История одной любви!

История   одной  любви!
( В.Исаков)
    Дом,  неторопливо  позевывая    закрывающимися  на ночь  окнами,  погружался   в  сон.  За целый  день    работы  он устал, устал   от  беспрестанного  хлопанья подъездными дверями, от   громкого  так режущего  слух  людского крика, от  требовательных  сигналов  машин.   Машины,  что   голуби,  весь день  ищут  место, куда  бы приткнуться   во дворе:  отдохнуть  на часика  два.  Устал  от детского  плача.   От бессилия,  что  не может  помочь   плачущему  малышу  дом покрывался  сеточкой  морщин по   свежей  штукатурке. Весь  мир   засыпал и  с ним   всё  вокруг!  И даже  машины  с норовом  в  сто  с лишним  лошадей (угоди,  попробуй каждой  лошади   отдельно)  устраивались    во дворе   на долгожданной  стоянке.  Им  нужно  было  прикорнуть и, хоть чуток  отдохнуть забыться  во сне от своих взбалмошных хозяев, забываться  от сутолоки   дня и   очертевших  за день пробок   на улицах.     Вечер  приносил прохладу  разгоряченным  сердцам – двигателям  машин: они блаженствовали под  опахалом прохлады  листвы  берез.    А  некоторые  из машин  уже  видели второй сон, иногда   всхлипывая  сигнализацией  в  своем кошмарном  сне.  
   Вечер  приглашал  ко мне  в  гости  посидеть, как к  старому   другу   свою подружку   Ночь. Она    неслышной  поступью  в  мягких  чёрных  сандалиях  на босу  ногу в  красивом  из  чёрного  панбархата  платье   и  тончайшей   шали (стало  прохладно) из   перьевых туч  на плечах  заходила  во двор.  В длинных до  пят   цвета  ворона  волосах  запутались бриллианты  звёзд.  Мягкими   нежными пальцами  она прикасалась  к  листве  деревьев,  уговаривая   их  уснуть и забыть   на ночь  заботу  о   своих мужчинах – машинах. Деревья  послушно   засыпали в доверии   к  своим  любимым и обнимали  крыши  своих избранников    нежными ветками – руками  доверяя  себя  мужчине:  как  все   любимые  женщины.  А  Ночь занавешивала  людские   окна   чёрными   шторами  антрацитового   цвета, ниспадающими до  самой  земли  с бриллиантами  звезд  на них, и только  потом   позволяла  с Ветром под руку  на  цыпочках   заглянуть,  глядя  пристально мне  в глаза  через  открытое  окно,   с  немой  просьбой  зайти.  Мы  не часто   встречаемся  лишь,  когда  одному  из  нас троих бывает   худо.  Для   гостей  накрывал   белоснежной   скатертью  с   большими   кистями круглый старинный  стол,  (ночь,  как  и все  женщины,   любит  белый  цвет).   На  скатерть   ставил  в подсвечнике тонкую  свечу,  зажигая её  от лампадки  иконы.  Рядом с подсвечником на  скатерть  ложилась  пачка   сигарет,  и из  множества  желающих   выйти в свет  сигарет доставал  избранную  на зависть всем остальным, прикуривал,  затягиваясь  дымом.  Свечу  зажигал   только  из - за  своего  частого собеседника  Пламени, что  всегда  меня  сопровождал  на рыбалках и охотах  поздним  вечером.  Я  знал  тайное   увлечение  Пламени  своей  избранницей   красавицей  Ночью.   Пламя свечи  порхало    трепещущим желтым   мотыльком   перед  нежными  губами Ночи,  стараясь  прильнуть   к  ним  горячими  крыльями  любви.   Оно отражалось  в её   восточных  раскосых   оливкового   цвета  глазах,  освещая   длинные  ресницы и её высокий  лоб.   Я  знал,  Пламя   не могло  жить без  красавицы  Ночи (он любил   свою красавицу),  но любовь была   безответной.  Свою  любовь и нежность к  красавице по  вечерам  выплескивал  на людей.   Вот почему  порой долгими  летними ночами мы  заворожено   смотрим   на пламя, заблудившись в  своих  мыслях.     Глядя  на  Пламя  свечи   ужасно  хочется развернуть также  крылья и   улететь к  тому,  кого  всю жизнь  любили и продолжаем  любить… Огонь однажды  обмолвился  о  своей  тайне, шепнул   мне на  ухо  пламенем  костра  на рыбалке:  он не оставлял  надежды  на благосклонность  красавицы  Ночи!  Поэтому   всегда  по приходу  ночи, я  старался  зажечь Пламя   свечи, а  Ветру дарил   сигаретный  дым.   Дым  от сигареты поднимался  к самому  потолку и, как   вся  молодежь   наперегонки  бегал с ветром   по  всей  квартире, да так, что порой,  не выдержав  их болтовни  и беготни (люди это называли  сквозняком),  брал полотенце   и наказывал   негодников: выгонял  на улицу. 
