Гараж

Гараж
(автор В. Исаков)
Никогда   не любил  поесть  вкусно.  Привычка   хватать все на лету   с армии.  Наш сержант  издевался  над нами: давал всего  10 минут на прием пищи в полевых условиях и при том  стоя. Мы его все молча ненавидели.  Потом  я  ему  говорил мысленно  спасибо,   достаточно было 5 минут, чтобы  насытиться: все проглотить и двигаться  дальше.   Может из – за этого  у меня  желудок стал   всеядным  и  мог даже « гвозди переварить». Но прошли те аскетические времена  и ко мне  в гараж (клуб, любителей  рыбалки и охоты) стали  приходить все соседи по гаражам, а   потом и из соседних блоков гаражей  потянулись. И все шли  на запах   вкусноты, разносящейся на всю округу.   Такой вкуснятиной  пахло,  что при выходе  из  гаража  я видел  всех здешних   дворняг.  Они   садились  полукругом  вокруг моих ворот и ждали   кусочек. Вы когда нибудь видели  десяток  живых  пропеллеров – хвостов? И при чем,  одновременно  крутящевращающихся  в  одну строну, меня  всегда это озадачивало.   Голуби  сидели на крыше и вызывали меня своим гульканьем.  Они ждали  горячего  хлеба. Дядю  Володю знали.  Да и как не узнать  человека,  который  в 45 мороза   скармливает им  по две буханки хлеба в день, и искал  по всем магазинам  зерно для  пернатых.  Конечно,  их жаль, посиди-ка  голыми  лапами на  морозном  металле  подоконников.   Выходя из гаража,  заворожено  смотрел на их полеты,  так интересно мысленно управлять стаей.  Получается!
И так, после  ухода в отставку  все шлюзы  для  вкусной  и хорошей еды  были открыты.  Для входа  в мой  гараж, то есть в клуб, от вновь  прибывших  в расположение маленькой моей части,  надо было принести  рецепт  вкуснятины и приготовить  его на   большой  чудо - печке  гаража. (Мне  ее «варили» друзья!)  А иначе   в весенний  призыв  ко мне  не попадали: ограничение  по  способностям  не приветствовалось.   Все люди  талантливы, если нет, значит,  он лентяй, а их  не люблю.
 Для  мужчины  всегда  были три стихии:  конь, железо, огонь. Расшифровываю для  плохо слышавших.  Конь- это техника, железо -  это оружие,  а огонь - это кухня.  Разве  мужчина  сможет  плохо приготовить? ДА,  НИКОГДА!  Я вас умоляю! 
  Вот зачем пропадать вчерашним  не доеденным продуктам.  Да, да, это я к вам женщины обращаюсь  и не выпускайте  коготки, на завтра  гололёда  не будет.  Кто -  то откусил  от огурчика, не беда,  отрежем и положим  все в общую сковородку. Все  остатки    на сковородочку и  залить немного подсолнечным  маслом и чуточку  томатной пасты   и на медленном  огне  все поджарить. И потом   черствый кусок  сыра   протереть на крупной  терке  над  этой  массой. И дать остыть. 
Очень вкусно, и самое   важное:  никто не знает из чего приготовлено.  Да, не забудьте  чуток  воды  перед жаркой и листочек лаврушки. Это блюдо называется « вечерний сумрак».  Вы  же его приготовили тайно от семьи, а то есть не будут. Да  не забудьте  положить  сверху  заплавленного сыра  веточку  петрушки. 
 Кто знает, почему  в средние века на кухню не допускали женщин? Разъясняю   для всего,  сидящего перед мониторами женского  личного состава.  На кухне,  женщина  это ведьма! Колдунья, ну как хотите, назовите!  Да уж…  жаль, что об  это ВЫ женщины  забыли: ВЫ же  вершители судеб на кухне.  Одно  подскажу Вам  «имансипэ», соль и сахар кусковой  имеют кристаллическую  решетку, а это память ( помните  Вангу  с  ее кусочком   сахара!?).  Думаю, догадаетесь что делать,  чтобы ваш любимый  не забывал вас и  находил дорогу  не только в квартиру, но и в сердце. 
 А еще   в гараже  мы  делаем праздники, а   разве  мы пьем? Нет!  Мы  беседуем.  Достаем  из морозилки три бутылочки  водочки изумрудного цвета (сам  настаивал  на мяте:  21  день в темном  помещении  на спирту, а потом на 50%  разбавляешь  строго   водой   из ключа, что  в лесу).  Прежде, чем   брать воду,  поблагодарите  БОГА   и хозяйку ключа.  У каждого  ключа есть своя  хозяйка, а иначе без разрешения  хозяйки  вода  прокиснет   на следующий  день.  Мы отвлеклись. 
 Разжигаем печку.  Справка  для  горожан: в печке (сооружение,  имеющее в своем арсенале  духовку  и плиты в виде  отверстий,  на которые  ставят посуду для   готовки). 
  Диаметр  отверстий  регулируется  металлическими шайбами. Как  правило,  их  четыре   или три. 
