Многие наивные молодые женщины искренне считают, что есть в этом мире мужчины, с которыми не обязательно спать, чтобы породниться душами. Над кроватью подруги в Сыртинке когда-то висел телефонный номер преподавателя с курса актёрского мастерства, развёрнутый плакатом, который так и назывался «Скорая помощь». Когда на душе кошки скребут, когда сумерки беспросветны – самый простой способ избавиться от гнетущей скорби – близкая подруга. Или друг, которого ты сама себе таковым назначишь. Тем более, что друг – преподаватель – не совсем мужчина. Он – Учитель. И он мудрец.
Мои попытки сократить психологическую дистанцию с «бывшими» теперь уже мужчинами не увенчались успехом, но был один-единственный вариант, припасённый на самый крайний случай. Этот вариант нельзя по пустякам беспокоить собой, потому что он – взрослый, обожаемый студентами педагог, но он настоящий Мастер, ему не нужна для этого вышитая шапочка с буквой. Достаточно того, что понимающие литераторы признают его умение интерпретировать тексты так, что этого никогда не встретить ни в каких учебниках, ни в какой критике. Это его дар – видеть суть. И менять пространство! И читать свои любимые стихи вне программы, но так исповедально, что это истинное удовольствие от откровения и открытости. И меня он знает изнутри своей студенткой, на всё другое никто не претендует. Упаси Бог! Это заканчивается летальным исходом – настолько опасно увлечься жёсткой и строгой натурой человека, про которого весь курс шутит, что на экзамене ему прекрасно подойдёт нацистская форма, но это - крайность, гротеск. Это он изобрёл метод «узнавания текстов», когда стопочкой сложены распечатанные на пишущей машинке отрывки произведений из экзаменационных билетов, и надо по кусочку текста определить эпоху, название и автора, как минимум. А при отрицательном результате получить «неуд» и быть с позором выставленным за дверь аудитории. А мне удалось не только миновать разгромные комментарии, но и словить несколько «пятёрок», что совсем уже небывальщина. «Пять» - это самое редкое явление от Подгорского. Я горжусь, что ВСЁ прочла, что написала ВСЕ контрольные и даже сподобилась отзывов вполне развёрнутых, которые мне настоящий духовный «хлеб», ведь я искренне люблю своего Учителя в миру… И он это осознаёт: «Между нами связь… Не та, не та!! – Иная…» Конечно! Чтобы ни в кого не влюбиться и никем не увлечься, он читает лекции только глядя в окно, и мы на семинарах ВСЕ обезьянничаем именно эту его манеру – не смотреть в аудиторию, читая лекцию. Он всем даёт шанс побывать на месте преподавателя перед выпуском и на равных разбирает удачи - недочёты. Он демократичен, но не достижим. Он профи. К нему никто не имеет права сунуться на пару после звонка – выставит за дверь. У нас есть поточные аудитории, где его одновременно слушают сто человек. При этом там всегда стоит такая тишина, что какой - нибудь зарвавшийся воробей кричит своё «чик-чирик» в окно, словно в рупор, взрывая студенческое безмолвие.
Вот к какому человеку в гости мы внезапно отправились с моей Ларисой. И человек был за ужином в домашнем махровом халате и открыл нам дверь дожёвывающим что-то и с вилкой, но удивился и обрадовался сюрпризу не меньше нашего.
Сначала, до спонтанного визита, мной предпринята дружеская встреча: попытка «Рислинга» - это ассоциативное с её именем для меня название спиртного – неужившаяся кличка моей подруги, потому что Лариса – «молодое вино», дурман счастья в головах собеседников, но она слишком серьёзна и педантична: «Зови меня «Лара»!
Она скоро будет из Москвы на общие наши с ней мартовские Дни Рождения!
И я иду её встречать, покупая огромную охапку роз, чтобы разрушить этим маленьким безумством любую целесообразность, потому что мне самой было бы приятно именно такое «жертвоприношение». Мы с ней завороженно смотрим на огромный букет разноцветных бутонов и, не сговариваясь, восклицаем обе: «Пошли к Подгоре!»
Заявиться без предупреждения к Александру Васильевичу – нарушение всяческий приличий и субординаций, но нами изобретён отличный повод – он только что в прежнем составе семьи прибыл в вуз откуда-то, где был в добровольной ссылке, и у него трёхлетняя дочь, а у меня годовалые сыновья, что стоит отметить как радостные события! Мне, конечно, хочется посплетничать о личном – я это умею делать и не в лоб… Кстати, есть официальный повод поздравить якобы от курса с юбилеем литфака, но он не посещает официозы. И не ведётся на наше прикрытие: «От имени и по поручению…»
Нас с Ларисой Подгорский раскусил быстро – пообщаться «девчонки» нагрянули, но букет сразил даже жену, ещё были какие-то милые мелочи для ребёнка – ночник из пучка светящихся нитей и кооперативный пупс из «промышленного Китая».
