Прошло три года. Изменилась Маруська. Кто нынче узнал бы в этой молодой элегантной мисс, сидящей за рулём красного «фольксвагена», прежнюю Маруську-почтальонку или Маруську-зечку № Ш – 315/4? Даже мама с папой не поверили бы своим глазам, если бы они сейчас увидели свою дочку.
Теперь она не разносит почту, не горбатится за швейной машинкой над новой парой рабочих штанов из брезентовой ткани, теперь она – менеджер фабрики по пошиву верхней одежды «Элегант» и отвечает за качество изготовляемой продукции. От её острых глаз не ускользает даже малейший изъян. Ведь Нина Михайловна печётся о том, чтобы каждая модель, выходящая за пределы её фабрики, соответствовала лучшим европейским стандартам. В тайном цеху, опять-таки под наблюдением Маруськи, нашиваются на модели, прошедшие её проверку, бренды мировых кутюрье. Отсюда товар поступает в ведущие модные бутики Москвы и Петербурга, а продукцию с брачком охотно, как горячие пирожки, раскупают рыночные торговцы. Поэтому не удивительно, что жакет, юбку или рубашку от Версаччи на рынке можно купить по бросовой цене.
Теперь у Маруськи всё было: и работа, и машина, и любовь. Что может быть лучше любви женщины к женщине? Ниночка говорила, что мужики нужны только для того, чтобы сделать бабе ребёнка. Сама она уже опоздала с этим делом, но Маруську подговаривала, настраивала. Очень хотелось Ниночке маленького, и непременно, чтобы это была девочка.
– Тогда у нас с тобой всё будет, как у людей – полная семья, – говорила Ниночка.
А Маруська вроде бы и сама была не против родить – двадцать третий год пошёл, самое время заделывать потомство.
– Подберём тебе первоклассного ё..ря, жеребца, чтобы всеми статями соответствовал, – говорила Ниночка. – Оплодотворит тебя – отвадим, чтоб под ногами не путался и не знал, что ты от него понесла. На всякий случай. Всякие есть среди них мерзавцы.
Но пока подходящий экземпляр Ниночке не попадался, а дефективных она отвергала напрочь.
Маруська притормозила на «красный» свет светофора и в этот момент её машинку-конфетку что-то сзади сильно толкнуло, послышался металлический звук «баммм!» и звон бьющегося стекла. Она поспешила выскочить из машины и обомлела: какой-то мерзкий «запорожец» врезался в её красавицу, помял железо и разбил фару. Она не знала: зареветь ей с горя-печали или заорать на разгильдяя мухомора в своей инвалидской коляске, но, разглядывая вмятины на машине, сказала лишь:
– Ай-яй-яй…
– Простите, я нечаянно, – услышала она мужской голос, низковатый, бархатистый, ласкающий женское ушко, и, обернувшись к виновнику аварии, увидела молодого мужчину.
В отличие от голоса он был не слишком казистого вида, с большими руками, такими же, какие, Маруська помнит, были у её отца, с таким же грубовато вытесанным лицом, с волосами цвета вылинявшего льна, падающими ему на лоб. Он явно был не олигарх, не банкир и даже не охранник в банке.
Маруська хотела сказать ему солёное словцо, но, честное, обескураженное лицо работяги смягчило её гнев, и она ответила почти спокойным голосом:
– Ничего, бывает и хуже…
А уж она-то знает, как бывает хуже.
Подъехали гаишники. Они всё осмотрели, измерили, сняли показания, составили протокол, полюбовались на Маруськины стройные ножки и кусочек грудей, выглядывающих из блузки, а заодно содрали с Михаила штраф за нарушение правил уличного движения и отпустили: езжайте в автомастерскую.
Маруська и несчастный Михаил поехали в автосервис, чтобы выяснить, сколько будет стоить ремонт Маруськиной «девочки» и виноватого «запора».
Мастер в автосервисе всё быстро скалькулировал и назвал цену. У Михаила лицо сделалось ещё кислее, и он от ремонта своей колымаги в этом заведении отказался, буркнув:
– Я своими силами управлюсь.
Посмотрев на Маруську, он пообещал ей возместить расходы за ремонт, как только раздобудет деньги.
– Сами понимаете, счёта в банке у меня нет, поищу у друзей, у знакомых, у родичей, – сказал он и в сердцах добавил: – Но и цены здесь, зае.ись… Простите… Через недельку привезу…
Маруська доехала до дома на метро, рассказала об аварии Ниночке.
– Ты адрес-то его узнала? – спросила та. – В паспорт заглянула?
– Он дал мне свой телефон, – ответила Маруська. – Но вообще-то мы договорились встретиться с ним через неделю.
– Ох, ты была дурой, Маруська, дурой и осталась, – сказала Ниночка, но потом проронила: – В крайнем случае, мы его адрес узнаем у гаишников.
– Я уверена, что он честный человек, – сказала Маруська.
Ниночка рассмеялась:
– Из-за одного такого честного ты уже посидела в тюрьме.
Помочь сайту
Поздравления
