Юркина любовь

Юркина любовь! 
(автор В.Исаков)
      Вот и опять я на рыбачьей избе друга!   Изба   живет на берегу  горной реки  внизу,  там  в    темном ельничке, сейчас  в  ней  никто  не живет  и поэтому  изба спит,  прикрыв   глаза  ставнями.   А  река  в этом  месте   шириной  метров  900  примерно.  Вода   ледяная, руки  мерзнут, даже  заходишь  в воду  в сапогах ноги  мерзнут  хотя   закованны  в   двойные шерстяные   носки  да еще   стельки  мехове.   Моя река   такая, она  с чужими  играет иногда в смертельные  игры.  Вот  он  вот рядом зелёный  камешек  под водой,  похожий  на изумруд (они встречаются) стоит  полшага ступить,  руку  протяни.  Ступаешь  и тут же проваливаешься с головой: вода  прозрачная, как  слеза! Прозрачность   крадет  величину  глубины, ну, как  зеркало  силы.  Но  вкус  у воды, как роса  с  клеверных полей  утром  на зорьке! Оно конечно  вода же с гор, да  в  верховьях   золотой  песок  с  кварцем в вперемешку  и хрусталь,  вот  она и проходит все фильтры свои.   А,  рыбалка?! Правда  нельзя жадничать,  иначе, кто  рыбу потащит домой, а  выбрасывать  жалко!  К   реке  ведет  тропа, а  не дорога,  а   осликов на прокат   в лесу  не выдают: вот  всё тащишь на себе! Семга, нельма  они  же тяжелые. 
 Мою избу сожгли два года назад идиоты из Москвы, дал же, как людям! 
-Владимир  Валентинович,  дайте   избу,  пожалуйста,  мы  там недолго:  трое суток  не больше! 
Потом  оправдывались, как муж  перед  женой,  канючили! 
- Мы не хотели, случайно, сколько стоит?! 
У этих ребят, вся и всё  на деньги меряется! А не вдомек, что изба она же живая!  
Мой  друг  после этого  инцидента  и предложил свою избу! Мы с ним иногда бываем по делам вместе в Питере. После дел вечером ходим в Тинькофф, что за Казанским собором.  Заказываем драники и каждому по метру колбасы, чем всегда вызывали восторг у болельщиков «Зенита», запивая её черным и красным пивом. Колбасу подавали на специальных метровых деревянных плашках и к ней шли ещё  специи. Надо  же  поужинать! Набегаешься по делам и наговоришься за день… 
Тепло: оленьи шкуры вместо матраса, не пускают холод с земляного пола! Печка ворчит, довольная березовыми  полешками! 
Звон тишины, разрываемое   бормотание печки, шумом пламени и стуком ветки о крышу избы, превращается в сонную змею, скользящую  полудремой кольцами по  ногам  и  слипающиеся  ресницы  своим  тихим бормотанием: «Спи, спи!».  
Вдруг тишину леса  расколол сорочий крик (опасность для всех), заливная речь сойки (она всегда сопровождает человека) и самое страшное, будь ты  в лесу или в городе: один крик   «кар» вороны.  Это  опасность   всем!
 Ну,  скажите, откуда тут человек, так поздно? А я  устал!  А как спится на избе?!  За  каких – то  четыре  часа  сна, лучше  и вкусней  ты нигде   не выспишься на всю оставшеюся жизнь! 
Вдруг сквозь дремоту  услышал  тихий скрип  осторожно  открывающейся двери! Рука автоматически легла на рукоятку моего испытанного ножа (гвозди рубит, балансировка прекрасная) привычка:  навыки работы с ножом и броски с  любого положения, как - то со временем  не забыты.  Я ждал, изображая сонного уставшего   человека  чмокающего губами  во сне.   Ох  уж мне  эта дурная армейская привычка, въевшаяся в  кровь: даже во сне слушать и слышать! 
    Я был в шоке, когда  через   прикрытые   ресницы увидел   входящую   в избу осторожно на  цыпочках  резиновых сапог  с бабочками  красивую женщину.   Вот  всё ожидал: мишку, подлую дуру  росомаху, но женщину среди девственного леса, где в округе на 150 км, да никогда!
    Позевывая якобы во сне, рука   легла  на  ствол, что был всегда под оленьей шкурой на лежаке: никогда  не любил  и  не люблю  неожиданностей!
