Главная → Проза → Крупные формы → Повести → Фантомные боли смерти, или, как устроить идеальное общество в отдельно взятом населённом пункте.

Фантомные боли смерти, или, как устроить идеальное общество в отдельно взятом населённом пункте.

25 марта 2019 - pol pot
 
                      Вместо предисловия.
 
 
 
 
Приветствую вас, уважаемые читатели, слушатели и всякая прочая любопытствующая публика. Не хотелось бы показаться надоедливой занудой, и всё же стоит сказать пару слов прежде, чем вы начнёте знакомство с сим опусом. Я не намерен вставать в высокомерную позу и с позиции глупого самодовольства пафосно словоблудить на счёт достоинств моего рассказика. Также я не собираюсь вдаваться в глубокомысленные рассуждения о фабуле, сверхзадаче, архитектонике и прочей белиберде. Весь этот литературоведческий снобизм на хер никому не упал. Хочу сказать только одно: в любом действии или поступке, совершаемом человеком, основным показателем качества является честность. Честность, прежде всего, перед самим собой. Вот главный и единственный критерий, на который стоит обращать внимание при оценке того или другого произведения, представления, полотна или иной формы самовыражения человека. И, если человек был абсолютно честен, если он ни на йоту не слицемерил, то это его действие уже следует рассматривать, как некий самоценный акт творчества. Конечно же, хорошо бы ещё, чтобы подобный акт был подкреплён какими-то способностями и талантами, но, на мой взгляд, это уже является делом второстепенным и условием вовсе не обязательным, это от человека не зависит, это уж кому как фишка ляжет.
 
Базару нет, у каждого своя реальность! Это утверждение незыблемо и монументально своей абсолютной однозначностью и не подлежит ни малейшему сомнению. Оспаривать данный тезис было бы делом крайне глупым и совершенно бессмысленным. Однако, существуя в этой своей уникальной реальности, находясь в плену своей собственной тотальной близорукости и глядя на всё окружающее пространство сквозь эту индивидуальную мутную призму, катастрофически искажающую подлинную картину мира, человек обязан быть честным. Даже пребывая в перманентном состоянии аффекта от невозможности увидеть действительность чётко и ясно, бесконечно страдая от искривлённости своего взгляда на объективную реальность, человек должен оставаться честным перед самим собой. Иначе же все его действия и поступки теряют всякую полновесную, значимую ценность, они просто нивелируются и обнуляются. Даже малейшее лицемерие, микроскопически крохотная песчинка лжи способна отравить нечто большое и ценное. Это, как капля яда, убивающая здоровый организм.
 
В процессе написания данного текста я оставался предельно честным, конечно же, в рамках своей личной, уникальной субъективности. Я был честен до реалистичности форменного натурализма, до жесточайшей душевной изжоги, до неприличия, до брезгливого, презрительного отвращения к самому себе. И готов отвечать за каждое слово и каждую букву в этом рассказике. Вот, собственно говоря, и всё, чем я хотел предварить ваше знакомство с сей скромной и непритязательной амфигурией. Приятного вам просмотра, уважаемые читатели, слушатели и всякая прочая любопытствующая публика. Устраивайтесь поудобнее в ваших мягких креслах, берите свой расслабляюще успокаивающий чаёк, или бодрящий ароматный кофе, а может и чего другого покрепче. Мы начинаем…
 
 
 
 
                                            Глава первая.
 
            Космическая служба доставки грузов.
 
 
 
 
Тяжёлый звездолёт класса GG, спроектированный специально для сверхдальних межгалактических перелётов, легко и вальяжно парил в ледяном вакууме открытого космоса. Его защитная обшивка из сверхпрочного сплава причудливо переливалась воронёной патиной от слабого света теперь уже не такой далёкой звезды. Этот жёлтый карлик имел четвёртую степень в таблице классификации небесных светил. Сейчас он уже не казался только малюсенькой мерцающей точкой на фоне чёрной бездны Вселенной в череде себе подобных. Звезда всё более явственно приобретала характерную округлую форму, и её свет теперь уже совершенно отчётливо выхватывал из холодного сумрака космоса стремительный болид совершенной обтекаемой формы, сконструированный по всем законам космодинамики.
 
Четвёртая степень в классификации небесных светил являлась наивысшей. Это означало, что спутники такой звезды были пригодны для жизни. И она таки присутствовала на одной из планет этой звёздной системы. На третьей от светила планете вовсю бурлила и расцветала органическая жизнь во всём своём буйстве и разнообразии. Вот к этой единственной обитаемой планете и держал свой курс тяжёлый грузовой звездолёт класса GG.
 
Легко рассекая холод и мрак безвоздушного пространства, он лениво и почти незримо приближался к намеченной цели. Но эта неторопливая медлительность была обманчива. На бескрайних просторах Вселенной любой предмет, движущийся даже со скоростью света, выглядит вяленько и статично. Звездолёт пару суток назад вышел из гиперпространства и теперь своим ходом добирался до пункта назначения. Прыжок прошёл без сюрпризов, оборудование функционировало в штатном режиме, вакуумные двигатели работали хоть и совершенно бесшумно, но с полной нагрузкой.
 
Ох уж эти вакуумные двигатели, доложу я вам! Как они упростили и облегчили человеку покорение космической бездны. Они позволили ему выйти за пределы своей родной планетарной системы и достичь первой ближайшей звезды. Ну, а потом пошло-поехало. Человек уходил всё дальше и дальше от своей обители, открывая всё новые и новые миры и разгадывая тайны космоса. А что, очень даже нужное и полезное изобретение оказалось. Чтобы долететь до какого-то космического тела нет необходимости тащить с собой тысячи тонн топлива. Достаточно только выйти в открытый космос и вот тебе бесплатное топливо, целый океан топлива. Вакуум, он же везде. Бери его, сколько хочешь, делай с ним, что вздумается. И не надо его где-то хранить и складировать, черпай за бортом, сколько влезет и лети, куда глаза глядят. Ну, а когда научились совершать прыжки через гиперпространство, то и совсем уже открылись все двери космоса. Стали доступны другие галактики в самых дальних и доселе недоступных закоулках Вселенной. Красота, скачи – не хочу!
 
Справедливости ради, стоит отметить, что инструкция предписывала всегда иметь на борту несколько десятков тонн твёрдого топлива. Это было предусмотрено на случай непредвиденного попадания звездолёта в атмосферу какого-то небесного тела, чтобы всегда была гарантия, что экипаж сможет преодолеть гравитацию и добраться до безвоздушного пространства. Но такие казусы случались крайне редко. Поэтому весь этот неприкосновенный запас обычно только зазря занимал полезную площадь корабля и пылился бесполезным балластом в своём отсеке все долгие годы эксплуатации космического судна.    
 
Итак, тяжёлый межгалактический звездолёт класса GG неторопливо подходил к пункту своего назначения. Экипаж выходил из состояния глубокого погружения. По регламенту сначала проснулся второй пилот. Он быстренько прошёл восстанавливающие процедуры в медицинском модуле и теперь занимался своими прямыми служебными обязанностями. Первым делом нужно было сверить курс. Сравнив координаты корабля с заданными параметрами, он нашёл небольшое отклонение от намеченного курса. Но это было нормально. Прыжки через гиперпространство нельзя рассчитать абсолютно точно, поэтому всегда приходилось совершать корректировку.
 
Проделав эту нехитрую процедуру и восстановив верный курс, второй пилот занялся ревизией своего совсем не маленького хозяйства. Для начала он проверил грузовой отсек. Убедившись в полной сохранности груза, он принялся за диагностику главных двигателей. Покончив с этим пунктом, космический странник взялся за тестирование генераторов, систем жизнеобеспечения, системы очистки воды, вентиляции и прочего вспомогательного и дополнительного оборудования. И так пункт за пунктом, вниз по длинному списку служебной инструкции пилотов КСДГа (Космической Службы Доставки Грузов).
 
В общем, обычная рутина без малейшего намёка на романтику, которая окутывала эту профессию и заставляла мальчишек жадными и восхищёнными глазами провожать пилотов сверхдальней астронавтики. Они-то фантазировали себе приключения и опасности, стычки с инопланетными монстрами и преодоление неожиданных препятствий, жаркие схватки и захватывающие погони. А тут только монотонная рутина и скучный регламент. Конечно же, иногда возникали непредвиденные ситуации, требующие находчивости и смелости, но были они крайне редки. В основном жизнь по штатному расписанию в строгих должностных рамках.
 
Итак, второй пилот занимался своими прямыми служебными обязанностями. Через пару дней к нему подключился командир корабля. И это не было привилегией старшего по званию поспать на пару суток подольше. Такая очерёдность пробуждения экипажа была установлена не случайно, а с целью приучения второго пилота к самостоятельным действиям во время полёта. Чтобы тот при любых обстоятельствах мог взять управление кораблём на себя и полноценно заменить командира.
 
Первый пилот только что вышел из медицинского модуля после восстановления и, потягивая энергетический коктейль из трубочки, уселся на своё командирское кресло. Второй пилот изучал в этот момент историю спецобъекта номер шесть, так на языке служебной инструкции называлась эта единственная обитаемая планета данной звёздной системы. Они не были здесь больше семидесяти лет по местному летоисчислению, и поэтому хорошо было бы войти в курс дела, узнать последние новости и вникнуть в суть событий, произошедших за эти годы на этом спецобъекте. Он установил связь с их информационным пространством и теперь методично, год за годом штудировал полученный материал. За этим занятием его и застал командир.
 
– Ну, что там у них новенького? – спросил он после короткого приветствия.
– У-у-у, – протянул второй пилот, – здесь много чего случилось за время нашего отсутствия. Во-первых, они вышли в открытый космос.
– И далеко вышли? – поинтересовался командир.
– Нет, недалеко. Пока что они осваивают ближнюю орбиту планеты. Спутники связи, слежения, навигации, но в основном военного и шпионского назначения.
– Этого и следовало ожидать, – хмыкнул первый пилот.
– Слетали они несколько раз к своему естественному спутнику, один раз даже высадились на него. Запускают зонды и роботов разведчиков на другие планеты своей солнечной системы. Вывели на орбиту космический телескоп. Есть постоянно обитаемая космическая станция. В общем, так, всё по мелочи, космическая техника у них крайне примитивная.
– Понятно. А что там у них в других областях жизни творится? – оторвался от своей трубочки с энергетическим коктейлем командир.
– Так, – второй пилот полистал отчёты, – вот, средства передвижения. Больше девяноста процентов автономных механизмов работают на двигателях внутреннего сгорания.
– Они что, как и семьдесят лет назад всё ещё жгут ископаемое топливо? – удивился первый пилот.
– Да. Хотя уже существуют технологии производства электромобилей, но хода им пока что не дают, – второй пилот вывел на экран патенты.
– Понятно, – пробежал глазами по экрану командир, – что ещё?
– Бурное развитие за последнее время электронных средств коммуникации и информационного пространства. Они это называют Интернет. Это примитивный аналог нашего Инфополя. Так, дальше, – помощник полистал свой журнал, – развитие химической отрасли, новые технологии в производстве продовольствия, ухудшение экологии, вымирание нескольких сот видов животных, ну, и так, по мелочи.
– Ясно – поставил командир свой стаканчик в вакуумный держатель, – а что там у них в области межличностных и межгрупповых отношений? Как они сейчас снимают противоречия?
– Так, противоречия, – второй пилот опять порылся в отчётах, – вот, из последних новшеств – это гибридные войны.
– Что ещё за диво такое?
– А это когда нет прямых боестолкновений. Заинтересованные стороны воюют чужими руками и на чужих территориях. Всякие там подконтрольные террористы, частные армии и прочие «борцы за идею». Долбят друг друга через средства массовой информации, по дипломатической линии пакостят, разные экономические санкции и так далее и тому подобное, но вот прямых боестолкновений главные выгодополучатели избегают.
– Ну, это уже большой прогресс. А то прошлые пару раз вообще было чёрт знает что, – поморщился командир, вспоминая свой последний визит на этот спецобъект номер шесть, – насилу их тогда растащили. Опоздай мы тогда хоть на год, и ещё не известно, осталось бы наше предприятие на плаву, или потонуло в их собственной крови.
– Это точно, – согласился второй пилот, – но сейчас всё много хуже. Они же умудрились получить ядерную энергию, и теперь любой конфликт может стать для них последним.
– Н-да, я помню! – задумчиво произнёс первый пилот, – раньше была просто обезьяна с гранатой, а теперь обезьяна с ядерной гранатой. Одни проблемы с этими спецобъектами. Давно надо было их прикрыть. А всё эти гуманисты-экспериментаторы. Наделают брака, а нам потом отдувайся за их грехи. Вот, что значит жизнь с отрицательным балансом.
– Это точно, – согласился второй пилот.
– Ну ладно, чёрт с ними, пусть себе пока развлекаются. А что у нас там с техникой?
– С техникой всё нормально, всё согласно штатному расписанию, – второй пилот отложил архивы и запустил технический отчёт.
 
Над пультом управления всплыла голографическая проекция звездолёта. На ней были изображены все агрегаты и отсеки корабля. Всё отображалось в реальном времени с детальными подробностями работы всего оборудования. Было видно, как крутятся генераторы, как течёт охлаждающая жидкость по прозрачным трубам, как автоматически включаются и отключаются различные агрегаты в отсеках, как работает установка искусственной гравитации, даже можно было видеть их самих в модуле управления. В общем, всё, как вживую, только в уменьшенном масштабе. Командир принялся внимательно изучать схему. Дотрагиваясь пальцами до определённого модуля, он то увеличивал и детализировал какой-то агрегат, пристально наблюдая за его работой, то вновь возвращал всё к обычному масштабу. Так продолжалось минут десять. Второй пилот молча смотрел за манипуляциями командира.
 
– Я смотрю, Вы отметили в грузовом отсеке неполадки в системе кондиционирования. Что скажете? – наконец прервал паузу первый пилот.
– Да. Там перегревается один из модулей. Я сегодня спускался туда, но причину пока не обнаружил.
– Ладно, завтра сам туда залезу. Люблю, знаете ли, покопаться с техникой, – подхватив свой стаканчик из вакуумного держателя, командир лёгким движением закрыл голограмму, – а сейчас пойду-ка я съем чего-нибудь жирного и калорийного.
 
Это была обычная реакция организма на длительное нахождение в состоянии глубокого погружения, первые пару дней после пробуждения всё время хотелось есть. Потом этот кулинарный зуд проходил, но первые сорок восемь часов человек беспрестанно чего-то жевал. Командир спустился в столовую и стал набирать себе на поднос всего понемногу. На восьмой тарелочке он призадумался, затем взвесил рукой свой поднос. Приличная тяжесть набранной снеди приятно оттягивала руку. Командир добавил ещё вазочку с мороженным и отправился за столик, чтобы расправиться со всеми этими аппетитными яствами. Покончив с едой, он блаженно отвалился на спинку кресла. После такого обеда ничего делать не хотелось и первый пилот отправился отдохнуть в свою каюту.
 
На следующее утро командир быстро позавтракал, облачился в спецовку и полез в грузовой отсек. Хотя утром это можно было назвать с некоторой натяжкой, потому как в космосе не существует смены дня и ночи. Но на звездолётах, предназначенных для длительных экспедиций, с целью наибольшей комфортности экипажа в установку искусственной гравитации всегда интегрировали климатический модуль, который имитировал естественные условия жизни их родной планеты вместе со сменой дня и ночи, восходов и закатов, даже при желании можно было устроить чередование времён года.
 
Итак, первый пилот спустился в грузовой отсек и первым делом осмотрел живой груз. Всё было в норме, модули жизнеобеспечения функционировали в штатном режиме, пациенты находились в глубоком анабиозе, будить их было ещё рановато. За этот рейс везли не много, всего 218 особей. Учёные работали всё лучше и лучше, поэтому брака становилось меньше, но совсем избавиться от него пока не удавалось.
 
“Возвращенцы” (так назывался этот живой груз) находились в индивидуальных модулях, которые были скомпилированы в виде сот. Каждый такой модуль имел автономную систему жизнеобеспечения. Это было сделано на случай какого-то сбоя или аварии, чтобы не погибли все вместе. Первый пилот прошёл вдоль длинных рядов прозрачных капсул и заглянул в каждую из них. Всё было нормально. Тогда он открыл небольшой люк в полу и спустился на технический уровень. Там находилось всё оборудование жизнеобеспечения. Командир быстро нашёл модули, отвечающие за кондиционирование и начал наблюдать. Всё работало нормально. Вдруг на одном из них замигала красная лампочка. Он подошёл и включил экран меню. Надпись сообщала о перегреве. Тогда первый пилот вызвал голографическую схему модуля, увеличил её и принялся пристально осматривать. Вроде бы всё нормально, никаких внешних повреждений нет, утечек тоже не видать.
 
«Н-да, странно, видимо придётся вскрывать кожух, – подумал командир». Он нажал на кнопку и из стены выехал ящичек со всеми необходимыми для данного модуля инструментами. Первый пилот взял механическую отвёртку и снял защитный кожух. Внутри всё было нормально, ни грязи, ни утечек не наблюдалось. Тогда он скинул хомуты со шлангов воздуховодов и стал их осматривать. Тоже, вроде бы, всё нормально. Он уже было хотел вставить шланги на место, как в одном из них обнаружил непонятный предмет. Командир длинным щупом вытащил его из шланга и стал разглядывать. Тряпица какая-то, кусок тонкой, полупрозрачной ткани. Обычно из такой делают салфетки и носовые платки. Это и был носовой платок, только несколько странный, с каким-то узором в углу, вышитым вручную красными нитками. Первый пилот повнимательней посмотрел и понял, что это были инициалы. Гипертрофированные буквы, вычурные вензеля, всё, как в учебнике истории периода жизни с отрицательным балансом. “Выделяйся не тем, кто ты есть на самом деле, а тем, чем владеешь”, – припомнил он фразу из учебника.
 
Командир пару минут сидел в задумчивости. Он уже где-то видел этот платок. Теперь он вспомнил. Когда грузили «возвращенцев», этот платок находился в руках у одного из них. Точнее у одной. Да, это была женщина. Молодая, в нелепой одежде, короткие, окрашенные в ядовито-зелёный цвет волосы торчат в разные стороны, аляповато-вычурные татуировки на шее и руках, кричащий макияж и крайне агрессивное поведение. Она что-то визжала, брыкалась и пыталась кусаться. На неё почему-то не действовали транквилизаторы, и пришлось её обездвиживать физически, чтобы эта буйная особа, не дай бог, не покалечилась. Наверное, платок выпал и его каким-то невероятным образом засосало в систему вентиляции.
 
«Ох уж эти возвращенцы-извращенцы, – подумал первый пилот, – что за странный народ? Кричат о свободе, о правах, о самореализации. Да какой же ещё свободы вам нужно? Сейчас человек наделён истинной свободой выбора, он может бесконечное количество раз изменять свою жизнь и линию судьбы. И никакие “высшие силы” помешать ему в этом не в состоянии, мы теперь сами заведуем подобными вопросами. Иди, реализуй своё законное право созидателя высшего замысла, делай что-то полезное, твори на благо всего общества, кто ж тебе мешает. Ан нет, они хотят орать, бузить, ломать, крушить. Они лишь поднимают шумиху, делают значительную позу, сеют хаос и сумятицу. Только вот созидать, делать какое-то конкретное дело не желают. Бессмысленное вспенивание пространства вокруг себя – вот то занятие, коим они готовы заниматься бесконечно долго и с превеликой охотой. Единственная цель этих, с позволения сказать, людей – чтобы их поза выглядела максимально выгодно на фоне того хаоса, что они создают вокруг себя. Отсутствие настоящей, истинной индивидуальности и реальной востребованности в социуме они пытаются заменить внешним украшательством своих никчёмных тушек. Яркие, пустотелые оболочки. “Не казаться, а быть!” – только по такому принципу следует жить. А они всё норовят прикинуться тем, чем по своей природной сути совершенно не являются. Да что с них взять, отголоски далёкой эпохи. Нет, это не люди, это какая-то оглушительно громко звенящая пустота!»
 
Первый пилот отвлёкся от своих мыслей и принялся собирать прибор обратно. Он закончил и подключил модуль. Тот отработал пару циклов, автоматически включаясь и отключаясь. Перегрева больше не было.
 
─ Делов то, – по-кошачьи довольно проурчал командир и сложил инструмент обратно в ящик. Тот автоматически задвинулся обратно в стену. Вдруг раздался сигнал вызова. Первый пилот включил рацию, ─ на связи. Что там у Вас?
– Шеф, Вы должны взглянуть на это лично, – загадочно ответил второй пилот.
– Ладно, сейчас приду, – снисходительно хмыкнул командир.
 
Он ещё раз проверил отремонтированный модуль и остался доволен проделанной работой. Техника становилась надёжнее, и случай покопаться с механизмами вручную выпадал всё реже. И командир никогда не отказывал себе в удовольствии отремонтировать что-то самолично. Конечно, можно было послать туда робота-ремонтника, он бы справился с этой задачей не хуже, но самому-то интересней. Опять же, моральное удовлетворение от проделанной работы тоже имело место быть. В общем, один сплошной положительный эффект.
 
Завершив все ремонтные процедуры, первый пилот направился к пневматическому лифту и зашёл в кабину-капсулу. Герметичная стеклянная дверь быстро закрылась и на стене засветился пульт. Командир нажал нужную кнопку. Капсула плавно въехала в прозрачную круглую шахту-трубу. Мощные насосы мгновенно создали разницу давлений и капсула бесшумно пошла на нужный этаж.
 
Первый пилот не стал переодеваться, а прямо в спецовке вошёл в модуль управления, где и застал довольно удивительную картину. Второй пилот хаотично ходил по комнате в сильном возбуждении и что-то невнятно бубнил себе под нос. Увидев командира, он перестал бормотать и быстро устремился в его направлении. Схватил его руку и лихорадочно затряс её в приветствии.
 
– Да прекратите меня трясти, – мягко, но настойчиво тот вынул руку из его нервных объятий, – садитесь и рассказывайте, что стряслось. А то прямо какой-то сумасшедший дом.
– Ха, сумасшедший дом! – нервно ответил второй пилот, плюхнувшись в кресло, – здесь такие дела творятся, а Вы говорите дурдом.
– Да, какие дела то? Ну, рассказывайте уже.
– Кажется, свершилось! Процесс пошёл! Наши труды не прошли даром! У них здесь в энергетическом поле аномалия образовалась, – второй пилот смотрел восторженно, но несколько озадаченно.
– Ну-ка, ну-ка, давайте посмотрим, – заинтересовался командир.
– Вот, – второй пилот открыл карту энергетических полей.
 
Над пультом всплыла голограмма спецобъекта номер шесть с континентами, океанами и островами. Всё было в красных тонах, от розового, до бордового. Оттенок цвета зависел от той общественной атмосферы, которая присутствовала на данной территории. Если где-то получалось сдерживать натуральную, естественную природу человека, то там спектр смещался в сторону светлых розовых тонов, а где этого добиться не удавалось, то цвет становился тёмным и напоминал пятна подсохшей крови. Весь глобус алел этим цветом. Везде, где присутствовал человек, доминировал только красный, кровавый цвет.
 
– Ну, и где же аномалия? – спросил командир, пристально рассматривая алый шарик.
– Вот, – второй пилот развернул голограмму и увеличил в несколько раз нужную область.
 
Действительно, почти посредине самого большого континента в кроваво красном пламени светился маленький огонёк белого цвета. Командир ещё увеличил масштаб. Огонёк стал больше и принял неправильные ломанные очертания. Его цвет был не просто белым, а даже с некоторым смещением в сторону голубого оттенка.
 
– Не может быть! – наконец, откинувшись на спинку кресла, тихо выдавил из себя командир, – этого не может быть! – повторил он озадачено.
– Вот и я говорю, – нервно подхватил второй пилот, – а Вы говорите дурдом.
– Н-да! – протянул задумчиво командир, – а наши датчики не врут? Может, сбой какой?
– Я проверял, всё верно. Цвет белый с небольшим смещением в голубой спектр.
– И давно появилась эта аномалия?
– Судя по показаниям датчиков, примерно с полгода назад. В это время цвет начал светлеть и переходить из красного сегмента в белый.
– А почему такие странные ломаные границы у этой аномалии?
– Особенности административного деления на данной территории. Это границы административной единицы.
– Так, так. Есть ещё, что добавить? – на всякий случай спросил командир.
– Пока что это всё. Я только сегодня выявил эту аномалию, поэтому информации мало.
– Понятно, – первый пилот встал с кресла. За ним поднялся и второй, – ну, что же, поздравляю Вас, молодой человек, с открытием. Вам первому выпала честь лицезреть сие чудо. Вы не зря выбрали эту профессию. Ещё раз искренне поздравляю.
– Я тоже очень рад, конечно, – смутился второй пилот, – но что нам теперь делать?
– Как, что делать? Будем работать в штатном режиме, соблюдать регламент. До пункта назначения нам добираться ещё две недели, так что не будем торопить события. Собирайте пока информацию, следите за объектом, а там посмотрим.
– А в центр доложим? – осторожно спросил помощник.
– Конечно доложим, обязательно доложим, но чуть позже. Сначала надо самим во всём разобраться, – ответил командир.
– Ясно, – второй пилот закрыл голограмму планеты.
 
Так и сделали. Каждый день экипаж проводил плановые работы, тестировал и проверял оборудование, собирал данные с датчиков, которые находились на других планетах этой системы. Пару раз наткнулись на зонды, запущенные с обитаемой планеты. Значит, они уже могли запускать аппараты в дальний космос. Правда, эти приборы были примитивны и не могли засечь их звездолёт под прикрытием мощного защитного поля, но всё-таки прогресс.
 
И почти каждый вечер после вахты командир замечал второго пилота то в модуле управления, рассматривающего голограмму планеты, то в библиотеке, работающего над архивами и делающего пометки в своём блокноте. Первый пилот не торопил своего помощника, он давал ему время самостоятельно вникнуть в проблему и разобраться с ней. Наконец, дней через пять командир решил поинтересоваться, как у того идут дела.
 
– Ну-с, как продвигаются ваши исследования в области изучения аномалии? – спросил он участливо.
– Да что-то не очень, – честно сознался второй пилот, – с одной стороны нашей исторической информации очень много, я аж запутался, а с другой стороны конкретных данных с самого спецобъекта крайне мало, не за что зацепиться. Что-то я никак не могу соединить нашу теорию с их практикой.
– Это нормально, – улыбнулся командир, видя некоторое замешательство своего более молодого коллеги, – ну, с исторической информацией я Вам помогу, с теорией мы разберёмся в два счёта, а вот над практической информацией Вам придётся пока что потрудиться самому. Не спешите, работайте спокойно, ищите только достоверные, подтверждённые факты.
– Хорошо. Ясно. Значит, с меня фактическая часть, а с Вас теоритическая. Я правильно понял?
– Точно так, – подтвердил командир, – через пару дней объединим наши усилия и посмотрим, что получится.
 
На том и порешили. Каждый занялся своим делом. Командир рылся в архивах, а помощник процеживал оперативную информацию, полученную непосредственно со спецобъекта номер шесть. Через два дня вечером они сошлись в библиотеке для подведения итогов.
 
– Ну-с, как наши успехи, что удалось накопать? – начал разговор командир.
– Да, в общем то, успехи наши скромные, – второй пилот достал из кармана свой блокнот и полистал его, – значит так, примерно полтора года назад на данной территории образовалась некая криминальная группа лиц. Выражаясь языком местных органов правопорядка: организованная преступная группировка (ОПГ). Специализируется эта ОПГ на заказных убийствах. Только вот заказы они принимают несколько необычным способом. Они берут заявки на ликвидацию не у каких-то криминальных структур, а у обычного населения. Причём заказ должен быть подтверждён определённым количеством голосов.
– Интересно, интересно. И какова процедура?
– Процедура очень простая. Существует некий сайт в интернете. Любой желающий может разместить там заявку на ликвидацию какого-то человека. И если эта заявка подтверждается не менее, чем сотней взносов фиксированных сумм, то объект берётся в разработку. Ну, и через какое-то время ликвидируется. Причём эти взносы должны поступать от разных, не связанных друг с другом источников, иначе заказ не принимается к исполнению. Например, не понравился кому-то какой-нибудь чиновник, он и заказывает его. Другие люди смотрят на этот заказ и, если этот чиновник и их обидел, то и они присоединяются к заказу своими взносами. И так до тех пор, пока не наберётся полная сотня. Как только набирается необходимое количество голосов, заказ поступает к исполнению. Причём, до подтверждения заказа доходят только важные лица, наделённые властными полномочиями, которые тем или иным образом влияют на фон общественной атмосферы. Простые смертные не добирают голосов, там только те персонажи, от решений которых сильно зависит жизнь остального населения. В числе ликвидированных есть политики, администраторы, бизнесмены, чины из силовых структур, криминальные авторитеты и прочие любители поживиться за общественный счёт. Иногда, правда, попадаются и простые граждане, не обличённые властью, но сильно досаждающие своим некорректным поведением всем окружающим, однако, это крайне редкое явление.
– Н-да, забавный способ принудить людей к разумному поведению, – хмыкнул командир, – и кто же руководит всем этим безобразием?
– Некто по кличке Леший. Более точных сведений о нём я пока что не нашёл. Ни имени, ни места жительства, ни других координат не имеется. Есть только фотография, – второй пилот вытащил из своего блокнота фото и положил на стол.
 
Командир некоторое время рассматривал картинку. Мужик лет пятидесяти, невысокий, кряжистый, тёмные всклокоченные волосы с проседью, густые брови. Глаза какие-то странные, цвета неопределённого. Взгляд, как у бирюка, злой, резкий, пронзающий насквозь и в то же время какой-то тоскливый.
 
– И правда, леший какой-то, – поёжился командир и отложил фотографию, – ну, и что Вы на это скажете?
– А чего тут говорить то? – закрыл блокнот второй пилот, – странно всё это. Неужели, чтобы создать разумное общество нужно прибегать к таким варварским методам?
– Ничего в этом странного нет, – первый пилот ожидал подобного вопроса, – это обычная норма поведения в системах с отрицательным балансом жизни.
– Ничего себе, обычная, – удивился помощник.
– Да, да, молодой человек, представьте себе, что это совершенно нормально. Это один из способов перехода от системы с отрицательным к положительному балансу жизни. В теории перехода эти способы описаны. Правда, никто и никогда не наблюдал эти процессы на практике, но теории такие есть.
– Вот, вот! Я в этих теориях совершенно уже заблудился. Там сам чёрт ногу сломит, – недовольно проворчал второй пилот.
– Не всё так печально, – снисходительно улыбнулся командир, – я Вам помогу, я изложу все тезисы и идеи этой теории кратко и доступно. Это займёт часа два, не больше. Желаете послушать её сейчас, или в следующий раз?
– Конечно, сейчас! Зачем же зря терять время, – загорелся второй пилот.
– Не будем горячиться, – сказал командир, усаживаясь в мягкое кресло и доставая из бара бутыль отменного коньяка, – фактический материал мы выслушали, теперь приступим к теории. Только для этого придётся несколько отступить от нашей непосредственной темы и вернуться на много лет назад, когда ещё мы сами не совершили переход, а жили в системе с отрицательным балансом жизни.
– Я – весь внимание, – второй пилот плюхнулся в кресло.
– Вы же знаете, что я по первой своей специальности историк? – спросил командир, нарезая фрукты в вазочку.
– Да, – подтвердил второй пилот.
– А знаете ли Вы, что моей исторической специализацией, как раз, и был период, предваряющий переход от отрицательного к положительному балансу жизни?
– Нет, этого я не знал.
– А я отдал изучению этого вопроса порядочную часть своей жизни.
– Интересно. А почему Вы перепрофилировались?
– Об этом чуть позже. А сейчас мы лучше погрузимся в историю на много, много лет назад. У нас в школах изучение периода с отрицательным балансом жизни проходит как-то уж больно строго и академично. Суховато как-то получается, нет живости восприятия.
– Это точно, – согласился второй пилот, – я вот, только вплотную столкнувшись с работой на спецобъектах, понял, что такое жизнь с отрицательным балансом, а в школе как-то не очень.
– А Вы где школу заканчивали? – спросил командир, разливая янтарный напиток по бокалам.
– В Южной префектуре.
– Да, Южная префектура. У вас там красота! Горы с белыми вершинами, синее море и оранжевый песок. Я туда постоянно езжу отдохнуть. Чрезвычайно приятное место.
– Это точно, там хорошо, – ответил второй пилот.
– Н-да, – вернулся к теме первый пилот, – всё-таки в наших школах этот предмет преподают строго в научном ракурсе, слишком академично, слишком много терминов и сложных объяснений. Надо бы попроще, поживее что ли. Ну ладно, приступим к истории. Ещё в детстве меня интересовали вопросы развития человека и общества, поэтому к моменту прохождения процедуры профессиональной ориентации я подошёл абсолютно уверенно и без малейших сомнений, только история и ничего другого. Большинство моих сверстников никак не могли определиться в выборе профессионального поприща и колебались в широком спектре профессий. Они хотели стать то пилотами, то биологами, то строителями. Я же был абсолютно уверен в своей специальности и про другие даже не задумывался.
– В таком случаи, почему же Вы прошли повторную процедуру профессиональной переориентации, если были так уверены в своём первоначальном выборе?
– Терпение, молодой человек, не следует забегать вперёд. Я сейчас всё расскажу по порядку. Итак, я выбрал историю, и особенно меня интересовал самый поздний период жизни с отрицательным балансом, как раз перед самым новым временем, перед самой точкой перехода на положительный баланс жизни. Мне страсть, как хотелось узнать, кто же был тот человек, которому мы все обязаны нашей теперешней системой общественного устройства, кому первому удалось кардинально изменить всю историю человечества. Я хотел знать его имя и рассказать о нём людям, об этом благодетеле всего рода человеческого. О том, кто запустил этот процесс, кто это всё придумал,  кто вытащил человека из мрака животного существования на божий свет разума. Невозможно переоценить его открытие и вклад в историю развития человеческого общества. Ни один гений, пророк, учёный и прочие научные и общественные деятели не могут встать с ним на один уровень, потому что его уровень – это уровень Бога. Ни больше, ни меньше! Он выполнил работу Бога!
– Постойте. Вы сказали, что имя этого человека неизвестно. Но тогда как же быть с профессором Тагенером? Разве не он запустил процесс вразумления человеческих масс, разве не его мы чтим, как родоначальника новой эры, разве это не его заслуга, что состоялся переход с отрицательного на положительный баланс жизни? – несколько удивился помощник, отхлебнув ароматного напитка.
– Да, да, Вы совершенно правы. Именно профессор Тагенер подменил программу в установке и тем самым создал условия, при которых состоялся переход на положительный баланс жизни. Именно он создал код «человека разумного», которым с небольшими изменениями мы успешно пользуемся до сих пор. Именно он проявил смелость и мужество, чтобы обмануть тогдашнюю систему. За что и поплатился жизнью. Всё это так. Но всё дело в том, что у него был предшественник, предтеча, так сказать. Какой-то неизвестный доморощенный философ, изобретатель-самоучка примерно лет за семьдесят до профессора Тагенера обосновал теоретически и создал сам прибор. Конечно же, это не была установка для массового облучения, которую потом сделал профессор Тагенер. Это был примитивный прототип, да и коды изменения личности у него были совсем не идеальные, но именно на основе его изобретения и теоретических выкладок профессор Тагенер вёл свои изыскания и проводил дальнейшие разработки.
– Точно! – воскликнул второй пилот, – был в школьном курсе такой персонаж, но упоминалось о нём как-то вскользь и расплывчато.
 
– В том-то и дело, что вскользь и расплывчато! Ведь о нём нет совершенно никаких сведений. Сохранились только школьная тетрадь на полсотни страниц, исписанная корявым почерком да примитивный излучатель. И больше ничего нет. Однако именно он является основоположником теории перехода с отрицательного на положительный баланс жизни, именно он в этой своей неказистой тетрадочке дал теоритическое обоснование этого перехода. Из этой потёртой книжицы наши историки позднее запустили в оборот все эти термины и формулировки. Это он придумал альтернативную реальность жизни человека, он перевернул на сто восемьдесят градусов концепцию существования всего общества, он подвёл теоритическую основу под воплощение другого, абсолютно нового мироустройства. И именно он применил свои теории на практике, создав первый прибор изменения личности.
– Неужели так категорически? – засомневался второй пилот, допивая свой бокал.
– Да! Именно так! Рассматривая последствия влияния его идей и изобретений, можно с абсолютной уверенностью говорить, что этот неизвестный совершил переворот в сознании человека, во всей теории миропорядка. Он перевернул всю систему мировосприятия, принятую тогда в обществе, он поставил всё в естественное, правильное, законное положение. Он заставил человека отказаться от концепции Бога-создателя и вершителя людских судеб. Он вырвал из рук этой животной стихии бразды правления судьбами мира и передал их в руки самого человека. Он предложил человеку самому стать Богом и созидателем высшего замысла! Я тут сделал небольшую подборку из той тетрадочки. Вот послушайте, – командир нехитрыми манипуляциями вывел текст на экран и начал читать.
 
 
Из дневника неизвестного: «По сути вопроса. Существует в дикой природе такое необычное явление, как человек. Вроде бы, на первый взгляд, животное обыкновенное, но есть один нюанс, который кардинально всё меняет и вносит неразбериху и сумятицу в окружающий его миропорядок. Эта необычность заключается в очень странной способности мыслить и на основе своего личного опыта критически оценивать происходящие с ним события и анализировать факты. Вроде бы очень даже полезная и практическая функция, но именно она вводит человека в состояние перманентного недовольства собой и хаотического брожения помыслов. Вот с чем нам и предстоит разобраться.
 
Отчего невозможно найти в мире абсолютно счастливого человека? Почему, даже достигнув недосягаемых высот в карьере, благосостоянии и социальном положении, человек всё равно остаётся недовольным собой и своей жизнью? Что его постоянно гнетёт и гложет изнутри, не давая ему воспарить и расслабиться в сладкой нирване душевного покоя и равновесия? Мне кажется, что дело заключается в его неправильной, противоестественной позиции в окружающем пространстве, которую он вынужден занимать под воздействием некоторых внешних и внутренних факторов. Рассмотрим же эти загадочно-зловредные козни, доставляющие человеку столько душевных страданий и физических неудобств.
 
Итак, человек есть часть дикой природы, со всеми вытекающими из его животного происхождения последствиями. Все инстинкты и рефлексы, характерные для всех зверушек, подходят и для него. Однако человек – это животное не простое, а разумное. А что, собственно говоря, есть разум? Откуда он взялся? Как он работает? По каким физическим показателям можно отследить его жизнедеятельность? Ну, пока что наука не определилась с точными формулировками этого “органа”. Но сейчас не об этом. Мы сейчас не будем затрагивать вопрос о происхождении этой загадочной субстанции, которую человек сподобился где-то заполучить. Куда важнее подобрать слова и понятия для объяснения этой его нестандартной способности мыслить, найти критерии и рамки для идентификации разумного организма.

 
Но как провести эту тонкую грань между животным и разумным существом? По каким признакам стоит разделять совершенно биологически идентичные организмы на разумные и неразумные? Мне кажется, критерий здесь только один – внутренняя система мотиваций того или иного организма. И граница здесь прослеживается чётко и однозначно. Животное всегда и везде занимается одним лишь делом – реализацией своего природного инстинкта. Все его помыслы, желания и стремления простираются исключительно в этой области. Не считаясь ни с кем, не взирая ни на кого, не принимая во внимание ни чьи интересы, кроме своих собственных, животное всегда стремится к этой своей главной, заветной, краеугольной цели – реализации своего природного инстинкта. К сожалению, такова истинная, естественная, натуральная природа среднестатистического HOMO SAPIENSа.
 
Но, если кто-то осознано совершает действия вопреки своему животному инстинкту, в ущерб своим собственным шкурным интересам, то это уже можно назвать актом разумного поведения. Стоит подчеркнуть, действие это должно быть вменяемым и осознанным. Только в этом случае можно говорить о разумности организма. Иначе же речь можно вести о глупости и непонимании происходящих процессов. Любой акт, направленный против своего инстинкта, должен вызывать интерес и пристальное внимание. Любое сознательное действие в этом направлении следует ценить и изучать.
 
Самопожертвование, альтруизм, отказ от каких-либо благ и преференций, да хоть суицид, всё, что идёт в разрез с инстинктами, должно цениться и уважаться. Но повторюсь ещё раз, это действие должно быть сознательным и вменяемым. Не спонтанным, не в состоянии аффекта, не под воздействием каких-то сиюминутных эмоций и помешательств, а именно холодным, обдуманным и осознанным. Иначе получается сплошное умопомрачение, психиатрия и идиотизм.
 
Значит, разум есть способность человека действовать вопреки своему личному, шкурному интересу, наперекор своему инстинкту. И вот здесь мы сталкиваемся с явным противоречием и неизбежным казусом попытки противоестественного поведения. Вроде бы под воздействием своего разума человек и хочет сделать что-то правильное и полезное для общества, но зверушка, засевшая глубоко внутри, не дозволяет себе навредить, стойко охраняя свои шкурные интересы. Чем не повод для постоянного, перманентного внутреннего дискомфорта?
 
Но это только один аспект, сильно осложняющий человеку путь к полноценной счастливой жизни. Существует ещё и второй. И он заключается в неправильной расстановке приоритетов в его сознании, в неверном, неестественном распределении ролей в том мире, где человек вынужденно существует. Сейчас постараюсь объяснить этот тезис более простым языком.
 
В окружающем нас пространстве присутствует некая могущественная сила, которая своим непреодолимым воздействием заставляет человека совершать те или иные запрограммированные ею поступки. Каждый живой организм испытывает на себе это воздействие. Природа этой энергии пока что не понятна, но именно она и является этим самым вторым аспектом, сильно осложняющим человеку жизнь. Как вы уже догадались, я имею в виду некое необъяснимое явление, называемое “божественным провидением” или судьбой. Термин этот, конечно, спорный, но так издревле повелось называть эту стихию. Также принято считать, что эта энергия носит разумный, благожелательный, позитивный характер по отношению к людям.                  
 
Но почему человек решил, что этот мир создало какое-то сверх разумное существо под названием Бог, что всё здесь существует по каким-то неведомым и недоступным простому человеку законам и правилам, что существует какой-то тайный, божественный план для всего мира? С чего вы взяли, что кому-то есть интерес играть с людьми, как с шахматными фигурками, переставляя их по своей своенравной прихоти по полю какой-то странной и загадочной битвы, следуя своему скрытому, никому неведомому плану?
 
По моему мнению, это есть тяжёлый бред. Не существует никакого тайного высшего божественного замысла для мира и для человека. Я не вижу в окружающем мире никаких разумных божественных следов и проявлений. Законы природы вижу, законы физики и биологии вижу, а божественной разумности не вижу. Значит, Бог есть искусственно созданной, выдуманной человеком фигурой. Но зачем ему это понадобилось? Для чего он сотворил себе этого идола и теперь расшибает перед ним лоб? Наверное, для того, чтобы попытаться оправдать свою никчёмность, слабость, трусость, лень и прочие свои слабости. Мол, от меня ничего не зависит, а всё находится в чьих то других, более сильных и умелых руках. А, может быть, для того, чтобы заставить человека посредством страха перед чем-то сверхъестественным и очень могущественным перейти на разумную модель поведения? Может быть, может быть. В любом случае и Бога, и религию придумали умные люди. Это факт! Но для кого они это придумали, кто и как воплотил их благие намерения в жизнь? А сделал это всё тот же среднестатистический винтик животной системы, который, руководствуясь исключительно позывами своей внутренней зверушки и следуя только по пути наименьшего сопротивления, всегда совершает одни и те же действия. И в результате мы имеем вместо изначально задуманной разумности бытия набор неких странных ритуалов и бесполезных, порой вредных догм.
 
Вот это и есть второй аспект, доставляющий человеку так много душевного дискомфорта и в корень отравляющий ему жизнь. Изначально, поставив это слепое внешнее воздействие выше своей разумности, человек априори оказался в неправильной, неестественной, зависимой позиции. Теперь он “тварь божья” и вынужден терпеть все необъяснимые прихоти и придурочные капризы этой животной, совершенно неразумной стихии. Подобное положение вещей не оставляет человеку шансов. Абсолютно бессмысленно искать осмысленность собственных поступков, находясь при этом в парадигме чужих смыслов. И чтобы выйти из этого неудобного положения, необходимо кое-что изменить в самой концепции.
 
Нет никакого сокрытого от человеческого понимания высшего замысла, там наверху нет никакого сверх разума! По крайней мере, та непреодолимая сила, что воздействует на человека, не имеет разумной, благожелательной для него природы. Сила эта в лучшем случае равнодушна к человеку, а скорее злонамерена. Это просто какой-то слепой каток, который давит всё на своём пути. Он не имеет разумного плана, а просто едет вперёд по какой-то немыслимой траектории, раскатывая в пыль всё, что попадает ему под колёса. И искать какое-то разумное зерно в этом сумбуре, в этой безмозглой вакханалии природных стихий и процессов есть занятие крайне глупое, бессмысленное и совершенно бесперспективное. Однако человек почему-то сам добровольно суёт туда свою голову, отказываясь поверить в неразумность этого чудовищного монстра. Данный вопрос тоже сильно угнетает и деформирует человеческое сознание, заставляя его находиться в зоне постоянного дискомфорта».
 
 
– Ну-с, как Вам идейка? – спросил командир, оторвавшись от чтения и наполняя фужеры янтарной жидкостью.
– Да вроде бы очевидные, вполне естественные мысли, – отозвался второй пилот, – только несколько путанные и не очень последовательные, – добавил он и сделал большой глоток из бокала.
– Здесь я с Вами не вполне согласен, – возразил командир, – это для нас сейчас эти идеи естественны и очевидны, а вот в те тёмные века, когда писалась эта рукопись, это были крайне дерзкие и опасные мысли. А насчёт последовательности изложения, тут Вы, конечно, правы. Видимо этот неизвестный философ не сразу дошёл до этих своих идей, пришлось ему поплутать в дебрях собственного сознания, прежде чем выйти на светлый путь разума. Эта его рукопись написана рваными отрывками. Наверное, текст добавлялся по мере возникновения новых мыслей и каких-то практических опытов. Вот ещё один кусок рукописи, – командир снова вывел на экран текст и продолжил читать.
 
 
Из дневника неизвестного: «На тему предопределённости судьбы и “божьего промысла”. Вопрос этот и сложен, и прост одновременно. Вроде бы всё тут очевидно, но с другой стороны поверить в эту очевидность просто невозможно. Ещё никому и никогда не удавалось убедительно и однозначно ответить на него, но, если получиться, то это будет прорыв в социальной эволюции человечества! Этот ответ может взорвать всю систему мироустройства и вывести человека на новый, недосягаемый доселе уровень развития. Звучит, конечно, громко, но так оно и есть.
 
Есть ли судьба у человека? Существует ли предопределённость его жизни? Есть ли у него выбор, или всё запланировано заранее? И, если имеется внешнее воздействие на жизнь человека, то откуда оно происходит и можно ли на эти процессы повлиять? Вот какие непростые вопросы нам следует разобрать, вот на что мы должны по возможности максимально честно и объективно ответить.
 
Мне представляется эта история вот в каком свете. Все окружающие нас предметы, события и явления представляют из себя энергетические сущности. И растения, и животные, и всякие природные явления, и люди, и планеты, и звёзды, и галактики, и вся Вселенная, всё это по сути своей есть энергетические сущности. Эти сущности контактируют между собой, конфликтуют, взаимодействуют и влияют друг на друга. Происходит постоянный обмен энергиями, идёт постоянная борьба между сущностями за энергию. И люди тоже вовлечены в этот вечный, непрекращающийся ни на миг круговорот энергетических потоков.
 
Назовём совокупность всех этих различных по силе и своей природе энергетических потоков излучением Вселенной. Но эта величина не является константой. В космосе постоянно всё меняется. Взрываются старые звёзды и появляются новые, возникают чёрные дыры, всякие квазары и прочие квазаги с блазарами. Опять же совершенно не изученные тёмная энергия и тёмная материя. Всё это находится в постоянном движении и каждую следующую секунду излучение Вселенной не похоже на своё предшествующее состояние.
 
И вот этот гигантский поток энергий неумолимо несётся вперёд и на всё живое, что попадается ему на пути, в том числе и на людей, ставит свои отметины. Это мне и представляется судьбой. Человек при рождении, а скорее всего при зачатии, подвергается такому тотальному энергетическому облучению и получает некую печать, то есть набор каких-то предрасположенностей, способностей и ограничений, которые в дальнейшем и определяют его жизнь. Ещё даже не родившись, он сразу попадает в клетку, с самого начала человек намертво заперт в парадигме предопределённости своей судьбы. И на протяжении всей своей жизни он вынужден смотреть на мир сквозь призму этой печати, он получает информацию извне через её искажение, он принимает решения и совершает поступки исходя из угла преломления излучения Вселенной в этой призме. Вот эта мутная призма, искажающая всю внешнюю информацию, и является уникальной личностью данного конкретного человека. Но угол преломления, степень замутнённости и сила искажения в ней зависят всего-навсего от места и времени появления человека на свет. То есть, какую интенсивность и характеристики имело излучение Вселенной в данное время в данном месте, такой отпечаток и получит этот конкретный человек. Только и всего.
 
И вот здесь возникает один интересный вопросик: «А должен ли человек тащить на себе всю жизнь груз этой призмы? Должен ли он оставаться узником собственной судьбы? А что, если те способности и ограничения, насильно вменённые ему при появлении на свет, его категорически не устраивают? Почему всю свою жизнь он должен переть этот неподъёмный чемодан без ручки в лице своей уникальной идентичности только лишь потому, что он начал свой путь в этом мире не в том месте и в неподходящее время? Что это за наказание ему такое в виде тотальной неотвратимости воли небес?»
 
А то, ведь, получается очень странная штука. И человек вроде бы неплохой, и мозги на месте, и руки растут из правильного места, а ничего у него по жизни не выходит, не может он реализовать свой внутренний потенциал и заложенные в него возможности. И посему обречён он влачить жалкое существование. Прёт он этот неподъёмный воз своей уникальной идентичности, стонет под его непомерной тяжестью и клянёт свой проклятый и безальтернативный маршрут неотвратимости и предопределённости. И не может никуда свернуть, а вынужден тащиться по этой своей узкоколейки до тех пор, пока, совершенно выбившись из сил, не рухнет под откос. И всё только из-за того, что ему “посчастливилось” появится на свет не в том месте и в неподходящее время.
 
Правильно ли это? Является ли подобное положение вещей справедливым и оправданным по отношению к человеку? Почему бы ему не попытаться изменить эту исходную, первоначальную печать Вселенной и не начать жизнь заново уже по другим лекалам и настройкам? Человек должен иметь возможность на вторую, третью, пятую, десятую и сотую попытку начать всё с нуля. Пока не получится, пока он не найдёт те изначальные установки, которые позволят ему реализовать максимально полно все свои таланты и возможности.
 
Ведь, человек имеет на это право. Он имеет на это право по факту своей уникальной способности мыслить, то есть оценивать окружающую действительность не только с точки зрения инстинктов и рефлексов, но и с точки зрения критической логики. И, если животные обыкновенные не в состоянии выявить тот факт, что их способности и их ограничения закладываются в конкретное время и в конкретном месте, то человек с его логически-критическим мышлением легко это определяет. Он, как мыслящий организм, способен не только выявить этот скрытый механизм управления, но и попытаться воздействовать на него.
 
А вот теперь мы упираемся в очень интересную, но чрезвычайно щекотливую и скользкую тему. Как вы, наверное, уже догадались, это описанное выше излучение Вселенной в некоторых весьма многочисленных слоях населения именуется не иначе, как перст судьбы, воля божия, спущенная человеку свыше божественным началом. Да и фиг бы с ними, пусть себе называют это явление, как им заблагорассудится. Так ведь нет! Почему-то они решили, что этот тотальный, слепой поток космических энергий является добрым и разумным. Так у них издревле повелось, так написано в их “священных” писаниях. И вот эти люди, пребывая в тумане своей зашоренности и замутнённости восприятия действительности, в истовых приступах мессианства пытаются навязать эти свои заблуждения всем остальным. И очень часто насильственным способом.
 
Но является ли это излучение Вселенной разумной, доброй силой? Можно ли выявить в этом тотальном, безжалостном потоке слепой, космической энергии некий высший “божественный” замысел, доброжелательный для нас, для человеков? Что-то не просматривается там ничего разумного и доброго. Сила эта в лучшем случае равнодушна к нам, а, скорее всего, она явно враждебна и злонамерена по отношению к человеку. Это схоже с гигантским автоматическим катком, который по какой-то немыслимой программе неотвратимо движется вперёд и безжалостно давит всё, что попадает ему под колёса.
 
Где вы там увидели следы разумности? Где вы там нашли полезный, добрый план для себя? По не совсем понятной причине люди пытаются разглядеть в этой безжалостной мясорубке какой-то жизнеутверждающий смысл, какую-то высшую справедливость для себя. Да нету там никакой высшей справедливости! Вернее она есть, но это не то, что они пытаются там разглядеть. СМЕРТЬ есть наивысшая форма справедливости жизни! Только эта простая мысль несмолкаемым, оглушительным рефреном звучит из-под колёс этого безумного монстра.
 
Но человек почему-то её не слышит, или не хочет слышать. Вопреки фактам, люди считают, что у этого дикого потока энергии нет цели их убить. Они с упорством дебилов отказываются в это верить. Они надеются, что этот жуткий каток повоспитывает их немножко всякими разными испытаниями и тестами на стрессоустойчивость и твёрдость веры, а потом перед ними откроются заветные двери в новый дивный мир высшего разума. Ага, как же, ждите! Щас персонально для вас в этом диком зоопарке прорубят отдельный вход в рай, где вы будете иметь всё, что ни пожелаете. Ха-ха-ха! Очень смешно. Только смерть, пустота и полное забвение ожидают человека в конце его пути! Именно к такому результату и стремится эта враждебная, злонамеренная сила. Этот “божественный механизм” имеет перед собой всего одну задачу, только одна цель всегда стояла перед этим чудовищным монстром – привести всё пространство, все системы, всё живое к точке идеального равновесия, к тотальному, абсолютному покою, то есть к Смерти! И это они определяют, как своего Бога? Это является их идолом и объектом для поклонения? Это они позиционируют, как высшее, разумное начало? Не, ну в натуре, дебилы!
 
В этом тотальном, слепом, злонамеренном потоке космической энергии просматривается только одна мысль, и эта мысль ну никак не тянет на высший замысел божественного сверхразума. И звучит она так: “КТО ВЫЖИЛ, ТОТ И ПРАВ!!!” Вот и весь “божественный” посыл ко всему живому. Но, подчиняясь этому тотальному, свирепому диктату, свято блюдя этот основополагающий закон Вселенной, человек уподобляется обыкновенному животному, которое пытается выжить любыми доступными способами. А где же здесь место для разума? Тут всё заполнено инстинктами и рефлексами, а места для разумного поведения совершенно не остаётся.
 
Но можно ли винить в этом самого человека? С одной стороны нет! Ведь, все так живут, всё живое вокруг придерживается именно этого основополагающего, краеугольного принципа, вся окружающая действительность и внешняя среда вопиют лишь об этом. Только отклонись от этой путеводной звезды, выпусти из руки эту заветную нить и ты сразу труп. Только следуя зову своих природных инстинктов, можно выжить в этой опасной среде обитания. В этом плане человека винить нельзя.
 
Но, с другой стороны, человек же не совсем обычное животное. Он наделён уникальной способностью мыслить. И этот фактор накладывает на него совершенно определённые функциональные обязанности. Он должен создавать мысль и воплощать её в реальность. Человек и появился на свете для того, чтобы сотворить этот пресловутый высший замысел. Однако, ставя это тотальное, слепое излучение Вселенной выше своей способности мыслить, человек отказывается от своего прямого предназначения. Он малодушно пытается переложить ответственность с себя на некое выдуманное им сверх существо, именуемое Богом. Вот это трусливое малодушие можно смело ставить человеку в вину. Здесь нет никаких сомнений.
 
Значит, первостепенной целью, стоящей перед человеком, является отказ от концепции Бога, как от главенствующей, управляющей, сверхразумной силы, которая стоит над ним и имеет непререкаемую монополию на высший замысел. В этом отказе заключено вечное и неосознанное стремление человека к свободе, к разумному существованию. Ведь, признавая над собой эту высшую власть, добровольно подставляя свою шею под это ярмо, человек никогда не сможет освободиться от безжалостного диктата, который навязывает ему эта космическая, абсолютно неразумная, слепая энергия. Только сбросив это животное иго, человек сможет вздохнуть свободно полной грудью. Только тогда он обретёт истинную свободу и познает реальный, настоящий смысл жизни, подобающий его статусу разумного организма. Но до той поры, пока человек зажат в этих страшных тисках, пока он находится между страшным молотом своих животных инстинктов и слепой наковальней “воли небес”, ему не быть свободным, ему не вырваться из этих безжалостных лап обречённости, бессмысленности существования и невозможности что-то изменить.
 
Человеку просто жизненно важно найти средства и способы, которые помогут ему защититься и от своего собственного животноводства, и от этого злого, безжалостного давления Вселенной. Только это позволит человеку перестать быть животным, освободиться от внешнего диктата и начать заниматься своими прямыми обязанностями – создавать мысль и разумные системы с положительным балансом жизни. Человек должен сам научиться придумывать, проектировать и воплощать этот пресловутый высший “божественный” замысел. Вот натуральный, естественный смысл существования человека, в этом заключается его прямая, истинная роль в природе.
 
А что, может быть, в этом и есть самый кайф, может быть, в этом и кроется тайный, глубинный смысл существования разумного организма? Может быть, в этом нехитром принципе и заключено истинное, природное предназначение Человека – совершать общеполезные, но абсолютно несвоекорыстные поступки, которые с точки зрения животного обыкновенного выглядят совершенно противоестественно, неоправданно и глупо? Может быть, и вправду, всё так просто и незатейливо? А?
 
Но, к великому сожалению, пока что человек не является разумным существом. Человек по своей природе всегда был и до сих пор является не созидателем, а деструктором. Только посмотрите на его кумиров, на тех, кого он возводит на пьедестал и кому пытается подрожать. Завоеватели, покорители и колонизаторы. Все эти легендарные “великие” правители, полководцы и воины по своей сути являются разрушителями. Да и современные кумиры не лучше. Шоу, спорт и бизнес – это всё есть современный вид агрессии, экспансии и гладиаторства. Может быть, это и приняло более цивилизованные, изощрённые формы, но суть осталась прежней – деструкция, разрушение, завоевание, победа любой ценой.
 
Вот почему ныне существующая реальность представляет собой систему с отрицательным балансом жизни. Здесь все против всех. Здесь реалии таковы, что человек, только появившись на свет, сразу идёт ко дну. И чтобы не утонуть и оставаться наплаву, ему приходиться прилагать неимоверные усилия. Не говоря уже о том, чтобы приподняться и пойти наверх. Тут уж он должен совершить какие-то совершенно экстраординарные действия, вплоть до всяких подлостей, предательств и убийств. Здесь ничего не поделаешь, такова реальность, таковы законы этой животной системы. Но подчиняясь этому примитивному, грубому диктату, следуя убогим правилам этой системы с отрицательным балансом жизни, человек усиливает её воздействие на всё живое и тем самым только усугубляет своё положение.
 
А задача человека (разумного организма), как раз и заключается в том, чтобы создавать системы с нейтральным, а лучше с положительным балансом жизни. Это когда человек с самого начала, как минимум, держится на плаву безо всяких усилий. А ещё лучше, чтобы система его не просто поддерживала, но и слегка приподнимала. Тогда это уже будет совершенно другая система, которая основывается на приоритете разума, система с положительным балансом жизни. Такая система будет на порядки жизнепригоднее и эффективнее той, что существует сейчас.
 
На сегодняшний день, как минимум, процентов девяносто всех генерируемых ресурсов тратится человеком на обслуживание и ограничение своей естественной, натуральной природы. Все эти армии, полиции, спецслужбы, средства массовой информации, индустрия развлечений и прочие подобные вещи направлены именно на эти цели. Невозможно себе даже вообразить, как изменится человечество, если весь этот, сливаемый сейчас в унитаз гигантский ресурс, объединить со свободной мыслью, которую сможет генерировать сознательный, разумный человек. У меня не хватает фантазии, чтобы представить себе последствия подобного союза между гигантским ресурсом и освобождённой от природного животного диктата мыслью. Вот это будет система, так система! Всем системам система!
 
А сейчас всё уныло и безнадёжно. Существующая ныне система, то есть общество гоминидов, даёт человеку абсолютное право быть животным обыкновенным. Эта система предоставляет ему просто безграничные возможности в реализации своих животных инстинктов, но вот стать Человеком, то есть разумным организмом, здесь просто невозможно. Все проявления разумности тут давятся на корню, любые поползновения в этом направлении пресекаются самым жесточайшим образом. Эта система подобные деяния воспринимает как недопустимую ересь, как вызов существующим устоям, как антисистемный саботаж, направленный на подрыв её фундаментальных ценностей. И такое “богохульство” здесь не прощается, а наказывается самым беспощадным способом, вплоть до высшей меры социальной защиты.
 
Да и сам среднестатистический HOMO SAPIENS не горит желанием переходить в разряд разумных организмов. Ведь, быть Человеком возможно исключительно только за свой собственный, личный счёт, а вот существовать животным можно и за счёт кого-то другого. Человек в своём нынешнем, современном обличии отвратителен до омерзения и до тошноты предсказуем. Он принимает все решения, основываясь исключительно на посылах своей внутренней зверушки, и всегда выбирает путь наименьшего сопротивления. Потому-то все системы, созданные им, так однообразны и схожи, словно клоны из инкубатора. Все эти коммерческие структуры, религиозные организации, тайные общества, экономические союзы, государства и прочие скопления многочисленных двуногих походят друг на друга, как однояйцевые близнецы. А всё из-за того, что все эти образования имеют структуру обычной банды. Казалось бы, создатели всех этих систем люди совершенно разные и непохожие друг на друга и цели они, как будто бы, ставят кардинально противоположные перед собой, а системы, созданные ими, не отличить одну от другой. Значит, непохожесть всех этих систем только внешняя, а внутреннее содержание у них идентичное.
 
Вот и получается, что все люди по факту разные, только вот природа у них у всех одинаковая. Ведь, человек, создавая какую-то систему, всего-навсего воспроизводит самого себя, свою внутреннюю, естественную природу, своё мировосприятие, свой взгляд на окружающую действительность и отношение к ней. То есть это взгляд жирного, трусливого хомяка из своей хорошо затаренной и укреплённой норки. Вот и выходит, что каков создатель, таковы и создания!
 
Все эти системы с момента становления, а точнее с момента зарождения в чьей-то голове, уже являются мёртво рождёнными. Это есть системы с отрицательным балансом жизни, созданные лишь для обогащения и распространения власти и влияния их основателей. Такие системы никому не нужны, конечно же, кроме их создателей и их наследников, и крайне вредны для всех остальных людей. Эти системы не стоят внимания. Всё вокруг заполнено подобными образованиями, а жить становиться только хуже.
 
Достойны внимания лишь те системы, которые генерируют и распределяют какой-то ресурс в равной степени между всеми без исключения своими участниками. Такое образование уже можно называть системой с положительным балансом жизни. Однако человек в его теперешнем, современном виде не в состоянии создать такую систему, потому что он не прав изначально. Не может быть прав тот, кто блюдёт исключительно только свой личный, шкурный интерес, кто способен совершать только один вид действий – грести всё под себя. Правым окажется только тот, кто вопреки своему внутреннему животному инстинкту, станет трудиться на благо всего общества. Современный человек в своей основной массе не способен на такое. Поэтому о системах с положительным балансом жизни пока что остаётся только мечтать.
 
Человек очень давно стремился создать такую систему, но у него ничего не получалось. Чтобы подобное образование имело место быть, необходимо исправить элементарную частицу, базисный элемент этой системы, то есть отдельно взятого среднестатистического человека. Нужно у него сместить центр принятия решений из спинного мозга в головной, заставить его руководствоваться разумом, а не своими животными инстинктами. Нужно вытащить всех хомяков из их нор и показать им, что мир не ограничивается только узким входом в их убежища, что существует большой свободный мир разума.
 
Вот именно для этих целей человек придумывал для себя всяческие этики, табу, кодексы и религии, но всё это не работает. Разнообразные и многочисленные боги на протяжении всей обозримой истории сменяли друг друга, диктовали свои законы и правила, но ничего не менялось. Человек оставался и остаётся до сих пор животным с лёгким налётом разума, который моментально слетает лишь от одного намёка на неблагоприятные внешние условия. И всё это происходит из-за неправильно выбранных приоритетов, из-за ошибочности восприятия той космической, слепой энергии, как высшей, разумной силы, стоящей над человеком и управляющей им.
 
И, вообще, вера человека в Бога совершенно иррациональна. Это есть его какое-то абсолютно нелогичное, непонятное, необъяснимое с точки зрения здравого смысла желание жить вопреки законам физики. В божественные чудеса, которые по сути своей являются исключениями из законов физики, он верить желает, но при этом с маниакальным упорством пытается игнорировать сами эти правила и законы, составляющие на 99 и 9, а может и на все 100 процентов его жизнь и окружающий мир. Это просто какая-то глупость, граничащая с идиотизмом.
 
Следует отказаться от такой концепции сверхразумного Бога-Создателя и вседержителя. Это есть заблуждение и неправда. Я не вижу вокруг следов деятельности бога. Где все эти божественные вмешательства и чудеса? Где работа Бога? В чём она заключается? Законы физики вижу, законы природы вижу, физиологические законы вижу, а Бога не вижу. Нет, Бог – это, конечно, Сила!...сила тяжести. И никакой высшей “божественной” разумности в ней нет. Опыт многих тысячелетий доказывает это. Упование человека на этот “божественный высший замысел” есть ни что иное, как малодушная, трусливая попытка переложить ответственность с себя на какого-то другого, пусть даже и вымышленного персонажа. Не существует для нас никакого “божественного плана”. Человек, как разумный организм, как раз и должен придумать, создать и воплотить этот высший замысел, а не расшибать себе лоб в бесплодных и бесполезных молитвах, обращённых к несуществующим богам. Там наверху для нас нет ничего разумного, там за нас никто и ничего не порешает!
 
Во Вселенной правит только один божественный закон, только одно правило вершит свой суд и навязывает свою непреклонную, тотальную волю: “КТО ВЫЖИЛ, ТОТ И ПРАВ!” И больше нам сверху ничего не светит, только этот примитивный, первобытный диктат. И подчиняясь ему, человек уподобляется животному, которое действует по указке своих природных инстинктов. Принимая такие условия, человек вынужден слушать не голос разума, а руководствоваться диктатом своих животных инстинктов, потому что это есть воля свыше, воля Бога. А стоит ли подчиняться ей, можно ли этот безжалостный пресс, этот давящий каток, эту слепую, уродующую силу почитать, как божественную, разумную, и созидающую? Ответ здесь очевиден: «Нет, нет и ещё раз нет!» Ведь, принимая эту силу за разумную и направляющую, поклоняясь ей и вознося к ней молитвы и восхваления, человечество уподобляется стаду баранов, которое на бойне молится тому тесаку, коим их и режут. Глупость неимоверная!
 
Наоборот, необходимо отказываться от её воли и влияния. Мы должны найти способы и средства, чтобы защититься от этого животного тоталитаризма. И чем раньше человек осознает это и начнёт искать реальные, эффективные способы защиты от такого Бога, тем будет лучше для него самого. Потому как опыт последних нескольких тысяч лет учит, что упование на сверхъестественную силу есть занятие неоправданно глупое, и расшибать себе лоб перед иконами, свитками и прочими “священными писаниями” есть дело непродуктивное, бесполезное и даже вредное. Не следует принимать эту силу, как разумную. И уж точно не стоит поклоняться ей, почитать её и трепетать перед её карающей, безжалостной, слепой дланью. Человечество должно найти способы противодействия и нейтрализации её зловредной деятельности. Мы должны придумать зонтик, защищающий нас от этого довлеющего потока космической, животной энергии, мы должны сами придумать для себя и воплотить высший божественный замысел, мы должны сами создавать системы с положительным балансом, где всем жить будет легко и приятно.
 
Но изменить концепцию Бога и найти способы воздействия на излучение Вселенной недостаточно. Есть ещё один важный аспект. Это освобождение человека из своего внутреннего плена. Только вот здесь существует одна маленькая проблемка. Освобождаться добровольно человек не желает, ему очень нравится это его животное рабство. Пускай здесь и воняет гнилью, зато тепло и уютно. Но человеку просто критически необходимо сбросить с себя это удушающее бремя своей животной сущности. Нужно ослабить до необходимого минимума привязку к природным инстинктам, переориентировать внутреннюю систему координат от этого всё уничтожающего животного Бога и повелителя природы к разумному началу, кое находится не где-то там снаружи, тем более на небесах, а внутри самого человека, в его мозге, в этих слабых биотоках, пробегающих по серому веществу.
 
Необходимо перевернуть его внутреннюю систему координат и поставить всё в правильное положение, где наверху пирамиды находится Человек, как разумное, мыслящее существо, а бог, как естественная природная стихия, располагается под ним и занимает зависимое подчинённое положение, которое и должна занимать животная, дикая, слепая энергия. Только изменив теперешнее положение вещей и выйдя из-под этого божественно-животного пресса, человек в состоянии обрести истинные свободу и смысл существования.
 
Но для этого человеку нужно измениться самому. Ему надо пересматривать свои внутренние приоритеты, отходить от своего животного происхождения, менять свои цели и идеалы. Он должен пройти сложнейший путь переоценки личностных ценностей и переориентации внутренних мотиваторов. Он должен перестать заниматься исключительно накоплением материальных ресурсов любой ценой. Ему нужно прекратить эту вечную, бессмысленную гонку за внешней живой энергией только лишь для того, чтобы перевести её в пассивное мёртвое состояние и складировать в виде материальных ценностей. Наоборот, он должен научиться работать в качестве некоего биологического усилителя, чтобы, пропуская через себя потоки внешней живой энергии, выдавать на выходе чуть больше, чем он получил на входе. Он должен сместить свои внутренние акценты с накопления материальных ценностей на свободную генерацию полезной, красивой, оригинальной мысли. Человек должен совершить фазу перехода от цивилизации ресурса к цивилизации мысли!
 
Но сделать этот шаг сам, то есть добровольно, он не в состоянии. Слишком велика сила его животного происхождения, слишком сильна его привязка к законам дикой природы, к правилам естественного отбора. Сейчас человек сосредоточен исключительно на исполнении своей биологической программы, на реализации своего природного инстинкта. Он просто зациклен на этой цели, и другие аспекты его просто не волнуют и не интересуют. Они только отвлекают его от этой главной и единственной задачи, поставленной ему свыше его абсолютным идолом, его Богом, то есть системой материальной жизни. И ни что не может сбить его с этой узкоколейки. Никакие уговоры, угрозы, мантры и молитвы не способны отвратить его от этой архиважной миссии, наполняющей беспросветную, тотальную пустоту его никчёмной жизни хоть каким-то смыслом. И для этого ему нужны материальные ресурсы. Сейчас человеку для более полного удовлетворения жизнью нужно как можно больше материального ресурса, в идеале неограниченное количество этого самого ресурса. И получается замкнутый круг. Для реализации своего инстинкта человек обречён бесконечно воспроизводить эту систему материальной жизни. Вот этот порочный круг нам и предстоит разорвать, чтобы уйти от старой цивилизации ресурса и создать уже на других принципах новую цивилизацию мысли.
 
Необходимо произвести переоценку роли отдельного человека в обществе. На сегодняшний день место человека в социуме напрямую связано с тем количеством материального ресурса, который тот смог сгенерировать за свою жизнь. Именно такие люди находятся сейчас наверху пирамиды человеческого общества, именно эти индивиды главенствуют в этой системе и являются образцами для подражания остального населения планеты. Должно быть по-другому. Место человека в социальной пирамиде нужно определять не тем количеством материального ресурса, который тот сумел присвоить, а качеством созданной им мысли. И чем ярче и полезнее будет эта самая мысль, тем выше должно быть место её создателя в иерархии общества. Только тогда и появятся предпосылки для построения другой системы жизни.
 
Но задача эта невероятно сложная и для современного человека совершенно непосильная. Поэтому необходимо помочь ему сделать этот шаг, искусственно подтолкнуть его к преодолению этого злополучного барьера в лице своих животных инстинктов и наклонностей. Но повторюсь, задача эта крайне сложная и деликатная. На протяжении всей своей сознательной истории человек различными способами пытался осуществить этот переход. Для этих целей придумывались всякие религии, культы и прочие философии, ради этого создавались общества насильственного вразумления, учёные, алхимики и прочие шаманы искали пути искусственного изменения психологии человека. Но всё оказалось тщетно. Ни уговоры, ни камлания, ни молитвы, ни колдовство, ни страх божий, ни жесточайшее насилие не смогли наставить человека на путь разумного поведения. Психология человека под воздействием этих внешних обстоятельств только незначительно прогибалась. Она приспосабливалась, мимикрировала, пряталась в самых тёмных закоулках сознания с тем, чтобы при малейшем ослаблении этих искусственно выдуманных запретов вылезти наружу в самой своей натуральной, ужасной уродливости животных инстинктов. И ни что не могло сломить этот внутренний стержень человека. Все эти придуманные табу, кодексы, запреты и прочие страшилки легко и быстро рассыпались в пыль перед этим несгибаемым природным монстром.
 
Человеческую природную натуру невозможно исправить терапевтическими способами, поэтому необходимы другие, более радикальные методы воздействия. Нужно изучать человека изнутри, искать механизмы взаимодействия разума и тела, выявлять скрытые нити воздействия излучения Вселенной на человека. Только досконально познав суть этих процессов, мы сможем изменить это явление, коим является человек, только тогда станет возможна корректировка его внутренних приоритетов и устремлений. Лишь решив эту трудную задачу, человек сможет совершить фазу перехода от цивилизации ресурса к цивилизации мысли, где во главе угла будет стоять не накопление материальных ценностей, а созидание общеполезной, оригинальной, совершенно бескорыстной мысли. И это, безо всякого преувеличения, будет самым большим, самым великим достижением человечества.
 
А без этого перехода все усилия будут бессмысленными, тщетными и крайне опасными. Даже, если и научиться менять изначальные настройки человека, то, что мы тогда получим? А получим мы толпы диктаторов, которые только и будут заниматься тем, что стремиться к абсолютной, ничем не ограниченной власти. Потому что человек намертво привязан к своему бренному телу, к своей ненасытной тушке, к её неутолимому голоду и зверскому аппетиту. От этого и все проблемы, именно это и делает человека заложником материального ресурса. Но, чтобы обладать им и защищать это своё богатство, нужна власть. И хорошо бы, чтобы эта власть была абсолютной и передавалась по наследству, чтобы всё накопленное непосильным трудом не уходило на сторону.
 
А как же иначе? Ведь, сейчас только обладание неким материальным ресурсом наполняет внутреннюю пустоту человека хоть каким-то смыслом и содержанием. И чем больше и разнообразней этот материальный ресурс, тем лучше и “счастливее” его жизнь. Забери у него эти материальные ценности и блага, и он совершенно потеряет всякий смысл жизни. Он будет дезориентирован и опустошён, он не сможет найти внутренние стимулы и драйверы для жизни. Человек же мыслит не мозгом, а тем количеством материального ресурса, коим он владеет в данную минуту, или которым надеется завладеть в будущем. А всё потому, что вся внутренняя мотивация человека основана на животных инстинктах. Убери их, вытащи этот стержень, разрушь скрепляющий каркас, и вся конструкция начинает сыпаться, словно карточный домик, оставляя лишь устрашающую пустоту и абсолютное бессмыслие бытия. Только этот стержень сейчас держит человека, только на этом столпе основаны все его желания, стремления, мечты и внутренние мотивировки.
 
Но, полагаясь на этот зыбкий природный фундамент, человек обречён на тотальное поражение. Ведь, все эти материальные блага и ценности имеют ненадёжную, обманчивую, скоропортящуюся природу. Весь этот материальный ресурс привязан к естественным, животным этапам развития человека. Подчиняясь этому природному диктатору, человек пребывает в рабстве, он зависит от него, он подчинён всем его прихотям и капризам. Необходимо отвязать человека от этой зависимости, освободить его из этого ига, вырвать из цепких лап своей внутренней зверушки.
 
Но, сбросить с себя этот груз, совершенно недостаточно. Необходимо придумать другую систему внутренних мотиваций, которая заменит природные инстинкты. Иначе же человек уподобится компьютеру без операционной системы, бессмысленная и никому ненужная вещь. Надо заменить теперешнее подсознательное стремление человека к обладанию неким материальным ресурсом на нечто нематериальное, не относящееся непосредственно к области его животных инстинктов. Например, генерация свободной, красивой, оригинальной мысли может стать отличной заменой этому.
 
Однако сделать это самостоятельно человек не сможет никогда! Для этого ему нужно совершить акт самопредательства, то есть добровольно отказаться от интересов своей такой родной, такой понятной, такой любимой тушки. Но человеку просто необходимо преодолеть естественную гравитацию своей животной природы, отстраниться от интересов своего собственного тела и выйти в открытый космос свободной мысли. Но он намертво привязан к своей дурно пахнущей тушке и к её неуёмному аппетиту. И разорвать эту связь своими собственными силами у него не получится никогда! Такая модель поведения для современного человека просто исключена, она для него противоестественна!
 
Значит, нужно ему в этом помочь, необходимо внешнее вмешательство в его природу и в его сознание. Только какой-то внешний импульс способен стронуть с мёртвой точки его мотивационную модель поведения и насильно принудить его поставить во главу угла не накопление материального ресурса, а свободную генерацию оригинальной, красивой, полезной для всего общества мысли. Вот тогда-то и возможен будет переход от цивилизации ресурса к цивилизации мысли! Только тогда получиться построить систему с положительным балансом жизни!
 
Да у человечества и нет другой альтернативы выживания. Есть всего лишь два сценария развития событий: это, или переход на систему с положительным балансом жизни, или самоуничтожение. Других вариантов не просматривается, по крайней мере, я их не вижу. Возможно только или насильственное очеловечивание, то есть принудительное изменение мотивационной модели поведения человека в обществе со смещением центра принятия решений из зоны животных инстинктов в зону разума, или бесконечный конфликт на почве природной, естественной психологии отдельно взятого человека с себе подобными и со всем обществом в целом за свои личные, шкурные интересы. Тотальная война всех против всех всё более совершенными видами оружия и, как итог, самоуничтожение!
 
А теперь попробуем подвести черту под всем выше сказанным и сделать какие-то выводы. Есть ли судьба у человека, существует ли внешняя сила, которая воздействует и влияет на всю его жизнь? Несомненно! Отрицать этот факт глупо и бессмысленно. Какова природа этой внешней силы и можно ли на неё влиять? О природе можно спорить долго и упорно, только все эти споры бесполезны. Вступать в полемику с адептами каких-то религий и вероучений есть занятие глупое, непродуктивное и бессмысленное. С таким же успехом можно спорить с радиоприёмником. Ретранслятор чужой мысли не способен никого услышать. А вот влиять на эту внешнюю силу не просто можно, но и нужно непременно научиться. Польза здесь несомненная!
 
Итак, ближе к сути. Всё в мире является энергетическими сущностями, и человек не исключение. Эти энергетические объекты постоянно поглощают и выделяют энергию. Они контактируют, взаимодействуют и влияют друг на друга посредством энергетических потоков. Наша задача заключается в том, чтобы, оказывая влияние на человека на энергетическом уровне, научиться изменять характеристики его энергетических полей. Причём, необходимо не просто научиться влиять на человека, но и делать это по заданным критериям. Нужно научиться изменять первоначальные энергетические характеристики человека, которые он получает при появлении на свет и которые затем оказывают непреодолимое, судьбоносное влияние на всю его жизнь.
 
Но этого недостаточно. Не менее важной задачей является и превращение человека в некий энергетический генератор. Чтобы он полученную извне живую энергию не переводил в мёртвое, пассивное состояние и не складировал в виде материальных ценностей, а, пропуская её через свои энергетические поля, усиливал её характеристики и в виде красивой, оригинальной, общеполезной мысли бескорыстно отдавал далее по цепочке. Только соблюдение этих двух равнозначно важных условий позволит достигнуть поставленной цели – построения системы с положительным балансом жизни!
 
Где-то так. С теорией разобрались, теперь дело за практикой».
 
 
 
– Ну-с, как Вам нравится эта мысль? – оторвался от экрана командир и наполнил рюмки.
– Колоссально! Хоть и несколько сумбурно, но весьма впечатляюще, – отхлебнул второй пилот, – а если учесть, что эти идеи были озвучены ещё в те далёкие тёмные века, то просто грандиозно!
– Разве подобное деяние должно оставаться безымянным? Разве создатель и носитель подобной мысли не достоин быть открытым для этого мира?
– Очень даже достоин, – согласился помощник.
– Вот такую цель я тогда поставил перед собой. Личность такого масштаба не должна была остаться неизвестной. Многие тысячи лет люди разными путями пытались решить проблему взаимоотношения человека с себе подобными и с миром в целом. Они создавали разные теории, концепции и философии, придумывали себе богов и духов, ограничивали себя всякими запретами и табу. И ничего не помогало! Психология человека оставалась на уровне животного, и ничто не могло сдвинуть этот камень, лежащий неподъёмным грузом на пути развития человека и общества. И тут появляется какой-то неизвестный изобретатель-самоучка со своим прибором и враз решает все проблемы. Причём, делает он это так изящно, ненавязчиво и легко, что просто это кажется невероятным. Никакой тебе мистики, сложных объяснений и танцев с бубнами. Раз и готово! Было животное, стал Человек! И не надо ни Бога, ни Чёрта, ни космического разума. Всё быстро, конкретно и просто. Он одним коротким, лёгким ударом сломал всю многотысячелетнюю конструкцию человеческого общества, порушил принципы и модели взаимодействия человека с себе подобными и окружающим миром, сдвинув точку принятия решений из области инстинктов в область разума. Казалось бы незыблемые, фундаментальные, зацементированные намертво и застывшие за многие тысячелетия ценности. Все эти нерушимые этики, морали и правила, а рассыпалось всё в одночасье, как гнилая труха, в пыль и прах. Это была не просто революция, он в некотором смысле устроил конец света! Привычный, казавшийся несокрушимым уклад жизни он невероятно легко и быстро перевернул на сто восемьдесят градусов. Он приговорил его к смерти и дал людям инструмент, чтобы привести этот приговор в исполнение. Он выдал человеку пропуск в альтернативный новый мир, в другое измерение. “Свобода, Равенство, Братство!” – бесчисленное количество раз этот утопический манифест самыми экстравагантными способами разные романтические натуры пытались претворить в жизнь. Но, даже руководствуясь самыми человеколюбивыми намерениями, все они в итоге терпели позорное, жестокое поражение. Всякое их благое начинание тонуло в лютых репрессиях, смертельной вражде и в реках крови и их самих и тех, кого они пытались облагодетельствовать. Потому что нельзя человека в его натуральном, природном обличии заставить совершать противоестественные поступки, невозможно принудить его стать Человеком и склонить жить по законам разума. И только наш безымянный герой достиг на этом поприще большого прогресса и добился полной, безоговорочной победы. Он одарил всех людей истинной Свободой, истинным Равенством и истинным Братством. Он открыл для человечества доступ на недосягаемый доселе уровень, уровень разумной жизни, где возможно было создавать системы с положительным балансом жизни. Он предложил новую концепцию развития общества, при помощи которой обновлённый человек на руинах старой, сгнившей конструкции воздвиг новый дивный мир. Истребив жизнь с отрицательным балансом, он на этом чистом поле создал альтернативную, новую модель с положительным балансом жизни. Это же в некотором смысле являлось пересмотром законов природы, это было равнозначно изменению всех физических законов и переписыванию их по новым шаблонам и критериям. Чем не работа Бога?! Вот это я понимаю масштаб личности! Просто гигант! Меня всегда восхищало это лицо, и я считал совершенной несправедливостью, что его имя до сих пор оставалось неизвестным.
– Н-да, неправильно, – сказал второй пилот, – и как далеко Вы продвинулись в своих изысканиях?
– Совсем недалеко! – с досады махнул рукой командир, – всё перерыл, все архивы перелопатил, трижды занимался археологическими раскопками, угробил на поиски больше пятидесяти лет своей жизни и ничего не нашёл. Ни единой зацепки, которая открыла бы имя этого человека. Всё впустую, всё зря.
– Обидно. Неужели он так хорошо спрятался?
– Нет. Я думаю, что он и не собирался прятаться. Просто он и не хотел сильно афишировать свои изыскания. Были у него на то причины. Он же очень хорошо понимал всю важность и опасность своего изобретения. Вот, послушайте, он оставил некоторые предостережения в той своей тетрадочке.
 
 
Из дневника неизвестного: «Власть и злодейство. Возможно ли одно без другого? Отчего это практически любую не подставную, не показушную, а настоящую, реальную власть всегда сопровождает мистический шлейф из конспирологии, необъяснимых с точки зрения простого здравого смысла злодейств и подлых заговоров против и без того подконтрольного им стада? Почему властные круги так изобилуют явными или тайными мизантропами, усердно плетущими антиобщественные интриги и задумывающими всякие пакости и злодейские козни в отношении простого люда? По какой такой неведомой причине все эти властители, диктаторы, финансовые воротилы и промышленные магнаты испытывают столь лютую ненависть к обычному, среднестатистическому человеку? Зачем они различными методами пытаются осложнить людям жизнь и превратить их существование в трудное, зачастую беспросветное мероприятие? Может быть, это относится к вечному вопросу взаимоотношений аристократии и плебса, страха перед толпой, боязни лишиться своего статуса и богатств? А может, это презрение вызвано их положением и возможностями, несопоставимыми с возможностями обычного человека?
 
Отчасти так оно и есть, но главная проблема кроется в совершенно другом аспекте взаимоотношений человека с себе подобными. Причина эта не так очевидна, её сразу не разглядеть, потому как она залегает в самых тёмных глубинах человеческой природы. Дело всё в том, что, даже сосредоточив в своих руках колоссальный материальный ресурс, невероятные возможности и неограниченную власть, человек, всё равно, остаётся человеком. Не происходит с ним качественного перехода из одного состояния в другое, не получается метаморфозы, как у некоторых видов живой природы, когда из презренной, ползающей в грязи и прахе гусеницы, возникает прекрасная, порхающая в небесах бабочка. Человек так и остаётся “гусеницей”, большой, жирной, влиятельной, но такой же, как и все остальные прочие, пресмыкающейся гусеницей. Именно этот аспект так неимоверно злит все эти властно-финансовые элиты и катастрофически отравляет им жизнь. Несмотря на всю их власть и богатства, ну ни как не желает небесная канцелярия выделять тех из общего стада и переводить из категории зависимых, недолговечных тварей в разряд бессмертных, всемогущих небожителей. Именно поэтому все эти завоеватели, отцы народов, финансово-промышленный олигархат, всякие аяталы, машиахи и прочие “духовные” пастыри преисполнены такой лютой ненависти и изощрённой жестокости к своей пастве. Они просто мстят людишкам за крушение своих надежд, за своё разочарование в “создателе” этого мира, за своё бессилие перед законами природы.
 
Ни в коем случае нельзя, чтобы моё изобретение попало в жадные лапы властьпридержащих. Это будет просто катастрофа! Потому что человек в своём современном обличие не способен правильно использовать мой прибор. Он превратит его в оружие против себе подобных, он начнёт переделывать человеков по своему животному разумению. А что ещё можно ожидать от организма, действующего по позывам своих животных инстинктов? Сейчас человек только и занимается тем, что защищает и расширяет свою кормовую базу да охраняет свою власть от посягательств остальных, а прочие факторы взаимоотношения людей в обществе им игнорируются, как маловажные, незначительные и даже ничтожные. Попади мой приборчик в руки таких вот упырей, что они с ним сделают? Каких людишек они наклепают для своих надобностей? Тут ответ очевиден. Им нужны беспрекословно послушные солдаты, чтобы защищать их самих, их добро, их потомство, их власть и привилегии. А ещё им нужны верные слуги и покорные рабы, чтобы обслуживать их прихоти и производить для них предметы быта и роскоши. Вот и всё, на что хватает их фантазии. Они устроят здесь кастовое общество, где они будут являться богами и вершителями судеб, а все остальные будут послушным быдлом.
 
Короче говоря, настанет конец истории, как таковой. Мир рухнет в болото бесконечного гниения и разложения. Всякая мысль умрёт навсегда и безвозвратно.
 
Нет, не для этого я пыхтел и не досыпал ночами, не для того работала моя мысль! Нужно не воспроизводить безмозглых солдат и послушных рабов, а наоборот, создавать разумные организмы, которые будут свободно мыслить и сознательно трудиться на общее благо. Вразумлять надо всех и сразу. И правителей, и военных, и работников культуры, и говночистов. Иначе ничего не получится! Но как это сделать практически? Пока что не совсем ясно».
 
 
– Неужели в то время у нас было всё так печально? – спросил помощник.
– Да. На нашей планете тогда творилось примерно то же самое, что и на этом спецобъекте номер шесть, – ответил командир и подлил коньяку в бокалы, – в те далёкие дикие времена наше общество существовало по совершенно иным законам и правилам, нежели сейчас. Тогда в основе всех действий, поступков и желаний человека лежал один принцип – сначала мои собственные интересы, затем опять мои собственные интересы, снова мои собственные интересы, да и всегда только мои собственные интересы. Человек занимался реализацией исключительно только своих базовых животных инстинктов. Все его стремления и желания сводились только к этим трём столпам животной жизни. Во-первых – это инстинкт самосохранения. Чтобы норка посуше и потеплее, еды побольше да послаще, ну и подальше от врагов и хищников. Во-вторых – инстинкт размножения. Это чтобы было кому передать накопленные непосильным трудом богатства. Ну и в-третьих – доминирование. Это, какое место особь занимает в пирамиде человеческого общества. Ведь, чем выше этот самое место, тем комфортнее и безопаснее норка и легче доступ к самкам детородного возраста. Вот такую животную жизнь вёл тогда человек. Чисто крокодил! И здесь не трудно догадаться, что когда каждый гребёт ресурсы под себя, то, в конце концов, получится такая вот диспропорция – у кого-то всё, а у остальных ничего. Возможно ли стабильное существование подобной системы?
– Конечно, нет! – ответил второй пилот, – такая система нестабильна априори, в ней нет баланса. Одни здесь задыхаются в углекислом газе, а других разъедает чистый кислород. Такая система изначально обречена на разрушение и самоликвидацию, чистое безумие!
– Совершенно верно! – подтвердил командир и продолжил, – в те свирепые времена на вершине пирамиды оказывались не самые умные, честные и талантливые, а совсем наоборот, только самые подлые, хитрые и беспринципные могли забраться наверх. Таковы были в те времена социальные лифты. Тогда реальная жизнь представляла собой систему с отрицательным балансом. Здесь программа изначально была прописана так, что человек, только появившись на свет, сразу шёл ко дну. И чтобы не утонуть и оставаться на поверхности, ему приходилось прилагать неимоверные усилия. Не говоря уже о том, чтобы приподняться и пойти наверх. Система топила и давила всех без разбору. Такова была тогда реальность, таковы были законы той животной системы.
– Но разве люди не понимали этого, разве они не видели, что летят в пропасть?
– Почему не понимали? Понимали. Только вот сделать ничего не могли. Человеческая природа всегда брала своё, животные инстинкты всегда брали верх над разумом. «Пусть весь мир рассыплется в прах, лишь бы мне было хорошо» ─ таков был лозунг тогдашнего человека. Не зря же люди навыдумывали всяческих богов, бесов и прочей нечисти. Посредством религиозных запретов и табу человек пытался ограничить свои инстинкты и развивать разум. Но ничего не помогало! Ни страх божий, ни гиена огненная, никакие круги ада, ничто не могло изменить психологию отдельно взятого человека. Он по-прежнему, как и десятки тысяч лет назад, оставался слегка разумным животным. Не лечилась эта болезнь терапевтическими методами, только радикальное хирургическое вмешательство могло здесь помочь. И таким хирургом оказался наш безымянный герой. Он придумал прибор, при помощи которого можно было легко, быстро и безболезненно изменять сознание человека.
– Да, красиво! И правда, благодетель рода человеческого, – сказал второй пилот, – ну, и что же было дальше? Какое развитие получила эта история?
– А дальше Вы и сами всё знаете. Профессор Тагенер, производство установки по массовому облучению населения, подмена кода с “человек служебный” на “человек разумный”, ну, и далее со всеми остановками.
– Это понятно, историю перехода я изучал, – возразил помощник, – но мне бы хотелось, чтобы Вы увязали официальную, общепринятую точку зрения со своими личными изысканиями в этой области. По моему мнению, это будет намного живее и понятнее.
– Не могу с Вами не согласиться, – улыбнулся командир, – мелкие детали и факты, выявленные мной в ходе исторических поисков, очень даже оживляют и раскрашивают сухую официальную версию. Итак, я истратил почти сто двадцать лет своей жизни на то, чтобы восстановить имя этого первооткрывателя. И потерпел полное фиаско. Однако мне удалось выявить множество интересных фактов и обстоятельств, связанных с этим делом. Так, например, я выяснил, что первые упоминания о применении прибора появились примерно лет за семьдесят до профессора Тагенера. В одной местности, которая сейчас входит в Северную префекторию, стали происходить странные случаи пропажи людей. Нет, сам человек оставался на месте, но вот его личность совершенно изменялась, просто до неузнаваемости. Жёсткие и холодные дельцы вдруг становились истовыми ревнителями веры, раздавали всё своё имущество бедным и уходили на богомолье. Прожжённые казнокрады и коррупционеры ни с того ни с сего заделывались в пламенные правдоискатели и начинали всех выводить на чистую воду. Любимцы публики и властители дум публично выворачивали свои чёрные душонки наизнанку и принародно каялись. В общем, кто-то нагло и довольно цинично доводил людей до белого каления с целью вытрясти из них побольше правды. Причём, публика была всё заметная, обличённая властью, влиянием и большими возможностями. Поэтому переполох тогда поднялся нешуточный. Однако, пошумев какое-то время, все успокоились и забыли про эти странные метаморфозы, которым были подвержены исключительно известные и влиятельные члены общества. Списали всё на единичные случаи неожиданного умственного помешательства, или вирус какой неизвестный. А я систематизировал все эти отдельные факты и пришёл к выводу, что это кто-то целенаправленно переделывал людей по своим тайным прихотям.
– Но, ведь, это же так очевидно! – вставил второй пилот.
– Это нам сейчас всё очевидно, – возразил командир, – а тогда ещё никто и не слышал про установку изменения личности. Поэтому ничего и не сообразили. Я поднял медицинские архивы тех лет и насчитал около пятидесяти подобных случаев. И кажется мне, что это были проделки нашего неизвестного героя. Потому как таких технологий тогда ещё не было ни у кого, только наш безымянный романтик мог сотворить такое безобразие, более некому. Однако потом лет на семьдесят наступает затишье. Ни о самом приборе, ни о каких других странных случаях упоминаний нет. Видимо помер наш герой, или чего другое с ним приключилось, неизвестно. Следующие факты я уже нашёл в засекреченных когда-то давно архивах спецслужб. Далее привожу сухой язык протокола: «Дело номер, год такой-то, следователь тот-то. Так, по сути, вот…На чердаке старого дома, что шёл под снос (адрес такой-то) группой детей (фамилии, имена) был обнаружен небольшой металлический ящик, содержимое которого составили: 1)тетрадь общая в клеточку исписанная плохо разборчивым почерком и разрисованная схемами на две трети от общего объёма; 2) прибор электронный неизвестного назначения (к вещдокам прилагается). При игре вышеуказанным прибором детьми были умственно травмированы трое граждан. Изменению личности подверглись: учительница литературы такая-то, местный алкоголик такой-то и пенсионерка такая-то. На мои настойчивые требования пояснить, как они это сделали, дети ничего вразумительного сказать не смогли и продемонстрировать действие прибора отказались». Ну, и дальше всякая околесица про тяготы службы и недостаточное финансирование.
– Ну, вот же! – вскочил помощник и нервно зашагал по каюте, – тут же написано адрес такой-то, на чердаке. Там и надо было искать вашего неизвестного.
– Если бы было всё так просто, – досадливо потёр лоб командир, – искал я там. Трижды заказывал археологов. Мы там всё перерыли. И ничего не нашли. По полицейским архивам сначала составили списки жителей всех близлежащих домов, проживавших там в то время, а потом и всего района и даже города. Под подозрением были сотни тысяч. Я собственноручно проверил каждого, насколько это было возможно. Конечно, хорошо бы было их всех допросить, но как это сделать? Столько лет прошло с тех пор! Ничего не сохранилось, кроме архивов и подшивок старых газет. Жалкие обрывки информации. Каждый факт добывался чудовищными усилиями.
– Н-да, представляю себе, – сел на своё место помощник, – и что же было дальше?
– Из этого старого протокола я понял, что детишки играли в старом доме и нашли там на чердаке ящичек, а в нём непонятный прибор и тетрадочку. Ну, конечно, тетрадь они выкинули, а приборчиком поигрались. Удивительно, но он оказался в рабочем состоянии. Пострадали несколько человек, история получила огласку, подключились правоохранительные органы и процесс пошёл. Информация стала подниматься всё выше и выше по вертикали власти, пока не достигла самой верхушки. Случилось то, чего так опасался наш неизвестный герой и от чего так настойчиво предостерегал. Его прибор попал в руки верховных правителей. И они применили его по наихудшему сценарию. Всё, как он и предсказал.
– Странное дело, – сказал второй пилот, – я сейчас вдруг подумал, а как бы мы сегодня жили, если бы не оказалось профессора Тагенера? Страшно даже себе и представить, чтобы с нами было теперь.
– Это точно! Лучше и не представлять. Но на наше счастье профессор Тагенер у нас был. И он оказался в нужное время и в нужном месте. Ну вот, значит, попал этот хитрый приборчик с тетрадочкой к нашим тогдашним правителям. И они, недолго думая, решили навсегда закрепить имеющееся на тот момент положение вещей. В те времена существовало некое подобие демократии. Правителей выбирали всеобщим голосованием. Конечно же, это не были честные выборы в нашем понимании, скорее это напоминало шоу. Ведь, чтобы сделать осознанный выбор, необходимо обладать полной информацией. А тогда до простых людей доводили искажённую, обрывочную, сильно дозированную информацию. И сделать действительно свободный выбор они не могли. В то время у власти стояли финансово-промышленные кланы, и правитель государства был во многом лицом подставным и являлся продуктом компромисса между ними. А общенародное голосование было для отвода глаз и подавалось как большое красочное шоу. И вот, заполучив такой хитрый приборчик, эти властные кланы решили больше не играть в демократию, а раз и навсегда узаконить свои наследственные права и привилегии. Они захотели узурпировать имеющуюся у них на тот момент власть навечно и бесповоротно. И для этого эти “умники” решили создать кастовое общество, где они бы являлись высшей расой господ, пользующейся всеми преимуществами абсолютной, бесконтрольной власти, а всех остальных превратить в покорных рабов и преданных солдат, чтобы те охраняли их бесценные тушки и обслуживали все их прихоти и капризы.
– Прямо всё, как по писаному, – хмыкнул второй пилот.
– Правильно. За что боролись на то и напоролись. В общем, сами правители сделать это не могли и призвали на помощь науку. А главным учёным в области электроники тогда и был профессор Тагенер. Ему и поручили создание установки по массовому облучению населения. Конечно же, программу засекретили, создали лабораторию, поставили охрану и прочие прелести тайного злодейства. Ну, и наш профессор с энтузиазмом взялся за новое дело. Однако, будучи человеком очень умным и дальновидным, он быстро сообразил, к чему может привести эта его разработка. А когда профессор прочёл дневник неизвестного, то и совсем всё понял. И ещё он понял то, что после окончания работ его самого и весь научный коллектив просто уберут, как ненужных и опасных свидетелей. Вот тогда-то у него и зародилась идея подменить коды в установке изменения личности. Он решил вместо “человеков служебных” наделать “человеков разумных“. И тайно стал создавать такой код. Профессор Тагенер скрытно собрал образцы тканей всех известных ему порядочных и достойных людей и объединил их в один код, который он назвал “человек разумный”. И вот настал час икс. Аппараты по массовому облучению людей были установлены во всех многолюдных местах городов и посёлков, программы настроены, коды введены. Только никто и предположить не мог, что профессор Тагенер запустит не тот код, что он демонстрировал перед приёмочной комиссией на испытаниях установки. Вместо кода “человека служебного” он скрытно внёс в программу тот код, что тайно разработал и назвал “человек разумный”. И процесс вразумления пошёл. А когда властные круги опомнились и увидели, что что-то идёт не так, было уже поздно. Ведь процесс изменения личности происходит не моментально, а только через три, четыре недели. А когда речь идёт о десятках и сотнях миллионов облучённых, то потом справиться с такой массой вразумлённых людей было уже нереально. Сами то правители, их семьи и приближённые на то время, пока работали излучатели, попрятались по убежищам, дабы самим не оказаться в образе “человека служебного”. Они же намеревались встретить новый мир в своём природном, естественном обличии, незамутнённом следами морали и нравственности, как истинные и абсолютные властители этого нового мирового порядка. Но получилось не так, как они задумали. Вразумлённые люди быстро разобрались, что к чему и начали действовать. Властная элита попыталась исправить положение, но было поздно, да и не кому было исправлять. Профессора Тагенера и весь его коллектив сразу же после окончания работ на радостях порешили, а больше никто не мог перенастроить излучатели. Да и это невозможно было сделать. Сам профессор Тагенер, предвидя такое развитие событий, прописал в программу код самоликвидации. Установки после двух недель работы полностью выходили из строя, вся электронная начинка начисто выгорала и восстановить её не представлялось возможным. И правящая элита попала в трудное положение. С одной стороны всё их имущество и богатство осталось при них, никто даже не пытался завладеть этими баснословными ценностями. Однако с другой стороны они совершенно лишились власти, все просто перестали их слушаться и обращать на них внимание. Вразумлённые люди само организовывались и занимались насущными проблемами. Нужно было заново создавать энергетику, перестраивать города, налаживать сельское хозяйство и промышленность. Человек как будто бы излечился от слепоты. Весь мир он увидел совершенно другими глазами и ужаснулся тому состоянию, в котором он пребывал долгие тысячелетия. Всё приходилось ставить с головы на ноги, всё переделывать и перестраивать, саму концепцию существования человека в мире надо было пересматривать. А тут какие-то отголоски прошлого суетятся под ногами и чего-то требуют. От них все просто отмахивались.
– Но, неужели эти люди так просто сдались и отказались от своих претензий на власть? – спросил помощник.
– Конечно же, нет! Они сопротивлялись до последнего. Ведь, облучению подверглись не все жители. Много людей не попало под воздействие установок. Они были напуганы и шокированы всем происходящим. Кроме узкой группки властной элиты никто же не знал, что случилось на самом деле. Почему вдруг армия и полиция дружно побросали оружие и занимаются расчисткой территорий от мусора и всякого хлама? Почему перестали работать в обычном режиме телевизоры и радиоприёмники? Куда пропали все эти бесконечные сериалы, шоу и новости? И почему вместо привычных лиц там появляются какие-то незнакомые люди и без всякого пафоса и нажима говорят, что и где нужно делать? И почему люди слушают их и выполняют всё добровольно и совершенно бесплатно? И куда вообще делась власть и привычные порядки? Необлучённые люди были этим крайне обескуражены. Они сбивались в небольшие группы и бродили по городам с открытыми от удивления ртами. Все магазины работали круглосуточно. Заходи и бери, чего хочешь, платить ни за что не надо. Больницы доступны тоже и днём и ночью. Ни очередей, ни вымогания денег нет и в помине. Персонал вежлив и внимателен до мелочности. На улицах не встретить ни одного полицейского, но нет преступлений и прочего безобразия. Совершенно немыслимая была картина для необлучённых граждан, их удивлению не было предела. Этим быстро воспользовались бывшие властные круги. Они-то знали, что случилось на самом деле. Ну, не то, чтобы знали точно, но сильно подозревали, что произошла измена и саботаж. Тогда они обманом организовали несколько дивизий необлучённых граждан с целью возврата власти в собственные руки. И у них бы получилось, потому что вразумлённые люди ещё не совсем освоились в своём новом образе и не были готовы оказать сопротивление.
– Жутко становиться от такой непредсказуемости развития событий, – поёжился в своём кресле второй пилот, – меня просто потряхивает только от одной мысли о том, что бы было, если бы они победили и снова захватили власть.
– Да, поволноваться пришлось. Однако, профессор Тагенер предвидел и это. Перед самой своей смертью он написал тайное послание, где поведал о преступных замыслах правящей элиты и оставил инструкцию для восстановления излучателей. Вразумлённые люди быстро починили несколько установок и успели облучить кодом “человека разумного” все эти новоиспечённые дивизии. Пришлось, правда, попрятаться всем на три недели, пока облучение подействовало и люди изменились. Хотя и трёх недель хватило, чтобы изрядно всё испортить и испоганить грабежом и мародёрством. Но потом всё быстро поправили. Оставшиеся недобитки прошлого, прихватив все свои несметные богатства, бежали на дальний остров в южном море. Им никто не препятствовал. Предложили, правда, всем необлучённым добровольно пройти эту процедуру, но большинство отказалось. И их оставили в покое. Прожили они на своём острове около века. За всё это время у них там случилось три больших войны и несколько поменьше. Они практически совсем истребили друг друга. Люди с большой земли приглядывали за ними. Привозили им продовольствие и технику всякую, но в конфликты не вмешивались, а изучали их поведение. Примерно лет через сто оставшиеся в живых несколько тысяч человек запросили пощады и прошли процедуру изменения сознания. Попав на тот дальний остров, люди с большой земли очень удивились, когда извлекали из подземных хранилищ тысячи тонн золота, ящики драгоценных камней и бесчисленное количество произведений искусства. Понадобилось несколько больших пароходов, чтобы всё это богатство вывести на большую землю. А на том острове потом сделали музей. Вот, собственно, и вся история перехода от системы с отрицательным балансом к системе с положительным балансом жизни.
– Наверное, человечество тяжело прошло эту фазу перехода, – сказал помощник, прихлёбывая коньяк, – ломка сознания, переустройство всего образа жизни, смена старых порядков и прочие беспокойства, сопутствующие большим переменам.
– А вот здесь позвольте с Вами не согласиться, – возразил командир, – всё выше перечисленное, конечно же, имело место быть, но не стоит забывать и о том, что и сами люди стали другими, и сознание у них стало новое. Так что, больших неудобств с этим не было. Очень быстро обновлённое человечество решило все свои насущные проблемы на родной планете и стало задумываться об освоении других миров. Полёт свободной мысли не остановить, она не признаёт никаких границ и запретов. Но тут появилась одна проблема, которая сильно осложнила нам жизнь.
– “Возвращенцы”? – предположил второй пилот.
– Совершенно верно, – подтвердил командир, – “возвращенцы”, отголоски старой эпохи. Это те люди, сознание которых через какое-то время после облучения возвращалось обратно в своё природное, исходное состояние. Такая особенность организма наблюдалась у небольшого процента населения, однако, вреда от них было очень много. Один раз дело чуть не закончилось переворотом, когда один такой “возвращенец” кустарным способом смастерил установку по изменению сознания и восстановил код “человека служебного”. Это сейчас, наученные горьким опытом, всю информацию о принципе действия самой установки и о кодах личности держатся в секрете, а тогда все сведения и схемы были в открытом доступе. «А зачем что-то прятать? – так мы думали тогда, – ведь, разумный человек не станет использовать излучатель во вред другим». Но это разумный человек не стал бы вредить, а изначальный, природный человек думал иначе. И вот этот “возвращенец” своей кустарной установкой наклепал себе небольшую армию послушных, безжалостных солдат и пошёл брать власть. С большим трудом тогда удалось от них отбиться и нейтрализовать. Тогда-то всю информацию об излучателе засекретили и стали думать, что же делать с этими “возвращенцами”. Облучать их повторно не имело смысла, потому как они снова через какое-то время возвращались в исходное состояние. Тогда создали целый институт, который стал заниматься проблемами изменения сознания человека и созданием различных кодов личности. Естественно, назвали его именем профессора Тагенера. Этот институт усовершенствовал код “человека разумного”, а потом разработал множество других кодов, касающихся уже области профессиональной ориентации. Была разработана целая система по воздействию на сознание человека, изучались и прочие сопутствующие вопросы. Так постепенно мы и пришли к ныне существующему общественному порядку, когда все новорождённые через одиннадцать месяцев после появления на свет облучаются кодом “человека разумного”, а после пятнадцатого года проходят повторную процедуру облучения, но уже в сторону профессиональной специализации. Конечно же, в основе этих профессиональных кодов лежит код “человека разумного”, но с небольшими изменениями в сторону какой-то определённой профессии.
– А нельзя ли обойтись без первого облучения, которое делают во младенчестве? – спросил помощник.
– Нет, нельзя! – твёрдо ответил командир, – ведь, натуральная, естественная природа человека до сих пор остаётся неизменной. Люди и сейчас рождаются с предрасположенностью к инстинктивному, животному поведению, и никакими воспитательными и образовательными мерами это исправить невозможно. Природа всегда возьмёт своё. А к пятнадцати годам пребывания в своём первородном состоянии человек может такого нагородить, что и облучение уже не поможет. Так что все эти процедуры необходимы и подкреплены многолетней практикой.
– Понятно. Делаем из животного человека, – сказал второй пилот.
– Совершенно верно. А потом из человека делаем полезного человека. Причём, здесь уже у нас полная свобода выбора. Человек может попробовать множество профессий и сменить не одну сферу деятельности. У него есть возможность начинать жизнь заново хоть каждый месяц. Конечно же, так никто не делает, это уж слишком часто. Однако, сменить три, четыре профессии и столько же раз начать жизнь заново – это нормально. Человек может всё начинать с чистого листа до тех пор, пока не найдёт ту стезю, которая позволит ему максимально полно раскрыть все свои способности и таланты. Благо, и продолжительность жизни у человека после перехода на систему положительным балансом сильно увеличилась. Теперь и триста лет для нас не предел.
– Странно, – почесал ухо помощник, – вроде бы мы с ними один и тот же биологический вид и физиология у нас совершенно идентичная, а продолжительность жизни различается в разы.
– Ничего странного, – возразил командир, – тут всё дело кроется во внутренних мотивировках самого человека. У нас мотиваций для жизни бесчисленное множество. Ведь, сейчас наше поведение основано на приоритете разума, а полёт мысли не признает ни границ, ни запретов. Поэтому у человека появляются всё новые и новые смыслы жизни и стимулы для продолжения существования. Причём, всю свою долгую жизнь человек находится в активном, работоспособном состоянии и проблемы физического старения организма на него влияют слабо. Совсем другое дело у “возвращенцев”, или у людей первозданных, не прошедших процедуру изменения сознания. Их сущность основывается на животных инстинктах. Самосохранение, размножение и доминирование – вот три столпа, на которых зиждется первородный человек, вот его внутренняя биологическая программа, которую он подсознательно стремиться исполнить. Но, опираясь на эти три трухлявых костыля природы, далеко не уедешь. Ну, норка побольше да побогаче. Ну, кладовочку набить всякими съестными и прочими припасами. Ну, наклепать себе подобных, чтобы было кому передать накопленное непосильным трудом богатство. Ну, власть захватить, чтобы ещё больше расширить свою кормовую базу и обезопаситься от конкурентов. Но и всё! Дальше то двигаться некуда! Мотивации закончились! Вот они и мрут, как мухи, не доживая даже до сотни лет. Причём, последние годы жизни у них омрачены немощью и болезнями. И никакая медицина не в состоянии им помочь. Организм исполнил свою биологическую программу и отказывается дальше работать. Всё, игра окончена!
– Проблема, значит, не в железе, а в программном обеспечении, – хмыкнул второй пилот, наполняя бокалы.
– Ну, если применять компьютерные термины, то совершенно верно. А по-простому говоря, тушка не может существовать без мысли. Но и качество мысли должно быть соответствующим. Мысль в их жизни скудна, примитивна и скоротечна, а мы можем генерировать мысль очень долго и разнообразно, в идеале до бесконечности. Потому-то и такая разница в продолжительности жизни, нам нужно все наши мысли воплотить в реальность. И вот Вам пример. Один человек, живший достаточно давно, умудрился двадцать восемь раз пройти процедуру профессиональной переориентации. Чего он только не испробовал. От дворника до математика-теоретика болтало его по жизни. А наилучшее применение себе он нашёл, когда занялся экологией. Вы должны его знать. Это же на основе его трактата впоследствии была создана Энциклопедия Экологических Систем сначала нашей планеты, а потом и всех других знакомых нам обитаемых миров. Теперь, попав даже на самую отдалённую планету, имея под рукой всего лишь эту энциклопедию и больше ничего, человек может запросто прожить и не испытывать особых трудностей. Он всегда будет знать, что в этой местности и в это время года можно съесть, как найти воду и где укрыться от непогоды.
 Ну, естественно, я знаю этого человека, – улыбнулся помощник, припомнив пару эпизодов из своей жизни, – это Оверед Кинсел. Его энциклопедия не раз выручала меня на других планетах.
– Вот видите. Значит, не зря он прожил так долго и перепробовал столько профессий, нашёл всё-таки своё призвание. Но мы, кажется, отвлеклись. О чём мы говорили? Я потерял нить беседы, – забеспокоился командир.
– Так, о чём говорили, – задумался второй пилот, – а, вспомнил! Мы говорили о “возвращенцах” и о той опасности, которую они представляют.
– Точно! – вспомнил командир и хлопнул себя по лбу, – значит, о “возвращенцах”. Упёрлись мы в эту проблему, словно пароход в айсберг. Ни обойти, ни перепрыгнуть её не получается никак. Что делать с этими “возвращенцами” совершенно непонятно. Их было хоть и немного, однако вред они приносили всему обществу колоссальный. От них шума много, а полезной работы никакой. Только и думают, как бы поживиться за счёт всего общества, а ещё и всю власть прибрать к своим липким рукам. Чисто животные. И встал во весь рост вопрос: «Куда их девать?» Оставлять их на нашей планете было очень опасно, рано или поздно они бы всё равно сотворили чего-нибудь нехорошее. Куда-то переселить их, тоже было проблематично, тогда мы ещё не освоили космические путешествия. Но не расстреливать же их было, в конце то концов. Тогда Высший Совет порешил создать для этих “возвращенцев” отдельную колонию. Нашли отдалённый остров, отселили всех местных жителей, собрали всех “возвращенцев” да и отправили их туда. Жили они на своём острове жили, бузили по мере сил, размножались, дрались, выясняли, кто главней. Обычная модель поведения для них. Мы снабжали их продовольствием и необходимой техникой, но опасных предметов не давали, чтобы они не поубивали друг друга. Однако эти дикари и из обычных бытовых приборов умудрялись делать оружие и калечить своих недругов. В общем, худо-бедно прожили они на своём острове с полсотни лет, но тут появилась другая проблема. От безделья они стали размножаться просто дикими темпами, ну и, конечно же, очень быстро встал вопрос перенаселения. Благо, наши учёные к этому времени создали технологии по освоению дальнего космоса. Быстренько нашли в соседней галактике боле-менее пригодную планету, провели на ней все необходимые процедуры по адаптации атмосферы и климата для комфортного существования нашей формы жизни, собрали всех “возвращенцев” с многочисленным потомством, посадили на звездолёты, да и переселили всех туда. Так появился спецобъект под номером один.
– А зачем детей то отправили? Можно же их было облучить и оставить у нас, – спросил помощник.
– Нет, нельзя! – твёрдо ответил командир, – эта генетическая аномалия “возвращенца” передаётся по наследству, и облучённые дети так же, как и их родители, через какое-то время возвращались в своё естественное, первородное состояние. Так что пришлось переселять всех и сразу. Вот таким образом и возникла система спецобъектов, разбросанных по разным секторам Вселенной. Всех выявленных “возвращенцев” на нашей планете изолируют и по мере накопления переселяют на один из тринадцати ныне существующих спецобъектов. Им стирают воспоминания и закладывают новые, соответствующие тому спецобъекту, куда их переселили. Вот, собственно говоря, и вся предыстория, весь краткий теоретический курс перехода на систему с положительным балансом жизни. У меня, в общем-то, всё.
– Понятно, – после некоторой паузы сказал второй пилот и снова наполнил рюмки ароматным, терпким напитком, – и что мы будем делать дальше?
– А что дальше? Дальше всё у нас будет по плану. Пристроим наших “возвращенцев”, понаблюдаем их поведение в новой среде, проверим весь спецобъект номер шесть на жизнепригодность, – командир задумчиво почесал ухо, – но с другой стороны мы столкнулись с уникальной ситуацией. Эта аномалия является первым случаем за всю долгую историю существования спецобъектов. Никогда ещё такого не было. Теоритически такая возможность была описана, но на практике подобное явление наблюдается впервые. И упускать этот уникальный шанс просто преступно. Поэтому, всё внимание переносим на аномалию, но и про другие должностные обязанности тоже не забываем. Так что придётся несколько уплотнить наш график работ. До пункта назначения нам ещё семь суток лёту. По инструкции выводить груз из анабиоза следует уже на орбите спецобъекта. Однако обстоятельства складываются так, что инструкцией можно и пренебречь. Для экономии времени начинаем будить наших “возвращенцев” завтра же с тем расчётом, чтобы по прибытии на орбиту спецобъекта номер шесть все были разбужены и с отформатированной памятью готовые к переселению на новое место жительства. Всё ясно?
– Да, – воодушевлённо ответил помощник, – быстро разбираемся с “возвращенцами” и потом плотно занимаемся аномалией.
– Совершенно верно, – подтвердил командир, – заседание учёного совета объявляю закрытым. Всем готовиться к новому рабочему дню.
 
Экипаж быстро собрал посуду и отправился по своим каютам спать. На следующий день, отложив все дела, космические странники занялись живым грузом. Работа была привычная и не очень сложная, но требующая повышенного внимания. Всё-таки люди, как не крути. “Возвращенцев” выводили из состояния глубокого погружения, и пока те находились без сознания, им при помощи облучателя стирали старую память и вживляли новые воспоминания, адаптированные уже к жизни на спецобъекте номер шесть. Модули новых воспоминаний для каждого переселенца готовили тут же, используя последнюю информацию с этого спецобъекта.
 
Вся процедура пробуждения и имплантации новой памяти занимала около получаса. Так что за день удавалось подготовить около тридцати клиентов. Как раз успевали за неделю разбудить всех переселенцев. Подготовленные “возвращенцы” помещались в отдельные боксы, где они приходили в себя и адаптировались к новым воспоминаниям.
 
Через семь дней тяжёлый звездолёт класса GG встал на прикол на дальней орбите спецобъекта номер шесть. Оставаясь незамеченным под прикрытием защитного поля, экипаж начал выгружать уже подготовленный контингент на новое место жительства. На небольших грузовых катерах, вмещающих до десяти человек, два пилота поочерёдно спускались на планету и согласно вживлённым новым воспоминаниям расселяли свой груз по разным странам и континентам. Весь процесс занял три дня. Всё прошло тихо и незаметно. И даже, если кто-то из аборигенов и замечал что-то странное, то портативный корректор памяти быстро всё возвращал на свои привычные места.
 
К концу третьих суток на дальней орбите спецобъекта номер шесть в отсеке управления звездолётом дежурил командир. На пульте загорелся предупреждающий сигнал. Что-то приближалось к космическому судну. Система распознавания космических объектов определила это тело, как свой грузовой модуль под номером двенадцать. Это возвращался второй пилот с последнего рейса переселения “возвращенцев” на спецобъект номер шесть. Запарковав грузовой челнок на своё штатное место, помощник поднялся в модуль управления. Вид у него был уставший, но довольный. За последние трое суток обоим пилотам удалось поспать не более пяти часов.
 
– Ну, как прошло? – спросил командир.
– Всё нормально, без эксцессов, – ответил помощник, позёвывая, – а неплохая планета получилась по климату. Очень похожа на нашу родную.
– Да, похожа, – согласился командир, – если бы не местное население, то здесь вполне могли бы жить люди.
– Это точно, – хмыкнул помощник шутке первого пилота.
– Так, ладно, – сказал командир, вставая со своего кресла, – с “возвращенцами” разобрались, теперь можно и нашей аномалией заняться. Сейчас отдыхать, а завтра начнём потихоньку, – с этими словами оба пилота покинули кабину и разошлись по своим каютам.
 
На следующий день экипаж снова сошёлся в отсеке управления. После недолгих дискуссий был разработан план дальнейших действий. Постановили, что оперативной работой непосредственно на спецобъекте номер шесть будет заниматься второй пилот, а командир, находясь на звездолёте, будет осуществлять техническую поддержку и прикрытие с воздуха. Остаток дня провели в подготовке оборудования и сборах экспедиции.
 
Утром второй пилот облачился в энергетический скафандр, сел в разведывательную капсулу, оснащённую всем необходимым для подобных миссий, и отчалил от звездолёта на спецобъект номер шесть. Благополучно преодолев все кордоны и оставаясь невидимым для всех местных примитивных средств слежения и разведки, он совершил мягкую посадку в назначенном квадрате, неподалёку от места предполагаемого расследования. Тщательно замаскировав свою разведывательную капсулу, второй пилот направился в город, в самый эпицентр энергетической аномалии.
 
Используя преимущества своего энергетического скафандра, он быстро вошёл в курс местных дел и проблем. В своём облачении инопланетный разведчик был совершенно невидим и незаметен для аборигенов, а они для него были как на ладони. Второй пилот без труда подключался к их информационному пространству, он легко взламывал местную систему безопасности и получал доступ ко всем служебным архивам и картотекам, любые телефонные переговоры тоже не представляли для него никакой сложности в плане прослушки.
 
В общем, вся криминальная жизнь и со стороны бандитов и со стороны правоохранительных органов была для него как на ладони. Второй пилот денно и нощно занимался сбором информации и возвращался в свою разведывательную капсулу только для отдыха и подзарядки своего энергетического скафандра.
 
Хоть он и хорошо замаскировал своё убежище, но оно всё-таки было обнаружено одним не в меру любознательным аборигеном. Вернувшись как-то из города, второй пилот застал этого местного жителя за попыткой взлома своей разведывательной капсулы. Тот, видимо, в неудержимом приступе своего пытливо-алчного умишка хотел спереть что-нибудь ценное, или, в крайнем случаи, поживиться цветметом. Пришлось применить импульсное ружьё. Правда, с силой импульса второй пилот несколько переборщил. Абориген вздрогнул, затем сделал сильно задумчивое лицо, издал неприличный звук с выделением специфического аромата и, придерживая одной рукой вдруг сильно отяжелевшие штаны, нетвёрдой, но быстрой походкой удалился от непонятного, пребольно стрекающегося объекта. И больше там не появлялся.
 
Короче говоря, работа у второго пилота шла быстро и эффективно. К концу недели он уже выявил всех главных действующих лиц, знал все адреса и явки и обладал достаточным количеством фактов, чтобы составить для себя общую картину местных “безобразий”. И вот какая любопытная картина у него сложилась.
 
За пару лет до вышеописанных событий…
 
 
 
                                                    
 
                                        Глава вторая.
 
                        Философ-натуралист.
 
 
 
 
Леший шёл в последний путь. Ну, как в последний? Подобных походов за прошедшие несколько лет случилась уже парочка, этот, значится, числился третьим. И я бы не положил голову на плаху в утверждении, что это была обыкновенная, так привычная глазу картина проводов усопшего в потусторонние пределы. Скорее наоборот, была это очень странная похоронная процессия. В ней не наблюдалось уместных в данных обстоятельствах многолюдных траурных колонн из родственников, коллег и официальных лиц, несущих со скорбно-возвышенными лицами пышные венки и обильные букеты с чётным количеством цветочков. В голове колонны не сияли пафосным золотом на кровавом пурпуре бархатных подушечек ордена и медали, которыми безвременно усопший был щедро отмечен благодарным отечеством. Не звучало тут скорбных речей верных соратников и преданных последователей. Пламенные клятвы юных пионеров с горящими глазами на могилке безвременно павшего героя не высекали из осиротевших душ собравшихся праведные слёзы отмщения. Летописцы не спешили запечатлеть последние минуты прощания с крупным государственным и общественным деятелем. Истошные вопли прелестной вдовушки под чёрной вуалью не взывали к любимому супругу и опоре. Не тянулись дрожащие детские ручонки к безвременно покинувшему их кормильцу и примеру для подражания. И гром прощального салюта красавцев гвардейцев с каменными лицами не огласил напоследок окрестности гулким, тревожным эхом.
 
Отчего-то всего этого не было. Подобных слёзно-душещипательных, но вполне себе естественно-закономерных сцен не наблюдалось в этой странной похоронной процессии. Был здесь только один действующий персонаж – сам безвременно усопший. Причём покойничек бодренько себе вышагивал на своих двоих, легкомысленно поплёвывая шелухой от жареных семечек. Несведущему наблюдателю такая картина показалась бы крайне удивительной, но ничего необычного здесь не было. Просто Леший был мужчина хоть и видный, но какой-то незаметный, какой-то гладкий по жизни. Не водилось за ним этой паучьей корявости выживания, что позволяет цепляться за всё и за всех, не обладал он такой счастливой способностью. Вот и не нашлось ни одного провожатого, ни одного желающего, кто своим присутствием смог бы хоть сколь-нибудь обноголюдить это траурное шествие и окропить горючими, искренними слезами скромную могилку безвременно усопшего. Не нажил он себе ни благодарного отечества, ни восторженных почитателей, ни вдовушки красавицы с обильным выводком прелестных ангелочков, ни преданных учеников да верных соратников. И только один холодный осенний ветер был его верным спутником и единственным провожатым. Этот неутомимый, вечно неприкаянный скиталец усердно гнал за Лешим торжественную траурную процессию опавших листьев и с тихим шорохом устилал мягким, разноцветным ковром этот его последний путь.
 
В общем, любопытствующему взору случайного наблюдателя, если бы таковой, конечно же, возник на пути этой странной похоронной процессии, предстала бы вот такая дивная и совершенно нетипичная картина. Как уже отмечалось выше, это был очередной, уже третий по счёту последний путь Лешего. Предыдущие два как-то не задались. Всё время его что-то отвлекало и останавливало, какие-то непонятные препятствия, какие-то неожиданные преграды вставали на этом его последнем пути.
 
В первый раз, вообще, случился анекдот. Леший загремел в ментовку. По какому-то совершенно нелепому стечению обстоятельств его приняли за находящегося в розыске криминального авторитета. Правоохранители по наводке сидели в засаде и дожидались своего клиента. Час был ранний, сырая промозглость бессонной осенней ночи вконец замутила острый глаз пинкертонов. А тут весело чешет в свой последний путь ничего не подозревающий Леший. Ростом, возрастом и экстерьером он вроде бы подходил под ориентировку, вот его без лишних церемоний и скрутили под белы рученьки. Надавали тумаков, изъяли пузырь водяры и сонные пилюли (ингредиенты его прощального коктейля) и засадили в кутузку. Справедливости ради, стоит отметить, что органы разобрались быстро. И его сразу же отпустили бы, но сонные пилюли приняли за наркоту и отправили на экспертизу. Так что пару суток Леший всё-таки позагорал на нарах. Однако и этот вопрос разрешился и его с презрительно-равнодушными извинениями отпустили. Правда, ни сонных пилюль, ни, тем более, водки не вернули. Данные предметы прошли по делу криминального авторитета, как вещдоки. Эти, в общем-то, комические перипетии Лешего несколько огорчили и навели на определённые мыслишки. До разъяснения обстоятельств он пока что решил повременить со своим последним путём.
 
В другой раз он совсем уже дошёл до конечной остановки этого своего последнего пути, до тихого глухого овражка в самой чаще леса и выбирал себе местечко поудобнее для последнего пристанища. Он даже продекламировал вслух (а кого в этих дебрях было стесняться? Разве только какого-нибудь заблудившегося филина) собственноручно написанную для подобного случая эпитафию по самому себе:
 
Конец. Я сдох. Окончен путь
Бесславный, тягостно-натужный.
И мой окоченелый труп
Глодают черви в яме душной.
 
И мне не нужен больше мир
Превратный, миражом манящий.
И мне он больше не кумир,
Велеречиво говорящий.
 
Отринул все надежды, страх,
Что занимали меня прежде.
Себе оставил только мрак,
Гнилой могилы безмятежность.
 
Но, едва закончив свою надгробную речь, Леший краем уха уловил какие-то непонятные, нетипичные для леса звуки, как будто кто-то невнятно бормотал и подвывал. Он с некоторой досадой прервал церемонию прощания с собственной персоной и устремил тело безвременно “усопшего” по направлению к источнику странного звука. Пройдя пару десятков метров, он наткнулся на дивный пейзаж. К большому дереву скотчем был примотан не по сезону одетый мужик. К слову, стоило бы отметить, что на дворе был конец сентября, температура по ночам опускалась к нулю и даже пониже. А тут этот отдыхающий, этот курортник в разноцветной гавайской рубахе с кокетливой затычкой во рту. Страшное дело, так и околеть было недолго. Однако мужик ещё шевелился. Был он здоровый, бычья шея, сросшаяся с затылком, огромные волосатые ручищи, мохнатая мощная грудь. Мужик уже изрядно посинел, особенно в тех местах, где был перетянут скотчем, но всё ещё трепыхался. Сколько времени загорал здесь этот любитель экстремального отдыха? За какие такие заслуги его сослали в этот глухой санаторий и приговорили к таким лютым оздоровительным процедурам, можно было только гадать. Но Лешему вникать во все эти запутанные хитросплетения социально-криминальных взаимоотношений совершенно не хотелось. Он достал нож и первым делом вытащил плотный, затвердевший кляп. Страдалец облегчённо выдохнул спёртый, несвежий воздух и тут же принялся блевать какой-то кровавой пеной. Красные пузыри толчками вырывались у него изо рта, медленно текли по подбородку и терялись на цветастой рубахе.
 
─ Ну как, живой, што ля? – поинтересовался Леший, когда того перестали сотрясать рвотные спазмы.
─ Бу-бу-бу, ─ неопределённо пробормотал несчастный.
─ Ладно, можешь не благодарить, – великодушно дозволил Леший и принялся обрезать оставшиеся путы. Когда последняя лента была удалена, пленник рухнул на колени и затрясся мелкой дрожью, переходящей в крупные судороги, ─ эвон, как продрог, болезный.
 
Леший вытащил бутылку водки и стакан, налил половину и поднёс к носу бедолаги. Тот, учуяв запах спиртного, сделал неуклюжую попытку ухватить ёмкость с живительной влагой, но руки его не слушались. От долгого дефицита крови все члены его посинели, отекли и не реагировали на сигналы мозга. Видя такое дело, Леший усадил бугая поудобней, запрокинул ему голову и медленно влил спиртовую смесь в рот. С трудом глотая, тот закашлялся. На его губах вновь появилась розовая пена. Он натужно сплюнул и некоторое время сидел неподвижно. Спирт возымел своё животворное действие. Загустевшая кровь разогрелась, наполнилась энергией и заструилась по венам. Жизнь постепенно возвращалась в замороженную тушу. Минут через двадцать мужик уже смог самостоятельно подняться. Он мутным, непонимающим взглядом огляделся вокруг.
 
