В первый раз я заснула в 10.20. В 11.09 меня разбудил звонок телефона, и, отвечая на звонок, я уже полностью проснулась.
Проснувшись таким образом, я вовсе не собиралась засыпать снова, а просто лежала, настраиваясь на то, чтобы пойти на кухню и убрать, наконец, весь тот хаос, который я с утра там оставила. Когда, наконец, я нашла в себе силы для этого и отправилась на кухню, я была поражена.
Моя кухня блестела чистотой.
Вместо раковины и примыкающего к ней столика, на котором обычно находится немытая посуда, расставленная небольшими горками и сгруппированная таким образом, чтобы оптимально использовать все пространство стола (я придерживаюсь мнения, что гений властвует над хаосом), я удивленно лицезрела парочку красивых деревянных и, что немаловажно, абсолютно чистых стола. На одном из них сиротливо стояли две чистые стеклянные пустые баночки и ничего кроме них.
Я подумала: «Хм, невозможно. Что-то тут не так. Да этого просто быть не может! Я точно помню, что меня тут ждали горы немытой посуды, которые я только что старательно настраивалась мыть! Я точно это помню. Кто же тогда её вымыл?!».
Я обернулась в поиске неведомого доброго самаритянина и обнаружила, что, помимо вымытой посуды, вся моя квартира сияла чистотой. Буквально все в ней было вылизано.
Человеку, который оказался бы не в курсе того, что я только что переехала в новый город и никого еще толком здесь не знаю, это могло бы и не показаться странным. Ведь можно было предположить, что у кого-то есть ключи от моей квартиры, этот предполагаемый кто-то пришел и убрал здесь все за меня. Пока я спала. Да, действительно, такое можно было бы предположить. Но тот факт, что я действительно недавно переехала в этот город, и никого еще тут не знала настолько, чтобы кто-то пришел ко мне в квартиру, не предупредив меня об этом, да еще и занялся уборкой, смело отметал подобные предположения. Я подумала: «Ага, все ясно — это сон. Я во сне», и действительно, это было так. Только странно, что на этом все и закончилась: я ничего не стала предпринимать, не вылетела в окно, как сразу же люблю делать, не отправилась путешествовать, а продолжала действовать так, как будто все происходит так, как и должно происходить.
Внезапно в коридоре хлопнула дверь, я выбежала и увидела мою тетю, которая на самом деле находилась в дне пути от меня. Меня это не волновало, я тут же забыла о своем подозрении касательно того, что это сон. Несказанно обрадовавшись, я кинулась обнимать свою тетю и благодарить ее за столь своевременную помощь. Ведь теперь все вставало на свои места! Добрый самаритянин был найден. После радостных объятий и приветствий моей тети, мне начал сниться такой бред, который не стоит упоминания. Когда этот несвязный бред закончился, я вышла во двор своего дома и печально подытожила: «Момент упущен. Теперь это уже не сон. А может все же сон? Попробую. Взлечу».
Обретя намерение взлететь, я силой этого намерения подняла себя ввысь и прямо перед собой увидела высокую стену, которой до тех пор никогда не видела. С края стены свисали красивые ветки облепихи, и я ухватилась за одну из них. С силой потянула. Ветка спокойно удерживала меня до тех пор, пока я не допустила толику сомнения, надежна ли она? Ветка тут же открепилась, и я стремительно полетела бы вниз, если бы не успела в самый последний момент схватиться за вторую ветку. Нарисовав у себя в голове образ очень надежной и мощной ветки, я повисела на ней некоторое время, а затем подтянулась вверх и перелезла через стену.
Что я увидела за стеной!
Что это? Что за чудесная неведомая страна? В небе, вместе с солнцем, неподвижно висели две большие синие планеты. Из земли, тут и там, поднимался густой пар, все было в лесах и полянах. В причудливых каменных островах, сплошь покрытых деревьями и парящих высоко над землей. И все это, в самых невероятных непривычных неземных красках, нескончаемо прекрасной палитре цветов, все это осязаемо кожей, наполнено пленительными звуками свободы!
Некоторое время я могла только стоять и ничего больше не делать, просто стоять на краю этого рая, любоваться открывшимся мне видом и чувствовать всю его мощь и размах каждой клеткой своего тела. Вдыхать этот запах, не отрываясь, смотреть, смотреть, смотреть… а потом вдруг сорваться вниз и полететь к самой земле, лететь со стремительно бьющимся сердцем, которое от такой высоты и полета то совсем замирало, то почти выскакивало наружу. А душа моя пела!
Когда вспоминаю, что чувствовала тогда, когда увидела это чудо, я отчетливо помню каждый удар моего беснующегося сердца.
Сначала я хотела просто быстро слететь вниз, а выровняться только у основания земли, чтобы потом вновь и вновь, то взлетать ввысь, то стремительно падать, но решила не терять времени и сразу же полететь над всем этим великолепием, наслаждаясь им сверху.
