Одна душа. Одна мечта. Часть II: "Киллер"

                                                                                                 Одна душа. Одна мечта.

Часть II

Киллер

Пролог

Чувства, совесть и борьба,

Борьба с самим собой.

Будут с тобой всегда,

Но что сильней?

Смысл есть всегда.

Даже, когда не дорога видна.

И цель почти ушла в туман,

Когда душа, как наркоман.

Вспомни сердце.

У всего есть ритм.

И твой ритм отбивает сердце.

Будь в ладу с ним.

Ты освободишься,

Увидишь, как бьется сердце солнца.

Почувствуешь к душе прикосновенья,

Теплого, живого луча.

Запомни, смысл есть всегда.

Даже, когда дорога не видна.

И цель почти ушла в туман,

И когда душа - как наркоман...

Начало.

Голые деревья в сером городе начала февраля. Тяжелое свинцовое море, где-то неподалеку, бросало свои волны на каменистый берег. Солнце, словно глаза полуслепого старца, затягивало пеленой облаков.

Джеймс с другом гуляли по городу, разговаривая обо всем и ни о чем. Легкий прохладный ветерок, который в других местах приравнивается к ураганному, обдувал их лица. Они заходили в разные магазины, рассматривая товар, представленный там. Так они добрались до магазина бытовой техники.

Посмеявшись над очередной шуткой, брошенной одним из друзей, на этот раз по поводу бытовой техники, они медленно поднялись на второй этаж, где помимо всего прочего находились: ноутбуки, компьютеры, мониторы, телевизоры, проигрыватели и различные носители информации.

 Джеймс осмотрел ноутбук с большим экраном, который ему приглянулся, и повернулся направо...

 Там стояли телевизоры, разные по качеству изображения, размерам, компании производителю и т.д. Но на доброй половине из них показывали, нет, не девушек в купальниках, как можно подумать сначала...  Песочный пляж, пальмы, солнце приглушенное облаками и легкий ветерок, раздувающий Ее черные волосы. Это было одно из многочисленных интервью, но для него оно было первым. Но не в этом дело. Джеймс видел эту актрису в нескольких фильмах, она была ему симпатична, но он относил ее к остальным симпатичным актрисам. А сейчас, что-то щелкнуло в его голове. Какая-то мысль, неосязаемая, которую невозможно уловить и "задержать в голове", чтобы понять ее содержание.

 Эта мысль вызвала у него странное ощущение, и навсегда врезало в его память этот фрагмент одного из ее многочисленных интервью. А понять причину этого ощущения он смог только через два месяца...

Обвал.

  То, что произошло с Джеймсом, будем называть его Джеймс, по истечении полутора лет, с того момента, как он полюбил, по настоящему или нет, сейчас ответ на этот вопрос не так важен, можно назвать обвалом. Его жизнь шла в гору. Он поступил в престижное учебное заведение, строил планы, намечал цели. Перед ним было множество дорог. На самой удачной для него он видел Ее. Но внутренне, он был готов и к дороге без Нее. По двум причинам: сознание, как птица, билось в рамках стереотипов, принципов, правил и окружения, и он не был уверен, что она именно Она. Но он знал, что ему это надо для того, чтобы знать наверняка - один взгляд в глаза, и он почти был готов ради этого все бросить, на время... Он, как большинство молодых людей его возраста верил, надеялся. Он знал, что свободен. Конечно, как и многим - жизнь ставила ему свои вопросы и давала иногда резкие ответы. Его нервы были постоянно напряжены и душа тоже. Поэтому то, что произошло дальше, порвало его "струну", и он как альпинист во время обвала сорвался вниз. Джеймс не разбился, но был сильно травмирован, голова кружилась, он забыл зачем лез в гору и пошел не по тому пути.

День этот начинался довольно хорошо. Джеймс проснулся от звонка будильника, сигналом на котором, стоял противный, особенно с утра, рингтон с названием Классик Бэл и который прервал сон Джеймса:  "Джеймс идет по пыльной дороге в кожаном куртке и брюках эпохи средневековья, и с мечем в правой руке. Рядом с ним, мерно стуча копытами, идет вороной конь с белыми пятнами на груди и чуть выше копыт. От коня веет здоровьем и мощью, каждый удар его копыт поднимает облака пыли. За спиной Джеймса солнце, находящееся довольно высоко над землей.

 Джеймс идет по пыльной дороге в черной кожаной куртке и спортивных штанах, с черным пистолетом в правой руке, рядом с ним едет черный мотоцикл, поршни которого мерно отбивают свой ритм. За спиной Джеймса солнце, погружающееся за край света.

 Несколько раз Джеймс меняется местами: то в современности, то в прошлом. Каждый раз Джеймс все выше поднимает голову, и когда он в образе рыцаря, перед ним загорается звезда, довольно большая и яркая на фоне светлого неба. Джеймс запрыгивает на коня и несется к ней навстречу, поднимая столб пыли, но ему кажется это слишком медленным, он уже несется на мотоцикле..."

Будильником служил телефон. Черный Нокиа, с металлическим корпусом. Как ему не хотелось вставать. Тело упорно не хотело шевелиться, но вскоре раздражающий звук вынудил мозг приложить все усилия к тому, чтобы его выключить. Джеймс сел на кровати, взял телефон в руки и выключил будильник. На заставке, был черный мотоцикл - Ямаха.  Часы показывали пять часов тридцать пять минут.

 Хотелось залезть под теплое одеяло. Но Джеймс пересилил желание поспать и встал.

 -" Рыцарь... Неплохо. Мне всегда нравились те времена, я бы хотел туда попасть... А звезда - она?" - подумал он.

Он подошел к окну, отодвинул светло-синюю занавеску. На улице было еще темно, город блестевший огнями вечером, почти потух, оставив лишь дорожные фонари, которые должны были уступить место солнцу приблизительно через час. Джеймс надел шорты, майку. Спустился вниз, обул кеды и надел наушники. Он вышел на улицу. Спросонья знобило. Было такое ощущение, особенно на лице и в ногах, будто мышцы просто мясо, которое ничего не делает. В наушниках разыгрывалась его любимая группа. Джеймс медленно спускался вниз. Рок в голове набрал силу и Джеймс побежал.

 Ритм его сердца, вдохов, шагов подстраивался под ритм музыки, и музыка не жалела его. Спустившись вниз по улице, Джеймс повернул направо, пробежал до тупика с игровой площадкой. Слева, параллельно улице, тянулась железная дорога, Джеймс повернул в ее сторону и спустился по ступенькам. Выбежал на тротуар дороги, которая была шире и загруженней, чем та по которой он бежал. Добежав до пересечения дорог в том месте, откуда начался его забег, Джеймс пошел на следующий круг.

 Он бежал по неровной дороге. Музыка требовала от него высокого темпа, и он старался не отставать. Светлело с каждой минутой. Кто-то выгуливал собаку - немецкую овчарку. Легкие Джеймса работали как насос, забирая максимум воздуха. Сердце, не сильно увеличив ритм, билось раза в два-три сильней. Ему казалось, что каждый удар, сотрясает его всего. Слева ехал грузовой поезд, тянущий длинную вереницу пустых вагонов. Джеймс поравнялся с ним и некоторое время бежал наравне, пока бугор на дороге не вывел Джеймса из игры. Джеймс потерял скорость, каждый шаг давался ему с трудом, уставшие, после быстрого бега, легкие начинали сбивать ритм. Он не остановился, потяжелевшими шагами, стараясь не терять скорость, забежал на бугор. Впереди Джеймса ждал еще один, не намного выше, но имеющий гораздо более пологий склон.