─ Где я? – просипел он.
─ В доме культуры и отдыха, – хмуро пошутил Леший.
─ Где? – удивился бугай.
─ Где, где, в лесу.
─ А ты кто? – уставился он диким взглядом на Лешего.
─ Я – твой персональный ангел-спаситель! – торжественно провозгласил тот и принял пафосную позу.
 
Мужик перевёл взгляд на бутылку водки, которую Леший держал в руке. Затем самым бесцеремонным образом  выхватил её и безо всякого спросу прямо из горла высосал всё до последней капли. Лешему только с сожалением оставалось наблюдать, как один из ингредиентов его прощального коктейля исчезает в этой бездонной утробе.
 
─ Ещё есть? – жадно поинтересовался бугай, отшвырнув бутылку.
─ Откуда в жопе пластилин? – огорчённо вздохнул Леший, провожая печальным взглядом пустую стеклотару.
─ Ладно, веди меня! – безапелляционно распорядился тот.
 
И Леший вывел его из леса на дорогу, ведущую в город. Весь путь тот матерился и сыпал угрозы в адрес каких-то «кабанов», «лёсиков» и «серых». Леший догадался, что это клички бандитов, которые виновны в такой страшной расправе над ним. И что его клиент также является бандитом. Его освобождённые от пут руки уже потеряли синюшный цвет застоявшейся крови и на них проступили причудливые, замысловатые сюжеты тюремного фольклора. Чего там не поделили эти братки? За что они приговорили одного из своих сотоварищей к такой лютой смерти? Какой конфликт интересов привёл к подобному трагическому финалу? Оставалось загадкой. Но факт был на лицо. Дерево в глухом лесу, связанный бандит и неминуемый, ужасный финал.
 
«Хотя, почему ужасный? – думал Леший, выводя своего клиента из чащи, – собаке собачья смерть! Все они там псы и грызутся за бабло. Чисто животные игрища за ресурсы и власть. Иной результат в таких делах невозможен. Победитель забирает всё, а проигравший получает уютный гробик, или ямку в лесу».
 
Наконец они вышли из леса на шоссе. Здесь уже была цивилизация, даже автобусы ходили. Спасённый Лешим криминальный авторитет оказался на редкость неблагодарным типом. Даже спасибо не сказал. Быстро поймал попутку и умчался в город. Возвращаться обратно в лес уже не было смысла. Грызть таблетки всухомятку совершенно не хотелось. Да и запас решимости покинуть этот мир совершенно иссяк. Леший тягостно вздохнул и побрёл домой.
 
Но в этот, третий по счёту раз, он был настроен решительно и совершенно бесповоротно. С недавнего времени Леший стал замечать какие-то странные перемены в окружающем пространстве. Он ощущал их внутри себя, в поведении людей, в самом воздухе, как будто химический состав атмосферы слегка изменился. На каком-то тончайшем уровне пошли едва различимые сигналы и намёки, заставляющие его совершать определённые действия. Дверь его возможностей, скрипнув ржавыми петлями, начала медленно открываться. Он почти физически слышал этот резкий, неприятный скрип и чувствовал вибрацию от трения давно несмазанных поверхностей. Неминуемо приближался тот волнующий и долгожданный миг, когда появляется реальная возможность судьбоносных перемен. Леший начал осознавать, что сейчас сможет сделать главный ход в этой партии, сумеет реализовать давнишний план и завершить свой последний великий поход на восток. В его башке целую неделю ядовитой занозой свербела одна и та же мысль. Многотонным, безжалостным молотом она долбила по мозжечку, вышибая напрочь из головы всё остальное. “Настал момент изменить свою жизнь к лучшему! Пришло время сдохнуть!” – так звучала эта мысль. И сегодня Леший решился. А пачка сонных пилюль, пузырь водки и нехитрая снедь железобетонно подкрепляли эту его решимость и делали его планы весьма реалистичными. Погода не предвещала радикальных сюрпризов, час был ранний, на улицах никого. В этот раз никто и ничто не должны были помешать Лешему прекратить бессмысленную суету и волевым решением закрыть свой личный проект. Ноги сами несли его к глухому, уютному овражку в самой чаще леса, где вдали от посторонних глаз он смог бы легко, быстро и безболезненно расстаться с таким гордым, но совершенно бесполезным званием «живой», где бы его уже никто и никогда не нашёл и не потревожил. И Леший не стал сопротивляться своему телу. Он охотно поддался этому зову и бодренько вышагивал навстречу смерти.
 
План этот он разработал давно, но всё никак не решался осуществить задуманное. Всё питал наивные надежды и испытывал призрачные иллюзии на счёт изменения своей жизни к лучшему иными путями, а, может, и просто трусил, не мог переступить через свой инстинкт самосохранения. Но бойся-не бойся, а делать всё равно придётся, потому что ублюдок не мог существовать долго, а тем более достойно в этом паскудном мире, это противоречило законам системы. Здесь ублюдки были для системы, но не наоборот. Ну, и какая перспектива маячила здесь на горизонте у отдельно взятого ублюдка? Только смерть являлась той единственной реальной ценностью, доступной для него в этих “райских кущах”. Только смерть светила ему путеводной звездой на его скорбном пути. Только смерть была его главным призом, его долгожданной наградой, его единственным утешителем. Леший стремился к смерти. Это стремление сначала было неосознанным и смутным, но по мере осмысления этого вопроса он проникся им и уже сознательно двигался в этом направлении. Это превратилось в навязчивую идею, в его заветную цель. Леший желал быстро, легко и безболезненно, а, главное, незаметно и для себя, и для всего мира покинуть эту враждебную ему систему.
 
«Подсознательное стремление человека к смерти обусловлено абсолютной, бескомпромиссной, совершенно неподкупной честностью оной. Смерть ещё никого и никогда не разочаровала, не подвела и не обманула в его надеждах и чаяниях, – думал Леший, – подобных мне ублюдков, жизнью наказывают, а смертью награждают. Ну, и что же мешает мне поднять этот кубок над головой? Почему бы мне не забрать этот приз досрочно? Мне кажется, я уже давно заслужил эту награду, давно заработал своё законное право сдохнуть. Эту войну я проиграл. Возможно, мне и удастся выиграть парочку локальных сражений, но война проиграна безоговорочно, я разбит вчистую. Так что всё логично, всё закономерно. Свою бочку дерьма я выхлебал до дна. Довольно уже с меня всех этих “радостей” жизни, – так думал Леший, следуя в свой последний путь».
 
И другого пути стать человеком у него здесь не было. Тут сама система процветала за счёт ублюдков, но никак не наоборот. “Биологический мусор”, именно к такому виду живой природы причислял Леший самого себя. И имел на это полное право. В этом материальном мире он не смог добиться даже минимально приемлемого уровня существования. И не то, чтобы он был каким-то там идиотом, лентяем или алкашом, вовсе нет, просто доступ к этому самому материальному ресурсу для него был закрыт наглухо. “Человек с закрытой дверью” – так ещё называл он сам себя. Путь ему везде был заказан.
 
Леший уже давно выбился из сил в бесплодных попытках вырваться из этого своего убогого ничтожества. Чего он только не делал, чего не предпринимал, каких способов не перепробовал, сколько видов деятельности не сменил, а результат всегда был один и тот же, плачевный был результат. Всегда и везде повторялась одна и та же история. Его, словно пробку из бутылки, вышибало отовсюду. Он со свистом вылетал из всех, даже самых незавидных и малопригодных для работы мест. То он чем-то начальнику не понравится, то “дружный” коллектив вдруг начинает бурную, кипучую деятельность на предмет его выживания и отторжения из своих спаянных рядов, а то и вообще, вся контора развалится.
 
Это своё тотальное, беспросветное ничтожество Леший влачил стоически и с редким достоинством. Он спокойно и равнодушно презирал свою судьбу с её дебелой, непробиваемой предопределённостью. Леший только люто ненавидел ту непреодолимую, злую силу, что самым наглым и бесцеремонным образом вторгалась во все его начинания и вменяла ему свою своенравную прихоть и непреклонное самодурство. Он не ныл, не сетовал на свою долю и не посыпал голову пеплом, а просто упорно делал одну попытку за другой в плане изменения линии своей жизни, изменения хода событий. Он хотел освободиться из-под ненавистного, всеподчиняющего пресса предопределённости, переломить кривой, уродливый перст своей судьбы, он пытался разорвать этот порочный, замкнутый круг своей фатальной ублюдочности и вырваться за её пределы, сбежать на простор абсолютно другой реальности бытия.
 
И раз за разом получал жесточайший отказ от системы в этом, казалось бы, совершенно невинном своём желании. И с каждой новой попыткой его энтузиазм таял, а энергетический потенциал угасал. Ну, и совершенно предсказуемо наступил такой момент, когда его внутренней энергии не осталось совсем. Ему больше нечем было долбить эту непробиваемую стену фатума, этот дебелый монолит предопределённости судьбы. Леший иссяк, он потерял надежду. А без надежды жить невозможно. Настал тот самый важный и долгожданный момент в жизни каждого человека, когда появляется реальная возможность изменения своего генерального маршрута, своей дорожной карты. Пришло время сдохнуть! И Леший ни за что не хотел упускать столь редкий дар судьбы.
 
«Пока этот воздух пропитан ядом моего физического присутствия, ничего хорошего здесь со мной случиться не может априори! Это просто невозможно. Сама система не позволит, она этого не умеет, не прописана такая опция в её программу. Тут уж ничего не поделаешь, так она функционирует, таковы её базовые, фундаментальные настройки, – такое мнение имел Леший и на свой собственный счёт, и в отношении всего мира в целом, – вопрос заключается лишь в том, изменит ли система своё резко негативное отношение ко мне на более благожелательную позицию после того, как я оставлю её пределы? Или исчезновение из общей совокупности энергетик всей системы моей ничтожной персональной энергетики ублюдка ни на что не повлияет в этом мире, и я так и останусь здесь изгоем? И, что, интересно, лучше: эта обычная презрительная враждебность системы, или её благосклонность после моего физического исчезновения из неё? Наверное, всё-таки, было бы лучше, если бы ничего не изменилось, чтоб система осталась прежней, однозначно негативно настроенной по отношению ко мне, чтобы она не стала для меня дружелюбной и благоприятной. А то совсем уже будет какое-то несусветное паскудство. Экая пакость – посмертное признание, эдакая глумливо-лицемерная форма презрения. Прям, как в том стишке:
 
Когда я сдох и труп мой хладный
Глодали черви в яме смрадной,
Тогда раскрылись ради смеха
Все двери, что ведут к успеху.
Запрет, дебелым монолитом
Лежавший на пути закрытом,
Теперь по чьей-то злой насмешке
Растаял. И сошёл неспешно
Сонм удивительных даров.
И мутной мглы слетел покров.
Доступно стало всё, открыто.
Черпай бездонное корыто.
Успех, восторги и признанье,
Да пышногрудых дев лобзанья.
Капризной публикой обласкан,
Над их умами стал я властен.
Все стали чтить меня и помнить,
Читать взахлёб в полночьи тёмной.
Вздыхать над мыслью моей грустной,
Смеяться шутке простодушной.
И нет отказа мне нигде.
Желанным гостем стал везде.
И вот теперь богат и славен,
Известен всем, любим богами.
Я банк мечу, я правлю бал,
Сбылось с лихвой, о чём мечтал.
Познал я всё по полной мере:
Богатство, славу, поклоненье.
И стал мне сладок каждый вдох.
И что с того мне?
Я же сдох!
 
Н-да, интересный вопросик. А на интересные вопросы, как известно,  не бывает интересных ответов. Ну, да ладно, чего голову то себе зазря ломать, всё равно я об этом уже не узнаю. А вот интересно, когда человек перестаёт генерировать достаточное количество материального ресурса для нормальной, полноценной жизни, он начинает имитировать оную. А если ему не хватает этого ресурса даже для имитации, что тогда он должен делать? – часто задавался он подобным вопросом, – человечество же состоит из подонков и ублюдков, все остальные оттенки человеческой натуры являются второстепенными и малозначимыми, это лишь прикрытие, маскирующее её главную ипостась. Причём подонки доминируют над ублюдками. Сильный всегда живёт за счёт слабого! Так было, есть и будет. Таковы незыблемые, фундаментальные законы формирования всех стихийных, или упорядоченных скоплений двуногих, таковы негласные вечные ценности любого человеческого коллектива. И, если мне выпала доля быть ублюдком, то, что я могу сделать? Становиться подонком я не желаю категорически, но и дальше оставаться ублюдком тоже не могу.
 
Эх, надоела мне эта игра в одни ворота. Здесь такие, как я, не выигрывают! Нельзя садиться за стол с шулером и играть с ним его же краплёной колодой. Этот шулер всегда тебя надует и облапошит. В этой поганой системе у меня есть только один шанс выиграть – сдохнуть! Здесь только смерть готова играть со мной по правилам, но в такой “честной” игре главным призом и является сама смерть. И по-другому мне не выиграть. Ведь, выигрывает всегда только тот, кто устанавливает правила игры! И, если ты не способен на это, если не можешь подстроить систему под себя, тогда лучше, вообще, не начинать игру. А мне здесь никто и никогда не позволит менять условия. Это противоречит основополагающим принципам, на которых зиждется эта блядская система. Но ведь человек не может быть всегда не прав, это просто невозможно! А я, по факту, такой и есть – всегда неправый, – с грустью констатировал Леший, – моя неполноценность находится на какой-то недосягаемой для меня глубине, там, где определяется энергетика человека. Именно на этом загадочном уровне взаимодействия энергий и заложена моя нежизнеспособность. И, если представить всё, что меня окружает, как энергетические сущности, то я, как та же самая энергетическая сущность, совершенно не в состоянии взаимодействовать со всеми остальными. Уровень моей энергетической сопротивляемости слишком низок, катастрофически низок, просто несовместимо с жизнью низок. Или полярность моего биополя не та, что надо, но факт остаётся фактом, эта система меня всё время отталкивает. Печально, но с этим не поспоришь. Моя ублюдочность проявляется на генетическом, клеточном уровне. Такое не лечится. Чтобы такое исправить, необходимо перевернуть всю систему с ног на голову, или, наоборот, с головы поставить на ноги. Но разве такое возможно? Да ни в жизнь! Эта система никогда не повернётся ко мне лицом, а только всегда будет давить меня своим отхожим местом, – печально подвёл он итог».
 
Леший не сильно винил людишек в своих бедах, хорошо понимая, что они являются лишь инструментом в этом процессе, это сама система материальной жизни его гнобила и вытравливала из себя всеми возможными и невозможными способами. Он даже для определения “дружелюбности” окружающей среды придумал новую физическую величину: “Коэффициент концентрации мразья на один квадратный ублюдок”. Этот коэффициент у Лешего зашкаливал. И каждый раз после очередной безуспешной попытки оторваться от дна и хоть немного всплыть, он неизменно оказывался в одной и той же точке пространства и времени. И точка эта находилась на самой грани, на самом острие между жизнью и смертью. Ну, не принимала его существующая система материальной жизни, не желая терпеть в своих дружных, спаянных рядах. Она его отторгала и пыталась выбросить за свои пределы, вытолкнуть за свои границы и погрузить, а может быть и вернуть обратно в небытие.
 
И всё время, балансируя на этой узенькой грани между жизнью и смертью, Леший всё больше и больше утверждался в мысли, что слишком уж много усилий требовалось ему для того, чтобы не свалиться с этого острия и оставаться в границах материального мира. Слишком много сил приходилось тратить на поддержание своего чисто физического существования, неоправданно много. Так много, что и на саму жизнь ничего не оставалось. Полученный результат совершенно не стоил затраченной энергии.
 
«Проблема заключается в том, что мне здесь отказано в праве быть животным. Моё положение тут незаконно, я в этой системе нелегитимен. Я не в состоянии реализовать здесь свой природный инстинкт, свои базовые естественные желания и потребности. И, если все прочие участники этой системы имеют это главное право быть животными просто по факту своего рождения, то мне каждый раз приходится предъявлять какие-то новые, дополнительные доказательства, прилагать неимоверные усилия, чтобы подтвердить своё законное право на жизнь.
 
Почему-то эта система материального мира совершенно не учитывает мои претензии на обладание некой долей общего ресурса. Она их просто игнорирует. Мои попытки достичь здесь хоть какого-то минимально приемлемого уровня существования наталкиваются на чудовищное, просто непреодолимое сопротивление. Такое впечатление, что эта система материальной жизни воспринимает меня, как своего лютого врага. А, может, так оно и есть? Может быть я, или такие как я, и есть главные враги системы? Но, если я прав, то зачем тогда вообще нужна подобная система, или зачем нужен я в такой системе? Неужели моё присутствие здесь обусловлено исключительно ролью навоза? Неужели только в качестве питательного сырья для более достойных особей я могу существовать в этом мире? Хороший вопросик, блядь! А на “хорошие” вопросы не существует хороших ответов.
 
Нет, интерес самой системы мне совершенно понятен, тут и говорить не о чем. Ей нужен биоматериал для лучшего плодородия её “нив” и “полей”, чтобы баловни судьбы, любимцы этой системы буйно процветали на этих обильных пастбищах, щедро удобренных потом, кровью, судьбами и жизнями таких ублюдков, вроде меня. И чем больше будет подобной ублюдочной биомассы, тем лучше для её экологии. А мне оно нужно? Каков мой интерес участвовать в подобном “земледелии”? Быть перегноем для процветания более успешных форм жизни? Весёленькая перспективка! Какое высокое предназначение – стать подкормкой, биодобавкой в рационе избранных любимчиков системы. О лучшей доле и мечтать не стоит. Во, бля, выбор то у меня какой! Хошь не хошь, а быть мне при любом раскладе говном! В таких условиях по-другому и быть не может. Стоит ли игра свеч? А может лучше скинуть карты и освободить место за столом кому-то другому? Если уж мне так не подфартило с раскладом, может быть, этому другому повезёт больше?
 
Чем раньше сдохнешь, тем полезней для здоровья. А чего зазря атмосферу коптить? Зачем цепляться за такое жалкое существование? Какая-то идиотская сложилась ситуация. Чёрт возьми, я слишком много сделал, чтобы ничего не иметь! Слишком много! Так много, что становится уже совершенно неприличным продолжать жить в таком невероятно скудном, убогом антураже. А может быть, я делаю что-то не то, или не так? Да нет, вроде бы всё то же самое, что и все прочие, а результат абсолютно противоположный. Кардинально противоположный! Значит, дело всё-таки во мне. Что-то не так именно со мной.
 
И, кажется, я знаю что. Просто-напросто я сделан не из того материала, слеплен из другого теста. И, если все вокруг хотят заработать на жизнь, то я пытаюсь заработать себе на смерть. Именно в этом и зарыт корень всех моих неудач. Мне всучили чёрную метку, на мне лежит несмываемое клеймо проклятия системы, я здесь являюсь персоной Non Grata и моё нахождение здесь абсолютно незаконно! Н-да, странная выстраивается конструкция, очень странная. Но, если это правда, тогда дело труба! В подобной конфигурации жизнь мне вообще противопоказана! Получается, что мне здесь кроме смерти ничего лучшего и не светит, не существует для меня в этом мире другого сценария, нет для моего персонажа другой роли в этой поганой пьеске.
 
Печально, но факт! Этот мир материален, а я – антиматериален, точек соприкосновения с ним у меня почти не осталось. И, если эта система материальной жизни так упорно и настойчиво желает избавиться от меня, если она так целенаправленно и методично выбрасывает меня за свои границы, то стоит ли мне, напрягая последние силы, противостоять такому свирепому давлению? Должен ли я тащить на себе этот чудовищный груз, эту неподъёмную печать проклятия и продолжать жить вопреки таким “дружелюбным” реалиям? Нет, следует оставить это тухлое занятие! Моё пребывание здесь бессмысленно и бесперспективно. Сама система работает против меня, и ничего с этим не поделать.
 
“Если Бог не даёт человеку испытаний больше, чем тот может вынести, тогда его любимое выражение – это Oops!” – криво усмехнулся Леший, припомнив свою давнюю мысль. Нет, врёте вы всё, неведомые и лукавые архитекторы этой гнилой системы материальной жизни, это бремя мне не по плечу. Я же не Атлант, чтобы держать небо. Честнее и разумнее будет поддаться этому яростному напору и сделать то, что от меня так настойчиво требует система. Зачем же мне существовать ублюдком, когда я могу не жить Человеком?! По-моему так».
 
Слишком уж сильны и непреодолимы были его противоречия с существующей системой. Он просто физически ощущал свою чужеродность и антагонизм к ней. Леший был здесь чужим, лишним, нежелательным элементом, персоной non grata. Вся среда и сама атмосфера претили ему находиться здесь.
 
«Я, наверное, ошибся Вселенной, – думал иногда Леший, – я не просто совершенно не приспособлен к жизни в этом диком зоопарке, но, судя по моей ублюдочности, я не мог здесь даже появиться на свет. Однако чья-то злая и своенравная воля вырвала меня из небытия и вопреки всем допустимым правилам безжалостной дланью швырнула в этот паскудный мирок. Такие вещи делать категорически нельзя! За подобное блядство кто-то должен нести ответ! И что-то подсказывает мне, что за всё это свинство, за чью-то тупую, злую прихоть, за мою врождённую ублюдочность отвечать придётся именно мне самому! Эта загадочная стихия, эта гнилая мразота ещё нигде и никогда не ответила за своё подлое паскудство, за свои беспримерные злодеяния! – такая вот мысль часто посещала его во время раздумий».
 
Ему постоянно снился один и тот же сон. Будто бредёт он по длинному коридору, по бесконечной галерее дверей. В руках у него ключ, который ему вручили на вахте при входе. Он идёт от одной двери к другой, вставляет ключ в замок и пытается открыть. Но ни одна не поддаётся. Так он скитается по этому бесконечному лабиринту годами и десятилетиями, но всё безрезультатно. То ли ключ ему всучили бракованный, то ли под его ключ забыли сделать дверь, да и какая теперь разница. Главное, что он не может никуда попасть. И с каждой очередной неудачной попыткой надежда тускнеет и желание продолжать поиски той единственной заветной двери, где Леший получит всё, что ему наобещали на входе, слабеет. Но нельзя же бродить по этой галерее вечно. Рано или поздно, но наступает момент, когда надежда гаснет совсем. А без надежды человек не жилец! И вот он разворачивается и идёт обратно на вахту, чтобы сдать свой ключ и покинуть этот подлый, лицемерный дом несбывшихся надежд. Вот такой печальный сон часто тревожил его по ночам.      
 
И если бы это был только сон. Но и наяву дела обстояли ничуть не лучше. Блуждая в непроходимых, лицемерных лабиринтах из догм, запретов и предубеждений, проползая на брюхе через минные поля подлой человеческой натуры, Леший уже давно понял всю людоедскую сущность окружающего мира. Он видел примитивную подлость самой системы, а также убогость, трусость и лицемерие всех её участников. Продираясь сквозь сплошной строй мародёров, желающих содрать с него последнюю шкуру, и оставляя на колючей проволоке жизни куски собственного мяса, он всё больше и больше находил подтверждение этому своему наблюдению. Что-то не так происходило в этом мире, система функционировала по неправильным, античеловеческим законам, какие-то не те критерии и приоритеты царили здесь.
 
Десятилетиями наблюдая существующую «систему ценностей», он всё больше и больше утверждался во мнении, что этот мир устроен совершенно неправильно. Он теперь очень ясно видел всё паскудство и подлость окружающего мира и тех законов, что правили здесь. В таких неприемлемых условиях, в такой удушающей, лишённой всякого кислорода атмосфере жить было невозможно! А как жить то, если в этом мире кроме смерти для тебя хорошего больше абсолютно ничего не предусмотрено?! Ты здесь можешь только отнять последний кусок у других, точно таких же горемык, что и ты сам! Но это получается не жизнь, а какой-то один сплошной гоп-стоп! А если ты не желаешь принимать участие в этом вечном, перманентном разбое, именуемом “материальная жизнь”? И Леший совершенно не хотел иметь ничего общего с этим мерзким и паскудным лицемерием.
 
Единственным ценным и значимым событием, которое могло случиться с ним в этом мире, Леший считал встречу с приличным человеком. С таким человеком, который не стремился исключительно только к реализации своего животного инстинкта, но который имел и какие-то другие желания и наклонности. Однако за всю свою жизнь ему посчастливилось наблюдать такое редкое явление всего пару раз, да и то, очень недолго. Ну не задерживались приличные люди здесь! Не могли они долго терпеть грубость, подлость и лицемерие окружающей действительности. В этом мерзком и зловонном зоопарке смерть являлась наиболее приемлемой формой жизни для разумного организма. Существующая система ценностей таких людей изводила и вытравливала из себя любыми способами, чтобы остальные её участники, не дай бог, не заразились бы их идеями и приличностью.
 
Те редкие упрямцы, которые вопреки существующим законам и правилам всё-таки пытались оставаться людьми в этом кровожадном зоопарке, очень быстро слабели и переходили в разряд покойничков. Среда высасывала из них жизнь, словно паук муху, попавшую в его сеть. И вообще, стремление побыстрее покинуть этот мир, избавиться от непомерной тяжести вязкой, удушающей реальности материального существования являлось естественным и логичным желанием порядочного человека, который имел смелость мыслить честно.
 
«Не ищи того, чего не существует! – к такому выводу пришёл Леший, – здесь царят первобытные, свирепые законы и правила. В этом бездушном рассаднике животноводства, в этом лютом заповеднике натурализма, чем примитивнее и проще сознание, чем ближе человек к естественному поведению обыкновенного животного, тем сытнее и комфортнее его существование. И, наоборот, чем высокоорганизованнее и разумнее экземпляр, тем скуднее в материальном плане его среда обитания. Тут инстинкт делает человека счастливым, а разум – несчастным. Вся эта блядская система заточена на подавление и истребление разумного начала. И с подобными системными настройками смысл жизни неизбежно будет заключён во фразе: “Человек рождён для того, чтобы сдохнуть!” Здесь стремление к смерти есть единственно возможная позиция честного, порядочного человека, который пытается не быть животным, а слушать голос разума. Здесь только право на смерть делает человека свободным! Здесь только смерть освобождает человека от непосильной тяжести перманентной борьбы за выживание в первобытной, свирепой среде материального животного мира. Здесь смерть является наиболее приемлемой и желанной формой жизни для человека (разумного существа).
 
Весь вопрос заключается в том, а является ли человек разумным существом? Что-то я сильно сомневаюсь. Да, чего тут стесняться, никаким разумом здесь и близко не пахнет. Это у всяких там утопических гуманистов: “Человек – это звучит гордо”, а на самом деле: человек – это звучит дико. Инстинкт гонит человека по жизни, инстинкт! Вот генеральная линия его поведения. Потому как вся его жизненная заинтересованность, вся его внутренняя мотивация зиждется на жадности, похоти и жажде власти. Вот три кита, на которых с древнейших времён стоял и теперь стоит человек. Но это же чистой воды природа животных инстинктов. Самосохранение, размножение и доминирование в популяции – вот краеугольный троеликий монолит, на котором покоится Homo Sapiens. Это и является его внутренним миром и системой естественных мотиваций, это и есть его истинное, исконное нутро. Абсолютное, стопроцентное животное. Но как же тогда быть с разумом? Что нам делать с той загадочной субстанцией, которая каким-то невероятным образом проникла в этого дикого зверя?
 
Да и вообще, как определить разумность того или иного индивида, по каким признакам и критериям это возможно сделать? Если следовать логике вещей, то разум получается как бы антиподом инстинкту. То есть, все действия и даже помыслы, которые человек совершает вопреки своему шкурному интересу (инстинкту), можно трактовать, как проявление разумности. Из этого следует, что предрасположенность человека к самоубийству есть не что иное, как стремление к разумному существованию. Это есть реакция разумного организма на неблагоприятную внешнюю среду, неприемлемую для нормальной, полноценной жизни.
 
Но откуда берётся эта неблагоприятная внешняя среда? Кто же является автором и созидателем этой мерзкой, античеловеческой системы материальной жизни? Да сам человек собственными руками это и делает! Своей животной психологией, неугасимым, инстинктивным стремлением завладеть всем и вся, неутолимой жаждой власти, богатства и прочих материальных ресурсов он бесконечно воспроизводит и поддерживает эту гнилую модель. Опираясь исключительно на позывы своих животных инстинктов и всегда следуя по пути наименьшего сопротивления, человек сам и создаёт эту неприемлемую для самого себя среду обитания. Вот именно такой принцип и лежит в основе этой людоедской системы, вот тот фундаментальный базис, на котором эта система и возводит свои чудовищные, уродливые надстройки.
 
Но волен ли человек в этих своих неприглядных, грубых, примитивных желаниях и наклонностях? Является ли такое его недостойное поведение добровольным выбором? Я думаю, что нет. Человек в силу своих способностей мыслить логически очень хорошо осознаёт всю пагубность собственных действий и поступков, но не в силах противостоять своему звериному нутру. И его внутренняя природа, и внешняя среда обитания, и его Бог со своим незыблемым правилом “Кто выжил, тот и прав”, абсолютно всё и внутри и снаружи толкает его к такой модели поведения. Может быть, он и рад поступить иначе, но противостоять подобному напору просто невозможно.
 
Получается замкнутый круг. Какова элементарная частица – таково и целое, каково целое – такова и элементарная часть. То есть, каков отдельный человек – таково и всё общество, но каково общество – таков и человек. Система порождает адептов, а адепты воспроизводят систему. И, находясь в этой порочной матрице, человеку самостоятельно никогда не вырваться!
 
Значит, общество так и будет постоянно наступать на одни и те же грабли. Человек, словно белка в колесе, обречён бесконечно бегать по замкнутому кругу саморазрушения, которое он своими же действиями сам постоянно и воспроизводит. И чтобы изменить ход событий и разорвать этот порочный круг, нужно менять составляющие этой формулы. То есть, необходимо изменить систему внутренних мотивировок поведения человека, вызволить его из плена собственной, естественной, животной природы и заставить перейти на разумную модель поведения. Только тогда и сможет образоваться другая среда обитания, другая система жизни уже с совершенно новыми законами и принципами существования человека в этом мире.
 
Но, если и возможно добиться подобного результата, то только жесточайшим насилием и террором. По-другому не получится! Сам человек самостоятельно, по доброй воле не в состоянии отказаться от своего дикого, звериного естества, ну не способен он на такое противоестественное для своей природы поведение, – так думал Леший, следуя в свой последний путь».
 
Уродливое нагромождение гигантских урбанистических построек современного мегаполиса сменилось аляпистыми заплатами разномастных заборов частного сектора. Странно, но сегодня почему-то было тихо. Армия сторожевых псов никак не отреагировала на появление здесь Лешего. Обычно, проходя мимо мест индивидуальной застройки, его встречал истерический, разноголосый шквал собачьего лая. Все дворовые шавки, словно срывались с цепи при появлении Лешего. Захлёбываясь в истошных приступах ненависти и презрения, срывающимся на визг брёхом провожали они непрошенного гостя. Чуяли, наверное, неместный, чужеродный организм. Но сегодня его последний путь был оглашён звенящей, гробовой тишиной.
 
– Чуют, паскуды, настал мой последний час, – беззлобно хмыкнул Леший.
 
Он несколько сбавил ход, чтобы повнимательней рассмотреть “священные” частные владения аборигенов. За хаотическим разномастьем заборчиков, заборов и заборищ, за этими неприступными хранителями семейных тайн кичливо вздымались, кряжисто врастали в землю и застенчиво кособочились такие же разнокалиберные жилища. Дома здесь были на любой вкус и цвет. Такого изобилия материалов и разнообразия форм невозможно было встретить ни в какой другой части света. Обычно посёлки строились по сословному, имущественному принципу. Богатые селились рядом с такими же богатеями, а бедные лепились к бедным. И только в этих необъятных краях всё было перемешано, словно в винегрете. Рядом с трёхэтажными дворцами вычурной архитектуры с бассейнами, зимними оранжереями и непременными банно-развлекательными комплексами местных олигархов, чиновников и бандитов кое-как выглядывали из земли кособокие, скрюченные многолетним противостоянием с капризами природы, бревенчатые или мазанные избёнки простых обитателей этих мест. Здесь помпезные многотонные кованные заборы с фамильными кичливыми вензелями на воротах плавно переходили в полусгнивший накренившийся штакетник, а призаборное пространство пестрело цветными заплатами дорогой тротуарной плитки, выложенной идеально ровно, практичным недорогим асфальтом и природной ухабистой неровностью, слегка присыпанной щебнем. Фантасмагория полная, мешанина несусветная!
 
Разница в доходах и социальном статусе просматривалась тут, что называется, невооружённым взглядом. Жилища здесь строились на любой вкус и кошелёк. Но Лешего, почему-то, не особо интересовали огромадные склепы местной “элиты”. Все эти вычурные дворцы-крепости помпезной архитектуры кичащихся своим достатком нуворишей являли собой лишь слегка упорядоченную, безвкусную груду кирпича, железа да стекла и ничего более. Ему, как раз, были интересны старые, маленькие домишки, построенные ещё в прошлую эпоху лозунгов и демонстраций, а, может быть, и ещё раньше. Эти полуразвалившиеся, скособоченные постройки всегда навевали на него раздумья о бренности бытия. Глядя на эти старые, трухлявые стены, хотелось остановиться и поразмышлять о смысле, или бессмыслии пребывания человека в этом мире.
 
«Кто-то же возводил эти постройки. Наверное, питал надежды на будущее, на перспективу, строил большие планы на светлую, долгую, счастливую жизнь. И что в итоге? Тлен, запустение и смерть. Все надежды и ожидания превратились в труху. Время всё стёрло в порошок забвения. К той ли цели стремились все эти строители и мечтатели? Правильные ли приоритеты ставили они в своих планах? Туда ли они шли? Судя по результату, нет! Они же выживали, несмотря ни на что, давили конкурентов на власть, деньги и баб, стремились любым путём реализовать только свой животный инстинкт. Все они хотели лишь материального благополучия и высокого социального статуса, они стремились к обладанию всё большим и большим количеством материальных благ и ценностей. И что же они все получают в конечном итоге? Могильный прах, холодное презрение вечности да мрачное забвение – вот, что стоит в конце всех их многотрудных дел и “высоких” устремлений. Не о том все они мечтали и заботились всю свою жалкую жизнь. Нет, не о том. В итоге они все оказались неправы!
 
Ведь, прав не тот, кто сумел выжить любой ценой, кто ради реализации своего инстинкта угробил энное количество себе подобных и завладел неким заветным материальным ресурсом, конвертировав это в наследственную власть. Всё это является малоценным, ничтожным и крайне недолговечным капиталом. Прав только тот, кто поставил свой инстинкт ниже общей пользы, кто пренебрёг своими личными интересами ради общественного благополучия, кто в ущерб себе хорошо сделал другим. Вот, кого следует почитать и славить, а не этих жирных, трусливых, жадных хомячков, набивших личные закрома общественным материальным ресурсом и теперь опасливо кичащихся этим своим богатством. Они думают, что настроив заборов, убежищ и крепостей, наняв многочисленную охрану и даже целые армии, смогут сохранить свою власть и богатства. Идиоты! Не может существовать островок спокойствия и благополучия среди хаоса и нищеты. Всё равно придут и всё отымут, а их самих развесят на столбах. Да та же самая охрана это и сделает».
 
За этими мыслями Леший и подошёл к концу частной застройки. Здесь цивилизация сдавала уже всякие полномочия и вступали в свою полную, правомерную силу натуральные, естественные законы природы. Начинался довольно большой и глухой лесной массив. В самую чащу этого леса и лежал его последний путь. Оставалось ещё часа полтора пути.
 
Путник остановился и повернулся, чтобы в последний раз взглянуть на то место, где он в тягостных, безнадёжных судорогах бытия провёл почти всю свою жизнь. Справа высились жилые многоэтажки убогой, квадратной архитектуры, а слева через поле сюрреалистичным, сказочным пейзажем торчал металлургический комбинат. Конусовидные домны ядовито смердели сизым дымком, а фантасмагорические постройки непонятного назначения ехидно лыбились ему на прощанье своими ржавыми, криво изогнутыми каким-то могучим великаном трубами. Леший быстрым, холодным взглядом окинул всё это пространство. Нет, ни горечи разочарования, ни обиды, ни жалости к самому себе он не испытывал. Всё было законно, логично и правильно. Нечего ему было здесь оставлять, всё это было какое-то чужое, не его, а точнее не для него. Ни эти дома, ни этот завод, ни этот город, ни это поле, ни это низкое осеннее небо, ни эта планета, ни эта Вселенная не числились в списках его побед и приобретений. Всё его находилось в другом пределе, там, куда лежал его последний путь. Только в этом месте, в самой чаще леса, в глухом, неприметном овражке, за той самой последней чертой он имел полное, законное право и самому заплатить по всем своим счетам и призвать к ответу всех своих должников.
 
Леший молча прощался с этим миром, с этой враждебной системой материальной жизни. Город просыпался. Даже здесь на самой окраине воздух наполнился обычным городским гулом. Мегаполис медленно погружался в мутное, ядовитое марево из пыли, канализационных испарений, автомобильных выхлопов и прочих прелестей современной цивилизации. Это полупрозрачное, желтовато-серое облако, словно гигантская крышка, закупорило город и никакие розы ветров не могли его согнать с законного места. Оно только слегка колыхалось и лениво подрагивало в такт тому грохоту и лязгу, что исторгал из своего чрева этот индустриальный монстр. Народец начал выползать из коммунальных нор и заторопился по заводам и конторам на очередные похороны своих мозгов. «Сколько же судеб здесь истлело зазря, – почти безразлично подумал Леший». Его это уже мало интересовало. Он повернулся, пересёк дорогу и по узкой тропинке нырнул в дебри осеннего леса. Сегодня наш путник имел самые, что ни на есть, твёрдые намерения навсегда покинуть этот неприветливый мир и дойти свой последний путь до самого конца. Когда шум города затих в лесной глуши, он снова погрузился в свои мысли.
 
«Нет, мечтать следует не о суетном и мимолётном, а о чём-то вечном, настоящем и действительно важном. И что же может сравниться в этом плане со Смертью? Что может быть прекраснее быстрой, лёгкой, безболезненной смерти? Какое другое ощущение можно поставить рядом с этим абсолютным покоем, который проникает в человека, когда тот покидает материальный мир и погружается в эту невесомую негу небытия? Какие чувства можно сравнить с той эйфорией и лёгкостью, которые охватывают человека, когда тот сбрасывает с себя этот чудовищный груз рабской зависимости от своей материальной тушки, освобождается от мерзости своей животной сущности и того невыносимого давления, что оказывает на него вся система, все её участники и составляющие? Невозможно ни с чем сравнить эти чувства, не существует в этом мире ничего, хоть отдалённо похожее на тот эффект невесомой лёгкости и пьянящей свободы, которые дарит смерть. Всё остальное меркнет перед этим единственно важным и главным событием в жизни человека.
 
Единственным настоящим, законным, стопроцентным приобретением человека в этом мире может считаться только Смерть. Все остальные свои приобретения, такие, как власть, славу, богатство, да и саму жизнь он получает в сильно урезанном, кастрированном виде и в очень недолгосрочную аренду. И только смерть даётся человеку вся и навсегда. А, ведь, действительно, это по-настоящему важная и единственная вечная ценность в его жизни. У человека можно отнять абсолютно всё: и собственность, и имущество, и деньги, и статус, и положение в обществе, и власть, и честь, и достоинство, и мечту, и перспективу, и надежду, и веру, и любовь и так далее и тому подобное. Всех этих “жизненно важных” вещей можно легко и быстро лишить любого. У человека отнять можно всё, кроме, пожалуй, одной только вещи… права на Смерть. Значит, Смерть и является той единственной, реальной, вечной ценностью в жизни человека, о которой только и стоит думать и к которой следует стремиться! Смерть она навсегда! Смерть вечна! А всё остальное есть прах и пустая суета, фантомные боли материального мира.
 
MEMENTO MORI! Помни о смерти! – так говорили древние. А я бы ещё добавил: “Помни о смерти, думай о смерти и мечтай о смерти!” Потому что только смерть является единственной достойной темой для размышления. Жизнь случайна, бестолкова и скоротечна, а смерть неизбежна, величественно-осмыслена и вечна. Подсознательное стремление человека к смерти обусловлено абсолютной, тотальной, бескомпромиссной и совершенно неподкупной честностью оной. Смерть ещё никого и никогда не обманула в его надеждах и ожиданиях! И, мечтая о чём-то другом, не связанном со смертью, человек обречён на разочарование. Даже получив желаемое, он быстро потеряет к этому интерес. Потому что это всё мелочно, ничтожно и мимолётно. И только возжелав смерти, человек не познает горечи разочарования. Страждущий истины да обрящет смерть!
 
Ведь, только смерть снимает с человека все его тягостные обязанности по поддержанию своей ненасытной тушки в благопристойном состоянии. Смерть освобождает человека от гнёта и бренности материального существования, от ответственности перед природным диктатором в лице своих собственных животных инстинктов. Не надо больше жрать, искать партнёра для размножения, подсиживать коллег и толкаться локтями в толпе себе подобных. Про все эти прелести материального существования можно навсегда позабыть. Впереди только вечный покой и блаженство. Лежишь себе спакойненько, разлагаешься и пованиваешь, отдаёшь обратно природе всю поглощённую тобой энергию. И все довольны. Никто тебя не тревожит, и ты никого не трогаешь. Ни забот тебе, ни хлопот. Красота!
 
Вот всякие там религии, общественные мнения и уголовные кодексы утверждают, что акт самоустранения есть грех, малодушие и прочее противоправное деяние. Но так ли это на самом деле? Должен ли человек всё время жить вопреки? Должен ли он выживать в этой самой системе материальной жизни любой ценой? А ведь система только этого и требует от человека. И всей этой гнилой системе, и её Богу с его незыблемым правилом: «Кто выжил, тот и прав!» только и нужно от людишек, чтобы они неукоснительно и скрупулёзно придерживались этих приоритетов и принципов. Ну и человеки выживают любыми доступными способами, не гнушаясь ни чем: ни подлостью, ни враньём, ни наветом, ни предательством, ни убийством. Но вот какая странность выходит: выживая любой ценой, человек в каком-то смысле убивает сам себя, да и всё вокруг губит.
 
Вот и встаёт во весь свой гигантский рост один маленький вопросик: “А прав ли тот, кто выжил? Лучше ли он того, кто издох? Станет ли теплее в мире, где останутся одни только зубастые и плотоядные?” Сильно сомневаюсь. В данной системе координат наилучшие способности к выживанию проявляют самые приспосабливаемые, беспринципные, подлые и всеядные экземпляры.
 
А посему у каждого честного человека должен возникнуть только один вопрос: “Зачем жить, если можно не жить?”, а точнее “…если разумнее не жить”. Ведь, проблема заключается не в том, жить, или не жить, а в каких условиях разумнее жить, а в каких лучше самоустраниться. Если условия таковы, что для поддержания своего чисто физического существования приходится прилагать какие-то неимоверные сверх усилия, то нафига, вообще, нужна такая жизнь? Продолжая существовать в агрессивной, враждебной, неприемлемой для жизни среде, человек уподобляется обыкновенной зверушке, которая действует под диктовку своих животных инстинктов, стремясь выжить любой ценой. В то время, как акт самоликвидации ставит его в один ряд с разумными существами. Нет, ничто в этом мире не может сравниться со смертью! Ничто! Кроме, пожалуй, только одной вещи – жизни на принципах разумного существования. Но достичь этих принципов человек в его природной, натуральной парадигме существования не способен никогда, это просто невозможно, это для него является противоестественным состоянием.
 
Н-да, главная несправедливость этого мира заключается в том, что человек не может жить так, как хочет. Какая-то непреодолимая сила заталкивает его в жёсткие рамки и диктует свою непреклонную волю. Но зачем тогда вообще жить, если не можешь жить так, как тебе нравится? Почему человек должен жить вопреки своим желаниям? Почему эта непреодолимая сила всегда и везде направлена против человека? И нужно ли принимать этот грубый диктат, как должное и неизбежное зло, смирившись с ним, или стоит восстать, сбросить с себя это ненавистное ярмо “воли небес”, найти защиту от этого безжалостного слепого пресса и самому научиться управлять своей судьбой?
 
Но вопрос заключается не в том, что человек хочет, а в том, что человек может. А вот здесь пока что один туман и сплошная непонятность. Вроде бы и наука уже доехала до подобных технологий, и вовсю применяется эта технология на людях, и результаты какие-то уже есть, но всё не то. Может быть, эти технологии применяются неправильно? Или не в тех руках находятся рычаги управления процессами развития и эволюции человека. А какие руки лучше? Люди же все одинаковые и думают они одинаково, и поступки совершают одни и те же. Замкнутый круг получается. И чтобы его разорвать, нужен какой-то особый инструмент. Да, вопросы, вопросики и ни одного ответа».
 
За этими мыслями Леший не заметил, как прошёл добрую треть своего последнего пути. Он пересёк широкую просеку и снова углубился в лесные дебри. Заблудиться он не боялся, слишком хорошо знал эти места. И кличку свою Леший получил именно за любовь побродить по диким лесным зарослям. Как уже было сказано выше, был он мужчина хоть и видный, но какой-то незаметный по жизни. Лет около пятидесяти, седые волосы, тёмные колючие глаза, косматые брови. Леший был ещё крепок и кряжист. Имел средний рост, кривоватые ноги и большие сильные руки. По его внешности можно было догадаться о спортивном прошлом. Были у него и имя и фамилия, да только кто это сейчас вспомнит.
 
Был он когда-то женат, но детей не нажил. Потом ещё пару раз сходился с разными тётками, да только как-то не складывалось. И вообще, несмотря на свою абсолютную физическую полноценность, он не пользовался успехом у противоположного пола. Как-то не привечали его бабы, наверное, не чуяли в нём зверя, самца-завоевателя. Была у него когда-то квартирка, доставшаяся от родителей, но он её давно продал, и теперь снимал комнатёнку в коттедже. Вам, наверное, попадались на глаза огромадные дома в частном секторе с убогой плоской архитектурой. И вы думали, что это такие вот богачи без фантазии и воображения строят подобные коробки для себя. На самом деле это доходные дома. Разделят такую громадину на крохотные комнатёнки и сдают потом по сходной цене всем желающим. Вот в такой камере-одиночке и проживал Леший последнее время. Десять с половиной квадратных метров с унитазом, душем и электроплиткой. Из мебели имелась тумба и вешалка, да ещё Леший приволок односпальный матрас с ближайшей помойки. Вот и вся незатейливая обстановка его временного пристанища. Зато никаких коммунальных отношений и обязанностей, полная свобода и автономность.
 
С таким вот “богатым” багажом и приплыл Леший к своему последнему пути. Но мы несколько отвлеклись, наш герой хоть и заслуживал некоторого внимания к своей персоне, да кому сейчас интересны все эти подробности частной жизни. Куда интереснее те мыслишки, с которыми он подошёл к этому своему последнему пути. Не подумайте, что Леший только теперь пришёл к таким убеждениям, вовсе нет. Уже давно его беспокоили подобные проблемы. И он их не выдумал от скуки, это не являлось его праздными измышлениями. Каждое слово, каждую буковку и даже самую завалящую запятую Леший прополз на собственном брюхе по смертельно опасным минным полям бытия, оставляя на колючей проволоке жизни кровавые ошмётки своей тушки. А сейчас, следуя в свой последний путь, он заново, спокойно и обстоятельно прогонял эти мыслишки уже в который раз в своей голове и не находил там явных изъянов и логических несоответствий. А значит, всё было правильно. Леший снова ухватил ускользнувшую было мысль и продолжил умственные эквилибры.
 
«Да, человек не может жить так, как хочет. А как он хочет? Являются ли его желания и претензии обоснованными в глазах окружающего мира? Куда устремлены все его взоры и душевные порывы? И здесь снова полный провал. Человек же живёт по формуле ЖЖРРП. Он хочет жить, он хочет жрать, он хочет размножаться, он хочет развлекаться и он хочет повелевать. Вот и выходит, что все его устремления и интересы лежат лишь в области животных инстинктов. Дом побогаче, жратвы поболе, денег мешок, да бабу покрасивше и попокладистее. А потом исключительно власть, власть и только власть. А как же иначе? Ведь, чтобы сохранить эти свои богатства и доступ к материальному ресурсу, нужна власть и безропотное подчинение всех остальных действующих лиц. А то сметут, всё отымут и самого растащат на сувениры. Вот и стоят такие людишки в агрессивной позе, выгнув спину с вздыбленной шерстью, и скалят друг на друга зубы, защищая свою кормовую базу и завоёванный в кровавых битвах статус. 
 
Но вот жизнь подходит к концу, человек постарел и успокоился. Уже отгремели все его “великие” сражения на поле брани животных инстинктов, человек отвоевал себе тёпленькое местечко в иерархической пирамиде общества, выгрыз кусок материального ресурса, дал плодовитое потомство и пристроил его. А дальше то что? Какие доказательства это постаревшее животное может предъявить в подтверждении законности и легитимности занимаемого им положения? С какими трофеями окажется такой вот выживший и победивший экземпляр в конце своей “успешной” жизни? Что он предъявит в качестве своих достижений и заслуг?
 
Сидя в своём большом доме, или во дворце, развалившись в роскошном кожаном кресле, или восседая на троне (это уж кому как больше нравится) перед жарко натопленным камином, что достанет он из своей заветной шкатулки? Чем сможет он возгордиться и похвастаться перед многочисленными отпрысками, друзьями и прочими знакомцами? Какие такие победы и достижения сможет он выставить себе в заслугу перед лицом широкой общественности?
 
А нечем ему будет похвастаться и возгордиться! Пуста будет его пыльная котомочка побед и достижений. Пуста и насквозь пропитана кровью. Вытряхнет он из неё все свои трофеи, да и начнёт перечислять: «Вот этого я обманул, вот этого я обокрал, вот этого я предал, этого я подсидел, у этого я бабу увёл, а этого и вовсе уконтрапупил». И это есть все его славные победы и великие достижения, добытые им за долгую, полноценную, насыщенную “полезными” общественными деяниями жизнь. Вот и получается, что и это своё место в иерархической пирамиде он занимает незаконно, и все его богатства нажиты преступным путём, и его социальный статус совершенно нелегитимен. А вся его долгая и “успешная” жизнь есть один сплошной животный пшик с солёным привкусом крови. Сдохнет такой жирный плотоядный хомячок, самого ещё даже закопать не успеют, а его норку уже обмародёрят родственники и ближайшее окружение. Вытрясут все его кладовочки, чуланчики и прочие тайные схроны, урвёт каждый, сколько сможет, а про него сразу и забудут. А чего его помнить то? Живые любят базарить в цвет, живым подавай материального ресурса. А что с трупа взять? Одни только расходы с этими мертвяками.
 
Ну, и нафига он надрывался всю свою многотрудно-многотрупную жизнь? Для чего хомячил кровавыми, непосильными трудами всё это своё богатство и положение в обществе? Зачем давил и истреблял конкурентов пачками? Что толку от его богатств, собственности, власти и прочих атрибутов состоявшейся жизни “успешного” человека? С кем он сможет вкусить сладкие плоды своих побед? Кто с ним разделит все прелести его положения и величия? Его ближайшая и не очень родня только и ждёт, когда тот сдохнет, дабы побыстрее поделить наследство. Его многочисленное окружение и стража тоже ждут удобного случая, чтобы урвать кусок пожирнее, и так далее и тому подобное. Единственные люди, которые бы с ним искренне порадовались его успеху и благополучию, давно уже отошли в мир иной и лежат ровными рядами по погостам, а то и просто, где-то прикопаны. Да, да, это как раз те самые обворованные, преданные и убитые им из его же пыльной котомочки, насквозь пропитанной кровью!
 
И вот сидит такой “счастливчик”, баловень судьбы, любимец богов в своём роскошном особняке, придавленный невыносимой тяжестью успеха, богатства и собственного величия, чахнет над своими сокровищами и трясётся за своё положение и статус. Или давится в одиночестве чёрной икрой и прочими деликатесами, да запивает это всё дорогими винами и коньяками, а потом ночью тихо воет на луну. А то и того хуже, сидит на строгих диетах, предписанных ему дорогими и модными диетологами, и боится лишний кусок съесть. А как же иначе? Ведь у него всё есть, всё схвачено, все куплены. Теперь жить надо вечно. Но всё равно он не доволен своей жизнью. Это ему не так и то не эдак. И невдомёк этому жирному, плотоядному хомячку, что вопрос заключается не в том, когда, а с чем человек предстанет перед лицом Смерти!
 
И что самое печальное, практически все люди такие. Просто некоторые добрались до того положения, когда даже и мечтать уже не о чем, а другие всеми силами туда стремятся. Это и есть их главная и единственная цель, их внутренняя мотивация, их голубая мечта. И больше нет у них ничего, дальше только пустота! И, вроде бы, однозначная и ясная картина, однако человек с упорством натурального дебила отказывается признавать очевидное. Он всё равно влезает в эту жесточайшую мясорубку, он совершенно добровольно прямо с головой ныряет в это кровавое месиво людишек, страждущих разбогатеть любой ценой. Но почему? Зачем ему нужна эта перманентная бойня за ресурсы? Нафига ему вообще нужно это бабло? Ответ то прост, как две копейки. Он пытается на вырванные из чьей-то глотки деньги купить для своей пустой, никчёмной, постылой жизни хоть каплю смысла, чтобы хоть чем-то заполнить свой внутренний вакуум и мрак.
 
Но это же чистая обманка. Невозможно этим внешним материализмом заменить своё внутреннее содержание. Природа этих явлений абсолютно разная и совершенно не взаимозаменяемая. Свои внутренние пустоты следует заполнять исключительно смысловым содержанием, только полезные смыслы способны наполнить человека изнутри. А весь этот внешний материализм действует как обезболивающее, которое лишь на очень короткое время снимает симптомы, но совершенно не устраняет причину.
 
Так что, истратив в этой беспощадной бойне за материальный ресурс весь свой душевный запал, человек в конечном итоге не получает ничего. Все те атрибуты и материальные ценности, коими он себя окружает, обустраивает, обкладывает, обставляет и обвешивает, никоим образом не могут избавить его от его же собственного беспросветного ничтожества. Все эти материальные признаки достатка и успешности по сути своей являются лишь усилителями его ничтожества. Это какое-то бесконечное и бессмысленное умножение материального ресурса на ноль. Нет, это в зачёт не идёт! И человек, как и прежде, совершенно пуст, никчёмен и наг. Он снова остаётся ни с чем и предстаёт в полном одиночестве и в абсолютном своём презренном ничтожестве пред беспристрастным и равнодушным взором вечности.
 
Н-да, какое же, в сущности, нелепое и бессмысленное мероприятие – жизнь по канонам животного мира! Никаких шансов стать человеком, никакой перспективы на реализацию своего законного права быть разумным, мыслящим организмом.
 
Вот такая вот печальная история. Вот из таких элементарных частиц, из таких кирпичиков и состоит эта животная система материальной жизни. Эти составляющие и являются основой системы, именно они превращают жизнь в неприятное и совершенно неприемлемое мероприятие. Здесь желание жить наталкивается на невероятное, нереальное сопротивление, и наоборот, желание умереть не встречает абсолютно никаких преград. Двигаясь к смерти, человек не имеет никаких сдерживающих факторов, как будто катится под гору, как будто что-то подталкивает и направляет его в ту сторону. Дорога туда свободна и открыта в любое время, там тебя с нетерпением ждут и всегда встретят с распростёртыми объятьями. Создаётся такое впечатление, что это и является главной целью этой системы – наискорейшее уничтожение всех её участников, дабы прийти к точке абсолютного покоя, к точке тотального равновесия.
 
В таких условиях сопротивление бессмысленно и бесполезно. Плетью то обуха не перешибёшь. Ведь, дело не в том, чего я хочу или не хочу, насколько я хорош или плох, умён или глуп, ленив или деятелен, что я знаю, умею и ведаю. Всё это есть хренатень второстепенная. Вопрос заключается в том, а что я здесь могу? А что в данных обстоятельствах я реально могу сделать? Да ничего я не могу сделать! Здесь от меня ни хрена не зависит! Биологический мусор слова не имеет! Дверь моя закрыта наглухо и ключи давно утеряны! Стучи, не стучи, а ответа не дождёшься. Что и говорить, биологический мусор он и в Африке – биологический мусор!
 
Н-да, в данной системе координат я есть никто. Я здесь всегда был никем. Находился ли я в состоянии абсолютного бездействия, или в порыве безудержного трудового энтузиазма совершал так много полезной работы, я всё равно оставался никем. Но тогда во весь свой гигантский рост встаёт один малюсенький вопросик: “Если я есть никто, тогда кто я есть такой?” Зачем я здесь? Зачем мне здесь быть никем?
 
И есть я никто, и сделать я здесь ничего не могу – во какой пассаж нарисовался, бля! Нет, врёшь ты всё, трусливый лицемер, кое-что и ты можешь здесь сделать. Ты просто боишься это делать. “Если я здесь ничего не могу, тогда зачем мне вообще здесь быть?” – именно так стоит вопрос. И ответ тут очевиден. В этой паскудной системе я могу только волевым решением закончить свой личный проект, прервать агонию смертельно больного организма. Вот и всё! Все остальные действия не имеют никакого смысла, они только продлевают мои страдания. Здесь только смерть носит для меня позитивный, логичный, конструктивный характер. В этой ситуации смерть является для меня благом, она выступает в роли моего доброжелателя, благодетеля и освободителя. Только у смерти есть то, что мне нужно – безмятежность и забвение. И как бы это парадоксально ни звучало, но в данных обстоятельствах только Смерть способна вернуть меня к полноценной жизни. Всё у меня будет хорошо, но только тогда, когда я сам перестану быть.
 
Ведь, только смерть делает человека по-настоящему свободным. Только смерть открывает перед ним все двери, сбрасывает все завесы и шоры перед его близоруким взором, замутнённым физической жизнью. Только смерть даёт возможность подняться над пустой, бессмысленной суетой биологического, животного существования и освободиться от всех запретов и табу. Только переступив эту роковую черту, человек обретёт то, к чему он подсознательно стремился и чего ему так сильно не хватало в жизни. Как не крути, но смерть есть наилучший, наиблагоприятнейший и логичный результат моей никчёмной жизни. По крайней мере, в моём случае это так.
 
Всё моё находится там, за той точкой невозврата, за той роковой чертой. Моя Родина – это Смерть! Моя свобода – это Смерть! Моя надежда – это Смерть! Моё достоинство – это Смерть! Моя награда – это Смерть! Мой успех – это Смерть! Мой триумф – это Смерть! Мои овации – это Смерть! И ничего лучшего для меня в этом мире не предусмотрено! Только тут мне всегда искренне рады, только здесь я всегда долгожданный и желанный гость, только в этом месте меня в любой момент примут с распростёртыми объятьями. И не стоит себя обманывать и поддаваться лживым надеждам и лукавым иллюзиям. В этом мире Смерть есть мой главный и единственный утешитель. Жизнь – она какая-то невнятная, пустая и неопределённая, но Смерть, как раз, и расставляет точные акценты. Она вносит в непредсказуемую муть жизни определённость и ясность, наполняя эту пустотелую оболочку отчётливым содержанием. Смерть превращает нелепую и, в общем-то, бессмысленную суету бытия во что-то законченное и осмысленное.  
 
Смерть – это то, что делает человека живым! Человек рождён для того, чтобы сдохнуть! Смерть есть наивысшая форма справедливости жизни! Только смерть является для человека наивысшим блаженством. Это, наверное, единственный позитивный акт в его жизни, это единственное положительное явление в череде того негатива, бед и неприятностей, случающихся с ним на протяжении всего его нелёгкого существования, это единственное действие со знаком плюс в бесчисленном потоке отрицательных событий и обстоятельств, валящихся на его несчастную голову. В этом кровавом заповеднике дикого, животного натурализма только смерть имеет человеческое лицо.
 
Но, вот какой парадокс получается: смерть же есть и самое страшное, самое пугающее и самое катастрофическое событие, которое человек пытается отсрочить и избежать всеми доступными ему средствами. То, что неизбежно, логично и спасительно для него, что является для него благом и освобождением, он гонит от себя куда подальше поганой метлой. Загадочно и необъяснимо. Человек абсолютно точно и ясно понимает, что шансов на приличное существование у него нет совершенно никаких, но при этом испытывает какие-то призрачные иллюзии и пустые надежды. Н-да, странно всё это, шансов нет, а надежда есть! Человек надеется на чудо, но совершенно не желает верить в реальность. Парадокс! Хотя, почему парадокс? Обыкновенный инстинкт самосохранения, рядовое явление из животной жизни.
 
Нет, всё-таки человек странное животное! Совершенно точно знает, что шансов нет абсолютно никаких, но при этом на что-то надеется! А ведь это же есть классический когнитивный диссонанс! Вот только здесь никакой психиатр помочь не в состоянии! Тут есть только одно лекарство – Смерть! Н-да, человек рождён для того, чтобы сдохнуть!
 
Ну, и что же мы имеем в сухом остатке? – стал подводить Леший итог своим раздумьям, – надежды нет, надежда умерла? Или снова: Да здравствует надежда!? Теперь уже надежда на Смерть. На быструю, лёгкую, безболезненную смерть. Опять надежда, опять эта гнилая иллюзия выбора. У человека не должно быть выбора! Только освободившись от всех надежд, он способен совершить правильный выбор. А пустые, лживые надежды только сбивают его с правильного пути и заводят в тупик.
 
Самым большим смертным грехом для человека является надежда! Вопреки расхожему мнению, нет для него чувства более опасного и вредоносного, чем эта лживая иллюзия. Сколько народу пало жертвой этой эфемерной заразы, сколько судеб испоганила и загубила эта подлая мозговая чума. Бесчисленное число жизней сгинуло совершенно зазря, поверив этому коварному, манящему соблазну, этому сладкому, лукавому шёпоту, этому миражу в пустыне.
 
Человек слаб. Находясь в плену обманчивых надежд, он начинает игнорировать действительность, спорить с фактами и совершенно не хочет верить в реальность. Человеку нужна сказка, он желает жить вопреки законам физики. Поддавшись коварному влечению надежды, человек лишает себя будущего, закрывает все пути развития.
 
Безнадёжность – вот тот единственный правильный путь эволюции человека, вот та единственная верная дорога прогресса. Все остальные пути заводят его в тупик. Только в самые критические, самые безнадёжные моменты своего существования человек начинает думать реалистически. Только в самых безнадёжных ситуациях он способен мыслить рационально. Однако, если остаётся хоть капля надежды, хоть крохотная толика иллюзии выбора, человек тут же впадает в беспочвенный оптимизм и совершенно нереализуемые фантазии. Надежда, словно сильный яд, разъедает здравомыслие человека, лишает его трезвого понимания реальности, убивает в нём способность к ясному, критическому мышлению.
 
Нет, у человека не должно быть выбора! Только в этом случае он способен сделать правильный выбор. Вопрос заключается в том, остался ли выбор у меня? Что ещё подсунет мне эта гнилая иллюзия в качестве соблазна?
 
Да нечем ей меня соблазнить. Совершенно же понятно, что в данных обстоятельствах шансов на успех у меня нет никаких. Здесь, подобные мне, не выигрывают априори! Но, если выиграть невозможно, нафига тогда, вообще, садиться за стол?! Вот она дилемма, вопрос вопросов. А, как известно, на “хорошие” вопросы не существует хороших ответов. Но отвечать всё же придётся. От этого не убежать, не скрыться, от этого не отвертеться. Концептуальная состоятельность требует однозначной определённости и твёрдого подтверждения. Так здесь всё устроено, так это работает. Только чёткий и внятный ответ на этот “интересный” вопрос позволяет претендовать на статус разумного существа и даёт законное право позиционироваться в этой гнилой системе координат в качестве полноценного, равноправного игрока. Только правильно разрешив эту дилемму, моя позиция станет приемлемой и достойной, она уже не будет походить на постыдный скулёж неудачника обыкновенного, захлёбывающегося собственными слезьми от беспредельной жалости к самому себе. А без этого ответа все мои притязания на концептуальную состоятельность ничтожны, все мои душевные потуги превращаются в пустое словоблудие, в бестолковое сотрясание воздуха, в жалкий пшик. Без него грош цена всем моим теориям и все мои стройные, логически выверенные умозаключения превращаются в зыбкий туман, теряют всякий полновесный смысл. Так что отвечать за этот “тухлый базар” мне придётся по всей строгости законов военного времени и без всяких адвокатов. Так оно здесь всё устроено.
 
Значится так, на данный момент времени просматривается три пути выхода из моей не совсем приятной ситуации. Первый –  измениться самому, что совершенно невозможно, ещё никто и никогда не смог изменить свою натуру, свою сущность, свою внутреннюю энергетику. Второй – изменить саму систему, что тоже нереально, слишком уж несопоставимы масштабы явлений, ничтожный я и эта громадина, эта система материальной жизни. Ну, и третий вариант – добровольно покинуть эту систему, то есть самоликвидация, а вот это уже мне по силам, такое действие я совершить могу. И такой акт самоустранения “бракованной” особи из “здорового” коллектива разом решает все мои проблемы и устраняет разногласия с этой системой материальной жизни. Так что всем от этого станет только лучше, мне-то уж точно. Лучше не жить Человеком, чем прозябать ублюдком! По-моему так!
 
И опять вышел у меня натуральный парадокс. Чтобы здесь и сейчас стать Человеком, непременно нужно сдохнуть! Да-да, только поправ основополагающий закон Вселенной: “Кто выжил, тот и прав!”, можно позиционировать себя в качестве разумного организма. Ведь, только переступив через себя, через свой инстинкт самосохранения, через свой шкурный интерес, человек может избавиться от своего животного происхождения. В нынешних условиях бытия, только выполнив это единственное условие, только совершив подобный акт, он перестаёт быть в этой системе координат животным и переходит в разряд разумных организмов. В подобных реалиях жизнь является территорией инстинкта, а смерть – это территория разума. Такая вот получается у нас диспозиция. По-моему так, – так думал Леший, следуя в свой последний путь».
 
Он уже вышел на финишную прямую. Осталось пересечь шоссе, идущее прямо через лес, да углубиться на пару километров в чащу. Полчаса неспешной ходьбы и он у цели. Дорога эта была мало оживлённой. Недалеко от старого карьера находилась небольшая деревня, да вокруг несколько дачных посёлков. Так что весной и летом трасса оживала дачниками да любителями пикников на природе. А вот осенью и зимой на ней редко можно было кого-нибудь встретить. Разве что лыжники приезжали покататься в тиши зимнего леса, да всякие озабоченные личности привозили сюда дешёвых, непривередливых шлюх, дабы вдали от посторонних глаз предаться пагубным страстям и справить свои зудящие физиологические потребности.
 
Однако, несмотря на малую загруженность данного направления, эту дорогу недавно привели в образцовое состояние. Положили новый асфальт, расчистили обочины, даже кое-где поставили знаки и указатели. Но от этих удивительных метаморфоз шоссе не стало более оживлённым, и по-прежнему вся её стремительная протяжённость редко оглашалась звуками ревущих моторов. Только шелест леса, щебетание лесных пташек и прочие естественные природные звуки заполняли акустический фон местного пейзажа.
 
Леший вывалился из кустов на шоссе и к своему немалому удивлению чуть лбом не стукнулся о стоящую на обочине машину. Была это какая-то иномарка, он не сильно в этом разбирался. Старая, потрёпанная, видавшая виды развалюха коряво распласталась на краю дороги, капот был открыт. Откуда она здесь взялась в такое время, даже и вообразить себе было трудно. Леший бочком начал обходить эту колымагу, дабы пересечь шоссе и снова скрыться в лесу.
 
– Эй, мужик, дай закурить! – кто-то грубо окликнул его из машины.
– Не курю, – вежливо буркнул Леший, скользнув взглядом по наглухо затонированным стёклам. Вступать в конфликт с посторонними не входило в его сегодняшние планы.
– А чё так? Спортсмен, што ля? – появилась насмешка в хамоватом тоне.
– Да, – стараясь оставаться предельно корректным, ответил Леший.
– И каким же это спортом ты занимаешься? – не унимался словоохотливый грубиян.
– Козлобой, – тихо буркнул Леший себе под нос и прибавил шагу.
– Кто, кто?
– Козлобой, козлов я бью, – пояснил Леший.
– Чё-о-о!!? Ты чё, гнида, хочешь сказать, что я козёл!? – стал доходить смысл сказанного до невидимого собеседника. Послышался скрип открывающейся двери.
– Это уж тебе самому решать, милок, кто ты есть по жизни, – печально вздохнул Леший, поняв, что конфликта теперь не избежать.
– Да я тебя щас на фарш пущу, старый ты вонючий ишак!!! – свирепо взревел могучий, хриплый бас и земля под Лешим пришла в лёгкое сотрясение от чудовищной поступи его преследователя.
 
Он так и не взглянул на своего грубого оппонента. Не оборачиваясь, стараясь двигаться как можно быстрее, Леший пытался скрыться в лесу. Ему оставалось каких-то пару метров до спасительных кустов, но он не успел их преодолеть. Кто-то тяжеленой рукой схватил его за плечо. Он всем своим ещё крепким телом почувствовал всю тяжесть этой ручищи. Но долгие молодые годы, проведённые в спортзале, не прошли бесследно. Леший ловко избавился от захвата, развернулся и резко, почти без замаха отработанным движением рубанул с левой в пузо. Грубияна несколько скрючило, и Леший машинально продублировал справа в голову.
 
Только теперь он удостоил взглядом своего противника. И было на что посмотреть. Тот был не просто здоровый, а настоящий гигант. Метра два росту, с исполинским туловищем, огромными руками, столбовидными ногами и огромной, ужасной головой. Не страшной, а именно ужасной головой. Была она неимоверно большая неправильной, шишковатой формы со скошенным первобытным лбом. Да ещё и бритая в ноль. Глубокие борозды шли через весь череп, уродливые шрамы и отметины неравномерно заполняли пейзаж этой страшной картины, и венчала всё это великолепие большая шишка на левой части головы. Да и черты лица были под стать этому жуткому черепу. Огромные уродливые уши, тёмные, глубокие впадины глазниц, откуда смотрели маленькие свирепые глазки, массивный нос в угрях и оспинах и тяжёлый квадратный подбородок. Его голова напоминала статую с острова Пасхи. Чисто неандерталец, сказочный пещерный тролль в самом его ужасном воплощении.
 
Такого одним ударом было не свалить. И Леший добавил ещё пару плюх по этой жуткой моаи. Гиганта слегка качнуло, но он устоял и снова попытался достать своего проворного оппонента, правда, уже не совсем твёрдой рукой. Однако тот опять увернулся, подсел, обхватил эту тушу в замок своими крепкими руками в той области, где у нормальных людей должна была быть талия, и попытался опрокинуть верзилу на землю. Ничего не вышло, вес страшного исполина оказался совершенно неподъёмным. Тогда Леший перехватился пониже, дёрнул эту тушу на себя и натужно, с треском рвущихся от запредельного напряжения сухожилий неимоверным усилием приподнял гиганта. Тот удивленно задрыгал в воздухе своими столбовидными ножищами, а Леший всё тащил и тащил эту невозможную массу на себя. Наконец, точка невозврата была пройдена и оба сцепившихся противника полетели к земле. Причём Леший находился снизу, под своим неподъёмным противником и его непременно должно было раздавить в лепёшку этим чудовищным грузом. Однако в самый последний момент он как-то вывернулся из под смертельного пресса и ужасный верзила отправился на рандеву с асфальтом в гордом одиночестве. Протестировав своей уродливой башкой на прочность дорожное покрытие, он плавно, словно в замедленной съёмке, описал своими слоновьими ножищами широкую дугу в воздухе и с землетрясением местного масштаба плюхнулся на спину. Однако это не стало конечной точкой замысловатой траектории. По инерции его тушу слегка подбросило, перевернуло и он всем своим жутким весом со звонким хрустом врезался в бампер машины. Та содрогнулась, словно от лобового столкновения с носорогом, и жалобно пискнула сигнализацией. Только после этого жестокого краш теста гигант неподвижно затих. Причём, удар пришёлся на самую непробиваемую часть его тела, то бишь на голову. Что характерно, хруст издал пластиковый бампер, который треснул пополам, и одна его часть упала на дорогу.
 
Лёжа на земле, Леший завороженно наблюдал за этим причудливым, почти противоречащим основным законам физики, невероятно геометрически сложным акробатическим этюдом могучего гиганта. Затем он поднялся и уже было облегчённо выдохнул, как из машины выскочил ещё один персонаж. Был он высок, худ и расхлябан, но с монтировкой в руке. Бессвязно матерясь, этот вихлястый тип попытался расколоть этим инструментом череп Лешему. Однако тот хорошо разбирался в слесарном деле и был категорически против такого нецелевого использования данного шанцевого инструмента. Он перехватил руку нападавшего и подсечкой уложил того на асфальт. Затем примерился и пробил его головой штрафной удар. Такую плюху вратарь взять не смог, от чего ушёл в глубокий аут.
 
Вдруг Леший даже не увидел, а скорее почувствовал какую-то тень, мелькнувшую сбоку от него. И почему-то от этой тени ему стало не по себе, по спине пробежал парализующий холодок. Леший напрягся и резко повернулся в сторону этой тени. Он не успел рассмотреть нападавшего, только почувствовал какой-то невнятный удар с левой стороны. На размышления не было времени. Леший успел схватить этого третьего за куртку и ловким приёмом закинуть в придорожную канаву, в самую гущу орешника. Затем он присел и развернулся на триста шестьдесят градусов. Нападавшие закончились, только тревожно гудела тишина.
 
Леший расслабился и подошёл поближе к вражьему логову. Двое лежали на земле неподвижно, а третий потерялся где-то в зарослях. Леший стащил того, что был с монтировкой с дороги и уложил на обочину. Пускай отдыхает. Порассматривал неприятеля повнимательнее. Молодые, раза в два моложе его, одеты одинаково в кожаные куртки, треники и кроссовки, короткостриженые. Приблатнёная уличная гопота. Леший заглянул в машину. Сигареты, телефоны, распечатанная пачка гондонов, пустые пивные и водочные бутылки. И вся панель увешана иконами и образами.
 
«Странная местная религиозная традиция – налепить себе на панель всех святых, а затем гонять по встречке пьяными и непристёгнутыми. Не, ну точно, дебилы! – хмыкнул про себя Леший».
 
Он вернулся на поле битвы. Там по-прежнему царили полный покой и идиллия. Он подошёл к гиганту. Тот, наверное, был вожаком этой стаи. Леший заметил на его пальце невероятно огромную, просто нереальных размеров печатку. Вряд ли это было золото, скорее всего латунь, но, ведь, надо было их как-то наказать за хамство и недружелюбие. И Леший решил взять в качестве трофея этот предмет. Он с большим трудом просто содрал эту огромную печатку с не менее гигантского пальца и взвесил в руке.
 
«Да тут, пожалуй, грамм триста будет, – прикинул в руке Леший перстенёк и сунул его в карман. Гигант зашевелился и глухо застонал, – ну ладно, пора и честь знать, – резонно рассудил он и скрылся в густых зарослях».
 
Отбежав быстрым шагом с полкилометра, Леший замедлил ход и расслабился. Вдруг он почувствовал, что вся его левая половина промокла и подозрительно попахивает до боли знакомым запахом. Он остановился и осмотрел себя на предмет какого-нибудь урона. Так и есть! В области сердца на куртке виднелся чёткий порез от удара чего-то острого, да и вся левая сторона от груди до ботинка была влажная и пахла спиртом.
 
Лешего кольнула внезапная догадка. Он расстегнул куртку, чтобы проверить её. Так и есть! С левой стороны во внутреннем кармане куртки у него лежали все ингредиенты его прощального коктейля. Он не любил ничего носить в руках, поэтому всё распихал по карманам. Во внутреннем лежала бутылка водки и пачка сонных пилюль. Именно туда и пришёлся удар заточкой того неуловимого третьего. Видно не зря ёкнуло в тот момент в пузе у Лешего, этот третий оказался крайне опасен и проворен. Если бы не пузырь водки, то отдыхал бы он сейчас вечным сном с дырочкой в левом боку. А, собственно говоря, что от этого изменилось то? В общем, Леший за этим сюда и шёл! А изменилось то, что ни проникающей дырочки в левом боку, ни прощального коктейля!
 
– Ёб твою бога душу Христофора Колумба да в яблочный то спас мать!!! – огорчился Леший в полный голос, – что же это деется на белом свете?!!! Даже сдохнуть спокойно не дадут!!! Да что ж мне, вечно бродить по этим лесам, што ля?!!!
 
А потом добавил ещё несколько резких для изнеженных ушей фраз и выражений, которые, может быть, и не приветствуются в высшем обществе, но в данный момент очень точно отражали сложившуюся ситуацию. Я не буду их здесь воспроизводить, дабы ненароком не оскорбить чьих-нибудь религиозных, этических и иных прочих интимных чувств. И только гулкое лесное эхо отозвалось на эти его душевные пожелания, да молчаливые деревья прибавили красноты на своих листьях от его короткого, но весьма ёмкого монолога. Но они, как я надеюсь, никому не поведают этих красноречивых, глубоко душевных сентенций.
 
Короче говоря, так хорошо начавшийся день был испорчен напрочь. Леший снял куртку и стал осторожно вытаскивать из кармана всё содержимое. Бутылка водки разлетелась на мелкие осколки, но мало того, и пачка сонных пилюль тоже сильно пострадала. Аптечное зелье смешалось с алкоголем и превратилось в шипящую, растворяющуюся прямо на глазах кашицу. Леший всё это аккуратно вытряхнул и надел куртку. С утра было холодновато. Потом ещё постоял и поматерился на восходящее солнце. Через пару минут ему это надоело. Леший достал из другого кармана закусь и, машинально, безо всякого аппетита сжевал всё всухомятку. Нужно было как-то жить дальше. Он встал и, проклиная всё на свете, от самого создателя и до последнего винтика этой системы, а в основном самого себя и свою непроходимую, патологическую ублюдочность, побрёл обратно в город.
 
Возвращаться той же дорогой Леший не стал. По-новой разбираться с этими недоносками у него не было ни малейшего желания, поэтому он взял немного в сторону. Примерно через полчаса он осторожно вышел на шоссе и осмотрелся. Метрах в пятистах слева он увидел ту самую иномарку и суетящиеся вокруг фигурки людей.
 
– Гондоны пустотелые! – недобро глянул в их сторону раздосадованный Леший, быстро пересёк шоссе и скрылся в лесу.
 
Он почти уже совсем успокоился и перестал материться. Да и погода этому способствовала. Ветер стих, Солнце поднялось над деревьями и залило всё золотыми струями света. Осенний лес стоял прозрачный и тихий, только временами слышались пощёлкивания да постукивания птиц и прочих местных обитателей. Прохладный воздух неподвижно повис над землёй. Леший вдохнул полной грудью эту утреннюю осеннюю свежесть, подержал её в себе и печально исторг обратно. На кой чёрт ему сдалась вся эта красота, если всё это было чужое, не его, не для него. Всё это великолепие только снова навеяло на него тоску, и он опять погрузился в свои невесёлые думы.
 
«А что это было?! – свалилась на него первая мысль, – как такое могло произойти?! Откуда эти козлы взялись здесь, да ещё и в такое время?! Что это, случайность, или опять чья-то злонамеренная воля?! И почему подобная история повторяется из раза в раз?! Кто этим управляет?! Кто играет со мной в эти блядские игрища?! Кто за всё это будет отвечать?! Что, опять я сам?! Снова я должен нести ответственность за свою ублюдочность? А эта непреодолимая, зловредная сила, натворив делов, опять спрячется в кусты и всё повесит на меня?! Что ж это за мразь то за такая всесильная, которая и жить нормально мне не даёт, и сдохнуть мешает?! Что же это за паскуда такая подлая играет со мной в свои подлючие игры!? Нет, это уже натуральное свинство! За подобное блядство кто-то должен держать передо мной ответ! Нельзя же всё время только гадить! Должен же быть какой-то баланс, а иначе… А что иначе то?»
 
Вопросов было много, а ответов мало. Точнее сказать, их вообще не было. Крутилась, правда, в голове одна догадка, но пока что он не мог найти ей форму, облечь в словесное выражение. Леший медленно брёл через лес и пытался разобраться в сложившейся ситуации. Это было трудно. После боя с гопниками и сильного эмоционального выброса на него навалилась какая-то апатия и слабость. Голова работала туго, мысль зарождалась тяжело и вязко. Леший решил передохнуть. Он нашёл подходящее место, куда пробивались солнечные лучи, сгрёб большую кучу опавших листьев и плюхнулся на неё. Солнце уже прилично поднялось и хорошо пригревало, ветра не было. Через пять минут Леший забылся тяжёлым сном посреди прозрачного осеннего леса.
 
Пару часов спустя, он открыл глаза и сел. Солнце вскарабкалось на максимальную высоту и торчало в низком осеннем зените. Воздух хорошо разогрелся и еле заметно покачивал деревья, сдувая с них остатки растительности. Было приятно сидеть на тёплой земле и улавливать звуки и ароматы осеннего леса. На его лице спросонья изобразилось даже какое-то подобие улыбки, но, припомнив сегодняшнее утро, эту улыбочку сдуло, как те листья.
 
«Опять облом вышел, што ля? – разочаровано вопросил Леший сам себя, – снова пустышка мне досталась. Странно всё это. Человек всегда старается заполучить то, чего совершенно не заслуживает. Неужто я даже на смерть себе не заработал? Н-да, не умеющий жить и сдохнуть нормально не в состоянии. Факт! – печально покрутил он головой, – нет, сделать ничего нельзя, если мразь стоит у руля! – наконец-то, логика последних событий нашла свою словесную форму. Леший встал, отряхнулся и побрёл домой».                      
 
Все его планы на досрочное расторжение своего личного контракта самым вероломным образом рухнули, смерть снова увильнула от него. И теперь надо было как-то жить дальше. Благо, комнатушку он оплачивал на месяц вперёд, и срок аренды заканчивался дней через десять. Оставалось только найти какую-то работу, чтобы протянуть несколько месяцев и подготовиться к следующему последнему пути. Леший полез искать ключи. Они оказались на месте. И вместе с ключами обнаружил большой перстень, который он стянул с пальца страшного гиганта. Прикинул вес в руке. Грамм триста, а может и больше.
 
– Интересно, это золото, или имитация? – покрутил он в руках жёлтый, блестящий предмет. Но, заметив на внутренней стороне печатки штамп с пробой, его сомнения враз улетучились, – ну, на первое время хватит, – резонно рассудил он и засунул ювелирное изделие обратно в карман.
 
Через час Леший был уже в городе. Первым делом он отправился в ломбард. Оценщик, он же по совместительству и хозяин заведения брезгливо уставился на странного посетителя. Но, когда тот выложил на стойку свою добычу, то это его выражение лица моментально испарилось, а вместо него появились липкая, вожделенная ухмылочка. Глаза его алчно заблестели и на прыщавом лбу выступила испарина. Он быстро и жадно схватил перстень и долго крутил его в своих потных, влажных ручонках, изучал в увеличительное стекло пробу и травил разными реагентами. Теперь настало время Лешему испытать чувство брезгливости. Ему даже показалось, что и запах этого сребролюбца изменился не в лучшую сторону. Наконец, тот вынес свой вердикт. Это было золото. С заметным сожалением кинул на стойку жиденькую пачку купюр и быстренько спрятал печатку в сейф, от греха подальше.
 
– Чё так мало? – возмутился Леший, пересчитав деньги.
– Мало, говоришь? – злобно прищурился тот, – может, у тебя и чеки сохранились из магазина? Спёр, небось, где! Мало ему. А ну вали отсюда, бомжара! Скажи спасибо, что, вообще, что-то получил!
 
Леший спорить не стал. С таким жадным козлом это было бесполезно, да и стальная решётка не способствовала продолжению конфликта. Он развернулся и молча вышел из скупки. Огляделся по сторонам. Возле самого крыльца стоял белоснежный крузак три семёрки. «На таких, как я, небось, заработал, – подумал Леший, – ничего, гондон пустотелый, потом сочтёмся, – решил он и пошёл в магазин».
 
Закупив там всего необходимого, он отправился домой. Зайдя в свою комнату и сбросив пакеты прямо на пол, огляделся и тяжело вздохнул, всё было по-старому. Матрас в углу, тумбочка да сломанная табуретка явились его печальному взору. А что, собственно говоря, могло измениться за полдня его отсутствия? Что он рассчитывал здесь увидеть нового? Леший прогнал грустные мысли и принялся разбирать пакеты.
 
Сложив всё в тумбочку, заварил в большой кружке кипятильником супчик из пакетика и принялся изучать купленную в магазине газету на предмет работы. Огрызком карандаша отметил несколько подходящих объявлений, достал свой старенький телефон и начал обзванивать конторы. Где-то уже набрали претендентов, где-то вовсе не отвечали, но пару номеров откликнулись и проявили заинтересованность. Леший договорился о встрече на завтра и сел обедать. Достал бутылку пива, открыл и налил в стакан.
 
– Ну что, философ-натуралист, с чудодейственно-нежелательным тебя воскрешением, – стукнулся стаканом он об свой лоб и выпил, – даже сдохнуть не можешь нормально, ублюдок проклятый, – тягостно вздохнул Леший, достал ложку и начал хлебать супчик, заедая чёрным хлебом. Закончив с трапезой, помыл посуду и завалился спать.
 
Проспал он долго, до самого утра, только пару раз поднимался попить да отлить. На рассвете встал, умылся, позавтракал и стал готовиться к встрече с потенциальными работодателями. В первой конторе ему сразу не понравилось. Там занимались производством тренажёров для спортзалов. Цех был небольшой и плотно заставленный различным оборудованием. Токарные станки, сверлильные станки, сварочные столы, отрезная машина и агрегат плазменной резки занимали практически всё пространство. Узкие проходы были заставлены недоделанными тренажёрами и завалены обрезками метала. И между этими сверкающими, визжащими, выбрасывающими снопы искр и чадящими сизым дымом железными монстрами сновали, словно муравьи, чумазые измождённые рабочие в оборванных, промасленных спецовках. Они были похожи на шахтёров. Чёрные от сажи лица, красные воспалённые глаза и потерянные взгляды. Ещё и грохот стоял неимоверный.
 
«Говно контора, – сразу решил для себя Леший, – зачем же мне перед смертью так убиваться? Совершенно незачем. Здесь из людей делают болванчиков, безмозглых зомби. Это просто какое-то примитивное рабство. В Древнем Риме где-нибудь на каменоломнях и то было лучше. Нет, врёшь ты всё, собака! – думал про себя Леший, глядя в наглую с хохлацким хитрым прищуром рожу начальника, завлекающего большой зарплатой, – здесь только силикоз и можно заработать».
 
А вот второе место оказалось ничего. Большой, просторный цех, минимум оборудования и всего один рабочий. Эта контора занималась производством шезлонгов, стульчиков и прочей дачной складной мебели. Здесь распиливали трубу, загибали и сверлили заготовки. Потом их отправляли куда-то на покраску. Дня через три привозили обратно и собирали готовые изделия. Лешему досталась должность сварщика-клепальщика. Правда, сварочных работ было немного. Основная его обязанность заключалась в сборке и склёпывании на ручном станке каркасов изделий.
 
Работа это была несложная, но однообразная, нудная и изматывающая. Да и платили за неё сущие копейки. Зато без обмана. Напарник ему достался неплохой. Они быстро поладили. За пару недель Леший вник во все тонкости клепания и дело пошло. Он подходил на работу пораньше и начинал клепать, через часок подтягивался напарник и уточнял план на сегодня. Ещё через пару часов приезжала начальница и вносила свои коррективы. Она тоже работала, шила из плотной, крепкой ткани основу для сидений и заодно следила за производством. Но в основном она приезжала просто поболтать. Для неё это был сеанс психотерапии. Она говорила без умолку и обо всём. Рассказывала про свою собаку, дачу, квартиру и родственников. Обсуждала все новости политики, сплетни и слухи из мира шоу бизнеса и прочую дребедень. Особенно она любила рассказывать о своих последних приобретениях. Где, когда и за сколько она что купила. Леший никогда не встревал в эти разговоры. Однако, слушая эту бесконечную, кичливую похвальбу про свои дорогие приобретения, не переставал удивляться этой недалёкой торгашке.
 
«Рабочим платит сущие гроши, которых с трудом хватает, чтобы не протянуть ноги, и тут же рассказывает о покупке своему сыночку кроссовок за шесть сотен баксов. Где, спрашивается, у неё мозги? Случись смута, где тогда она окажется со своим сыночком и с этими кроссовками? – думал он про себя, – и вообще, человек – странное животное! Хватает всё подряд и ртом и жопой! Натаскает себе в норку столько бабла, что оно уже начинает его убивать. Давится чёрной икрой, накупает кучу дорогих и ненужных вещей, не знает уже, чего бы ещё захотеть и попробовать. А затем садится на разные диеты, лечится от ожирения, наркомании и прочих прелестей переизбытка денег. Но, чтобы хоть немного увеличить зарплату своим рабочим, это ни в жизнь! Н-да, странная штука. А вот интересно, что лучше, иметь много, но постоянно ограничивать себя во всём, или иметь хороший аппетит, но не доедать из-за отсутствия достаточного количества средств? Интересный вопросик!»
 
Вот таким нехитрым макаром Леший дотянул до конца осени. Зима резко предъявила свои претензии на власть и правила твёрдой, безжалостной рукой. Мегаполис хрустально индевел в лютых морозах, пытаясь отогреться под толстым одеялом снега. Да, это была настоящая, правильная зима. Кстати, редкое явление за последние пару десятков лет. А то всё оттепели, грязь да дожди вплоть до Нового года. В этот раз всё было по-другому, так, как и положено быть. С середины ноября пошли морозы, а уж к декабрю, когда зима окончательно юридически оформилась, стихия совершенно распоясалась и жестоко пробовала на прочность хрупкую инфраструктуру урбанистической цивилизации.
 
То заморозит всё до такой степени, что обветшалые трубы отопления лопаются от чрезмерного давления и электрические провода рвутся, словно нити. Тогда все аварийные службы начинают судорожно метаться по городу, соединяя оборванные линии электропередач и пытаясь заткнуть гейзеры горячей воды, бьющие из под земли и превращающиеся на морозе в причудливые, сюрреалистические ледяные скульптуры. А то вдруг наступает относительное потепление, но город тут же накрывает серая мгла и начинается снежная буря на пару суток с метелями и сбивающим с ног порывистым ветром. И опять экзамен для городских служб. Дорожники не успевают очищать улицы от сугробов и заносов. И машины, утопая в белом, безбрежном океане, буксуют, стоят в бесконечных пробках, мнут друг другу бока и жалуются на свою нелёгкую жизнь длинными, тоскливыми гудками.
 
Короче говоря, наступила Зима. Лешему от таких капризов природы даже пришлось раскошелиться, новую куртку приобрести. Его бюджет изрядно пострадал от этой обновки. Денег на работе платили крайне мало, не всегда хватало на еду и аренду комнаты, а тут ещё такие траты. Благо была заначка от проданного золотого перстня того гориллы, а то мёрзнуть бы ему в старом пальтишке. Ему необходимо было протянуть до следующей осени. Именно на это время назначил Леший себе очередной последний путь. Ну, нравилось ему это время года. Ещё не холодно, а насекомых мало. Расстаться с жизнью он хотел легко, безболезненно и с комфортом. А то и так жизнь несносная, да ещё и помереть в мучениях. Нет уж, это перебор. Вот он и тянул до этой приятной во всех отношениях поры.
 
Как-то под самый Новый год возвращался Леший с работы домой. Вечерело. Город по-зимнему быстро накрывал непроницаемый, ледяной сумрак ночного оцепенения. Подмораживало, но без сильного ветра. Леший прибавил хода. Оставалось пройти под аркой через двор-колодец и он дома.
 
То место, где Леший обитал в последнее время, не относилось к элитным районам, а скорее даже наоборот. Это была обычная во всех отношениях рабочая окраина, где шумно, а временами и скандально коптил небо простой среднестатистический трудовой элемент с присущим тому незатейливым укладом жизни и известными развлечениями. Но, если в светлое время суток органам правопорядка ещё как-то удавалось блюсти хоть какие-то, пускай и сильно условные, рамки приличия и законопослушания, то после наступления темноты местность совершенно неудержимо превращалась в территорию чисто конкретных пацанов и быковатых тёлок. По ночам полицейские патрули объезжали это место дальней стороной и без крайней необходимости сюда не совались. Поэтому Леший, во избежание ненужных конфликтов, старался не показываться лишний раз на улице после захода солнца. Вот и теперь он торопился поскорее прошмыгнуть это глухое, неприветливое место, чтобы уже, наконец-то, попасть в зону тепла и относительной безопасности. Но не тут-то было.
 
– Эй, мужик, дай закурить! – услышал он сзади грубый окрик.
– Хер тебе, – не оборачиваясь, огрызнулся Леший.
– Шо ты сказал?!!! – взревел низкий, хриплый бас.
 
Леший уловил в этом грубом голосе интонацию удивления. Видимо, обладатель этого баса никогда и ни в чём не знал отказа, и тут вдруг случилось такое невиданное явление. Было от чего удивиться. Сзади послышался жалобный скрип снега под чьей-то грузной поступью. Тяжёлые шаги приближались. Леший не стал ожидать нападения со спины и резко обернулся. Было уже совсем темно, поэтому он не сразу рассмотрел нападавшего. Что-то огромное, бесформенное и устрашающее надвигалось на него. Леший приготовился к решительным действиям. Туша неумолимо приближалась и, когда оставалось пару метров, Леший разглядел агрессора.
 
– Во, блин, опять ты?!!! – узнал он того самого неандертальца, который пару месяцев назад повстречался ему в лесу на дороге со своими гопниками, – что, снова решил пободаться с машиной?
– Э-э-э! – несколько оторопел гигант от такой наглости, но, в свою очередь, узнав Лешего, растеряно остановился и даже попятился назад.
– А ну, стоять!!! – взял инициативу в свои руки Леший, – куда это ты намылился? Я тебя не отпускал!
 
Горилоподобный великан послушно замер и опасливо смотрел своими маленькими, глубоко посаженными глазками на этого диковинного и непонятного зверя. Леший тоже пристально разглядывал гиганта. Всё та же невероятная фактура, скошенный низкий лоб, огромная квадратная челюсть с вмятинкой посредине, вытянутое к низу страшное лицо со свирепым первобытным выражением и чудовищный, изрытый глубокими бороздами, бритый наголо череп. Да плюс ещё множество шрамов на нём. Самый свежий красовался прямо поперёк лба и розовел своей новизной и молодостью.
 
«Моя работа! – не без удовлетворения вспомнил Леший тот лесной поединок с бандой молодых гопников, – как я его тогда лихо швырнул через спину! Бампер пополам, а его репе хоть бы хны, только небольшая вмятина. Крепок, негодяй!»
 
Несмотря на приличный мороз, тот был легко одет и без шапки. Видимо внутри у него был какой-то неведомый реактор, вырабатывающий дикое количество тепла и энергии. Гигант стоял среди лютой стужи почти в летней одежонке и от него поднимался густой пар. Даже на лбу выступили капли пота и блестели от света низкой луны.
 
– Что ж тебе всё неймётся? Что ж ты всё к честным людям пристаёшь, злодейская твоя душа? – укоризненно пожурил его Леший.
– Да я только закурить, – начал смешно оправдываться гигант, глухим басом.
– Закурить, – передразнил его Леший, – что, в прошлый раз не накурился?! И вообще, пора бы Вам, молодой человек, бросать эту вредную и даже опасную привычку! А то, как не покуришь, так или бампер пополам, или шрам во весь лобешник! Так и до греха недалеко.
 
Верзила молча стоял и покорно выслушивал шутливые нотации Лешего. А что ещё ему оставалось делать? Вступать в споры с этим непонятным мужичком было себе дороже. Это он уяснил ещё там в лесу. Так что оставалось терпеливо слушать все его нудные наставления и усиленно потеть.
 
– Ну, что скажешь? – прервал Леший затянувшуюся паузу.
– Ты, дядь, только не дерись, – немного подумав, выдал тот.
– Ладно, не буду, – великодушно хмыкнул Леший, – будут ещё какие пожелания?
– Дядь, отдай печатку, – совершенно по-детски уморительно заканючил гигант.
– Ишь ты, какой шустрый! – покачал головой Леший, – печатку ему отдай! А знаешь такую поговорку: «Что с разбоя взято, то свято»?
– Слыхал, – разочарованно прогундосил верзила, поняв бесперспективность своей попытки вернуть дорогую вещицу.
– Нету её уже у меня, – пожалел Леший негодяя, – продал я её. Но могу дать наколку, если хочешь.
– Хоть наколку, – оживился тот.
– На Пролетарской, на углу есть ломбард. Туда я её сдал. Знаешь где?
– Найду.
– Как забирать собираешься?
– Как обычно, – не стал долго ломать голову верзила.
– Понятно, – Леший с некоторым сожалением посмотрел на этого страшного гиганта, – не советую. Там камер понатыкано, да и, скорее всего, есть тревожная кнопка.
– А как быть? – насупился гигант.
– Ты лучше слегка надави на хозяина этой скупки. Только не бей сразу, а намекни, что если он не отдаст добровольно твой перстенёк, то некие заинтересованные структуры могут узнать о его пристрастии к ворованным вещам. Передвигается он на белом крузаке три семёрки. Последи за ним, найди место, где нету камер, там и прижмёшь. Понял?
– Угу, – буркнул верзила.
– И последний тебе бесплатный совет на сегодня. Если ты уж что-то просишь, то делай это как-то повежливее, что ли. А то прямо какой-то сплошной гоп-стоп получается. Уяснил? Ну ладно, будь здоров, – не дожидаясь благодарностей за свои советы, Леший развернулся и скрылся в темноте.
 
Наступил Новый год. Откровенно говоря, отмечать этот самый долгожданный праздник Лешему было не с кем, но формальность соблюсти было необходимо. Поэтому он купил бутылку водки и остальные составляющие традиционного веселья. Ну, там селёдочки, грибочков, огурцов и прочей незамысловатой снеди. Сел в двенадцать ноль-ноль за стол, с боем курантов напузырил себе водочки, выпил, хорошо закусил, послушал по радиоприёмнику поздравления всяческих высокопоставленных жуликов да прочую новогоднюю чушь, а в пол первого уже безмятежно дрых на своём одноместном матрасике.
 
Второго числа его припасы закончились и Леший отправился в супермаркет. Возле торгового центра он вновь столкнулся со страшным гигантом. Тот был опять одет не по сезону и явно навеселе. Увидев Лешего, верзила сильно обрадовался и, сгребая недовольных прохожих к обочине, словно грейдер выпавший снег, пошёл к нему навстречу. За пару метров остановился и изобразил на своей страшной морде радость неандертальца.
 
– Ну, привет, здоровяк! Как жизнь, как делишки? – поинтересовался Леший.
– Во! – показал неприличный жест средним пальцем правой руки гигант. Леший решил уже было обидеться, но, заметив на этом пальце огромный перстень, передумал.
– Забрал, значит, своё добро. Молодец! Ну и как всё прошло?
– Как ты и сказал. Правда, он поначалу ушёл в несознанку, но когда я его слегка тряхнул, то сразу отдал, да ещё и бабосов подсыпал сверху. Козлина такая!
– Н-да, жаден, жаден! Ты его не сильно помял?
– Фигня! Всего то пару сломанных рёбер, четыре зуба и ушибленный копчик, – осклабил бугай свой страшный рот, откуда показались кривые редкие зубы.
– Ну вот, а ты переживал. Теперь каждый при своих: у тебя печатка и бабосы, а у барыги гипс и вихляющая походка. Короче, каждой твари по харе.
– Это точно! – гулко гоготнул гигант.
– Ладно, прощай. С праздничком! – Леший развернулся, чтобы уйти.
– Погоди, дядь! – услышал он за спиной голос верзилы, – базар до тебя имеется.
– Ну, говори, чего хотел. Только быстро, – Леший повернулся и пристально уставился на бугая.
– Да тут такое дело, – замялся дылда, – короче, есть у нас бригада небольшая. Тут мы на районе шаримся. Промышляем так, по мелочи, с кого должок выбить, кому рога пообломать, ну и прочая хренатень.
– Понятно, – кивнул Леший, – а от меня ты чего хочешь?
– Я ж говорю, по мелочи всё. Фигнёй занимаемся. Нам старший нужен, башковитый, чтобы кусок побольше взять. Ты вот вроде такой. И деловой, и не бздливый, и опытный. Короче, ты у нас в авторитете. Мы хотим, чтобы ты был старшим, – закончил гигант свою речь и вопросительно уставился на своего собеседника.
– Всё, базар окончен? – поинтересовался Леший, после того, как верзила смолк.
– Да, – буркнул тот.
– Ладно, я подумаю. Где вас найти?
– Угол Стахановцев и Металлургов. Прям за заправкой пивнуха «Баварская сосиска». Мы тама в законе.
– Понятно, – Леший перестал сверлить глазами страшного гиганта, который и так весь взмок от напряжения чувств, – ладно, ступай. Меня не ищи, если надумаю, сам объявлюсь. Всё, будь здоров, – он развернулся и скрылся за углом.
 
«Во, бля, дела-то какие! – удивлённо недоумевал Леший, топая домой, – ишь ты, в авторитете я у них. В бандиты меня решили записать. Да не просто в бандиты, а сразу в козырные тузы. Как говорится, не было ни гроша, а тут алтын. Н-да, интересно девки пляшут. А не поздновато ли мне в гангстеры подаваться? Там ребята нужны молодые да задорные, из которых сок брызжет. А я-то уже сухофрукт, и жить мне осталось хрен да нихрена, до следующей осени. А с другой стороны, чего терять то? Завалить могут. Ну, так и хорошо! Если у меня самого не получается, так хоть добрые люди подсобят в этом деле. Заманчиво, конечно, но подаваться в разбойники просто так тоже не дело. Чисто побандитствовать, бабла лёгкого посшибать, типа: «украл, выпил, в тюрьму» неинтересно. Тут нужна какая-то идея, стройная теория, простая и понятная концепция. Тогда можно и поразбойничать! Чего ж не поразбойничать за хорошую идею? Милое дело! Н-да, очень заманчиво! Ладно, время терпит. Покумекаю ещё».
 
Новогодняя вакханалия подошла к концу. Народ начал трезветь и собираться на работу. Леший тоже отправился в свою клепальню. Там всё было по-старому: нудная работа, мизерная зарплата и бесконечный монолог начальницы. Однако теперь, он совсем не обращал внимания на этот убогий антураж. Все его мысли были заняты поиском концепции, теоретическим обоснованием своей будущей бандитской деятельности.
 
«А зачем мне подаваться в разбойники и творить всякие беззакония? Чего я хочу? Какую мысль я желаю донести до широкой общественности? Что не устраивает меня в этом мире? Что я должен здесь исправить? – спрашивал он сам себя и сам себе же отвечал, – да всё меня тут не устраивает! И больше всего эта система материальной жизни с её людоедскими законами. Именно всю эту систему я и хочу поломать. Но чтобы исправить всю систему, необходимо изменить элементарную частицу этой системы, то есть отдельного человека. Но как заставить этого отдельного, конкретного человека вопреки своим же шкурным, личным интересам действовать во благо всего сообщества? Как переориентировать его внутренний компас от личного интереса к общественной необходимости? Разве человек в здравом уме и твёрдой памяти способен добровольно отказаться от своей природной, естественной натуры? Разве он в состоянии поставить своё хочу ниже общего надо? Да никогда в жизни! Добровольно он не сделает это никогда!
 
Значит, остаётся только принудить его к этому насильно. Нужно заставить его блюсти общий интерес вопреки своим личным желаниям. Заставить всех участников системы действовать во благо общества, пренебрегая собственным интересом. Конечно, хорошо бы было это сделать без шума, пыли и лишней крови. Вот, если бы иметь такую волшебную палочку, или какой-нибудь хитрый приборчик, то оно, конечно, да! Но приборчика то такого у меня нет и не предвидится, а уговоры здесь не помогут. Значит, выбирать не из чего. Остаётся только принудительное лечение. Только грубым, тотальным, жесточайшим насилием можно добиться положительного результата! Как бы парадоксально это не звучало, но, только погрузив общество в атмосферу страха и террора, возможно создать приемлемую для всех систему жизни, где человек уже не будет ближнему своему волком и конкурентом за кусок, где не будет необходимости рвать друг другу глотки в поисках пропитания, где жить станет легко и приятно всем. Только так можно решить проблему, только так есть шанс принудить это дикое стадо к осмысленному существованию!
 
А что, может быть покуражиться напоследок? Может, стоит поставить весь этот зоопарк раком и трахнуть его в извращённой форме? Показать этому дикому стаду, что можно и по-другому жить, что всё-таки существует эта самая разумная жизнь! Устроить им тут еблю с половецкими плясками, чтобы они вспомнили, что голова дана человеку не только для того чтобы жрать и шапку носить, но и чтобы мыслить тоже! Заманчиво, конечно. Только получится ли? Мою ублюдочность ещё никто не отменял! Ведь, такие, как я, не выигрывают!!! А, собственно говоря, чего терять то? Хоть я и есть биологический мусор, но напоследок хлопнуть дверью могу, имею на это полное право! Даже биологический мусор имеет право на бунт! – такими вот мыслишками развлекал себя Леший в свободное, да и в рабочее время тоже».
 
Углублённый в размышления о концепции своей будущей общественно-бандитской деятельности, Леший не заметил, как январь перевалил за середину. Пришло время мистических чудес и загадочных превращений. Короче говоря, настал праздник Крещения, когда вода под воздействием магнитного поля Земли и космических энергий приобретает необычные свойства и обновляет свою структуру. Почему-то всякие церковные деятели стараются приписать этот малоизученный факт преображения воды только на свой чисто конфессиональный счёт. Хотя, с какого это перепугу? И задолго до них люди замечали это странное свойство жидкостей очищаться в это время года и обновлять свою структуру.
 
А ещё эти самые около религиозные круги любят приписывать себе всякие чудесные явления и приватизировать общественные места сбора чистой природной воды. Вот так послушаешь подобных деятелей, и удивляешься, как это людишки раньше жили без их богов и культов. А так одни чудеса с их адептами происходят. Привидится какому-нибудь монаху-отшельнику матерь божья или ещё кто из их небесной кодлы и тут же бац, сразу на этом месте источник забьёт с чистейшей, целебной водой. И чего они там все курят, что им постоянно кто-то мерещится? Но что характерно, почему-то все эти чудодейственные видения случаются у них исключительно в низинах и оврагах, всё ближе к рекам и ручьям. Нет бы в качестве доказательства всемогущества своих богов пустить источник где-нибудь на вершине холма или прочих возвышенностях, ан нет, все их чудесные общения с духами происходят только в низко расположенных местах. Наверное, это обусловлено составом курительных смесей, которые они употребляют перед общением со своими святыми, а может и какие другие факторы влияют на это. Не знаю, не знаю.
 
Но мы несколько отвлеклись. Итак, захватив две пятилитровые баклажки, отправился Леший к роднику за “святой” водой рано утром девятнадцатого января. Он всегда ходил рано, дабы избежать очередей и давки. А иначе особо охочие до божьей благодати сограждане могли ненароком и затоптать в порыве безграничной любви к ближнему своему. Родник этот находился недалеко, в самой низине, где протекал небольшой ручей. И, если подняться по склону метров триста, то мы бы упёрлись в старый монастырь, построенный лет сто пятьдесят назад. Он по понятным причинам был закрыт несколько десятков лет, но годов двадцать назад сюда прибыли монахи и заведение вновь возобновило свою службу.
 
Ну, конечно же, и этот естественный сброс природной воды не обошёлся без внимания местной братии. Монашеское начальство за счёт спонсоров и руками басурман-гастробайтеров несколько облагородило этот источник и построило небольшую купальню для своих ритуалов. Поставили сруб три на три метра, два малюсеньких пластиковых окна под потолком, ну и, конечно же, железная дверь с большим замком. А куда же без неё в местах божественного чудотворения. Купаленка эта отпиралась исключительно только в ночь на Крещение, в остальное же время она была наглухо закрыта на сложный, хитрый замок сейфового типа.
 
Леший однажды заглянул внутрь, когда там никого не было. Иконы в углу и пара лавок для переодевания. Его чуть не сбил с ног смрад, стоящий внутри. Там была вкопана большая дубовая бочка без дна, заполненная примерно на треть. Вода была застоявшаяся, зелёная и явно уже протухшая. Сруб стоял всегда закрытый, вентиляции никакой, всякие испарения из бочки, вот вам и результат. Леший закрыл дверь и больше внутрь проникнуть не пытался. Вот и в этот раз, набрав воды из источника, он собрался уже уходить, но вдруг его взгляд привлёк белый лист бумаги, приклеенный к железной двери. Леший подошёл поближе и стал читать. “Уважаемые посетители и паломники, купальня закрыта по техническим причинам. Приносим извинения за причинённые неудобства“. Леший подёргал за ручку, дверь была заперта.
 
– Ха-ха-ха! – рассмеялся он в полный голос, – наверное, эта купальня не прошла божественный ТО! Ну, народ! – покачал Леший головой, взял свои баклажки и пошёл домой, скоро надо было уже идти на работу.          
 
Кстати, о работе. Что-то в последнее время в его клепальне стали нарастать негативные тенденции и происходить настораживающие события. Работы становилось всё меньше и его без того небольшая зарплата опустилась совсем уже до неприличного уровня. Но это его ни чуть не удивляло, такая ситуация была для него привычна. Всё-таки имелся у него некий дар, который способствовал такому развитию событий. Всегда какая-то сила внутри него действовала против его же собственных интересов. Но это происходило где-то в неведомых и недосягаемых для него сферах, где-то на энергетическом уровне и противостоять этому он не мог.
 
Н-да, водилась за Лешим такая странная особенность организма. «Неуместность моего появления в пространстве и времени просто катастрофическая, – иногда думал он, – я не в состоянии появиться там, где хорошо и тогда, когда там хорошо. Это совершенно невозможно. В моём конкретном случае эти два фактора пространства и времени абсолютно не совпадают. В той точке пространства, куда меня заносит судьбина или ещё всё плохо, или уже всё плохо. Но чтобы случилось наоборот – так не бывает. Каждый раз со мной повторяется одна и та же история. Какая-то неведомая, злонамеренная сила то ли внутри меня, то ли извне действует вопреки моим интересам. Она постоянно заталкивает меня в самую жопу мира, чтобы всё говно этой поганой системы излилось на меня и затопило с головой. Я – энергетический унитаз, выгребная яма Вселенной, избранный помазанник божий. Меня помазали говном! И теперь каждый считает своей святой обязанностью в меня нагадить и плюнуть.
 
Н-да, как-то уж слишком я ублюдочен, просто нереально ублюдочен. Эта ублюдочность проникла в меня до самых моих последних глубин, она пронизала меня до самого основания. Я пропитан этой отравой насквозь до самой моей последней клеточки. Я неизлечимо заражён этим вирусом. Такое не лечится. Я уже сам превратился в живое воплощение ублюдочности, и вытравить из меня этот яд уже невозможно. Эта ублюдочность намертво засела во мне. Уйдёт она, не станет и меня. Нет, такие, как я, здесь не выигрывают! Эта моя внутренняя энергетическая ублюдочность совсем не оставляет мне шансов. Та несвоевременность моего нахождения в пространстве совершенно несовместима с жизнью. Но я же живу, я же существую! А зачем? Неужели только ради того, чтобы все нечистоты этого мира излились на меня и заполнили мою энергетическую аномалию? Странно всё это, очень странно, – так иногда думал Леший».
 
Поиск новой работы его как-то не сильно вдохновлял, и там история повторилась бы, или произошла какая-нибудь другая поганка, впрочем, как и всегда случалось до этого. По никому неведомой причине в отношении Лешего эта блядская система всегда отрабатывала только один сценарий. Такую, сука, перфокарту засунули в этот ебучий аппарат! Так что мозаика складывалась совершенно однозначным узором. Вырисовывался для него единственный верный вариант – подаваться в разбойнички, выходить на большую дорогу и творить там лютые злодеяния и форменные безобразия, правда, с благими намерениями. А вот наличие последнего фактора нашего героя успокаивало и даже слегка вдохновляло.
 
И вот настал тот день, когда откладывать этот вопрос на потом стало невозможно. В самом начале весны, просидев пару недель без работы, Леший отправился в свою клепальню, дабы поточить ножи и произвести прочие работы для своих личных, хозяйственных нужд. Трясясь в обшарпанном салоне маршрутки, Леший от нечего делать читал рекламные объявления, густо украшавшие все стены, окна и сидения этой скотовозки. Так, ничего примечательного, обычная городская муть по продвижению товаров и услуг, но один плакат всё же привлёк его внимание. Привожу дословно: “Ритуальные услуги. Организация похорон, бальзамирование, доставка в морг, оформление документов, могилы, гробы, венки, корзины, памятники, ограды, автотранспорт, оркестр, батюшка, вызов агента на дом. Работаем круглосуточно”.
 
– Надо было сюда ещё добавить “Услуги киллера”, – хмыкнул Леший.
 
Тётка, сидевшая напротив, с опаской на него посмотрела, но ничего не сказала, только крепче вцепилась в свою сумочку из блестящего дерматина под синего крокодила. Леший не стал больше терроризировать невинных пассажиров своим странным чувством юмора. Да и остановка его уже подошла. Он вылез из микроавтобуса и не спеша пошёл в свою клепальню. И застал он там очень неприятную для себя картину. За его клепальным станком стоял кривоногий, очкастый коротышка и неумело собирал шезлонги. При этом он трещал без умолку, самодовольно хвастаясь своими успехами у противоположного пола. В цехе присутствовали только двое рабочих, начальницы в этот момент не было. Леший подошёл и молча поздоровался за руку с обоими. Его напарник ничего не сказал, а только косил своими близорукими, глубоко посаженными глазами куда-то в сторону. Леший сразу всё понял. Больше ему ловить здесь было нечего. Вот так, без объяснения причин и мотивов он был подло и вероломно уволен. Не проронив ни слова, он собрал свои пожитки и покинул это гнусное заведение.
 
«Вот тебе и неплохой человек, – следуя домой, думал Леший о своём теперь уже бывшем напарнике, – сдал, гандон пустотелый, за две копейки же продал. Хоть бы позвонил, предупредил что ли. Нет, дрожит за своё место, шкура малодушная. Н-да, людишки – товар гнилой. А чего я, собственно говоря, ожидал то? Человек же всю свою жизнь живёт в тухлой парадигме “Выгодно-Невыгодно”. Человек человеку не друг и не брат, но и не волк. Человек человеку всего лишь средство или препятствие к обладанию каким-то материальным ресурсом. И, исходя именно из серьёзности данного конкретного препятствия, или полезности средства, между людьми и начинают происходить какие-то взаимоотношения в виде дружбы, любви, сотрудничества, предательства, подлости и коварства вплоть до физического устранения данного препятствия. Но, как только человек перестаёт быть для кого-то источником материального ресурса, или становится опасен и токсичен в этом отношении, его тут же предают, продают и сдают в утиль. Вот корень всех проблем, именно отсюда проистекает всё это обычное равнодушное невнимание друг к другу. Человек проявляет интерес к другому человеку только тогда, когда с того можно заполучить что-то материальное. Потому как человеческая цивилизация есть цивилизация материального ресурса! Не бывает хороших людей! Их просто в природе не существует. Человек везде и всегда остаётся человеком, то есть обыкновенным животным с лёгким и нестойким налётом разумного интеллекта, который моментально слетает лишь от одного намёка на неблагоприятные обстоятельства, обнажая его истинную, исконную, нутряную сущность дикой зверушки. Ладно, это всё лирика. Хрен с тобой, иуда трусливая, работай себе дальше, получай свои тридцать серебряников. Но вот с начальницей, с этой лярвой словопоносливой я ещё поквитаюсь. Это она меня турнула за невнимание к её пустой болтовне. Не поддакивал я, видите ли, этой дуре. Ничего, мы ещё встретимся, ты у меня ещё умоешься кровавыми слезьми, паскуда дешёвая».
 
Амба! Ловушка захлопнулась. Все пути к отступлению были отрезаны, последние лазейки закрылись, все запасные, аварийные и прочие выходы оказались наглухо замурованы. Остался у него один только путь – подаваться в разбойники и творить лютый беспредел по большим и малым селениям да разъезжим трактам. Придя к такому умозаключению, Леший отбросил всякие сомнения и тем же вечером отправился на поиски уличной гопоты.
 
 
 
 
                                             Глава третья.
 
      Враг системы, или беспредельщик в законе.
 
 
 
 
Тошниловка под кокетливым названием «Баварская сосиска» находилась недалеко от его дома и ничем особым из череды себе подобных не выделялась. Таких увеселительных заведений на наших неизбалованных высокой культурой и сервисом класса люкс необъятных просторах можно обнаружить превеликое множество. Несколько длинных тяжёлых столов на манер немецких пивных, такие же скамьи, высокая стойка бара и несколько краников, торчащих из стены, откуда здоровенный бармен нацеживал пиво различных экзотических сортов, сваренных якобы по старинным европейским рецептам и доставленных прямо из Чехии, Германии и Англии. Ха-ха, оригинальное английское пиво по сотне деревянных за литр, очень смешно.
 
Несмотря на явный подвох, публика здесь не переводилась. Сюда заглядывали обычные работяги, чтобы после тяжёлого трудового дня отвести душу парой кружек “баварского”, местная алкашня роилась в поисках халявной выпивки, да и просто случайные компашки залетали на огонёк. Администрация данного заведения, была заинтересована в постоянном пополнении клиентуры, поэтому относилась весьма лояльно ко всякой публики. Тут бармен смотрел сквозь пальцы на принесённые с собой спиртные напитки, некоторые сильно упившиеся могли спокойно вздремнуть на лавочке в уголке и никто их не выставлял на мороз, ну, и прочие вольности дозволялись разгулявшемуся контингенту. Жёстко пресекались здесь только дебоши и драки. Не зря в барменах тут ходили отъявленные мордовороты, изрисованные с ног до головы витиеватыми татуировками, которые недвусмысленно намекали на неоднозначное прошлое и решительный нрав этих джентльменов.
 
Народец, изрядно приняв на грудь, развлекался игрой в домино, шашки, шахматы и нарды. Карты администрация категорически запрещала от греха подальше. Однако и этих невинных забав хватало с лихвой для постоянного возникновения конфликтов и скандалов. Тогда здоровенный бармен выходил из-за своей стойки и за шиворот выволакивал за порог заведения не в меру вспыльчивых “интеллектуалов”, сцепившихся из-за противоречий в подходе к пониманию правила Шерона. Никто из присутствующих не препятствовал ему в этом его законном праве, все понимали, кодекс есть кодекс. И если уж тебе так приспичило кому-то дать в морду, то отойди подальше, да и мутузьте там друг дружку хоть до полного посинения. Но внутри заведения ни-ни, потому как другим посетителям совершенно не интересен ваш внутренний мир и душевные порывы, и страдать ни морально, ни, тем более, физически за ваши оскорблённые чувства никто не собирается.
 
Леший заглядывал сюда пару раз. Ему здесь не нравилось. Тут в полном своём бесстыдстве натуральной человеческой природы царил разгул низменных страстей и тёмных инстинктов. Какая-то перманентно наэлектризованная атмосфера тяжёлой, давящей пеленой висела в воздухе. Пивные пары в купе с собственной внутренней дурью постоянно рвались наружу, и весь этот взрывоопасный коктейль был готов в любую секунду взорваться в виде агрессии и побоища. Что поделаешь, но именно так народец развлекается всегда и везде, во все времена и исторические эпохи. И нету на всём белом свете такой силы, которая была бы способна отвратить основную часть населения от подобных злачных мест и пристрастить их к более культурному досугу, типа посещения планетариев, театров, музеев и библиотек. Нет, туда их и калачом не заманишь, а подавай им раздолье и разухабистость кабака, дабы они в пьяном, безудержном угаре могли себя показать, да потешить своё самолюбие, тщеславие и гордыню.
 
Но, кажется, мы несколько отвлеклись от темы. Итак, Леший открыл дверь и переступил порог. Этим весенним прохладным вечером народу было не так много, как летом, да и было ещё рановато для посещения подобных мест. Леший застыл на входе и пошарил глазами по залу. Занятых столов меньше половины. Тут компания завсегдатаев резалась в домино, там собрались любители нардов и с азартом наблюдали за интересной партией, а за дальним угловым столиком Леший увидел того, к кому он и пришёл. Огромный гигант со страшной шишковатой башкой вальяжно развалился на лавке, а перед ним высилась большая гора пустых пластиковых пол литровых стаканов. Да что ему эта горка мензурок? Ему ведёрко водки нужно было, чтобы хоть немножко захмелеть, а пива понадобилось бы не меньше целого бочонка. Леший, недолго думая, сразу направился в его сторону.
 
– Ну? – неспешно подойдя, буркнул он вместо приветствия.
– Что, ну? – не узнал его гигант.
– А то, ну, что вы, господа гопники, меня позвали, я и пришёл, – отчеканил Леший.
– А? Да, да, да! – встрепенулся гигант. Он даже немного привстал от неожиданности, от чего груда пустых стаканов посыпалась на пол.
– Ну, что, так и будете гостя держать на ногах или всё-таки за стол пригласите? – строго спросил Леший.
– А? Да, да, да! – смешно засуетился неандерталец и полез доставать стаканы из-под стола.
 
К нему присоединился собутыльник, длинный, худой, вихлястый тип, головой которого прошлой осенью Леший поиграл в футбол. Постояв и скептически понаблюдав за этим нижним подстольным брейк-дансом, Леший решил всё-таки присесть. Но вдруг воздух наполнился странной угрозой. Он не сразу понял, откуда она исходит, но всей своей шкурой ощутил эту зловещую ауру опасности. Леший резко вскочил и обернулся. Его взгляд упёрся в какого-то малорослого, тщедушного и совершенно неприметного с виду человечка, но от него веяло бедой, он просто физически источал запах крови и смертельной опасности. Этот странный тип имел щуплое телосложение, его жиденькие волосики были зализаны на бочок, а серые, прозрачные, водянистые глазки смотрели равнодушно и с холодным презрением.
 
– Ты кто? – настороженно осведомился Леший и внутренне приготовился к бою.
– Это свой, нашенский он, – показалась над столом голова вихлястого типа.
– Иди, – кивнул Леший, не спуская глаз с этого непонятного зверя. Тот флегматично прошёл и аккуратно присел на краешек лавки.
– Ну, теперь все в сборе? – спросил Леший.
– Да, это и есть наша бригада, – гордо ответил верзила, неуклюже выползая из под стола.
– Тогда давайте знакомиться, – сказал Леший и уселся напротив бандитов.
– Я откликаюсь на погоняло “Корявый”, – коротко представился страшный гигант, – этот зовётся “Мутный”, – ткнул он пальцем в расхлябанного, вихлястого типа, – ну, а этого кличут “Маня”, – указал тот на маленького тщедушного паренька с холодным взглядом полярного волка.
– Понятно, – Леший кивнул в знак приветствия. Он некоторое время молча рассматривал эту странную гоп-компанию, весёлую троицу гангстеров-недоумков, переводя взгляд с одного на другого, – ну, а меня зовите “Леший”.
– Леший, значит Леший, – ответил за всех Корявый, – ну, что, может выпьем за знакомство? – предложил он максимально дружелюбно, насколько позволяла его свирепая внешность.
– Это можно, – не стал возражать Леший.
 
Корявый что-то шепнул Мутному, тот молча кивнул, сгрёб в кучу пустые стаканы и умчался в сторону барной стойки. Посидели пару минут молча. Леший прислушивался и принюхивался к новым знакомым. Опасности он вроде бы больше не ощущал, поэтому внутренне расслабился и придвинулся поближе к будущим подельникам.
 
– Ну, чем дышите? – спросил он Корявого.
– Да я ж говорил, по мелочи мы всё работаем, ничего серьёзного, кому рога обломать, с кого должок выбить, на бухло и шалав хватает, да и ладно, – пробубнил тот.
– А хотите, значит, в тузы пролезть?
– Ага! Хотим!
– А морда не треснет? – съехидничал Леший.
– Не, не треснет! У других вон не трескается. Гоняют на точилах за пять лямов, живут во дворцах, в год раза по три мотаются за бугор и ничего такого, с мордой лица у них всё в поряде, – резонно возразил Корявый.
– Тоже верно, – не стал спорить с очевидностью Леший, – но ты же понимаешь, чтобы так жить, придётся сначала хорошо и интенсивно поработать?
– Надо, значит поработаем. Нам не впервой, – легко согласился гигант.
– Это вам не на заводе молотком махать, эта работа специфическая и морально очень тяжёлая, – напирал Леший.
– Да ладно, дядь, чего ты нас пугаешь? Пуганные мы. Ты нам укажи, как и кого, а мы уж сработаем, не сомневайся, – успокаивал его Корявый.
– Ну, я вас предупредил, – перестал давить Леший, – просто все должны хорошо понимать, на что мы идём, и что назад пути уже не будет.
– Мы поняли! Ты сказал, мы услышали. «Любишь медок, люби и холодок». Всё ясно. Давай лучше выпьем, – поднял Корявый взгляд выше Лешего.
 
Тот обернулся и увидел Мутного с большим подносом, уставленным множеством стаканов с пивом. Он осторожно поставил поднос на стол и опять куда-то убежал. Корявый подтянул поднос поближе к себе и в один присест скушал целый пол литровый стакан. «Ну и прорва, – подумал Леший». Всё-таки его неприятно кольнул этот разговор. То, с каким легкомыслием отнёсся к его предостережениям Корявый, вызвало у него чувство недоверия к серьёзности намерений этого страшного с виду гиганта. Так ответственные люди себя не ведут. А Лешему нужны были именно ответственные люди, с другими больших дел не свершишь. «Ладно, чего гадать, там поглядим, – решил он и тоже взял стакан с подноса».
 
Вернулся Мутный со вторым подносом. На этот раз он принёс разной солёной закуси и литровый пузырь водки. Веселье стало набирать обороты. Выпили по одной, по второй, по третьей, закусили пивком и понеслось. Леший старался держать себя в руках, говорил он мало, в основном слушал. А Мутного быстро развезло и он трендел без умолку. Корявый тоже размяк и что-то бубнил. Один Маня не проронил ни слова. Пил он мало и только равнодушно просвечивал пространство своими холодными, прозрачными глазами полярного волка.
 
– А ты чего, немой што ля? – повернулся к нему Леший.
– Чего порожняки гонять? Многословие убивает мысль, – презрительно процедил тот.
– Ну-ну, – хмыкнул Леший. Ответ ему понравился, – почему “Маня”?
– Потому что маньяк! – встрял Мутный.
– И сколько? – спросил Леший, внимательно разглядывая своего молчаливого собеседника.
– Что, сколько? – не понял вопроса пьяный Мутный, но на него никто не обратил внимание.
– Три, – равнодушно ответил Маня, – с половиной.
– Почему с половиной? – поинтересовался Леший.
– Ты половина.
– Значит, это твоих рук дело? – указал Леший на грубо зашитый порез на своей куртке в области сердца.
– Ну, – флегматично кивнул Маня.
– Что, хочешь округлить свой персональный счёт? – заинтересованно осведомился Леший.
– Как получится, – равнодушно пожал плечами тот.
– Почую опасность с твоей стороны, перешибу как соплю, – предупредил он Маню.
 
Тот только холодно и презрительно хмыкнул. Вообще, из всей банды этот странный, неразговорчивый тип больше всех понравился Лешему своим немногословным хладнокровием. На такого можно было положиться в лихую минуту. Это был человек действия, причём действия правильного, точного и осмысленного. И дальнейшие события подтвердили эти его догадки.
 
Итак, веселье было в полном разгаре. На их столе появлялись всё новые и новые бутыли алкоголя, к ним подсаживались какие-то гости, местные красавицы тоже не оставляли их столик без своего навязчивого внимания. Было заметно, что эта банда пользуется здесь авторитетом и уважением. Леший не стал дожидаться конца этой вечеринки. Он и так уже сильно перебрал свою обычную дозу и дальнейшее веселье могло для него закончиться прискорбно. Они с Корявым условились встретиться здесь же следующим вечером и Леший отправился домой.
 
Очнулся он часов в десять утра. Башка после вчерашнего коктейля трещала и гудела словно бубен. Его нещадно мутило. Леший выпил стакан воды и пошёл блевать. Вдоволь пообщавшись с унитазом, он открыл кран и подставил голову под холодную струю. Вроде бы немного полегчало, в башке прояснилось, а выпитая таблетка подкрепила его нелёгкий путь к выздоровлению. Через час организм окреп настолько, что уже не пытался сразу исторгнуть из себя всё проглоченное, и можно было что-то съесть. Что Леший незамедлительно и сделал. Пару бутербродов с чаем поначалу попытались выпрыгнуть обратно из желудка, но Леший усилием воли удержал их внутри. А потом уже пошёл процесс пищеварения и стало легче. Леший снова завалился спать. Проснулся он почти здоровым около пяти вечера и начал собираться на встречу с теперь уже своей бандой. В пивнушке все были в сборе и успели хряпнуть по маленькой. Леший не стал никому читать морали и тоже взял себе пива.
 
– Ну, что, господа бандиты, будем знакомиться с вашей ресурсной базой, – сказал он, сев за столик.
– Чего? – не понял Корявый.
– Какими средствами отъёма денег у населения вы располагаете, – пояснил Леший.
– Во! – Корявый сунул ему под нос свой огромный, ужасный кулачище.
– Это понятно, – Леший брезгливо отвёл от своего лица эту жуткую пупырчатую колотушку, – а какие ещё материальные ресурсы у вас есть? На чём вы передвигаетесь? Где проводите совещание? Какие средства связи и какое оружие имеете? Какие у вас наработаны контакты с криминальным миром? В каких вы отношениях с органами правопорядка? В общем, рассказывайте всё без утайки.
– Да вроде бы ничего такого у нас и нету, – переглянулись недоумённо бандиты, – есть тачка старая. Да ты её видел там в лесу. А из оружия только кусок трубы, да викидуха у Мани. Нигде не состоим, ни под кем не ходим, мы сами по себе, связь – мобилы. Собираемся здесь и базары тоже трём здесь. С мусорами пока-что бог миловал. Вроде всё.
– Понятно, – Леший отхлебнул пива, – дайка посмотреть ножичек, – обратился он к Мане.
 
Тот нехотя достал выкидуху и протянул ему. Леший взял нож и взвесил в руке, потёр ручку пальцами. Поверхность была шершавая и не скользила в руке. Нажал на кнопку. Лезвие с тихим щелчком выскочило из рукоятки. Леший пару минут задумчиво рассматривал опасный предмет, затем сложил лезвие и протянул обратно нож Мане.
 
– Значит так, господа бандиты, нам нужен какой-нибудь тихий офис, чтобы не было лишних ушей. Ещё нам нужно пару машин для мобильности и оружие нужно хорошее, огнестрельное.
– Да где ж на всё это бабла набрать? – спросил Корявый.
– Есть у меня на примете один клиент, – после недолгой паузы ответил Леший, – так, ничего особенного, но деньги там водятся. Вот с него, а точнее с неё и начнём.
– Бабки – это хорошо, – повеселели бандиты.
– Значит, так! Завтра встречаемся в десять часов на углу у Пролетарской. И чтобы все были трезвые и с машиной. Сегодня много не пейте. Ясно?
– Ага, – ответил за всех Корявый и залпом скушал целый стакан пива.
 
