Помочь сайту
Поздравления
По обе стороны Сферы.Глава 16. Анастасия Павловна
19 февраля 2021 -
Nikolay Makarov
* ПО ОБЕ СТОРОНЫ СФЕРЫ *
Г л а в а 16
Анастасия Павловна
– 2017 год. Конец сентября. –
Пошла третья неделя, как Люсиль трудилась без выходных. Она сама попросила Джули, то есть своего босса Юлию Леонидовну, изменить график её работы. Салон красоты, хозяйкой которого была Фролова, в последнее время стал преуспевать. Коллектив мастеров подобрался квалифицированный. Девчонки делали своё дело с настроением и клиенты это чувствовали. Реклама и «сарафанное радио» сослужили свою службу – салон раскрутился, люди пошли. В общем, в какой-то момент времени от посетителей просто не было отбоя. В своём сегменте рынка оказания услуг населению в области косметологии салон красоты «Julie's place» («У Джулии» / «У Юли») уверенно занял своё место, приобретая с каждым днём всё большее количество поклонниц. Пленяла сама атмосфера данного заведения. По замыслу Юлии, неким лайфхаком для её маленького предприятия должен был стать и стал им небольшой уютный буфет, где можно было выпить чашечку кофе, что-то слегка перекусить, а главное – сделать глоток жизни, обсуждая со своими друзьями и знакомыми какие-то дела и вопросы. Дизайн помещения, обстановка и отношение персонала к клиентам, – всё подразумевало непринуждённое общение посетительниц этого места между собой. Здесь их не подразделяли на категории, в зависимости от размера кошелька и «ёмкостных характеристик» кредитной или дебетовой карты. Те люди, кого таковой подход к теме устраивал, кто принимал эти простые условия и правила игры, они и становились завсегдатаями этого заведения, куда можно было просто заскочить между делом пообщаться, даже не заказывая каких-либо косметических услуг или процедур. Важно, чтобы всякий, кто сюда заглянул, мог на какое-то время отвлечься и отдохнуть от суеты улиц большого города. Такая «фишка» сделала салон Фроловой своего рода клубом по интересам, неким центром проведения досуга.
На протяжении последних трёх-четырёх месяцев её муж Пётр абсолютно перестал жалеть, что вложился в эту идею, генерированную некогда подругами Юльки. Как человек, имеющий практический склад ума и определённый опыт в малом бизнесе, он почувствовал, что процесс пошёл, все затраты непременно окупятся и прибыль обязательно будет. Предчувствия такого сорта его никогда не обманывали (а если когда и подводили, то крайне редко). Кроме всего прочего, видеть счастливой свою супругу, приходящую домой после работы, для него самого было счастьем вдвойне. Будучи человеком разумным по природе своей, он прекрасно понимал, что деньги – это лишь способ обрести семейный уют и благо для любимых им людей, но не более того.
Сделать серьёзный задел в претворении всех имевшихся идей, конечно же, изначально помогали руки мастеров и их вдохновенный труд. Эти люди были открыты для новых течений и веяний, осмысляя их и пропуская через своё сердце. Юля не брала на работу равнодушных с погасшим взглядом или с глазами, которые приобретали блеск только тогда, когда они видели перед собой деньги. Для неё важным было, чтобы человек не боялся чему-то учиться, не зацикливался на достигнутом, был одухотворённым и творческим. Она мечтала о том, чтобы её специалисты были не только профессионалами высокого класса, но и реализовывали себя в своём призвании, как художники, как творцы-созидатели. У её молодой подруги Люсиль, разумеется, не было достаточно опыта в данном деле, ведь парикмахерское искусство изначально не являлось её специальностью или призванием. Понятно, что она не была лучшей среди мастеров своего дела, но очень старалась, пытаясь перенимать у своих опытных коллег какие-то из методов их работы. Она была наблюдательной, изучая манеру и почерк того или иного специалиста-мастерицы, буквально внимая каждому движению и жесту учителя, размышляя над его сутью, постигая детали. Словом, из неё получилась прилежная ученица и старательный работник.
Некоторые из дам имели весьма впечатляющий послужной список в своей области, но главное – они трудились не только профессионально, но и вдохновенно, с душой. Сочетание всех этих качеств Юлия Леонидовна ценила и дорожила членами своего коллектива. Она была рада, что в процессе естественного отбора специалистов и раскрутки её маленького предприятия, в конце концов, вокруг неё сплотилась группа, состоящая именно из этих людей.
* * *
25-ого числа Люде нужно было забрать домой на месяц маму. По идее Александра, после того, как у Анастасии Павловны произошёл конфликт с медсестрой в учреждении, где она пребывала вот уже на протяжении нескольких месяцев, контракт с данной государственной организацией, входящей в социальную структуру страны, был изменён. Точнее, он был перезаключён на иных условиях. Теперь дочь этой пациентки (правильнее было бы сказать, проживающей пансионата – так называются люди из контингента имеющих психическое заболевание граждан, что постоянно находятся в стенах данного рода учреждений), могла и должна была забирать свою маму домой на месячный срок регулярно, выполняя все предписанные договором обязательства. Как правило, для работающего человека, не обладающего финансовой возможностью нанять специалиста или просто добропорядочного человека для постоянного ухода за своим родственником или некой персоной, имеющей специфическое расстройство нервной системы, подобные изменения привычного жизненного уклада сопряжены с разного рода сложностями. (Кто из нас задумывается о таких вещах до того момента, когда они становятся во истину актуальными?) Теперь в эту систему надлежало встроиться и как-то приноровиться к ней и Людмиле. Отныне такой месяц пребывания её мамы дома должен был быть посвящён, по сути дела, только ей одной. Когда Силантьев впервые заговорил об этом с девушкой, в которую он влюбился, он ещё не имел никакого представления на тот счёт, есть ли у неё таковая возможность или нет. Впрочем, они, вообще, немного знали друг о друге в то время.
Как нам известно, работодателем Люсиль на данный момент являлась её подруга, что, конечно, упрощало ситуацию, но и не делало её совсем уж ординарной в силу различных причин, в том числе, и особенностей психического заболевания Анастасии Павловны.
Насколько диагнозы, выставленные представителями узких медицинских специальностей, отражают глубинную суть проблемы человека, имеющего то или иное расстройство психики, которое приобрело статус хронического заболевания, однозначно сказать трудно в силу разного рода причин. (Сей вопрос сугубо индивидуализирован для каждой конкретной ситуации.) Их обсуждение разумно было бы несколько отложить либо особенно не касаться этого вопроса в данный момент времени. Маме Люсиль, Анастасии Павловне Нежинской, в её медицинской карте «вменялось в вину» следующее: шизофрения, паранойя, деменция... Словом, весь стандартный набор ключевых факторов, определяющий поведение больного в быту и выделяющий его из рамок некой усреднённой поведенческой нормы.