 Но,  это было  наваждением увидеть  женщину с пепельными волосами и громадными голубыми глазами под цвет воды моего озера (купил его за бутылку у друга, и никто не знает, какое оно  и, как  к нему пройти,  кроме меня, только  слышали, что  рыбы  там немеренно). 
   Но, тут  в тишину  избы  ворвался голос друга:  громогласный, под стать ему! Я со своим ростом 182 и весом в 95 кило в сравнении с ним, юноша! 
- Что ладонь мокрая на стволе?! Ха-ха- ха- ха! Это все она, Надя! 
-Побегу и разбужу твоего другу Володю!   Взяла  и сорвалась с места (меня Володей зовут для друзей, а для всех остальных Владимир Валентинович, а для кого и шаман).  Еле поспел за ней, что бы ты ей палец не сломал с испугу! 
- Я ей в вдогон,  мол,  нас  же сорока вычислила, и  ворона уже предупредила его своим   пакостным одним  «КАР»:  он же с птицами дружит.  А она  не послушала, убежала  с криками: «Разбужу, да разбужу!». 
    Женщина стояла растерянной и испуганной, вжав  голову  в  хрупкие  плечики,  да и как не растеряешься, когда тебе в глаза смотрит  чёрный глаз  ствола. По опыту знаю,  ствол, смотрящий  тебе  в глаза,  гипнотизирует.  Я смутился, опустил ствол и извинился.  Женщина  была красивой и интересной, ну как описать красоту?! Мы красивых -  то любим, а вот женимся на женственных. А  она была три в одном: красивая, женственная и судя по  изучающему  меня взгляду,  и умная! Я все понял! Юрка пропал! 
     Только теперь до меня  дошло, почему он зачастил в Питер.  Мы обнялись с Юркой, и он медведем  сгреб меня  громадными ручищами  в охапку! Отойдя  от  могучих объятий,  показал Наде, где припасы и побежал мыть руки с песком на ручей! Вернувшись на избу первые две  минуты, не мог  сказать, что – то членораздельное: растерялся.
На столе стояла бутылка шампанского и с такой  заботой,  и лёгкостью   был сервирован стол, что я задал себе вопрос: «Где я!?» и усомнился в понятии  совмещения  времени и пространства (у меня было ощущение, что мы с Юркой  в обычной  своей  манере  «поужинать», «зависли» в Невском паласе  в Питере  на Невском)!  И вся это красота была на белой красивой   скатерти! Я  не помню,  что бы стол  избы  так светился  от счастья. Он   вообще с  рождения   не был  покрыт  кроме  газеты,  когда - либо, а тут  белой скатертью!  
 Вот засада,  Надя   вдобавок  ко всему,   ещё  и хозяйка. Да уж! Для Юрки и для меня  чистота на столе это первый звоночек, чтобы взглянуть на женщину  по иному,  кроме,  как  на собеседницу.   У нас  патология  к чистоте, мы на ней  « помешаны».  Мы же  бывшие  офицеры  и  даже  в  роте  я  белыми перчатками наличие пыли проверял в самых дальних углах! Вот она привычка и осталась, и тут я заметил в банке цветы- колокольчики. Всё Ё! Изба преобразилась, она неожиданно  стала  светлой  и радовалась вместе с Юркиной довольной рожей! 
      Я сник, теперь -  то  точно, мы потеряли хорошего рыбака и охотника! 
После долгих и витиеватых речей, тостов в честь вновь прибывших, Надю с Юркой  повел  в гости к знакомой утке: когда я один, она подплывала почти к самым рукам. А тут стала разыгрывать целый спектакль: и крыло подбитое, и не может плыть, и даже лапами вверх переворачивалась! 
   У неё были утята, она и отвлекала наше внимание от них, а те  пушистыми комочками   прятались в осоке: чужие люди со мной.
 А филин, так ухал от восторга,  видя Надежду, что мне пришлось ухнуть ему с просьбой, придержать свой  крючковатый  клюв, а то про его восторг о чужой даме, ухну его филишне! Филя стыдливо замолчал, но голова с его «антеннами» вертелась вслед Надиной   фигуре.   После безобразного щёлканий клювом и уханий филина, Надю  познакомил с леммингом (мышкой полевой  по кличке  Микки). Огромный кусок черного хлеба он  наглец   грыз  из её рук,  не повредил   он ему! Его глазки на хитрой мордочке, смотрели на меня с какой -  то ехидцей (с  завтрашнего дня   на диету: будет грызть  чёрствый сухарь за это!).  А что  делать,  для него  всегда был  припасен  маленький кусочек хлеба.  Вот она доброта, её же все чуют: птицы и животные, и люди внутренне, но воспринимают ее, как провокацию, что – ли! 
