Сашенька

11 августа 2014 - Константин Еланцев

Хорошо летом! Тёплая июльская ночь властвовала в Поволжье! Да яркая луна плыла по своему раз и навсегда утверждённому маршруту. Уткнувшись лицом в сено, Антошка Федотов наслаждался жизнью. По телу разливалась сладостная истома от ароматного запаха высушенной скошенной травы, до слуха доносился убаюкивающий стрёкот кузнечиков.« И чего им, дурочкам, по ночам не спится?!» - с улыбкой подумал Антошка, лёжа на сеновале во дворе своего друга, Валерки Лукашина, к которому только сегодня приехал в гости.
Как и положено, долго вспоминали бывших сослуживцев, отцов-командиров, жаловались друг другу, что вот, мол, прошли они огни и воды в своей тяжёлой армейской жизни! Это сегодня для молодых всё, как на блюдечке: и берцы вместо сапог, и камуфляж вместо гимнастёрки! И нет нудных политзанятий во славу бессмертной коммунистической партии Советского Союза!
Антонина, жена Валерки, едва успевала приносить поллитровки да закуски, пока они вспоминали свою бурную молодость. Сначала, вроде, тоже к ним присела, а как только воспоминания начались, махнула на них рукой и, вздохнув, удалилась на кухню.
«Это сколько ж мы выпили?» - попытался вспомнить Антошка. Бутылки три, не меньше! Голова побаливала, да и сухость в горле давала о себе знать. Но что всё это по сравнению, скажем, с вон той звёздочкой, что задорно горела в самой середине ночного неба, заметно выделяясь среди других!
Но пить всё-равно хотелось, и Антошка нехотя скатился с сеновала на землю. Чертыхнулся, больно ударившись коленом.
Давно все спали. «Часа два!» - определил он. Заметив посреди огорода колодец, направился к нему. Долго цедил сквозь зубы ледяную воду.
« У меня у одного колодец остался! - вспомнил Антошка пьяное хвастовство Валерки, когда тот показывал свои владения,- У всех вода из водопровода, а у меня чистая, колодезная! Потому и помидоры мои лучше всех! И огурцы! И малина! И… В общем, всё у меня лучше!» Валерка не знал о чём продолжать дальше, поэтому повёл хвастаться сеновалом. На этом сеновале Антошка и проснулся.
Напившись, оглянулся по сторонам. Спать уже не хотелось, а до утра ещё оставалось несколько часов. Заметив возле сарая удочку, усмехнулся. О, как! Здесь же Озерки рядом! На рыбалку что ли сходить?
Озерки – небольшое озерцо посреди посёлка. Как говорил Валерка, когда-то место паломничества местного населения. И купались здесь, и пили, и дрались! Теперь Озерки не те, разве что пацаны с удочками сидят, да и то ради удовольствия.
Твёрдо решив, что не заблудится, ковырнул Антошка палкой мягкую землю, зажал в кулак несколько подобранных червяков. Заметив возле забора старую поржавевшую банку, сунул туда наживку, и подхватив удочку, перелез через забор.
Вот потеха будет! Не успеет Валерка и коров своих выгнать, а тут тебе и рыбка для ухи приготовлена!

