Вкусный кофе

                                                          I

Каждое мое утро начинается с наивкуснейшей чашки бразильского кофе. Мой маленький ритуал. Открыв глаза, ступив на холодный пол босой нагой, я сразу иду на кухню заварить кофе, который напоминает мне, что пора жить. Если бы не он, то можно было бы никогда не просыпаться. Мир снов также прекрасен, как и мой кофе, это я поняла, когда сны перестали мне являться по ночам. Половина жизни стала уже мрачной и черной, ночь от ночи. Да и та половина, когда я бодра и полна сил не отличается особо насыщенными цветами.

Яркий щелчок кофеварки привел меня в сознание. Кухня наполнилась жгучим запахом кофе. Я накинула теплый, махровый халат и вышла на балкон. Пар из чашки повалил с такой молниеносной силой, с какой разгорается тополиный пух в июне.

Моя жизнь была расписана по секундам. Что с каждым днем угнетало меня еще больше. Рамки, рамки, рамки. Хотя бы одна преграда. Хотя бы одно препятствие. Жить было бы веселее. Порой я думаю о том, чтобы сменить работу, место жительство, но постоянно это откладываю на следующую неделю, месяц, год, и, в конце концов, моя жизнь меня начинает устраивать. Допивая сейчас свою кружку кофе, я думаю, а не уехать ли мне в Южную Америку, прикупить там плантацию, выращивать любимый кофе. Нет. Я опаздываю на свою ужасно любимую работу.

Бумаги. Люди. До свидания, еще один прекрасно начатый день. Почему я не могу начать также прекрасно свой выходной. Видимо, моя жизнь – сплошная гармония. Но думать об этом за вечерней газетой я не хочу. Пока я счастлива, я хочу жить.

Перед сном я задумываюсь о чем-нибудь интересном, чего бы мне хотелось совершить или наоборот стараюсь поскорее заснуть. В эту ночь мне не спалось. С этого вечера все и началось.

                                                             II

- Авдотьюшка, ну нельзя же так!

- Да как же нельзя, сестрица, они мне как родненькие детушки, да пропадают они без любви моей и заботы. Скоро совсем сгинут. Не могу я без жалости на них смотреть, уж больно дороги мне. Паульо поможет, сестрица, до дому довезет, а там уж я сама уберегу да подлечу.

- Ну, смотри, Авдотьюшка, как знаешь.

                                                      III

Вечер мой начался с газеты, плавно перешел в роман. Честно говоря, читать не особо хотелось. Но пишет этот автор не дурно, надо б прикупить еще парочку книг. На часах было за полночь.

Возле кровати стояла маленькая дубовая тумбочка, на которой заранее приготовлен стакан воды, заведенный будильник и пару ломтиков шоколада. С детства меня терзает страх, когда я остаюсь в доме одна, поэтому я свожу к минимуму свои подъемы из теплой защищенной кровати, особенно по ночам. На тумбочку я убрала, дочитанную мной, книгу. Концовка оказалась не столь интересной. Стоит ли вообще писать, когда есть что сказать, но не знаешь как это сделать. Стоило все-таки обратиться к редакторам.

Я улыбнулась, сладких снов…

Час. Два…

Это ужасное громыхание по потолку. Соседи сверху издают странный пронзительный звук, который никак не дает мне заснуть. Скоро вставать, но мои глаза еще и не начинали видеть ванильные сны. Что за безобразие. Боже как же хочется спаа…

                                                      IV

Похоже, это никогда не закончится. Прошел уже месяц, но звуки не прекращаются. Каждое мое утро начинается с точечных ударов по ламинированному полу соседей. Ровно четыре удара в секунду.

Я не настолько верю байкам и мифам, но среди соседей ходит легенда, что там завелись черти. Прямиком из ада повылазили. Кто-то даже видел. Страшные, изуродованные, цокают своими  копытами по паркету. Плоть ищут. Не верю.

Иду пить чай. Странно конечно, завтра обязательно поднимусь и поговорю с соседями. Или послезавтра.

                                                          V

Вчера я расклеила объявления о продаже квартиры. Я больше не могу так жить. Горько во рту. Какой горький, невкусный кофе. Голову вскружили мысли. Я сижу, укутавшись теплым пледом в большом мягком кресле на пока что своем балконе, жду звонка первого покупателя. Но никто не звонит. Опять началось цоканье. Кружка вырвалась из рук и разбилась о бетонный пол. Не страшно. Я поднимусь. Да, я поговорю с соседями.