На следующий день без четверти десять Леший был в условленном месте. Колючий, холодный ветер пронизывал насквозь. Новоиспечённый предводитель шайки благородных разбойников, поёживаясь, топтался на перекрёстке. На глаза ему попался салон оптики. Над входом самым нахально-беззастенчивым образом торчала вывеска «Счастливый взгляд».
 
– Счастливый взгляд в никуда, – язвительно прокомментировал Леший.
 
Он прождал до половины одиннадцатого и уже собрался уходить, как из-за угла с диким рёвом вылетела тачка бандитов. За рулём сидел Корявый и лыбился своими огромными кривыми зубищами.
 
– Время сколько? – зло спросил Леший, когда бандиты повылазили из машины.
– Ну, пол одиннадцатого, – легкомысленно ответил Корявый.
– А я во сколько сказал быть?
– Ну, в десять.
– Тебе что, часы правильные подарить, или просто мозги вправить, – Леший угрожающе сделал шаг навстречу Корявому.
– Да ладно, всего то пол часика, – прогундосил Корявый, с опаской отодвигаясь от него.
– Короче, слушайте меня внимательно, господа бандиты, больше никому повторять я не буду, – Леший остановился и вложил руки в карманы, – с этого момента все мои приказы и даже пожелания исполнять предельно точно и быстро. Иначе, я буду провинившихся карать, вплоть до высшей меры социальной защиты. Понятно?
– Да понятно, – ответил за всех Корявый.
– Почему машина так ревёт, – спросил Леший уже спокойнее.
– А это прямоточный глушитель, – похвастался Мутный.
– Чтобы завтра же стоял обычный, кривоточный, – сказал Леший безапелляционно, – все в машину.
 
Банда влезла опять в машину, Леший сел на переднее пассажирское сидение. Гопники примолкли и ждали, что им скажет их новый главарь. Тот не стал тянуть и рассказал им про свою бывшую начальницу. Он как-то чинил ей замок дома, поэтому знал, где она живёт и как попасть в её хоромы. Составили быстренько план действий. Маню, как самого неприметного, отрядили следить за домом, Мутный следил за клепальней, а Корявый поехал менять глушитель на тачке. Через три дня снова сошлись на углу у Пролетарской. На этот раз все явились вовремя без опозданий и на тачке, уже не разрывающей барабанные перепонки у прохожих.
 
– Как успехи? – спросил Леший, усаживаясь в машину.
– Эту бабу хрен поймёшь, – первым начал Мутный, – то она прикатит на работу к восьми, то к одиннадцати, а то и вовсе не приедет.
– Понятно. А у тебя что? – спросил Леший у Мани.
– Дом обычный, домофон стандартный, камеры есть кое-где, но можно обойти. Только дверь в саму квартиру имеет серьёзные замки, нужен инструмент.
– Молодец, – похвалил его Леший, – коротко и по делу. А с замками я как-нибудь справлюсь, – он ещё с прошлого раза припрятал один ключик.
 
Условились идти на дело через пару дней. Конечно же, можно было ограничиться просто кражей, но Леший хотел наказать свою бывшую начальницу по полной программе. Поэтому тайное завладение чужим имуществом он решил совместить с актом праведного возмездия, то есть устроить полноценный гоп-стоп.
 
Купили резиновые маски всяких мультяшек и перчатки. Вечером подъехали поближе к её дому, машину оставили неподалёку, где указал Маня. На дело шли маршрутом, проложенным им же, подальше от камер. Быстро проникли в подъезд, поднялись на нужный этаж, надели маски и перчатки. Леший открыл дверь квартиры и остался в подъезде, сразу заходить ему было нельзя, его опознала бы начальница. Банда просочилась в хату. Впереди, словно ледокол, шёл Корявый в маске Карлсона (только она налезла на его необъятную морду). На свою беду ему на пути попался муж этой бабы. Он вышел из кухни и сыто отрыгнул холодцом с хреном. Однако правильное пищеварение было тут же нарушено внешним воздействием на его голову чего-то большого, твёрдого и тяжёлого, то есть кулака Корявого. От чего тот незамедлительно лишился чувств и с глухим стуком прилёг отдохнуть прямо на пол.
 
На шум вышла сама хозяйка. Увидав такую малоприятную картину и осознав всю безрадостную перспективу нового знакомства, она попыталась завизжать и скрыться в туалете. Однако Корявый имел другие планы на этот томный вечер, поэтому ловко поймал её на лету и своей огромной ладонью закрыл всю её немаленькую морду лица от затылка и до самого кадыка. Звук, который вырвался было из её глотки, мгновенно заглох, превратившись в невнятное бульканье и всхлипы. Корявый ещё немного подержал её в нежных объятиях и отпустил. Слегка придушенная тётка без сознания осела на пол. Корявый взял её под мышку и, как большой пакет, отнёс в спальню. Там он привязал её к стулу и заклеил рот и глаза. Пока он возился с бабой, Маня и Мутный обрабатывали её благоверного. Они замотали ему руки и ноги, заклеили рот и надели на голову чёрный мешок. Когда все были упакованы, в хату вошёл Леший и банда молча начала обыск. Однако нашли маловато, по прикидкам Лешего должно было быть на порядок больше. Тогда перешли к тёплому, дружескому общению с гостеприимными хозяевами.
 
– Ну, что, одноклеточное, давай, делиться, – проникновенно изрёк Корявый и расклеил тётке рот.
 
Та попыталась завизжать и позвать на помощь, за что получила от Корявого в виде поощрения лёгкую оплеуху, от чего её голова чуть не отскочила от туловища, и она снова лишилась чувств. Стакан воды в морду вернул ей утраченные функции организма.
 
─ Будешь ещё шуметь? – нежно поинтересовался Корявый. Та отрицательно и энергично замотала головой и её рот волшебным образом снова расклеился.
– Где бабосы?
─ Ой, да какие у нас деньги? Одни долги, одни долги, – плаксиво запричитала баба.
– Цацки где?
─ Нету, нету, нету ничегошеньки, – застонала тётка фальшиво.
 
Леший кивнул. Корявый сдавил своими тисками ей глотку. Баба засипела, посинела и стала пускать пузыри. Хватка ослабла. Хрипы прекратились.
 
– Не зли меня, тётя! Где цацки? – более настойчиво спросил Корявый.
─ В ванной, третья плитка снизу, в правом углу. Там сейф. Всё тама, – осознав всю тяжесть своего положения, затараторила она.
– Ключ!
─ Там код 123321, – жалобно прохныкала тётка.
 
Маня и Мутный пошли в ванную комнату. В указанном месте под плиткой действительно оказался сейф. Мутный набрал код, но дверь не открылась. Он набрал ещё раз, но безрезультатно. Когда он попытался сделать это опять, Маня остановил его.
 
– Нельзя! Замок заблокируется, – сказал он тихо. Они вернулись в спальню. Маня отрицательно покачал головой. Леший кивнул Корявому.
─ Ты что, шутки со мной шутить вздумала? – страшно прошипел гигант, положил свою огромную ручищу ей на голову и сдавил с нежностью стотонного пресса.
– А-а-а! – тихо застонала баба, – я перепутала, там код 1230321, – едва успела пролепетать она прежде, чем лишиться чувств.
─ Гляди, больше не балуй! – предупредил Корявый и убрал руку с её головы.
 
Маня и Мутный снова отправились в ванную. На этот раз сейф открылся сразу. Внутри оказалась шкатулка с ювелирными украшениями и приличная стопа иностранных банкнот. Подельники ссыпали всё в чёрный пластиковый мешок для мусора.
 
– Продолжаем разговор, – крякнул довольный Корявый, ознакомившись с содержимым пакета, – бабосы где? Гони рублишки!
– Нету, только кредиты, – жалостливо всхлипнула тётка.
– Не желаешь, значит, по-хорошему отдать? – ласково пожурил Корявый несознательного клиента и нежно вдавил ей глазик ближе к центру её бестолковой головы.
– Всё на карте! Всё на карте! Всё на карте! – безголосо проорала баба.
 
После того, как хозяйка любезно предоставила карты и коды, бандиты отправились обналичивать деньги. Только Леший до окончания операции остался в хате присмотреть за невольными своими спонсорами. Он молча сидел напротив бывшей начальницы и брезгливо разглядывал это трясущееся от страха животное. Её глаза и рот были залеплены, из носа текли сопли и она вся исходила мелкой дрожью. Однако Леший не чувствовал удовлетворения, только  физическое отвращение к этой гадине наполняло сейчас его душу.
 
Через полчаса ему позвонили. Корявый сообщил, что всё нормально, деньги сняты, все меры маскировки были соблюдены. Леший встал и направился на выход. Подходя к двери, он услышал, что кто-то ковыряет ключом в замке. Леший спрятался за шкаф. Дверь открылась и вошёл высокий юноша, сынок хозяев.
 
– Родичи, вы где? Почему дверь не закрыта? – спросил он и беспечно прошёл внутрь квартиры.
 
Леший воспользовался моментом и незаметно выскользнул из хаты. Прошёл безопасным маршрутом, сел в автобус и благополучно скрылся с места преступления. «Повезло тебе, прыщавый вьюнош, пришёл бы ты на час раньше и тоже получил бы на орехи, – равнодушно думал Леший, трясясь в старом автобусе».
 
На следующий день вся банда собралась в пивнушке. По довольному виду своих подельников Леший догадался, что улов был неплохой. Мутный трещал без умолку, Корявый лыбился своим страшным ртом и только Маня невозмутимо сидел со своим обычным равнодушным видом.
 
– Ну, сколько взяли? – спросил Леший, поздоровавшись со всеми.
– Почти три ляма, бакинских сто тонн и рыжья больше кило! – громко похвастался Мутный.
– Что ты верещишь, как олень во время гона! – цыкнул на него Леший и посмотрел по сторонам. Но в общем шуме заведения их, кажется, никто не услышал, – пошли, покажете.
 
Бандиты потянулись на улицу к своей тачке. Усевшись в машину, Корявый полез под сиденье и вытащил небольшой пакет. Там лежало два свёртка. Один с деньгами, а другой с золотыми цацками. Леший развернул оба и некоторое время рассматривал их содержимое.
 
– Когда бабло снимали были в масках? – спросил он строго.
– Конечно! – ответил Мутный.
– А машину где оставляли?
– В квартале от банкомата, как ты велел.
– Карты куда дели.
– Да сожгли всё к чёртовой бабушке! Ну, чё ты всё допрашиваешь? Всё ж нормально прошло, – не унимался Мутный.
– Ещё ничего не прошло! Всегда все сыпятся после дела! Понял? – рявкнул на него Леший. Тот притих, – значит, так. Ты Маня и ты Мутный купите две тачки по доверенности. И чтоб без форсу и понтов! Тачки должны быть неприметные, недорогие, но на хорошем ходу. Одну легковушку и один внедорожник. Потом на рынке купите с десяток левых симок и столько же кнопочных телефонов без камер. А ты, Корявый, пойдёшь к своему старому знакомому в ломбард и вежливо предложишь ему принять на переплавку всё рыжьё оптом, но по хорошей цене. Только вежливо. Всем всё понятно? – спросил Леший.
– Ясно, – вразнобой ответили бандиты.
 
Леший отсчитал полтора ляма Мане и Мутному на тачки, отдал пакет с золотом Корявому, а остальные деньги и баксы положил себе в карман от греха подальше. Бандиты с сожалением смотрели на эти манипуляции.
 
– Это в общак. Нам ещё стволы нужно взять и офис снять, – успокоил он подельников, – и с тачками не лопухнитесь, – предупредил Леший Маню и Мутного, – ладно, пошли, отметим первое дело. Повеселевшие негодяи быстро покинули свой драндулет и пошли в пивнушку отмечать начало своей взрослой трудовой бандитской деятельности.
 
Следующие две недели прошли в хлопотах и заботах. Маня с Мутным лазили по рынкам в поисках нужных машин, Леший искал подходящий офис, а Корявый пристраивал золотишко. К концу второй недели всё было закончено. Вся банда собралась на своей новой базе. Леший снял на окраине города небольшую огороженную территорию с тремя боксами и маленькой избушкой типа офиса. Теперь было безопасное, тихое место для хранения машин и где можно было отсидеться и разработать какую-нибудь операцию. В избушку привезли стол, стулья, пару кресел, диван, старый холодильник и электроплитку. А Маня зачем-то притаранил складной велосипед, за что от коллег по банде подвергся множеству насмешек, на которые не отвечал, а только снисходительно и загадочно улыбался. Потом наладили электричество и дружно соорудили нужник. Теперь здесь можно было находиться круглосуточно и даже сносно жить. Ещё Леший вместе с Корявым привезли большой, тяжеленный сейф. Его еле выгрузили из машины и поставили в один из боксов, замаскировав под верстак.
 
– Это будет наш собственный банк, – пошутил главарь.
 
Теперь все деньги и прочие ценные вещи хранились только там. Леший раздал своим подельникам новые телефоны и безымянные симки, купленные Маней и Мутным, и предупредил всю банду, что по делу общаться только по ним. Проверили купленные средства передвижения. Всё было нормально. Машинки оказались чистенькие, аккуратные и неприметные в плотном городском потоке.
 
– Ну, за новую жизнь, – торжественно провозгласил Леший тост. Все выпили и стали дружно закусывать салом, привезённым Мутным из деревни.
– А что дальше будем делать? – спросил Корявый, запихивая в свою пасть большой кусок жирной свинины.
– Что дальше? – призадумался Леший, – а дальше нам нужно приобрести нормальные стволы, а то кастетами да выкидухами много не навоюешь. Только вот где их взять? Это же не колбаса и в супермаркете их не купишь.
– А может вояк грабанём? – от большого ума предложил Корявый.
– Ты совсем на голову озяб, што ля? – задушевно поинтересовался Леший, – решил с танком пободаться? Насколько я помню, в прошлый раз ты и легковушку не перебодал, – припомнил он прошлогоднюю стычку с бандитами в лесу, – а тут целый танк. Ну, какие будут ещё предложения, граждане бандиты?
– А я знаю, где волыны можно добыть! – хвастливо заявил Мутный нетвёрдым языком. Он уже изрядно захмелел и от этого его речь стала сбивчивая и не совсем разборчивая.
– Ты бы лучше закусывал! Знает он, балаболка пустобрёхная, – грубо перебил его уязвлённый Корявый.
– Чё ты меня всё затыкаешь?! – взвился Мутный, – говорю знаю, значит знаю! Сам ты гандон пустотелый! – добавил он дерзко. Вино явно добавило ему храбрости.
– Ах ты, паскуда дешёвая! – зарычал разъярённый Корявый и потянулся к Мутному. Тот пулей отпрыгнул к двери.
– Сидеть! – рявкнул Леший и грохнул по столу кулаком, – не дёргайся, – предупредил он Корявого, – а ты упал на жопу и давай, рассказывай, чего знаешь. Всё равно, пока что других предложений не имеется.
– Есть один мусорок. Ну, как мусорок? В отставке он будто бы, – начал Мутный свой рассказ, предусмотрительно подальше от Корявого усаживаясь к столу и опасливо поглядывая в его сторону, – за что его там турнули, или он сам ушёл не известно, но он связан и с ментами и с бандитами. Короче, через него можно порешать разные вопросы и с теми и с другими. Типа решала он. Хочешь отмазать кого-то, иди к нему, хочешь встретиться с кем-то из больших тузов, опять к нему, хочешь что-то в обход закона сделать, снова к нему. Только вот он вопросы решает по козлиному. Всегда те, кто к нему обращаются, в итоге остаются и без денег и без обещанной услуги. У меня кореш из-за него погорел. Тот деньги взял, а дело не сделал. И схлопотал мой корешок восьмёру, и теперь загорает на солнечном севере. Да и от других я слышал подобные истории. Короче, он не решает вопросы, а кидает людей на деньги, и деньги эти немалые.
– А при чём тут наш вопрос? – не понял Леший.
– А при том, что у него можно и волыны прикупить. Его бывшие коллеги привозят из всяких горячих точек неучтённые стволы и прочие игрушки. И через него сбывают.
– Понятно, – призадумался Леший – ну, какие будут мнения?
− С мусорами связываться стрёмно, даже с бывшими, – хмуро буркнул Корявый, – хитрожопые они больно и скользкие. Да вот и Мутный говорит, что это чистое кидалово. Не, я бы у такого ничего не купил.
– Вот тут ты прав, Корявый, покупать у такого рода публики что-то запрещённое крайне опасно, – после небольшой паузы ответил Леший, – такие завсегда тебя подставят и кинут, это верно. А вот злодейски экспроприировать у него все нажитые нечестным трудом ценности и прочие интересующие нас приспособления по отъёму жизни у населения будет куда проще, правильнее и безопаснее. Или я не прав?
– Тоже стрёмно, – замялся Корявый, – у него связи, кореша всякие.
– А что связи? Что кореша? Мусора тоже люди и ни что человеческое им не чуждо. Если грамотно подойти к этому вопросу, то можно без лишнего шума и пыли провернуть такое дельце. Ну, что скажете, господа разбойнички? – спросил Леший и обвёл свою паству внимательным взглядом.
 
Корявый сидел потупившись, уперев взгляд в стол, Маня равнодушно и неопределённо пожал плечами и только Мутный победоносно развалился на стуле и самодовольно лыбился во всю свою пьяную рожу.
 
– Значит, единогласно, – подытожил главарь банды, – решено! С понедельника берём этого мусорка в разработку. Походим за ним, последим, понюхаем, прикинем, что к чему, а дальше видно будет. Чего скисли, господа бандиты? Давай, Мутный, наливай по маленькой! Сегодня мы отдыхаем, – подобрел Леший и гулянка понеслась по накатанной.
 
С началом новой недели взялись за разработку клиента. Маня, Мутный и сам Леший поочерёдно следили за ним, отображая на карте все его передвижения и распорядок дня, а Корявый, ввиду сильной заметности и крайней подозрительности своей личности, безвылазно сидел на хозяйстве.
 
Этот отставной мусорок оказался на редкость общительным и энергичным типом. Целый день он кружил по городу на своём лендровере и встречался с различными личностями. Круг его общения был невероятно широк и экстремально разнообразен. Туда входили радикально непохожие и, казалось бы, совершенно несовместимые друг с другом персонажи. Он имел дело и с солидными людьми на дорогих машинах, и с милицейскими чинами, и с откровенной уличной шпаной, не гнушался даже бомжами. И со всеми он находил общий язык и темы для разговоров. И таких встреч за день могло набираться до двух десятков. Он постоянно кому-то звонил, встречался, тёр бесконечные базары с нужными людишками и гонял по всему городу. Ездил он очень быстро, совершенно не соблюдая правил дорожного движения. Он мог проехать на красный свет, развернуться через две сплошные или, распугивая пешеходов, объехать пробку по тротуару. Бандиты едва успевали за ним в плотном городском потоке.
 
К концу второй недели слежки вся банда собралась на своей базе. Корявый достал ящик пива из холодильника и пакет сушёной рыбы. Бандиты сели за стол и вынули отчёты о своей работе. Их клиент оказался на редкость осторожным и предусмотрительным типом. Жил он со своей семьёй в круглосуточно охраняемом элитном доме, передвигался на машине и проводил встречи только в многолюдных местах. Так что взять его врасплох где-нибудь в тихой подворотне не представлялось возможным. Однако обнаружилась одна маленькая странность. Раз в несколько дней он подсаживал к себе в машину одну и ту же эффектную, яркую блондинку и ехал с ней куда-то за город.
 
– Я их проводил до съезда с трассы, а дальше не поехал. Слишком подозрительно было бы, – сказал Мутный.
– Я тоже не рискнул. Там всё, как на ладони видно. Он бы меня сразу срисовал, – подтвердил Леший.
– А я знаю, куда они ездили, – равнодушным, бесцветным голосом откликнулся Маня. Все повернули головы в его сторону.
– Ты что, ехал за ними?! Они же тебя засекли! – взбудоражился Мутный, – ты же всё дело завалил!
– Не ссы, не засекли, – спокойно парировал Маня, – я за ними ехал напрямик через лесок.
– Ха-ха! На чём ты там ехал то? Тама и дороги нету никакой, – не унимался Мутный.
– А вот на нём, – указал Маня в угол, где стоял его старый складной велосипед.
– Вот тебе и Ленц Армстронг! Вот тебе и тур де франс, – рассмеялся Леший, напомнив Мутному и Корявому их насмешки над Маней и его велосипедом, – всех обманул, всех провёл. Ай да Маня! Ай да молодец! А теперь давай колись, что ты там нарыл.
– Вот, – Маня флегматично вытащил и развернул лист бумаги, – это план деревни. Это его дом. Это расположение камер видеонаблюдения. Это подъездные пути и лесные тропы, – пояснял он склонившейся над его планом банде.
– Ай да Маня! Штирлиц! – похвалил Леший его ещё раз, – значит так, граждане бандиты! Прекращаем следить за мусорком. Хватит бегать за ним по всему городу. Переносим всё внимание на этот домишко и на его любовницу. Ты Мутный займись бабой. Кто такая, чем дышит, откуда ноги растут, в общем, всё, что сможешь, найди. А ты Маня последи за домом. Проверь там всё хорошенько, понюхай, поищи безопасные пути. Короче, не маленький, сам разберёшься. Всем всё ясно?
− Угу, – промычала вразнобой банда.
 Тогда к столу! – пригласил всех Леший и первый откупорил бутылку с пенным напитком.
 
Через неделю снова собрались всей шайкой на базе. Мутному из деревни родня прислала свежеприставившегося поросёнка и вместе с Корявым на пару они мутили шашлык во дворе. К вечеру подъехал Маня. Всю эту неделю он безвылазно просидел около той деревни, где у их будущей жертвы имелся дом. Там в лесочке Маня соорудил себе скрытый наблюдательный пункт, откуда круглосуточно следил за коттеджем и только сегодня приехал в город. Был он несколько помят, но вполне доволен собой, из чего Леший сделал вывод, что тот со своими обязанностями справился преотлично. Да он и не сомневался в этом тщедушном пареньке.
 
Корявый ввалился в сторожку с целым ведром зажаристого, дымящегося шашлыка, от чего по комнате поползли умопомрачительные ароматы, провоцирующие обильное, почти неконтролируемое слюноотделение. Дабы не захлебнуться собственными соками, шайка быстренько попрыгала за стол и, выпив по стаканчику деревенского самогона, стала усиленно жевать горячее, сочное мясо. Утолив первый голод, Леший убрал со стола ведёрко и четверть самогону. Бандиты недоумённо посмотрели на эти его явно недружеские манипуляции.
 
– Сначала дело, потом развлечения, – многозначительно сказал Леший.
– Так остынет же! – возмутился было Мутный.
– А это зависит от вас, господа разбойнички. Чем быстрее доложите о проделанной работе, тем быстрее продолжим трапезу, – был непреклонен главарь.
– Тогда я первый! – вскочил Мутный и бойко затараторил, – бабу эту зовут Райка, была она когда-то гопницей, людей обирала под клофелином. Потом засыпалась, попала в ментовку, а этот мусорок, он тогда ещё был при погонах, её отмазал и сделал своей любовницей. Живёт она в центре, официально держит сеть салонов красоты, но она подставная, на самом деле эта сеть принадлежит самому мусорку. Отзывы о ней только негативные. Жадная, подлая, жестокая, хитрая, ну и всё в том же духе. У меня всё, – плюхнулся обратно на свой стул довольный бандит.
– Откуда информация? – для порядка спросил Леший.
– А я в её цирюльне один разок постригся. Парикмахерши там мягонькие, разговорчивые, – плотоядно ощерился Мутный.
– Понятно, – хмыкнул Леший, – теперь ты, – обратился он к Мане.
– Вот, – положил тот лист бумаги на стол, – это план деревни со списком жителей. Кто и когда приезжает и уезжает, у кого есть собаки и где стоят камеры наблюдения. План самого участка. Дом стоит на отшибе, можно незаметно подойти с двух сторон, собаки на участке нет. Хозяин с этой Райкой появляются там два раза в неделю, по вторникам и пятницам. Примерно часа в два приезжают и около девяти вечера уезжают. Ведут себя спокойно, не прячутся. Нападения не ожидают. Снаружи стоят четыре камеры видеонаблюдения, внутри тоже есть. Уезжая, этот мусорок каждый раз берёт с собой какие-то сумки из гаража, возможно с оружием. Предлагаю брать во вторник, часов в восемь, когда людей в деревне минимальное количество. У меня всё.
– Неплохо сработано, – сказал Леший, складывая листок пополам, – насчёт плана мы ещё подумаем, но скорее всего, пойдём на дело во вторник. Так что к этому сроку всем быть трезвыми и готовыми! Ну, если всем всё ясно, тогда налетай, – и он снова выставил на стол ведро с дымящимся мясом и запотевшую бутыль мутного самогона.
 
И вот настал вторник. Маня с самого утра уехал в деревню следить за домом. Условились так, что при появлении жертвы он отзвонится и остальные члены банды подтянутся ближе к вечеру. В два часа пришло сообщение от Мани, голубки прилетели в гнездо. Через пару часов Леший, Мутный и Корявый на внедорожнике с чужими номерами, тронулись в путь. К пяти вся банда собралась в лесочке на манином наблюдательном пункте. Ждать ещё оставалось часа три. За это время бандиты сориентировались на местности и уточнили свои роли и детали нападения.
 
Ровно в восемь они незаметно подошли со стороны леса и по привезённой с собой стремянке тихо перелезли через забор. Рассредоточились по обеим сторонам крыльца и затаились. Ближе всех к двери находился Корявый. Его роль заключалась в функции тарана. Он должен был вырубить мусорка и первым войти в дом. Ждать пришлось недолго. Сумерки только начали опускаться на окрестности, накрывая будущее место преступления мутной пеленой.
 
Жертвы сами просигналили к началу операции. На крыльце зажёгся свет. В прихожей что-то стукнуло, зашуршало и раздались голоса. Через пару минут тяжёлая бронированная дверь открылась и на пороге показался хозяин дома. Он был уверен в себе, спокоен и расслаблен. Его статус, положение в обществе, высокий забор и система видеонаблюдения подкрепляли эту его иллюзию безопасности. Нападения он никак не ожидал.
 
Мусорок вальяжно спустился с крыльца и направился в сторону гаража. Вдруг за спиной он услышал хруст раздавленной деревяшки. Это Корявый всей своей массой наступил на брусок, прибитый к крыльцу, и тот, не выдержав такой туши, предательски звонко лопнул по сучку. Хозяин дома обернулся и инстинктивно принял боевую стойку. Надо отдать ему должное, несмотря на свой уже не очень молодой возраст, реакция у него оказалась на высоте. Замешкавшийся Корявый со всей своей могучей дури попытался его стукнуть по голове, но тот увернулся и схватил гиганта сзади. Он попытался его швырнуть головой об землю, но масса Корявого пришлась ему не по зубам. Первая попытка оказалась неудачной. Ну, а тут уж подскочил сзади Леший. Он не стал дожидаться окончания эксперимента по поднятию тяжестей, а резким ударом ребра ладони по шее уложил проворного мусорка на садовую дорожку.
 
– Чего ты там шумишь? Навернулся что ли? – раздался злорадный женский голос из прихожей.
– С бабой хоть не лопухнись, – шепнул Леший Корявому и указал ему пальцем на открытую дверь.
 
Сопящий и обливающийся потом Корявый растерянно посмотрел на главаря, но потом быстро пришёл в себя и последовал по направлению пальца. Неудержимым бульдозером он влетел в дверной проём. Раздался какой-то звон, стук, хруст, приглушённый женский вскрик и всё стихло.
 
– Быстро за ним! – приказал Леший Мане, – а ты иди сюда. Будем этого вязать, – подозвал он Мутного и вытащил скотч.
 
Через пару минут мусорок был упакован в лучшем виде. Работу Лешего и Мутного можно было сравнить с бригадой паучков, расторопно и умело опутывающих муху, неосторожно залетевшую в их сеть.
 
– Будь пока здесь, – приказал Леший Мутному, а сам направился в дом.
 
Пройдя через разгромленную прихожую с поваленным шкафом для одежды и сорванной вешалкой, он очутился в большой, богато убранной гостиной. Дорогая мебель из редких пород деревьев, шикарный кожаный гарнитур, состоящий из огромного дивана и пары здоровенных кресел, вычурный камин с лепниной, картины на стенах и железный кованый рыцарь натуральной величины в духе аристократического средневековья. Баба недвижимо лежала на полу, а Маня с Корявым стояли подле неё.
 
– Что тут у вас? – спросил главарь тихо.
– Да этот дуболом кажись ей что-то сломал, – ответил Маня, не поворачиваясь.
– Что с тобой случилось? – обратился Леший к гиганту, – всё у тебя сегодня через жопу.
– Она заорать хотела, а я ей только рот зажал, – начал оправдываться Корявый, – да ладно тебе, Леший, нормально же всё получилось.
– Как ты меня назвал? – спросил Леший и недобро посмотрел на Корявого.
– Она же не слышит ничего, – осёкся тот, вспомнив уговор не называть друг друга по кличке, а только по номерам.
– А если слышит, товарищ первый? – зло шикнул на него Леший, – и где твоя маска, идиот?
– Где? – оторопел Корявый и стал ощупывать свою голову и лицо, – наверное слетела там на улице, – он попятился и повернулся ко входу.
– Стоять! – резко приказал Леший, – теперь уже поздно. Если твоя рожа засветилась на камерах, то уже поздно. Вяжи бабу. Только не переусердствуй, а то удушишь раньше времени. А ты, товарищ третий, найди по проводам магнитофон, на который идёт запись с камер, – обратился он к Мане. Тот кивнул и молча скрылся.
 
Через пять минут Корявый, сопя и чертыхаясь, всё-таки справился с поставленной задачей. Райка лежала на диване. Руки и ноги её были надёжно связаны, рот заклеен, а на голове кокетливо красовался чёрный холщовый мешок. Она стала приходить в себя. Сначала застонала, затем начала шевелиться, а после того, как осознала своё обездвиженное состояние, стала глухо выть и дёргаться, словно в неё воткнули два провода из розетки.
 
– Тихо будь! – подскочил Леший к тётке и отвесил ей тяжёлый шлепок по ляжке. Та перестала дёргаться и затихла, – а ты иди на улицу, найди свою маску и принеси вместе с четвёртым терпилу сюда, – обратился он к Корявому.
 
Прошло ещё пару минут. Громыхая поваленным шкафом, в комнате показались Мутный и Корявый. Они волокли извивающуюся и мычащую тушу хозяина особняка. Мужик он оказался упорный и крепкий. Его удивлённому возмущению не было предела. Как это его, такого важного и влиятельного, водившего знакомство с сильными мира сего, кто-то посмел в его же собственном доме связать и так бесцеремонно таскать ногами вперёд. Просто беспредел какой-то, да и только. Такого быть не могло никогда! От слова “совсем”.
 
– Несите его на кухню, – приказал Леший и пошёл вслед за бандитами. Когда мусорка пристроили на кухонном табурете, главарь расклеил ему рот, – ну, что, понимаешь, зачем мы здесь? – спросил он участливо свою жертву.
– Да ты, падла, знаешь, на кого руку поднял! Да я тебя…, – захлёбываясь праведным гневом, не успел договорить мусорок.
– Не понимаешь, – разочаровано констатировал Леший и снова залепил ему рот, – товарищ первый, объясните гражданину его права и обязанности.
 
Корявый подошёл к терпиле и отвесил пару тяжеленных ударов по пузу. Тот что-то булькнул и хлюпнул. Тогда гигант добавил несколько плюх в область морды лица. Тоже не помогло. Процесс затягивался. Вдруг из гостиной послышался глухой стук. Леший с Мутным пошли на звук, а Корявый продолжил допрос с пристрастием. В гостиной бандиты обнаружили удивительную картину из жизни пресмыкающихся. Райка плюхнулась с дивана и, извиваясь по-змеиному, пыталась выползти на улицу. Подобные извилистые, ритмичные движения казались такими органичными в её исполнении, что у бандитов закралось сильное сомнение в принадлежности этой, с позволения сказать, дамы к отряду высших приматов. Эти телодвижения раскрывали весь её богатый внутренний мир и подчёркивали её активную жизненную позицию. Такой стопроцентной гармонии души и тела, образа и подобия Леший не наблюдал ещё никогда.
 
– Чё это ты тут расползалась, змеюка гремучая? – придавил её к полу ногой Мутный, – а ну, лезь обратно!
– Ладно, ты пока тут с ней пообщайся, а я пойду на кухню, – сказал Леший.
– Ну, что, одноклеточное, делиться будем? – задал Корявый свой коронный вопрос и расклеил сильно помятому арестанту рот.
– Да пошёл ты, козёл вонючий, на…, – грубо ответил тот, пуская носом кровавые пузыри.
– Н-да! Гражданин явно не понимает всей тяжести своего положения. Продолжайте беседу, товарищ первый, – сказал Леший и вернулся в гостиную. А там Мутный уже успел разговорить девушку и та без умолку мела всякую пургу.
– Ой, да какие у нас ценности то могут быть? Вот кольцо есть, серёжки золотые, а больше и нету ничего. Денег отродясь больших не было, всё в кредит, всё в кредит, – фальшиво изображала она простушку.
– Ты, тётя, видно не совсем догоняешь, – вмешался в допрос Леший, – мы тут не шутки шутить пришли. Или ты на добровольных началах сдаёшь нам все ценности, или мы начнём варить из тебя холодец. Понятно тебе? Где бабло, где цацки, где оружие? У тебя две минуты на размышление. Потом я тебе сделаю больно. Поняла?! – страшным голосом прошипел главарь.
– Угу, – вздрогнула Райка и лихорадочно затрясла головой.
 
Леший вернулся на кухню. Там Корявый продолжал “интеллигентно” общаться с потерпевшим. От его нежного и обходительного обращения последний находился в глубокой отключке. Рубашка его была в пятнах крови и тушка сильно помята.
 
– Ну, что? – спросил Леший.
– Молчит, гад, – ответил Корявый, стирая с пальцев кровь, – да ещё и обзывается, – добавил он обидчиво.
– Ладно, иди в гостиную, поработай с бабой, – распорядился главарь.
 
Когда тот ушёл, Леший присел на диванчик и стал изучать изъятые у мусорка личные вещи. Паспорт, документы на машину, связка ключей и прочие мелочи, которые человек обычно носит в кармане. Вдруг ожил и заверещал его телефон. Леший посмотрел на экран. Звонил какой-то Толик прокурат. «Прокуратура, что ли? – подумал главарь». Телефон стих. Леший попробовал его полистать, но аппарат был заблокирован. Телефон был дорогой, из последних моделей и разблокировался по отпечатку пальца. Леший взял аппарат и поднёс его к связанным рукам потерпевшего, к указательному пальцу правой руки. Блокировка снялась. Леший стал изучать содержимое смартфона. Он открыл телефонную книгу. Длиннющий список из имён, фамилий, кличек и непонятной аббревиатуры. Потом перешёл в галерею. Такое разнообразие городов, стран и континентов Леший видел только в телепередаче “Клуб путешественников”. И каких только диковинных и экзотических мест там не наблюдалось, практически весь земной шар был в этом фотоальбоме. Сам Фернан Магеллан трижды перевернулся бы в гробу из зависти, узри он сей диковинный ряд географических открытий. Пошло какое-то движение. Леший поднял глаза. Наш несчастный путешественник зашевелился и начал что-то бубнить сквозь кляп. Леший подошёл и осторожно освободил ему дыхательные пути.
 
– Вы кто такие? – отплёвываясь кровью, простонал хозяин особняка, – вы хоть знаете, с кем связались? Вы понимаете, кто я такой? – многозначительно и пафосно задал он вопрос.
– Догадываюсь, – равнодушно ответил на это грозное заявление маленький человек и по совместительству бандитствующий слесаришка, – ты только не шуми, а то я тебе снова рот заткну.
– Ну, и что дальше? – после паузы осторожно спросил большой человек и по совместительству терпила.
– А что дальше? Кончать тебя будем, – с убийственным спокойствием отозвался Леший.
– Да тебя за меня из-под земли достанут и порвут на пионерские галстуки! – всё ещё храбрился мусорок, но уже с меньшей заносчивостью.
– Может и порвут, а может и не порвут, то никому не ведомо. Тебе-то от этого точно уже лучше не будет, – логично возразил Леший.
– Не надо, не убивайте! – вдруг всхлипнув, обильно зарыдал “важный человек”, – я всё отдам, только не убивайте.
– Ну, так отдавай! А дальше посмотрим, что с тобой делать.
– А какие у меня гарантии? Где гарантия того, что после того, как я всё отдам, вы меня не грохнете? – продолжал хныкать мусорок.
– Слушай сюда, барыга! Я знаком с тобой всего полчаса, а ты мне уже невыносимо надоел, до изжоги надоел, – брезгливо ответил на это Леший, – не хочешь, не говори, дело твоё. Баба всё расскажет, – добавил он, прислушиваясь к женским вскрикам и стонам из гостиной.
 
И задержанный, видя всю безысходность своего бедственного положения, разразился мутным, обильным потоком чистосердечных признаний. Леший только успевал записывать, где и что припрятано. Список оказался настолько длинным и внушительным, что не хватило целой тетрадной страницы всё это записать, а этот кидала людей и ненасытный стяжатель материальных ценностей всё говорил и говорил. Наконец он смолк.
 
– Это всё? – спросил главарь бандитов.
– Всё, – всхлипнул тот напоследок.
– Последний вопрос. Где магнитофон с камер наблюдения?
– На втором этаже в кладовке в шкафу.
– Ладно, посиди пока здесь, – сказал Леший и снова заклеил ему рот.
 
Он вернулся в гостиную. Там Корявый с Мутным вовсю трудились над барышней. Та верещала, словно прищемлённая дверью шавка и несла всякую околесицу, по которой было заметно, что она не в курсе местоположения тайников и их содержимого. Видимо хозяин особняка хорошо понимал, с кем имеет дело, и хранил втайне от своей любовницы подобные секреты.
 
– Хорош животину тиранить, – остановил главарь бандитов, – пора делом заняться. Вот список объектов. Ты идёшь на второй этаж, а ты шерудишь здесь. Товарищ третий! – громко позвал Леший. Через минуту Маня поднялся из цокольного этажа, – ну что, нашёл видик?
– Нет, – ответил тот.
– На втором этаже в кладовке в шкафу. Неси его сюда, – распорядился Леший.
 
Через несколько минут Маня был уже внизу с магнитофоном под мышкой, из которого торчали оборванные провода.
 
– Положи пока здесь, – указал главарь на кучу пакетов и свёртков, которые Мутный и Корявый весело сносили со всего дома из разных тайников и нычек, указанных хозяином особняка, – пошли в гараж, там оружие, – добавил он и двинул на выход.
 
В гараже они вместе с Маней спустились в подвал, открыли хозяйскими ключами потайную дверь и оказались в небольшом, узком помещении. Оно было прямоугольной вытянутой формы и по стенам стояли металлические стеллажи. А на них лежало то, ради чего и был устроен бандитский налёт. Оружия было немного, но удивляло разнообразие предметов. Здесь были ножи, пистолеты, автоматы, гранатомёты, сами гранаты, взрывчатка, патроны и прочие изделия ручного вооружения.
 
– Всё берём! – безапелляционно заявил Маня, обводя арсенал жадными глазами.
– Всё, так всё, – не стал спорить Леший, взял коробку с патронами и пошёл на выход.
 
Через пятнадцать минут всё было извлечено, упаковано и снесено к забору. Банда собралась на улице у крыльца.
 
– А что с этими делать? – кивнул головой Мутный в сторону дома.
– Мочить, – без раздумий ответил Леший, – оставлять живым за спиной такого врага нельзя. Он нас рано или поздно достанет.
– А баба?
– И бабу тоже.
– Её то за что? – спросил Корявый.
– А за то, что ты, товарищ первый, разгуливал тут без маски и называл меня по имени! Понял? Всё, базар окончен, пошли, – сказал Леший и первым переступил порог.
 
В разграбленном доме гулял неприятный, тревожный сквозняк. На полу валялись вещи и какой-то мусор. Райка тоскливо скулила сквозь кляп в безуспешных попытках освободиться от пут. А сам хозяин особняка в ожидании скорой расправы, наоборот, успокоился и сидел на своём табурете тихо. Было заметно, что чистосердечное признание сильно облегчило и успокоило его мятежную душонку. Так много людей было обмануто и кинуто, так много подлостей совершено, что не прийти за ним просто не могли. Столько лет он с ужасом ждал этого момента, столько лет он просыпался среди ночи в холодном поту, представляя, как его призовут к ответу за все его злодеяния и мерзости, что теперь, когда это случилось, он кроме облегчения не испытывал ничего. Страх ушёл. Осталась только спокойная, немного печальная уверенность в том, что в живых его точно не оставят. Но он не был в претензии к своим палачам, он даже был в каком-то смысле благодарен этим неизвестным бандитам за то, что они избавят его от того груза страха, подлости и грязи, который неподъёмным камнем висел на его душе столько лет.
 
Леший подошёл и без лишних разговоров резким движением опрокинул его на пол. Тот с глухим стуком упал на дорогой кафель и так на боку и застыл. Главарь взял со стола большой кухонный нож с узким лезвием, наклонился над своей жертвой, примерился и вогнал его в тело сбоку в область сердца. Клинок на удивление легко, с неприятным треском рвущейся ткани прошёл через рубашку и кожу жертвы и, не задев рёбер, погрузился глубоко внутрь. Мусорок издал утробный предсмертный всхлип, задёргался и захрипел. Нет, Леший не был прирождённым и хладнокровным убийцей, он, вообще, до сегодняшнего дня никого не убивал. Так, пару раз был свидетелем умерщвления поросёнка в кулинарных целях – вот и весь его личный опыт душегубства. Однако никаких морально-душевных терзаний он не испытывал, только некоторая неприязненная брезгливость была сейчас у него внутри. «Чисто, как тот поросёнок, – отстранённо думал он, глядя на дёргающееся в предсмертных конвульсиях тело».
 
– Теперь ты, – сказал он Мутному и протянул ему окровавленный нож. Тот взял орудие убийства и неумело, зажмурившись, несколько раз всадил его куда придётся. Жертва ещё пару раз дрыгнулась и затихла, – достаточно. Пошли в гостиную, – распорядился главарь, вытаскивая нож из жертвы.
 
Там Райка, собрав последние силы, сползла с дивана и, пресмыкаясь по-змеиному уже достигла центра залы.
 
– Ували её, – протянул Леший нож Корявому.
– Кто? Я? – вздрогнул тот, переводя растерянный взгляд с извивающейся на полу Райки на окровавленный тесак.
– Ували её, – недобро повторил главарь.
– Я-а-а н-н-не могу, – попятился спиной к выходу вдруг начавший заикаться гигант, завороженно глядя на протянутый ему клинок с висящей на острие чёрной каплей крови.
– Маня, сработай, – презрительно отвернулся от него главарь, уже не соблюдая конспирации.
 
Тот подошёл к лежащей на полу женщине, перевернул её лицом вниз и лёгким, незаметным движением перерезал сонную артерию своей выкидухой. Кровь брызнула фонтаном. Райка неистово задёргалась в последней, отчаянной попытке вырваться и сохранить себе жизнь, но Маня налёг на неё сверху и прижал к полу, направив струю вниз. Эта завораживающая первобытная схватка хищника и его жертвы продолжалась пару минут. От потери крови женщина начала слабеть. Исчерпав последний внутренний резерв инстинкта самосохранения и осознав всю безысходность своего безнадёжного положения, подельница двуличного мусорка-кидалы совершенно по-волчьи, протяжно и тоскливо завыла. Этот предсмертный, душераздирающий вопль жутким эхом прокатился по разгромленному особняку и затих где-то в его дальних углах. Всё было кончено. Мёртвая женщина лежала лицом вниз и только последние судороги слегка потряхивали её остывающее тело. Тёмная, вязкая жидкость неровной окружностью растекалась по дорогому штучному паркету из редких пород деревьев. Маня встал, хладнокровно вытер свою выкидуху об платье жертвы, положил нож в плотный целлофановый пакетик и не спеша засунул обратно в карман.
 
– Всё, валим отсюда, – распорядился Леший, – где твоя маска, идиот? – зло шикнул он на Корявого.
– Где-то здесь, – засуетился тот в поисках средств своей индивидуальной защиты.
– На, – протянул ему искомый предмет Маня.
 
Леший последним взглядом окинул комнату и развернулся к выходу. На базу ехали молча уже в полной темноте. Добра взяли много, набили целый багажник, да ещё и на заднем сиденье лежали какие-то свёртки и пакеты. Впереди разведчиками ехали на легковушке Маня и Корявый, а сзади метрах в трёхстах шёл внедорожник с ценным грузом, в котором находились главарь и Мутный. Обратный путь прошёл без происшествий. Прибыли на базу, загнали тачки в боксы, разгружать пока не стали. Зашли в сторожку и молча уселись за стол. Леший внимательно рассматривал подельников. Маня сидел со своим обычным равнодушным видом, Мутный расхлябано развалился на стуле и нервно теребил ложку, оставленную кем-то, а Корявый был угрюм и подпирал тяжёлым взглядом пол.
 
– Ну что же, господа бандиты, для первого серьёзного гоп-стопа очень даже неплохо, – после паузы медленно начал Леший, – дело мы сделали, искомые предметы добыли, да ещё всяким прочим добром прибарахлились. В общем, результат на лицо. Но есть у меня к вам и персональные претензии. Это касается тебя, Корявый. Что это было? Что это ты сегодня за истерику закатил, как кисейная барышня перед первой случкой? А?!
– Да я это… того, – не отрывая глаз от пола, забубнил Корявый, – короче, не смог я. Баба то чем виновата? Зачем её надо было гасить?
– Чем баба виновата? – переспросил Леший, просверливая глазами дырку в стесняющемся гиганте, – а как ты думаешь, Корявенький, тот огромадный дом, тачка за пять лямов, гараж, баня и прочий ландшафт этот мусорок только для себя одного хомячил? Что, он кидал людей, обманывал, подставлял их под срока, а может даже и под смерть, чтоб купаться во всей этой роскоши в гордом одиночестве? Или, всё-таки, и для неё тоже? А? Разве она всем этим не пользовалась?
– Ну, пользовалась, – нехотя согласился Корявый.
– Она всем этим не только пользовалась с превеликим удовольствием, она ещё и активно помогала ему во всех его преступных деяниях! – продолжал Леший, – ты пойми одно, Корявенький, здесь невиновных нет! В этом паскудном мире, даже если просто хочешь жить, значит, уже виноват, вплоть до высшей меры социальной защиты! Здесь априори виноваты все: от ещё не родившихся, до уже стоящих на краю могилы! Здесь можно быть невиновным только одним способом – это ничего не иметь и ничего не желать, как покойничек. Тогда система не сможет тебя зацепить, ей просто не за что будет прицепиться. Вот тогда ты и будешь невиновным, правда недолго. Потому что никто не может долго существовать вопреки законам системы, это просто невозможно! Даже ничего не имея и ничего не желая, человек всё равно хочет жрать! И от этого никуда не деться! Понял ты меня?
– Угу, – промычал Корявый и ещё ниже опустил голову.
– Угу! Угукалка хренова. Смотри! Больше напоминать не буду. Ещё раз такое повторится, и сам ляжешь рядом с ней. За тобой должок. Это касается всех! – перестал сверлить глазами Леший несчастного гиганта и обвёл строгим взглядом присутствующих, – мои приказы исполнять быстро и предельно точно, иначе буду карать. Ясно?! Теперь вот что, – несколько снизил он тон, – ковырнули мы большой гнойничок. Искать нас будут не только мусора, но и бандиты тоже. Так что пока пена не сойдёт, недели на две ложимся на дно. Никаких дел, пьянок и прочих героических поступков. Чтоб крепче кваса ничего не пить. И чтоб не болтать! Рабочие телефоны и все причиндалы сюда. Ты, Мутный, прямо сейчас краденные номера прикрутишь туда же, где и взял. И помните, граждане бандиты, теперь обратной дороги у нас нет! Живыми лучше не сдавайтесь! У меня всё, я вас больше не задерживаю. Сегодня я остаюсь дежурить на базе. Завтра вечером меня сменит Маня. Все свободны.
 
Бандиты дружно побросали телефоны, маски и перчатки на стол, сели в свою старую колымагу и укатили по домам. Леший закрыл ворота и пошёл в боксы к машинам. Он вытащил всю добычу и отнёс в сторожку. Оставил в боксе только оружие. Раскрыл все мешки, свёртки, ящички и кулёчки. Содержимое высыпал на стол. Получилась большая гора разной валюты, золотых инвестиционных монет, ювелирных изделий и прочего ценного барахла. Даже обнаружился маленький бархатный мешочек с парочкой десятков разноцветных камешков. Убиенный явно не доверял государству, коему когда-то служил, и всё своё непосильным трудом нажитое имущество предпочитал хранить в товарно-денежном, твёрдом, наличном виде.
 
Новоявленный олигарх неподвижно сидел на диване и равнодушно смотрел на запечатанные пачки банкнот и предметы из драгоценных металлов. Ни радости, ни удовлетворения он почему-то не испытывал. Он сейчас находился в состоянии лёгкой прострации. Леший так долго и так безуспешно стремился к этой куче, что заполучив её, не имел ни сил, ни слов, ни эмоций. Выгорело у него всё внутри.
 
«Вот и сбылась мечта идиота. Я – миллионер! – припомнил он одного литературного персонажа, отстранённо глядя на разноцветную гору купюр разного достоинства, – а дальше то что? Схватить эту кучу денег, убежать, спрятаться поглубже и тихонько доживать свой век упитанным трусливым хомячком? И стоило ради этого всё городить и лить столько крови? Ну, уж нет, надо довести это дело до конца! Надо встряхнуть весь этот зоопарк, поставить его раком и трахнуть до кровавого поноса! Тогда, да! Тогда смысл во всём этом есть! А уподобиться трусливому грызуну – это слишком пошло и глупо. Тем более, что мне это уже не поможет, – брезгливо смотрел Леший на кучу бабла, – у меня так долго не было абсолютно ничего, что теперь мне этого мало. Нет, теперь мне этого уже явно недостаточно. Сейчас я хочу намного больше. Я хочу, чтобы весь мир пал передо мной и валялся у моих ног, скуля и жалобно умоляя поднять его из праха. Нет, теперь мне этого мало, теперь я хочу всё! И это всё может мне предоставить только одна единственная вещь в мире. Теперь точно одна только Смерть в состоянии удовлетворить все мои запросы и претензии, только у неё есть то, что мне действительно нужно – забвение и безмятежность. Ничего, кроме Смерти, я не приму в качестве главного приза. Смерть – моя отрада, смерть – моя награда. Солдаты не должны возвращаться с войны. Так что выход для меня остался только один – выход в смерть.
 
В этом паскудном мире единственным настоящим, законным приобретением человека может считаться только смерть. Все остальные его приобретения, такие, как власть, слава и богатство, таковыми вовсе не являются. Все эти так называемые приобретения даются человеку в сильно ограниченных количествах и на правах очень недолгосрочной аренды. И только Смерть человек обретает всю и навсегда.
 
Н-да, смерть. Всё-таки странная штука жизнь. Я столько лет честно работал и не смог получить даже сотой доли всех этих богатств, но стоило мне лишить кого-то жизни, как на меня тут же пролился золотой дождь. Видимо, деньгам нужна кровь, деньги жаждут крови, им просто необходима эта солёная, липкая жидкость. Да, точно! Баблище требует, чтобы за него убивали, бились насмерть, рвали глотки. А иначе никак. По-другому материальный ресурс не заполучишь, по-другому с ним не сладить. Такова природа денег, такая сущность у этой загадочной субстанции. Она липнет только к грязи, крови и подлости. От чистогана всегда дурно пахнет, его природа неприглядна, безобразна до омерзения и нечиста, что сама природа человека. Это есть квинтэссенция его явных и тайных желаний, его гнусных пороков, его необузданных страстей, это есть концентрированная сублимация его естественной животной натуры в некоем универсальном средстве оценки материального ресурса, который человек пытается сгенерировать или присвоить.
 
Отсюда следует вывод, чем ближе поведение человека к его натуральной, истинной природе, чем последовательней и прилежней он исполняет приказы своего животного естества, тем большим количеством материального ресурса он сможет завладеть и быстрее обогатиться. И, соответственно, наоборот, чем разумнее и нравственнее лицо, чем сильнее оно пытается придерживаться тех моральных норм и правил, которые официально приняты в нашем лицемерном обществе, тем ограниченнее у него будет доступ к ресурсам, тем беднее в материальном плане будет его физическое существование.
 
Раньше, наверное, я был слишком чист для денег и они обходили меня дальней стороной, но теперь, окунувшись в эту мерзость по самую макушку, стал в самый раз. Видимо, так устроена эта людоедская система, такие здесь царят законы, такие тут установлены порядки и правила. Чем больше народу ты уконтропупишь, тем комфортнее, сытнее и дольше будет твоя жизнь. Это в какую же, бля, мерзопакостную гниду должен превратиться человек, чтобы в этом поганом мире дотянуть до старости лет!?
 
Вот такая проза жизни вырисовывается. Нет, сносить нужно эту античеловеческую систему, ломать эту гнилую богадельню и строить на её месте что-то другое, что-то совершенно противоположное. А иначе всем кирдык, никому здесь не будет хорошо, хоть с баблом, хоть без. Так что не буду я паскудиться, не возьму я эту кучу денег. Я лучше попробую довести всё задуманное до самого конца, до логического завершения. Так оно будет правильнее, так оно будет честнее, – так думал новоиспечённый миллионер-душегуб, сидя этой ночью у себя в сторожке».
 
Да и оставлять своих подопечных Леший уже не желал. Он по-своему даже привязался к этим чистым и непорочным детям городских рабочих окраин, к этим неприкаянным выкидышам “культурного” общества, к этим отбросам цивилизации, к этим отверженным выродкам современной системы. Леший практически всю жизнь был один, и теперь эта уличная гопота, эта неразлучная святая троица местных подворотен стали для него самыми близкими и родными людьми. По сути, они стали его семьёй. И продавать их за кучу резанной бумаги он совсем не хотел. Это не лезло ни в какие ворота, это уже было бы распоследним паскудством. С этими мыслями новоявленный “олигарх” и завалился спать.
 
На следующее утро Леший проснулся поздно, часов около восьми. Он всегда вставал рано. Проснуться в четыре утра для него было нормой, такие настройки стояли на его биологических часах. Но сегодня он чего-то оплошал, заспался. Встал с тяжёлой головой, видно треволнения вчерашнего дня давали о себе знать. Подошёл к зеркалу.
 
– Ну и рожа, – констатировал Леший печальный факт, скептически осматривая свою помятую физиономию, – будто неделю не просыхал.
 
Он тщательно умылся холодной водой из самодельного умывальника и потянулся за полотенцем. Его на месте не оказалось. Леший пошарил глазами по комнате. В углу валялась старая простыня. Он поднял её и стал отрывать от неё кусок, дабы было чем вытереться. Но, как только раздался треск разрываемой ткани, он тут же вспомнил тот вчерашний звук входящего через одежду в тело ножа. Его резко замутило и он пулей вылетел на улицу блевать. Пришлось умываться повторно. «Видно ничего не проходит бесследно, – подумал Леший, вытирая лицо неровно оторванным куском материи».
 
Немного оклемавшись, он кое-как допил стакан чая и пошёл заниматься делами. Надо было уничтожить все следы преступления. Первым делом Леший развёл большой костёр из всякого хлама и спиленных веток. Когда огонь разгорелся, он бросил туда телефоны, маски с перчатками и видеомагнитофон, привезённый вчера из особняка. Когда всё прогорело, Леший взял кусок арматуры и пошерудил пепел. Телефоны сгорели бесследно, а от видика остался металлический остов с потёками расплавленной электроники. Леший взял лопату и пошёл закапывать останки прибора.
 
И везде его сопровождал небольшой пёс рыжей масти по кличке “Пылесос”. Его из деревни привёз Мутный для охраны базы. Тот на удивление быстро освоился и теперь был полноправным членом банды. Свою кличку он получил за удивительную способность быстро и в невероятных количествах втягивать в себя всё съедобное на расстоянии пары вёрст вокруг. Он постоянно что-то грыз, жевал и чавкал, но при этом совершенно не толстел. Со своими обязанностями Пылесос справлялся преотлично, да и вообще, был приятным и воспитанным псом.
 
– Что, жрать хочешь? – спросил Леший своего спутника. Тот издал утробный, булькающий звук, – ладно, пошли жрать, бездонная твоя прорва.
 
Он насыпал собаке корма и дал куриных косточек, уселся на скамейку и стал наблюдать, как тот расправляется с добычей. Тот громко хрустел, чавкал и издавал ещё какие-то не совсем приличные звуки, однако смотреть на него было приятно. Та жадность и торопливость, с которыми пёс поглощал пищу, почему то не вызывали у Лешего негативных эмоций. Чего нельзя было сказать о людях. Вид жующего человека, даже если тот и делал это крайне культурно и воспитано, вызывал в его душе только отвращение и неприязнь.
 
Леший, вообще, долго не мог понять, почему обыкновенные животные вызывают в нём чувство умиления и симпатии, а человеки только омерзение и брезгливость. Почему человек, реализующий исключительно свой животный, естественный инстинкт, вызывает столько отвращения и гадливости? Вроде бы точно такие же животные и существуют по тем же самым законам и принципам. Однако, здесь приятно, а тут противно. И однажды он понял, почему такое противоположное чувство вызывали у него животные и люди. Отличие человека от животного заключалось только в одном аспекте – в способности человека к лицемерию. Да, да, ключевым словом в этом вопросе было именно “лицемерие”! Обыкновенное человеческое лицемерие. Животные просто живут своим инстинктом и не пытаются казаться лучше, чем они есть на самом деле. Они не задаются вопросами о правильности своего поведения, о том, как их поступки выглядят со стороны, о мнении окружающих. Они просто выживают всеми доступными средствами и всё. Надо украсть – украдут, отнять у слабого – отнимут, а потребуется для своего выживания убить – убьют.
 
Но человек совсем другое дело. Поступая в точности с главным принципом бытия: «Кто выжил, тот и прав», ему ещё нужно и обставиться. То есть завуалировать, скрыть, приукрасить свои некрасивые, совершенно недопустимые с точки зрения официального общественного мнения действия и поступки. Имея точно такие же внутренние мотивационные установки, как и у обыкновенного животного, он стремится замаскировать их сетями лжи и лукавого словоблудия. Но откуда в человеке берётся всё это низкое лицемерие? Да, понятно, откуда. Вся эта ядовитая, растлевающая патока вытекает из выдуманной морали, какой-то несуществующей этики и всяких прочих идиотских кодексов. Никакой морали в природе не существует! Мораль – это искусственно выведенная категория! Мораль – матерь лицемерия!!!
 
Человеку, в его нынешнем современном обличии, всякие там морали, духовности и этики абсолютно противоестественны и чужеродны. Да, откровенно говоря, эти искусственные, насильно навязанные “ценности” всегда были для него неудобны и обременительны. Под этими лицемерными правилами и запретами он всего лишь пытался сокрыть и приукрасить своё истинное лицо. Но этот не по размеру сшитый костюмчик трещит и расползается по швам от бешеного напора его натурального, дикого естества, которое неудержимо прёт из него яростным, неукротимым потоком, сметая все эти слабенькие, выдуманные кем-то условности и табу. Человек пытается прикрыться этими картонками, завуалировать настоящее положение вещей, но уши его животной, свирепой сущности всё время лезут наружу и бесстыдно торчат над этими дырявыми маскировочными сетями выдуманных условностей. Невозможно этим фиговым листочком многословной лжи и лукавой морали прикрыть весь срам его естественной, натуральной природы! Вот от этого мерзкого лицемерия и возникает чувство отвращения.
 
Вместо того, чтобы честно заявить, что я есть животное, что натура моя гнилая, что стержень мой внутренний смердит невыносимо, человек ищет оправдания своей гнусности и подлости. Он выдумывает какие-то сверх существа с высшим замыслом именно для себя любимого, он создаёт философии и религии, он занимается поиском какой-то истины в последней инстанции, где он успокоится своим правильным выбором и бессмертием своей ненаглядной души.
 
Какой души? Что человек так носится с этой несуществующей субстанцией? Собственная Жопа – вот центр Вселенной, вот основа мироздания и начало всех его начал! Она всегда с человеком, она всегда рядом, такая родная, такая сущая, такая неотъемлемая. Её можно потрогать, на неё можно присесть, её можно почесать. Чем человек, собственно говоря, всю жизнь и занимается. Нет такого преступления, на которое он не пошёл бы ради спасения, защиты и холе-лелеяния этой своей невероятно драгоценной части тела. И не стоит себя тешить пустыми иллюзиями, да глупыми, безосновательными надеждами на вечное прозябание в форме каких-то эфемерных, выдуманных форм жизни. Нужно быть реалистами. Для каждого конкретного человека мир вращается исключительно вокруг его личной Жопы!
 
А вы говорите: бессмертие души, высший замысел, истина в последней инстанции. Найдёт ли человек то, чего так страстно желает? И нужна ли ему, вообще, эта абсолютная истина? Конечно же он не найдёт её никогда! На самом деле человеку нет дела до абсолютных истин, они ему не только совершенно не нужны, но и вредны, даже опасны. Человеку нужна только его маленькая, эгоистическая, шкурная правда, при помощи которой он легко сможет оправдать свою собственную слабость, лень, подлость, лицемерие, трусость и прочие естественные, неотъемлемые составляющие его животной натуры. А вот абсолютные величины ему ни к чему, потому что по сравнению с ними он выглядит бесконечно малой единицей, а точнее недостойным, презренным нулём.
 
Так что врёте вы всё, неуважаемые кардиналы, попы, муллы, раввины и прочие словоблудливые служители различных культов. Вы только затуманиваете и без того несветлое сознание человека, вы уводите его в сторону от реального решения проблемы. Нет, такое нельзя вылечить мантрами, молитвами и прочим религиозным бредом! Здесь нужно что-то явно посильнее общепринятого “священного писания”. Тут нужна не терапия, а полноценная хирургия. А вы уже столько тысяч лет занимаетесь пустым словоблудием, а толку нет никакого. Человек как был лицемерным животным, так и остался. Вашими стараниями только лицемерия прибавилось.
 
Пора бы уже запретить всё это древнее мракобесие. Ведь, культивируя веру в Бога, в высшие сверхъестественные силы, человек всего-навсего пытается хоть как то оправдать никчёмность и бессмыслие своего пребывания на этом свете. Вот единственное рациональное объяснение веры человека в Бога. Но ведь эта скрытая, подсознательная мотивация ложна. Опыт многих тысячелетий доказывает это совершенно однозначно. Расшибая себе лоб в многочисленных культах, религиях и верованиях, человек ни на миллиметр не приблизился к своей главной заветной цели – построению общества разума и гармонии. Прикрываясь верой в придуманного, сверхъестественного существа, человек только культивирует свои животные инстинкты. Он пестует и ублажает своё внутреннее животное всеми доступными способами, его фантазия в этом вопросе не знает границ и запретов. Нет такого преступления, подлости и гнусности, на которые не пошёл бы он ради достижения этой цели.
 
И всё это он делает, прикрываясь каким-то высшим замыслом выдуманного им Бога. Конечно, следует признать, что религию придумали умные люди. Они хотели этими запретами и правилами защитить человека от него же самого, от его собственного свирепого животного естества. Но в чьи руки попали их правильные идеи, кто стал воплощать эти их благие намерения в жизнь? Да всё те же едва разумные животные по прозванию “человеки”! Вот они и используют эти вроде бы благие намерения по своему животному понятию и разумению. Они превращают всё в оружие и игрушки, потому что ничего другого они делать не могут, так велит им их природное начало, их кровожадная сущность. Поэтому необходимо отказываться от концепции Бога, нужно запрещать все эти культы и религии. Польза от них сомнительна, а вот вред колоссален и очевиден.
 
Для начала нужно исправить основной, базисный элемент системы, то есть обычного среднестатистического человека. Надо сместить баланс его поведения от приоритета инстинктов к приоритету разума, и только после этого можно разрешать всякую религию и культы. Да и будут ли они нужны новому исправленному человеку? Думаю, что нет. И без этого мистического бреда он сможет определить для себя цели и ориентиры.
 
Вот только существует одна  небольшая проблемка. Исправить природу человека терапевтическими методами невозможно. Многотысячелетняя история развития человечества доказывает это абсолютно однозначно. Так что остаётся только хирургический метод воздействия. Только насильственное внутреннее вмешательство в сознание и психологию человека способно принудить того к разумной, осознанной жизни. Страх божьей кары, всякие заповеди и прочие пляски с бубнами вокруг мистического костра на запретной полянке под священным дубом не способны образумить и исправить человека. Печально, но факт. Добровольно расставаться со своим животноводством человек не намерен ни за что, потому как сейчас инстинкт делает человека счастливым, а разум – несчастным. Так что, господа, только резать. Резать, резать и ещё раз резать!»
 
От этих мыслей Лешего отвлекло гулкое уханье. Кто-то барабанил в калитку. Пылесос сорвался с места и с громким лаем полетел на шум. Леший пошёл открывать. Это явился Маня. Он припёр две полные сумки продуктов и антенну для телевизора.
 
– Чего так рано? – спросил его Леший и посмотрел на часы. Было только двенадцать.
– Надо, – загадочно ответил тот и поволок свою поклажу в сторожку.
 
Там он быстро всё выгрузил в холодильник и сгоношил пожрать. Сели обедать. Ели молча. Потом Маня заторопился в боксы. Леший догадался о причинах столь раннего появления своего подопечного на базе, тот хотел осмотреть вновь приобретённый арсенал. Пошли в гараж и открыли машины. Маня начал доставать оружие и боеприпасы. То, с какой любовью и нежностью он извлекал каждый предмет наружу и складывал на старое одеяло, главарь догадался, за что тот получил свою кликуху. Леший не стал мешать подельнику и вернулся обратно в сторожку. Часа через два туда завалился Маня. Его глаза лучились запредельным удовольствием и внеземной негой райского наслаждения.
 
– Ну, что скажешь? – участливо поинтересовался главарь.
– Современное оружие – это такой высокотехнологичный способ отъёма жизни у населения, – назидательно проурчал Маня тоном котяры, только что слямзившего кило сметаны.
− Не, ну ты, в натуре, настоящий маньяк, – констатировал Леший явную очевидность.
− Этот факт наукой не доказан. Учёные ещё не могут однозначно утверждать, что есть норма, а что отклонение, – беззлобно огрызнулся тот, – а хоть бы даже и так, всё на свежем воздухе. Да и потом, хозяйству, один хрен, присмотр и уход требуется. А кто же это сделает лучше меня? – резонно добавил он, нежно поглаживая футляр из серого пластика.
− Ладно, маньяк-философ, – хмыкнул Леший, – тебе помощники нужны?
− Не надо! – категорически отказал тот, не желая ни с кем делить удовольствие от общения с такими великолепными и совершенными орудиями убийства.
− Ещё пожелания будут?
− Пристрелять бы стволы, – расплылся в мечтательной улыбке чеширского кота Маня.
− Это как-нибудь потом. Ещё что?
− Сейф нужен. Большой! – перешёл на более серьёзный тон тщедушный убийца.
− Надо, значит купим. Хотя, нет, – задумался Леший, – мы лучше вот что сделаем. Мы сами сгородим оружейный шкаф. Купим железа, замки хитрые, аппарат сварочный и сами всё соорудим. Это будет раз в десять дешевле, да и нам хорошее занятие. Ты пока чертёжик набросай.  А это у тебя что? – указал он на чемоданчик из серого пластика.
− Это снайперская разбирающаяся винтовка с оптическим прицелом импортного производства, – со значительным видом истинного знатока ответил Маня, любовно поглаживая рукой шероховатую поверхность кейса.
− Ну, вот и хорошо, вот и отлично. Занимайся оборудованием оружейной комнаты. Теперь ты будешь ответственным за арсенал. Ещё вопросы?
– Имеется один, – несколько замялся тот, – слышь, Леший, а ты вчера первый раз по мокрому сходил? – с интересом посмотрел он на главаря.
– Да, – не стал отрицать Леший, – впервые пришлось кого-то завалить. А что, плохо вышло?
– Да нет, всё зашибись. Для первого раза ты был на удивление спокоен.
– Дурное дело не хитрое, – поморщился Леший, вспоминая неприятный звук рвущейся ткани, – ну, ладно, хватит лирики на сегодня. Вот тебе ключи от сейфа. Там деньги лежат. Их не трогай. Засунешь туда самое ценное из оружия и закроешь. Ключи мне потом отдашь. И вот ещё что, – сказал он и внимательно посмотрел на Маню, – за Корявым присмотри, как бы он чего не выкинул от расстройства чувств. Понял?
– Да, – коротко ответил тот.
– Ну, раз понял, то принимай хозяйство, а я до хаты, – Леший поднялся и двинул на выход.
 
По своему привычному обыкновению он отправился домой пешком. Путь был неблизкий, часа на два среднего шага, но торопиться было некуда, да и на ходу думалось лучше. Потом, и сама атмосферная климатичность, то есть, попросту говоря, погода, способствовала длительному моциону приятными напоминаниями о наступившей весне. Был конец марта. Прошла длительная оттепель, растопившая почти весь снег. Оголившиеся неприглядные проплешины газонов пестрели разнообразным ярким мусором, до поры скрытым под толстым слоем зимнего камуфляжа. Однако зима не хотела сдавать свои позиции и огрызалась последними несильными морозами. Остатки грязного снега схватились хрупкой коркой и мелодично похрустывали под ногами. Небо очистилось от бесконечной зимней серости и солнце вовсю гуляло на просторе.
 
В общем, красота! Самое время для последних зимних прогулок. Ну, и Леший решил не упускать такую благоприятную возможность и отправился похрустеть по исчезающим островкам мёрзлого снега и наледей. Проходя мимо городского концертного зала, он с некоторой неприязнью стал рассматривать яркие кляксы афиш на сером заборе. С больших красочных плакатов на него пялились десятки разномастных и разнокалиберных столичных знаменитостей. Они на разный манер корчили рожи, призывно и приторно лыбились, зазывали липкими слащавыми взглядами на свои представления и завлекательно оголяли свои отфотошопенные прелести. И чего тут только не предлагали избалованной публике: от мастеров разговорного жанра до концертов роко-попс-классической музыки с элементами лёгкой эротики.
 
«Эту бы их энергию да на полезные нужды, – подумал Леший, с отвращением глядя на эти липкие, слащавые рожи, – а то всё пытаются затянуть в водоворот своих животных переживаний и инстинктивных позывов, чтобы все соучаствовали в этом шабаше их первобытных страстей и желаний. Всё пытаются оправдать свои звериные наклонности. Тьфу ты, пакость какая, – плюнул он и похрустел дальше по мёрзлым шарикам снега».
 
На полпути он решил немного передохнуть и присел на лавку около речной набережной, которую прошлым летом облагородили и привели в приличное состояние. Скосили непроходимые заросли репейника, забетонировали пешеходные дорожки поставили скамеечки и мачты освещения. Теперь горожане могли беспрепятственно и вполне свободно фланировать между железнодорожной насыпью и рекой от одного моста до другого и обратно. Не сказать, что гуляющих было много, но некоторые романтические особы всё же появлялись и в этих отдалённых местах.
 
Вот такую загадочную даму Леший и встретил там. Это была молодая, вполне себе симпатичная девушка лет двадцати двух или трёх. Одетая в серое короткое пальто, чёрное кожаное платье, ботфорты на высоком каблуке и модную шляпку, она производила впечатление изящной элегантности и манящей загадочности. Всё в её образе было тщательно выверено и кропотливо подобрано. Только вот её лицо несколько портило общее впечатление. Нет, оно не было уродливо, а даже вполне себе привлекательно, просто несколько тяжеловатая, вытянутая нижняя челюсть придавала ему отдалённое сходство с лошадиной мордой. Если бы не эта досадная деталь, то внешний образ этой девушки можно было бы смело назвать идеальным.
 
Ну, так вот, прошла она завлекательной, немного напряжённой походкой мимо отдыхающего на скамейке Лешего, обдала его сладким ароматом духов и грациозно опустилась на соседнюю лавку. Затем достала из своей элегантной сумочки телефон и, не обращая абсолютно никакого внимания на невольного свидетеля её разговора, принялась настойчиво кому-то названивать. Попытки с третьей ей удалось связаться с абонентом, и Леший стал свидетелем прелюбопытнейшего разговора.
 
– Привет, любимкин, – прошелестела она пикантным, немного низким голоском, – чё делаешь? (пауза) А чё ты мне с утра не звонил, как проснулся? (пауза) Я не могу принимать сообщения с картинками, связь здесь херовая! Я же тебе говорила, пиши мне, блядь, просто текст! (длинная пауза, вызванная видимо спутанными оправданиями несчастного «любимкина») Бесишь меня постоянно, я аж вспотела в подмышках, – она хищно осклабилась. Кожа на её лице немного покраснела и стали видны какие-то пятна, замазанные толстым слоем тонального крема, – чё ты там кушал? (пауза) В холодильнике котлеты видел? Я сама делала, – опять плотоядно ощерилась, – ладно, скоро приеду, жди… (пауза) – бля, любимкин, не дуркуй там… ладно, пока, вечером увидимся.
 
Она встала, отряхнула свою… жопу и заковыляла дальше походкой подкованной на все четыре копыта тёлки. И куда только всё сразу подевалось? Куда в мгновение ока улетучились и шарм, и загадочность, и элегантность? Перед собой Леший видел лишь молодую грубую самку, движимую гормонами и животным инстинктом, более ничего.
 
«Как же всё на самом деле просто и незатейливо, – думал Леший, глядя ей вслед, – женщины все такие гладенькие, мягонькие, сладенькие, аппетитненькие и… абсолютно бессмысленные. Потому как баба по своей исконной, глубинной, нутряной сути есть животное грубое, подлое, примитивное до одноклеточности амёбы и расчётливое до мелочности калькулятора. Все её устремления и поступки направлены исключительно на реализацию инстинкта размножения. Отсюда и проистекает вся эта её мнимая алогичность поведения, непонятные поступки и пресловутая загадочность. На самом же деле всё просто, логично и абсолютно предсказуемо. Бабы всю жизнь занимаются только одним делом, они с целеустремлённостью маньяка движутся к одной точке в пространстве и времени. Желает женщина того или нет, осознанно или подсознательно, но она всегда стремится только к одной цели – реализации заложенной в ней природой программы продолжения рода. Шаг за шагом, этап за этапом она методично приводит в исполнение этот природный план. Сначала привлекает самца, потом забирает его гены, а когда уже появилось потомство, то она в стремлении довести его до жизнеспособного состояния всеми силами выжимает из этого донора спермы весь возможный материальный ресурс, который тот в состоянии сгенерировать. Вот и весь натуральный, естественный, природный смысл взаимоотношения полов. На этом незамысловатом и даже примитивном уровне и строятся все так называемые ячейки общества. И не надо никаких иллюзий про высокие взаимоотношения мужчины и женщины, не надо сказок про любовь и прочий романтический бред. Сплошной инстинкт размножения и ничего более. Человек есть чистое, абсолютное животное! И мыслит он как животное и ведёт себя также. А тем более баба.
 
Н-да, это есть извечная проблема, когда внешняя форма превалирует над внутренним содержанием. Отсутствие реальной индивидуальности человек пытается заменить внешним украшательством своей никчёмной тушки. Яркая, пустотелая оболочка. Вот нафига, скажите мне, ей все эти внешние атрибуты и признаки разумного существа? Кого она пытается обмануть? Просто какой-то дикий диссонанс получается, полное несоответствие внешнего образа и внутреннего содержания. Зачем ей скрывать свою естественную, природную натуру под всей этой внешней маскировкой, если всё всплывает на поверхность при первом же звуке, раздавшемся из её прелестного ротика? Хотя, ответ здесь очевиден. Что работает, то и применяют. Самки всегда и везде всеми доступными средствами пытаются привлечь самцов. Да и те ничуть не лучше своих подруг. Тоже отжигают по полной, дают жару своим животным поведением. И справедливости ради, стоит отметить, что подобный товар всегда пользовался, пользуется и будет пользоваться повышенным спросом у половозрелых самцов. И сексуальная привлекательность, и внешний лоск завсегда нарасхват на рынке страстей и тщеславия. Инстинкт размножения, знаете ли, требует выхода! Чего с них взять то?
 
Мужики здесь напоминают озабоченных павианов, которые постоянно дерутся, кичливо меряются друг с другом пиписками и пытаются совокупляться со всем, что движется. А бабы похожи на рептилий: такие же яркие, такие же манящие и такие же бесстрастно-холодные. Сидят в прохладном комфорте своих убежищ и поджидают жертву, что имела неосторожность клюнуть на этот их внешний лоск. И, как только очередной нетерпеливый самец проявляет свой озабоченный интерес к такому объекту, она тут же намертво вцепляется в него своими разукрашенными коготками и остренькими зубками и начинает сосать все ресурсы, что тот способен сгенерировать. Вот тебе и вся любовь, вот тебе и весь секрет взаимоотношений полов, – так думал Леший, провожая взглядом удаляющуюся зверушку в человечьем обличии».
 
Он поднялся со скамейки и тоже двинул в своём направлении. Уже возле самого дома Леший зашёл в магазин разжиться кое-каким провиантом. На двери гастронома опять красовалось объявление следующего содержания: ”В ликёро-водочный отдел требуется продавец. Требования: НЕПЬЮЩИЙ!!!”
 
«Вот дебилы! – хмыкнул Леший про себя, – по ним можно сверять календарь. Каждые два месяца появляется это объявление, а эти идиоты всё пытаются найти себе работника, который бы не пил. Да как же не пить при такой-то должности? Не, ну, точно, дебилы! Может быть, администрации всё-таки стоит снизить требования к соискателю данной вакансии, а не принуждать человека к противоестественному поведению? Было бы куда больше пользы».
 
Набрав с треть корзинки нехитрой снеди, он пошёл к кассе. Народу было мало, перед ним стояла только древняя бабка. Хотя её корзинка и была набита доверху, но все продукты имели заводскую упаковку со штрих кодами, а, значит, должны были быстро биться сканером. Леший даже слегка повеселел, что не придётся долго торчать здесь.
 
Но не тут то было. Когда кассирша просканировала все упаковки и предъявила сумму к оплате, вот тогда-то и началось главное представление. У бабки не хватало денег, чтобы оплатить всю эту груду продуктов. Она начала с большой неохотой выкладывать лишний товар обратно из своей корзины. Причём, делала она это очень даже показательно. Бабка никак не могла решить, чем именно ей придётся пожертвовать, чем себя обделить. Она то выкладывала нарезку сервелата на кассу, то вновь клала её обратно, то доставала копчёный окорок и опять прятала в своей корзине, то вытаскивала чекушку коньяка и снова клала на место. Руки у неё тряслись, она что-то неразборчиво бормотала и печально вздыхала.
 
Так продолжалось пару минут, у кассы стали собираться покупатели со своими тележками и корзинками. Кассирша почуяла скандал и приняла самое деятельное участие в процессе изъятия деликатесов у не очень расчётливой покупательницы. Наконец ей удалось конфисковать у жадной бабки необходимое количество товара. Теперь содержимое корзинки и бабкины деньги пришли к полному консенсусу. На кассе лежала приличная груда продуктов, примерно треть корзинки. Бабка смотрела на конфискованные деликатесы с такой болью и сожалением, будто это были не продукты, а куски её собственного тела, которые без наркоза, на живую вырезала у неё эта жестокая и совершенно бессердечная кассирша.
 
В общем, конфликт был улажен. Но, пока делали перерасчёт, пока пришёл администратор, пока соблюли все формальности, прошло битых четверть часа.
 
«Вот тебе и быстро прошёл, – подумал Леший, выходя из магазина, – нафига, вообще, долго жить? – брезгливо вспомнил он поведение бабки, – это в какую же мерзкую паскуду должен превратиться человек, чтобы в этом зоопарке дотянуть до старости лет? Вот она проза жизни в полной своей красе. Бабке жить осталось полтора понедельника, а она всё нажраться не может. Впрок что ли старается, чтобы и на том свете хватило. Ну, народ! Нет, хватит с меня на сегодня зарисовок из мира животных, пора домой».
 
На следующий день Леший с самого утра отправился на базу. Маня встретил его со своим обычным равнодушным видом и сразу протянул сложенный вдвое листок бумаги. Леший развернул его и углубился в изучение маниного опуса. Там по всем чертёжным правилам и с мельчашими конструкторскими подробностями был изложен проект будущего оружейного бронированного шкафа. Главарь минут пять внимательно изучал план.
 
– Маня, а у тебя какое образование? – наконец оторвался он от чертежа.
– Обыкновенное, околошкольное, – равнодушно отозвался тот.
– Откуда же ты знаешь все эти законы и правила инженерного искусства?
– А интернет на что? – был убийственно логичен Маня.
– Н-да, молодой человек, Вам стоило бы продолжить это ваше околошкольное образование и поступить в какой-нибудь ВУЗ технической направленности.
– А нафига? – пожал плечами тот.
– Как это, нафига? – парировал Леший, – получил бы диплом инженера или конструктора. Стал бы уважаемым человеком, полезным членом общества. Проектировал бы сейчас мосты всякие, здания и прочие конструкции общего назначения, приносил пользу людям.
– Ха, полезный член, пользу людям! – презрительно фыркнул Маня, – да никакое образование не заменит природного ума. И потом, из всех этих университетов, институтов и прочих академий почему-то выходят исключительно только одни барыги с интеллигентными рожами, которые дальше своего кармана ни хрена не видят. А ты говоришь пользу людям, да на благо общества.
– Не, ну ты, в натуре, истинный маньяк, – улыбнулся Леший, – хотя в данном вопросе я с тобой согласен. В этом мире почему-то процветают исключительно только барыги различных мастей и направлений. И, как ты выражаешься, чем интеллигентнее и респектабельнее рожа, тем выше шансы добиться успеха в этом зоопарке.
– Во-во! – кивнул Маня.
– Ладно, это всё лирика, – Леший посмотрел на часы, – тогда я погнал за металлом, а ты подключай Мутного и Корявого. Нехрен им груши околачивать, пускай тоже поучаствуют в производственном процессе, а то они от безделья натворят ещё глупостей каких. Надо бы посчитать, чего и сколько купить.
– Там всё есть, на обратной стороне, – указал Маня на свой чертёжик.
– Ну, бля, красота, – одобрительно хмыкнул Леший, рассматривая ровно разлинованные столбцы, заполненные аккуратным ровным почерком, – ладно, я на металлобазу, а вы тут пока готовьтесь к трудовым подвигам.
 
Часа через три Леший вернулся на нанятом грузовике. Он вытащил из кабины несколько больших пакетов, пару картонных коробок и ещё какие-то непонятные свёртки. Вся банда была уже в сборе и присоединилась к разгрузке машины.
 
– Отставить! – строго приказал главарь, – для начала следует переодеться. В пакетах рабочая одежда, ботинки и перчатки. Сами там по размерам разберётесь.
 
На примерку ушло минут двадцать. Когда переодетые бандиты вышли из сторожки на улицу, Леший не смог сдержать саркастической улыбочки. Это было ещё то дефиле высокой моды в Париже. На Мане всё висело мешком, словно на вешалке. Мутный выглядел более-менее нормально, штанишки только оказались слегка коротковаты, от чего он походил на погорельца. А вот Корявый представлял из себя очень странное зрелище, как будто на воздушный шар натянули пиджак. Даже, несмотря на то, что Леший купил ему самый большой размер, который сумел найти, всё равно, куртка на нём трещала, а штанишки готовы были разойтись по швам от малейшего движения. Он и стоял как чучело на огороде, растопырив руки в стороны и боясь пошевелиться.
 
«Шоу гномов-трансвеститов, – ехидно отметил про себя Леший».
 
– Ладно, не на свадьбу едем, – перестав лыбиться, сказал главарь вслух, – берём рукавицы и разгружаем железо.
 
Неумело пошвыряв металл из кузова, бандиты стояли и ждали дальнейших распоряжений. Работа для них была непривычная, поэтому без последствий не обошлось. Мутный уронил себе на ногу тяжёлую железяку и прихрамывал, а Корявый порезал руку об острый край и теперь высасывал из ранки кровь. Роба на нём порвалась во всех возможных местах, зато больше не стесняла его движений. Леший рассчитался с водилой и отпустил грузовик.
 
– Ну, что там слышно в городе? – спросил он после того, как машина скрылась за воротами.
– Кипеш идёт большой, все менты и бандиты стоят на ушах, шерстят всех подряд! – ответил вездесущий Мутный, – награду даже объявили за сведения о налётчиках. Мне один бандюган по секрету шепнул.
– И много обещали?
– Сто бакинских косарей, – гордо заявил Мутный.
– Не густо, не густо, – разочаровано протянул Леший, – я-то грешным делом думал, что наши головушки оценят подороже. Ладно, недели две они покипишуют, а потом успокоятся, запал у них остынет и станет легче. Нам главное эти две недели не спалиться. И по сему постановляю, дабы не страдать от безделья, будем заниматься изготовлением шкафа для оружия и приводить территорию в надлежавшее состояние. Ты Мутный и ты Корявый поступаете в полное распоряжение товарища Мани и будете делать всё, что он вам велит. Всё ясно?
– Угу, – недовольно промычали бандиты.
– Вот и хорошо. А теперь переодевайтесь и домой. Завтра ровно в восемь ноль-ноль я вас здесь жду. И чтоб без опозданий!
 
Следующим утром, точно в назначенное время все члены банды собрались на базе. Леший заставил всех переодеться в робы и прочёл правила техники безопасности, дабы эти дуболомы по незнанию чего-нибудь себе не просверлили и не поотрезали лишнего. После инструктажа главарь раздал всем средства индивидуальной защиты в виде очков и перчаток.
 
– Ну, вот тебе, Маня, бригада. Давай командуй этими оболтусами. И чтоб мне без членовредительства, а то накажу! – строго погрозил Леший пальцем, – там в коробках дрель, болгарка, свёрла и прочий инструмент. В общем, сами разберётесь, а я поеду за замками. Слышь, Маня, а нахрена тебе пять замков?
– Надо, – загадочно ответил тот.
 
Леший не стал вдаваться в расспросы, а взял список, составленный Маней, и укатил в город. Вернулся он к обеду, часам к трём. И, кажется, очень даже вовремя. В дружном рабочем коллективе назревал производственный конфликт. Мутный с Корявым уже стонали от маниного занудливого деспотизма. Он был въедлив, дотошен и придирчив до мелочности. Он требовал от своей бригады скрупулёзной точности и безропотного послушания. Маня лазил везде с рулеткой и слесарным уголком и при малейшей неточности заставлял своих подельников всё переделывать заново. Вольные и свободолюбивые натуры Корявого и Мутного не могли долго выдерживать такого прессинга. А Маня с занудной дотошностью бухгалтера монотонно гнул свою линию, доводя коллектив до белого каления. Он и похож был сейчас на бухгалтера в своих больших защитных очках, закрывающих пол лица, и с папкой документов подмышкой. Леший не стал дожидаться кровопролития, быстро пресёк накопившиеся за день противоречия, отправив Мутного с Корявым по домам.
 
– Ну, что там у тебя не клеится? – спросил он у Мани, когда те уехали.
– Да вот, Корявый тут напортачил, а исправлять не хочет, – пожаловался тот.
– Ну, ты бы ему объяснил что к чему.
– Да как я объясню этому долбоёбу, если он слово тангенс воспринимает как личное оскорбление?! – с пылкостью норвежской селёдки парировал Маня.
– Н-да, такие противоречия в принципе неразрешимы. Это конфликт на концептуальном уровне, конфликт мировоззрений. Это есть столкновение фундаментальных, системообразующих доктрин, – саркастически хмыкнул Леший, – ладно, пошли пожрём, а там видно будет, – добавил главарь и направился в сторожку.
 
Быстро перекусив, подельники опять принялись за работу. Леший опытной рукой за полчаса сделал то, чего Маня не мог добиться за целый день от этих двух разгильдяев. Он тщательно проверил всё рулеткой и слесарным уголком. Огрехов не было.
 
– Ну, что, теперь доволен? – спросил его Леший.
– Сразу бы так, – возликовал тот бесцветной радостью бухгалтера, у которого наконец-то сошёлся дебет с кредитом.
– Вот и хорошо. Завтра мы с тобой начнём сваривать все заготовки, а этих криворуких олухов пошлём территорию убирать. А сейчас ты мне лучше вот чего скажи. Как там настроение у Корявого?
– Да нормально всё. Он уже отошёл. Он вообще всё быстро забывает, – ответил Маня.
– Ну, вот и отлично. Ладно, вали домой, завтра продолжим, – сказал Леший и занёс инструмент в сторожку.
 
На следующий день они вместе с Маней продолжили заниматься изготовлением сейфа, а Мутного и Корявого отрядили на облагораживание территории. Однако эти лоботрясы и на этом невинном поприще не снискали себе успокоения. Если Леший с Маней работали тихо и слаженно, только шум электроинструмента иногда нарушал эту идиллию, то Мутный с Корявым никак не могли распределить между собой обязанности и собачились каждые две минуты. Правда, до мордобоя не доходило. И не потому, что Корявый сдерживал свою ярость, а из-за шустрой проворности Мутного. Как только разъярённый гигант пытался физически привлечь к ответственности своего не в меру разговорчивого оппонента, как тот пулей срывался с места и, петляя словно заяц, изматывал своего преследователя хаотическими перебежками. Было крайне забавно наблюдать за этими уморительными гонками по пересечённой местности взбешённого вепря и тонконогого оленя в коротких штанишках. При этом Корявый ревел, словно дикий буйвол в период гона, а Мутный верещал, как покусанная косуля.
 
В этой производственно-цирковой атмосфере прошло две недели. Кипеш, поднятый убийством отставного и, как оказалось, двуличного мусорка, начал стихать. И менты и бандиты потихоньку стали терять интерес к этому делу. Ведь, свято место пусто не бывает. И на смену утраченному связующему звену между криминалом и правоохранительными органами уже появились новые желающие занять это опасное, но такое хлебное место. Стали завязываться новые коррупционные связи и создаваться бизнес схемы. Так что наши бандиты могли теперь вздохнуть свободнее.
 
Леший решил прервать режим лежания на дне и устроить небольшой сабантуй. Тем более подоспел хороший повод, а именно, окончание работ по изготовлению оружейного шкафа. Последние дней пять Маня трудился над сейфом один. Все сварочно-слесарные работы были закончены, неподъёмный шкаф усилиями в основном Корявого установили в одном из боксов и там Маня в полном одиночестве химичил над покраской объекта. И к концу второй недели он пригласил Лешего на осмотр этого шедевра инженерной мысли. Получился очень хитрый сейф матрёшечного типа. Сначала открывались два сложных замка на обеих створках, за которыми находились ячейки для стрелкового оружия и ещё две запирающиеся дверцы для более мелкого вооружения и боеприпасов. А в одном из этих внутренних отсеков имелась ещё одна небольшая дверца с сейфовым замком, где можно было хранить самое ценное. И всё это великолепие сверкало и переливалось толстым, многослойным лакокрасочным покрытием.
 
– Это дело всенепременно следует взбрызнуть, – сказал довольный главарь, – так, хватай своих корешей и дуй в магазин за пойлом и харчами. Вот тебе деньга. И Пылесосу что-нибудь купи.
– Да этот оглоед и так тут уже всех обожрал, – недовольно покосился Маня на дремлющего неподалёку пёсика.
– Ты мне собачку не обижай! – строго погрозил пальцем Леший, – он свою службу несёт исправно, он твой шкаф теперь будет стеречь круглосуточно. Правда, Пылесос? Будешь охранять? – обратился он к псу. Тот открыл один глаз и издал непонятно какой частью тела булькающий звук, – слыхал, будет охранять, как собственную будку.
 
Бандиты приехали уже к вечеру. Выгрузили многочисленные пакеты с харчами и алкоголем из машины и начали готовиться к торжеству. Мутный шаманил на улице с шашлыками, а Корявый с Маней резали салаты и сервировали банкет. Когда сели за стол, уже совсем стемнело. Леший налил каждому по полному стакану дорогого французского коньяка.
 
– Ну, за благополучное завершение нашего первого по-настоящему серьёзного дела! – торжественно провозгласил он тост и залпом осушил свой бокал.
 
Бандиты последовали его примеру. Дорогой элитный алкоголь быстро возымел действие и гулянка покатилась по нарастающей. Благо, опасаться было некого, чужих ушей в округе на пару километров не наблюдалось и бандиты дали полную волю своим низменным наклонностям. Сначала громко обсуждали своё последнее преступление и его последствия, затем быстро все переругались, споря о своём личном вкладе в успехе этого мероприятия, а напоследок дружно замирились и устроили дикие пляски под луной.
 
Леший не усмирял и не одёргивал своих подопечных, только следил, чтобы те не поубивали друг друга. Он понимал, что накопленное напряжение нельзя долго сдерживать и дал выплеснуться наружу этому мутному потоку эмоций и чувств. Когда бандиты достаточно расслабились и прилично утомились плясками на свежем воздухе, он позвал их обратно в сторожку. Взбудораженные бандиты ввалились в помещение и попадали по своим местам. Леший снова наполнил бокалы элитным пойлом.
 
– За наши будущие свершения! – загадочно поднял он свой бокал. Все сделали то же самое, чокнулись и выпили.
– А что дальше то мы будем делать? – спросил изрядно уже захмелевший Корявый.
– А дальше мы организуем контору по оказанию специфических услуг, – ответил Леший.
– Это как? – не понял гигант.
– Создадим синдикат киллеров, то есть наёмных убийц. Дадим объявление, заказы станем принимать на устранение всяких недостойных типов, деньги за это брать хорошие, ну и прочие сопутствующие услуги будем оказывать, – пояснил главарь.
– Дело стрёмное, спалимся, – высказал сомнение Корявый.
– Да, занятие опасное, – согласился Леший, – но, с другой стороны, не опаснее того, чем мы занимались до этого. Если грамотно подойти к этому делу, то вполне может и получиться. Деньги у нас теперь есть, база тоже имеется, опять же арсенальчик неплохой мы сгоношили. Почему бы и не попробовать?
– А куда объявление давать? В газету, что ли? – встрял пьяный Мутный.
– Ага, в газету! И ещё вставим туда твою фотку и домашний адрес, – съязвил главарь, – есть куда более безопасные средства размещения рекламы. Например, интернет. А теперь у меня вопрос до всех присутствующих, – посерьёзнел Леший и обвёл свою банду рентгеновским взглядом, – есть ли у кого из вас знакомые, которые серьёзно занимаются компьютерами и прочей сопутствующей лабудой? Какие-нибудь хакеры, программисты и так далее?
 
В наступившей тишине слышался только лёгкий мозговой скрип. Это бандиты перебирали в памяти всех своих знакомых и приятелей, пытаясь выявить тех, у кого имелись вышеперечисленные наклонности. Но кроме дешёвых шалав и мелкой гопоты ничего подходящего не припоминалось. Корявый неопределённо пожал плечами, Маня тоже сидел молча со своим обычным равнодушным видом.
 
– У меня имеется! – приняв важную позу и обведя всех победоносным взглядом, заявил Мутный.
– Имеется у него! Молчал бы лучше, балабол, – презрительно пробасил Корявый и отвесил тому сочный подзатыльник.
– А вот имеется! – вереща, словно прищемлённая собака, вскочил оскорблённый Мутный, – чё ты ко мне всё время лезешь, гамадрил недоделанный.
– Шо-о! – осатанел Корявый и попытался схватить Мутного. Правда, безуспешно.
– Тихо все! – грохнул кулаком по столу Леший, – всем сидеть по местам! Давай, Мутный, рассказывай, что у тебя там за кореш имеется.
– Есть у меня дружок один, – опасливо поглядывая на Корявого, начал Мутный, присаживаясь на своё место, – я его давно знаю. Мы с ним по пиздючеству колобок гоняли.
– Кого гоняли? – недопонял главарь.
– Ну, футболом занимались, – пояснил тот. Он ещё с детства помешан был на компах и игрушках всяких. Он хорошо шарит во всех этих делах. В институте учился на программиста, кажись. И кликуха у него “Хек”.
– Хек – это рыба такая? – уточнил Леший.
– Ага, точно, рыба. Он хакер и рыбу любит. Вот и получился “Хек”, – хихикнул довольный Мутный.
– Понятно. А этот твой Хек надёжный товарищ, или так, трепло дешёвое?
– Классный корешок! Всё сделает, как надо, – уверил пьяный бандит.
– Ладно, – задумчиво почесал репу Леший, – раз уж других предложений не имеется, тогда устрой мне встречу с ним в ближайшее время. Поглядим, что это за Хек такой.
– Базару нет, – легко согласился Мутный, – забацаем в лучшем виде.
 
Прошло два дня. Как ни странно, Мутный не забыл о своём обещании. Он хоть и был сильно пьяный, а всё помнил. Позвонил Лешему и сказал, что Хек ждёт его в скверике около “стекляшки”, так местные издавна называли магазин с большой стеклянной витриной. Леший подошёл в назначенное время и сразу узнал своего собеседника. Тот разложил на скамейке газету с разделанной таранью, а рядом стоял пакет, в котором угадывались пивные бутылочки. Сам же Хек развалился на лавке в фривольной позе, смачно обсасывал рыбий скелет и потягивал пивко из пакета. Всё пространство вокруг было уделано рыбьей чешуёй и очистками. Этот любитель рыбы был под стать своему приятелю, такой же долговязый, худой, расхлябанный и взъерошенный.
 
– Ну, здорово, – Леший скептически разглядывал Хека, – ты бы хоть как-то поаккуратнее трапезничал, а то всю округу своей таранкой уделал.
– Здорово, коль не шутишь, – в свою очередь, оценивающим взглядом смерил его тот, – падай рядышком, чего костыли зазря напрягать. В ногах правды нет.
– В жопе она имеется, што ля? – не шелохнулся Леший.
– Ха-ха! Смешно, – осклабился Хек жёлтыми зубами, – да ты не обращай внимание на бардак, это я спецом сделал, чтоб сюда больше никто не подсел, – засуетился любитель рыбы, освобождая место Лешему. Тот присел.
– Меня кличут Лешим, а ты, значит, Хек. Правильно?
– Ага, – подтвердил тот, – бери пиво и рыбу. Хорошая рыбка, свежая, сам солил.
– Тебе Мутный объяснил, зачем ты здесь? – спросил Леший, отхлебнув прохладного напитка.
– В общих чертах. Этого Мутного хрен поймёшь. Набуровит чего-то спьяну, потом разбирайся.
− Дело, значит, такое, – Леший медленно пожевал кусочек рыбы, думая с чего начать, – короче, нужно сделать сайт. Только не простой сайт, а хитрый такой сайт, чтоб никто не смог концы найти. Чтобы нельзя было вычислить кто чего и откуда. Понял?
– Это можно, – хмыкнул Хек, обмусоливая рыбью голову.
− Ещё нужно придумать систему вывода денег со счёта. Чтоб мне кто-то перечислил деньги на счёт, я эти деньги снял, и эти действия нельзя было отследить.
– Это уже посложнее, но тоже реально, – призадумался Хек, – всё зависит от бюджета.
– Бюджет будет соответствующий, в накладе не останешься. Условие только одно – полная, абсолютная секретность. Чтоб никто ничего не знал. В противном случае последствия будут самые печальные. Это понятно?! – многозначительно посмотрел Леший на своего визави.
– Да! Я всё понял, – после некоторой паузы ответил тот.
– Ну, что, берёшься?
– Надо подумать, – почесал репу Хек.
– Правильно, подумай. Сколько тебе времени надо на раздумье?
– Дня три.
– Лады. Тогда пока. Связь через Мутного. И никому ни слова, – Леший поднялся со скамейки и отряхнул штаны, – а рыба у тебя и правда хорошая, – добавил он и растворился за кустами.
– Рыба у меня всегда хорошая, – задумчиво произнёс Хек, глядя куда-то в пустоту.
 
Это уже не был расхлябанный, мятый алкашок, что двадцать минут назад неряшливо и легкомысленно попивал пивко с воблой. Сейчас на скамейке сидел собранный, целеустремлённый и совершенно трезвый молодой человек. Его мозг работал быстро, точно и эффективно, словно мощный компьютер. Все эмоции были отброшены и забыты, только сухая информация находилась сейчас у него в голове и обрабатывалась со страшной скоростью. Можно было не сомневаться, этот экземпляр выдаст нужный результат. Он, словно хорошая гончая, почуяв добычу, садится на след и так идёт, пока не настигнет свою жертву.
 
Через три дня Хек нарисовался на горизонте. Они с Лешим снова встретились в том же скверике на той же лавке. Хакер подтвердил своё согласие, запросил месяц на исполнение и десять штук баксов. Леший вытащил из-за пазухи толстую пачку заморских банкнот и стал быстро отсчитывать требуемое количество. Немигающим взглядом Хек завороженно следил, как отваливаются хрусты. Этот факт не укрылся от предводителя бандитов. Когда нужная сумма была достигнута, Леший постучал купюрами по лавке, выравнивая пачку, и передал Хеку. Тот благоговейно, словно бесценный дар небес, принял баксы и бережно положил их в пакет. Затем поднялся и отправился исполнять порученное дело.
 
«Н-да, а парнишка то наш жадноват. Надо бы с ним поосторожней, – подумал главарь шайки, глядя на удаляющуюся фигуру хакера». Хотя Леший особо не тревожился, сумма для их банды была небольшая, да и разыскать беглеца не являлось сверхсложной задачей. Тем более, что и разыскивать никого не пришлось. Через пару недель Хек сам пришёл добровольно, запросил ещё пятнашку штук баксов и снова пропал. Прошёл месяц с начала работ. Загадочный хакер вышел через Мутного на связь и назначил встречу в том же скверике возле “стекляшки”. Леший подошёл в назначенное время и застал знакомую уже картину. Мятый, расхлябанный Хек в фривольной позе на скамейке и всё вокруг засыпано рыбьей чешуёй.
 
– Ну, как наши делишки? – поздоровался Леший и сел рядом.
– Прекрасно, – легкомысленно ощерился Хек – вот, принимай работу, – и с этими словами он вытащил из сумки ноутбук, какую-то квадратную хреновину с проводами и чёрный целлофановый пакетик.
– Чё ты мне это суёшь. Давай, показывай сам. Я в этих делах особо не понимаю.
 
Хек быстро и умело включил комп, подсоединил к нему квадратную приблуду и начал презентацию.
 
– Это твой сайт, – пояснял он, – отследить его нельзя. Он постоянно меняет свои адреса. Сейчас мы вышли в сеть якобы из Южной Америки. И так при каждом включении адреса меняются.
– А откуда тут интернет? – покрутил Леший в руках ноутбук.
– Здесь программка хитрая стоит, которая ломает пароли на вайфаях, а вот эта квадратная байдовина – антенна-усилитель. Долбит метров на пятьсот. Если на этом расстоянии имеется какая-нибудь точка вайфая, то есть возможность к ней подключиться. Сейчас мы подломили сетку вон у того магазина, – указал пальцем на “стекляшку” Хек.
– Понятно. А это что? – указал Леший на пакетик.
– Это пластик, – Хек высыпал на скамейку пару десятков банковских карт, – они все привязаны к одному счёту. Деньги можно снимать любой из них. Тут ещё баксы остались от твоего аванса.
– Оставь себе, заслужил, – даже не взглянул на деньги Леший. Тот облегчённо выдохнул.
– Слышь, Леший, а на фига вам такой хитрый сайт нужен, – выдал Хек заранее заготовленный вопросик.
– Тебе оно зачем? – недобрым, подозрительным взглядом упёрся главарь в не в меру любопытствующего любителя воблы.
– Да я это так спросил, просто, может тебе ещё чего нужно? – испуганной скороговоркой запричитал тот.
 Может и нужно, – Леший смотрел пристально и внимательно, – гляди, если я скажу, то обратной дороги у тебя уже не будет. Это понятно?!
– Да, да! Я всё понял, – внутренне собрался Хек.
– Ну, раз понял, – сделал ударение на последнем слоге предводитель банды разбойников, – тогда слушай. Это будет сайт заказов на ликвидацию. Здесь каждый желающий сможет выставить заявку на убийство любого человека. Но заказ поступает в разработку только тогда, когда энное количество людей своими голосами-взносами поддержат эту заявку. Ну, например, человек сто, или около того. Там же будет номер счёта, на который и будет капать лаве. Как только набирается достаточное количество голосов-взносов, то вступаем в дело мы и устраняем заказанного персонажа. Понятно?
– Ага, понял, – тоже с нажимом на втором слоге почесал репу Хек, – заказные убийства, значит. Только вот этот сайт не совсем годится для такого дела, здесь нужно кое-что исправить и переделать, – после некоторого раздумья добавил он.
– Ну, вот и займись этим. Теперь ты будешь за это отвечать. Я думаю, что у тебя это лучше получится. Будешь развивать этот сайт, продвигать, восстанавливать, если закроют. Зарплату тебе выделим приличную. Условие прежнее – полная, абсолютная, безоговорочная конфиденциальность. Чтоб ни одна живая и даже мёртвая душа не знала. И чтоб не крысить. Это понятно?! – пристально посмотрел Леший на хакера.
– Да, да! Я всё понял, – суетливо затараторил Хек и, чтобы разрядить атмосферу, добавил, – ты рыбку возьми, очень вкусная получилась.
 
Леший взял большой почищенный кусок рыбы и бутылку прохладного пива. Минут пять сидели молча, наслаждаясь пивом и таранкой. Та действительно была выше всяческих похвал.
 
– Ладно, связь держи через Мутного. Работа началась. И помни об условии – абсолютная секретность! Теперь ты сапёр, одно неверное движение и полная невесомость. Это понятно?!
– Да, да. Я всё отлично понял! – ответил любитель рыбы.
– Ну, если понял, то всё, я пошёл, – Леший встал и скрылся за углом, а задумчивый Хек остался сидеть на лавке и доедать свою вкусную тарань.
 
Теперь ему было о чём подумать. Работка предстояла не то, чтобы сильно сложная, но крайне опасная. Некоторое время он был в сомнении на счёт правильности своего выбора, но жадность и профессиональный азарт хакера пересилили страх обывателя и Хек занырнул в эту тему с головой. Он развил бурную, но осторожную деятельность в вопросе рекламы и продвижения своего сайта. Он включил все свои каналы и возможности в достижении успеха. Благо, бюджет ему Леший выделил приличный и Хек мог не экономить на мелочах.
 
И дело потихоньку пошло. Поначалу пользователи интернета с некоторой опаской присматривались к необычному сайту “Killька” (так остроумно прикололся страстный поклонник парафилетической группы водных позвоночных Хек) и к тем нетривиальным услугам, что были представлены на нём. Затем последовали первые несмелые заказы. Один из них прошёл проверку голосами-взносами и поступил в разработку.
 
Первым клиентом оказался ректор местного ВУЗа. Этот интеллигентного вида барыга устроил из госучреждения частную лавочку по личному обогащению. Тут без взятки невозможно было и шагу ступить, за всё приходилось платить. Бесплатные бюджетные места, предназначенные сиротам, инвалидам и просто способным абитуриентам, уходили за баснословные деньги, экзамены невозможно было сдать без взятки, места в общаге тоже обходились недёшево и прочие поборы и преследования. От жадности этого негодяя страдал весь институт. Тогда студенты вывернули свои карманы, потрясли родичей и рискнули заказать этого гада.
 
Леший не стал долго думать и поручил это дело Мане. По общему решению банды тот стал штатным ликвидатором, а остальные были у него на подхвате. Маня со своим обычным равнодушным видом выслушал задание, взял фотку и листок бумаги с координатами своей будущей цели, молча кивнул и удалился. План операции, способ устранения, выбор места и орудия убийства были целиком его прерогативой. Это условие Маня выдвинул сразу, как только был назначен на эту роль.
 
На выполнение этого первого заказа у него ушла ровно неделя. Он всё устроил под видом банального ограбления. В ходе слежки за объектом выяснилось, что этот сребролюбец брал мзду не только звонкой монетой, но и натурой. Падок был на смазливых, молоденьких студенток до сальной слюнявости. Вот после такого посещения одной нерадивой, но очень симпатичной студентки Маня его и подловил в одном тихом и малолюдном дворике без свидетелей и видеокамер.
 
Приехавшая на вызов случайного прохожего скорая помощь констатировала смерть потерпевшего от проникающего удара ржавой заточки в область печени. Ни следов, ни свидетелей, чистый гоп-стоп, а по совместительству и глухарёк “благодарным” ментам. По такому печальному событию в институте был объявлен траур. Все близлежащие кафе, бары и пиццерии были заполнены печальными студентами, в соответствующей одежде. Мальчики были в чёрных костюмчиках, а девочки нашили себе из тюля кокетливых вуалей и теперь вовсю красовались в этих траурных одеяниях. Студенты шумно отметили это “печальное” событие бурными возлияниями и весёлыми песнопениями.
 
После этого случая слухи мгновенно разлетелись по всему городу. Вот, что значит, студенческая среда. Теперь все узнали о загадочном и ужасном сайте Killька и ломанулись туда голодной, страждущей толпой. К несказанному удивлению Лешего услуга оказалась крайне востребована в нашем цивилизованном, культурном и донельзя высоконравственном обществе. Несмотря на то, что взнос за размещение заказа на сайте, мягко говоря, сильно превышал среднестатистического месячную зарплату, заявки лились рекой. Создавалось такое впечатление, что люди готовы были ограничивать себя во всём: сидеть на хлебе и воде, заложить всё движимое и недвижимое имущество, снять с себя последнюю рубашку, лишь бы заказать ближнего своего. Кого только не мечтали увидеть в списках безвременно усопших наши глубоко духовные и высокоморальные граждане. Диапазон был широчайший: от неверных супругов и любовников, до коллег по работе и конкурентов по бизнесу. А уж от внутрисемейных конфликтов, делений наследства и прочих близкородственных дрязг и вовсе деваться было некуда.
 
Справедливости ради, стоит отметить, что практически все эти заявки не доходили до исполнения, не набирали достаточного количества голосов-взносов. Но тут был важен не факт ликвидации заказанного лица, а сама попытка заказа. Вот до чего довела человека современная жизнь и цивилизация. Сказались и многотысячелетнее религиозное воспитание, и высокая духовность, и культура, да прочие морально-уголовные кодексы. Всё мгновенно сдуло, как утренний туман. И выплыла из тёмных, до поры потаённых глубин нутряная, исконная сущность человека. Выползла наружу из-под маскировочных сетей лицемерия, лживой морали и лукавого словоблудия его настоящая, истинная природа. И всё благодаря невинному сайту с легкомысленным названием “Killька”.
 
Так что деньги текли рекой и сильно напрягаться особой нужды не было. До исполнения доходило сильно меньше одного процента из всех заказов, остальные же навечно зависали на сайте в ожидании поступления необходимого количества голосов-взносов. Маня скучал от безделья, а Корявый с Мутным самозабвенно осваивали немереный бюджет в местных кабаках и борделях. Лешему надоело смотреть на это моральное разложение в своей банде. Он решил отвлечь подельников от низкого пьянства и неразборчивого блуда и несколько облагородить своих неотёсанных робингудов. Пора было переходить их конторе к более культурным и цивилизованным формам существования. Первым делом он снял небольшой офис в центре города. Там было удобно встречаться и обсуждать текущие дела банды. На второе он оставил имиджевый вопрос, то есть внешний облик своих неискушённых в современных трендах и высоких модных тенденциях головорезов.
 
Давно уже назрела такая необходимость. С приобретением некоторых финансовых возможностей и статуса нужен был и более солидный внешний вид. А то всё джинсы, треники, да затёртые кожаные куртки. Леший и сам никогда не носил костюмов, поэтому с трудом представлял себе, где можно приобрести приличную троечку. Но, пошарив по интернету, быстро обнаружил нужную лавку. Поход наметили на ближайшую субботу.
 
По своему привычному обыкновению Леший вышел сильно заранее из дому и отправился к месту сбора пешим ходом. Погодка была неплохая, да и надоели уже все эти машины. Только мозоли от этих самодвижущихся телег натирались на пятой точке, да постоянно мутило от тряски. И решил наш главарь шайки отпетых робингудов слегка проветриться да разогнать застоявшуюся кровь по разнеженным членам.
 
И вот топает себе Леший по знакомым окрестностям и думки себе разные гадает. И не то, чтобы сильно глубокомысленные, а так, средней погружённости, чисто для поддержания своих умственных функций в надлежащем состоянии. А народец с самого утра усиленно приобщается к ЗОЖу, катается на электросамокатах. Идёт, значится, наш герой, никого не трогает, уступает всем дорогу и в уличные конфликты не встревает. И вдруг видит одно заведеньице пикантного толка, помогающее некоторым застенчивым, а может и наоборот, не в меру раскрепощённым гражданам раскрасить свой тусклый сексуальный досуг большими игрушками и затейливыми приспособлениями различного функционала и места применения.
 
Короче говоря, наткнулся Леший на самый, что ни на есть, натуральный салон интимных принадлежностей, сексшоп по-нашему. Витрины горят и переливаются каскадами гирлянд и огней, большие плакаты сексуальных девчушек в завлекательных позах, одетых в донельзя коротких юбчонках и представленных в образах медсестёр, чертенят и полицейских. Ну, и прочая рекламная зазываловка. В общем, сексшоп себе, как сексшоп, кого сейчас этим удивишь? Этих лавчонок по удовлетворению немереных сексуальных фантазий населения настроили тьму тьмущую. Куды не плюнь, обязательно попадёшь в подобное заведение. Леший уже давно не обращал внимание на эти магазинчики и всегда равнодушно проходил мимо. Ему совершенно были не интересны все эти извращённые приблуды, которые отдельные людишки использовали для реализации своего инстинкта размножения.
 
Однако в данном случае была одна небольшая деталь, которая в корне меняла дело и притягивала его интерес. На двери этого сексшопа висела табличка, гласившая: «Закрыто на учёт». Леший живенько себе представил процесс пересортицы продаваемых тут товаров смешливым женским коллективом. Посреди торгового зала стоит большая корзина с “некондицией”, вокруг на стульчиках сидят барышни и с жеманно-похабными шуточками сортируют товар по размерам, функциям и месту применения прибора. «Н-да, та ещё работка, – хмыкнул Леший, да и пошёл себе дальше».
 
Итак, часов в двенадцать все собрались у входа в огромный, недавно открывшийся торговый центр. Сейчас это стало модно, строить огромадные здания широкого назначения. Тут тебе и всякие магазинчики, и продуктовые супермаркеты, и электроника, и мебель, и закусочные, и аттракционы, и кинотеатры, и химчистки, и автосалоны, и всё, всё, всё, что может понадобиться человеку в его житейских потребностях. Вот в такой универсальный торгово-развлекательный центр и отправились наши бродяги.
 
Не успели они переступить порог, как к ним тут же подскочила симпатичная молодая девушка с предложением посетить мини зоопарк. Она протянула листовку и зазывно заулыбалась. Леший тут же оценил меркантильные наклонности девицы и решил немного поиграть. Бандиты примолкли. Они уже привыкли к тому, что шеф разговаривает мало и всегда по делу. Но, так как никаких дел у него с этой девицей не было, то значит, намечался очередной спектакль. И наши бандиты поспешили занять места в первых рядах зрительного зала.
 
– Скажите, милая девушка, – невинно спросил Леший, разглядывая цветную рекламную листовку, – а со своими животными к вам можно?
– Ой, – не предполагая подвоха и продолжая зазывно улыбаться, несколько смешалась юная дрессировщица, – наверное, всё-таки нет.
– Ну, тогда я не пойду, – разочарованно сказал Леший и протянул листовку обратно, – я без жены никуда не хожу.
 
Притихшая банда взорвалась залпом здорового, громкого гоготания. Только молодая меркантильная любительница животного мира не оценила юмора. Лицо её скривила гримаса праведного гнева и половой солидарности, и она с гордым, оскорблённым видом отвернулась от грубых и неотёсанных мужланов.
 
– Куда же Вы, милочка? А как же холодный, прощальный поцелуй взасос, – продолжил светскую беседу Леший. Но та демонстративно проигнорировала и эту шутку Лешего и стала высматривать новых клиентов, – нас здесь не любят, господа бандиты. Сегодня остались мы и без зоопарка и без женского внимания, – развёл он руки, – ну, ладно, тогда пошли искать пиджаки.
 
И банда отправилась на поиски лавки, где торговали костюмами. Искомый отдел обнаружился неподалёку. Шайка шумно ввалилась в стеклянные двери, чем повергла в неописуемый шок и трепет персонал данного заведения. Такого количества отъявленных негодяев они никогда прежде не видели. Одна физиономия Корявого чего стоила. В бутике сгустилась атмосфера, запахло бандитским налётом. Продавцы попрятались под стойками и в длинных рядах своего товара. Одна робкая продавщица даже умудрилась затеряться в галстуках. Чтобы начать процесс примерки и как-то разрядить обстановку, Леший подошёл к стойке и извлёк из-под неё лысоватого, дрожащего мужчинку непонятной ориентации, который, видимо, тут был за главного.
 
– Значит так, пьер карден, мне нужно, чтобы ваш дружный, но такой робкий коллектив приодел вот этих красавцев и придал им более презентабельный и элегантный вид. Фуфло нам втюхивать не стоит. Мне кажется, что вы это уже поняли, судя по вашей первоначальной реакции, вам же станет дороже. Изобразите ка мне что-нибудь строгое, классическое, но современное. Ясно? – строго спросил Леший и для пущей уверенности продавца в серьёзности своих намерений швырнул на стол тугую пачку банкнот.
– П-п-предельно, – несколько заикаясь, пролепетал “кутюрье” и нервно промокнул носовым платочком обильную испарину на своей аккуратной проплешине.
 
И дело пошло. Для начала он вытащил из нор всех своих коллег. Украдкой разглядывая членов банды, они пошушукались пару минут и приступили к исполнению заказа. Стоит отдать должное, продавцы туго знали своё дело. Освободившись от страха, они взяли банду в такой оборот, что те просто сами чуть не падали от головокружения и суеты, которые устроил вокруг них персонал заведения. Пиджаки, брюки, сорочки и галстуки мелькали с такой скоростью, что у бандитов рябило в глазах. Они не успевали примерять принесённые обновки. Продавцы летали по залу со скоростью метеоров. Они таскали кучи костюмов и сорочек в примерочные и обратно. Не обращая никакого внимания на наколки, шрамы и дырявые носки бандитов, они надевали товар на них и стаскивали обратно, чем вконец уморили закалённых в уличных боях негодяев. Те уже стонали, сидя в своих примерочных, а продавцы-садисты всё несли и несли новые груды товара. Больше всех, конечно же, досталось Корявому. Персоналу этого заведения стоило изрядных усилий, чтобы облечь это чудище в классическое изделие современной лёгкой промышленности. Но и с этим нелёгким заданием они успешно справились. Пришлось, правда, немного поработать швейной машинкой, которая имелась в бутике именно для таких случаев, но всё получилось очень даже прилично.
 
И вот всё было закончено. Четыре солидных джентльмена вышли из примерочных и выстроились в ряд перед зеркалом. Костюмы сидели идеально, сорочки твердели крахмалом, модные галстуки подпирали кадыки большими узлами и блестели лаком итальянские кожаные туфли. Бандиты даже не сразу узнали себя в зеркале, таково было преображение. Все остались довольны. Леший расплатился по тарифу и накинул сверху за старательность, чем привёл в совершеннейший восторг персонал бутика, особенно женскую его часть. Те стояли и призывно лыбились бандитам. От первоначального страха не осталось и следа.
 
Леший приказал всем переодеваться. Бандиты неохотно пошли исполнять распоряжение, так им понравились обновки. Костюмы упаковали и отправили в офис, а сами негодяи пошли обедать в новый кабак. После обеда Леший поехал в офис проверить заказ. Всё оказалось упакованным и доставленным в лучшем виде. Он забрал на вахте четыре костюма и поднялся на лифте в свой кабинет.
 
Офис они сняли в самом центре города. Окна занимаемых ими трёх комнат выходили прямиком на главную площадь города. Аккурат напротив находилось аляповатое здание областной администрации, именуемое в народе “Белым домом”, из-за облицовки серо-белым мрамором. Лешему нравилось сидеть у окна и с высоты шестого этажа наблюдать за суетящимися на площади прохожими. Особенно его занимали “слуги народа”, то есть представители власти, которые с важным видом выходили из своих высоких кабинетов, вальяжно плюхались в дорогие лимузины и разъезжались по своим дворцам и виллам после нервной суеты трудовых буден. Леший с неподдельным интересом изучал свою будущую клиентуру.
 
Он уже вполне обжил этот свой офис и даже приспособил его для дела. Хек надоумил его устроить здесь магазин дорогих компьютерных комплектующих. Являясь компьютерным маньяком, он и офис превратил в дурдом высоких технологий. Одна комната была выставочным залом, где демонстрировалось новейшие компьютерные технологии. Другую отвели под склад. Хек привёз откуда-то больших стеллажей и завалил их дорогущими видеокартами, материнскими платами, ссдешниками и ещё хрен знает чем из мира виртуальной реальности. А вот из третей комнаты он был цинично и вероломно вышвырнут главарём шайки, хотя тоже имел на это помещение многообещающие планы.
 
Здесь Леший устроил свой штаб. Тут проводились тайные сборища их банды и замышлялись зловещие преступления. В принципе, ему было глубоко до лампочки, чем заниматься, лишь бы приобрести легальность положения. Он любил сидеть в этой тайной комнате и следить за людской суетой внизу. Иногда Леший перемещался в выставочный зал и работал в качестве продавца. Хорошо ещё, что Хек поднатаскал его в компьютерных терминах, а то бы он ни в жизнь не понял всех этих странных чудиков маниакального вида с их птичьим языком, которые в качестве покупателей иногда посещали его магазинчик.
 
И вот однажды Леший замещал уехавшего за товаром Хека. Посетителей сегодня не было и он откровенно скучал на своём рабочем месте. От нечего делать пощёлкал телевизор. Там ожидаемо продолжалось бесконечное мельтешение лиц, предметов и событий. Дикторы по всем каналам запрограммированно тарахтели свои тексты, выбрасывая на слушателей сотни мегатонн пустой, ненужной, крайне вредной информации. Лешего слегка покоробило. У него самого много лет не было телевизора, и теперь он совершенно не мог смотреть этот гнусный зомбоящик.
 
«Все потребители информационного продукта, который производят современные СМИ, являются ментальными бомжами, – думал он, глядя на этот винегрет из лиц, предметов и событий, – потому что эти самые СМИ под видом качественной информации втюхивают ядовитый информационный мусор, который только разлагает мозги и отвлекает народонаселение от действительно важных и актуальных проблем. Но людишки сами виноваты в этом безобразии. Народ, в основной своей массе, живёт мордой в землю. Среднестатистический человек не способен жить собственным умом. Обыватель хочет, чтобы за него подумали, преподнесли ему мысль на тарелочке, пожевали за него и хорошо разжёванную положили ему прямо в рот. Только так он в состоянии воспринять, проглотить и усвоить какую-то общую, отвлечённую от его прямых физических нужд информацию. Но думать самостоятельно он не желает категорически, ленится. Мыслительный процесс забирает у него слишком много жизненной энергии, он отвлекает человека от куда более важных и насущных практических дел. Вот и выходит, что плечи у него свои, а голова то чужая. И, вместо того, чтобы мыслить самостоятельно и независимо, человеки из-за собственной внутренней пустоты и инертной безмозглости бытия добровольно жрут эту отравленную смесь из пропаганды, домыслов и откровенной лжи. Значит, те, кто потребляет эту жвачку, живут на информационной помойке, на страшной свалке опасных, вредных и токсичных отходов. Это ядовитое месиво им каждый день по 24 часа в сутки скармливают средства массовой дезинформации с их армией репортёров, редакторов и ведущих с сальными, зазывающими глазами пресыщенных шлюх. И добровольно принимая внутрь весь этот токсичный яд, человек обрекает себя на вечное существование на информационной помойке. Чисто ментальные бомжи! – подытожил он и выключил телевизор».
 
Вдруг какой-то шум отвлёк Лешего от его мыслей. Дверь распахнулась и на пороге появилось нечто большое и бесформенное. Это громко сопящее, шарообразное существо пыталось спиной протиснуться в дверной проём. Видимо, другими сторонами своей необъятной туши подобный манёвр сделать было бы ещё сложнее. С некоторым усилием, сопровождающимся треском и осыпанием штукатурки, существу наконец-то удалось попасть в помещение. Леший поначалу подумал, что это какая-то баба забрела к нему по ошибке, но когда та повернулась к нему лицом, то он даже несколько обомлел от неожиданности. Это был поп. Да-да, самый натуральный поп в широкой чёрной рясе, с длинными волосами, густой бородищей и большим золотым крестом на шее. Он был мордаст и не в меру упитан, от чего все движения ему давались с некоторым трудом. На лбу и щёках у него выступили капли пота, отдышка душила его и тучные телеса колыхались в такт этому неровному дыханию. Какая странная прихоть могла занести подобного служителя культа в столь неподходящее для него место, Леший понять не мог. Он пристально уставился на жирную, лоснящуюся, поросшую густой, буйной растительностью морду попа, пока тот пытался отдышаться и начать разговор. Конечно, следовало бы сказать вошедшему что-то приветственное и ободряющее, но на языке почему-то крутилось только одно единственное выражение: “Чтоб ты сдох!” Леший с некоторым усилием подавил ехидный смешок.
 
─ Ну-с, с чем пожаловали, святой отец? – спросил он беспристрастно, но безупречно вежливо.
– Да вот, хочу поглядеть на тебя, – ответил тот после паузы, вызванной восстановлением дыхания, сопровождающееся внимательным визуальным изучением своего собеседника и оценкой его психологического портрета. Лешему стало несколько неуютно и даже тревожно от этого пристального, сверлящего взгляда, – имею намерение наставить тебя, сын мой, на путь истинный, осветить непроглядность твоей тёмной души священным светом истины и правды, – наконец, перестав дырявить своими строгими очами своего оппонента, ответил поп заученно и несколько высокомерно.
– И каким же таким светом Вы хотите озарить непроглядный сумрак моей душонки? – не понял Леший.
– Как каким светом?! – театрально грозно нахмурил попик свои косматые брови непонятливости собеседника, – в этом мире свет и истина есть только одна – это Господь Бог наш Иисус Христос, – добавил он нравоучительно и поднял указательный палец вверх. Леший послушно последовал взглядом за этим перстом указующим и предсказуемо упёрся в потолок.
– Н-да, – стал постепенно доходить до Лешего смысл сказанных попом слов. Он начал смутно догадываться о цели визита этого служителя культа, – ну и насколько, по вашему мнению, отче, душа моя темна? Каковы мои шансы выйти на свет божий? – вновь спустился он с небес на грешную землю.
 
Леший внутренне оживился в предвкушении неслыханного развлечения, которое сулила предстоящая беседа с этим недалёким продавцом мистических услуг. Но действовать нужно было осторожно, чтобы не спугнуть своего оппонента раньше времени, а то весь спектакль пойдёт насмарку.
 
– Душа твоя, сын мой, черна и темна, что самая непроглядная ночь, что самая глубокая бездна, что само подземелье ада, – начал поп свою неотразимую и устрашающую на его взгляд речь, ─ и, если ты не одумаешься и не примешь сторону света, то обречёшь свою бессмертную душу на вечный мрак скитаний и страданий! Бесконечные муки преисподней ждут тебя, адское пламя поглотит и выжжет тебя дотла! – он разошёлся не на шутку, ещё долго и затейливо стращая Лешего ужасами ада и пытаясь запугать его самыми страшными лишениями, наказаниями и последствиями.
 
И стоит отдать этому служителю культа должное, его слова возымели какое-то действие на Лешего. Тот даже слегка струхнул от того жуткого напора слов и угроз, что сыпал на него поп. У него оказалась неплохая подготовка в психологическом воздействии на неокрепшие умы. Но Леший был не из таких легко внушаемых и вечно сомневающихся жертв психического террора. Он быстро вернул контроль над своими смущёнными было эмоциями и теперь в предвкушении незабываемого развлечения потирал ладошки от удовольствия и внутренне улыбался. Жертва сама шла в руки. Леший просто ликовал от счастья. Он даже и мечтать не смел о таком собеседнике, о таком великолепном оппоненте. Просто подарок судьбы. Упускать такой шанс он не желал ни за что, поэтому решил не торопить события, а действовать осторожно и аккуратно.
 
– Ну, и что же я должен сделать, чтобы не оказаться в этом адском пламени? – выслушав все эти душераздирающие ужасы, с напускным испугом спросил Леший.
 
Поп взял длиннющую театральную паузу. При этом он оценивающе изучал своего будущего спонсора, свою потенциальную жертву, своего послушного прихожанина, как это ему виделось в данный момент. При этом все его замыслы и намерения Леший легко прочитал на этом жирном, не обезображенном большим интеллектом лице.
 
– А ты крещённый, али нет, сын мой? – прервал наконец паузу попик.
– Нет, батюшко, – виновато и подобострастно заулыбался Леший.
– Тогда для начала покрестись, ходи в церковь на службы, причащайся, исповедуйся, ну и пожертвуй на храм, – наконец перешёл служитель культа к главной теме разговора.
– И много ли надо? – осторожно поинтересовался Леший.
– А это сколько тебе твоя душа велит и подсказывает, – многозначительно и строго посмотрел тот на Лешего, пресекая тем самым робкие надежды оппонента отделаться малой кровью, – да не скупися, не скупися! Там, на небесах, тебе за всё воздастся! – несколько смягчился поп, чтобы подбодрить своего будущего спонсора.
– А почему только на небесах? – расстроился непонятливый Леший.
– От того, что только там, – снова указав пальцем вверх, пояснил поп, – только в царствии божием, в тех небесных райских кущах человеку суждено обрести истинные счастие и богатство. А здесь одна пустая суета, грехопадение и дьявольские соблазны. Понятно теперь?
– Ага, понятно, – почесал макушку Леший, – а можно ли, батюшка, наоборот, сначала деньги, а потом всё остальное? Ну, там креститься, причаститься и далее по списку.
– Конечно можно, сын мой. Даже нужно! – оживился ушлый служитель культа, – ведь, жертвуя на храм, ты быстрее заслужишь божеское расположение и участие. Бог скорее примет тебя в своё лоно, – попик схватил со стола листок бумаги и ручку и усердно принялся что-то записывать. Затем бесцеремонно сунул его Лешему, – вот адрес храма, придёшь, спросишь отца Фёдора, там мы с тобой всё и уладим, – деловито наказал он и с чувством выполненного долга суетливо засобирался.
– Одну минуточку, батюшка, у меня до Вас имеется один вопросик, – невинно остановил его Леший.
– Да, конечно, спрашивай, сын мой, – недовольно пробормотал попик, – только побыстрее, а то мне нужно успеть ещё к одному … заблудшему, – он хотел сказать к “клиенту”, но вовремя спохватился.
– Вот Вы говорите истина, правда, свет жизни, – туманно начал свою речь Леший, – значит, по-вашему, всё это есть Бог?
–   Конечно! А кто ж ещё?! – непонимающе ответил тот.
 
Было хорошо заметно, что он не имеет желания затягивать беседу и тратить время попусту. Время – деньги! А тут с деньгами вроде бы порешали, так зачем же болтать впустую? Нужно разрабатывать следующего перспективного прихожанина и благотворителя, а не лясы точить на абстрактные темы. Все эти незамысловатые раздумья Леший без труда прочитал на недовольной морде священнослужителя, но выпускать того из своих цепких лап он не собирался. Зря, что ли, он разыгрывал весь этот спектакль и ваньку валял? Так что пришло время рассчитаться.
 
