Я постоянно задаюсь вопросом, кто кого предал? Или кто кого бросил? И правда ли, что «счастье было так возможно»? И действительно ли, «от судьбы не уйдёшь»?
Я припоминаю взаимоотношения, которые изжили себя. Вот люди держали лицо – и разом разочаровались и показались подлинными - и такие рожи нарисовались. Редко, когда уродства не столь отвратительные, что даже и не взглянешь. Я часто слышу внутреннюю обвинительную речь – изредка её озвучивают, не церемонясь. Это если лицо уже можно не держать, а рожу гоголевскую скорчить так и подмывает. Иногда и хрюкнуть во всё свиное рыло.
Спроси себя саму: и часто ты так с людьми? И признайся, что бывает. Но ты ведёшь счёт за себя и подсчитываешь удары, потому что лицо страдательное.
Автор не станет кого-то винить, он спросит с себя, но это героика, а Блондинка слабая женщина, а потому живёт разборками уже очень долго. И она выяснила, что весь мир поляризуется, взаимодействуя с ней, кто-то «за», кто-то «против», и это меняется. Но не в её пользу. Кто-то неизбежно уходит, и Блондинка не может его догнать, развернуть к себе, поговорить по душам. Это навсегда. Есть какие-то точки невозврата. Вот хоть что я сделай для ВИРа, а ему незачем, потому что и тогда сразу было никак. Отношения определялись для мужчины целиком минутами акта и дальше на остальную жизнь не распространялись. Откуда это мне известно? А я наблюдаю сыновей в их взаимоотношениях. Если это не приносит удовлетворения и (или) удовольствия, всё без сожаления сбрасывается за ненадобностью. Растрогать здесь ничем нельзя. К бывшим партнёршам никто не возвращается. Теперь у меня есть от ВИРа двойной автопортрет с легко угадываемыми импульсами и сюжетами по жизни, мне можно устраиваться поудобнее и смотреть кино про ВИРа. Мужчины этого рода ведут себя предсказуемо типично. Особенно с женщинами.
Мне напомнили притчу. Она короткая. Бывшая спрашивает мудреца: «Если любит, то вернётся?» И мудрец отвечает: «Если любит, то не уходит!» Я тоже всё перепробовала с ВИРом, интересной ему стать не удалось, уважать себя никого так и не научила, включая себя, а уж сколько раз он от меня уходил, больно даже подсчитывать… Я догадалась, что это и есть судьба, когда усилия и внутренняя драматизация всё равно приводят к известному концу: ничего не построилось, всё разломалось, распалось, он не просто не хочет общаться, ему не о чем, он умышленно демонстрирует «разность», чтобы не оставить ни единой зацепочки. Это я ищу повода – поздравить с праздниками, хоть какую-то условность, а он стремится из экономии энергии и сил поменьше обо всём этом вспоминать, потому что, и в самом деле, я как личность занимала его несколько минут от целой жизни в кровати, и это не существенно. Откуда я это взяла? Из сегодняшнего дня – полнейшего отсутствия всяческого интереса и как следствия любого живого общения. ВИР дал мне новые знания о жизни в её гендерных проявлениях. Мне жаль, что я разоблачила себя перед ним, вышла за рамки его представлений о себе от 21 до 23 лет и не осталась смутным воспоминанием о периферийной самоотверженной дурочке, бытийно бессловесной, готовой на всё совершенно даром, пришедшей найти тепло в его постели и облагородить мужское скотство получать удовольствие, ни в чём себе не отказывая, всепрощением и пониманием. Тогда я не была меркантильной, молодость оставляла шансы на широкие жесты. Тогда мне не казалось смешными неуместные чтения стихов в «антрактах» (Олдингтон). А на что я была в потенциале готова для него? Близнецы – это только проявленная часть айсберга. Но ничего из этого перечня «всего» ВИРу не потребовалось. Я тогда часто думала о нём поэтически, для себя подбирая эпиграфы из Александра Дольского: «Многое-многое могут простить нам любимые наши. Больше, чем Бог нам простит и позволит нам совесть. Этой науки ещё не прошли Вы, что, впрочем, не страшно, лишь бы на этом не строить сюжет, не заканчивать повесть…» Тогда мне хотелось высоты в отношениях и полёта, но их в низком нельзя было отыскать. На всё это ВИР, скорее всего, удивлённо думал, что глупая и восторженная девица опять попалась на его пути совершенно случайно, и с лёгкостью принимал ничем не примечательную авантюру.
Он не придумал встреч для меня, потому что ему и тогда и теперь удавалось обойтись совсем без меня. Это не входило в его отдельные планы, он не стал напрягаться, чтобы материализовать хоть что-то: ни области предметного мира, ни душевной привязанности, а когда он уехал к единственной актуальной семье, чтобы не быть одному в старости, это подчеркнуло только, кто ему ближний. Он самоопределился.
Это всё не стало для меня шоком или каким-то неслыханным известием. Мне же небезразлична его судьба, как «своего человека», который всё равно отбрыкивается от родства в вечности, потому что сыновья чего-то да стоят в этом мире, даже если достались ему даром. Или почти.