Он – это наше сокровище, драгоценность для меня в одном ряду с Арменом и Светилом, на него можно глядеть , любуясь, он всегда нальёт чёрный кофе с коньяком или без, как пьётся, он пребывает в сфере сугубо мужских интересов, но столь далёк от пресловутого «быта», что за образом «отца» и «мужа» угадываются эпохи иных персонажей и авторов. Когда-то он рассказал, что современники Данте Алигьери взаправду считали, что тот обгорел в аду, глядя с благоговением на его загар, потому что тот настолько достоверно описал своё путешествие с Вергилием по кругам ада. Вот и Александр Васильевич творец иной реальности целых четыре года лекций «Зарубежной литературы». Он феноменален в беглом обзоре проблем, как будто всегда за гранями самой герменевтики. Он уникален в своих версиях – так мало кто увидит, а до него не видит текст никто. И он выгодно отличается от тупых и чванливых, потому что «доктор наук» «по сумме публикаций», самый молодой на то время.
На этот раз он напишет «роман о девочке» Самюэля Пипса, даст мне рукопись, с надеждой спросит после: «Ну, как?» - Непогрешимо против самого себя, «…и каждая буква кричала: «И я – Подгорский», а он на переиначенного Гоголя, похоже, обиделся… А для меня это было высшей похвалой. Ну, «букварь» я, что тут поделаешь?
Мне ещё не представлялось постыдным бросаться всей своей массой на стройного и изящного невысокого мужчину, в которого нельзя было не влюбиться, за поцелуями в щёчку, потому что он был единственный в своём роде, кто не предал. А я оставалась пока ещё молода и хороша собой!
Проснулась маленькая дочь и недовольно попросила звать свою маму «Татьяной Сергеевной», хотя после «Эврики» меня заносило всем «тыкать» не из фамильярности, а от резкого повзросления без рамок, и я нежно щебетала, сбиваясь на «Танюшу», чем заслужила расположение и несколько коробок с кашами – «сухим кормом» для лялек, потому что их с Подгорским доченька уже выросла, а моим близнецам каши были – в самый раз.
Мы пили кофе.
Я лечила израненную душу в кругу семьи Александра Васильевича и моей Ларисы – это и был наш с ней подарок друг другу.
Он умел о важном спросить в самую точку, а про ВИРа сказал и без вопросов: «Вижу, что нормальный русский мужик, по тебе это знаю».
Я рассказала про засаду с Драконом-Виктором – врём друг другу, и Подгорский подхватил: «Я сам не понимаю, как не врать!» Актуально в семейной жизни.
В общем, и были мы тем вечером счастливы, ибо, как поэтично писал Рерих, «даже и возвысившись, будет всякий, как Учитель его…» «Никто не бывает выше своего Учителя».
Звёздное небо, весна, благоухание роз по центру стола, кофе и запах сигарет нашего взрослого друга – этим пахли наши с Ларисой Дни Рождения.
Я не сумею выполнить миссию при нём уже много позже «по спасению невинной души». Меня Господь пришлёт встречаться уже совсем в других условиях с новой семьёй мэтра, и буду я беременной четвёртым, и страшной, должно быть, толстой и непривлекательной.
И новая молоденькая жена, мать трёхлетнего теперь уже их совместного сына задаст мне сокровенный женский вопрос, рожать ли ещё? И я со всем пафосом стану убеждать, что ВСЁ решает женщина, что новый малыш не хуже предыдущего, что он уже ЕСТЬ: «Спасай взятых на смерть, и неужели откажешься от обреченных на убиение ? Скажешь ли: «вот мы не знали этого» ? И Испытующий сердца разве не знает ? Наблюдающий над душою твоею знает это, и воздаст человеку по делам его».
(Притчи. 24; 11-12)
Но, видимо, что-то не убедит её в моих словах и внешности, отталкивающей для худенькой и молоденькой женщины, так «берегущей» красоту в браке, которого удалось добиться ей одной. Она же «завоевательница»! Ей есть, чем гордиться, что беречь. А «красота», как известно, «требует жертв». Да, и таких.
Я прямо чувствую, как со мной сравниваются, произнося внутренее что-то Лермонтовское:
"Смотрите, вот пример для вас!
Он горд был, не ужился с нами;
Глупец - хотел уверить нас,
Что Бог гласит его устами!
Смотрите ж, дети, на него,
Как он угрюм, и худ, и бледен!
Смотрите, как он наг и беден,
Как презирают все его!"
По части «худ» – перебор – как раз наоборот! А вот про «беден» - дальше некуда… Прямое попадание. Никто не хочет за мной в юродивые…
И нами с мужем подаренный ангел – сувенир не спасёт от задуманного, и на меня ляжет эта вина со всей её непоправимой болью: «Вот и никого не спасла…», ведь ничего необычного нет в том, что мать осудит ребёнка на смерть, как «лишнего»! У нас это обыденно и в порядке вещей.
Ну, почему не я была тогда «Скорая помощь?»
Помочь сайту
Поздравления