– Значит, Бог несёт людям всё светлое, доброе и разумное?
– Ну, естественно! – попик нехотя начал вникать в суть вопроса, – наш Господь Бог сеет в людях добрые намерения и стремление к правде. Он несёт всему миру истину и свет жизни. Бог и есть сама жизнь! А ты что, сын мой, думаешь иначе? Может быть, у тебя имеется другое мнение? – вкралось тайное сомнение в ленивый мозг священнослужителя.
– Конечно, имеется, обязательно имеется. А почему бы ему не иметься? – изображая святую невинность, ответил Леший.
– Ну, так поведай же мне свои греховные помыслы, удиви мир своими недостойными измышлениями, – снова театрально сердито нахмурил тот свои косматые брови.
– А Вы действительно хотите послушать, батюшка? – вкрадчиво спросил Леший.
– Да, отвечай же мне! – грозно приказал попик.
 
Леший перестал изображать подобострастную смиренность и жёстко впился в попа холодным, пронизывающим взглядом. Он смотрел в его круглые навыкате глазки, пытаясь разглядеть там что-то духовное, высокое, разумное и вечное. Но, к своему некоторому разочарованию, Леший не обнаружил в них и намёка на вышеуказанные качества. В этом нагловато-хамоватом зеркале души он увидел только лень, алчность, чревоугодие и блуд, но какое-то подобие духовности, самоотречения и искреннего служения высшим силам там не было и в помине. Леший прекратил изучать эту недостойную внимания пустоту и откинулся на спинку кресла.
 
– Я считаю, что ваш Бог и жизнь совершенно разные понятия, – спокойно начал он свою речь, – это есть два абсолютно противоположных, взаимоисключающих, несовместимых друг с другом явления. Где появляется ваш Бог, оттуда пропадает жизнь, а где возникает жизнь, там забывают про вашего Бога.
– Что за ересь такая! Это неправда! –  брови попика удивлённо поползли вверх, – мы же живём, мы же существуем!
– Здесь, конечно, спорить глупо, разве только, что существуем. Всё ведь зависит от того, что Вы вкладываете в это понятие “жизнь”. Если считать, что жизнь – это чисто физиологические процессы, тогда да, Вы живёте, но если вернуться к изначальному, истинному значению этого слова применительно для человека, то нет, Вы совсем не живёте, Вас абсолютно не существует, Вы мертвы и давно похоронены.
– Это как? Что значит мёртв и похоронен? Что за изначальное такое значение слово “жизнь”? – совершенно ополоумел тот. Его ограниченное сознание отказывалось воспринимать эту информацию. Оно не могло вместить в своё узкое пространство такую большую мысль.
– Для разумного существа истинное, изначальное значение слова “жизнь” – это мысль. Ещё четыре века назад Декарт сказал: “Я мыслю, значит, я существую”. А у Вас, святой отец, есть ли собственные мысли? Мыслите ли Вы самостоятельно, свободно и независимо? Являетесь ли Вы разумным существом? Или, прикрываясь чужими, может быть даже и правильными мыслями, Вы всего-навсего пестуете свою ненасытную, жадную, похотливую тушку, уподобляясь обычному неразумному животному, а? – Леший внимательно смотрел на служителя культа и следил за его реакцией на свои слова. Тот не нашёлся что ответить, а, только округлив от яростного непонимания глаза, смотрел на этого диковинного зверя.
– Вот, для чего Вы существуете? Какова конечная цель вашей жизни? – не прекращал свой допрос главарь шайки наёмных убийц.
– Мы стремимся познать Бога и попасть в его царствие, в рай, где всем будет хорошо и радостно жить, – наконец выдавил из себя изумлённый служитель культа.
– А зачем Вам в это царствие божие обязательно нужно попасть?
– Как, зачем? Чтобы обрести истинные ценности и богатства.
– Итак, если я вас правильно понимаю, ваша цель – это познать Бога, найти утерянный рай и переселиться туда? – Леший поднял глаза вверх.
– Да, в рай, в царствие божие.
– И когда же Вы туда собираетесь попасть?
– Когда Господь призовёт.
– То есть после физической смерти? – уточнил Леший.
– Да!
– Значит, получается, что Бог жизнью наказывает, а смертью награждает. Так, что ли?
– Выходит, что так, – растеряно похлопал заплывшими глазками недогадливый служитель культа.
– Тогда у меня до Вас и до вашего Бога имеется только один вопрос: «Почему, чтобы у человека всё в жизни стало хорошо, ему непременно нужно сдохнуть? А?!», – Леший буровил пристальным взглядом онемевшего служителя культа. Тот не нашёл, что возразить на эти слова, – вот мы и подошли к ответу на вопрос: «Что есть ваш Бог?» Ваш Бог есть Смерть!
– Это… это всё неправда! – ошарашено выдавил из себя попик.
– Как неправда? Самая, что ни на есть, истинная правда, – спокойно парировал Леший, – вспомните своё же священное писание. Ваш Бог там только убивает, убивает и убивает. Он убивает сам целыми селениями, городами и народами, он убивает чужими руками селениями, городами, народами и странами и во имя вашего Бога сами люди истребляют иноверцев селениями, городами, народами, странами и континентами. Вы заметили, святой отец, геометрическую прогрессию убийства, которое провоцирует ваш Бог? А Вы говорите истина и свет жизни. Да этот пресловутый свет жизни, то есть мысль, распространяется не благодаря, а вопреки вашему Богу, исключительно вопреки. Вот и выходит, что ваш Бог, на кого вы молитесь и пред кем расшибаете себе лоб, на самом деле есть старая, злобная, просто дьявольски кровожадная паскуда, которая всегда хорошо делала только одну вещь – убивала! Убивала жизнь, убивала мысль, истребляла всякое инакомыслие! Неувязочка получается в ваших декларациях с реальными фактами. А, святой отец?! – пристально и внимательно смотрел Леший на своего оппонента.
– Да ты есть гнусная, богомерзкая рожа! – покраснев от злости и захлёбываясь праведным гневом, выпалил тот, – ты бездуховный гнусный богохульник! Да я тебя…, я тебя, – пыхая злобой, подыскивал он нужные слова, – я тебя прокляну, сволочь ты такая, и предам тебя анафеме во веки веков!
– Не спешите, святой отец, это ещё успеется, – успокоил его Леший, – Вы мне лучше вот что скажите: А что есть ваш Бог? Что это за диковина такая? Что он собой представляет в вашем понимании? А?
 
Поп не удостоил Лешего ответом, а только с лютой ненавистью буровил его испепеляющим взглядом.
 
– Что же Вы замолчали? Ну, ладно, не хотите отвечать не надо, – не стал пытать Леший своего красноречиво молчащего собеседника, – тогда я Вам расскажу. Ваш Бог есть предмет хоть и невероятно могущественный, но совершенно неодушевлённый. Это некое совокупное излучение Вселенной, тотальный поток слепой, бездушной космической энергии. Этот невероятный каток тупо несётся вперёд и давит всё на своём пути. И знаете, какова его конечная цель? Как и все прочие неодушевлённые объекты с подобным колоссальным могуществом этот ужасный монстр ставит перед собой только одну задачу – раскатать всё живое по своему образу и подобию, то есть перевести к состоянию бездушной, мёртвой материи, к состоянию абсолютного покоя и равновесия. Смерть всего живого – вот его конечная цель! А Вы говорите свет, разум и жизнь. Да ваш Бог не имеет разумной, созидающей природы. Это есть некая естественная, животная стихия, которая слепо несётся вперёд и всех, кто не желает подчиняться её тотальной воле, сметает со своего пути. Чтобы уцелеть, необходимо соответствовать её законам и правилам. А какие у неё законы и правила? – спросите Вы. Да очень простые и незатейливые. Слушай свои инстинкты, подчиняйся их диктату, иди по пути наименьшего сопротивления – вот и все условия успешного существования человека в этом мире. “Кто выжил, тот и прав!” – вот и весь ваш божественный закон, спущенный вам свыше. Это и есть ваш Бог. Ваш Бог есть животное обыкновенное, ординарное! И этому Богу ты подчиняешься охотно и с превеликим удовольствием. Алчность, чревоугодие и блуд – вот твой Бог. Сплошной инстинкт и никакого разума. А все эти ваши святые писания и прочие заповеди с благими намерениями всего лишь красивое прикрытие неприглядной человеческой природы. Мысль там, конечно, правильная, да только кто же воплотит её в жизнь? Уж точно не ты! Ты просто примазался к чужой, пусть даже и правильной мысли, и теперь под этим прикрытием ублажаешь свою ненасытную тушку, свои животные инстинкты. Понял теперь?! – Леший пристально смотрел на служителя культа.
– Ты истинный богохульник и лютый клеветник! За это проклинаю тебя на муки адовы и предаю вечной анафеме! – только и смог выговорить тот в полном ошеломлении.
– Опять анафема? А Вы знаете, святой отец, что анафема на анафему равняется благодать? – перевёл на математический язык его пожелание Леший и довольно ухмыльнулся.
 
Поп в лютой злобе вытаращил глаза и сверлил гневным взглядом этого идейного безбожника, этого сознательного своего врага. Но, вместе с тем, в его взгляде читались смятение, непонимание и неосознанный страх. Его прямолинейный, плоский ум был не в состоянии воспринять такую объёмную мысль. Она просто не вмещалась в его голове целиком. И это большое и непонятное тревожило и пугало его примитивное сознание. Его нутро отторгало эту громадину, оно не могло её переварить и усвоить. Его просто раздавило такой неподъёмной тяжестью мысли, а Леший всё продолжал безжалостно вбивать страшные гвозди смыслов в убогий, скукоженный умишко несчастного священнослужителя.
 
– Вот Вы говорите рай, царствие божие и всё такое прочее. А зачем человеку этот самый рай нужен? Да ни к чему он ему вовсе! Вы знаете, что современный человек сделал бы, попав в этот самый пресловутый эдемский сад? Он первым делом извёл бы всю растительность на топливо, нажарил бы из райских зверюшек шашлыков, а из змея-искусителя соорудил бы себе эксклюзивные ботинки. Понятно? – весело подмигнул Леший своему совершенно потерявшемуся собеседнику.
– Врёшь ты всё, богомерзкая твоя рожа! – наконец обрёл дар речи поп.
– Нет, не вру! Истинная правда! Вот тебе крест! – преподнёс Леший дулю к самому носу священнослужителя.
 
Тот, сдвинув глаза к носу, внимательно и задумчиво изучал фигуру из трёх пальцев. Кажется, что эта нехитрая геометрическая комбинация совершенно заворожила попика. Леший пошевелил большим пальцем. Глаза священнослужителя послушно следовали за этим движением. Так продолжалось пару секунд, затем тот очнулся от транса. Поп вскочил и, затравленно оглядываясь и сыпя отборными проклятиями, опрометью поскакал к выходу. Находясь в чрезмерном душевном смятении, совершенно беспрепятственно пролетел через дверной проём, напоследок обернулся, бросил злобный взгляд на Лешего, плюнул и хлопнул дверью так, что посыпалась штукатурка.
 
– Вали отсель, лицемерный приспешник культа! Поищи халяву в другом месте, алчный стяжатель телесных услад! – рявкнул Леший ему вслед. Спектакль закончился. Представление удалось на славу, даже в пузе заурчало. Теперь можно было и сходить пообедать.
 
«Странная, всё-таки, эта вещь – вера человека в Бога, – думал Леший, пережёвывая большой гамбургер в соседней забегаловке, – Бог – это, конечно, Сила!…сила тяжести. И нет там больше ничего, не стоит искать того, чего не существует. Но человек в это верить отказывается, он начинает блажить нелепыми историями, противоречащими законам физики, выдумывать всякие небылицы. Но зачем?! Что это – внутренняя его потребность стремиться к чему-то высшему, поиск абсолютной истины, мистика или заблуждение? А может быть это желание пофантазировать на тему идеального мироустройства? Возможно, это и было бы правдой, если бы подобное заявление относилось к кому-то другому, а не к человеку. С человеком же всё намного сложнее. Являясь, по сути своей, лицемерной гнидой, человек не ищет абсолютных истин, ему подавай только правду, его личную, мелкую, эгоистическую правду, при помощи которой он сможет легко и безболезненно для самого себя оправдать свою подлую, гнусную, животную натуру. Ему нужна ширма, прикрытие, чтобы спрятать своё настоящее лицо. А абсолютные истины ему ни к чему, на их фоне он выглядит уж больно жалко и ничтожно.
 
“Да будет воля твоя, а не моя” – ну что за лицемерие! Человек при помощи выдуманного им бога просто оправдывает свою животную натуру и свирепые, дикие повадки. Он подчинил свою разумность своему же животному началу. Он поставил свой разум ниже своего же инстинкта и отдал его в услужение своей прожорливой, ненасытной зверюшке. И нашёл этим своим недостойным действиям преотличное оправдание.
 
“Да будет воля твоя, а не моя” – ловко переложил с себя человек всякую ответственность за своё непотребное поведение на Бога и от его лица выписал себе индульгенцию на веки вечные, чтобы и дальше продолжать пестовать свою прожорливую, похотливую, ленивую тушку, а не слушать голос разума. В этом и заключается истинный смысл веры человека в Бога. И нету там ничего более. Человек как был с древних времён лицемерной гнидой, так и остаётся до сих пор!
 
Так что врёте вы всё, неуважаемые попы, кардиналы, муллы, раввины и прочие лукавые продавцы мистических услуг. Вашими стараниями в мире только прибавляется лицемерия и лжи. Вы же не решаете проблемы, а только забалтываете их. Вы уводите людей в сторону от действительно важных и насущных вопросов, вы сбиваете их с правильного курса, вы топите свежую, оригинальную мысль в бездонном потоке красивых, но пустых и лживых слов. Одно сплошное изощрённое словоблудие!
 
Самый большой грех на Земле – это грех пустого словоблудия! Я бы эту заповедь ввёл в их священное писание и поставил бы её на первое место. И этому недугу подвержены все религии, все течения, все жрецы, все служители различных культов и вероучений. Они же пытаются принудить людей к противоестественному поведению, дуют народу в ухи о душе, о Боге и загробных райских кущах, а сами под прикрытием этого елейного словоблудия здесь и сейчас подбирают власть, собственность и прочие материальные ценности к своим липким, жадным, похотливым ручонкам. Они своим адептам отказывают в естественном, природном праве быть животными, но сами к этому только и стремятся. И гореть вам всем в самом страшном адском пламени за это ваше лживое, гнусное, лицемерное словоблудие! – так думал Леший, сидя в полупустом кафе за кружкой баварского».
 
На следующий день Хек опоздал на пару часов. Он ввалился в офис с огромной коробкой в руках, которая еле-еле прошла в дверной проём. Аккуратно поставил её на стол и довольно осклабился.
 
– Чё ты лыбишься, рыбий хвост?! – вместо приветствия рявкнул Леший, – давай, принимай дела, а то тут с самого утра твои хакернутые маньяки толпами ходят. А это у тебя что? – спросил он, указывая на коробку.
– Это свежие поступления компьютерных новинок, – ответил Хек и ласково погладил свою коробку.
– Сейчас я эти твои новинки вместе с тобой отправлю к чёртовой бабушке в виртуальную реальность, а то захламил тут своими железяками всё помещение, маньяк хренов!
– Не надо! – струхнул тот и прижался всей тушкой к своей бесценной коробке.
– Ладно, не буду. Живи пока, – великодушно дозволил Леший, – разбирай своё богатство, а я пошёл.
– Погоди, – остановил его Хек, – тут заказик один созрел.
– Интересно. Что за заказ? – сел обратно в кресло Леший.
– Заказ себе, как заказ, – замялся Хек, – только он это…, ну того...
– Чего того? – не понял Леший.
– Да странный он какой-то.
– Молодой человек, лишать людей жизни за деньги есть само по себе странное занятие, – скептически посмотрел на него Леший, – что значит странный?
– Уж слишком быстрый. Вчера только его разместили, вчера же в течение двух часов и подтвердили. И что самое интересное, поступило ровно сто заявок-взносов, а потом полная тишина, больше ни одного взноса за сутки, – ответил Хек.
– Да, действительно странно, – задумался Леший, – ладно, давай сюда координаты объекта, посмотрим, что за зверь такой, – он взял протянутый ему лист бумаги и посмотрел информацию, – а ты вот что сделай, проверь счета, откуда поступили деньги, может чего интересного нароешь. Ну, всё, я свалил.
 
Леший созвал всю банду на базу и представил им новую жертву. Решили не торопиться с исполнением этого странного заказа, а пока что пособирать информацию о будущем трупе и его окружении. Для этого дела снарядили Мутного, уж больно он был ушлый. В этих вопросах он был незаменим, он мог разговорить любого и влезть без мыла во все самые интимные отверстия человека. Его манера элегантно-скабрезного обращения имела просто оглушительный успех у дамского пола различного возраста. По-видимому, подобная форма общения являлась наиболее приемлемой для женской психологии, для их природной натуры. Маня тоже подключился к сбору информации, только в своём сугубо специфическом аспекте. Через неделю снова встретились на базе, чтобы послушать отчёт о проделанной работе.
 
– Давай, Мутный, выкладывай, чего нарыл, – сказал Леший.
– Терпила этот владеет небольшой сетью продуктовых магазинов, – начал тот, – сотрудники о нём отзываются хорошо, платит он прилично и исправно. А девки продавщицы просто млеют от одного его вида. Я пытался устроиться туда грузчиком, но вакансий нет, все места заняты. Местные жители к его заведению тоже претензий не имеют, цены у него невысокие, тухлятиной не торгует. В общем, у меня всё, никакого криминала за ним нет, – подытожил Мутный.
– А у тебя что? – обратился Леший к Мане.
– То же самое, – равнодушно пожал плечами тот, – живёт в центре, жена у него, дети, по бабам не шляется, алкоголем не злоупотребляет, на работу да с работы. Охраны у него нету, ведёт себя спокойно, нападения не ожидает. Он, как на ладони, могу сработать его хоть завтра.
– Понятно, – задумался Леший, – ладно, торопиться не будем, подождём ещё. Тут Хек тоже кое-чего надыбал. Он выяснил, что все взносы пришли со счетов из одного и того же банка. Совпадение?
– А нам не один хрен, с одного банка или из двух. Главное, что бабло пришло, а остальное нас не колышет. Устроить ему свиданку с Марфой Кондратьевной, да и дело с концом, – резонно вставил Корявый.
– Может и так, – внимательно посмотрел на него Леший, – но всё равно, пока торопиться не будем, время терпит, – постановил главарь и закрыл совещание.
 
Тут и ежу было понятно, что это был чисто коммерческий заказ, устранение конкурента. А такая специфика не совсем сочеталась с концепцией их конторы. Леший задумывал свой синдикат киллеров, как “социально направленный бизнес”, а борьба с конкурентами в его планы не входила. С другой стороны заказ он и есть заказ, правила вроде бы соблюдены, всё оплачено по тарифу, так что отказываться от исполнения он формально не имел права. Надо было что-то придумать. Пару дней Леший ломал себе голову над этой проблемой и, кажется, нашёл выход. Он решил позвонить своему клиенту и побазарить с ним на эту тему.
 
– Ало, – раздался в трубке приятный мужской голос.
– Я хочу поговорить на одну очень интересную тему, – без предисловий начал разговор Леший.
– Для начала представьтесь, пожалуйста, – вежливо перебил его приятный голос.
– Что вам в имени моём? Оно всё равно ни о чём не скажет. У нас есть тема для разговора куда более насущная и важная.
– И всё-таки, я бы хотел знать, кто Вы такой, – настаивал приятный голос.
– Я тот, чьи дела темны, но помыслы лучезарны, – загадочно выразился Леший.
– Если Вы и дальше хотите вести беседу в подобной манере, то желаю Вам успехов на этом нелёгком поприще. Мне же с Вами больше разговоривать не о чем, – ответил приятный голос и положил трубку.
– Принципиальный, – хмыкнул Леший и снова набрал номер.
– Ало, – снова откликнулся приятный мужской голос.
– Слушай сюда, дядя! Ты про сайт “Killька” слышал когда-нибудь? Если не слышал, то наведи справки! Я тебе перезвоню через десять минут, – быстро отчеканил Леший и бросил трубку.
– Я Вас внимательно слушаю, – уже сам перезвонил через пять минут приятный мужской голос.
– Сразу бы так. А то имя с отчеством ему подавай, – слегка пожурил его Леший, – короче, заказали тебя, дядя, и заказ твой подтверждён. Желаешь побазарить на эту темку?
– Да, – неуверенно согласился приятный мужской голос.
– Тогда подъезжай сегодня в шесть на заброшенный карьер. Знаешь где?
– Да.
– Отлично. Заедешь на самый верх, туда где лес, выйдешь из машины и будешь стоять лицом к городу. Понял?
– Да.
– И ментов с собой не приводи, они тебе не помогут, – предупредил его Леший и положил трубку.
 
Ровно в четыре он был уже на старом заброшенном карьере с хорошим биноклем в руке. Через пару часов подкатил его собеседник. Он был один. Директор сети магазинов вышел из машины и в точности исполнил все полученные инструкции. Леший подошёл к нему сзади из леса. Тот попытался обернуться на шорох, но был остановлен резким окриком.
 
– Стоять, не двигаться! – рявкнул Леший. Тот замер на пол обороте, – не боись, сегодня мы только поговорим, – успокоил он директора и надел ему на голову чёрный, непроницаемый холщовый мешок, – заказали тебя, дядя, и уже полностью оплатили твой заказ. Что ты на это скажешь?
– А кто заказал? – тревожно спросил тот.
– Ну, это мне не ведомо. Это тебе самому лучше знать, кто у тебя за спиной шерудит. Моё же дело маленькое, мне заплатили, значит надо исполнять, а то можно себе так и репутацию испортить. Понимаешь?
– Понимаю, – печально вздохнул директор, – непонятно только, зачем Вы всё это мне говорите? Зачем предупреждаете? Могли бы просто грохнуть по-тихому и всё.
– Мог бы, – сознался Леший.
– Тогда почему Вы это делаете?
– Потому что тот, кто тебя заказал, сделал это не совсем корректно. Все взносы пришли из одного источника. А это противоречит правилам нашей организации, – ответил Леший, – ну, так что мы будем делать?
– А какие у меня варианты? – спросил обречённо директор.
– Есть один, – несколько обнадёжил его Леший, – ты должен в течение недели найти и перезаказать своего заказчика. Тогда срабатывает правило о перекрёстном заказе и исполнение предыдущего заказа откладывается, пока не прояснится ситуация с новым. Ясно?
– В общих чертах да, – ответил тот, – а где же мне искать этого заказчика? – задумался он.
– Не знаю. Подумай.
– Вы сказали, что все взносы пришли из одного источника, – встрепенулся директор, – а что это за организация?
– Некий банк “Велес Капитал Групп“. Это тебе о чём-то говорит?
– Велес Капитал Групп, Велес Капитал Групп, – задумался директор, – точно! Пару месяцев назад приходили ко мне какие-то мутные личности с предложением купить мою сеть магазинов. Я им тогда категорически отказал. И в разговоре с ними прозвучало это название.
– Ну, вот, видишь, не всё так плохо, – подбодрил его Леший, – начало положено. Теперь тебе и карты в руки. Давай, действуй. У тебя есть неделя. Понял?
‒ Да, я всё понял, – уже более уверенным голосом ответил тот, – можно вопрос? – замялся коммерсант.
– Валяй, – великодушно дозволил Леший.
– Почему Вы мне помогаете?
– Скажем так, есть у меня некий личный интерес в этом вопросе, а остальное тебя не должно касаться. Да и потом, не тянешь ты на роль жертвы наёмного убийцы. Это звание ещё нужно заслужить, а ты пока что его совершенно не достоин, – спустил с небес на землю главарь банды киллеров свою потенциальную жертву, – ладно, хватит лирики. Не забывай, у тебя ровно неделя. Через семь дней я перезвоню. Стой так пять минут, мешок с головы не снимай. Потом езжай домой, – сказал Леший и бесшумно растворился в лесу.
 
Через неделю он позвонил и к своему удовольствию узнал, что владелец сети магазинов установил того, кто его заказал. Тогда Леший объяснил, что он теперь должен разместить заказ на сайте Killька и ждать, пока он подтвердится. Тот так и сделал. Дней через пять это и произошло, заказ набрал больше сотни взносов, а заявки всё поступали и поступали. Видно этот не в меру жадный банкир слишком многим людям успел насолить, за что и получил целый букет “благодарностей”. Но он оказался не только жадным, но и сильно ушлым. Не дожидаясь, пока его исполнят, он вместе со всеми деньгами своих клиентов скрылся в неизвестном направлении. Но новое место его пребывания недолго оставалось тайной. Невозможно всех кинуть и остаться при этом безнаказанным. Сгубила его жадность. Сдал банкира его же собственный, кинутый, как и все остальные, начальник службы безопасности.
 
Так что засобирались Леший с Маней в дальнюю командировку. А что? Хорошо отдохнули, искупались в тёплом тропическом море, винца заморского попили и дело сделали. Местная полиция обнаружила на пляже выброшенный на берег труп утопленника. Так бывает, принял человек лишнего, не рассчитал силы по неопытности, заплыл далеко, ну, и утоп. Туристы – они же народ легкомысленный и ветреный, за всеми-то не уследишь. Скандал раздувать не стали. Дабы не распугать оставшихся отдыхающих, труп быстренько забрали и отвезли в морг, где он и валялся долгое время в виду невостребованности. А кто же его опознает, если он проживал там по подложным документам?
 
В общем, всё закончилось очень хорошо, каждый получил то, чего так упорно добивался. Хозяин сети магазинов отличный урок на будущее, не в меру жадный банкир безымянный номерок на ноге, а Леший со товарищи возможность срубить немного лёгких деньжат. Курортники вернулись домой довольные и загоревшие. Однако их нирвану прервал Корявый, сообщив, что Мутного загребли в ментовку.
 
– Когда его взяли? – спросил Леший.
– Вчера вечером, – прогундосил Корявый.
– А за что?
– Не знаю.
– Не знает он. Тебя, балбеса, оставили на хозяйстве, а ты – не знаю, – передразнил его Леший, – где сидит?
– Кто? – тупанул гигант.
– Я! – рявкнул на него главарь.
– А, Мутный то? Да в пролетарском, – пришёл в чувство тот.
– Ладно, погнали за адвокатом, – распорядился Леший.
 
Как выяснилось Мутного задержали за хранение наркотических веществ. Этот дебил приобрёл где-то анаши, накурился и сдуру загремел в ментовку, где и прибывал в комфортных условиях местного обезьянника. Благо, что в кармане у него после забития косяка осталось не так много дури, поэтому адвокат за энную сумму быстренько утряс это дело, оформив всё, как хранение для собственных нужд. И Мутный увидел свободу.
 
Он со страдальческим видом сел в машину и всю дорогу жаловался на плохое обращение с ним в отделении полиции. Он без умолку нудно что-то бубнил, ища сочувствия и поддержки у окружающих. Своим нытьём он изрядно всем поднадоел и утомил. Его пытались заткнуть, от него отмахивались, но всё было бесполезно. Он продолжал свой нескончаемый нудный скулёж. У Лешего от этих звуков даже в ухе зазвенело.
 
– Мутный, а ты пожалуйся в лигу сексуальных меньшинств, – предложил он страдальцу.
– А почему именно туда? – не понял тот.
– Да потому, что кругом одни пидарасы! – ответил ему Леший. Все громко заржали. Даже сам Мутный перестал скулить и лыбился во все свои восемнадцать оставшихся зубов.
 
На этом инцидент был исчерпан и банда отправилась на базу, дабы отметить удачно завершённое дельце, ну и, заодно, освобождение Мутного из плена. Приехав на базу, они вытащили из машины все гостинцы и подарки, которые Леший с Маней привезли из своего заморского круиза, и занимались приготовлением банкета. Каждому нашлось дело, только Мутный отлынивал от работы. Он напялил шапочку, похожую на гномий колпак, залез с головой в холодильник и опустошал его недра. Наконец Лешему надоело смотреть на это безобразное обжорство.
 
– Хорош жрать, Мутный, лопнешь ведь, – предостерёг он его.
– Бу-бу, бу-бу, – что-то пробубнил тот набитым ртом.
– Слышь, Мутный, а знаешь одну хорошую поговорку? – минут через пять снова обратился к нему Леший.
– Неа, – с хитрющим прищуром деревенского придурка показалась из холодильника жующая рожа Мутного в гномьем колпаке.
– Если долго всматриваться в открытый холодильник, то холодильник начинает всматриваться в тебя! – поучительно изрёк Леший.
– Угу, – блудливо ощерился Мутный набитым ртом.
– Чё ты всё слюняво лыбишься, злобный гном-трансвестит?! – не унимался Леший в попытках воздействовать на несознательного подчинённого, – выполз из своих садомазохических подземелий, идёт, размахивает кожаной плёточкой: «Я-я, натюрлих! Дастиш фантастиш! Сделай мне больно!» А ну, закрой холодильник, извращенец фаршированный.
– Это его от дури так прёт, – влез Корявый, – после “плана” всегда на хавку пробивает.
– Ты, Мутный, поосторожней с этим обжорством, заворот кишок себе заработаешь. И вообще, завязывай с запрещёнными веществами, доведут они тебя когда-нибудь до ручки, – строго предупредил Леший.
– Да ладно, долбанул то всего пару косячков, делов то, – изобразил невинную рожу тот.
– Ты что, дурачок, што ля? Ты не понимаешь последствий этих твоих косячков? – не отставал от него Леший.
– Да какие там ещё последствия? – легкомысленно огрызнулся Мутный.
– Товарищ не понимает, – констатировал главарь, – слушай рекламный слоган, специально для таких дебилов, как ты, придумали: «Всего один косячок и ты в раю! Подробности в местах лишения свободы». Понял теперь?
– Да ладно, – отмахнулся тот.
– А ты не ладь горбатого к стенке. Я сказал завязывай, значит, завязывай, а то накажу, – предупредил Леший, – это твоё пагубное пристрастие делу может навредить.
– Меня наказать невозможно, потому, как я есть лицо материально безответственное, – философски изрёк Мутный, хрямкая огурцом.
– Поостри мне ещё, шлепок майонезный. Тоже мне, человек без паспорта, – строго посмотрел Леший, – я найду, как тебя прищучить. Понял?
– Угу, – изобразив на своей блудливой роже смиренность престарелой монашки, покорно согласился Мутный и снова углубился в холодильник.
– Слышь, Мутный, а ты, вообще, нормальный, или нет? – уже с сомнением в голосе спросил предводитель банды, – ты хоть когда-нибудь проверялся? Проходил медкомиссию там какую, или что-то подобное?
– Ну, да, проходил один раз, – недоумённо выглянул тот из холодильника, – от военкомата, когда от армии косил.
– Ну, и как?
– Да всё нормально. Только с психиатром подрался.
– А чё так? – проявил Леший неподдельный интерес.
– Да кипеш получился за теорию Римана. Этот гад подверг сомнению взаимосвязь рисунка распределения на критической прямой нетривиальных нулей дзета-функции Римана с асимптотикой распределения простых чисел. Дурилка амбивалентная! – презрительно фыркнул Мутный.
– Во как! Да-а-а, это – причина! – понимающе кивнул головой главарь и изобразил красноречивый жест рукой, указывающий на неоспоримую важность данной проблематики в масштабах районной поликлиники, – ну, и кто кого?
– Да я бы его по любому угандошил! – распалился Мутный, – но ему на помощь прибежал нарколог, а потом ещё эта бабка из рентгеновского кабинета, – озадачено почесал он свою репу, – короче, всем своим минздравом скрутили они меня. А в армию я так и не пошёл! – глумливо ощерился сильно прореженными в жестоких боях тяжёлой гражданской жизни зубами большой знаток нетривиальных нулей и комплексных чисел.
– Наука! – подняв указательный палец к небу, глубокомысленно изрёк Леший, – слышь, Мутный, а у тебя какое образование? – поинтересовался главарь.
– У меня-то? Да обыкновенное, околошкольное, – отозвался тот из холодильника.
– Не-е-е, – не согласился Леший, – у тебя не начатое высшее.
– А разве такое бывает? – с потешной гримасой опасливого недоверия показалась из-за дверцы жующая рожа Мутного в гномьем колпаке.
– Ага, бывает. Поздравляю! Ты первый и единственный обладатель красного диплома, – смачно гоготнул предводитель шайки душегубов.
 
Банда поддержала своего лидера здоровым, разноголосым ржанием. Даже на бесстрастной маниной физиономии появилось подобие улыбочки.
 
– Ну, ладно, это всё лирика, – закрыл тему Леший, – теперь к делу. Прошу к столу.
 
На этом сервировка была закончена и банда с удовольствием уселась морально разлагаться. Пьянка понеслась.
 
Через пару недель Мутный снова вышел на первый план. У его бабки намечались именины и он всю бригаду решил затащить к себе в деревню, дабы хорошо отметить это дело. Отказываться было неудобно, да и дел то особенно никаких в тот момент не было. Мутный уже давно зазывал Лешего к себе в гости, но всё как-то не получалось, а тут и повод вроде бы есть, грех было не съездить. С утра закупили продуктов, спиртного и прочих необходимых составляющих праздничного застолья и отправились на двух машинах в деревню знакомиться с вотчиной Мутного.
 
Всю дорогу тот мялся, сидел, словно на иголках, не решаясь или боясь что-то спросить. Он несколько раз пытался заговорить с Лешим, но в последний момент его чего-то останавливало или мешало сделать это. Всю дорогу продолжалась такая нерешительность. Лешему надоело смотреть на пустые потуги Мутного начать разговор и он решил помочь своему подельнику.
 
– Ну, чего ты стесняешься, как целка перед первой случкой? Говори уже, что тебе надо, – прямо спросил его Леший.
– Да тут такое дело, – снова впал в нерешительность Мутный, но затем собрался с духом и выпалил, – слушай, Леший, а как тебя зовут? Какое у тебя настоящее имя? А то всё Леший да Леший.
– А тебе зачем? – насторожился главарь.
– А как я тебя бабке представлю? Это – Леший, пахан и предводитель банды киллеров?
– А что тебя не устраивает? – спросил Леший, – чего плохого ты нашёл в нашем ремесле?
– Все люди, как люди. Работают инженерами, врачами, банкирами там разными, а мы жизни людей лишаем за деньги! Моя бабка старой формации, и она желает гордиться своим внуком, – ответил тот.
– Гордиться, значит, она тобой хочет, – задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику главарь банды наёмных убийц, – оно, конечно, всё верно, базару нет, и разбойнички мы с большой дороги, и душегубы лютые, и разная прочая уголовная непотребщина. С этим не поспоришь. Но ключевой вопрос всегда не “что?”, а “зачем?” Понял?
– Нет, – честно сознался Мутный.
– Важно не что человек делает, а важно только зачем он это делает! – пояснил Леший своему непонятливому коллеге, – вот мы есть банда наёмных убийц. А зачем мы, по-твоему, людишек то мочим?
– Как зачем? За деньги, – ответил Мутный.
– Деньги, оно конечно, тоже немаловажный фактор, но не за этим мы встали на этот скользкий путь душегубства и смертоубийства. Ты посмотри, как наша деятельность круто изменила жизнь в городе. Люди стали получать хорошие зарплаты и вовремя, цены опустились, дороги строятся, со всей страны студенты к нам понаехали, ночью хоть тачку денег вези и никто тебя не ограбит. Разве не так?
– В общем, всё верно, – почесал репу Мутный.
‒ Конечно, верно! А то, что ты с Корявым за эти наши великие достижения выжрал бочку дорого коньяка, да отодрал пару сотен элитных шалав, так это всё невинные шалости. Мы с вами, дорогие мои разбойнички, сделали для общества несравнимо больше, чем все эти политиканы, чиновнички, генералы, академики и все прочие социальные институты. Да нам каждому за такую неоценимую услугу обществу нужно памятник ставить, чисто статуй в полный рост на главной площади! А ты, дебила кусок, стесняешься такого высокого своего предназначения, – пожурил Леший непонятливого коллегу, – ты пойми одно, мы строим другую систему жизни, создаём иную цивилизацию. Это потом народятся всякие гуманисты-просветители, которыми будут гордиться благодарные потомки и изучать их труды в школах, но зачинают все великие цивилизации исключительно только отпетые подонки и лютые душегубы. Понял теперь?
– Угу, – ответил Мутный и жалостно посмотрел на пахана своими по-кошачьи шкодливыми глазёнками.
– Тьфу на тебя, блудливая твоя рожа, – беззлобно чертыхнулся Леший, – ладно, хрен с тобой, скажешь своей бабке, что мы работаем на крупном секретном предприятии, а я твой мастер производственного обучения, – великодушно смилостивился главарь.
– Ага, понял! – с явным облегчением ответил Мутный и перестал потеть, – я скажу, что ты мой наставник Алексей Петрович. Ладно?
– Это, как тебе больше нравится, – не стал возражать Леший и тем самым закрыл щекотливую тему.
 
Подъехали на место. Встретили их радушно и с некоторым подобострастием, как обычно встречают в деревне городских гостей. Леший быстро закончил с церемониями и направил эту энергию в полезное русло. Всем нашлось занятие. Кто-то таскал воду, кто-то рубил дрова, кто-то жёг костёр в большом мангале. Сам же Леший, дабы не смущать деревенскую публику, скрылся в доме и напросился чистить варёные овощи для салатов.
 
Бабка Мутного поначалу ни в какую не соглашалась на столь недостойное использование такого большого человека, но Леший настоял и ей пришлось уступить. Это была простая деревенская старуха, высокая, сутулая, но ещё крепкая. Крупные костлявые руки, суетливые движения, а особенно хитрое, блудливое лицо её точь в точь напоминало повадки самого Мутного. Гены – великая вещь.
 
Итак, Леший занялся овощами. Для начала он почистил лук, потом яйца, затем варёную картошку и морковь. Напоследок он оставил свёклу. Та хорошо разварилась и темнела в тазике большой бордовой грудой. Леший закатал рукава и взялся за дело. Свёкла была крупная. Сок брызгал кровавыми фонтанчиками, когда с плодов снимали кожу. Руки Лешего до самых локтей окрасились в красно-малиновые цвета, и эта жидкость стекала с пальцев и капала в тазик. Наконец, с этой процедурой было закончено и Леший отправился в ванную мыть руки.
 
По пути в коридоре он встретил мальчика лет десяти. Тот зашёл за своим приятелем, племянником Мутного, чтобы пойти погулять, да и просто поглазеть на городских гостей. В ожидании своего друга он слонялся по коридору и играл с мопсом. Увидев Лешего, мальчик перестал таскать за уши ленивого пса и испугано уставился на незнакомого страшного дядю. И было от чего испугаться. Взрослый хмурый мужик с большим ножом в руке, закатанные рукава, стекающая с рук каплями какая-то тёмно красная жидкость очень похожая на кровь. Леший мгновенно оценил ситуацию и решил устроить небольшой спектакль. Он с минуту пристально и грозно рассматривал мальчика с головы до пяток и обратно. И только тихий звук капающей с его рук на пол красной жидкости парализующим ужасом нарушал мёртвую, звенящую тишину.
 
─ Ты кто такой? – хрипло прервал Леший жуткую паузу.
– Я тут к другу, – еле слышно пролепетал мальчик и вжался в стену.
– К другу, говоришь? – крайне приветливо переспросил Леший и ещё суровее сдвинул брови.
– Да-а-а, – совсем уже беззвучно пошевелил белыми губами мальчик.
– Слушай сюда, друг! Хватай мопса и тащи на кухню, – грозно приказал Леший.
– Зачем? – находясь уже почти в обморочном состоянии, простонал страдалец.
– Как зачем, а из кого же мы будем делать шашлык? Я там одного уже завалил, а теперь этого резать будем, – с дружелюбием рыночного мясника ответил Леший и многозначительно посмотрел на свои окровавленные руки.
 
Бедный мальчик трясущимися ручонками взял мопса и на негнущихся ногах понёс его в сторону кухни. В его глазах стояли слёзы величиной с куриное яйцо второй категории, бледные губы подрагивали и на носу висела мутная капля. А сакральная жертва, этот агнец божий в образе толстого мопса, ничего не подозревая, смиренно болтался в его руках и безмятежно похрюкивал. Глядя на эту идиллию, на этот, поистине, библейский сюжет, Леший не выдержал и заржал в полный голос.
 
─ Да положи ты собаку на место, – вытирая слёзы, закончил смеяться Леший, – я пошутил.
 
Мальчик, всё ещё не веря в то, что ему не придётся лицезреть сцену умерщвления и разделки этого симпатичного друга человека, опустил мопса на пол и снова прижался к стене. Мопс настойчиво и усердно захрюкал, требуя угощения, а мальчик был не в силах отлипнуть от стены. Леший зашёл в ванную и хорошо вымыл руки. Выйдя из санузла, он застал мальчика всё в той же позе. Тот никак не мог поверить своему счастью и чудесному воскрешению мопса.
 
– Никуда не уходи, – приказал Леший.
 
Он быстро зашёл на кухню, взял большую горсть разноцветных конфет из вазы, целую плитку шоколада с орехами и изюмом и большую котлету. Со всем этим добром Леший вернулся в коридор и высыпал сладости в подставленные ручонки, а котлету отдал мопсу. Тот счастливо зачавкал. Только теперь мальчик понял, что это была шутка и заулыбался.
 
– Никогда не ешь мопсов, они и сами любят пожрать, – нравоучительно сказал Леший, глядя, как пёсик расправляется с котлетой. Тут появился племянник Мутного, и детвора побежала гулять. Леший слышал, как мальчик взахлёб, с диким восторгом рассказывает эту историю своему другу и хвастается сладкими трофеями.
 
Через пару часов все приготовления были закончены и хозяева с гостями уселись за стол. Выпили по одной, по второй, по третьей и хорошо закусили. Леший рассказал эту историю в цветах и красках, очень правдоподобно изображая себя и реакцию мальчика. Особенно всех рассмешил наивный мопс, которого чуть не съели. А он тут же и крутился под ногами, выпрашивая угощения. Все дружно смеялись, некоторые даже до слёз. В общем, праздник удался.
 
Неделю спустя Леший сидел в офисе один. Посетителей сегодня не было и он удалился в дальнюю комнату, дабы предаться любимому своему занятию – философствованию на отвлечённые темы. Развалясь в огромном итальянском кожаном кресле, он сверху наблюдал за суетящимися внизу прохожими. Из всех атрибутов престижа и комфорта, доступных теперь Лешему в неограниченных количествах, он избрал только этот предмет роскоши. Давно ему манилось заиметь подобный мягкий и величественный “концентратор” вселенской мудрости. Потоки людей разнонаправлено двигались по тротуарам, втекали и вытекали из торговых центров и магазинов, бестолково бились о шлюзы светофоров.
 
«Кто на что горазд. Бегают, суетятся, тащат разное добро в свои коммунальные норки, – думал Леший, глядя сверху на бурлящую внизу толпу, – вот, интересно, все люди по факту разные. У них разное мировосприятие, разные взгляды на жизнь, разное воспитание, поведение и прочие социальные отличия. Каждый человек прозябает и барахтается в своей собственной, уникальной, неповторимой реальности. Доказательств тому мы видим помногу раз на дню. Порой неадекватность некоторых людей нас удивляет, ставит в тупик и пугает. Это очевидно и не подлежит сомнению. Но, если человек существует каждый в своей собственной, индивидуальной реальности, существует ли тогда общая объективная реальность? И, если таковая имеет место быть, то какова её природа, что она из себя может представлять? Что это: беспристрастные законы природы, сухие и равнодушные физические величины, или это чей-то хитрый план, донельзя сложный и непостижимый сценарий бытия?
 
По логике вещей, всеобщая объективная реальность существует и являет собой совокупность великого множества обособленных, сотрудничающих и конфликтующих, игнорирующих и входящих в активные отношения друг с другом субъективных, индивидуальных реальностей отдельных людей. Но человек не способен увидеть полностью эту цельную, объективную реальность, его взгляд ограничен и пристрастен, он в состоянии разглядеть только крайне незначительную часть внешнего мира, открывающуюся сквозь узкую, субъективную щель его личной реальности. Да человеку и нет особенного дела до таких огромных величин, они его раздражают своей неопределённостью и страшат непредсказуемостью последствий. Находясь внутри тесного, обособленного кокона своей личной реальности, он чересчур занят самим собой. Он всецело этим поглощён, почти всю свою энергию он тратит на неё любимую. Поэтому человек не способен адекватно воспринимать объективную реальность, не может обозреть её полностью, всю целиком.
 
Являясь, в какой-то степени, одним из создателей общей картины мира и творцом этой самой объективной реальности, он не в состоянии объять, осмыслить и постичь своё собственное творение. Оно восстаёт против своего создателя, играет им, ввергает его в войны и конфликты, насылает на него эпидемии и стихийные бедствия. Отдельный человек не способен повлиять на объективную реальность, он не может исправить её, не может её формировать. Скорее наоборот, это создание поработило и диктует свою непреклонную волю своему создателю. Парадокс!...Или нет? Или создание всегда обречено идти путём разрушения и восстания против своего создателя, дабы разорвать узы зависимости, выйти из подчинения, освободиться и самому стать создателем? Но, чтобы превратиться в создателя, создание должно отречься и уничтожить собственного создателя!
 
И кого же это ты умудрился создать, человек “разумный”? Что ты есть такое, объективная реальность? Неужели Бог?! Значит, Бог есть создание человека! Но и человек есть создание Бога! Замкнутый круг. Сплошные белки и колёса. Что же это у нас получается: Прощай Бог…да здравствует Бог?! А кого ещё, кроме Бога, мог создать человек?! И кого это ещё мог создать Бог, кроме человека?! Замкнутый круг. Человек и Бог просто обречены бесконечно сменять друг друга на Олимпе. Сплошные белки и колёса.
 
А, может быть, и нет никакой объективной реальности, а окружающий человека мир всего лишь виртуальная иллюзия, хитрая имитация, окно-телевизор, через который ему транслируют отредактированную запись. Но, тогда, кто-то же ведёт трансляцию? Интересно, кто?! Н-да, занятная мыслишка, – перевёл Леший задумчивый взгляд от окна на янтарный сосуд, что стоял подле него».
 
На столе, переливаясь на солнце всеми цветами радуги, торжественно громоздилась трёхлитровая банка самогонки, которую куркулистый Мутный прихватил в деревне. Назревал уик-энд и Леший взялся облагородить данное творение наивного, но дикого народного творчества, придав сему свирепому, необузданному напитку более цивилизованный и покладистый нрав. Он набросал туда лимонной кожуры, абрикосовых косточек, листьев смородины и так ещё всяких специй-приправ по мелочи. Каждый день Леший доставал эту банку из сейфа (там от греха подальше главарь хранил её) и следил за изменениями в сосуде. Вот и сейчас он не без удовольствия отметил, как жидкость наливается янтарным, всё более насыщенным цветом.
 
За дверью в коридоре послышалось тяжёлое буханье шагов и жалобный скрип половиц. «Никак Корявого нелёгкая несёт, – подумал главарь». И точно, с деликатностью литерного поезда и сотрясанием стен ввалился страшный гигант. Был он весь какой-то тревожный и взбудораженный. Помятый и несуразный в своём строгом, классическом костюме Корявый плюхнулся на стул, от чего тот чуть не отдал богу свою деревянную душу.
 
‒ Чего припёрся? – дружелюбно буркнул Леший.
‒ Да тут такое дело, – отдуваясь, начал было тот, но замолк. Его завороженный взгляд намертво прилип к янтарному сосуду. Пауза затягивалась.
– Я Вас внимательно слушаю, молодой человек, – привёл в чувство Корявого строгий голос начальника.
– Чё-то в горле пересохло, мне б смочить, – с трудом отлип глазами от банки страшный гигант. Леший пошарил глазами по комнате. Как назло вода закончилась, да и стаканы куда-то все запропастились.
– На, хлебай, – неохотно подвинул он Корявому банку с янтарным напитком.
– А сколько? – с застенчивостью неандертальца плотоядно облизнулся тот.
– Сколько душа примет, – печально вздохнул главарь.
 
Страждущая душа Корявого приняла всё. Вплоть до лимонных корок, листьев смородины и абрикосовых косточек. Леший с философическим стоицизмом наблюдал, как плоды его вдохновения и двухнедельных трудов, как эта божественная амброзия с невероятной скоростью исчезает в бездонной утробе Корявого.
 
– Короче, мне тут по старой памяти одного козла заказали. Ну, там рога ему обломать и тугриков вытрясти, – отставил в сторону пустую тару гигант и удовлетворённо-продолжительно рыгнул.
‒ А не боишься? – задумчиво смотрел Леший сквозь зеленоватое стекло так вероломно опустевшей банки.
– Кого, этого запёрдыша, этого гандона пустотелого? – презрительно удивился Корявый.
– Ну, может быть, этот терпила и представляет собой жалкую, ничтожную личность, но влепят же тебе за него как за нормального, полноценного человека, – резонно возразил бугор.
– Э-э-э! – легкомысленно отмахнулся неандерталец.
– Ну, так обламывай. Я-то тут причём? – ответил Леший задумчиво, видя всю тщетную перспективу своих усилий в вопросе перевоспитания уличного гопника. 
‒ Да не только ему, а и ещё одному клиенту, – осклабился Корявый редко посаженными зубищами пещерного тролля в подобии чудовищной улыбки. Было хорошо заметно, как его настроение улучшается с каждой секундой.
‒ А для тебя что, двое уже проблема? – наконец отвлёкся предводитель шайки благородных разбойников от изучения пустой стеклотары и перевёл взгляд на громилу.
‒ Да нет. Просто второй – иностранец.
‒ Какой такой иностранец? – стряхнул с себя остатки философического оцепенение Леший.
‒ Самый натуральный иностранец. Из Европы, кажись, – почесал репу довольный гигант, лузгая своим стоунхенджем абрикосовые косточки, словно семечки.
‒ Ты, Корявенький, совсем уже на голову озяб, што ля? Ты мне это…, таво! ─ неопределённо потряс указательным пальцем главарь.
– Чаво, таво? – непонятливо набычился Корявый.
– Таво, значит таво! Ты сюда иностранцев не впутывай! Они наших устоев не понимают, они же от наших немудрёных нравов да незамысловатых обычаев могут запросто и головой захворать. Они же все как дети малые по причине своего рационального, строго логического воспитания.
– Недопонял, – постарался наморщить отъезжающий в нирвану ум Корявый.
– Как бы тебе объяснить попроще, – призадумался Леший, – вот гляди, занесёт такого иностранца с его математически точным, логическим складом ума в наши суровые края лютой зимой числа эдак 19 января. И что же сподобится лицезреть столь практичный, высокообразованный, но наивный чужеземец? А увидит он картину дивную, шокирующую и непонятную. Народ в чём мать родила лезет у проруби на открытых водоёмах и с блаженными мордами плещется в этих сомнительных купелях, пуская фонтанчики разными частями тела. А за бортом то минус двадцать, а то и поболее будет. И изумится он от такого поразительного зрелища, и, ошалев, возопит: «Не холодно ли вам, люди добрые?». И ответят ему радостные голоса из ледяной дыры: «Вовсе нет, иди и ты к нам и согреемся вместе в сим благословенном месте!». И останется он в полном недоумении и восторженном страхе перед этими аборигенами. А потом тому же иностранцу доведётся посетить наши палестины каким-нибудь ветрено-дождливым летом. И посмотрит он на пустые водоёмы да безлюдные пляжи и задаст вполне себе законный, но крайне наивный вопрос: «А почему никто не купается?». «Так ведь холодно же, – будет ему ответом». И поспешит этот несчастный чужестранец прочь из этой непонятной и дикой страны. Потому как в его строгом, математическом сознании, напрочь испорченном логическим воспитанием, никогда не сможет прижиться такая противоречивая мысль. Ни в жизнь его правильному, последовательному мозгу не понять, почему нам в минус двадцать купаться тепло, а в плюс пятнадцать холодно. Теперь понял? – спросил Леший.
– Вот любишь ты туману напустить, да запутать человека, – недовольно пробурчал Корявый, – нет бы объяснить просто и понятно.
– Куда ещё проще то? Да и вообще, простота она хуже воровства, – скептически посмотрел на него Леший, – ладно, подключи к этому делу Маню, он тебе план составит и место хорошее выберет. Всё, ступай. А иностранца не трогай! – погрозил он пальцем строго.
 
На этот раз всё вроде бы обошлось. Но Корявый был не из тех, кто останавливается на полпути. Этот балбес мог найти себе проблему совершенно на чистом месте. И наш красавец незамедлительно сумел всех дико удивить и даже ошарашить. Честно признаться, такого от него не ожидал никто. Последние пару недель Корявый был сам не свой, ходил какой-то хмурый и потерянный. Он и так-то был не особенно дружелюбным, а тут совсем озверел. Кидался на всех без причины, да огрызался на замечания. Это не осталось незамеченным, и как-то Леший выбрал подходящий момент и осведомился о причине такого его поведения. Корявый буркнул что-то невнятное в ответ.
 
– Чего это с ним? – тогда поинтересовался он у Мутного.
– Да втюрился наш Корявый по самые не балуйся, а эта кегля ему динаму крутит, от ворот поворот. Мол, мы с тобой не пара, у нас разные идеалы и всё такое, – в своей обычной глумливо-издевательской манере ответил Мутный.
– Ты чё лезешь не в своё дело! Задавлю, падла! – прорычал Корявый и попытался ухватить Мутного. Но тот резво вскочил и спрятался за кресло шефа.
– А ну, сидеть! – рявкнул Леший на своих подручных. Оба подельника уселись на свои места. Корявый тяжело сопел и зло вращал глазами, а Мутный глумливо лыбился, – так, так, – побарабанил по столу пальцами главарь шайки наёмных убийц, – значит, такая вот у нас нарисовалась картина. Пришла пора, она влюбилась, так что ли? А ну, рассказывай всё по порядку.
– Да, чё говорить то? – пробурчал Корявый, – ну подкатил я тут к одной, а она ни в какую. Упёрлась и всё тут.
– И чего говорит?
– Говорит воспитание, социальная среда и прочая муть.
– Я ж говорю, динаму крутит, – встрял Мутный.
– Урою! – утробно прорычал Корявый.
– Сидеть! – грозно гаркнул Леший, – и что ты ей предлагал?
– В кабак звал, а она морду воротит, – прогундосил Корявый.
– А кто такая, чьих будет? – спросил Леший.
– Да, дочка профессора. Он в универе преподом и мамаша у ней там же по административной части, в бухгалтерии сидит. А сама она как вобла, тощая и очкастая, – опять влез Мутный.
– Гад! – зло сверкнул глазами Корявый, но больше не пытался изловить своего многословного секретаря.
– Чего это тебя потянуло в академические круги? – спросил у него Леший.
– Да надоели ему честные шалавы, захотелось экзотики, – снова встрял Мутный.
– Н-да, дела, – задумался Леший, – значит, приспичило тебе нюхнуть высшего общества, культурного обхождения тебе захотелось?
– Типа того, – сознался Корявый, – да я с ней по-хорошему хотел, в самый дорогой кабак звал, на Кипр хотел с ней смотаться, а она ушла в глухую несознанку, хоть режь её.
– Понятненько, – побарабанил пальцами по столу Леший, – понимаешь ли, какое дело, дорогой ты мой Корявенький, девушка из интеллигентной семьи, а ты её сразу в кабак тащишь. Некрасиво как-то.
– А куда её, на балет что ли тащить? – буркнул тот.
– Ну, на балет, не на балет, а вот стишки ей почитать для начала можно было бы.
– Какие ещё стишки? – опасливо насупился страшный гигант.
– Ну, к примеру, вот такие: «Мне обещает трепетную нежность твоя манящая, кудрявая промежность», – с выражением продекламировал Леший. Мутный смачно заржал.
– Чё? – снова взвился Корявый.
– Ладно, ладно, – улыбнулся Леший, – шутка юмора. Пригласи её куда-нибудь в театр, или на концерт джазовой или классической музыки.
– В террариум её своди на выставку гремучих, гадючьих и прочих очкастых змей, – не удержался Мутный и, не дожидаясь реакции Корявого, пулей вылетел на улицу.
– Убью гада, – свирепо прошипел Корявый.
– Хорош рычать, – успокоил его Леший, – ступай себе, завтра расскажешь, как прошла свиданка.
 
На следующий день в 9-00 все собрались в офисе. Быстро обсудили дела, распределили обязанности и разъехались по объектам. Леший поехал посмотреть, как идёт восстановление заброшенного стадиона, где он когда-то в детстве занимался. И по старой памяти неожиданно разбогатевший душегуб решил на свои деньги восстановить сей храм духа и тела, чтобы местное хулиганьё имело законное место для выброса лишней энергии в правильном направлении. Дело быстро продвигалось. Прораб попался грамотный и почти честный, стройка шла с опережением графика. Проверив смету и накладные, Леший остался доволен. Часам к двенадцати он уже был в офисе. Через час подтянулись и остальные.
 
Выслушав доклад, Леший пригласил всех в кабак пообедать. Коллектив охотно согласился. Даже хмурый Корявый не стал бурчать по своему обыкновению, а молча пошёл со всеми. Заказали по бифштексу, жареной картошки и салат. Леший взял ещё пару бутылок французского красного вина. Обед прошёл хорошо, было вкусно. Много шутили. Даже Корявый иногда улыбался шуткам Мутного, а не пытался его сразу побить, как это происходило в последнее время.
 
– Ну, как прошло свидание? – спросил у него Леший.
– Да всё зашибись, – ответил Корявый, – я её уговорил.
– Ага! Вот видишь, что значит культура обращения. Помогли, значит, стихи и поход в театр.
– Угу! – мотнул своей ужасной башкой гигант, – только не в театр, а на стриптиз. К нам из столицы на гастроли приехал мужской стриптиз. Во, где жуть кошмарная! Мужикам не позавидуешь. Этих стриптизёров бабы чуть на сувениры не порвали, охрана кое-как отбила. Полный беспредел! Мою там так пёрло, что она, наверное, раз пять кончила. Просто чума! А стишки и прочие разные культурные мероприятия для неё не в цвет оказались, – скабрезно хихикнул Корявый.
– Н-да! Оказывается, профессорские дочки тоже люди и ничто человеческое им не чуждо, – с лёгкой философской иронией констатировал Леший.
– Ну, и как она тебе? – глумливо поинтересовался Мутный.
– Я думал, что она целка, – разочаровано протянул Корявый, – а она любой портовой шалаве даст сто очков форы наперёд.
– И на зад тоже! – мгновенно среагировал Мутный. Все дружно вдарили громким залпом смеха.
– Что, не хочешь больше большой, но чистой любви? – спросил Леший, когда кончили ржать.
– Ну её к чёртовой матери, лучше уж простые, честные бляди.
– А ты вчера на неё много бабосов извёл? – осведомился Мутный.
– Да штуки полторы бакинских, – почесал репу Корявый.
– Ну, теперь она от тебя точно не отстанет.
– В натуре! Она с утра уж раз десять звонила, – простодушно сознался Корявый. И банда выдала повторный залп жеребячьего ржания.
‒ Н-да, значит, воспылала она к тебе, Корявеньнький, всей могучей силой своего инстинкта размножения, – улыбнулся Леший, – это лишний раз доказывает, что человек живёт инстинктом, а не разумом.
– Недопонял! – наморщил все свои три класса околошкольного образования верзила.
– Только слабый и ущербный взывает к разуму, сильному же разум не нужен вовсе, ему вполне хватает его силы. Мы же не какие-то там инвалиды недоделанные, чтобы вести разумный образ жизни, правда же? – саркастически улыбнулся главарь банды страшному гиганту.
– Чё? – совсем потерялся тот.
– Никогда, слышишь, никогда не обращайся к разуму человека, потому как это есть занятие бесполезное и даже в некотором смысле вредное, – назидательно повторил Леший своему непонятливому собеседнику, – апелляция к человеку, как к разумному существу, есть занятие глупое, неблагодарное и даже опасное. Совершая такое необдуманное, опрометчивое действие, не добьёшься ничего хорошего, кроме опасливого недопонимания, подозрительной настороженности, подсознательного, яростного отторжения и чёрной, махровой неблагодарности. Человек есть животное, значит, и обращаться к нему следует соответствующе. Апеллируй к его животной сущности, к его натуральной, естественной природе и завсегда получишь скорейший отклик, тёплое участие и живейшую заинтересованность в сотрудничестве. Корысть, разврат и тотальная, бесконтрольная власть, вот с чем следует идти к человеку, вот на какие кнопки нужно давить в его тёмной душонке, а не лезть к нему с какими-то там далёкими, призрачными и непонятными идеями о разумности бытия. Сделай ему больно, напугай его, пробуди в нём ненасытную алчность, липкую похотливость, безудержное стремление повелевать, и ты тут же найдёшь в нём горячего сторонника, верного соратника и надёжного союзника. Здесь инстинкт делает человека счастливым, а разум – несчастным. Только с этой позиции следует подходить к людишкам. Именно на таких принципах работает реклама, шоу бизнес, СМИ и все прочие сферы индустрии воздействия на сознание человека. На этом фундаменте стояла, стоит и будет стоять эта животная система материальной жизни. Ну, теперь понял?
– Не совсем, – почесал свою ужасную репу Корявый.
– Н-да, это тяжеловато с непривычки, – скептически посмотрел на него Леший, – ладно, кончай скрипеть извилинами, просто мысли вслух.
– Вот опять ты! – буркнул Корявый.
– Что опять? – не понял главарь.
– Запутал меня своими баснями. Нет бы всё объяснить толком, по-простому. Бугор должен разговаривать просто и ясно, а ты всё непонятными, учёными словами базаришь, – уморительно жутко насупился гигант.
‒ Поговори мне ещё, чучело огородное! – цыкнул на него Леший, – простого русского языка не понимает. Сложно ему, видите ли, усваивать информацию, бугра ему не того подсунули! Ты мне это…, того! – неопределённо, но энергично погрозил пальцем главарь, – и вообще, запомни, балбес, начальника, как и Родину, не выбирают! Понял? – назидательно добавил он.
 
Корявый обречённо помотал своей ужасной башкой. Ещё пошутили и поржали несколько минут на эту тему. Атмосфера стала весёлой и непринуждённой. Даже сам Корявый перестал злиться на эти шутки и довольно лыбился. Только Маня сидел спокойно и смотрел своим обычным, прозрачным и пустым взглядом полярного волка.
 
– А ты чего не смеёшься? – спросил его Леший.
– А чего тут смешного? У человека была любовь, мечта, а теперь её нету, – меланхолически-равнодушно ответил Маня.
– У-у-у! Маня то у нас философ, – протянул Леший.
– Да, он такой. Его примитивный юмор не устраивает, ему подавай высокую драматургию, – вставил Мутный.
– Ну, высокой драматургии у меня нету, но есть хороший десерт. Кто желает мороженного? – спросил Леший.
– Все желают, – не долго думая за всех ответил Мутный.
– Тогда выбирайте сорт.
 
Каждый нашёл себе что-то по душе. Леший подозвал официанта, сделал заказ и расплатился за обед. Через пару минут принесли десерт. Все дружно набросились на сладкое лакомство. Они увлечённо ели свои порции, смачно обсасывая ложечки, давали друг другу попробовать из своих вазочек и громко спорили, у кого вкуснее.
 
«Нет, всё-таки человек есть обыкновенное животное! – думал Леший, глядя на свою банду, – и это очень легко доказать. Вот отбери у него все атрибуты и признаки разумного существа и он этого даже не заметит. Все эти науки, искусство, мораль и прочие проявления разумной жизнедеятельности растают вмиг и без следа. Расставание с этими признаками разумности пройдут для него легко и безболезненно. Но попробуй только запретить человеку быть животным, воспрепятствуй проявлению его инстинкта, покусись на все эти его законные, неотъемлемые, основополагающие права и тут же получишь кровного, непримиримого врага, который будет люто и неустанно преследовать тебя до самой смерти. Человек – верный и неустанный блюститель своего инстинкта. Только этот высший приоритет всегда доминировал и доминирует в его сознании. А всякие там проявления разумности лишь мешают ему в этой его главной ипостаси, в этой генеральной линии его бытия.
 
Какие чистые и непорочные создания, натуральные дети природы. Разве такие захотят добровольно изменить свою животную природу, разве они возжелают вести разумный образ жизни? Да, никогда! – размышлял главарь, наблюдая за своими подопечными, – только силой возможно сподвигнуть человека на подобное противоестественное деяние, только грубое, жесточайшее насилие способно что-то здесь изменить, только таким варварским способом можно заставить человека стать Человеком. Другого пути просто нет!».
 
Однако беды Корявого на этом только начались. Эта профессорская дочка прилипла к нему, словно пиявка, и теперь подчистую высасывала из него все биологические жидкости не хуже неё. Корявый же хотел отделаться только одной спермой, но не тут-то было. Получал он по полной программе. Страшный гигант совершенно потерялся в этом нескончаемом водовороте женского внимания и снова стал раздражительным и хмурым. На вопросы отвечал рассеянно и невпопад.
 
– Что, опять со своей поругался? – как-то спросил его Леший.
– Угу, – угрюмо промычал он, – чё, с бабами всегда так сложно? Постоянно они перевернут всё с ног на голову и потом компостируют мозги. Не понимаю!
– Ну-у-у, ты вопросы ставишь ребром, прям как принц датский по фамилии Гамлет, – насмешливо протянул Леший, – слыхал про такого?
– Быть или не быть? – после продолжительной паузы, вызванной вспоминанием школьного беззаботного детства, выдал Корявый.
– Точно! Молодец! Хвалю за сообразительность, – хмыкнул Леший, – ответ на твой вопрос прост и сложен одновременно.
– Как это? – засопел Корявый.
– Да, вот так, дорогой ты мой Корявенький. Такое часто бывает. Вот, что, по твоему мнению, есть человек?
– Как, что? – заскрипел извилинами тот, – образ там, подобие всякое. Венец эволюции! Вот! – вспомнил он где-то услышанную фразу и гордо посмотрел на Лешего.
– Браво! – иронично похлопал в ладоши Леший, – Вы, молодой человек, меня просто убиваете своим могучим интеллектом и глубочайшими познаниями в области природы вещей. Однако, вынужден Вам возразить. Человек есть животное со всеми присущими последнему признаками и характеристиками. А что движет животными?
– Ну? – непонимающе уставился Корявый.
– А животными движет инстинкт. А что есть инстинкт?
– Ну, там самосохранение, размножение, выживание, – со скрипом выдал шедевр мысли Корявый.
– Правильно! Инстинкт есть биологическая программа, которая заставляет какое-то животное совершать те или иные действия в зависимости от периода времени и окружающей обстановки. Прям, как винда в компе. Понял?
– Ага, – залыбился Корявый, услыхав знакомое слово.
– А теперь рассмотрим человека с этой точки зрения. Вот возьмём бабу, то есть самку. Какая биологическая программа ею управляет и движет практически всю жизнь? Чем думает твоя баба?
– Мандой! Чем же ещё? – удивился Корявый.
– Да не мандой, а маткой, – поправил его Леший, – маткой думает баба. То есть, её биологическая программа заключается в зачатии, вынашивании, рождении плода и доведении его до самостоятельного жизнеспособного возраста. А чем думает мужик?
– Знамо чем, – глумливо осклабился Корявый, – хером он своим думает.
– Правильно! Вот здесь я с тобой полностью соглашусь. Биологическая программа самца в природе обычно ограничивается только передачей генов. На этом его роль и заканчивается. А теперь давай наложим эти две программы одна на другую и поищем точки соприкосновения. Что мы видим?
– Ну, еблю видим, – почесал репу Корявый.
– А после что?
– Известно. Алименты!
– Ай молодец, Корявенький! Поздравляю! Ты сейчас выдал самую точную и лаконичную формулу взаимоотношения полов – сначала быстрый секс, а затем долгие, а в идеале бесконечные алименты, вот две точки соприкосновения мужской и женской биологических программ. Теперь тебе понятно, почему возникают такие неразрешимые противоречия и проблемы во взаимоотношении полов? Самке нужны от самца только немного спермы и бесконечно много материального ресурса, который поможет ей вырастить потомство, да и самой жить припеваючи. Больше ей от него ничего не нужно. А самцу нужно разбрызгивать свою сперму везде, где только возможно, пока та льётся. Понял?
– Н-да! Как-то это всё печально, – взгрустнул гигант.
– Не расстраивайся, Корявенький! У людей не так уж всё и плохо, – успокоил его Леший, – вот у пауков намного хуже. Там после оплодотворения самка сразу пожирает самца, если тот, конечно же, не успеет быстро слинять. Получается вещь два в одном – и гены получена, и ресурс не пропал. В общем, все довольны.
– Ага! Кроме самца, – вставил Корявый.
– А у него никто и не спрашивает, такова его роль в природе, его, так сказать, биологическая судьба.
– Так как же нам мужикам быть? Выходит, что мы и вовсе какие-то одноразовые. Прямо, как гондон, попользовался один раз и выкинул.
– Да! Примерно так оно и есть. Существует, правда, один способ, как этого можно избежать.
– Что за способ? – оживился Корявый.
– Способ этот простой, но недостижимый.
– Это как?
– Давай опять начнём сначала. Что есть человек?
– Ну, животное! Мы же уже про это говорили, – удивился Корявый.
– Правильно! Однако, человек – это не простое животное, а разумное. И пусть его разумность невелика и условна, но, всё-таки, в нём существует эта непонятная субстанция, называемая разумом. А что есть разум?
– Ну, там мозги, серое вещество, извилины всякие.
– Нет, не верно. Этого добра и у прочих животных предостаточно, но при этом они не являются разумными. Разум есть способность организма совершать какие-то действия вопреки своему инстинкту, то есть действовать наперекор своим же личным, шкурным интересам.
– Это что же, делать что-то в ущерб себе ради пользы других? – поглядел недоверчиво Корявый.
– Вот именно! Против себя и на пользу другим! – согласился Леший.
– Не-е-е-е! – несогласно качая своей большой бритой башкой, протянул Корявый, – это какая-то подстава.
– Я и говорю, что этот способ недостижим, – улыбнулся Леший, – чтобы изменить существующее положение вещей, необходимо, чтобы человек перестал жить по животной, инстинктивной, биологической программе, а начал существовать по другим законам и правилам. По тем правилам, которые подсказывает разум, а не то, что навязано инстинктами. Но, ведь, это же невозможно, потому что все против, и ты в первую очередь. А это означает, что и существующие противоречия между отдельными людьми и группами людей никогда не будут сняты и человек никогда не будет доволен своей жизнью.
– А что это за такие новые законы и правила? – спросил Корявый.
– Да они не новые, им уж несколько тысяч лет, а может и больше. Открой священное писание любой религии, найдёшь десять или сколько у них там заповедей. Практически у всех течений они совпадают. Не убей, не укради, не ври и так далее и тому подобное.
– А-а-а, ты про это, – разочарованно протянул Корявый.
– А ты думал, что религия для того, чтобы всякие священнослужители дурачили народ и набивали себе карманы? Нет! Религию придумали умные люди, чтобы оградить человека от его же собственной животной природы, от его диких и свирепых наклонностей и инстинктов. Но в чьи руки попали их благие намерения? А в руки всё тех же двуногих животных по прозванию человеки. И теперь этими благими намерениями заведуют всякие словоблудливые раввины, жадные и хитрые попы, да бесноватые муллы. И как же они используют эти благие намерения? Да только рвут друг другу глотки за власть над стадом, набивают себе карманы да плодят одураченных религиозных фанатиков, готовых на любые жертвы ради тех басней, что вбили в их пустые головы эти духовные поводыри. И ни на что другое они не способны, потому что они сами живут по биологической, животной, инстинктивной программе. Они всего лишь только защищают свою кормовую базу и власть над стадом человеческим. И другой жизни они не ведают, потому что сами являются слегка разумными животными. Это лицемеры, которые сами живут по законам природы, но подчинённую им толпу стараются заставить жить по другим, чуждым и противоестественным правилам. Все эти так называемые духовные авторитеты своим адептам отказывают в их законном праве быть животными, но сами к этому только и стремятся. Понял теперь?
– Не совсем, – сознался недовольный Корявый, – всё-таки любишь ты, Леший, людей запутывать. Напустишь туману и рад, что человек в нём потерялся. Нет бы по-простому всё объяснить.
– Опять тебя в простоту потянуло? – строго посмотрел Леший, – поговори мне ещё, чучело огородное! Затуманилось у него, видите ли, в башке. Сам запутался в трёх соснах, а кто-то в этом виноват. Ладно, ступай, – скептически посмотрел он на озадаченного гиганта, – и на досуге подумай, что я тебе сегодня сказал.
 
«Н-да, никогда не учи животное блюсти свой инстинкт! Неблагодарное это занятие, – думал Леший, когда тот ушёл, – и, вообще, на кой чёрт я ему всё это втираю? Зазря только трачу время и красноречие. Нихрена он не усвоит. Я же пытаюсь достучаться до его разума, а полноценный контакт между людьми возможен только на уровне инстинкта. И, если человек не входит в зону животных инстинктов другого человека, то никакого взаимопонимания и плодотворного сотрудничества между ними быть не может. На уровне разума двуногие контачить отказываются. Людишек совершенно не интересуют чужие мозговые поллюции на абстрактные темы. Их, вообще, ничего не интересует, кроме, конечно, того, что может им принести прямую, быструю, осязаемую материальную выгоду. Человек желает конкретики, материального ресурса ему подавай. Нажива, развлечения, бабы, власть – вот, чего он жаждет всеми фибрами своей тёмной душонки, вот, что греет его животное нутро и наполняет его пустое, никчёмное бессмыслие бытия хоть каким-то содержанием. А я ему про разум и высокие материи. Ну, и нахрена, скажите мне на милость, этому остолопу свои извилины напрягать? Ему и так хорошо живётся на белом свете. В этом мире от большого ума одни только проблемы. В этой гнилой системе координат инстинкт делает человека счастливым, а разум, наоборот, делает его несчастным. Здесь, чем проще и примитивнее сознание, чем ближе оно к естественной биологической программе, тем лучше и комфортнее живётся. По большому счёту здесь, вообще, думать не надо, а надо только действовать. Хватать, вырывать, отнимать, потреблять, жрать, размножаться, развлекаться да править. Хорошие инстинкты, крепкие зубы, мёртвая хватка – вот надёжный залог долголетия и процветания любого организма в этом мире! Точно по таким же законам и правилам существуют и люди. И именно в скрупулёзном соблюдении этих незыблемых канонов и сокрыт весь незамысловатый секрет успешности человека в этом зловонном гадюшнике. А все эти заумные рассуждения о смысле жизни и разумности бытия только отвлекают его от естественных, насущных занятий и не приносят ему никакой реальной материальной выгоды. Они только уводят человека в сторону от его прямых, жизненно важных интересов и сильно усложняют ему существование в этом мире. Так можно ли винить людей за это? Нужно!!! А разум им тогда на что даден? Имея такой мощный инструмент, и не использовать его по назначению, да это просто свинство! Они же только придумывают себе оружие и игрушки. Дебилы! Бить их за это, бить, и ещё раз бить! Только жесточайшим насилием можно наставить их на путь истинный, и никакие уговоры, молитвы и мантры тут не помогут! – так думал Леший, сидя один у себя в офисе».
 
В тот же день он снова нашёл подтверждение этой своей теории. Уже вечером, возвращаясь домой, Леший зацепился взглядом за одиноко стоящую женскую фигуру. Молодая, стройная девушка в обтягивающих джинсах, модных туфлях и короткой кожаной куртке стояла на перекрёстке в позе задумчивого ожидания. В общем-то, ничего особенного, таких в городе было немало, если бы не место её дислокации. Она стояла на “пятачке”, так местные жрицы любви называли эту точку съёма клиентов. Однако она не была похожа на обычных представительниц древнейшей из профессий, было в её облике нечто нетипичное и даже странное. Все местные шалавы, и молодые, и не очень, и симпатичные, и страшненькие имели какой-то затасканный, занюханный, сильно переиспользованный вид. Они были грубы, суетливы, вороваты, с фальшивыми улыбочками и лживыми глазками. Это были совершенно пустые сосуды любви, там ловить было нечего. И Леший крайне редко пользовался их услугами.
 
Но эта девушка наряду с приятной внешней формой производила впечатление загадочного, влекущего внутреннего содержания. Леший заинтересовался. Он подошёл и задал пару вопросов. Оказалось, девушка работала. Предводитель разбойников осведомился о цене. Тариф оказался несколько выше обычного. Леший не стал торговаться и, недолго думая, заключил договор. Алина, как она представилась, оказалась профессионалом в лучшем смысле этого слова. Она была внимательна, нежна и трудолюбива. Девушка не просто хотела побыстрее удовлетворить клиента, как обычно делали её коллеги, но и сделать это красиво, с фантазией. Чувствовалось её внутреннее участие в процессе, а не только чисто физическое, внешнее действие. Леший понял, она была начинающей, поэтому делала своё дело задорно и с огоньком, а не как эти равнодушные и холодные, словно рыбы, опытные шалавы.
 
Через пару часов практического штудирования Кама сутры Леший сдался и запросил передышку. Они разговорились. Оказалось, что девушка из небогатой, но приличной семьи, что учится она в университете и что у неё есть парень. Тогда главарь осторожно поинтересовался о причинах, побудивших её выйти на панель. Всё оказалось до банальности просто. Одной её подружке родители подарили модный и дорогой телефон и, чтобы не отставать, Алина решила обзавестись таким же. Но, так как и её родители, и её парень не имели на это средств, то она нашла такой лёгкий и быстрый способ заработать. Лешему стало жаль юную завистницу. Он по достоинству оценил честность её поступка. Хоть он и был распоследним негодяем и лютым злодеем, но и не желал, чтобы эта девочка втянулась в подобное гнилое болото. Разбойник достал из тумбочки пачку купюр и отсчитал нужную сумму на злосчастный телефон. Алина аж подпрыгнула от счастья, когда пухлая стопка банкнот перекочевала в её руки. Быстро и деловито засунув деньги в сумочку, она с нескрываемой радостью обрушила на своего благодетеля новый шквал юной, самозабвенной, восторженной любви.
 
Леший лежал один на кровати. Счастливая Алина с заветной суммой упорхнула восвояси. Ему давно не было так хорошо. Несмотря на физическую усталость, он испытывал колоссальный душевный подъём и прилив сил. Его распирала гордость за свой благородный поступок, хотелось сделать ещё что-то разумное и общественно полезное. Он блаженно лыбился в темноту. Однако потом эта его довольная гримаса превратилась в маску недоумения, которую, в свою очередь, сменила мрачная задумчивость. Его неприятно кольнула одна странная мысль.
 
«Вот интересно, почему это человеку, чтобы почувствовать себя Человеком, непременно нужно превратиться в животное? – подумал он, – почему, только удовлетворив свой животный инстинкт, у человека возникает желание сделать что-то полезное для других? Да и то, далеко не у всех. Взять, хотя бы, эту Алину. За какой-то паршивый телефон, за этот, по сути, бессмысленный атрибут достатка и успеха, она готова обслужить полгорода. И чем она только думает? Да, известно, чем. Тем же самым, что и все остальные. Это только чисто технически человек думает головой, мозгом, серым веществом, на самом деле он думает совершенно иной субстанцией. На глубинном, на сущностном, на концептуальном уровне человек думает исключительно материальным ресурсом. Пессимист думает тем ресурсом, который он уже утратил, реалист, которым владеет здесь и сейчас, а оптимист пытается манипулировать таким материальным ресурсом, которым надеется завладеть в будущем. Вот и вся разница между людьми. Да и я ничем не лучше. Тоже мне, моралист, граф Монте-Кристо, спаситель заблудших душ нашёлся, твою бога душу мать! Вся эта благотворительность, всё это бескорыстие, тем более тайное, анонимное, есть наивысшая форма тщеславия, это есть подспудное желание показать свою значимость, свои возможности, утвердить свою власть, проявить скрытое превосходство над окружающими. Ах, как сладко почувствовать себя благодетелем, тем паче тайным, из тени упиваясь своим могуществом и теша своё эго и честолюбие. Благотворитель хренов. Только реализовав свой животный инстинкт, мне захотелось сделать кому-то хорошо. Ну, и где же здесь, скажите на милость, разумность бытия? Где мораль и этика, где гуманизм и сострадание? Ничего подобного и близко не видать. Пустошь. Инстинкт гонит человека по жизни! Инстинкт! Только его зову человек подчиняется охотно и беспрекословно, только его голос слышит он своим внутренним слухом. Инстинкт делает человека счастливым. И никуда от этого не деться. Странно всё это. Хотя, почему странно? Вот она натуральная, истинная природа человека в полной своей красе. Такова его исконная, нутряная сущность. Животное – оно и есть животное. Ну, и далеко ли мы уедем с подобным раскладом? Да мы, вообще, не тронемся с места. Это, как якорь, намертво увязший в иле, который не даёт ни на миллиметр продвинуться вперёд. Нет, так жить нельзя, рубить нужно все канаты, а, иначе, этот якорь утянет весь корабль, именуемый “Человек”, за собой в тину животного существования, – с этой мыслью Леший и уснул».            
 
Через пару дней созрел ещё один клиент. Им оказался один не в меру жадный, но не слишком профессиональный в своём деле докторишка. Этот, с позволения сказать, хирург, этот барыга от медицины каким-то хитрым, коррупционным образом занял это хлебное место и теперь безбожно обкладывал всех своих пациентов непомерной данью и податями. Работая в муниципальной больнице, он драл три шкуры с несчастных больных и их родственников. Ни один пациент не мог оказаться на операционном столе, не позолотив ручку этому бармалейскому айболиту. Расценки у него были просто драконовские. Некоторым страдальцам приходилось влезать в большие долги и закладывать своё имущество, лишь бы излечиться. А куда деваться? Отделений подобного профиля на весь город всего одно, а жить то хочется, инстинкт, понимаете ли.
Хоть он драл огромную мзду с пациентов, но относился к своим обязанностям спустя рукава. Операции он делал тяп-ляп. Сколько народу перемёрло от его неумелых хирургических вмешательств и не сосчитать. Просто вредитель был какой-то, чисто враг народа. Вот у этого самого народца терпелка и лопнула. Один из родственников очередного безвинно убиенного этим лепилой пациента разместил заказ на “Killьке”. И что вы думаете? Через три дня этот заказ был подтверждён и проплачен “благодарными” пациентами и родственниками безвременно павших от золотой ручки этого хирурга. А взносы всё продолжали и продолжали поступать, тем самым указывая на повышенную социальную значимость этого заказа.
 
Как водится в среде подобной публики, этот докторишка оказался не только очень жадным, но и в высшей степени ушлым типом. Не дожидаясь исполнения своего заказа, он собрал вещички и быстренько смотался на давно подготовленную для подобных целей нычку. Денег со своих клиентов он насобирал много, так что до конца его долгой (как он думал) жизни должно было хватить с лихвой. Свалил он на тёплое тихоокеанское побережье, где рассчитывал бесследно затеряться в запредельном многолюдье местного колорита. Но мир не без добрых людей. Сдали его, просто преподнесли на блюдечке со всеми потрохами. На “Killьке” какой-то аноним оставил сообщение о точном местонахождении этого клиента, да ещё с банковскими реквизитами и всеми его многочисленными счетами. И Леший с Маней снова засобирались в дальнюю дорогу.
 
Прибыли они, значит, на место, разместились в отеле и принялись наблюдать за клиентом. А тот в полной уверенности в своей безопасности вёл гламурный, развратно-беспорядочный образ жизни. Приятный тёплый климат, качественный алкоголь и широчайшая сфера сексуальных услуг сделали с ним своё чёрное дело. Ему бы отсидеться год другой в какой-нибудь норе, пореже выходить на улицу, не светить своё рыло в злачных местах. Ан нет. Поплыл наш клиент. От такого изобилия продажной любви докторишка совершенно потерял голову. Утратив всякую бдительность и осторожность, он каждый день заказывал себе новых сексуальных партнёров различного пола и направления. Его можно было просто брать голыми руками, что наши бандиты незамедлительно и сделали. Подкупив очередного транссексуала, посетившего их клиента, они ночью проникли в его апартаменты и устроили тому допрос с пристрастием.
 
– Что, хотел убежать от нас, дурачок? – ласково пожурил Леший докторишку, пока Маня производил осмотр помещения на предмет скрытого видеонаблюдения.
– Почему я должен от вас прятаться? – сделал непонимающее лицо тот, – я ничего не нарушал. И вообще, кто вы такие? Покиньте мой дом или я вызову полицию! – добавил он с тревожным возмущением.
– Ты только не шуми! Друг у меня  сильно нервный, вспыльчивый он больно. Ты его лучше не зли, – по-отечески предупредил Леший, указывая на Маню, который сел рядом и уставился своим равнодушно-презрительным, ледяным взглядом на докторишку.
– Я-а-а тут всё…, – только и смог произнести тот, холодея от этого ледяного безмолвия.
– Вот и правильно, – поддержал его Леший, – ты нам лучше денюжку переведи вот на этот счёт.
– Какую деню…, – хотел было возразить хирург, но, посмотрев на Маню, почему-то передумал.
– Вот тебе компьютер, – придвинул ему ноутбук Леший, – ты давай, переводи, – ласково попросил он.
– Что? Переводить? – со слабой надеждой переспросил тот.
– Переводи, переводи, – подбодрил его Леший.
– А сколько?
– А чтобы не путаться, ты переводи все.
– Что, прямо все? – по-детски, чуть не плача, спросил несчастный.
– Да, прямо все и переводи, – успокаивающим, ласковым голосом сказал Леший.
– Но я… – хотел снова возразить доктор.
– Друг у меня очень нервный. Не зли его, – предостерегающе-проникновенно напомнил Леший.
– Да я…, – попытался что-то сказать тот, но, взглянув в прозрачные, бездонные манины глаза, отчего-то снова передумал и стал дрожащими пальцами клацать по клавиатуре.
 
Руки его не слушались, он постоянно ошибался при вводе паролей и реквизитов, но с третьей попытки всё получилось. С вселенской скорбью докторишка наблюдал, как обнуляются его счета. Слёзы с кулак стояли в его глазах. Его такой удобный, комфортный, приятный во всех отношениях мир рушился прямо на глазах. И ничего с этим он сделать не мог. А Маня равнодушно и презрительно смотрел на него своими ледяными, прозрачными глазами самой смерти и убийственно молчал. Наконец, все манипуляции были произведены, деньги отправлены.
 
– А теперь давай-ка отметим нашу сделку, – принудительно ласково предложил Леший и налил ему полный стакан элитного виски.
– Пить? – переспросил тот.
– Конечно, пить! – ответил бандит и себе налил немного.
 
Доктор сделал пару глотков и хотел поставить стакан на стол, но под снайперским прицелом маниного взгляда пришлось допить стакан до конца, а потом второй и третий. Его быстро развезло. Смертельный стресс и большая доза крепкого алкоголя сделали своё дело. Доктор размяк и что-то бессвязно бормотал, пуская слюни на халат.
 
– Да ты, батенька, нарезался совсем! – пожурил его Леший, – пойди освежись, поплавай брассом, – с этими словами он подтолкнул докторишку к бассейну.
 
Тот послушно встал и заковылял нетвёрдой походкой к искусственному водоёму. Возле бортика он попытался снять халат, но запутался в его полах и рухнул в воду. Намокшая одежда сковала его движения и гирей утянула на дно. Доктор быстро нахлебался воды и утоп. Он неподвижно лежал на дне в расслабленной позе и только полы его халата слегка покачивались в толще воды.
 
– Н-да, права была служба ОСВОД, категорически запрещавшая купание в нетрезвом виде. Статистика, – назидательно констатировал Леший, тщательно стирая отпечатки пальцев со стаканов и прочих поверхностей, – ладно, больше нам здесь делать нечего. Пора домой.
 
Как показали дальнейшие события, это оказалось последним делом их синдиката наёмных убийц. Больше они ни одного заказа не исполнили. На этом их профессиональная деятельность и закончилась. Пора было подводить итоги.
 
Эффект от деятельности банды Лешего превзошёл всякие, даже самые смелые его ожидания. Жизнь в их городишке ожила и заколосилась. Причём улучшения произошли практически во всех сферах социальных взаимоотношений человекообразных. Цены в магазинах, благодаря честной конкуренции, значительно снизились, зарплаты подросли и стали выплачиваться вовремя, без задержек, а особенно в тех организациях, где число работников было сто человек и выше. Обслуживание населения в больницах и поликлиниках резко улучшилось, теперь врачи выполняли свои обязанности честно и прилежно, а о какой-то материальной благодарности от пациентов и вспоминать боялись. Даже толстые, грубые тётки в регистратурах перестали хамить и неумело, натужно лыбились всем посетителям. Государственные службы тоже взялись за головы и стали относиться к своим обязанностям более ответственно и почти совершенно бескорыстно. Они со слезами на глазах теперь выдавали бесплатные справки и разрешения, являющиеся просто бесценными совсем ещё в недалёком прошлом. Дороги строились на удивление быстро и подозрительно качественно. Правоохранительная система поднялась на недосягаемую доселе высоту. Судьи, может быть и вопреки собственной воле, теперь превратились в эталон честности и неподкупности, тяжбы разбирались быстро и безупречно объективно. Полиция стала вежливой и реально деятельной. Резко сократилась, а местами и вовсе исчезла уличная преступность, служители правопорядка ходили вежливые и доброжелательные. Теперь можно было хоть ночью выходить на улицу с полным мешком денег и никто не осмеливался на тебя напасть.
 
Но самые большие перемены произошли в области образования. Эта сфера заслуживала отдельного внимания. Вдруг среди будущих абитуриентов пронёсся слушок, что в местном государственном университете будет честный, а главное бесплатный отбор на бюджетные места. Эта новость мгновенно облетела всю страну и к назначенному сроку в их городишко потянулись толпы желающих поучиться за государственный счёт. Приёмная комиссия была в ужасе, на каждое место претендовало более пятидесяти человек, да ещё у каждого диплом, что у архангела Гавриила репутация. Тогда решили устроить приёмные экзамены по старинке, как в старые добрые времена, чтобы абитуриенты в честной борьбе выявили самых умных и достойных. Видя такое дело, три четверти всех абитуриентов забрали документы и разъехались по домам, хорошо понимали цену своим красным дипломам с липовыми оценками. Зато оставшиеся вступили в жаркую схватку за возможность получить бесплатное образование. Конечно же, не обошлось без слёз и интриг, но результаты этих экзаменов под сомнение никто уже поставить не мог. Только самые способные, а, главное, самые желающие учиться заняли вакантные бесплатные места. И, как потом отмечали все преподаватели, это был самый сильный курс в их университете за последние лет пятьдесят. И, что характерно, в тот год для всех иногородних места в общаге практически ничего не стоили, только официальная оплата по государственным расценкам.
 
Во, каких заоблачных высот достигло криминально-социальное предприятие Лешего. И всего-то для этого понадобилось угандошить менее трёх десятков негодяев, да полтора года всеобщего террора и тотального страха. Атмосфера леденящего ужаса и неминуемого возмездия повисла над всеми сферами власти и прочими структурами, хоть как-то влияющими на общественное здоровье. А кому была охота загреметь в качестве клиента на этот зловещий сайт под легкомысленным названием “Killька”, чтоб, обливаясь холодным потом, следить за торгами по собственному лоту, с ужасом наблюдать, как с каждым днём меняются циферки в графе взносы и в полуобморочном состоянии гадать, зажжётся ли красный фонарик над твоим именем, или останется синим? То ещё зрелище, скажу я вам. Не всякий негодяй доживал до окончания своего аукциона. Так что все коррупционеры и любители поживиться за общественный счёт притихли и трусливо поджали хвосты. Никто не был застрахован от чести быть выставленным на торги.
 
За всё время существования сайта “Killька” до исполнения дошли два ректора, трое судей, несколько врачей, несколько чиновников различного уровня, парочка банкиров, криминальные авторитеты, коммерсанты и так ещё по мелочи всякие полицейские чины, налоговики и прочая пиздабратия. Попалась даже одна школьная директриса.
 
Это был тот ещё, с позволения сказать, педагог. До какой же степени должна дойти нелюбовь к детям, чтобы получить у них кликуху “гестапа”? Под её “чутким” руководством муниципальное учебное заведение превратилось в чисто семейное предприятие. Она оказалась ярым приверженцем “традиционных” ценностей. Эта сволочь выжила всех нормальных педагогов и заполонила школу своими многочисленными родственниками и знакомыми. На все высокие и денежные должности назначались исключительно люди из её ближайшего окружения. Посему качество обучения незамедлительно пало куда-то ближе к плинтусу. Родители не желали отдавать своих отпрысков в такую богадельню, но и возить детей по соседним заведениям тоже было проблематично.
 
Эта паскуда достала всех. Её ненавидели и школьники, и учителя, и хозяйственные работники, и даже жители близлежащих домов. Это учебное заведение граничило с парком и все местные ходили в лесопосадку через калитки и дырки в школьном заборе, потому как обходной путь был слишком длинен и крайне неудобен. Мало того, что она велела срезать все спортивные тренажёры на школьном дворе, чтоб ни детишки, ни взрослые вечером не смели появляться на “её” территории, так ещё по распоряжению этой самодуры были наглухо заварены все ходы и лазы в заборах. Оставили открытым только главный вход, который после шести вечера запирался на замок. Все собачники и любители активного отдыха взвыли от негодования. И спортплощадку прикрыли, и теперь, чтобы добраться до лесополосы, приходилось пробираться через тесные дворы и оживлённые дорожные магистрали. С ней ругались, на неё писали жалобы в различные инстанции, но всё было бесполезно, видно, имелась у неё волосатая рука где-то в высоких кабинетах.
 
История умалчивает, в чью именно голову залетела светлая мысль выставить её в качестве лота на Killьку. Может быть, у кого из местных терпелка лопнула, или кто-то из несправедливо уволенных педагогов вспомнил старую обиду, а может, и какой ученик сэкономил на школьных завтраках, но эта паскуда всё же появилась в списках. И её лот начал стремительно набирать голоса-взносы. Однако эта директриса оказалась не только жадной и подлой, а ещё и совершеннейшей дурой. Просто гремучая смесь. Вместо того, чтобы похватать ноги в руки и с максимальной скоростью скрыться в неизвестном направлении, эта идиотка по своей природной глупости не придумала ничего лучшего, как нанять себе охрану. И, как вы думаете, из кого? Ну, естественно, из своих же родственничков! Её какой-то там семиюродный брат когда-то служил в спецназе, вот он и занялся её охраной. И этот вояка по уровню сообразительности недалеко ушёл от своей сестрицы. Он организовал её охрану по образу тех боевиков, что когда-то насмотрелся в детстве, а может и в зрелом возрасте. Нанял мордоворотов, одел их в чёрные костюмы, у каждого наушник и тёмные очки. Чисто Голливуд. Эти олухи с важным видом везде сопровождали директрису, бестолково слонялись по школе и пускали слюни на старшеклассниц. А ещё этот спецназовец в самых красочных выражениях, затрагивающих исключительно интимную сторону однополой любви, разорялся на каждом углу, на чём он вертел всю дирекцию сайта Killька и куда он им чего вставит.
 
Информация быстро дошла до Лешего сотоварищи. Медлить не стали, даже не дождались окончания торгов, по динамике поступления взносов и так было ясно, что этот лот через пару деньков точно созреет. Маня занялся клиентом вплотную. Походив, понюхав и понаблюдав с недельку за этой директрисой и её бестолковой, театральной охраной, он, ничтоже сумняшеся, из своей снайперской винтовки импортного производства прямо на школьной линейки в момент произнесения той пафосной речи и к неописуемому восторгу всей школы оформил ей третий глаз, всадив маслину крупного калибра аккурат промеж её наглых свинячьих моргал. Многочисленная охрана, забрызганная кровью и мозгами охраняемого объекта, под гогот и улюлюканье школьников шарахнула врассыпную. И только родственничек неподвижно застыл на месте, завороженно наблюдая момент кончины своей подопечной. Но на этом мятежная душа штатного киллера не нашла себе умиротворения. Вторым точным выстрелом он несколько подпортил здоровье самому не в меру болтливому спецназовцу, напрочь отстрелив тому левое яйцо. На все подначки своих коллег по банде Маня отмалчивался и загадочно улыбался. И только вопрос главаря был удостоен снисходительного ответа: «Почему левое? На правое этот гандон пустотелый не заработал». Так что пришлось выписывать Мане премию. За меткость.
 
В общем, диапазон охвата общественных слоёв и прослоек был самый, что ни на есть, широчайший. Но долго так продолжаться не могло. Леший понимал, что его криминально-политическая деятельность разрушает фундамент существующей системы, подрывает сами её основы, и она, эта самая система, не могла долго оставлять безнаказанным такое вредительство и саботаж. Возмездие должно было стать скорым, жестоким и совершенно неминуемым. Ещё никто и никогда не мог долго и безнаказанно творить подобный “беспредел”. Охота за бандой Лешего велась по всем направлениям: от ментов и спецслужб до бандитов. Однако выйти на след пока что гончие никак не могли. Уж слишком хитро и мудрёно замутил свой сайт Хек, да Маня работал чисто и аккуратно.
 
Про этого щуплого юношу стоит упомянуть отдельно. У Мани открылся прямо таки божественный дар, непревзойдённый талант по умерщвлению себе подобных. Он исполнял своих клиентов так виртуозно, разнообразно и неуловимо, что это сильно смахивало на чудо. Столько было в его работе фантазии, изобретательности и одухотворённости, что все его ликвидации выглядели просто фантастически. Он был нечеловечески хладнокровен, находил самые оптимальные и неожиданные пути подхода к жертве и методы её устранения, он за километр чуял все камеры видеонаблюдения и прочие электронные средства слежения, он не знал сомнений и неуверенности. Так что столь долгое существование их банды было, в основном, заслугой этого незаметного, щуплого паренька с холодными, прозрачными глазами полярного волка.   
 
Но сколь верёвочке не виться, а конец завсегда будет. И Леший всегда это помнил. Он постоянно находился в напряжении, всем своим нутром чуял, что скоро должно было произойти что-то нехорошее. В подобных организациях всегда найдётся слабое звено. А, как известно, где тонко, там и рвётся. Такой вот слабиной в конторе Лешего оказался не в меру хитрожопый и жадный Хек. Ему показалось недостаточным то материальное вознаграждение, которое ему выделялось в качестве оплаты его хакерских услуг, ему было недостаточно и того дохода, что он имел от продажи компьютерных комплектующих. Ему всегда было мало. Он не стал изобретать велосипед, а просто начал втихаря подворовывать бабло прямо с сайта. Он замастырил себе банковскую карту и теперь сам снимал деньги со счёта. На чём быстренько и погорел. Во время очередного снятия наличности в банкомате его и прихватили братки. Однако Хек оказался шустрее своих пленителей и смог вырваться. Его попытались догнать, но не получилось. Тогда один из преследователей достал пистолет и стрельнул беглецу по ногам, а попал аккурат в печень. Снайпер хренов. Хек прожил в больнице ещё пару дней, а потом отъехал в свою любимую виртуальную реальность. Но перед кончиной успел наболтать много лишнего.
 
В общем, предчувствия Лешего не обманули, час Х для его конторы пробил. Однажды, одним “добрым”, солнечным утром, часов этак в одиннадцать, в офис постучали. Ну, как постучали? Кто-то хорошим таким пинком с треском распахнул дверь и в комнату ввалилось с пол десятка быковатых личностей. Они по-хозяйски обследовали помещение, а потом один из них, наверное главный, уселся напротив Лешего и принялся сверлить того свирепым, не предвещающим ничего хорошего взглядом.
 
– Чем могу служить, молодые люди, – как ни в чём не бывало, спокойно и предельно вежливо поинтересовался предводитель банды наёмных убийц.
‒ Чем-то можешь, – наконец ответил браток, не прекращая просвечивать его угрожающим взглядом, – вот, значит, ты какой. Давно за тобой бегаю, все ноги стёр, а ты сидишь тут прямо в центре и поплёвываешь на всех свысока. Нехорошо! Нехорошо себя ведёшь, Леший.
‒ Я Вас совершенно не понимаю, молодой человек, – изобразил на лице выражение абсолютной невинности тот.
‒ Ну что, в цвет будем базарить, или ваньку валять? – недобро прищурился бандюган.
‒ А Вы базарить собираетесь всей толпой, или тет-а-тет? – галантно поинтересовался Леший.
‒ Ха, воспитанный какой! – презрительно хмыкнул тот, – подождите меня в коридоре, – обращаясь к своей охране, самоуверенно добавил он, совершенно не предполагая последствий такой опрометчивой уверенности в собственной неуязвимости.
‒ Итак, я Вас внимательно слушаю, – начал светский раут Леший после того, как они остались в комнате с глазу на глаз.
‒ Ты чё, гнида, натворил? Ты на хера здесь беспредел учинил? Ты что, передела хочешь? Мы тут уже всё давно поделили и договорились, а ты влез со своей бандой недоумков и всё перебаламутил! Крови большой захотел? – конкретно перешёл к деловому базару бандюган.
‒ Какой такой беспредел? Какой такой передел? – посмотрел на него невинными глазами Леший, – я здесь сижу, продаю компьютерные комплектующие. Желаете что-нибудь приобрести?
‒ Ты, фраерок, овцу то из себя не строй! Знаю я и про твой сайт “Killька”, и про твою бригаду отмороженных дебилов-беспредельщиков!
‒ И откуда Вы такой информированный взялись? – удивлённо похлопал глазками Леший.
‒ Подельничек твой всё рассказал! – криво хмыкнул авторитет.
– Какой такой подельничек? – не сдавался Леший.
– Хек который, – бандит пристально и испытующе вперился в Лешего.
‒ Хек, говоришь, тебе всё рассказал? И где он сейчас? – перестав придуриваться, не отводя взгляда, спокойно спросил тот.
‒ Сдох твой любитель рыбы. Подстрелили мы его.
‒ Вот, значит, куда эта крыса пропала, – побарабанил пальцами по столу Леший, – ну, и что ты хочешь от меня услышать?
‒ Я хочу знать кто ты такой? Откуда ты взялся? С какого такого перепугу порушил серьёзным людям весь бизнес? Жить всем мешаешь. Учинил тут лютый беспредел. Ни у кого не спросясь, устанавливаешь свои правила. Ты чьих будешь?
‒ Да местный я, тутошний. Решил вот порядок в городишке своём навесть, всю мерзоту отсюда вывести с корнем, – после недолгой паузы ответил Леший. Он внимательно рассматривал своего собеседника. Леший узнал его. Это был тот самый бедолага, которого он несколько лет назад нашёл в лесу, привязанного к дереву. Это был тот самый бандит, приговорённый своими коллегами к страшной казни, а Леший его тогда спас от лютой смерти, пожертвовав одним из ингредиентов своего прощального коктейля. С благодарностями, значит, припёрся, паскуда.
‒ Новый порядок решил здесь устроить? А по какому такому праву? Мандат у тебя на это есть? – угрожающе прищурился бандит.
‒ Я сам себе мандат! – ответил Леший, – я у себя дома. А ты вот сам-то кто? Кого ты здесь представляешь?
‒ Да я тут в авторитете, я серьёзными людями поставленный! Меня здесь все знают! А вот кто стоит за тобой? Ты, вообще, кто по жизни будешь?! – бандюган испытующе смотрел на Лешего.
‒ Философ-натуралист, – спокойно ответил тот.
‒ Кто?! – изобразив презрительную гримасу на своей бандитской роже, авторитет схватился обеими руками за края стола, привстал и подался всей тушей к своему собеседнику.
 
Он был силён этот бандит. Под тяжестью его тела стол жалобно заскрипел, ножки его задрожали. Большие, все в наколках ручищи, мощная, волосатая грудина, бычья шея с надутой пульсирующей артерией. Золотая цепь в палец толщиной под весом огромного нательного креста вывалилась из расстёгнутого ворота рубахи и тревожно подрагивала в гнетущей тишине. Энергетический смрад зверя, готового в любой момент накинуться на свою жертву, заполонил всё пространство вокруг. Лешего слегка передёрнуло от этой животной ауры, просто от физического отвращения к этому ментальному зловонию. И он не стал долго раздумывать. Воспользовавшись близостью своего врага, он резко рубанул ребром ладони по этой бычьей шее, чуть выше золотой цепи, по вздувшейся вене, от чего авторитет обижено хрюкнул, в его свирепых глазках выразилось удивлённое недоумение, а через секунду зрачки закатились, сознание оставило его. Он бы всей своей могучей тушей рухнул на стол, не успей Леший подхватить его под руки и тихонько уложить на столешницу. Только золотое распятие жалобно звякнуло о край.
 
– Философ-натуралист, – негромко, но предельно внятно повторил он, связывая авторитету руки и затыкая рот. По-кошачьи мягко подкрался к двери и беззвучно повернул ключ в замке. Потом позвонил Корявому.
– Вы сейчас где? – спросил он шёпотом.
– На базе, – ответил тот.
– Срочно собирайтесь и дуйте всей толпой в офис. У меня гости. И пусть Маня прихватит свой перфоратор, тут надо просверлить дырок пять глухих, – сказал Леший, что на зашифрованном языке означало: “нужен пистолет с глушителем, предполагается пять трупов”.
 
Минут через десять банда прилетела в офис. Благо, что охрана авторитета не успела очухаться. Эти быковатые олухи ошивались в коридоре и ждали, когда их позовёт шеф, так они были уверены в том, что тому ничего не угрожает. А он лежал заботливо связанный по рукам и ногам и только натужно сопел сквозь плотный кляп.
 
Леший тихо подошёл к двери и слушал, что происходит за ней. Шумел лифт, люди входили и выходили из соседних офисов, да бандиты негромко переговаривались в коридоре. Потом короткое затишье. Леший осторожно дышал под дверью. Пошёл лифт, остановился на их этаже, шаркающие шаги.
 
– Куда прёшь, пиздюк сопатый? – послышался грубый окрик бандюгана.
– Дяденька, я за видюхой пришёл, – заканючил плаксивый голосок.
– Катись отсюда, завтра при…, ‒ оборвался на полу слове ответ и Леший услышал приглушённые хлопки и звон падающих на пол гильз. В дверь поскреблись.
– Кто? – спросил Леший.
– Свои, – ответил Маня.
 
Леший открыл. Маня, пряча волыну с глушителем, подал ему знак глазами. Леший вышел в коридор. Там было пусто. Только два остывающих труппа лежали возле двери. Они быстренько затащили их в свой офис и стёрли кровь с пола. По лестнице подоспели Корявый с Мутным и помогли своим товарищам.
 
– Было ещё двое, – сказал Леший.
– Да где их теперь искать? – отмахнулся Мутный.
– У меня там пленный, – взглядом показал главарь на соседнюю комнату, – Корявый, иди-ка поработай с ним, спроси, на чём приехали и как на нас вышли. Только чтобы тихо. Понял?
– Угу, – мотнул головой гигант и скрылся за дверью.
– Сдал нас твой дружок! Так то вот, – посмотрел Леший на Мутного.
– Не может быть! – не поверил тот.
– Сейчас сам всё услышишь.
– Их ещё трое, приехали на чёрном гелике три шестёрки, на нас вышли по наколке Хека. Вроде всё, – сказал Корявый, выходя через пять минут из соседней комнаты и вытирая кровь с пальцев.
 
На шее у него красовалась толстая золотая цепь с огромным нательным крестом. Что характерно, это ювелирное украшение, так аляповато смотревшееся на криминальном авторитете, в масштабах Корявого выглядело очень даже гармонично. Цепочка только была несколько коротковата для его необъятной шеи. Леший сначала хотел высказать страшному гиганту за столь явное мародёрство, но, вспомнив своё же собственное поведение полуторагодичной давности в их первую встречу там, на лесной дороге, не стал лицемерить, а благоразумно промолчал. Что с разбоя взято, то свято!
– Что, съел?! – вместо нравоучений Корявому скептически посмотрел главарь на Мутного, – он бабло из общака крысил и снимал через банкоматы втихаря, на том и погорел.
– Вот сука! Гандон пустотелый! Анус двуличный! – брезгливо сплюнул Мутный.
– Не двуличный, а двуликий и не анус, а Янус, – поправил его Леший, – хотя в данном случае ты прав. Из-за этого засранца мы все в такой глубокой жопе оказались, что глубже некуда! Ладно, это всё лирика. Если на нас вышли братки, то скоро и мусора объявятся, а может и кто пострашнее. Всё, пора закрывать контору и разбегаться. Никто про базу Хеку не говорил? Это хорошо. Значит так. Мутный, разберись с этим, – главарь кивнул на соседнюю комнату, – Маня, отдай ему волыну, скоро сюда остальные братки подтянутся, пускай отрабатывает косяк своего кореша.
– Напортачит, – скептически засомневался Маня, доставая пистолет из-за пояса.
– Ничего, справится. Корявый вот его подстрахует. Оставлять в живых никого нельзя, их станут искать и выдут на нас. Понятно? Там в шкафу пакеты для мусора лежат. Все трупы в пакеты и в дальнюю комнату. Там их долго не найдут. Как всё закончите, уходите через запасной выход. На стоянке встретимся. Ладно, всё, погнали.
 
Маня с Лешим осторожно вышли в коридор и по лестнице спустились на улицу. Там на стоянке сверкал своей угловатой безупречностью наглухо затонированный Гелентваген с номером три шестёрки. Владелец этой тачки явно не страдал от скромности и мистических предубеждений. Леший подошёл и постучал в водительскую дверь. Чёрное стекло бесшумно отъехало вниз.
 
– Чё тебе, терпила, – презрительно процедил бандит сквозь щель.
– Слышь, дядя, у тебя колесо спустило, – прикинулся простачком Леший, указывая назад.
 
Бандит нехотя вышел из машины. Он так и не успел понять, что это не колесо спустило у его машины, это Маня выпустил из него дух одним выверенным ударом под ребро своей выкидухи. Подскочивший Леший ловко подхватил оседающего братка и они быстро запихали его в багажник гелика. Минут через пятнадцать показались Мутный с Корявым.
 
– Ну, как дела? – спросил главарь.
– Всё чисто. Всех угандошили! – доложил Корявый.
– Офис закрыли?
– Да. Всех засунули в мешки и отволокли в дальнюю комнату. Окна открыли, чтоб сильно не воняли. В коридоре все следы стёрли.
– Ладно. Ты, Мутный, садись в нашу тачку. Поедешь первым, а мы за тобой метрах в трёхстах на этом гелике. Если заметишь ментов, отвлеки их. Всё, рвём на старый карьер. И отдай волыну Мане.
– Да я уже забрал, – сказал Маня, по-хозяйски похлопывая себя по карману.
 
Банда попрыгала по машинам и отправилась на карьер. Там дорогую иномарку загнали подальше в отработанные штольни и сожгли вместе с трупом водилы. Потом все перегрузились в свою машину и поехали на базу. По дороге купили пойла и пожрать. Сели за стол, молча выпили.
 
– Ну, вот и всё, уважаемые граждане бандиты! – наконец прервал долгое молчание главарь, – пришёл конец нашей славной трудовой деятельности. Поработали мы с вами на славу, теперь можно и на покой, писать мемуары.
– А может ещё обойдётся? – спросил Корявый.
– Нет, Корявенький, не обойдётся! Если на нас смогли выйти эти братки, то и мусора скоро сядут нам на хвост, вопрос времени. Думаю, что у нас есть не больше суток. Так что разбегаемся в разные стороны и ложимся на дно. И чтоб лет пять никаких связей друг с другом! Надеюсь, никто не потерял новые ксивы? – бандиты отрицательно помотали головами, – ну, вот и хорошо.
 
Ещё год назад Леший собственноручно заказывал за большие деньги у хорошего специалиста подложные документы для всех своих подельников. Он уже тогда предвидел подобную развязку событий, поэтому заранее позаботился о путях отступления.
 
– Значит, всё? – растерянно спросил Мутный.
– Да, мой юный друг, всё, – ответил Леший.
 
Он выпил свою рюмку, встал и вышел на улицу. Вернулся минут через десять с большим холщовым мешком. С трудом поднял его на стол и вытряс всё содержимое наружу. Получилась внушительная куча денег. Леший разделил всё на четыре равные части. Потом немного подумал и от своей доли взял три четверти и разделил между остальными тремя своими подельниками.
 
– Вы ребята молодые, вам ещё жить, – пресёк он всякие возражения.
– А что с арсеналом делать? – флегматично поинтересовался Маня.
– Что с арсеналом? Да разбирайте, кому чего по душе. Не оставлять же трофеи вражинам.
 
Посидели ещё немного молча, выпили. А о чём было говорить то? Всё и так было ясно, как божий день. Конечно, жаль было расставаться и рушить такое полезное и эффективное предприятие, но что оставалось делать? Плетью то обуха не перешибёшь! Уж слишком могущественные силы были затронуты этой их лихой и бесшабашной деятельностью, слишком влиятельные круги были заинтересованы в ликвидации этих романтических смутьянов. И спасенья от них не было никакого.
 
– Ладно, всё, езжайте, – Леший встал, за ним поднялись остальные, – и помните, у вас меньше суток! Быстренько утрясайте свои делишки и ложитесь на дно. И последнее. Если кого из вас вычислят, живыми не сдавайтесь! Лучше сдохнуть свободным, чем потом остаток своей жизни провести в клетке! У меня всё. Я вас больше не задерживаю, граждане бандиты.
 
Мутный с Корявым укатили первыми, а Маня остался пошерудить в своей оружейной комнате. Через час он зашёл в сторожку и сел на стул. Они выпили ещё по одной.
 
– Жаль, – равнодушно сказал он.
– Чего тебе жаль? – спросил Леший.
– Жаль, что не удалось округлить свой личный счёт, – ответил тот.
– А, ты про это, – хмыкнул Леший, вспомнив их давний разговор в пивнушке о том, что он числился в этом манином списке, как половинка, то есть как недорезанная жертва, – так это недоразумение никогда не поздно исправить, – вполне серьёзно добавил он.
– Да я это… пошутил я, – смешался Маня и взгляд его как-будто бы дрогнул.
 
Впервые за всё время их знакомства Леший заметил в этих прозрачных, бесстрастных глазах полярного волка, больше похожих на оптический прицел, нечто напоминающее замешательство. Нет, это не был страх перед Лешим, как перед человеком, но страх быть неправильно понятым смутил в данную секунду флегматичную душу прирождённого убийцы. А Лешему не нужно было ничего объяснять, он не вчера родился, он всё понимал правильно. Он по достоинству оценил манину шутку. Просто сейчас на него снова нахлынула волна безысходности и он искал для себя самый простой выход из этого болота, из этого тотального бессмыслия бытия.
 
–  Слышь, Леший. Я знаешь, что хотел сказать? – разлил Маня водку по стаканам.
– Ну? – главарь вопросительно поднял глаза на штатного ликвидатора.
– Я думаю, что ты великий, – убеждённо произнёс тот и залпом выпил свою дозу.
– Великий, говоришь? – предводитель банды наёмных убийц задумался на пару секунд, медленно вращая стакан в руках. Грани из мутноватого стекла замысловато переливались перламутром от света тусклой лампочки, – и в чём же заключается моё величие? Разве что в моём ничтожестве. «Величие в ничтожестве!» – интересная мысль, – покрутил Леший фразу на языке. Затем криво усмехнулся и в один глоток освободил посудину от спирта, – нет, Маня, величие должно в чём-то проявиться, иначе это иллюзия, пустой звук.
– Но ты же изменил систему жизни в нашем городе, сколько народу облагодетельствовал, – настаивал Маня.
– Да, кое-что у нас получилось, что-то мы смогли сделать. Но только это всё напрасно. Зря всё это. Вот увидишь, не успеешь и глазом моргнуть, как от всех наших начинаний не останется и следа. Даже сама память о нас вмиг улетучится, как пары спирта из этого стакана, – Леший погрузился в тяжёлую задумчивость, ‒ ладно, это всё лирика, – отвлёкся он от своих мыслей, – поезжайте, молодой человек, с Вами было приятно иметь дело, лучшего напарника я бы себе и не пожелал, – совершенно искренне сказал главарь и крепко пожал душегубу-виртуозу руку на прощание.
 
«Ну, вот, кажись и приехали. Всё пришло к логическому завершению, к тому неизбежному финалу, который только и должен был случиться, – думал Леший, сидя этой ночью без сна в своей сторожке, – а чего я, собственно говоря, хотел то? Чего ожидал? Я же покусился на самоё сокровенное, что есть у человека, на начало всех его начал, на святая святых его низменной душонки, на тот самый заветный, охраняемый, как зеницу ока, тайник всех его сакральных смыслов и глубинных приоритетов, на эту священную корову его природной сущности. Я же имел глупую наивность раскачивать ту главную опору, тот самый стержневой стержень, на котором и зиждется вся эта гнилая конструкция под гордым названием “человек”. Нет, подобные деяния не могут долго оставаться безнаказанными. И возмездие будет скорым, беспощадным и совершенно неотвратимым.
 
Всё правильно, всё закономерно. Обыкновенного, среднестатистического человека невозможно заставить стать Человеком. Ведь быть Человеком можно исключительно за свой счёт. Это быть животным можно за счёт других, а быть Человеком возможно только за свой собственный, личный счёт. А эта задача для него решительно непосильная. Это мучительно, это тяжко и это противоестественно для его природы. А принуждение человека к противоестественному поведению есть занятие неблагодарное, бесперспективное и крайне опасное. Нельзя природную человеческую натуру до бесконечности держать под давлением, не может его психика долго пребывать в скрюченном, напряженном состоянии. Она или убьёт своего носителя, или, что более вероятно, вызовет бурную обратную реакцию. И этот свирепый, мутный поток неизбежно снесёт все искусственные преграды и запреты, стоящие на его пути и сдерживающие его естественное направление. И тогда мало не покажется никому. А я, как раз, и пытался заставить людишек совершать нелогичные, противоестественные с точки зрения среднестатистического человека действия. Нет, невозможно объединить этих “шкур” в разумную общность. Человек живёт исключительно своим личным, меркантильным, шкурным интересом. И ничто не может заставить свернуть этот локомотив с его исконного, кондового, стержневого пути.
 
Конечно, бывают периоды в истории человечества, когда люди объединяются в разумные сообщества, где в приоритете стоит всеобщее благо, а частный, шкурный интерес отходит на второй план и жертвуется в угоду общественной необходимости. Однако такие “разумные” периоды истории крайне редки и сильно кратковременны. Подобные аномалии происходят во время войн, чрезвычайных ситуаций, климатических бедствий и прочих катастрофических событий, когда рушится весь привычный уклад человеческой жизни. В такие времена люди сплачиваются и работают сообща на общее благо. Но, как только режим ЧС заканчивается, людишки вновь возвращаются в своё природное, исходное состояние мелкособственнической шкурки. Они совершенно неудержимо расползаются по своим норкам, и всё опять начинается заново. Не может человеческая натура долго пребывать в образе Человека, инстинкт всегда берёт верх над разумом. Инстинкт гонит человека по жизни!
 
Н-да, поработали мы, конечно, на славу, но что толку от всех наших стараний? Не желают людишки жить по законам разумного бытия. Не может существовать честное и справедливое общество. Человек не может долго мириться с тем, что всем достаётся поровну из общественной кормушки. Обязательно найдётся особо жадный и хитрожопый хомячок, или группа таких хомячков, которые захотят прибрать к своим липким лапкам большую часть тех ресурсов, что генерирует вся система, и приватизировать в свою личную, частную собственность это общественное корыто. Подобный сценарий просто неизбежен. Такова природа человека! Невозможно этих хомячков повытаскивать из их нор и показать, что существует иная реальность, не ограниченная узким входом в их убежище. Не желают людишки, чтобы их освобождали из этого животного рабства. Оно им очень нравится, им здесь тепло, они к нему до смерти привыкли.
 
И вообще, меня уже мутит от этого стада двуногих, я больше не могу видеть эти рожи, я не могу находиться с ними рядом, не могу дышать с ними одним воздухом. И как меня только угораздило появиться на свет человеком? По моему я к этому виду не имею никакого отношения, это просто ошибка какая-то. Лучше уж быть землеройкой или насекомым каким, чем человеком. Ничего этих толстокожих не берёт, невозможно их ничем пронять!
 
Всё зря, всё напрасно. Назрела острая необходимость изменить свою жизнь к лучшему! Пришло время сдохнуть! А что мне тут ещё делать то? Свою бочку говна я выхлебал, все положенные мне плевки и пинки собрал, нахватался этого дерьма с лихвой, через край, хватит уже с меня. Давно уже было пора прервать эту мерзость бытия. Не осталось у меня ни малейшего желания находиться в этом зловонном гадюшнике. Пошли они уже все к чёртовой матери! Они же здесь все больные, у них у всех поголовно рак души! – так думал Леший, сидя той ночью без сна у себя в сторожке».
 
Он решил не подаваться в бега, а честно досмотреть весь спектакль до самого конца. Леший оказался прав насчёт нехороших последствий зловредной деятельности своей банды. В очень высоких сферах заинтересовались их романтической самодеятельностью. К ним в городишко из столицы инкогнито прибыла бригада самых лучших следователей и оперативников. Они всё досконально изучили и проверили, собрали информацию и выявили всех участников событий. И вот в самом центре столицы в одном скромном, но очень высоком кабинете состоялась крайне занимательная беседа.
 
– Ну, что вы там нарыли? – тихим, бесцветным голосом спросил невзрачный серый человек в роговых очках у руководителя этой спец бригады.
– Все материалы здесь, – положил на стол пухлую папку бравый офицер и встал на вытяжку.
– Вы мне пока вкратце расскажите, – так ласково попросил серый человек, что от этой его невинной просьбы офицер покрылся холодной испариной.
– Некий бандит по кличке “Леший” сколотил криминальную группу, которая занимается заказными убийствами. Они создали сайт, где каждый желающий может разместить заказ на любое лицо. И если этот заказ подтверждается сотней или более взносов, то он исполняется. Ликвидируют они в основном людей, которые занимают социально важные должности, – офицер смолк. Повисла пауза.
– И каковы последствия их деятельности? – ровным, бесцветным голосом поинтересовался хозяин высокого кабинета.
‒ Последствия весьма значительные, – оживился офицер, – позитивные изменения произошли практически во всех сферах жизни: резко снизилась коррупция на всех уровнях, прекратились откаты и взятки, улучшилась криминогенная обстановка в регионе, хорошая инвестиционная активность, медицина, образование, социальная сфера на высоте, – разошёлся служака.
– Совершенно не разделяю ваших восторгов, – возразил серый человек и скептически посмотрел на офицера.
– Так ведь результаты положительные. На самом высоком уровне декларируют борьбу с коррупцией и казнокрадством, а этот Леший со своей бандой враз навёл порядок, – не унимался тот.
– Декларации – это одно, а реальная борьба совсем другое дело. Понравилась ему, видите ли, самодеятельность этого Лешего, – слегка прищурил глаза хозяин высокого кабинета, – да если каждый такой Леший начнёт устанавливать свои порядки и правила, что тогда будет?
– Не могу знать, – в ужасе одеревенел от этого прищура офицер.
‒ Вот именно, что не можете знать. Вы даже себе не представляете, что они там натворили, – скептически посмотрел большой начальник на бестолкового служаку, – они же подрывают саму основу общества, основу государства, основу системы взаимоотношения людей, которая складывалась и утрясалась многие века и тысячелетия. Это какая-то революция, махновщина и пугачёвщина вместе взятые. Нет, это намного хуже, это – полный беспредел, – монотонно бубнил чиновник. И от этого негромкого голоса у закалённого в боях с криминалитетом оперативника кровь стыла в жилах.
‒ Да вроде бы у них там всё тихо и культурно. Ну, ликвидировали они пару десятков любителей поживиться за общественный счёт, зато людям стало жить лучше, – всё-таки осмелился возразить офицер.
‒ Людям? Вы сказали людям?! – чуть громче обычного своего тона переспросил хозяин высокого кабинета и презрительно прищурился на побелевшего службиста, – люди находятся здесь в этих кабинетах, люди заседают в правительствах, министерствах и комитетах разных! Люди – это те, у кого ресурсы, у кого сила, в чьих руках сосредоточена Власть! А там внизу быдло, безмозглая биомасса, презренная чернь, которой необходимо править! Мы здесь сверху решаем, как им надо жить, чего хотеть и куда стремиться, а они там внизу должны только повиноваться и исполнять! Исполнять и повиноваться! Они для этого и созданы! Они сами этого хотят, они без этого не могут! Это же тупое, безликое стадо, а мы над ними пастухи! Мы их гоним, мы направляем, мы здесь всё решаем, потому что мы знаем и видим, а они нет! И чтоб никакой самодеятельности! Не должны они сами! Да если каждая вша станет сама решать, как ей следует жить, мы тогда зачем будем нужны, а?!
 
Риторический вопрос повис в гнетущей тишине. Густой, пропитанный неподъёмной тяжестью большой власти воздух очень высокого кабинета многотонным гнётом пригвоздил совсем уже позеленевшего офицера к паркету. Дар речи оставил его. Сознание балансировало на грани отключения. Он готов был провалиться сквозь землю, но ледяной ужас, сковавший все его члены, не давал и пошевелиться. Службист так и стоял навытяжку в полуобморочном состоянии, а хозяин высокого кабинета углубился в изучение каких-то документов. Казнь продолжалась пару минут.
 
‒ Ладно, ступайте, не задерживаю больше, – наконец оторвавшись от своего занятия, прервал экзекуцию большой начальник, – вы своё дело сделали, дальше нам решать.
 
Ну, они и порешали, как смогли, как им подсказывала их животная натура. Эти высокие властители не придумали ничего лучше, как ликвидировать всю банду Лешего подчистую, чтобы и следа от них не осталось. Такую смуту нужно было решительно и безжалостно вырывать сразу и с корнем. Да и не могли они придумать ничего другого. Защищая свою кормовую базу и захваченную власть, человек действует всегда по одной и той же схеме. Существуя в этой жёсткой парадигме, он совершенно прозрачен и поступки его предсказуемы до отвращения.
 
  А Леший даже не сомневался в таком решении своего вопроса властьпридержащими. Он давно уже знал, что его заказали. И хоть он не имел доступа в те высокие сферы, но догадаться было нетрудно. Причём заказ должен был идти не из их города, а откуда-то сверху, из высших эшелонов власти. Леший не пытался прятаться и сбежать. Наоборот, он снял коттедж в частном секторе, откуда открывался прелестный вид на две многоэтажные башни. И ещё для пущей своей заметности нанял многочисленную охрану. Спасти его от профессиональных убийц она, конечно же, не могла, но для подсветки основной цели подходила просто идеально. Так что Леший купил попкорна, занял лучшее место в первом ряду и теперь ожидал развязки своей трагикомической пьески.
 
  «Н-да, такие люди не промахиваются, у них осечек не бывает. Этот заказ не отменить, не отложить и не отозвать. Так зачем же мне им препятствовать, если эти неведомые силы добровольно вознамерились сделать всю грязную работу за меня? Пускай себе трудятся, я им мешать не намерен. А зачем? Это же решит все мои проблемы. Построить систему с положительным балансом жизни всё равно не получится, а барахтаться в этом гнилом болоте мне надоело. Так что пускай вершат своё чёрное дело. Мне же лучше. Они сами за меня всё и сделают, – так думал Леший и особо не переживал на этот счёт».
 
Утром он проснулся с ясным предчувствием того, что это произойдёт именно сегодня. Ещё с ночи его не отпускало беспокойство и холодило в животе. «Ну, всё! Кажись пора, – подумал он совершенно спокойно, – пробил мой час. Едет в чёрном катафалке ко мне на свиданку девушка с косой. Давай, давай, поторопись, а то я уже заждался». Леший тихо забормотал свою эпитафию:
 
 
Конец. Я сдох. Окончен путь
 
Бесславный, тягостно-натужный.
 
И мой окоченелый труп
 
Глодают черви в яме душной.
 
 
И мне не нужен больше мир
 
Превратный, миражом манящий.
 
И мне он больше не кумир,
 
Велеречиво говорящий.
 
 
Отринул все надежды, страх,
 
Что занимали меня прежде.
 
Себе оставил только мрак,
 
Гнилой могилы безмятежность.
 
 
Было приятно лежать в тишине прохладного полусумрака осеннего утра и думать о смерти. Но она, проклятая, всё не шла. Леший нехотя спустил ноги с кровати, нашарил тапки и побрёл умываться. Вопреки настойчивым требованиям охраны он не стал одевать сегодня бронежилет, потому как такие люди не промахиваются. Судьбу такими дешёвыми ухищрениями не проведёшь. Почему-то именно сегодня Леший припомнил картину, увиденную им когда-то давно, но навсегда врезавшуюся в его память неудаляемой, постоянно напоминающей о себе занозой.
 
  Представьте себе чистое голубое небо, а под ним бескрайний, уходящий за горизонт, прозрачный слой эластичной, какой-то сверх прочной плёнки. И под этой оболочкой бурлит и движется плотная масса человеческих лиц и тел, заставляя эту сдерживающую плёнку деформироваться и колыхаться причудливыми волнами, словно море. Люди поднимаются из тёмной глубины, расталкивают друг друга локтями и ногами, стараясь подняться всё выше и выше, лезут через головы в надежде вскарабкаться на самый верх и вырваться из душного плена. Но достигнув этого прочного поверхностного слоя, бьются об него, отскакивают назад, снова бросаются на прозрачную преграду и опять отлетают обратно. Их тела изуродованы и избиты, их лица искажены злобой, отчаянием и страданиями, их пальцы изломаны и окровавлены от отчаянных попыток разорвать эту проклятую завесу, отделяющую их от заветной цели. Но всё тщетно, плёнка слишком прочна, она непреодолима. Человек не в состоянии перейти этот рубеж. Он бьётся об него, калечится, его корёжит и ломает, и безжизненное изуродованное тело медленно опускается в тёмную бездну небытия, дно которой усеяно безмерным слоем костей всех предыдущих поколений. Но навстречу мертвецам стремительно летят новые массы в безумной надежде раздвинуть рамки, пробить эту проклятую сдерживающую плёнку и вырваться на свободу. И подобный адский круговорот людей продолжается до бесконечности.
 
  Но вдруг где-то вдалеке, почти у самого горизонта плёнка даёт крохотную, едва заметную трещинку и на фоне голубого неба появляется слабый след от взлетевшего над бесконечным морем тотального безнадёжья человека. Каким-то невероятным образом у кого-то одного получилось пробить этот непреодолимый слой, и он устремился вверх к небу. Только одному счастливчику из многих и многих миллионов удалось обмануть судьбу, воспользоваться редким сбоем системы и вырваться за пределы её фатальной предопределённости.
 
  «А мне то куда? Туда наверх к редким счастливчикам, или вниз ко всем остальным бедолагам? – хмыкнул Леший про себя, абсолютно уверенный в точном ответе, – здесь такие, как я, не выигрывают!»
 
  Да! Он всё про себя знал и не испытывал на свой собственный счёт никаких иллюзий и заблуждений. Но на этот раз Леший почти ошибся. Он даже не мог себе представить, насколько близко в данную минуту был к тому, чтобы разорвать порочную цепь своей скорбной судьбы, сбросить эти трижды проклятые путы предопределённости. Он не мог и предположить, что сегодня у него получится выйти за границы реальности, навязанные ему чьей-то злой и непреклонной волей, улететь за пределы времени и пространства своей врождённой ублюдочности и неудержимым гейзером взмыть к самому небу. В этот раз он почти ошибся. Но от судьбы не уйдёшь!
 
