Сом

   Рыбак услышал о Соме в очереди. Какой-то мужик затрапезного вида рассказывал, как около его села, что лежит в самой дельте Волги, откуда он сам, уже много лет живёт огромный сом, метра два, а то и три в длину. Приплыл ли он откуда, или всегда жил в этой реке, никто не знает, да только эта рыбина погубила не одну жизнь, начиная с детишек и баб и кончая здоровыми мужиками. Сельчане даже на сома – убийцу целые облавы устраивали, чуть ли не каждый год: ставили перемёты, протраливали сетями всю реку на протяжении километра напротив села, да только всё без толку – кто-нибудь не возвращался с реки каждый год. Может, кто и сам тонул, да только вину за смерть приписывали проклятой рыбе. Кто же иначе всех тех несчастных мог погубить ещё, как ни сом? Местные жители требовали от сельской администрации вызвать военных моряков, и глубинными бомбами покончить с сомом – людоедом. Вновь избранный председатель Сельсовета обращался за помощью к командованию флотилии, но кроме усмешек военных чинов и собственного унижения ничего не получил. По словам мужика проклятая рыбина и по сей день живёт в реке с мирным названием Тихая и наводит ужас на жителей села Старая Церковь, что стоит на ней. Люди давно перестали купаться, и редкий отчаянный или пьяный мужик выплывал на лодке поставить снасть. Мужчина из очереди рассказал, что приехал в город по просьбе своих односельчан узнать в областной администрации телефон исследователя морских глубин француза Кусто, который, кстати, был в низовьях Волги не так давно, но почему-то около Старой Церкви его «Калипсо» так и не появился. Слушая мужика, Рыбак внимательно всматривался в его лицо. Он не заметил, чтобы тот был «под мухой», не увидел скрытой насмешки, которая бывает у брехунов и шутников, не разглядел мутной поволоки в глазах, что всегда выдаёт психов. В его лице он не увидел, а скорее почувствовал затаённый страх. Видимо, этот человек не врал. Большой сом на самом деле живёт в его реке. Может быть не трёхметровый, но выловить экземпляр на два или полтора метра и килограммов на семьдесят, а то и на весь центнер, тоже редкая рыбацкая удача. Купив продукты и выйдя из магазина, проводив взглядом невзрачного мужичонку, Рыбак задумался. Верить ли рассказу незнакомого человека? Но все семь дней оставшегося отпуска в один голос кричали: «Верь! Используй шанс! А вдруг?». Был август, и любителя рыбной ловли на Волге не ждали богатые уловы, а как хотелось почувствовать азарт борьбы с крупной добычей, ухватившей твой крючок.

Остаток этого дня и следующий Рыбак занимался приготовлениями к охоте  на Сома. Охотой и не  иначе он сам для себя называл то, чем предстояло ему заняться. Были приготовлены калёные стальные крюки, снасти из прочного, но тонкого троса, способные удержать и акулу, спиннинги и донные удочки, а так же длинный заточенный прут из арматуры на случай, если удастся подтащить рыбину к борту лодки. Всё остальное, необходимое для обычной рыбалки, всегда лежало в катере, ожидавшем своего часа на лодочной стоянке.

Рано утром третьего дня, пожелав самому себе удачи, Рыбак завёл мотор своего «Прогресса» и двинулся вниз по течению Волги, разделившейся в скором времени на множество рукавов. Мотор работал исправно, и нос катера резал водную гладь. Он приближал своего хозяина к небольшой речушке под названием Тихая, каких много в волжской дельте. Старую, полуразрушенную церковь Рыбак увидел издалека за ивняком, которым поросли берега, и только пройдя ещё с километр, увидел за деревьями само село. Село было, как село, их полно вдоль многочисленных рек, да и река, как река - метров шестьдесят – семьдесят в ширину с песчаными берегами. Неужели вот в этой воде, что сейчас вокруг, где-то тут, рядом, плавал или лежал на дне тот самый Сом, ради которого Рыбак сейчас был здесь?…

 

…Сом и вправду лежал на илистом дне и дремал. Собака, схваченная им у самого берега, уже вторые сутки переваривалась в желудке, и сейчас его огромное старое тело требовало покоя и тишины. В его угодьях было тихо, и он наслаждался состоянием блаженной сытости. Мелкие рыбёшки, плавающие рядом, не вызывали в нём аппетита. Даже крупный сазан и тот не заставил его тронуться с места. Сом был сыт. Но вот где-то у поверхности раздались громкие омерзительные звуки, переполошившие весь мир вокруг него. Прямо над ним пронеслось длинное тёмное тело, издающее этот режущий слух шум и оставляющее после себя зловонье. Сколько пришлось видеть их, смердящих монстров, за свою длинную жизнь. Казалось бы, давно пора привыкнуть, но этого не получалось. Каждый раз, когда его будоражило  чёрное тело на поверхности, в нём вспыхивала злость, он срывался с места, и убивал всё, что попадалось на его пути. Его огромное брюхо вмещало жертвы одну за другой, и горе было любому существу, оказавшемуся на его пути. Вот и сейчас, наметавшись в бешеной ярости, Сом успокоился, так как стихли звуки над головой, и течение унесло отвратительный запах. Он опустился в мягкую тину, расправил плавники и задремал…

 

… Рыбак поставил на берегу среди деревьев палатку, перекусил и разложил снасти. Он посмотрел на реку, и ему показалось, что где-то у противоположного берега промелькнула над водой чёрная спина огромной рыбы. Но, может быть, это просто ему померещилось. Рыбак хорошо знал своё дело, и вскоре снасти были готовы. Закинув с берега десяток донок, и  побросав спиннинг, через пару часов он имел хорошую наживку для перемётов. В иное время эти крупные судаки, берши, лещи и окуни могли сгодиться и для дома – жена была бы рада такому улову, но сейчас вся эта рыба готовилась стать простой приманкой для другой, ради которой Рыбак приехал в такую даль. Выгребая вёслами, он на катере перетянул реку в нескольких местах перемётами из стальных тросов, закрепив их за толстые деревья по обоим берегам, и вернулся на берег. Когда он вытаскивал свой катер на песок, к нему подошёл тот самый мужик из магазина, и, не слова не говоря, помог это сделать.