Так я летала, исполняя в воздухе все, что приходило мне в голову: взлетала вверх, падала вниз, пока не заметила несколько странного вида домов, деревянных, очень высоких и с виду очень шатких. Я залетала внутрь одного из них. Оказалось, что внутри этот дом оснащен спиралеобразной каменной лестницей. Я взлетела к потолку дома, чтобы спуститься к его полу весьма странным образом. Зависнув в воздухе, параллельно холодным крутым ступеням этой лестницы, я скатилась с нее с таким диким ускорением, что у меня захватило дух. Я почти касалась ступеней, которые пролетала, ощущая их холод своей спиной. А люди, которых я видела на каждом этаже этого дома и которые стояли кучками то тут, то там, смотрели на меня удивленно и восхищенно. Я пригляделась к тому, что они делали. Казалось, они что-то пили и ели. Да, так и было: одни держали в руках напитки, и пили их, другие ели какие-то маленькие кусочки еды. Все бы ничего, если бы напитки наполняли сосуды, фужеры или стаканы, форму которых они принимали. Но они не наполняли, они только принимали их форму, вливаясь в рот этих людей так, будто выливаются из фужеров. Еда, также, без посуды парила в воздухе, в том положении, в котором она обычно находиться на тарелках.
Вылетев из этого удивительного дома и покатавшись на ступенях его лестницы, как на аттракционе, я оказалась в дремучем лесу, который был весь изрезан затейливыми серо-голубыми дорожками. Мне отчего-то жутко захотелось прогуляться по нему с детской коляской, хотя обычно за мной не наблюдается таких странных желаний. Живо нарисовав в уме коляску, я обрела намерение ее получить, и когда она оказалась у меня в руках, то оказалась не совсем такой, какую я хотела. Вместо пустой коляски или спящего в ней милого младенца, я получила коляску, в которой лежал, удобно устроившись и удивленно уставившись на меня, маленький джентльмен в аккуратном черном смокинге с седыми волосами и черными усами. Я стояла, также удивленно уставившись на него. Так мы удивленно смотрели друг на друга, пока я первая ему не улыбнулась. Он сразу же улыбнулся мне в ответ, при этом одобрительно кивнув головой. Примирившись, таким образом, с положением, мы отправились гулять, точнее, я летела и тащила за собой коляску по дорожке. Было неплохо, но скоро это занятие надоело нам обоим.
Когда я уже намеревалась убраться восвояси, то поняла, что не могу. Как? — просто так взять и бросить тут эту коляску, пускай даже это и сон? Я огляделась вокруг в поисках того, на кого могла бы с чистым сердцем переложить всю свою ответственность, как за коляску, так и за ее маленького постояльца – никого. Я посмотрела на маленького человечка в коляске, и он вдруг поняла, что ему больно, он видимо, чем-то болел и очень страдал. Так как это был мой осознанный сон, я подумала, что наверняка смогу ему чем-то помочь и даже вылечить его. Я отлетела на небольшое расстояние и стала изо всех сил представлять его здоровым. Мне очень хотелось избавить его от мук, но тщетно – бедный маленький страдалец продолжал корчиться от боли. Тогда я, подлетев к нему, коснулась его руками и начала представлять, что делюсь с ним своим здоровьем и своей энергией, и что он, благодаря этому, выздоравливает. Я отдала ему совсем немного и того, и другого, когда увидела, что это сработало: доброе личико постепенно теряло застывшее на нем выражение страданий, гримаса боли исчезла, щечки порозовели, и, наконец, в знак победы над страданиями, лицо его осветила добрая довольная улыбка. Я вылечила его. Счастливые, мы обнялись, попрощались, и я полетела дальше.
Вылетев на освещенную солнцем полянку, я замерла. Никогда я не видела ничего подобного. Вся поляна была покрыта ярко-желтой травой, такой нежной, мягкой и бархатной, что мне сразу захотелось коснуться ее. Но не только это поразило меня: все деревья, окружающие эту прекрасную полянку, парили в воздухе, по меньшей мере, в метре от земли. И так сильно пахло хвоей, что кружилась голова, но я вдыхала и вдыхала этот чудесный запах, боясь даже представить, что уже совсем скоро, буду лишена этой возможности.
Мой осознанный сон на этом прекратился, плавно перейдя в обычный, но я еще не знала об этом – я думала, что уже проснулась. Я увидела вместе с собой в комнате маму и своего любимого мальчика. Они сидели рядом и смотрели на меня. Я стала с жаром рассказывать им о своем приключении, о занимательном и увлекательном, на мой взгляд, путешествии в этот чудесный мир, который сама бы даже и придумать не смогла, а они только продолжали смотреть на меня, и глаза их не выражали никаких эмоций. Меня не удивило тогда, что моя мама находится за 5 тысяч километров от меня, а любимый мальчик в дне пути. Меня не удивило, что два самых любящих меня сердца просто сидели и равнодушно слушали мои слова о том, как я спасла этого маленького господина, какие видела причудливые леса и полянку. Я лишь улыбалась и рассказывала, рассказывала, рассказывала им.
Когда проснулась, на этот раз в реальном мире, я посмотрела вокруг: все так же я лежала одна в своей комнате с телефоном в руке, все так же я была совершенно одна в чужом городе, на кухне меня все также ждала немытая посуда, а за окном кипела жизнь. Все так же было лето – не такое удивительное, как во сне, но все же такое чудесное солнечное и теплое.
Я улыбнулась, потянусь и потопала мыть посуду.
Помочь сайту
Поздравления