 Джеймс, сбегая вниз, восстанавливал ритм. Периодически проезжали машины. Резко потухли фонари, Джеймс слегка растерялся. Без фонарей, перекрывающих своим светом свет солнца, стало светлее. Под песню, со словами: "I'm awake for you. I'm asleep because of you." Под барабаны, бас-гитару, электрогитару и стук своего сердца он взбегал на бугор, невзирая на отчаянные попытки мышц не шевелиться. Легкие работали все быстрее,  не теряя ритм. Как бы ему сейчас не было тяжело, он чувствовал себя свободным. Это чувство усилилось, когда он сбегал по параллельной улице. Но это был не максимум... свободы. Он думал о Ней.

 Пробежав пять кругов, делая между кругами перерывы, Джеймс остановился. Он попрыгал, размял ноги и перешел дорогу, поменяв музыку в проигрывателе на ее песни. Это был не рок, а пение под гитару и аккомпанемент. Он не видел ее в живую, не слышал ее голоса в живую, но почему-то от ее голоса, пусть даже записанного, его сердце билось сильнее, и укреплялась его вера в себя. Хотя... он уже не верил, что это любовь, он уже не верил в Бога, в которого поверил благодаря Ей. Единственное, что осталось это - изменившиеся восприятие мира, абстрактная надежда на хорошее будущее и бег по утрам.

 Он посмотрел на улицу, уходящую перед ним под  углом градусов от сорока пяти до шестидесяти, в гору. Джеймс вдохнул и побежал. Треть пути до перекрестка далась ему довольно легко, но на этом легкость закончилась. С каждым шагом мышцы все слабее перемещали ноги. С каждым шагом сердце билось все сильнее. С каждым шагом вдохи становились все чаще. Джеймс пробежал еще треть пути. Из-за домов вышло солнце, заставив его улыбнуться, но усталость говорила, что пора остановиться.

 Маленькими, но тяжелыми шагами, дыша со скоростью три вдоха в секунду, с частотой ударов сердца, не отстававшего от легких и с ее голосом в ушах, Джеймс бежал, напрягая свою волю не меньше тела. Ее голос поддерживал его, хотя он забежал бы и без него, но он этого не хотел. Шаг, вдох, выдох, шаг, вдох, выдох. Под яростный аккомпанемент сердца, навстречу солнцу и чистому голубому небу, Джеймс бежал. В этот момент он верил в Бога, верил, что будет с ней. Он был счастлив... В этот момент.

 Забежав, он перешел с бега на шаг. Ноги слегка тряслись, голова слегка кружилась. Легкие не останавливались. Он чувствовал пульсацию вен. Джеймс повернул на улицу вправо, и медленно спускался двадцать метров до перекрестка. Дойдя до перекрестка, он посмотрел в небо, снял наушники, выключил музыку. Джеймс вошел в дом. Пот стекал с него ручьями, дыхание не восстановилось. Сев на диван, он пару минут сидел, дыша и истекая потом.

  День прошел спокойно. В институте все было как обычно. Лекции, конспекты. Джеймс вернулся домой к четырем часам.

 На небо наплывали облака, солнце теряло свою силу.

 Зайдя домой, Джеймс переоделся и уставший лег на диван, посмотреть телевизор. По одному из каналов шел, концерт молодых исполнителей.

-" Нам, что, певцов не хватает?" - подумал Джеймс, но так как он был уставшим и без настроения, продолжал смотреть.

 Джеймс целиком погрузился в мысли. Погрузившись в себя, он мрачнел с каждой минутой. Через минут пять он выключил телевизор, походил по комнате, и с психу ударил по доскам стены кулаком. Рука заболела слабее, чем он ожидал. Сильно стучало сердце. В эти моменты он ненавидел себя и считал, что смерть это далеко не худшее, что может быть в жизни. Его напрягало то, что люди которые хотят жить - умирают в самые счастливые периоды жизни. А он, который пожил бы еще, но не отказался бы от смерти, живет.

 Джеймс решил позвонить другу. Ему надо было развеяться, повеселиться. С другом это гораздо лучше. Джеймс выбрал из списка контактов имя друга и позвонил. Через гудков семь женский голос сказал ему:

- Абонент не отвечает. Перезвоните позже.

 Джеймс набрал снова. На этот раз трубку подняли. Это был его брат.

- Алло. - В голосе сквозила нотка печали, но Джеймс ее не заметил, он не очень хорошо знал брата своего друга.

- Алло, а можно ....? - Спокойно сказал Джеймс.

- Нет. В смысле вообще нет... - Ответил печальным голосом брат.

- Как... Нет. Ты шутишь. - Не поверил Джеймс, но почему-то сердце волнительно сжалось.

- К сожалению нет. - Ответил голос на другой стороне.

- Как?  Ведь... Когда похороны? - Все, что смог выдавить из себя Джеймс. Что-то такое, чего он раньше не чувствовал, ощущение того, что все может рухнуть в один момент сдавило его сердце.

- Ножом. Уроды... Завтра, в восемь. - Прерывисто ответил на все вопросы его брат.

- Я приду. - Сказал Джеймс и бросил трубку.

 Джеймс метался по комнате. Кто мог убить его друга? Просто пытались обокрасть или что? Нужно действовать. Месть, все чего он сейчас желал. Проходив по комнате пять минут, он осознал, что его друг погиб. Его больше нет! Что может быть страшнее? Когда твой лучший друг умирает, хотя вчера вы строили с ним планы на жизнь, шутили, ты желал ему успехов всей душой. А его больше нет. Не существует! По глазам Джеймса потекли слезы. Внизу открылась дверь. Джеймс вытер лицо и спустился. С работы вернулась мать, которая увидев его, сказала:

 - Джеймс, что-то случилось?

 - Да, ..... погиб. - Джеймс с трудом выговорил его имя.

 - Как? - Только и спросила удивленная мать.

 - Я спать. - Не удостоил ее ответом Джеймс, который больше всего сейчас хотел уснуть и никогда не просыпаться.

 Он побежал к себе в комнату, и после долгого мучительного лежания в кровати, Джеймс уснул.

 

 Звонок будильника медленно разрушает завесу сна, с таким ощущением, будто он вместе с ней разрушает мозг. Джеймс медленно открыл глаза. Белый потолок. Он выключил будильник, было ощущение, будто вчера случилось что-то плохое. Через несколько секунд, когда мозг прогрелся, Джеймс вспомнил что.

- Черт. Нет! - Проговорил он.

 Он лег в кровать и минут десять лежал в полузабытьи. Уснуть, как обычно в подобных ситуациях, он не мог. Разные мысли лезли в голову. Но они не вызывали сильных эмоций. Хотя раньше он думал, что смерть близкого человека вызывает больше эмоций. Но было кое-что еще. Ощущение неопределенности, бесцельности жизни и невозможности осознать, что все может так быстро закончиться.

 Джеймс встал с кровати.

- "Сегодня похороны." - подумал он и еще минут десять просидел на кровати, с противным ощущением в голове.

  Он посмотрел на шкаф с одеждой и встал. По улице проехала машина. Было еще темно. Джеймс открыл шкаф и посмотрел на черную рубашку, рядом с которой белые казались ему невзрачными.

-"Теперь черный цвет будет со мной всегда." - мрачно улыбнувшись, подумал он.

 Джеймс достал рубашку, брюки и аккуратно разложил их на кровати. До похорон было еще два часа.

 

Солнце на улице светило тускло. Джеймс вошел домой. Он посмотрел на часы, над зеркалом в прихожей. Двенадцать часов.

 -" А  я еще не ел." - Подумал он, чувствуя неприятную пустоту в желудке, как и в душе.