Восторг от  Надиного  смеха наполнял лес! Бедный леший, мне его было жаль, такой веселый и завораживающий смех слышать один раз и потом вспоминать его с  улыбкой  всю лешачью жизнь! Не позавидуешь ему, как мужчине! Мне   на самом деле  было  его искренне  жаль, как мужчину: у  него же кикиморы на болоте подруги.   Они  ужасно страшные, как коряги на топи в болоте под сумрак. Спрячутся за кочкой в пояс высоты, и  норовят подтолкнуть,  легко  можно  ногу  подвернуть! 
А, поди заметь  её среди этих  болотных кочек, такая же зелёная и с такими, как   цвета травы  зелёными волосами! Вот и приходится задаривать  и задабривать их! Любят больше  вареные яйца!
 Да! Я тут видел в Москве с зелёными волосами кикимору, уж было хотел девчонку спросить: «Что, выгнали с болота?». Опомнился! 
   У меня нашлись чистые белые простыни, я  их стираю  в реке. Положу  на дно ручья и прижимаю  камнями по краям, а через неделю мойки,  вывешиваю  их на иву, как царской горностаевой мантией её укрываю, чтобы быстрее сохли! 
    Надя спала, а мы сидели за столом, и я слушал исповедь Юрки! Юрка снял с полка две шкуры и сверху одеяла укрыл Надю. Она во сне погладила ему ладонь,  чему - то улыбаясь! Я сделал вид, что не заметил! 
Пропал мужик, эх пропал рыбак! 
Мне многие говорят  здесь,  глядя  на  мерцающие  красные  угли в  печке  о самом наболевшем и сокровенном  на избе.  Считают меня шаманом и думают, что сбросив груз своих бед мне на плечи, они вылечатся, и я помогу им. А сами в храм на исповедь только в детстве ходили, может быть  и простых молитв не знают! Надо  каяться   в грехах  просить прощения  за них!  Хотя, какие  молитвы?! Ну, обрезали корни им, а они об этом, и не подозревают, и какой род, и кто кем был из пращуров. Мне их очень жаль. Мы все ходим под БОГОМ, он всё  и всех видит, в чем я не однократно убеждался на себе.   Хотя, многим помогало от моих разговоров и шаманств, я же  почти не отказываю никому, иногда только лишь, когда человек «темный» и алчный. 
Достал из погребка, вырытого в вечной мерзлоте фляжку с самогоном тройной перегонки, настоянного на бруснике! Слеза! У меня сантехники после принятия 100 грамм  за хорошо выполненную  работу,  выходя из подъезда, передёргивали плечами и на выдохе говорили по-доброму: «Эх! Хороша стерва!». Все сантехники ЖЭКа перебывали у меня! Все  старались попробовать  моей  самагоночки,  для них  было  праздник души. Выпив   моей  самагоночки, человек  уже  через два часа   становился трезвым    и  на удивление   отдохнувшим. Это же эликсир  молодости,  правда, строго  в разумных  пределах.   
 И Юрка   закурив,  начал  неспешно, прерываясь на  затяжки   рассказывать.  Вот его исповедь! 
- Ты помнишь, я тебя отправил в Париж через Пулково  в Москву,  посадив  на такси?! 
-Помню 
-У  меня оставалось 3 часа до встречи с поставщиком.   Зашёл  в Александровский парк. Все лавочки были заняты, лишь  одна была  свободна  рядом с женщиной. 
- С её разрешения я присел рядом с ней.   Молчал, и она молчала. Она сидела и  неотрывно смотрела,  в какую - то  точку на липе!  Помнишь, какие красивые липы там? Вижу, что человеку плоховато и  очень одиноко. Руки у неё были на коленях в кулаках, а в пальцах был зажат платок. Время от времени она вытирала им  слёзы, катившиеся  по щекам  и,  опять неподвижно смотрела в одну точку. 
-Помнишь, как  ты учил нас  болтать с дневной силой? 
-Конечно 
- Попросил силу пригнать ей прохладный ветер в лицо, что бы он её  обнял! 
Она встряхнулась и пугливо посмотрела на меня. У меня-  то  ни один волос не шелохнулся, а у неё ветер играл косынкой на шее. Я улыбнулся! Вот так и познакомились. Оказывается, у неё  умер муж 2 года назад.  Был бы муж, а то так алкаш, всё  его лечила, думала опомниться, бросит пить. А он урод, ещё  и  руки распускал. Вот ненавижу кухонных боксеров, ты приди в зал и попроси помахать руками, сразу  же голову, как макивару отобьют. А тут женщина, которая и кулак то сжать не знает как! 