- Порыбачить приехал? – спросил мужик сухо, не узнав Рыбака.

- Да, вот надумал орыбиться.

- Жить надоело?

- Ты это о чём, братан?

- В этой речке не ты поймаешь рыбу, а она тебя.

- Да, ну! Иди ты!

- Точно тебе говорю, сожрёт тебя Сом. Валил бы ты домой к жене, к детям.

- Так и сделаю, обещаю, только Сома поймаю.

- Так ты про него знаешь, и не боишься?

- Сом – это рыба, а я рыбак.

Мужик ухмыльнулся и пожал плечами.

- Мы здесь все рыбаки.

- И что же этот засранец плавает до сих пор в реке?

- Это не рыба, это Несси. Слыхал про такую?

- Про Несси слыхал, но не видел, а сомов изловил за свою жизнь прорву.

- Этот будет твоим последним, поверь мне!

- Это мы ещё посмотрим!

Мужик покачал головой и стал переминаться с ноги на ногу.

- Да, ты псих, как я погляжу, или отчаянный малый. Я сам когда-то был отчаянным, да, вот, что-то надломилось во мне. Сом этот изрядно меня достал – несколько лет уже здесь не купался, и народишка нашего жаль, - мужик тяжело вздохнул, немного помолчал и добавил. - Я тебе помогу.

- Я и сам с ним справлюсь.

- Не говори гоп….

 

…Сом видел, отдыхая около своей любимой коряги, как человек столкнул  на воду лодку, запрыгнул в неё и начал громко шлёпать вёслами, отплывая от берега. Подняв со дна ил, он нехотя тронулась следом. Его маленькие глазки видели, как время от времени с лодки падала за борт рыба, насажанная на крюк, и металась на длинном поводке. Сом был сыт, и наблюдал за всем этим из праздного любопытства. За свою очень длинную жизнь он много раз хватал по неосторожности из чувства голода таких же полудохлых рыб на крючках и давно уже знал, что кроме мучений это не даст ничего. От таких трапез на губах остались глубокие шрамы, не затянувшиеся даже спустя годы. Эта добыча его не устроила бы, если б даже он был и голоден,  больший интерес в нём вызывал человек, что был в лодке. А Рыбак сбрасывал в воду крючки с рыбой и не знал, что за ним из глубины наблюдает пара маленьких зорких глаз. Сейчас голод не мучил Сома, и он следил за человеком просто как охотник за потенциальной жертвой. Собака, съеденная ещё вчера, скоро рассосётся в желудке, и нужна будет пища, много пищи, а над поверхностью воды сейчас был хороший экземпляр, способный утолить голод на несколько дней. Сом на протяжении ста лет только и делал, что охотился, вся его жизнь строилась на этом. Он родился хищником, и природа наделила его способностью убивать. Делать это ему приходилось хорошо, чтобы прокормить своё гигантское, ненасытное тело. Потенциальная жертва в лодке была сейчас для него недосягаема, и нужно было как-то выманить её оттуда. Сом медленно поплыл к большому судаку, сидящему на крючке….

 

… Рыбак продолжал выбрасывать за борт снасти с живцом. Он склонился над бортом и проводил взглядом очередного судака, ушедшего вместе с тросом под воду. И тут… он увидел ЕГО. Потом лодку тряхнуло, приподняло над водой, и она плюхнулась вниз, взметнув тысячи брызг. Рыбак обеими руками крепко ухватился за борта и молил бога, чтобы не перевернуться, и этого не случилось. Через минуту всё стихло, будто ничего и не было.

- Этого не может быть! Мне всё это привиделось! Таких сомов не бывает! Господи! Нужно вернуться на берег и придти в себя!

Мотор взревел, и катер сделал крутой разворот. Метрах в двадцати за спиной Рыбака вспенилась поверхность воды.

Опрокинув в палатке целый стакан водки, Рыбак крякнул, тряхнул головой, матюкнулся и закурил. Он вспоминал то, что произошло несколько минут назад, и постепенно осознавал, что гигантский сом на самом деле был от него в каком-то метре. Первоначальный страх от неожиданной встречи с чудовищем прошёл, и его место в душе Рыбака  занял азарт.

- Теперь-то я знаю, что ты существуешь, и никуда тебе теперь от меня не деться! Я здесь жить останусь, если понадобится, но выловлю тебя, мать твою!

Послышался звук мотора подъехавшего трактора.

- Кого ещё там несёт?

Хлопнула дверца, и к палатке подошел недавний знакомый из местных.

- Здорово, Рыбак! Ты ещё жив, как я погляжу?

- Как видишь. Он точно там!

- Сом, что ли? Конечно там, куда ж ему деться?

- Я его видел, вот, как тебя сейчас! Это не сом, это кит!

- А я что тебе говорил? Несси!

- Теперь я точно знаю, чего в моей жизни не хватало – такого сома! Он мой! Давай выпьем за это.

- Угощаешь? Это я всегда пожалуйста. С хорошим человеком чего не выпить? Наливай…

…Было далеко за полночь, сучья потрескивали в костре, и уже три пустых бутылки валялись на песке. Поднимался прохладный ветер, и попахивало дождём. Где-то далеко слышались раскаты грома, и за селом вспыхивали зарницы.

