ОТПРАВЛЕННОЕ ПИСЬМО (Продолжение)

[Скрыть] Регистрационный номер 0282440 выдан для произведения: «За нашей спиною в шесть тридцать остались  - я знаю,-
Не только паденья, закаты, но взлет и восход.» 
(В.Высоцкий, 1972,  «Черные бушлаты»)
 
 
К 19-00 Клюев ушел в штаб полка, на доклад. После его ухода  Сыч  спросил у Хомы.
- Послушай! Наше специальное отделение, на вроде взвода, а командир не офицер, а простой сержант!?
- Иной сержант любому лейтенанту сто очков наперёд даст! А то и двести!
-  «Простой», говоришь!? – встрял в разговор  старшина. – Хома прав! И потом, ты с другого боку подумай, сержант, а две «отваги» имеет и один орден! А почему, смекай сам, коль не дурак!  
Сычёв прибыл в роту недавно и практически ничего о Клюеве не знал.
- Вот ты и расскажи! Видишь, человек не в курсах! – вступился на парня Чукча.
- Да, был он офицером! Был! – Начал свой рассказ Пахомыч. – Окончил курсы разведки ещё в сорок первом! Присвоили звание «младший  лейтенант». Направили его в наш полк, взводным в разведроту.   Разведчик, считай, от бога! Стреляет, как снайпер. Спортсмен, самбо владеет, а бежит, хрен догонишь. Знает работу  радиста и минёра. По-немецки кумекает - от и до! У них в селе учительница была немка, как он рассказывал. «Поляну»  сечёт «на раз», лучше любого генерала!  Поначалу у меня в стажёрах  ходил, а потом я у него учился, как ловчее «языка» взять!
- Как Вы рассказываете, он в капитанах ходить должен! – с иронией сказал Сычев.
- Ты не торопись поперёк батьки в пекло!  Ты слухай! За пятого «языка» его в лейтенанты хотели повысить. Но… Короче, я его подвёл! Причём, капитально подвёл!  
- Вы!? – не поверил Сыч.
- Ладно! Слушай дальше!  Дело было летом в 42-ом. Тащили  мы  офицера-связиста через нейтральную полосу. Он идти не хотел, вот мы его и тащили! Мало того, что он сам не шёл, так этой немец как-то кляп вынул и стал орать! Ночь, темень,  а он орёт! Ну, фрицы разбираться не стали – кто чей! И закидали нас минами.  Тут нас и накрыло, троих одной миной!  Тимоху наповал, а нас с  немцем осколками в ноги. Иван шел сзади, потому его не зацепило.  Чё делать!?  А немец-то орёт, теперь уже, от боли! Тащить нас вдвоём, Иван не мог! Его реакция была мгновенной!  Офицера он тут же пристрелил, а меня в охапку   и в воронку, и сам за мной!  Так мы и лежали, пока налёт не утих! А потом он меня на плащ-палатке волок  до нашего окопа.
- Молодец! – радостно воскликнул Сыч.
- Дурень он, а не молодец! Нет бы, чтобы написать, что немец погиб при налете!  А я  бы подтвердил! Так он в рапорте написал, что пристрелил «языка» лично сам!  
- На кой!? – оторопел  Сыч.
- Больно честный, язви его в душу!
- А Вы здесь при чем, он же сам написал про офицера!?
- Да, ты пройми, дурная твоя башка, у него было два выхода либо меня, либо «языка» тягать! Я же сам идти не мог!  
- Понял! А дальше!?
- Ну, что дальше!? Я с ногой в санбат! А Ивана разжаловали до рядового, и трибунал замаячил на горизонте, а там  и штрафбат недалече! Хорошо, что соседи взяли отличного «языка», по чину старше  нашего будет! Это и спасло его  от  трибунала, дурака!   
- Это кто у нас дурак!? – весело, спросил Клюев, входя в землянку.
- Да, есть тут один! Всё в сержантах ходит! – ответил за всех Пахомыч.
- Ааа! Ты всё о том же! Да, ничего! Не робей, все звезды наши будут!
***  
Но звезд  на небе не было. А к вечеру, после девяти, пошёл проливной дождь.    
- Хороша погодка-то! Самое оно, для разведки. Фрицы по блиндажам сидят, ракеты не пуляют,  собаки ничего не чуют по воде.  Красота! – сказал Иван, смеясь, потом  развернул лист и вписал следующее.
 
«Погода хорошая, ясная! Тепло! Ночью  звезды!  Красота! Писать кончаю, скоро спать.»     
 
Группа вышла в поиск в полночь. Прошли нейтральную полосу, удачно миновали  линию обороны  противника (собак не было!)  и углубились в прифронтовой  тыл.  
Шли лесом.  Ливень смывал  следы.
В пяти часам дождь кончился.
Теплая земля отдавала влагу небу – от неё шёл пар! Жёлтые листья, ожидая своей кончины, тихо плакали о лете и  нехотя шуршали под сапогами. Пахло прелью и ржавым железом.
       