Озерки встретили прохладой. По всей округе расползался шипящий, наполненный какой-то тайной, шелест камыша. Зашедшая за тучку луна, добавляла в сердце чувство неуверенности и одиночества. Виднеющиеся в стороне дома мрачно чернели на фоне начинающегося за огородами леса.
«Нахрена пошёл?! - Антошка даже поёжился,- Спал бы, да спал себе!» От прежнего чувства азарта, какое испытывают все рыбаки, не осталось и следа.
Звук упавшего на воду поплавка, как выстрел раздался посреди озёрной глади. Антошка даже вздрогнул и стал ругать себя за глупые страхи. Двадцать девять лет, взрослый же мужик, а трясётся, как дитё малое! Да и где – в посёлке!
Кое-как успокоившись, стал вглядываться в поплавок. Ровный шорох камыша навевал сон. Один раз Антошка даже чуть не выронил удочку.
Где-то недалеко раздался всплеск. Даже поплавок закачался от кругов, дошедших откуда-то со стороны. Вмиг исчез сон!
Вот у берега, там, сразу за камышами, привиделось тёмное пятно. Оно как бы поднималось от земли, но не имело ясных очертаний. И страшное было другое – оно двигалось! И двигалось в Антошкину сторону!
Антошка замер, в очередной раз чуть не выронив удочку.
От напряжения почему-то заслезились глаза, и по спине прокатилась ещё еле заметная волна страха.
«Что за чёрт?» - недоумённо пронеслось в голове.
А пятно действительно двигалось. Оно как-то медленно плыло по берегу, то появляясь, то исчезая за камышами. На всём окружающем пространстве это было единственное движение, потому что потеряв всякую тягу к сопротивлению, Антошка молча вращал выпученными от ужаса глазами и ожидал окончательной развязки, которая неминуемо должна была произойти на этом берегу.
Луна вышла из-за тучки. Откуда-то, вроде бы со стороны приближающегося пятна, повеяло ветерком. Да только не пятно это уже больше, а девушка. Молоденькая, небольшого росточка, в длинной до самих пят ночной рубашке.
Отчаявшийся, было, Антошка наконец-то вздохнул.
А девчушка всё ближе, ближе… «Жди меня, жди!» - слышится сквозь монотонный камышовый шелест, и снова, на этот раз настоящая волна безмерного ужаса, прокатывается по спине.
Ох, как трудно сдвинуть с места одеревеневшие ноги! Как трудно заставить рот открыться, чтобы выпустить на волю обезумевший крик смертельно напуганного человека!
Господи, да ведь лицо-то у девчушки землисто-зелёного цвета! И ссохшиеся длиннющие руки безвольно болтаются в рукавах истлевшей от времени рубашки!
«Кто ты?!» - пульсирующей змейкой бьётся в мозгу глупый вопрос. « Сашенька!» - доходит в подкорку протяжный ответ, от которого становится совсем невмоготу от страха, очень хочется просто упасть и забыться, что б ни видеть, ни слышать, ни чувствовать!
Плывущее над землёй тело почти рядом. Уже видны бесцветные, разъеденные водой побелевшие глаза! Уже в лёгкие врывается гнилостный, вперемежку с тиной, отвратительный запах!
И только тогда, когда скрюченные тоненькие пальцы коснулись лица, когда их холод пронзил помертвевшую кожу и стал проникать внутрь, у Антошки подкосились ноги, и он почти в бессознательном состоянии опустился на землю…

- Антоха, как ты? – над головой склоняется тревожное Валеркино лицо,- Отошёл?
- Я где? – пытаясь прийти в себя, шепчет Антошка, хотя уже понимает, что лежит на диване Валеркиной комнаты.
- Ну ты напугал, брат!
- А что случилось-то? –вопрос застывает в воздухе, и воспоминания тяжестью наваливаются на успокоившееся было сердце.
- Что, что… - укоризненно бурчит Валерка и, заговорщически оглянувшись назад, подмигивает Антошке.- Перебрали вчера! Ты уж извини, так получилось! Всё утро тебя искали с Тонькой, а ты возле колодца лежишь и дрожишь!
- А…,- как бы соглашаясь, шепчет Антошка.
А, может, и вправду перепились вчера? Может, вправду не было этих Озерков с шёпотом камыша и покойной Сашеньки? Может, и не ходил ты, Антошенька, ни на какую рыбалку?! Ну, конечно! Конечно, не ходил!
Антошка вмиг начинает верить в эту теорию.
- Ты на рыбалку ходишь?- для проверки спрашивает он Валерку, но не получив ответа, не решается повторить вопрос. Потому что в это время Антонина, понимая, что почти все болезни лечатся одним лекарством, зовёт их к столу.
- Только одну сегодня, ироды! Поняли? Одну!
Оба утвердительно качают головой, и Антошка, удовлетворённо вздохнув, поднимает тост за крепкую армейскую дружбу!
Через три часа, проводив друга на рейсовый автобус, супруги Лукашины возвращаются домой. И проходя по берегу Озерков, стараясь сократить путь к своему дому, Валерка с удивлением трогает Антонину за плечо:
- Смотри-ка, моя удочка!