Два гранёных стакана встретились над костром.

- Вот, за что я тебя уважаю, брат, так за твою смелость и настырность. С твоим характером ты эту зверюгу обязательно поймаешь. Давай за это выпьем!…Ух! Крепкая, зараза! Я к тебе ехал, чтобы сказать, что Сом не любит лодочные моторы. С этой пьянкой чуть не забыл. Правда это – не правда, не знаю, только у нас в селе  все так считают. Если кто и лезет в воду на лодке, то старается не шуметь. Ты учти это, братан.

Рыбак вытер ладонью мокрые от водки губы.

- Шума не любит, говоришь? Сейчас я ему устрою дискотеку! – Рыбак неуверенно поднялся на ноги и качающейся походкой направился к катеру.

- Ты, что, спятил?! Куда на ночь глядя? Гроза надвигается! Завтра его позлишь.

- Нет! Здесь и сейчас! Тебя, как звать, что-то я позабыл?

- Николаем, мы же знакомились.

- Я, Коля, живу по принципу: или пан, или пропал.

- Если сунешься в реку, ты пропал.

- Значит, так тому и быть.

Рыбак кое-как столкнул в воду свой «Прогресс», долго возился с мотором и с грехом пополам его завёл. Николай оставался сидеть на песке, глядя помутневшими глазами на безумные действия своего нового знакомого, что-то бормоча себе под нос. Над рекой сверкнула молния, небо взорвалось оглушительным громом, и хлынул проливной дождь. Лодка рыбака отошла метров на двадцать от берега, и было слышно, как загремела якорная цепь. Мотор продолжал реветь. Сидя в лодке, Рыбак потрясал стальным заточенным прутом, предполагая использовать его, как гарпун.

- Ну, где ты, засранец?! Иди ко мне!

Он не замечал проливного дождя, газовал мотором и матерился, при этом посылая пьяные проклятья рыбе, отродясь не знавшей человеческой речи.

 

Тихий подводный мир, окружавший Сома, превратился в кошмар от грохота грома, доносившегося сверху, и от этих мерзких жужжащих звуков, сопровождаемых зловоньем. Ярость охватила огромную рыбу. Она ударила хвостом по илистому дну и рванулась к поверхности. На фоне сверкающих вспышек молний маячило чёрное тело и тот самый человек в нём, что бросал днём за борт полудохлую рыбу. Он махал руками и издавал какие-то звуки, но они не интересовали Сома. Теперь ему нужен был он, человек. На полном ходу трёхсоткилограммовое тело врезалось в днище катера и приподняло его носовую часть над волнами разбушевавшейся под грозовым ветром реки. От сильного удара Рыбак, как из катапульты, вылетел за борт и в долю секунды оказался в чёрной воде, выронив из руки свой металлический прут. Он отрезвел моментально и только сейчас осознал, какую непростительную глупость совершил. Сом атаковал его катер снизу, потому, что был разозлён, и разозлил его он сам, безмозглый пьяный кретин. Эта тварь где-то тут, рядом, и готовится сделать второй бросок, только теперь уже на него. Рыбак покрутился в воде, пытаясь отпугнуть гигантскую рыбу, и, врезаясь головой в волны, изо всех сил поплыл к своему катеру, болтавшемуся неподалёку на волнах с заглохшим мотором. Катер был его единственным шансом – до берега уже не успеть. Захлёбываясь от набегавших волн, Рыбак отчаянно грёб руками, в частых, ярких вспышках видя качающийся спасительный борт. Через несколько взмахов он уже ухватился за него и даже успел  подтянуться.

- Коля! Коля! Помоги! – были его последними словами, которые донеслись до берега. Может быть, Рыбак успел ещё что-то крикнуть, но только оглушительный громовой раскат поглотил собой все звуки над рекой. Огромная пасть сомкнулась над вытянутой в воде человеческой ногой, и трёхсоткилограммовая туша потащила тело Рыбака ко дну.

 

Николай под проливным дождём метался по берегу и пытался докричаться до Рыбака.  Он видел, как тряхнуло катер, видел, как вывалился за борт его хозяин, и, хоть был пьян, понимал причину происходящего.

- Дурья твоя башка! Что ж ты наделал?! Сожрёт тебя Сом, сожрёт! Какого хрена надо было заводить мотор? Забирайся на катер! – кричал он в темноту, -  Быстрей! Давай! Давай!

Среди вспышек молний он видел, как Рыбак плыл к своей лодке, видел, как тот повис на борту, и, когда в ярком свете огромная, не менее метра в обхвате, рыбья голова вынырнула из воды, ухватив уже почти спасшегося человека, Николай прикусил язык и замер.

- О, Господи! – крестные знамения пошли одно за другим. - Сожрал его Сом, как пить дать, сожрал! Надо в село, народ поднимать! – Он, качаясь и поскальзываясь на раскисшем от дождя берегу, бросился к своему трактору.

