Пустяк

 Пустяк…

 

Сегодня во второй половине дня офицер батальона, подполковник,                  замести­тель комбата, зашел с проверкой в одно из подразделений части и             уви­дел джигита, полулежащего на кровати и беззаботно читающего свою                  страничку на сайте «Однокласс­ники» в своем мобильном телефоне. Офицер сделал замечание, мол, по распорядку дня ты должен заниматься другими делами и вообще!  Боец незамедлительно нагрубил  офицеру, заявив, что он мешает и отвле­кает его, и что на кровати сидеть удобнее, чем на табуретке, кто слу­жил, знает, что это уже нарушение Устава, и что интересно, по-русски говорил с трудом, а грубил, хамил и матерился весьма обстоятельно.                       

На Кавказе, как известно, очень достойные традиции. Они не позволили бы ему так разговаривать со старшими или с офицером-мусульманином. Но он не на Кавказе, и с русским офицером, начальником к тому же, можно. Еще   земляки потом похвалят!

Офицер отобрал мобильник, приказал подумать о своем поведении и            доложить о выполне­нии в штабе части в 17.00. Тут-то и начинается бред...

 Этот джигит приходит в положенное время в штаб к подполковнику и             заявляет в категоричной форме, что не будет выполнять приказ, так как у него в 17.00  намаз! Ему надо мо­литься! Тут очень важно добавить, что строго в это же  время ежедневно, хоть метеорит летит, хоть потоп, - проводится развод  суточного наряда и караула, а там тоже в строю есть мусульмане, и никто о молитве не заикается – служба! При этом говорит, - что хотите со мной  делайте, но мне с Аллахом надо срочно пообщаться, хотя чуть больше часа назад он общался в «Одноклассниках»  с друзьями или девушками,  - и          наверняка не на богословские темы.

Подполковник выслу­шал его, собираясь морально-лекционно промыть          абреку мозг, но так как в политкорректном «новом облике» современной                 Россий­ской армии солдата-мусульманина надо всячески уважать, уважать его куль­туру, традиции, обычаи, молитвенное время, - офицер отменяет (!) приказ и отправ­ляет к командиру части для дальнейшего разбирательства.               Непосвященный человек, естественно, подумает – что за бред, какие-то  разбирательства, мо­литва какая-то, солдат диктует условия, - чем они вообще там, в армии занима­ются?! Другой, служивший ранее офицер или солдат подумал бы, - да дал бы ему подзатыльник, или в наряд загнал вне очереди - да и вся любовь! Нет, если дело дошло до духовных сфер, - в «новом облике» все не так…

Комбат кротко выслушал дагестанца и отпустил восвояси, наказав своему                   кол­леге-подполковнику не связываться… Вот где вся любовь! Не связываться! При этом ком­бат спокойно вздохнул, что избежал проблем…                        

А они у обоих офицеров могли бы быть! Начнем с того, что если бы         конфликт разросся, боец обратился бы за помощью к землякам в части,   включая офицеров-мусульман, которые при любом развитии, казалось бы, пустяковой ситуации приняли бы его сторону. При этом офицеры напле­вали бы на Устав и собственные погоны, - как же, земляка обижают! Кстати, часто они вообще не вникают в суть конфликта, а с ходу идут в атаку. Раньше бывали случаи, когда межнациональный конфликт переходил разумные границы, на КПП части  приезжало из городской диаспоры с десяток машин, под завязку набитых защитниками прав угнетенных.  

Далее этот горец  по совету друзей мог  обратиться в военную прокуратуру, об ущемлении своих прав, - а там их, несчастных, завсегда ждут с             распростер­тыми объятиями (толерантность, веротерпимость,                          политкоррект­ность, - куда же без них!) и у нашего подполковника начались бы проблемы по службе, причем далеко идущие вперед. В нашем случае это почти закончи­лось, - ведь комбат приказал, попросил, посоветовал – не связываться…

Теперь в русской армии, в русском городе, в солдатской казарме, невзирая на Устав, законы, распоря­док дня и всевозможные регламенты, более того, в части постоянной(!) боевой готовности, можно, оказывается, положить с прибо­ром на приказы командиров и начальников, зная, что за это ничего не будет, и пять раз на дню отправляться молиться, отложив службу.

А вот православ­ный священник приходит в воинскую часть в лучшем случае раз-два в год, в день принятия военной присяги молодым пополнением, и то если замполит грамот­ный окажется и пригласит. И русский солдат утром в воскресенье не идет в храм на литургию, потому что увольнения запрещены под тем или иным предло­гом, но ежедневно видит, что представителям других религиозных конфессий можно делать что угодно.