Регистрационный номер №0231911

от 11 августа 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0231911 выдан для произведения: Хорошо летом! Тёплая июльская ночь властвовала в Поволжье! Да яркая луна плыла по своему раз и навсегда утверждённому маршруту. Уткнувшись лицом в сено, Антошка Федотов наслаждался жизнью. По телу разливалась сладостная истома от ароматного запаха высушенной скошенной травы, до слуха доносился убаюкивающий стрёкот кузнечиков.« И чего им, дурочкам, по ночам не спится?!» - с улыбкой подумал Антошка, лёжа на сеновале во дворе своего друга, Валерки Лукашина, к которому только сегодня приехал в гости.
Как и положено, долго вспоминали бывших сослуживцев, отцов-командиров, жаловались друг другу, что вот, мол, прошли они огни и воды в своей тяжёлой армейской жизни! Это сегодня для молодых всё, как на блюдечке: и берцы вместо сапог, и камуфляж вместо гимнастёрки! И нет нудных политзанятий во славу бессмертной коммунистической партии Советского Союза!
Антонина, жена Валерки, едва успевала приносить поллитровки да закуски, пока они вспоминали свою бурную молодость. Сначала, вроде, тоже к ним присела, а как только воспоминания начались, махнула на них рукой и, вздохнув, удалилась на кухню.
«Это сколько ж мы выпили?» - попытался вспомнить Антошка. Бутылки три, не меньше! Голова побаливала, да и сухость в горле давала о себе знать. Но что всё это по сравнению, скажем, с вон той звёздочкой, что задорно горела в самой середине ночного неба, заметно выделяясь среди других!
Но пить всё-равно хотелось, и Антошка нехотя скатился с сеновала на землю. Чертыхнулся, больно ударившись коленом.
Давно все спали. «Часа два!» - определил он. Заметив посреди огорода колодец, направился к нему. Долго цедил сквозь зубы ледяную воду.
« У меня у одного колодец остался! - вспомнил Антошка пьяное хвастовство Валерки, когда тот показывал свои владения,- У всех вода из водопровода, а у меня чистая, колодезная! Потому и помидоры мои лучше всех! И огурцы! И малина! И… В общем, всё у меня лучше!» Валерка не знал о чём продолжать дальше, поэтому повёл хвастаться сеновалом. На этом сеновале Антошка и проснулся.
Напившись, оглянулся по сторонам. Спать уже не хотелось, а до утра ещё оставалось несколько часов. Заметив возле сарая удочку, усмехнулся. О, как! Здесь же Озерки рядом! На рыбалку что ли сходить?
Озерки – небольшое озерцо посреди посёлка. Как говорил Валерка, когда-то место паломничества местного населения. И купались здесь, и пили, и дрались! Теперь Озерки не те, разве что местные пацаны с удочками сидят, да и то ради удовольствия.
Твёрдо решив, что не заблудится, ковырнул Антошка палкой мягкую землю, зажал в кулак несколько подобранных червяков. Заметив возле забора старую поржавевшую банку, сунул туда наживку, и подхватив удочку, перелез через забор.
Вот потеха будет! Не успеет Валерка и коров своих выгнать, а тут тебе и рыбка для ухи приготовлена!