 

Ногу Рыбака обожгло нестерпимой болью. Он понял, что на ней сомкнулись гигантские челюсти рыбы. Дьявольская сила тащила его ко дну. «Это конец, какой глупый!» - мелькнула мысль. - «А Наташа будет ждать меня с уловом и… не дождётся. А Вовка? Пацана ещё тянуть да тянуть до взрослой жизни. Как они оба без меня будут жить?».  Стало так жалко и себя, и жену, и сына. Такая ненависть вспыхнула к этой мерзкой глупой рыбе, которая  тащила сейчас его на дно, что, умирая, он будто родился заново. Его левая рука судорожно ударила по плоской скользкой голове, а правая пыталась ухватиться за ус, который должен был быть у Сома. Но вместо уса рука уцепилась за якорную цепь его собственного катера. Сом тащил его в сторону, а пальцы мёртвой хваткой сжали стальные звенья. Превознемогая боль, тело развернулось, и левая рука пришла на помощь правой. Сом уже утянул Рыбака к самому дну и пытался оттащить его в сторону. Сопротивляясь неистовой силе, руки скользили по цепи и упёрлись в якорь. Собрав всю свою волю, на последних запасах воздуха человек вырвал якорь из речного дна, и уже почти инстинктивно, в полусознательном состоянии, с размаху, как сумел под водой, вонзил один из трёх его языков в толстую чёрную спину. Мёртвая хватка челюстёй ослабла…

 

Николай забрался в кабину трактора, без конца матерясь, завёл двигатель, и включил фары. Проливной дождь заливал стёкла, а мотор дворников не работал. Пришлось высунуть голову из кабины, как он это делал обычно в такую погоду, чтобы развернуться у берега, и тут в лучах фар иссечённых струями дождя, он увидел, как мелькнула на катере человеческая фигура. Это был Рыбак! Каким-то чудом ему удалось спастись! Николай выскочил из своего трактора и подбежал к кромке воды. И тут он увидел, что катер начал нырять носом в воду, будто его кто-то тащил туда. Без сомнения, этим «кем-то» был Сом.

- Коля! – послышалось с реки. - Цепляй трактор за трос перемёта!

- Я щас, я мигом!

 

Рыбак истекал кровью. Сом, зацепленный якорем, был ещё жив и тащил  нос его катера в глубину. Можно было, конечно, попытаться отстегнуть цепь и освободиться от чёртовой рыбы, только зачем тогда всё это вообще нужно было затевать? Нет, уж, биться, так биться до конца!

В это время на берегу разворачивался трактор, освещая фарами прибрежный ивняк. Рыбак знал, что трос перемёта проходил в воде где-то здесь, рядом с катером. Перевесившись через борт, после нескольких неудачных попыток он зацепил его багром и подтащил к себе. Перекинув его через катер, он вытащил из воды стальной поводок, выбросил за борт дохлого окуня и зацепил освободившимся крючком звено якорной цепи. К этому времени Николай отмотал от дерева основной трос перемёта и крепко завязал его за форкоп своего трактора. Рыбак видел, как тот уже забирался в свой «Белорусь», и только сейчас до него дошло, что дерево на противоположном берегу может оказаться крепче стального троса перемёта. Нужно было отсечь основную его часть сразу после поводка, которым он зацепился за якорную цепь. Где-то в катере должен быть топор. Где же он? Где? Ползая по сланям, причиняя боль немеющей ноге, рыбак, наконец, нашёл среди кучи мокрого тряпья то, что искал. Сейчас трос перемёта пересекал поперёк катер, и нужно было отсечь ту его часть, что уходила к противоположному берегу. Катер раскачивался на волнах и то и дело нырял носом в воду. Трос лёг на алюминиевый борт, как на  наковальню. Несколько сильных ударов повредили только три или четыре его нити, но весь он оставался практически целым. Трактор на берегу уже начал движение, и Рыбак успел ещё пару раз взмахнуть топором –  удар в днище  чуть не перевернул катер. Волна перехлестнула через борт. Топор выскользнул из рук и скрылся в чёрной воде. Большие колёса «Белоруси» заскользили по размытому берегу, и трос перемёта натянулся. Трактор тащил его вперёд, и вот-вот он готов был порваться. Или дерево на противоположном берегу должно было сломаться, или должен был лопнуть сам трос. Если по каким-то причинам он лопнет до катера, считай дело Рыбака табак, но надрубленные нити давали надежду, и надежда эта оправдалась. Трос порвался в месте надруба за катером, и освободившийся  от нагрузки, скользящий в грязи трактор, рванулся вперёд, потащив за собой катер. Выбрасывая позади себя комки грязи, «Белорусь» продвигался в направлении села, вытаскивая из чёрной, бушующей реки за якорную цепь на берег сначала катер, потом бесконечные цепные звенья. Рыбак вместе со своим «Прогрессом» был уже на суше, а стальные кольца, одно за другим появлявшиеся из пучины на мокром песке, казалось, никогда не закончатся. Но всему приходит конец. И вот в слабом красном свете задних фонарей трещавшего в ночи трактора и в ярких вспышках молний над рекой показалась чёрная блестящая туша. Она выползала на берег  наискось, так как была зацеплена якорем за спину чуть ниже головы. Увидев трёхметровое чудище, с головой – пивной бочкой, Рыбак ухмыльнулся и потерял сознание.

 

Двери больничной палаты открылись, и в них вошла целая делегация. Из всех вошедших Рыбак знал только Николая. Седоволосый мужчина средних лет в белом халате поднёс ему букет цветов.

- Это от Староцерковской администрации. Мы благодарны вам за избавление от сома – убийцы, терроризировавшего наше село на протяжении многих лет. Вы заядлый рыбак, и по предложению Николая наши мужики своими силами сделали вам на память чучело головы того самого сома, а тушу его мы сожгли. Ребята, внесите сюда подарок! - крикнул председатель Сельсовета, в направлении двери. Трое подростков втащили в палату приделанную к полированному деревянному основанию метровую голову Сома  с усами толщиной в палец.

- Это ваш рыбацкий трофей. Он будет напоминать о той схватке, в которой вы вышли победителем. Правда, победа вам дорого обошлась. Мы вот тут всем селом сложились и решили приобрести для вас протез, самый лучший, который есть. Нам сказали, что он ни чем не хуже живой ноги. Вы опять станете рыбаком, настоящим Рыбаком. Приезжайте в Старую Церковь, мы всегда вам рады.