Строго говоря, с точки зрения Учения живой этики, никакими медицинскими препаратами и специальными средствами исцелить от данных недугов того, кто ими обладает, нереально. Это не представляется возможным и все методологические разработки в этом направлении пока ещё не дали сколь-нибудь ощутимых результатов, на которые следовало бы твёрдо опираться, когда речь идёт именно об излечении такого пациента, да и вряд ли дадут таковых. Ибо подобного рода нарушения, произошедшие в психоментальных структурах индивидуума, таблетками не лечатся. Помните, как там у графа Калиостро-то: «Голова – предмет тёмный, исследованию не подлежит». А если серьёзно, то психическое заболевание – это не заболевание головного мозга, как органа (о котором современная наука имеет какое-то представление, так как знает точно, где он располагается в организме у людей), это – заболевание души. О данном «объекте» и «органе» человеческого тела наука имеет весьма слабое представление и уж наверняка не скажет нам, где он у индивидуума находится, потому как медицинских приборов для определения параметров души не существует. (Мы не говорим сейчас об экспериментальных разработках и исследованиях в данной области.) Лечить медпрепаратами то, чего ты в глаза не видел, не знаешь, как это выглядит и где находится, наверное, сродни тому, как незрячему от рождения своего описывать внешний вид слона, лишь слыша его голос.
Искалечить человека, конечно, можно всего лишь одним уколом, а вот вернуть его психо-ментальные структуры в предыдущее состояние невозможно никакими инъекциями психотропных средств! Например, способов для убийства индивидуума наша цивилизация придумала огромное количество, может быть, даже бесчисленное. Способов вернуть человека к жизни после его физической смерти мы не знаем ни одного!.. Клонирование людей – совершенно пустая затея, если есть потребность в восстановлении психических и ментальных качеств, присущих той или иной личности. Ибо копирование внешнего облика живого существа никак, то есть никоим образом, не может способствовать воссозданию черт его характера, его сугубо индивидуальных душевных качеств. Восстановить нечто утраченное, если ты никогда не держал этого в руках и не представляешь себе, как это устроено и в соответствии с каким принципом работает, абсолютно не является возможным. Этот «орган», самый важный в человеческом теле, без коего оно и не живёт вовсе, не постижим для науки. И повторюсь, методы для работы с головным мозгом нельзя транспонировать для изучения души и работы с ней.
* * *
Не имея финансовой возможности оставить дома свою маму на попечение медицинского специалиста или же просто хорошего понятливого человека, которому так или иначе нужно будет платить деньги, Людмиле предстояло на месяц взять полную заботу о ней на себя. К тому же, только одна кухня чего стоит! Кроме того, подумаем серьёзно, кто лучше будет эту самую заботу проявлять о близких нам людях и ухаживать за ними: мы сами или же некто, приглашённый со стороны, пусть даже наделённый специальными познаниями в нужной сфере. Ведь зачастую, что называется, абсолютно посторонний человек, он и ведёт себя в подобной ситуации, как чужой вам и вашему родственнику человек, труд которого вознаграждается материально. (Бывают, конечно, исключения из правил. Но это – исключения. А ваши близкие – это ваши близкие и они у вас, что называется, в сигнальном экземпляре, в единственном числе и количестве...) Ровно о такого рода вещах говорил Александр своей возлюбленной, напоминая ей о том, что хорошо, когда есть возможность вернуть в какой-то мере, если не долги перед своими родителями, то частичку тепла, которым они, как правило, щедро одаривают нас в детстве...
Так или иначе на работе Людмиле пришлось бы взять очередной либо внеочередной отпуск или же отпуск без содержания. Своё плановое оплачиваемое время на отдых она использовала почти полгода назад, когда беда случилась с её папой и горе пришло в их дом, а следом проблема возникла и с мамой. На данный момент иных вариантов, как только брать дни-отгулы и порядка трёх недель за свой счёт у Люды не было. На это время могла бы приехать бабушка, но сложность заключалась ещё и в том, что Ваня учился по месту своей нынешней регистрации, то есть в городе, где жила Валентина Дмитриевна. Посовещавшись друг с другом очно и заочно, они решили поступить следующим образом. Люся на месяц уходит с работы, а бабушка с Ваней будут приезжать на выходные, давая ей некоторую передышку. Александр со своей стороны в этот период поможет, чем сможет. Этот вариант обязательно нужно было попробовать и использовать, как бы им всем ни было тяжело. Поэтому Людмила сейчас трудилась без выходных, зарабатывая отгулы. Впрочем, Юлия, конечно, в любом случае пошла бы навстречу своей подруге, маму которой достаточно хорошо знала, ибо в своё время училась в школе, где Анастасия Павловна преподавала английский язык, и позднее брала у неё частные уроки.
Силантьев познакомился с мамой Люсиль в психоневрологическом интернате, куда они экстренно были вынуждены съездить, когда возникла эта конфликтная ситуация между Анастасией Павловной и одной из сотрудниц данного учреждения.
Рассматривая дома у Нежинских альбом с семейными фотографиями, Алекс сразу обратил внимание на то, какой красивой была эта пара, родители Люды и Вани, видимо, созданная друг для друга. Людмила была больше похожа на своего папу, а в Ванюше без труда угадывались мамины черты. При их первой встрече Анастасия Павловна приняла Силантьева за одного из приятелей её мужа, который был на год старше Александра. Тогда, почти два месяца назад, Люсиль и Алекса пока ещё ничего не связывало. Роль приятеля отца Люды он принял с честью, хотя, конечно, думал об ином положении и отношениях с его нынешней возлюбленной.
Бабушке Вани и Людмилы Силантьев пока ещё не был представлен. Они решили не спешить с этим вопросом. Однако теперь ситуация требовала некоего логического разрешения. Подумав, они остановились на уже имевшемся под рукой варианте, что Александр приходился приятелем Виктору, зятю Валентины Дмитриевны, с которым они «когда-то работали в НИИ» (научно-исследовательском институте). «Слабым звеном» в этой цепи был Ванюша, который, если и не представлял точно, какие у его старшей сестры отношения с Джедаем Александром или же Александром Николаевичем, то мог подозревать нечто. Впрочем, в его присутствии они всерьёз, вроде бы, ни разу и не прокололись. Хотя, изложи он своей бабушке всю диспозицию в отношении частого появления Силантьева в их городской квартире, выезды на его «фазенду» и какие-то другие свои наблюдения и предположения, Валентина Дмитриевна могла бы, сложив этот пазл, «спалить» их в момент. С другой стороны, вот так сразу ставить её перед фактом их взаимоотношений было весьма рискованно и явно преждевременно, ведь у бабушки только одно сердце и лишь одна внучка, которая, к тому же, недавно лишилась отца и в каком-то смысле лишена участия в её жизни матери. Влюблённые недолго думали, чтобы прийти к простой мысли, что сейчас при данных обстоятельствах распутывать этот клубок пока ещё слишком рано.
Фроловы, как и Лебединские, были готовы взять транспортировку Анастасии Павловны в город на себя, приняв в этом деле посильное участие. Однако Александр твёрдо и однозначно заявил, что сам съездит с Людой в пансионат за её мамой, тем более, что там его уже видели и знают. В назначенный день этот вопрос был благополучно разрешён. В квартире Нежинских маме была отведена спальня, в которой раньше жил Ванечка. За Люсиль оставалась её комната, а бабушка, по приезде на выходные вместе с внуком, должна была бы размещаться в просторном зале. Присутствие Силантьева в эту схему пока не очень вписывалось, хотя на правах друга семьи и «приятеля» Виктора он мог посещать их апартаменты в любой день, оказывая свою поддержку в той или иной форме.