 Он снял туфли, идеально накремленные утром, они напомнили ему сейчас трупы - припыленные, с пятнами грязи. Джеймса это не волновало. Его состояние сейчас... А что, оно ему даже нравилось. Практически без эмоций, без лишних мыслей. Круто.

 Он открыл холодильник, достал из его чрева котлеты, потом подошел к хлебнице достал оттуда что-то вроде корзинки, в которой лежал уже нарезанный хлеб, и, поставив это на стол, сел за него. Котлеты, прижавшись друг другу от холода, лежали на белой тарелке с голубой каемкой. Три куска хлеба лежали на столе, как в поле - на скатерти были изображены подсолнухи, цветочки. Джеймс был не в настроении есть, но он ел через силу, так как осознавал, что это необходимо. Пока он молча жевал сухой хлеб с холодными котлетами, он вспоминал похороны: Джеймс практически ничего не запомнил, кроме выражения лица матери друга и его лица перед тем, как закрыли крышку гроба. Потом он забежал в первый автобус и ехал в нем с каменным лицом до остановки рядом с домом. Одна любопытная женщина, с лицом мелкого грызуна, рассматривала его. Его это разозлило и он посмотрел ей прямо в глаза. Она сразу же отвернулась, хотя пару раз хотела посмотреть на него, но он не сводил с нее глаз. И она взволнованно, судя по неловким движениям, вышла из автобуса на следующей остановке. Джеймс остался этим доволен, он даже на секунду ухмыльнулся, но потом опять нахмурился, черной тучей давил на него один вопрос:

 - Кто это сделал?

 Единственным планом, который у него был на будущее это - месть.

 Дожевав свой завтрак или обед, называйте, как хотите, Джеймс встал из-за стола, помыл руки и освежил лицо. Он поднялся по деревянным ступенькам наверх и сел за письменный стол. На столе лежала пустая тетрадь и ручка. Джеймс вспомнил, что сейчас идут занятия в институте, и он вчера соизволил позвонить и сказать, что не придет по уважительной причине.

 Джеймс взял ручку и начал малевать в тетради. Он думал:

-" Как найти убийц? Может взять академический отпуск?"

 Джеймс перебирал варианты:

-" Случайное убийство, могло иметь место, ведь удар был нанесен в спину, тело лежало в подворотне, но вещи были на месте, кроме ключей. Причины? Убийца испугался и забрал первое, что попало под руку? Нет, это бред. Девушка? Его другу нравилась одна, но у нее не было парня. Он ее защищал? Но она бы все рассказала. Она его убила? Это вообще фигня. Из меня детектив еще тот. Дальше. - он постучал ручкой по столу, - Наркотики. Ну у нас тут не боевик. Да и наркотики он ненавидел. Поэтому его и убили. Он чем-то навредил наркоторговцам, пообещал их сдать и они его убили?... - он уставился в одну точку за окном и улыбнулся, - Ну я дурак. Куда меня занесло. Что же могло быть еще?"

 Джеймс встал и начал ходить по комнате. Его мозг, как не старался, а идей правдоподобней случайного убийства не выдал. Поэтому Джеймс решил позвонить брату друга и спросить, что говорит полиция и что знает он. Набрав номер, Джеймс нервно ходил по комнате, слушая гудки. Через пять гудков раздался голос:

 - Да.

 - Привет. Извини, что беспокою. Я хочу спросить про... убийство. Что копы говорят? - Джеймс ожидал, что брат его пошлет куда подальше, но вопреки его ожиданиям, он довольно спокойно ответил:

 - Удар ножом. В область левой почки. Еще есть мелкие гематомы. Они дрались Джеймс. Понимаешь? Ты его лучший друг, ты знаешь, с кем у него были нелады? - Говорил старший брат, таким тоном, будто Джеймс все знает.

 - Нет. У него вроде со всеми все было нормально. Не знаю. А, где он вчера был? - Говорил Джеймс, нервно расхаживая по комнате.

 - Сказал, что пойдет гулять. Я вначале подумал с тобой. Но сейчас вспомнил, что он слегка волновался, надушился и оделся особенно аккуратно. На похоронах девушка была, он с ней и гулял. А у нее парня нет? - Спросил брат.

 - Да, вроде нет. - Сказал Джеймс и в его голове всплывали мысли, что может быть она во всем замешана, но они отпали довольно быстро - он вспомнил, что она была на похоронах, плакала и винила в этом себя: "если бы я пригласила его к себе или не позволила себя провожать."

- "Нужно было с ней поговорить."- Упрекнул себя Джеймс и замолчал.

- Еще копы сказали, что там видели двоих, слышали шум. Камера их засекла. Мне кажется, они что-то знают. Но копы их проверили - никаких улик. Да и я с ними лично встречался. Они не могли его убить - силенок бы не хватило. Да и они...  говорят складно. Я если не верю им, то верю копам - Выложил все брат.

- Что ты раньше не сказал. Ты хочешь узнать правду и отомстить? - Сказал Джеймс резко.

- Ну, это не способ Джеймс. - Сказал брат, поняв, что он имел ввиду. - Они будут в качестве свидетелей. Если, что копы докопаются до правды. А это лишнее.

- А, ты понял о чем я. - Сказал, улыбнувшись, Джеймс. - Если через неделю не найдут виновного, ты даешь мне их номера и говоришь имена.

- Нельзя так Джеймс. Ты не сможешь. - Недоверчиво сказал брат. - Я же уже лично с ними говорил.

- Смогу. - Сказал Джеймс и повесил трубку.

 Он решил для себя. Ему было все равно к чему это приведет. Он всегда хотел совершить в жизни что-нибудь. Его друг был полон жизни, влюблен и его убили. Джеймс был такой же с одним "но", он был безнадежно и бессмысленно "влюблен". К тому же он всегда хотел идти "воевать" или куда-нибудь туда, где оружие, убийства, он даже в военное хотел поступать, но мать и "другие" мысли подсказали ему, что лучше сначала гражданскую специальность получить, повоевать всегда успеешь, если сильно захочется. А сейчас это была не прихоть, а долг.

 

 

 

 

 

 

 

 

Последний шаг

Прошла неделя. Джеймс поднимается по лестнице девятиэтажки. Пути назад нет. Все рассчитано. На кону важнейшее дело в его жизни на данный момент - месть.

 - Вы спросите, почему психически более или менее здоровый молодой человек, с хорошо устроенной жизнью, готов все разрушить из-за мести, которая может не удастся из-за того, что он мстит не тем?

 - Хороший вопрос. Причин много. Очень много. Начнем: Это его долг,  лучшего друга убили - его совесть заставит спиться и\или постоянно винить себя в его смерти. Он постоянно мечется от одной цели в жизни к другой, ему нравится оружие и в душе он чувствует себя воином, правда сможет ли он убить это - другой вопрос. Месть стала для него постоянной целью, игрой. С его стороны это все выглядит не так уж страшно. Пока. Хотя это не намного страшнее постоянного презирания себя, чувства, что все во что ты верил - чушь собачья. И еще куча причин. Это как выстрел - на полет пули влияют и значительные факторы: ветер, расстояние, ее вес, количество пороха, длина ствола, так и менее значительные: притяжение луны, давление воздуха, влажность и так далее.

 Поднимаясь по лестнице, он спорил сам с собой. Рассудок сопротивлялся, но не так сильно, как обычно. Его место заняла совесть: А как же родители? Это же эгоизм...

