Пряники

Уже писали о том поэты и прозаики , что не надо возвращаться. Никуда не надо возвращаться. Особенно в прошлое. Особенно туда, где когда-то было хорошо. Ну, может, только посмотреть. Одним глазком. Но ради всего святого - ничего и никого не ищите там и тем более, не возвращайте.
Книжки надо читать, книжки. Полезно же иногда.

Олег Черных и не помнил, когда в последний раз брал в руки книжку.Да и по молодости тоже. Только школьная программа. Может поэтому и не знал и не думал о том, что классики уже давно всех предупредили - "никогда не возвращайтесь в прежние места".
Олег искал какие-то документы в симпатичном, старинном комоде , купленном женой в антикварном магазинчике и наткнулся на свой военный билет. Сорок шесть лет - уже не призывной возраст, но тут нахлынули воспоминания, унеслись мысли под Читу, в его родные ракетные. Давно это было, а будто как вчера.

Полистал странички билета и вдруг, что это? - старая потертая фотка. Плохо выдержанная в закрепителе, потускневшая. Забор. У забора лавочка и на лавке сидит девушка, длинноногая , загорелая, белобрысая, закинула нога на ногу, улыбается в объектив белозубой улыбкой. Хорошенькая такая. Курносая. Как же её звали? Алка? Нет, вроде Алка другая была. Имя девушки крутилось в голове. Так бывает порой, что пытаешься вспомнить , силишься, и вот-вот вспомнишь, ай, ай, ну вот, сейчас, и...нет. Не вспомнить никак. Необычное имя для сельской местности. Снежанна? Анжела? Блять, да что это, склероз что ли?
- Олежик, а кто-то обещал бачок починить, муррр, лапочка мой.

Лапотунчик мой! Ты починишь сегодня бачок, а? Олежик? Олежик починит же бачок, Олежик же хороооший?
Олег рассеянно скользнул взглядом по дышащей "духами и туманами" , ухоженной жене и пробурчал тихо.
-Да-да, сейчас, рыпка. Сейчас.

***
Как же её звали? Теперь мучаться весь день, а то и неделю.
Олег давно охладел к жене. Да, наверное, и не любил никогда сильно. Был фонтан чувств в молодости, был прекраснейший медовый месяц, а потом как-то всё поутихло, увяло. В плане чувств. Люся оказалась на удивление хорошей хозяйкой, в доме она держала всё в своих неутомимых, работящих ручках. И Олега всё устраивало, в общем-то, не жаловался. Удобно, тепло и светло. На стороне случались романы, не без этого. Пара-тройка встреч, и всё сводилось на нет. Секса вроде и хватало, в смысле, - с женой. Но,ради "приличия" случалось и на стороне. Всё как у всех. То есть - нормально.
Разводиться в ближайшие планы не входило. Да и вообще в планы не входило.

Все так живут. И ничего.
Олег быстро починил бачок, вымыл руки, убрал в кладовку инструменты, подошёл к комоду, снова достал военный билет, фотку и долго смотрел на неё, наморщив лоб.
Он, казалось вспомнил всё, но не мог вспомнить одного - имени.
Такого не может быть. Они же обнимались, целовались, трахались , - а имя из головы вылетело.
И как из глубокого забытья, словно из колодца, на цепочке, поднимается со скрипом ведро, полное воды, так и у Олега из памяти потянулись одна за другой, картинки двадцатилетней давности.


***
- Забери меня с собой? Я хорошая. Пожалуйста, забери. Я тебя буду жалеть.
Долго не мог привыкнуть к тому , что у деревенских - "любить" и "жалеть" не отличаются особо.
Закрыл глаза и вспомнил всё. Кроме имени. Даже запах её тела вспомнил. Странно, если к будущей жене долго боялся притронуться, робел как-то, то с этой...как же её...всё как-то сразу. Как их называют? Деревенские давалки, вроде. Да. Быстро так, в кустах каких-то, нагнулась и вот тебе и любовь. И туда и сюда, только в рот не брала. Оскорбилась. Я, мол, не такая. Это Алка с сельпо - минеты делает, а я - нет, я не такая. Посмеялся тогда ещё. Всё поделено у них, выходит.У девок местных.