Почин был сделан. Алекс провёл весь день в квартире Нежинских до самого позднего вечера. Затем он даже вышел на работу на два-три часа, по обстоятельствам, – «как пойдёт». Точка, которую контролировала его бригада, располагалась в одной трамвайной остановке пути от знакомого ему ещё с юности объекта. Впрочем, и на этом участке города он чувствовал себя вполне комфортно, почти как дома, то есть на своей точке, ибо, по сути, всё это была территория, находившаяся «на районе», и все были рядом, а Алибек даже снимал жильё в том же доме, где жила семья Нежинских, только в соседнем подъезде.
Первые дни для Людмилы были самыми тяжёлыми. У её мамы уже выработались определённые привычки, такие как: питаться строго по расписанию и в два раза чаще, нежели мы едим в обычной жизни, прогулки на свежем воздухе по часам и прочие атрибуты казённо-пансионного бытия. Перекраивать свой собственный стандартизированный график жизни, приводя его в некое соответствие с расписанием жития-бытия в интернате, Люде всё равно пришлось в обязательном порядке. Предложить такой ассортимент и разнообразие продуктов и блюд, как в пансионате, где на кухне трудится не одна смена профессиональных поваров, тоже было трудно. Словом, почти вся неделя, проведённая в сложившейся обстановке, далась ей нелегко. В пятницу вечером приехали бабушка с Ваней, что стало для Людмилы большим подспорьем в хлопотах по уходу за мамой. Александр, утвердившийся в этом доме, как мы знаем, на правах друга Виктора, в будни приходил либо забегал на минутку (чтобы просто поцеловать любимую) каждый день, а в выходные дни, когда здесь пребывали Валентина Дмитриевна и Ваня, почти не появлялся, дабы лишний раз не мозолить им глаза, вызывая преждевременные вопросы. Так весьма непросто, когда она уже привыкла к полной свободе, для Люсиль прошли две недели. Она достаточно быстро поняла, что трудиться на своём рабочем месте однозначно сподручнее и не настолько устаёшь в моральном плане, нежели посвящать всё своё время нынешним своим хлопотам.
Силантьев с удовольствием иногда перекидывался парой-тройкой фраз на английском языке с Анастасией Павловной, чем заслужил её особое расположение. Ну а в быту он общался с мамой Люсиль на разнообразные темы, изучая её склонности и предпочтения. На 21 октября приходился День её рождения. Имениннице исполнялось 47 лет. Если бы не постигшее их семью горе, смерть папы Вани и Люды, виновница торжества безусловно бы цвела, как любая весьма привлекательная дама в эти годы. Всё произошедшее наложило свой отпечаток на её красивые черты, сделав глаза её более глубокими и впалыми и порядком подёрнув волосы серебряными нитями. Через некоторое время после похорон своего мужа её поведение изменилось в том плане, что она утратила ощущение реальности некоторых событий, что стали для неё трагическими. Сознание ни в какую не желало признать того факта, что её любимый Виктор, с которым они прожили двадцать шесть лет душа в душу, умер. В какой-то момент, настроив себя, чтобы просто не разорвалось её сердце, на то, что супругу экстренно пришлось уехать в командировку и он вернётся не скоро, Анастасия Павловна, как бы, жёстко зафиксировала эту мысль в своей голове. Так, действительно, было легче и с этим можно было жить. Она была настоящей декабристкой, способной бежать за своим любимым хоть на край света; если же сей вариант отсутствовал, она готова была ждать его хоть целую вечность! О таких женщинах мужчинам можно только мечтать... Однако в сложившихся обстоятельствах эти её замечательные качества сыграли против неё. И теперь работа её психоментальных структур была организована таким образом, что она твёрдо знала, что любимый Виктор сейчас где-то трудится на благо семьи и приносит пользу обществу; она не ждала его возвращения в ближайшее время, ибо он был чрезвычайно загружен научно-исследовательской работой, о которой мечтал все последние годы. Она даже радовалась за него, время от времени обращаясь с просьбой к кому-нибудь отправить ему смс-сообщение или же письмо по электронной почте. Александр убедил Люсю не разрушать на данном этапе этой иллюзии (да этого, наверное, и невозможно было сделать), пока её сознание, обладающее истинной информацией на тему произошедших драматических для их семьи событий, само не решится принять ситуацию таковой, какова она есть на самом деле. Сознание должно было бы окрепнуть и вызреть для этого решения и быть готовым ко всем последствиям существования личности в условиях новой для неё реальности. Впрочем, актуальным был и вариант, при котором психоментальные структуры индивидуума никогда не захотят смириться с настоящим положением вещей, дабы просто физиологически не уничтожить самого субъекта, лишив его всяческих надежд на счастливое будущее с любимым человеком.
Силантьев попросил и саму Людмилу относиться к вновь заданным («перезагруженным») обстоятельствам, связанным с переходом её отца в иное измерение (в Тонкий мир), ни как к некой данности на обывательском уровне, но как к реальности в её абсолютном смысле, представленной в нашем мире чем-то вроде айсберга, большая часть которого нам просто невидна. Для подкрепления этого утверждения он в самых общих чертах изъяснил ей структуру Мироздания и некоторые из его непреложных Законов.
* * *
В День рождения Анастасии Павловны они все вместе посидели за праздничным столом.
Виновница торжества, над которой поработала её дочь, создав ей стильную омолаживающую причёску и сделав трендовый маникюр, была просто неотразима. При определённом ракурсе и свете они казались сёстрами. Бабушка со своей новой стрижкой была им под стать.
Александр принёс гитару, напомнив старшей части своей аудитории некоторые из известных песен 60-80-х годов прошлого столетия. Зная загруженность своей возлюбленной по уходу и присмотром за её матерью, он подготовил какие-то весёлые загадки и анекдоты для подобающего случая, показал пару фокусов с игральными картами, подговорил Ваню прочитать специально подобранное им шутливое стихотворение и сам в честь виновницы торжества прочёл одно из стихотворных произведений Эдгара Аллана По в оригинале, то есть на английском языке. Имениннице, преподававшей сей предмет в школе до известных событий, это было особенно приятно. Одним словом, вечер, посвящённый празднованию Дня рождения мамы Люды и Вани, удался так, как никто из присутствующих не мог и предположить до его начала! Люсиль была просто в восторге от своего возлюбленного, открыв в нём некие новые грани его личности.