  Детей у них не было, она говорила с такой болью об этом и боялась   знакомиться с мужчинами, а вдруг такой же будет и руки распускать начнёт.  Ты знаешь,  я ей поверил! 
Он  встряхнул   пепел  на пол,  а потом, пугливо   взглянув  на  спящую  Надю,  быстро затер  пепел подошвой  сапога.
 -Нас же трудно обмануть. Понимаешь Володь, мы же жизнь прожили и нас сделать «на фук» очень трудно! Мы же видим людей и видим, когда они говорят правду, или «лепят горбатого!» особенно женщины! 
- Да, Юр! Ты прав Ё! Что - что, а людей - то после леса мы чуем всегда.  
- Пообщайся со зверьем с наше, сам   чутьем  обзаведешься: от них  научишься. 
Мы еще выпили и закусили семужкой, нарезанной большими кусками. Вот рекомендую, не заедайте семужку хлебом: вредит здоровью. Но это только нашей Печорской! А  норвежская, на комбикормах кормленная, её  все равно, с чем и сколько  есть.
 Юрка  вздохнул, глянув  на спящую Надю. 
Так  спать могут люди с чистой совестью, а женщины, только очень счастливые. Она даже во сне чувствует его спину, за которую можно спрятаться, как за кирпичную стенку. 
И никто не посмеет ее оскорбить даже взглядом, если он не самоубийца! Уж  поверьте   мне на слово, Юрку  мы всегда  называли «Летающим слоником с комариным  жалом!» Укусит, не встанешь  только  через несколько  минут с чужой помощью.
 Юра продолжал! 
 Она рассказала мне всё  про себя, чужому человеку, видимо допекла   её жизнь  Володь!  Я пригласил её в ресторан поужинать: у меня оставалось один час времени до встречи, надо было перекусить. 
Надя, так  ее зовут,  согласилась,  и мы   спокойно  пошли по Садовой.  Вдруг, она увидела забегаловку «пышечная» и с улыбкой попросила зайти! Мы спустились в полуподвальное  помещение  «пышечной». Ты не представляешь Валентиныч! такое же хамство. Как бальзамом на душу!  На  туалете написано корявым  почерком на белом  листе  бумаги: «Только для   администрации» Давненько мне так хорошо не было! Ты же помнишь, в каких «кабаках» мы зависали!? А тут «пышечная» и граненый стакан бурды, называемой кофе! Помнишь, как  они нам нравились  наши  пышечные в юности?!
- Да, так вкусно было всегда! И самое  важное  дешево.
Я окунулся в  ленинградскую  юность: мы учились в Ленинграде.
- Представляешь,  я увидел  улыбающеюся Надю  и,  сразу  осев на стуле. От неё  шло такое тепло и   нежная доброта, я  даже растерялся! Володь, мы  же в таких передрягах были и «мутили» по - крупному в 90-х!   А тут я сидел и бездумно смотрел в стакан! Не  хотел  выдать  неосторожным взглядом своё  волнение. 
Да уж, Юрка   был  всегда  надёжным   партнером в  делах  и  хорошим  другом.  Он был развёден, и  его «бывшая» не допускала  к дочери. «Бывшая» неплохо жила, одеваясь в норковые шубы, при скромной зарплате в 7 тысяч деревянных. 
Он туда валил деньгами  и продуктами, лишь бы увидеть дочь, поиграть с ней   хоть немного!
 Юрка, но уже тихим шёпотом, видимо вспомнил все: затих.   
Спохватившись,  продолжал. 
- От такси Надя отказалась, когда мы перекусили. Время меня поджимало,  и я провел её до  метро, мы простились. А после деловой встречи   пришел опять в парк и сел на ту же лавочку. Я понял брат,  что я сделал грубую ошибку: не взял номер «мобильного» Нади! 
Поверишь Володь, было такое же состояние, когда мы приехали к родителям Димки  хоронить  его после Афгана! Помнишь? 
- А, как не помнить Ё, когда на поминках тетя Тося мама Димы кинула нам в лицо орден и слова: «Почему вы оба живые и сидите здесь, а он лежит! Заберите это железо себе!» и стала выть, как  раненная  волчица по убитому волку на луну. 