Озерки встретили прохладой. По всей округе расползался шипящий, наполненный какой-то тайной, шелест камыша. Зашедшая за тучку луна, добавляла в сердце чувство неуверенности и одиночества. Виднеющиеся в стороне дома мрачно чернели на фоне начинающегося за огородами леса.
«Нахрена пошёл?! - Антошка даже поёжился,- Спал бы, да спал себе!» От прежнего чувства азарта, какое испытывают все рыбаки, не осталось и следа.
Звук упавшего на воду поплавка, как выстрел раздался посреди озёрной глади. Антошка даже вздрогнул и стал ругать себя за глупые страхи. Двадцать девять лет, взрослый же мужик, а трясётся, как дитё малое! Да и где – в посёлке!
Кое-как успокоившись, стал вглядываться в поплавок. Ровный шорох камыша навевал сон. Один раз Антошка даже чуть не выронил удочку.
Где-то недалеко раздался всплеск. Даже поплавок закачался от кругов, дошедших откуда-то со стороны. Вмиг исчез сон!
Вот у берега, там, сразу за камышами, привиделось тёмное пятно. Оно как бы поднималось от земли, но не имело ясных очертаний. И страшное было другое – оно двигалось! И двигалось в Антошкину сторону!
Антошка замер, в очередной раз чуть не выронив удочку.
От напряжения почему-то заслезились глаза, и по спине прокатилась ещё еле заметная волна страха.
«Что за чёрт?» - недоумённо пронеслось в голове.
А пятно действительно двигалось. Оно как-то медленно плыло по берегу, то появляясь, то исчезая за камышами. На всём окружающем пространстве это было единственное движение, потому что потеряв всякую тягу к сопротивлению, Антошка молча вращал выпученными от ужаса глазами и ожидал окончательной развязки, которая неминуемо должна была произойти на этом берегу.
Луна вышла из-за тучки. Откуда-то, вроде бы со стороны приближающегося пятна, повеяло ветерком. Да только не пятно это уже больше, а девушка. Молоденькая, небольшого росточка, в длинной до самих пят ночной рубашке.
Отчаявшийся, было, Антошка наконец-то вздохнул.
А девчушка всё ближе, ближе… «Жди меня, жди!» - слышится сквозь монотонный камышовый шелест, и снова, на этот раз настоящая волна безмерного ужаса, прокатывается по спине.
Ох, как трудно сдвинуть с места одеревеневшие ноги! Как трудно заставить рот открыться, чтобы выпустить на волю обезумевший крик смертельно напуганного человека!
Господи, да ведь лицо-то у девчушки землисто-зелёного цвета! И ссохшиеся длиннющие руки безвольно болтаются в рукавах истлевшей от времени рубашки!
«Кто ты?!» - пульсирующей змейкой бьётся в мозгу глупый вопрос. « Сашенька!» - доходит в подкорку протяжный ответ, от которого становится совсем невмоготу от страха, очень хочется просто упасть и забыться, что б ни видеть, ни слышать, ни чувствовать!
Плывущее над землёй тело почти рядом. Уже видны бесцветные, разъеденные водой побелевшие глаза! Уже в лёгкие врывается гнилостный, вперемежку с тиной, отвратительный запах!
И только тогда, когда скрюченные тоненькие пальцы коснулись лица, когда их холод пронзил помертвевшую кожу и стал проникать внутрь, у Антошки подкосились ноги, и он почти в бессознательном состоянии опустился на землю…

- Антоха, как ты? – над головой склоняется тревожное Валеркино лицо,- Отошёл?
- Я где? – пытаясь прийти в себя, шепчет Антошка, хотя уже понимает, что лежит на диване Валеркино комнаты.
- Ну ты напугал, брат!
- А что случилось-то? –вопрос застывает в воздухе, и воспоминания тяжестью наваливаются на успокоившееся было сердце.
- Что, что… - укоризненно бурчит Валерка и, заговорчески оглянувшись назад, подмигивает Антошке.- Перебрали вчера! Ты уж извини, так получилось! Всё утро тебя искали с Тонькой, а ты возле колодца лежишь и дрожишь!
- А…,- как бы соглашаясь, шепчет Антошка.
А, может, и вправду перепились вчера? Может, вправду не было этих Озерков с шёпотом камыша и покойной Сашеньки? Может, и не ходил ты, Антошенька, ни на какую рыбалку?! Ну, конечно! Конечно, не ходил!
Антошка вмиг начинает верить в эту теорию.
- Ты на рыбалку ходишь?- для проверки спрашивает он Валерку, но не получив ответа, не решается повторить вопрос. Потому что в это время Антонина, понимая, что почти все болезни лечатся одним лекарством, зовёт их к столу.
- Только одну сегодня, ироды! Поняли? Одну!
Оба утвердительно качают головой, и Антошка, удовлетворённо вздохнув, поднимает тост за крепкую армейскую дружбу!
Через три часа, проводив друга на рейсовый автобус, супруги Лукашины возвращаются домой. И проходя по берегу Озерков, стараясь сократить путь к своему дому, Валерка с удивлением трогает Антонину за плечо:
- Смотри-ка, моя удочка!

Мы мчались в эту жизнь...

Осень жизни...

Рейтинг: +3 611 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!