На открытый  огонь  ставим   чугунную сковородку  и  засыпаем  в   шипящее  масло  мелко (фракции  кусочков   варьируются  от 3 до 5  сантиметров) мясо молодого олешка. Печка, польщенная  таким  вниманием  мужской  компании,  говорит ни о чем, как  все женщины в такой ситуации, иногда  лишь закусывая  маленькой  порцией  дров.  Она  краснеет  и кокетничает,  стреляя  искрами в сумрачную тишину  гаража. Это её  глаза. Она  в тайне  от всех  польщена  таким  вниманием  к себе, вот и сверкает  глазами  окруживших её мужчин.  Пока   мясо олешка  пышет в кипящем собственном  жире, как  отпускник с севера  на берегу моря,  тонко  нарезаем   черный  пахучий  хлеб  целыми  кусками.  Хлеб надо резать  на груди  от себя  по солнышку. Третий  участник застолья своим ножом (у каждого личный)  кладет на плоскую  тарелку тонко и длинно ароматно пахнущую  тундрой и ее чистейшей  водой  нарезанную  копченную оленинку.  Дворняги,  пустили слюну,  услышав  ее  запах. У соседа на балконе, что рядом  с гаражом,  скрутило  желудок и он почему - то побежал  открывать холодильник.   Таинство приготовления соблюдается,  в приготовлении  блюд.  Порезал, нашинковал, приготовил   и садись,  кури,  и веди степенные  разговоры  о политике  и футболе.  Идет  артподготовка   на  огурцы  и помидоры. 
Огурцы надо  нарезать  вдоль и обязательно  полную тарелку  с горочкой,  потом   их слегка  подсолить,   тут же   мелко  нарезанным  укропом  окропить (укроп  режем  ножницами, очень мелко). Чтобы  вкус  укропа  въелся  в кожицу  огурцов.  Затем  наступает  торжественный  выход  на подиум  стола,  помидор.  Петрович  их выбирает сам, и только  грунтовые,  упаси  вас БОГ  взять  резиновые   с Турции.  Для  Петровича  вы  не будете  существовать вообще.   Да,  когда  идет  приготовление  пищи,  курить категорически  запрещается, только  за территорией  вверенной  мне  части, то есть  за воротами. Да и приносить   свои  спиртные  напитки  запрещено. Меня  обидеть этим легко,  вот попросить  прощения потом  очень трудно. 
  Петрович, когда  нарезает помидоры,  кладет их  в тарелку, полной  петрушки.  Тут самое главное не переборщить с дозировкой. Запах  уйдет и  будет сверху, а не в помидорах.  Сережа приходит на смену  Петровичу  и замешивает  муку  на ключевой  воде и делает  простые  лепешки,  печет их в духовке  на им же приготовленном из нержавейки  противне до слегка  зарумяненной  корочки с хрустом.   Ефимыч,  сказавший  очередную  свою шутку  вынимает свой   коронный  нож с рукояткой  из  бивня  мамонта,  и нарезает  слегка подмерзшую рыбу,  засоленную  только им (а что вы хотите,  у каждого  своя  специализация)  в  глубокую тарелку куски:  хариуса, чира,   кумжы  (мясо у неё  рыжее)  и семужки. Да  не берите семгу из Норвегии, она у них   питается  комбикормами.  Вот наша Печёрская,  она сама  вольна выбирать себе  корм. И поэтому  лоснится  от жира.  Одно но,  вы можете  выпить   литр водки  под неё  и не захмелеть. Запах вкуснятины  нарастал, как  хорошая  атака.  Дворняги  стали переминаться с лапы на лапу  и внимательней  смотреть на  дверь. 
И тут  последовал основной  удар  во фланг,  отступающему  от вкуснятинки желудку. 
 Дядя  Миша  принес квашенной  капустки,  с  маринованными  красноголовиками (грибами подосиновиками)  в ней. Простите, проглочу  слюну  от этого  чуда.  И по всему фронту  пошла  массированная атака: дядя  Миша    под аплодисменты  медленно  из  трех  литровой  банки  в услужливо  поставленную   кастрюльку, деревянной ложкой степенно выкладывает  ягоду  морошку.  Морошку не варят,  только пересыпают сахаром.  При   сборе,  она  расплывается   под своим весом: тяжелая и сладковатая.  Она  ярко  желтая, как  солнышко  и спелая   светится, если посмотреть  на солнце через  нее. Сопротивление противника сломлено. Под овации и  довольно улыбаясь, он  достал   литровую  баночку  брусничного сока. 
И на плечах  бегущего противника с поля боя,  Равиль  мелко нашинковал  лук и  крепко подсолил.  Кинул  его в глубокую  тарелку,  накрыв ее  второй,  стал мелко трясти  на согнутых  руках. 
 Сейчас  он мне напоминал  Вятку  автомат  при отжиме.  Кажется  все!  Победа!
 Заранее  припасенные косточки и хлеб,  смоченные  в жире из сковородки,  мы бросаем собакам за дверь, пусть и для них будет тоже праздник!
Я наливаю  тягучую, как  свежий  мед водку  из  морозилки, потому что  она  три часа лежала  и мерзла в ожидании  нас,  и кладу   на  большую  тарелку   укропа,  потом на них куски, шкварчащей  поджаренной  румяной оленинки.  Делайте  так всегда, не обижайте дядю Володю! 
 Все  поднимают стопочки с  изумрудного цвета  водочкой  и причащаются.
 Минутку!  Вот   не надо занюхивать хлебом, а  строго огурчиком пупырчатым  закусите, они сладкие.  Хрустните  им громко  на весь гараж; как крик  победы и, когда  вас  проймет  лекарство – водочка (строго 75 грамм)  вы, передернув  плечами со словами: « ух, хороша  стерва!»  занюхайте  ее  вот этим  куском черного  душистого    хлеба. Тогда  срочно  мяском залакируйте  водочку,  вот он кусочек, который  на вас «смотрит»!  И  вот только  после этого можно вкушать пищу!
А  теперь  по второй! 
Вано, как  обычно величаво   поднял руку,  блеснув   жемчужной  улыбкой, вдохновенно  произнесет: « За ВАС  дорогие женщины!».