© Copyright: Владимир Шмельков, 2019

Регистрационный номер №0444070

от 30 марта 2019

[Скрыть] Регистрационный номер 0444070 выдан для произведения:

   Рыбак услышал о Соме в очереди. Какой-то мужик затрапезного вида рассказывал, как около его села, что лежит в самой дельте Волги, откуда он сам, уже много лет живёт огромный сом, метра два, а то и три в длину. Приплыл ли он откуда, или всегда жил в этой реке, никто не знает, да только эта рыбина погубила не одну жизнь, начиная с детишек и баб и кончая здоровыми мужиками. Сельчане даже на сома – убийцу целые облавы устраивали, чуть ли не каждый год: ставили перемёты, протраливали сетями всю реку на протяжении километра напротив села, да только всё без толку – кто-нибудь не возвращался с реки каждый год. Может, кто и сам тонул, да только вину за смерть приписывали проклятой рыбе. Кто же иначе всех тех несчастных мог погубить ещё, как ни сом? Местные жители требовали от сельской администрации вызвать военных моряков, и глубинными бомбами покончить с сомом – людоедом. Вновь избранный председатель Сельсовета обращался за помощью к командованию флотилии, но кроме усмешек военных чинов и собственного унижения ничего не получил. По словам мужика проклятая рыбина и по сей день живёт в реке с мирным названием Тихая и наводит ужас на жителей села Старая Церковь, что стоит на ней. Люди давно перестали купаться, и редкий отчаянный или пьяный мужик выплывал на лодке поставить снасть. Мужчина из очереди рассказал, что приехал в город по просьбе своих односельчан узнать в областной администрации телефон исследователя морских глубин француза Кусто, который, кстати, был в низовьях Волги не так давно, но почему-то около Старой Церкви его «Калипсо» так и не появился. Слушая мужика, Рыбак внимательно всматривался в его лицо. Он не заметил, чтобы тот был «под мухой», не увидел скрытой насмешки, которая бывает у брехунов и шутников, не разглядел мутной поволоки в глазах, что всегда выдаёт психов. В его лице он не увидел, а скорее почувствовал затаённый страх. Видимо, этот человек не врал. Большой сом на самом деле живёт в его реке. Может быть не трёхметровый, но выловить экземпляр на два или полтора метра и килограммов на семьдесят, а то и на весь центнер, тоже редкая рыбацкая удача. Купив продукты и выйдя из магазина, проводив взглядом невзрачного мужичонку, Рыбак задумался. Верить ли рассказу незнакомого человека? Но все семь дней оставшегося отпуска в один голос кричали: «Верь! Используй шанс! А вдруг?». Был август, и любителя рыбной ловли на Волге не ждали богатые уловы, а как хотелось почувствовать азарт борьбы с крупной добычей, ухватившей твой крючок.

Остаток этого дня и следующий Рыбак занимался приготовлениями к охоте  на Сома. Охотой и не  иначе он сам для себя называл то, чем предстояло ему заняться. Были приготовлены калёные стальные крюки, снасти из прочного, но тонкого троса, способные удержать и акулу, спиннинги и донные удочки, а так же длинный заточенный прут из арматуры на случай, если удастся подтащить рыбину к борту лодки. Всё остальное, необходимое для обычной рыбалки, всегда лежало в катере, ожидавшем своего часа на лодочной стоянке.

Рано утром третьего дня, пожелав самому себе удачи, Рыбак завёл мотор своего «Прогресса» и двинулся вниз по течению Волги, разделившейся в скором времени на множество рукавов. Мотор работал исправно, и нос катера резал водную гладь. Он приближал своего хозяина к небольшой речушке под названием Тихая, каких много в волжской дельте. Старую, полуразрушенную церковь Рыбак увидел издалека за ивняком, которым поросли берега, и только пройдя ещё с километр, увидел за деревьями само село. Село было, как село, их полно вдоль многочисленных рек, да и река, как река - метров шестьдесят – семьдесят в ширину с песчаными берегами. Неужели вот в этой воде, что сейчас вокруг, где-то тут, рядом, плавал или лежал на дне тот самый Сом, ради которого Рыбак сейчас был здесь?…

 

…Сом и вправду лежал на илистом дне и дремал. Собака, схваченная им у самого берега, уже вторые сутки переваривалась в желудке, и сейчас его огромное старое тело требовало покоя и тишины. В его угодьях было тихо, и он наслаждался состоянием блаженной сытости. Мелкие рыбёшки, плавающие рядом, не вызывали в нём аппетита. Даже крупный сазан и тот не заставил его тронуться с места. Сом был сыт. Но вот где-то у поверхности раздались громкие омерзительные звуки, переполошившие весь мир вокруг него. Прямо над ним пронеслось длинное тёмное тело, издающее этот режущий слух шум и оставляющее после себя зловонье. Сколько пришлось видеть их, смердящих монстров, за свою длинную жизнь. Казалось бы, давно пора привыкнуть, но этого не получалось. Каждый раз, когда его будоражило  чёрное тело на поверхности, в нём вспыхивала злость, он срывался с места, и убивал всё, что попадалось на его пути. Его огромное брюхо вмещало жертвы одну за другой, и горе было любому существу, оказавшемуся на его пути. Вот и сейчас, наметавшись в бешеной ярости, Сом успокоился, так как стихли звуки над головой, и течение унесло отвратительный запах. Он опустился в мягкую тину, расправил плавники и задремал…

 

… Рыбак поставил на берегу среди деревьев палатку, перекусил и разложил снасти. Он посмотрел на реку, и ему показалось, что где-то у противоположного берега промелькнула над водой чёрная спина огромной рыбы. Но, может быть, это просто ему померещилось. Рыбак хорошо знал своё дело, и вскоре снасти были готовы. Закинув с берега десяток донок, и  побросав спиннинг, через пару часов он имел хорошую наживку для перемётов. В иное время эти крупные судаки, берши, лещи и окуни могли сгодиться и для дома – жена была бы рада такому улову, но сейчас вся эта рыба готовилась стать простой приманкой для другой, ради которой Рыбак приехал в такую даль. Выгребая вёслами, он на катере перетянул реку в нескольких местах перемётами из стальных тросов, закрепив их за толстые деревья по обоим берегам, и вернулся на берег. Когда он вытаскивал свой катер на песок, к нему подошёл тот самый мужик из магазина, и, не слова не говоря, помог это сделать.