 Джеймс волновался. Он был одет во все черное: черная спортивная куртка, брюки, кроссовки, перчатки, которые он спрятал в карманы. У него задрожали руки. Он постоял минуту перед злополучной дверью. Коричневая дверь с наклеенными, с  позолоченным покрытием, цифрами - "девяносто восемь". Судя по двери богатая квартирка. С трудом Джеймс нажал на звонок.

 Через несколько секунд дверь открылась.

 - А, это ты. Входи. - С некоторым презрением сказал паренек лет восемнадцати, выше и худощавей Джеймса, со светлыми волосами, со смазливым лицом, фиолетовой майке с рисунком, на который Джеймс не обратил внимания и серых зауженных джинсах.

 - Я же говорил, что приду. Вы вдвоем? - Спросил, успокоившись, Джеймс и вошел.

 - Да. - Ответил тот и улыбнулся.

 Джеймс вошел в трехкомнатную, богато обставленную квартиру. Рядом с полкой для обуви стояли серые кроссовки Лакост, на которых ярко выпячивался зеленый крокодил. Джеймс вошел на кухню, там сидел и курил второй из них. Парень, чуть пониже ростом предыдущего, с темными волосами, загорелым лицом и наглым выражением в зеленой майке, на которой был изображен один из мультяшных персонажей показывающий средний палец. Дверь на балкон была открыта. В просторной кухне было все, что надо. Выделялся стол из красного дерева, которым видимо хозяин очень гордился. Но Джеймс обратил внимание на набор хороших кухонных ножей, которые он однажды присмотрел в магазине, как неплохое оружие. Монолитные, хотя бы по внешнему виду, разных размеров они стояли под рукой у курящего.

 - А ты храбрый. Придти, что бы обвинить в убийстве. - Проговорил курящий и затянулся.

 - Да, вы и так виноваты, чего бояться? Я пришел заставить вас в этом признаться. - Сказал Джеймс и отошел спиной к телевизору, его напрягало то, что сзади стоит белобрысый.

 - Ты так уверен, что мы убили этого кретина? Ты  совсем тупой. Если даже и мы его убили, то придя к нам, ты ничего не исправишь. - При этих словах он улыбнулся.

 - Мне плевать. Я все отдам, что бы узнать правду. - Сказал яростно Джеймс.

 - Точно? За тобой никто не идет? Мы скажем, кто убил твоего друга. - Внезапно оживился белобрысый.

 - Да. И я пришел один. - Ответил Джеймс в надежде на правду.

 - Тогда слушай. - Сказал курящий. - Твоему другу что-то во мне не понравилось. Он начал меня унижать и ударил в живот. Подошел Артур, - он показал на блондина, - и начал нас разнимать, тогда дружок твой достал нож и начал нам угрожать, а потом кинулся на меня. Я увернулся и не помню, как ударил его ножом. Мы испугались и убежали.

 Вот он. - Сказал парень в зеленой майке выразительно, с силой затушил сигарету о прозрачную круглую пепельницу, стоящую посередине стола, в которой уже лежал небольшой слой пепла и три окурка, и достал нож - это был небольшой нож, который его друг носил в кармане, как талисман в связке ключей.

 Джеймс слушал ошеломленно. Ключей с этим ножичком с лезвием длиной пять сантиметров не нашли на месте. Но рана и вправду была небольшая. Джеймс начал сопоставлять факты. Его друг не мог так поступить.

 - Это ложь! - Сказал Джеймс и расстегнул куртку.

 - Ты собираешься меня кулаками переубедить? С какой стати ты решил, что если ты придешь, я все тебе скажу? И тем более с чего ты взял, что это неправда? - Спросил злобно, вставая с ножом в руках, парень с темными волосами.

 - Надо бы тебя проучить, воришка! - Сказал блондин и пошел на него.

 Джеймс понял, что ситуация хреновая. Они изобьют его и скажут, что он напал на них, когда они застали его в квартире.

 - "Хорошо, что они не обратили внимания на перчатки и не знают, что у меня под курткой." - обрадовался Джеймс и улыбнулся.

 Улыбка на секунду смутила обоих нападавших. Джеймс не потерял ни секунды. Он с развороту ударил правым боковым светловолосого в челюсть. Удар был безотказным. У блондина подкосились ноги и он упал. Джеймс развернулся на другого...

 

 

Глава I.

  Джеймс совместил целик и мушку на уровне лба человека в деловом костюме ровно между глаз и нажал на курок. Он почувствовал приятное ощущение от того, что ощущал, как пуля, медленно, по сравнению со скоростью полета, разбивая кости и разрывая мясо, проходит сквозь мозги его жертвы, как сквозь масло. Джеймс улыбнулся, этот момент напомнил ему, то, как он начал убивать.

 Пуля пробила голову на вылет, разнесся череп и забрызгав мозгами вперемешку с кровью и кусочками черепа дрогой паркет. Капли крови брызнули на маску Джеймса, быстро впитавшись в ткань, напоминая о себе лишь мокрым местом, темным пятном, выделяющимся на ней. Маска представляла собой подшлемник, на котором по заказу был нанесен рисунок в виде рентгеновского снимка черепа. Сам подшлемник был черным, а рисунок синим. Джеймс был в черных спортивных очках, которые находились под подшлемником и скрывали пепельно-зеленые глаза. Он одет был во все черное, черные спортивные брюки, кроссовки, куртка и перчатки, и выглядел довольно неплохо. За счет мелких деталей и фасона костюма он не был похож на черную тень, скорее на оболочку.

 Джеймс положил пистолет за пазуху, автоматически поставив его на предохранитель, и застегнул куртку. Это был вороненый матовый ФНП-45 сорок пятого калибра, как можно догадаться из названия, с глушителем. Джеймсу нравился этот пистолет. Хоть он был немножко громковат, он был довольно мощным и скорострельным, а его пули делали большие дырки и при надобности в бронебойном варианте расправлялись с целями в бронежилетах даже лучше, чем их мелкокалиберные собратья.

В любой момент может нагрянуть охрана и тогда будет жарко. Джеймс подошел к окну и отодвинул занавеску бежевого цвета из дорого тюля в сторону. Второй этаж, весело. Джеймс прыгнул не раздумывая. Падение было смягчено кувырком, и мягкой изумрудной травой газона, но было немного неправильным, поэтому Джеймс почувствовал боль в ноге, хотя если б Джеймс упал чуть ближе к дому, плитка дорожки бы надолго запомнилась ему.

 Услышав шум сзади, Джеймс обернулся. В него целился рослый детина в смокинге.

 - Стой! - Крикнул детина и выстрелил.

 -" Нет. А этот умнее, чем остальные. Они сначала делают, а потом думают, а он делает и думает одновременно." - Подумал Джеймс, зрительно измеряя до него расстояние, до него было около двадцати метров.

Он стоял у бассейна, расставив ноги на ширине плеч и целясь в Джеймса.

 Джеймс не стал устраивать перестрелку и пробежал к забору. Это был двухметровый забор, оплетенный каким-то цветущим розовыми цветочками кустарником. Джеймс мысленно поблагодарил этот кустарник.

 Рядом просвистела пуля, уткнувшись гладким носом в землю. Джеймс выругался про себя и услышал ругань из дома.

- Черт! Он убил босса. Сука! - Кричал разъяренный охранник, отвлекая стреляющего - это был лучший момент для Джеймса, и он хватаясь за куст и забор, перемахнул через это препятствие, чуть не зацепившись за колья, торчащие как зубы из челюсти давно сдохшего животного, явно хищного.

 Спрыгнув, Джеймс осмотрелся. Какая-то женщина пряталась за красной Тойотой и звонила по телефону, на лице ее свободно разгуливал страх. Напротив Джеймса, в двух метрах, стоял мотоцикл БМВ К 1200 Р Спорт черного цвета и без номеров, которые были заботливо сложены сейчас под сиденье. От мотоцикла веяло мощью и свободой, от ночи тоже веяло свободой, и она тоже была черна. Просто идеальная пара.

