Пространство сузилось в игольное ушко, закрутилось, потемнело. В воздухе перестало пахнуть летом и деревенской прохладой, зато ощущался запах висящей в воздухе пыли. Машу затянуло в узкое соединение миров и выбросило на желтые простыни, застилающие тонкий матрас с пролежнями.
Девушка знает, на полу соседней комнаты валяются пустые бутылки из-под водки и дешевого портвейна «777». Бычки сигарет, обертки от колбасы и сосисок, засохшие краюшки хлеба и битые стаканы. Затхлый запах табака и спирта. Занавески сорваны с гардины и валяются в углу темной гостиной, диван с вмятинами, содранной обивкой и торчащими пружинами. На нем спит неопрятного вида женщина в длинной юбке и обляпанной жирными пятнами серой кофте. Она перевернулась на бок и хриплым, прокуренным голосом позвала куда-то вдаль.
-Машка! Машка! Воды матери принеси. Голова раскалывается.
Из соседней комнаты вышла рослая девушка. В старых, поношенных джинсах и в толстовке с капюшоном. Грязные волосы скомканы на голове в пучек. Ноги босы.
-Встань и возьми сама! Опять нализалась вчера со своими подружками-собутыльницами!
Вера Алексеевна хотела подняться с дивана, но алкоголь решил обратное, и она грузно плюхнулась на прежнее место.
-Вырастила неблагодарную (нецензурная брать «суку»)! Чтоб тебя черти взяли! Быстро пошла и воды мне принесла, (нецензурная брань «скотина недоношенная»)! Что стоишь, зенки лупишь! Метнулась быстро!
Маша со стуком поставила на журнальный столик граненный, немытый стакан с водой. Выпив спасительной влаги, мать Маши запустила в неё этим сканом. К счастью, промахнулась.
-Чтоб духу твоего тут не было, когда Рустам придет! Пошла вон (нецензурная брань «тварь»)! Он не любит, когда ты дома.
Маша с шумом сорвала с крючка зимнюю куртку.
-Ноги моей больше не будет в твоей квартире! Пусть твой Рустам подает тебе воду и готовит жрать! Я тебе в няньки не нанималась! Сгниешь тут в полном одиночестве и никто тебя не хватится!- И хлопнув дверью, скрылась в подъездной темноте.
-Ну и катись, к чертовой матери!
На улице стоял тридцатиградусный мороз. По подворотням гулял, пробирающий насквозь, ветер. Ночь. Усталые окна домов уже давно погрузились в сон. Дворы пусты, даже не мелькнет нигде хвостом ободранная уличная кошка.
Маша сидела в одном из дворов, недалеко от их с матерью дома, прижавшись спиной к каменной стене.
-За что мне такая жизнь, Господи, - думала она, - где я согрешила? Как мы пришли к такому? Почему не поменяли все вовремя? У меня было все, но в миг, все стало прахом. Мне нечем гордится, не к чему стремится, не о чем рассказать.
Ежись, от порывов зимнего ветра, накинув на голову капюшон, девушка задремала. Наутро метель утихла. Солнце серебрилось в наметенных за ночь сугробах. Дворник с широкой лопатой в руках недовольно очищал дворовые дорожки.
Замершее на смерть тело Маши нашли во дворе у стены. Она уснула, и больше проснуться, ей было не суждено. Свой последний сон она уже досмотрела.
Помочь сайту
Поздравления