- Порыбачить приехал? – спросил мужик сухо, не узнав Рыбака.

- Да, вот надумал орыбиться.

- Жить надоело?

- Ты это о чём, братан?

- В этой речке не ты поймаешь рыбу, а она тебя.

- Да, ну! Иди ты!

- Точно тебе говорю, сожрёт тебя Сом. Валил бы ты домой к жене, к детям.

- Так и сделаю, обещаю, только Сома поймаю.

- Так ты про него знаешь, и не боишься?

- Сом – это рыба, а я рыбак.

Мужик ухмыльнулся и пожал плечами.

- Мы здесь все рыбаки.

- И что же этот засранец плавает до сих пор в реке?

- Это не рыба, это Несси. Слыхал про такую?

- Про Несси слыхал, но не видел, а сомов изловил за свою жизнь прорву.

- Этот будет твоим последним, поверь мне!

- Это мы ещё посмотрим!

Мужик покачал головой и стал переминаться с ноги на ногу.

- Да, ты псих, как я погляжу, или отчаянный малый. Я сам когда-то был отчаянным, да, вот, что-то надломилось во мне. Сом этот изрядно меня достал – несколько лет уже здесь не купался, и народишка нашего жаль, - мужик тяжело вздохнул, немного помолчал и добавил. - Я тебе помогу.

- Я и сам с ним справлюсь.

- Не говори гоп….

 

…Сом видел, отдыхая около своей любимой коряги, как человек столкнул  на воду лодку, запрыгнул в неё и начал громко шлёпать вёслами, отплывая от берега. Подняв со дна ил, он нехотя тронулась следом. Его маленькие глазки видели, как время от времени с лодки падала за борт рыба, насажанная на крюк, и металась на длинном поводке. Сом был сыт, и наблюдал за всем этим из праздного любопытства. За свою очень длинную жизнь он много раз хватал по неосторожности из чувства голода таких же полудохлых рыб на крючках и давно уже знал, что кроме мучений это не даст ничего. От таких трапез на губах остались глубокие шрамы, не затянувшиеся даже спустя годы. Эта добыча его не устроила бы, если б даже он был и голоден,  больший интерес в нём вызывал человек, что был в лодке. А Рыбак сбрасывал в воду крючки с рыбой и не знал, что за ним из глубины наблюдает пара маленьких зорких глаз. Сейчас голод не мучил Сома, и он следил за человеком просто как охотник за потенциальной жертвой. Собака, съеденная ещё вчера, скоро рассосётся в желудке, и нужна будет пища, много пищи, а над поверхностью воды сейчас был хороший экземпляр, способный утолить голод на несколько дней. Сом на протяжении ста лет только и делал, что охотился, вся его жизнь строилась на этом. Он родился хищником, и природа наделила его способностью убивать. Делать это ему приходилось хорошо, чтобы прокормить своё гигантское, ненасытное тело. Потенциальная жертва в лодке была сейчас для него недосягаема, и нужно было как-то выманить её оттуда. Сом медленно поплыл к большому судаку, сидящему на крючке….

 

… Рыбак продолжал выбрасывать за борт снасти с живцом. Он склонился над бортом и проводил взглядом очередного судака, ушедшего вместе с тросом под воду. И тут… он увидел ЕГО. Потом лодку тряхнуло, приподняло над водой, и она плюхнулась вниз, взметнув тысячи брызг. Рыбак обеими руками крепко ухватился за борта и молил бога, чтобы не перевернуться, и этого не случилось. Через минуту всё стихло, будто ничего и не было.

- Этого не может быть! Мне всё это привиделось! Таких сомов не бывает! Господи! Нужно вернуться на берег и придти в себя!

Мотор взревел, и катер сделал крутой разворот. Метрах в двадцати за спиной Рыбака вспенилась поверхность воды.

Опрокинув в палатке целый стакан водки, Рыбак крякнул, тряхнул головой, матюкнулся и закурил. Он вспоминал то, что произошло несколько минут назад, и постепенно осознавал, что гигантский сом на самом деле был от него в каком-то метре. Первоначальный страх от неожиданной встречи с чудовищем прошёл, и его место в душе Рыбака  занял азарт.

- Теперь-то я знаю, что ты существуешь, и никуда тебе теперь от меня не деться! Я здесь жить останусь, если понадобится, но выловлю тебя, мать твою!

Послышался звук мотора подъехавшего трактора.

- Кого ещё там несёт?

Хлопнула дверца, и к палатке подошел недавний знакомый из местных.

- Здорово, Рыбак! Ты ещё жив, как я погляжу?

- Как видишь. Он точно там!

- Сом, что ли? Конечно там, куда ж ему деться?

- Я его видел, вот, как тебя сейчас! Это не сом, это кит!

- А я что тебе говорил? Несси!

- Теперь я точно знаю, чего в моей жизни не хватало – такого сома! Он мой! Давай выпьем за это.

- Угощаешь? Это я всегда пожалуйста. С хорошим человеком чего не выпить? Наливай…

…Было далеко за полночь, сучья потрескивали в костре, и уже три пустых бутылки валялись на песке. Поднимался прохладный ветер, и попахивало дождём. Где-то далеко слышались раскаты грома, и за селом вспыхивали зарницы.