Вместо этого русский солдат в воскрес­ный день должен с утра попрыгать на спортивно-массовых мероприятиях, поиграть в футбол, посмотреть                 какой-нибудь патриотический фильм (о чём?!). Нет, это, безусловно,                     неотъемлемая часть военной службы, но ведь во время этих мероприятий группа солдат-мусульман тихо уходит, а как же, - мы забыли, - у них же намаз! И спорт, и  ура-кино в это мировоззре­ние не входят…

А недавнюю военную присягу солдаты-славяне из  Примо­рья принимали без батюшки…

 

 

© Copyright: Необходимо восстановить 2363, 2012

Регистрационный номер №0063050

от 16 июля 2012

[Скрыть] Регистрационный номер 0063050 выдан для произведения:

 Пустяк…

 

Сегодня во второй половине дня офицер батальона, подполковник,                  замести­тель комбата, зашел с проверкой в одно из подразделений части и             уви­дел джигита, полулежащего на кровати и беззаботно читающего свою                  страничку на сайте «Однокласс­ники» в своем мобильном телефоне. Офицер сделал замечание, мол, по распорядку дня ты должен заниматься другими делами и вообще!  Боец незамедлительно нагрубил  офицеру, заявив, что он мешает и отвле­кает его, и что на кровати сидеть удобнее, чем на табуретке, кто слу­жил, знает, что это уже нарушение Устава, и что интересно, по-русски говорил с трудом, а грубил, хамил и матерился весьма обстоятельно.                       

На Кавказе, как известно, очень достойные традиции. Они не позволили бы ему так разговаривать со старшими или с офицером-мусульманином. Но он не на Кавказе, и с русским офицером, начальником к тому же, можно. Еще   земляки потом похвалят!

Офицер отобрал мобильник, приказал подумать о своем поведении и            доложить о выполне­нии в штабе части в 17.00. Тут-то и начинается бред...

 Этот джигит приходит в положенное время в штаб к подполковнику и             заявляет в категоричной форме, что не будет выполнять приказ, так как у него в 17.00  намаз! Ему надо мо­литься! Тут очень важно добавить, что строго в это же  время ежедневно, хоть метеорит летит, хоть потоп, - проводится развод  суточного наряда и караула, а там тоже в строю есть мусульмане, и никто о молитве не заикается – служба! При этом говорит, - что хотите со мной  делайте, но мне с Аллахом надо срочно пообщаться, хотя чуть больше часа назад он общался в «Одноклассниках»  с друзьями или девушками,  - и          наверняка не на богословские темы.

Подполковник выслу­шал его, собираясь морально-лекционно промыть          абреку мозг, но так как в политкорректном «новом облике» современной                 Россий­ской армии солдата-мусульманина надо всячески уважать, уважать его куль­туру, традиции, обычаи, молитвенное время, - офицер отменяет (!) приказ и отправ­ляет к командиру части для дальнейшего разбирательства.               Непосвященный человек, естественно, подумает – что за бред, какие-то  разбирательства, мо­литва какая-то, солдат диктует условия, - чем они вообще там, в армии занима­ются?! Другой, служивший ранее офицер или солдат подумал бы, - да дал бы ему подзатыльник, или в наряд загнал вне очереди - да и вся любовь! Нет, если дело дошло до духовных сфер, - в «новом облике» все не так…

Комбат кротко выслушал дагестанца и отпустил восвояси, наказав своему                   кол­леге-подполковнику не связываться… Вот где вся любовь! Не связываться! При этом ком­бат спокойно вздохнул, что избежал проблем…                        

А они у обоих офицеров могли бы быть! Начнем с того, что если бы         конфликт разросся, боец обратился бы за помощью к землякам в части,   включая офицеров-мусульман, которые при любом развитии, казалось бы, пустяковой ситуации приняли бы его сторону. При этом офицеры напле­вали бы на Устав и собственные погоны, - как же, земляка обижают! Кстати, часто они вообще не вникают в суть конфликта, а с ходу идут в атаку. Раньше бывали случаи, когда межнациональный конфликт переходил разумные границы, на КПП части  приезжало из городской диаспоры с десяток машин, под завязку набитых защитниками прав угнетенных.  

Далее этот горец  по совету друзей мог  обратиться в военную прокуратуру, об ущемлении своих прав, - а там их, несчастных, завсегда ждут с             распростер­тыми объятиями (толерантность, веротерпимость,                          политкоррект­ность, - куда же без них!) и у нашего подполковника начались бы проблемы по службе, причем далеко идущие вперед. В нашем случае это почти закончи­лось, - ведь комбат приказал, попросил, посоветовал – не связываться…

Теперь в русской армии, в русском городе, в солдатской казарме, невзирая на Устав, законы, распоря­док дня и всевозможные регламенты, более того, в части постоянной(!) боевой готовности, можно, оказывается, положить с прибо­ром на приказы командиров и начальников, зная, что за это ничего не будет, и пять раз на дню отправляться молиться, отложив службу.

А вот православ­ный священник приходит в воинскую часть в лучшем случае раз-два в год, в день принятия военной присяги молодым пополнением, и то если замполит грамот­ный окажется и пригласит. И русский солдат утром в воскресенье не идет в храм на литургию, потому что увольнения запрещены под тем или иным предло­гом, но ежедневно видит, что представителям других религиозных конфессий можно делать что угодно.

Вместо этого русский солдат в воскрес­ный день должен с утра попрыгать на спортивно-массовых мероприятиях, поиграть в футбол, посмотреть                 какой-нибудь патриотический фильм (о чём?!). Нет, это, безусловно,                     неотъемлемая часть военной службы, но ведь во время этих мероприятий группа солдат-мусульман тихо уходит, а как же, - мы забыли, - у них же намаз! И спорт, и  ура-кино в это мировоззре­ние не входят…

А недавнюю военную присягу солдаты-славяне из  Примо­рья принимали без батюшки…

 

 

 
Рейтинг: 0 336 просмотров
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!