ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ

ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ.

Полпервого ночи. Он работал охранником на станции. В тот день была его смена. Он обошёл охраняемую им территорию и, вернувшись на станцию, позвонил подруге. Он пригласил её к себе. На часах было час ночи.

Она пришла.

- СМОТРИ, ЧТО Я ПРИНЕСЛА, - девушка достала из плетёной сумки бутылку шампанского, нарезку копчёной колбасы на тарелке и фрукты: апельсины, бананы и яблоки. – СЕГОДНЯ У НАС В СТОЛОВОЙ ПРАЗДНОВАЛИ СВАДЬБУ, ВОТ И ОСТАЛОСЬ.

- ЗДОРОВО!

Они сели на старенький диван в холле станции. Продукты положили на большую коробку, вытащенную им из подсобной комнаты. Она разлила шампанское по чашкам (бокалов, к сожалению, не было) и сказала:

- Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!

- Я ТЕБЯ ТОЖЕ!

Они выпили содержимое чашек и поцеловались.

- ДАВАЙ ПОГАСИМ СВЕТ, - предложила девушка.

- С УДОВОЛЬСТВИЕМ…

Он щёлкнул выключателем, и помещение накрыла непроницаемая темнота. Они долго целовались, горячо и страстно обжигали друг другу лица. Часы показывали час ночи семь минут.

Он расстегнул на ней платье, которое в один миг соскользнуло на пол, обнажив тело девушки. Она сорвала с него рубашку – рванула со всей силы за её ворот, и пуговицы стали обречённо падать на бетонный пол. Брюки слезли куда-то в темноту, словно старая кожа, которую сбросила змея. Нижнее бельё было где-то на дне вместе с его ботинками и её туфлями. Они любили друг друга. Поцелуи, словно капли воды из старого смесителя, капали на её руки, губы, грудь, словно в пожелтевшую от времени раковину. Она подчинялась  ему. Они упали на диван. Он хлестал её поцелуями, а она плакала на него рыжими волосами. Он входил в неё, словно в проклятую Богами гробницу, - осторожно, опасливо, но нежно и радостно. Она принимала его плоть тихими, размеренными вздохами, которые эхом разлетались по станции. Они были одни в огромном помещении. Остальные служащие находились в других секторах, на других этажах, в других комнатах. Влюблённые не боялись того, что кто-нибудь может войти в холл, им было это не важно. Они любили друг друга. Её упругая грудь впивалась в его тело. Её ноги он чувствовал где-то в районе копчика. Диван предательски скрипел под тяжестью двух тел. Они громко любили друг друга.

Опять тот же ритм, как и много лет назад, в ту первую ночь.

Опять те же пульсирующие движения, как и тогда у него в комнате, в тот первый раз.

Опять тот же сигнал SOS, как и той осенью, после прогулки в парке.

Любовь лилась в неё, капала туда же тёплыми каплями, сливалась чуть ниже живота, образуя океан неподдельной страсти. Сердце стучало, просясь наружу, руки обвивали шею. Стрелки на часах застыли в положении – 1.17.

- ПОКАЖИ МНЕ ЭТУ СТАНЦИЮ, Я ХОЧУ ОБНАЖЁННОЙ ПРОЙТИСЬ ПО ЭТИМ КОРРИДОРАМ, МЕЧТАЮ УВИДЕТЬ ОПАСНЫЕ РЕАКТОРЫ, ВЗГЛЯНУТЬ НА НИХ ПОСЛЕ НАШЕЙ РАДИОАКТИВНОЙ ЛЮБВИ.

- НО НАС МОГУТ УВИДЕТЬ. ЗДЕСЬ Я НЕ ОДИН…

- К ЧЁРТУ ВСЕХ. ЕСТЬ ТЫ И Я. ЕСТЬ НАША ЛЮБОВЬ. ОНА РУШИТ ВСЕ ГРАНИЦЫ ДОЗВОЛЕННОГО, СЖИГАЕТ ВСЕ ПРЕПЯТСТВИЯ, РАЗДВИГАЕТ РАМКИ ПРИЛИЧИЯ В ЖИЗНИ.

- ПОШЛИ…

Они зашагали вглубь здания без всего. В его руке лежала её рука. Нагие влюблённые с каждой секундой приближались к опасности. Они были счастливы, безумно влюблёны друг в друга и безнадёжно больны любовью. 

- ЭТО ЧЕТВЁРТЫЙ ЭНЕРГОБЛОК. СМОТРИ, ТАМ РЕАКТОР, - он посвятил мощным фонариком в темноту.

- МОЖНО МНЕ ТУДА ПОДОЙТИ?

- НЕТ, ЭТО ЗАПРЕЩЕНО ОХРАНЕ. ПОШЛИ ДАЛЬШЕ.

Они сделали шаг, в то время как минутная стрелка поцеловала число 23.

Раздался ВЗРЫВ. Её фраза оборвалась, прозвучало только – «Я ТЕ…».

Это была их последняя ночь. Они погибли. Их души ворвались в небо радиоактивными птицами любви.

Город опустел, и опустела Земля без двух любящих сердец.

Это была их последняя ночь. Они погибли…