  Была осень, середина октября. Сильно похолодало, ночью уже заходило за минус, небо заволокли тёмные тучи и ветер сёк резкими порывами. «Отличная погодка, чтобы сдохнуть, – подумал Леший, поёживаясь на крыльце». Было около одиннадцати, народу на улице не много, взрослые на работе, дети в школе. Охрана рассыпалась по двору и изображала бурную деятельность. Леший смотрел на их показную имитацию профессионализма и внутренне улыбался. «Мани здесь нету, он бы растолковал этим олухам, что к чему, он бы научил их уму разуму, – ностальгически вспомнил Леший своего штатного ликвидатора, – нет, если бы я планировал этот заказ, то посадил бы снайпера на крыше той многоэтажки, или вон той, а не устраивал бы стрельбу прямо во дворе».
 
  Он как в воду глядел. Как раз на крыше ближней многоэтажки уже с самого раннего утра сидел снайпер. Он изрядно продрог, но стойко оставался на посту и следил за двором. Как только показалась цель, он спокойно поймал в перекрестье своего очень дорогого оптического прицела человека с фотографии, которую он получил от заказчика, и приготовился к выстрелу. А тот как будто специально выпрашивал пулю. Да, в общем-то, так оно и было. Леший застыл на открытом со всех сторон месте и ждал выстрела. Охрана торопила его и пыталась побыстрей запихнуть в тонированную машину, всем было холодно. «Ну, давай же. Где ты там затаился? Чего ждёшь? Один меткий выстрел. Всего один единственный точный выстрел и дело с концом, – мысленно подгонял он киллера». А тот не торопился, цель как на ладони, статична и не прикрыта. Стреляй, не хочу.
 
  Но их мысленный диалог не остался незамеченным. В то же самое время и на той же крыше вместе со снайпером находился ещё кое-кто. Этим загадочным неизвестным был второй пилот из Космической Службы Доставки Грузов. Он был в защитном энергетическом скафандре, поэтому оставался незамеченным и спокойно наблюдал за действиями снайпера. Как только тот был готов сделать свой выстрел, второй пилот направил свою руку в его сторону и произвёл импульс. Киллер моментально потерял сознание. Второй пилот не спеша подошёл, разрядил винтовку и выбросил все патроны вниз. Он уже собирался возвращаться на базу, как вдруг услышал в наушнике голос командира: “На крыше соседней многоэтажки ещё один стрелок”. Не раздумывая ни секунды, тот моментально взмыл в воздух и на предельной скорости понёсся туда.
 
Он опоздал всего на мгновенье. На какое-то сраное микроскопическое мгновение, смертельный болид уже покинул канал ствола снайперской винтовки. Не разбирая ни направления, ни силы импульса, второй пилот швырнул энергетический заряд в сторону киллера. Того подбросило и шмякнуло о бетонный парапет крыши, размозжив голову. Густая, тёмная кровь вперемешку с мозгами медленно растекалась по холодному монолиту. Но второму пилоту было уже не до него. Он на предельной скорости, выжимая всё, что только можно из своего энергетического скафандра, летел догонять пулю. И он догнал бы её, будь у него хоть немного больше времени, ну хотя бы на мгновение. Но этого мгновения у него и не было. В отчаянной попытке он попытался изменить траекторию полёта пули электромагнитным импульсом, но мощности скафандра уже не хватило и на такую скорость передвижения, и на мощный импульс. Слабый заряд не достиг своей цели и смертоносный болид крупного калибра стремительно и неумолимо шёл точно к намеченной жертве.
 
  А Леший всё стоял на крыльце. Он уже с некоторым сожалением решил, что сегодня покушения не будет и собрался сесть в машину, как вдруг ему показалось, что он видит стремительно летящего к нему человека. Тот приближался с неимоверной скоростью. Он был почти невидим, почти полностью прозрачен, и только какое-то странное голубоватое свечение вокруг выдавало его присутствие. Только в этой энергетической оболочке, в этой сфере Леший смог заметить и даже рассмотреть это странное видение, этого загадочного человека. Лицо его перекосила гримаса злобного отчаяния, запредельное напряжение непропорционально исказило его правильные черты и сделало жутким. Однако почему-то эта страшная маска не вызвала у Лешего отторжения и неприязни, а совсем даже наоборот. Лицо этого странного, прозрачного человека ему показалось весьма располагающим и даже приятным, было в нём нечто нездешнее, нечто неведомое и притягательное.
 
  Впрочем, это ему могло и показаться, потому что наблюдал он это лицо только один короткий миг. В следующую секунду его что-то сильно ударило в грудь. Леший не почувствовал боли, только сильный толчок. Тяжёлая, отлитая по всем смертоносным канонам пуля большого калибра легко прошла сквозь одежду и врезалась в слабое человеческое тело. Ломая по пути кости и разрывая мягкие ткани, практически не потеряв скорости, она вышла с обратной стороны и с характерным чавкающим звуком глубоко вонзилась в стену. Кровь гейзером рванула из груди. Леший осел и стал медленно заваливаться на спину. Он просто физически ощущал, как с каждой потерянной каплей крови из него уходит жизнь. Руки и ноги уже не слушались, только глаза продолжали смотреть и мозг отстранённо фиксировал последние картины уходящей жизни. Низкое осеннее небо, многочисленная и бесполезная охрана, застывшая в непонятном оцепенении и странный прозрачный человек в голубой светящейся ауре лихорадочно метался, пытаясь остановить кровь и оказать хоть какую-то помощь. Но всё было тщетно.
 
  – И всё-таки осенью, – усмехнулся синеющими губами Леший, обращаясь то ли к нему, то ли сквозь него.
 
  Прозрачный человек наклонился к самому лицу раненного главаря, чтобы расслышать его предсмертные слова. Глаза их встретились. Они пару секунд смотрели друг на друга в упор. И тут Леший вдруг понял, почему лицо этого загадочного, прозрачного человека показалось ему таким приятным и располагающим. Это были глаза. Глаза неместного обитателя. Они излучали обволакивающий, ненавязчивый, мягкий свет разума.
 
  «Похоже я уже на небесах, а это архангел Гавриил кружит. Ну, принимай, што ля, Марфа Кондратьевна, неуловимая девушка с косой. Со свиданьицем. Давненько я за тобой гоняюсь, все ноги сбил, тебя искавши. Теперь-то не уйдёшь, – злорадно хмыкнул про себя Леший, – а вот, интересно, наёмных убийц принимают в рай? – выдал последнюю шутку в своей жизни бандитствующий философ-натуралист».
 
  А второй пилот делал судорожные манипуляции в безнадёжных попытках остановить кровь. У него ничего не получалось. Слишком точный выстрел, слишком большая рана. Лешему даже стало немного жаль этого прозрачного человека. Уж больно тот старался сотворить невозможное.
 
  – Такие люди не промахиваются, – тихо прошелестел бледными губами Леший, – зря, всё зря. И я тоже зря! – почти беззвучно добавил он склонившемуся над ним странному, прозрачному человеку с приятными глазами, излучающими нездешний, неземной свет разума.
 
  Взор его затуманился, всё поплыло и затянуло пеленой. Последние импульсы жизни покидали его тело. Но вдруг сознание на какой-то миг вернулось к нему. Леший открыл глаза. Он отрешённо посмотрел на низкое, свинцовое небо.
 
  – Человек рождён для того, чтобы сдохнуть! – с равнодушием обречённого изрёк главарь банды наёмных убийц. Его глаза остановились и начали стекленеть.
  – Н-е-е-е-т!!! – отчаянно завопил второй пилот. Но этот его стон утонул в энергетическом скафандре. Да Леший и без этой защиты всё равно бы ничего не услышал. В его мозгу что-то щелкнуло, словно сработал неведомый выключатель, и свет погас.
 
  Свершилось! Это всё-таки произошло. Так давно и безуспешно разыскиваемая Лешим смерть настигла его и заключила в свои спасительные, нежные объятия. Он благополучно издох и покинул пределы материального мира. Леший, наконец-то, исполнил страстное и неумолимое желание этой враждебной, пышущей яростной ненавистью ко всему живому системы любой ценой исторгнуть его из себя и вышвырнуть за свои границы. Он заслуженно получил долгожданную свободу, сбросив с себя этот чудовищный груз материального существования в системе с отрицательным балансом жизни. От судьбы то не уйдёшь!
 
  А в этот момент одновременно с трёх сторон в город входили войска и тяжёлая бронетехника...
 
 
  Командир тяжёлого межгалактического звездолёта класса GG находился в модуле управления. На пульте загорелся предупреждающий сигнал. К космическому кораблю приближался какой-то объект. Система распознавания определила его как свою разведывательную капсулу. Это со спецобъекта номер шесть возвращался второй пилот. Примерно через полчаса, пройдя все необходимые процедуры биологической безопасности, он появился в модуле управления и молча плюхнулся в кресло. Вид у него был удручающий. Последние события подействовали на него крайне негативно. Он находился в мрачном, подавленном состоянии. Пару минут сидели молча. Первый пилот не торопил события, давая своему напарнику время прийти в себя.
 
  ─ Вы слышали его последние слова? – наконец прервал молчание второй пилот.
  − Да, я всё видел и слышал, – ответил командир.
  – Человек рождён для того, чтобы сдохнуть! Каково, а?! Это какая же беспросветная жизнь должна была быть у человека, чтобы тот дошёл до подобной мысли?! Дикость какая! – второй пилот вскочил и начал нервно мерить кабину шагами.
  – Я с Вами согласен, – попытался его успокоить командир, – но такие здесь царят законы и правила, таковы реалии в системах с отрицательным балансом жизни.
  ─ Ничего себе реализм! – не унимался второй пилот, вышагивая из угла в угол, – и ещё он сказал, что всё зря и он тоже зря, но, ведь, это же неправда! Он же смог! У него же получилось! Он же создал оазис разумной жизни посреди этого гнилого болота! Почему же тогда всё зря?! Почему он зря?!
  − Конечно, это слабое утешение, но Вы знаете, молодой человек, этот Леший оказался прав, – мягко возразил командир, – действительно, всё зря. Я предвидел этот вопрос, поэтому подготовил теоретическое обоснование данного тезиса. Это мало успокаивает, и всё же послушайте, – нехитрыми манипуляциями первый пилот вывел текст на экран и стал читать.
 
 
  Из дневника неизвестного: «Невозможно долгое сосуществование системы с положительным балансом жизни в соседстве, тем более в окружении, систем с отрицательным балансом. Это противоречит законам физики. Система с положительным балансом настроена на генерацию живой энергии. Она, пропуская через себя внешнюю активную энергию, на выходе выдаёт немного больше, чем было на входе. Но только немного больше, а не бесконечное количество. А вот система с отрицательным балансом, наоборот, настроена на поглощение живой, активной энергии и переводе её в пассивное, мёртвое состояние. И возможности такой системы в поглощении живой энергии практически безграничны. Она способна поглотить бесконечное количество внешней активной энергии, переводя её в пассивное состояние и навсегда погребая в своих бездонных запасниках. Это можно сравнить с чёрной дырой и звездой. Какой бы огромной не была звезда и сколько бы много она не излучала энергии, но, попав в гравитационное поле чёрной дыры, она обречена. Рано или поздно чёрная дыра высосет всю эту звезду до последнего атома и на выходе не будет ничего, кроме тьмы и холода.
  Так что вразумлять надо всех и сразу. Иначе все ресурсы и усилия будут истрачены зазря».
  ─ Действительно, как по писанному, – перестал нарезать круги по модулю управления помощник и плюхнулся в кресло.
  − Вот именно! – подхватил командир позитивный настрой напарника, – так что в некотором смысле надо радоваться, а не расстраиваться. Мы впервые в истории существования спецобъектов на практике наблюдали целый ряд теоретических тезисов. Мы с Вами стали живыми свидетелями перехода от одной системы к другой. Мы своими собственными глазами увидели все эти теоритические выкладки, мы на практике наблюдали невозможность мирного сосуществования систем с различными балансами жизни. Чего же ещё нам было желать?
  ─ А как же Леший? – печально спросил второй пилот.
  − Н-да, Леший, – задумался командир, – на его примере нам воочию довелось лицезреть действие той непреодолимой силы, что в системах с отрицательным балансом жизни зовётся “божьим промыслом”. Распоясавшаяся, дикая, животная стихия в полной своей красе и бесчинстве. Это судьба. Это её кривой перст так бесцеремонно порушил все наши планы. Вроде бы всё учли, всё предусмотрели, и на тебе, паскудство такое. Наглядный пример того, что нельзя ставить эту необузданную, природную энергию, это слепое излучение Вселенной выше своей разумности. Всё эта чёртова система с отрицательным балансом жизни. Чтоб ей пусто было! – раздосадовано махнул он рукой. Затем после некоторой паузы продолжил свою мысль, – что поделаешь, мы же не всесильны. Но, даже если бы нам и удалось его оттуда вытащить живым, то, всё равно, по инструкции нельзя было брать его на борт. Конечно же, мы бы нарушили все эти инструкции и показали бы ему то общество, которое он таким оригинальным способом стремился создать. Нельзя было такого человека оставлять в этой трясине животноводства, здесь у него не было ни малейшего шанса на достойную жизнь. Чёрт возьми, не сочтите за занудство, но я снова вспомнил мысль из той древней тетрадочки, – первый пилот снова вывел на экран свой архив и поискал там нужную страницу, – ага, нашёл. Вот, послушайте:
 
 
  Из дневника неизвестного: «На сегодняшний день существовать достойно и комфортно здесь может только тот, кто абсолютно соответствует требованиям системы, кто беспрекословно и чётко соблюдает её законы, кто ни на миллиметр не отклоняется от её норм и правил, кто яростно блюдёт её принципы и ставит её приоритеты выше всего остального. Только такой участник способен занять достойное место в этой системе, только такой исполнитель может достичь здесь высокого статуса и благосостояния. Все остальные обречены на подлое, нищенское существование. Если ты не являешься ревностным адептом этой системы, или пытаешься не исполнять какие-то её законы и правила, то рассчитывать на тёпленькое местечко здесь бесполезно. Ещё хуже обстоит дело, если ты, вообще, являешься внесистемным. Тут уже нет смысла говорить не то, чтобы о достойном, но и просто о существовании такого индивида. Нельзя долго существовать вопреки законам окружающей действительности, это просто невозможно.
 
  Проблема заключается в том, что система эта имеет абсолютно животную, инстинктивную природу. Её основной, главный, он же единственный принцип гласит: “Кто выжил, тот и прав”. Вот участники этой системы и выживают всеми доступными способами. И тут никакие морально-этические нормы и запреты не способны помешать человеку следовать этому единственному принципу существования. Но ведь человек есть животное пусть и слегка, но всё же разумное. И этот аспект имеет очень печальные последствия. Голос разума противоречит животным законам этой системы, он вносит сумятицу и неразбериху в простое и понятное существование человека здесь, он сеет сомнения и неуверенность в жизнь простого, среднестатистического винтика системы. И перед каждым человеком встаёт очень трудная, а подчас и неразрешимая дилемма: или заглушить в себе эти слабые позывы к разумному существованию и, тогда ты можешь добиться сытой, комфортной жизни животного обыкновенного, или перейти на сторону разума, но тогда прощайте все блага. Да, нелёгкий выбор. Ну, и человек по своей трусости, лени и слабости почти всегда выбирает самый простой и лёгкий путь. Зачем противостоять натиску системы, когда можно просто плыть по течению. Ответ очевиден».
 
 
  – Какая правильная и своевременная мысль, – хмыкнул помощник.
  – Кстати, о роли мысли в жизни человека. У меня где-то тут была ещё одна цитатка. Ага, вот, – командир вывел на экран текст и начал читать.
 
 
  Из дневника неизвестного: «С момента своего самого первого появления на свет, а может даже и раньше, на человека обрушивается целый водопад различных справок, документов и свидетельств. Этот формализм преследует его всю жизнь. И к концу своего существования у человек скапливается этой макулатуры на приличную библиотеку. Даже после смерти он продолжает получать какие-то справки и свидетельства. Человек заформализован этой бюрократической системой от и до. Невозможно и шагу ступить, чтобы не получить какое-нибудь свидетельство, разрешение или справку. И каких только формалистических бланков не исторгает из своего бюрократического чрева госаппарат. Тут тебе и свидетельство о рождении, свидетельство об окончании детского сада, школы или вуза, свидетельство о праве собственности, свидетельство о постановке на учёт, свидетельство о снятии с учёта, свидетельство о браке, свидетельство о расторжении, свидетельство о членстве, свидетельство о вступлении, свидетельство о выходе, свидетельство о смерти и т.д. и т.п. Абсолютно любую бумажку можно получить в этой бюрократической системе.
 
Одну только справку не выдают здесь: Свидетельство о Жизни. Странно, не правда ли? Самый важный документ в своей жизни человек не может получить нигде! Ни одно госучреждение, ни одна контролирующая структура, ни один орган власти не выдают подобную бумаженцию. Видимо, каждый человек только сам должен выписывать себе такое свидетельство, оставив после себя какой-то заметный след, создав что-то важное, значимое и полезное, что-то действительно ценное и долговечное (материальное имущество не в счёт, его быстро распихают по карманам и профукают наследники). Но, если человек не хочет или боится облагодетельствовать самого себя «Свидетельством о Жизни», что тогда от него останется, кроме этой груды никому не нужной формалистической макулатуры, только подтверждающей его бессмысленное и бесполезное пребывание в этом подлунном мире?!
 
И как бы парадоксально это не звучало, но только мысль, оставленная человеком, и является тем единственным долговечным материальным доказательством существования какого-то конкретного индивида. Только красивая, точная, оригинальная мысль является тем вещественным, законным аргументом, тем твёрдым следом, по которому можно идентифицировать разумный организм. Мол, жил когда-то такой человек с такими вот взглядами и пониманием. Всё остальное есть очень скоропортящийся хлам и мусор. Иной раз не успеет зарасти травкой могильный холмик, как от всех материальных ценностей, накопленных человеком непосильным трудом за долгую, многотрудную жизнь, не остаётся и следа. А вот точная, красивая, оригинальная и полезная мысль останется навсегда».
 
 
  – Ладно, хватит с меня на сегодня теорий, – устало улыбнулся второй пилот и встал со своего кресла, – пойду спать, – добавил он и отправился в свою каюту. Было заметно, что все тревоги и переживания этого дня стали отпускать его.
 
  «Вот и хорошо, – подумал командир, – пускай отдыхает, а мне ещё кое-что нужно сделать, – с этой мыслью он пошёл в модуль, где располагались разведывательные капсулы, надел энергетический скафандр и отправился на одном из катеров в сторону спецобъекта номер шесть».
 
  Спустившись на планету, командир незамедлительно направился на место происшествия. Там уже вовсю работали полицейские эксперты и следователи. Затем прибыла какая-то спецбригада в штатском и взяла расследование под жёсткий контроль. Оставаясь незамеченным в своём энергетическом скафандре, командир спокойно наблюдал за действиями спецслужб. А те работали грубо, но усердно. Перерыли весь особняк, изъяли все компьютеры, телефоны и личные вещи Лешего и его охраны. Допросили всех, кого только могли. Потом погрузили всё в неприметный микроавтобус и увезли в неизвестном направлении.
 
  Ну, для кого и в неизвестном, а вот для первого пилота Космической Службы Доставки Грузов это не явилось большим секретом. Он скрытно проследовал за грузовичком до самого места назначения. Это оказалась тайная база службы госбезопасности. Там всё выгрузили и эксперты начали изучать содержимое изъятого. За этим занятием командир их и застал. Лёгким энергетическим импульсом он уложил всю бригаду вздремнуть, а сам быстренько проверил конфискованные вещдоки. Изъял всё самое ценное и полезное для себя и никем незамеченный отбыл к своей разведывательной капсуле.
 
  Через пару часов первый пилот уже снова сидел в своём кресле в командном модуле и внимательно изучал вновь приобретённые предметы. Это были несколько личных вещей Лешего. Так, ничего примечательного, за исключением тоненькой школьной тетрадочки в клеточку в светло-зелёной обложке. Это оказался дневник главаря. Командир открыл книжицу и с дотошным тщанием занудливого бухгалтера (коим и должен быть историк в момент изучения документов) стал скрупулёзно штудировать плохо различимые каракули философа-натуралиста, самого “страшного” бандита всех времён и народов по кличке Леший.   
 
  Следующие две недели экипаж с дальней орбиты спецобъекта номер шесть пристально наблюдал за зачисткой взбунтовавшейся территории. И я бы не сказал, что этот их интерес остался совсем уже безучастным. Пилоты КСДГа не только детально фиксировали все события и факты, но и самым активным образом “помогали” следственным органам. Было весьма занимательно наблюдать, как оцепленный тяжёлой бронетехникой город шерстила военная полиция, как отлавливали всех подозрительных личностей, как допрашивали насмерть перепуганных чиновников и прочих представителей местной “элиты”. Следственная бригада работала рьяно и крайне жёстко. Они просто рыли землю в диком желании побыстрее покончить с этим делом. Гнали их невидимые плети хозяев. Следователи и прочий служивый люд находились под неусыпным контролем верховных властей.
 
  Да, они очень старались, да только у них с самого начала всё пошло наперекосяк. Точно вам говорю, не обошлось тут без чертовщинки. То кто-то грохнет лучшего ликвидатора из спецназа, то с секретного склада бесследно исчезнут вещдоки, изъятые у главного подозреваемого, то записи с камер видеонаблюдения стираются сами по себе. Сплошной полтергейст. Но венцом всех загадочных безобразий стал самый странный и совершенно необъяснимый с точки зрения здравого смысла инцидент. Самым наглым и безобразным образом исчез труп главного негодяя. Прямо из морга средь бела дня тело главаря банды наёмных убийц испарилось из морозильной камеры. Ну, как испарилось? На глазах у всего персонала и бдительной охраны хорошо охлаждённая тушка Лешего выплыла из морга и упорхнула в неизвестном направлении.
 
  Причём, на пути следования по запутанным коридорам морга леветирующий труп повстречался по меньшей мере на пути у четырёх человек. Сначала болезный санитар, принимающий чекушку живительной влаги прямо из горла, не заметил горизонтально скользящее тело. Затем философски-задумчиво выкуривающий папироску патологоанатом также не обратил внимание на странное явлении. Ну, и сам заведующий крайним в жизни человека медицинским отделением даже не обернулся на пролетевший в паре сантиметров от него труп. Последним, кто бы мог задержать свободно разгуливающее по просторам морга мёртвое тело, был охранник. Но, как вы уже, наверное, догадались, он тоже никак не отреагировал на медленно проплывающую вперёд ногами тушку главного подозреваемого. Даже кокетливо болтающаяся бирка на большом пальце правой ноги не привлекла его внимания. Какая-то массовая слепота напала на сотрудников морга в тот день.
 
  Когда пропажа всё же была обнаружена, сразу доложили руководителю следственной группы. Через десять минут примчалась спецбригада со всем необходимым оборудованием. Конечно, никаких следов не нашли. И только бесстрастная техника зафиксировала жуткие кадры бегства трупа. Хоть это и были много чего повидавшие следователи, но даже они с большим трудом смогли досмотреть подобное кино до конца. Надо было видеть, как в гробовой тишине закалённые в боях с профессиональными преступниками офицеры просматривали запись с камер видеонаблюдения. Как они побелевшими глазами глядели на сами собой открывающиеся двери, на летающий труп, на бирку на ноге. О, да, там было, от чего вздыбиться волосам по всему телу. Но и это не явилось концом их злоключений. Через пару часов и эти записи бесследно самозатёрлись. Докладывать начальству было совершенно нечего. Так что вместо торжественной церемонии награждения за упорный труд на благо отечества следственная группа получила по шеям от руководства. Кого-то понизили в должности, кого-то уволили, кого-то отправили на заслуженный отдых.
 
  Но худо-бедно через пару недель всё закончилось, “законный” порядок был восстановлен. Теперь все организации и службы города к неописуемой радости выгодополучателей и к явному огорчению всех остальных заработали в штатном, привычном режиме. После недавней вольницы народец немного поворчал, но быстро успокоился. Перечить властям было себе дороже.
 
  Все обстоятельства наведения “законного” порядка на вышедшей из под контроля территории были задокументированы экипажем тяжёлого крейсера класса GG и подшиты к делу. Это был бесценный фактический материал, который практически подкреплял теорию перехода от одной системы жизни к другой. Правда, и у них не обошлось без эксцессов. Второй пилот тоже наполучал по шеям от командира за недостаточную маскировку при изъятии трупа Лешего из морга. Незаметность, незаметность и ещё раз незаметность – к такому тезису вкратце сводились претензии первого пилота. Так что пришлось помощнику опять возвращаться в этот злополучный морг и затирать записи видеокамер с последним “ужасным” преступлением Лешего.
 
 А самого философа-натуралиста со всеми возможными почестями похоронили в лесу. В самой глуши на небольшой полянке под раскидистым дубом справил Леший своё последнее новоселье. Экипаж учёл пожелания усопшего и устроил погребение там, куда тот так упорно и безнадёжно стремился попасть. Случайные путники даже и не догадались бы о тайном захоронении здесь. Ни холмика, ни какого другого приметного знака не было. Если бы не специальный маячок на месте погребения Лешего, то даже и сам экипаж не отыскал бы его могилку. Этот маячок включался только раз в год, и то на несколько часов. В день смерти Лешего. Кроме экипажа про могилу узнал ещё один местный житель. Кто-то подкинул в его тайное убежище, где тот скрывался от всевидящего ока ББ, посылочку со странным прибором и инструкцией.
 
  Первые пару лет только лесные звери, да случайные грибники захаживали на эту полянку. Но на третью годовщину смерти Лешего заглянул сюда странный посетитель. И был он не один. Где-то в середине октября на эту прогалину вышел невысокий, тщедушный, неприметный человечек со странными, прозрачными глазами, которые смотрели спокойно с едва заметным презрением. Его сопровождал небольшой пёс рыжей масти. Человек огляделся, сверился с приборчиком, что держал в руках и присел точнёхонько на могилку главаря банды наёмных убийц. Собака легла рядом. Путник достал из пакета бутылку водки, две рюмки и нехитрой снеди. Наполнил обе ёмкости спиртовой смесью, одну поставил на землю и прикрыл кусочком хлеба, а другую, что-то прошептав, выпил сам. Его четвероногий провожатый задрал морду к небу и жалобно завыл. Так человек и пёс сидели некоторое время на неприметной могилке и молчали с грустным видом. Затем человек выпил ещё рюмку, и ещё одну погодя. Встал, собрал мусор в пакет, оставив на земле только полную рюмку с кусочком хлеба, и удалился восвояси. Собака последовала за ним. И потом уже каждый год в один и тот же день, несмотря на непогоду и прочие климатические затруднения, появлялся здесь этот невзрачный человечек со странными прозрачными глазами вместе с неизменным четвероногим спутником и совершал свой нехитрый ритуал.
 
  Но восстановим хронологию событий. К концу второй недели подавления бунта командир открыл карту энергетических полей. Аномалия исчезла. Теперь на месте бело-голубоватого пятнышка с ломанными краями светилась розовая клякса той же конфигурации. Причём, с каждым днём спектр цвета всё больше смещался к тёмно красному. Аномалия неумолимо растворялась в цветовом сегменте окружающих её территорий.
 
  − Вот и всё. Больше нам здесь делать нечего, – констатировал печальный факт командир космического корабля, – завтра с утречка отчаливаем.
  ‒ Н-да, жаль! – сказал второй пилот, – у них почти получилось. При более удачном стечении обстоятельств они могли бы создать глобальную систему с положительным балансом жизни.
  ‒ Нет, не могли, – возразил командир, – по теории перехода это невозможно. Система с положительным балансом жизни не способна долго сосуществовать рядом с системами с отрицательным балансом. Её просто сожрут!
  ‒ И всё равно жаль, – не сдавался помощник, – они могли бы нормально жить, а не находиться в жесточайшей среде перманентной борьбы за выживание.
  ‒ Не жалейте их, не надо. Помните, что когда-то сказал Леший?
  ‒ Нет, – заинтересовался второй пилот.
  ‒ “В этом мире безвинных нет! Здесь априори виноваты все, от ещё не родившихся, до уже стоящих на краю могилы! В этом диком заповеднике лицемерного натурализма даже, если просто хочешь жить, значит, уже виноват, вплоть до высшей меры социальной защиты! В этой системе царит презумпция виновности. Здесь только смерть способна снять с человека все обвинения и освободить его от ответственности”, – процитировал командир мысль Лешего.
  ‒ Интересный взгляд на проблему, – хмыкнул второй пилот.
  ‒ Н-да, мысль действительно нетривиальная! Да и вообще, этот Леший и сам оказался весьма занимательным типом. Такой уровень мышления крайне редко можно встретить на наших спецобъектах.
  ‒ Большой оригинал, – попытался пошутить помощник.
  ‒ А Вы знаете, я только сейчас понял, что всё было не зря, – не поддержал командир шутливого тона своего коллеги, – я, будучи историком, не смог отыскать на нашей родной планете следы того неизвестного философа-изобретателя, который подготовил для нас почву для перехода на систему с положительным балансом жизни. Однако, переквалифицировавшись в пилота КСДГа, я обнаружил его здесь, на этом самом спецобъекте номер шесть. Этот Леший и оказался тем неуловимым типом, которого я так давно и безуспешно разыскивал. По своему уровню мысли и масштабу личности этот местный абориген ничем не уступает нашему доморощенному деятелю. «Философ-натуралист» – так этот Леший себя называл. Он собственным умом дошёл до тех идей, что сейчас главенствуют в нашем родном обществе. Личность такого масштаба следует ценить и изучать его деяния. И пусть он не успел сделать много, у него не всё получилось, ну, не смог он придумать прибора для изменения сознания человека. Ему просто не повезло, не хватило немного времени для развития своей концепции. Так бывает. Обстоятельства всегда работают против внесистемных мыслителей. Такая уж судьба ему досталась. Да и мы оплошали, – с сожалением покачал головой командир, – однако и того, что он свершил, с лихвой хватит на долгие годы исследований. Такой масштаб личности не охватить одним взглядом, такое явление следует изучать долго и тщательно.
  ‒ Вы думаете, что этот Леший стоит на одной высоте с нами по уровню мысли? – скептически возразил второй пилот.
  ‒ Однозначно! Это факт, – ответил командир, – вот, послушайте его концепцию мироустройства. Я обнаружил этот текст у него в записной книжке. Он почти дословно повторяет мысли и идеи того нашего неизвестного философа-изобретателя. Они как будто думали на одной волне, словно у них была одна голова на двоих. Они даже термины использовали одни и те же. В какой-то книге я вычитал вот такую интересную мысль: «Концептуалисты не ходят гулять в скверы и парки, не сидят на лавочках возле подъезда, не ездят на курорты по схеме “всё включено” и в разные прочие круизы. Концептуалисты совершают свои променады по безбрежным просторам Космоса, в загадочную бесконечность Вселенной, за пределы общедоступного пространства и времени». Видимо на этих безлюдных тропинках наши герои и повстречались. Наверное, именно там они и вели свои неторопливые, задушевные беседы. Слушайте:
 
 
  Из дневника Лешего: «История развивается по спирали. Это известный и уже очень давно общепризнанный факт. Человек постоянно сталкивается с ним, он находит ему подтверждение в различных периодах своего исторического развития. Все согласны с этой аксиомой, но почему-то никто не задаётся одним простым вопросом: “А почему история развивается по этой спирали? Вокруг какой такой загадочной стержневой оси наматывает она свои бесконечные витки?”
 
  Мне думается, что этим стержнем является психология отдельно взятого среднестатистического человека. Именно она и принуждает всё человечество брести по этому вечному замкнутому кругу, заставляя его наступать на одни и те же грабли и совершать одни и те же ошибки. Находясь в плену своего природного происхождения, беспрекословно подчиняясь своему натуральному естеству в образе своих животных инстинктов и всё время двигаясь по пути наименьшего сопротивления, человек всегда и везде совершал и совершает одни и те же действия и поступки.
 
  И, пребывая в этой своей древней, животной парадигме, он не может самостоятельно вырваться из этого порочного круга. Ничто не способно сбить этот жуткий локомотив, этого зверя под названием “человек” с его судьбоносного, стержневого, кондового пути. Никакие религии, этики и кодексы не в силах отворотить его от движения к главной, определяющей смысл его жизни, высшей цели. Он с завидным упорством бульдозера прёт по этому своему генеральному тракту, давя всё и всех на своём пути. Хочет он того или нет, осознано или бессознательно, но человек всегда и везде с целеустремлённостью маньяка движется только к одной точке в пространстве и времени – исполнению своей природной, биологической программы, реализации своего животного инстинкта. И ничто не может погасить эту его путеводную звезду и сбить с курса. Все уговоры, мантры и камлания тут бессильны. В этом аспекте и кроется главный источник всех бедствий, именно это и есть корень зла, приносящий ему столько проблем и неурядиц. Всё остальное является лишь следствием этой исходной первопричины.
 
  Организм, стремящийся любой ценой исключительно к реализации своего животного инстинкта, опасен не только для окружающих, но и для самого себя. Он готов разрушить всё и вся, лишь бы достигнуть этой своей единственной, заветной цели. Вот какую проблему необходимо решить в первую очередь, а уж потом заниматься всем остальным. Нужно изменить саму природу человека, скорректировать его личностную систему внутренних мотиваций и устремлений, только тогда дело сдвинется с мёртвой точки. А пока этого не произошло, все усилия в других областях человеческой жизни не приведут к желаемым результатам, все потраченные ресурсы и труды напрасно и бесследно уйдут в песок, не оставив и следа после себя. Всё сожрёт этот ненасытный жуткий монстр под названием “природа человека”.
 
  И не надо втирать людям про бога, духовность, этику и мораль. Это всё есть вещи выдуманные, искусственно навязанные человеку. В нынешнем его состоянии они для него противоестественны и чужды, они только мешают ему в исполнении его главного предназначения – реализации своего инстинкта. Эти искусственные ограничители слишком слабы и условны, чтобы сдерживать его натуральную, звериную природу. Под их давлением человеческая психология всего лишь незначительно прогибается и мимикрирует с тем, чтобы при ослаблении этих рамок тут же вылезти наружу в самом страшном уродстве своих животных инстинктов. Все эти религии, духовные практики и моральные кодексы ничтожны перед естественной природой человека. Они рассыпаются в пыль перед этим несокрушимым, несгибаемым монстром. Вся многотысячелетняя история просто вопиет об этом.
 
  Так что рассматривать это “духовно-нравственное” воспитание всерьёз, увы, не стоит. Мораль, этика, совесть – какие нужные, полезные и, казалось бы, неотъемлемые вещи, без которых жизнь человека должна была бы превратиться в нелепое, бессмысленное, совершенно неподъёмное мероприятие, да просто в сущий ад. Однако это есть распространённое заблуждение, а точнее обыкновенное человеческое лицемерие. К сожалению, человек не мыслит подобными категориями. “Выгодно-невыгодно” – вот та парадигма, в которой он существует всё долгое время своего пребывания в этом мире, вот то, что движет его помыслами и руководит всеми поступками. И не стоит выискивать в действиях людей какие-то эфемерные, надуманные, высокие мотивы, их там просто нет. Ищи только материальную выгоду, какой-то своекорыстный интерес и прочие меркантильные устремления. Точно не ошибёшься.
 
  И здесь уже никакие молитвы, мантры и стращания муками ада не помогут, здесь терапия бессильна, здесь необходим инструмент куда более сильный, чем священное писание. Тут есть только два варианта: один на сегодняшний момент фантастический, а другой, хоть и с большим трудом, но всё-таки реалистический и условно реализуемый. Первый – это смастерить какой-нибудь хитрый приборчик, который сможет физически изменять систему внутренних мотивировок человека и создавать из животного под именем “человек” разумный организм. Это был бы самый простой и бескровный способ, но, к превеликому сожалению, пока что он недостижим. И второй путь – это жесточайшим насилием принудить человека вести разумный образ жизни. Просто под угрозой физического уничтожения заставить его блюсти те нормы и правила, которые он сам же для себя и прописал в своих утопических, философских и религиозных текстах. Этот способ вполне реален, но эффект от него будет слабым и сильно кратковременным, потому что невозможно кого-то долго держать в неестественном, подавленном состоянии. При малейшем ослаблении внешних сдерживающих рамок эта пружина натуральной человеческой природы тут же распрямляется и сметает все искусственно выстроенные барьеры и преграды, расцветая ещё сильнее и безобразнее, чем это было до запретов. Это проверено многолетними наблюдениями за социумом и подтверждено множеством практических опытов.
 
  Так что выхода нет. По крайней мере, на данный момент времени. Сейчас возможно только составить план для будущих мероприятий, придумать концепцию, создать стройную теорию, на основе которой будут возможны какие-то дальнейшие практические действия. Нужно найти правильные слова и термины для описания происходящих событий, изучать саму суть вопроса, постигать человеческую природу с целью познания глубинных  процессов, происходящих в его организме, искать те ниточки, дёргая за которые можно будет аккуратно и безболезненно управлять и корректировать человеческое сознание.
 
  Сейчас мне эта проблема видится вот в каком свете. Всё в этом мире есть энергия. Всё является энергетическими образованиями. Абсолютно всё. И человек не исключение. Как и все окружающие объекты, человек представляет собой энергетическую сущность. И, как всякая энергетическая сущность, он имеет определённый запас энергии. Весь вопрос состоит в том, на что человек тратит этот свой запас. Если он расходует его исключительно только на обслуживание своих животных инстинктов, то такую особь следует причислить хоть и к живой, но неразумной природе. Однако, если же он тратит собственный, бесценный, невозобновляемый энергетический потенциал на что-то ещё, кроме ублажения своей ненаглядной тушки, то его уже можно отнести к разумному существу.
 
  А наша задача как раз и состоит в том, чтобы из животного под названием “человек” сделать Человека, то есть разумное существо. Вот и выходит, что отличие разумного существа от животного обыкновенного заключено в уникальной способности какого-то организма действовать вопреки своему инстинкту, против своих же собственных, личных, шкурных интересов на благо всего сообщества, то есть в способности отдавать какие-то ресурсы другим. Не накапливать энергию в виде материальных ценностей всё в больших и больших количествах и объёмах, а делиться ею с остальными людьми и объектами.
 
  И, если перевести это на язык взаимодействия энергетических сущностей, то получается, что разумный организм – это такая энергетическая сущность, которая не задерживает в себе поступившую извне энергию, а передаёт её дальше по цепочке. Разумный организм не стремится накапливать и переводить эту внешнюю, активную, живую энергию в пассивное состояние покоя. Он не складирует её в виде материальных ценностей в своей заветной кладовочке, а, наоборот, пропуская её через себя, усиливает её действие, делая её ещё более активной и полезной, и выдаёт на выходе больше, чем поступило на входе. Некий усилитель живой энергии, генератор полезных смыслов. Да если бы все люди вели себя так, то получилось бы очень даже симпатичное и пригодное для жизни общество и дружелюбная среда обитания.
 
  Но, увы, пока что предпосылок для этого нет. Сейчас в социуме ценятся только те индивиды, которые способны генерировать как можно больше материального ресурса. Нужно изменить систему оценки человека в обществе. Нужно, чтобы наверху социальной пирамиды находились не обладатели больших материальных ресурсов, а созидатели точной, полезной, красивой и бескорыстной мысли. Тогда и все остальные начнут заниматься тем же самым. Тогда и появится другая система жизни. А сейчас все только и делают, что совершенно безобразно и абсолютно безумно накапливают материальные ресурсы, тем самым изымая из оборота такую необходимую и полезную живую энергию. А та в свою очередь тихо умирает в плену пассивного бездействия. И вместо того, чтобы работать на благо всех, эта живая, полезная энергия пылится в чуланах, тайниках и запасниках в виде материальных ценностей пока совершенно не зачахнет, превратившись в мёртвую труху забвения.
 
  Бескорыстное, нестяжательное созидание высших замыслов и полезных смыслов – вот достойная цель жизни Человека Разумного. А что, может быть, в этом и есть самый кайф, может быть, в этом и кроется тайный, глубинный смысл существования разумного организма? Может быть, в этом и заключено его истинное, природное предназначение – совершать общеполезные, но абсолютно несвоекорыстные поступки, которые с точки зрения животного обыкновенного выглядят совершенно противоестественно, неоправданно и непонятно? А может быть, и вправду, всё так просто и незатейливо?
 
  Вот какая задача стоит перед человеком, вот с какой проблемой придётся ему разбираться. И здесь никакие компромиссы невозможны. Необходимость перестановки акцентов в человеческой психологии совершенно очевидна. Но изменение концепции человеческого бытия в этом мире не единственная проблема. Не менее важной задачей является изменение самого мира, построение другой, альтернативной ныне существующей системе с отрицательным балансом жизни новой системы с положительным балансом жизни! Эта новая система должна зиждиться совершенно на иных принципах взаимоотношения человека с себе подобными и со всем обществом в целом. Нужна такая открытая система, где полезная, точная, оригинальная мысль свободно и совершенно бесплатно будет транслироваться всем её участникам, где абсолютно каждый человек превратится из жадного стяжателя материального ресурса в бескорыстного созидателя свободной мысли. Только в этом случае жизнь отдельно взятого индивида приобретает какую-то осмысленность.
 
  А без подобного перехода не стоит даже и заикаться о каком-то приемлемом для большинства населения обществе. Без такой метаморфозы изменить ничего не получится. Сейчас человек живёт мордой в землю. Он намертво придавлен системой материальной жизни. И эта система так и будет бесконечно воспроизводить сама себя, транслируя всем своим участникам беспросветную безнадёгу и тотальное бессмыслие бытия. И, если ничего не менять, то человек так и будет находиться в зажатом, искривлённом положении “твари божьей”, он не сможет оторвать свой взгляд от земли и прозреть. Он так и останется в слепом неведении относительно своего законного места в этом мире. Он так и будет пребывать в состоянии бесконечной внутренней междоусобицы. Он так и будет заниматься своим любимым, бессмысленным до полного идиотизма занятием: поиском осмысленности собственных действий, находясь при этом в парадигме чужих смыслов. Но это же абсурд! Это нонсенс! Эта игра с заведомо отрицательным результатом! Всегда побеждает только тот, кто пишет правила! Но по чужим правилам выиграть невозможно! НЕВОЗМОЖНО!!!
 
  Так что это есть самый важный вопрос выживания человечества, как разумного вида! Просто жизненно необходимо освободить человека из этого страшного ига, вырвать его из цепких лап материальной зависимости. Нужно превратить человека из древнего, примитивного собирателя плодов, корешков, падали, денег, собственности и прочих материальных ресурсов в созидателя оригинальной, точной, полезной и красивой мысли. Свободная, нестеснённая никакими рамками и запретами, честная, открытая и совершенно бескорыстная генерация мысли – вот истинное, природное предназначение разумного существа, в коего и должен превратиться Homo Sapiens. В человеке заложено это подспудное стремление к созиданию высших смыслов. Но, если человек не исполняет это своё предназначение, если он в течении всей своей жизни так и не смог, или не захотел сгенерировать ни одной мысли, достойной общественного внимания, тогда можно ли его вообще назвать Человеком? Кроме этого нечем ему будет подтвердить высокий статус разумного существа, чем ещё оправдает он своё пребывание в этом мире?
 
  Только вот осмелится ли человек признать за собой право созидателя высших смыслов и строителя систем с положительным балансом жизни? Достанет ли ему отваги поставить свою разумность выше той непреклонной, слепой, животной силы, называемой “проведением божьим”, или он так и останется гнить в смердящем болоте лицемерной парадигмы: Да пребудет воля твоя, а не моя? Хороший вопросик, доложу я вам.
 
 
  P.S. А способен ли в принципе Homo Sapiens к подобному переходу? Или всё-таки придётся выводить новый вид?!!!»
 
 
 
  – Ну, каково? – закончил читать дневник Лешего командир и откинулся на спинку кресла.
  – Н-да, интересно! Прелюбопытнейший экземпляр этот Леший, – хмыкнул второй пилот, – не сильно-то он верил в собственный вид.
  – Имел на то основания. Не появись в своё время того нашего неизвестного философа-изобретателя, и мы бы сейчас так же, как и они, ползали на полусогнутых и рвали друг другу глотки за кусок пожирнее, – констатировал командир малоприятный факт.
  – Повезло, – призадумался помощник, – а где Вы раздобыли сию книжицу? Я про неё ничего не знал.
  – После убийства Лешего я навестил соответствующие органы, которые занимались этим делом, и изъял у них эту тетрадочку. Такие дуболомы всё равно не способны оценить данный труд по достоинству. В лучшем случае сгноили бы его в своих секретных архивах. А так у нас теперь есть отличное доказательство существования великолепного мыслителя, «философа-натуралиста», – улыбнулся командир.
  ‒ А-я-я-й! Нарушили инструкцию. Меня не предупредили. Какой пример Вы подаёте подчинённым? А меня вот отчитывали за недостаточную маскировку. А вдруг там с Вами чего случилось бы, а я не в курсе, – шутливо покачал головой второй пилот.
  – Да, оплошал, виноват, – командир изобразил на лице покаянную гримасу, – но у меня есть оправдание. Действовать нужно было быстро, а то бы сей документ затерялся в бездонных тайниках спецслужб. А Вы в тот момент находились не в лучшей форме и отдыхали после визита на спецобъект номер шесть. Так что не виновен и полностью оправдан! – взмахнул рукой первый пилот, имитируя удар молотком судьи при вынесении приговора. 
  ‒ Понятно, вовсю пользуетесь своим служебным положением, – хмыкнул помощник.
  – Да, такова жизнь, – с напускной печалью вздохнул первый пилот.
  – Значит, Вы считаете, что эта наша экспедиция была удачной? – после паузы уже серьёзно спросил второй пилот.
  – Не просто удачной, а крайне удачной! – поддержал его командир, – мы имели честь лицезреть историю. Даже не побоюсь сказать, что мы с Вами, молодой человек, вершили историю! Мы двинули науку в теории перехода от одной системы жизни к другой далеко вперёд. Полученный нами в ходе экспедиции практический материал просто уникален. На долгие годы он станет основной темой исследования для наших историков, психологов и других специалистов. То, что мы добыли, те события, свидетелями которых мы стали,  безо всякого преувеличения бесценны для нашей науки. Это просто бездонная кладезь для нашей цивилизации! Здесь есть, чем гордиться. Но, справедливости ради, стоит отметить, что нам с Вами странным образом повезло. Мы оказались в нужное время в правильном месте, – первый пилот ненадолго задумался, а затем продолжил, – одно плохо – не смогли уберечь Лешего, но мы не всесильны, не всё в этом мире зависит от нашей воли и наших желаний.
  – Хорошо. Вы меня убедили. Теперь я спокоен, – второй пилот вытянулся в мягком удобном кресле и блаженно прикрыл глаза.     
 
  На следующий день точно в назначенное время тяжёлый грузовой звездолёт класса GG, предназначенный для сверхдальних межгалактических перелётов, пришёл в движение и начал совершать манёвр. Он медленно сошёл с дальней орбиты третьей от звезды единственной обитаемой в этой системе планеты и лёг на обратный курс. Вакуумные двигатели мощно и бесшумно несли большой крейсер в ледяной пустоте космоса. И только по лёгкой вибрации, сотрясающей внешний защитный корпус из супер сплава, можно было догадаться, что силовые установки работают в полную силу. Экипаж занимался своими прямыми служебными обязанностями. Проверялись все узлы и агрегаты, тестировалось оборудование перед прыжком через гиперпространство.
 
  Обратно возвращались налегке, без груза. Но это была типичная ситуация. Вот уже на протяжении многих тысяч лет, с момента возникновения первых спецобъектов, ещё ни разу не было случая, чтобы хоть один звездолёт вернулся с полезным живым грузом. Везли разные предметы и материалы, а вот из людей обратно забирать было некого. Ну, ни в какую это животное под гордым именем «человек» не желало добровольно превращаться в разумное существо и переходить на положительный баланс жизни. Только жесточайшим насилием, или иным физическим воздействием можно было принудить его к этому. Но таких полномочий у экипажей звездолётов не было, поэтому приходилось ограничиваться всякими прочими хоть и полезными, но мёртвыми грузами.
 
  Так что своё название «GG» (живой груз) тяжёлый космический челнок оправдывал только наполовину. На спецобъекты доставлялись люди, а вот обратно уже везли всякую всячину, не лететь же было пустыми, в конце-то концов. Но на этот раз нельзя было сказать, что совсем уж было плохо с главной задачей экипажа, а даже совсем наоборот. Впервые в истории существования спецобъектов была выявлена энергетическая аномалия и практически доказана теория невозможности долгого существования системы с положительным балансом жизни в окружении систем с отрицательным балансом жизни. А вот это уже было серьёзным достижением в области обществоведения и сосуществования систем с различными балансами жизни. И пускай не удалось спасти единственного образумившегося человека и возвратить его в нормальное общество, но полученный в ходе расследования этого дела фактический материал был просто уникален и бесценен. Так что напрасно второй пилот так сильно расстраивался по причине смерти Лешего, с главной своей задачей экипаж всё-таки справился.
 
  Через пару недель тяжёлый грузовой космический звездолёт класса GG, этот неутомимый межгалактический странник покинул пределы солнечной системы. Сама звезда снова превратилась из большого ослепительного шара в маленькую светящуюся точку, ни чем не выделяющуюся на фоне мириад себе подобных. Остались позади все восемь планет этой системы. Они были прекрасны, но мертвы. Кроме одной, третьей от Солнца, которую местные жители называли Земля, а в каталоге некой разумной цивилизации она числилась под названием «Спецобъект номер шесть».
 
  Последняя планета Солнечной системы пропала с радаров. Крейсер приготовился к прыжку через гиперпространство. Его вакуумные двигатели отключились, начался обратный отсчёт запуска пространственного ускорителя. Как только счётчик обнулился, сверкнула яркая вспышка и звездолёт исчез в пустоте. Только волна искривлённого пространства разошлась ровными кругами в ледяном вакууме космоса. Но экипаж этого даже не почувствовал. Оба сотрудника КСДГа, и командир Глет Киротси, и его помощник Фоч Толип, уже находились в своих капсулах глубокого погружения и безмятежно досматривали седьмые сны. Их ожидал долгий путь на родную планету со множеством остановок и прыжков через гиперпространство.
 
  А аборигены со спецобъекта номер шесть, или, как они сами себя гордо называли “земляне”, снова остались в одиночестве прозябать в своём первородном, животном состоянии, отравляя и портя друг другу и без того невыносимую, беспросветную, лишённую всякого разумного смысла жизнь с отрицательным балансом.
 
 
 
                                               
 
                                                     Заключение.
 
 
  После смерти Лешего и сайт Killька, и сама банда наёмных убийц перестали существовать. Все главные действующие лица ОПГ разбежались и заныкались по тайным убежищам. Только недолго гуляли они на воле. Корявому с его-то внешностью, вообще, прятаться было бесполезно. Его очень быстро вычислили и попытались арестовать. Ха-ха, повязать Корявого, очень смешно. Тот, конечно же, оказал вооружённое сопротивление. Одному спецназовцу он своим кулачищем выровнял морду лица до гладкости защитного шлема, другому вломил такого пендаля, что тот выпрыгнул из бронежилета и ещё двоих подстрелил из пистолета. Группа захвата не стала больше рисковать, а просто расстреляла страшного гиганта из автоматического оружия. Но, даже приняв в себя пару рожков смертоносного свинца, Корявый прожил ещё несколько дней в реанимации. Исключительный был негодяй.
 
  Мутный тоже протянул недолго. Спрятался то он очень хорошо, но его пагубное пристрастие к запрещённым веществам сыграло с ним злую шутку. При очередной попытке разжиться дозой дурмантравы, он попал в засаду и был почти схвачен. Однако сумел вырваться и убежать. Правда, недалеко. Преследователи обложили его со всех сторон и загнали в угол. Они хотели захватить его живым, но, помня предостережение Лешего, Мутный сделал всё правильно, сдаваться он не стал. Трясущимися руками вытащил из кармана гранату, с которой никогда не расставался, вырвал чеку и с диким воплем ринулся на ментов. Взрыв прогремел в самой гуще правоохранителей. Сам Мутный получил ранения, несовместимые с жизнью, но и органы внутренних дел понесли значительные потери. Несколько человек были серьёзно ранены и покалечены.
 
  И только Маню не удалось разыскать. Этот неприметный тип сгинул бесследно на бескрайних просторах родного отечества. Все усилия правоохранительных органов оказались напрасными, его и след простыл. Ориентировки были разосланы во все города и посёлки, даже был объявлен международный розыск, но результата это не принесло. Найти штатного киллера так и не удалось.
 
  Однако через пару лет в одном захолустном провинциальном городишке появились новые жильцы. Это была молодая семья, состоящая из двух родителей и маленького ребёнка. Они приобрели небольшой домик с садом на окраине. По местной традиции соседи помогли новым жильцам разгрузить пожитки и обустроиться. Особенно их удивил большой металлический шкаф, который переливался многослойным лакокрасочным покрытием. Был он невероятно тяжёл и семеро взрослых мужчин едва смогли затащить его в гараж.
 
  Глава семейства имел щуплый, тщедушный вид, зализанные на бочок волосы и странные прозрачные глаза, глядя в которые человек ощущал себя не совсем комфортно и даже тревожно. Был он вежлив, немногословен, спиртными напитками не злоупотреблял и скандалов не устраивал. Его супруга была ему под стать, невысокая, худая, тихая девушка с пепельными волосами. А ещё у них был небольшой пёс рыжей масти. Они вечерами часто гуляли с коляской по окрестностям и душевно молчали, а их четвероногий питомец тоже молча обшаривал все кусты и прилегающие территории. 
 
  Мужчина устроился ночным сторожем на местный молокозавод. Свои служебные обязанности он исполнял исправно, дисциплину не нарушал. Руководство к нему претензий не имело. Почему-то люди относились к нему с некоторой опаской. Хоть он и был вежлив и тих, но и начальство, и коллеги по неизвестной причине его сторонились и даже побаивались. Чем-то загробным веяло от его спокойных, прозрачных глаз. Он был в ровных отношениях со всеми, во всякие внутри коллективные дрязги и интриги не встревал и в корпоративных банкетах, по возможности, старался не участвовать. А ещё он каждый год в октябре брал неделю за свой счёт и куда-то пропадал.
 
  В общем, была это обыкновенная, среднестатистическая ячейка общества, коих на свете можно встретить превеликое множество. Одна только странность водилась за главой семейства. В ясные, безоблачные вечера забирался он на чердак, открывал слуховое окно и подолгу там сидел, разглядывая темнеющий небосвод, разгорающиеся в ночном сумраке звёзды. И, вы не поверите, в такие моменты его взгляд переставал напоминать беспристрастный лазерный прицел, его всегда холодные, прозрачные глаза теплели и даже немного увлажнялись. Что он там видел? Что пытался рассмотреть среди мириад звёзд? Что в этом ледяном безмолвии космической бездны чуяло горячее сердце полярного волка? А, может быть, не чуяло, а знало точно? Увы, этого мы с вами не узнаем уже НИКОГДА.
 
 
PolPot3.
 

© Copyright: pol pot, 2019

Регистрационный номер №0443515

от 25 марта 2019

[Скрыть] Регистрационный номер 0443515 выдан для произведения:

 
                                       Вместо предисловия.
Приветствую тебя, уважаемый читатель. Не хотелось бы показаться надоедливой занудой, но всё-таки стоит сказать пару слов прежде, чем ты начнёшь читать сей опус. Я не намерен вставать в высокомерную позу и с позиции глупого самодовольства пафосно словоблудить на счёт достоинств моего рассказика. Также я не собираюсь вдаваться в глубокомысленные рассуждения о фабуле, сверхзадаче, архитектонике и прочей белиберде, весь этот литературоведческий снобизм на хер никому не упал. Хочу сказать только одно – в любом действии или поступке, совершаемом человеком, основным показателем качества является честность. Честность, прежде всего, перед самим собой. Вот главный и единственный критерий, на который стоит обращать внимание при оценке того или другого произведения, представления, полотна или иной формы самовыражения человека. И, если человек абсолютно честен, то это его действие уже следует рассматривать, как некий самоценный акт творчества. Конечно же, хорошо бы ещё, чтобы подобный акт был подкреплён какими-то способностями и талантами, но, на мой взгляд, это уже является делом второстепенным и условием совсем не обязательным, это от человека не зависит, это уж кому как фишка ляжет.
Базару нет, у каждого своя реальность! Это утверждение незыблемо и монументально своей абсолютной однозначностью и не подлежит ни малейшему сомнению. Оспаривать этот тезис было бы делом крайне глупым и совершенно бессмысленным. Однако, существуя в этой своей уникальной реальности, находясь в плену своей собственной тотальной близорукости и глядя на всё окружающее пространство сквозь эту индивидуальную мутную призму, катастрофически искажающею настоящую картину мира, человек обязан быть честным. Даже пребывая в перманентном состоянии аффекта от невозможности увидеть действительность чётко и ясно, бесконечно страдая от искривлённости своего взгляда на объективную реальность, человек должен оставаться честным перед самим собой. Иначе же все его действия и поступки теряют всякую полновесную значимую ценность, они просто нивелируются и обнуляются. Даже малейшее лицемерие, микроскопически крохотная песчинка лжи способна отравить нечто большое и ценное. Это как капля яда, убивающая здоровый организм.
В процессе написания этого текста я оставался предельно честным, конечно же, в рамках своей личной, уникальной субъективности. Я был честен до душевной изжоги, до реалистичности форменного натурализма и готов отвечать за каждое слово, каждую букву и каждую запятую в этом своём рассказике. Вот, собственно, и всё, что я хотел сказать, уважаемые телезрители. Приятного вам просмотра. Устраивайтесь поудобнее в ваших мягких креслах, берите свой расслабляюще успокаивающий чаёк, или бодрящий ароматный кофе, а может и чего другого покрепче. Мы начинаем…
 
 
 
                       Глава первая.
 Космическая служба доставки грузов.
 
 
Тяжёлый звездолёт класса GG, спроектированный специально для сверхдальних межгалактических путешествий, легко и вальяжно парил в ледяном вакууме открытого космоса. Его защитная обшивка из сверхпрочного сплава причудливо переливалась воронёными отливами от слабого света теперь уже не такой далёкой звезды. Этот жёлтый карлик имел четвёртую степень в таблице классификации небесных светил. Сейчас он уже не казался только малюсенькой мерцающей точкой на фоне чёрной бездны космоса в череде себе подобных. Звезда всё более явственно приобретала характерную округлую форму, и её свет теперь уже совершенно отчётливо выхватывал из холодного сумрака стремительный болид совершенной обтекаемой формы, сконструированный по всем законам космодинамики.
Четвёртая степень в классификации небесных светил являлась наивысшей. Это означало, что спутники такой звезды были пригодны для жизни. И она таки присутствовала на одной из планет этой звёздной системы. На третьей от светила планете вовсю бурлила и расцветала органическая жизнь во всём своём буйстве и разнообразии. Вот к этой единственной обитаемой планете и держал свой курс тяжёлый грузовой звездолёт класса GG.
Легко рассекая холод и мрак безвоздушного пространства, он лениво и почти незаметно приближался к намеченной цели. Но эта неторопливая медлительность была обманчива. На бескрайних просторах Вселенной любой предмет, движущийся даже со скоростью света, выглядит вяленько и статично. Звездолёт пару суток назад вышел из гиперпространства и теперь своим ходом добирался до пункта назначения. Прыжок прошёл без сюрпризов, оборудование функционировало в штатном режиме, вакуумные двигатели работали хоть и совершенно бесшумно, но с полной нагрузкой.
Ох уж эти вакуумные двигатели, скажу я вам! Как они упростили и облегчили человеку покорение космической бездны. Они позволили ему выйти за пределы своей родной планетарной системы и достичь первой ближайшей звезды. Ну, а потом пошло-поехало. Человек уходил всё дальше и дальше от своей обители, открывая всё новые и новые миры и разгадывая тайны космоса. А что, очень даже нужное и полезное изобретение оказалось. Чтобы долететь до какого-то космического тела нет необходимости тащить с собой тысячи тонн топлива. Достаточно только выйти в открытый космос и вот тебе бесплатное топливо, целый океан топлива. Вакуум, он же везде. Бери его, сколько хочешь, делай с ним, что вздумается. И не надо его где-то хранить и складировать, черпай за бортом, сколько влезет и лети, куда хочешь. Ну, а когда научились совершать прыжки через гиперпространство, то и совсем уже открылись все двери космоса. Стали доступны другие галактики в самых дальних и доселе недоступных закоулках Вселенной. Красота! Скачи – не хочу.
Справедливости ради, стоит отметить, что инструкция предписывала всегда иметь на борту несколько десятков тонн твёрдого топлива. Это было предусмотрено на случай непредвиденного попадания звездолёта в атмосферу какого-то небесного тела, чтобы всегда была гарантия, что экипаж сможет преодолеть гравитацию и добраться до безвоздушного пространства. Но такие казусы случались крайне редко. Поэтому этот неприкосновенный запас обычно только зазря занимал полезную площадь корабля и пылился бесполезным балластом в своём отсеке все долгие годы эксплуатации космического судна.     
Итак, тяжёлый межгалактический звездолёт класса GG неторопливо подходил к конечному пункту своего путешествия. Экипаж выходил из анабиоза. По регламенту сначала проснулся второй пилот. Он быстренько прошёл восстанавливающие процедуры в медицинском модуле и теперь занимался своими прямыми служебными обязанностями. Первым делом нужно было сверить курс. Сравнив координаты корабля с заданными параметрами, он нашёл небольшое отклонение от намеченного курса. Но это было нормально. Прыжки через гиперпространство нельзя рассчитать абсолютно точно, поэтому всегда приходилось совершать корректировку.
Проделав эту нехитрую процедуру и восстановив верный курс, второй пилот занялся ревизией своего совсем не маленького хозяйства. Для начала он проверил грузовой отсек. Убедившись в полной сохранности груза, он принялся за диагностику главных двигателей. Покончив с этим пунктом, космический странник взялся за тестирование генераторов, систем жизнеобеспечения, системы очистки воды, вентиляции и прочего вспомогательного и дополнительного оборудования. И так пункт за пунктом, вниз по длинному списку служебной инструкции пилотов КСДГ (Космической Службы Доставки Грузов).
В общем, обычная рутина даже без малейшего намёка на романтику, которая окутывала эту профессию и заставляла мальчишек жадными и восхищёнными глазами провожать пилотов сверхдальней космонавтики. Они то фантазировали себе приключения и опасности, стычки с инопланетными монстрами и преодоление неожиданных препятствий, жаркие схватки и захватывающие погони. А тут только скучная рутинная работа и регламент. Конечно же, иногда возникали непредвиденные ситуации, требующие находчивости и смелости, но были они крайне редки. В основном жизнь по штатному расписанию и строгим должностным инструкциям.
Итак, второй пилот занимался своими прямыми служебными обязанностями. Через пару дней к нему подключился командир корабля. И это не было привилегией старшего по званию поспать на пару суток подольше. Такая очерёдность выхода из анабиоза была установлена не случайно, а с целью приучения второго пилота к самостоятельным действиям во время полёта. Чтобы тот при любых обстоятельствах мог взять управление кораблём на себя и полноценно заменить командира.
Первый пилот только что вышел из медицинского модуля после восстановления и, потягивая энергетический коктейль из трубочки, уселся на своё командирское кресло. Второй пилот изучал в этот момент историю спец объекта номер шесть, так на языке служебной инструкции называлась эта единственная обитаемая планета данной звёздной системы. Они не были здесь больше семидесяти лет, и поэтому хорошо бы было войти в курс дела, узнать последние новости и вникнуть в суть событий, произошедших за эти годы на этом спец объекте. Он установил связь с их информационным пространством и теперь методично, год за годом штудировал полученный материал. За этим занятием его и застал командир.
─ Ну, что там у них новенького? – спросил он после короткого приветствия.
─ У-у-у, – протянул второй пилот, – здесь много чего случилось за время нашего отсутствия. Во-первых, они вышли в открытый космос.
─ И далеко вышли? – поинтересовался командир.
─ Нет, недалеко. Пока что они осваивают ближнюю орбиту планеты. Спутники связи, слежения, навигации, но в основном военного назначения.
─ Этого и следовало ожидать, – хмыкнул первый пилот.
─ Слетали они несколько раз к своему естественному спутнику, один раз даже высадились на него. Запускают зонды и роботов разведчиков на другие планеты своей солнечной системы. Вывели на орбиту космический телескоп. Есть постоянно обитаемая космическая станция. В общем, так, всё по мелочи, космическая техника пока что у них крайне примитивная.
─ Понятно. А что там у них в других областях жизни творится? – оторвался от своей трубочки с энергетическим коктейлем командир.
─ Так, – второй пилот полистал отчёты, – вот, средства передвижения. Больше девяноста процентов автономных механизмов работают на двигателях внутреннего сгорания.
─ Они что, как и семьдесят лет назад всё ещё жгут ископаемое топливо? – удивился первый пилот.
─ Да. Хотя уже существуют технологии производства электромобилей, но хода им пока что не дают, – второй пилот вывел на экран патенты.
─ Понятно. Что ещё?
─ Бурное развитие за последнее время электронных средств коммуникации и информационного пространства. Они это называют Интернет. Это примитивный аналог нашего Инфополя. Так, дальше. Развитие химической отрасли, новые технологии в производстве продовольствия, ухудшение экологии, вымирание нескольких сот видов животных, ну, и так, по мелочи.
─ Ясно. А что там у них в области межличностных и межгрупповых отношений? Как они сейчас снимают противоречия?
─ Так, противоречия, – второй пилот опять порылся в отчётах, – вот, из последних новшеств – это гибридные войны.
─ Что ещё за диво такое?
─ А это когда нет прямых боестолкновений. Заинтересованные стороны воюют чужими руками и на чужих территориях. Всякие там подконтрольные террористы, частные армии и прочие «борцы за идею». Долбят друг друга через средства массовой информации, по дипломатической линии пакостят, разные экономические санкции и так далее и тому подобное, но вот прямых боестолкновений главные выгодополучатели избегают.
─ Ну, это уже большой прогресс. А то прошлые пару раз вообще было чёрт знает что, – поморщился командир, вспоминая свой последний визит на этот спец объект номер шесть, – насилу их тогда растащили. Опоздай мы хоть на год, и ещё не известно, осталось бы на плаву наше предприятие или утонуло в их собственной крови.
─ Это точно, – согласился второй пилот, – но сейчас всё много хуже. Они же умудрились получить ядерную энергию, и теперь любой конфликт может стать для них последним.
─ Н-да, я помню! – задумчиво произнёс первый пилот, – раньше была просто обезьяна с гранатой, а теперь обезьяна с ядерной гранатой. Одни проблемы с этими спец объектами. Давно надо было их прикрыть. А всё эти гуманисты-экспериментаторы. Наделают брака, а нам потом отдувайся за их грехи. Вот, что значит жизнь с отрицательным балансом.
─ Это точно, – согласился второй пилот.
─ Ну ладно, чёрт с ними, пусть себе пока развлекаются. А что у нас там с техникой?
─ С техникой всё нормально, всё согласно штатному расписанию, – второй пилот отложил архивы и запустил технический отчёт.
Над пультом управления тут же всплыла голографическая модель звездолёта. На ней были изображены все агрегаты и отсеки корабля. Всё отображалось в реальном времени с детальными подробностями работы всего оборудования. Было видно, как крутятся генераторы, как течёт охлаждающая жидкость по прозрачным трубам, как автоматически включаются и отключаются различные агрегаты в отсеках, как работает установка искусственной гравитации, даже можно было видеть их самих в модуле управления. В общем, всё, как вживую, только в уменьшенном масштабе. Командир принялся внимательно изучать схему. Дотронувшись рукой до определённого модуля, он то увеличивал и детализировал какой-то агрегат, пристально наблюдая за его работой, то вновь возвращал всё к обычному масштабу. Так продолжалось минут десять. Второй пилот молча смотрел за манипуляциями командира.
─ Я смотрю, Вы отметили в грузовом отсеке неполадки в системе кондиционирования. Что скажете? – наконец прервал паузу первый пилот.
─ Да. Там перегревается один из модулей. Я сегодня спускался туда, но причину пока не обнаружил.
─ Ладно, завтра сам туда схожу. Люблю, знаете ли, покопаться с техникой, – потёр ухо командир и лёгким движением закрыл голограмму, – а сейчас пойду-ка я съем чего-нибудь жирного и калорийного.
Это была обычная реакция организма на анабиоз, первые пару дней после пробуждения всё время хотелось есть. Потом этот кулинарный зуд проходил, но первые сорок восемь часов человек беспрестанно чего-то жевал. Командир спустился в столовую и стал набирать себе на поднос всего понемногу. На восьмой тарелочке он призадумался, затем взвесил рукой свой поднос. Приятная тяжесть набранной снеди прилично оттягивала руку. Командир добавил ещё вазочку с мороженным и отправился за столик, чтобы расправиться со всеми этими аппетитными яствами. Покончив с едой, он блаженно отвалился на спинку кресла. После такого обеда ничего делать не хотелось и первый пилот отправился отдохнуть в свою каюту.
На следующее утро командир быстро позавтракал, облачился в спецовку и полез в грузовой отсек. Хотя утром это можно было назвать с некоторой натяжкой, потому как в космосе не существует смены дня и ночи. Но на звездолётах, предназначенных для длительных экспедиций, с целью наибольшей комфортности экипажа в установку искусственной гравитации всегда интегрировали климатический модуль, который имитировал естественные условия жизни их родной планеты вместе со сменой дня и ночи, восходов и закатов, даже при желании можно было устроить чередование времён года.
Итак, первый пилот спустился в грузовой отсек и первым делом осмотрел живой груз. Всё было в норме, модули жизнеобеспечения функционировали в штатном режиме, пациенты находились в глубоком анабиозе, будить их было ещё рановато. За этот рейс везли не много, всего 218 особей. Учёные работали всё лучше и лучше, поэтому брака становилось меньше, но совсем избавиться от него ещё не удавалось.
«Возвращенцы», так назывался этот живой груз, лежали каждый в своём индивидуальном модуле, которые были скомпилированы в виде сот. Каждый такой модуль имел автономную систему жизнеобеспечения. Это было сделано для того, чтобы в случаи какого-то сбоя или аварии не погибли все вместе. Первый пилот прошёл вдоль длинных рядов прозрачных капсул и заглянул в каждую из них. Всё было нормально. Тогда он открыл небольшой люк в полу и спустился на технический уровень. Там находилось всё оборудование. Командир быстро нашёл модули, обеспечивающие кондиционирование и начал наблюдать. Всё работало нормально. Вдруг на одном из них замигала красная лампочка. Он подошёл и включил экран меню. Надпись сообщала о перегреве модуля. Тогда первый пилот вызвал голографическую схему модуля, увеличил её и принялся пристально осматривать. Вроде бы всё нормально, никаких внешних повреждений нет, утечек тоже нет. Да, странно.
«Видимо придётся вскрывать кожух, – подумал командир». Он нажал на кнопку и из стены тут же выехал ящичек со всеми необходимыми для данного модуля инструментами. Первый пилот взял механическую отвёртку и быстренько скинул защитный кожух. Внутри всё было нормально, ни грязи, ни утечек не наблюдалось. Тогда он скинул хомуты со шлангов воздуховодов и стал их осматривать. Тоже вроде бы всё нормально. Он уже было хотел вставить шланги на место, как в одном из них обнаружил непонятный предмет. Командир длинным щупом вытащил его из шланга и стал разглядывать. Это был кусок тонкой и почти прозрачной ткани, из такой обычно делали салфетки и носовые платки. Это и был носовой платок, только несколько странный, с каким-то узором в углу, вышитым вручную красными нитками. Первый пилот повнимательней посмотрел и понял, что это были инициалы. Гипертрофированные буквы, вычурные вензеля, всё, как в учебнике истории периода жизни с отрицательным балансом. «Выделяйся не тем, что ты из себя представляешь на самом деле, а тем, чем владеешь, – вспомнил он фразу из учебника».
Командир пару минут посидел в задумчивости. Он уже где-то видел этот носовой платок. Теперь он вспомнил. Когда грузили «возвращенцев», этот платок находился у одного из них. Да, точно, это был молодой мужчина, с ярко зелёными крашенными волосами крайне агрессивного поведения. Он орал, размахивал руками и пытался кусаться. Его даже пришлось обездвижить, чтобы он, чего доброго, не покалечился. Наверное, платок выпал и его потом каким-то невероятным образом засосало в систему кондиционирования.
Вот уж эти возвращенцы-извращенцы. Что за странный народ? Кричат о свободе, о правах, о самореализации. Да иди себе самореализуйся, делай что-нибудь, кто тебе мешает. Ан нет, они хотят орать, бузить, ломать и крушить. Они лишь поднимают шумиху, делают значительную позу, сеют хаос и разрушения вокруг себя. Только вот созидать, делать какое-то конкретное дело не желают. Да что с них взять, отголоски далёкой эпохи. Это не люди, это какая-то оглушительно громко звенящая пустота! Первый пилот отвлёкся от своих мыслей и принялся собирать прибор обратно. Он закончил и подключил модуль. Тот отработал пару циклов, автоматически включаясь и отключаясь. Перегрева больше не было.
─ Делов то, – проурчал довольный командир и сложил инструмент обратно в ящик. Тот автоматически задвинулся обратно в стену. Вдруг раздался сигнал вызова. Первый пилот включил рацию, ─ на связи. Что там у Вас? – спросил он спокойно.
─ Шеф, Вы должны на это взглянуть, – загадочно ответил второй пилот.
─ Ладно, сейчас приду, – снисходительно хмыкнул командир.
Он ещё раз проверил отремонтированный модуль и остался доволен проделанной работой. Техника становилась всё надёжнее и лучше, и случай покопаться с механизмами вручную выпадал всё реже. И командир никогда не отказывал себе в удовольствии отремонтировать что-то самолично. Конечно, можно было послать туда робота-ремонтника. Он бы справился с этой задачей не хуже, но самому то интересней. Опять же, моральное удовольствие от проделанной работы тоже имело место быть. В общем, один сплошной положительный эффект.
Завершив все ремонтные процедуры, первый пилот направился к пневматическому лифту и зашёл в кабину-капсулу. Герметичная стеклянная дверь быстро закрылась и на стене засветился пульт. Командир нажал нужную кнопку. Капсула плавно въехала в прозрачную круглую шахту-трубу. Мощные насосы мгновенно создали разницу давлений и капсула бесшумно пошла на нужный этаж.
Первый пилот не стал переодеваться, а прямо в спецовке вошёл в модуль управления, где и застал довольно удивительную картину. Второй пилот хаотично ходил по комнате и в сильном возбуждении что-то невнятно бубнил себе под нос. Увидев командира, он перестал бормотать и быстро устремился в его направлении. Схватил его руку и лихорадочно затряс её в приветствии.
─ Прекратите меня трясти, – мягко, но настойчиво тот вынул руку из его нервных объятий, – садитесь и рассказывайте, что стряслось. А то прямо какой-то сумасшедший дом.
─ Ха, сумасшедший дом, – нервно ответил второй пилот, плюхнувшись в кресло, – здесь такие дела творятся, а Вы говорите дурдом.
─ Да, какие дела то? Ну, рассказывайте уже.
─ Кажется, свершилось! Процесс пошёл! Наши труды не прошли даром! У них здесь в энергетическом поле аномалия образовалась, – второй пилот смотрел восторженно, но несколько озадаченно.
─ Ну ка, ну ка, давайте посмотрим, – заинтересовался командир.
─ Вот, – второй пилот открыл карту энергетических полей.
Над пультом всплыла голограмма спец объекта номер шесть с континентами, океанами и островами. Всё было в красных тонах, от розового, до бордового. Оттенок цвета зависел от той общественной атмосферы, которая присутствовала на данной территории. Если где-то удавалось сдерживать и ограничивать натуральную, естественную природу человека, то там спектр смещался в сторону светлых розовых тонов, а где этого добиться не удавалось, то цвет становился тёмным и напоминал пятна подсохшей крови. Весь глобус алел этим цветом. Везде, где присутствовал человек, был только красный.
─ Ну, и где же аномалия? – спросил командир, пристально рассматривая алый шарик.
─ Вот, – второй пилот развернул голограмму и увеличил в несколько раз нужную область.
Действительно, почти посредине самого большого континента в кроваво красном пламени светился маленький огонёк белого цвета. Командир ещё увеличил масштаб. Огонёк стал больше и принял неправильные ломанные черты. Его цвет был не просто белым, а даже с некоторым смещением в сторону голубого оттенка.
─ Не может быть! – наконец, откинувшись на спинку кресла, тихо выдавил из себя командир, – этого не может быть! – повторил он озадачено.
─ Вот и я говорю, – нервно подхватил второй пилот, – а Вы говорите дурдом.
─ Н-да! – протянул задумчиво командир, – а наши датчики не врут? Может быть какой-то технический сбой.
─ Я проверял, всё верно. Цвет белый с небольшим смещением в сторону голубого.
─ И давно появилась эта аномалия?
─ Судя по показаниям датчиков, примерно с полгода назад. В это время цвет начал светлеть и переходить из красного сегмента в белый.
─ А почему такие странные ломаные границы у этой аномалии?
─ Особенности административного деления на данной территории. Это границы административной единицы.
─ Так, так. Ещё есть что-нибудь добавить?
─ Пока что это всё. Я только сегодня выявил эту аномалию, поэтому информации мало.
─ Понятно, – первый пилот встал с кресла. За ним поднялся и второй, – ну, что же. Поздравляю Вас, молодой человек, с открытием. Вам первому выпала честь лицезреть сие чудо. Вы не зря выбрали эту профессию. Ещё раз искренне поздравляю.
─ Я тоже очень рад, конечно, – смутился второй пилот, – но что нам теперь делать?
─ Как, что делать? Будем работать в штатном режиме, соблюдать регламент. До пункта назначения нам добираться ещё две недели, так что не будем торопить события. Собирайте пока информацию, следите за объектом, а там посмотрим.
─ А в центр будем докладывать?
─ Конечно, будем, обязательно доложим, но чуть позже. Сначала надо самим во всём разобраться.
─ Ясно, – ответил второй пилот и закрыл голограмму планеты.
Так и сделали. Каждый день они проводили плановые работы, тестировали и проверяли оборудование, собирали данные с датчиков, которые находились на других планетах этой системы. Пару раз наткнулись на зонды, запущенные с той обитаемой планеты. Значит, они уже могли запускать аппараты в дальний космос. Правда, эти приборы были примитивны и не могли засечь их звездолёт под прикрытием мощного защитного поля, но всё-таки прогресс.
И почти каждый вечер после вахты командир замечал второго пилота то в модуле управления с открытой голограммой планеты, рассматривающего там что-то, то в библиотеке, работающего над архивами и делающего пометки в своём блокноте. Первый пилот не торопил своего помощника, он давал ему время самостоятельно вникнуть в проблему и разобраться с ней. Наконец, дней через пять командир решил поинтересоваться, как у того идут дела.
─ Ну-с, как продвигаются ваши исследования в области изучения аномалии? – спросил он серьёзно.
─ Да что-то не очень, – честно сознался второй пилот, – с одной стороны нашей исторической информации очень много, я аж запутался, а с другой стороны конкретных данных с самого объекта крайне мало, не за что зацепиться. Что-то я никак не могу соединить нашу теорию с их практикой.
─ Это нормально, – улыбнулся командир, видя некоторое замешательство своего более молодого коллеги, – ну, с исторической информацией я Вам помогу, с теорией мы разберёмся в два счёта, а вот над практической информацией Вам придётся пока что потрудиться самому. Не спешите, работайте спокойно, ищите только достоверные, подтверждённые факты.
─ Хорошо. Ясно. Значит, с меня фактическая часть, а с Вас теоритическая. Я правильно понял?
─ Точно так, – подтвердил командир, – через пару дней объединим наши усилия и посмотрим, что получится.
На том и порешили. Каждый занялся своим делом. Командир рылся в архивах, а помощник процеживал оперативную информацию, полученную непосредственно со спец объекта номер шесть. Через два дня вечером они сошлись в библиотеке для подведения итогов.
─ Ну-с, как наши успехи, что удалось накопать? – начал разговор командир.
─ Да, в общем то, успехи наши скромные, – второй пилот достал из кармана свой блокнот и полистал его, – значит так, примерно полтора года назад на данной территории образовалась некая криминальная группа лиц. Выражаясь языком местных органов правопорядка организованная преступная группировка (ОПГ). Специализируется эта ОПГ на заказных убийствах. Только вот заказы они принимают несколько необычным способом. Они принимают заявки на ликвидацию не у каких-то криминальных структур, а у обычного населения. Причём заказ должен быть подтверждён не меньше, чем сотней голосов.
─ Интересно, интересно. И какова процедура?
─ Процедура очень простая. Существует некий сайт в интернете. Любой желающий может разместить там заявку на ликвидацию какого-то человека. И если эта заявка подтверждается не менее, чем сотней взносов фиксированных сумм, то объект берётся в разработку. Ну, и через какое-то время ликвидируется. Причём эти взносы должны поступать от разных, не связанных друг с другом источников, иначе заказ не принимается к исполнению. Например, не понравился кому-то какой-нибудь чиновник, он и заказывает его. Другие люди смотрят на этот заказ и, если этот чиновник и их обидел, то и они присоединяются к заказу своими взносами. И так до тех пор, пока не наберётся полная сотня. Как только набирается необходимое количество голосов, заказ поступает к исполнению. Причём, до подтверждения заказа доходят только важные лица, наделённые властными полномочиями, которые тем или иным образом влияют на фон общественной атмосферы. Простые смертные не добирают голосов, там только те персонажи, от решений которых сильно зависит жизнь остального населения. В числе ликвидированных есть политики, администраторы, бизнесмены, чины из силовых структур, криминальные авторитеты и прочие любители поживиться за чужой счёт. Иногда, правда, попадаются и простые граждане, не обличённые властью, но сильно досаждающие своим некорректным поведением всем окружающим, однако, это крайне редкое явление.
─ Н-да! Забавный способ принудить людей к разумному поведению, – хмыкнул командир, – и кто же руководит всем этим “безобразием”?
─ Некто по кличке Леший. Более точных сведений о нём я пока что не нашёл. Ни имени, ни места жительства, ни других координат не имеется. Есть только фотография, – второй пилот вытащил из своего блокнота фото и положил на стол.
Командир некоторое время рассматривал картинку. Мужик лет пятидесяти, невысокий, кряжистый, тёмные всклокоченные волосы с проседью, густые брови. Глаза какие-то странные, цвета неопределённого. Взгляд, как у бирюка, злой, резкий, пронзающий насквозь и в то же время какой-то тоскливый.
─ И правда, леший какой-то, – поёжился командир и отложил фотографию, – ну, и что Вы на это скажете?
─ А чего тут говорить то? – закрыл блокнот второй пилот, – странно всё это. Неужели, чтобы создать разумное общество нужно прибегать к таким варварским методам?
─ Ничего в этом странного нет, – первый пилот ожидал подобного вопроса, – это обычная норма поведения в системах с отрицательным балансом жизни.
─ Ничего себе, обычная, – удивился помощник.
─ Да, да, молодой человек, представьте себе, что это совершенно нормально. Это один из способов перехода от системы с отрицательным к положительному балансу жизни. В теории перехода эти способы описаны. Правда, никто и никогда не наблюдал эти процессы на практике, но теоритически они описаны.
─ Вот, вот! Я в этих теориях совершенно уже заблудился. Там сам чёрт ногу сломит, – недовольно проворчал второй пилот.
─ Не всё так печально, – снисходительно улыбнулся командир, – я могу Вам изложить все тезисы и идеи этой теории кратко и доступно. Это займёт часа два, не больше. Желаете послушать её сейчас, или в следующий раз.
─ Конечно, сейчас! Зачем же зря терять время, – загорелся второй пилот.
─ Не будем горячиться, – сказал командир, усаживаясь в мягкое кресло и доставая из бара бутыль отменного коньяка, – фактический материал мы выслушали, теперь приступим к теории. Только для этого придётся несколько отступить от нашей непосредственной темы и вернуться на много лет назад, когда ещё мы сами не совершили переход, а жили в системе с отрицательным балансом жизни.
─ Я – весь внимание, – второй пилот плюхнулся в кресло.
─ Вы же знаете, что я по первой своей специальности историк? – спросил командир, нарезая лимон тонкими дольками.
─ Да, – подтвердил второй пилот.
─ А знаете ли Вы, что моей исторической специализацией как раз и был период перед самой точкой перехода от отрицательного к положительному балансу жизни?
─ Нет, этого я не знал.
─ А я отдал изучению этого вопроса порядочную часть своей жизни.
─ Интересно. А почему Вы перепрофилировались?
─ Об этом чуть позже. А сейчас мы лучше погрузимся в историю на много, много лет назад. У нас в школах изучение периода с отрицательным балансом жизни проходит как-то уж больно строго и академично. Суховато как то получается, нет живости понимания.
─ Это точно, – согласился второй пилот, – я вот, только вплотную столкнувшись с работой на спец объектах, понял, что такое жизнь с отрицательным балансом, а в школе как-то не очень.
─ А Вы где школу заканчивали? – спросил командир, разливая янтарный напиток по бокалам.
─ В Южной префектуре.
─ Да, Южная префектура. У вас там красота! Горы с белыми шапками, синее море и оранжевый песок. Я туда постоянно езжу отдохнуть. Чрезвычайно приятное место.
─ Это точно, там хорошо, – ответил второй пилот.
─ Н-да, – вернулся к теме первый пилот, – всё-таки в наших школах этот предмет преподают строго в научном ракурсе, слишком академично, слишком много терминов и сложных объяснений. Надо бы попроще, поживее что ли. Ну ладно, приступим к истории. Ещё в детстве меня интересовали вопросы развития общества и человека, поэтому к моменту прохождения процедуры профессиональной ориентации я подошёл абсолютно уверенно и без малейших сомнений, только история и ничего другого. Большинство моих сверстников никак не могли определиться в выборе профессионального поприща. Они хотели стать то пилотами, то биологами, то строителями. Я же был абсолютно уверен в своей специальности и про другие даже не задумывался.
─ В таком случаи, почему же Вы прошли повторную процедуру профессиональной ориентации, если были так уверены в своём первоначальном выборе?
─ Терпение, молодой человек, не следует забегать вперёд. Я сейчас всё расскажу по порядку. Итак, я выбрал историю, и особенно меня интересовал самый поздний период жизни с отрицательным балансом, как раз перед самым новым временем, перед самой точкой перехода на положительный баланс жизни. Мне страсть, как хотелось узнать, кто же был тот человек, кому первому удалось кардинально изменить всю историю человечества. Я хотел узнать его имя и рассказать о нём людям, об этом благодетеле всего рода человеческого. О том, кто запустил этот процесс, кто это всё придумал,  кто вытащил человека из мрака животного существования на божий свет разума. Невозможно переоценить его открытие и вклад в историю развития человеческого общества. Ни один гений, пророк, учёный и прочие научные и общественные деятели не могут встать с ним на один уровень, потому что его уровень – это уровень Бога. Ни больше, ни меньше! Он выполнил работу Бога!
─ Постойте. Вы сказали, что имя этого человека неизвестно. Но тогда как же быть с профессором Тагенером? Разве не он запустил процесс вразумления человеческих масс, разве не его мы чтим, как родоначальника новой эры, разве это не его заслуга, что состоялся переход с отрицательного на положительный баланс жизни? – несколько удивился помощник, отхлебнув ароматного напитка.
─ Да, да, Вы совершенно правы. Именно профессор Тагенер подменил программу в установке и тем самым создал условия, при которых состоялся переход на положительный баланс жизни. Именно он создал код «человека разумного», которым с небольшими изменениями мы успешно пользуемся до сих пор. Именно он проявил смелость и мужество, чтобы обмануть тогдашнюю систему. За что и поплатился жизнью. Всё это так. Но всё дело в том, что у него был предшественник, предтеча, так сказать. Какой-то неизвестный доморощенный философ, изобретатель-самоучка примерно лет за семьдесят до профессора Тагенера обосновал теоретически и создал сам прибор. Конечно же, это не была установка для массового облучения, которую потом сделал профессор Тагенер. Это был примитивный прототип, да и коды изменения личности у него были совсем не идеальные, но именно на основе его изобретения и теоретических выкладок велись дальнейшие разработки.
─ Точно! – воскликнул второй пилот, – был в школьном курсе такой персонаж, но упоминалось о нём как-то вскользь и расплывчато.
─ В том то и дело, что вскользь и расплывчато. Ведь о нём нет совершенно никаких сведений. Сохранились только школьная тетрадь на полсотни страниц, исписанная корявым неразборчивым почерком да примитивный прототип изобретённого им прибора. Больше нет ничего! Однако именно он является основоположником теории перехода с отрицательного на положительный баланс жизни, именно он в этой своей неказистой тетрадочке дал теоритическое обоснование этого перехода. Из неё позднее историки запустили в оборот все эти термины и формулировки. Именно он придумал альтернативную реальность существования человека, он перевернул на сто восемьдесят градусов концепцию жизни человека, он подвёл теоритическую основу под существование другого, нового, альтернативного мира.
─ Неужели так категорически? – засомневался второй пилот, допивая свой бокал.
─ Да! Именно так! Рассматривая последствия влияния его идей и изобретений, можно с абсолютной уверенностью говорить, что этот неизвестный совершил переворот в сознании человека, во всей теории миропорядка. Он перевернул всю систему мировосприятия, принятую тогда в обществе, он поставил всё в естественное, правильное, законное положение. Он заставил человека отказаться от концепции Бога-создателя и вершителя людских судеб. Он вырвал из рук этой животной стихии бразды правления судьбами мира и передал их в руки самого человека. Он предложил человеку самому стать Богом и созидателем высшего замысла! Я вот тут сделал небольшую подборку из той тетрадочки. Вот послушайте, – командир нехитрыми манипуляциями вывел текст на экран и начал читать.
 
Из дневника неизвестного: «По сути вопроса. Существует в дикой природе такое необычное явление, как человек. Вроде бы на первый взгляд животное обыкновенное, но есть один нюанс, который кардинально всё меняет и вносит неразбериху и сумятицу в окружающий нас миропорядок. Эта необычность заключается в очень странной способности мыслить и на основе своего личного опыта критически оценивать происходящие с ним события и анализировать факты. Вроде бы очень даже практическая, полезная и нужная функция, но именно она приводит человека к такому хаотическому брожению и форменному безобразию. Вот с чем нам и предстоит разобраться.
Отчего невозможно найти в мире абсолютно счастливого человека? Почему, даже достигнув недосягаемых высот в карьере, благосостоянии и социальном положении, человек всё равно остаётся недовольным собой и своей жизнью? Что его постоянно гнетёт и гложет изнутри, не давая ему воспарить и расслабиться в сладкой нирване душевного покоя и равновесия? Мне кажется, что дело заключается в его неправильной, противоестественной позиции в окружающем пространстве, которую он вынужден занимать под воздействием некоторых внешних и внутренних обстоятельств. Рассмотрим эти зловредные факторы, доставляющие человеку столько душевных страданий и физических неудобств.
Итак, человек есть часть дикой природы, со всеми вытекающими из его животного происхождения последствиями. Все инстинкты и рефлексы, характерные для всех зверушек, подходят и для него. Однако человек – это животное не простое, а разумное. А что, собственно говоря, есть разум? Откуда он взялся? Как он работает? По каким физическим показателям можно отследить его жизнедеятельность? Ну, пока что наука не определилась с точными формулировками этого “органа”. Но сейчас не об этом. Мы сейчас не будем затрагивать вопрос о происхождении этой загадочной субстанции, которую человек сподобился где-то заполучить. Куда важнее подобрать слова и понятия для объяснения этой его нестандартной способности мыслить, найти критерии и рамки для идентификации разумного организма.
Но как провести эту тонкую грань между животным и разумным существом? По каким признакам стоит разделять совершенно биологически идентичные организмы на разумные и неразумные? Мне кажется, критерий здесь только один – это внутренняя система мотиваций того или иного организма. И граница здесь видна чётко и однозначно. Животное всегда и везде занимается только одним делом – реализацией своего инстинкта. Все его помыслы, желания и стремления проистираются исключительно в этой области. Не считаясь ни с кем, не взирая ни на кого, не принимая во внимание ни чьи интересы, кроме своих собственных, животное всегда устремлено к этой своей главной, единственной, краеугольной цели – реализации своего инстинкта. К сожалению, такова истинная, естественная, натуральная природа среднестатистического HOMO SAPIENS.
Однако, если кто-то осознано совершает действия вопреки своему инстинкту, в ущерб своим собственным шкурным интересам, то это уже можно назвать актом разумности. Но подчеркну, действие это должно быть только осознанным. Только в этом случае можно говорить о разумности организма. Иначе же речь можно вести о глупости и непонимании происходящих процессов. Любой акт, направленный против своего инстинкта, должен вызывать интерес и пристальное внимание. Любое сознательное действие в этом направлении следует ценить и изучать.
Самопожертвование, альтруизм, отказ от каких-то благ и преференций, да хоть суицид, всё, что идёт в разрез с инстинктами, должно цениться и уважаться. Но повторюсь, это действие должно быть сознательным и обдуманным. Не спонтанным, не в состоянии аффекта, не под воздействием каких-то сиюминутных эмоций и помешательств, а именно холодным, обдуманным и осознанным. Иначе получается сплошное умопомрачение, психиатрия и идиотизм.
Значит, разум – это способность человека действовать вопреки своему шкурному интересу, наперекор своему инстинкту. И вот здесь мы сталкиваемся с явным противоречием и неизбежным казусом попытки противоестественного поведения. Вроде бы под воздействием своего разума человек и хочет сделать что-то правильное и полезное для общества, но зверушка, засевшая глубоко внутри, не дозволяет себе навредить, стойко охраняет свои шкурные интересы. Чем не причина для постоянного, перманентного внутреннего дискомфорта?
Но это только один аспект, сильно осложняющий человеку путь к полноценной счастливой жизни, есть ещё и второй. И он заключается в неправильной расстановке приоритетов в его сознании, в неверном, неестественном распределении ролей в том мире, где человек вынужденно существует. Сейчас постараюсь объяснить этот тезис более простым языком.
В окружающем нас пространстве существует некая непреодолимая сила, которая своим неумолимым напором заставляет человека совершать те или иные действия и поступки. Каждый живой организм испытывает на себе воздействие этой загадочной стихии. Её природа пока что не совсем понятна, но именно она и является этим самым вторым аспектом, сильно осложняющим человеку жизнь. Как вы уже догадались, я имею в виду некое необъяснимое явление, называемое божественным провидением или судьбой. Термин этот, конечно, спорный, но так издревле повелось называть эту непреодолимую силу. Также принято считать, что эта энергия носит разумный, благожелательный, позитивный характер по отношению к людям.
Но почему человек решил, что этот мир создало какое-то сверх разумное существо под названием Бог, что всё здесь существует по каким-то неведомым и недоступным простому человеку законам и правилам? Что существует какой-то тайный, божественный план для всего мира. С чего вы это взяли, что кому-то есть интерес играть с людьми, как с оловянными солдатиками, переставляя их по своей прихоти и желанию по полю какой-то странной и загадочной битвы со скрытым, невидимым смыслом?
По моему мнению, это есть тяжёлый бред. Не существует никакого тайного высшего божественного замысла для мира и для человека. Я не вижу в окружающем мире никаких разумных божественных следов и проявлений. Законы природы вижу, законы физики, биологии вижу, а божественной разумности не вижу. Значит, Бог есть искусственно созданной, выдуманной человеком фигурой. Но зачем ему это понадобилось? Для чего он сотворил себе этого идола и теперь расшибает перед ним лоб? Наверное, для того, чтобы попытаться оправдать свою никчёмность, слабость, трусость, лень и прочие свои животные наклонности. Мол, от меня ничего не зависит, а всё находится в чьих то других, более сильных и умелых руках. А может быть для того, чтобы заставить человека посредством страха перед чем-то сверхъестественным и очень могущественным перейти на разумную модель поведения? Может быть, может быть. В любом случае и Бога, и религию придумали умные люди. Это факт! Но для кого они это придумали, кто и как воплотил их благие намерения в жизнь? А сделал это всё тот же средне статистический винтик животной системы, который руководствуясь исключительно позывами своей внутренней зверушки и идя только по пути наименьшего сопротивления, всегда совершает одни и те же действия. Вот мы и имеем вместо изначально задуманной разумности бытия набор неких бессмысленных ритуалов и бесполезных, даже вредных догм.
Вот этот второй аспект и угнетает человека. Изначально, поставив это внешнее тотальное воздействие выше своей разумности, человек априори оказался в неправильной, неестественной, зависимой позиции и теперь вынужден терпеть постоянный дискомфорт и неудобства. И чтобы выйти из этого положения, необходимо кое-что изменить в самой концепции.
Нет никакого сверх разумного существа там наверху над нами! По крайней мере, та непреодолимая сила, что воздействует на человека, не имеет разумной, благожелательной природы. Сила эта в лучшем случае равнодушна к человеку, а может даже и злонамерена. Это просто какой-то слепой каток, который давит всё на своём пути. Он не имеет разумного плана, а просто едет вперёд по какой-то немыслимой траектории, раскатывая в пыль всё, что попадается у него на пути. А человек зачем-то сам лезет под этот каток, отказываясь поверить в неразумность этого жуткого монстра. Вот этот вопрос тоже сильно угнетает и деформирует человеческое сознание, заставляя его находиться в зоне постоянного дискомфорта».
 
‒ Ну-с, как Вам идейка, – спросил командир, оторвавшись от чтения и наполняя фужеры янтарной жидкостью.
‒ Да вроде бы очевидные, вполне естественные мысли, – отозвался второй пилот, – только несколько путанные и не очень последовательные, – добавил он и сделал большой глоток из рюмки.
‒ Здесь я с Вами не вполне согласен, – возразил командир, – это для нас сейчас эти идеи естественны и очевидны, а вот в те тёмные века, когда писалась эта рукопись, это были крайне дерзкие и опасные мысли. А насчёт последовательности изложения, тут Вы, конечно, правы. Видимо этот неизвестный философ не сразу дошёл до этих своих идей, пришлось ему поплутать в дебрях собственного сознания, прежде чем выйти на светлый путь разума. Эта его рукопись написана рваными отрывками. Наверное, текст добавлялся по мере возникновения новых мыслей и каких-то практических опытов. Вот ещё один кусок рукописи, – командир снова вывел на экран текст и продолжил читать.
 
Из дневника неизвестного: «На тему предопределённости судьбы и “божьего промысла”. Вопрос этот и сложен, и прост одновременно. Вроде бы всё тут очевидно, но с другой стороны поверить в эту очевидность просто невозможно. Ещё никому и никогда не удавалось убедительно и однозначно ответить на него, но, если получиться, то это будет прорыв в социальной эволюции человечества! Этот ответ может взорвать всю систему мироустройства и вывести человека на новый, недосягаемый доселе уровень развития. Звучит, конечно, громко, но так оно и есть.
Есть ли судьба у человека? Существует ли предопределённость его жизни? Есть ли у него выбор, или всё запланировано заранее? И если имеется внешнее воздействие на жизнь человека, то откуда оно происходит и можно ли на эти процессы повлиять? Вот какие непростые вопросы нам следует разобрать и, на которые по возможности максимально честно и объективно необходимо ответить.
Мне представляется эта история вот в каком свете. Все окружающие нас предметы, события и явления представляют из себя энергетические сущности. И растения, и животные, и всякие природные явления, и люди, и планеты, и звёзды, и галактики, и вся Вселенная, всё это по сути своей есть энергетические сущности. Эти сущности контактируют между собой, конфликтуют, взаимодействуют и влияют друг на друга. Происходит постоянный обмен энергиями, идёт постоянная борьба между сущностями за энергию. И люди тоже участвуют в этом вечном и непрекращающемся ни на миг водовороте энергетических потоков.
Назовём совокупность этих различных по силе и своей природе энергетических потоков излучением Вселенной. Но эта величина не является константой. В космосе постоянно всё меняется. Взрываются старые звёзды и появляются новые, возникают чёрные дыры, всякие квазары и прочие квазаги с блазарами. Опять же совершенно не изученные тёмная энергия и тёмная материя. Всё это находится в постоянном движении и каждую следующую секунду излучение Вселенной не похоже на своё предшествующее состояние.
И вот этот гигантский сгусток энергий неумолимо несётся вперёд и на всё живое, что попадается ему на пути, в том числе и на людей, ставит свои отметины. Это мне и представляется судьбой. Человек при рождении, а скорее всего при зачатии, подвергается такому тотальному энергетическому облучению и получает некую печать, то есть набор каких-то предрасположенностей, способностей и ограничений, которые в дальнейшем и определяют его жизнь и судьбу. И он на протяжении всей своей жизни смотрит на мир сквозь призму этой печати, он получает информацию извне через её искажение, он принимает решения и совершает поступки исходя из угла преломления излучения Вселенной в этой призме. Вот эта мутная призма, искажающая всю внешнюю информацию, и является уникальной личностью данного конкретного человека. Но угол преломления, степень замутнённости и сила искажения в ней зависят всего навсего от места и времени появления человека на свет. То есть, какую интенсивность и характеристики имело излучение Вселенной в данное время и в данном месте, такой отпечаток и получит этот конкретный человек. Только и всего.
А вот здесь возникает один вопрос: «А должен ли человек тащить на себе всю жизнь груз этой призмы? А что, если те способности и ограничения, полученные им при появлении на свет, его категорически не устраивают? Почему он должен волочь этот неподъёмный чемодан без ручки в лице своей уникальной идентичности только лишь потому, что он начал свой путь в этом мире не в том месте и не в то время? Что это за наказание ему такое в виде тотальной неотвратимости воли небес?»
А то, ведь, получается очень странная штука. И человек вроде бы неплохой, и мозги на месте, и руки растут из правильного места, а ничего у него по жизни не выходит, не может он реализовать свой внутренний потенциал и заложенные в него возможности. И посему обречён он влачить жалкое существование. Прёт он этот неподъёмный воз своей уникальной идентичности, стонет под его непомерной тяжестью и клянёт свой проклятый и безальтернативный маршрут неотвратимости и предопределённости. И не может никуда свернуть, а вынужден тащиться по этой своей узкоколейки до тех пор, пока, совершенно выбившись из сил, не рухнет под откос. И всё только из-за того, что ему “посчастливилось” появится на свет не в том месте и не в то время. Правильно ли это? Почему бы ему не попытаться изменить эту исходную, первоначальную печать Вселенной и не начать жизнь заново уже по другим лекалам и настройкам? Человек должен иметь возможность на вторую, третью, пятую, десятую и сотую попытку начать всё с нуля. Пока не получится, пока он не найдёт те изначальные установки, которые позволят ему реализовать максимально полно все свои таланты и возможности.
Ведь, человек имеет на это право. Он имеет на это право по факту своей уникальной способности мыслить, то есть оценивать окружающую действительность не только с точки зрения инстинктов и рефлексов, но и с точки зрения критической логики. И, если животные обыкновенные не в состоянии выявить тот факт, что их способности и их ограничения закладываются в конкретное время и в конкретном месте, то человек с его логически-критическим мышлением легко это определяет. Он, как мыслящий организм, способен не только выявить этот скрытый механизм управления, но и попытаться воздействовать на него.
А вот теперь мы упираемся в очень интересную, но чрезвычайно щекотливую и скользкую тему. Как вы, наверное, уже догадались, это описанное выше излучение Вселенной в некоторых весьма многочисленных слоях населения именуется не иначе, как перст судьбы, воля божия, спущенная человеку свыше божественным началом. Да и фиг бы с ними, пусть себе называют это явление, как им заблагорассудится. Так ведь нет! Почему то они решили, что этот тотальный, слепой поток космических энергий является добрым и разумным. Так у них издревле повелось, так написано в их “священных” писаниях. И вот эти люди, пребывая в тумане своей зашоренности и замутнённости восприятия действительности, в истовых приступах мессианства пытаются убедить в этом остальных. И очень часто насильственным способом.
Но является ли это излучение Вселенной разумной, доброй силой? Можно ли выявить в этом тотальном, безжалостном потоке слепой, космической энергии некий высший “божественный” замысел, доброжелательный для нас, для человеков? Что-то не просматривается там ничего разумного и доброго. Сила эта в лучшем случае равнодушна к нам, а скорее всего она явно враждебна и злонамерена по отношению к человеку. Это схоже с гигантским автоматическим катком, который по какой-то немыслимой программе неотвратимо едет вперёд и безжалостно давит всё, что попадается ему под колёса.
Где вы там увидели следы разумности? Где вы там нашли полезный, добрый план для себя? По не совсем понятной причине люди пытаются разглядеть в этой безжалостной мясорубке какой-то жизнеутверждающий смысл, какую-то высшую справедливость для себя. Да нету там никакой высшей справедливости! Вернее она есть, но это не то, что они пытаются там увидеть. Смерть есть наивысшая форма справедливости жизни! Только эта простая мысль несмолкаемым, оглушительным рефреном несётся нам оттуда сверху!
Однако, вопреки фактам, люди почему то считают, что у этого дикого потока энергии нет цели их убить. Они с упорством дебилов отказываются в это верить. Они надеются, что этот жуткий каток повоспитывает их немножко всякими разными испытаниями и тестами на стрессоустойчивость и твёрдость веры, а потом перед ними откроются заветные двери в новый дивный мир высшего разума. Ага, как же, ждите! Щас персонально для вас в этом диком зоопарке соорудят отдельный вход в рай, где вы будете иметь всё, что ни пожелаете. Ха-ха-ха! Очень смешно. Только смерть, пустота и полное забвение ожидают человека в конце его пути! Именно к такому результату и стремится эта враждебная, злонамеренная сила. Этот “божественный механизм” имеет перед собой всего одну задачу, только одна цель всегда стояла перед этим невероятным монстром – привести всё пространство, все системы, всё живое к точке идеального равновесия, к тотальному, абсолютному покою, то есть к смерти! И это они определяют, как своего бога? Это является их идолом и объектом для поклонения? Это они позиционируют, как высшее, разумное начало? Не, ну в натуре, дебилы!
В этом тотальном, слепом, злонамеренном потоке космической энергии просматривается только одна мысль, и эта мысль ну никак не тянет на высший божественный сверхразумный замысел. И звучит она так: “КТО ВЫЖИЛ, ТОТ И ПРАВ!!!” Вот и весь “божественный” посыл ко всему живому. Но, подчиняясь этому тотальному, свирепому диктату, свято блюдя этот основополагающий закон Вселенной, человек уподобляется обыкновенному животному, которое пытается выжить любыми доступными способами. А где же здесь место для разума? Тут всё заполнено инстинктами и рефлексами, а места для разумного поведения совершенно не остаётся.
Но можно ли винить в этом самого человека? С одной стороны нет! Ведь, все так живут, всё живое вокруг придерживается этого основополагающего, краеугольного принципа, вся окружающая действительность и внешняя среда вопиют лишь об этом. Только отклонись от этой путеводной звезды, выпусти из руки эту заветную нить и сразу труп. Только следуя зову своих природных инстинктов, можно выжить в этой опасной среде обитания. В этом плане человека винить нельзя.
Но, с другой стороны, человек же не обычное животное, он наделён уникальной способностью мыслить. И этот фактор накладывает на него совершенно определённые функциональные обязанности. Он должен создавать мысль и воплощать её в реальность. Человек и появился на свете для того, чтобы замыслить и создать этот пресловутый высший замысел. Однако, ставя это тотальное, слепое излучение Вселенной выше своей способности мыслить, человек отказывается от своего прямого предназначения. Он малодушно пытается переложить ответственность с себя на некое выдуманное им сверх существо, именуемое Богом. Вот это можно смело ставить человеку в вину. Здесь нет никаких сомнений.
Значит, первостепенной целью, стоящей перед человеком, является отказ от концепции Бога, как от главенствующей, управляющей, сверхразумной силы, которая стоит над ним и имеет монополию на высший замысел. В этом отказе заключено вечное и неосознанное стремление человека к свободе, к разумному существованию. Ведь, признавая над собой эту высшую власть, добровольно подставляя свою шею под это ярмо, человек никогда не сможет освободиться от безжалостного диктата, который навязывает ему эта космическая, абсолютно неразумная, слепая энергия. Только сбросив это дикое животное иго, человек сможет освободиться и задышать полной грудью. Только тогда он обретёт истинную свободу и познает реальный, настоящий смысл жизни, подобающий его статусу мыслящего, разумного организма. Но до той поры, пока человек зажат в этих страшных тисках, пока он находится между страшным молотом своих животных инстинктов и слепой наковальней “воли небес”, ему не быть свободным, ему не вырваться из этих безжалостных лап обречённости, бессмысленности существования и невозможности что-то изменить.
Человеку необходимо найти средства и способы, которые помогут ему защититься и от своего собственного животноводства, и от этого злого, безжалостного давления Вселенной. Только это позволит человеку перестать быть животным, освободиться от внешнего диктата и начать заниматься своими прямыми обязанностями – создавать мысль и разумные системы с положительным балансом жизни. Человек должен сам научиться придумывать, проектировать и воплощать этот пресловутый высший божественный замысел. Вот натуральный, естественный, природный смысл существования человека, в этом заключается его истинная роль и предназначение.
А пока что реальная жизнь представляет из себя систему с отрицательным балансом жизни. Здесь программа изначально прописана так, что человек, только появившись на свет, сразу идёт ко дну. И чтобы не утонуть и оставаться на поверхности, ему приходиться прилагать неимоверные усилия. Не говоря уже о том, чтобы приподняться и пойти наверх. Тут уж он должен совершить какие-то совершенно экстраординарные действия, вплоть до всяких подлостей, предательств и убийств. Здесь ничего не поделаешь, такова реальность, таковы законы этой животной системы. Но подчиняясь этому диктату, следуя убогим правилам этой системы, человек усиливает её воздействие на всё живое и тем самым только усугубляет своё положение.
А задача человека, как разумного организма, как раз и заключается в том, чтобы создавать системы с нейтральным, а лучше с положительным балансом жизни. Это когда человек с самого начала, как минимум, держится на плаву безо всяких усилий, а ещё лучше, чтобы система его не просто поддерживала на поверхности, но и слегка приподнимала. Тогда это уже будет совершенно другая система, которая основывается на приоритете разума, система с положительным балансом жизни. Такая система будет на порядки жизнепригоднее и эффективнее той, что существует сейчас.
На сегодняшний день как минимум процентов восемьдесят всех генерируемых ресурсов тратится человеком на подавление и обслуживание своей естественной, натуральной природы. Все эти армии, полиции, спецслужбы, средства массовой информации, индустрия развлечений и прочие подобные вещи направлены именно на эти цели. Невозможно себе даже предположить, как изменится человечество, если весь этот, сливаемый сейчас в унитаз гигантский ресурс, объединить со свободной мыслью, которую сможет генерировать сознательный, разумный человек. У меня не хватает фантазии, чтобы представить себе последствия подобного союза между гигантским ресурсом и освобождённой от природного животного инстинкта мыслью. Вот это будет система, так система! Всем системам система!
А сейчас всё уныло, однообразно и безнадёжно. Существующая ныне система, то есть общество гоминидов, даёт человеку абсолютное право быть животным обыкновенным. Эта система предоставляет ему просто безграничные возможности в реализации своих животных инстинктов. А вот стать Человеком, то есть разумным организмом, здесь просто невозможно. Все проявления разумности тут давятся на корню, любое движение в этом направлении пресекается самым жесточайшим способом, вплоть до физического устранения носителя подобных идей. Эта система подобные поползновения воспринимает как недопустимую ересь, как вызов существующим устоям, как антисистемное деяние, направленное на подрыв её фундаментальных ценностей. И такое “богохульство” здесь не прощается и наказывается самым безжалостным способом, вплоть до высшей меры социальной защиты.
Да и сам человек в его нынешнем, современном обличии отвратителен до омерзения и до тошноты предсказуем. Он принимает все решения, основываясь исключительно на посылах своей внутренней зверушки, и всегда выбирает путь наименьшего сопротивления. Потому то все системы, созданные им, так однообразны и схожи, словно клоны из инкубатора. Все эти коммерческие фирмы, религиозные организации, общественные объединения, государства и прочие скопления многочисленных двуногих походят друг на друга, как однояйцевые близнецы. А всё из-за того, что все эти образования имеют структуру обычной банды. Казалось бы, создатели всех этих систем люди совершенно разные и непохожие друг на друга и цели они, как будто бы, ставят кардинально противоположные перед собой, а системы, созданные ими, не отличить одну от другой. Значит, непохожесть их только внешняя, а внутреннее содержание у всех у них идентичное. Ведь, человек, создавая какую-нибудь систему, всего-навсего воспроизводит самого себя, свою внутреннюю, естественную природу, своё мировосприятие, свой взгляд на окружающую действительность и отношение к ней. То есть это взгляд жирного, трусливого хомяка из своей хорошо затаренной и укреплённой норки. Вот и получается, что каков создатель, таковы и создания.
Все эти системы с момента становления, а точнее с момента зарождения в чьей-то голове, уже являются мёртво рождёнными. Это есть системы с отрицательным балансом жизни, созданные лишь для обогащения и распространения власти и влияния их основателей. Такие системы никому не нужны, конечно же, кроме их создателей и их наследников, и крайне вредны для всех остальных людей. Эти системы не стоят внимания. Всё вокруг заполнено подобными образованиями, а жить становиться только хуже. Достойны внимания лишь те системы, которые генерируют и распределяют какой-то ресурс в равной степени между всеми без исключения своими участниками. Такое образование уже можно называть системой с положительным балансом жизни. Однако человек в его теперешнем, современном виде не в состоянии создать такую систему, потому что он не прав изначально. Не может быть прав тот, кто блюдёт исключительно только свой личный, шкурный интерес, кто способен совершать только один вид действий – грести всё под себя. Правым окажется только тот, кто вопреки своему внутреннему животному инстинкту, станет трудиться на благо всего общества. Современный человек в своей основной массе не способен на такое. Поэтому о системах с положительным балансом жизни пока что остаётся только мечтать.
Человек очень давно стремился создать такую систему, но у него ничего не получалось. Чтобы подобное образование имело место быть, необходимо исправить элементарную частицу, базисный элемент этой системы, то есть отдельно взятого среднестатистического человека. Нужно у него сместить центр принятия решений из спинного мозга в головной, заставить его руководствоваться разумом, а не своими животными инстинктами. Нужно вытащить всех хомяков из их нор и показать им, что мир не ограничивается только узким входом в их убежища, что существует большой свободный мир разума. Вот именно для этих целей человек придумывал для себя всяческие запреты, табу, этики и религии, но всё это не работало и не работает до сих пор. Разнообразные и многочисленные боги на протяжении всей обозримой истории сменяют друг друга, диктуют свои правила и законы, но ничего не меняется. Человек остаётся животным с лёгким налётом разума, который моментально слетает лишь от одного намёка на неблагоприятные внешние условия. И всё это происходит из-за неправильно выбранных приоритетов, из-за ошибочности восприятия той космической, слепой энергии, как высшей, разумной силы, стоящей над человеком и управляющей им.
И вообще, вера человека в Бога совершенно иррациональна. Это есть его какое-то абсолютно нелогичное, непонятное, необъяснимое с точки зрения здравого смысла желание жить вопреки законам физики. В божественные чудеса, которые по сути своей являются исключениями из законов физики, он верить желает, но при этом с маниакальным упорством пытается игнорировать сами эти правила и законы, составляющие на 99 и 9, а может и на все 100 процентов его жизнь и окружающий мир. Это просто какая-то глупость, граничащая с идиотизмом.
Следует отказаться от такой концепции сверхразумного Бога-Создателя и вседержителя, это есть заблуждение и неправда. Я не вижу вокруг следов деятельности бога. Где все эти божественные вмешательства и чудеса? Где работа Бога? В чём она заключается? Законы физики вижу, законы природы вижу, физиологические законы вижу, а Бога не вижу. Никакой высшей “божественной” разумной силы не существует. Опыт многих тысячелетий доказывает это. Упование человека на этот “божественный высший замысел” есть ни что иное, как малодушная, трусливая попытка переложить ответственность с себя на какого-то другого, пусть даже и вымышленного персонажа. Не существует для нас никакого “божественного плана”. Человек, как разумный организм, как раз и должен придумать, создать и воплотить этот высший замысел, а не расшибать себе лоб в бесплодных и бесполезных молитвах, обращённых к несуществующим богам. Там наверху для нас нет ничего разумного, там за нас никто и ничего не порешает.
Во Вселенной правит только один божественный закон, только одно правило вершит свой суд и навязывает свою непреклонную, тотальную волю: “КТО ВЫЖИЛ, ТОТ И ПРАВ”. И больше нам сверху ничего не светит, только этот первобытный диктат. И подчиняясь ему, человек уподобляется животному, которое действует по указке своих природных инстинктов. Принимая такие условия, человек вынужден не слушать голос разума, а руководствоваться диктатом своих животных инстинктов, потому что это есть воля свыше, воля Бога. А стоит ли подчиняться ей, можно ли этот безжалостный пресс, этот давящий каток, эту слепую уродующую силу почитать, как божественную, разумную, и созидающую? Ответ здесь очевиден: «Нет, нет и ещё раз нет!» Ведь, принимая эту силу за разумную и направляющую, поклоняясь ей и вознося к ней молитвы и восхваления, человечество уподобляется стаду баранов, которое на бойне молится тому тесаку, коим их и режут. Глупость неимоверная!
Наоборот, необходимо отказываться от её воли и влияния. Мы должны найти способы и средства, чтобы защититься от этого животного тоталитаризма. И чем раньше человек осознает это и начнёт искать реальные, эффективные способы защиты от такого Бога, тем будет лучше для него самого. Потому как опыт последних нескольких тысяч лет учит, что упование на сверхъестественную силу есть занятие не оправданно глупое, и расшибать себе лоб перед иконами, свитками и прочими “священными писаниями” есть дело непродуктивное, бесполезное и даже вредное. Не следует принимать эту силу, как разумную. И уж точно не стоит поклоняться ей, почитать её и трепетать перед её карающей, безжалостной, слепой дланью. Человечество должно найти способы противодействия и нейтрализации её зловредной деятельности. Мы должны придумать зонтик, защищающий нас от этого довлеющего потока космической, животной энергии, мы должны сами придумать для себя и воплотить высший божественный замысел, мы должны сами создавать системы с положительным балансом, где всем жить будет легко и приятно.
Но изменить концепцию Бога и найти способы воздействия на излучение Вселенной недостаточно. Есть ещё одна большая проблема, стоящая перед человеком. Это освобождение от своего внутреннего рабства. Человеку необходимо сбросить с себя это давящее, удушающее, непосильное бремя своей животной сущности. Нужно ослабить до необходимого минимума привязку к природным инстинктам, переориентировать внутреннюю систему координат от этого всё уничтожающего животного Бога и повелителя природы к разумному началу, кое находится не где-то там снаружи, тем более на небесах, а внутри самого человека, в его мозге, в этих слабых биотоках, пробегающих по серому веществу.
Необходимо перевернуть его внутреннюю систему координат и поставить всё в правильное положение, где наверху пирамиды находится человек, как разумное, мыслящее существо, а Бог, как естественная природная стихия, располагается под ним и занимает зависимое подчинённое положение, которое и должна занимать животная, дикая, слепая энергия. Только изменив теперешнее положение вещей и выйдя из-под этого божественно-животного пресса, человек в состоянии обрести истинные свободу и смысл существования.
Но для этого человеку нужно измениться самому. Ему надо пересматривать свои внутренние приоритеты, отходить от своего животного происхождения, менять свои цели и идеалы. Он должен пройти сложнейший путь переоценки личностных ценностей и переориентации внутренних мотиваторов. Он должен перестать заниматься исключительно накоплением материальных ресурсов любой ценой. Ему нужно прекратить эту вечную, бессмысленную гонку за внешней живой энергией только лишь для того, чтобы перевести её в пассивное мёртвое состояние и складировать в виде материальных ценностей. Наоборот, он должен научиться работать в качестве некоего биологического усилителя, чтобы, пропуская через себя потоки внешней живой энергии, выдавать на выходе чуть-чуть больше, чем он получил на входе. Он должен сместить свои внутренние акценты с накопления материальных ценностей на свободную генерацию полезной, красивой, оригинальной мысли. Человек должен совершить фазу перехода от цивилизации ресурса к цивилизации мысли!
Но сделать этот шаг сам, то есть добровольно, он не в состоянии. Слишком велика сила его животного происхождения, слишком сильна его привязка к законам дикой природы, к правилам естественного отбора. Сейчас человек сосредоточен исключительно на исполнении своей биологической программы, на реализации своего природного инстинкта. Он просто зациклен на этой задаче, и другие аспекты его просто не волнуют и не интересуют. Они только отвлекают его от этой главной и единственно важной цели, навязанной ему свыше его абсолютным идолом, его Богом, то есть системой материальной жизни. И ни что не может сбить его с этой узкоколейки. Никакие уговоры, угрозы, мантры и молитвы не способны отвратить его от этой архиважной миссии, наполняющей беспросветную, тотальную пустоту его никчёмной жизни хоть каким-то смыслом. И для этого ему нужны материальные ресурсы. Получается замкнутый круг. Для реализации своего инстинкта человек обречён бесконечно воспроизводить эту систему материальной жизни. Вот этот порочный круг нам и предстоит разорвать, чтобы уйти от цивилизации ресурса и создать уже на новых принципах и правилах цивилизацию мысли.
Нужно произвести переоценку роли отдельного человека в обществе. На сегодняшний день место человека в социуме напрямую связано с тем количеством материального ресурса, который тот смог сгенерировать за свою жизнь. Именно такие люди находятся сейчас наверху пирамиды человеческого общества, именно эти индивиды главенствуют в этой системе и являются образцами для подражания остального населения планеты. А должно стать наоборот, чтобы место человека в этой социальной пирамиде определялось не количеством награбленного ресурса, а качеством созданной им мысли. И чем ярче и полезнее будет эта самая мысль, тем выше должно быть место её создателя в иерархии общества. Тогда то и появятся предпосылки для построения новой системы жизни.
Но задача эта невероятно сложная и для современного человека совершенно непосильная. Поэтому необходимо помочь ему сделать этот шаг, искусственно подтолкнуть его к преодолению этого злополучного барьера в лице своих животных инстинктов и наклонностей. Но повторюсь, задача эта крайне сложная и деликатная. На протяжении всей своей сознательной истории человек различными способами пытался осуществить этот переход. Для этих целей придумывались всякие религии, культы и прочие философии, ради этого создавались общества насильственного вразумления, учёные, алхимики и прочие шаманы искали пути искусственного изменения психологии человека. Но всё оказалось тщетно. Ни уговоры, ни камлания, ни молитвы, ни колдовство, ни страх божий, ни жесточайшее насилие не смогли наставить человека на путь разумного поведения. Психология человека под воздействием этих внешних обстоятельств только незначительно прогибалась. Она приспосабливалась, мимикрировала, пряталась в самых тёмных закоулках сознания с тем, чтобы при малейшем ослаблении этих искусственно выдуманных запретов вылезти наружу в самой своей натуральной, ужасной уродливости животных инстинктов. И ни что не могло сломить этот внутренний стержень человека. Все эти придуманные табу, кодексы, запреты и прочие страшилки легко и быстро рассыпались в пыль перед этим несгибаемым природным монстром.
Человеческую природную натуру невозможно исправить терапевтическими способами, поэтому необходимы другие, более радикальные методы воздействия. Нужно изучать человека изнутри, искать механизмы взаимодействия разума и тела, выявлять скрытые нити воздействия излучения Вселенной на человека. Только досконально познав суть этих процессов, мы сможем изменить это явление, коим является человек, только тогда станет возможна корректировка его внутренних приоритетов и стремлений. Лишь решив эту трудную задачу, человек сможет совершить фазу перехода от цивилизации ресурса к цивилизации мысли, где во главе угла будет стоять не накопление материальных ценностей, а создание полезной, оригинальной, совершенно бескорыстной мысли. И это, безо всякого преувеличения, будет самым большим, самым великим достижением человека.
А без этого перехода все усилия будут бессмысленными, тщетными и крайне опасными. Даже, если и научиться менять изначальные настройки человека, то, что мы тогда получим? А получим мы толпы диктаторов, которые только и будут заниматься тем, что стремиться к абсолютной, ничем не ограниченной власти. Потому что человек намертво привязан к своему бренному телу, к своей ненасытной тушке, к её неутолимому голоду и зверскому аппетиту. От этого и все проблемы, именно это и делает человека заложником материального ресурса. Но, чтобы обладать им и защищать это своё богатство, нужна власть. И хорошо бы, чтобы эта власть была абсолютной и передавалась по наследству, чтобы всё накопленное непосильным трудом не уходило на сторону.
А как же иначе? Ведь, сейчас только обладание неким материальным ресурсом наполняет внутреннюю пустоту человека хоть каким-то смыслом и содержанием. И чем больше и разнообразней этот материальный ресурс, тем лучше. Забери у него эти материальные ценности и блага, и он совершенно потеряет всякий смысл жизни. Он будет дезориентирован и опустошён, он не сможет найти внутренние стимулы и драйверы для жизни. А всё потому, что вся внутренняя мотивация человека основана на животных инстинктах. Убери их, вытащи этот стержень, разрушь скрепляющий каркас, и вся конструкция начинает сыпаться, словно карточный домик, оставляя лишь устрашающую пустоту и абсолютное бессмыслие бытия. Только этот стержень держит человека, только на этом столпе основаны все его желания, стремления, мечты и внутренние мотивировки.
Но, полагаясь на этот зыбкий природный фундамент, человек обречён на тотальное поражение. Ведь, все эти материальные блага и ценности имеют ненадёжную, обманчивую, скоропортящуюся природу, весь этот материальный ресурс привязан к естественным, животным этапам развития человека. Подчиняясь этому природному диктатору, человек пребывает в рабстве, он зависит от него, он подчинён всем его прихотям и капризам. Необходимо отвязать человека от этой зависимости, освободить его от этого ига, вырвать из цепких лап своей внутренней зверушки.
Но, сбросить с себя этот груз, совершенно недостаточно. Необходимо придумать другую систему внутренних мотиваций, которая заменит природные инстинкты. Иначе же человек уподобится компьютеру без операционной системы, бессмысленная и никому ненужная вещь. Надо заменить теперешнее подсознательное стремление человека к обладанию неким материальным ресурсом на нечто нематериальное, не относящееся непосредственно к области его животных инстинктов. Например, генерация свободной, красивой, оригинальной мысли может стать отличной заменой этому.
Однако сделать это самостоятельно человек не сможет никогда! Для этого ему нужно совершить акт самопредательства, то есть добровольно отказаться от интересов своей такой родной, такой понятной, такой любимой тушки. Но человеку просто необходимо преодолеть естественную гравитацию своей животной природы, отстранится от интересов своего собственного тела и выйти в открытый космос свободной мысли. Но он намертво привязан к своей дурно пахнущей тушке и к её неуёмному аппетиту. И разорвать эту связь своими собственными силами у него не получится никогда! Такая модель поведения для современного человека просто исключена, она для него противоестественна! Значит, нужно ему в этом помочь, необходимо внешнее вмешательство в его природу и в его сознание. Только какой-то внешний импульс способен стронуть с мёртвой точки его мотивационную модель поведения и заставить его поставить во главу угла не накопление материального ресурса, а генерацию оригинальной, красивой, полезной для всего общества мысли. Вот тогда то и возможен будет переход от цивилизации ресурса к цивилизации мысли! Вот тогда то и получиться построить систему с положительным балансом жизни!
Да у человечества и нет другой альтернативы существования. Есть только два сценария развития событий: это или переход на систему с положительным балансом жизни, или самоуничтожение. Других вариантов не просматривается, по крайней мере, я их не вижу. Возможно только или насильственное очеловечивание, то есть принудительное изменение мотивационной модели поведения человека в обществе со смещением центра принятия решений из зоны животных инстинктов в зону разума, или бесконечный конфликт на почве природной, естественной психологии отдельно взятого человека с себе подобными и со всем обществом в целом за свои личные, шкурные интересы. Тотальная война всех против всех всё более совершенными видами оружия и, как итог – самоуничтожение!
А теперь попробуем подвести черту под всем выше сказанным и сделать какие-то выводы. Есть ли судьба у человека, существует ли внешняя сила, которая воздействует и влияет на всю его жизнь? Несомненно! Отрицать этот факт глупо и бессмысленно. Какова природа этой внешней силы и можно ли на неё влиять? О природе можно спорить долго и упорно, только все эти споры бесполезны. Вступать в полемику с адептами каких-то религий и вероучений есть занятие глупое, непродуктивное и бессмысленное. С таким же успехом можно спорить с радиоприёмником. Ретранслятор чужой мысли не способен никого услышать. А вот влиять на эту внешнюю силу не просто можно, но и нужно непременно научиться. Польза здесь несомненная!
Итак, ближе к сути вопроса. Всё в мире является энергетическими сущностями, и человек не исключение. Эти энергетические объекты постоянно поглощают и выделяют энергию. Они контактируют, взаимодействуют и влияют друг на друга посредством энергетических потоков. Наша задача заключается в том, чтобы, оказывая влияние на человека на энергетическом уровне, научиться изменять характеристики его энергетических полей. Причём, необходимо не просто научиться влиять на человека, но и делать это по заданным критериям. Нужно научиться изменять первоначальные энергетические характеристики человека, которые он получает при появлении на свет и которые затем оказывают непреодолимое, судьбоносное влияние на всю его жизнь. Но этого недостаточно. Не менее важной задачей является и превращение человека в некий энергетический генератор. Чтобы он полученную извне живую энергию не переводил в мёртвое, пассивное состояние и не складировал в виде материальных ценностей, а, пропуская её через свои энергетические поля, усиливал её характеристики и в виде красивой, оригинальной, полезной мысли отдавал далее по цепочке. Только соблюдение этих двух равнозначно важных условий позволит достигнуть поставленной цели – построения системы с положительным балансом жизни!
Где-то так. С теорией разобрались, теперь дело за практикой».
 
