Одинцов, местный лесник, доложил Уварову, что встретил в лесу, на Леших болотах, человека, скрывающегося от властей. Одинцов, мужик с дикой бородой и допотопной берданкой, не вызвал у того подозрений, да и сам лесник постарался выказать себя недовольным нынешними порядками и пообещал незнакомцу помочь пробраться к "железке". Они договорились встретиться через три дня. Одинцов должен был запастись провизией и принести незнакомцу приличную одежду. На том была такая рвань, что в людном месте не покажешься.
Одинцов, как мог, описал незнакомца: высокий, длинномордый, с карими глазами, а через правую щеку глубокий шрам до уха.
Незадолго до этого Уваров получил депешу из ГубГПУ о бегстве из тюрьмы приговоренного к расстрелу бывшего колчаковского офицера-карателя и бывшего бандитского атамана Троицкого, прославившегося особой жестокостью. В описании беглеца тоже упоминался шрам на правой щеке. Бандита приказывалось задержать и доставить в ГубГПУ.
- Похоже, Одинцов встретил Троицкого, - подумал Уваров. - Но взять его будет непросто - хитёр и терять ему нечего. Да и искать его на Леших болотах, что иголку в стоге сена... Отпускать Одинцова одного к такому бандиту опасно. Троицкий, получив еду и одежду, мог просто ликвидировать лесника. Со здешними местами он хорошо знаком и в провожатых не нуждается.
Уваров погрузился в размышления.
- Нужно обмануть бандита, - думал он. - Поймать на живца... А живцами послужат Чувалов и Юров. Пусть искупают свою вину перед советсткой властью...
Время поджимало коменданта боевого участка. Если Одинцов не придёт в назначенный час, Троицкий ждать его не будет, уйдёт.
Уваров вскочил на коня и поскакал в Кокуево, за ним ординарец Митька на своём лихом Орлике.
Малиновый закат окрасил небо, синие сумерки вычернили лесную дорогу, с обеих сторон сдавленную вековыми соснами.
Вытащенные из дома Лихим, стояли перед Уваровым Чувалов и Афонька Юров, крестьянин-бедняк, но по глупости в своё время ушедший к бандитам.
Пётр Васильевич сжимал в своих медных кулаках фуражку со сломанным козырьком и смотрел в пол, прятал от Уварова злые глаза. Афонька, широколицый и лупоглазый, пересупал с ноги на ногу, будто его тянул мочевик, и кривил губы, едва прикрытые жидкими усёнками, в почтительной улыбке.
Уваров изложил им их задачу: войти в доверие к Троицкому и выманить в ближайшую деревню, где того будет ждать засада.
Пётр Васильевич заколебался. Он знал Троицкого не понаслышке, встречался на кривых лесных тропинках.
- У него собачий нюх, - проговорил он, стрельнув в Уварова ненавидящий взгляд. - Его на мякине не проведёшь... Чуть что не так, он стрелят без предупреждения...
- Трусишь, атаман? - усмехнулся Уваров. - Так тебе не будет жизни и здесь. За отказ выполнить приказ, я тебя арестую и отправлю в гепеу... Кровь на тебе, Чувалов, наша большевистская кровь... И живёшь ты, пока я разрешаю тебе жить. Приведёшь ко мне Троицкого, поживёшь ещё, не приведёшь... Конец тебе и всему твоему роду. Понял?
- Как не понять... твоя сила, комендант... Говори, куда те привесть Троицкого?
- Он прячется на Леших болотах. Проводит вас туда с Юровым Одинцов. Я буду ждать вас в Бражникове.
- Далеконько от Леших до Бражникова... Верст двадцать с лихвой... И чё мы скажем Троицкому? Чё нам дееть, коли он навострится не в Бражниково, а в Ходуново? Через него дорога к "железке" чать прямей... Еслив он вопще пойдёт с нами...
- Скажете, что вы входите в антисоветскую организацию, - ответил Уваров. - В Бражникове ему будет безопаснее привести себя в человеческий вид, а заодно от нашего человека получить бумажку с печатью. А от туда ему наши люди помогут поскорее добраться до "железке" и даже на самой "железке"...
- Складно говоришь, Григорий Андреич, - сказал Пётр Васильевич. - Только поверит ли нам Троицкий?..
- От тебя зависит, Чувалов, - оборвал его Уваров. - Сейчас вы оба свободны до утра. Утром быть обоим быть здесь на конях. Прихватите еды и самогон. Своим скажете, что пошли на охоту.
- Да кака щас охота, - махнул рукой Пётр Васильевич и добавил: - Ладноть, вам видней...
Помочь сайту
Поздравления