Два гранёных стакана встретились над костром.

- Вот, за что я тебя уважаю, брат, так за твою смелость и настырность. С твоим характером ты эту зверюгу обязательно поймаешь. Давай за это выпьем!…Ух! Крепкая, зараза! Я к тебе ехал, чтобы сказать, что Сом не любит лодочные моторы. С этой пьянкой чуть не забыл. Правда это – не правда, не знаю, только у нас в селе  все так считают. Если кто и лезет в воду на лодке, то старается не шуметь. Ты учти это, братан.

Рыбак вытер ладонью мокрые от водки губы.

- Шума не любит, говоришь? Сейчас я ему устрою дискотеку! – Рыбак неуверенно поднялся на ноги и качающейся походкой направился к катеру.

- Ты, что, спятил?! Куда на ночь глядя? Гроза надвигается! Завтра его позлишь.

- Нет! Здесь и сейчас! Тебя, как звать, что-то я позабыл?

- Николаем, мы же знакомились.

- Я, Коля, живу по принципу: или пан, или пропал.

- Если сунешься в реку, ты пропал.

- Значит, так тому и быть.

Рыбак кое-как столкнул в воду свой «Прогресс», долго возился с мотором и с грехом пополам его завёл. Николай оставался сидеть на песке, глядя помутневшими глазами на безумные действия своего нового знакомого, что-то бормоча себе под нос. Над рекой сверкнула молния, небо взорвалось оглушительным громом, и хлынул проливной дождь. Лодка рыбака отошла метров на двадцать от берега, и было слышно, как загремела якорная цепь. Мотор продолжал реветь. Сидя в лодке, Рыбак потрясал стальным заточенным прутом, предполагая использовать его, как гарпун.

- Ну, где ты, засранец?! Иди ко мне!

Он не замечал проливного дождя, газовал мотором и матерился, при этом посылая пьяные проклятья рыбе, отродясь не знавшей человеческой речи.

 

Тихий подводный мир, окружавший Сома, превратился в кошмар от грохота грома, доносившегося сверху, и от этих мерзких жужжащих звуков, сопровождаемых зловоньем. Ярость охватила огромную рыбу. Она ударила хвостом по илистому дну и рванулась к поверхности. На фоне сверкающих вспышек молний маячило чёрное тело и тот самый человек в нём, что бросал днём за борт полудохлую рыбу. Он махал руками и издавал какие-то звуки, но они не интересовали Сома. Теперь ему нужен был он, человек. На полном ходу трёхсоткилограммовое тело врезалось в днище катера и приподняло его носовую часть над волнами разбушевавшейся под грозовым ветром реки. От сильного удара Рыбак, как из катапульты, вылетел за борт и в долю секунды оказался в чёрной воде, выронив из руки свой металлический прут. Он отрезвел моментально и только сейчас осознал, какую непростительную глупость совершил. Сом атаковал его катер снизу, потому, что был разозлён, и разозлил его он сам, безмозглый пьяный кретин. Эта тварь где-то тут, рядом, и готовится сделать второй бросок, только теперь уже на него. Рыбак покрутился в воде, пытаясь отпугнуть гигантскую рыбу, и, врезаясь головой в волны, изо всех сил поплыл к своему катеру, болтавшемуся неподалёку на волнах с заглохшим мотором. Катер был его единственным шансом – до берега уже не успеть. Захлёбываясь от набегавших волн, Рыбак отчаянно грёб руками, в частых, ярких вспышках видя качающийся спасительный борт. Через несколько взмахов он уже ухватился за него и даже успел  подтянуться.

- Коля! Коля! Помоги! – были его последними словами, которые донеслись до берега. Может быть, Рыбак успел ещё что-то крикнуть, но только оглушительный громовой раскат поглотил собой все звуки над рекой. Огромная пасть сомкнулась над вытянутой в воде человеческой ногой, и трёхсоткилограммовая туша потащила тело Рыбака ко дну.

 

Николай под проливным дождём метался по берегу и пытался докричаться до Рыбака.  Он видел, как тряхнуло катер, видел, как вывалился за борт его хозяин, и, хоть был пьян, понимал причину происходящего.

- Дурья твоя башка! Что ж ты наделал?! Сожрёт тебя Сом, сожрёт! Какого хрена надо было заводить мотор? Забирайся на катер! – кричал он в темноту, -  Быстрей! Давай! Давай!

Среди вспышек молний он видел, как Рыбак плыл к своей лодке, видел, как тот повис на борту, и, когда в ярком свете огромная, не менее метра в обхвате, рыбья голова вынырнула из воды, ухватив уже почти спасшегося человека, Николай прикусил язык и замер.

- О, Господи! – крестные знамения пошли одно за другим. - Сожрал его Сом, как пить дать, сожрал! Надо в село, народ поднимать! – Он, качаясь и поскальзываясь на раскисшем от дождя берегу, бросился к своему трактору.