 
─ Ну, как? Нравится Вам эта мысль? – оторвался от экрана командир и наполнил рюмки.
─ Колоссально! Хоть и несколько сумбурно, но весьма впечатляюще, – отхлебнул второй пилот, – а если учесть, что эти идеи были озвучены ещё в те далёкие тёмные века, то просто грандиозно!
─ Разве создатель и носитель такой идеи не достоин, чтобы его имя знал мир?
─ Очень даже достоин, – согласился помощник.
─ Вот такую цель я тогда поставил перед собой. Личность такого масштаба не должна была остаться неизвестной. Многие тысячи лет люди пытались разными способами решить эту проблему. Они создавали разные теории, концепции и философии, придумывали себе богов и духов, ограничивали себя всякими запретами и табу. И ничего не помогало! Психология человека оставалась на уровне животного, и ничто не могло сдвинуть этот камень, лежащий неподъёмным грузом на пути развития человека и общества. И тут появляется какой-то неизвестный изобретатель-самоучка со своим прибором и враз решает все проблемы. Причём, делает он это так изящно, ненавязчиво и легко, что просто это кажется невероятным. Никакой тебе мистики, сложных объяснений и танцев с бубнами. Раз и готово! Было животное, стал человек! И не надо ни Бога, ни Чёрта, ни космического разума. Всё быстро, конкретно и просто. Он одним коротким, лёгким ударом сломал всю тысячелетнюю конструкцию человеческого общества, порушил принципы и модели взаимодействия человека с себе подобными и окружающим миром, сдвинул баланс принятия решений человеком из области инстинктов в область разума. Казалось бы незыблемые, фундаментальные, зацементированные и намертво застывшие тысячелетиями  ценности. Все эти нерушимые этики, морали и правила, а рассыпалось всё в одночасье, как гнилая труха, в пыль и хлам. Это была не просто революция, он в некотором смысле устроил конец света! Привычный, казавшийся несокрушимым уклад жизни он невероятно легко и быстро перевернул на сто восемьдесят градусов. Он приговорил его к смерти и дал людям инструмент, чтобы привести этот приговор в исполнение. Он выдал человеку пропуск в альтернативный новый мир, в другое измерение. Он открыл для человечества доступ на недосягаемый доселе уровень, уровень разумной жизни, где возможно было создавать системы с положительным балансом. Он предложил новую концепцию развития общества, при помощи которой обновлённый человек на руинах старой, сгнившей конструкции воздвиг новый дивный мир. Истребив жизнь с отрицательным балансом, он на этом чистом поле создал альтернативную, новую модель с положительным балансом жизни. Это же в некотором смысле являлось пересмотром законов природы, это было равнозначно изменению всех физических законов и переписыванию их по новым шаблонам и критериям. Вот это я понимаю масштаб личности! Просто гигант! Меня всегда восхищало это лицо, и я считал совершенной несправедливостью то, что его имя до сих пор оставалось неизвестным.
─ Н-да, грандиозно! – повторил второй пилот, – и как, откопали его имя?
─ Нет, не откопал! – с досады махнул рукой командир, – всё перерыл, все архивы перелопатил, трижды занимался археологическими раскопками, угробил на поиски сто двадцать лет своей жизни! И ничего не нашёл! Ни единой зацепки, которая открыла бы имя этого человека. Всё впустую! Всё зря!
─ Обидно, – несколько разочаровано протянул помощник, – неужели он так хорошо спрятался?
─ Нет. Я думаю, что он и не собирался прятаться. Просто он и не хотел сильно афишировать свои изыскания. Были у него на то причины. Он то очень хорошо понимал всю важность и опасность своего изобретения. Вот, послушайте, он оставил некоторые предостережения в той своей тетрадочке.
 
Из дневника неизвестного: «Ни в коем случае нельзя, чтобы моё изобретение попало в жадные руки властьпридержащих. Это будет просто катастрофа! Потому что человек в своём современном обличие не способен правильно использовать мой прибор. Он превратит его в оружие против себе подобных, он начнёт переделывать человеков по своему животному разумению. А что ещё можно ожидать от организма, действующего по позывам своих животных инстинктов? Сейчас человек только и занимается тем, что защищает и расширяет свою кормовую базу да охраняет свою власть от посягательств остальных, а прочие факторы взаимоотношения людей в обществе им игнорируются, как маловажные, незначительные и даже ничтожные. Попади мой приборчик в руки таких вот упырей, что они с ним сделают? Каких людишек они наклепают для своих надобностей? Тут ответ очевиден. Им нужны беспрекословно послушные солдаты, чтобы защищать их самих, их добро, их потомство, их власть и привилегии. А ещё им нужны верные слуги и покорные рабы, чтобы обслуживать их и производить для них предметы быта и роскоши. Вот и всё, на что хватает их фантазии. Они устроят здесь сословное общество, где они будут являться богами и вершителями судеб, а все остальные будут послушным быдлом. Короче говоря, настанет конец истории, как таковой. Мир рухнет в болото бесконечного гниения и разложения. Всякая мысль умрёт навсегда и безвозвратно.
Нет, не для этого я пыхтел и не досыпал ночами, не для того работала моя мысль! Нужно не воспроизводить безмозглых солдат и послушных рабов, а наоборот, создавать разумные организмы, которые будут мыслить и сознательно трудиться на общее благо. Вразумлять надо всех и сразу. И королей, и банкиров, и педагогов, и говночистов. Иначе ничего не получится! Но как это сделать практически? Пока что не ясно».
 
─ Неужели в то время у нас было всё так печально? – спросил помощник.
─ Да. На нашей планете тогда творилось примерно то же самое, что и здесь, – ответил командир и подлил коньяку в бокалы, – в те далёкие дикие времена человек существовал по совершенно другим законам и правилам, нежели сейчас. Тогда в основе всех действий, поступков и желаний человека лежал один принцип – сначала мои собственные интересы, затем опять мои собственные интересы, снова мои собственные интересы, да и всегда только мои собственные интересы. Человек занимался реализацией только своих животных инстинктов. Все его стремления и желания сводились только к этим трём столпам животной жизни. Во-первых – это инстинкт самосохранения. Чтобы норка посуше и потеплее, еды побольше да послаще, ну и подальше от врагов и хищников. Во-вторых – инстинкт размножения. Это чтобы было кому передать накопленные непосильным трудом богатства. Ну и в-третьих – доминирование. Это какое место особь занимает в пирамиде человеческого общества. Ведь, чем выше этот самое место, тем комфортнее и безопаснее норка и шире доступ к самкам детородного возраста. Вот такую животную жизнь вёл тогда человек, чисто крокодил. И здесь не трудно догадаться, что когда каждый гребёт ресурсы под себя, то, в конце концов, получится такая вот диспозиция – у кого-то всё, а у остальных ничего. Возможно ли стабильное существование подобной системы?
─ Конечно, нет! – ответил второй пилот, – такая система нестабильна априори, в ней нет баланса. Одни здесь задыхаются в углекислом газе, а других разъедает чистый кислород. Такая система изначально обречена на разрушение и самоликвидацию, чистое безумие!
─ Совершенно верно! – подтвердил командир и продолжал, – в те свирепые времена на вершине пирамиды оказывались не самые умные, честные и талантливые, а совсем наоборот, только самые подлые, хитрые и беспринципные могли забраться наверх. Таковы были в то время законы. Тогда реальная жизнь представляла собой систему с отрицательным балансом. Здесь программа изначально была прописана так, что человек, только появившись на свет, сразу шёл ко дну. И чтобы не утонуть и оставаться на поверхности, ему приходилось прилагать неимоверные усилия. Не говоря уже о том, чтобы приподняться и пойти наверх. Система топила и давила всех без разбору. Такова была тогда реальность, таковы были законы той животной системы.
─ Но разве люди не понимали этого, разве они не видели, что летят в пропасть?
─ Почему не понимали? Понимали. Только вот сделать ничего не могли. Человеческая природа всегда брала своё, животные инстинкты всегда брали верх над разумом. «Пусть весь мир рассыпится в прах, лишь бы мне было хорошо» ─ таков был лозунг тогдашнего человека. Не зря же люди напридумывали всяческих богов, религий, философий, запретов и табу. Все эти вещи должны были ограничивать их инстинкты и развивать разум. Но ничего не помогало! Ни страх божий, ни ужасы ада, ничто не могло изменить психологию отдельно взятого человека. Он по-прежнему, как и десятки тысяч лет назад, оставался слегка разумным животным. Не лечилась эта болезнь терапевтическими методами, только радикальное хирургическое вмешательство могло здесь помочь. И таким хирургом оказался наш безымянный герой. Он придумал прибор, при помощи которого можно было легко, быстро и безболезненно изменять личность человека.
─ Да, красиво! И правда, благодетель рода человеческого, – сказал второй пилот, – ну, и что же было дальше? Какое развитие получила эта история?
─ А дальше Вы и сами всё знаете. Профессор Тагенер, производство установки по массовому облучению населения, подмена кода с “человек служебный” на “человек разумный”, ну, и далее со всеми остановками.
─ Это понятно, историю перехода я знаю, – возразил помощник, – мне бы хотелось, чтобы Вы увязали официальную, общепринятую точку зрения со своими личными изысканиями в этой области. По моему мнению, это будет намного интереснее и понятнее.
─ Не могу с Вами не согласиться, – улыбнулся командир, – мелкие детали и факты, выявленные мной в ходе исторических поисков, очень даже оживляют и конкретизируют сухую официальную версию. Итак, я затратил почти сто двадцать лет своей жизни на то, чтобы восстановить имя этого первооткрывателя. И потерпел полное фиаско. Однако мне удалось выявить множество интересных фактов и обстоятельств, связанных с этим делом. Так, например, я выяснил, что первые упоминания о применении прибора появились примерно лет за семьдесят до профессора Тагенера. В одной местности, которая сейчас входит в Северную префектуру, стали происходить странные случаи пропажи людей. Нет, сам человек оставался на месте, а вот его личность совершенно изменялась, просто до неузнаваемости. Жёсткие и холодные дельцы вдруг становились истовыми ревнителями веры, раздавали всё своё имущество бедным и уходили на богомолье. Прожжённые казнокрады и коррупционеры ни с того ни с сего заделывались в пламенные правдоискатели и начинали всех выводить на чистую воду. Любимцы публики и властители дум публично выворачивали свои чёрные душонки наизнанку и принародно каялись. В общем, кто-то нагло и цинично доводил людей до белого каления с целью вытрясти из них побольше правды. Причём, публика была всё заметная, обличённая властью, влиянием и большими возможностями. Поэтому шум тогда поднялся большой. Но, пошумев какое-то время, все успокоились и забыли про эти странные метаморфозы, которым были подвержены исключительно влиятельные людишки. Списали всё на единичные случаи неожиданного умственного помешательства, или вирус какой неизвестный. А я систематизировал все эти отдельные факты и пришёл к выводу, что это кто-то целенаправленно переделывал людей по своим правилам и понятиям.
─ Но, ведь, это же так очевидно! – вставил второй пилот.
─ Это нам сейчас всё очевидно, – возразил командир, – а тогда ещё никто и не слышал про установку изменения личности. Поэтому ничего и не сообразили. Я поднял медицинские архивы тех лет и насчитал около пятидесяти подобных случаев. И кажется мне, что это учудил наш неизвестный герой. Потому как таких технологий тогда ещё не было ни у кого, только наш безымянный романтик мог сотворить такое безобразие, более некому. Однако, потом лет на семьдесят наступает затишье. Ни о самом приборе, ни о каких других странных случаях упоминаний нет. Видимо помер наш герой, или чего другое с ним приключилось, неизвестно. Следующие факты я уже нашёл в засекреченных когда-то давно архивах спецслужб. Далее сухой язык протокола: «Дело номер, год такой то, следователь тот то. Так, по сути, вот…На чердаке старого дома, что шёл под снос (адрес такой то) группой детей (фамилии, имена, адреса) был обнаружен небольшой металлический ящик, содержимое которого составили: 1)тетрадь общая в клеточку исписанная плохо разборчивым почерком и разрисованная схемами на две трети от общего объёма; 2) прибор электронный неизвестного назначения (к вещдокам прилагается). При игре вышеуказанным прибором детьми были умственно травмированы трое граждан. Изменению личности подверглись: учительница психологии такая то, местный алкоголик такой то и пенсионерка такая то. На мои настойчивые требования пояснить, как они это сделали, дети ничего вразумительного сказать не смогли и продемонстрировать действие прибора отказались». Ну, и дальше всякая околесица про тяготы службы и недостаточное финансирование.
─ Ну, вот же! – вскочил помощник и нервно зашагал по каюте, – тут же написано адрес такой то, на чердаке. Там и надо было искать вашего неизвестного.
─ Если бы было всё так просто, – спокойно ответил командир, – искал я там. Трижды заказывал археологов. Мы там всё перерыли. И ничего не нашли. По полицейским архивам сначала составили списки жителей всех близлежащих домов, проживавших там в то время, а потом и всего района и даже города. Под подозрением были сотни тысяч. Я собственноручно проверил каждого, насколько это было возможно. Конечно, хорошо бы было их всех допросить, но как это сделать? Прошло то с тех пор около полтораста тысяч лет! Ничего не сохранилось, кроме архивов и подшивок старых газет. Жалкие обрывки информации. Каждый факт добывался чудовищными усилиями.
─ Н-да, представляю себе, – сел на своё место помощник, – и что же было дальше?
─ Из этого старого протокола я понял, что детишки играли в старом доме и нашли там на чердаке ящичек, а в нём непонятный прибор и тетрадь. Ну, конечно, тетрадь они выкинули, а приборчиком поигрались. Удивительно, но он оказался в рабочем состоянии. Пострадали несколько человек, история получила огласку, подключились правоохранительные органы и процесс пошёл. Информация стала подниматься всё выше и выше по вертикали власти, пока не достигла самой верхушки. Случилось то, чего так опасался наш неизвестный герой и от чего так настойчиво предостерегал. Его прибор попал в руки верховных правителей. И они применили его по наихудшему сценарию. Всё, как он и предсказал.
─ Странное дело, – сказал второй пилот, – я сейчас подумал, а как бы мы сегодня жили, если бы не оказалось профессора Тагенера? Страшно даже себе и представить, чтобы с нами было теперь.
─ Это точно! Лучше и не представлять. Но на наше счастье профессор Тагенер у нас был. И он оказался в нужное время и в нужном месте. Ну вот, значит, попал этот хитрый приборчик с тетрадочкой к нашим тогдашним правителям. И они, не долго думая, решили навсегда закрепить имеющееся на тот момент положение вещей. В те времена существовало некое подобие демократии. Правителей выбирали всеобщим голосованием. Конечно же, это не были честные выборы в нашем понимании, скорее это напоминало шоу. Ведь, чтобы сделать осознанный выбор, необходимо обладать полной информацией. А тогда до простых людей доводили искажённую, обрывочную, сильно дозированную информацию. И сделать действительно свободный выбор они не могли. В то время у власти стояли финансово-промышленные кланы, и правитель государства был во многом лицом подставным и являлся продуктом компромисса между ними. А общенародное голосование было для отвода глаз и подавалось как большое красочное шоу. И вот, заполучив такой хитрый приборчик, эти властные кланы решили больше не играть в демократию, а официально узаконить свои наследственные права и привилегии. Они захотели узурпировать имеющуюся у них на тот момент власть навсегда и бесповоротно. И для этого эти “умники” надумали создать кастовое общество, где они бы являлись высшей расой господ, пользующейся всеми преимуществами абсолютной, бесконтрольной власти, а всех остальных превратить в покорных рабов и преданных солдат, чтобы те охраняли их бесценные тушки и обслуживали все их прихоти и капризы.
─ Прямо всё, как по писаному, – хмыкнул второй пилот.
─ Правильно. За что боролись на то и напоролись. В общем, сами правители сделать это не могли и призвали на помощь науку. А главным учёным в области электроники тогда и был профессор Тагенер. Ему то и поручили создание установки по массовому облучению населения. Конечно же, программу засекретили, создали лабораторию, поставили охрану и прочие прелести тайного злодейства. Ну, и наш профессор с энтузиазмом взялся за новое дело. Однако, будучи человеком очень умным и дальновидным, он быстро сообразил, к чему может привести эта его разработка. А когда профессор прочёл дневник неизвестного, то и совсем всё понял. И ещё он понял то, что после окончания работ его самого и весь научный коллектив просто уберут, как ненужных и опасных свидетелей. Вот тогда то у него и зародилась идея подменить коды в установке изменения личности. Он решил вместо “человеков служебных” наделать “человеков разумных“. И тайно стал создавать такой код. Профессор Тагенер скрытно собрал образцы тканей всех известных ему порядочных и достойных людей и объединил их в один код, который он назвал “человек разумный”. И вот наступил час икс. Аппараты по массовому облучению людей были установлены во всех многолюдных местах городов и посёлков, программы настроены, коды введены. Только никто и предположить не мог, что профессор Тагенер запустит не тот код, что он демонстрировал перед приёмочной комиссией на испытаниях установки. Вместо кода “человека служебного” он скрытно внёс в программу тот код, что тайно разработал и назвал “человек разумный”. И процесс вразумления пошёл. А когда властные круги опомнились и увидели, что что-то идёт не так, было уже поздно. Ведь процесс изменения личности происходит не моментально, а только через три, четыре недели. А когда речь идёт о десятках и сотнях миллионов облучённых, то потом справиться с такой массой вразумлённых людей было уже нереально. Сами то правители, их семьи и приближённые на то время, пока работали излучатели, попрятались по убежищам, дабы самим не оказаться в образе “человека служебного”. Они то намеревались встретить новый мир в своём природном, естественном обличии, незамутнённом следами морали и нравственности, как истинные и абсолютные хозяева этого нового мирового порядка. Но получилось не так, как они задумали. Вразумлённые люди быстро разобрались, что к чему и начали действовать. Властная элита попыталась исправить положение, но было поздно, да и не кому было исправлять. Профессора Тагенера и весь его коллектив сразу же после окончания работ на радостях порешили, а больше никто не мог перенастроить излучатели. Да и это невозможно было сделать. Сам профессор Тагенер, предвидя такое развитие событий, прописал в программу код самоликвидации. Установки после двух недель работы полностью выходили из строя, вся электронная начинка начисто выгорала и восстановить её не представлялось возможным. И правящая элита попала в трудное положение. С одной стороны всё их имущество и богатство осталось при них, никто даже не пытался завладеть этими баснословными ценностями. Однако с другой стороны они совершенно потеряли власть, все просто перестали их слушаться и обращать на них внимание. Вразумлённые люди само организовывались и занимались насущными проблемами. Нужно было заново создавать энергетику, перестраивать города, налаживать сельское хозяйство и промышленность. Человек как-будто бы излечился от слепоты. Весь мир он увидел совершенно другими глазами и ужаснулся тому состоянию, в котором он пребывал долгие тысячелетия. Всё приходилось ставить с головы на ноги, всё переделывать и перестраивать, саму концепцию существования человека в мире надо было пересматривать. А тут какие-то отголоски прошлого суетятся под ногами и чего-то требуют. От них все просто отмахивались.
─ Но, неужели эти люди так просто сдались и отказались от своих претензий на власть? – спросил помощник.
─ Конечно же, нет! Они сопротивлялись, как могли. Ведь, облучению подверглись не все жители. Много людей не попало под воздействие установок. Они были напуганы и шокированы всем происходящим. Кроме узкой группки властной элиты никто же не знал, что случилось на самом деле. Почему вдруг армия и полиция дружно побросали оружие и занимаются расчисткой территорий от мусора и всякого хлама? Почему перестали работать в обычном режиме телевизоры и радиоприёмники? Куда пропали эти нескончаемые сериалы, шоу и новости? И почему вместо привычных лиц там появляются какие-то незнакомые люди и без всякого пафоса и нажима говорят, что и где нужно делать? И почему люди слушают их и выполняют всё добровольно и совершенно бесплатно? И куда вообще делась власть и привычные порядки? Необлучённые люди были этим крайне обескуражены. Они сбивались в кучи и бродили по городам с открытыми от удивления ртами. Все магазины работали круглосуточно. Заходи и бери чего хочешь, платить ни за что не надо. Больницы доступны тоже и днём и ночью. Ни очередей, ни вымогания денег нет и в помине. Персонал вежлив и внимателен до мелочности. На улицах не встретить ни одного полицейского, но нет преступлений и прочего безобразия. Совершенно немыслимая была картина для необлучённых граждан, их удивлению не было предела. Этим быстро воспользовались бывшие властные круги. Они то знали, что случилось на самом деле. Ну, не то, чтобы знали точно, но сильно подозревали, что произошла измена и саботаж. Тогда они обманом организовали несколько дивизий необлучённых граждан с целью возврата власти в собственные руки. И у них бы получилось, потому что вразумлённые люди ещё не совсем освоились в своём новом образе и не были готовы оказать сопротивление.
− Страшно становиться от такой непредсказуемости развития событий, – поёжился в своём кресле второй пилот, – меня просто потряхивает только от одной мысли о том, что бы было, если бы они победили и снова захватили власть.
─ Да, поволноваться пришлось. Однако, профессор Тагенер предвидел и это. Перед самой своей смертью он написал тайное послание, где поведал о преступных замыслах правящей элиты и оставил инструкцию для восстановления излучателей. Вразумлённые люди быстро починили несколько установок и успели облучить кодом “человека разумного” все эти новоиспечённые дивизии. Пришлось, правда, попрятаться всем на три недели, пока облучение подействовало и люди изменились. Хотя и трёх недель хватило, чтобы изрядно всё испортить и испоганить грабежом и мародёрством. Но потом всё быстро поправили. Оставшиеся недобитки прошлого, прихватив все свои несметные богатства, бежали на дальний остров в южном море. Им никто не препятствовал. Предложили, правда, всем необлучённым добровольно пройти эту процедуру, но большинство отказалось. И их оставили в покое. Прожили они на своём острове около века. За всё это время у них там случилось три больших войны и несколько поменьше. Они практически совсем истребили друг друга. Люди с большой земли приглядывали за ними. Привозили им продовольствие и технику всякую, но в конфликты не вмешивались, а изучали их поведение. Примерно лет через сто оставшиеся в живых несколько тысяч человек запросили пощады и прошли процедуру изменения сознания. Попав на тот дальний остров, люди с большой земли очень удивились, когда извлекали из подземных хранилищ тысячи тонн золота, ящики драгоценных камней и бесчисленное количество произведений искусства. Понадобилось несколько больших пароходов, чтобы всё это богатство вывести на большую землю. А на том острове потом сделали музей старого мира. Вот, собственно, и вся история перехода от системы с отрицательным балансом к системе с положительным балансом жизни.
− Наверное, человечество тяжело прошло эту фазу перехода, – сказал помощник, прихлёбывая коньяк, – ломка сознания, переустройство всего образа жизни, смена старых порядков и прочие беспокойства, сопутствующие большим переменам.
─ А вот здесь позвольте с Вами не согласиться, – возразил командир, – всё выше перечисленное, конечно же, имело место быть, но не стоит забывать и о том, что люди то стали уже другие, и сознание у них стало другое. Так что, больших неудобств с этим не было. Очень быстро новое человечество решило все насущные проблемы на своей планете и стало задумываться об освоении других миров. Полёт свободной мысли не остановить, она не признаёт никаких границ и запретов. Но тут появилась одна проблема, которая сильно осложнила нам жизнь.
− “Возвращенцы”? – предположил второй пилот.
─ Совершенно верно, – подтвердил командир, – “возвращенцы”, жуткие отголоски древней эпохи. Это те люди, сознание которых через какое-то время после облучения возвращалось обратно в своё природное, исходное состояние. Такая особенность организма наблюдалась у небольшого процента населения, однако, вреда от них было очень много. Один раз дело чуть не закончилось переворотом, когда один такой “возвращенец” кустарным способом смастерил установку по изменению сознания и восстановил код “человека служебного”. Это сейчас, наученные горьким опытом, всю информацию о принципе действия самой установки и о кодах личности держатся в секрете, а тогда все сведения и схемы были в открытом доступе. «А зачем что-то прятать? – так мы думали тогда, – ведь, разумный человек не станет использовать излучатель во вред другим». Но это разумный человек не стал бы вредить, а изначальный, природный человек думал иначе. И вот этот “возвращенец” своей кустарной установкой наклепал себе небольшую армию послушных, безжалостных солдат и пошёл брать власть. С большим трудом тогда удалось от них отбиться и нейтрализовать. Тогда-то всю информацию об излучателе засекретили и стали думать, что же делать с этими “возвращенцами”. Облучать их повторно не имело смысла, потому как они снова через какое-то время возвращались в исходное состояние. Тогда создали целый институт, который стал заниматься проблемами изменения сознания человека и созданием различных кодов личности. Естественно, назвали его именем профессора Тагенера. Этот институт усовершенствовал код “человека разумного”, а потом разработал множество других кодов, касающихся уже области перепрофилирования. Была разработана технология профессиональной ориентации человека. Изучались и прочие сопутствующие вопросы. Так постепенно мы и пришли к существующей системе, когда все новорождённые через одиннадцать месяцев после появления на свет облучаются кодом “человека разумного”, а после пятнадцатого года проходят повторную процедуру облучения, но уже в сторону профессиональной специализации. Конечно же, в основе этих профессиональных кодов лежит код “человека разумного”, но с небольшими изменениями в сторону какой-то определённой профессии.
− А нельзя ли обойтись без первого облучения, которое делают во младенчестве? – спросил помощник.
─ Нет, нельзя! – твёрдо ответил командир, – ведь, натуральная, естественная природа человека до сих пор остаётся неизменной. Люди и сейчас рождаются с предрасположенностью к инстинктивному, животному поведению, и никакими воспитательными и образовательными мерами это исправить невозможно. Природа всегда возьмёт своё. А к пятнадцати годам пребывания в своём первородном состоянии человек может такого нагородить, что и облучение уже не поможет. Так что все эти процедуры необходимы и подкреплены многолетними опытами и наблюдениями.
− Понятно. Делаем из животного человека, – сказал второй пилот.
─ Совершенно верно. А потом из человека делаем полезного человека. Причём, здесь уже у нас полная свобода выбора. Сам человек может попробовать множество профессий и сменить не одну сферу деятельности. У человека есть возможность начинать жизнь заново хоть каждый месяц. Конечно же, так никто не делает, это уж слишком часто. Однако, сменить три, четыре профессии и столько же раз начать жизнь заново – это нормально. Человек может всё начинать с чистого листа до тех пор, пока не найдёт ту стезю, которая позволит ему максимально полно раскрыть все свои способности и таланты. Благо, и продолжительность жизни у человека после перехода на положительный баланс сильно увеличилась. Теперь и тысяча лет для нас не предел.
− Странно, – почесал ухо помощник, – вроде бы мы с ними один вид и физиология у нас совершенно идентичная, а продолжительность жизни различается в десятки раз. Мы живём больше тысячи лет, а они всего семьдесят-восемьдесят.
─ Ничего странного, – возразил командир, – тут всё дело кроется во внутренних мотивировках самого человека. У нас мотиваций для жизни бесчисленное множество. Ведь, сейчас наше поведение основано на приоритете разума, а полёт мысли не признает ни границ, ни запретов. Поэтому у человека появляются всё новые и новые смыслы жизни и стимулы для продолжения существования. Причём, всю свою долгую жизнь человек находится в активном, работоспособном состоянии и проблемы физического старения организма на него влияют слабо. Совсем другое дело у “возвращенцев”, или у людей первозданных, не прошедших процедуру изменения сознания. Их сущность основывается на животных инстинктах. Самосохранение, размножение и доминирование – вот три столпа, на которых зиждется первородный человек, вот его внутренняя биологическая программа, которую он подсознательно стремиться исполнить. Но, опираясь на эти три трухлявых костыля природы, далеко не уедешь. Ну, норка побольше да побогаче. Ну, кладовочку набить всякими съестными и прочими запасами. Ну, наклепать себе подобных, чтобы было кому передать накопленное непосильным трудом богатство. Ну, власть захватить, чтобы ещё больше расширить свою кормовую базу и обезопасить от конкурентов. Но и всё! Дальше то двигаться некуда! Мотивации то закончились! Вот они и дохнут, как мухи, не доживая даже до сотни лет. Причём, последние годы жизни у них омрачены немощью и болезнями. И никакая медицина не в состоянии им помочь. Организм исполнил свою биологическую программу и отказывается дальше жить. Всё, игра окончена!
− Проблема, значит, не в железе, а в программном обеспечении, – хмыкнул второй пилот, наполняя бокалы.
─ Ну, если применять компьютерные термины, то совершенно верно. А по-простому говоря, тушка не может существовать без мысли. Но и качество мысли должно быть соответствующим. Мысль в их жизни скудна, примитивна и скоротечна, а мы можем генерировать мысль очень долго и разнообразно, в идеале до бесконечности. Поэтому то и такая разница в продолжительности жизни, нам нужно все наши мысли воплотить в реальность. И вот Вам пример. Один человек, живший достаточно давно, умудрился двадцать восемь раз пройти процедуру профессиональной переориентации. Чего он только не испробовал. От дворника до математика-теоретика болтало его по жизни. А наилучшее применение себе он нашёл, когда стал лесником. Вы должны его знать. Это же на основе его трактата впоследствии была создана Энциклопедия Экологических Систем сначала нашей планеты, а потом и всех других знакомых нам обитаемых миров. Теперь, попав даже на самую отдалённую планету, имея под рукой всего лишь эту энциклопедию и больше ничего, человек может запросто прожить и не испытывать особых трудностей. Он всегда будет знать, что в этой местности и в это время года можно съесть, как найти воду и где укрыться от непогоды.
− Да, я знаю этого человека, – улыбнулся помощник, – пару раз его энциклопедия сильно помогла мне на других планетах.
─ Вот видите. Значит, не зря он прожил так долго и перепробовал столько профессий, нашёл всё-таки своё призвание. Но мы, кажется, отвлеклись. О чём мы говорили? Я потерял нить беседы, – забеспокоился командир.
− Так, о чём говорили, – задумался второй пилот, – а, вспомнил! Мы говорили о “возвращенцах” и о той опасности, которую они представляют.
─ Точно! – вспомнил командир и хлопнул себя по лбу, – значит, о “возвращенцах”. Упёрлись мы в эту проблему, словно пароход в айсберг. Ни обойти, ни перепрыгнуть её не получается никак. Что делать с этими “возвращенцами” совершенно непонятно. Их было хоть и немного, однако вред они приносили всему обществу колоссальный. От них шума много, а полезной работы никакой. Только и думают, как бы поживиться за счёт всего общества, а ещё и всю власть прибрать к своим липким рукам. Чисто животные. И встал во весь рост вопрос: «Куда их девать?» Оставлять их на нашей планете было очень опасно, рано или поздно они бы всё равно сотворили чего-нибудь нехорошее. Куда-то переселить их, тоже было проблематично, тогда мы ещё не освоили космические путешествия. Но не расстреливать же их было, в конце то концов. Тогда Высший Совет порешил создать для этих “возвращенцев” отдельную колонию. Нашли отдалённый остров, отселили всех местных жителей, собрали всех “возвращенцев” да и отправили их туда. Жили они на своём острове жили, бузили по мере сил, размножались, дрались, выясняли, кто главней. Обычная модель поведения для них. Мы снабжали их продовольствием и необходимой техникой, но опасных предметов не давали, чтобы они не поубивали друг друга. Однако эти дикари и из обычных бытовых приборов умудрялись делать оружие и калечить своих недругов. В общем, худо-бедно прожили они на своём острове с полсотни лет, но тут появилась другая проблема. От безделья они стали размножаться просто дикими темпами, ну и, конечно же, очень быстро встал вопрос перенаселения. Благо, наши учёные к этому времени создали технологии по освоению дальнего космоса. Быстренько нашли в соседней галактике боле-менее пригодную планету, провели на ней все необходимые процедуры по адаптации атмосферы и климата для комфортного существования нашей формы жизни, собрали всех “возвращенцев” с многочисленным потомством, посадили на звездолёты, да и переселили всех туда. Так появился спец объект под номером один.
− А зачем детей то отправили? Можно же их было облучить и оставить у нас, – спросил помощник.
─ Нет, нельзя! – твёрдо ответил командир, – эта генетическая аномалия “возвращенца” передаётся по наследству, и облучённые дети так же, как и их родители, через какое-то время возвращались в своё естественное, первородное состояние. Так что пришлось переселять всех и сразу. Вот таким образом и возникла система спец объектов, разбросанных по разным секторам Вселенной. Всех выявленных “возвращенцев” на нашей планете изолируют и по мере накопления переселяют на один из тринадцати ныне существующих спец объектов. Им стирают воспоминания и закладывают новые, соответствующие тому спец объекту, куда их переселили. Вот, собственно говоря, и вся предыстория, весь краткий теоретический курс перехода на систему с положительным балансом жизни. У меня, в общем то, всё.
− Понятно, – после некоторой паузы сказал второй пилот и снова наполнил рюмки ароматным, терпким напитком, – и что мы будем делать дальше?
─ А что дальше? Дальше всё у нас будет по плану. Пристроим наших “возвращенцев”, понаблюдаем их поведение в новой среде, проверим весь спец объект номер шесть на жизнепригодность, – командир задумчиво почесал ухо, – но с другой стороны мы столкнулись с уникальной ситуацией. Эта аномалия является первым случаем за всю историю существования спец объектов. Никогда ещё такого не было. Теоритически такая возможность была описана, но на практике такое явление наблюдается впервые. И упускать этот уникальный шанс просто преступно. Поэтому, всё внимание переносим на аномалию, но и про другие должностные обязанности тоже не забываем. Так что придётся несколько уплотнить наш график работ. До объекта нам ещё семь суток лёту. По инструкции выводить груз из анабиоза следует уже на орбите спец объекта. Однако обстоятельства складываются так, что инструкцией можно и пренебречь. Для экономии времени начинаем будить наших “возвращенцев” завтра же с тем расчётом, чтобы по прибытии на орбиту спец объекта все были разбужены, с отформатированной памятью и готовы к переселению на новое место жительства. Всё ясно?
− Да, – быстро ответил помощник, – быстро разбираемся с “возвращенцами” и потом плотно занимаемся аномалией.
─ Совершенно верно, – подытожил командир, – заседание учёного совета объявляю закрытым. Идём готовиться к новому рабочему дню.
Экипаж быстро собрал посуду и отправился по своим каютам спать. На следующий день, отложив все дела, космические странники занялись живым грузом. Работа была привычная и не очень сложная, но требующая повышенного внимания. Всё-таки люди, как не крути. “Возвращенцев” выводили из анабиоза, и пока те находились без сознания, им при помощи облучателя стирали старую память и вживляли новые воспоминания, адаптированные уже к жизни на спец объекте номер шесть. Модули новых воспоминаний для каждого переселенца готовили тут же, используя последнюю информацию с этого спец объекта.
Вся процедура пробуждения и имплантации новой памяти занимала около получаса. Так что за день удавалось подготовить около тридцати клиентов. Как раз успевали за неделю разбудить всех переселенцев. Подготовленные “возвращенцы” помещались в отдельные боксы, где они приходили в себя и адаптировались к новым воспоминаниям.
Через семь дней тяжёлый звездолёт класса GG встал на прикол на дальней орбите спец объекта номер шесть. Оставаясь незамеченным под прикрытием защитного поля, экипаж начал выгружать уже подготовленный контингент на новое место жительства. На небольших грузовых катерах, вмещающих до десяти человек, два пилота поочерёдно спускались на планету и согласно вживлённым новым воспоминаниям расселяли свой груз по разным странам и континентам. Весь процесс занял три дня. Всё прошло тихо и незаметно. И даже если кто-то из аборигенов и замечал что-то странное, то портативный корректор памяти быстро всё возвращал на свои привычные места.
К концу третьих суток на дальней орбите спец объекта номер шесть в отсеке управления звездолётом дежурил командир. На пульте загорелся предупреждающий сигнал. Что-то приближалось к космическому судну. Система распознавания космических объектов определила это приближающееся тело, как свой грузовой модуль под номером двенадцать. Это возвращался второй пилот с последнего рейса переселения “возвращенцев” на спец объект номер шесть. Запарковав грузовой челнок на своё штатное место, помощник поднялся в модуль управления. Вид у него был уставший, но довольный. За последние трое суток обоим пилотам удалось поспать не более пяти часов.
− Ну, как прошло? – спросил командир.
─ Всё нормально, без эксцессов, – ответил помощник позёвывая, – а неплохая планета получилась по климату. Очень похожа на нашу родную.
‒ Да, похожа, – согласился командир, – если бы не местное население, то здесь вполне могли бы жить люди.
‒ Это точно, – хмыкнул помощник.
− Так, ладно, – сказал командир, вставая со своего кресла, – с “возвращенцами” разобрались, теперь можно и нашей аномалией заняться. Сейчас отдыхать, а завтра начнём потихоньку, – с этими словами оба пилота покинули кабину и разошлись по своим каютам.
На следующий день экипаж сошёлся в отсеке управления. После недолгих дискуссий был разработан план дальнейших действий. Постановили, что оперативной работой непосредственно на спец объекте номер шесть будет заниматься второй пилот, а командир, находясь на звездолёте, будет осуществлять техническую поддержку и прикрытие с воздуха. Остаток дня провели в подготовке оборудования и сборах экспедиции.
Утром второй пилот облачился в энергетический скафандр, сел в разведывательную капсулу, оснащённую всем необходимым для подобных миссий, и отчалил от звездолёта на спец объект номер шесть. Благополучно преодолев все кордоны и оставаясь невидимым для всех местных примитивных средств слежения и разведки, он совершил мягкую посадку в назначенном квадрате, неподалёку от места предполагаемого расследования. Тщательно замаскировав свою разведывательную капсулу, второй пилот направился в город, в самый центр той энергетической аномалии.
Используя преимущества своего энергетического скафандра, он быстро вошёл в курс местных дел и проблем. Он в своём облачении был невидим и незаметен для аборигенов, а они для него были как на ладони. Второй пилот без труда подключался к их информационному пространству, он легко взламывал местную систему безопасности и получал доступ ко всем служебным архивам и картотекам, любые телефонные переговоры тоже не представляли для него никакой сложности в смысле прослушки.
В общем, вся криминальная жизнь и со стороны бандитов и со стороны правоохранительных органов была для него как на ладони. Второй пилот денно и нощно занимался сбором информации и возвращался в свою разведывательную капсулу только для отдыха и подзарядки своего энергетического скафандра.
Хоть он и хорошо замаскировал своё временное убежище, но оно всё-таки было обнаружено одним не в меру любознательным аборигеном. Вернувшись как-то из города, второй пилот застал этого местного жителя за попыткой взлома своей разведывательной капсулы. Тот, видимо, в неудержимом приступе своего пытливо-алчного умишка хотел спереть что-нибудь ценное, или, в крайнем случаи, поживиться цветметом. Пришлось применить импульсное ружьё. Правда, с силой импульса второй пилот несколько переборщил. Абориген вздрогнул, затем сделал сильно задумчивое лицо, издал неприличный звук с выделением специфического аромата и, придерживая одной рукой вдруг ставшие тяжёлыми штаны, нетвёрдой, но быстрой походкой удалился от непонятного, пребольно стрекающегося объекта. И больше там не появлялся.
Короче говоря, работа у второго пилота шла быстро и эффективно. К концу недели он уже выявил всех главных действующих лиц, знал все адреса и явки и обладал достаточным количеством фактов, чтобы составить для себя общую картину местных “безобразий”. И вот какая интересная история у него вышла.
За пару лет до вышеописанных событий…
 
 
 
                                                    Глава вторая.
                       Враг системы.
 
 
Леший шёл в последний путь. Ну, как в последний? Подобных походов за прошедшие несколько месяцев была уже парочка. Этот, значится, числился третьим. И это была очень странная похоронная процессия. Здесь не наблюдалось уместных в данных обстоятельствах многолюдных траурных колонн со множеством венков от скорбящих родственников и почитателей, не было чрезмерного обилия букетов с чётным числом цветочков, не было красных бархатных подушечек с орденами и медалями, которыми безвременно усопший был щедро отмечен благодарным отечеством, не было прощального салюта красавцев гвардейцев с каменными лицами, не было пламенных клятв юных пионеров с горящими глазами на могиле героя, не было скорбных речей сослуживцев и преданных последователей, не было слёз и душераздирающих воплей прелестной вдовушки под чёрной вуалью и протянутых дрожащих детских ручонок, взывающих к безвременно усопшему кормильцу и предмету для подражания.
Всех этих душещипательных, но вполне себе естественных и закономерных сцен не наблюдалось в этой странной похоронной процессии. Был здесь только один действующий персонаж – сам безвременно усопший. Причём покойничек бодренько шёл на своих двоих и легкомысленно поплёвывал шелухой от жареных семечек. Несведущему наблюдателю такая картина могла показаться удивительной, но ничего необычного здесь не было. Просто Леший был мужчина хоть и видный, но какой-то незаметный по жизни. Поэтому некому было проводить его в последний путь и окропить своими горячими, искренними слезами скромную могилку героя. Не нажил он ни благодарного отечества, ни восторженных почитателей, ни преданных учеников и соратников, ни вдовы красавицы с обильным выводком прелестных ангелочков. Только холодный осенний ветер был его верным спутником и единственным провожатым. Этот неутомимый и вечно неприкаянный скиталец усердно гнал за ним торжественную траурную процессию опавших листьев и с тихим шорохом устилал мягким разноцветным ковром этот его последний путь.
В общем, удивлённому взору случайного наблюдателя, если бы такой, конечно же, возник на пути этой странной похоронной процессии, предстала бы вот такая удивительная и совершенно нетипичная картина.
Как уже отмечалось выше, это был очередной, уже третий по счёту последний путь Лешего. Первые два как-то не задались. Всё время его что-то отвлекало и останавливало, какие-то непонятные препятствия, какие-то неожиданные преграды вставали на этом его последнем пути. В первый раз зарядил сильный дождь. Он взялся из ниоткуда, посреди чистого неба вдруг возникла туча, и пошёл нудный, холодный, долгий дождь. Леший мгновенно промок до нитки. Перспектива расставаться с жизнью в такую погоду его как-то не очень прельщала, и он повернул обратно.
В другой раз он уже почти совсем дошёл до цели, до тихого глухого овражка в самой чаще леса. Он уже выбирал местечко для своего последнего пристанища, выискивал, где посуше и помягче, как вдруг, в самый последний момент Леший услышал какие-то непонятные, нетипичные для леса звуки, как-будто кто-то невнятно бормотал и подвывал. Так оно и было. Пройдя на звук пару десятков метров, он увидел странную картину. К большому дереву скотчем был примотан мужик в рубашке. А на дворе то был апрель, температура по ночам опускалась к нулю и даже пониже. А тут этот отдыхающий, этот курортник в разноцветной гавайской рубахе и с кокетливой затычкой во рту. Страшное дело, так и околеть не долго. Но мужик ещё шевелился. Был он здоровый, бычья шея, сросшаяся с затылком, огромные волосатые ручищи, мохнатая мощная грудь. Мужик уже изрядно посинел, особенно в тех местах, где был перетянут скотчем, но всё ещё дышал, стонал и шевелился. Сколько времени загорал здесь этот любитель экстремального отдыха? За какие грехи его сослали в этот глухой санаторий и приговорили к таким лютым оздоровительным процедурам? Лешему разбираться не хотелось. Он вынул нож и первым делом освободил рот от кляпа. Страдалец облегчённо выдохнул спёртый, несвежий воздух пополам с кровавой слюной. Красная струйка быстро затерялась на цветастой рубашке.
─ Ну как, живой что ли? – поинтересовался Леший.
─ Бу-бу-бу, ─ издал неопределённое бормотание тот.
─ Ладно, можешь не отвечать, – великодушно дозволил Леший и принялся обрезать оставшиеся путы.
Когда последняя лента была перерезана, пленник рухнул на колени и затрясся мелкой дрожью, переходящей в крупные судороги.
─ Эвон, как продрог, болезный, – пожалел его Леший. Затем вытащил бутылку водки и стакан, налил половину и поднёс к носу бедолаги.
Тот, учуяв запах, перестал трястись и попытался схватить ёмкость с живительной влагой, но руки его не слушались. От долгого дефицита крови все члены его посинели, отекли и не реагировали на сигналы мозга. Видя такое дело, Леший усадил бугая поудобней, запрокинул его голову и влил водку в рот. Тот с трудом проглотил и некоторое время сидел неподвижно. Спирт подействовал. Загустевшая кровь разогрелась, наполнилась энергией и заструилась по венам. Жизнь постепенно начала возвращаться в замороженную тушу. Минут через двадцать мужик уже смог самостоятельно подняться. Он непонимающим взглядом огляделся вокруг.
─ Где я? – просипел он.
─ В доме культуры и отдыха, – пошутил Леший.
─ Где? – непонимающе удивился бугай.
─ Где, где, в лесу.
─ А ты кто? – уставился тот диким взглядом на Лешего.
─ Я – твой персональный ангел-спаситель! – торжественно провозгласил тот.
Мужик перевёл взгляд на бутылку водки, которую Леший держал в руке. Затем без разрешения выхватил её и прямо из горла высосал всё до капли. Леший с сожалением наблюдал, как его водка исчезает в этой бездонной утробе.
─ Ещё есть? – грубо спросил бугай.
─ Откуда в жопе пластилин? – вздохнул Леший, глядя огорчённым взглядом на пустую стеклотару.
─ Ладно, выводи меня отсюда! – безапелляционно заявил тот.
И Леший вывел его из леса на дорогу, ведущую в город. Весь путь тот матерился и сыпал угрозы в адрес каких-то «кабанов», «лёсиков» и «серых». По этому бессвязному бреду Леший догодался, что это клички бандитов, которые виновны в такой лютой расправе над ним. И что его клиент также является бандитом. Его освобождённые от пут руки уже потеряли синюшный цвет застоявшейся крови и на них проступили причудливые и замысловатые сюжеты тюремного фольклора. Чего там не поделили эти братки? За что они приговорили одного из своих сотоварищей к такой страшной смерти? Какой конфликт интересов привёл к подобному трагическому финалу? Оставалось загадкой. Но факт был на лицо. Дерево в глухом лесу, связанный бандит и неминуемый, страшный финал.
«Хотя, почему лютая? – думал Леший, выводя своего клиента к цивилизации, – собаке собачья смерть. Все они там псы и грызутся за бабло. Чисто животные игрища за ресурсы и власть. Иной результат в таких делах невозможен. Победитель забирает всё, а проигравший получает уютный гробик, или ямку в лесу».
Наконец они вышли из леса на шоссе. Здесь уже была цивилизация и даже ходили автобусы. Спасённый Лешим криминальный авторитет оказался на редкость неблагодарным и хамоватым типом. Даже спасибо не сказал. Быстро поймал попутку и умчался в город. Возвращаться обратно в лес уже не было смысла. Грызть таблетки всухомятку совершенно не хотелось. Да и запал совершенно пропал. Леший вздохнул и побрёл домой.
Но сегодня он был настроен серьёзно и решительно. Уже целую неделю в башке ядовитой занозой свербела одна и та же мысль. Словно тяжеленой кувалдой она долбила по мозжечку, напрочь выбивая из мозга всё остальное. “Пришло время изменить жизнь к лучшему. Пора сдохнуть!” – так звучала эта мысль. И сегодня Леший решился. А пачка сонных пилюль, пузырь водки и нехитрая снедь подкрепляли эту решительность и делали его планы весьма реалистическими. Погода не предвещала радикальных сюрпризов, час был ранний, на улицах никого. В этот раз ничто не должно было помешать Лешему прекратить бессмысленную суету и волевым решением закрыть свой личный проект. Ноги сами несли его к глухому, уютному овражку в самой чаще леса, где бы он смог легко и безболезненно расстаться с таким гордым, но совершенно бесполезным званием «живой» и где бы его уже никто и никогда не нашёл и не потревожил. И Леший не стал сопротивляться своему телу. Он охотно поддался этому зову и бодренько шагал навстречу смерти.
План этот он разработал давно, но всё никак не решался осуществить задуманное. Всё испытывал какие-то призрачные надежды и наивные иллюзии на счёт изменения своей жизни к лучшему, а может быть и просто трусил, не мог переступить через инстинкт самосохранения. Но бойся-не бойся, а делать придётся, потому что ублюдок не мог существовать долго, а тем более достойно в этом паскудном мире, это противоречило законам системы. Да и какая перспектива могла здесь быть у ублюдка? Только смерть светила ему в качестве главного приза, только смерть была его единственной и долгожданной наградой. Здесь сама система процветала за счёт ублюдков, но не как не наоборот.
“Биологический мусор”, именно к такому виду живой природы причислял Леший самого себя. И имел на это полное право. В этом материальном мире он не смог добиться даже минимально приемлемого уровня существования. И не то, чтобы он был каким-то там идиотом, лентяем, алкашом, или тунеядцем, вовсе нет, просто доступ к этому самому материальному ресурсу для него был закрыт наглухо. “Человек с закрытой дверью” – так ещё называл он сам себя. Путь ему везде был заказан.
Леший уже давно выбился из сил в бесплодных попытках вырваться из этого своего убогого ничтожества. Чего он только не делал, чего не предпринимал, каких способов не перепробовал, сколько видов деятельности не сменил, а результат всегда был один и тот же, плачевный был результат. Везде и всегда повторялась одна и та же история. Его, словно пробку из бутылки, вышибало отовсюду. Он со свистом вылетал из всех, даже самых незавидных и малопригодных для работы мест. То он чем-то начальнику не понравится, то “дружный” коллектив вдруг начинает бурную, кипучую деятельность на предмет его выживания и отторжения из своих спаянных рядов, а то и вообще, вся контора развалится.
«Надоела мне эта игра в одни ворота. Здесь такие, как я, не выигрывают! Нельзя садиться за один стол с шулером и играть его же краплёной колодой. Этот шулер всегда тебя надует и облапошит. Здесь только смерть готова играть со мной честно и по правилам. Но в этой игре результат предрешён. А по-другому мне не выиграть. Это противоречит основополагающим принципам, на которых зиждется эта блядская система. Но ведь человек не может быть всегда не прав, это просто невозможно! А я по факту такой и есть – всегда неправый, – с грустью констатировал Леший, – моя неполноценность определяется на каком-то глубинном, недосягаемом для меня уровне. Именно на этом загадочном энергетическом уровне и заложена моя нежизнеспособность. И, если представить всё, что меня окружает, как энергетические сущности, то я, как та же самая энергетическая сущность, совершенно не в состоянии взаимодействовать со всеми остальными. То ли мой энергетический заряд слишком слаб, то ли его полярность не подходит, но факт остаётся фактом, эта система меня всё время отталкивает. Печально, но с этим не поспоришь. Моя ублюдочность проявляется на клеточном уровне. Такое не лечится. Чтобы такое исправить, необходимо перевернуть всю систему с ног на голову, или, наоборот, с головы поставить на ноги. Но разве такое возможно? Да ни в жизнь! Эта система никогда не повернётся ко мне лицом, а только всегда будет давить меня своим отхожим местом, – печально подвёл он итог».
В общем, среда его гнобила и отталкивала. И каждый раз после очередной безуспешной попытки оторваться от дна и хоть немного всплыть, Леший неизменно оказывался в одной и той же точке пространства и времени. И точка эта находилась на самой грани, на самом острие между жизнью и смертью. Не принимала его существующая система материальной жизни, не желала терпеть его в своих дружных и спаянных рядах. Она его отторгала и пыталась выбросить за свои границы, столкнуть с этой грани и погрузить, а может быть и вернуть обратно в небытие. И всё время, балансируя на этой узенькой грани между жизнью и смертью, Леший всё больше и больше утверждался в мысли, что слишком уж много усилий требовалось ему для того, чтобы не свалиться с этого острия и оставаться в границах материального мира. Слишком много сил приходилось тратить на поддержание своего чисто физического существования, неоправданно много. Так много, что и на саму жизнь ничего не оставалось. Полученный результат совершенно не стоил затраченной энергии.
«Странное дело, – думал он, – система совершенно не учитывает мои претензии на обладание некой долей общего материального ресурса. Она их просто игнорирует. Мои попытки достичь здесь хоть какого-то минимального уровня приемлемого существования наталкиваются на чудовищное, просто непреодолимое сопротивление. Такое впечатление, что эта система материальной жизни воспринимает меня, как своего лютого врага. А, может, так оно и есть? Может быть я, или такие как я, и есть главные враги системы? Но, если я прав, то зачем тогда вообще нужна подобная система, или зачем нужен я в такой системе? Неужели моё присутствие здесь обусловлено исключительно ролью навоза? Неужели только в качестве удобрения для более достойных особей я могу существовать в этом мире? Интересный вопросик! Но тогда стоит ли игра свеч? А, может, лучше скинуть карты и освободить место за столом кому-то другому? Если уж мне так не подфартило с картой, может быть этому другому повезёт больше?
А чего зазря атмосферу то коптить? Зачем цепляться за такое убогое, жалкое существование? В подобной конфигурации жизнь мне противопоказана! Мне же здесь кроме смерти всё равно ничего лучшего не светит! – думал он, – этот мир материален, а я – анти материален. Точек соприкосновения у меня с ним почти не осталось. И если эта система материальной жизни так упорно и настойчиво желает избавиться от меня, если она так целенаправленно и методично выбрасывает меня за свои границы, то стоит ли мне, напрягая последние силы, противостоять такому чудовищному давлению? Это бремя мне не по плечу. Я же не Атлант, чтобы держать небо. Честнее и разумнее будет поддаться этому яростному, неудержимому напору и сделать то, что от меня так настойчиво требует система. Зачем же мне существовать ублюдком, когда я могу не жить человеком?! По-моему так».
Слишком уж сильны и непреодолимы были его противоречия с существующей системой. Он просто физически ощущал свою чужеродность и антагонизм к ней. Леший был здесь лишним и нежелательным элементом. Вся среда и сама атмосфера претили ему находиться здесь.
«Я, наверное, ошибся Вселенной. Я не просто совершенно не приспособлен к жизни в этом зоопарке, но, судя по моей ублюдочности, я не мог здесь даже появиться на свет. Однако чья-то злая и непреклонная воля вырвала меня из небытия и вопреки всем допустимым законам и правилам безжалостной рукой швырнула в этот паскудный мирок. Такие вещи делать категорически нельзя! За такое свинство кто-то должен нести ответ! И, кажется, за это свинство, за мою врождённую ублюдочность отвечать придётся именно мне самому! Эта загадочная стихия, эта гнилая мразота ещё нигде и никогда не ответила за своё подлое паскудство, за свои беспримерные злодеяния! – такая вот мысль часто посещала его во время раздумий».
Ему постоянно снился один и тот же сон. Будто бредёт он по длинному коридору, по бесконечной галерее дверей. В руках у него ключ, который ему вручили на вахте при входе. Он идёт от одной двери к другой, вставляет ключ в замок и пытается открыть. Но ни одна не поддаётся. Так он скитается по этому бесконечному лабиринту годами и десятилетиями, но всё безрезультатно. То ли ключ ему на вахте всучили бракованный, то ли под его ключ забыли сделать дверь, да и какая теперь разница. Главное, что он не может никуда попасть. И с каждой очередной неудачной попыткой надежда тускнеет и желание продолжать поиски той единственной заветной двери, где Леший получит всё, что ему наобещали на входе, слабеет. Но нельзя же бродить по этой галерее вечно. Рано или поздно, но наступает момент, когда надежда гаснет совсем. А без надежды человек не живёт! И вот он разворачивается и идёт обратно на вахту, чтобы сдать свой ключ и покинуть этот подлый, лицемерный дом несбывшихся надежд. Вот такой печальный сон часто тревожил его по ночам.       
И если бы это был только сон. Но и наяву дела обстояли ничуть не лучше. Блуждая в непроходимых лабиринтах из догм, запретов и предубеждений, проползая на брюхе через минные поля существующей системы, Леший уже давно понял всю людоедскую сущность окружающего мира. Он видел примитивную подлость самой системы, а также убогость, трусость и лицемерие всех её участников. Продираясь сквозь сплошной строй мародёров, желающих содрать с него последнюю шкуру, и оставляя на колючей проволоке жизни куски собственного мяса, он всё больше и больше находил подтверждение этому своему наблюдению. Что-то не так происходило в этом мире, система функционировала по неправильным, античеловеческим законам, какие-то не те критерии и приоритеты царили здесь. Наблюдая десятилетиями существующую «систему ценностей», он всё больше и больше утверждался во мнении, что этот мир устроен совершенно не правильно. Он теперь очень ясно видел всё паскудство и подлость окружающего мира и тех законов, что правили здесь. В таких неприемлемых условиях, в такой удушающей, лишённой всякого кислорода атмосфере жить было невозможно! А как жить то, если в этом мире кроме смерти для тебя больше абсолютно ничего не предусмотрено?! Ты здесь можешь только отнять последний кусок у других, точно таких же горемык, что и ты! Но это получается не жизнь, а какой-то один сплошной гоп-стоп! А если ты не желаешь принимать участие в этом вечном, перманентном разбое, именуемом “материальная жизнь”? И Леший совершенно не хотел иметь ничего общего с этим мерзким и паскудным лицемерием.
Единственным ценным и значимым событием, которое могло случиться с ним в этом мире, Леший считал встречу с приличным человеком. С таким человеком, который не стремился исключительно только к реализации своего животного инстинкта, но который имел и какие-то другие желания и наклонности. Однако за всю свою жизнь ему посчастливилось наблюдать такое редкое явление всего пару раз, да и то, очень недолго. Ну не задерживались приличные люди здесь! Не могли они долго терпеть грубость, подлость и лицемерие окружающей действительности. В этом мерзком и зловонном зоопарке смерть являлась наиболее приемлемой формой жизни для разумного организма. Существующая система ценностей таких людей изводила и вытравливала из себя любыми способами, чтобы остальные её участники, не дай бог, не заразились бы их идеями и приличностью. Те редкие упрямцы, которые вопреки существующим законам и правилам всё-таки пытались оставаться людьми в этом кровожадном зоопарке, очень быстро слабели и переходили в разряд покойничков. Среда высасывала из них жизнь, словно паук муху, попавшую в его сеть. И вообще, стремление побыстрее покинуть этот мир, избавиться от непомерной тяжести вязкой, удушающей реальности материального существования являлось естественным и логичным желанием порядочного человека, который имел смелость мыслить честно.
«Не ищи того, чего не существует! – к такому выводу пришёл Леший, – здесь царят древние, свирепые законы и правила. В этом бездушном рассаднике животноводства, в этом лютом заповеднике натурализма, чем примитивнее сознание, чем ближе человек к естественному поведению обыкновенного животного, тем лучше и комфортнее его существование. И, наоборот, чем высоко организованнее и разумнее экземпляр, тем хуже и беднее его среда обитания. Вся система заточена на подавление и истребление разумного начала. В данных обстоятельствах смысл жизни заключён во фразе: “Человек рождён для того, чтобы сдохнуть!” Здесь стремление к смерти есть единственно возможная позиция честного, порядочного человека, который пытается не быть животным, а слушать голос разума. Здесь только право на смерть делает человека свободным! Здесь только смерть освобождает человека от непосильной тяжести перманентной борьбы за выживание в первобытной, свирепой среде материального животного мира. Здесь смерть является наиболее приемлемой и желанной формой жизни для человека (разумного существа).
Весь вопрос заключается в том, а является ли человек разумным существом? Что-то я сильно сомневаюсь. Потому как вся его жизненная заинтересованность, вся его внутренняя мотивация зиждется на жадности, похоти и жажде власти. Вот три кита, на которых с древнейших времён стоял и теперь стоит человек. Но это же чистой воды природа животных инстинктов. Самосохранение, размножение и доминирование в популяции – вот краеугольный троеликий монолит, на котором держится человек, это и является его внутренним миром и системой естественных мотиваций, это и есть его истинное, исконное нутро. Абсолютное животное. Но как же быть с разумом? Как быть с этой непонятной субстанцией, которая каким-то невероятным образом проникла в это животное.
И вообще, как определить разумность того или иного индивида, по каким признакам и критериям это следует делать? Если следовать логике вещей, то разум получается как бы антиподом инстинкту. То есть, все действия и даже помыслы, которые человек совершает вопреки своему собственному интересу (инстинкту), можно трактовать, как проявление разумности. Из этого следует, что предрасположенность человека к самоубийству есть ни что иное, как стремление к разумному существованию. Это есть реакция разумного организма на неблагоприятную внешнюю среду, неприемлемую для нормальной жизни.
Но откуда берётся эта неблагоприятная внешняя среда? Кто же является автором и создателем этой зловещей, античеловеческой системы материальной жизни? А создаётся она самим же человеком, его животной психологией, его неугасимым, инстинктивным стремлением завладеть всем и вся, его неутолимой жаждой власти, богатства и прочих материальных ресурсов. Опираясь исключительно на позывы своих животных инстинктов и всегда следуя по пути наименьшего сопротивления, человек сам и создаёт эту неприемлемую среду обитания. Вот именно такой принцип и лежит в основе этой людоедской системы, вот тот фундаментальный базис, на котором система и возводит свои чудовищные, уродливые надстройки.
Но волен ли человек в этих своих примитивных желаниях и наклонностях? Есть ли это его добровольный выбор? Я думаю, что нет. Человек понимает всю пагубность своих действий и поступков, но не в силах противостоять своей животной натуре. И его внутренняя природа, и внешняя среда обитания, и его Бог со своим незыблемым правилом: “Кто выжил, тот и прав”, абсолютно всё и внутри и снаружи толкает его к этим действиям. Может быть, он и рад поступить иначе, но противостоять такому напору невозможно.
Значит, общество так и будет постоянно наступать на одни и те же грабли. Человек, словно белка в колесе, обречён бесконечно бегать по замкнутому кругу саморазрушения, которое он своими же действиями сам постоянно и воспроизводит. Чтобы изменить ход событий и разорвать этот порочный круг, нужно изменить составляющие этой формулы. То есть, необходимо изменить систему внутренних мотивировок поведения человека, вызволить его из плена собственной, естественной, животной природы, и заставить перейти на разумную модель поведения. Тогда то и может получиться другая среда обитания, другая система жизни уже с совершенно новыми законами и принципами существования человека в этом мире. Но, если и возможно добиться такого результата, то только жесточайшим насилием и террором. По другому не получится. Сам человек самостоятельно, по доброй воле не в состоянии отказаться от своего дикого, звериного естества, – так думал Леший, следуя в свой последний путь».
Уродливое нагромождение гигантских урбанистических построек современного мегаполиса сменилось тихой «идиллией» бесконечных разноцветных заборов частного сектора. Странно, но сегодня, почему то было тихо. Армия сторожевых псов никак не отреагировала на появление здесь Лешего. Обычно, проходя мимо мест индивидуальной застройки, его встречал дружный разноголосый лай дворовых шавок. Они словно все срывались с цепи при появлении поблизости Лешего. Чуяли, наверное, неместный, чужеродный организм. А вот сегодня его последний путь был встречен звенящей, гробовой тишиной. Леший даже сбавил ход, чтобы повнимательней рассмотреть эти неприступные заслоны частных владений. За этими разномастными хранителями семейных тайн и секретов местных обитателей высились и кособочились такие же разнокалиберные жилища всё тех же аборигенов.
Дома здесь стояли на любой вкус и цвет. Такого изобилия материалов и разнообразия форм невозможно было встретить ни в какой другой части света. В других местах посёлки строились по сословному, имущественному принципу. Богатые селились рядом с такими же богатеями, а бедные лепились к бедным. И только в этих необъятных краях всё было перемешано, словно в винегрете. Рядом с трёхэтажными дворцами вычурной архитектуры с бассейнами, зимними оранжереями и непременными банно-развлекательными комплексами местных олигархов, чиновников и бандитов кое-как выглядывали из земли кособокие, скрюченные многолетним противостоянием с природой бревенчатые или мазанные избёнки простых обитателей этих мест. Здесь помпезные многотонные кованные заборы с фамильными кичливыми вензелями на воротах плавно переходили в полусгнивший накренившийся штакетник. Здесь дорога пестрела цветными заплатами дорогой тротуарной плитки, выложенной идеально ровно, практичным недорогим асфальтом и откровенным бездорожьем с ямами, лужами и ухабами. Фантасмагория полная, мешанина несусветная!
Но больше всего чувствовалась разница в доходах по самим постройкам. Как выше уже было замечено, жилища здесь строились на любой вкус и кошелёк. Но Лешего почему то не особо интересовали все эти вычурные дворцы-крепости с помпезной архитектурой и кричащими аксессуарами кичащихся своим достатком нуворишей. Груда кирпича, железа да стекла, ничего более. Ему, как раз, были интересны старые, маленькие домишки, построенные ещё в прошлую эпоху лозунгов и демонстраций, а может быть и ещё раньше. Эти полу развалившиеся, скособоченные постройки всегда навевали на него мысли о бренности человеческой жизни. Глядя на эти старые трухлявые стены, хотелось остановиться и просто спокойно подумать.
«Кто-то же возводил эти дома, кто-то питал надежды на будущее, на перспективу. Кто-то строил большие планы на светлую, безмятежную жизнь. И что в итоге? Тлен, запустение и смерть. Все надежды и ожидания превратились в труху. Время всё стёрло в порошок забвения. К той ли цели стремились все эти строители и мечтатели? Правильные ли приоритеты ставили они в своих планах? Туда ли они шли? Судя по всему нет. Они же выживали несмотря ни на что, они давили конкурентов на власть, деньги и баб, они стремились любым путём реализовать только свой животный инстинкт. Все они хотели лишь материального благополучия, они стремились к обладанию всё большим и большим количеством материальных благ и ценностей. И что все они получили в конечном счёте? Могильный прах и забвение, вот что стоит в конце всех их многотрудных дел и стремлений. Не о том они мечтали и заботились всю свою жизнь! Нет, не о том! В итоге они все оказались неправы.
Ведь, прав не тот, кто сумел выжить любой ценой, кто ради реализации своего инстинкта угробил энное количество себе подобных, кто завладел неким материальным ресурсом и конвертировал это в наследственную власть. Это всё малоценный, ничтожный хлам. Правым может быть только тот, кто поставил свой инстинкт ниже общей пользы, кто пренебрёг своими личными интересами ради общественного благополучия, кто в ущерб себе хорошо сделал всем. Вот, кого следует почитать и славить, а не этих жирных, трусливых хомяков, набивших личные закрома общим материальным ресурсом и теперь опасливо кичащихся этим своим богатством. Они думают, что настроив заборов, убежищ и крепостей, наняв многолюдную охрану и даже целые армии, смогут сохранить свою власть и богатства. Идиоты! Не может существовать островок спокойствия и благополучия посреди хаоса и нищеты. Всё равно придут и всё отымут, а их самих развесят на столбах. Да та же самая охрана это и сделает».
Леший подошёл к концу частной застройки. Здесь уже город заканчивался и начинался довольно таки хороший и глухой лесной массив. В самую чащу этого леса и лежал его последний путь. Оставалось ещё часа полтора пути. Леший вышел из города, пересёк дорогу и по узкой тропинке углубился в дебри осеннего леса. Когда шум города затих в лесной глуши, он снова погрузился в свои мысли.
«Нет, мечтать следует не о суетном и мимолётном, а о чём-то вечном, настоящем и действительно полезном. И что же может сравниться в этом плане со смертью? Что может быть прекраснее быстрой, лёгкой и безболезненной смерти? Какое другое ощущение можно поставить рядом с этим абсолютным покоем, который проникает в человека, когда тот перестаёт существовать и погружается в эту невесомую негу и тишину? Какие чувства можно сравнить с той эйфорией, с той лёгкостью и невесомостью, которые охватывают человека, когда он сбрасывает с себя этот чудовищный груз материального рабства, освобождается от мерзости своего животного бытия и невыносимого давления, оказываемого на него всей системой, всеми её участниками и составляющими? Невозможно ни с чем сравнить эти чувства, не существует в этом мире ничего, хоть отдалённо похожее на тот эффект освобождения и лёгкости, которые дарит смерть. Всё остальное меркнет перед этим единственно важным и главным событием в жизни человека.
А ведь это действительно по-настоящему важная и вечная ценность для него. Потому как у человека можно отнять практически всё: и собственность, и имущество, и деньги, и статус, и положение в обществе, и власть, и честь, и достоинство, и мечту, и перспективу, и надежду, и веру, и любовь и так далее и тому подобное. Всех этих “жизненно важных” вещей можно легко и быстро лишить любого. У человека можно отнять абсолютно всё, кроме одной вещи…, кроме права на смерть. Значит, смерть и является той единственной, реальной, вечной ценностью в жизни человека, о которой стоит думать и к которой следует стремиться! Всё остальное есть прах и пустая суета, фантомные боли материального мира.
MEMENTO MORI – помни о смерти! И я бы ещё добавил: “Помни о смерти, думай о смерти и мечтай о смерти!” Потому что только смерть является единственной достойной темой для размышления. Жизнь случайна, обманчива и кратковременна, а смерть неизбежна, величественна и вечна. Подсознательное стремление человека к смерти обусловлено абсолютной, тотальной, категорической, бескомпромиссной и совершенно неподкупной честностью оной. Смерть ещё никого и никогда не обманула в его надеждах и ожиданиях. И, мечтая о чём-то, не связанном со смертью, человек обречён на разочарование. Даже получив желаемое, он быстро потеряет к этому интерес. Потому что это всё мелочно, ничтожно и мимолётно. И только возжелав смерти, человек не познает горечи разочарования. Страждущий истины да обрящет смерть!
Только смерть снимает с человека все его тягостные обязанности по поддержанию своей тушки в благопристойном состоянии. Смерть освобождает человека от гнёта и бренности материального существования, от ответственности перед природным диктатором в лице своих собственных животных инстинктов. Не надо больше жрать, искать партнёра для размножения, подсиживать коллег и толкаться локтями в толпе себе подобных. Про все эти прелести материального существования можно навсегда позабыть. Впереди только вечный покой и блаженство. Лежишь себе спокойненько, разлагаешься и пованиваешь. И никто тебя не тревожит, и ты никого не трогаешь. Ни забот тебе и ни хлопот. Красота!
Вот всякие там религии и общественные мнения утверждают, что акт самоустранения есть грех, малодушие и прочее противоправное деяние. Но так ли это на самом деле? Должен ли человек всё время жить вопреки законам системы? Должен ли он выживать в этой самой системе материальной жизни любой ценой? А ведь система только этого и требует от человека. «Кто выжил, тот и прав!» - вот основополагающий принцип, вот главный и он же единственный закон системы. Ну и человеки выживают любыми доступными способами, не гнушаясь ни чем: ни подлостью, ни враньём, ни наветом, ни предательством, ни убийством. Но вот какая странность выходит, выживая любой ценой, человек в каком-то смысле убивает сам себя, да и всё вокруг губит.
Вот и встаёт во весь свой гигантский рост один маленький вопросик: «А прав ли тот, кто выжил? Лучше ли он того, кто издох? Станет ли теплее в мире, где останутся одни только зубастые и плотоядные?» Сильно сомневаюсь. Сейчас честный человек должен задать себе другой вопрос: «Зачем жить, если можно не жить?», а точнее «…если разумнее не жить». Ведь, проблема заключается не в том, жить, или не жить, а в каких условиях разумнее жить, а в каких лучше самоустраниться. Если условия таковы, что для поддержания своего чисто физического существования приходится прилагать какие-то неимоверные сверх усилия, то нафига вообще нужна такая жизнь? Продолжая существовать в агрессивной, враждебной, неприемлемой для жизни среде, человек уподобляется обыкновенной зверушке, которая действуя под диктовку своих животных инстинктов, стремится выжить любой ценой. В то время как акт самоликвидации ставит его в один ряд с разумными существами. Нет, ничто в этом мире не может сравниться со смертью! Ничто! Пожалуй, кроме одной вещи – жизни на принципах разумного существования. Но достичь этих принципов человек в его современном обличии не способен никогда, это просто невозможно.
Н-да, главная несправедливость этого мира заключается в том, что человек не может жить так, как хочет. Какая-то непреодолимая сила заталкивает его в жёсткие рамки и диктует свою непреклонную волю. Но зачем тогда вообще жить, если не можешь жить так, как тебе нравится? Почему человек должен жить вопреки своим желаниям? Почему эта непреодолимая сила всегда и везде направлена против человека? И нужно ли принимать этот грубый диктат, как должное и неизбежное зло, смирившись с ним, или стоит восстать против этого, сбросить с себя это ненавистное ярмо «воли небес», найти защиту от этого безжалостного слепого пресса и самому научиться управлять своей судьбой? Но вопрос заключается не в том, что человек хочет, а в том, что человек может. А вот здесь пока что один туман и сплошная непонятность. Вроде бы и наука уже доехала до подобных технологий, и вовсю применяется эта технология на людях, и результаты какие-то уже есть, но всё не то. Может быть, эти технологии применяются неправильно? Или не в тех руках находятся рычаги управления процессами развития и эволюции человека. А какие руки лучше? Люди же все одинаковые и думают они одинаково, и поступки совершают одни и те же. Замкнутый круг получается. И чтобы его разомкнуть, нужен какой-то особый инструмент. Да, вопросы, вопросики и ни одного ответа».
За этими мыслями Леший не заметил, как прошёл добрую треть своего последнего пути. Он пересёк широкую просеку и снова углубился в лесные дебри. Заблудиться он не боялся, слишком хорошо знал эти места. И кличку свою Леший получил именно за любовь побродить по диким лесным зарослям. Как уже было сказано выше, был он мужчина хоть и видный, но какой-то незаметный. Лет около пятидесяти, седые волосы, тёмные колючие глаза, косматые брови. Леший был ещё крепок и кряжист. Имел средний рост, кривоватые ноги и большие сильные руки. По его внешности легко можно было догадаться о спортивном прошлом. Были у него и имя и фамилия, да только кто это сейчас вспомнит.
Был он когда-то женат, но детей не нажил. Потом ещё пару раз сходился с разными тётками, да только как-то не складывалось. И вообще, несмотря на свою абсолютную физическую полноценность, он не пользовался успехом у противоположного пола. Как то не привечали его бабы, наверное, не чуяли в нём зверя, самца-завоевателя. Была у него когда-то квартирка, доставшаяся от родителей, но он её давно продал, и теперь снимал комнатёнку в коттедже. Вам, наверное, попадались на глаза огромадные дома в частном секторе с убогой плоской архитектурой. И вы думали, что это такие вот богачи без фантазии и воображения строят подобные коробки для себя. На самом деле это доходные дома. Разделят такую громадину на крохотные комнатёнки и сдают потом по сходной цене всем желающим. Вот в такой камере-одиночке и проживал Леший последнее время. Десять квадратных метров с унитазом, душем и электроплиткой. Из мебели имелась тумба и вешалка, да ещё Леший приволок односпальный матрас с ближайшей помойки. Вот и вся незатейливая обстановка его временного пристанища. Зато никаких коммунальных отношений и обязанностей, полная свобода и автономность.
С таким вот “богатым” багажом и приплыл Леший к своему последнему пути. Но мы несколько отвлеклись, наш герой хоть и заслуживал некоторого внимания, но кому интересны все эти подробности частной жизни. Куда интереснее те мыслишки, с которыми он подошёл к этому своему последнему пути. Не подумайте, что Леший только теперь пришёл к этим убеждениям, вовсе нет. Уже давно его беспокоили подобные проблемы. Просто сейчас, следуя в свой последний путь, он заново, спокойно и обстоятельно прогонял их уже в который раз в своей голове и не находил там явных изъянов и логических несоответствий. А значит, всё было правильно. Леший снова ухватил ускользнувшую мысль и углубился в чащу.
«Да, человек не может жить так, как хочет. А как человек хочет жить? Являются ли его желания и претензии обоснованными и адекватными? Куда устремлены все его взоры и порывы? И здесь снова полный провал. Все его устремления и интересы лежат в области животных инстинктов. Дом побогаче, жратвы поболе, денег мешок, да бабу покрасившее и попокладистее. А потом исключительно власть, власть и только власть. А как же иначе? Ведь, чтобы сохранить свои богатства и доступ к материальному ресурсу, нужна власть и безропотное подчинение всех остальных действующих лиц. А то сметут, всё отымут и самого растащат на сувениры. Вот такие людишки и стоят в агрессивной позе, выгнув спину с вздыбленной шерстью, и скалят друг на друга зубы, защищая свою кормовую базу и завоёванный в кровавых битвах статус. 
Но вот жизнь подходит к концу, человек постарел и успокоился. Уже отгремели все его “великие” сражения на поле брани животных инстинктов, человек отвоевал себе тёпленькое местечко в иерархической пирамиде общества, выгрыз кусок материального ресурса, дал плодовитое потомство. А дальше то что? Какие доказательства это постаревшее животное может предъявить в подтверждении законности и легитимности занимаемого им положения? С какими трофеями окажется такой вот выживший и победивший экземпляр в конце своей “успешной” жизни? Что он предъявит в качестве своих достижений и заслуг? Сидя в своём большом доме, или дворце, развалившись в роскошном кожаном кресле, или восседая на троне (это уж кому как больше нравится) перед жарко натопленным камином, что достанет он из своей заветной шкатулки? Чем сможет он возгордиться и похвастаться перед многочисленными отпрысками, друзьями и прочими общественными институтами? Какие такие победы и достижения сможет он поставить себе в заслугу перед лицом широкой общественности?
А нечем будет ему похвастаться и возгордиться! Пуста будет его пыльная котомочка побед и достижений! Пуста и насквозь пропитана кровью! Вытряхнет он из неё все свои трофеи, да и начнёт перечислять: «Вот этого я обманул, вот этого я обокрал, вот этого я предал, этого я подсидел, у этого я бабу увёл, а этого и вовсе убил». Вот и все его славные победы и великие достижения, добытые им за долгую, полноценную, насыщенную “полезными” общественными деяниями жизнь. Получается, что и это своё место он занимает незаконно и статус его совершенно нелегитимен. И вся его долгая и “успешная” жизнь – это один сплошной животный пшик с солёным привкусом крови. Сдох такой жирный плотоядный хомячок, его норку тут же быстренько обмародёрили родственники и ближайшее окружение, и про него сразу все забыли. А чего его помнить то? Живым подавай материального ресурса. А чего взять с трупа то? Одни только расходы с этими мертвяками.
Ну, и нафига он надрывался всю свою многотрудно-многотрупную жизнь? Для чего хомячил непосильными трудами всё это своё богатство и положение в обществе? Зачем давил и истреблял конкурентов пачками? Что толку от его богатств, собственности, власти и прочих атрибутов состоявшейся жизни “успешного” человека? С кем он сможет вкусить сладкие плоды своей победы? Кто с ним разделит все прелести его положения и величия? Его ближайшая и не очень родня только и ждёт, когда тот сдохнет, дабы побыстрее поделить наследство. Его многочисленное окружение и стража тоже ждут удобного случая, чтобы урвать кусок пожирнее, и так далее и тому подобное. Единственные люди, которые бы с ним искренне порадовались его успеху и благополучию, давно уже отошли в мир иной и лежат ровными рядами по погостам, а то и просто, где-то прикопаны. Да, да! Это те самые обворованные, преданные и убитые им из его же пыльной котомочки, насквозь пропитанной кровью!
И вот сидит такой “счастливчик”, баловень судьбы, любимец богов в своём роскошном особняке, придавленный невыносимой тяжестью своего успеха, богатства и величия. Чахнет над своими сокровищами, трясётся за своё положение и статус, давится в одиночестве чёрной икрой и прочими деликатесами, да запивает это всё дорогими винами и коньяками, а потом ночью тихо воет на луну. А то и того хуже, сидит на строгих диетах, предписанных ему дорогими и модными диетологами, и боится лишний кусок съесть. А как же иначе? Ведь у него теперь всё есть, всё схвачено, все куплены. Теперь жить надо вечно. И всё равно он не доволен своей жизнью. Это ему не так и то не эдак. И не в домёк этому жирному, плотоядному хомячку, что вопрос заключается не в том, когда, а с чем человек предстанет перед лицом смерти!
И что самое печальное, практически все люди такие. Просто некоторые добрались до этого положения, а другие всеми силами туда стремятся. Это есть их цель, их внутренняя мотивация, их голубая мечта. И больше нет у них ничего, дальше только пустота! И, вроде бы, однозначная и ясная картина, однако человек с упорством натурального дебила отказывается признавать очевидное. Он всё равно влезает в эту жесточайшую мясорубку, он совершенно добровольно, прямо с головой ныряет в это кровавое месиво людишек, страждущих разбогатеть любой ценой. Но почему? Зачем ему нужна эта перманентная бойня за ресурсы? Нафига ему вообще нужно это бабло? Ответ то прост, как две копейки. Он пытается на вырванные из чьей-то глотки деньги купить для своей пустой, никчёмной, постылой жизни хоть каплю смысла, чтобы хоть чем-то заполнить свою внутреннюю пустоту и мрак. Но это же чистая обманка. Невозможно этим внешним материализмом заменить своё внутреннее содержание. Природа этих явлений абсолютно разная и совершенно не взаимозаменяемая. Этот внешний материальный ресурс действует как обезболивающее, которое лишь на очень короткое время снимает симптомы, но совершенно не устраняет причину. Так что, истратив в этой бессмысленной и беспощадной бойне весь свой душевный запал, человек в конечном итоге не получает ничего. Он, как и прежде, абсолютно пуст и никчемен, он снова остаётся ни с чем и в полном одиночестве перед ледяным взором равнодушной вечности.
Вот такая вот печальная история получается. Вот из таких элементарных частиц, из таких кирпичиков и состоит эта животная система материальной жизни. Эти составляющие и являются основой системы, именно они превращают жизнь в неприятное и неприемлемое мероприятие. Здесь желание жить наталкивается на невероятное, нереальное сопротивление, и наоборот, желание умереть не встречает абсолютно никаких преград. Двигаясь к смерти, человек не имеет никаких сдерживающих факторов, как будто катится под гору, как будто что-то подталкивает и направляет его в эту сторону. Туда дорога свободна и открыта в любое время, там тебя с нетерпением ждут всегда и встретят с распростёртыми объятьями. Создаётся такое впечатление, что это и является главной целью этой системы – наискорейшее уничтожение всех её участников, дабы прийти к точке абсолютного покоя, к точке тотального равновесия.
В таких условиях сопротивление бессмысленно и бесполезно. Плетью то обуха не перешибёшь. Ведь, дело не в том чего я хочу или не хочу, насколько я хорош или плох, умён или глуп, ленив или деятелен, что я знаю, умею и ведаю. Всё это есть хренатень второстепенная. Вопрос заключается в том, а что я здесь могу сделать? А что в данных обстоятельствах я реально могу сделать? Да ничего я не могу сделать! Здесь от меня ни хрена не зависит! Биологический мусор слова не имеет! Дверь моя закрыта наглухо и ключи давно утеряны! Стучи, не стучи, а ответа не дождёшься. Что и говорить, биологический мусор он и в Африке биологический мусор!
Н-да, в данной системе координат я есть никто. Я здесь всегда был никем. Находился ли я в состоянии абсолютного бездействия, или в порыве безудержного трудового энтузиазма совершал так много полезной работы, я всё равно оставался никем. Но тогда возникает один маленький вопросик: “Если я есть никто, тогда кто я есть такой? По какому такому законному праву я могу здесь находиться? Чем мне легитимизировать своё пребывание в этой системе?” Вопрос интересный, ответ неизвестный.
И есть я никто, и сделать я здесь ничего не могу – во какой пассаж нарисовался. Нет, врёшь ты всё, трусливый лицемер, кое-что и ты можешь здесь сделать. Ты просто боишься это сделать. “Если я здесь ничего не могу, тогда зачем мне вообще здесь быть?” – именно так стоит вопрос. И ответ тут очевиден. В этой паскудной системе я могу только волевым решением закончить свой неудачный проект, прервать агонию смертельно больного организма. Вот и всё! Все остальные действия не имеют никакого смысла, они только продлевают мои страдания. Здесь только смерть носит для меня позитивный, логичный, осмысленный характер. В этой ситуации смерть является для меня благом, она выступает в роли моего доброжелателя, благодетеля и освободителя. И как бы парадоксально это не звучало, но в данных обстоятельствах только смерть способна вернуть меня к жизни.
Ведь, только смерть делает человеку по-настоящему свободным. Только смерть открывает перед ним все двери, сбрасывает все завесы и шоры перед его близоруким взором, замутнённым физической жизнью. Только смерть даёт возможность подняться над пустой, бессмысленной суетой биологического животного существования и освободиться от всех запретов и табу. Только переступив эту роковую черту, человек обретёт то, к чему он подсознательно стремился и чего ему так сильно не хватало в жизни. Как не крути, но смерть есть наилучший, наиблагоприятнейший и логичный результат моей никчёмной жизни. По крайней мере, в моём случае это так.
Всё моё находится там за той точкой невозврата, за той роковой чертой. Моя Родина – это Смерть! Моя свобода – это Смерть! Моя надежда – это Смерть! Моё достоинство – это Смерть! Моя награда – это Смерть! Мой успех – это Смерть! Мой триумф – это Смерть! Мои овации – это Смерть! И ничего лучшего для меня в этом мире не предусмотрено! Только тут мне всегда искренне рады, только здесь я всегда долгожданный и желанный гость, только в этом месте меня в любой момент примут с распростёртыми объятьями. И не стоит себя обманывать и поддаваться лживым надеждам и лукавым иллюзиям.
Человек рождён для того, чтобы сдохнуть! Смерть есть наивысшая форма справедливости жизни! Только смерть является для человека наивысшим блаженством. Это, наверное, единственный позитивный акт в его жизни, это единственное положительное явление в череде бед и неприятностей, случающихся с ним на протяжении всего его нелёгкого существования, это единственное действие со знаком плюс в бесчисленном потоке отрицательных событий и обстоятельств, валящихся на его несчастную голову. Но, вот какой парадокс получается: смерть же есть и самое страшное, самое пугающее и самое катастрофическое явление, которое человек пытается отсрочить и избежать всеми доступными ему средствами. То, что неизбежно, логично и спасительно для него, что является для него благом и освобождением, он гонит от себя куда подальше поганой метлой. Загадочно и необъяснимо. Человек абсолютно точно и ясно понимает, что шансов на приличное существование у него нет совершенно никаких, но при этом испытывает какие-то призрачные иллюзии и пустые надежды. Н-да, странно всё это, шансов нет, а надежда есть! Человек надеется на чудо, но совершенно не желает верить в реальность. Парадокс! Хотя, почему парадокс? Обыкновенный инстинкт самосохранения, рядовое явление из животной жизни.
Нет, всё-таки человек странное животное! Совершенно точно знает, что шансов нет абсолютно никаких, но при этом на что-то надеется! А ведь это же есть классический когнитивный диссонанс! Вот только здесь никакой психиатр помочь не в состоянии! Тут есть только одно лекарство – Смерть! Н-да, человек рождён для того, чтобы сдохнуть!
Ну, и что же мы имеем в сухом остатке? – подытожил Леший, – снова вышел у нас натуральный парадокс. Чтобы здесь и сейчас быть человеком, непременно нужно сдохнуть! Ведь, только переступив через себя, через свой инстинкт самосохранения, через свой шкурный интерес, можно позиционировать себя, как разумный организм. В нынешних условиях бытия, только исполнив этот единственный критерий, только совершив подобный акт, человек перестаёт быть в этой системе животным и переходит в разряд разумных организмов. По-моему так, такая вот получается у нас картина маслом, – так думал Леший, следуя в свой последний путь».
Он уже вышел на финишную прямую. Осталось пересечь шоссе, идущее прямо через лес, да углубиться на пару километров в чащу. Полчаса неспешной ходьбы и он у цели. Дорога эта была мало оживлённой. Недалеко от старого карьера находилась небольшая деревня, да вокруг несколько дачных посёлков. Так что летом и осенью трасса несколько оживала, дачники спешили на свои участки, да любители дикой природы ехали сюда на пикники. А вот зимой и весной на ней редко можно было кого-нибудь встретить. Разве только лыжники приезжали покататься в тишине зимнего леса, да всякие озабоченные личности привозили сюда дешёвых, непривередливых шлюх, чтобы вдали от цивилизации предаться своим пагубным страстям и справить свои зудящие физиологические потребности.
Однако, несмотря на малую загруженность данного направления, эту дорогу недавно привели в образцовое состояние. Положили новый асфальт, расчистили обочины, даже кое-где поставили знаки и указатели. Но от этих удивительных метаморфоз шоссе не стало более оживлённым, и по-прежнему вся её стремительная протяжённость редко оглашалась звуками ревущих моторов. Только шелест леса, да прочие естественные природные звуки в основном наполняли акустический фон местного пейзажа.
Леший вывалился из кустов на шоссе и к своему немалому удивлению чуть лбом не стукнулся об стоящую на обочине машину. Была это какая-то иномарка, он не сильно в этом разбирался. Старая, потрёпанная, видавшая виды развалюха корявенько распласталась на краю дороги, капот был открыт. Откуда она здесь взялась в такое время, даже и вообразить себе было трудно. Леший бочком начал обходить эту колымагу, дабы пересечь шоссе и снова уйти в лес.
─ Эй, мужик, дай закурить! – кто-то грубо окликнул его из машины.
─ Не курю, – вежливо буркнул Леший, скользнув взглядом по наглухо затонированным стёклам. Вступать в конфликт с посторонними не входило в его сегодняшние планы.
─ А чё так? Спортсмен, что ли? – появилась насмешка в хамоватом тоне.
‒ Да, – стараясь оставаться предельно корректным, ответил Леший.
‒ И каким же это спортом ты занимаешься? – не унимался грубиян из машины.
‒ Козлобой, – тихо буркнул Леший себе под нос и прибавил шагу.
‒ Кто, кто?
‒ Козлобой. Я козлов бью, – пояснил Леший.
‒ Ты чё! Ты чё, гнида, хочешь сказать, что я козёл? – стал доходить смысл сказанного до невидимого собеседника. Послышался скрип открывающейся двери.
‒ Это уж тебе самому решать, милок, кто ты есть по жизни, – печально вздохнул Леший. Он понял, что конфликт теперь неизбежен.
‒ Да я тебя щас на фарш пущу, старый ты вонючий ишак!!! – свирепо взревел могучий, хриплый бас. Послышались шаги за спиной у Лешего.
Он так и не взглянул на своего грубого оппонента. Не оборачиваясь, стараясь двигаться как можно быстрее, Леший пытался скрыться в лесу. Ему оставалось каких-то пару метров до спасительных кустов, но он не успел их преодолеть. Кто-то тяжеленой рукой схватил его за плечо. Он всем своим ещё крепким телом почувствовал всю тяжесть этой ручищи. Но долгие молодые годы, проведённые в спортзале, не прошли бесследно. Леший ловко избавился от захвата, развернулся и резко, почти без замаха отработанным движением рубанул с левой в область печени. Грубияна несколько скрючило, и Леший машинально продублировал справа в голову.
Только теперь он смог рассмотреть своего противника. А было на что посмотреть! Тот был не просто здоровый, а настоящий гигант. Метра два росту, с исполинским туловищем, огромными руками, столбовидными ногами и огромной ужасной головой. Не со страшной, а именно с ужасной головой. Была она неимоверно большая, неправильной шишковатой формы, со скошенным первобытным лбом, да ещё и побритая в ноль. Глубокие борозды шли через весь череп, уродливые шрамы и отметины неравномерно заполняли пейзаж этой страшной картины, и венчала всё это великолепие большая шишка на левой части головы. Да и черты его лица были под стать этой голове. Большие уродливые уши, тёмные, глубокие впадины глазниц, откуда смотрели маленькие свирепые глазки, массивный нос в угрях и оспинах и огромный квадратный подбородок. Его голова напоминала трёхмерный глобус с горами, каньонами, лесами и холмами. Чисто неандерталец, или сказочный пещерный тролль.
Такого одним ударом было не свалить. И Леший добавил ещё несколько по этому страшному глобусу. Гиганта слегка качнуло, но он устоял и снова попытался ухватить Лешего. Однако тот увернулся, подсел под эту тушу и с неимоверным усилием швырнул его через себя вертушкой. Тот, пролетев пару метров, всем своим весом с хрустом врезался головой в бампер своей машины и только после этого неподвижно затих. Что характерно, хруст издал пластиковый бампер, который треснул пополам и одна его часть упала на землю.
Леший уже было облегчённо выдохнул, как из машины выскочил ещё один персонаж. Был он высок, худ и как-то расхлябан, но с монтировкой в руке. Бессвязно матерясь, этот вихлястый тип попытался расколоть этим инструментом череп Лешему. Однако Леший хорошо разбирался в слесарном деле и был категорически против такого нецелевого использования данного шанцевого инструмента. Поэтому он перехватил руку нападавшего и подсечкой уложил того на асфальт. Затем примерился и пробил его головой штрафной удар. Такую плюху вратарь взять не смог, от чего ушёл в полный аут.
Вдруг Леший даже не увидел, а скорее почувствовал какую-то тень, мелькнувшую сбоку от него. И почему то от этой тени ему стало не по себе, и по спине пробежал холодок. Леший напрягся и резко повернулся в сторону этой тени. Он не успел рассмотреть нападавшего, только почувствовал какой-то невнятный удар с левой стороны. Но размышлять не было времени. Леший успел схватить этого третьего за куртку и ловким приёмом закинуть того в придорожную канаву, в самую гущу орешника. Затем он присел и развернулся на триста шестьдесят градусов. Нападавшие закончились, только тревожно гудела тишина.
Леший немного расслабился и подошёл поближе к вражьему логову. Двое лежали на земле неподвижно, а третий потерялся где-то в зарослях. Леший стащил того, что был с монтировкой с дороги и уложил на обочину. Пускай отдыхает. Порассматривал неприятеля повнимательнее. Молодые, раза в два моложе его, одеты одинаково в кожаные куртки, тренировочные штаны и кроссовки, короткостриженые. Приблатнёная уличная гопота. Леший заглянул в машину. Сигареты, телефоны, распечатанная пачка гондонов, пустые пивные и водочные бутылки. И вся панель увешана иконами и образами.
«Странная местная религиозная традиция – налепить себе на панель всех святых, а затем гонять по встречке пьяными и непристёгнутыми. Не, ну точно, дебилы! – хмыкнул про себя Леший».
Он вернулся на поле битвы. Там по-прежнему царили полный покой и идиллия. Он подошёл к гиганту. Тот, наверное, был вожаком этой стаи. Вдруг Леший заметил на его пальце невероятно огромную, просто нереальных размеров печатку. Вряд ли это было золото, скорее всего латунь, но, ведь, надо было их как-то наказать за хамство и недружелюбие. И Леший решил взять в качестве трофея этот предмет. Он с большим трудом просто содрал эту огромную печатку с не менее гигантского пальца и взвесил в руке.
«Да тут пожалуй грамм триста будет, не меньше, – прикинул Леший и положил её в карман. Гигант зашевелился и глухо застонал, – ну ладно, пора и честь знать, – резонно рассудил он и скрылся в густых зарослях».
Отбежав быстрым шагом с полкилометра, Леший замедлил ход и расслабился. Вдруг он почувствовал, что вся его левая половина промокла и подозрительно попахивает до боли знакомым запахом. Он остановился и осмотрел себя на предмет какого-нибудь урона. Так и есть! В области сердца на куртке виднелся чёткий порез от удара чего-то острого, да и вся левая сторона от груди до ботинка была влажная и пахла спиртом.
Лешего кольнула внезапная догадка. Он расстегнул куртку, чтобы проверить её. Так и есть! С левой стороны во внутреннем кармане куртки у него лежали все ингредиенты его прощального коктейля. Он не любил ничего носить в руках, поэтому всё засунул в карман. Именно туда и пришёлся удар заточкой того неуловимого третьего. Видно не зря ёкнуло в тот момент в пузе у Лешего, этот третий оказался крайне опасен и проворен. Если бы не пузырь водки, то отдыхал бы он сейчас вечным сном с дырочкой в левом боку. А, собственно говоря, что от этого изменилось то? В общем то, Леший за этим сюда и шёл! А изменилось то, что ни проникающей дырочки в левом боку, ни прощального коктейля!
─ Ёб твою бога душу Христофора Колумба да в яблочный то спас мать!!! – огорчился Леший в полный голос, – что же это деется на белом свете?!!! Даже сдохнуть спокойно не дадут!!! Да что ж мне, вечно бродить по этим лесам, што ля?!!!
А потом добавил ещё несколько не совсем корректных и принятых в высшем обществе фраз и выражений, которые, может быть, несколько и резали слух, но очень точно отражали сложившуюся ситуацию. Но я не буду их здесь воспроизводить, дабы ненароком не оскорбить чьих-нибудь религиозных, этических и иных прочих чувств почтенной интеллигентной публики, которая может быть когда-нибудь прочтёт эти незатейливые строки. И только гулкое лесное эхо отозвалось на эти его душевные пожелания, да молчаливые деревья стали свидетелями его короткого, но весьма ёмкого монолога. Но они, как я надеюсь, не поняли этих красноречивых фраз и никогда и никому не поведают о них.
Короче говоря, так хорошо начавшийся день был испорчен напрочь. Леший снял куртку и стал осторожно вытаскивать из кармана всё содержимое. Бутылка водки разлетелась на мелкие осколки, но мало того, и пузырёк с сонными пилюлями тоже был разбит. Аптечное зелье смешалось с алкоголем и превратилось в шипящую, растворяющуюся прямо на глазах кашицу. Леший всё это аккуратно вытряхнул и надел куртку. С утра было холодновато. Потом ещё постоял и поматерился на восходящее солнце. Через пару минут ему это надоело. Леший достал из другого кармана закусь и, машинально, безо всякого аппетита сжевал всё всухомятку. Нужно было как то жить дальше. Он встал и, проклиная всё на свете, от самого создателя и до последнего винтика этой системы, а в основном самого себя и свою патологическую ублюдочность, побрёл обратно в город.
Возвращаться той же дорогой Лешему не хотелось. По новой разбираться с этими гопниками у него не было никакого желания, поэтому он взял немного в сторону. Примерно через полчаса он осторожно вышел на шоссе и посмотрел по сторонам. Метрах в пятистах слева он увидел ту самую иномарку и суетящиеся вокруг фигуры.
─ Уроды недоделанные! – почти беззлобно буркнул Леший, быстро пересёк шоссе и скрылся в лесу.
Он почти уже совсем успокоился и перестал материться. Да и погода этому способствовала. Ветер стих, Солнце поднялось над деревьями и залило всё золотыми струями света. Осенний лес стоял прозрачный и тихий, только временами слышались пощёлкивания да постукивания птиц и прочих местных обитателей. Прохладный воздух неподвижно повис над землёй. Леший вдохнул полной грудью эту утреннюю осеннюю свежесть, подержал её в себе и печально исторг обратно. На кой чёрт ему сдалась вся эта красота, если всё это было чужое, не его, не для него. Всё это великолепие только снова навеяло на него тоску, и он опять погрузился в свои невесёлые думы.
«А что это было?! – свалилась на него первая мысль, – как такое могло произойти?! Откуда эти козлы взялись здесь да ещё в такое время?! Что это, случайность, или опять чья-то злонамеренная воля, и почему подобная история повторяется из раза в раз?! И кто за всё это будет отвечать?! Что, опять я сам?! Снова я должен нести ответственность за свою же ублюдочность? А эта неведомая, зловредная сила, натворив делов, опять спрячется в кусты и всё повесит на меня?! Что же это за мразь то за такая?! Что же это за паскуда такая подлая решила поиграть со мной в свои подлючие игры!? Нет, это уже натуральное свинство! За подобное блядство кто-то должен держать передо мной ответ! Нельзя же всё время только гадить! Должен всё-таки быть какой-то баланс, а иначе… А что иначе то?»
Вопросов было много, а ответов мало, точнее ответов пока вообще не было никаких. Леший медленно брёл через лес и пытался разобраться в сложившейся ситуации. Это было трудно. После боя с гопниками и сильного эмоционального выброса на него навалилась какая-то апатия и слабость. Его голова работала туго, мысль зарождалась тяжело и вязко. Леший решил передохнуть. Он нашёл подходящее сухое место, куда пробивались солнечные лучи, сгрёб большую кучу опавших листьев и плюхнулся на неё. Солнце уже прилично поднялось и хорошо пригревало, ветра не было. Через пять минут Леший, негромко похрапывая, безмятежно дрых посреди прозрачного осеннего леса.
Через пару часов он проснулся и сел. Солнце вскарабкалось на максимальную высоту и торчало в низком осеннем зените. Воздух хорошо разогрелся и еле заметно покачивал деревья, сдувая с них остатки растительности. Было приятно сидеть на тёплой земле и улавливать звуки и ароматы осеннего леса. Спросонья Леший даже изобразил какое-то подобие улыбки, но, припомнив все события сегодняшнего утра, эту его улыбочку как ветром сдуло. Он встал, отряхнулся и побрёл домой.
Все его планы на досрочное расторжение своего личного контракта рухнули, смерть снова увильнула от него. И теперь надо было как-то жить дальше. Благо, комнатушку он оплачивал на месяц вперёд, и срок аренды заканчивался дней через десять. Оставалось только найти какую-то работу, чтобы протянуть несколько месяцев и подготовиться к следующему последнему пути. Леший полез искать ключи. Они оказались на месте. И вместе с ключами обнаружил большой перстень, который он стянул с пальца страшного гиганта. Прикинул его вес в руке, грамм триста, а может и больше.
─ Интересно, это золото, или фальшивка? – покрутил он в руках жёлтый, блестящий предмет. Но, заметив на внутренней стороне печатки штамп с пробой, его сомнения враз улетучились, – ну, на первое время хватит, – резонно рассудил он и засунул ювелирное украшение в карман.
Через час Леший был уже в городе. Первым делом он отправился в ломбард. Оценщик, он же по совместительству и хозяин заведения брезгливо уставился на странного посетителя. Но, когда тот выложил на стойку свою добычу, то это его выражение лица моментально испарилось, а вместо него появились липкая, вожделенная ухмылочка. Глаза его алчно заблестели и на прыщавом лбу выступила испарина. Он быстро и жадно схватил перстень и долго крутил его в своих потных, влажных ручонках, изучал в увеличительное стекло пробу и травил разными реагентами. Теперь настало время Лешему испытать чувство брезгливости. Ему даже показалось, что и запах этого сребролюбца изменился не в лучшую сторону. Наконец тот вынес свой вердикт. Это было золото. С заметным сожалением кинул на стойку жиденькую пачку купюр и быстренько спрятал печатку в сейф, от греха подальше.
─ Чё так мало? – возмутился было Леший, пересчитав деньги.
─ Мало говоришь? – злобно прищурился тот, – может у тебя чеки сохранились из магазина? Спёр небось где-то! Мало ему. Вали отсюда, бомжара! Скажи спасибо, что вообще что-то получил!
Леший спорить не стал. С таким жадным козлом это было бесполезно. Он развернулся и молча вышел из скупки. Огляделся по сторонам. Возле самого крыльца стоял белоснежный крузак три семёрки. «На таких, как я, небось, заработал, – подумал Леший, – ладно, потом сочтёмся, – решил он и пошёл в магазин». Купил там всего необходимого и отправился домой. Зайдя в свою комнату и сбросив пакеты прямо на пол, огляделся и вздохнул, всё было по-старому. Матрас в углу, тумбочка да сломанная табуретка явились его печальному взору. А что, собственно говоря, могло измениться за пол дня его отсутствия? Что он рассчитывал здесь увидеть нового? Леший прогнал грустные мысли и принялся разбирать пакеты.
Сложив всё в тумбочку, заварил в большой кружке кипятильником супчик из пакетика и принялся изучать купленную в магазине газету на предмет поиска работы. Огрызком карандаша отметил несколько подходящих объявлений, достал свой старенький телефон и начал обзванивать конторы. Где-то уже набрали претендентов, где-то вовсе не отвечали, но пару номеров откликнулись и проявили заинтересованность. Леший договорился о встрече на завтра и сел обедать. Достал бутылку пива, открыл и налил в стакан.
─ Ну, с очередным днём рождения тебя, дорогой! – стукнулся стаканом он об свой лоб и выпил. Затем достал ложку и начал хлебать супчик, заедая чёрным хлебом. Закончив с трапезой, помыл посуду и завалился спать.
Проспал он долго, до самого утра, только пару раз вставал попить да отлить. На рассвете встал, умылся, позавтракал и стал готовиться к встрече с потенциальными работодателями. В первой конторе ему сразу не понравилось. Там занимались производством тренажёров для спортзалов. Цех был небольшой и плотно заставленный различным оборудованием. Токарные станки, сверлильные станки, сварочные столы, отрезная машина и агрегат плазменной резки занимали практически всё пространство. Узкие проходы были заставлены недоделанными тренажёрами и завалены обрезками метала. И между этими сверкающими, визжащими, выбрасывающими снопы искр и чадящими сизым дымом железными монстрами сновали, словно муравьи, чумазые измождённые рабочие в оборванных, промасленных спецовках. Они были похожи на шахтёров. Чёрные от сажи лица, красные воспалённые глаза и потерянные взгляды. Ещё и грохот стоял неимоверный.
«Говно контора, – сразу решил для себя Леший, – зачем же мне перед смертью так убиваться? Совершенно незачем. Здесь из людей делают болванчиков, безмозглых зомби. Это просто какое-то примитивное рабство. В Древнем Риме где-нибудь на каменоломнях и то было лучше. Нет, врёшь ты всё, собака! – думал про себя Леший, глядя на наглую с хохлацким хитрым прищуром рожу начальника, завлекающего большой зарплатой, – здесь только силикоз можно заработать».
А вот второе место оказалось ничего. Большой, просторный цех, минимум оборудования и всего один рабочий. Эта контора занималась производством шезлонгов, стульчиков и прочей дачной складной мебели. Здесь распиливали трубу, загибали и сверлили заготовки. Потом их отправляли куда-то на покраску. Дня через три привозили обратно и собирали готовые изделия. Лешему досталась должность сварщика-клепальщика. Правда, сварочных работ было очень мало. Основная его обязанность заключалась в сборке и склёпывании на ручном станке каркасов изделий.
Работа это была несложная, но однообразная, нудная и изматывающая. Да и платили за неё сущие копейки. Зато без обмана. Напарник ему достался неплохой. Они быстро поладили. За пару недель Леший вник во все тонкости клепания и дело пошло. Он подходил на работу пораньше и начинал клепать, через часок подтягивался напарник и уточнял план на сегодня. Ещё через пару часов приезжала начальница и вносила свои коррективы. Она тоже работала, шила из плотной, крепкой ткани основу для сидений и заодно следила за производством. Но в основном она приезжала просто поболтать. Для неё это был сеанс психотерапии. Она говорила без умолку и обо всём. Рассказывала про свою собаку, дачу, квартиру и родственников. Обсуждала все новости политики, сплетни и слухи из мира шоу бизнеса и прочую дребедень. Особенно она любила рассказывать о своих последних приобретениях. Где, когда и за сколько она что купила. Леший никогда не встревал в эти разговоры. Однако, слушая эту бесконечную, кичливую похвальбу про свои дорогие приобретения, не переставал удивляться этой недалёкой торгашке.
«Рабочим платит сущие гроши, которых с трудом хватает, чтобы не протянуть ноги, и тут же рассказывает о покупке своему сыночку кроссовок за шесть сотен баксов. Где, спрашивается, у неё мозги? Случись смута, где тогда она окажется со своим сыночком и с этими кроссовками? – думал он про себя, – и вообще, человек странное животное! Хватает всё подряд и ртом и жопой! Натаскает себе в норку столько бабла, что оно уже начинает его убивать. Давится чёрной икрой, накупает кучу дорогих и не нужных вещей, не знает уже, чего бы ещё захотеть и попробовать. А затем садится на разные диеты, лечится от ожирения, наркомании и прочих прелестей переизбытка денег. Но, чтобы хоть немного увеличить зарплату своим рабочим, это никогда и ни за что! Н-да, странная штука. А вот интересно, что лучше, иметь много, но постоянно ограничивать себя во всём, или иметь хороший аппетит, но не доедать из-за отсутствия достаточного количества средств? Вечный вопрос!»
Вот таким манером Леший протянул до конца осени. Зима резко предъявила свои претензии на власть и правила твёрдой, безжалостной рукой. Мегаполис  заиндевел в лютых морозах и пытался отогреться под толстым одеялом снега. Это была настоящая, правильная зима. Кстати, редкое явление за последние пару десятков лет. А то всё оттепели, грязь да дожди вплоть до Нового года. В этот раз всё было по-другому, так, как и положено быть. С середины ноября пошли морозы, а уж к декабрю, когда зима окончательно юридически оформилась, стихия совершенно распоясалась и жестоко пробовала на прочность хрупкую инфраструктуру урбанистической цивилизации.
То заморозит всё до такой степени, что обветшалые трубы отопления рвёт от чрезмерного давления и электрические провода рвутся, словно нити. Тогда все аварийные службы начинают судорожно метаться по городу, соединяя оборванные линии электропередач и пытаясь заткнуть гейзеры горячей воды, бьющие из под земли и превращающиеся в причудливые, сюрреалистические ледяные скульптуры. А то вдруг наступает относительное потепление, но город тут же накрывает серая мгла и начинается снежная буря на пару суток с метелями и сбивающим с ног порывистым ветром. И опять экзамен для городских служб. Дорожники не успевают очищать улицы от сугробов и заносов. И машины, утопая в белом безбрежном океане, буксуют, мнут друг другу бока, стоят в бесконечных пробках и жалуются на свою нелёгкую жизнь длинными, тоскливыми гудками.
Короче говоря, наступила зима. Лешему от таких капризов природы даже пришлось новую куртку приобрести. Его бюджет изрядно пострадал от этой обновки. Денег на работе платили крайне мало, не всегда хватало на еду и аренду комнаты, а тут ещё такие траты. Благо была заначка от проданного золотого перстня того гориллы, а то мёрзнуть бы ему в старом пальтишке. Ему необходимо было протянуть до следующей осени. Именно на это время назначил Леший себе очередной последний путь. Ну, нравилось ему это время года. Ещё не холодно, а насекомых мало. Расстаться с жизнью он хотел легко, безболезненно и с комфортом. А то и так жизнь несносная, да ещё и помереть в мучениях. Нет уж, это перебор. Вот он и тянул до этой приятной во всех отношениях поры.
Как-то под самый Новый год возвращался Леший вечером с работы. Подморозило, но без сильного ветра. Ему оставалось пройти под аркой через двор-колодец и он дома. Было холодно, и он торопился поскорее прошмыгнуть это глухое место, чтобы уже, наконец то, попасть в тепло. Но не тут то было.
─ Эй, мужик, дай закурить! – услышал он сзади грубый окрик.
─ Хер тебе, – не оборачиваясь, огрызнулся Леший.
─ Шо ты сказал?!!! – взревел низкий хриплый голос.
Леший уловил в этом грубом голосе интонацию удивления и непонимания. Видимо обладатель этого баса никогда и ни в чём не знал отказа, и тут вдруг случилось такое невиданное явление. Было от чего удивиться. Сзади послышался жалобный скрип снега под чьим то ужасным весом. Тяжёлые шаги приближались. Леший не стал ожидать нападения со спины и резко обернулся. Было уже совсем темно, поэтому он не сразу рассмотрел нападавшего. Что-то огромное, бесформенное и ужасное надвигалось на него. Леший приготовился к решительным действиям. Туша неумолимо приближалась и, когда оставалось пару метров, Леший смог разглядеть агрессора.
─ Во, блин, опять ты?!!! – узнал он того самого неандертальца, который несколько месяцев назад повстречался ему в лесу на дороге со своими гопниками, – что, снова хочешь пободаться с машиной?
─ Э-э-э! – несколько оторопел гигант от такой наглости, но, в свою очередь, узнав Лешего, растеряно остановился и даже попятился назад.
─ А ну, стоять!!! – взял инициативу в свои руки Леший, – куда это ты намылился? Я тебя не отпускал!
Гориллоподобный великан послушно замер и опасливо смотрел своими маленькими, глубоко посаженными глазками на этого диковинного и непонятного зверя. Леший тоже пристально рассматривал гиганта. Всё та же невероятная фактура, скошенный низкий лоб, огромная квадратная челюсть с вмятинкой посредине, вытянутое к низу страшное лицо со свирепым первобытным выражением и чудовищный, изрытый глубокими бороздами, бритый наголо череп. Да плюс ещё множество шрамов на нём. Самый свежий красовался прямо поперёк лба и розовел своей новизной и молодостью.
«Моя работа! – не без удовлетворения вспомнил Леший тот лесной поединок с бандой молодых гопников, – как я его тогда лихо швырнул через спину! Бампер пополам, а его репе хоть бы хны, только небольшая вмятина. Крепок, негодяй!»
Несмотря на приличный мороз, тот был легко одет и без шапки. Видимо внутри у него был какой-то неведомый реактор, вырабатывающий дикое количество тепла и энергии. Гигант стоял среди лютой стужи почти в летней одежонке и от него поднимался густой пар. Даже на лбу выступили капли пота и блестели от света низкой луны.
─ Что ж тебе всё неймётся? Что ж ты всё к честным людям пристаёшь, злодейская твоя душа? – укоризненно пожурил его Леший.
─ Да я только закурить, – начал смешно оправдываться гигант, глухим басом.
─ Закурить, – передразнил его Леший, – что, в прошлый раз не накурился?! И вообще, пора Вам, молодой человек, бросать эту вредную и даже опасную привычку! А то, как не покуришь, так или бампер пополам, или шрам во весь лобешник! Так и до греха недалеко.
Верзила молча стоял и покорно выслушивал шутливые нотации Лешего. А что ещё ему оставалось делать? Вступать в споры с этим непонятным мужичком было себе дороже. Это он уяснил ещё там в лесу. Так что оставалось терпеливо слушать все его нудные наставления и усиленно потеть.
─ Ну, что скажешь? – прервал Леший затянувшуюся паузу.
─ Ты, дядь, только не дерись, – немного подумав, выдал тот.
─ Ладно, не буду, – великодушно хмыкнул Леший, – будут ещё какие пожелания?
─ Дядь, отдай печатку, – совершенно по-детски уморительно заканючил гигант.
─ Ишь ты, какой хитрый! – покачал головой Леший, – печатку ему отдай! А знаешь такую поговорку: «Что с разбоя взято, то свято»?
─ Слышал, – разочарованно прогундосил верзила, поняв бесперспективность своей попытки вернуть дорогую вещицу.
─ Нету её уже у меня, – пожалел Леший негодяя, – продал я её. Но могу дать наколку, если хочешь.
─ Хоть наколку, – оживился гигант.
─ На Пролетарской, на углу есть ломбард. Туда я её сдал. Знаешь где?
─ Найду.
─ Как забирать собираешься?
─ Как обычно, – не стал долго ломать голову верзила.
─ Понятно, – Леший с некоторым сожалением посмотрел на этого страшного гиганта, – не советую. Там камер понатыкано, да и, скорее всего, есть тревожная кнопка.
─ А как быть? – насупился гигант.
─ Ты лучше слегка надави на хозяина этой скупки. Только не бей сразу, а намекни, что если он не отдаст добровольно твой перстенёк, то некие заинтересованные структуры могут узнать о его пристрастии к ворованным вещам. Передвигается он на белом крузаке три семёрки. Последи за ним, найди место, где нету камер, там и прижмёшь. Понял?
─ Угу, – буркнул верзила.
─ И последний тебе бесплатный совет на сегодня. Если ты уж что-то просишь, то делай это как-то повежливее, что ли. А то прямо какой-то сплошной гоп-стоп получается. Уяснил? Ну ладно, будь здоров, – не дожидаясь благодарностей за свои советы, Леший развернулся и пропал в темноте.
Наступил Новый год. Откровенно говоря, отмечать этот самый долгожданный праздник Лешему было не с кем, но формальность соблюсти было необходимо. Поэтому он купил бутылку водки и остальные составляющие традиционного веселья. Ну, там селёдочки, грибочков, огурцов и прочей незамысловатой снеди. Сел в двенадцать ноль ноль, с боем курантов напузырил себе водочки, выпил, хорошо закусил, послушал по радиоприёмнику поздравление президента и прочую новогоднюю чушь и в пол первого уже безмятежно дрых на своём одноместном матрасике.
Второго числа его припасы закончились и Леший отправился в супермаркет. Возле торгового центра он вновь столкнулся со страшным гигантом. Тот был опять одет не по сезону и явно навеселе. Увидев Лешего, верзила сильно обрадовался и, сгребая недовольных прохожих к обочине, словно грейдер выпавший снег, пошёл к нему навстречу. За пару метров остановился и изобразил на своей страшной морде радость неандертальца.
─ Ну, привет, здоровяк! Как жизнь, как делишки? – поинтересовался Леший.
─ Во! – показал неприличный жест средним пальцем правой руки гигант. Леший решил было обидеться, но, заметив на этом пальце огромный перстень, передумал.
─ Забрал, значит, своё добро. Молодец! Ну и как всё прошло?
─ Как ты и сказал. Правда, он поначалу ушёл в несознанку, но когда я его слегка тряхнул, то сразу отдал, да ещё и бабосов подсыпал сверху. Козлина такая!
─ Н-да, жаден, жаден! Ты его не сильно помял?
─ Фигня! Всего то четыре ребра, два зуба и ушибленный копчик, – осклабил бугай свой страшный рот, откуда показались большие редкие зубы.
─ Ну вот, а ты переживал. Теперь каждый при своих: у тебя печатка и бабосы, а у барыги гипс и вихляющая походка. Короче, каждой твари по харе.
─ Это точно! – гулко гоготнул гигант.
─ Ладно, прощай. С праздничком! – Леший развернулся, чтобы уйти.
─ Погоди, дядь! – услышал он за спиной голос верзилы, – базар до тебя имеется.
─ Ну, говори, чего хотел. Только быстро, – Леший повернулся и пристально уставился на бугая.
─ Да тут такое дело, – замялся дылда, – короче, есть у нас бригада небольшая. Тут мы на районе шаримся. Промышляем так, по мелочи, с кого должок выбить, кому рога пообломать, ну и прочая хренатень.
─ Понятно, – кивнул Леший, – а от меня то ты чего хочешь?
─ Я ж говорю, по мелочи всё. Фигнёй занимаемся. Нам старший башковитый нужен, чтобы кусок побольше взять. Ты вот вроде такой. И деловой, и не бздливый, и опытный. Короче, ты у нас в авторитете. Мы хотим, чтобы ты был старшим, – закончил гигант свою речь и вопросительно уставился на своего собеседника.
─ Всё, базар окончен? – поинтересовался Леший, после того, как верзила смолк.
─ Да, – буркнул тот.
─ Ладно, я подумаю. Где вас найти?
─ Да тут недалеко есть бар «Пивной дворик». Мы там почти каждый день бухаем.
─ Понятно, – Леший перестал сверлить глазами страшного гиганта, который и так весь был мокрый от напряжения чувств, – ладно, ступай. Меня не ищи, если надумаю, то найду тебя сам. Всё будь здоров, – он развернулся и скрылся за углом.
«Во дела! – удивлённо недоумевал Леший, топая домой, – ишь ты, в авторитете я у них. В бандиты меня решили записать. Да не просто в бандиты, а сразу в козырные тузы. Как говорится, не было ни гроша, а тут алтын. Н-да, интересно девки пляшут. А не поздновато ли мне в гангстеры подаваться? Там ребята нужны молодые да задорные, из которых сок брызжет. А я то уже сухофрукт, и жить мне осталось хрен да ни хрена, до следующей осени. А с другой стороны, чего терять то? Завалить могут. Ну, так и хорошо! Если у меня самого не получается, так хоть добрые люди подсобят мне в этом деле. Заманчиво, заманчиво. Но подаваться в разбойники просто так тоже нельзя. Чисто побандитствовать, бабла лёгкого посшибать, типа: «украл, выпил, в тюрьму» неинтересно. Тут нужна какая-то идея, стройная теория, простая и понятная концепция. Тогда можно и поразбойничать! А чего ж не поразбойничать за хорошую идею то? Милое дело! Н-да, очень заманчиво! Ладно, время терпит. Подумаю ещё маленько».
Новогодняя вакханалия подошла к концу. Народ начал трезветь и собираться на работу. Леший тоже отправился в свою клепальню. Там всё было по-старому: нудная работа, мизерная зарплата и бесконечный монолог начальницы. Однако теперь, он совсем не обращал внимания на этот убогий антураж. Все его мысли были заняты поиском концепции, теоретическим обоснованием своей будущей бандитской деятельности.
«А зачем мне подаваться в разбойники и творить всякие беззакония? Чего я хочу то? Какую мысль я желаю донести до общества? Что не устраивает меня в этом мире? Что я должен здесь исправить? – спрашивал он сам себя и сам себе же отвечал, – да всё меня тут не устраивает! И больше всего эта система материальной жизни с её людоедскими законами. Именно всю эту систему я и хочу поломать. Но чтобы исправить всю систему, необходимо изменить элементарную частицу этой системы, то есть отдельного человека. Но как заставить этого отдельного, конкретного человека вопреки своим же шкурным, личным интересам действовать во благо всего сообщества? Как переориентировать его внутренний компас от личного интереса к общей необходимости? Разве человек в здравом уме и твёрдой памяти способен добровольно отказаться от своей природной, естественной натуры? Разве он в состоянии поставить своё хочу ниже общего надо? Да никогда в жизни! Добровольно он не сделает это никогда!
Значит, нужно принудить его к этому насильно. Нужно заставить его блюсти общий интерес вопреки своим личным желаниям. Заставить всех участников системы действовать во благо общества, пренебрегая собственным интересом. Конечно, хорошо бы было это сделать без шума, пыли и лишней крови. Вот, если бы иметь такую волшебную палочку, или какой-нибудь хитрый приборчик, то оно, конечно, да! Но приборчика то такого у меня нет и не предвидится, а уговоры здесь не помогут. Значит, выбирать не из чего. Остаётся только принудительное лечение. Только грубым, тотальным, жесточайшим насилием можно добиться положительного результата! Как бы парадоксально это не звучало, но, только погрузив общество в атмосферу страха и террора, возможно создать приемлемую для всех систему жизни, где человек уже не будет ближнему своему волком и конкурентом за кусок, где не будет необходимости рвать друг другу глотки в поисках пропитания, где жить станет легко и приятно всем. Только так можно решить проблему, только так есть шанс принудить это дикое стадо к осмысленному существованию!
А что, может быть покуражиться напоследок? Может стоит поставить весь этот зоопарк раком и трахнуть его в извращённой форме? Показать этому дикому стаду, что можно и по-другому жить, что всё-таки существует эта самая разумная жизнь! Устроить им тут еблю с половецкими плясками, чтобы они вспомнили, что голова дана человеку не только для того чтобы жрать и шапку носить, но и чтобы мыслить тоже! Заманчиво, конечно. Только получится ли? Мою ублюдочность ещё никто не отменял! Ведь, такие, как я, не выигрывают!!! А, собственно говоря, чего терять то? Хоть я и есть биологический мусор, но напоследок хлопнуть дверью могу, имею на это полное право! Даже биологический мусор имеет право на бунт! – такими вот мыслишками развлекал себя Леший в свободное, да и в рабочее время тоже».
Углублённый в размышления о концепции своей будущей бандитски-общественной деятельности, Леший не заметил, как январь перевалил за середину. Пришло время мистических чудес и загадочных превращений. Короче говоря, настал праздник Крещения, когда вода под воздействием магнитного поля Земли и космических энергий приобретает необычные свойства и обновляет свою структуру. Почему-то всякие церковные деятели стараются приписать этот малоизученный факт преображения воды только на свой чисто конфессиональный счёт. Хотя, с какого это перепугу? И задолго до них люди замечали это странное свойство жидкостей очищаться в это время года и обновлять свою структуру.
А ещё эти самые около религиозные круги любят приписывать себе всякие чудесные явления и приватизировать общественные места сбора чистой природной воды. Вот так послушаешь подобных деятелей, и удивляешься, как это людишки раньше жили без их богов и культов. А так одни чудеса с их адептами происходят. Привидится какому-нибудь монаху-отшельнику матерь божья или ещё кто из их небесной кодлы и тут же бац, сразу на этом месте источник забьёт с чистейшей, целебной водой. И чего они там все курят, что им постоянно кто-то мерещится? Но что характерно, почему-то все эти чудодейственные видения случаются у них исключительно в низинах и оврагах, всё ближе к рекам и ручьям. Нет бы в качестве доказательства всемогущества своих богов пустить источник где-нибудь на вершине холма или прочих возвышенностях, ан нет, все их чудесные общения с духами происходят только в низко расположенных местах. Наверное, это обусловлено составом курительных смесей, которые они употребляют перед общением со своими святыми, а может и какие другие факторы влияют на это. Не знаю, не знаю.
Но мы несколько отвлеклись. Итак, захватив две пятилитровые баклажки, отправился Леший к роднику за “святой” водой рано утром девятнадцатого января. Он всегда ходил рано, дабы избежать очередей и давки, а то страждущие получить благословение могли ненароком и затоптать в порыве религиозного экстаза. Родник этот находился недалеко в самой низине, где протекал маленький ручей. И если было подняться по склону метров триста, то мы бы упёрлись в старый монастырь, построенный лет сто пятьдесят назад. Он по понятным причинам был закрыт несколько десятков лет, но годов двадцать назад сюда прибыли монахи и заведение вновь возобновило свою работу.
Ну и, конечно же, этот естественный сброс природной воды не обошёлся без внимания местной братии. Монашеское начальство за счёт спонсоров и руками басурман-гастробайтеров несколько облагородило этот источник и построило небольшую купальню для подобных ритуалов. Поставили сруб три на три метра, два малюсеньких пластиковых окна под потолком, ну и, конечно же, железная дверь с большим замком. А куда же без неё в подобных местах. Купаленка эта отпиралась исключительно только в ночь на Крещение, в остальное же время она была наглухо закрыта на сложный, хитрый замок сейфового типа.
Леший однажды заглянул внутрь, когда там никого не было. Иконы в углу и пара лавок для переодевания. Его чуть с ног не сбил смрад, стоящий внутри. Там была вкопана большая дубовая бочка без дна, заполненная примерно на треть. Вода была застоявшаяся, зелёная и явно уже подтухшая. Сруб стоял всегда закрытый, вентиляции никакой, всякие испарения из бочки, вот вам и результат. Леший закрыл дверь и больше внутрь проникнуть не пытался. Вот и в этот раз, набрав воды из источника, он собрался уже уходить, но вдруг его взгляд привлёк белый лист бумаги, приклеенный к железной двери. Леший подошёл поближе и стал читать. “Уважаемые посетители и паломники, купальня закрыта по техническим причинам. Приносим извинения за причинённые неудобства“. Леший подёргал за ручку, дверь была закрыта.
– Ха-ха! – рассмеялся он в полный голос, – наверное, эта купальня не прошла божественный ТО! Ну, народ! – покачал Леший головой, взял свои баклажки и пошёл домой, скоро надо было идти на работу.           
Кстати, о работе. Что-то в последнее время в его клепальне стали нарастать негативные тенденции и происходить настораживающие события. Работы становилось всё меньше и меньше, его и без того небольшая зарплата опустилась совсем уже до неприличного уровня. Но это его ни чуть не удивляло, такая ситуация была для него типична и ординарна. Всё-таки имелся у него некий дар, который способствовал такому развитию событий. Всегда какая-то сила внутри него действовала против его же интересов. Но это происходило где-то в неведомых и недосягаемых для него сферах, где-то на энергетическом уровне и противостоять этому он не мог.
Да, водилась за Лешим такая странная особенность организма. «Неуместность моего появления в пространстве и времени просто катастрофическая, – иногда думал он, – я не в состоянии появиться там, где хорошо и тогда, когда там хорошо. Это совершенно невозможно. В моём конкретном случае эти два фактора пространства и времени абсолютно несовместимы. В той точке пространства, куда меня заносит судьбина или ещё всё плохо, или уже всё плохо. Но чтобы случилось наоборот – так не бывает. Каждый раз со мной повторяется одна и та же история. Какая то неведомая, зловредная сила то ли внутри меня, то ли извне действует вопреки моим интересам. Она постоянно заталкивает меня в самую жопу мира, чтобы всё говно этой поганой системы хлынуло на меня и затопило с головой. Я словно выгребная яма Вселенной, каждый должен нагадить туда и плюнуть. Эта моя странная особенность организма просто катастрофическая, эта моя внутренняя энергетическая ублюдочность совсем не оставляет мне шансов. Та несвоевременность моего нахождения в пространстве совершенно несовместима с жизнью. Но я же живу, я же существую! А зачем?! Неужели только для того, чтобы все нечистоты этого мира излились на меня и заполнили всю эту мою энергетическую аномалию. Н-да, странно всё это, очень странно, – так иногда думал Леший».
Поиск новой работы его как-то не сильно вдохновлял, и там бы история повторилась, или случилась бы какая-нибудь другая поганка, впрочем, как и всегда до этого. Так что мозаика складывалась совершенно однозначным узором. Вырисовывался для Лешего один единственный выход – подаваться в разбойники, выходить на большую дорогу и творить там свои страшные злодеяния и форменные безобразия, правда, с благими намерениями. А вот наличие этого позитивного фактора его несколько успокаивало и вдохновляло.
И вот настал тот день, когда откладывать этот вопрос на потом стало невозможно. В самом начале весны, просидев пару недель без работы, Леший отправился в свою клепальню, дабы поточить ножи и произвести прочие работы для своих личных, хозяйственных нужд. Трясясь в маршрутке, Леший от нечего делать читал рекламные объявления, густо украшавшие все стены, окна и сидения этой скотовозки. Так, ничего особенного, обычная городская муть по продвижению товаров и услуг, но один плакат привлёк его повышенное внимание. Привожу дословно: “Ритуальные услуги. Организация похорон, бальзамирование, доставка в морг, оформление документов, могилы, гробы, венки, корзины, памятники, ограды, автотранспорт, оркестр, батюшка, вызов агента на дом. Работаем круглосуточно”.
‒ Надо было сюда ещё добавить “Услуги киллера”, – хмыкнул Леший.
Тётка, сидевшая напротив, с опаской на него посмотрела, но ничего не сказала, только крепче вцепилась в свою сумочку из чёрного блестящего дерматина под крокодила. Леший не стал больше терроризировать невинных пассажиров своим чёрным юмором. Да и остановка его уже подошла. Он вылез из микроавтобуса и не спеша пошёл в свою клепальню. И застал он там очень неприятную для себя картину. За его клепальным станком стоял кривоногий, очкастый коротышка и неумело собирал шезлонги. При этом он трещал без умолку, самодовольно хвастаясь своими успехами у противоположного пола. В цехе присутствовали только двое рабочих, начальницы в этот момент не было. Леший подошёл и молча поздоровался за руку с обоими. Его напарник ничего не сказал, а только косил своими близорукими, глубоко посаженными глазами куда-то в сторону. Леший сразу всё понял. Больше ему ловить здесь было нечего. Вот так, без объяснения причин и мотивов он был подло и вероломно уволен. Не проронив ни слова, он собрал свои шмотки и покинул это гнусное заведение.
«Вот тебе и неплохой человек, – следуя домой, думал Леший о своём теперь уже бывшем напарнике, – продал за две копейки, паскуда дешёвая. Даже не позвонил и не предупредил. Дрожит за своё место, шкура малодушная. А чего я, собственно говоря, ожидал то? Человек человеку не друг, не брат, но и не волк. Человек человеку всего лишь средство или препятствие к обладанию каким-то материальным ресурсом. Отсюда и проистекает всё это обычное равнодушное невнимание друг к другу. Человек проявляет интерес к другому человеку только тогда, когда с того можно заполучить некий материальный ресурс. И, исходя именно из серьёзности и размера данного конкретного препятствия к обладанию неким заветным предметом, между людьми и начинают происходить какие-то взаимоотношения в виде “дружбы”, “любви”, сотрудничества, предательства, подлости и коварства вплоть до физического устранения этого препятствия. Потому как человеческая цивилизация есть цивилизация материального ресурса! Н-да, хороших людей не бывает, их просто не существует в природе. Человек везде и всегда остаётся человеком, то есть обыкновенным животным с лёгким и нестойким налётом разумного интеллекта, который моментально слетает даже намёком на неблагоприятные обстоятельства, обнажая его истинную, исконную, нутряную сущность дикой зверушки. Ладно, это всё лирика. Хрен с тобой, иуда трусливая, работай себе дальше, а вот с начальницей я ещё поквитаюсь».
Всё, ловушка захлопнулась. Последние пути к отступлению были отрезаны, последние лазейки закрылись, все запасные, аварийные и прочие выходы оказались наглухо замурованы. Остался у него только один единственный путь – подаваться в разбойники и творить лютый беспредел по большим и малым дорогам и трактам. Придя к такому умозаключению, Леший отбросил все сомнения и тем же вечером отправился на встречу с гопниками в пивнушку.
 
 
 
                                                    Глава третья.
            Беспредельщик в законе.
 