 Завыла нервно сирена. Джеймс запрыгнул на мотоцикл, одел шлем. Сирена все ближе, а судя по тому, что куст за оградой ожил - охранник решил повторить действия Джеймса. Джеймс, внутренне посмеялся над бедолагой, внешне это выразилось ухмылкой, завел мотоцикл и выжал максимум. Сирена на секунду затихла под ревом двигателя в сто шестьдесят три крепких здоровых лошади, но потом завыла вновь. Стрелка спидометра быстро дошла до середины и не собиралась останавливаться.

 Джеймс чувствовал радость и свободу. Задание выполнено не плохо - его засекли камеры, хотя с его маскировкой это не так страшно, и чуть не пришлось вступить в перестрелку с охранниками, а это уже гораздо хуже.

  Адреналин потихоньку отступал, поддерживаемый лишь скоростью. Город блистал фонарями, медленно угасающими под светлеющим небом. Было еще темно. Машин было мало, и Джеймс мог позволить своему железному коню разгуляться. Его сердце отбивало бешеный ритм, сжигая литры бензина. Стрелка спидометра подходила к двум сотням, а широкий участок трассы к концу. Джеймс сильней нажал на газ, как бы давая своему коню и себе последнюю порцию свободы и сбрасывая скорость, наклонив мотоцикл, вошел в поворот.

 Дом стоял не в самом богатом районе Лондона, находящемся близко к заводам. Это был трехэтажный дом с обшарпанными, светло-коричневыми стенами. Джеймс снимал весь третий этаж, состоявший из трех комнат и туалета. Он хорошо платил - хозяин не жаловался и не афишировал его присутствие.

 Джеймс завел мотоцикл в гараж с автоматическими дверями. Там стояла машина хозяина - старенький, но бодрый форд. Оставив мотоцикл он, печально провел по нему рукой, оставив на нем шлем. Он снял подшлемник, очки и медленно поднимался по лестнице.

 Небо светлело быстро. Джеймс чувствовал усиливающуюся усталость. Адреналин сошел на нет. Он посмотрел на небо и подумал: - "Хорошие очки, почти не изменяют контрастность, и глаза не устают."

 Войдя в дом, он закрыл дверь на щеколду, снял куртку и бросил ее на подставку для обуви - двухэтажную столу с крышей сверху. Там стояли - черные накремленные до блеска туфли, без шнуровки с тупыми носами и потрепанные серые кеды. Джеймс снял кроссовки и поставил их на полку. Выйдя из прихожей, зашел в спальню, сбросил с себя одежду и в трусах лег на двухместную простенькую кровать, в комнате со светло-коричневыми  обоями и такими же шторами, сквозь которые с трудом пробивался свет от светлеющего неба.

 

Джеймс идет по пыльной дороге в кожаной куртке и брюках, средневекового производства и с мечом в правой руке, рядом с ним, мерно стуча копытами, идет вороной конь, с белыми пятнами на груди и чуть выше копыт. От коня веет здоровьем и мощью, каждый удар его копыт поднимает облачка пыли, выбивая следы словно печать. За спиной Джеймса солнце, находящееся довольно высоко над землей.

 Джеймс идет по пыльной дороге в черной кожаной куртке и спортивных штанах, с черным пистолетом в правой руке, рядом с ним едет черный мотоцикл, поршни которого мерно отбивают свой ритм. За спиной Джеймса солнце, погружающееся за край света.

 Несколько раз Джеймс меняется местами: то в современности, то в прошлом, каждый раз Джеймс все выше поднимает голову и когда он в образе рыцаря поднимает голову, перед ним загорается звезда, довольно большая и светящая на фоне светлого неба. Джеймс запрыгивает на коня и несется к ней навстречу, поднимая столб пыли, но ему кажется это слишком медленным, он уже несется на мотоцикле, но проходит лишь полпути и падает лицом в дорожную пыль.

 

 Джеймс открыл глаза. В комнате стало чуть темнее, чем когда он лег.

 - "Опять этот сон. Давно он мне не снился. И теперь полностью... Хороший конец, правдивый." - подумал Джеймс и улыбнулся - он почему-то вспомнил старый анекдот, который слышал давно: "Что упало - то бухало."

 Хотелось есть, что подтверждал недовольным ворчанием желудок, и по маленькому, что напряженно подтверждал другой орган. Джеймс зашел в ванную. Белая плитка, белый унитаз, белая ванна, белая раковина, над которым висело зеркало, и белая подставка для мыла, зубных щеток и прочих чистящих средств. Казалось, что входишь в психушку, если бы не количество предметов, которыми можно себя убить. Умылся холодной водой и пристально посмотрел в зеркало, но не увидев там ничего примечательного,

не одеваясь, пошел на кухню. Коричневые обои, белый холодильник, небольшой столик и один такой же стул, все это бывало в обиходе не раз. Правее холодильника находилась раковина, а за ним кухонные шкафчики и еще дальше плита. Единственное окно было зашторено. Создавалось ощущение, что эта комната застыла в предыдущем десятилетии, это в лучшем случае, среди всего этого ярко выделялась микроволновка, как гость из будущего.

 Джеймс открыл холодильник, на удивление не пустой. Достал мясо со специями, холодного копчения и молоко. Поставил на стол. Потом достал из шкафчика хлеб и кружку и поставил на стол. На столе стояла подставка для ножей, и среди них не хватало среднего ножа с черной ручкой.

 Джеймс нарезал хлеб, мясо, оставляя на лакированной полосатой поверхности новые полосы.

Он ел хлеб с мясом, запивая его изредка молоком, обдумывая вчерашне-сегодняшние события:

-" Так... я его убил. Не наследил. О, даже деньги прихватил. Что за рифма? Там, наверное, штук десять-пятнадцать, если не больше, он вроде как на сделку собирался. Круто. Полгода бухать можно. Сегодня надо будет забрать деньги у курьера. Ха. Смешно одного урода убил за деньги другого. Может и другого убить?... Идея хороша. Тот толстый заслуживал смерти, за то, что насиловал и еще... Фу, противно аж. Не зря убил. Не зря... А того, как его, Вильям Блейк, кажется так. Он должен умереть за... Да пока не за что. Он мне штук двадцать отвалит, и я свалю. Тридцать штук - неплохо. Куда свалить из серой Англии? На Карибы или куда там еще? Круто, но там делать нечего. Америка? Судя по фильмам, - Джеймс ухмыльнулся, - там есть кого валить и отдохну. Вегас, Лос... Да еду в Америку."

 Джеймс допил молоко и поставил стакан, который печально стукнулся о стол, на котором остались лежать лишь крошки. Казалось что все, что было в этой комнате и кто, чего-то недоговорили, не сделали, не успели: ни покряхтывающий старый холодильник, ни молодая, еще бодрая микроволновка, ни хлебные крошки, жмущиеся друг к другу, ни холодный расчетливый нож, ни таракан задумавшийся в углу за плитой, ни таблетка яда, заставившая его задуматься, ни стеклянный стакан ударенный Джеймсом о стол, ни израненный стол принявший этот удар. Он подошел к двери и, взяв куртку, развернул ее, в ней лежал пистолет и солидная пачка фунтовых купюр, вызвавших у него некоторую радость - фунты не дешевеют.