Я, говорит, только когда полюблю, тогда и в рот возьму. А так- нет. Ты мне нравишься, поэтому, только в попу и туда, ну, сам знаешь куда. Смешная девчонка такая была. Но что-то было в ней такое. Бесшабашное.

Веселая. Счастливая. Всегда в хорошем настроении.
Обычно, блядь оттрахаешь, кайф прочувствуешь, девчонку поблагодаришь за приятные минуты и побыстрее её с глаз долой. От одной мысли, что это тело ебут все - как-то брезгливо. А с этой...как её...с этой хотелось быть подольше. И даже не трахаться, а просто рядом быть. Радужная такая, смешливая, всё ей ни по чем.

Интересно, как там она сейчас? Замуж поди вышла. Там и не село вроде было, а что-то типа рабочего поселка. Может уехала с каким-нибудь очередным солдатиком. Убедила его, что хорошая.
И так Олегу захотелось её увидеть, так захотелось...Прямо сердце скрутило неимоверно и горячо сердцу-то стало.


Когда ложился спать, думал о ней.
-Никак мой котик влюбился? А, котик? Котик сегодня будет к своей кошечке приставать?
- Люся, да я всегда пожалуйста. Раздвигай ножки, рыпка.
Что ему нравилось в жене, так это её чистоплотность. Олег был ещё тот нюхач и в жене больше всего ценил именно чистоплотность и её маниакальную привычку выветривать посторонние запахи в доме. Поэтому дом их пах уютом. Чистотой и свежестью альпийских трав. А от самой Люси пахло здоровьем и сладостями. Олег уткнулся носом жене в шею и шумно вдохнул этот запах. Ах, даже голова закружилась. Булочка сдобная! Ромовая баба! Олег закрыл глаза и лизнул языком кожу жены. Боже! Вкусно как!

Каким- маслом натерлась что-ли?

Люся обхватила руками голову Олега и нежными движениями указала направление, опуская её всё ниже и ниже вдоль своего тела. Олег всё понял бесприкословно. Люся хочет оторваться. Олег любил "ублажать" "розочку" жены, так они между собой шутили, называя Люсино "хозяйство" розочкой. Вопреки устоявшемуся в народе мнению, что розочка у женщины пахнет тухлой селедкой, у жены она пахла замечательно. А на вкус сладкая. В общем, была у Олега жена сладкой женщиной во всех отношениях.
Люся стонала и красиво извивалась, Олег жадно вылизывал розочку, и вдруг...опять вспомнилась эта девчонка, как же её звали? Вот же чёрт, усмехнулся Олег. Никогда такого не было, чтобы во время секса с женой думал о другой.
Кончали они одновременно, как правило. Это очень радовало. Ещё один плюс в копилку их семейной жизни.

- Ещё, ещё!!! Олежка, ну давай, ну, глубже можешь? И быстрее, ну что ты медленно -то так?
Олег ускорил движения, обхватив Люсины бёдра. Она очень любила
именно "по-собачьи".

В общем, хорошая у Олега была жена.
Он повернулся к стенке и снова попытался вспомнить имя той девчонки с лавочки.

***
- У меня родители уезжают на похороны в район. У отца тётка умерла, а я на хозяйстве остаюсь - приходи сегодня, если хочешь.
Они пили чай с пряниками домашней выпечки, расписные. Девушка сама их украшала. В крем, говорит, сок морковки и свеклы добавляем. Олег любовался - это было произведение искусства. Ни больше, ни меньше. Пряники таяли во рту и после них поднималось настроение. Что-то явно подсыпали в муку, допытывался Олег. Лариса? Лилия? Как же её звали?
Потом лежали на пуховой перине, Олег лапал девку за титьки, за попу, лез в трусы. Мило лепетали что-то, как голубки. Он помнил, что с ней было легко и хорошо.
И опять это:
-Ты заберешь меня? Я буду тебя любить. Пряники печь. Я знаешь как вкусно жрать варю?
- Ну, что значит жрать? Я же не свинья?
-Гыгыгыгы, ну, у нас все так говорят.
Потом был какой-то "детский", веселый секс, ради ощущения, потом девка начинала ластиться , льнуть к нему, ему почему-то это нравилось, хотя и было смешно.
Надо бы найти её. Это ведь недалеко. Сколько ей лет интересно? Где-то как и ему. Ей 17 вроде было тогда.
Надо придумать только повод.
Замужем, наверное.
Повод нашелся быстро. Друг предложил на выходных порыбачить именно в тех местах. Кстати, он и раньше там бывал. Но напрочь забыл о той девчонке и до сегодняшнего дня о ней ни разу не вспомнил.