Предварительно обсуждая с Александром то, как поступить в данном случае с алкоголесодержащими напитками для хозяйки торжества, по настоянию Силантьева они решили предоставить самой «новорождённой» сделать выбор для души: сухое вино или Шампанское. Именинница отдала своё предпочтение белому вину, мотивировав его тем, что шипучий напиток она с удовольствием выпьет по возвращении из командировки Виктора. Людмила зачитала поздравительный адрес, как бы, присланный её отцом из тех мест, где он сейчас находился. В глазах её мамы блеснула слезинка по причине того, что он никак не может присоединиться к их празднику. Но она с пониманием отнеслась к необходимости его пребывания вдали от дома в этот час. Видно было сколько в ней любви к этому человеку. Александр извинился и вышел по причине срочного звонка. На самом же деле, он сам не мог сдержать слёз, глядя на всю эту картину и был вынужден взять некоторую паузу для того, чтобы справиться со своими собственными чувствами и эмоциями. (Он заметил за собой такую особенность, что в последние годы стал слишком ранимым и чувствительным к чужой боли и чужой беде, даже, если они были проявлены на экране телевизора кем-то из киношных персонажей. Многие вещи в жизни он принимал близко к сердцу.) На протяжении вечеринки в этом узком кругу Силантьев пригласил на медленный танец каждую из трёх присутствующих дам, обставив все эти моменты индивидуальными мотивациями. Едва стукнуло десять часов, Алекс поблагодарил хозяюшек за вкусное угощение и откланялся.
Была суббота, то есть ему предстоял «би-и-илшо-о-ой трудовой полночь», когда теоретически можно было что-то заработать. Поэтому, отвезя свой инструмент на холостяцкий флэт, он сразу же включился в дело.
В воскресенье на дневной прогулке, бродя по парку, что был неподалёку от их дома, Анастасия Павловна в разговоре с дочерью вспомнила о «приятеле своего мужа».
– Хороший у Виктора коллега по работе, да? Общительный такой, знает много. Читал Эдгара По на английском! У нас в городе ещё кто-нибудь может прочесть вот так наизусть кого-нибудь из зарубежных классиков в оригинале? Из тех, с кем ты на филфаке училась, кто-нибудь в состоянии это сделать?
– Я не могу сказать. Он меня тоже поразил. Он такой... А впрочем, я его совсем не знаю, – пытаясь использовать ложь во благо, ответила Людмила, подняв с земли несколько жёлто-красных листков клёна и вручая их матери.
– А ты заметила, как на тебя смотрел Александр Николаевич?
– Как смотрел?.. Что ты выдумываешь, мам? Обыкновенно смотрел.
– Да?.. А мне... Ну, я могу ошибаться, конечно, но мне показалось, что он глядел на тебя, как.... Он глядел на тебя, как мужчина смотрит на женщину, – переходя на заговорщический шёпот, заметила Анастасия Павловна.
– Да с чего ты взяла, мам? Как смотрел? Когда смотрел? Он, наверное, совсем вымотался с нашими проблемами? А в среду ещё хочет тебя в пансионат отвезти.
– Да, видно, человек он душевный. Повезло нашему папе с приятелем. А что же раньше он к нам никогда не заходил?.. Хотя, лицо его мне кажется знакомым. Он женат или нет?
– Я не в курсе, мам, – уверенно соврала Люда, подобрав для импровизированного гербария ещё и два листочка липы, – я знаю, что он тоже в универе на физфаке учился.
– По-моему, я его видела раньше... Я же некоторых ребят с физического факультета ещё по тем годам учёбы помню. Но где и когда я его видела?.. Слушай, дочь! Наверное, надо бы его отблагодарить как-нибудь за все его хлопоты? Но я не знаю, как это сделать.
– Я тем более, мам.
– Разве что с нашей бабушкой посоветоваться.
– Идея! А может быть, она ему свяжет... ну, я не знаю... перчатки, носки или шарф, а? Или ты сама свяжешь? Вам там спицами пользоваться можно?
– Может быть, и можно. Но после того случая с этой... Ну, в общем, мне вряд ли позволят. Я, вроде бы как, «под санкциями». А вот, если нашу бабушку попросить? Это – мысль!.. Слушай, Люсь! И всё-таки! Как он на тебя смотрел!
– Да ты преувеличиваешь, мам, честное слово! Как смотрел? Тебе показалось. Ты не замёрзла, нет?
– Да, вроде бы, нет.
– А меня что-то знобит. Пойдём-ка домой, а? Аппетит нагуляли. У бабушки, наверное, уже пирожки и ватрушки готовы. Ваньку сейчас по английскому погоняешь. Пусть «лёрнает», в смысле, пусть учится.
* * *
В следующий раз Александр появился на пороге квартиры Нежинских через три дня ближе к вечеру, когда он уже отдохнул после очередной смены и сделал кое-какие необходимые в его домашнем быту вещи. По официально озвученной им версии, он заскочил, чтобы не по телефону, а «вживую» обговорить некоторые детали предстоящего дня, когда нужно было вновь отвезти Анастасию Павловну в пансионат для инвалидов, то есть в психоневроло-гический интернат, где она должна была находиться до следующей своей «побывки» или месячного выезда домой. Ваня был на каникулах и поэтому они с бабушкой задержались в столице губернии на несколько дней, заметно разгрузив Люду.
В среду Силантьев, как бы, взял отгул на работе, специально для того, чтобы доставить маму Люсиль в государственное бюджетное учреждение, а её саму отвезти и обратно в город. Людмила по телефону предупредила Алекса, что им нужно быть поосторожнее в своих отношениях, когда они – «на глазах» и пересказала ему разговор с мамой, что произошёл у них в парке. На обратном пути, когда они ехали из пансионата вдвоём, она поинтересовалась мнением Александра на эту тему.
– Слушай, Саш, а где мы прокололись? Как ты думаешь?.. За праздничным столом?
– Это мой провал. Но, я уже не могу смотреть на тебя сейчас как-то иначе! Наверное, не могу. А может быть, когда танцевали, я машинально что-то себе позволил?
– Я не заметила... Хотя... Рука твоя однажды скользнула ниже талии... В комнате в тот миг ни Вани, ни бабушки точно не было... Да мама, вроде бы, и не смотрела на нас...
– В любом случае впредь нужно быть повнимательнее в мелочах... А бабушка с Ваней, говоришь, когда планируют домой поехать?
– Ванюшке в понедельник на раб... в смысле, в школу. Ну, я думаю, пару дней ещё точно пробудут, а что?
– Ты спрашиваешь?
– Я тоже безумно соскучилась! Давай, сразу к тебе! А вечером меня отвезёшь. Скажем, что на дороге твоя «ласточка» подвела.
– Тс-с-с-с! Она всё слышит! – серьёзно сказал Силантьев, делая однозначный намёк на то, что его автомобиль похож на живое существо и способен вести себя соответствующим образом, – блин, пока доберёмся, я с ума сойду!
– Аналогично, коллега, – вспомнив мультик про братьев Колобков, отреагировала Люсиль.
– А вообще, твоя мама держалась молодцом. Я тут нескромно подумал, что это была хорошая идея одного человека забирать её на месяц постоянно.
– Идея замечательная... Но я, честно говоря, за это время устала больше, чем на работе устаю. Если бы не ты и не бабушка, ничего бы не получилось... И День рождения был просто классный! А своим выступлением со стихами Эдгара По ты маму просто покорил! Ещё раз спасибо тебе за всё!