 Джеймс бросил куртку с ее содержимым на кровать и пошел в ванную. Прохладный душ приятно взбодрил. Джеймс зашел в спальню, достал из-под кровати черный рюкзак. Открыв его, он достал между белой и черной рубашками сумку для ноутбука и извлек ее содержимое. В интернете, на сайте одной из газет в последних новостях: "Убит Джон Фальстальф. Достопочтенный представитель палаты пэров убит в своем доме киллером-черепом. Это уже четвертое убийство совершенное им. Кто стоит за этим: псих-одиночка или хорошо подготовленная организация?"

 Эта запись заставила Джеймса улыбнуться. Они знают только о четырех. А о скольких они не знают, и сколько он убил до того, как придумал себе эту маску. Человек двадцать. Прежде чем выключить ноутбук, он прошелся глазами по свежим новостям и одна новость сделала его улыбку мрачней...

 

 

Глава II

 Джеймс стоял перед уютным коттеджем, с видом на город, который ночами блистал так, что в доме было светлей, чем днем. Город греха светлей ночью, чем днем, - романтика. Его не волновала цена - шестьсот долларов сутки. У него с собой было двадцать штук и еще столько же на счетах в двух банках. Много денег ушло на документы, часть ушла на наладку кое-каких связей.

 Джеймс нажал кнопку на брелоке ключей, и ворота гаража открылись. Завел в него мотоцикл. В гараже было пусто. Кроме верстака, пустого и холодного, словно стол в морге ожидающий трупа - ничего. Джеймс поднялся из гаража на второй этаж и закрыл ворота. Тут находилась гостиная, с бильярдным столом и мини-баром, спальня с телевизором и большой кроватью, а также просторная веранда.

 Джеймс бросил рюкзак в спальню и спустился по деревянным ступенькам вниз. Дизайнер дома постарался и удачно сочетал дерево, металл и панели. На первом этаже находилась кухня, ванная и небольшая прихожая. Первый этаж отличался преобладанием панелей желтого цвета, в отличие от обитых деревом стен второго этажа. То же самое и с мебелью, деревянная мебель второго против железно-фанерной мебели первого. Вообще дом был полной противоположностью лондонского бунгала Джеймса, но в нем не было той близости по моральному состоянию - душевности и тех тараканов, которые вполне охотно жрали отраву...

 На следующий день Джеймс пришел к себе домой выпивший. Его водило, но рассудок, хоть и судорожно, удерживал власть над телом, хотя тело, сейчас меньше всего хотело пить, это все мозг, пусть теперь сам все разгребает.

 Он открыл минибар. Там стояла, среди прочего и не дешевого, бутылка виски, коричневая, приятного цвета для глаз, словно роскошная мулатка.

 Джеймс вспомнил друга, как они в первый раз попробовали виски. И им понравилось.

-"Ха..."- подумал Джеймс и печально улыбнулся.

- За тебя друг. - Сказал он и сделал пару глотков с горла, сделав движение головой в сторону потолка.

 Сердце у него болезненно сжалось, от нахлынувших эмоций и оно требовало еще алкоголя. Не физическое сердце, ему-то алкоголь особой радости не доставлял, а то сердце, что находится слева в груди.

 Джеймс сделал еще пару глотков. Боль ушла, но душа теперь хотела вернуться в тот счастливый и не очень мир, который он сам себе разрушил, не без помощи конечно. Тогда ему периодически было грустно, он считал себя ничтожеством, но тогда у него были мечты, пусть и нереальные, в его, "том мире", но мечты, которые делали жизнь иногда счастливой, и забирали эти минуты счастья минутами боли.

 Дом... Джеймс вспомнил дом. Мать... Отец... Хоть они и развелись, но он любит их до сих пор и чувство вины перед ними терзает его душу. Отец, он однажды сказал Джеймсу одну вещь, которую, как многие из таких "вещей" он запомнил на всю жизнь: " - Не верь. Не бойся. Не проси."

  И Джеймс запомнил это. Он верил, только себе и то не всегда. Он не боялся смерти, а больше бояться ему было ничего. Он никогда не просил: он либо брал, либо предлагал единственно возможную плату за свои "услуги", не меньше, без торгов. Из этой аксиомы он вывел несколько теорем, которые сам себе доказал:

 Бог - делай все сам, будь в ладу с совестью, со своими принципами и ты будешь прав.

 Смерть - боевая подруга, мало что сравниться по красоте с ее улыбкой, и ее улыбку тебе не забыть никогда, жаль красота требует жертв.

 Страх - его не должно быть, вместо него должен быть только инстинкт самосохранения, который срабатывает  только перед неизвестным, в остальных случаях это стимулятор адреналина, что хорошо, либо слабость, что плохо.

 Свобода - бог.

 Жизнь - будь свободен, делай, что нравится.

 Любовь - то, что может забрать свободу или... дать ее.

 Джеймс в своем мире, верил, боялся, у него не хватало силы воли, чтобы все бросить и улететь туда, куда рвалось сердце и хватило сил убить и второпях сбежать. Джеймс мрачно вспомнил тот день, когда ушел:

 

Он встал рано утром, когда солнце только выглянуло из-за горы, расстилая лучи по земле. Над городом висел смог, усиленный тучами.

 Джеймс сел за письменный стол, показавшийся ему холодным, и написал несколько строк на листе печатной бумаги: "Простите мать и отец. Я ухожу, может вернусь. Не бойтесь за меня и мама не страдай, а то даже оказавшись на том свете, я буду страдать, ты же желаешь мне счастья?"

 Написав эти строки, он с тяжелым сердцем собрал все необходимое в рюкзак и вышел из дома. Пока он ехал в автобусе на вокзал, его преследовало ощущение, что он что-то забыл и написал полный бред. Это сильно его волновало. Он одел наушники и включил музыку. Но легче не стало, заиграла "Where'd you go", навевающая не самые веселые мысли, но он ее не переключил. Тучи сгустились, вернув освещенность на пару часов назад. На каждой остановке стояло большее, чем обычно количество влюбленных парочек. Джеймс на секунду задумался, но с силой отодвинул мысли прочь."

 

- " Да я слабак." - Подвел итог Джеймс и пошел в спальню, за все время пока он думал, он не пошевелился.

 Он решил встряхнуть свою душонку. Если она у него еще осталась. Вряд ли... Он не мечтал. Он жил с элементами существования. Или существовал с элементами жизни. Больше второе. Он жил только в двух случаях: когда адреналин терзал его сердце, или когда воспоминания, подкрепленные зачастую выпивкой, рвали его душу. И сейчас, пьяный настолько, что еще несколько глотков переключат тумблер в его голове, один дома, но далеко от дома, с бутылкой виски, сидя перед ноутбуком, Джеймс хотел жить. Он хотел чувствовать. Хоть алкоголь подавлял эмоции, он еще не подавил рассудок, память, душу.

 Джеймс открыл ноутбук. Нажал кнопку, загорелся синий экран.

 Пока ноутбук включался, Джеймс смотрел на бутылку.

-"Нет, рано. Я сейчас отключусь. Смысла нет." - убедил он себя, хотя мозг яростно убеждал его в обратном. Джеймс включил интернет и ввел в поисковике ее имя, выбрав раздел картинки.

 Разные. Вот она улыбается с каким-то цветком в руках в фиолетовом платье - Джеймс улыбается и включает следующую. Она в эффектной голливудской позе, с пистолетом и обтягивающей одежде. Никаких эмоций, просто боль в том месте, где находиться душа. Вот она с мужем. Боль сильней, пропадают эмоции, желания. Джеймс звонит другу и говорит, что: ему хреново, надо бы развлечься.

-" Он все обо мне знал. И он меня поддерживал, даже мама сказала: это все глупо, а он меня поддержал." - подумал Джеймс, освободившись от воспоминаний, и сделал глоток.

