В моем подъезде жили два еврея. Один, Сашка, на три года моложе меня ─ в соседней квартире номер 18, другой ─ Аркашка, мой ровесник ─ в квартире номер 16. Так что, по номерам квартир, я жил между двумя евреями и мне надо было почаще загадывать желания.
Сашка обладал огромными топорщащимися ушами, напоминающими радиолокатор и, соответственно, носил прозвище «Ушан»или «Шапкаушанка». Его умственные способности подтверждали народную мудрость, что все лопоухие ─ круглые дураки. Учился он плохо, вел себя еще хуже. Водиться я с ним не водился, отчасти из-за разницы в возрасте, но, в основном, из-за разницы в уме. Не успел Сашка проучиться один год в нашей школе, как его родители получили новую квартиру и уехали от нас.
Через много лет, я встретил Ушана в компании Вовки Горбоконя, чему немало удивился. Ведь вроде они, хоть и были близки по возрасту, но никогда не дружили, да и вообще - будто бы и знакомы-то не были. Хотя на тот момент вели себя как давние закадыки. Ушан выглядел как-то совсем отвратительно. Мало того, что был нечисто одет, но и вел себя совсем неподобающе, напоминая всем своим видом зоновскую «шестерку». А, буквально через полгода, я узнал, что он сел вместе с всей бригадой, но, как говорили - благодаря родительской помощи, ненадолго. Хотя мне кажется родительская помощь здесь не причем. Комиссовали за кретинизм! А что с ним было дальше я не знаю.
Аркашка Юдевич играл с нами намного больше - ровесник. Откалываться от нашей дворовой компании он начал где-то после 4 класса, поскольку учился в 100 школе, которая считалась самой приличной, после 56 английской, и тяготел больше к своим одноклассникам. Особо про него мне вспомнить нечего кроме одного случая. Как-то ребята постарше, обидевшись за что-то на Аркашку, решили его кастрировать.
Не удивляйтесь, что дети знали про кастрацию ─ большинство ребят были выходцами из деревень, где этому подвергали почти всех домашних животных, и хряков, и бычков, и жеребцов.
Поймали Аркашку, притащили на детскую площадку, растянули на столе и начали махать перочинным ножиком, расстегивая его ширинку, при этом рассказывая, всем собравшимся, о том, что такое кастрация и чем она полезна для домашнего животного. Аркашка орал так дико, будто бы его кастрировали на самом деле. Хохоту было на весь двор и на весь год. Отпустили его достаточно быстро, поскольку взрослые, увидев такую картину, стали вопить из окон и пацаны разбежались. После такого Аркашка с дворовыми больше не якшался.
Умом он тоже не отличался и ему было мало одного урока.
К 8 классу он связался с какой-то компанией, не самого лучшего пошиба, где его как-то за что-то пырнули ножом, причем ─ очень грамотно пырнули. Убить не убили, но, как бы выразиться, предупредили, что в следующий раз нож уйдет чуть-чуть в сторону и это будет конец. За что его так ─ осталось тайной, но он целую четверть провалялся в больницах. После чего притих, ушел из школы после восьмого класса и поступил в техникум. Женился, но быстро развелся, бросив жену и ребенка, и, в конце концов, оказался в Дании, где женился вторично, а впоследствии, перебрался в Израиль, где, как понимаю, живет и поныне.
Детей от второй жены у него не было. Дела его в Дании пошли совсем не в гору. Судя по тому, как его сестра Оля рассказывала, что телефон есть только у консьержа и позовет ли он Аркашку к нему или нет, целиком зависит от его настроения, поэтому дозвониться до него проблематично. Понятно, что в приличных домах такого не бывает.
Уехал в Данию он как-то странно. Ну не то, чтобы уехал, а, скажем так, смотался. Окончив геодезический техникум он работал топографом и, по долгу службы, был командирован в Чехословакию, где перебежав через границу, попросил политического убежища, как это делало в те годы большинство евреев. Странно только то, что после падения Красной власти, он не решался приехать обратно даже в гости. Его сестра объясняла, что у него нет сссровского паспорта, поэтому он не может пересечь нашу границу и из-за этого даже не был на похоронах отца. Я думаю все это полный бред и проблемы были у него с законом, кто его знает с чем он сбежал за границу и как он ее, то есть границу, пересекал. Что там на его совести, да и есть ли у него, эта самая совесть…
Мать Аркашки, была, то ли маникюрщицей, то ли парикмахершей, но никогда толком нигде не работала, поскольку воспитывала детей – Ольгу - старшую и Аркашку ─ младшего. Помню, что она челыми днями прогуливалась туда-обратно по нашему двору с настоящей мальтийской болонкой на поводке. Женщина была удивительно приятная и миловидная с чудесным тихим голосом, вернее - голоском.
Судьба ее сложилась не лучшим образом ─ после того, как Аркашку порезали, муж выгнал ее из дома, как не справившуюся с материнскими обязанностями. И только после смерти мужа она вернулась в квартиру к дочери, но уже старая и больная. Выходила на улицу она очень мало, хотя и держала, по-прежнему, болонку, с которой приходилось гулять ее дочери, Ольге. Преемственность поколений!
Отец Аркашки ─ Марк Борисович Юдевич, высокий, худой, с годами немного сгорбившийся, работал в СМУ, которое с 1960 года занималось строительством МАДИ. Так, сначала при его участии, а потом и под его руководством были построены, и левое крыло кафедры двигателей, и новый корпус, и столовая, и служебные помещения, подземный гараж, и многое другое в том институте, где я, сначала, учился, а затем и работал. Тогда, встретившись совершенно случайно по служебным делам, мы были удивлены, что живя много лет бок-о-бок незнали ничего друг о друге. Нашли даже общих знакомых и неплохо общались друг с другом, вплоть до того, как Марк Борисович неожиданно скончался. Он оказался очень обходительным человеком и интересным собеседником, ну а в детстве для меня он был просто Аркашкиным отцом.
Помочь сайту
Поздравления