– You're welcome, my sweetheart! *
* англ. Не за что, милая моя!
Г л а в а 16
Анастасия Павловна
– 2017 год. Конец сентября. –
Пошла третья неделя, как Люсиль трудилась без выходных. Она сама попросила Джули, то есть своего босса Юлию Леонидовну, изменить график её работы. Салон красоты, хозяйкой которого была Фролова, в последнее время стал преуспевать. Коллектив мастеров подобрался квалифицированный. Девчонки делали своё дело с настроением и клиенты это чувствовали. Реклама и «сарафанное радио» сослужили свою службу – салон раскрутился, люди пошли. В общем, в какой-то момент времени от посетителей просто не было отбоя. В своём сегменте рынка оказания услуг населению в области косметологии салон красоты «Julie's place» («У Джулии» / «У Юли») уверенно занял своё место, приобретая с каждым днём всё большее количество поклонниц. Пленяла сама атмосфера данного заведения. По замыслу Юлии, неким лайфхаком для её маленького предприятия должен был стать и стал им небольшой уютный буфет, где можно было выпить чашечку кофе, что-то слегка перекусить, а главное – сделать глоток жизни, обсуждая со своими друзьями и знакомыми какие-то дела и вопросы. Дизайн помещения, обстановка и отношение персонала к клиентам, – всё подразумевало непринуждённое общение посетительниц этого места между собой. Здесь их не подразделяли на категории, в зависимости от размера кошелька и «ёмкостных характеристик» кредитной или дебетовой карты. Те люди, кого таковой подход к теме устраивал, кто принимал эти простые условия и правила игры, они и становились завсегдатаями этого заведения, куда можно было просто заскочить между делом пообщаться, даже не заказывая каких-либо косметических услуг или процедур. Важно, чтобы всякий, кто сюда заглянул, мог на какое-то время отвлечься и отдохнуть от суеты улиц большого города. Такая «фишка» сделала салон Фроловой своего рода клубом по интересам, неким центром проведения досуга.
На протяжении последних трёх-четырёх месяцев её муж Пётр абсолютно перестал жалеть, что вложился в эту идею, генерированную некогда подругами Юльки. Как человек, имеющий практический склад ума и определённый опыт в малом бизнесе, он почувствовал, что процесс пошёл, все затраты непременно окупятся и прибыль обязательно будет. Предчувствия такого сорта его никогда не обманывали (а если когда и подводили, то крайне редко). Кроме всего прочего, видеть счастливой свою супругу, приходящую домой после работы, для него самого было счастьем вдвойне. Будучи человеком разумным по природе своей, он прекрасно понимал, что деньги – это лишь способ обрести семейный уют и благо для любимых им людей, но не более того.
Сделать серьёзный задел в претворении всех имевшихся идей, конечно же, изначально помогали руки мастеров и их вдохновенный труд. Эти люди были открыты для новых течений и веяний, осмысляя их и пропуская через своё сердце. Юля не брала на работу равнодушных с погасшим взглядом или с глазами, которые приобретали блеск только тогда, когда они видели перед собой деньги. Для неё важным было, чтобы человек не боялся чему-то учиться, не зацикливался на достигнутом, был одухотворённым и творческим. Она мечтала о том, чтобы её специалисты были не только профессионалами высокого класса, но и реализовывали себя в своём призвании, как художники, как творцы-созидатели. У её молодой подруги Люсиль, разумеется, не было достаточно опыта в данном деле, ведь парикмахерское искусство изначально не являлось её специальностью или призванием. Понятно, что она не была лучшей среди мастеров своего дела, но очень старалась, пытаясь перенимать у своих опытных коллег какие-то из методов их работы. Она была наблюдательной, изучая манеру и почерк того или иного специалиста-мастерицы, буквально внимая каждому движению и жесту учителя, размышляя над его сутью, постигая детали. Словом, из неё получилась прилежная ученица и старательный работник.
Некоторые из дам имели весьма впечатляющий послужной список в своей области, но главное – они трудились не только профессионально, но и вдохновенно, с душой. Сочетание всех этих качеств Юлия Леонидовна ценила и дорожила членами своего коллектива. Она была рада, что в процессе естественного отбора специалистов и раскрутки её маленького предприятия, в конце концов, вокруг неё сплотилась группа, состоящая именно из этих людей.
* * *
25-ого числа Люде нужно было забрать домой на месяц маму. По идее Александра, после того, как у Анастасии Павловны произошёл конфликт с медсестрой в учреждении, где она пребывала вот уже на протяжении нескольких месяцев, контракт с данной государственной организацией, входящей в социальную структуру страны, был изменён. Точнее, он был перезаключён на иных условиях. Теперь дочь этой пациентки (правильнее было бы сказать, проживающей пансионата – так называются люди из контингента имеющих психическое заболевание граждан, что постоянно находятся в стенах данного рода учреждений), могла и должна была забирать свою маму домой на месячный срок регулярно, выполняя все предписанные договором обязательства. Как правило, для работающего человека, не обладающего финансовой возможностью нанять специалиста или просто добропорядочного человека для постоянного ухода за своим родственником или некой персоной, имеющей специфическое расстройство нервной системы, подобные изменения привычного жизненного уклада сопряжены с разного рода сложностями. (Кто из нас задумывается о таких вещах до того момента, когда они становятся во истину актуальными?) Теперь в эту систему надлежало встроиться и как-то приноровиться к ней и Людмиле. Отныне такой месяц пребывания её мамы дома должен был быть посвящён, по сути дела, только ей одной. Когда Силантьев впервые заговорил об этом с девушкой, в которую он влюбился, он ещё не имел никакого представления на тот счёт, есть ли у неё таковая возможность или нет. Впрочем, они, вообще, немного знали друг о друге в то время.
Как нам известно, работодателем Люсиль на данный момент являлась её подруга, что, конечно, упрощало ситуацию, но и не делало её совсем уж ординарной в силу различных причин, в том числе, и особенностей психического заболевания Анастасии Павловны.
Насколько диагнозы, выставленные представителями узких медицинских специальностей, отражают глубинную суть проблемы человека, имеющего то или иное расстройство психики, которое приобрело статус хронического заболевания, однозначно сказать трудно в силу разного рода причин. (Сей вопрос сугубо индивидуализирован для каждой конкретной ситуации.) Их обсуждение разумно было бы несколько отложить либо особенно не касаться этого вопроса в данный момент времени. Маме Люсиль, Анастасии Павловне Нежинской, в её медицинской карте «вменялось в вину» следующее: шизофрения, паранойя, деменция... Словом, весь стандартный набор ключевых факторов, определяющий поведение больного в быту и выделяющий его из рамок некой усреднённой поведенческой нормы.