«Если б ты испытал то же самое,
Ты бы знал, что такое любовь…»
Простенько и со вкусом ставим точку, чтобы отпустить, и как воспитанные девочки всех своих возрастных ипостасей влюблённости в ВИРа говорим: «Спасибо, дорогой!» Сдачи не надо.
Когда-то ВИР сокрушался на тему предательства в связи с дочерью Мариной, ему пришло в голову, что раз совершённое против неё – уход от ребёнка восьми месяцев из семьи – даёт и ей право так поступить по отношению к нему и предать отца с полным правом возмездия. Я тогда на это возразила против предопределённости детерминизма, хотя попытки простроить причинно-следственные цепочки так притягательны. Просто все мы не ангелы, а потому наши ляпы по направлениям к друг другу неизбежны. Были бы мы чисты, благородны и праведны, то уже носили ореолы святости, ещё при жизни.
ВИР для меня был интересен, и я провоцировала его на обратную связь, но он не утруждал себя покаянием, воспоминаниями и не жил с вывихнутой шеей, а шёл вперёд и, слава Богу, стал интересен многим и многим солидным и серьёзным людям, выйдя за узкие рамки взаимодействия с навязчивой Блондинкой по ей надуманному поводу (любви и детей). И держался он молодцом (не послал же и даже не вышел из круга общения в социальных сетях). Словом, по-человечески отнёсся к слабостям пожилой женщины (а это я). Когда я была моложе, то была «лучше» (так и пушкинская Татьяна о себе думала). В смысле, что без озвученных претензий к ВИРу, индульгенция была ему выдана за иллюзию близости: «Можешь делать, что хочешь. И со мной в том числе». Он воспользовался вполне щадяще: не очень-то и хотел…
Жалею ли я, что возникла перед ним, спустя пятнадцать лет и страстно любила потом ещё после встречи, но противозаконно и впустую, как и всегда? Наконец, предала ли я его, отпустив и даже влюбившись в КАСа? Адекватно ли это: «Как он со мной, так и я с ним?» Не будет ли это означать, что всё пережитое есть одна эмоция, вышедшая из-под контроля?
Что помешало ВИРу остаться «хорошим человеком» со мной? То, что я не похожа на его «близкую», то, что я «далёкая». И Лера не стала со мной общаться, потому что в моих проявлениях уловила «чуждого и чужого» для себя, лишнего человека. И брат ненавидит мою бедность и хотел бы, чтобы нас никого не было: ни меня, ни мужа, ни одного моего ребёнка, он явно против нас. Он бы сейчас всем владел без выплат ипотеки для меня, это всё его – дом бабушки-дедушки, мамы-папы, его теперь земля, а на ней сад – тоже его – и ни копейки на сторону. Уже после смерти мамы три года, как мой День Рождения больше не является праздником, и каждый раз это звучит от него: «Зачем ты вообще родилась?» Ну, какой он мне «ближний», ау, люди? Это ему я должна простить не 7, а 77 раз, что он предпочёл бы стереть всех нас с лица земли, а за свои «кровные» бороться со мной пришёл и судами грозит? Где это «родство»? И это нормально? А я держу лицо и уговариваю потерпеть: «Подожди, козлик-братик, дай встать на ноги, я откуплюсь, вот чудесным образом всех детей в придачу с мужем-переростком подниму и возьмусь тебя развлекать и радовать, детину бесстыжего, эгоиста – единоличника, лишь бы над денежкой не плакал горько!»
А полмира сейчас скажут: «Он прав, он тебе и не должен ничего. И это твоя проблема, как вытягивать детей».
Умный человек Вадим Илин так говорит: «Путин мог бы давно решить проблему многодетных, у него в руках есть все инструменты и ресурсы, а если не решил, то ему это и не нужно». Трудно не согласиться с тем, что сила против воли жмёт меня за черту бедности, а я упираюсь на смерть.
А все мужчины ходят, как тени, вокруг и собачатся, чтобы их кусок мне не перепал невзначай: и муж – не добытчик, но сочинитель мифических доходов (вот получу Нобелевскую), и брат (негодяйка сестра досталась в родне, лучше бы её не было), и ВИР (оставь меня в покое, нарвался же на дуру, мне некогда с тобой, неинтересно), и папа покойный (суетной дочери: твои дети объедаловы – опиваловы, и мне - до лампочки), и даже Дракон (всё и так получу бесплатно, не вкладываясь, захотел – взял). Вот это итоги дня.
Близнецы говорят: «Семья матери – прорва, на них не напасёшься, помогать бессмысленно, всё равно всех дыр не закроешь…» И всё же – вся надежда…
Сегодня в связи с событиями на Украине нельзя не любить президента. Вот и буду любить Путина назло всем врагам. Это патриотично.
А дети всё равно вырастут, потому что «своих не сдаём»! С помощью мужчин или одним развитым у нас в стране Матриархатом. Это я вам говорю, Блондинка, все слышите? Я бросаю вам вызов – а попробуйте так, как получается у меня: совсем без мужчин или, как метко заметила Марго, только на время размножения отчасти. И чтобы весь мир был скорее «против», чем «за».
С нами Бог!
Помочь сайту
Поздравления