***
Рабочий поселок словно вымер. Кирпичный завод, когда-то пыхтящий своими многочисленными закопченными трубами , стоял полуразвалившийся.
Девкин дом Олег нашел сразу. Зеленый, с голубыми резными ставнями. Правда, краски поблекли, а тогда был свежевыкрашенный, как пасхальное яичко. Заглянул в палисадник, поразился обилию астр. У них не было дачи, и сами они были сугубо городскими жителями, поэтому, яркость астр Олега заворожила. Такого буйства красок он нигде не встречал.
Вот постучусь сейчас и выйдет её муж с берданкой. Что я творю-то, совсем с ума сошел, дурак. - подумал Олег.
Он достал пачку сигарет, присел на покосившуюся лавочку, ту, с фотографии, и закурил. Мужа-то никакого и нет, подумал Олег. Или забулдыга какой-то. Хозяйским взглядом Олег пробежался по остальным убогим постройкам и понял, что работы здесь непочатый край.

Её он увидел и узнал сразу. Она шла по пыльной дороге, неся что-то в подоле. Такая-же длинноногая, улыбчивая и будто-то и не тронули её годы. Честно говоря, когда добирались с другом сюда, воображение рисовало страшную картину. Беззубая, сморщенная старуха с шамкающими губами, в рванине, муж алкаш, дети дебилы.
- Здрасте вам, молодой и красивый! Чаво хотели?
Олег вглядывался в её лицо. Да, это она. Седая почему-то вся, вроде лет сорок же. А лицо молодое, морщинок нет совсем.Такая же миловидная и улыбчивая. Люська его из косметических салонов не вылезает, а эта-то явно не ходит по таким заведениям, да и откуда здесь?
- Ты не узнала меня? Как зовут-то тебя? Забыл, представляешь? Я Олег. Черных Олег. Служил тут. Часть наша тут недалеко стояла.
- Ха-ха-ха. Много тут Олегов перебывало. Я что? Всех помнить должна? А что? Было у нас с тобой что, да?
-Да было. Ну скажи ты мне, ради бога, как зовут тебя? Специально приехал. Веришь? Чтоб имя узнать.
- Ха-ха-ха. Вас богатых не понять. Ну, заходи , чего уж. А то мне сливу неудобно в подоле уже держать.
Пройдя в дом, женщина на веранде высыпала фрукты под стол. Там уже был приличный урожай спелых , крупных слив.
- С плодопитомника таскаю потихоньку. Потом компотов накручу. Сыночки с города приедут - мамка компотов им надаёт. По 100 банок накрутила каждому в прошлом годе. Потихоньку вывезли. Деньгами не могу помочь, так хоть соленьями, вареньями и компотами.
Ну, рассказывай. Имя тебе моё нужно? Так, Лолита я. Назвали вот так родители по уродски. Мучаюсь с именем всю жизнь. Вроде в честь проститутки какой-та.
Олег хлопнул себя ладошкой по лбу. Ну точно. Лолита же. Она и тогда говорила, что назвали её в честь проститутки. А он её уверял, что не проститутка то была, а нимфетка.
Вот значит как! Лолита, значит!
- Лолита, а муж есть?
-Помер муж. От рака. Мучился так, бедный. Схоронила восемь лет как.
- А ты не помнишь меня совсем? Совсем-совсем?
- Нет, не помню. Много тут перебывало солдатиков. Да что солдатикам -то надо было? Одного только. Приходили и уходили. Всех девчонок наших спортили. И меня тоже. А что ты в наши края? На рыбалку, да? Хороший у нас клёв нынче. Семёныч, сосед говорил. Щуку мне принес позавчера.Большую. Жрать будешь? У меня щи свежие. Пряники есть. Вчера пекла.
- Это расписные? Помню-помню.
- Да нееее, давно не расписываю. Это раньше. Раньше и жизнь другая была.
Лола грустно посмотрела в окно и о чем-то задумалась.
Потом они пили, ели, опять пили. Сидели в обнимку и каждый по очереди рассказывал о своей жизни. Олегу было немного обидно, что Лолка его не помнила. Вообще. Ничего. Надо же. Вот же проблядь! Наверное взводами через её постель проходили. Потаскуха, блять! Его, да не помнит?