Строго говоря, с точки зрения Учения живой этики, никакими медицинскими препаратами и специальными средствами исцелить от данных недугов того, кто ими обладает, нереально. Это не представляется возможным и все методологические разработки в этом направлении пока ещё не дали сколь-нибудь ощутимых результатов, на которые следовало бы твёрдо опираться, когда речь идёт именно об излечении такого пациента, да и вряд ли дадут таковых. Ибо подобного рода нарушения, произошедшие в психоментальных структурах индивидуума, таблетками не лечатся. Помните, как там у графа Калиостро-то: «Голова – предмет тёмный, исследованию не подлежит». А если серьёзно, то психическое заболевание – это не заболевание головного мозга, как органа (о котором современная наука имеет какое-то представление, так как знает точно, где он располагается в организме у людей), это – заболевание души. О данном «объекте» и «органе» человеческого тела наука имеет весьма слабое представление и уж наверняка не скажет нам, где он у индивидуума находится, потому как медицинских приборов для определения параметров души не существует. (Мы не говорим сейчас об экспериментальных разработках и исследованиях в данной области.) Лечить медпрепаратами то, чего ты в глаза не видел, не знаешь, как это выглядит и где находится, наверное, сродни тому, как незрячему от рождения своего описывать внешний вид слона, лишь слыша его голос.
Искалечить человека, конечно, можно всего лишь одним уколом, а вот вернуть его психо-ментальные структуры в предыдущее состояние невозможно никакими инъекциями психотропных средств! Например, способов для убийства индивидуума наша цивилизация придумала огромное количество, может быть, даже бесчисленное. Способов вернуть человека к жизни после его физической смерти мы не знаем ни одного!.. Клонирование людей – совершенно пустая затея, если есть потребность в восстановлении психических и ментальных качеств, присущих той или иной личности. Ибо копирование внешнего облика живого существа никак, то есть никоим образом, не может способствовать воссозданию черт его характера, его сугубо индивидуальных душевных качеств. Восстановить нечто утраченное, если ты никогда не держал этого в руках и не представляешь себе, как это устроено и в соответствии с каким принципом работает, абсолютно не является возможным. Этот «орган», самый важный в человеческом теле, без коего оно и не живёт вовсе, не постижим для науки. И повторюсь, методы для работы с головным мозгом нельзя транспонировать для изучения души и работы с ней.
* * *
Не имея финансовой возможности оставить дома свою маму на попечение медицинского специалиста или же просто хорошего понятливого человека, которому так или иначе нужно будет платить деньги, Людмиле предстояло на месяц взять полную заботу о ней на себя. К тому же, только одна кухня чего стоит! Кроме того, подумаем серьёзно, кто лучше будет эту самую заботу проявлять о близких нам людях и ухаживать за ними: мы сами или же некто, приглашённый со стороны, пусть даже наделённый специальными познаниями в нужной сфере. Ведь зачастую, что называется, абсолютно посторонний человек, он и ведёт себя в подобной ситуации, как чужой вам и вашему родственнику человек, труд которого вознаграждается материально. (Бывают, конечно, исключения из правил. Но это – исключения. А ваши близкие – это ваши близкие и они у вас, что называется, в сигнальном экземпляре, в единственном числе и количестве...) Ровно о такого рода вещах говорил Александр своей возлюбленной, напоминая ей о том, что хорошо, когда есть возможность вернуть в какой-то мере, если не долги перед своими родителями, то частичку тепла, которым они, как правило, щедро одаривают нас в детстве...
Так или иначе на работе Людмиле пришлось бы взять очередной либо внеочередной отпуск или же отпуск без содержания. Своё плановое оплачиваемое время на отдых она использовала почти полгода назад, когда беда случилась с её папой и горе пришло в их дом, а следом проблема возникла и с мамой. На данный момент иных вариантов, как только брать дни-отгулы и порядка трёх недель за свой счёт у Люды не было. На это время могла бы приехать бабушка, но сложность заключалась ещё и в том, что Ваня учился по месту своей нынешней регистрации, то есть в городе, где жила Валентина Дмитриевна. Посовещавшись друг с другом очно и заочно, они решили поступить следующим образом. Люся на месяц уходит с работы, а бабушка с Ваней будут приезжать на выходные, давая ей некоторую передышку. Александр со своей стороны в этот период поможет, чем сможет. Этот вариант обязательно нужно было попробовать и использовать, как бы им всем ни было тяжело. Поэтому Людмила сейчас трудилась без выходных, зарабатывая отгулы. Впрочем, Юлия, конечно, в любом случае пошла бы навстречу своей подруге, маму которой достаточно хорошо знала, ибо в своё время училась в школе, где Анастасия Павловна преподавала английский язык, и позднее брала у неё частные уроки.
Силантьев познакомился с мамой Люсиль в психоневрологическом интернате, куда они экстренно были вынуждены съездить, когда возникла эта конфликтная ситуация между Анастасией Павловной и одной из сотрудниц данного учреждения.
Рассматривая дома у Нежинских альбом с семейными фотографиями, Алекс сразу обратил внимание на то, какой красивой была эта пара, родители Люды и Вани, видимо, созданная друг для друга. Людмила была больше похожа на своего папу, а в Ванюше без труда угадывались мамины черты. При их первой встрече Анастасия Павловна приняла Силантьева за одного из приятелей её мужа, который был на год старше Александра. Тогда, почти два месяца назад, Люсиль и Алекса пока ещё ничего не связывало. Роль приятеля отца Люды он принял с честью, хотя, конечно, думал об ином положении и отношениях с его нынешней возлюбленной.
Бабушке Вани и Людмилы Силантьев пока ещё не был представлен. Они решили не спешить с этим вопросом. Однако теперь ситуация требовала некоего логического разрешения. Подумав, они остановились на уже имевшемся под рукой варианте, что Александр приходился приятелем Виктору, зятю Валентины Дмитриевны, с которым они «когда-то работали в НИИ» (научно-исследовательском институте). «Слабым звеном» в этой цепи был Ванюша, который, если и не представлял точно, какие у его старшей сестры отношения с Джедаем Александром или же Александром Николаевичем, то мог подозревать нечто. Впрочем, в его присутствии они всерьёз, вроде бы, ни разу и не прокололись. Хотя, изложи он своей бабушке всю диспозицию в отношении частого появления Силантьева в их городской квартире, выезды на его «фазенду» и какие-то другие свои наблюдения и предположения, Валентина Дмитриевна могла бы, сложив этот пазл, «спалить» их в момент. С другой стороны, вот так сразу ставить её перед фактом их взаимоотношений было весьма рискованно и явно преждевременно, ведь у бабушки только одно сердце и лишь одна внучка, которая, к тому же, недавно лишилась отца и в каком-то смысле лишена участия в её жизни матери. Влюблённые недолго думали, чтобы прийти к простой мысли, что сейчас при данных обстоятельствах распутывать этот клубок пока ещё слишком рано.
Фроловы, как и Лебединские, были готовы взять транспортировку Анастасии Павловны в город на себя, приняв в этом деле посильное участие. Однако Александр твёрдо и однозначно заявил, что сам съездит с Людой в пансионат за её мамой, тем более, что там его уже видели и знают. В назначенный день этот вопрос был благополучно разрешён. В квартире Нежинских маме была отведена спальня, в которой раньше жил Ванечка. За Люсиль оставалась её комната, а бабушка, по приезде на выходные вместе с внуком, должна была бы размещаться в просторном зале. Присутствие Силантьева в эту схему пока не очень вписывалось, хотя на правах друга семьи и «приятеля» Виктора он мог посещать их апартаменты в любой день, оказывая свою поддержку в той или иной форме.