   Ночь с   неистово порхающего  Пламени медленно перевела  на меня взгляд.  Внимательно посмотрев  мне в  глаза   своим   бездонными  чёрным, как   тьма  продолжительным   взглядом,  перед которым  ничего  не  можешь  скрыть,  тихо    произнесла: « Женщина?!».   Смутившись немного,  я давно  знал, что от   моей  подруги  ничего  не скроешь,  понуро  кивнул в  знак  согласия  головой!  Ночь  присела  рядом,   обдав  слегка   холодком   плечо.  Ветер  так  увлекся  игрой  с дымом, что забыв, о своей подружке, убежал   в прохладу  двора.    Кончики губ Ночи слегка  дрогнули в  мимолетной  улыбке,  посмотрела  на противоположную стену,  где   висел  портрет 
-  Она!?  
Ночь  долго  разглядывала   фотографию  женщину, не  оборачиваясь  ко мне,  вымолвила.
-  Красивая! 
 Я  ответил,  что  для  всех   любящих   мужчин,   своя  женщина  самая  красивая.  
- Хочешь, я  её  разбужу  и  прошепчу  на  ушко  твое  имя и,  что ты  её ждешь?  Пламя  попрошу    разжечь  костёр  у  неё  в груди:  она места не  найдет!? Не  пойдет, а побежит к  тебе  и сердце   ей  будет  путеводителем!  Ты  же  знаешь,  я  все  могу… 
   Уткнулся   взглядом  в  пол,   изредка  затягиваясь   упивающейся  от радости сигаретой.  Ночь   провела  по моим  плечам   прохладой  ладони, молчала, даже   Пламя  от всего  происходящего слегка   замерло  и  стало  ровно   гореть на   черной тростинке  жизни-фитильке.  Ночь  молчала, но  по  тому, как  она,  повернувшись опять  к  портрету  женщины,  и  рассматривая  оценивающим   женским  взглядом  женщину  на  фотографии,  видел:  она одобряет  мой  выбор.  По  взмаху   ресниц  и дрогнувшим  кончикам  губ  заметил: она   стала  переживать   за меня.
Пауза   затянулась.  Поперхнулся  дымом.  Прокашлялся. Взглянул  в  черные  глаза   Ночи, будто в  бездонную  пропасть.   Она   внимательно  и  почему  - то  посмотрев  на меня,   произнесла.    
- Рассказывай,  я  слушаю тебя   Володя, ведь тебя  поймет  только  женщина.         
   Не  глядя   в глаза   Ночи,  стал  рассказывать  свою историю, хотя  она банальна   немного.  
- Понимаешь  Ночь,  увидел  эту  женщину  в магазине  и   погиб: меня   будто  пригвоздило к  полу.  Она  не шла, а  плыла   в  красивом  песочного   цвета  пальто  из  тонкой   шерсти.   Заботливо и, как – то  легко  держала  сумку,  нагруженную до краев  продуктами,  высокие  зеленые   сапоги на шпильках   придавали   ее  походке   грациозность.   При  движении  ее  шелковые   волосы    обволакивали   плечи,  она  машинально   поправляла  их,    не замечая,  как  в  ту  секунду волосы  превращались в  крылья.  Видимо  почувствовав  мой  внимательный   взгляд,  обернулась.   Улыбнулась  мне доброй  бесхитростной  детской  улыбкой.  Красивое  лицо, почти  как  у многих,  но вот  глаза.  Изумрудного   цвета  глаза.  Она  будто  вышла   с  иллюстрации   детских   книжек   про принцесс.   Я  стоял  и  наблюдал  за  ней,  не  замечая, как  меня  толкали люди  со всех сторон (люди  шли в магазин после  работы).  Я  не замечал  этого, стоял  соляным  столбом в  восхищении  от  таких   глаз  в  широко  распахнутых длинных  ресницах.  
Ночь  усмехнулась  на  мои слова, поправила  привычным движением  руки  атласно  чёрную шаль  на своих плечах.    
- Мир  для  меня  перевернулся  после   той  минуты   нашей  встречи. Все,  чем бы я   занимался,   постоянно в  мыслях  возвращался  к  ней,  к  её  глазам и мне  становилось  светло и  почему  - то уютно  в  моей  одинокой  квартире.
Ночь  машинально   оглядела  квартиру.  У  меня    все,   что было  мне  нужно, всегда  было под рукой.  Инструменты размещены   на  стенде   рядом с  большим  плоским  телевизором  на  стене.   В  коробках  из - под обуви заготовки  бивня   мамонта под рукоятки ножей.   Ковер   одиноко лежал свернутым  в рулоне  под кроватью.   Бумага в   принтере аккуратно  спала  на  лотке,   монитор  на  компьютерном столике   возвышался   тонким  плакатом.  Кровать  образцово  заправлена  тонким  шерстяным  одеялом. 
 Подружка  Ночь  обвела  взглядом  утварь  холостяцкой  квартиры, особенно  задержав  взгляд  на  резиновой  лодке  в  рюкзаке   и сложенных  удилищах, и усмехнувшись  моей   роскоши,   внимательно продолжала  слушать.  