 Ему оставалось еще два.

 В основном, были фотографии из фильмов с ней, большую часть которых он видел. Он опять чувствовал себя пацаном, в котором надежда, любовь, душа борются с логикой, самосохранением и слабоволием.

 Она... старше его и вроде не одна. Это не хорошо, для него, но он ее любит. Стереотипы, расстояние до нее (во всех смыслах) плюс страх перед неизвестностью и жестокого, справедливого, страшного, но даже желаемого: - Нет!

 Эти "воспоминания" - позволяли не сойти с ума, не доверится и сделать другом первого встречного. Хоть они и кажутся сумасшествием, но они помогают оставаться Джеймсу тем, кем он хочет быть, как говорится: "Клин клином вышибают". Поэтому он им не сопротивлялся, не искал "великую цель всей жизни", он не хотел меняться, и он знал, чем закончился в последний раз поиск смысла жизни.

 Джеймс сделал глоток.

- "Да я ошибся совсем... Нужно было выбрать ее, а не месть. Хотя и после мести я мог бы попытаться, чего мне это стоило? Я ничтожная тварь!"- Под нахлынувшей на него волной, которую можно сравнить с цунами, которое уже прошлось по берегу - волна не так высока и сильна, но ее еще хватает, чтобы убить и она тащит на тебя обломки, людей, мусор, а потом пытается утащить тебя в океан или раздавить.

-" Я бы ничем не отличался от толпы фанатов..." - попытался отмахнуться он от этой волны.

 На глазах Джеймса выступили слезы. Он вытер их рукавом, выругался и произнес:

 - Простите: отец, мать, ты друг, и ты... та, которая счастлива без меня... А ладно. - Сказав, он сделал хороший глоток.

 

 

Два дня, три тысячи долларов спустя. Джеймс сидел в понравившемся ему баре, в котором его уже хорошо знали. Перед ним стояла недавно начатая бутылка виски и полная рюмка. На нем были черная рубашка с закатанными рукавами выше локтей, синие джинсы.

 Бармен - бородатый мужик лет тридцати пяти, знал Джеймса отчасти из-за его щедрости, отчасти из-за его умение не напиваться в хлам, по крайней мере, в стенах заведения, хотя он считал его странным, и сынком богатенького папаши, или выигравшим лотерею и не справившимся с такой радостью.

 Каждая рюмка отгоняла прочь ненужные мысли и эмоции, заставляла жить одним моментом. Вокруг были веселые, полупьяные или пьяные в стельку ребята, курящие дорогие сигары или дешевые сигареты, в дорогих костюмах или дешевых потертых майках и джинсах, причем одежда не обязательно сочеталась с остальным. Женщины же были как на подбор под эту компанию. Разные, дешевые и подороже, хорошо одетые или как чучела, умные или глупые, причем внутренний мир не всегда соответствовал внешности. Джеймса веселил этот мирок людей, которые живут этим моментом, не сегодняшним днем, а именно этим моментом. Сейчас они строили из себя королей, слуг, героев, трусов - хотя плохие черты чаще были настоящими. Потом их ждали работа, семьи, улицы, смерть, наркотики. Джеймс оставался самим собой, все проявления его собственного "мира" сводились к периодическому выпиванию в подобных местах, в целях заглушить воспоминания, чувство вины перед всеми: родителями, другом, той единственной, которая была скорее образом, чем реальностью, как вера в милосердие бога, поддерживающая верующих, когда им тяжело.

 Табачный дым, пошлые шутки, опьянение, музыка в стиле кантри в здании, старающемся выдать себя за салун, правда, в котором настоящими ковбоями и злодеями даже не пахло, а может в настоящих салунах ими тоже не пахло?

 - " А вон та симпатичная"- подумал Джеймс, смотря на девушку в вызывающей короткой мини-юбке, в красноватых колготках под цвет блузки, с красивыми ногами, светлой кожей и вычурно накрашенными губами. Она стояла, облокотившись на барную стойку, с подругой, на которую Джеймс даже не хотел обращать внимание - никаких "спецэффектов". Каштановые, живо блестящие в свете неоновых ламп,  волосы и голубые глаза, периодически отвлекали внимание Джеймса от коричневого напитка в прозрачной бутылке.

 - " Жаль, шлюха... - Он напряженно о чем-то задумался.- Хотя... они по большинству шлюхи. Но они заслуживают счастья. А это... Это их инстинкт...- Джеймс в развитие своей мысли налил себе рюмку. - Для продолжения рода..."

 - За вас... всех. - Джеймс поднял рюмку в ее сторону и опустошил ее.

 Они заигрывающе улыбнулась. Этот сигнал, вышиб подмытые пробки принципов Джеймса и он, недолго думая, встал со стула и подошел к ней.

- Привет. Что такая девушка делает тут одна? - Сказал Джеймс, стараясь держаться, как можно лучше перед дамой и у него это неплохо получалось.

- Привет красавчик. Я тут не одна, во-первых, я с подругой... - Она сделала движение в сторону девушки, стоявшей рядом. - И, во-вторых, тебе лучше уйти.

- Это почему же? Тут есть кто-то, кто может мне помешать разговаривать с красивой девушкой. - Сказал Джеймс, животные инстинкты самца в нем говорили сквозь алкоголь гораздо громче рассудка, хотя трезвый он бы тоже возмутился.

- Уйди! - Сказала она, как-то напугано, а потом попыталась отстраниться от него.

- Реально, вали. У нее есть парень. - Проговорила подруга, и показала в сторону бильярдных столов.

 Джеймс обернулся, заметив перемену в лице бармена, и его организм привычно ввел в кровь дозу адреналина. И не зря. На Джеймса пер здоровенный детина в байкерской куртке, с явно недовольным лицом. Все вокруг отреагировали на это как древние римляне на гладиаторский бой. И на Джеймса никто не ставил - детина был на голову выше и побольше в окружности, Джеймс рядом с ним выглядел значительно "моложе".

 - Слышь ты урод. Отвали от этой суки - это моя сука! - Хрипя и краснея от ярости, прорычал здоровяк.

Вокруг быстро собралась толпа, судя по крикам которой, она явно не поддерживала Джеймса. А девушка прижалась к подруге.

 Все это напоминало бой котов за самку. Они сначала орут не своими голосами, а потом, либо один из них убегает, либо проигрывает в бою. И Джеймс не собирался сдаваться, он тоже был в ярости - какой-то толстяк, который ничего кроме своей дыры в жизни не видел, тычет ему, Джемсу, профессиональному киллеру, что делать.

- Слышь, ты, щенок... - Прорычал Джеймс в ответ, взбешенный до предела, но был прерван чуть не лопнувшим от ярости здоровяком, который кинулся на него.

 Здоровяк думал, что Джеймс испугается, или у него не хватит сил справиться из-за разницы в массе, но сильно просчитался - Джеймс схватил его за бока и, приложив все силы, перебросил через левое колено. Толстяк оказался левым боком на барной стойке. Но Джеймс не дал ему опомниться от неожиданности. Он стянул его с барной стойки на пол. Его бодрили, вдобавок к адреналину, страх в глазах противника и он принялся наносить мощные удары сверху вниз. Первые два удара здоровяк еще пытался блокировать, но потом взвыл:

- Прекрати. Дав-ай! поговорим.

 Джеймс нанес еще один удар по зубам и встал с него.

- Давай. Нехорошо ты разговоры начинаешь, а потом за базар не отвечаешь. - Сказал Джеймс успокаиваясь.

 Толстяк встал, сначала его даже трясло, но потом он, выплюнув зуб, позволил себе злобно посмотреть на девушку.