 

Ногу Рыбака обожгло нестерпимой болью. Он понял, что на ней сомкнулись гигантские челюсти рыбы. Дьявольская сила тащила его ко дну. «Это конец, какой глупый!» - мелькнула мысль. - «А Наташа будет ждать меня с уловом и… не дождётся. А Вовка? Пацана ещё тянуть да тянуть до взрослой жизни. Как они оба без меня будут жить?».  Стало так жалко и себя, и жену, и сына. Такая ненависть вспыхнула к этой мерзкой глупой рыбе, которая  тащила сейчас его на дно, что, умирая, он будто родился заново. Его левая рука судорожно ударила по плоской скользкой голове, а правая пыталась ухватиться за ус, который должен был быть у Сома. Но вместо уса рука уцепилась за якорную цепь его собственного катера. Сом тащил его в сторону, а пальцы мёртвой хваткой сжали стальные звенья. Превознемогая боль, тело развернулось, и левая рука пришла на помощь правой. Сом уже утянул Рыбака к самому дну и пытался оттащить его в сторону. Сопротивляясь неистовой силе, руки скользили по цепи и упёрлись в якорь. Собрав всю свою волю, на последних запасах воздуха человек вырвал якорь из речного дна, и уже почти инстинктивно, в полусознательном состоянии, с размаху, как сумел под водой, вонзил один из трёх его языков в толстую чёрную спину. Мёртвая хватка челюстёй ослабла…

 

Николай забрался в кабину трактора, без конца матерясь, завёл двигатель, и включил фары. Проливной дождь заливал стёкла, а мотор дворников не работал. Пришлось высунуть голову из кабины, как он это делал обычно в такую погоду, чтобы развернуться у берега, и тут в лучах фар иссечённых струями дождя, он увидел, как мелькнула на катере человеческая фигура. Это был Рыбак! Каким-то чудом ему удалось спастись! Николай выскочил из своего трактора и подбежал к кромке воды. И тут он увидел, что катер начал нырять носом в воду, будто его кто-то тащил туда. Без сомнения, этим «кем-то» был Сом.

- Коля! – послышалось с реки. - Цепляй трактор за трос перемёта!

- Я щас, я мигом!

 

Рыбак истекал кровью. Сом, зацепленный якорем, был ещё жив и тащил  нос его катера в глубину. Можно было, конечно, попытаться отстегнуть цепь и освободиться от чёртовой рыбы, только зачем тогда всё это вообще нужно было затевать? Нет, уж, биться, так биться до конца!

В это время на берегу разворачивался трактор, освещая фарами прибрежный ивняк. Рыбак знал, что трос перемёта проходил в воде где-то здесь, рядом с катером. Перевесившись через борт, после нескольких неудачных попыток он зацепил его багром и подтащил к себе. Перекинув его через катер, он вытащил из воды стальной поводок, выбросил за борт дохлого окуня и зацепил освободившимся крючком звено якорной цепи. К этому времени Николай отмотал от дерева основной трос перемёта и крепко завязал его за форкоп своего трактора. Рыбак видел, как тот уже забирался в свой «Белорусь», и только сейчас до него дошло, что дерево на противоположном берегу может оказаться крепче стального троса перемёта. Нужно было отсечь основную его часть сразу после поводка, которым он зацепился за якорную цепь. Где-то в катере должен быть топор. Где же он? Где? Ползая по сланям, причиняя боль немеющей ноге, рыбак, наконец, нашёл среди кучи мокрого тряпья то, что искал. Сейчас трос перемёта пересекал поперёк катер, и нужно было отсечь ту его часть, что уходила к противоположному берегу. Катер раскачивался на волнах и то и дело нырял носом в воду. Трос лёг на алюминиевый борт, как на  наковальню. Несколько сильных ударов повредили только три или четыре его нити, но весь он оставался практически целым. Трактор на берегу уже начал движение, и Рыбак успел ещё пару раз взмахнуть топором –  удар в днище  чуть не перевернул катер. Волна перехлестнула через борт. Топор выскользнул из рук и скрылся в чёрной воде. Большие колёса «Белоруси» заскользили по размытому берегу, и трос перемёта натянулся. Трактор тащил его вперёд, и вот-вот он готов был порваться. Или дерево на противоположном берегу должно было сломаться, или должен был лопнуть сам трос. Если по каким-то причинам он лопнет до катера, считай дело Рыбака табак, но надрубленные нити давали надежду, и надежда эта оправдалась. Трос порвался в месте надруба за катером, и освободившийся  от нагрузки, скользящий в грязи трактор, рванулся вперёд, потащив за собой катер. Выбрасывая позади себя комки грязи, «Белорусь» продвигался в направлении села, вытаскивая из чёрной, бушующей реки за якорную цепь на берег сначала катер, потом бесконечные цепные звенья. Рыбак вместе со своим «Прогрессом» был уже на суше, а стальные кольца, одно за другим появлявшиеся из пучины на мокром песке, казалось, никогда не закончатся. Но всему приходит конец. И вот в слабом красном свете задних фонарей трещавшего в ночи трактора и в ярких вспышках молний над рекой показалась чёрная блестящая туша. Она выползала на берег  наискось, так как была зацеплена якорем за спину чуть ниже головы. Увидев трёхметровое чудище, с головой – пивной бочкой, Рыбак ухмыльнулся и потерял сознание.

 

Двери больничной палаты открылись, и в них вошла целая делегация. Из всех вошедших Рыбак знал только Николая. Седоволосый мужчина средних лет в белом халате поднёс ему букет цветов.

- Это от Староцерковской администрации. Мы благодарны вам за избавление от сома – убийцы, терроризировавшего наше село на протяжении многих лет. Вы заядлый рыбак, и по предложению Николая наши мужики своими силами сделали вам на память чучело головы того самого сома, а тушу его мы сожгли. Ребята, внесите сюда подарок! - крикнул председатель Сельсовета, в направлении двери. Трое подростков втащили в палату приделанную к полированному деревянному основанию метровую голову Сома  с усами толщиной в палец.

- Это ваш рыбацкий трофей. Он будет напоминать о той схватке, в которой вы вышли победителем. Правда, победа вам дорого обошлась. Мы вот тут всем селом сложились и решили приобрести для вас протез, самый лучший, который есть. Нам сказали, что он ни чем не хуже живой ноги. Вы опять станете рыбаком, настоящим Рыбаком. Приезжайте в Старую Церковь, мы всегда вам рады.

 

Эксперимент

Неоконченный роман