Стою напротив двери, палец на звонке, стоит только нажать. Нет. Надо бы купить торт или пирожное. Завтра обязательно зайду.

                                                     VI

Проснулась я раньше будильника. Хорошенько потянулась и улыбнулась своему отражению в зеркале. Выпив стакан апельсинного сока, я с удовольствием отправилась на работу.

Торт был шоколадно-йогуртовый. Я опять протянула палец к звонку. Раздался глухой звук, который пронзил мертвую тишину. На пару секунд мое тело онемело. Ни руки, ни ноги не шевелились. Кто-то завозился и стал толкать дверь. Меня сразу пошатнуло и дернуло к лестничному пролету. Навстречу шли два молодых человека в белых халатах, держа в руках носилки. Так совпало, что они поднимались к двери той самой квартиры. Есть хорошая возможность узнать всю правду.

Врачи на носилках вынесли мешок, из которого на весь лестничный пролет доносились дикие крики. Я успокаивала себя, что нет ничего необъяснимого. Я адвокат, видевший столько мистических и безобразных смертей, что ничего больше пугающего не бывает. Не бывает. Это просто… я не знаю, что это было.

Трясти, наконец, перестало. Подойдя к заветным дверям, я поняла, что больше не боюсь. Нажала на кнопку звонка. Дверь мне открыла пожилая женщина, вытиравшая слезы синим носовым платком.

- Здравствуйте, мы с Вами не знакомы, я ваша соседка снизу, решила зайти познакомиться, вот торт, может быть, Вы пригласите меня на чашечку чая?

- Да, конечно, заходите, меня зовут тетушка Авдотья, простите, у меня нет чая, но есть настой полевых трав с мятой, очень вкусно.

- Ничего страшного, я даже с радостью.

Мы прошли на кухню. Квартира была хорошо убранная. Планировка точно такая же, как и у меня. Возле стола стояли три большие пустые миски, а на диване лежало большое количество маленьких шерстяных пинеток. Ни собаки, ни кошек не было. Да и чертей никаких тоже. Женщина была не высокого роста, одетая по-домашнему, но со вкусом. Говорила она с акцентом. Скорее всего, она с Украины.

- Тетушка Авдотья, давайте я вам помогу?

- Спасибо, спасибо, не надо, все хорошо, я даже не знаю вашего имени.

Мы разговорились. Настой трав нас расслабил. Пахло абрикосом и немного мятой.

- Тетушка Авдотья, я… Каждый день над моей головой разносился стук, вот уже на протяжении двух месяцев я не могу выспаться. Но никого, кто смог бы издавать подобный звук здесь не вижу.

- Это Маляука и Борис… Я дико извиняюсь. Больше вас ничего  беспокоить не будет, странно, что вы раньше не пришли.

- Маляука и Борис?

- Да, моя сестра владеет домом и землей, ровно 27 гектар. Она разводит свиней. Сейчас в ее владении больше двух десятков. Но совсем недавно, ее хозяйство подкосила болезнь, и две маленькие хрюшки были при смерти. Я решила забрать их к себе. И уже спустя две недели они стали поправляться. Знаете, как чудесно, я возвращаюсь домой, а ко мне Маляука с Борисом бегут. Ждут. Скучают. Спрашиваю их: «Кушать хотите?»- а они мне: «не-у». «Маумой» меня называли. Вот я специально, чтоб вам неслышно было их топот, пинетки связала. А сегодня проснувшись утром, я поняла, что здоровы мои свинки и пора бы их вести обратно на ферму. Пауло приехал и помог увести их. Это дежурный врач на машине скорой помощи. Теперь я снова одна.

Женщина начала опять грустить. Пора мне было идти домой. Она меня проводила до дверей. Обняв и поцеловав, протянула мне мешочек с сушеными листьями чая. Я поблагодарила и спустилась к себе. Спалось сладко, но, как и раньше, заснуть сразу не получилось.

                                                    VII

Прозвенел будильник. Пора вставать. Не хочу, не буду. Я пойду в парк. Осенний, слякотный парк, с красными воздушными шарами и вкусной сахарной ватой. Я хочу в парк. Соскочила с кровати, улыбнулась, заварила чай, который мне дала тетушка Авдотья. Очень вкусный чай, ради такого чая можно открыть кофейню. 

Дома разрывался телефон с самого утра и до вечера.

К вечеру я вернулась к дверям тетушки Авдотьи, для нее у меня был подарок. Гуляя по парку, я встретила мокрого рыжего котенка, голодного, больного, нуждавшегося в «мауме».