Мы, тогда молча, поднялись и ушли в лес на избу и первый раз, и  в последний сидели друг против друга,  молча, размазывали слезы по щекам (лес лечит), закусывая их водкой. Я вспомнил эти первые похороны, были и другие: своих молодых друзей офицеров, это не повод о них поминать всуе, но  вот, то состояние безысходности забыть нельзя. 
Он вздохнул и закурил, всполошившись, затушил об ладонь сигарету. И стал своими ручищами махать: выгоняя дым. 
Там все, как в советские добрые  времена: пышки и  якобы кофе из лохани со сгущенкой, и 
- Ты представляешь! Я стал ездить в Питер по поводу и без повода! Обязательно сидел в парке на нашей скамейке (он даже не заметил, как сказал «наша»). 
- Сидел по два и три часа и играл с дневной силой, звал Надежду! Почти через 2 месяца 17 дней и 3 часа, Надя пришла на лавочку. Я, пряча глаза, поздоровался и спросил: «Узнали?!» Не надо было говорить, рука положенная мне на  руку  через плащ прожгла своей нежностью.  Мы так и сидели, молча больше 3 часов, она прижалась плечом ко мне и только лежащие на моей руке, слегка дрожащие  пальцы всё  говорили за неё.  А потом пошли гулять по вечернему Невскому. Она  взяла  меня   под руку!  Ты не представляешь,  она была такой  счастливой, и  так много гордости было  в  её  вздернутом  носике!  
- Она   нашла  меня!  Нашла! Она  светилась  счастьем  Валентиныч! Ты не представляешь, все оглядывались  на нее, женщины  с завистью, мужики с сожалением, что не они с ней  рядом!
 - Стали  переходить  на  зеленый свет  через  Невский.  Ну, помнишь   на канале Грибоедова  пешеходный  переход!? И тут этот идиот, на какой- то его мать  «марке»  на красный свет вылетел, я в последний момент успел оттолкнуть Надю, но сам уже  не успел  сгруппироваться! 
-  Блин Ё!  Удар был такой силы, как после бокового удара сверху в челюсть.  Валентиныч, так  больно! 
- Через вату тумана  слышал крики  Нади и возмущение людей   её слёзы, капающие на мне на лоб и  веки. 
-Чувствовал её  руки, гладящие мое лицо, слышал слова уходящим сознанием: «Потерпи, я же так долго тебя искала, и ты не имеешь право уходить, без меня! Я тебе приказываю!». А дальше ничего не помню. Очнулся после операции! Помнишь,  тебе звонил на счет денег, и ты сам приехал с деньгами!? 
-Да уж…ты был сама смерть, как вспомню тебя, так вздрогну, ха-ха-ха-ха! 
Мы налили ещё  по 150  и одним взмахом опрокинули, как бы закрываю ту  страшную страницу. Она была действительно страшной! И я понял, почему он отказался тогда  от сиделки, поблагодарив.   Я  тогда   мог  бездумно включить с вои шаманские  способности  и  откорректировать  жизнь всем  причастным к этой трагедии: никого бы не пощадил, всех  до  седьмого  колена  бы  проклял!  Я уехал тогда, но  предварительно попросил друзей найти того «гонщика».  Нашли и привели к Юрке за прощением! Он его пожалел, уж больно сильно плакал тот, знал паскудник, что будет ему! Суд друзей обстоятельный! Да и наказание реальное, а не  условное, который  вынес  ему наш гуманный  суд. Приговор был бы  однозначным: всё бы   продал   гаденыш, а свою мать её «марку»  на наших глазах бы  сам бы разбивал  битой. 
  Надя забрала Юрку к себе и выхаживала полгода  он же такой здоровый, как она его ворочала, не представляю!?   Юрка   сообщил мне, что к тому  времени  он  поправился.   
 Оказывается: Надя почти каждый день после работы ходила на «их лавочку»  в парк и ждала  его,  приходила  на следующий день и опять  ждала! Она бы ходила туда всю жизнь, потому что   «влюбилась, как десятиклассница»! А сейчас они приехали меня звать на свадьбу. Я оторопел. 
Юрка украдкой посмотрел на Надю, и, приблизившись, шепнул мне на ухо: « Вов, у нас будет ребенок Наденька  на втором  месяце!». Он гордо замолчал. Мы, молча, обнялись! 
Теперь я не боялся за друга! Он любим и любит! И его ребенок, любимый родителями принесет в этот мир ЛЮБОВЬ, а значит БОГА!