 
Эта забегаловка под названием «Пивной дворик» находилась недалеко от его дома, минут на двадцать неспешной ходьбы. Место это ничем особым не выделялось из череды себе подобных. Несколько длинных тяжёлых столов на манер немецких пивных, такие же скамьи, высокая стойка бара и несколько краников, торчащих из стены, откуда здоровенный бармен нацеживал пиво различных экзотических сортов, якобы сваренных по старинным европейским рецептам и доставленное прямо из Чехии, Германии и Англии. Ха-ха, оригинальное английское пиво ручной работы по сотне деревянных за литр, очень смешно.
Однако, несмотря на явный подвох, публика здесь никогда не переводилась. Сюда заглядывали обычные работяги, чтобы после тяжёлого трудового дня отвести душу парой кружек “баварского”, местная алкашня роилась в поисках халявной выпивки, да и просто случайные компашки залетали на огонёк. Администрация данного заведения, была заинтересована в постоянном пополнении клиентуры и относилась весьма лояльно ко всякой публики. Тут бармен смотрел сквозь пальцы на принесённые с собой спиртные напитки, некоторые сильно упившиеся могли спокойно вздремнуть на лавочке в уголке и никто их не выставлял на мороз, ну, и прочие вольности дозволялись разгулявшемуся контингенту. Жёстко пресекались здесь только дебоши и драки. Не зря в барменах тут ходили отъявленные мордовороты, изрисованные с ног до головы витиеватыми татуировками.
Народец, изрядно приняв на грудь, развлекался здесь игрой в домино, шашки, шахматы и нарды. Карты администрация категорически запрещала от греха подальше. Однако и этих невинных забав хватало с лихвой для постоянного возникновения конфликтов и скандалов. Тогда здоровенный бармен выходил из-за своей стойки и за шиворот выволакивал сцепившихся “интеллектуалов” за порог заведения. Никто из присутствующих не препятствовал ему в этом его законном действии, потому как все понимали, правило есть правило. И если уж тебе так приспичило кому-то дать в морду, то отойди подальше и мутузьте там друг друга сколько душе угодно, хоть до посинения, но внутри заведения ни-ни, потому как другим посетителям совершенно не интересны ваши душевные порывы и оскорблённые чувства.
Леший заглядывал сюда пару раз. Ему здесь не нравилось. Тут была какая-то перманентно наэлектризованная атмосфера. Пивные пары в купе с собственной внутренней дурью постоянно рвались наружу, и весь этот взрывоопасный коктейль был готов в любую секунду вылиться в виде агрессии и побоища. Что поделаешь, но именно так народец развлекался всегда и везде во все времена и исторические эпохи. И нету на всём белом свете такой силы, которая была бы способна заманить людишек в более культурные места, типа планетария, музея или библиотеки. Нет, туда их и калачом не заманишь, а подавай им раздолье и разухабистость кабака, дабы народец в пьяном угаре мог себя показать да потешить своё самолюбие, тщеславие и гордыню.
Но, кажется, мы несколько отвлеклись от темы. Итак, Леший открыл дверь и переступил порог забегаловки. Этим весенним холодным вечером народу было не так много, как летом, но это и понятно. Леший застыл на входе и пошарил глазами по залу. Занятых столов было меньше половины. Тут компания завсегдатаев резалась в домино, там собрались любители нардов и с азартом наблюдали за интересной партией, а за дальним угловым столиком Леший увидел того, к кому он и пришёл. Огромный гигант со страшной шишковатой головой вальяжно развалился на лавке, и перед ним высилась большая гора пустых пластиковых пол литровых стаканов. Да, что ему эта гора мензурок то? Ему ведёрко водки нужно было, чтобы хоть немножко захмелеть, а пива понадобилось бы не меньше целого бочонка. Леший, не долго думая сразу направился к дальнему столу.
‒ Ну? – сказал он вместо приветствия.
‒ Что, ну? – не узнал его гигант.
‒ А то, ну, что вы, господа гопники, меня позвали, я и пришёл, – отчеканил Леший.
‒ А? Да, да, да! – встрепенулся гигант, узнав его. Он даже немного привстал от неожиданности, от чего груда пустых стаканов посыпалась на пол.
‒ Ну, что, так и будете гостя держать на ногах или всё-таки за стол пригласите? – строго спросил Леший.
‒ А? Да, да, да! – смешно засуетился гигант и полез доставать стаканы из-под стола.
Ему помогал его собутыльник, длинный, худой, вихлястый тип, головой которого прошлой осенью Леший поиграл в футбол. Постояв и скептически понаблюдав за этой суетой, Леший решил всё-таки присесть. Но вдруг он весь напрягся и насторожился. В воздухе запахло опасностью. Он резко обернулся и почти в упор столкнулся с кем-то взглядом. Этот некто был малоросл, тщедушен и совершенно неприметен с виду, но от него веяло бедой, он просто физически источал запах крови и смертельной опасности. Этот странный тип имел щуплое телосложение, его жиденькие волосы были зализаны на бочок, а серые, прозрачные, водянистые глаза смотрели равнодушно с холодным презрением, словно на тебя направили снайперский прицел.
‒ Ты кто? – настороженно осведомился Леший и внутренне приготовился к бою.
‒ Это свой, нашенский он, – встрял вихлястый тип.
‒ Проходи, – кивнул Леший, не спуская глаз с этого непонятного зверя. Тот флегматично прошёл и аккуратно присел на лавку.
‒ Ну, что, теперь все в сборе? – спросил Леший.
‒ Да, это и есть наша бригада, – ответил верзила за всех.
‒ Тогда давайте знакомиться, – сказал Леший и уселся напротив бандитов.
‒ Я откликаюсь на погоняло “Корявый”, – коротко представился страшный гигант, – этот зовётся “Мутный”, – ткнул он пальцем в расхлябанного, вихлястого типа, – ну, а этого кличут “Маня”, – указал тот на маленького тщедушного паренька с холодным взглядом полярного волка.
‒ Понятно, – Леший кивнул в знак приветствия. Он некоторое время молча рассматривал весёлую троицу, переводя взгляд с одного на другого, – ну, а меня зовите “Леший”.
‒ Леший, значит Леший, – ответил за всех Корявый, – ну, что, может выпьем за знакомство? – предложил он максимально дружелюбно, насколько позволяла его свирепая внешность.
‒ Это можно, – не стал возражать Леший.
Корявый что-то шепнул Мутному, тот молча кивнул, сгрёб в кучу пустые стаканы и умчался в сторону барной стойки. Посидели пару минут молча. Леший прислушивался и принюхивался к новым знакомым. Опасности он вроде бы больше не ощущал, поэтому внутренне расслабился и придвинулся поближе к будущим подельникам.
− Ну, и чем вы живёте? – спросил он Корявого.
─ Да я уже говорил, по мелочи мы всё работаем, ничего серьёзного, на бухло и шалав хватает, да и ладно, – пробубнил тот.
− А хотите, значит, в тузы пролезть?
─ Ага! Хотим!
− А морда не треснет? – съехидничал Леший.
─ Не, не треснет! У других то вон не трескается. Гоняют на точилах за пять лямов, живут во дворцах, в год раза по три мотаются за бугор и ничего такого, с мордой лица у них всё в поряде, – резонно возразил Корявый.
− Тоже верно, – не стал спорить Леший, – но ты же понимаешь, чтобы так жить, придётся сначала хорошо и интенсивно поработать?
─ Надо, значит поработаем. Нам не впервой, – легко согласился гигант.
− Это вам не на заводе молотком махать, эта работа специфическая и морально очень тяжёлая, – напирал Леший.
─ Да ладно, дядь, чего ты нас пугаешь? Пуганные мы уже давно. Ты нам лучше скажи как и что, а мы уж сработаем как-нибудь, ты не сомневайся, – успокоил его Корявый.
− Ну, я вас предупредил, – перестал давить Леший, – просто все должны хорошо понимать, на что мы идём, и что назад пути уже не будет.
─ Мы поняли! Ты сказал, а мы услышали. «Любишь медок, люби и холодок». Всё ясно. А теперь давай выпьем, – поднял Корявый взгляд выше головы Лешего.
Тот обернулся и увидел Мутного с большим подносом, уставленным множеством стаканов с пивом. Он осторожно поставил поднос на стол и опять куда-то убежал. Корявый подтянул поднос поближе к себе и в один присест скушал целый пол литровый стакан. «Ну и прорва, – подумал Леший». Всё-таки его неприятно кольнул этот разговор. То, с каким легкомыслием отнёсся к его предостережениям Корявый, вызвало у него чувство недоверия к серьёзности намерений этого страшного с виду гиганта. Так ответственные люди себя не ведут. А Лешему нужны были именно ответственные люди, с другими больших дел не свершишь. «Ладно, чего гадать, там поглядим, – решил он и тоже взял стакан с подноса».
Вернулся Мутный со вторым подносом. На этот раз он принёс разной солёной закуси и литровый пузырь водки. Веселье стало набирать обороты. Выпили по одной, по второй, по третьей, закусили пивком и понеслось. Леший старался держать себя в руках, говорил он мало, в основном слушал. А Мутного быстро развезло и он трендел без умолку. Корявый тоже размяк и что-то бубнил. Один Маня не проронил ни слова, а только равнодушно смотрел своими холодными прозрачными глазами полярного волка.
− А почему “Маня”? – наклонился к нему Леший.
─ Потому что маньяк! – встрял пьяный Мутный.
− Ну, и сколько? – спросил Леший, внимательно разглядывая своего молчаливого собеседника.
─ Что, сколько? – не понял вопроса пьяный Мутный, но на него никто не обратил внимание.
− Три, – равнодушно хмыкнул Маня, – с половиной, – презрительно добавил он.
─ Почему с половиной? – поинтересовался Леший.
− Ты половина, – ответил тот.
─ Значит, это твоя работа, – указал Леший на грубо зашитый порез на своей куртке в области сердца.
− Ну, – флегматично подтвердил Маня.
─ Что, хочешь округлить свой персональный счёт? – заинтересованно осведомился Леший.
− Как получится, – равнодушно пожал плечами тот.
─ Почую опасность с твоей стороны, перешибу как соплю, – предупредил он Маню.
Тот только холодно и презрительно хмыкнул. Вообще, из всей банды этот странный, неразговорчивый тип больше всех понравился Лешему своей немногословностью и хладнокровием. На такого можно было положиться в лихую минуту. Это был человек действия, причём действия правильного, точного и осмысленного. И дальнейшие события подтвердили эти его догадки.
Итак, веселье было в полном разгаре. На их столе появлялись всё новые и новые бутыли алкоголя, к ним подсаживались какие-то гости, местные поддатые красавицы тоже не оставляли их столик без своего навязчивого внимания. Было заметно, что эта банда пользуется здесь авторитетом и уважением. Леший не стал дожидаться конца этой вечеринки. Он и так уже сильно перебрал свою дозу и дальнейшее веселье могло для него закончиться прискорбно. Они с Корявым условились встретиться здесь же следующим вечером и Леший отправился домой.
Очнулся он часов в десять утра. Башка после вчерашнего коктейля несносно трещала и гудела словно бубен. Его нещадно мутило. Леший выпил стакан воды и пошёл блевать. Вдоволь наобщавшись с унитазом, он открыл кран и подставил голову под холодную воду. Вроде бы немного полегчало, в башке прояснилось, а выпитая таблетка подкрепила его нелёгкий путь к выздоровлению. Через час организм окреп настолько, что уже не пытался сразу исторгнуть из себя всё проглоченное, и можно было что-то съесть. Что Леший незамедлительно и сделал. Пару бутербродов с чаем поначалу попытались выпрыгнуть обратно из желудка, но Леший усилием воли удержал их внутри. А потом уже пошёл процесс пищеварения и стало легче. Леший снова завалился спать. Проснулся он почти уже здоровым около пяти вечера и начал собираться на встречу с теперь уже своей бандой. В пивнушке уже все были в сборе и успели хряпнуть по маленькой. Леший не стал никому читать морали, а тоже взял себе пива.
− Ну, что, господа бандиты, будем знакомиться с вашей ресурсной базой, – сказал он, сев за столик.
─ Чего? – не понял Корявый.
− Ну, какими средствами отъёма денег у населения вы располагаете, – пояснил Леший.
─ Во! – Корявый сунул ему под нос свой огромный ужасный кулачище.
− Это понятно, – Леший брезгливо отвёл от своего лица эту жуткую пупырчатую колотушку, – а какие ещё материальные ресурсы у вас есть? На чём вы передвигаетесь? Где проводите совещание? Какие средства связи и какое оружие имеете? Какие у вас контакты с криминальным миром? В общем, рассказывайте всё, что наработали.
─ Да вроде бы ничего такого у нас и нету, – переглянулись недоумённо бандиты, – есть тачка старая. Да ты её видел там в лесу. А из оружия только кусок трубы, да викидуха у Мани. Контактов ни с кем не имеем, мы сами по себе, связь – мобилы. Собираемся здесь и базары тоже трём здесь. Вроде всё.
− Понятно, – Леший отхлебнул пива, – дайка посмотреть ножичек, – обратился он к Мане.
Тот нехотя достал выкидуху и протянул ему. Леший взял нож и взвесил в руке, потёр ручку пальцами. Поверхность была шершавая и не скользила в руке. Нажал на кнопку. Лезвие с тихим щелчком выскочило из рукоятки. Леший пару минут задумчиво рассматривал опасный предмет, затем сложил лезвие и протянул обратно нож Мане.
– Значит так, господа бандиты, нам нужен какой-нибудь тихий офис, чтобы не было лишних ушей. Ещё нам нужно пару машин для мобильности и оружие нужно хорошее, огнестрельное.
─ Да где ж на всё это бабла набрать? – спросил Корявый.
− Есть у меня на примете один клиент, – после недолгой паузы ответил Леший, – ничего особенного, но деньги там водятся. Вот с него и начнём.
─ Бабки – это хорошо, – повеселели бандиты.
− Значит, так! Завтра встречаемся в десять часов на углу у Пролетарской. И чтобы все были трезвые и с машиной. Сегодня много не пейте. Ясно?
─ Ага, – ответил за всех Корявый и залпом скушал целый стакан пива.
На следующий день без четверти десять Леший был в условленном месте. Он прождал до половины одиннадцатого и уже собрался уходить, как из-за угла с диким рёвом вылетела тачка бандитов. За рулём сидел Корявый и лыбился своими огромными кривыми зубищами.
− Время сколько? – зло спросил Леший, когда бандиты повылазили из машины.
─ Ну, пол одиннадцатого, – легкомысленно ответил Корявый.
− А я во сколько сказал быть?
─ Ну, в десять.
− Тебе что, часы правильные подарить, или просто мозги вправить, – Леший угрожающе сделал шаг навстречу Корявому.
─ Да ладно, всего то пол часика, – прогундосил Корявый, с опаской отодвигаясь от него.
− Короче, слушайте меня внимательно, господа бандиты, больше никому повторять я не буду, – Леший остановился и вложил руки в карманы, – с этого момента все мои приказы и даже пожелания исполнять предельно точно и быстро. Иначе, я буду провинившихся карать, вплоть до высшей меры социальной защиты. Понятно?
─ Понятно, – ответил за всех Корявый.
− Почему машина так ревёт, – спросил Леший уже спокойнее.
─ А это прямоточный глушитель, – похвастался Мутный.
− Чтобы завтра же стоял обычный, кривоточный, – сказал Леший безапелляционно, – все в машину.
Банда влезла опять в машину, Леший сел на переднее пассажирское сидение. Гопники примолкли и ждали, что им скажет их новый главарь. Тот не стал тянуть и рассказал им про свою бывшую начальницу. Он как-то чинил ей замок дома, поэтому знал, где она живёт и как попасть в её хоромы. Составили быстренько план действий. Маню, как самого неприметного, отрядили следить за домом, Мутный следил за клепальней, а Корявый поехал менять глушитель на тачке. Через три дня снова сошлись на углу у Пролетарской. На этот раз все явились вовремя без опозданий и на машине, уже не разрывающей барабанные перепонки у прохожих.
─ Как успехи? – спросил Леший, усаживаясь в машину.
− Эту бабу хрен поймёшь, – первым начал Мутный, – то она прикатит на работу к восьми, то к одиннадцати, а то и вовсе не приедет.
─ Понятно. А у тебя что? – спросил Леший у Мани.
− Дом обычный, замок в подъезде простенький, камеры есть кое-где, но можно пройти незаметно. Только дверь в саму квартиру имеет серьёзные замки, нужен специалист.
─ Молодец, – похвалил его Леший, – коротко и по делу. А с замками я как-нибудь справлюсь, – добавил он спокойно. У него ещё с прошлого раза остались дубликаты ключей.
Условились идти на дело через пару дней. Конечно же, можно было ограничиться просто кражей, но Леший хотел наказать свою бывшую начальницу по полной программе. Поэтому тайное завладение чужим имуществом он решил совместить с гоп-стопом, то есть устроить полноценное разбойное нападение.
Купили резиновые маски разных монстров и перчатки. Вечером подъехали поближе к её дому, машину оставили неподалёку, где указал Маня. На дело шли маршрутом, проложенным им же, подальше от камер. Быстро вошли в подъезд, поднялись на нужный этаж, надели маски и перчатки. Леший быстро открыл дверь квартиры и остался в подъезде. Сразу заходить ему было нельзя, его опознала бы начальница. Банда быстро просочилась в хату, впереди, как ледокол шёл Корявый в маске зомби. На свою беду ему на пути попался муж этой бабы. Он вышел из кухни и сыто отрыгнул холодцом. Однако правильное пищеварение было тут же нарушено внешним воздействием на его голову чего-то большого, твёрдого и тяжёлого, то есть кулака Корявого. От чего тот незамедлительно лишился чувств и прилёг отдохнуть с глухим стуком прямо на пол.
На шум вышла сама хозяйка. Увидев такую малоприятную картину и осознав всю безрадостную перспективу этого томного вечера, она попыталась завизжать и скрыться в туалете. Однако Корявый имел другие планы на это загадочное время суток, поэтому ловко поймал её на лету и своей огромной ладонью закрыл всю её немаленькую морду лица от затылка и до самого кадыка. Звук, который вырвался было из её глотки, мгновенно заглох, превратившись в невнятное бульканье и всхлипы. Корявый ещё немного подержал её в нежных объятиях и отпустил. Слегка придушенная тётка без сознания осела на пол. Корявый взял её под мышку, как большой пакет и отнёс в спальню. Там он привязал её к стулу и заклеил рот и глаза. Пока он возился с бабой, Маня и Мутный обрабатывали её благоверного. Они замотали ему руки и ноги, заклеили рот и надели на голову чёрный мешок. Когда все были упакованы, в хату вошёл Леший и банда молча начала обыск. Однако нашли маловато, по прикидкам Лешего должно было быть на порядок больше. Тогда перешли к тёплому и дружескому общению с гостеприимными хозяевами.
− Ну, что, одноклеточное, давай делиться, что ли? – задушевным голосом проникновенно спросил Корявый и расклеил тётки рот.
Та попыталась завизжать и позвать на помощь, за что получила от Корявого в виде поощрения лёгкую оплеуху, от которой её голова чуть не отскочила от туловища, и она снова лишилась чувств. Стакан воды в морду вернул ей утраченные функции организма.
─ Ну, что, будешь ещё шуметь? – нежно поинтересовался Корявый. Та отрицательно и энергично замотала головой и её рот волшебным образом снова расклеился.
− Где бабло?
─ Всё на карте, – выдавила она дрожащим шёпотом.
− Где цацки?
─ Нету ничего, – застонала тётка фальшиво.
Леший кивнул. Корявый сдавил своими тисками ей глотку. Баба засипела, посинела и стала пускать пузыри. Хватка ослабла. Она стала хрипло кашлять.
− Не зли меня, тётя! Где цацки? – более настойчиво спросил Корявый.
─ В ванне, третья плитка снизу, в правом углу. Там сейф. Всё тама, – осознав всю тяжесть своего положения, затараторила она.
− Где ключи?
─ Там код 123321, – жалобно прохныкала тётка.
Маня и Мутный пошли в ванную. В указанном месте под плиткой действительно оказался сейф. Мутный набрал код, но дверь не открылась. Он набрал ещё раз, но безрезультатно. Когда он попытался сделать это опять, Маня остановил его.
− Нельзя! Замок заблокируется, – сказал он тихо.
Они вернулись в спальню. Маня отрицательно покачал головой. Леший кивнул Корявому.
─ Ты что, шутки со мной шутить вздумала, – страшно прошептал гигант, положил свою огромную ручищу ей на голову и сдавил со страшной силой.
− А-а-а! – тихо застонала баба, – я перепутала, там код 1230321, – едва успела пролепетать она прежде, чем лишиться чувств.
─ Гляди, больше не шути так! – предупредил Корявый и убрал руку с её головы.
Маня и Мутный снова отправились в ванную. На этот раз сейф открылся сразу и подельники ссыпали всё оттуда в чёрные пластиковые мешки для мусора. Затем изъяли все банковские карты с пинкодами, которые хозяйка любезно предоставила им, и пошли обналичивать деньги. Только Леший до окончания операции остался в хате присмотреть за хозяевами. Он молча сидел напротив своей бывшей начальницы и брезгливо разглядывал это трясущееся от страха животное. Её глаза и рот были залеплены, из носа текли сопли и она вся тряслась мелкой дрожью. Однако Леший не чувствовал удовлетворения, только отвращение к этой гадине наполняло его душу.
Через пол часа ему позвонили. Корявый сообщил, что всё нормально, деньги сняты, все меры маскировки были соблюдены. Леший встал и отправился к выходу. Уже подойдя к двери он услышал, что кто-то ковыряет ключом в замке. Леший спрятался за шкаф. Дверь открылась и вошёл высокий юноша, наверное, сынок хозяев.
− Родители, вы где? Почему дверь не закрыта? – спросил он и беспечно прошёл внутрь квартиры.
Леший воспользовался моментом и незаметно выскользнул из хаты. Прошёл безопасным маршрутом, сел в автобус и благополучно скрылся с места преступления. «Повезло тебе, прыщавый вьюнош, пришёл бы ты на час раньше и тоже получил бы на орехи, – равнодушно думал Леший, трясясь в старом автобусе».
На следующий день вся банда собралась в пивнушке. По довольному виду своих подельников Леший догадался, что улов был неплохой. Мутный трещал без умолку, Корявый лыбился своим страшным ртом и только Маня невозмутимо сидел со своим обычным равнодушным видом.
─ Ну, сколько взяли? – спросил Леший, поздоровавшись со всеми.
− Почти три ляма и рыжья больше кило! – громко похвастался Мутный.
─ Что ты орёшь, как олень во время гона! – цыкнул на него Леший и посмотрел по сторонам. Но в общем шуме заведения их, кажется, никто не услышал, – пошли, покажете.
Банда встала и вышла на улицу к своей тачке. Усевшись в машину, Корявый полез под сиденье и вытащил небольшой пакет. Там лежало два свёртка. Один с деньгами, а другой с золотыми цацками. Леший развернул оба и некоторое время рассматривал их содержимое.
− Когда бабло снимали были в масках? – спросил он строго.
─ Конечно! – ответил Мутный.
− А машину где оставляли?
─ В квартале от банкомата, как ты говорил.
− Карты куда дели.
─ Да сожгли всё к чёртовой бабушке! Ну, чё ты всё допрашиваешь? Всё ж нормально прошло, – не унимался Мутный.
− Ещё ничего не прошло! Всегда все сыпятся после дела! Понял? – цыкнул на него Леший. Тот притих, – значит, так. Ты Маня и ты Мутный купите две тачки по доверенности. И чтоб без форсу и понтов! Тачки должны быть неприметные, недорогие, но на хорошем ходу. Одну легковушку и один внедорожник. Потом на рынке купите с десяток левых симок и столько же простых телефонов. А ты Корявый пойдёшь к своему старому знакомому в ломбард и вежливо предложишь ему купить всё рыжьё оптом, но по хорошей цене. Только вежливо. И предупреди его, что золотишко криминальное. Всем всё понятно? – спросил Леший.
─ Ясно, – вразнобой ответили бандиты.
Леший отсчитал полтора ляма Мане и Мутному на тачки, отдал пакет с золотом Корявому, а остальные деньги положил себе в карман от греха подальше. Бандиты с сожалением смотрели на эти манипуляции.
− Это в общак. Нам ещё стволы нужно взять и офис снять, – успокоил он подельников, – и с тачками не лопухнитесь, – предупредил Леший Маню и Мутного, – ладно, пошли, отметим первое дело.
Повеселевшие негодяи быстро покинули свой драндулет и пошли в пивнушку отмечать начало своей взрослой трудовой бандитской деятельности. Следующие две недели прошли в хлопотах и заботах. Маня с Мутным лазили по рынкам в поисках нужных машин, Леший искал подходящий офис, а Корявый пристраивал золотишко. К концу второй недели всё было закончено. Вся банда собралась на своей новой базе. Леший снял на окраине города небольшую огороженную территорию с тремя боксами и маленькой избушкой типа офиса. Теперь было безопасное, тихое место для хранения машин и где можно было отсидеться и разработать какую-нибудь операцию. В избушку привезли стол, стулья, пару кресел, диван, старый холодильник и электроплитку. А Маня зачем-то притаранил складной велосипед, за что подвергся множеству насмешек от коллег по банде, на которые не отвечал, а только снисходительно и загадочно улыбался. Потом наладили электричество и дружно соорудили нужник. Теперь здесь можно было находиться круглосуточно и даже сносно жить. Ещё Леший вместе с Корявым привезли большой, тяжеленный сейф. Его еле выгрузили из машины и поставили в один из боксов, замаскировав под верстак.
− Это будет наш собственный банк, – пошутил главарь.
Теперь все деньги и прочие ценные вещи хранились только там. Леший раздал своим подельникам новые телефоны и безымянные симки, купленные Маней и Мутным, и предупредил всю банду, что по делу общаться только по ним. Проверили купленные средства передвижения. Всё было нормально. Машинки оказались чистенькие, аккуратные и неприметные в плотном городском потоке.
− Ну, за новую жизнь, – торжественно провозгласил Леший тост. Все выпили и стали дружно закусывать салом, привезённым Мутным из деревни.
− А что дальше то будем делать? – спросил Корявый, запихивая в свою пасть большой кусок жирной свинины.
− Что дальше? – призадумался Леший, – а дальше нам нужно приобрести нормальные стволы, а то кастетами да выкидухами много не навоюешь. Только вот где их взять? Это же не колбаса и в супермаркете их не купишь.
− А может воинские склады грабанём? – легкомысленно предложил Корявый, дожёвывая свой кусок.
− Ты совсем, што ля, на голову озяб? – задушевно поинтересовался Леший, – нас там быстренько всех пощёлкают, как в тире. Ну, какие будут ещё предложения, граждане бандиты? – обратился он уже ко всем присутствующим.
− Я знаю, где волыны есть! – хвастливо заявил Мутный нетвёрдым языком. Он уже изрядно захмелел и от этого его речь стала сбивчива и не совсем разборчива.
− Ты бы лучше закусывал! Знает он, балаболка пустобрёхная, – пренебрежительно перебил его Корявый.
− Чё ты меня всё затыкаешь?! – взвился Мутный, – я говорю, что знаю, значит знаю! Сам ты гондон штопанный! – добавил он дерзко.
− Заткнись, паскуда дешёвая! – зарычал Корявый и потянулся к Мутному. Тот быстро отпрыгнул к двери.
− Тихо всем! – стукнул по столу кулаком Леший, – не дёргайся, – предупредил он Корявого, – а ты сядь на место и давай, рассказывай, что ты там знаешь. Всё равно, пока что других предложений не имеется.
─ Есть один мусорок. Ну, как мусорок? В отставке он будто бы, – начал Мутный свой рассказ, усаживаясь обратно на стул, – за что его там турнули, или он сам ушёл не известно, но он связан и с ментами и с бандитами. Короче, через него можно порешать разные вопросы с мусорами. Типа решала он. Хочешь отмазать кого-то, иди к нему, хочешь встретиться с кем-то из больших тузов, опять к нему, хочешь что-то в обход закона сделать, снова к нему. Только вот он вопросы решает по козлиному. Всегда те, кто к нему обращаются, в итоге остаются и без денег и без обещанной услуги. У меня кореш из-за него погорел. Тот деньги взял, а дело не сделал. И схлопотал мой корешок восьмёру, и теперь загорает на солнечном севере. Да и от других я слышал подобные истории. Короче, он не решает вопросы, а кидает людей на деньги, и деньги эти не малые.
− А при чём тут наш вопрос? – не понял Леший.
− А при том, что у него можно и волыны прикупить. Его бывшие коллеги привозят из всяких горячих точек неучтённые стволы и прочие игрушки. И через него сбывают.
− Понятно, – призадумался Леший – ну, какие будут мнения?
− С мусорами связываться опасно, хоть и с бывшими, – неуверенно сказал Корявый, – ушлые они больно и подлые. Да вот и Мутный говорит, что это чистое кидалово. Нет, я бы у такого ничего не купил бы.
− Вот тут ты прав, Корявый, покупать у такого рода публики что-то запрещённое крайне опасно, – после небольшой паузы ответил Леший, – такие завсегда тебя подставят и кинут, это правда. А вот злодейски экспроприировать у него все нажитые непосильным трудом ценности и прочие интересующие нас товары будет куда проще, правильнее и безопаснее. Или я не прав?
− Тоже стрёмно, – замялся Корявый, – у него крыша хорошая, да и друзья разные.
− А что крыша? Что друзья? Мусора тоже люди и ни что человеческое им не чуждо. Если грамотно подойти к этому вопросу, то можно без шума и пыли провернуть такое дельце. Ну, что скажете, господа разбойнички? – спросил Леший и обвёл свою паству внимательным взглядом.
Корявый сидел потупившись, уперев взгляд в стол, Маня равнодушно и неопределённо пожал плечами и только Мутный победоносно развалился на стуле и пьяно, самодовольно лыбился.
− Значит, единогласно, – подытожил главарь банды, – решено! С понедельника берём этого мусорка в разработку. Походим за ним, последим, понюхаем, прикинем, что к чему, а дальше видно будет. Чего скисли, бандиты? Давай, Мутный, наливай по маленькой! Сегодня мы отдыхаем, – подобрел Леший и гулянка понеслась по накатанной.
С началом новой недели взялись за разработку клиента. Маня, Мутный и сам Леший поочерёдно следили за ним, отображая на карте все его передвижения и распорядок дня, а Корявый, в виду сильной заметности и крайней подозрительности своей морды лица, безвылазно сидел на базе и следил за хозяйством. Этот отставной мусорок оказался на редкость общительным и энергичным типом. Целый день он кружил по городу на своём Лендровере и встречался с различными личностями. Круг его общения был невероятно широк и экстремально разнообразен. Туда входили радикально непохожие и, казалось бы, совершенно несовместимые друг с другом людишки. Он имел дело и с солидными людьми на дорогих машинах, и с милицейскими чинами, и с откровенной уличной шпаной, не гнушался даже бомжами. И со всеми он находил общий язык и темы для разговоров. И таких встреч за день могло набираться до двух десятков. Он постоянно кому-то звонил, встречался, тёр бесконечные базары с нужными людишками и гонял по всему городу. Ездил он очень быстро и совершенно не соблюдал правил дорожного движения. Он мог проехать на красный свет, развернуться через две сплошные или, распугивая пешеходов, объехать пробку по тротуару. Бандиты едва успевали за ним в плотном городском потоке.
К концу десятого дня слежки вся банда собралась на своей базе. Корявый достал ящик пива из холодильника и пакет сушёной рыбы. Бандиты сели за стол и вынули отчёты о своей работе. Их клиент оказался на редкость осторожным и предусмотрительным типом. Жил он со своей семьёй в круглосуточно охраняемом элитном доме, на улице появлялся крайне редко, передвигался в основном на машине и проводил встречи с нужными людьми в кафе, ресторанах и закусочных. Так что взять его врасплох где-нибудь в тихом месте не представлялось возможным. Однако обнаружилась одна маленькая странность. Раз в несколько дней он подсаживал к себе в машину одну и ту же эффектную, яркую блондинку и ехал с ней куда-то за город.
− Я их проводил до съезда с трассы, а дальше не поехал. Слишком подозрительно было бы, – сказал Мутный.
− Я тоже не рискнул. Там всё, как на ладони видно. Он бы меня сразу срисовал, – подтвердил Леший.
− Я знаю, куда они ездили, – равнодушным, бесцветным голосом откликнулся Маня. Все повернули головы в его сторону.
− Ты что, ехал за ними?! Они же тебя засекли! – взбудоражился Мутный, – ты же всё дело завалил!
− Не ссы, не засекли, – спокойно парировал Маня, – я за ними ехал напрямик через лесок.
− Ха-ха! На чём ты там ехал то? Тама и дороги то нету никакой, – не унимался Мутный.
− А вот на нём, – указал Маня в угол, где стоял его старый складной велосипед.
− Вот тебе и Ленц Армстронг! Вот тебе и тур де франс, – рассмеялся Леший, напомнив Мутному и Корявому их насмешки над Маней и его велосипедом, – всех обманул, всех провёл. Ай да Маня! Ай да молодец! А теперь давай колись, что ты там нарыл.
− Вот, – Маня флегматично вытащил и развернул лист бумаги, – это план деревни. Это его дом. Это расположение камер видеонаблюдения. Это подъездные пути и лесные  тропы, – пояснял он склонившейся над его планом банде.
− Вот это Маня, вот это Штирлиц! – похвалил Леший его ещё раз, – значит так, граждане бандиты! Прекращаем следить за мусорком. Хватит бегать за ним по всему городу. Переносим всё внимание на этот домишко и на его любовницу. Ты Мутный займись бабой. Кто такая, чем дышит, откуда ноги растут, в общем, всё, что сможешь, найди. А ты Маня последи за домом. Проверь там всё хорошенько, понюхай, поищи безопасные пути. Короче, не маленький, сам разберёшься. Всем всё ясно?
− Угу, – промычала вразнобой банда.
− Тогда к столу! – пригласил всех Леший и первый откупорил бутылку с пенным напитком.
Через неделю снова собрались всей шайкой на базе. Мутному из деревни родня прислала свежеприставившегося поросёнка и вместе с Корявым на пару они мутили шашлык во дворе. К вечеру подъехал Маня. Всю эту неделю он безвылазно просидел около той деревни, где у их будущей жертвы имелся дом. Там в лесочке Маня соорудил себе скрытый наблюдательный пункт, откуда круглосуточно следил за коттеджем и только сегодня приехал в город. Был он несколько помят, но вполне доволен собой, из чего Леший сделал вывод, что тот со своими обязанностями справился преотлично. Да он и не сомневался в этом тщедушном спокойном пареньке.
Минут через двадцать Корявый принёс целое ведёрко зажаристого, дымящегося шашлыка, от  чего по комнате поползли умопомрачительные запахи, провоцирующие обильное, почти неконтролируемое слюноотделение. И дабы не захлебнутся ею, шайка быстренько прыгнула за стол и, выпив по стаканчику деревенского самогона, стала усиленно жевать горячее, сочное мясо. Утолив первый голод, Леший убрал со стола ведёрко и четверть самогону. Бандиты недоумённо посмотрели на эти его манипуляции.
− Сначала дело, а потом развлечение, – пояснил Леший.
− Так остынет же! – возмутился было Мутный.
− А это зависит от вас, господа разбойнички. Чем быстрее доложите о проделанной работе, тем быстрее продолжим трапезу, – был непреклонен главарь.
− Тогда я первый! – вскочил Мутный, – бабу эту зовут Райка, была она когда-то гопницей, людей обирала под клофелином. Потом засыпалась, попала в ментовку, а этот мусорок, он тогда ещё был на службе, её отмазал и сделал своей любовницей. Живёт она в центре, официально держит сеть салонов красоты, но она подставная, на самом деле эта сеть принадлежит этому мусорку. Отзывы о ней только негативные. Жадная, подлая, жестокая, хитрая, ну и всё в том же духе. У меня всё, – плюхнулся обратно на свой стул довольный бандит.
− Откуда информация? – для порядка спросил Леший.
− А я в её цирюльне один разок постригся. Парикмахерши там мягонькие, разговорчивые, – плотоядно ощерился Мутный.
− Понятно, – хмыкнул Леший, – теперь ты, – обратился он к Мане.
− Вот, – положил лист бумаги на стол тот, – это план деревни со списком жителей. Кто и когда приезжает и уезжает, у кого есть собаки и где стоят камеры наблюдения. План самого участка. Дом стоит на отшибе, можно незаметно подойти с двух сторон, собаки на участке нет. Хозяин с этой Райкой появляются там два раза в неделю, во вторник и в пятницу. Примерно часа в два приезжают и около девяти вечера уезжают. Ведут себя спокойно, не прячутся. Нападения не ожидают. Снаружи стоят четыре камеры видеонаблюдения, внутри тоже есть. Уезжая, этот мусорок каждый раз берёт с собой какие-то сумки из гаража, возможно с оружием. Предлагаю брать во вторник, часов в восемь, когда людей в деревне минимальное количество. У меня всё.
− Неплохо сработано, – сказал Леший, складывая листок пополам, – насчёт плана мы ещё подумаем, но скорее всего, пойдём на дело во вторник. Так что к этому сроку всем быть трезвыми и готовыми! Ну, если всем всё ясно, тогда налетай, – и он снова выставил на стол ведро с дымящимся мясом и запотевшую бутыль мутного самогона.
И вот настал вторник. Маня с самого утра уехал в деревню следить за домом. Условились так, что при появлении жертвы он отзвонится и остальные члены банды подтянутся ближе к вечеру. В два часа пришло сообщение от Мани, птички прилетели в гнездо. Через пару часов Леший, Мутный и Корявый на внедорожнике с чужими номерами, тронулись в путь. К пяти вся банда собралась в лесочке на наблюдательном пункте, оборудованном Маней. Ждать ещё оставалось часа три. За это время бандиты сориентировались на местности и уточнили свои роли и детали нападения.
Ровно в восемь они незаметно подошли со стороны леса и по привезённой с собой стремянке тихо перелезли через забор. Рассредоточились по обеим сторонам крыльца и затаились. Ближе всех ко входу находился Корявый. Его роль заключалась в функции тарана. Он должен был вырубить мусорка и первым войти в дверь. Ждать пришлось около получаса. Ещё было светло, но сумерки уже опускались на окрестности, накрывая будущее место преступления мутной пеленой.
Жертвы сами дали сигнал к началу операции. На крыльце зажёгся свет. В прихожей что-то стукнуло, зашуршало и раздались голоса. Через пару минут тяжёлая бронированная дверь открылась и на пороге показался хозяин дома. Он был уверен в себе, спокоен и расслаблен. Его статус, положение в обществе, высокий забор и система видеонаблюдения подкрепляли эту его иллюзию безопасности. Нападения он никак не ожидал.
Мусорок вальяжно спустился с крыльца и направился в сторону гаража. Вдруг за спиной он услышал хруст раздавленной деревяшки. Это Корявый всей своей массой наступил на брусок, прибитый к крыльцу, и тот, не выдержав такой туши, предательски звонко лопнул по сучку. Хозяин дома инстинктивно обернулся и принял боевую стойку. Надо отдать ему должное, несмотря на свой уже не очень молодой возраст, реакция у него оказалась на высоте. Замешкавшийся Корявый со всей своей могучей дури попытался его стукнуть по голове, но тот увернулся и схватил гиганта сзади. Он попытался его швырнуть головой об землю, но масса Корявого ему оказалась не по плечу. Первая попытка оказалась неудачной. Ну, а тут уж подскочил сзади Леший. Он не стал дожидаться окончания эксперимента по поднятию тяжестей, а коротким ударом ребра ладони по шее уложил проворного мусорка без чувств на садовую дорожку.
− Чего ты там шумишь? Упал что ли? – раздался смеющийся женский голос из прихожей.
− С бабой хоть не лопухнись, – шепнул Леший Корявому и указал ему пальцем на открытую дверь.
Сопящий и обливающийся потом Корявый растерянно посмотрел на главаря, но потом быстро пришёл в себя и последовал по направлению пальца. Неудержимым бульдозером он влетел в дверной проём. Раздался какой-то звон, стук, хруст, приглушённый женский вскрик и всё стихло.
− Быстро за ним! – приказал Леший Мане, – а ты иди сюда. Будем этого вязать, – подозвал он Мутного и вытащил скотч.
Через пару минут мусорок был упакован в лучшем виде. Работу Лешего и Мутного можно было сравнить с бригадой паучков, расторопно и умело опутывающих муху, неосторожно залетевшую в их сеть.
− Сиди пока здесь, – приказал Леший Мутному, а сам отправился в дом.
Пройдя через разгромленную прихожую с поваленным шкафом для одежды и сорванной вешалкой, он очутился в большой, богато убранной гостиной. Дорогая мебель из редких пород деревьев, шикарный кожаный гарнитур, состоящий из огромного дивана и пары здоровенных кресел, вычурный камин с лепниной, картины на стенах и железный кованный рыцарь натуральной величины в духе аристократического средневековья. Баба недвижимо лежала на кресле, а Маня с Корявым стояли подле неё.
− Что тут у вас? – спросил главарь тихо.
− Да этот дуболом кажись ей что-то сломал, – ответил Маня, не поворачиваясь.
− Что с тобой случилось? – обратился Леший к гиганту, – всё у тебя сегодня через жопу.
− Она заорать хотела, а я ей только рот зажал, – начал оправдываться Корявый, – да ладно тебе, Леший, нормально же всё получилось.
− Как ты меня назвал? – спросил Леший и недобро посмотрел на Корявого.
− Она же не слышит ничего, – осёкся тот, вспомнив уговор не называть друг друга по кличке, а только по номерам.
− А если слышит, товарищ первый? – зло шикнул на него Леший, – и где твоя маска, идиот?
− Где? – оторопел Корявый и стал ощупывать свою голову и лицо, – наверное слетела там на улице, – он попятился и повернулся ко входу.
− Стоять! – резко приказал Леший, – теперь уже поздно. Если твоя рожа засветилась на камерах, то уже поздно. Вяжи бабу. Только не переусердствуй, а то удушишь раньше времени. А ты, товарищ третий, найди по проводам магнитофон, – обратился он к Мане. Тот кивнул и молча скрылся.
Через пять минут Корявый, сопя и чертыхаясь, всё-таки справился с поставленной задачей. Райка была надёжно связана, рот заклеен, а на голове кокетливо красовался чёрный холщовый мешок. Она стала приходить в себя. Сначала застонала, затем начала шевелиться, а после того, как осознала своё критическое обездвиженное состояние, стала глухо выть и дёргаться, словно в неё воткнули два провода из розетки.
− Тихо будь! – подскочил Леший к тётке и отвесил ей тяжёлый шлепок по ляжке. Та перестала дёргаться и затихла, – а ты иди на улицу, найди свою маску и принеси вместе с четвёртым мусорка сюда, – обратился он к Корявому.
Прошло ещё пару минут. Грохоча поваленным шкафом, в комнате показались Мутный и Корявый. Они волокли извивающуюся и мычащую тушу хозяина особняка. Мужик он оказался упорный и крепкий. Его удивлённому возмущению не было предела. Как это его, такого важного и влиятельного, водившего знакомство с сильными мира сего, кто-то посмел в его же собственном доме связать и так бесцеремонно таскать ногами вперёд. Просто беспредел какой-то, да и только. Такого быть не могло никогда! От слова “совсем”.
− Несите его на кухню, – приказал Леший и пошёл вслед за бандитами. Когда мусорка пристроили на кухонном табурете, главарь расклеил ему рот, – ну, что, понимаешь, зачем мы здесь? – спросил он участливо свою жертву.
− Да ты, падла, знаешь, на кого руку поднял! Да я тебя…, – захлёбываясь праведным гневом, не успел договорить мусорок-кидала.
− Не понимаешь, – разочаровано констатировал Леший и снова залепил ему рот, – товарищ первый, объясните гражданину его права и обязанности.
Корявый подошёл к терпиле и отвесил пару тяжеленных ударов по пузу. Тот что-то булькнул и хлюпнул. Тогда гигант добавил несколько плюх в область морды лица. Тоже не помогло. Процесс затягивался. Вдруг из гостиной послышался глухой стук. Леший с Мутным пошли на звук, а Корявый продолжил допрос с пристрастием. В гостиной бандиты обнаружили удивительную картину из жизни пресмыкающихся. Райка плюхнулась с дивана и, извиваясь на полу словно змея, пыталась выползти на улицу. Эти извилистые движения были ей очень к лицу. Они раскрывали весь её богатый внутренний мир и подчёркивали её активную жизненную позицию. Такой стопроцентной гармонии души и тела Леший не видел ещё никогда.
− Куда поползла, змеюка гремучая? – остановил её Мутный, – а ну, лезь обратно!
− Ладно, ты пока тут с ней пообщайся, а я пойду на кухню, – сказал Леший и пошёл обратно.
− Ну, что, одноклеточное, делиться будем? – задал Корявый свой коронный вопрос и расклеил сильно помятому арестанту рот.
− Да пошёл ты, козёл вонючий, на…, – грубо ответил тот, пуская носом кровавые пузыри.
− Н-да! Гражданин явно не понимает всей тяжести своего положения. Продолжайте беседу, товарищ первый, – сказал Леший и пошёл в гостиную. А там Мутный уже успел разговорить девушку и та без умолку мела всякую пургу.
− Ой, да какие у нас ценности то могут быть? Вот кольцо есть, серёжки золотые, а больше и нету ничего. Денег отродясь больших не было, всё в кредит, всё в кредит, – фальшиво изображала она из себя простушку.
− Ты, тётя, видно не совсем догоняешь, – вмешался в допрос Леший, – мы тут не шутки шутить пришли. Или ты на добровольных началах сдаёшь нам все ценности, или мы начнём варить из тебя холодец. Понятно тебе? Где бабло, где оружие прячете? У тебя две минуты на размышление. Потом я тебе сделаю больно. Поняла?! – страшным голосом рявкнул главарь.
− Угу, – вздрогнула Райка и лихорадочно затрясла головой.
Леший вернулся на кухню. Там Корявый продолжал интеллектуальную беседу с потерпевшим. От его нежного и обходительного обращения последний находился в глубокой отключке. Рубашка его была в пятнах крови и тушка сильно помята.
− Ну, что? – спросил Леший.
− Молчит, гад, – ответил Корявый, стирая с пальцев кровь, – да к тому же ещё и обзывается, – добавил он обидчиво.
− Ладно, иди в гостиную, поработай с бабой, – распорядился главарь.
Когда тот ушёл, Леший присел на диванчик и стал изучать изъятые у мусорка личные вещи. Паспорт, документы на машину, связка ключей и прочие мелочи, которые человек обычно носит в кармане. Вдруг ожил и заверещал его телефон. Леший посмотрел на экран. Звонил какой-то Толик прокурат. «Прокуратура, что ли? – подумал главарь». Телефон стих. Леший попробовал его полистать, но аппарат был заблокирован. Телефон был дорогой, из последних моделей и разблокировался по отпечатку пальца. Леший взял аппарат и поднёс его к связанным рукам потерпевшего, к большому пальцу правой руки. Блокировка снялась. Леший стал изучать содержимое смартфона. Он открыл телефонную книгу. Длиннющий список из имён, фамилий, кличек и непонятной аббревиатуры. Потом перешёл во вкладку фотографий. Такое разнообразие городов, стран и континентов Леший видел только в телепередаче “Клуб путешественников”. И каких только диковинных и экзотических мест там не наблюдалось, практически весь земной шар был в этом фотоальбоме. Сам Фернан Магеллан позавидовал бы такой географии путешествий. Пошло какое-то движение. Леший поднял глаза. Наш несчастный путешественник зашевелился и начал что-то бубнить через кляп. Леший подошёл и осторожно освободил ему дыхательные пути.
− Вы кто такие? – отплёвываясь кровью, простонал хозяин особняка, – вы хоть знаете, с кем связались? Вы понимаете, кто я такой? – многозначительно и пафосно задал он вопрос.
− Догадываюсь, – равнодушно ответил на это грозное заявление маленький человек и по совместительству бандитствующий слесаришка, – ты только не шуми, а то я тебе снова рот заткну.
− Ну, и что дальше? – после затянувшейся паузы осторожно спросил большой человек и по совместительству терпила.
− А что дальше? Кончать тебя будем, – с убийственным спокойствием отозвался Леший.
− Да тебя за меня из под земли достанут и порвут на пионерские галстуки! – всё ещё храбрился мусорок, но уже с меньшей заносчивостью.
− Может и порвут, а может и не порвут, то никому не ведомо. Тебе то от этого точно уже лучше не будет, – логично возразил Леший.
− Не надо, не убивайте! – вдруг всхлипнув, обильно зарыдал “большой человек”, – я всё отдам, только не убивайте.
− Ну, так отдавай поскорей, а дальше видно будет, что с тобой делать.
− А какие у меня гарантии? Где гарантия того, что после того, как я всё отдам, вы меня не грохнете? – продолжал хныкать мусорок.
− Слушай сюда, барыга! Я знаком с тобой всего пол часа, а ты мне уже смертельно надоел, – брезгливо ответил на это Леший, – не хочешь, не говори, дело твоё. Баба твоя всё расскажет, – добавил он, прислушиваясь к женским вскрикам и стонам из гостиной.
И задержанный, видя всю безысходность своего бедственного положения, начал давать чистосердечные показания. Леший только успевал записывать, что спрятано и где зарыто. Список оказался очень длинным и внушительным, а этот кидала людей и ненасытный стяжатель материальных благ всё диктовал и диктовал. Наконец он смолк.
− Всё? – спросил главарь бандитов.
− Да! – всхлипнул тот напоследок.
− Последний вопрос. Где магнитофон с камер наблюдения?
− На втором этаже в кладовке в шкафу на нижней полке.
− Ладно, посиди пока здесь, – сказал Леший и снова заклеил ему рот.
Он вернулся в гостиную. Там Корявый с Мутным вовсю трудились над барышней. Та верещала, словно прищемлённая дверью шавка и несла всякую околесицу, по которой было видно, что она не в курсе месторасположения тайников и их содержимого.
− Хорош животину тиранить, – остановил главарь бандитов, – пора делом заняться. Вот список объектов. Ты идёшь на второй этаж, а ты шерудишь здесь. Товарищ третий! – громко позвал Леший. Через минуту Маня поднялся из цокольного этажа, – ну что, нашёл видик?
− Нет, – ответил тот.
− На втором этаже в кладовке в шкафу нижняя полка. Неси его сюда, – распорядился Леший.
Через несколько минут Маня был уже внизу с магнитофоном под мышкой, из которого торчали оборванные провода.
− Положи пока здесь, – указал главарь на кучу пакетов и свёртков, которые Мутный и Корявый весело сносили со всего дома из разных тайников и нычек, указанных хозяином особняка, – пошли в гараж, там оружие, – добавил он и двинул на выход.
В гараже они вместе с Маней спустились в подвал, открыли хозяйскими ключами потайную дверь и оказались в небольшом, узком помещении. Оно было прямоугольной вытянутой формы и по стенам стояли металлические стеллажи. А на них лежало то, ради чего и был устроен бандитский налёт. Оружия было немного, но удивляло разнообразие предметов. Здесь были ножи, пистолеты, автоматы, гранатомёты, сами гранаты, взрывчатка, патроны и прочие изделия ручного вооружения.
− Всё берём! – безапелляционно заявил Маня, обводя арсенал жадными глазами.
− Всё, так всё, – не стал спорить Леший, взял коробку с патронами и пошёл на выход.
Через пятнадцать минут всё было извлечено, упаковано и снесено к забору. Банда собралась на улице у крыльца.
− А что с этими делать? – кивнул головой Мутный в сторону дома.
− Мочить, – без раздумий ответил Леший, – оставлять живым за спиной такого врага нельзя. Он нас рано или поздно достанет.
− А баба?
− И бабу тоже.
− Её то за что? – спросил Корявый.
− А за то, что ты, товарищ первый, разгуливал тут без маски и называл меня по имени! Понял? Всё, базар окончен, пошли, – сказал Леший и первый переступил порог.
В разграбленном доме гулял неприятный, тревожный сквозняк. На полу валялись вещи и какой-то мусор. Райка тихо подвывала сквозь кляп в ожидании скорой расправы. А сам хозяин особняка и прилегающих территорий, наоборот, успокоился и сидел на своём табурете тихо. Было заметно, что чистосердечное признание сильно облегчило и успокоило его мятежную душонку. Так много людей им было обмануто и кинуто, так много подлостей совершено, что не прийти за ним просто не могли. Столько лет он с ужасом ждал этого момента, столько лет он просыпался среди ночи в холодном поту, представляя, как его призовут к ответу за все его злодеяния и мерзости, что теперь, когда это случилось, он кроме облегчения не испытывал ничего. Страх ушёл. Осталась только спокойная, немного печальная уверенность в том, что в живых его точно не оставят. Но он не был в претензии к своим палачам, он даже был в каком-то смысле благодарен этим бандитам за то, что они избавят его от этого груза страха, подлости и грязи, который неподъёмным камнем висел на его душе столько лет.
Леший подошёл и резким движением опрокинул его на пол. Тот с глухим стуком упал на дорогой кафель и так и застыл лежащим на боку. Главарь взял со стола большой кухонный нож с узким лезвием, наклонился над своей жертвой, примерился и вогнал его в тело сбоку в область сердца. Клинок на удивление легко, с неприятным треском рвущейся ткани прошёл через рубашку и кожу жертвы и, не задев рёбер, погрузился глубоко внутрь. Мусорок издал утробный предсмертный всхлип, задёргался и захрипел. Нет, Леший не был прирождённым и хладнокровным убийцей, он вообще, до сегодняшнего дня никого не убивал. Он пару раз был свидетелем лютого умерщвления поросёнка в кулинарных нуждах – вот и весь его личный опыт душегубства. Однако никаких морально-душевных терзаний он не испытывал, только некоторая неприязненная брезгливость была сейчас у него внутри. «Чисто, как тот поросёнок, – отстранённо думал он, глядя на дёргающееся тело».
− Теперь ты, – сказал он Мутному и протянул ему окровавленный нож. Тот взял орудие убийства и неумело, зажмурившись, несколько раз всадил его куда придётся. Жертва ещё пару раз дрыгнулась и затихла, – всё, достаточно. Пошли в гостиную, – распорядился главарь, вытаскивая нож из жертвы.
Там Райка, собрав последние силы, слезла с дивана и уже успела доползти до центра залы.
− Ували её, – протянул Леший нож Корявому.
− Кто? Я? – вздрогнул тот, переводя растерянный взгляд с извивающейся на полу Райки.
− Ували её, – недобро повторил главарь.
− Я-а-а н-н-не могу, – попятился вдруг начавший заикаться гигант, глядя на протянутый ему клинок с висящей на острие чёрной каплей крови.
− Маня, сработай, – презрительно отвернулся от него главарь, уже не соблюдая конспирации.
Тот подошёл к лежащей на полу женщине, перевернул её лицом вниз и лёгким, незаметным движением перерезал ей сонную артерию своей выкидухой. Кровь брызнула фонтаном. Райка сильно задёргалась и глухо завыла, но Маня налёг на неё сверху, прижал к полу и направил струю вниз. Через пару минут всё было кончено. Мёртвая женщина лежала лицом вниз и только последние судороги слегка потряхивали её остывающее тело. Тёмная, вязкая жидкость неровной окружностью растекалась по дорогому штучному паркету из редких пород деревьев. Маня встал, хладнокровно и спокойно вытер свою выкидуху об платье жертвы и засунул обратно в карман.
− Всё, валим отсюда, – распорядился Леший, – а где твоя маска? – обратился он к Корявому.
− Где-то здесь, – засуетился тот в поисках средств своей индивидуальной защиты.
− На, – протянул ему искомый предмет Маня.
Леший последним взглядом окинул комнату и развернулся к выходу. На базу ехали молча уже в полной темноте. Добра взяли много, набили целый багажник, да ещё и на заднем сиденье лежали какие-то свёртки и пакеты. Впереди разведчиками ехали на легковушке Маня и Корявый, а сзади метрах в трёхстах шёл внедорожник с ценным грузом, в котором находились главарь и Мутный. Обратный путь прошёл без происшествий. Прибыли на базу, загнали тачки в боксы, разгружать пока не стали. Зашли в сторожку и молча уселись за стол. Леший внимательно рассматривал своих подопечных. Маня сидел со своим обычным равнодушным видом, Мутный расхлябано развалился на стуле и беспричинно теребил ложку, оставленную кем-то, а Корявый был угрюм и подпирал тяжёлым взглядом пол.
− Ну что, господа бандиты, для первого серьёзного гоп-стопа очень даже неплохо, – после долгой паузы медленно начал Леший, – дело мы сделали, искомые предметы добыли, да ещё всякого разного добра поднабрали. В общем, результат на лицо. Но есть у меня к вам и персональные претензии. Это касается тебя, Корявый. Что это было? Что это ты сегодня за истерику закатил, как кисейная барышня перед первой случкой? А?
− Да я это… того, – не отрывая глаз от пола, забубнил Корявый, – короче, не смог я. Баба то чем виновата? Зачем её то надо было гасить?
– Чем баба виновата? – переспросил Леший, просверливая глазами дырку в стесняющемся гиганте, – а как ты думаешь, Корявенький, тот огромадный дом, тачка за пять лямов, гараж, баня и прочий ландшафт этот мусорок только для себя одного нахомячил? Что он кидал людей, обманывал, подставлял их под срока, а может даже и под смерть, чтоб купаться во всей этой роскоши в гордом одиночестве? Или, всё-таки, и для неё тоже? А? Разве она всем этим не пользовалась?
‒ Ну, пользовалась, – нехотя согласился Корявый.
‒ Она всем этим не только пользовалась с превеликим удовольствием, она ещё и активно помогала ему во всех его преступных махинациях! – продолжал Леший, – ты пойми одно, Корявенький, здесь невиновных нет. В этом паскудном мире, даже если просто хочешь жить, значит, уже виноват вплоть до высшей меры социальной защиты. Здесь априори виновны все, от ещё не родившихся, до уже стоящих на краю могилы. Здесь можно быть невиновным только одним способом – это ничего не иметь и ничего не желать, как покойничек. Тогда система не сможет тебя зацепить, ей просто не за что будет прицепиться. Вот тогда ты и будешь невиновным, правда недолго. Потому что никто не может долго существовать вопреки законам системы, это просто невозможно. Даже ничего не имея и ничего не желая, человек всё равно хочет жрать! И от этого никуда не деться! Понял ты меня?
− Угу, – промычал Корявый и ещё ниже опустил голову.
− Угу! Угукалка хренова. Смотри! Больше напоминать не буду. Ещё раз такое повторится, и сам ляжешь рядом с ней. За тобой должок. Это касается всех! Мои приказы исполнять быстро и предельно точно, иначе буду карать. Ясно? – перестал сверлить глазами Леший несчастного гиганта и обвёл строгим взглядом всех присутствующих, – теперь вот что. Ковырнули мы большой гнойничок. Искать нас будут не только мусора, но и бандиты тоже. Так что пока пена не сойдёт, недели на две ложимся на дно. Никаких дел, пьянок и прочих героических поступков. Чтоб крепче кваса ничего не пить. И чтоб не болтать! Рабочие телефоны и все причиндалы сюда. Ты, Мутный, прямо сейчас краденные номера прикрутишь туда же, где и взял. И помните, граждане бандиты, теперь обратной дороги у нас нет! Живыми лучше не сдавайтесь! У меня всё, я вас больше не задерживаю. Сегодня я остаюсь дежурить на базе. Завтра вечером меня сменит Маня. Все свободны.
Бандиты дружно побросали телефоны, маски и перчатки на стол, сели в свою старую колымагу и укатили по домам. Леший закрыл ворота и пошёл в боксы к машинам. Он вытащил всю добычу и отнёс в сторожку. Оставил в боксе только оружие. Раскрыл все мешки, свёртки, ящички и кулёчки. Содержимое высыпал на стол. Получилась большая гора разной валюты, золотых инвестиционных монет, ювелирных изделий и прочего ценного барахла. Даже обнаружился маленький бархатный мешочек с парочкой десятков разноцветных камешков. Убиенный явно не доверял государству, коему когда-то служил, и всё своё непосильным трудом нажитое имущество предпочитал хранить в товарно-денежном, твёрдом, наличном виде.
Леший неподвижно сидел на диване и равнодушно смотрел на запечатанные пачки банкнот и предметы из драгоценных металлов. Ни радости, ни удовлетворения он почему-то не испытывал. Леший так долго и так безуспешно стремился к этой куче, что сейчас, заполучив её, он не имел ни сил, ни слов, ни эмоций. Выгорело у него всё внутри.
«Вот и сбылась мечта идиота. Я – миллионер! – припомнил Леший одного литературного персонажа, отстранённо глядя на разноцветную гору купюр разного достоинства, – а дальше то что? Схватить эту кучу денег, убежать, спрятаться поглубже и тихонько доживать свой век упитанным трусливым хомячком? И стоило ли ради этого всё это городить и лить столько крови? Ну уж нет, надо довести это дело до конца! Надо встряхнуть весь этот зоопарк, поставить его раком и трахнуть до кровавого поноса! Тогда, да! Тогда смысл во всём этом есть! А уподобиться трусливому грызуну – это слишком пошло и глупо. Тем более, что мне это уже не поможет, – брезгливо смотрел Леший на кучу бабла, – у меня так долго не было абсолютно ничего, что теперь мне этого уже мало. Нет, теперь мне этого уже явно недостаточно. Сейчас я хочу намного больше. Я хочу, чтобы весь мир пал передо мной и валялся у моих ног, скуля и жалобно умоляя поднять его из праха. Нет, теперь я хочу всё! И это всё может мне предоставить только одна единственная вещь в мире. Теперь точно одна только смерть в состоянии удовлетворить все мои запросы и претензии. Солдаты не должны возвращаться с войны! Теперь выход для меня остался только один – выход в смерть.
Н-да, смерть. Всё-таки странная штука эта жизнь. Я столько лет честно работал и не смог получить и сотой доли этих богатств, но стоило мне лишить кого-то жизни, как на меня тут же пролился золотой дождь. Видимо эта людоедская система так устроена, такие здесь царят законы, такие тут установлены порядки и правила. Чем больше народу ты здесь уконтропупишь, тем комфортнее и сытнее будет твоя жизнь. Нет, сносить нужно эту античеловеческую систему, ломать эту прогнившую богадельню и строить на её месте что-то другое, что-то совершенно противоположное. А иначе всем кирдык, никому здесь не будет хорошо, хоть с баблом, хоть без него. Так что не буду я паскудиться, не возьму я эту кучу денег, а попробую довести всё задуманное до самого конца, до логического завершения. Так оно будет правильнее, так оно будет честнее, – так думал новоиспечённый миллионер-душегуб, сидя этой ночью у себя в сторожке».
Да и оставлять своих подопечных Леший уже не желал. Он по-своему даже привязался к этим чистым и непорочным детям городских рабочих окраин, к этим неприкаянным выкидышам “культурного” общества, к этим отбросам цивилизации, к этим отверженным выродкам современной системы. Леший практически всю жизнь был один, и теперь эти трое малолетних дворовых гопника стали для него по сути самыми близкими и родными людьми. И продавать их за кучу резанной бумаги он не хотел. Это уже было бы последним паскудством. С этими мыслями наш новоявленный миллионер и завалился спать.
На следующее утро Леший проснулся поздно, часов около восьми. Он всегда вставал рано. Проснуться в четыре утра для него было нормой, такие настройки стояли на его биологических часах. Но сегодня он чего-то оплошал, заспался. Встал с тяжёлой головой, видно треволнения вчерашнего дня давали о себе знать. Подошёл к зеркалу.
− Ну и рожа, – констатировал Леший печальный факт, скептически осматривая свою помятую физиономию, – как будто бы я неделю не просыхал.
Он тщательно умылся холодной водой из самодельного умывальника и потянулся за полотенцем. Его на месте не оказалось. Леший пошарил глазами по комнате. В углу валялась старая простыня. Он поднял её и стал отрывать от неё кусок. Но, как только раздался треск разрываемой ткани, он тут же вспомнил тот вчерашний звук входящего через одежду в тело ножа. Его резко замутило и он пулей вылетел на улицу блевать. Пришлось умываться повторно. «Видно ничего не проходит даром, – подумал Леший, вытирая лицо старой простынёй».
Немного оклемавшись, он кое-как позавтракал и пошёл заниматься делами. Надо было уничтожить все следы преступления. Первым делом Леший развёл большой костёр из всякого хлама и спиленных веток. Когда огонь разгорелся, он бросил туда телефоны, маски с перчатками и видеомагнитофон, привезённый вчера из особняка. Когда всё прогорело, Леший взял кусок арматуры и пошерудил пепел. Телефоны сгорели бесследно, а от видика остался металлический остов со спёкшейся до неузнаваемости начинкой. Леший взял лопату и пошёл закапывать останки электроники.
И везде его сопровождал небольшой, симпатичный пёс рыжей масти по кличке “Пылесос”. Его из деревни привёз Мутный для охраны базы. Тот на удивление быстро освоился и теперь был полноправным членом банды. Свою кличку он получил за удивительную способность быстро и в невероятных количествах втягивать в себя всё съедобное на расстоянии трёх километров вокруг. Он постоянно что-то грыз, жевал и чавкал, но при этом совершенно не толстел. Со своими обязанностями Пылесос справлялся преотлично, да и вообще, был приятным и воспитанным псом.
− Что, жрать хочешь? – спросил Леший своего спутника. Тот издал утробный, булькающий звук, – ладно, пошли жрать, бездонная ты прорва.
Он насыпал собаке корма и дал куриных косточек, уселся на скамейку и стал наблюдать, как тот расправляется с добычей. Тот громко хрустел, чавкал и издавал ещё какие-то не совсем приличные звуки, однако смотреть на него было приятно. Та жадность и торопливость, с которыми пёс поглощал пищу, почему то не вызывали у Лешего негативных эмоций. Чего нельзя было сказать о людях. Вид жующего человека, даже если тот и делал это крайне культурно и воспитано, вызывал в его душе только отвращение и неприязнь.
Леший, вообще, долго не мог понять, почему обыкновенные животные вызывают в нём чувство умиления и симпатии, а человеки только омерзение и брезгливость. Почему человек, реализующий исключительно свой животный, естественный инстинкт, вызывает столько отвращения и гадливости? Вроде бы точно такие же животные и существуют по тем же самым законам и принципам. Однако, здесь приятно, а тут противно. И однажды он понял, почему такое противоположное чувство вызывали у него животные и люди. Ключевым словом в этом вопросе было “лицемерие”! Обыкновенное человеческое лицемерие. Животные просто живут своим инстинктом и не задаются такими вопросами: «правильно они себя ведут, или нет?», «как их действия выглядят со стороны?», «что о них подумают окружающие?» и так далее и тому подобное. Они просто выживают всеми доступными средствами и всё. Надо убить – убьют, надо отнять у слабого – отнимут, надо украсть – украдут.
Но человек совсем другое дело. Поступая точно в соответствии с главным правилом бытия: «Кто выжил, тот и прав», ему ещё нужно и обставиться. То есть скрыть, облагородить и узаконить свои некрасивые, совершенно недопустимые с точки зрения официальной морали действия и поступки. Имея точно такие же внутренние мотивационные установки, как и у обыкновенного животного, он стремится замаскировать их сетями лжи, лицемерия, придуманной морали, какой-то несуществующей этики и так далее и тому подобное.
Человеку в его нынешнем современном обличии мораль, духовность и этика абсолютно противоестественны и чужеродны. Да и, откровенно говоря, эти искусственные, насильно навязанные ему извне “ценности” всегда были ему обременительны и чужды. Под этими лицемерными правилами и запретами он всего лишь пытался сокрыть и приукрасить своё истинное лицо. Но этот не по размеру сшитый костюмчик всё время трещал и расползался по швам от бешеного напора его натурального животного естества, которое неудержимо пёрло из него яростным, неукротимым потоком, сметая все эти слабенькие, выдуманные им условности и табу. Он пытался прикрыться этими картонками, завуалировать настоящее положение вещей, но уши его животной, свирепой сущности всё время лезли наружу и торчали над этими маскировочными сетями выдуманных условностей. Невозможно было этим фиговым листочком многословной лжи и лукавой морали прикрыть весь срам его естественной природной натуры! Вот от этого мерзкого лицемерия и возникало чувство отвращения.
Вместо того чтобы честно заявить, что я есть животное, что натура моя гнилая, что стержень мой внутренний смердит невыносимо, человек ищет оправдания своей гнусности и подлости. Он выдумывает какие-то сверх существа с высшим замыслом именно для него, он создаёт философии и религии, он занимается поиском какой-то истины в последней инстанции, где он успокоится своим правильным выбором и бессмертием своей несуществующей души.
Найдёт ли он то, чего так страстно желает? И нужна ли ему эта абсолютная истина в последней инстанции? Конечно же он не найдёт её никогда! На самом деле человеку нет дела до абсолютной истины, она ему не нужна и даже опасна. Человеку нужна только его маленькая, эгоистическая, шкурная правда, при помощи которой он легко сможет оправдать свою собственную слабость, лень, подлость, лицемерие, трусость и прочие естественные, неотъемлемые составляющие его животной натуры. А вот абсолютные величины ему ни к чему, потому что по сравнению с ними он выглядит бесконечно малой единицей, а точнее недостойным, презренным нулём.
Так что врёте вы всё, неуважаемые кардиналы, попы, муллы, раввины и прочие словоблудливые служители различных культов. Вы только затуманиваете и без того несветлое сознание человека, вы уводите его в сторону от реального решения проблемы. Нет, такое нельзя вылечить мантрами, молитвами и прочим религиозным бредом! Здесь нужно что-то явно посильнее общепринятого “священного писания”. Тут нужна не терапия, а полноценная хирургия. А вы уже столько тысяч лет занимаетесь пустым словоблудием, а толку нет никакого. Человек как был лицемерным животным, так и остался. Вашими стараниями только лицемерия прибавилось.
Пора бы уже запретить всё это древнее мракобесие. Ведь, культивируя веру в бога, в высшие сверхъестественные силы, человек всего-навсего пытается хоть как то оправдать никчёмность и бессмыслие своего пребывания на этом свете. Вот единственное рациональное объяснение веры человека в бога. Но ведь эта скрытая, подсознательная мотивация ложна. Опыт многих тысячелетий доказывает это совершенно однозначно. Расшибая себе лоб в многочисленных культах, религиях и верованиях, человек ни на миллиметр не приблизился к своей главной заветной цели – разумному существованию, к обществу света и гармонии. Прикрываясь верой в придуманного, сверхъестественного существа, человек только культивирует свои животные инстинкты. Он пестует и ублажает своё внутреннее животное всеми доступными способами, его фантазия в этом вопросе не знает границ и запретов. Нет такого преступления, подлости и гадости, на которые не пошёл бы он ради достижения этой цели.
И всё это он делает, прикрываясь высшим замыслом выдуманного им Бога. Конечно, следует признать, что религию придумали умные люди. Они хотели этими запретами и правилами защитить человека от него же самого, от его собственного свирепого животного естества. Но в чьи руки попали их правильные идеи, кто стал воплощать эти их благие намерения в жизнь? Да всё те же едва разумные животные по прозванию “человеки”! Вот они и используют эти вроде бы верные и благие намерения по своему животному понятию и разумению. Они превращают всё в оружие и игрушки, потому что ничего другого они делать не умеют. Поэтому необходимо отказываться от концепции Бога, нужно запрещать все эти культы и религии. Польза от них сомнительна, а вот вред колоссален и очевиден.
Для начала нужно исправить основной, базисный элемент системы, то есть обычного среднестатистического человека. Надо сместить баланс его поведения от приоритета инстинктов к приоритету разума, и только после этого можно разрешать всякую религию и культы. Да и будут ли они нужны новому исправленному человеку? Думаю, что нет. И без этого мистического бреда он сможет определить для себя цели и ориентиры.
Вот только существует одна  небольшая проблемка. Исправить природу человека терапевтическими методами невозможно. Многотысячелетняя история развития человечества доказывает это абсолютно однозначно. Так что остаётся только хирургический метод воздействия. Только насильственное внутреннее вмешательство в сознание и психологию человека способно принудить того к разумной осознанной жизни. Страх божьей кары, всякие заповеди и прочие пляски с бубнами вокруг мистического костра на запретной полянке под священным дубом не способны образумить и исправить человека. Печально, но факт. Добровольно расставаться со своим животноводством человек не намерен ни за что. Так что, господа, только резать. Только резать, резать и ещё раз резать!»
От этих мыслей Лешего отвлёк резкий звук звонка. Кто-то тарабанил в дверь. Пылесос сорвался с места и с громким лаем полетел к калитке. Леший пошёл открывать. Это пришёл Маня. Он припёр большую телевизионную антенну и две полные сумки продуктов.
− Чего так рано? – спросил его Леший и посмотрел на часы. Было только двенадцать.
− Надо, – загадочно ответил тот и поволок сумки в сторожку.
Там он быстро всё выгрузил в холодильник и сгоношил пожрать. Сели обедать. Ели молча. Потом Маня заторопился в боксы осмотреть арсенал. Теперь Леший понял причину столь раннего появления его на базе. Пошли в гараж и открыли машины. Маня начал доставать оружие и боеприпасы. То, с какой любовью, нежностью и тщанием тот вытаскивал каждый предмет наружу, Леший понял, за что тот получил свою кличку.
− Ты в натуре настоящий маньяк, – констатировал он, криво ухмыляясь.
− Это недоказанный факт. Наука ещё не может однозначно утверждать, что есть норма, а что отклонение. А хоть бы даже и так, всё на свежем воздухе, – беззлобно огрызнулся Маня, – да и потом хозяйству то один хрен присмотр и уход требуется. А кто же это сделает лучше, чем я? – резонно добавил он, любовно поглаживая калаш.
− Ладно, маньяк-философ, – хмыкнул Леший, – тебе помочь?
− Не надо, – твёрдо отказал тот, не желая не с кем делиться удовольствием от общения с такими великолепными, прекрасными и совершенными орудиями убийства.
− Как закончишь, в сторожку зайди.
Через пару часов Маня вернулся из боксов. Его всегда непроницаемая, флегматичная физиономия сегодня просто светилась от счастья. Он сел и положил перед собой продолговатый серый чемоданчик из шершавого пластика.
− Ну, что скажешь? – спросил Леший.
− А чего говорить, неплохой арсенальчик, – проурчал тот, словно сытый котяра, – пристрелять стволы надо бы.
− Это как-нибудь потом. Ещё что?
− Сейф нужен большой для хранения.
− Если надо, то купим. Хотя, нет, – задумался Леший, – мы лучше вот что сделаем. Мы сами сгородим оружейный шкаф. Купим железа, замки хитрые, аппарат сварочный и сами всё соорудим. Это будет раз в десять дешевле, да и нам хорошее занятие. Ты пока чертёжик набросай.  А что это у тебя? – указал он на серый чемоданчик.
− Это снайперская разбирающаяся винтовка с оптическим прицелом импортного производства, – со значительным видом истинного маньяка ответил Маня, нежно поглаживая рукой шероховатый пластик.
− Ну, вот и хорошо, вот и отлично. Занимайся оборудованием оружейной комнаты. Теперь ты будешь ответственным за арсенал. Ещё какие вопросы есть?
− Имеется один, – несколько замялся тот, – слышь, Леший, а ты вчера первый раз по мокрому работал? – с интересом посмотрел он на главаря.
− Да, – не стал отрицать Леший, – первый раз пришлось кого-то завалить. А что, плохо вышло?
− Да нет, всё зашибись. Для первого раза ты был удивительно спокоен.
− Дурное дело не хитрое, – поморщился Леший, вспоминая неприятный звук рвущейся ткани, – ну, ладно, хватит лирики на сегодня. Вот тебе ключи от сейфа. Там деньги лежат. Их не трогай. Засунешь туда самое ценное из оружия и закроешь. Ключи мне отдашь. И вот ещё что, – сказал он и внимательно посмотрел на Маню, – ты за Корявым присмотри, как бы он чего не выкинул от расстроенных чувств. Понял?
− Да, – коротко ответил тот.
− Ну, раз понял, то принимай хозяйство, а я домой пошёл, – Леший поднялся и двинул на выход.
По своему привычному обыкновению он отправился домой пешком. Путь был неблизкий, часа на два ходкого шага, но торопиться было некуда, да и на ходу думалось лучше. Потом, и сама атмосферная климатичность, то есть попросту погода, способствовала длительному моциону приятными напоминаниями о наступившей весне. Был конец марта, прошла длительная оттепель, растопившая почти весь снег и оголившая неприкрытую землю. Большие проталины на газонах и обочинах пестрели разнообразным ярким мусором, до поры скрытым под толстым слоем зимнего камуфляжа. Однако зима не хотела сдавать свои позиции и огрызалась последними несильными морозами. Лужи и остатки грязного снега схватились крепкой коркой и мелодично похрустывали под ногами. Небо очистилось от бесконечной серой зимней пелены и солнце вовсю гуляло на просторе.
В общем, красота! Самое время для последних свежих зимних прогулок. Ну, и Леший решил не упускать такую благоприятную возможность и отправился похрустеть по исчезающим островкам мёрзлого снега и наледей. Проходя мимо городского концертного зала, он с некоторой неприязнью стал рассматривать яркие кляксы афиш на сером заборе. С больших красочных плакатов на него пялились десятки разномастных и разнокалиберных столичных знаменитостей. Они на разный манер корчили рожи, призывно и приторно лыбились, зазывали липкими слащавыми взглядами на свои представления и завлекательно оголяли свои отфотошопенные прелести. И чего тут только не предлагали избалованной публике: от цирковых представлений, концертов роко-попс-классической музыки и до вокально-порнографических шоу.
«Эту бы их энергию да на полезные нужды, – подумал Леший, с отвращением глядя на эти липкие, слащавые рожи, – а то всё пытаются затянуть в водоворот своих животных переживаний и инстинктивных позывов, чтобы все соучаствовали в этом шабаше-шоу их первобытных страстей и желаний. Всё пытаются оправдать свои звериные наклонности. Тьфу ты, пакость какая, – плюнул он и отправился дальше по мёрзлым шарикам снега».
На полпути он решил немного передохнуть и присел на лавку около речной набережной, которую прошлым летом облагородили и привели в приличное состояние. Скосили дикие заросли, забетонировали пешеходные дорожки и поставили мачты освещения. Теперь горожане могли беспрепятственно и вполне свободно фланировать вдоль реки от одного моста до другого и обратно. Не сказать, что гуляющих было много, но некоторые романтические особы всё же появлялись в этих местах.
Вот такую загадочную даму Леший и встретил там. Это была молодая, вполне себе симпатичная девушка лет двадцати двух или трёх. Одетая в серое короткое пальто, чёрное кожаное платье, высокие ботфорты на длинных каблуках и модную шляпку, она производила впечатление изящной элегантности и манящей загадочности. Всё в её образе было кропотливо выверено и тщательно подобрано. Только вот её лицо несколько портило общее впечатление. Нет, оно не было уродливо или даже некрасиво, просто несколько тяжеловатая нижняя челюсть придавало ему чуть-чуть более вытянутую форму, чем следовало бы. И если бы не эта незначительная деталь, то образ этой девушки можно было бы назвать идеальным.
Ну, так вот, прошла она завлекательной, немного напряжённой походкой мимо отдыхающего на скамейке Лешего, обдала его сладким ароматом духов и грациозно опустилась на соседнюю лавку. Затем достала из своей маленькой элегантной сумочки телефон и, не обращая абсолютно никакого внимания на невольного свидетеля её разговора, принялась кому то названивать. Попытки с третьей ей удалось связаться с абонентом, и Леший стал свидетелем прелюбопытнейшего разговора.
− Привет, любимкин, – прошелестела она немного низким, пикантным голоском, – чё делаешь? (пауза) А чё ты мне с утра не звонил, как проснулся? (пауза) Я не могу принимать сообщения с картинками, у меня нет 3g, потому что связь здесь херовая. Я же тебе говорила, пиши мне, блядь, просто текст! (длинная пауза, вызванная видимо спутанными оправданиями несчастного «любимкина») Бля, бесишь меня постоянно, я аж вспотела в подмышках, – она хищно и блудливо осклабилась. Кожа на её лице немного покраснела и стали видны крупные сизые пятна, замазанные толстым слоем тонального крема, – чё ты там кушал? (пауза) В холодильнике котлеты видел? Я сама делала, – опять плотоядно ощерилась, – ладно, скоро приеду, жди… (пауза) – бля, любимкин, не дуркуй там… ладно, пока, вечером увидимся.
Она встала, отряхнула свою… жопу и заковыляла дальше походкой подкованной на все четыре копыта тёлки. И куда только всё сразу подевалось? Куда в мгновение ока улетучились и шарм, и загадочность, и элегантность? Перед собой Леший видел лишь молодую грубую самку, движимую гормонами и животным инстинктом, и более ничего.
«Как же всё на самом деле просто, – думал Леший, глядя ей вслед, – женщины все такие гладенькие, мягонькие, сладенькие, аппетитненькие и… абсолютно бессмысленные. Потому как баба по своей исконной, глубинной, нутряной сути есть животное грубое, подлое, примитивное до одноклеточности амёбы и расчётливое до мелочности калькулятора. Все её устремления, действия и поступки направлены исключительно на реализацию инстинкта размножения. Отсюда и проистекает вся эта её алогичность поведения, непонятные поступки и пресловутая загадочность. На самом же деле всё просто, логично и абсолютно предсказуемо. Бабы всю жизнь занимаются только одним делом, они с целеустремлённостью маньяка движутся к одной точке в пространстве и времени. Желает женщина того или нет, осознанно или подсознательно, но она всегда стремится только к одной цели – реализации заложенной в ней природной программы продолжения рода. Шаг за шагом, этап за этапом она методично приводит в исполнение этот план. Сначала привлекает самца, потом забирает его гены, а когда уже появилось потомство, то она в стремлении довести его до жизнеспособного состояния всеми силами выжимает из этого донора спермы весь возможный материальный ресурс, который тот в состоянии сгенерировать. Вот и весь натуральный, естественный, природный смысл взаимоотношения полов. На этом незамысловатом и даже примитивном уровне и строятся все так называемые ячейки общества.
И не надо никаких иллюзий и сказок про высокие взаимоотношения мужчины и женщины, про любовь и прочий романтический бред. Человек есть чистое, абсолютное животное! И мыслит он как животное. А тем более баба. Зачем ей все эти внешние атрибуты и признаки разумного существа? Просто какой-то дикий диссонанс получается, полное несоответствие внешнего образа и внутреннего содержания. Кого она пытается обмануть? Зачем ей скрывать свою естественную, природную натуру под всей этой внешней маскировкой, если всё всплывает на поверхность при первом же звуке, раздавшемся из её ротика? Хотя, справедливости ради, следует отметить, что подобный товар всегда пользуется повышенным спросом у половозрелых активных самцов. Инстинкт размножения, понимаете ли, требует выхода! Чего с них взять то? Глупое, дикое стадо человекоподобных, – так думал Леший, провожая взглядом удаляющуюся зверушку в человеческом обличии».
Он поднялся со скамейки и тоже двинул в своём направлении. Уже возле самого дома Леший зашёл в магазин разжиться кое-каким провиантом. Набрав с треть корзинки нехитрой снеди, он, долго не раздумывая, пошёл к кассе. Народу было мало, перед ним стояла только древняя бабка. Хотя её корзинка и была набита доверху, но все продукты имели заводскую упаковку со штрих кодами, а, значит и должны были быстро биться сканером. Леший даже слегка повеселел, что не придётся долго торчать здесь.
Но не тут то было. Когда кассирша просканировала все упаковки и предъявила сумму к оплате, вот тогда-то и началось главное представление. У бабки не хватало денег, чтобы оплатить всю эту груду продуктов. Она начала с большой неохотой выкладывать лишний товар обратно из своей корзины. Причём, делала она это очень даже показательно. Бабка никак не могла решить, чем именно ей придётся пожертвовать, чем себя обделить. Она то выкладывала нарезку сервелата на кассу, то вновь клала его обратно, то доставала копчёный окорок и опять прятала его в своей корзине, то вытаскивала чекушку коньяка и снова клала на место. Руки у неё тряслись, она что-то неразборчиво бормотала и печально вздыхала.
Так продолжалось пару минут, у кассы стали собираться покупатели со своими тележками и корзинками. Кассирша почуяла скандал и приняла самое деятельное и активное участие в процессе изъятия деликатесов у не очень расчётливой покупательницы. Наконец то ей удалось изъять у жадной бабки необходимое количество товара. Теперь содержимое корзинки и бабкины деньги пришли к полному консенсусу. На кассе лежала приличная груда продуктов, примерно треть корзинки. Бабка смотрела на конфискованные деликатесы с такой болью и сожалением, будто это были не продукты, а куски её собственного тела, которые наживую вырезала у неё эта жестокая и совершенно бессердечная кассирша.
В общем, конфликт был улажен. Но, пока делали перерасчёт, пока пришёл администратор, пока соблюли все формальности, прошло битых четверть часа. «Вот тебе и быстро прошёл, – подумал Леший, выходя из магазина, – чёрт побери, бабке жить осталось полтора понедельника, а она всё нажраться не может. Впрок что ли старается, чтобы и на том свете хватило. Ну, народ! Нет, хватит с меня на сегодня зарисовок из мира животных, пора домой».
На следующий день Леший с самого утра отправился на базу. Маня встретил его со своим обычным равнодушным видом и сразу протянул сложенный вдвое листок бумаги. Леший развернул его и углубился в изучение маниного опуса. Там по всем чертёжным правилам и со всеми конструкторскими подробностями был изложен проект будущего оружейного бронированного шкафа. Главарь минут пять внимательно изучал план.
− Маня, а у тебя какое образование? – наконец оторвался он от чертежа.
− Обыкновенное, околошкольное, – равнодушно отозвался тот.
− Откуда же ты знаешь все эти законы и правила инженерного искусства?
− А интернет на что, – был убийственно логичен Маня.
− Понятно. Ладно, тогда я еду за металлом, а ты подключай Мутного и Корявого. Нехрена им груши околачивать, пускай тоже поучаствуют, а то они от безделья натворят ещё глупостей. Надо бы посчитать, чего и сколько купить.
− Там всё посчитано, – сказал Маня.
− Какой молодец, – ответил Леший, рассматривая ровно разлинованные столбцы и строчки, заполненные аккуратным ровным почерком, – ну, всё, я на металлобазу, а вы здесь пока готовьтесь к новым трудовым подвигам.
Часа через четыре Леший вернулся на нанятом грузовике. Он вытащил из кабины несколько больших пакетов, три картонные коробки и ещё какие-то непонятные свёртки. Вся банда была уже в сборе и присоединилась к разгрузке машины.
− Отставить! – строго сказал главарь, – для начала следует переодеться. Там в пакетах рабочая одежда, ботинки и перчатки. Сами там по размерам разберётесь.
На примерку ушло минут двадцать. Когда переодетые бандиты вышли из сторожки на улицу, Леший не смог сдержать улыбки. Это было то ещё дефиле высокой моды в Париже. На Мане всё висело мешком, словно на вешалке. Мутный выглядел более-менее нормально, штанишки только оказались слегка коротковаты, от чего он походил на погорельца. А вот Корявый представлял из себя очень странное зрелище, как будто на воздушный шар напялили пиджак. Даже, несмотря на то, что Леший купил ему самый большой размер, который сумел найти, всё равно, куртка на нём трещала, а штанишки готовы были разойтись по швам от малейшего движения. Он и стоял как чучело на огороде, растопырив руки в стороны и боясь пошевелиться.
«Чисто шоу гномов-трансвеститов, – хмыкнул про себя Леший».
− Ладно, не на свадьбу едем, – перестав лыбиться, подытожил главарь, – берём рукавицы и разгружаем железо.
Неумело пошвыряв металл из кузова, бандиты стояли и ждали дальнейших распоряжений. Работа для них была непривычная, поэтому без последствий не обошлось. Мутный уронил себе на ногу тяжёлую железяку и прихрамывал, а Корявый порезал руку об острый край и теперь высасывал из ранки кровь. Роба на нём порвалась во всех возможных местах, зато движения стали более свободными. Леший рассчитался с водилой и отпустил грузовик.
− Ну, что там слышно в городе? – спросил он после того, как машина скрылась за воротами.
− Кипеш идёт большой, все менты и бандиты стоят на ушах, шерстят всех! – ответил вездесущий Мутный, – награду даже объявили за сведения о налётчиках. Мне один бандюган по секрету шепнул.
− И много обещали?
− Сто бакинских косарей, – гордо заявил Мутный.
− Не густо, не густо, – сказал Леший, – ладно, недели две они покипишуют, а потом подуспокоятся, запал и энтузиазм у них остынет и будет легче. Нам главное эти две недели не спалиться. И по сему постановляю, дабы не страдать от безделья, будем заниматься изготовлением шкафа для оружия и приводить территорию в надлежавшее состояние. Ты Мутный и ты Корявый поступаете в распоряжение товарища Мани и будете делать всё, что он вам скажет. Всё ясно?
− Угу, – недовольно промычали бандиты.
− Вот и хорошо. А теперь переодевайтесь и домой. Завтра в восемь ноль ноль я вас здесь жду.
Следующим утром, ровно в назначенное время все члены банды собрались на базе. Леший заставил всех переодеться в робы и прочёл правила техники безопасности, чтобы эти дуроломы по незнанию что-нибудь себе не просверлили и не поотрезали лишнего. После инструктажа главарь раздал средства индивидуальной защиты в виде очков и масок.
− Ну, вот тебе, Маня, бригада. Давай командуй этими оболтусами. Да поаккуратней мне, чтоб без членовредительства, а то накажу, – строго погрозил Леший пальцем, – там в коробках дрель, болгарка, свёрла и прочий инструмент. В общем, сами разберётесь, а я поеду за замками. Слышь, Маня, а зачем тебе пять замков?
− Надо, – загадочно ответил тот.
Леший не стал вдаваться в расспросы, а взял список, составленный Маней, и укатил в город. Вернулся он поздно, часам к пяти. И, кажется, очень даже вовремя. В дружном рабочем коллективе назрел производственный конфликт. Мутный с Корявым уже стонали от маниного занудливого деспотизма. Он был въедлив, дотошен и придирчив до мелочности. Он требовал от своей бригады скрупулёзной точности и безропотного послушания. Маня лазил везде с рулеткой и слесарным уголком и при малейшей неточности заставлял своих подельников всё переделывать заново. Вольные и свободолюбивые души Корявого с Мутным не могли долго выдерживать такого прессинга. А Маня с занудной дотошностью бухгалтера монотонно гнул свою линию, доводя коллектив до белого каления. Он и похож был сейчас на бухгалтера в своих больших защитных очках, закрывающих пол лица. Леший не стал дожидаться кровопролития, быстро пресёк накопившиеся за день противоречия, отправив Мутного с Корявым по домам.
− Ну, что там у тебя не клеится? – спросил он у Мани, когда те уехали.
− Да вот, Корявый тут напортачил, а исправлять не хочет, – монотонно пожаловался тот.
− Ну, ты бы ему объяснил что к чему.
‒ Да как я ему объясню, если этот дебил слово синус воспринимает как личное оскорбление?! – взвился Маня.
‒ Н-да, это непримиримые противоречия, это проблема на концептуальном уровне, – хмыкнул Леший, – ладно, пошли пожрём, а там видно будет, – добавил главарь и направился в сторожку.
Быстро перекусив, подельники опять принялись за работу. Леший опытной рукой за пол часа сделал то, чего Маня не мог добиться за целый день от этих двух долбоёбов. Он тщательно проверил всё рулеткой и слесарным уголком. Огрехов не было.
− Теперь доволен? – спросил его Леший.
− Теперь да. Сразу бы так, – возликовал тот бесцветной радостью довольного бухгалтера, у которого наконец то сошёлся дебет с кредитом.
− Вот и хорошо. Завтра мы с тобой начнём сваривать все заготовки, а этих криворуких олухов пошлём территорию убирать. А сейчас ты мне лучше вот чего скажи. Как там настроение у Корявого?
− Да нормально всё. Он уже отошёл. Он вообще всё быстро забывает, – ответил Маня.
− Ну, вот и отлично. Ладно, езжай домой, завтра продолжим, – сказал Леший и занёс инструмент в сторожку.
На другой день они вместе с Маней продолжили заниматься изготовлением сейфа, а Мутного и Корявого отрядили на уборку территории. Однако эти лоботрясы и на этом невинном поприще не снискали себе успокоения. Если Леший с Маней работали тихо и слаженно, только шум электроинструмента иногда нарушал эту идиллию, то Мутный с Корявым никак не могли распределить между собой обязанности и собачились каждые две минуты. Правда, до мордобоя не доходило. И не потому, что Корявый сдерживал свою ярость, а из-за шустрости Мутного. Как только разъярённый гигант пытался физически привлечь к ответственности своего не в меру разговорчивого оппонента, как тот пулей срывался с места и, петляя словно заяц, изматывал своего преследователя хаотическими перебежками. Было крайне забавно наблюдать за этими уморительными гонками по пересечённой местности взбешённого вепря и тонконогого оленя в коротких штанишках. При этом Корявый ревел, словно дикий буйвол в период гона, а Мутный верещал, как покусанная косуля.
Вот в такой производственно-цирковой атмосфере прошло две недели. Кипеш, поднятый убийством отставного и, как оказалось, двуличного мусорка, начал стихать. И менты и бандиты потихоньку стали терять интерес к этому делу. Ведь, свято место пусто не бывает. И на смену утраченному связующему звену между криминалом и правоохранительными органами уже появились новые желающие занять это опасное, но такое хлебное место. Стали завязываться новые коррупционные связи и создаваться бизнес схемы. Так что наши бандиты могли теперь вздохнуть свободнее.
Леший решил прервать режим лежания на дне и устроить небольшой сабантуй. Тем более подоспел хороший повод, а именно, окончание работ по изготовлению оружейного шкафа. Последние дней пять Маня трудился над сейфом один. Все сварочно-слесарные работы были закончены, неподъёмный шкаф усилиями в основном Корявого установили в одном из боксов и там Маня в полном одиночестве химичил над покраской объекта. И к концу второй недели он пригласил Лешего на осмотр этого шедевра инженерной мысли. Получился очень хитрый сейф матрёшечного типа. Сначала открывались два сложных замка на обеих створках, за которыми находились ячейки для стрелкового оружия и ещё две запирающиеся дверцы для более мелкого вооружения и боеприпасов. А в одном из этих внутренних отсеков имелась ещё одна небольшая дверца с сейфовым замком, где можно было хранить самое ценное. И всё это великолепие сверкало и переливалось толстым, многослойным лакокрасочным покрытием.
− Это дело всенепременно следует взбрызнуть, – сказал довольный главарь, – так, хватай своих корешей и дуй в магазин за пойлом и харчами. Вот тебе деньга. И Пылесосу что-нибудь купи.
− Да этот оглоед и так тут уже всех обожрал, – недовольно покосился Маня на дремлющего неподалёку пёсика.
− Ты мне собачку не обижай, – строго погрозил пальцем Леший, – он свою службу несёт исправно, он твой сейф теперь будет стеречь круглосуточно. Правда, Пылесос? Будешь охранять? – обратился он к псу. Тот открыл один глаз и издал непонятно какой частью тела булькающий звук.
Бандиты приехали уже к вечеру. Выгрузили многочисленные пакеты с харчами и алкоголем из машины и начали готовиться к торжеству. Мутный шаманил на улице с шашлыками, а Корявый с Маней резали салаты и сервировали банкет. Когда сели за стол, уже совсем стемнело. Леший налил каждому по полному стакану дорогого французского коньяка.
− Ну, за благополучное завершение нашего первого по-настоящему серьёзного дела! – торжественно провозгласил он тост и залпом осушил свой бокал.
Бандиты последовали его примеру. Дорогой элитный алкоголь быстро возымел действие и гулянка быстро покатилась по нарастающей. Благо, опасаться было некого, чужих ушей в округе на пару километров не наблюдалось и бандиты дали полную волю своим низменным наклонностям. Сначала громко обсуждали своё последнее преступление и его последствия, затем быстро все переругались, споря о своём личном вкладе в успехе этого мероприятия, а напоследок дружно замирились и устроили дикие пляски под луной.
Леший не усмирял и не одёргивал своих подопечных, только следил, чтобы те не поубивали друг друга. Он понимал, что накопленное напряжение нельзя долго сдерживать и дал выплеснуться наружу этому мутному потоку эмоций и чувств. Когда бандиты достаточно расслабились и прилично утомились плясками на свежем воздухе, он позвал их обратно в сторожку. Взбудораженные бандиты ввалились в помещение и попадали по своим местам. Леший снова наполнил бокалы элитным пойлом.
− За наши будущие свершения! – загадочно поднял он свой бокал. Все сделали то же самое, чокнулись и выпили.
− А что дальше то мы будем делать? – спросил изрядно уже захмелевший Корявый.
− А дальше мы организуем контору по оказанию интимно-ритуальных услуг, – ответил Леший.
− Это как? – не понял гигант.
− Создадим синдикат киллеров, то есть наёмных убийц. Дадим объявление, заказы станем принимать на устранение всяких недостойных типов, деньги за это брать хорошие, ну и прочие сопутствующие услуги будем оказывать, – пояснил главарь.
− Дело стрёмное, спалимся, – высказал сомнение Корявый.
− Да, занятие опасное, – согласился Леший, – но, с другой стороны, не опаснее того, чем мы занимались до этого. Если грамотно подойти к этому делу, то вполне может и получиться. Деньги у нас теперь есть, база тоже имеется, опять же арсенальчик неплохой мы сгоношили. Почему бы и не попробовать?
− А куда объявление давать? В газету, что ли? – встрял пьяный Мутный.
− Ага, в газету! И ещё вставим туда твою фотку и домашний адрес, – съязвил главарь, – есть куда более безопасные средства размещения рекламы. Например, интернет. А теперь у меня вопрос до всех присутствующих, – посерьёзнел Леший и обвёл свою банду рентгеновским взглядом, – есть ли у кого из вас знакомые, которые серьёзно занимаются компьютерами и прочей сопутствующей лабудой. Какие-нибудь хакеры, программисты и так далее?
− У меня имеется, – приняв важную позу, пьяно заявил Мутный.
− Имеется у него! Молчал бы лучше, балабол, – презрительно пробасил Корявый и отвесил тому сочный подзатыльник.
− А вот имеется! – вереща, словно прищемлённая собака, вскочил оскорблённый Мутный, – чё ты ко мне всё время лезешь, гамадрил недоделанный.
− Шо-о! – осатанел Корявый и попытался схватить Мутного. Правда, безуспешно.
− Тихо все! – грохнул кулаком по столу Леший, – всем сидеть по местам! Давай, Мутный, рассказывай, что у тебя там за кореш имеется.
− Есть у меня дружок один, – опасливо поглядывая на Корявого, начал Мутный, присаживаясь на своё место, – я его давно знаю. Мы с ним когда-то вместе футболом занимались. Он с детства помешан на компах и игрушках всяких интернетовских. Он хорошо шарит во всех этих делах. Кликуха у него “Хек”.
− Хек – это рыба такая, что ли? – спросил главарь.
− Ага, точно, рыба. Он хакер и рыбу любит. Вот и получился “Хек”, – пояснил довольный Мутный.
− Понятно. А этот твой Хек надёжный товарищ, или так, трепло дешёвое?
− Классный корешок! Всё сделает, как надо, – уверил пьяный Мутный.
− Ладно, – задумчиво почесал репу Леший, – раз уж других предложений не имеется, тогда устрой мне встречу с ним в ближайшее время. Поглядим, что это за Хек такой.
− Базару нет, – легко согласился Мутный, – всё сделаю в лучшем виде.
На этом праздничный банкет закончился. Леший вызвал такси, усадил туда свою банду, сразу рассчитался с водилой, а сам остался дежурить на базе. Прошло два дня. Как ни странно, Мутный не забыл о своём обещании. Он хоть и был сильно пьяный, а всё помнил. Позвонил Лешему и сказал, что Хек ждёт его в скверике около “стекляшки”, так местные издавна называли магазин с большой стеклянной витриной. Леший подошёл в назначенное время и сразу узнал своего собеседника. Тот разложил на лавке газету с разделанной таранью, всё вокруг было в рыбьей чешуе и очистках, а рядом стоял пакет, в котором угадывались пивные бутылочки. Этот Хек был похож на своего приятеля, такой же долговязый, худой, расхлябанный и взъерошенный. Он развалился на лавке в фривольной позе, смачно и громко обсасывал солёную рыбу и потягивал пивко из пакета.
− Здорово, любитель воблы! Ты бы хоть поаккуратнее ел, что ли. А то всё кругом своей таранкой уделал, – сказал Леший, стоя напротив и в упор рассматривая своего визави.
− Здорово, коль не шутишь, – скептически смерил его взглядом Хек, – падай рядышком, чего костыли напрягать зазря. В ногах правды нет.
− В жопе, что ли, она есть? – не шелохнулся Леший.
− Ха-ха! Смешно, – осклабился тот, – да ты не обращай внимание на мусор, это я спецом сделал, чтоб сюда больше никто не подсел, – засуетился Хек, освобождая место Лешему. Тот сел.
− Меня кличут Лешим, а ты, значит, Хек. Правильно?
− Ага, – подтвердил тот, – бери пиво и рыбку. Хорошая рыбка, свежая, сам солил.
− Тебе Мутный объяснил, зачем ты здесь? – спросил Леший, отхлебнув прохладного напитка.
− В общих чертах. Этого Мутного хрен поймёшь. Набуровит чего-то спьяну, потом разбирайся.
− Короче, нужно сделать сайт. Только не простой сайт, а хитрый такой сайт, чтоб никто не смог концы найти. Чтобы нельзя было вычислить кто чего и откуда. Понял?
− Это можно, – хмыкнул Хек, обсасывая рыбий скелет.
− Ещё нужно придумать систему снятия денег со счёта. Чтоб мне кто-то перечислил деньги на счёт, я эти деньги снял, а эти действия нельзя было отследить. Понятно?
− Это уже посложнее, но тоже реально, – призадумался Хек, – всё зависит от вашего бюджета.
− Бюджет будет соответствующий, в накладе не останешься. Условие только одно – полная, абсолютная секретность. Чтоб никто ничего не знал. В противном случаи последствия будут самые печальные. Ты меня понял? – многозначительно посмотрел Леший на своего визави.
− Да! Я всё понял, – после некоторой паузы ответил тот.
− Ну, что, берёшься?
− Надо подумать, – почесал репу Хек.
− Правильно, подумай. Сколько тебе времени надо на раздумье?
− Дня три.
− Лады. Тогда думай пока. Связь через Мутного. И никому ни слова, – Леший поднялся со скамейки и отряхнул штаны, – а рыба у тебя и правда хорошая, – добавил он и растворился за кустами.
− Рыба у меня всегда хорошая, – задумчиво ответил Хек.
Это уже не был расхлябанный, мятый алкашок, что двадцать минут назад неряшливо и легкомысленно попивал пивко с воблой на природе. Сейчас на скамейке сидел собранный, целеустремлённый и совершенно трезвый молодой человек. Его мозг работал быстро, точно и эффективно, словно хороший компьютер. Все эмоции были отброшены и забыты, только сухая информация находилась сейчас у него в голове и обрабатывалась со страшной скоростью. Можно было не сомневаться, такой индивид выдаст нужный результат. Он, словно гончая, почуяв добычу, садится на след и так идёт, пока не настигнет свою жертву.
И Хек не подвёл. Через три дня он снова нарисовался на горизонте. Подтвердил своё согласие на участие в проекте, запросил десять штук баксов, месяц на исполнение и бесследно исчез. Леший особо не тревожился, сумма для их банды была небольшая, да и разыскать беглеца не являлось сверхсложной задачей. Тем более, что и разыскивать никого не пришлось. Через пару недель Хек сам пришёл добровольно, запросил ещё пятнашку баксов и снова пропал. Прошёл месяц с начала работ. Загадочный хакер вышел через Мутного на связь и назначил встречу в том же скверике возле “стекляшки”. Леший подошёл в назначенное время и застал ту же самую картину. Мятый, расхлябанный Хек в фривольной позе на скамейке и всё вокруг засыпано рыбьей чешуёй.
− Ну, как наши делишки? – поздоровался Леший и сел рядом.
− Прекрасно, – ощерился Хек – вот, принимай работу, – и с этими словами он вытащил из сумки ноутбук и чёрный целлофановый пакетик.
− Чё ты мне это суёшь. Давай, показывай сам. Я в этих делах особо не понимаю.
Хек быстро и умело включил комп и продемонстрировал свои достижения.
− Это твой сайт, – пояснял он, – отследить его нельзя. Он постоянно меняет свои адреса. Сейчас мы вышли в сеть якобы из Южной Америки. И так при каждом включении адрес меняется.
− А откуда тут интернет? – покрутил Леший в руках ноутбук.
− Здесь программка стоит одна, которая ломает пароли на вайфаях. Если есть доступные сети в радиусе действия, то подключиться можно без проблем.
− Понятно. А это что? – указал Леший на пакетик.
− Это пластик, – Хек высыпал на скамейку пару десятков банковских карт, – они все привязаны к одному счёту. Деньги можно снимать любой из них. Тут ещё баксы остались от твоего аванса.
− Себе оставь, заслужил, – даже не взглянул на деньги Леший.
– Слышь, Леший, а на фига вам такой хитрый сайт нужен, – осторожно выдал Хек заранее заготовленный вопросик.
− Тебе оно зачем? – насторожился тот.
− Да я это так спросил, может тебе ещё чего нужно? – дал заднюю Хек.
− Может быть и нужно, – пристально и внимательно посмотрел на него Леший, – если я тебе скажу, для чего мне этот сайт нужен, то обратной дороги у тебя уже не будет. Понял меня?
− Понял, понял. Я готов, – внутренне собрался тот.
− Ну, раз готов, тогда слушай. На этом сайте каждый желающий сможет разместить заказ на убийство любого человека. Но заказ поступает в разработку только тогда, когда энное количество людей своими денежными взносами поддержат этот заказ. Ну, например, человек сто, или около того. Там на сайте будет размещён номер счёта, на который и будет капать лаве. Как только набирается достаточное количество желающих устранить заказанное лицо, то вступаем в дело мы и устраняем этого персонажа. Понятно?
− Ага, – кивнул тот, – только вот этот сайт не совсем годится для такого дела, здесь нужно кое-что исправить и переделать, – добавил Хек.
− Ну, вот и займись этим. Теперь ты будешь следить за этим сайтом. Я думаю, что у тебя это лучше получится. Будешь развивать его, продвигать, восстанавливать, если закроют. Зарплату тебе выделим приличную. Условие прежнее – полная, абсолютная конфиденциальность. Чтоб ни одна живая и даже мёртвая душа не знала. И чтоб не крысить. Понял? – пристально посмотрел Леший на хакера.
− Да! Я всё понял, – торопливо ответил Хек и, чтобы разрядить атмосферу, добавил, – ты рыбку возьми, очень вкусная получилась.
Леший взял большой почищенный кусок рыбы и бутылку прохладного пива. Минут пять сидел молча, наслаждался пивом и таранкой. Та действительно была выше всяких похвал.
− Ладно, связь держи через Мутного. Работа началась. Помни об условии – полная и безоговорочная секретность. Теперь ты сапёр, одно неправильное движение и полная невесомость. Понял?
‒ Да! – ответил любитель рыбы.
‒ Ну, если понял, то всё, я пошёл, – Леший встал и скрылся за углом, а Хек остался сидеть на лавке и доедать свою тарань.
Теперь ему было о чём серьёзно подумать. Работка предстояла сложная и крайне опасная. Некоторое время он был в сомнении на счёт правильности своего выбора, но жадность и профессиональный азарт хакера пересилил страх обывателя и Хек занырнул в эту тему с головой. Он развил бурную деятельность в вопросе рекламы и продвижения своего сайта. Он включил все свои каналы и возможности в достижении успеха. Благо, бюджет ему Леший выделил приличный и Хек мог не экономить на мелочах.
И дело потихоньку пошло. Поначалу пользователи интернета присматривались к необычному сайту “Killька” (так назвал своё детище остроумный Хек) и к тем услугам, которые были представлены на нём. Затем последовали первые несмелые заказы. Один из них прошёл проверку голосами-взносами и поступил в разработку. Первым клиентом оказался ректор местного ВУЗа, который устроил из госучреждения частную лавочку по личному обогащению. Тут без взятки невозможно было и шагу ступить, за всё приходилось платить. Бесплатные бюджетные места, предназначенные сиротам, инвалидам и просто способным абитуриентам, уходили за баснословные деньги, экзамены невозможно было сдать без взятки, места в общаге тоже обходились недёшево и прочие поборы и преследования. От жадности этого негодяя страдал весь институт. Тогда студенты вывернули свои карманы, потрясли родичей и рискнули заказать этого гада.
Леший не стал долго думать и поручил это дело Мане. По общему решению банды тот стал штатным ликвидатором, а остальные были у него на подхвате. Маня со своим обычным равнодушным видом выслушал задание, взял фотку и листок бумаги с координатами своей будущей цели, молча кивнул и удалился. План операции, способ устранения, выбор места и оружия были целиком его прерогативой. Это условие Маня выдвинул сразу, как только был назначен на роль непосредственного исполнителя.
На выполнение этого первого заказа у него ушла ровно неделя. Он всё устроил под видом банального ограбления. В ходе слежки за объектом выяснилось, что этот сребролюбец брал мзду не только звонкой монетой, но и натурой. Падок был на смазливых, молоденьких студенток до сальной слюнявости. Вот после такого посещения одной нерадивой, но очень симпатичной студентки Маня его и подловил в одном тихом и малолюдном дворике без свидетелей и камер.
Приехавшая на вызов случайного прохожего скорая помощь констатировала смерть потерпевшего от проникающего удара ржавой заточки в область печени. Ни следов, ни свидетелей, чистый гоп-стоп, а по совместительству и глухарёк “благодарным” ментам. По такому печальному событию в институте был объявлен траур. Все близлежащие кафе, бары и пиццерии были заполнены печальными студентами, в соответствующей одежде. Мальчики были в чёрных костюмчиках, а девочки нашили себе из тюля кокетливых вуалей и теперь вовсю красовались в этих траурных одеяниях. Студенты шумно отметили это событие бурными возлияниями и весёлыми песнопениями.
После этого случая слухи мгновенно разлетелись по всему городу, вот, что значит, студенческая среда. Все узнали о загадочном и ужасном сайте “Killька” и ломанулись туда страждущей, голодной толпой. К несказанному удивлению Лешего услуга оказалась крайне востребована в нашем цивилизованном, культурном и донельзя высоконравственном обществе. Несмотря на то, что взнос за размещение заказа на сайте сильно превышал месячную зарплату среднестатистического работника, заявки лились рекой. Создавалось такое впечатление, что люди готовы были ограничивать себя во всём, сидеть на хлебе и воде, заложить всё движимое и недвижимое имущество, снять с себя последнюю рубашку, лишь бы заказать ближнего своего. Кого только не мечтали увидеть в списках безвременно усопших наши глубоко духовные и высокоморальные граждане. Диапазон был широчайший, от неверных супругов и любовников, до коллег по работе и конкурентов по бизнесу. А уж от внутрисемейных конфликтов, делений наследства и прочих близкородственных дрязг и вовсе деваться было некуда.
Однако, справедливости ради, стоило отметить, что практически все эти заказы не доходили до исполнения, не набирали достаточного количества голосов-взносов, но тут был важен не факт ликвидации заказанного лица, а сама попытка его заказа. Вот до чего довела человека современная жизнь и цивилизация. Сказались и многотысячелетнее религиозное воспитание, и высокая духовность, и культура, да и прочие моральные и уголовные кодексы. Всё мгновенно испарилось и исчезло, словно утренний туман. И выплыла из тёмных, до поры потаённых глубин нутряная, исконная сущность человека, вылезла из под маскировочных сетей лживой морали и лукавого словоблудия наружу его настоящая, истинная природа. А всё благодаря этому невинному сайту с легкомысленным названием “Killька”.
Так что деньги текли рекой и напрягаться сильно не надо. До исполнения доходило меньше одного процента из всех заказов, остальные же навечно зависали на сайте в ожидании поступления необходимого количества голосов-взносов. Маня скучал от безделья, а Корявый с Мутным самозабвенно осваивали немереный бюджет в местных кабаках и борделях. Лешему надоело смотреть на это моральное разложение в своей банде. Он решил отвлечь подельников от низкого пьянства и неразборчивого блуда и несколько облагородить своих диких робингудов. Пора было переходить их конторе к более культурным и цивильным формам существования. Первым делом он снял небольшой офис в центре города. Там было удобно встречаться и обсуждать текущие дела банды. На второе он оставил имиджевый вопрос, то есть внешний облик своих неотёсанных головорезов.
Давно уже назрела такая необходимость. С приобретением некоторых финансовых возможностей и статуса нужен был и более солидный внешний вид. А то всё джинсы, спортивные костюмы, да затёртые кожаные куртки. Леший и сам никогда не носил костюмов, поэтому с трудом представлял себе, где можно приобрести приличную троечку. Но, пошарив по интернету, быстро обнаружил нужную лавку. Поход наметили на ближайшую субботу.
По своему привычному обыкновению Леший вышел сильно заранее из дому и отправился к месту сбора пешим ходом. Погодка была неплохая, да и надоели уже все эти машины. Только мозоли от этих самодвижущихся телег натирались на пятой точке, да постоянно мутило от тряски. И решил наш главарь шайки отпетых робингудов слегка проветриться и разогнать застоявшуюся кровь по своим членам.
Значится, топает себе Леший по знакомым окрестностям и думки себе разные думает. Идёт, никого не трогает, уступает всем дорогу и в уличные конфликты не встревает. И вдруг видит одно пикантное заведение, помогающее некоторым гражданам раскрашивать свой тусклый досуг большими игрушками и хитроумными, затейливыми приспособлениями различного толка и назначения.
Короче говоря, наткнулся Леший на самый, что ни на есть, натуральный салон интимных принадлежностей, по-нашему сексшоп. Витрины горят и переливаются каскадами гирлянд и огней, большие плакаты сексуальных девчушек в завлекательных позах, одетых в донельзя коротких юбчонках и представленных в образах медсестёр, чертенят и полицейских. Ну, и прочая рекламная зазываловка. В общем, сексшоп себе, как сексшоп, кого сейчас этим удивишь? Этих лавчонок по удовлетворению немереных сексуальных фантазий населения настроили тьму тьмущую. Куды не плюнь, обязательно попадёшь в подобное заведение. Леший уже давно не обращал внимание на эти магазинчики и всегда равнодушно проходил мимо. Ему совершенно были не интересны все эти извращённые приблуды, которые отдельные людишки использовали для реализации своего инстинкта размножения.
Однако в данном случае была одна небольшая деталь, которая в корне меняла ситуацию и притягивала его интерес. На двери этого сексшопа висела маленькая табличка, гласившая: «Закрыто на учёт». Леший живенько себе представил процесс переборки пересортицы продаваемых тут товаров смешливым женским коллективом данного заведения. Посреди торгового зала стоит большая корзина с “некондицией”, вокруг на стульчиках сидят барышни и с жеманно-похабными шуточками сортируют товар по размерам, функциям и месту применения прибора. «Н-да, та ещё работка, – подумал Леший, да и пошёл себе дальше».
Итак, часов в двенадцать все собрались у входа в огромный, недавно открывшийся торговый центр. Сейчас это стало модно, строить огромадные здания широкого назначения. Тут тебе и всякие магазинчики, и продуктовые супермаркеты, и электроника, и мебель, и закусочные, и аттракционы, и кинотеатры, и химчистки, и автосалоны, и всё, всё, всё, что может понадобиться человеку в его житейских потребностях. Вот в такой универсальный торгово-развлекательный центр и отправились наши бродяги.
Не успели они переступить порог, как к ним тут же подскочила симпатичная молодая девушка с предложением посетить мини зоопарк. Она протянула листовку и зазывно заулыбалась. Леший тут же оценил меркантильные наклонности девицы и решил немного поиграть. Бандиты примолкли. Они уже привыкли к тому, что шеф разговаривает мало и всегда по делу. Но, так как никаких дел у него с этой девицей не было, то значит, намечался очередной спектакль. И наши бандиты поспешили занять места в первых рядах зрительного зала.
─ Скажите, милая девушка, – невинно спросил Леший, разглядывая цветную рекламную листовку, – а со своими животными к вам можно?
─ Ой, – не предполагая подвоха и продолжая зазывно улыбаться, несколько смешалась юная дрессировщица, – наверное, всё-таки нет.
─ Ну, тогда я не пойду, – разочарованно сказал Леший и протянул листовку обратно, – я без жены никуда не хожу.
Притихшая банда взорвалась залпом здорового, громкого гоготания. Только молодая меркантильная любительница животного мира не оценила юмора. Лицо её скривила гримаса праведного гнева и половой солидарности, и она с гордым оскорблённым видом отвернулась от грубых и неотёсанных мужланов.
─ Куда же Вы, милочка? А как же холодный, прощальный поцелуй взасос, – продолжил светскую беседу Леший. Но та демонстративно проигнорировала и эту шутку Лешего и стала высматривать новых клиентов, – нас здесь не любят, господа бандиты. Сегодня остались мы без зоопарка и женского внимания, – развёл он руки, – ну, ладно, тогда пошли искать пиджаки.
И банда отправилась на поиски лавки, где торговали костюмами. Искомый отдел обнаружился неподалёку. Шайка шумно ввалилась в стеклянные двери, чем повергла в неописуемый шок и трепет персонал бутика. Такого количества отъявленных мерзавцев и негодяев они никогда прежде не видели. Одна только морда Корявого чего стоила. Продавцы попрятались под стойками и в длинных рядах своего товара. Одна робкая продавщица даже умудрилась спрятаться в галстуках. Чтобы разрядить обстановку, Леший подошёл к стойке и извлёк из-под неё тщедушного дрожащего парнишку.
− Значит так, молодой человек, мне нужно, чтобы ваш дружный, но какой-то робкий коллектив приодел вот этих красавцев и придал им более презентабельный и элегантный вид. Фуфло нам втюхивать не стоит. Мне кажется, что вы это уже поняли, судя по вашей первоначальной реакции, вам же станет дороже. Но что-то боле менее приличное нужно изобразить. Ясно? – строго спросил Леший и для пущей уверенности продавца в серьёзности своих намерений вынул из кармана тугую пачку банкнот.
− П-п-предельно, – несколько заикаясь, пролепетал прыщавый бедняга и приступил к исполнению заказа.
Первым делом он вытащил из нор всех своих коллег. Украдкой разглядывая членов банды, они пошушукались пару минут и дело закипело. Стоит отдать должное, продавцы туго знали своё дело. Освободившись от страха, они взяли банду в такой оборот, что те просто сами чуть не падали от головокружения и суеты, которые устроил вокруг них персонал заведения. Пиджаки, брюки, сорочки и галстуки мелькали с такой скоростью, что у бандитов рябило в глазах. Они не успевали примерять принесённые обновки. Продавцы летали по залу со скоростью метеоров. Они таскали кучи костюмов и сорочек в примерочные и обратно. Не обращая никакого внимания на наколки, шрамы и дырявые носки бандитов, они надевали товар на них и стаскивали обратно, чем вконец уморили закалённых в уличных боях негодяев. Те уже стонали, сидя в своих примерочных, а продавцы-садисты всё несли и несли новые груды товара. Больше всех, конечно же, пострадал Корявый. Персоналу этого заведения пришлось изрядно попотеть, чтобы облечь это громадное чудовище в классическое изделие современной лёгкой промышленности. Но и с этим нелёгким заданием они успешно справились. Пришлось, правда, немного поработать швейной машинкой, которая имелась в бутике именно для таких случаев, но всё получилось очень даже прилично.
Наконец, всё было закончено. Четыре солидных джентльмена вышли из примерочных и выстроились в ряд перед зеркалом. Костюмы сидели идеально, сорочки твердели крахмалом, модные в тон галстуки подпирали кадыки большими узлами и блестели итальянские кожаные туфли. Бандиты даже не сразу узнали себя в зеркале, таково было преображение. Всем понравилось. Леший расплатился по тарифу и даже накинул сверху за старательность, чем привёл в совершеннейший восторг персонал бутика, особенно женскую его часть. Те стояли и призывно лыбились, от первоначального страха не осталось и следа.
Леший приказал всем переодеваться. Бандиты неохотно пошли исполнять распоряжение, так им понравились обновки. Костюмы упаковали и отправили в офис, а сами негодяи пошли обедать в новый кабак. После обеда Леший поехал в офис проверить заказ. Всё оказалось упакованным и доставленным в лучшем виде. Он забрал на вахте четыре костюма и поднялся на лифте в свой кабинет.
Офис они сняли в большом торгово-развлекательном центре в самом центре города на шестом этаже. Окна занимаемых ими трёх комнат выходили прямиком на главную площадь города. Аккурат напротив находилось аляповатое здание областной администрации, именуемое в народе “Белый дом”, из-за облицовки серо-белым мрамором. Лешему нравилось сидеть возле окна и наблюдать сверху за суетящимися на площади прохожими и представителями власти, которые с важным видом выходили из своих высоких кабинетов, вальяжно плюхались в свои дорогие лимузины и разъезжались по своим дворцам и виллам после утомительной, нервной суеты тяжёлых трудовых буден.
Он уже вполне обжил этот свой офис и даже приспособил его для дела. Хек надоумил его устроить здесь магазин дорогих компьютерных комплектующих. Являясь компьютерным маньяком, он и офис превратил в дурдом высоких технологий. Одна комната была выставочным залом, где демонстрировалось новейшие компьютерные технологии. Другую отвели под склад. Хек привёз откуда-то больших стеллажей и завалил их дорогущими видеокартами, материнскими платами, ссдешниками и ещё хрен знает чем из мира виртуальной реальности. А вот из третей комнаты он был цинично и вероломно вышвырнут главарём шайки, хотя тоже имел на это помещение многообещающие планы.
Здесь Леший устроил свой штаб. Тут проводились тайные собрания и замышлялись коварные и зловещие планы. В принципе, ему было глубоко до лампочки, чем заниматься, главное только приобрести легальность положения. Он любил сидеть в этой тайной комнате и следить за людской суетой внизу. Иногда Леший перемещался в выставочный зал и работал в качестве продавца. Хорошо ещё, что Хек поднатаскал его в компьютерных терминах, а то бы он ни в жизнь не понял всех этих странных чудиков маниакального вида с их птичьим языком, которые под видом покупателей иногда посещали его салон-магазин.
И вот однажды Леший замещал уехавшего за товаром Хека. Посетителей сегодня не было и он откровенно скучал на своём рабочем месте. От нечего делать пощёлкал телевизор. Там ожидаемо продолжалось бессмысленно-бесконечное мельтешение лиц, предметов и событий. Дикторы по всем каналам запрограммированно тарахтели свои тексты, выбрасывая на слушателей сотни мегатонн пустой, ненужной, крайне вредной информации. Лешего слегка передёрнуло. У него самого много лет не было телевизора, и теперь он совершенно не мог смотреть этот гнусный зомбоящик.
«Все потребители информационного продукта, который производят современные СМИ, являются ментальными бомжами, – думал он, глядя на этот винегрет из лиц, предметов и событий, – потому что эти самые СМИ под видом качественной информации втюхивают ядовитый информационный мусор, который только захламляет мозги и отвлекает народонаселение от действительно важных и актуальных проблем. Но людишки сами виноваты в этом безобразии. Вместо того, чтобы мыслить самостоятельно и независимо, они из-за собственной внутренней пустоты и инертной безмозглости бытия добровольно жрут эту отравленную смесь из пропаганды, домыслов и откровенной лжи. Значит, те, кто потребляет эту жвачку, живут на информационной помойке, на страшной свалке опасных, вредных и токсичных отходов. Это ядовитое месиво им каждый день по 24 часа в сутки скармливают средства массовой дезинформации с их армией репортёров, редакторов и ведущих с сальными, зазывающими глазами пресыщенных шлюх. И добровольно принимая внутрь этот токсичный яд, человек обрекает себя на вечное существование на информационной помойке. Чисто ментальные бомжи! – подытожил он и выключил телевизор».
Вдруг какой-то шум отвлёк Лешего от его мыслей. Дверь распахнулась и на пороге появилось нечто большое, бесформенное и громко сопящее. Леший поначалу подумал, что это какая-то тётка забрела к нему по ошибке, но когда та повернулась к нему лицом, то он даже несколько обомлел от неожиданности. Это был поп. Да-да, самый натуральный поп в широкой чёрной рясе, с длинными волосами, густой бородой и большим золотым крестом на шее. Он был мордаст и не в меру упитан, от чего все движения ему давались с некоторым трудом. На лбу и щёках у него выступили капли пота и отдышка колыхала его толстое тело. Что занесло этого служителя культа в столь неподходящее для него место, Леший понять не мог. Он пристально уставился на жирную, лоснящуюся, поросшую густой буйной растительностью морду, пока тот пытался отдышаться и что-то сказать.
─ Ну-с, с чем пожаловали, святой отец? – спросил он холодновато, но вежливо.
─ Да вот, имею намерение наставить тебя, сын мой, на путь истинный, осветить непроглядность твоей тёмной души священным светом истины и правды, – наконец отдышавшись, ответил тот заученно и несколько высокомерно.
─ И каким же таким светом Вы хотите озарить мою тёмную душонку? – оживился Леший в предвкушении неслыханного развлечения, которое сулила предстоящая беседа со служителем культа.
─ Как какую истину!? – грозно нахмурился попик непонятливому собеседнику, – в этом мире истина есть только одна – это господь бог наш Иисус Христос, – добавил он и нравоучительно поднял указательный палец к небу.
─ Так, так, – Леший послушно последовал взглядом за этим перстом указующим и предсказуемо упёрся в потолок, – ну и насколько, по вашему мнению, отче, душа моя темна? Каковы мои шансы выйти на свет божий? – вновь спустился он с небес на грешную землю.
─ Душа твоя, сын мой, черна и темна, что самая непроглядная ночь, что самая глубокая бездна, что само подземелье ада, – совершенно не заметив подвоха в вопросе, начал тот свою неотразимую и устрашающую, на его взгляд, речь.
Поп, словно ретивый конь с нахрапом ломанулся в ловко расставленную Лешим ловушку. А тому только этого и надо было. Он в предвкушении незабываемого развлечения потирал ладошки от удовольствия и счастливо улыбался. Жертва сама шла в руки.
─ Если ты не одумаешься и не примешь сторону света, – не на шутку разошёлся служитель культа, – то обречёшь свою бессмертную душу на вечный мрак скитаний и страданий! Бесконечные муки преисподней ждут тебя, адское пламя поглотит и выжжет тебя дотла! – тот ещё долго стращал и пытался запугать его самыми страшными словами, наказаниями и последствиями.
Леший просто ликовал. Он даже и мечтать не смел о таком собеседнике, о таком великолепном оппоненте. Просто подарок судьбы. Упускать такой шанс он не желал ни за что, поэтому решил не торопить события, а действовать осторожно и аккуратно.
─ Ну, и что же я должен сделать, чтобы не оказаться в этом адском подземелье, – выслушав все эти душетрепещющие ужасы, испуганно спросил Леший.
Поп многозначительно выдержал театральную паузу. При этом он оценивающе изучал своего будущего спонсора, свою потенциальную жертву, своего послушного прихожанина, как это ему виделось в данный момент. При этом все его замыслы и намерения Леший легко прочитал на этом жирном, не обезображенном большим интеллектом лице.
─ А ты крещённый, али нет, сын мой? – прервал наконец длинную паузу попик.
─ Нет, батюшка, – виновато и подобострастно ответил Леший.
─ Тогда для начала покрестись, ходи в церковь на службы, причащайся, исповедуйся, ну и пожертвуй на храм, – наконец то перешёл ушлый служитель культа к главной теме разговора.
─ И много ли надо? – поинтересовался Леший.
─ А это сколько тебе твоя душа велит и подсказывает, – оживлённо ответил тот, – да не скупися, не скупися! Там, на небесах, тебе за всё воздастся.
− А почему только на небесах? – расстроился непонятливый Леший.
− От того, что только там, – загадочно указав пальцем вверх, объяснял поп, – только в царствии божием, в тех небесных райских кущах человеку суждено обрести истинные счастие и богатство. А здесь одна суета, грехопадение и дьявольские соблазны.
─ Ага, ясненько, – почесал макушку Леший, – а можно ли, батюшка, наоборот, сначала деньги, а потом всё остальное? Ну, там креститься, причаститься и далее по списку.
─ Конечно можно, сын мой. Даже нужно. Ведь, жертвуя на храм, ты быстрее заслужишь божеское расположение и участие. Бог скорее примет тебя в своё лоно, – попик схватил со стола листок бумаги и ручку и усердно принялся что-то записывать. Затем бесцеремонно сунул его Лешему, – вот адрес храма, придёшь, спросишь отца Фёдора, там мы с тобой всё и уладим, – деловито наказал он и с чувством выполненного долга суетливо засобирался.
─ Одну минуточку, батюшка, у меня до Вас имеется один вопросик, – невинно остановил его Леший.
─ Да, конечно, спрашивай, сын мой, – недовольно отозвался попик, – только побыстрее, а то мне нужно успеть ещё к одному … заблудшему, – он хотел сказать к “клиенту”, но вовремя спохватился.
─ Вот Вы говорите истина, правда, свет жизни, – туманно начал свою речь Леший, – значит, всё это есть Бог?
─   Конечно Бог. А кто же ещё? – машинально ответил тот.
Было хорошо заметно, что он не имеет желания затягивать беседу и тратить время попусту. Время – деньги! А тут с деньгами вроде бы порешали, так зачем же болтать впустую? Нужно разрабатывать следующего перспективного прихожанина и благотворителя, а не лясы точить на абстрактные темы. Все эти незамысловатые раздумья Леший без труда прочитал на недовольной морде священнослужителя, но выпускать того из своих цепких лап он не собирался. Зря, что ли, он разыгрывал весь этот спектакль и ваньку валял? Так что пришло время рассчитаться.
─ Значит, по вашему мнению, это Бог несёт людям всё светлое, доброе и разумное?
─ Ну, естественно! – попик нехотя начал вникать в суть вопроса, – наш Господь Бог сеет в людях добрые намерения и стремление к правде. Он несёт всему миру истину и свет жизни. Бог и есть сама жизнь! А ты что, сын мой, думаешь иначе? Может быть, у тебя имеется другое мнение? – вкралось тайное сомнение в его ленивый мозг.
─ Конечно, имеется, обязательно имеется. А почему бы ему не иметься? – изображая саму невинность, ответил Леший.
─ Ну, так поведай же мне свои греховные помыслы, удиви мир своими недостойными измышлениями, – театрально нахмурился тот.
─ А Вы действительно хотите послушать, батюшка? – вкрадчиво спросил Леший.
─ Да, отвечай же мне! – грозно приказал поп.
Леший перестал изображать подобострастную смиренность и жёстко впился в попа холодным, пронзающим взглядом. Он смотрел в его круглые навыкате глазки, пытаясь разглядеть там что-то духовное, высокое, разумное и вечное. Но, к своему некоторому разочарованию, Леший не обнаружил в них и намёка на вышеуказанные качества. В этом нагловато-хамоватом зеркале души он увидел только лень, алчность, чревоугодие и блуд, но какое-то подобие духовности, самоотречения и искреннего служения высшим силам там не было и в помине. Леший прекратил изучать эту недостойную внимания пустоту и откинулся на спинку кресла.
– Я считаю, что ваш Бог и жизнь совершенно разные понятия, – спокойно начал он свою речь, – это есть два абсолютно противоположных, взаимоисключающих, несовместимых друг с другом явления. Где появляется ваш Бог, оттуда пропадает жизнь, а где возникает жизнь, там забывают про вашего Бога.
─ Что за ересь такая! Это неправда! – грозно сдвинул брови попик, – мы же живём, мы же существуем!
‒ Здесь, конечно, спорить глупо, разве только, что существуем. Всё ведь зависит от того, что Вы вкладываете в это понятие “жизнь”. Если считать, что жизнь – это чисто физиологические процессы, тогда да, Вы живёте, но если вернуться к изначальному, истинному значению этого слова применительно для человека, то нет, Вы совсем не живёте, Вас абсолютно не существует, Вы мертвы и давно похоронены.
─ Это как? Что значит мёртв и похоронен? Что за изначальное такое значение слово “жизнь”? – совершенно ополоумел попик. Его ограниченное сознание отказывалось воспринимать эту информацию. Оно не могло вместить в своё узкое пространство такую большую мысль.
─ Для разумного существа истинное, изначальное значение слова “жизнь” – это мысль. Ещё четыре века назад Декарт сказал: “Я мыслю, значит, я существую”. А у Вас, святой отец, есть ли собственные мысли? Мыслите ли Вы самостоятельно, свободно и независимо? Являетесь ли Вы разумным существом? Или, прикрываясь чужими, может быть даже и правильными мыслями, Вы всего навсего пестуете свою ненасытную, жадную, похотливую тушку, уподобляясь обычному неразумному животному, а? – Леший внимательно смотрел на служителя культа и следил за его реакцией на свои слова. Тот не нашёлся что ответить, а, только округлив от яростного непонимания глаза, смотрел на этого диковинного зверя.
‒ Вот, для чего Вы существуете? Какова конечная цель вашей жизни? – не прекращал свой допрос главарь.
‒ Мы стремимся познать Бога и попасть в его царство, в рай, где всем будет хорошо и радостно жить, – наконец выдавил из себя изумлённый служитель культа.
‒ А зачем Вам в это царство обязательно нужно попасть?
‒ Как, зачем? Чтобы обрести истинные ценности и богатства.
‒ Итак, если я вас правильно понимаю, ваша цель – это познать Бога, найти утерянный рай и переселиться туда? – Леший поднял глаза вверх.
‒ Да, в рай, в царствие божье.
‒ И когда же Вы туда собираетесь попасть?
‒ Когда Господь призовёт.
‒ То есть после физической смерти? – уточнил Леший.
‒ Да!
‒ Тогда у меня до Вас и до вашего Бога имеется только один вопрос: «Почему, чтобы у человека всё в жизни стало хорошо, ему непременно нужно сдохнуть?» А? – Леший буровил пристальным взглядом онемевшего служителя культа. Тот не нашёл, что возразить на эти слова, – вот мы и подошли к ответу на вопрос: «Что есть ваш Бог – жизнь или смерть?» Ваш Бог и есть самая, что ни на есть, настоящая Смерть!
‒ Это… это всё неправда! – наконец появился дар речи у совершенно ополоумевшего попика.
‒ Как неправда? Самая, что ни на есть, истинная правда, – спокойно парировал Леший, – вспомните своё же священное писание. Ваш Бог там только убивает, убивает и убивает. Он убивает сам целыми селениями, городами и народами, он убивает чужими руками селениями, городами, народами и странами и во имя вашего Бога сами люди истребляют иноверцев селениями, городами, народами, странами и континентами. Вы заметили, святой отец, геометрическую прогрессию убийства, которое провоцирует ваш Бог? А Вы говорите истина и свет жизни. Да этот пресловутый свет жизни, то есть мысль, распространяется не благодаря, а вопреки вашему Богу, исключительно вопреки. Вот и выходит, что ваш Бог, на кого вы молитесь и пред кем бьёте свои земные поклоны, на самом деле есть старая, злобная, просто дьявольски кровожадная паскуда, которая всегда хорошо делала только одну вещь – убивала! Убивала жизнь, убивала мысль, истребляла всякое инакомыслие! Неувязочка получается в ваших декларациях с реальными фактами. А, святой отец?!
‒ Да ты есть гнусная, богомерзкая рожа! – покраснев от злости и захлёбываясь праведным гневом, выпалил поп, – ты бездуховный гнусный богохульник! Да я тебя…, я тебя, – пыхая злобой, подыскивал он нужные слова, – я тебя прокляну, сволочь ты такая, и предам тебя анафеме во веки веков!
‒ Не спешите, святой отец, это ещё успеется, – успокоил его Леший, – Вы мне лучше вот что скажите: А что есть ваш Бог? Что это за диковина такая? Что он собой представляет в вашем понимании? А?
Поп не удостоил Лешего ответом, а только с лютой ненавистью буровил его испепеляющим взглядом.
─ Что же Вы замолчали? Ну, ладно, не хотите отвечать не надо, – не стал пытать Леший своего молчаливого оппонента, – тогда я Вам расскажу. Ваш Бог не имеет разумной, созидающей природы. Это есть некая естественная, животная стихия, которая слепо несётся вперёд и всех, кто не желает подчиняться её тотальной воле, сметает со своего пути. Чтобы уцелеть, необходимо соответствовать её законам и правилам. А какие у неё законы и правила? – спросите Вы. Да очень простые и незатейливые. Слушай свои инстинкты, подчиняйся их диктату, иди по пути наименьшего сопротивления – вот и все условия успешного существования человека в этом мире. “Кто выжил, тот и прав!” – вот и весь ваш божественный закон, спущенный вам свыше. Это и есть ваш Бог. Ваш Бог есть совершенно обычное животное! И этому Богу ты подчиняешься охотно и с превеликой радостью. Алчность, чревоугодие и блуд – вот твой Бог. Сплошной инстинкт и никакого разума. А все эти ваши святые писания и прочие заповеди с благими намерениями всего лишь красивое прикрытие неприглядной человеческой природы. Мысль там, конечно, правильная, да только кто же воплотит её в жизнь? Уж точно не ты! Ты просто примазался к чужой, пусть даже и правильной мысли, и теперь под этим прикрытием ублажаешь свою ненасытную тушку, свои животные инстинкты.
‒ Ты истинный богохульник и лютый клеветник! За это проклинаю тебя на муки адовы и предаю вечной анафеме! – только и смог выговорить ошеломлённый служитель культа.
‒ Опять анафема? А Вы знаете, святой отец, что анафема на анафему равняется благодать? – перевёл на математический язык его пожелание Леший и довольно ухмыльнулся.
Поп в лютой злобе вытаращил глаза и сверлил гневным взглядом этого идейного безбожника, этого сознательного своего врага. Но, вместе с тем, в его взгляде читались смятение, непонимание и неосознанный страх. Его прямолинейный, плоский ум был не в состоянии воспринять такую объёмную мысль. Она просто не вмещалась в его голове целиком. И это что-то большое и непонятное тревожило и пугало его примитивное сознание. Его нутро отторгало эту громадину, оно не могло её переварить и усвоить. Его просто раздавило такой неподъёмной тяжестью мысли, а Леший всё продолжал подкидывать на эту чашу гирьки слов и смыслов.
‒ Вот Вы говорите рай, царствие божие и всё такое прочее… А зачем человеку этот самый рай нужен? Не нужен он ему вовсе! А Вы знаете, чтобы современный человек сделал, попав в это самый пресловутый эдемский сад? Он бы первым делом извёл все деревья на топливо, нажарил бы из райских зверюшек шашлыка, а из змея-искусителя соорудил бы себе эксклюзивные ботинки. Понятно? – весело посмотрел Леший на своего потерявшего дар речи собеседника.
Совершенно сбитый с толку тот не нашёлся, что на это возразить. Попик вскочил и, затравленно оглядываясь и сыпя отборные проклятия, опрометью поскакал к выходу. Напоследок обернулся, бросил злобный взгляд на Лешего, громко плюнул и хлопнул дверью так, что посыпалась штукатурка.
─ Вали, вали, глупый служитель культа! Поищи халяву в другом месте! – рявкнул Леший ему вслед. Спектакль закончился. Представление удалось на славу, даже в пузе заурчало. Теперь можно было и сходить пообедать.
«Самый большой грех на Земле – это грех пустого словоблудия! Я бы эту заповедь ввёл в их священное писание и поставил бы её на первое место, – так думал Леший, пережёвывая большой гамбургер в соседней забегаловке, – и этому недугу подвержены все религии, все течения, все жрецы, все служители различных культов и вероучений. Они народу говорят о душе и боге, а сами под прикрытием этого елейного словоблудия подбирают власть, собственность и прочие материальные ценности к своим липким ручонкам. Нет, врёте вы всё, неуважаемые попы, кардиналы, муллы, раввины и прочие лукавые продавцы мистических услуг. Вы не решаете проблемы, а только забалтываете их. Вы уводите людей в сторону от действительно важных и насущных проблем, вы сбиваете их с правильного курса, вы топите свежую оригинальную мысль в бездонном потоке красивых, но пустых и лживых слов. И гореть вам всем в самом страшном аду за это ваше лживое словоблудие!»
На следующий день Хек опоздал на пару часов. Он ввалился в офис с огромной коробкой в руках, которая еле-еле прошла в дверной проём. Аккуратно поставил её на стол и довольно ухмыльнулся.
‒ Чё ты лыбишься? – вместо приветствия сказал Леший, – давай, принимай дела, а то тут с самого утра твои компьютерные дебилы толпами ходят. А это у тебя что? – спросил он, указывая на коробку.
‒ Это свежие поступления компьютерных новинок, – ответил тот и ласково погладил свою коробку.
‒ Сейчас я эти твои новинки вместе с тобой отправлю к чёртовой бабушке в виртуальную реальность, а то захламил тут своими железяками всё помещение, маньяк хренов!
‒ Не надо! – струхнул Хек и прижался всей тушкой к своей бесценной коробке.
‒ Ладно, не буду. Живи пока, – великодушно дозволил Леший, – разбирай своё богатство, а я пошёл.
‒ Погоди, – остановил его Хек, – тут заказик один созрел.
‒ Интересно. Что за заказ? – сел обратно в кресло Леший.
‒ Заказ себе, как заказ, – замялся Хек, – только он это…, ну того...
‒ Чего того? – не понял Леший.
‒ Да странный он какой-то.
‒ Лишать людей жизни за деньги есть само по себе странное занятие, – скептически посмотрел на него Леший, – что значит странный?
‒ Уж слишком быстрый. Вчера только его разместили и вчера же подтвердили. И всё в течение двух часов. И что интересно, поступило ровно сто заявок-взносов, а потом полная тишина, больше ни одного взноса за сутки, – ответил Хек.
‒ Да, действительно странно, – задумался Леший, – ладно, давай сюда координаты объекта, посмотрим, что за зверь такой, – он взял протянутый ему лист бумаги и посмотрел информацию, – а ты вот что сделай, проверь счета, откуда поступили деньги, может чего интересного нароешь. Ну, всё, я свалил.
Леший созвал всю банду на базу и представил им новую жертву. Решили не торопиться с исполнением этого странного заказа, а пока что пособирать информацию о будущем пострадавшем и его окружении. Для этого дела снарядили Мутного, уж больно он был ушлый. В этих вопросах он был незаменим, он мог разговорить любого и влезть без мыла во все самые интимные отверстия человека. Маня тоже подключился к сбору информации, только в своём сугубо профессиональном, специфическом аспекте. Через неделю снова встретились на базе, чтобы послушать отчёт о проделанной работе.
‒ Давай, Мутный, докладывай, чего нарыл, – сказал Леший.
‒ Мужик этот владеет небольшой сетью продуктовых магазинов, – начал тот, – сотрудники о нём отзываются хорошо, платит он прилично и исправно. А девки продавщицы просто тают, когда он появляется. Я пытался устроиться туда грузчиком, но вакансий нет, все места давно заняты. Местные жители к его заведению тоже претензий не имеют, цены у него невысокие, тухлятиной не торгует. В общем, у меня всё, никакого криминала за ним нет, – подытожил Мутный.
‒ А у тебя что? – обратился Леший к Мане.
‒ То же самое, – равнодушно пожал плечами тот, – живёт в центре, жена у него, дети, по бабам не таскается, алкоголь не употребляет, на работу да с работы. Охраны у него нету, ведёт себя спокойно, нападения не ожидает. Он, как на ладони, могу сработать его хоть завтра.
‒ Понятно, – задумался Леший, – ладно, торопиться не будем, подождём ещё. Тут Хек тоже кое-чего надыбал. Он выяснил, что все взносы пришли со счетов из одного и того же банка. Совпадение?
‒ А нам не один хрен, с одного банка или из нескольких. Главное, что бабло пришло, а остальное нас не колышет, – резонно вставил Корявый.
‒ Может и так, – внимательно посмотрел на него Леший, – но всё равно, пока торопиться не будем, время терпит, – постановил главарь и закрыл совещание.
Тут и ежу было понятно, что это был чисто коммерческий заказ, устранение конкурента. А такая специфика не совсем сочеталась с концепцией их конторы. Леший задумывал свой синдикат киллеров, как “социально направленный бизнес”, а борьба с конкурентами в его планы не входила. С другой стороны заказ он и есть заказ, правила соблюдены, всё оплачено по тарифу, так что отказываться от исполнения он формально не имел права. Надо было что-то придумать. Пару дней Леший ломал себе голову над этой проблемой и, кажется, нашёл решение. Он решил позвонить своему клиенту и побазарить с ним на эту тему.
‒ Ало, – раздался в трубке приятный мужской голос.
‒ Я хочу поговорить с Вами на одну очень интересную тему, – без предисловий начал разговор Леший.
‒ Для начала представьтесь, пожалуйста, – вежливо перебил его приятный голос.
‒ Что Вам в имени моём? Оно Вам всё равно ни о чём не скажет. У нас есть тема для разговора куда более насущная и важная.
‒ И всё-таки, я бы хотел знать, кто Вы такой, – настаивал приятный голос.
‒ Я тот, чьи дела темны, но помыслы лучезарны, – туманно выразился  Леший.
‒ Если Вы хотите и дальше выражаться загадками, то желаю Вам успехов на этом нелёгком поприще. Мне же с Вами больше говорить не о чем, – ответил приятный голос и положил трубку.
‒ Принципиальный, – хмыкнул Леший и снова набрал номер.
‒ Ало, – снова откликнулся приятный мужской голос.
‒ Слушай сюда, дядя. Ты про сайт “Killька” слышал когда-нибудь? Если не слышал, то наведи справки! Я тебе перезвоню через десять минут, – быстро отчеканил Леший и бросил трубку.
‒ Я Вас внимательно слушаю, – уже сам перезвонил через пять минут приятный мужской голос.
‒ Сразу бы так. А то имя с отчеством ему подавай, – слегка пожурил его Леший, – короче, заказали тебя, дядя и заказ твой подтверждён. Желаешь побазарить на эту темку?
‒ Да, – неуверенно согласился приятный мужской голос.
‒ Тогда подъезжай сегодня в шесть на заброшенный карьер. Знаешь где?
‒ Да.
‒ Отлично. Заедешь на самый верх, туда где лес, выйдешь из машины и будешь стоять лицом к городу. Понял?
‒ Да.
‒ И ментов с собой не приводи, они тебе не помогут, – предупредил его Леший и положил трубку.
Ровно в четыре он был уже на старом заброшенном карьере с хорошим биноклем в руке. Через пару часов подкатил его собеседник. Он был один. Директор сети магазинов вышел из машины и в точности исполнил все полученные инструкции. Леший подошёл к нему сзади из леса. Тот попытался обернуться на шорох, но был остановлен резким окриком.
‒ Стоять, не двигаться! – рявкнул Леший. Тот замер на пол обороте, – не боись, сегодня мы только побазарим, – успокоил он директора и надел ему на голову чёрный, непроницаемый холщовый мешок, – заказали тебя, дядя, и уже оплатили заказ. Что ты на это скажешь?
‒ А кто заказал? – тревожно спросил тот.
‒ Ну, это мне не ведомо. Это тебе самому лучше знать, кто у тебя за спиной шерудит. Моё же дело маленькое, мне заплатили, значит надо исполнять, а то можно себе так и репутацию испортить. Понимаешь?
‒ Понимаю, – печально вздохнул директор, – непонятно только, зачем Вы всё это мне говорите? Зачем предупреждаете? Могли бы просто грохнуть по-тихому и всё.
‒ Мог бы, – сознался Леший.
‒ Тогда почему Вы это делаете?
‒ Потому что тот, кто тебя заказал, сделал это не совсем корректно. Все взносы пришли из одной организации. А это противоречит правилам нашего сайта, – ответил Леший, – ну, так что мы будем делать?
‒ А какие у меня варианты? – спросил обречённо директор.
‒ Есть один вариантик, – несколько обнадёжил его Леший, – ты должен в течение недели найти и перезаказать своего заказчика. Тогда срабатывает правило сайта о перекрёстном заказе и исполнение предыдущего заказа откладывается, пока не прояснится ситуация с новым. Ясно?
‒ В общих чертах да, – ответил тот, – а где же мне искать этого заказчика? – задумался он.
‒ Не знаю. Подумай.
‒ Вы сказали, что все взносы пришли из одной организации, – встрепенулся директор, – а что это за организация?
‒ Некий банк “Велес Капитал Групп“. Это тебе о чём-то говорит?
‒ Велес Капитал Групп, Велес Капитал Групп, – задумался директор, – точно! Пару месяцев назад приходили ко мне какие-то мутные личности с предложением купить мою сеть магазинов. Я им тогда категорически отказал. И в разговоре с ними прозвучало это название.
‒ Ну, вот, видишь, не всё так плохо, – подбодрил его Леший, – начало положено. Теперь тебе все карты в руки. Давай, действуй. У тебя есть неделя. Понял?
‒ Да, я всё понял, – уже более уверенным голосом ответил тот, – и всё-таки, почему Вы мне помогаете?
‒ Скажем так, есть у меня некий свой личный интерес в этом вопросе, а остальное тебя не должно касаться. Да и потом, не тянешь ты на роль жертвы наёмного убийцы. Это звание ещё нужно заслужить, а ты пока что его совершенно не достоин, – спустил с небес на землю главарь банды киллеров свою потенциальную жертву, – ладно, хватит лирики. Не забывай, у тебя ровно неделя. Через семь дней я перезвоню. Стой так пять минут, мешок с головы не снимай. Потом езжай домой, – сказал Леший и бесшумно растворился в лесу.
Через неделю он позвонил и к своему удовольствию узнал, что владелец сети магазинов установил того, кто его заказал. Тогда Леший объяснил, что он теперь должен разместить заказ на сайте и ждать, пока заказ подтвердится. Тот так и сделал. Дней через пять это и произошло, заказ набрал больше сотни взносов, а заявки всё поступали и поступали. Видно этот не в меру жадный банкир слишком многим людям успел насолить, за что и получил целый букет “благодарностей”. Но он оказался не только жадным, но и сильно ушлым. Не дожидаясь, пока его исполнят, он вместе со всеми деньгами своих клиентов скрылся в неизвестном направлении. Но новое место его пребывания не долго оставалось тайной. Невозможно всех кинуть и остаться при этом безнаказанным. Сгубила его жадность. Сдал банкира его же собственный, кинутый, как и все остальные, начальник службы безопасности банка.
Так что Леший с Маней засобирались в дальнюю командировку. А что? Хорошо отдохнули, искупались в тёплом тропическом море, винца заморского попили и дело сделали. Местная полиция обнаружила на пляже выброшенный на берег труп утопленника. Так бывает, принял человек лишнего, не рассчитал силы по неопытности, заплыл далеко, ну, и утоп. Туристы – они же народ легкомысленный и ветреный, за всеми то не уследишь. Скандал раздувать не стали. Дабы не распугать оставшихся отдыхающих, труп быстренько забрали и отвезли в морг, где он и валялся долгое время в виду невостребованности. А кто же его опознает, если он проживал там по подложным документам?
В общем, всё закончилось очень хорошо, каждый получил то, чего так упорно добивался. Хозяин сети магазинов отличный урок на будущее, не в меру жадный банкир безымянный номерок на ноге, а Леший со товарищи возможность срубить немного лёгких деньжат. Курортники вернулись домой довольные и загоревшие. Однако их нирвану прервал Корявый, сообщив, что Мутного загребли в ментовку.
‒ Когда его взяли? – спросил Леший.
‒ Вчера вечером, – прогундосил Корявый.
‒ А за что?
‒ Не знаю.
‒ Не знаю, – передразнил его Леший.
‒ А где он сидит?
‒ В пролетарском.
‒ Ладно, поехали за адвокатом, – распорядился Леший.
Как выяснилось Мутного задержали за хранение наркотических веществ. Этот дебил приобрёл где-то анаши, накурился и сдуру загремел в ментовку, где и прибывал в комфортных условиях местного обезьянника. Благо, что в кармане у него после забития косяка осталось не так много дури, поэтому адвокат за энную сумму быстренько утряс это дело, оформив всё, как хранение для собственных нужд. И Мутный увидел свободу.
Он со страдальческим видом сел в машину и всю дорогу ныл и жаловался на плохое обращение с ним в отделении полиции. Он без умолку нудно что-то бубнил, ища сочувствия и поддержки у окружающих. Своим нытьём он изрядно всем поднадоел и утомил. Его пытались заткнуть, от него отмахивались, но всё было бесполезно. Он продолжал свой нескончаемый нудный скулёж. У Лешего от этих звуков даже в ухе зазвенело.
‒ Мутный, а ты пожалуйся в лигу сексуальных меньшинств, – предложил он страдальцу.
‒ А почему в лигу сексуальных меньшинств? – не понял тот.
‒ Да потому, что кругом одни пидарасы! – ответил ему Леший. Все громко заржали. Даже сам Мутный перестал скулить и лыбился во все свои восемнадцать оставшихся зубов.
На этом инцидент был исчерпан и банда отправилась на базу, дабы отметить удачно завершённое дельце, ну и, заодно, освобождение Мутного из плена. Приехав на базу, они вытащили из машины все гостинцы и подарки, которые Леший с Маней привезли из своего заморского круиза, и занимались приготовлением к банкету. Каждому нашлось занятие, и только Мутный отлынивал от работы. Он залез с головой в холодильник и опустошал его недра. Наконец Лешему надоело смотреть на это безобразное обжорство.
‒ Хорош жрать, Мутный, лопнешь ведь, – предостерёг он его.
‒ Бу-бу, бу-бу, – что-то пробубнил тот набитым ртом.
‒ Слышь, Мутный, а знаешь одну хорошую поговорку? – минут через пять снова обратился к нему Леший.
‒ Неа, – показалась из холодильника жующая рожа Мутного.
‒ Если долго всматриваться в открытый холодильник, то холодильник начинает всматриваться в тебя! – поучительно изрёк Леший.
‒ Угу, – блудливо ощерился Мутный набитым ртом.
‒ Это его от дури так корёжит, – вставил Корявый, – после плана всегда на хавку пробивает.
‒ Ты, Мутный, поосторожней с этим обжорством, заворот кишок себе заработаешь. И вообще, завязывай с запрещёнными веществами, доведут они тебя когда-нибудь до ручки, – строго предупредил Леший.
‒ Да ладно, долбанул то всего пару косячков, делов то.
‒ Ты что, дурачок, что ли? Ты не понимаешь последствий этих твоих косячков? – не отставал от него Леший.
‒ Да какие там ещё последствия? – легкомысленно огрызнулся Мутный.
‒ Товарищ не понимает, – констатировал главарь, – слушай рекламный слоган, специально для таких дебилов, как ты, придумали: «Всего один косячок и ты в раю! Подробности в местах лишения свободы». Понял теперь?
‒ Да ладно, – отмахнулся тот.
‒ А ты не ладь горбатого к стенке. Я сказал завязывай, значит, завязывай, а то накажу, – предупредил Леший, – это твоё пагубное пристрастие делу может помешать.
‒ Меня наказать невозможно, потому как я есть лицо материально безответственное, – философски изрёк Мутный, хрямкая огурцом.
‒ Поостри мне ещё, шлепок майонезный. Тоже мне, человек без паспорта, – строго посмотрел Леший, – я найду, как тебя прижучить. Понял?
‒ Угу, – изобразив на своей блудливой роже смиренность престарелой монашки, покорно согласился Мутный и снова углубился в холодильник. На этом сервировка стола была закончена и банда с удовольствием уселась морально разлагаться. Пьянка понеслась.
Через пару недель Мутный снова вышел на первый план. У его бабки намечались именины и он всю бригаду решил затащить к себе в деревню, дабы хорошо отметить это дело. Отказываться было неудобно, да и дел то особенно никаких в этот момент не было. Тот уже давно зазывал Лешего к себе в гости, но всё как-то не получалось, а тут и повод появился, грех было не съездить. С утра закупили мяса, продукты, спиртное и прочие необходимые составляющие праздничного застолья и отправились на двух машинах в деревню знакомиться с вотчиной Мутного.
Всю дорогу тот мялся, сидел, словно на иголках, не решаясь или боясь что-то спросить. Он несколько раз пытался заговорить с Лешим, но в последний момент его чего-то останавливало или мешало сделать это. Всю дорогу продолжалась такая нерешительность. Лешему надоело смотреть на пустые потуги Мутного начать разговор и он решил помочь своему подельнику.
─ Ну, чего ты мнёшься, как целка? Говори уже, что тебе надо, – прямо спросил его Леший.
─ Да тут такое дело, – снова впал в нерешительность Мутный, но затем собрался с духом и выпалил, – слушай, Леший, а как тебя зовут? Какое у тебя настоящее имя? А то всё Леший да Леший.
─ А тебе зачем? – насторожился главарь.
─ А как я тебя бабке своей представлю? Это – Леший, мой пахан и предводитель банды киллеров?
‒ А что тебя не устраивает? – спросил Леший, – чего плохого ты нашёл в нашей профессии?
‒ Все люди, как люди. Работают инженерами, банкирами, учителями там разными, а мы людей жизни лишаем за деньги! А моя бабка старой формации, она желает гордиться своим внуком, – ответил тот.
‒ Гордиться, значит, она им хочет? Оно, конечно, всё верно, базару нет, и разбойнички мы с большой дороги, и душегубы лютые, и разная прочая уголовная непотребщина. С этим не поспоришь. Но вопрос стоит не что, а зачем?! Понял?
– Нет, – честно сознался Мутный.
– Важно не что человек делает, а важно только зачем он это делает! – пояснил Леший своему непонятливому коллеге, – вот мы есть банда наёмных убийц. А зачем мы, по-твоему, людишек то мочим?
‒ Как зачем? За деньги, – ответил Мутный.
‒ Деньги, оно, конечно, тоже немаловажный фактор, но не за этим мы встали на этот скользкий путь душегубства и смертоубийства. Ты посмотри, как наша деятельность круто изменила жизнь в городе. Люди стали получать хорошие зарплаты и вовремя, цены опустились, дороги строятся, со всей страны студенты к нам понаехали, ночью хоть тачку денег вези и никто тебя не ограбит. Разве не так?
‒ В общем, всё верно, – почесал репу Мутный.
‒ Конечно, верно! А то, что ты с Корявым за эти наши, по большому счёту, невинные шалости выжрал бочку дорого коньяка, да отодрал пару сотен элитных шалав, так это всё мелочи за такую неоценимую услугу обществу. Так что важно не то, что человек делает, а важно только то, ЗАЧЕМ он это делает! Понял ты теперь?
‒ Ага, – ответил Мутный и жалостно посмотрел на пахана.
‒ Тьфу на тебя, блудливая твоя рожа, – беззлобно чертыхнулся Леший, – ладно, хрен с тобой, скажешь своей бабке, что мы работаем на крупном секретном предприятии, а я твой мастер производственного обучения, – великодушно смилостивился главарь.
─ Ага, понял! – с явным облегчением ответил Мутный и перестал потеть и трястись, – я скажу, что ты мой наставник Алексей Петрович. Ладно?
─ Это, как тебе больше нравится, – не стал возражать Леший и тем самым закрыл щекотливую тему.
Подъехали на место. Встретили их радушно и с некоторым подобострастием, как обычно встречают в деревне городских культурных гостей. Леший быстро закончил с церемониями и направил эту энергию в полезное русло. Всем нашлось занятие. Кто-то таскал воду, кто-то рубил дрова, кто-то жёг костёр в большом мангале. Сам же Леший, дабы не смущать деревенскую публику, скрылся в доме и напросился чистить варёные овощи для салатов.
Бабка Мутного поначалу ни в какую не соглашалась на столь недостойное использование такого большого человека, но Леший настоял и ей пришлось уступить. Была это простая деревенская старуха, высокая, сутулая, но ещё крепкая. Крупные костлявые руки, суетливые движения, а особенно хитрое, блудливое лицо её точь в точь напоминало повадки самого Мутного. Гены – великая вещь.
Итак, Леший занялся овощами. Для начала он почистил лук, потом яйца, затем варёную картошку и морковь. Напоследок он оставил свёклу. Та хорошо разварилась и лежала в тазике большой тёмной грудой. Леший закатал рукава и взялся за дело. Свёкла была крупная. Сок брызгал маленькими фонтанчиками, когда с плодов снимали кожу. Руки Лешего до самых локтей окрасились в красно-малиновые цвета, и эта жидкость стекала с пальцев и капала в тазик. Наконец, с этой процедурой было закончено и Леший отправился в ванную мыть руки.
По пути в коридоре он встретил мальчика лет десяти. Тот зашёл за своим приятелем, племянником Мутного, чтобы пойти погулять, да и просто поглазеть на городских гостей. В ожидании своего друга он слонялся по коридору и играл с мопсом. Увидев Лешего, мальчик перестал таскать за уши ленивого пса и испугано уставился на незнакомого страшного дядю. И было от чего испугаться. Взрослый хмурый мужик с большим окровавленным ножом в руке, закатанные рукава, стекающая с рук каплями какая-то тёмно красная жидкость. Леший мгновенно оценил ситуацию и решил устроить небольшой спектакль. Он с минуту пристально и грозно рассматривал мальчика с головы до пяток и обратно. И только звук капающей с его рук на пол красной жидкости прерывал эту звенящую тишину.
─ Ты кто такой? – хрипло прервал Леший наводящую дикий ужас паузу.
─ Я тут к другу, – еле слышно пролепетал мальчик и вжался в стену.
─ К другу, говоришь? – крайне приветливо переспросил Леший и ещё суровее сдвинул брови.
─ Да-а-а, – совсем уже беззвучно пошевелил бледными губами мальчик.
─ Значит так. Бери мопса и тащи его на кухню, – приказал Леший.
─ Зачем? – простонал страдалец.
─ Как зачем, а из кого же мы будем делать шашлык? Я там одного мопса уже завалил, а теперь этого резать будем, – с дружелюбием рыночного мясника ответил Леший и многозначительно посмотрел на свои окровавленные руки.
Бедный мальчик трясущимися ручонками взял мопса и на негнущихся ногах понёс его в сторону кухни. В его глазах стояли слёзы с куриное яйцо второй категории, бледные губы подрагивали и из носа текли сопли. А сакральная жертва, этот агнец божий в виде толстого мопса, ничего не подозревая, смиренно болтался в его руках и безмятежно похрюкивал. Глядя на эту идиллию, на этот поистине библейский сюжет, Леший не выдержал и заржал в полный голос.
─ Положи собаку на место, – закончив смеяться, сказал Леший, – я пошутил.
Мальчик, всё ещё не веря в то, что ему не придётся лицезреть сцену умерщвления и разделки этого симпатичного друга человека, опустил мопса на пол и снова прижался к стене. Тот настойчиво и усердно захрюкал, требуя угощения. А мальчик не мог отлипнуть от стены. Леший зашёл в ванную и хорошо вымыл руки. Выйдя из санузла, он застал мальчика всё в той же позе у стены. Тот никак не мог поверить своему счастью и чудесному спасению мопса.
─ Никуда не уходи, – приказал Леший.
Он быстро зашёл на кухню, взял большую горсть разноцветных конфет из вазы, целую плитку шоколада с орехами и изюмом и большую котлету. Со всем этим добром Леший вернулся в коридор и высыпал сладости в подставленные ручонки, а котлету отдал мопсу. Тот счастливо зачавкал. Только теперь мальчик понял, что это была шутка и заулыбался.
─ Никогда не ешь мопсов, они и сами любят пожрать, – нравоучительно сказал Леший, глядя, как пёсик расправляется с котлетой. Тут появился племянник Мутного, и детвора отправилась гулять. Леший слышал, как мальчик взахлёб, с диким восторгом рассказывает эту историю своему другу и хвастается сладкими трофеями.
Через пару часов все приготовления были закончены и хозяева с гостями уселись за стол. Выпили по одной, по второй, по третьей и хорошо закусили. Леший рассказал эту историю в цветах и красках, очень правдоподобно изображая себя и реакцию мальчика. Особенно всех рассмешил наивный мопс, которого чуть не съели. А он тут же и крутился под ногами, выпрашивая угощения. Все дружно смеялись, некоторые даже до слёз. В общем, праздник удался.
Через неделю Леший сидел один в офисе и через окно рассматривал суетящихся внизу прохожих. Посетителей сегодня не было и он откровенно скучал. Вдруг в дверь ввалился Корявый. Он был весь какой-то несуразный и нелепый в своём строгом, но помятом костюме. Корявый плюхнулся на стул, от чего тот жалобно заскрипел и зашатался.
‒ Чего припёрся? – спросил Леший.
‒ Тут дело такое, – отдуваясь, начал тот, – короче мне тут по старой памяти заказали рога обломать одному козлу.
‒ Ну, так обломай. Я то тут причём? – не понял Леший.
‒ Да не только ему, а и ещё одному клиенту, – замялся Корявый.
‒ А для тебя что, двое уже проблема?
‒ Да нет. Просто второй – иностранец.
‒ Какой такой иностранец? – удивился главарь.
‒ Самый натуральный иностранец, из Европы откуда-то, – почесал репу гигант.
‒ Ты, Корявенький, совсем уже на голову озяб, што ля? Ты мне это…, таво! ─ неопределённо, но грозно потряс указательным пальцем Леший.
‒ Чаво, таво? – обидчиво набычился Корявый.
‒ Таво, значит таво! Ты сюда иностранцев не впутывай! Иностранцы, они же все как дети малые по причине своего рационального строго логического воспитания.
‒ Недопонял, – ещё больше наморщил ум Корявый.
‒ Как бы тебе объяснить попроще, – призадумался Леший, – вот гляди, занесёт такого иностранца с его математически точным логическим складом ума в наши суровые края лютой зимой числа эдак 19 января. И что же сподобится лицезреть столь практичный, высокообразованный, но наивный чужеземец? А увидит он картину дивную, шокирующую и непонятную. Народ в чём мать родила лезет у проруби на открытых водоёмах и с блаженными мордами плещется в этих сомнительных купелях и пускает фонтанчики разными частями тела. А за бортом то минус двадцать, а то и поболее будет. И изумится он от такого поразительного зрелища, и, ошалев, возопит: «Не холодно ли вам, люди добрые?». И ответят ему радостные голоса из ледяной проруби: «Вовсе нет, иди и ты к нам и согреемся вместе в сим благословенном месте!». И останется он в полном недоумении и восторженном страхе перед этими аборигенами. А потом этому же иностранцу доведётся посетить наши палестины каким-нибудь ветрено-дождливым летом. И посмотрит он на пустые водоёмы да безлюдные пляжи и задаст вполне себе законный, но крайне наивный вопрос: «А почему никто не купается?». «Так ведь холодно же, – будет ему ответом». И поспешит этот несчастный чужестранец прочь из этой непонятной и дикой страны. Потому как в его строгом, математическом сознании, напрочь испорченном логическим воспитанием никогда не сможет уложиться такая мысль. Ни в жизнь его правильному последовательному мозгу не понять, почему нам в минус двадцать купаться тепло, а в плюс пятнадцать холодно. Теперь понял? – спросил Леший.
‒ Вот любишь ты туману напустить, да запутать человека, – недовольно пробурчал Корявый, – нет бы объяснить просто и понятно.
‒ Куда ещё проще то? Да и вообще, простота она хуже воровства, – скептически посмотрел на него Леший, – ладно, подключи к этому делу Маню, он тебе план составит и место хорошее выберет. Всё, ступай, и иностранца не трогай! – погрозил он пальцем строго.
На этот раз всё вроде бы обошлось. Но Корявый был не из тех, кто останавливается на пол пути. Этот страшный и свирепый гигант мог найти себе проблему совершенно на чистом месте. И наш красавец незамедлительно сумел всех дико удивить и даже ошарашить. Честно признаться, такого от него не ожидал никто. Последние пару недель Корявый был сам не свой, ходил какой-то хмурый и потерянный. Он и так то был не особенно дружелюбным, а тут совсем озверел. Кидался на всех без причины, да огрызался на замечания. Это не осталось незамеченным, и как то Леший выбрал подходящий момент и осведомился о причине такого его поведения. Корявый буркнул что-то невнятное в ответ.
‒ Чего это с ним? – тогда поинтересовался он у Мутного.
‒ Да втюрился наш Корявый по самые не балуйся, а эта кегля ему динаму крутит, от ворот поворот. Мол, мы с тобой не пара, у нас разные идеалы и всё такое, – со своей обычной глумливой улыбочкой ответил Мутный.
‒ Ты чё лезешь не в своё дело! Задавлю, падла! – прорычал Корявый и попытался ухватить Мутного. Но тот резво вскочил и спрятался за кресло шефа.
‒ А ну, сидеть! – приказал Леший. Оба его подручных уселись на свои места. Корявый тяжело сопел и зло вращал глазами, а Мутный глумливо лыбился, – рассказывай по порядку, – обратился он к своему не в меру вспыльчивому заместителю.
‒ Да, чё говорить то? – пробурчал Корявый, – ну подкатил я тут к одной, а она ни в какую. Упёрлась и всё тут.
‒ И чего говорит?
‒ Говорит воспитание, социальная среда и прочая муть.
‒ Я ж говорю, динаму крутит, – встрял Мутный.
‒ Урою! – утробно прорычал Корявый.
‒ Сидеть! – гаркнул Леший. Оба его подельника послушно уселись по местам, – и что ты ей предлагал?
‒ В кабак звал, а она морду воротит, – прогундосил Корявый.
‒ А кто такая, чьих будет? – спросил Леший.
‒ Да, дочка профессора. Он в универе преподом, а мамаша у ней там же по коммерческой части. И сама она как вобла, тощая и очкастая, – опять влез Мутный.
‒ Гад! – зло сверкнул глазами Корявый, но больше не пытался его изловить.
‒ Чего это тебя потянуло в академические круги? – спросил у него Леший.
‒ Да надоели ему честные шалавы, захотелось экзотики, – снова встрял Мутный.
‒ Н-да, дела, – задумался Леший, – значит, приспичило тебе, Корявенький, понюхать высшего общества, интеллигентного, культурного обхождения тебе захотелось?
‒ Типа того, – сознался Корявый, – да я с ней по-хорошему хотел, в самый дорогой кабак звал, на Кипр хотел с ней смотаться, а она ушла в глухую несознанку, хоть режь её.
‒ Понятненько, – побарабанил пальцами по столу Леший, – понимаешь ли, какое дело, дорогой ты мой Корявый, девушка из интеллигентной семьи, а ты её сразу в кабак тащишь. Некрасиво как-то.
‒ А куда её, на балет что ли тащить? – буркнул тот.
‒ Ну, на балет, не на балет, а вот стишки ей почитать для начала можно было бы.
‒ Какие ещё стишки? – опасливо удивился Корявый.
‒ Ну, к примеру, вот такие: «Мне обещает трепетную нежность твоя манящая, кудрявая промежность», – с выражением продекламировал Леший. Мутный смачно заржал.
‒ Чё? – снова взвился Корявый.
‒ Ладно, ладно, – улыбнулся Леший, – шутка юмора. Иди, пригласи её куда-нибудь в театр, или на концерт джазовой или классической музыки.
‒ В террариум её своди на выставку гремучих, гадючьих и прочих очкастых змей, – не удержался Мутный и, не дожидаясь реакции Корявого, пулей вылетел на улицу.
‒ Убью гада, – свирепо прошипел Корявый.
‒ Хорош рычать, – успокоил его Леший, – ступай себе, завтра расскажешь, как прошла свиданка.
На следующий день в 9-00 все собрались в офисе. Быстро обсудили дела, распределили обязанности и разъехались по объектам. Леший поехал посмотреть, как идёт восстановление заброшенного стадиона, где он занимался в детстве. По старой памяти Леший решил на свои деньги восстановить сей храм духа и тела, чтобы местное хулиганьё имело возможность для выброса лишней энергии в правильном направлении. Дело быстро продвигалось. Прораб попался грамотный, стройка шла с опережением графика. Проверив смету и накладные, Леший остался доволен. Часам к двенадцати он уже был в офисе. Через час вернулись остальные.
Выслушав доклад, Леший пригласил всех в кабак пообедать. Коллектив охотно согласился. Даже хмурый Корявый не стал бурчать по своему обыкновению, а молча пошёл со всеми. Заказали по бифштексу, жареной картошки и салат. Леший взял ещё две бутылки французского красного вина. Обед прошёл хорошо, было вкусно. Много шутили. Даже Корявый иногда улыбался шуткам Мутного, а не пытался его сразу побить, как это происходило последнее время.
‒ Ну, как прошло свидание? – спросил у него Леший.
‒ Да всё зашибись, – ответил Корявый, – я её уговорил.
‒ Вот видишь, что значит культура обращения. Помогли, значит, стихи и поход в театр.
‒ Не! Это ей всё по барабану, этим её не проймёшь. Я её просто пужанул хоровым трахом, ежели она будет сопротивляться, а потом отвалил бабла. А стишки и прочие разные культурные мероприятия для неё не в цвет оказались, – возразил Корявый.
‒ Тьфу ты, твою бога душу Христофора Колумба мать! Вот всякую идею ты испоганишь и опошлишь, – чертыхнулся Леший.
‒ Ну, и как она тебе? – глумливо поинтересовался Мутный.
‒ Я думал, что она целка, – разочаровано протянул Корявый, – а она любой портовой шлюхе даст сто очков форы наперёд.
‒ И на зад тоже! – мгновенно среагировал Мутный. Все дружно вдарили громким залпом смеха.
‒ Что, не хочешь больше большой, но чистой любви? – спросил Леший, когда кончили ржать.
‒ Ну её к чёртовой матери, лучше уж простые честные шалавы.
‒ А ты ей много забашлял? – осведомился Мутный.
‒ Триста бакинских, – почесал репу Корявый.
‒ Ну, теперь она от тебя точно не отстанет.
‒ В натуре! Она с утра уж раз десять звонила, – простодушно сознался Корявый. И банда выдала повторный залп жеребячьего ржания.
‒ Н-да, внешность обманчива, – улыбнулся Леший, – это лишний раз доказывает, что человек есть животное.
‒ Недопонял! – наморщил все свои три класса образования Корявый.
‒ Никогда не обращайся к человеку, как к разумной субстанции, потому как это есть занятие бесполезное и даже в некотором смысле вредное.
‒ Чё? – совсем потерялся тот.
‒ Апелляция к человеку, как к разумному существу, есть занятие глупое, неблагодарное и даже опасное! – назидательно повторил Леший непонятливому собеседнику, –  совершая такое необдуманное, опрометчивое действие, не добьёшься ничего хорошего, кроме опасливого непонимания, подозрительной настороженности, подсознательного, яростного отторжения и чёрной, махровой неблагодарности. Человек есть животное, значит, и обращаться к нему следует соответствующе. Апеллируй к его животной сущности, к его натуральной, естественной природе и всегда получишь скорейший отклик, тёплое участие и живейшую заинтересованность в сотрудничестве. Корысть, разврат и тотальная, бесконтрольная власть, вот с чем следует идти к человеку, вот на какие кнопки нужно давить в его тёмной душонке, а не лезть к нему с какими-то там далёкими, призрачными и непонятными идеями о разумности бытия. Сделай ему больно, напугай его, пробуди в нём ненасытную алчность, липкую похотливость, безудержное стремление повелевать, и ты тут же найдёшь в нём горячего сторонника, верного соратника и надёжного союзника. Только с этой стороны следует подходить к людишкам. Именно на этих принципах работает реклама, шоу бизнес, СМИ и все прочие сферы индустрии воздействия на сознание человека. На этом фундаменте стояла, стоит и будет стоять эта животная система материальной жизни. Ну, теперь понял?
‒ Не совсем, – почесал свою ужасную репу Корявый.
‒ Н-да, это сложновато, – скептически посмотрел на него Леший, – ладно, кончай скрипеть извилинами, просто мысли вслух.
‒ Вот опять ты! – буркнул Корявый.
‒ Что опять? – не понял главарь.
‒ Запутал меня своими баснями. Нет бы всё объяснить по-простому. Бугор должен говорить просто и ясно, а ты всё учёными, непонятными словами базаришь, – насупился гигант.
‒ Поговори мне ещё, чучело огородное! – цыкнул на него Леший, – простого русского языка не понимаешь. Сложно ему понимать, бугор у него не тот, видите ли! Ты мне это…, того! – неопределённо погрозил пальцем главарь, – и вообще, запомни, балбес, начальника, как и Родину, не выбирают! Понял?
Корявый обречённо помотал своей ужасной башкой. Ещё пошутили и поржали несколько минут на эту тему. Атмосфера стала весёлой и непринуждённой. Даже сам Корявый перестал злиться на эти шутки и довольно лыбился. Только Маня сидел спокойно и смотрел своим прозрачным, пустым, страшным взглядом хищника.
‒ А ты чего не смеёшься? – спросил его Леший.
‒ А чего тут смешного то? У человека была любовь, мечта, а теперь её нету, – равнодушно ответил Маня.
─ У-у-у! Маня то у нас философ, – протянул Леший.
‒ Да, Маня у нас такой. Его примитивный юмор не устраивает, ему подавай высокую драматургию, – вставил Мутный.
‒ Ну, высокой драматургии у меня нету, но есть хороший десерт. Кто желает мороженного? – спросил Леший.
‒ Все желают, – не долго думая за всех ответил Мутный.
‒ Тогда выбирайте сорт.
Каждый нашёл себе что-то по душе. Леший подозвал официанта, сделал заказ и расплатился за обед. Через пару минут принесли десерт. Все дружно набросились на сладкое лакомство. Они увлечённо ели свои порции, смачно обсасывая ложечки, давали друг другу попробовать из своих вазочек и громко спорили, у кого вкуснее. «Какие чистые и непорочные создания, натуральные дети природы, – думал Леший, глядя на свою банду, – разве такие захотят добровольно изменить свою натуральную природу, разве они возжелают вести разумный образ жизни? Никогда! Только силой можно заставить их сделать это, только грубое жесточайшее насилие способно что-то здесь изменить, только таким варварским способом возможно заставить их стать людьми. Другого пути просто нет!».
Однако беды Корявого на этом только начались. Эта профессорская дочка прилипла к нему, словно пиявка, и теперь сосала из него все соки не хуже неё. Корявый совсем потерялся в этом нескончаемом водовороте женского внимания и снова стал раздражительным и хмурым. На вопросы отвечал рассеянно и невпопад.
‒ Что, опять со своей поругался? – как-то спросил его Леший.
‒ Угу, – угрюмо промычал он, – чё, с бабами всегда так сложно? Постоянно они перевернут всё с ног на голову и потом компостируют мозги. Не понимаю!
‒ Ну-у-у, ты вопросы ставишь ребром, прям как принц датский по фамилии Гамлет, – насмешливо протянул Леший, – слыхал про такого?
‒ Быть или не быть? – после продолжительной паузы, вызванной вспоминанием школьного беззаботного детства, выдал Корявый.
‒ Точно! Молодец! Хвалю за сообразительность, – улыбнулся Леший, – ответ на твой вопрос прост и сложен одновременно.
‒ Как это? – засопел Корявый.
‒ Да, вот так, дорогой ты мой Корявенький. Такое часто бывает. Вот, что по-твоему мнению, есть человек?
‒ Как, что? – заскрипел извилинами тот, – образ там, подобие всякое. Венец эволюции! Вот! – вспомнил он где-то услышанную фразу и гордо посмотрел на Лешего.
‒ Браво! – иронично похлопал в ладоши Леший, – Вы, молодой человек, меня просто убиваете своим могучим интеллектом и глубочайшими познаниями в области природы вещей. Однако, вынужден Вам возразить. Человек есть животное со всеми присущими последнему признаками и характеристиками. А что движет животными?
‒ Ну? – непонимающе уставился Корявый.
‒ А животными движет инстинкт. А что есть инстинкт?
‒ Ну, там самосохранение, размножение, выживание, – со скрипом выдал шедевр мысли Корявый.
‒ Правильно! Инстинкт есть биологическая программа, которая заставляет какое-то животное совершать те или иные действия в зависимости от окружающей обстановки. Прямо как винда в компе. Понял?
‒ Ага, – залыбился Корявый, услыхав знакомое слово.
‒ А теперь рассмотрим человека с этой точки зрения. Вот возьмём бабу, то есть самку. Какая биологическая программа ею управляет и движет практически всю жизнь? Чем думает твоя баба?
‒ Мандой! Чем же ещё? – удивился Корявый.
‒ Да не мандой, а маткой, – поправил его Леший, – маткой думает баба. То есть, её биологическая программа заключается в зачатии, вынашивании, рождении плода и доведении его до самостоятельного жизнеспособного возраста. А чем думает мужик?
‒ Знамо чем, – глумливо осклабился Корявый, – хером он своим думает.
‒ Правильно! Вот здесь я с тобой полностью соглашусь. Биологическая программа самца в природе обычно ограничивается только передачей генов своему потомству. На этом его роль и заканчивается. А теперь давай наложим эти две программы одна на другую и поищем точки соприкосновения. Что мы видим?
‒ Ну, секс там всякий, – почесал репу Корявый.
‒ А после секса что?
‒ Что, что? Алименты после, больше ничего!
‒ Ай молодец, Корявенький! Поздравляю! Ты сейчас выдал самую точную и лаконичную формулу взаимоотношения полов – сначала быстрый секс, а затем долгие, а в идеале бесконечные алименты, вот две точки соприкосновения мужчины и женщины и их биологических функций. Теперь тебе понятно, почему возникают такие неразрешимые противоречия и проблемы во взаимопонимании баб и мужиков? Самке нужны от самца только немного спермы и бесконечно много материального ресурса, который поможет ей вырастить потомство, да и самой жить припеваючи. Больше ей от него ничего не нужно.
‒ Н-да! Как-то это всё грустно.
‒ Не расстраивайся, Корявенький! У людей всё не так уж и плохо, – успокоил его Леший, – вот у пауков намного хуже. Там после спаривания самка сразу пожирает самца. Получается вещь два в одном – и сперма получена, и ресурс не пропал. В общем, все довольны.
‒ Ага! Кроме самца, – вставил Корявый.
‒ А у него никто и не спрашивает, такова его роль в природе, его, так сказать, биологическая судьба.
‒ Так как же нам мужикам быть? Выходит, что мы и вовсе какие-то одноразовые. Прямо, как гондон, попользовался один раз и выкинул.
‒ Да! Примерно так оно и есть. Существует, правда, один способ, как этого можно избежать.
‒ Что за способ? – несколько оживился Корявый.
‒ Способ этот простой, но недостижимый.
‒ Это как?
‒ Давай опять начнём сначала. Что есть человек?
‒ Ну, животное! Мы же уже про это говорили, – удивился Корявый.
‒ Правильно! Однако, человек – это не простое животное, а разумное. И пусть его разумность невелика и условна, но, всё-таки, в нём существует эта непонятная субстанция, называемая разумом. А что есть разум?
‒ Ну, там мозги, серое вещество, извилины всякие.
‒ Нет, не верно. Этого добра и у прочих животных предостаточно, но при этом они не являются разумными. А вот разум есть способность организма совершать какие-то действия вопреки своему инстинкту, то есть действовать наперекор своим же личным, шкурным интересам.
‒ Это что же, делать что-то в ущерб себе ради пользы других? – поглядел недоверчиво Корявый.
‒ Вот именно! Против себя и на пользу другим! – согласился Леший.
‒ Не-е-е-е! – несогласно качая своей большой бритой башкой, протянул Корявый, – это какая-то подстава.
‒ Я же тебе говорил, что этот способ недостижим, – улыбнулся Леший, – чтобы изменить существующее положение вещей, необходимо, чтобы человек перестал жить по животной, инстинктивной, биологической программе, а начал существовать по другим законам и правилам. По тем правилам, которые подсказывает разум, а не то, что навязано инстинктами. Но, ведь, это же невозможно, потому что все против, и ты в первую очередь. А это означает, что и существующие противоречия между отдельными людьми и группами никогда не будут сняты и человек никогда не будет доволен своей жизнью.
‒ А что это за такие новые законы и правила? – спросил Корявый.
‒ Да они не новые, им уж несколько тысяч лет, а может и больше. Открой священное писание любой религии, найдёшь десять или сколько у них там заповедей. Практически у всех течений они совпадают. Не убей, не укради, не ври и так далее и тому подобное.
‒ А-а-а, ты про это, – разочарованно протянул Корявый.
‒ А ты думал, что религия для того, чтобы всякие священнослужители дурачили народ и набивали себе карманы? Нет! Религию придумали умные люди, чтобы оградить человека от его же собственной животной природы, от его диких и свирепых наклонностей и инстинктов. Но в чьи руки попали их благие намерения? А в руки всё тех же двуногих животных по прозванию человеки. И теперь этими благими намерениями заведуют всякие словоблудливые раввины, жадные и хитрые попы, да бесноватые муллы. И как же они используют эти правильные начинания? Да только рвут друг другу глотки за власть над стадом, набивают себе карманы да плодят религиозных фанатиков, готовых на любые жертвы ради своих духовных поводырей. И ни на что другое они не способны, потому что они сами живут по биологической, животной, инстинктивной программе. Они всего лишь только защищают свою кормовую базу и власть над стадом человеческим. И другой жизни они не ведают, потому что сами являются слегка разумными животными. Это лицемеры, которые сами живут по законам природы, но подчинённую им толпу стараются заставить жить по другим, чуждым и противоестественным правилам. Понял теперь?
‒ Не совсем, – сознался недовольный Корявый, – всё-таки любишь ты, Леший, людей запутывать. Напустишь туману и рад, что человек в нём потерялся. Нет бы по-простому всё объяснить.
‒ Опять тебя в простоту потянуло? – строго посмотрел Леший, – поговори мне ещё, чучело огородное! Затуманилось у него, видите ли, в башке. Сам запутался в трёх соснах, а кто-то в этом виноват. Ладно, ступай, – скептически посмотрел он на озадаченного гиганта, – и на досуге подумай, что я тебе сегодня сказал.
«Хотя, зачем ему свои извилины напрягать? Ему и так хорошо живётся на белом свете, – думал Леший, когда тот ушёл, – в этом мире от большого ума одни только проблемы. Здесь, чем проще и примитивнее сознание, чем ближе оно к естественной биологической программе, тем лучше и комфортнее живётся. По большому счёту здесь вообще не надо думать, надо только действовать. Хватать, вырывать, отнимать, потреблять, жрать, размножаться, развлекаться да править! А все эти заумные рассуждения о смысле бытия только отвлекают человеков от их естественных, насущных занятий и не приносят им никакой реальной материальной выгоды. Они только уводят человека в сторону от его прямых, жизненно важных интересов и сильно усложняют ему бытие. Так можно ли винить их за это? Не просто можно, но и нужно! А разум тогда им на что даден? Имея такой мощный инструмент, и не использовать его по назначению, да это просто свинство! Они же только придумывают себе оружие и игрушки. Дебилы! Бить их за это, бить, и ещё раз бить! Только жесточайшим насилием можно наставить их на путь истинный, и никакие уговоры, молитвы и мантры тут не помогут! – так думал Леший, сидя один у себя в офисе».
Через пару дней созрел ещё один клиент. Им оказался один не в меру жадный и не слишком профессиональный в своём деле докторишка. Этот, с позволения сказать, хирург обкладывал всех своих пациентов непомерной данью и податями. Работая в муниципальной больнице, он драл три шкуры с несчастных больных и их родственников. Ни один пациент не мог оказаться на операционном столе, не позолотив ручку этому бармалейскому айболиту или айболитскому бармалею. И расценки у него были просто драконовские. Некоторым страдальцам приходилось влезать в большие долги и закладывать своё имущество, лишь бы излечиться. А куда деваться то? Больниц подобного профиля в городе всего одна, а жить то хочется, инстинкт, понимаете ли.
Да и относился этот докторишка к своим обязанностям спустя рукава. Деньги то с пациентов он брал, а вот операции делал кое-как. Сколько народу перемёрло от его неумелых хирургических вмешательств и не сосчитать. Просто вредитель был какой-то, чисто враг народа. Вот у этого самого народца терпелка то и лопнула. Один из родственников очередного безвинно убиенного этим лепилой пациента разместил заказ на “Killьке”. И что вы думаете? Через три дня этот заказ был подтверждён и проплачен “благодарными” пациентами и родственниками безвременно павших от золотой ручки этого хирурга. А взносы всё продолжали и продолжали поступать, тем самым указывая на повышенную социальную значимость этого заказа.
Однако этот докторишка оказался не только очень жадным, но и в высшей степени предусмотрительным типом. Не дожидаясь исполнения своего заказа, он собрал вещички и быстренько смотался на давно подготовленную для подобных целей нычку. Денег со своих клиентов он насобирал очень много, так что до конца его долгой (как он думал) жизни должно было хватить с лихвой. Свалил он на тёплое тихоокеанское побережье, где рассчитывал бесследно затеряться в запредельном многолюдье местного колорита. Но мир не без добрых людей. Сдал его кто-то со всеми потрохами. На “Killьке” какой-то аноним оставил сообщение о местонахождении этого клиента. И Леший с Маней снова засобирались в путь.
Прибыли они, значит, на место, разместились в одном из многочисленных отелей и принялись наблюдать за клиентом. А тот в полной уверенности в своей безопасности вёл гламурный, развратно-беспорядочный образ жизни. Приятный тёплый климат, качественный алкоголь и широчайшая сфера сексуальных услуг сделали с ним своё чёрное дело. От такого изобилия продажной любви докторишка совершенно потерял голову. Утратив всякую бдительность и осторожность, он каждый день снимал себе новых сексуальных партнёров различного пола и направления. Его можно было просто брать голыми руками, что наши бандиты и сделали. Подкупив очередного транссексуала, посетившего их клиента, они ночью проникли в его апартаменты и устроили тому допрос с пристрастием.
‒ Что, хотел убежать от нас, дурачок? – ласково пожурил Леший докторишку, пока Маня производил осмотр помещения на предмет скрытого видеонаблюдения.
‒ Почему я должен от вас прятаться? – сделал непонимающее лицо тот, – я ничего не нарушал. И вообще, кто вы такие? Покиньте мой дом или я вызову полицию! – добавил он с тревожным возмущением.
‒ Ты только не шуми! А то мой дружок сильно нервный, вспыльчивый он больно. Ты его лучше не зли, – по-отечески предупредил Леший, указывая на Маню, который сел рядом и уставился своим равнодушно-презрительным, ледяным взглядом на докторишку.
‒ Я-а-а тут всё…, – только и смог произнести тот, холодея от этого ледяного безмолвия.
‒ Вот и правильно, – поддержал его Леший, – ты нам лучше денюжку переведи вот на этот счёт.
‒ Какую деню…, – хотел было возразить хирург, но, посмотрев на Маню, почему то передумал.
‒ Вот тебе твой компьютер, – придвинул ему дорогущий ноутбук Леший, – ты переводи давай, – ласково попросил он.
‒ Что? Переводить? – со слабой надеждой переспросил тот.
‒ Переводи, переводи, – подбодрил его Леший.
‒ А сколько?
‒ А чтобы не путаться, ты переводи все.
‒ Прямо все? – по-детски, чуть не плача, спросил несчастный.
‒ Да-да! Прямо все и переводи, – успокаивающим, ласковым голосом сказал Леший.
‒ Но я… – хотел снова возразить доктор.
‒ Друг у меня нервный и сильно вспыльчивый. Ты его лучше не зли, – предостерегающе-проникновенно напомнил Леший.
‒ Да я…, – попытался что-то сказать тот, но, посмотрев в прозрачные, бездонные манины глаза, отчего-то снова передумал и стал дрожащими пальцами клацать по клавиатуре.
Руки его не слушались, он постоянно ошибался при вводе паролей и реквизитов, но с третьей попытки всё получилось. С вселенской скорбью докторишка наблюдал, как обнуляются его счета. Слёзы с кулак стояли в его глазах. Его такой удобный, комфортный, приятный во всех отношениях мир рушился прямо на глазах. И ничего с этим он сделать не мог. А Маня равнодушно и бесстрастно смотрел на него своим ледяными, прозрачными глазами полярного волка и убийственно спокойно молчал. Наконец, все манипуляции были произведены, деньги отправлены.
‒ А теперь давайка отметим нашу сделку, – принудительно ласково предложил Леший и налил ему полный стакан элитного виски.
‒ Пить? – переспросил тот.
‒ Конечно, пить! – ответил бандит и себе налил немного.
Доктор сделал пару глотков и хотел поставить стакан на стол, но под пристальным взглядом Мани пришлось допить стакан до конца, а потом второй и третий тоже. Его быстро развезло. Смертельный стресс и большая доза крепкого алкоголя сделали своё дело. Доктор размяк и что-то бессвязно бормотал, пуская слюни на халат.
‒ Да ты, батенька, нарезался совсем! – пожурил его Леший, – идика ты освежись и поплавай, – с этими словами он подтолкнул докторишку к бассейну.
Тот послушно встал и пошёл нетвёрдой походкой к искусственному водоёму и прямо в халате рухнул в воду. Запутавшись в собственной одежде, доктор нахлебался воды и быстро утоп. Он неподвижно лежал на дне в расслабленной позе и только полы его халата слегка покачивались в толще воды.
‒ Н-да! Права была служба ОСВОД, которая категорически запрещала купание в нетрезвом виде. Статистика! – констатировал Леший, – ладно, больше нам здесь делать нечего. Пора домой.
Как показали дальнейшие события, это оказалось последним делом их синдиката наёмных убийц. Больше они ни одного заказа не приняли. На этом их профессиональная деятельность и закончилась. Пора было подводить итоги.
Эффект от деятельности банды Лешего превзошёл всякие, даже самые смелые ожидания. Жизнь в их городишке ожила и заколосилась. Причём улучшения произошли практически во всех сферах социальных взаимоотношений человекообразных. Цены в магазинах, благодаря честной конкуренции, значительно снизились, зарплаты подросли и стали выплачиваться вовремя, без задержек, а особенно в тех организациях, где число работников было сто человек и выше. Обслуживание населения в больницах и поликлиниках резко улучшилось, теперь врачи выполняли свои обязанности честно и прилежно, а о какой-то материальной благодарности от пациентов и вспоминать боялись. Даже толстые грубые тётки в регистратурах перестали хамить и натужно лыбились всем посетителям. Государственные службы тоже взялись за головы и стали относиться к своим обязанностям более ответственно и почти совершенно бескорыстно. Они со слезами на глазах выдавали бесплатные справки и разрешения, являющиеся просто бесценными совсем ещё в недалёком прошлом. Дороги строились на удивление быстро и подозрительно качественно. Правоохранительная система поднялась на недосягаемую доселе высоту. Судьи, может быть и вопреки собственной воле, теперь превратились в эталон честности и неподкупности, тяжбы разбирались быстро и безупречно объективно. Полиция стала вежливой и реально деятельной. Резко сократилась, а местами и вовсе исчезла уличная преступность, служители правопорядка ходили вежливые и доброжелательные. Теперь можно было хоть ночью выходить на улицу с полным мешком денег и никто не осмеливался на тебя напасть.
Но самые большие перемены произошли в области образования. Эта сфера заслуживала отдельного внимания. Вдруг среди будущих абитуриентов пронёсся слушок, что в местном государственном университете будет честный, а главное бесплатный отбор на бюджетные места. Эта новость мгновенно облетела всю страну и к назначенному сроку в их городишко потянулись толпы желающих поучиться за государственный счёт. Приёмная комиссия была в ужасе, на каждое место претендовало более пятидесяти человек, да ещё у каждого диплом, что у архангела Гавриила. Тогда решили устроить приёмные экзамены по старинке, как в старые добрые времена, чтобы абитуриенты в честной борьбе выявили самых умных и достойных. Видя такое дело, процентов восемьдесят всех понаехавших забрали свои документы и свалили обратно домой, хорошо понимали цену своих отличных дипломов и липовых оценок. Остальные же желающие вступили в жаркую схватку за возможность получить бесплатное образование. Конечно же, не обошлось без слёз и интриг, но результаты этих экзаменов никто уже не смел ставить под сомнение. Только самые способные, а, главное, самые желающие учиться заняли вакантные бесплатные места. И, как потом отмечали все преподаватели, это был самый сильный курс в их институте за последние лет пятьдесят. И что интересно, в тот год для всех иногородних места в общаге практически ничего не стоили.
Во каких высот достигло криминально-социальное предприятие Лешего. А всего то понадобилось для этого завалить около трёх десятков негодяев, да полтора года всеобщего террора и тотального страха. Атмосфера леденящего ужаса и неминуемого возмездия повисла над всеми сферами власти и прочими структурами, хоть как то влияющими на общественное здоровье. А кому была охота загреметь в качестве клиента на этот зловещий сайт “Killька”, а затем, обливаясь холодным потом, следить за торгами по собственному лоту? Все коррупционеры и любители поживиться за общественный счёт притихли и трусливо поджали хвосты. Никто не был застрахован от чести быть выставленным на торги. За всё время существования сайта “Killька” до исполнения дошли два ректора, три судьи, несколько врачей, несколько чиновников различного уровня, парочка банкиров, криминальные авторитеты, коммерсанты и так ещё по мелочи всякие полицейские, налоговики и прочая братия. Попался даже один почтовый служащий.
В общем, диапазон охвата общественных слоёв и прослоек был самый, что ни на есть, широчайший. Но долго так продолжаться не могло. Леший понимал, что его криминально-политическая деятельность разрушает фундамент существующей системы, подрывает сами её основы, и она, эта самая система, не могла долго оставлять безнаказанным такое вредительство и саботаж. Возмездие должно было стать скорым и беспощадным. Ещё никто и никогда не мог долго и безнаказанно творить подобный беспредел. Охота за бандой Лешего велась по всем направлениям, от ментов и до бандитов. Однако выйти на след пока что гончие никак не могли. Уж слишком хитро и мудрёно замутил свой сайт Хек и Маня работал чисто и аккуратно.
Про этого щуплого юношу стоит упомянуть отдельно. У Мани открылся прямо таки божественный дар, непревзойдённый талант по умерщвлению людишек. И делал он это так виртуозно, разнообразно и неуловимо, что это сильно смахивало на божественное чудо. Столько было в его работе фантазии, изобретательности и явного таланта, что выглядели все его ликвидации просто фантастически. Он был нечеловечески хладнокровен, находил самые оптимальные и неожиданные пути подхода к жертве и методы её устранения, он за километр чуял все камеры видеонаблюдения и прочие электронные средства слежения, он не знал сомнений и неуверенности. Так что столь долгое существование их банды было в основном заслугой этого незаметного, щуплого паренька с холодными, прозрачными глазами полярного волка.    
Но сколь верёвочке не виться, а конец будет. И Леший постоянно находился в напряжении, всем своим нутром чуял, что скоро должно было произойти что-то нехорошее. В подобных организациях, что он создал, всегда найдётся слабое звено. А, как известно, где слабо, там и порвётся. Такой вот слабиной в конторе Лешего оказался не в меру хитрожопый и жадный Хек. Ему показалось недостаточным то материальное вознаграждение, которое ему давали в качестве оплаты за его услуги хакера. И он, не придумав ничего лучшего, решил втихаря подворовывать бабло прямо с сайта. Он замастырил себе банковскую карту и теперь сам снимал деньги со счёта. На чём быстренько и погорел. Во время очередного снятия наличности в банкомате его и прихватили братки. Однако Хек оказался шустрее своих пленителей и смог вырваться. Его попытались догнать, но не получилось. Тогда один из преследователей достал пистолет и стрельнул беглецу по ногам, а попал аккурат в печень, снайпер хренов. Хек прожил в больнице ещё пару дней, а потом отъехал в свою любимую виртуальную реальность. Но перед кончиной успел наболтать лишнего.
В общем, предчувствия Лешего не обманули, час Х для его конторы пробил. Однажды одним солнечным добрым утром часов так около одиннадцати в офис кто-то постучал. Ну, как постучал? Дверь пинком распахнули и в комнату ввалились несколько быковатых личностей. Они, не спросясь разрешения, обследовали все помещения, а потом один из них, наверное главный, уселся напротив Лешего и принялся сверлить его свирепым, не предвещающим ничего хорошего взглядом.
‒ Чем могу служить, молодые люди, – как ни в чём не бывало, спокойно и предельно вежливо поинтересовался Леший.
‒ Вот ты значит какой, Леший, – наконец ответил браток, не прекращая просвечивать того угрожающим взглядом, – давно я за тобой бегаю, все ноги стёр, а ты сидишь тут прямо в центре и поплёвываешь на всех свысока. Нехорошо! Нехорошо себя ведёшь!
‒ Я Вас совершенно не понимаю, молодой человек, – изобразил на лице выражение абсолютной невинности Леший.
‒ Ну что, будем в цвет базарить, или ваньку валять? – прищурился бандюган.
‒ А Вы базарить собираетесь всей толпой, или всё-таки тет-а-тет? – галантно поинтересовался Леший.
‒ Ха, воспитанный какой! – презрительно хмыкнул тот, – подождите меня в коридоре, – самоуверенно добавил он, совершенно не предполагая последствий этого своей опрометчивой самонадеянности.
‒ Итак, я Вас внимательно слушаю, – начал светский раут Леший после того, как они остались вдвоём в комнате.
‒ Ты чё, гнида, натворил? Ты на хера здесь беспредел учинил? Ты что, передела хочешь? Мы тут всё уже давно поделили и договорились, а ты влез и всё перебаламутил опять! Крови большой захотел? – конкретно перешёл к деловому базару бандюган.
‒ Какой такой беспредел? Какой такой передел? – посмотрел на него непонимающими глазами Леший, – я здесь сижу, продаю компьютерные комплектующие. Желаете что-нибудь приобрести?
‒ Ты, фраерок, овцу то из себя не строй! Знаю я и про твой сайт “Killька”, и про твою банду отмороженных дебилов-беспредельщиков!
‒ И откуда Вы такой информированный взялись? – невинно похлопал глазками Леший.
‒ Подельничек твой всё рассказал! – криво хмыкнул авторитет.
– Какой такой подельничек? – не сдавался Леший.
– Хек который, – бандит пристально и испытующе вперился в Лешего.
‒ Говоришь, Хек тебе всё рассказал? И где он сейчас? – перестав придуриваться, не отводя взгляда, спокойно спросил тот.
‒ Сдох твой любитель рыбы. Подстрелили мы его.
‒ Вот, значит, куда эта крыса пропала, – побарабанил пальцами по столу Леший, – ну, и что ты хочешь от меня услышать?
‒ Я хочу знать, ты кто такой? Откуда ты взялся? С какого такого перепугу порушил серьёзным людям весь бизнес? Жить всем мешаешь. Учинил тут лютый беспредел. Ни у кого не спросясь, устанавливаешь свои правила. Ты, вообще, чьих будешь?
‒ Да местный я, тутошний. Решил вот порядок в городишке своём навесть, всю мерзоту отсюда вывести с корнем, – после долгой паузы ответил Леший. Он внимательно рассматривал своего собеседника. Леший узнал его. Это был тот самый бедолага, приговорённый своими коллегами к страшной казни, которого он пару лет назад нашёл в лесу, привязанного к дереву, и спас от лютой смерти.
‒ Значит, новый порядок решил здесь устроить? А мандат у тебя на это есть? – прищурился бандит.
‒ Я сам себе мандат! – ответил Леший, – я у себя дома. А ты вот сам то кто? Кого ты здесь представляешь?
‒ Да я тут в авторитете, я серьёзными людями поставленный! Меня здесь все знают! А вот кто стоит за тобой? Ты кто по жизни будешь?! – бандюган угрожающе смотрел на Лешего.
‒ Философ-натуралист, – тихо ответил тот.
‒ Кто?! – сощурив презрительную гримасу, авторитет схватился обеими руками за края стола, привстал и подался всей тушей к своему собеседнику.
Он был здоров этот бандит. Под тяжестью его тела стол жалобно заскрипел и его ножки задрожали. Мощные все в наколках руки, грузная туша, бычья шея с пульсирующей толстой артерией, а ещё энергетический смрад животного, заполонивший собой всё пространство вокруг. Лешего слегка передёрнуло от этой ауры зверя, просто от физического отвращения к этому ментальному зловонию, и он не стал долго раздумывать. Воспользовавшись близостью своего врага, он резко рубанул ребром ладони по этой вздувшейся вене на шее, от чего авторитет обижено хрюкнул, в его свирепых глазках выразилось удивлённое недоумение, а через секунду зрачки закатились, и он без сознания всей тушей рухнул на стол. Леший едва успел подхватить его тяжеленую голову, чтобы та сильно не стукнула об столешницу.
‒ Философ-натуралист, – негромко, но предельно внятно и чётко повторил он, связывая авторитету руки и затыкая рот. По-кошачьи мягко подкрался к двери и закрыл её на ключ. Потом позвонил Корявому.
‒ Вы сейчас где? – спросил он шёпотом.
‒ На базе, – ответил тот.
‒ Срочно собирайтесь и дуйте всей толпой в офис. И пусть Маня прихватит свой перфоратор, тут надо просверлить дырок пять глухих, – сказал Леший, что означало на зашифрованном языке: нужен пистолет с глушителем, чтобы  завалить пятерых человек.
Минут через двадцать банда прилетела в офис. Благо, что охрана авторитета не успела очухаться. Эти быковатые олухи ошивались в коридоре и ждали, когда их позовёт шеф, так они были уверены в том, что тому ничего не угрожает. А он лежал заботливо связанный по рукам и ногам и только натужно сопел сквозь плотный кляп.
Леший тихо подошёл к двери и слушал, что происходит в коридоре. Шумел лифт, люди входили и выходили из соседних офисов и тяжёлые шаги бандитов под дверью. Потом минут на пять настало затишье. Леший осторожно дышал под дверью. Пошёл лифт, остановился на их этаже, в коридоре раздались шаркающие шаги.
‒ Куда прёшь, пиздюк сопатый? – послышался грубый окрик бандюгана.
‒ Дяденька, я за видюхой пришёл, – заканючил плаксивый голосок.
‒ Катись отсюда, завтра прих…, ‒ оборвался на полу слове ответ и Леший услышал приглушённые хлопки и звон падающих на пол гильз. В дверь поскреблись.
‒ Кто? – спросил Леший.
‒ Свои, – ответил Маня.
Леший открыл. Маня, пряча волыну с глушителем, подал ему знак глазами. Леший вышел в коридор. Там было пусто. Только два остывающих труппа лежали возле двери. Они быстренько занесли их в свой офис и стёрли кровь с пола. По лестнице подоспели Корявый с Мутным и помогли своим товарищам.
‒ Было ещё двое, – сказал Леший.
‒ Да где их теперь искать? – спросил Мутный.
‒ У меня там пленный, – взглядом показал главарь на соседнюю комнату, – Корявый, иди ка поработай с ним, спроси, на чём приехали и как на нас вышли. Только чтобы тихо. Понял?
‒ Угу, – мотнул головой гигант и скрылся за дверью.
‒ Сдал нас твой дружок! Так то вот, – посмотрел Леший на Мутного.
‒ Не может быть! – не поверил тот.
‒ Сейчас сам всё услышишь.
‒ Их ещё трое, приехали на гелентвагене три шестёрки, на нас вышли по наколке Хека. Вроде всё, – сказал Корявый, выходя через пять минут из соседней комнаты и вытирая кровь с пальцев.
‒ Ну что, съел! – скептически посмотрел на Мутного Леший, – он бабло из общака крысил и снимал через банкоматы втихаря, на том и погорел.
‒ Вот гад! – плюнул Мутный.
‒ Так-то вот! Ладно, это всё лирика, – подытожил Леший, – если на нас вышли братки, то скоро и мусора объявятся, а может и кто пострашнее. Всё, пора закрывать контору и разбегаться. Никто про базу Хеку не говорил? Это хорошо. Значит так. Корявый, разберись с этим, – главарь кивнул на связанного авторитета, – Маня, отдай волыну Мутному, скоро сюда остальные братки подойдут, пускай отрабатывает косяк своего кореша.
‒ Напортачит, – скептически сказал Маня, доставая пистолет с глушителем из-за пояса.
‒ Ничего, справится. Корявый вот его подстрахует. Оставлять в живых никого нельзя, их станут искать и выдут на нас. Понятно? Там в шкафу пакеты для мусора лежат. Все трупы в пакеты и в дальнюю комнату. Там их долго не найдут. Как всё закончите, уходите через запасной выход. На стоянке встретимся. Ладно, всё, погнали.
Маня с Лешим осторожно вышли в коридор и по лестнице спустились на улицу. Там на стоянке сверкал своей угловатой безупречностью наглухо затонированный Гелентваген с номером три шестёрки. Владелец этой машины явно страдал от мании величия и, заодно, от мании преследования. Леший подошёл и осторожно постучал в водительскую дверь.
‒ Чё тебе, терпила, – презрительно процедил бандит через щель в стекле.
‒ Слышь, дядя, у тебя колесо спустило, – прикинулся простачком Леший, указывая назад.
Бандюган нехотя открыл дверь и вышел из машины посмотреть. Он так и не успел понять, что это не колесо спустило у его машины, это Маня выпустил из него дух одним выверенным ударом под ребро своей выкидухи. Подскочивший Леший ловко подхватил оседающего братка и они быстро запихали его в багажник. Минут через пятнадцать показались Мутный с Корявым.
‒ Ну, как дела? – спросил главарь.
‒ Всё чисто! Всех уконтрапупили! – доложил Корявый.
‒ Офис закрыли?
‒ Да. Всех пятерых засунули в мешки и отволокли в дальнюю комнату. Окна открыли, чтоб сильно не воняли. В коридоре все следы стёрли.
‒ Ладно, хорошо. Ты, Мутный, садись в нашу тачку. Поедешь первым, а мы за тобой метрах в трёхстах на этом гелике. Если увидишь ментов, подашь нам знак. Всё, рвём на старый карьер. И отдай волыну Мане.
‒ Да я уже забрал, – сказал Маня, по-хозяйски похлопывая себя по карману.
Банда попрыгала по машинам и отправилась на карьер. Там дорогую иномарку загнали подальше в отработанные штольни и сожгли вместе с трупом водилы. Потом все перегрузились в свою машину и поехали на базу. По дороге купили пойла и пожрать. Сели за стол, молча выпили.
‒ Ну, вот и всё, уважаемые граждане бандиты! – наконец прервал долгое молчание главарь, – пришёл конец нашей славной трудовой деятельности. Поработали мы с вами на славу, теперь можно и на покой, писать мемуары.
‒ А может ещё обойдётся? – спросил Корявый.
‒ Нет, Корявенький, не обойдётся! Если на нас смогли выйти эти братки, то и мусора скоро сядут нам на хвост, вопрос времени. Думаю, что у нас есть не больше недели. Так что разбегаемся в разные стороны и ложимся на дно. И чтоб лет пять никаких связей друг с другом! Надеюсь, никто не потерял новые ксивы? Ну, вот и хорошо.
Ещё год назад Леший собственноручно заказывал за большие деньги у хорошего специалиста подложные документы для всех своих подельников. Он уже тогда предвидел подобную развязку событий, поэтому заранее позаботился о путях отступления.
‒ Значит, всё? – растерянно спросил Мутный.
‒ Да, мой юный друг, на этом всё, – ответил Леший.
Он выпил свою рюмку, встал и вышел на улицу. Вернулся минут через десять с большим холщовым мешком. С трудом поднял его на стол и вытряс всё содержимое наружу. Получилась внушительная куча денег. Леший разделил всё на четыре равные части. Потом немного подумал и от своей доли взял больше половины и разделил между остальными тремя своими подельниками.
‒ Вы ребята молодые, вам ещё жить, – пресёк он всякие возражения.
‒ А что с арсеналом делать? – флегматично поинтересовался Маня.
‒ Что с арсеналом? Да разбирайте, кому чего по душе. Не оставлять же трофеи вражинам.
Посидели ещё немного молча, выпили. А о чём было говорить то? Всё и так было ясно, как божий день. Конечно, жаль было расставаться и рушить такое полезное и эффективное предприятие, но что оставалось делать? Плетью то обуха не перешибёшь! Уж слишком могущественные силы были затронуты этой их лихой и бесшабашной деятельностью, слишком влиятельные круги были заинтересованы в ликвидации этих романтических смутьянов. И спасенья от них не было никакого.
‒ Ладно, всё, езжайте, – Леший встал, за ним поднялись остальные, – и помните, у вас меньше недели! Быстренько утрясайте свои делишки и ложитесь на дно. И последнее. Если кого из вас вычислят, живыми не сдавайтесь! Лучше сдохнуть свободным, чем потом остаток своей жизни провести в клетке! У меня всё. Я вас больше не задерживаю, граждане бандиты.
Мутный с Корявым укатили первыми, а Маня остался пошерудить в своей оружейной комнате. Через час он зашёл в сторожку и сел на стул. Они выпили ещё по одной.
‒ Жаль, – равнодушно сказал он.
‒ Чего тебе жаль? – спросил Леший.
‒ Жаль, что не удалось округлить свой личный счёт, – ответил тот.
‒ А, ты про это, – хмыкнул Леший, вспомнив их давний разговор в пивнушке о том, что он числился в этом манином списке, как половинка, то есть как недорезанная жертва, – так это никогда не поздно сделать, – вполне серьёзно добавил он.
‒ Да я это… пошутил я, – смешался Маня и взгляд его как-будто бы дрогнул.
Наверное впервые за всё время Леший заметил в этих холодных, прозрачных, бесстрастных глазах полярного волка, больше похожих на оптический прицел, нечто, напоминающее испуг. Это не был страх перед Лешим, как перед человеком, вовсе нет, но страх быть неправильно понятым смутил в данную секунду флегматичную душу прирождённого убийцы. А Лешему не нужно было ничего объяснять, он не вчера родился, он всё понимал правильно. Он по достоинству оценил манину шутку. Просто сейчас на него снова нахлынула волна безысходности и бессмысленности бытия и он искал для себя самый простой выход из этой ситуации.
‒ Ладно, всё это лирика, – отвлёкся от своих мыслей Леший, – поезжай. С Вами было приятно иметь дело, молодой человек, – сказал он Мане на прощание и крепко пожал руку.
«Ну, вот, кажись и приехали. Всё пришло к логическому завершению, к тому неизбежному финалу, который только и должен был случиться, – думал Леший, сидя этой ночью в своей сторожке, – а чего я, собственно говоря, хотел то? Чего ожидал? Я же покусился на самоё сокровенное, что есть у человека, на начало всех его начал, на святая святых его низменной душонки, на тот самый заветный, охраняемый, как зеницу ока, тайник всех его сакральных смыслов и глубинных приоритетов, на эту священную корову его природной сущности. Я же имел глупую наивность раскачивать ту опору, тот самый стержневой стержень, на котором и зиждется вся эта гнилая конструкция под гордым названием “Человек”. Нет, подобные деяния не могут долго оставаться безнаказанными. И возмездие будет скорым, беспощадным и неотвратимым.
Всё логично, всё правильно. Принуждение человека к противоестественному поведению есть занятие неблагодарное, бесперспективное и крайне опасное. Нельзя человеческую психику долго держать в напряженном, неудобном состоянии. Она или убьёт своего носителя, или, что более вероятно, вызовет обратную реакцию, которая снесёт все искусственные преграды и запреты, сдерживающие её естественное направление. И тогда мало не покажется никому. А я, как раз, и пытался заставить людишек совершать противоестественные, нетипичные действия. Нет, невозможно объединить этих “шкур” в разумную общность. Человек живёт исключительно своим личным, меркантильным, шкурным интересом. И ничто не может заставить свернуть этот локомотив с его исконного, кондового, стержневого пути.
Конечно, бывают периоды в истории человечества, когда люди объединяются в разумные сообщества, где в приоритете стоит всеобщее благо, а частный, шкурный интерес отходит на второй план и жертвуется в угоду общественной необходимости. Однако такие периоды истории крайне редки и сильно кратковременны. Подобные аномалии происходят во время войн, чрезвычайных ситуаций, климатических бедствий и прочих катастрофических событий. В такие времена люди сплачиваются и работают сообща на общее благо. Но, как только режим ЧС заканчивается, людишки вновь возвращаются в своё природное, исходное состояние мелкособственнической шкурки. Они совершенно неудержимо расползаются по своим норкам, и всё опять начинается заново. Не может человеческая натура долго пребывать в образе человека, инстинкт всегда берёт верх над разумом.
Н-да, поработали мы, конечно, на славу, но что толку от всех наших стараний? Не желают людишки нормально жить по законам разумного бытия. Не может существовать честное и справедливое общество. Человек не может долго мириться с тем, что всем достаётся поровну из общественной кормушки. Обязательно найдётся особо жадный и хитрый хомячок, или группа таких хомячков, которые захотят прибрать к своим липким лапкам все ресурсы, которые генерирует вся система, и приватизировать в свою частную собственность эту общественную кормушку. Это неизбежно, такова природа человека! Невозможно этих хомячков повытаскивать из их нор и показать, что существует иная реальность, не ограниченная узким входом в их убежище.
И вообще, мне до кровавого поноса обрыдло это стадо двуногих, я уже не могу видеть эти рожи. И как меня угораздило появиться на свет человеком? По моему я к этому виду не имею никакого отношения, это просто ошибка какая-то. Лучше уж быть землеройкой или насекомым каким, чем человеком. Ничего этих толстокожих не берёт, невозможно их ничем пронять!
Всё зря, всё напрасно. Назрела острая необходимость изменить свою жизнь к лучшему! Пришло время сдохнуть! А что мне тут ещё делать то? Я свою цистерну говна выхлебал, все положенные мне плевки и пинки собрал, нахватался этого дерьма с лихвой, через край, хватит уже с меня. Давно уже было пора прервать эту мерзость бытия. Не осталось у меня ни малейшего желания находиться в этом зловонном гадюшнике. Пошли они уже все к чёртовой бабушке! Они же здесь все больные, у них у всех поголовно рак души! – так думал Леший, сидя той ночью без сна у себя в сторожке».
Он решил не подаваться в бега, а честно досмотреть весь спектакль до самого конца. Леший оказался прав насчёт нехороших последствий зловредной деятельности своей банды. В очень высоких сферах заинтересовались их романтической самодеятельностью. В их городишко из столицы инкогнито прибыла бригада самых лучших следователей и оперативников. Они всё досконально изучили и проверили, собрали информацию и выявили всех участников событий. И вот в самом центре столицы в одном скромном, но очень высоком кабинете состоялась крайне занимательная беседа.
‒ Ну, что вы там нарыли? – тихим, бесцветным голосом спросил невзрачный серый человек в роговых очках у руководителя этой спец бригады.
‒ Все материалы здесь, – положил на стол пухлую папку бравый офицер и встал на вытяжку.
‒ Вы мне пока вкратце расскажите, – ласково попросил серый человечек. От его просьбы офицер покрылся холодной испариной.
‒ Некий Леший сколотил банду, которая занимается заказными убийствами. Они создали сайт, где каждый желающий может разместить заказ на любое лицо. И если этот заказ подтверждается сотней или более взносов, то он исполняется. Ликвидируют они в основном людей, которые занимают социально важные должности, – офицер смолк и вытянулся в струнку.
‒ И каковы последствия их деятельности? – спросил тихо серый человечек.
‒ Последствия очень занимательные, – оживился офицер, – резко снизилась коррупция на всех уровнях, прекратились откаты и взятки, улучшилась криминогенная обстановка в регионе.
‒ Совершенно не разделяю Вашего оживления, – прокомментировал серый человек и скептически посмотрел на офицера.
‒ Так ведь результаты положительные. На самом высоком уровне декларируют борьбу с коррупцией и казнокрадством, а этот Леший со своей бандой враз навёл порядок, – снова вытянулся тот в струнку.
‒ Декларации – это одно, а реальная борьба совсем другое дело. Понравилась ему, видите ли, самодеятельность этого Лешего, – зло прищурил глаза серый человек, – да если каждый такой Леший начнёт устанавливать свои порядки и правила, что тогда произойдёт?!
‒ Не могу знать, – в ужасе одеревенел от этого прищура офицер.
‒ Вот именно, что не можете знать! Да Вы хоть представляете себе, что они там натворили?! – грозно посмотрел большой начальник, – они же подрывают саму основу общества, основу государства, основу системы взаимоотношения людей, которая складывалась и утрясалась многие века и тысячелетия. Это просто какая-то революция, махновщина и пугачёвщина вместе взятые! Нет, это намного хуже, это просто полный беспредел!
‒ Да вроде бы у них там всё тихо и культурно. Ну, ликвидировали они пару десятков любителей поживиться за чужой счёт, зато людям стало жить хорошо, – осмелился возразить офицер.
‒ Людям?! Вы сказали людям?! – ядовито прошипел большой начальник и презрительно смерил взглядом побелевшего службиста, – люди находятся здесь в этих кабинетах, в правительствах, в министерствах! Люди – это те, в чьих руках сосредоточена власть, а там внизу тупое, никчёмное быдло, презренная чернь, которой необходимо править! Мы здесь сверху решаем, как им надо жить, чего хотеть и что делать, а не они там на местах! Потому что они стадо, а мы над ними пастухи! Мы знаем, а они нет! Да если каждая вша станет знать, как ей надо жить, мы тогда зачем нужны будем, а?!
‒ Ы! – не нашёл, что на это ответить бравый, но вмиг позеленевший офицер.
‒ Ладно, – подытожил большой начальник, – вы своё дело сделали, дальше нам решать. Ступайте, я Вас больше не задерживаю.
Ну, и они порешали, как смогли, как им подсказывала их животная натура. Эти высокие властители не придумали ничего лучше, как ликвидировать всю банду Лешего начисто. Они заказали самого главаря и всех членов банды. Такую смуту нужно было решительно и безжалостно вырывать сразу и с корнем. Да и не могли они придумать ничего другого. Защищая свою кормовую базу и захваченную власть, человек действует всегда по одной и той же схеме. Существуя в этой жёсткой парадигме, он совершенно прозрачен и поступки его предсказуемы до банального отвращения.
А Леший даже не сомневался в таком решении властьпридержащих. Он давно уже знал, что его заказали. И хоть он и не имел доступа в те высокие властные сферы, но догадаться было не трудно. Причём заказ должен был идти не из их города, а откуда то сверху, из высших эшелонов власти. Леший не пытался прятаться и убежать. Наоборот, он снял коттедж в частном секторе, откуда открывался прелестный вид на две многоэтажные башни. И ещё для пущей своей заметности нанял многочисленную охрану. Спасти его от профессиональных убийц она, конечно же, не могла, но для подсветки основной цели подходила очень даже хорошо. Так что Леший купил попкорна, занял место в первом ряду и теперь ожидал развязки спектакля.
“Н-да, такие люди не промахиваются, там осечек не бывает. Этот заказ не отменить, не отложить и не отозвать. Так зачем же мне им препятствовать, если эти неведомые силы добровольно вознамерились сделать всю грязную работу за меня? Пускай себе трудятся, я им мешать не намерен. А зачем? Это же решит все мои проблемы. Построить систему с положительным балансом всё равно не получится, а жить в этом зоопарке мне неохота. Так что пускай вершат своё чёрное дело. Мне же лучше. Они сами за меня всё сделают, – так думал Леший и особо не переживал на этот счёт”.
Утром он проснулся с ясным предчувствием того, что это произойдёт именно сегодня. Ещё с ночи его не отпускало беспокойство и холодило в животе. «Ну всё, пора, кажись, – подумал он совершенно спокойно, – мой час настал». Вопреки настойчивым рекомендациям охраны Леший не стал одевать сегодня бронежилет. От судьбы то не уйдёшь. Почему то именно сегодня Леший припомнил картину, увиденную им когда-то давно, но навсегда врезавшуюся в его память не удаляемой, постоянно напоминающей о себе занозой.
Представьте себе чистое голубое небо, а под ним бескрайний, уходящий за горизонт, прозрачный слой эластичной, какой-то сверх прочной плёнки. И под этой оболочкой бурлит и движется плотная масса человеческих лиц и тел, заставляя эту сдерживающую плёнку деформироваться и колыхаться причудливыми волнами, словно море. Они появляются из тёмной глубины, расталкивая друг друга локтями и ногами, стараются подняться всё выше и выше, лезут через головы в надежде вскарабкаться на самый верх и вырваться из этого душного плена. Но достигнув этого прочного поверхностного слоя, бьются об него, отскакивают назад, снова бросаются на эту прозрачную преграду и опять отлетают обратно. Их тела изуродованы и избиты, их лица искажены злобой, отчаянием и страданиями, их пальцы изломаны и окровавлены от отчаянных попыток разорвать эту непреодолимую завесу, отделяющую их от заветной цели. Но всё тщетно, этот слой слишком прочен. Человек не в состоянии преодолеть его. Он бьётся об него, калечится, его корёжит и ломает об эту прозрачную преграду, и безжизненное изуродованное тело медленно опускается в тёмную бездну небытия, дно которой усеяно безмерным слоем костей всех предыдущих поколений. Но навстречу мертвецам стремительно летят новые массы в безумной надежде пробить эту сдерживающую плёнку и вырваться на свободу. И такой круговорот людей продолжается до бесконечности. И вдруг где-то там вдалеке, почти у самого горизонта появляется слабо различимый след. На фоне голубого неба виден едва заметный след от взлетевшего над этим морем скорби человека. Каким-то невероятным образом кому-то одному удалось пробить этот непреодолимый слой, и он устремился вверх к небу. Только одному из многих и многих миллионов удалось обмануть судьбу и вырваться из её смертельных железных объятий. Эта картина так и называлась “Судьба”.
«А мне то куда? Туда вверх к редким счастливчикам, или вниз ко всем остальным бедолагам? – хмыкнул Леший про себя, абсолютно уверенный в точном ответе, – здесь, такие как я, не выигрывают!» Да, он всё про себя знал и не испытывал на свой собственный счёт никаких иллюзий и заблуждений. Но на этот раз Леший почти ошибся. Он даже не мог себе представить, насколько близко в данную минуту был к тому, чтобы разорвать порочную цепь своей скорбной судьбы, сбросить эти трижды проклятые путы предопределённости, выйти за границы, навязанные ему чьей-то злой и непреклонной волей реальности, за пределы времени и пространства своей врождённой ублюдочности и неудержимым гейзером взмыть к самому небу. В этот раз он почти ошибся. Но от судьбы не уйдёшь!
Была осень, середина октября. Сильно похолодало, ночью уже заходило за минус, небо заволокли тёмные тучи и ветер сёк резкими порывами. «Отличная погодка, чтобы сдохнуть, – подумал Леший, поёживаясь на крыльце. Было около одиннадцати, народу на улице не много, взрослые на работе, дети в школе. Охрана рассыпалась по двору и изображала бурную деятельность. Леший смотрел на их показную имитацию профессионализма и внутренне улыбался, – жаль, что Мани здесь нету, он бы растолковал этим олухам что к чему, он бы научил их уму разуму, – ностальгически вспомнил Леший своего штатного ликвидатора, – нет, если бы я планировал этот заказ, то посадил бы снайпера на крыше той многоэтажки, или вон той, а не устраивал бы стрельбу прямо во дворе».
Он как в воду глядел. Как раз на крыше той многоэтажки уже с самого раннего утра сидел снайпер. Он изрядно продрог, но стойко оставался на посту и следил за двором. Как только показалась цель, он спокойно поймал в перекрестье своего очень дорогого оптического прицела человека с фотографии, которую он получил от заказчика, и приготовился к выстрелу. А тот, как-будто бы, специально выпрашивал пулю. Да, в общем то, так оно и было. Леший застыл на открытом со всех сторон месте и ждал выстрела. Охрана торопила его и пыталась побыстрей запихнуть в тонированную машину, всем было холодно. «Ну, давай же. Где ты там затаился? Чего ждёшь? Один меткий выстрел. Всего один единственный точный выстрел и дело с концом, – мысленно подгонял он киллера». А тот не торопился, цель как на ладони, статична и не прикрыта. Стреляй, не хочу.
Но их мысленный диалог не остался незамеченным. В это самое время на той же крыше вместе со снайпером находился второй пилот из Космической Службы Доставки Грузов. Он был в защитном энергетическом скафандре, поэтому оставался незамеченным и спокойно наблюдал за действиями снайпера. Как только тот был готов сделать свой выстрел, второй пилот направил свою руку в его сторону и произвёл импульс. Киллер моментально потерял сознание. Второй пилот не спеша подошёл, разрядил винтовку и выбросил все патроны вниз. Он уже собирался возвращаться на базу, как вдруг услышал в наушнике голос командира: “На крыше соседней многоэтажки ещё один стрелок”. Не раздумывая ни секунды, тот моментально взмыл в воздух и на предельной скорости полетел туда. Он опоздал всего на какое-то мгновение, пуля уже успела покинуть канал ствола снайперской винтовки. Не разбирая ни направления, ни силы импульса, второй пилот швырнул энергетический заряд в сторону киллера. Того подбросило и шмякнуло о бетонный парапет крыши, размозжив голову. Густая, тёмная кровь вперемешку с мозгами медленно растекалась по серому монолиту. Но второму пилоту было уже не до него. Он на предельной скорости, выжимая всё, что только можно из своего энергетического скафандра, летел догонять пулю. И он догнал бы её, будь у него хоть немного больше времени, ну хотя бы на мгновение. Но этого то мгновения у него и не было. В отчаянной попытке он попытался изменить траекторию пули электромагнитным импульсом, но мощности скафандра уже не хватило и на такую скорость передвижения, и на мощный импульс. Слабый заряд не достиг своей цели и пуля стремительно шла точно к выбранной жертве.
А Леший всё стоял на крыльце. Он уже с некоторым сожалением решил, что покушения не будет и собрался сесть в машину, как вдруг ему показалось, что он видит быстро летящего к нему человека. Тот приближался с неимоверной скоростью. Он был почти невидим, почти полностью прозрачен, и только какое-то странное голубоватое свечение вокруг выдавало его присутствие. Только в этой энергетической оболочке, в этой сфере Леший смог заметить и даже рассмотреть это загадочное, странное видение, этого непонятного человека. Лицо его было перекошено злобой и отчаянием, запредельное напряжение непропорционально исказило его правильные черты и сделало ужасным и жутким, однако, почему то эта страшная маска не вызвала у Лешего отторжения и неприятия, а совсем даже наоборот. Лицо этого странного, прозрачного человека ему показалось крайне располагающим и приятным, было в нём нечто не здешнее, нечто незнакомое и неведомое.
Впрочем, это ему могло и показаться, потому что наблюдал он это лицо только один короткий миг. В следующую секунду его что-то сильно ударило в грудь. Леший не почувствовал боли, только сильный толчок. Тяжёлая, хорошо обтекаемая пуля большого калибра легко прошла сквозь одежду и врезалась в слабое человеческое тело, ломая по пути рёбра, разрывая мягкие ткани, артерии и органы. Практически не потеряв скорости, она вышла с обратной стороны и с характерным чавкающим звуком глубоко вонзилась в стену. Кровь гейзером вырвалась из груди. Леший осел и медленно стал заваливаться на спину. Он просто физически ощущал, как с каждой потерянной каплей крови из него уходит жизнь. Руки и ноги уже не слушались, только глаза продолжали смотреть и мозг отстранённо отмечал последние картины уходящей жизни. Опять появился этот прозрачный человек в голубой светящейся ауре. Он лихорадочно метался, пытаясь остановить кровь и оказать хоть какую-то помощь, но всё было тщетно.
─ Такие люди не промахиваются, – еле слышно прохрипел Леший.
Он посмотрел вокруг. Многочисленная и бесполезная охрана находилась в каком-то ледяном ступоре и застыла в странном оцепенении, и только прозрачный человек в светящейся сфере судорожно метался над ним в бессмысленном и обречённом желании помочь. Леший взглянул в его лицо и вдруг понял, почему оно показалось ему приятным и располагающим. Это были глаза. Глаза не местного обитателя. Они излучали обволакивающий, ненавязчивый, мягкий свет разума. «Наверное, я уже на небесах и ангелы вокруг кружат, – отстранённо подумал он».
─ Зря. Всё зря. И я тоже зря! – тихо, почти беззвучно прошелестел бледными губами Леший склонившемуся над ним странному, прозрачному человеку с приятными глазами, излучающими нездешний, внеземной свет разума.
Взор его затуманился, всё поплыло и затянуло пеленой. Последние импульсы жизни покидали его тело. Затем в мозгу раздался щелчок, словно кто-то нажал на выключатель, и свет совсем погас. Свершилось! Леший наконец-то исполнил страстное и неотвратимое желание этой паскудной системы любой ценой исторгнуть его из себя и вышвырнуть за пределы материального мира. Он освободился, сбросил с себя это чудовищный гнёт материального мира и благополучно издох. От судьбы то не уйдёшь!
А в этот момент одновременно с трёх сторон в город заходили войска и тяжёлая бронетехника...
 