Почин был сделан. Алекс провёл весь день в квартире Нежинских до самого позднего вечера. Затем он даже вышел на работу на два-три часа, по обстоятельствам, – «как пойдёт». Точка, которую контролировала его бригада, располагалась в одной трамвайной остановке пути от знакомого ему ещё с юности объекта. Впрочем, и на этом участке города он чувствовал себя вполне комфортно, почти как дома, то есть на своей точке, ибо, по сути, всё это была территория, находившаяся «на районе», и все были рядом, а Алибек даже снимал жильё в том же доме, где жила семья Нежинских, только в соседнем подъезде.
Первые дни для Людмилы были самыми тяжёлыми. У её мамы уже выработались определённые привычки, такие как: питаться строго по расписанию и в два раза чаще, нежели мы едим в обычной жизни, прогулки на свежем воздухе по часам и прочие атрибуты казённо-пансионного бытия. Перекраивать свой собственный стандартизированный график жизни, приводя его в некое соответствие с расписанием жития-бытия в интернате, Люде всё равно пришлось в обязательном порядке. Предложить такой ассортимент и разнообразие продуктов и блюд, как в пансионате, где на кухне трудится не одна смена профессиональных поваров, тоже было трудно. Словом, почти вся неделя, проведённая в сложившейся обстановке, далась ей нелегко. В пятницу вечером приехали бабушка с Ваней, что стало для Людмилы большим подспорьем в хлопотах по уходу за мамой. Александр, утвердившийся в этом доме, как мы знаем, на правах друга Виктора, в будни приходил либо забегал на минутку (чтобы просто поцеловать любимую) каждый день, а в выходные дни, когда здесь пребывали Валентина Дмитриевна и Ваня, почти не появлялся, дабы лишний раз не мозолить им глаза, вызывая преждевременные вопросы. Так весьма непросто, когда она уже привыкла к полной свободе, для Люсиль прошли две недели. Она достаточно быстро поняла, что трудиться на своём рабочем месте однозначно сподручнее и не настолько устаёшь в моральном плане, нежели посвящать всё своё время нынешним своим хлопотам.
Силантьев с удовольствием иногда перекидывался парой-тройкой фраз на английском языке с Анастасией Павловной, чем заслужил её особое расположение. Ну а в быту он общался с мамой Люсиль на разнообразные темы, изучая её склонности и предпочтения. На 21 октября приходился День её рождения. Имениннице исполнялось 47 лет. Если бы не постигшее их семью горе, смерть папы Вани и Люды, виновница торжества безусловно бы цвела, как любая весьма привлекательная дама в эти годы. Всё произошедшее наложило свой отпечаток на её красивые черты, сделав глаза её более глубокими и впалыми и порядком подёрнув волосы серебряными нитями. Через некоторое время после похорон своего мужа её поведение изменилось в том плане, что она утратила ощущение реальности некоторых событий, что стали для неё трагическими. Сознание ни в какую не желало признать того факта, что её любимый Виктор, с которым они прожили двадцать шесть лет душа в душу, умер. В какой-то момент, настроив себя, чтобы просто не разорвалось её сердце, на то, что супругу экстренно пришлось уехать в командировку и он вернётся не скоро, Анастасия Павловна, как бы, жёстко зафиксировала эту мысль в своей голове. Так, действительно, было легче и с этим можно было жить. Она была настоящей декабристкой, способной бежать за своим любимым хоть на край света; если же сей вариант отсутствовал, она готова была ждать его хоть целую вечность! О таких женщинах мужчинам можно только мечтать... Однако в сложившихся обстоятельствах эти её замечательные качества сыграли против неё. И теперь работа её психоментальных структур была организована таким образом, что она твёрдо знала, что любимый Виктор сейчас где-то трудится на благо семьи и приносит пользу обществу; она не ждала его возвращения в ближайшее время, ибо он был чрезвычайно загружен научно-исследовательской работой, о которой мечтал все последние годы. Она даже радовалась за него, время от времени обращаясь с просьбой к кому-нибудь отправить ему смс-сообщение или же письмо по электронной почте. Александр убедил Люсю не разрушать на данном этапе этой иллюзии (да этого, наверное, и невозможно было сделать), пока её сознание, обладающее истинной информацией на тему произошедших драматических для их семьи событий, само не решится принять ситуацию таковой, какова она есть на самом деле. Сознание должно было бы окрепнуть и вызреть для этого решения и быть готовым ко всем последствиям существования личности в условиях новой для неё реальности. Впрочем, актуальным был и вариант, при котором психоментальные структуры индивидуума никогда не захотят смириться с настоящим положением вещей, дабы просто физиологически не уничтожить самого субъекта, лишив его всяческих надежд на счастливое будущее с любимым человеком.
Силантьев попросил и саму Людмилу относиться к вновь заданным («перезагруженным») обстоятельствам, связанным с переходом её отца в иное измерение (в Тонкий мир), ни как к некой данности на обывательском уровне, но как к реальности в её абсолютном смысле, представленной в нашем мире чем-то вроде айсберга, большая часть которого нам просто невидна. Для подкрепления этого утверждения он в самых общих чертах изъяснил ей структуру Мироздания и некоторые из его непреложных Законов.
* * *
В День рождения Анастасии Павловны они все вместе посидели за праздничным столом.
Виновница торжества, над которой поработала её дочь, создав ей стильную омолаживающую причёску и сделав трендовый маникюр, была просто неотразима. При определённом ракурсе и свете они казались сёстрами. Бабушка со своей новой стрижкой была им под стать.
Александр принёс гитару, напомнив старшей части своей аудитории некоторые из известных песен 60-80-х годов прошлого столетия. Зная загруженность своей возлюбленной по уходу и присмотром за её матерью, он подготовил какие-то весёлые загадки и анекдоты для подобающего случая, показал пару фокусов с игральными картами, подговорил Ваню прочитать специально подобранное им шутливое стихотворение и сам в честь виновницы торжества прочёл одно из стихотворных произведений Эдгара Аллана По в оригинале, то есть на английском языке. Имениннице, преподававшей сей предмет в школе до известных событий, это было особенно приятно. Одним словом, вечер, посвящённый празднованию Дня рождения мамы Люды и Вани, удался так, как никто из присутствующих не мог и предположить до его начала! Люсиль была просто в восторге от своего возлюбленного, открыв в нём некие новые грани его личности.
