Настоящий литератор должен быть мастером прогиба! ( к 75-летию со дня гибели О. Мандельштама)

Сегодня 27 декабря 2013 года. В этот день, ровно 75 лет назад в пересыльном лагере под Владивостоком скончался Осип Мандельштам, известный поэт, один из ярчайших представителей т.н. акмеизма, друг Гумилева и Ахматовой.

         Все эти факты давно известны, поэтому останавливаться на них я не собираюсь. Думаю, более интересно сказать о двух людях, которые приняли самое негативное (если не сказать – губительное) участие в его судьбе. Называю конкретно – Владимир Ставский и Пётр Павленко. В сталинские времена – известные писатели, образцовые, как это сейчас принято говорить, «апологеты кровавого сталинского режима».

Ставский, с 1936-го по 1941-й годы Генеральный секретарь Союза писателей СССР ( да, была такая должность), главный редактор «Нового мира», написал письмо тогдашнему наркому НКВД Ежову, где предлагал «решить вопрос» о Мандельштаме, назвав его стихи «похабными и клеветническими» (  Кстати. в этом же письме он хоть и косвенно, но сдал Иосифа Прута и Валентина Катаева, которые выступали в защиту Мандельштама.). Именно Ставский назвал стихи Мандельштама «похабными и клеветническими», и вскоре поэт был арестован.

Что тут скажешь? Первое впечатление – настоящий монстр, душитель поэтической свободы, высокопоставленный подлец! Не спешите. Вот ещё факты его биографии: Военный корреспондент на Халхин-Голе и советско-финской войне, где, кстати, получил тяжёлое ранение. С 29 июня 1941 специальный военный корреспондент газеты « Правда». Человек отчаянной храбрости, Ставский — единственный из советских писателей, кто был до войны дважды награждён орденом Красного Знамени. Погиб во время вылазки за нейтральную полосу вместе со снайпером Клавдией Ивановой в районе Великих Лук.

Теперь о втором «апологете» и верном «приспешнике». Павленко Пётр Андреевич. Служил во время гражданской войны политработником Красной Армии. Член Правления Союза советских писателей. Депутат Верховного Совета  СССР с 1950 г.

Общеизвестно, что Сталин покровительствовал Павленко, и писатель верно ему за это отслуживал. В альманахе «Минувшее» (Вып. 10. СПб., 1992. С. 115) утверждается, что он был «близок к ЧК-НКВД», по его собственным рассказам, присутствовал даже на допросах братьев-писателей. В посмертно опубликованной полумемуарной повести «Дафнис и Хлоя» Юрий Нагибин пишет, что Павленко «с первых литературных шагов официально связал себя с органами безопасности» (Октябрь. 1994. № 9. С. 6).

Павленко был награжден орденом Ленина (1939), орденами Красной Звезды (1940), Красного Знамени (1943), медалями. Четырежды лауреат Сталинской премии: в 1941 г. — за сценарий фильма «Александр Невский» (совм. с С. Эйзенштейном); в 1947 г. — за сценарий фильма «Клятва»; в 1948 г. — за роман «Счастье»; в 1950 г. — за сценарий фильма «Падение Берлина».

К чему я привёл все эти сведения? А единственно к тому, что эти двое никакими «кровожадными монстрами» не были. Была такая эпоха, надо было откровенно прогибаться ( кстати, сейчас так открыто и подобострастно откровенничать не обязательно, но прогибаться всё равно желательно, ибо эти прогибы, впрочем, как и при всех режимах и при всех правителях, будут обязательно и благосклонно засчитаны). А Мандельштам – что Мандельштам? Со своей «Одой Сталину» он тоже попытался прогнуться, но опоздал, потому что прогибаться надо к месту и вовремя – и именно за это «непопадание», собственно, и  поплатился. Понятно, что был он  всего лишь жертвой, но никаким не противником сталинского режима, да и кого из тогдашних литераторов можно назвать именно противниками? Одно время наши «демократы» таковым пытались признать Пильняка-Вогау, но  быстро прекратили свои попытки, потому что поняли: он такой же противник, как и Мандельштам, а его «Повесть непогашенной луны» никакой антисталинщиной не является, поскольку в ней намешано столько метафор, аллегорий и условностей, что её скорее можно отнести к  бутафорским текстам, нежели к обвинительным.  

И вывод: литератор только считает себя человеком независимым в суждениях и действиях. На самом деле никакой независимости как не было, так и нет. Наиболее умные из них усердно «лижут», и за это лизание получают «от барских щедрот» самые разные блага. Те, кто опоздал с лизанием или делает это недостаточно усердно, моментально обижаются и начинают называть себя оппозицией. Жирно в этом статусе не покушаешь, зато морально удовлетворишься. Как говорится, каждому – своё и «в каждой избушке - свои игрушки».

  .