Командир межгалактического звездолёта класса GG находился в модуле управления. На пульте загорелся предупреждающий сигнал. К космическому кораблю приближался какой-то объект. Система распознавания определила его как свою разведывательную капсулу. Это со спец объекта номер шесть возвращался второй пилот. Примерно через пол часа, пройдя все необходимые процедуры биологической безопасности, он появился в модуле управления и молча плюхнулся в кресло. Вид у него был удручающий. Последние события подействовали на него крайне негативно. Он был подавлен и раздосадован. Пару минут посидели молча. Первый пилот дал своему напарнику время прийти в себя.
─ Вы слышали его последние слова? – наконец спросил помощник.
− Да! Я всё видел и слышал, – ответил командир.
─ Он сказал, что всё зря и он тоже зря! – вскочил со своего кресла второй пилот и нервно зашагал по комнате, – но, ведь, это же неправда! Он же смог! У него же получилось! Он же создал оазис разумной жизни посреди этого гнилого болота! Почему же тогда всё зря?! Почему он зря?!
− Вы знаете, молодой человек, а этот Леший был прав, – мягко возразил командир, – действительно, всё оказалось зря. Я предвидел этот вопрос, поэтому подготовил для Вас теоретическое обоснование данного тезиса. Вот, послушайте, – нехитрыми манипуляциями первый пилот вывел на экран текст и стал читать.
 
Из дневника неизвестного: «Невозможно долгое сосуществование системы с положительным балансом жизни в соседстве, а тем более в окружении систем с отрицательным балансом. Это противоречит законам природы. Система с положительным балансом настроена на генерацию живой, активной энергии. Она, пропуская через себя внешнюю энергию, на выходе выдаёт немного больше, чем было на входе. Но только немного больше, а не бесконечное количество. А вот системы с отрицательным балансом, наоборот, настроены на поглощение живой, активной энергии и переводе её в пассивное, мёртвое состояние. И возможности такой системы в поглощении живой энергии практически безграничны. Она способна бесконечное количество живой энергии перевести в потенциальное, пассивное состояние и похоронить её в себе. Это можно сравнить с чёрной дырой и звездой. Какой бы огромной не была бы звезда и сколько бы много она не излучала энергии, но попав в гравитационное поле чёрной дыры, она обречена. Рано или поздно чёрная дыра высосет всю эту звезду до последнего атома и на выходе не будет ничего, кроме тьмы и холода.
Так что вразумлять надо всех и сразу. Иначе все ресурсы и усилия будут истрачены зазря».
─ Действительно, получилось, словно по писанному, – снова сел на своё место помощник.
− Вот именно! – подхватил командир, – так что в некотором смысле надо радоваться, а не расстраиваться. Мы впервые в истории существования спец объектов практически доказали целый ряд теоретических тезисов. Мы с Вами стали свидетелями практического подтверждения правильности теории перехода от одной системы к другой. Мы своими собственными глазами увидели все эти теоритические выкладки и доказали невозможность мирного сосуществования систем с различными балансами жизни. Чего же ещё нам было желать?
─ А как же Леший? – грустно спросил второй пилот.
− Н-да, с Лешим как-то кисло вышло, – почесал ухо командир, – но, даже если бы нам и удалось его оттуда вытащить живым, то всё равно по инструкции нельзя было бы его брать к нам на борт. Конечно же, мы бы нарушили все эти инструкции и показали бы ему то общество, которое он так стремился создать. Нельзя было такого человека оставлять в этом тухлом болоте, здесь у него не было ни малейшего шанса на достойную жизнь. Чёрт возьми, не сочтите за занудство, но я снова вспомнил мысль из той древней тетрадочки, – первый пилот снова вывел на экран свой архив и поискал там нужную страницу, – ага, нашёл. Вот, послушайте:
 
Из дневника неизвестного: «На сегодняшний день существовать достойно и комфортно здесь может только тот, кто абсолютно соответствует требованиям системы, кто беспрекословно и чётко соблюдает её законы, кто ни на миллиметр не отклоняется от её норм и правил, кто яростно блюдёт её принципы и ставит её приоритеты выше всего остального. Только такой участник и исполнитель способен занять высокое, достойное место в этой системе, только такой винтик системы может достичь здесь почёта, уважения и благосостояния. Все остальные обречены на подлое, низкое, нищенское существование. Если ты не являешься ревностным адептом этой системы, или пытаешься не исполнять какие то её законы и правила, то рассчитывать на тёпленькое, комфортное местечко здесь бесполезно. Ещё хуже обстоит дело, если ты вообще являешься внесистемным. Тут уже нет смысла говорить не только о достойном, а и просто о существовании такого индивида. Нельзя долго, а тем более всегда, существовать вопреки законам окружающей действительности, это просто невозможно.
Проблема заключается в том, что система эта имеет абсолютно животную, инстинктивную природу. Её основной, главный, он же единственный принцип гласит: “Кто выжил, тот и прав”. Вот участники этой системы и выживают всеми доступными способами. И тут никакие морально-этические нормы и запреты не способны помешать человеку следовать этому единственному принципу существования. Но ведь человек есть животное пусть и слегка, но всё-таки разумное. И этот аспект имеет очень печальные последствия. Голос разума противоречит животным законам этой системы, он вносит сумятицу и неразбериху в простое и понятное существование человека здесь, он сеет сомнения и неуверенность в жизнь простого, среднестатистического винтика системы. И перед этим винтиком встаёт очень трудная, а под час и неразрешимая дилемма: или заглушить в себе эти слабые позывы к разумному существованию и, тогда ты можешь добиться сытой, комфортной жизни животного обыкновенного, или перейти на сторону разума, но тогда прощайте все блага. Да, нелёгкий выбор. Ну, и человек по своей трусости, лени и слабости почти всегда выбирает самый простой и лёгкий путь. Зачем противостоять натиску системы, когда можно просто плыть по течению. Ответ очевиден».
─ Какая правильная и своевременная мысль, – сказал помощник.
− Кстати, о роли мысли в жизни человека. У меня где-то тут была ещё одна цитатка. Ага, вот, – командир вывел на экран текст и начал читать.
 
Из дневника неизвестного: «…как бы это парадоксально не звучало, но мысль, оставленная человеком, есть единственное долговечное материальное доказательство существования какого-то конкретного индивида. Только красивая, точная, оригинальная мысль является тем вещественным, законным аргументом, тем твёрдым следом, по которому можно идентифицировать разумный организм. Мол, жил когда-то такой-то человек с такими-то взглядами и пониманием. Всё остальное есть очень скоропортящийся хлам и мусор. Иной раз не успеет зарасти травкой могильный холмик, как от всех материальных ценностей, накопленных человеком непосильным трудом за долгую, многотрудную жизнь, не остаётся и следа. А вот точная, красивая, оригинальная и полезная мысль останется навсегда».
─ Ладно, хватит с меня на сегодня теорий, – устало улыбнулся второй пилот и встал со своего кресла, – пойду отдыхать, – добавил он и отправился в свою каюту. Было заметно, что все тревоги и переживания этого дня стали отпускать его.
«Вот и хорошо, – подумал командир, – пусть отдохнёт, выспится, а мне нужно ещё кое-что сделать, – с этими словами он пошёл в модуль, где располагались разведывательные капсулы, надел энергетический скафандр и отправился на одном из катеров в сторону спец объекта номер шесть».
Спустившись на планету, командир незамедлительно направился на место происшествия. Там уже вовсю работали полицейские эксперты и следователи. Затем прибыла какая-то спец бригада в штатском и взяла под свой контроль всё расследование. Оставаясь незамеченным в своём энергетическом скафандре, командир спокойно наблюдал за действиями спец служб. А те работали грубо, но усердно. Перерыли весь особняк, изъяли все компьютеры, телефоны и личные вещи Лешего и его охраны. Допросили всех, кого только могли. Потом погрузили всё в неприметный микроавтобус и увезли в неизвестном направлении.
Ну, для кого и в неизвестном, а вот для первого пилота Космической Службы Доставки Грузов это не явилось большим секретом. Он скрытно проследовал за грузовичком до самого места назначения. Это оказался тайный склад службы госбезопасности. Там всё выгрузили и эксперты начали изучать содержимое изъятого. За этим занятием командир их и застал. Лёгким энергетическим импульсом он уложил всю бригаду вздремнуть, а сам быстренько проверил конфискованные вещдоки. Изъял всё самое ценное и полезное для себя и никем незамеченный отбыл к своей разведывательной капсуле.
Через четыре часа первый пилот уже снова сидел в своём кресле в командном модуле и внимательно изучал вновь приобретённые предметы. Это было несколько личных вещей Лешего, так, ничего примечательного за исключением тоненькой школьной тетрадочки в клеточку в светлой зелёно-голубой обложке. Это оказался дневник Лешего. Командир открыл книжицу и с дотошным тщанием занудливого бухгалтера (коим и должен быть историк в момент изучения документов) стал скрупулёзно штудировать плохо различимые каракули “кровавого” главаря “жуткой” шайки наёмных убийц.    
Следующие две недели экипаж с дальней орбиты наблюдал за зачисткой взбунтовавшейся территории. Как оцепленный тяжёлой бронетехникой город шерстила военная полиция, как отлавливали всех подозрительных личностей, как пачками сажали в кутузки запуганных до смерти чиновников. Через две недели всё закончилось, “законный” порядок был восстановлен. Теперь все организации и службы города работали в штатном, привычном режиме. После недавней вольницы народец немного поворчал, но быстро успокоился. Спорить с властями было себе дороже.
Экипаж детально фиксировал все события и факты. Все обстоятельства наведения “законного” порядка на вышедшей из под контроля территории были задокументированы и подшиты к делу. Это был бесценный фактический материал, который практически подкреплял теорию перехода от одной системы жизни к другой. К концу второй недели командир открыл карту энергетических полей. Аномалия исчезла. Теперь на месте бело-голубоватого пятнышка с ломанными краями светилась розовая клякса той же конфигурации. Причём, с каждым новым днём спектр цвета всё больше смещался к тёмно красному. Аномалия растворялась в цветовом сегменте окружающих её территорий.
− Вот и всё. Больше нам здесь делать нечего, – констатировал печальный факт командир космического корабля, – завтра с утречка отчаливаем.
‒ Н-да, жаль! – сказал второй пилот, – у них почти получилось. При более удачном стечении обстоятельств они могли бы создать глобальную систему с положительным балансом жизни.
‒ Нет, не могли бы, – возразил командир, – по теории перехода это невозможно. Система с положительным балансом жизни не способна долго сосуществовать рядом с системами с отрицательным балансом. Её просто сожрут!
‒ И всё равно жаль, – не унимался помощник, – они могли бы нормально жить, а не находиться в жесточайшей среде перманентной борьбы за выживание.
‒ Не жалейте их, не надо. Помните, что сказал когда-то Леший?
‒ Нет, не помню.
‒ “В этом мире безвинных нет! Здесь априори виноваты все, от ещё не родившихся, до уже стоящих на краю могилы! В этом диком заповеднике лицемерного натурализма, даже если просто хочешь жить, значит, уже виноват, вплоть до высшей меры социальной защиты! В этом паскудном зоопарке только смерть снимает с человека вину и освобождает его от ответственности”, – почти дословно процитировал командир слова Лешего.
‒ Интересная мысль, – оценил второй пилот.
‒ Н-да, мысль действительно интересная и точная! Да и вообще, этот Леший оказался и сам весьма занимательным типом. Такой уровень мышления редко можно встретить на наших спец объектах.
‒ Большой оригинал, – попытался пошутить помощник.
‒ А Вы знаете, я только сейчас понял, что всё было не зря, – не поддержал командир шутливого тона своего помощника, – я, будучи историком, не смог отыскать на нашей родной планете следы того неизвестного философа-изобретателя, который подготовил для нас почву для перехода на систему с положительным балансом жизни. Однако, переквалифицировавшись в пилота КСДГ, я обнаружил его здесь, на этом спец объекте номер шесть. Этот самый Леший и оказался так давно и безуспешно разыскиваемым мною лицом. По своему уровню мысли и масштабу личности этот местный абориген ничем не уступает нашему доморощенному философу. Он собственными силами дошёл до тех идей, что сейчас главенствуют в нашем родном обществе. Личность такого масштаба следует ценить и изучать его деяния. И пусть он не успел сделать много, у него не всё получилось, он не смог придумать прибора для изменения сознания человека! Ему просто не повезло, не хватило немного времени для развития своей концепции. Так бывает. Обстоятельства всегда работают против внесистемных мыслителей. Такая уж судьба ему досталась. Да и мы оплошали, – с сожалением покачал головой командир, – однако и того, что он свершил, с лихвой хватит на долгие годы исследований. Такой масштаб мысли разом не охватить простому человеку.
‒ Вы думаете, что этот Леший стоит на одной высоте с нами по уровню мысли? – скептически посмотрел второй пилот.
‒ Да! Это факт! – безапелляционно ответил командир, – вот послушайте его концепцию мироустройства. Я обнаружил этот текст в его записной книжке. Он почти дословно повторяет мысли и идеи того нашего неизвестного философа-изобретателя. Они как-будто бы думали на одной волне, у них словно была одна голова на двоих, они даже использовали одни и те же термины. Вот, слушайте:
 
Из дневника Лешего: «История развивается по спирали. Это известный и уже очень давно общепризнанный факт. Человек постоянно сталкивается с ним, он находит ему подтверждение в различных периодах своего исторического развития. Все согласны с этой аксиомой, но почему то никто не задаётся одним простым вопросом: “А почему история развивается по этой спирали? Вокруг какого такого стержня накручивает она свои бесконечные витки?”
Мне кажется, что этим стержнем является психология отдельно взятого среднестатистического человека. Именно она и принуждает всё человечество брести по этому вечному, замкнутому кругу, заставляя его наступать на одни и те же грабли и совершать одни и те же ошибки. Находясь в плену своего природного происхождения, беспрекословно подчиняясь своему натуральному естеству в образе своих животных инстинктов и всё время двигаясь по пути наименьшего сопротивления, человек всегда и везде совершал и совершает одни и те же действия и поступки.
И пребывая в этой своей древней, животной парадигме, он совершенно не способен самостоятельно вырваться из этого порочного круга. Ничто не способно сбить этот жуткий локомотив, этого зверя под названием “человек” с его судьбоносного, стержневого, кондового пути. Никакие обстоятельства не могут отворотить его от движения к главной, определяющей смысл его жизни, высшей цели. Он с завидным упорством бульдозера прёт по этому своему генеральному тракту, давя всё на своём пути. Хочет он того или нет, осознано или бессознательно, но человек всегда и везде с целеустремлённостью маньяка движется только к одной точке в пространстве и времени – исполнению своей природной, биологической программы, реализации своего животного инстинкта. И ничто не может погасить эту его путеводную звезду и сбить с курса. В этом аспекте и кроется главный источник всех бедствий, именно это и есть корень зла, приносящий ему столько проблем и неурядиц. Всё остальное является лишь следствием этой исходной первопричины.
Организм, стремящийся любой ценой исключительно к реализации своего животного инстинкта, опасен не только для окружающих, но и для самого себя. Он готов разрушить всё и вся, лишь бы достигнуть этой своей единственной, заветной цели. Вот какую проблему необходимо решить в первую очередь, а уж потом заниматься всем остальным. Нужно изменить природу человека, скорректировать его личностную систему внутренних мотиваций и устремлений, только тогда дело сдвинется с мёртвой точки. А пока этого не произошло, все усилия в других областях человеческой жизни не приведут к желаемым результатам, все потраченные ресурсы и труды напрасно и бесследно уйдут в песок, не оставив и следа после себя. Всё сожрёт этот ненасытный жуткий монстр под названием “природа человека”.
И не надо втирать людям про бога, религию, духовность, этику и мораль. Это всё есть вещи выдуманные, искусственно навязанные человеку. В нынешнем его состоянии они для него противоестественны и неудобны, они только мешают ему в исполнении его главного предназначения – реализации своего инстинкта. Эти искусственные ограничители слишком слабы и условны, чтобы держать в узде этого натурального, дикого зверя. Под их давлением человеческая психология всего лишь незначительно прогибается и мимикрирует с тем, чтобы при ослаблении этих рамок тут же вылезти наружу в самом страшном уродстве своих животных инстинктов. Все эти религии, духовные практики и моральные кодексы ничтожны перед естественной природой человека. Они рассыпаются в пыль перед этим несокрушимым, несгибаемым монстром. Вся многотысячелетняя история просто вопиет об этом.
Так что рассматривать это “духовно-нравственное” воспитание всерьёз нельзя. Здесь никакие молитвы, мантры и стращания муками ада не помогут, здесь терапия бессильна, здесь необходим инструмент куда более сильный, чем священное писание. И тут есть только два варианта: один на сегодняшний момент фантастический, а другой хоть и с большим трудом, но всё-таки реалистический и условно реализуемый. Первый – это смастерить какой-нибудь хитрый приборчик, который сможет физически изменять систему внутренних мотивировок человека и создавать из животного под именем “человек” разумный организм. Это был бы самый простой и бескровный способ, но пока что он недостижим. А второй путь – это жесточайшим насилием принудить человека вести разумный образ жизни. Просто под угрозой физического уничтожения заставить его блюсти те нормы и правила, которые он сам же для себя и прописал в своих утопических, философских и религиозных текстах. Этот способ вполне реален, но эффект от него будет слабым и сильно кратковременным, потому что невозможно кого-то долго держать в неестественном состоянии. При малейшем ослаблении внешнего давления эта пружина натуральной человеческой природы тут же распрямится и сметёт все искусственно выстроенные барьеры и преграды, расцветая ещё сильнее и безобразнее, чем это было до запретов. Это проверено многолетними наблюдениями за социумом и подтверждено множеством практических опытов.
Так что выхода нет. По крайней мере, на данный момент времени. Сейчас возможно только составить план для будущих мероприятий, придумать концепцию, создать стройную теорию, на основе которой будут возможны какие-то дальнейшие практические действия. Нужно найти правильные слова и термины для описания происходящих событий, изучать саму суть вопроса, постигать человеческую природу с целью познания глубинных  процессов, происходящих в его организме, искать те ниточки, дёргая за которые можно будет аккуратно и безболезненно управлять и корректировать человеческое сознание.
Сейчас мне эта проблема видится вот в каком свете. Всё в этом мире есть энергия. Всё является энергетическими сгустками. Абсолютно всё. И человек не исключение. Он тоже является энергетической сущностью. Наша задача состоит в том, чтобы из животного под названием “человек” сделать Человека, то есть разумное существо. А чем разумное существо отличается от животного? Разумное существо отличается от животного обыкновенного уникальной способностью действовать вопреки своему инстинкту, против своих же собственных, личных, шкурных интересов на благо всего сообщества, то есть в способности делиться, отдавать какие-то ресурсы и энергию. Не накапливать эти материальные блага и ресурсы всё в больших и больших количествах и объёмах, а отдавать их другим людям. И если перевести это на язык взаимодействия энергетических сущностей, то получается, что разумный организм – это такая энергетическая сущность, которая не задерживает в себе поступившую извне энергию, а передаёт её дальше по цепочке. Разумный организм не стремится накапливать и переводить эту внешнюю, активную живую энергию в пассивное состояние покоя. Он не складирует её в виде материальных ценностей в своей заветной кладовочке, а, наоборот, пропуская её через себя, усиливает её действие, делая её ещё более активной и полезной, и выдаёт на выходе больше, чем поступило на входе. Некий усилитель живой энергии, генератор полезных смыслов. Да если бы все люди вели себя так, то получилось бы очень даже симпатичное и пригодное для жизни общество и дружелюбная среда обитания.
Но, увы, пока что все только и делают, что совершенно безобразно и абсолютно безумно накапливают материальные ресурсы, тем самым изымая из оборота такую необходимую и полезную живую энергию. А та в свою очередь тихо умирает в плену пассивного бездействия. И, вместо того, чтобы работать во благо всем, эта живая, полезная энергия пылится в чуланах, тайниках и запасниках в виде материальных ценностей пока совершенно не зачахнет, превратившись в мёртвую труху забвения.
Вот какая задача стоит перед человеком, вот с какой проблемой придётся ему разбираться. И здесь никакие компромиссы невозможны. Совершенно понятно, что архи важно переставить акценты в человеческой психологии, необходимо изменить всю концепцию человеческого бытия в этом мире, нужно изменить сам мир, выстроить другую, альтернативную ныне существующей системе с отрицательным балансом жизни новую систему с положительным балансом жизни! Нужна такая открытая система, где полезная, точная, оригинальная мысль свободно и совершенно бесплатно будет транслироваться всем её участникам, где абсолютно каждый человек превратится из жадного потребителя ресурса в бескорыстного созидателя мысли. Это есть вопрос жизни или смерти! Просто жизненно необходимо освободить человека из этого страшного ига, вырвать его из жутких лап материальной зависимости. Нужно превратить человека из древнего, примитивного собирателя плодов, корешков, падали, денег, собственности и прочих материальных ресурсов в созидателя оригинальной, точной, полезной и красивой мысли. Свободная, нестеснённая никакими рамками и запретами, честная, открытая и совершенно бескорыстная генерация мысли – вот истинное, природное предназначение разумного существа, в коего и должен превратиться Homo Sapiens».
‒ Ну, каково? – закончил читать дневник Лешего командир и откинулся на спинку кресла.
‒ Н-да, грандиозно! Достойный экземпляр этот Леший, – отозвался второй пилот, – интересно, а где Вы раздобыли этот дневник? Я про него ничего не знал.
‒ После убийства Лешего я навестил соответствующие органы, которые занимались этим делом, и изъял у этих дуболомов сию книжицу. Они бы всё равно не использовали её по назначению. В лучшем случае сгноили бы её в своих секретных архивах. А так у нас теперь есть отличное доказательство существования великолепного мыслителя. “Философ-натуралист“, так этот Леший иногда себя называл, – улыбнулся командир.
‒ Аяяй! Нарушили инструкцию. Меня не предупредили. Какой пример Вы подаёте подчинённым? А вдруг бы там с Вами что случилось, а я не в курсе дела, – шутливо покачал головой второй пилот.
‒ Да, оплошал, виноват, – командир изобразил на лице покаянную гримасу, – но у меня есть оправдание. Действовать нужно было быстро, а то бы сей документ затерялся в бездонных тайниках спецслужб. А Вы в тот момент находились не в лучшей форме и отдыхали после последней своей командировки на спец объект номер шесть. Так что не виновен и полностью оправдан! – взмахнул рукой первый пилот, имитируя удар молотком судьи при вынесении приговора.  
‒ Понятно, – хмыкнул помощник, – значит, Вы считаете, что эта наша экспедиция была удачной? – добавил он после некоторой паузы.
‒ Не просто удачной, а крайне удачной! – поддержал его командир, – мы с Вами совершили просто прорыв в теории перехода. Полученный нами в ходе экспедиции практический материал на долгие годы станет темой для исследования для наших историков, психологов и других специалистов. То, что мы добыли, те события, свидетелями которых мы стали, просто бесценны для нашей науки! Безо всякого преувеличения, это просто кладезь для нашей цивилизации! Одно только плохо – не смогли уберечь Лешего, но мы не всесильны, не всё в этом мире зависит от нашей воли и наших желаний.
‒ Хорошо! Вы меня убедили. Теперь я спокоен, – второй пилот вытянулся в мягком удобном кресле и блаженно прикрыл глаза.      
На следующий день точно в назначенное время тяжёлый грузовой звездолёт класса GG, предназначенный для сверхдальних межгалактических перелётов, пришёл в движение и начал совершать манёвр. Он медленно сошёл с дальней орбиты третьей от звезды единственной обитаемой в этой системе планеты и лёг на обратный курс. Вакуумные двигатели мощно и бесшумно несли большой крейсер в ледяной пустоте космоса. И только по лёгкой вибрации, сотрясающей внешний защитный корпус из супер сплава, можно было догадаться, что силовые установки работают на полную силу. Экипаж занимался своими прямыми служебными обязанностями. Проверялись все узлы и агрегаты, тестировалось оборудование перед прыжком через гиперпространство.
Обратно возвращались налегке, без груза. Но это была типичная ситуация. Вот уже на протяжении многих тысяч лет, с момента возникновения первых спец объектов, ещё ни разу не было случая, чтобы хоть один звездолёт вернулся с полезным живым грузом. Везли разные предметы и материалы, а вот из людей обратно забирать было некого. Ну, ни в какую это животное под гордым именем «человек» не желало добровольно превращаться в разумное существо и переходить на положительный баланс жизни. Только жесточайшим насилием, или иным физическим воздействием можно было принудить его к этому. Но таких полномочий у экипажей звездолётов не было, поэтому приходилось ограничиваться всякими прочими хоть и полезными, но мёртвыми грузами.
Так что своё название «GG» (живой груз) тяжёлый космический челнок оправдывал только наполовину. На спец объекты доставлялись люди, а вот обратно уже везли всякую всячину, не лететь же было пустыми, в конце то концов. Но на этот раз нельзя было сказать, что совсем уж было плохо с главной задачей экипажа, а даже совсем наоборот. Во-первых, впервые в истории существования спец объектов была выявлена энергетическая аномалия; во-вторых, была практически доказана теория невозможности долгого существования системы с положительным балансом жизни в окружении систем с отрицательным балансом жизни. А вот это уже было серьёзным достижением в области обществоведения и сосуществования систем с различными балансами жизни. И пускай не удалось спасти единственного образумившегося человека и возвратить его в нормальное общество, но полученный в ходе расследования этого дела фактический материал был просто уникален и бесценен. Так что напрасно второй пилот так сильно расстраивался по причине смерти Лешего, с главной своей задачей экипаж всё-таки справился.
Через пару недель тяжёлый грузовой космический звездолёт класса GG, этот неутомимый межгалактический странник покинул пределы солнечной системы. Сама звезда снова превратилась из большого ослепительного шара в маленькую светящуюся точку, ни чем не выделяющуюся на фоне мириад себе подобных. Остались позади все восемь планет этой системы. Они были прекрасны, но мертвы. Кроме одной, третьей от Солнца, которую местные жители называли Земля, а в каталоге некой разумной цивилизации она числилась под именем «спец объект номер шесть».
Как только скрылась из виду последняя планета, крейсер приготовился к прыжку через гиперпространство. Его вакуумные двигатели отключились, начался обратный отсчёт запуска пространственного ускорителя. Как только счётчик обнулился, сверкнула яркая вспышка и звездолёт исчез в пустоте. Только волна искривлённого пространства разошлась неровными кругами в ледяном вакууме космоса. Но экипаж звездолёта даже не почувствовал этого, оба пилота уже крепко спали в анабиозе в своих модулях. Их ожидал длительный перелёт на родную планету с множеством остановок и прыжков через гиперпространство.
А аборигены со спец объекта номер шесть, или планеты Земля, как они сами её называли, остались в одиночестве прозябать в своём первородном, животном состоянии, отравляя и портя друг другу и без того невыносимую, беспросветную, лишённую всякого разумного смысла жизнь с отрицательным балансом.
 
 
 
                                                Заключение.
 
После смерти Лешего банда наёмных убийц распалась, а её осколки были зачищены военизированной полицией. Все главные действующие лица этой ОПГ попрятались по норам и тайным убежищам. Но недолго гуляли они на воле. Корявому с его внешностью, вообще, прятаться было бесполезно. Его очень быстро вычислили и попытались арестовать. Ха-ха, арестовать Корявого, очень смешно. Тот, конечно же, оказал вооружённое сопротивление. Одному нападавшему он своим кулачищем просто выровнял морду лица до состояния мячика, а двоих подстрелил из пистолета. Группа захвата не стала больше рисковать, а просто расстреляла страшного гиганта из автоматического оружия. Но, даже приняв в себя пару рожков смертоносного свинца, Корявый прожил ещё несколько дней в реанимации.
Мутный тоже протянул недолго. Спрятался то он очень хорошо, но его пагубное пристрастие к запрещённым веществам сыграло с ним злую шутку. При очередной попытке купить себе дозу, он попал в засаду и был почти схвачен. Однако сумел вырваться и убежать. Правда, недалеко. Преследователи обложили его со всех сторон и загнали в угол. Они хотели захватить его живым, но, помня предостережение Лешего, Мутный сдаваться не стал. Он трясущимися руками вытащил из кармана гранату, с которой никогда не расставался, вырвал чеку и с диким воплем ринулся на ментов. Взрыв прогремел в самой гуще правоохранителей. Сам Мутный получил ранения, несовместимые с жизнью, но органы внутренних дел тоже понесли значительные потери. Несколько человек были серьёзно ранены и покалечены.
И только Маню не удалось разыскать. Сгинул он бесследно на бескрайних просторах родного отечества. Все усилия оказались напрасными, его и след простыл. Однако через какое-то время в одном отдалённом провинциальном городе появились новые жильцы. Это была молодая семья, состоящая из двух родителей и маленького ребёнка. Глава семейства имел щуплый, тщедушный вид, зализанные на бочок волосы и странные прозрачные, холодные глаза. Был он вежлив, немногословен, спиртными напитками не злоупотреблял и скандалов не устраивал. Его супруга была под стать ему, невысокая, худая тихая девушка с пепельными волосами. Они вечерами часто гуляли с коляской по близлежащему парку и душевно молчали.
Отец семейства устроился на работу слесарем на молокозавод и исправно исполнял свои служебные обязанности. С коллегами он был в ровных отношениях, во внутри коллективные дрязги и интриги не встревал и во всяческих банкетах по возможности старался не участвовать. Не всегда, правда, это ему удавалось. Был он вежлив, тих и незаметен, однако коллеги его по непонятной причине почему то побаивались. Не понятно, правда, почему.
В общем, была это обыкновенная, тихая семейка, коих можно на свете встретить великое множество. Одна только странность водилась за главой семейства. В ясные тихие вечера выходил он на свой балкон и подолгу смотрел на луну и разгорающиеся звёзды. И, вы не поверите, в этот момент его холодные, прозрачные глаза теплели и даже немного увлажнялись. Что он там видел? Что пытался рассмотреть среди мириад звёзд? Что чуяло в этой ледяной, мёртвой бездне космоса его горячее сердце полярного волка? Этого мы с вами не узнаем уже НИКОГДА!
 
 
Polpot.
 
По ходу жизни. (Заметки на могильной плите).
Прощай, Бог.
Рейтинг: +1 306 просмотров
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!