-  Моя   Ночь,   все  дела  на работе я старался  сделать  к  тому  времени, когда  она придет за покупками в  тот магазин. По армейской  привычке   вычислил  график  её посещения  магазина.  И  мчался  на  машине  стараясь   успеть  увидеть её: это же  были мои  свидания  с ней.   А  однажды  набравшись  смелости,   подошел  к   ней  со спины  и  почувствовал   запах  её духов.   Да,   это был такой  запах,  за  которым  пошел,  не гладя, как волк  за добычей, а  опомнившись, стоял   минут  пять: отходил.     Я  бросал  в  корзину   все,  что  попадалось   под руку с  полок,   не спуская с  нее  взгляд, я  тайком  любовался  своей  женщиной.  Она  выходила  из  магазина  и  шла  домой,  а   я  шел  незаметно  следом,  охраняя  её.    Для  бомжей   настал праздник,  я  все  продукты  отдавал  им,  они мне  был  не нужны, дома  было  все. –
- Ночь,  понимаешь,  я   же   сразу  выделил  её   глаза  из множества  глаз, что  видел за свою жизнь. 
Бросив  остаток  довольной  сигареты  в  пепельницу,  достав  другую, закурил.  Сигареты  были  в  шоке  от радости  уйти  в нирвану. Так  много  сигарет  я  не  уводил в  облака  счастья   со  времен ухода из  армии в отставку.    Вздохнув  тяжело,  выпустил  дым  во двор.  Ветер  показал  большой  палец в   восхищении:  так   много   сигаретного  дыма, с которым  можно  поболтать  о пустяках   давненько  не было   у него.   Продолжал  рассказывать.
- Представляешь,  тут   недавно пошел   на охоту. Пошел  один  в лес,  Сан  Саныч  мой   напарник  и друг по  охоте  приболел.  Сан  Саныч    страстный  охотник  на рысь и меня  приучил  к ней.   Такая  охота   непредсказуема,  рысь - кошка  очень   умная и  хитрая. Обводя  взглядом   через  бинокль  лесную  заснеженную  поляну,  на  поваленной  березе   увидел  красавицу.  Она   грациозно  в  убранстве  кисточек  на  ушах   возлежала  на своем   троне.   Оптика    цейсовская и   позволяла   увидеть   ее глаза и даже  различить  цвет  её  глаз.   А  рысь  смотрела  в мою сторону,  не  видя  меня и не  чувствуя: стоял  с подветренной  стороны.  Глаза у рыси  были  цвета  глаз моей  любимой.      После слова « любимая»     пламя свечи  запорхало на  фитильке,  хлопая  крыльями мотылька.  
    - Представляешь  Ночь,  я   бывший   вояка  не смог  поднять  ствол!
  Закинул  карабин  за  спину  и,  молча   развернувшись,   пошел  на выход  из леса.  Шел  обратно на лыжах  по своей   старой лыжне, глядя  на   искристый  снег,  чуть   скрипя   лыжами   по насту,  вспоминал  гордый  взгляд   рыси  и  цвет  ее глаз.   
Ночь,  внимательно  посмотрев  мне  в глаза,  спросила:  « Женщина  о тебе знает?!»
-Нет!  О  моем  чувстве  не знает   никто.  Кому  я  могу   рассказать о ней?!  Юмористу  Сан Санычу   или  друзьям по   гаражу, по бане?! Они не  поймут.
Я  покраснел.  Ночь  ещё  раз внимательно посмотрела  мне в глаза,  перевела   взгляд  на   фотографию,  вымолвила
-Замужем!
   Отвернулся  к  окну,   взял   сигарету, та  стала  хвалиться  перед подругами, что  она  сейчас самая  избранная.  Прикурил и  очень  медленно, медленно   выпустил  дым  в  открытое  окно  вдогонку  старому.   Пламя  свечи   запорхало, для   него   услышанное  сейчас оказалось  сюрпризом.  Наверное,  и   для   меня   любовь  к  той   незнакомке  тоже  стало сюрпризом.  
  Я,  который   любил только  своего  свирепого Оргона   пса  в  шестьдесят  килограмм веса,  после  смерти, которого  не завел  ни одного животного  дома.  Я, который   не щадил   себя и личный  состав  для   выполнения   поставленной  задачи.  Я,  который     женщинам,  желавшим   со мной   в  компании  хорошо провести вечер, отказывал.   Я, которому  женщины  после  нескольких  тщетных попыток  продолжить  наше   знакомство  в  порыве  гнева  называли  меня глухим  и черствым.  
Ночь встала,   мотылек  огонька    запорхал сильнее,   пробуя   сорваться   с  чернеющей    нити жизни.  
-Мне   пора   Володя,  скоро  мой   младший брат  Утро   придет.
 - Спасибо  тебе  за   беседу, завтра   приду, если   позовешь!
Она   посмотрела  мне  в глаза  и  очень  серьезно, наклонившись ко мне,   почти  шепотом  произнесла.
К  любви  нет очереди,  она  приходит сама   внезапно  и выбирает  того,  кто  её  достоин. А  придя,  заставляет   жить  и отдавать себя  и свои  силы ради  единственного   человека. 
Брат   Ночи    теплое  Утро    заходило  во  двор,  разбудив спящих птиц и крепко  дремавшие   машины.