 Утром, в лесу нашли кабель связи, пройдя по нему на восток, обнаружили ограждение из «колючки» с системой сигнализации.
- Видимо, это и есть штаб! – решил про себя Клюев, а вслух сказал.
- Ну-ка, Чукча осмотри все вокруг, к забору не суйся – там могут быть мины! И у дороги тоже! Здесь дорога должна быть к штабу! Выполняй!
И добавил.     
- Всем ждать!
….               
Час прошёл в томительном  ожидании.
-  Товарищ сержант! Есть дорога!
- Да, обращайся ко мне короче! Не на параде!  Где она!?
- На северо-восток, с полкилометра будет! Я по ней с боку прошёл до опушке леса, там у них въездное  КПП. Затем просёлок идет вдоль леса, наверное, в Сосновку, судя по карте. По нашим данным у них там аэродром и база горючего.   
- Очень хорошо!  Значит, делаем так! До вечера наблюдаем за дорогой из засады!
Ты, Хома, бегом в село!  Заложи взрывчатку, как можно поближе в базе.   Поставишь взрыватель на 18-30. И обратно – сюда! Мы будет километрах в трёх  от КПП, в сторону Сосновки. Найдёшь, не маленький! Там суета начнётся, после взрыва, а тут и мы! Не может быть, чтобы кто-то из штабных в село не выехал на ЧП!
 
Так и произошло! Минут через двадцать после того, как в селе  прогремело,  к КПП  из леса подъехал штабной «Хорьх».  Миновав КПП,  машина взяла  направление на село. Но уже не одна, за нею ехал броневик.
 
Засаду устроили в ложбине, которая  пролегала поперёк дороги и потом шла к  лесу. Выбор места был неслучаен.  С КПП этот участок дороги был, почти, не видим, и имелась возможность незаметно приблизиться к обочине, вдоль её,  по низу ложбины, рос бурьян.  Один из разведчиков постоянно дежурил на дереве, наблюдая за движением по проселку.            
- Эх, не повезло с броневиком!  Шума к ним много, а КПП близко! Надо ждать ещё чего-нибудь! – резонно  заметил Чукча.
- Согласен! Ждём! – сказал Клюев.   
Они лежали в бурьянах, близ дороги, но так, чтобы их не было видно.
Их прикрывали Калач и Сыч. Они прятались за кустом, что стоял у края  ложбины, недалеко от бурьяна.  
Машина и броневик благополучно проследовал мимо, не заметив засады.
 
Минут через пять от Хомы, сидевшего на дереве, поступить сигнал. Он передавал условными знаками – двое, один офицер, на мотоцикле. 
Захват был коротким.
Когда мотоцикл оказался в ложбине и замедлил ход, Иван метнул нож в шею водителя,  тот тут же уткнулся в руль.  Офицер хотел было вынуть пистолет из кобуры, но не успел, Чукча ударил его по голове, сбив фуражку.
- Тихо ты, дурень! Ещё загнётся! – укорил того Иван.  
- Не! Я  легонько, однако! – был ответ.
- Всё собрались!? Уходим быстро! Гауптмана вязать, в рот кляп покрепче, чтоб не пикнул!   Мотоцикл в лес, сломать, но  не поджигать! Хома, на дорогу фугас поставь, да подальше от нас, в сторону КПП.  Калач наметай следы. Остальные за мной! Бегом, марш!
Позже, в штаб полка поступила  радиограмма: «Выхожу в ноль-пять, квадрат десять «Д». Иван»
***  
 
Рядовой Петр Петров очень любил спать. Он спал всё своё свободное время! А от этого он часто зевал, а когда он зевал, у него звенело в ушах, и он такое-то время  потом ничего  не слышал.
Потому Петя и расслышал, когда начальник караула, выставляя его на пост, в передовую  траншею, предупредил его.
- В твою смену на нас будут выходить наши  разведчики.  Гляди в оба!
В этом момент рядовой Петров зевнул  и  услышал только: «В твою смену … разведчики.  Гляди в оба!»
И ещё он очень боялся, попасть в плен, и когда он заметил какие-то тени вблизи своего  окопа, Петя стал палить в воздух, чтобы поднять тревогу.
***  
 
До окопа оставалось метров десять, не более, когда началась  пальба.
На выстрелы Пети, с другой стороны по окопу ударил немецкий  пулемёт.  Разведчики сжались  в землю, а Чукча закрыт  собой «языка».
Сзади них полз Клюев.
Пулемёт стрелял уже куда-то в сторону от них, но медлить было нельзя.
Иван скомандовал  Чукче  и Хоме, что вели  гауптмана.
- Одним броском! Вперёд!
 
Чукча  и Хома подхватили немца, вместе с ним  добежали  до бруствера!
Миг, и …
Двое прыгнули в окоп, а «язык», вдруг,  оступился и упал на бруствер. 
Разведчики тянули его за руки, а тот тоже пытался  их помочь, чтобы  перевалится в окоп.
Но сил уже не оставалось!
Иван был в метре от немца и понял, что сейчас произойдёт!
Клюев бросился на него  и подмял под себя!
И вовремя!
Пулемётная очередь ударила в бруствер поверху, прошила плечо разведчика и ранила его в кисть правой руки.
Но гауптман был спасён!
*** 
 
В санбате Ивана перевязали и назначили для отправки в тыловой госпиталь.
Старшина не отходил от него ни на шаг.
-  Ну, как я без тебя-то, а!? – периодически произносил  он.
-  Пахомыч! Не причитай! Я жив ещё пока, а это главное! Свидимся, небось! Только маме не пиши, что я ранен! Вообще, ничего не пиши! Отправь-ка ей лучше моё письмо, пусть думает, что я здоров! А там… А там как-нибудь уладиться!
 
Вечером того же дня Пахомыч сидел в их землянки, за столом, и, высунув язык, старательно выводил карандашом Ивана, стараясь, копировать его почерк: «Ваш сын, Иван» 
 
В таком виде письмо и дошло до адресата.