Потом, прямо на веранде, рядом со сливами, раздавив их добрую половину, он Лолу трахал так, как всегда просила трахать жена. Глубоко, сильно и быстро. Хоть Олег и был вдрызг пьян, но успел подумать о том, что Лола трахалась молча. Просто молча. Без криков, без стонов, без вот этих милых женских покряхтываний. Молча, закрыв глаза. Нет, не равнодушно, не фригидно, было видно, что она получает наслаждение, да ещё какое. Не лежит бревном, помогает. Нет. Она трахалась по-деревенски. Как рабочая лошадка. Никак не выдавая эмоций.
Олег попробовал поцеловать её "розочку" , но услышал - не надо, не надо, я не такая, и в рот я не буду. Я только когда люблю так делаю.
Услышав - заржал. Ничего не изменилось. Та же Лола, не берущая в рот и не испытавшая в сорока годам прелести куни. Эх!
***
Утром опохмелились. Покушали отваренной картошечки с укропом. С маринованными огурчиками. И яичницу со шкварками.
Надо было уезжать.
- Ты женат, конечно?
- А что?
- Забери меня отсюда? Я жалеть тебя буду? Дети -то есть?
- Детей нет. Не сподобились как-то. А жена есть.
Олег вспомнил, как Люся убеждала его, что дети старят и надо пока пожить для себя. "Для себя" растянулось на долгие годы.
- Любишь жену-то?
Олег встал, обнял Лолиту, обхватил её голову руками, посмотрел в её голубые-голубые глаза и сказал.
- Ну как-же ты меня не помнишь -то? Лолка? Как-же я тебя заберу, если ты меня даже и не помнишь?
Пройдя на маленькую кухонку за печкой, за сигаретами, оставленными на буфете, Олег, вдруг, увидел на стене фотографию в рамке. Два симпатичных, коренастых паренька, стояли в обнимку и улыбались белозубыми улыбками. Странно. Кого же они напоминают? Будто видел их где?
-Это сыновья?
-Да, чадушки мои. Жалею их очень. Касатики. Уехали от мамки. Бросили мамку-то.
- Близнецы?
- Нет, двойняшки. Похожи очень. Гордость моя. Оба врачи. Закончили мединститут, сами, на бесплатное поступили. Работают уже. Муж когда умер, папка их ( Лола усмехнулась чему-то) - так и решение приняли - на врачей идти. И меня заберут как устроятся. Сами ещё по квартирам там мыкаются.
- Молодцы, коль так. И ты молодец, Лолита, хороших парней воспитала.
Олег не мог понять, почему на душе было так муторно. Зачем он вообще сюда приехал? Зачем выебал эту Лолиту, которая его не помнит и которая отдавалась ему без единого звука. Кинув взгляд на раздавленные сливы, Олег быстро вышел на улицу и нервно закурил.
- Лолита. У мужика твоего был какой инструмент?
- Да был, конечно. В гараже надо поискать.

***
Олег понял всё сразу. Как увидел фотографию парней. Они были его копией. Как под копирку. Это его сыновья. И Лола его узнала. Узнала сразу. Но не выдала себя. Ох уж эти бабы деревенские, - городская бы уже давно счет предъявила. А эти, девки природы, Олеси куприновские, горды и боятся лишний раз навязать себя, напомнить о себе. Стоит им только один раз сказать НЕТ - больше не полезут. Не раз его сводила судьба с деревенским девками и везде одно и тоже. Какая-то животная покорность, первобытнообщинная. Олег не мог понять- нравилось ему это или нет.
***
Он приехал через месяц. За ней.
С женой развелся.
Лола его жалеет и , кстати, вновь стала расписывать пряники.
Сыновья приняли второго и биологического папу сдержанно.
Люся быстро вышла замуж.
Всё хорошо.
А может врут классики-то?