Русалочка по имени Тома

      Моя работа редактором-корректором в местном полиграфическом объединении во многом напоминала врачебную практику. «Клиенты-пациенты» попадались разные: талантливые и откровенно бездарные,  тактичные и хамоватые (причем хамоватость и высокомерие были прямо пропорциональны безграмотности и откровенной глупости), юные и совсем преклонных лет сочинители. Даже пришлось общаться с явно сумасшедшей и практически не владеющей русским языком бабушкой, которая слупила со своего сына-предпринимателя пятьдесят тысяч на издание своего «шедевра» приличным тиражом, в коем доказывала, что мы, жители Земли, образовались изначально от инопланетян. С каждым из заказчиков я старалась находить общий язык, свято придерживаясь правила – «не потерять» в тексте автора,  даже с бабушкой-исследователем удалось в итоге прийти к некоему компромиссу, потратив огромное количество нервов и времени. Но вспоминается мне одна встреча, после которой хочется сказать: родители, будьте внимательнее к своим детям, от вас зависит так много в их жизни.

     Текст для правки принадлежал первокурснице, учившейся в университете на экономиста. Фэнтези, рассказы, стихи – все это надо было подготовить для  сборника.  Я начала с фэнтези. Через несколько страниц поняла, что девушка насмотрелась американских «Звездных войн» и решила написать продолжение. Впрочем, неплохо написала - оценила я сразу - это будет интересно для ее сверстников. А вот стихи и рассказы девчушки… В них было одиночество, самое настоящее одиночество, и красота, и мягкость, и какое-то удивительное смирение. Переживания школьницы, студентки, Русалочки и других книжных образов были  взяты из собственной  жизни юного автора, как я поняла на тот момент. И не ошиблась.

     По телефону о выборе времени для встречи со мной разговаривал отец девушки, молодой майор милиции. Он же и пришел с дочерью Тамарой на первую беседу, чтобы посмотреть и обсудить редакторскую и корректорскую правку.  В девушке я сразу увидела ее героинь, внешнее описание сходилось почти на сто процентов – невысокая, худенькая. Почти прозрачная кожа без всякого загара, с   просвечивающимися голубыми венками (и это в середине лета), ни грамма косметики и рыжие волосы. Рыжие, как у ее русалочек и грустящих, плачущих одиноких девочек и девушек, как у школьницы-отличницы, которую не берут в компании одноклассники и смеются над ней. Волосы удивительные, их с большой натяжкой можно было  назвать рыжими - цвета темной меди, с красивым, редко встречающимся оттенком. «Мэгги из «Поющих в терновнике», - мелькнуло у меня в голове. Красота неброская совершенно, но именно красота, необычная красота, дополняемая смущением и волнением, которое Тамара отчаянно пыталась скрыть.

     - Мне понравились все твои произведения, Тамара, - начала я разговор после знакомства. – У тебя несомненный талант.

     Девушка заметно расслабилась, улыбнулась.

     - Посмотри правку. Я исправила здесь, а вот это переделала. Теперь по-другому немного, но так ведь лучше, согласна со мной? Ты грамотно пишешь, но прямая речь и диалоги… Видишь, тут много правки. Давай обсудим…

     Папа бросает возмущенный взгляд на дочь.

     - Как это так, Тома? Почему? Ты что?..

     Тамара съеживается от этих слов, краснеет и теряется.

     - В прямой речи и диалогах много нюансов, о которых не говорится в учебниках средней школы, - пытаюсь я сгладить ситуацию. – Здесь обычно много правки, многие грешат именно прямой речью, диалогами…

     Мужчина явно недоволен. Девушка по-прежнему смущена. Она просматривает текст, но от волнения ничего не видит и не понимает. Согласно кивает головой, мол, все хорошо.

     После второй вычитки текста я общалась с Тамарой  только по телефону, она  была занята и не могла приехать из другого города, в котором училась. Впрочем, этого и не требовалось, девушка по-прежнему соглашалась со всей моей редакторской правкой. Иногда приходил ее отец, справляясь, как идут дела. Он же просматривал рисунки для иллюстраций, выполненные нашей талантливой Леночкой-дизайнером. Милиция не дремала. Но перед версткой сборника нам с Томой повезло – она пришла ко мне на согласительную подпись одна, вырвавшись из-под строгого контроля. Тогда и состоялся наш разговор, подтвердивший мои предположения, что юное дарование не просто закомплексовано, а находится в относительно тесных рамках общения, несмотря на учебу в университете в другом городе.

     - А почему ты не стала поступать на филфак, Тома? – спросила я ее, когда все формальности по подготовке к печати были улажены.     

     - Родители решили, что экономический лучше.   

     -  А тебе нравится учеба в университете?

     - Совсем не нравится. К тому же я живу на квартире одна… То есть со старенькой хозяйкой, - неожиданно разоткровенничалась девушка.

     В памяти у меня моментально возникло наивное в своей детской непосредственности стихотворение Тамары о девушке, глядящей ночью в окно на огни большого города и вспоминающей свои школьные обиды. А затем и рассказы о грустной рыжей школьнице, которая не такая, как все, которую называют некрасивой, обижают за то, что хорошо учится и «неправильно» одевается. Я не стала больше задавать вопросов Тамаре о ее личной жизни, но в процессе дальнейшей беседы поняла, что и сейчас у нее нет близких друзей.

     - Тома, ты знаешь, у тебя необыкновенная, нестандартная красота, - сказала я девушке, прощаясь до следующей встречи. – Ты не только талантлива, но и красива, не забывай об этом.

     Надо было видеть, как потеплел взгляд Тамары. К тому же она покраснела. Господи, невероятно, но существуют еще девушки, умеющие краснеть от таких слов…

     Сборник Тамары благополучно вышел в свет. В красивой обложке, с цветными интересными иллюстрациями. Отец с дочерью пришли за готовыми книгами, и вот тогда я впервые увидела счастливую улыбку не только Томы, но и папы-майора. Я от души поздравила девушку с ее первой печатной книгой, отцу выразила искреннее восхищение талантом и трудолюбием  дочки.

     Не знаю, как сложилась дальнейшая судьба этой девочки. Наверное, она стала экономистом, как и желали ее родители…