[Скрыть]
Регистрационный номер 0137831 выдан для произведения:
Эля почти бежала по пронизанному утренним солнечным светом длинному коридору филармонии, обхватив футляр со скрипкой обеими руками. Она торопилась еще и потому, что до репетиции хотела попрощаться с Олегом. Вечером он улетает на гастроли на целый месяц. Эля распахнула дверь кабинета, где обычно репетировал Олег. За роялем никого не было. Она метнулась в приёмную директора. Секретарша, созерцающая холёные ногти на своих руках, многозначительно окинула скрипачку оценивающим взглядом и нарочито членораздельно произнесла, этим предупредив Элькин вопрос:
- Олег Николаевич у Витольда Леонидовича. И, я думаю, это надолго.
«Крыса, - подумала Эля. – Спишь с Витольдом, и спи, и не лезь в чужую постель». Эля присела на краешек стула, но через несколько минут поднялась. Времени до начала репетиции почти не осталось, а Седой, так они за глаза называли дирижёра за его возраст и обильную серебристую проседь в шевелюре, очень не любил опоздания.
Репетиция уже шла во всю, как вдруг дверь в репетиционный зал приоткрылась. Эля, продолжая водить смычком по своему инструменту, скосила взгляд в сторону двери и увидела половину лица Олега и руку, которой он смешно изображал крыло самолёта. Как назло, в Элиной партии в этот момент не было паузы, и она попрощалась с Олегом только глазами. Лицо любимого исчезло за дверью, а репетиция превратилась в бесконечно тоскливую рутину.
Внезапно, Седой остановил процесс и нервно постучал дирижёрской палочкой по пюпитру.
– Что Вы играете?! Как Вы звучите!! Да, да, я к Вам обращаюсь, Эльвира! – дирижёр недовольно смотрел на скрипачку. – Очень надеюсь, к вечернему выступлению Вы соберётесь.
После репетиции она заглянула в служебный буфет. Взяла чашку чая, бутерброд и устроилась за их с Олегом любимым столиком почти в самом углу за колонной, которая скрывала сидящих за этим столиком от взоров всех, кто входил. Двое присели по соседству, оживленно болтая. Эля не могла видеть кто, но по голосам узнала скрипачек из оркестра. Что-то в их разговоре насторожило её.
- Ты видела? Он заглянул в дверь.
- Ну да, я ему смычком помахала.
- Ты с ума сошла! Элька не заметила?
- Нет, она как раз свою партию выпиливала.
- Так он улетел на месяц?
- Ха-ха! На десять дней! Потом сразу ко мне. А я уж постараюсь, чтобы он к ней не вернулся. Мужиков надо держать так, чтобы оглядываться не успевали. Задавить его любовью, чтобы не продохнул. А Элька эта его, тихоня…во-первых, она старше меня, и это главное. А во-вторых, в своём-то возрасте она до смешного целомудренна, как овца. И уж слишком верная. Так нельзя.
- Ну, знаешь ли, все любят по-своему….
- Вот и я о том же! Я давно стараюсь не пропускать ни одного концерта, в котором Олег участвует. Он лекции читает в одном музее, я и туда хожу. И он это видит, и ему нравится. А Элька боится лишний раз отпроситься у Седого.
- А как ты себе это представляешь? Она же в первых скрипках…
- Ну и пусть скромно сидит в первых скрипках. А он будет мой! Слушай, отстань…куда он денется? Ты забыла, что у меня отец продюсер? Гастроли хорошие организовать, как нечего делать. А мой Олег Николаевич ох, как амбициозен!
Напора в Эле не было, это правда. Она просто тихо и преданно любила Олега. Они с самого начала условились, что Эля не ходит на его концерты, а ждёт его дома. И она всегда с замиранием сердца, волнуясь за него, ждала, накрыв ужин. В оркестре поговаривали о её таланте, как музыканта, но она готова была служить таланту любимого и поддерживать его. Он возвращался, уставший после выступления, садился за стол. Элька подходила сзади и слегка массировала шею и плечи Олега, снимая напряжение. Потом обвивала его шею руками, прижималась к спине, ощущая грудью его тепло, и таяла, как свеча. За ужином они разговаривали о том, как всё прошло, и оба радовались его успеху. А после ужина они погружались в другой мир, где их тела растворялись друг в друге и в невыносимой нежности безумства.
«Нет…нет!!!» - Эля не могла больше слушать. Единственным её порывом было встать и уйти. Но она не хотела, чтобы её соперница сейчас увидела её. Закрыв глаза, Эля прижала ладони к ушам, а слова всё равно проникали и отдавались колоколом в мозгу.
- А в оркестре, думаешь, не заметят? Ты в последнее время стала неосторожно афишировать ваши отношения. И Эльвира…
- А что, Эльвира? Раньше увидит, раньше поймет, что счастье переменчиво.
Наконец, эти двое покинули буфет. Элька тоже встала и нетвёрдой походкой пошла к выходу. Она давно привыкла к визгливым спорам студенток в туалете о том, кто из них больше нравится Олегу, но услышанное только что, раскололо её на две половинки, удвоив боль.
Так тщательно на концерт она ещё никогда не собиралась. Сначала стояла под душем до тех пор, пока обе её половинки не соединились в одну страшную пустоту. Эля больше не чувствовала ни боли, ни страдания. Выйдя из душа, она медленно втирала смесь из пряных масел в кожу рук, шеи, груди, не отводя взгляда от своего отражения в зеркале. Потом Эля долго рисовала стрелки у глаз и наносила губную помаду. Уже в комнате надела белье, натянула тонкие чёрные чулки, поправила их, поглаживая икры ног руками. Накинула концертное чёрное платье, обула ноги в лаковые лодочки на невысокой шпильке. Два лёгких касания стеклянной пробочкой от флакона с духами шеи и ложбинки в вырезе платья… всё, она готова.
Потом она пошла в спальню, равнодушно взглянула на не убранную ещё с утра постель, автоматическим движением повесила в шкаф рубашку Олега, задернула шторы на окне. Вернулась в комнату, открыла футляр с инструментом, провела ладонью по корпусу скрипки. Подошла к окну. С высоты её этажа среди множества крыш была видна крыша городской филармонии – рукой подать. Эля пододвинула стул, открыла окно и вступила на подоконник. Лицо её не выражало ничего, кроме покоя. Она улыбнулась свежему ветерку, пахнувшему приветливо и легко, и сделала шаг навстречу своему последнему концерту. В этот момент у скрипки, надрывно застонав, лопнула струна.
Во дворе дома столпились люди. Кто-то в ужасе вскрикнул, кто-то уже звонил в полицию и скорую помощь, парочка самых стойких подбежала к телу женщины. Она лежала вниз лицом на асфальте, голова была повёрнута чуть набок, но странным казалось то, что в её распахнутых глазах отражалось небо и плывущие в нём облака, а руки её были раскинуты, словно крылья, будто она не упала вниз, а взлетела и продолжала свой никому невидимый полёт.
- Красивая… - выдохнул один из стоящих рядом.
Помочь сайту
Поздравления
