Давно отшумели грозные революционные годы. О голоде забыли. В магазинах хватает продуктов. Не нужно запасать ни соль, ни спички впрок. Мне хорошо помнится рассказ бабушки о том, как их "раскулачивали".
Семья имела девять детей, и помимо земельного небольшого участка владела лошадью и коровой. Каждый день дети хотели кушать. Родители вставали ни свет, ни заря и трудились не покладая рук. Но власть решила, что эта семья не бедняков. Отнесли их к зажиточным. И в один, далеко не прекрасный, день семью раскулачили. Отца так больше они не увидели. Где и как закончил он свою жизнь никто из детей никогда не узнал. Забрали и маму. Из дома вынесли всё, вплоть до ложек. Увели с подворья и лошадь с коровой. Старшие две сестры забрали к себе маленьких братьев и сестёр, тех, кому ещё не было шести – семи лет. А вот моя бабушка осталась одна в доме. Не нужная никому. И вспоминая это, она всегда плакала, удивляясь, как удалось ей, двенадцатилетней девочке, всё же выжить в те страшные дни. Спустя полгода вернулась мама. Жизнь постепенно вошла в колею…
В тот год мы с мамой приехали в санаторий. Среди отдыхающих была женщина преклонных лет. Она чем–то напомнила мне мою бабушку. Только, глядя на неё можно было подумать, что это сельская интеллигентная учительница. Она укладывала седые волосы косичкой вокруг головы. Чаще всего на ней был чёрный строгий сарафан с белоснежной блузкой. Изредка встречались мы с ней, гуляя по аллеям санатория. Но иногда одновременно приходили в столовую. Её место было рядом с окном. За каждым столиком сидело по четыре человека, распределенных по диетам, что составили для отдыхающих врачи.
В один из дней мы пришли в столовую пораньше. Там ещё почти не было отдыхающих, сидело не больше десяти человек. Многие загорали и купались и не торопились на обед. У окна сидела эта женщина. Её все за глаза так и звали «сельская учительница». Обед ещё не подавали, поэтому она просто сидела за своим столиком и о чём–то думала.
В столовую вошла дородная высокая женщина. Она несла себя горделиво. Не глядя по сторонам, дама прошла и села за свой столик, который находился достаточно далеко от седовласой женщины. В столовой хоть и были все окна открыты, но горячий воздух стоял без движения. Жарко было и женщине, что только села. Она взяла салфетку и попыталась обмахиваться ею. Облокотившись на стол, женщина почувствовала, что он стоит не ровно. Столик покачивался, едва прикоснёшься к нему. Проэкспериментировав, дама решила как–то его уравновесить. В ход сначала пошла всё та же салфетка. Но это мало помогло. А потом женщину озарила гениальная (по её мнению) мысль. Она отломила кусочек корочки хлеба, что лежал на столе в тарелочке, и ловко определила под ножку. Столик встал ровно. Довольная собой, женщина стала изучать лист меню. А в это время через весь зал к ней шла «сельская учительница». Она, молча подошла к столу, молча наклонилась и вытащила кусочек хлеба. Также молча поцеловала его и молча же съела. Потом не глядя на дородную даму, развернулась и ушла на своё место. Женщина за столиком еле пришла в себя от того, что произошло. Она оглядела весь зал и увидела направленные на неё неодобряющие молчаливые взгляды. Через минуту дама покраснела так, что на неё было жалко смотреть. Очень тихо она поднялась и покинула столовую. Теперь женщина шла не с той горделивой осанкой с которой вошла сюда. Больше мы её в столовой не видели. А вот когда встречали «сельскую учительницу», то я всегда вспоминала бабушку и её рассказ о пережитых испытаниях.
Помочь сайту
Поздравления