Предварительно обсуждая с Александром то, как поступить в данном случае с алкоголесодержащими напитками для хозяйки торжества, по настоянию Силантьева они решили предоставить самой «новорождённой» сделать выбор для души: сухое вино или Шампанское. Именинница отдала своё предпочтение белому вину, мотивировав его тем, что шипучий напиток она с удовольствием выпьет по возвращении из командировки Виктора. Людмила зачитала поздравительный адрес, как бы, присланный её отцом из тех мест, где он сейчас находился. В глазах её мамы блеснула слезинка по причине того, что он никак не может присоединиться к их празднику. Но она с пониманием отнеслась к необходимости его пребывания вдали от дома в этот час. Видно было сколько в ней любви к этому человеку. Александр извинился и вышел по причине срочного звонка. На самом же деле, он сам не мог сдержать слёз, глядя на всю эту картину и был вынужден взять некоторую паузу для того, чтобы справиться со своими собственными чувствами и эмоциями. (Он заметил за собой такую особенность, что в последние годы стал слишком ранимым и чувствительным к чужой боли и чужой беде, даже, если они были проявлены на экране телевизора кем-то из киношных персонажей. Многие вещи в жизни он принимал близко к сердцу.) На протяжении вечеринки в этом узком кругу Силантьев пригласил на медленный танец каждую из трёх присутствующих дам, обставив все эти моменты индивидуальными мотивациями. Едва стукнуло десять часов, Алекс поблагодарил хозяюшек за вкусное угощение и откланялся.
Была суббота, то есть ему предстоял «би-и-илшо-о-ой трудовой полночь», когда теоретически можно было что-то заработать. Поэтому, отвезя свой инструмент на холостяцкий флэт, он сразу же включился в дело.
В воскресенье на дневной прогулке, бродя по парку, что был неподалёку от их дома, Анастасия Павловна в разговоре с дочерью вспомнила о «приятеле своего мужа».
– Хороший у Виктора коллега по работе, да? Общительный такой, знает много. Читал Эдгара По на английском! У нас в городе ещё кто-нибудь может прочесть вот так наизусть кого-нибудь из зарубежных классиков в оригинале? Из тех, с кем ты на филфаке училась, кто-нибудь в состоянии это сделать?
– Я не могу сказать. Он меня тоже поразил. Он такой... А впрочем, я его совсем не знаю, – пытаясь использовать ложь во благо, ответила Людмила, подняв с земли несколько жёлто-красных листков клёна и вручая их матери.
– А ты заметила, как на тебя смотрел Александр Николаевич?
– Как смотрел?.. Что ты выдумываешь, мам? Обыкновенно смотрел.
– Да?.. А мне... Ну, я могу ошибаться, конечно, но мне показалось, что он глядел на тебя, как.... Он глядел на тебя, как мужчина смотрит на женщину, – переходя на заговорщический шёпот, заметила Анастасия Павловна.
– Да с чего ты взяла, мам? Как смотрел? Когда смотрел? Он, наверное, совсем вымотался с нашими проблемами? А в среду ещё хочет тебя в пансионат отвезти.
– Да, видно, человек он душевный. Повезло нашему папе с приятелем. А что же раньше он к нам никогда не заходил?.. Хотя, лицо его мне кажется знакомым. Он женат или нет?
– Я не в курсе, мам, – уверенно соврала Люда, подобрав для импровизированного гербария ещё и два листочка липы, – я знаю, что он тоже в универе на физфаке учился.
– По-моему, я его видела раньше... Я же некоторых ребят с физического факультета ещё по тем годам учёбы помню. Но где и когда я его видела?.. Слушай, дочь! Наверное, надо бы его отблагодарить как-нибудь за все его хлопоты? Но я не знаю, как это сделать.
– Я тем более, мам.
– Разве что с нашей бабушкой посоветоваться.
– Идея! А может быть, она ему свяжет... ну, я не знаю... перчатки, носки или шарф, а? Или ты сама свяжешь? Вам там спицами пользоваться можно?
– Может быть, и можно. Но после того случая с этой... Ну, в общем, мне вряд ли позволят. Я, вроде бы как, «под санкциями». А вот, если нашу бабушку попросить? Это – мысль!.. Слушай, Люсь! И всё-таки! Как он на тебя смотрел!
– Да ты преувеличиваешь, мам, честное слово! Как смотрел? Тебе показалось. Ты не замёрзла, нет?
– Да, вроде бы, нет.
– А меня что-то знобит. Пойдём-ка домой, а? Аппетит нагуляли. У бабушки, наверное, уже пирожки и ватрушки готовы. Ваньку сейчас по английскому погоняешь. Пусть «лёрнает», в смысле, пусть учится.
* * *
В следующий раз Александр появился на пороге квартиры Нежинских через три дня ближе к вечеру, когда он уже отдохнул после очередной смены и сделал кое-какие необходимые в его домашнем быту вещи. По официально озвученной им версии, он заскочил, чтобы не по телефону, а «вживую» обговорить некоторые детали предстоящего дня, когда нужно было вновь отвезти Анастасию Павловну в пансионат для инвалидов, то есть в психоневроло-гический интернат, где она должна была находиться до следующей своей «побывки» или месячного выезда домой. Ваня был на каникулах и поэтому они с бабушкой задержались в столице губернии на несколько дней, заметно разгрузив Люду.
В среду Силантьев, как бы, взял отгул на работе, специально для того, чтобы доставить маму Люсиль в государственное бюджетное учреждение, а её саму отвезти и обратно в город. Людмила по телефону предупредила Алекса, что им нужно быть поосторожнее в своих отношениях, когда они – «на глазах» и пересказала ему разговор с мамой, что произошёл у них в парке. На обратном пути, когда они ехали из пансионата вдвоём, она поинтересовалась мнением Александра на эту тему.
– Слушай, Саш, а где мы прокололись? Как ты думаешь?.. За праздничным столом?
– Это мой провал. Но, я уже не могу смотреть на тебя сейчас как-то иначе! Наверное, не могу. А может быть, когда танцевали, я машинально что-то себе позволил?
– Я не заметила... Хотя... Рука твоя однажды скользнула ниже талии... В комнате в тот миг ни Вани, ни бабушки точно не было... Да мама, вроде бы, и не смотрела на нас...
– В любом случае впредь нужно быть повнимательнее в мелочах... А бабушка с Ваней, говоришь, когда планируют домой поехать?
– Ванюшке в понедельник на раб... в смысле, в школу. Ну, я думаю, пару дней ещё точно пробудут, а что?
– Ты спрашиваешь?
– Я тоже безумно соскучилась! Давай, сразу к тебе! А вечером меня отвезёшь. Скажем, что на дороге твоя «ласточка» подвела.
– Тс-с-с-с! Она всё слышит! – серьёзно сказал Силантьев, делая однозначный намёк на то, что его автомобиль похож на живое существо и способен вести себя соответствующим образом, – блин, пока доберёмся, я с ума сойду!
– Аналогично, коллега, – вспомнив мультик про братьев Колобков, отреагировала Люсиль.
– А вообще, твоя мама держалась молодцом. Я тут нескромно подумал, что это была хорошая идея одного человека забирать её на месяц постоянно.
– Идея замечательная... Но я, честно говоря, за это время устала больше, чем на работе устаю. Если бы не ты и не бабушка, ничего бы не получилось... И День рождения был просто классный! А своим выступлением со стихами Эдгара По ты маму просто покорил! Ещё раз спасибо тебе за всё!
– You're welcome, my sweetheart! *
* англ. Не за что, милая моя!
Рейтинг: 0
141 просмотр
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Новые произведения