- Еще кое-что, если ты ее хоть пальцем тронешь, тебе не жить. - Сказал Джеймс, ровно вдыхая полной грудью прокуренный воздух, в отличие от тяжело дышавшего здоровяка и повернулся к виновнице торжества.

 Джеймс повернулся к ней, но увидел в ее взгляде то, что заставило его мгновенно обернуться. Здоровяк за чем-то полез рукой в куртку, и Джеймс понял, что явно не за конфетами.

- Обоих убью! - Прорычал здоровяк, злобно улыбаясь.

- " Ах, ты трусливый сукин сын" - подумал Джеймс.

 Не растерявшись, он схватил первое, что попалось под руку - полупустую бутылку водки и метнул здоровяку в голову. Бутылка сделала свое дело. Толстяк упал, сраженный ударом крепкого алкоголя, что аж ноги подлетели вверх, и рядом с ним упал револьвер по правую сторону, а по левую разбилась бутылка с драгоценной влагой.

 Воцарилась гробовая тишина, даже музыка притихла. Затихло и застыло на своих местах все, рюмки на полпути до цели, казалось даже дым и воздух боятся шевелиться. Но тишина длилась недолго.

- Хэд шот! - Произнес паренек в джинсах, пиджаке поверх майки и красной бейсболке, с бутылкой пива в руках, на лице которого выделялся только нос.

 Джеймс рассмеялся. Рассмеялась пара мужиков. Но трое, те, кто были за спиной здоровяка, зло смотрели на Джеймса, но не решались ничего предпринять.

 Джеймс обернулся к девушкам. На лице обеих выражалась крайняя степень удивления, а на лице той, которая приметилась Джеймсу, был еще и страх.

- Если он тебя хоть пальцем тронет, говори. Я тут, наверно, еще побываю. - Сказал Джеймс, пытаясь подобием улыбки успокоить девушку.

- Ага... - С трудом выдавила из себя она.

- Можешь ко мне пойти. - Как то скованно сказал Джеймс, зная ответ.

- Ты вырубил его ... - Девушка явно была поглощена своими мыслями.

- Да... Пока! - Сказал Джеймс и обернулся.

 Кое-кто возвращался к "жизни" но, кто-то так и остался стоять с умным выражением лица, а три "байкера" пытались привести друга в чувство. Пистолет все также сиротски лежал рядом. Джеймс выложил на столик пару купюр, взял недопитую бутылку и направился к выходу. На выходе его остановил парнишка, так удачно разбавивший неловкое молчание, всунул ему в руки бумажку и убежал. Джеймс вышел на улицу, и развернул бумажку. Это оказалась салфетка с телефонным номером и словами: есть работа, для тебя. Слово "тебя" было несколько раз обведено.

-Психолог хренов! - описал впечатление от мастерства парня заинтриговывать людей Джеймс.

Он  достал телефон и, идя по тротуару, набрал номер с салфетки.

 Вообще, сенсорный телефон в пьяном состоянии, пусть даже и после трезвящего адреналина, веселая вещь, тем более на ходу. Клавиши на электронной клавиатуре, набирают совсем не то. Но Джеймс был крепкий орешек, через пятнадцать шагов он набрал номер и сохранил его под названием - работа четыре.

 Через несколько секунд он услышал женский голос:

- Постой, я с тобой.

- Да. А не боишься? - Повернувшись к ней, сказал Джеймс.

- Нет. Ты меня защитил и вряд ли обидишь. А вот он...- она содрогнулась.- Он меня убьет.

- За что? - Джеймс сбавил ход.

- За тебя. Он ревнивый. Часто бил... - Проговорила она.

- А почему ты раньше от него не ушла? - Недоуменно спросил Джеймс.

- Я боялась и любила. Но он меня задолбал. - Гневно произнесла она.

- Ааа. - Произнес Джеймс и подумал про себя: - " Где я, супергерой, был раньше?" - Она чем-то ему нравилась. Он не знал чем.

 Город был освещен вывесками и огнями. Джеймс любил гулять по городам ночью - воздух свежее, города красивее. Меньше народа - больше кислорода. Хотя Вегас не очень-то следовал этому правилу.

- А где ты живешь? - Спросила она.

- А вон там, на холмах коттеджи. - Сказал он и указал вперед по дороге, но кроме пары отелей и казино ничего не было видно.

- Но это далеко. - Произнесла она устало.

- Не очень. А я люблю пройтись. Но я не один, поэтому возьмем такси. - Объяснил он, как самому себе, и направился к желтому автомобилю.

 Джеймс сел с ней на заднее сиденье и сказал шоферу куда ехать. Только сидя рядом с ней, он заметил, что ее немного трясет.

- " Напугалась бедная." - подумал Джеймс.

 Таксист ничего не говорил, он привык к таким парочкам. Поэтому ехали они молча и Джеймс, только к концу пути заметил, что она спит на его плече. И еще он заметил, что она для него как ребенок и ему хочется отдать ей все свое тепло.

 Джеймс расплатился с удивленным таксистом и вынес ее из машины.

- Спасибо. Но я еще ходить умею. - Произнесла она, проснувшись.

- Ну иди. - Сказал он улыбаясь и ставя ее на землю.

 Джеймс завел ее в дом.

 - А не плохой домик. - Сказала она входя в дом.

 - Да, уютный. Там, направо ванная, на втором спальня, будешь спать на моей кровати, а я посплю на диване. - Сказал он разуваясь.

- Нагло будет с моей стороны... - Произнесла она.

- Все равно. Ты гость. - Джеймс пошел к себе в комнату, по пути бросив на диван бутылку, и порылся в шкафу. Там висел удобный белый махровый халат.

- Это тебе. - Сказал он и бросил ей халат. - И смой боевую раскраску, а то так я ночью от страха умру.

- А тебе не нравится? - Спросила наивно она, сыграв бровями.

- Если честно... нет. - Сказал он и пошел к дивану.

 Через пятнадцать минут, сиденья на диване и потягивания виски, он увидел ее. Она преобразилась. Ее натуральные цвет и форма губ, глаза - делали ее притягательной. В его халате она выглядела сексуально, но не по вине халата. Она специально оголила ногу, и сделала декольте.

- Может, я тебе отплачу? - Произнесла он, заигрывающе.

 Джеймс аж поперхнулся виски.

- Нет. - Сказали рассудок и совесть, он ее не ради этого "защитил".

- Услуга за услугу. - Настойчивей продолжала она, выдвинув ногу до предела, как бы невзначай.

- Нет. Я грязный, как свинья, дай мне в душ сходить. - Джеймсу тяжело давались эти нет, и он знал, что если она продолжит он окажется в ее власти. - Иди спать.

- Ну, ладно. Я подожду. - Ответила она и направилась в его комнату.

-"Фух. Она реально сучка, в хорошем смысле." - подумал он, его телом почти овладели не очень приличные мысли, не выходящие из его головы.

 Выйдя из душа, Джеймс лег на диван, укрывшись большим полотенцем. Он включил телевизор, только потянулся к бутылке, как услышал ее шаги.

 - Ты и вправду не хочешь благодарности? - Спросила она.

- Такой, нет. - Сухо ответил он.

- А если я хочу тебя? - Продолжала она.

- Можно. Только ты наверно... а, что мне терять? - Спросил он серьезно, повернувшись к ней.

- Нет. - Сказала она и сбросила халат - это подействовало убеждающе.

 

На следующий день Джеймс спросил, что она бы хотела в жизни, она вначале сказала, что его. Когда он переспросил, она сказала, что хотела бы побывать и жить на берегу моря, и Джеймс дал ей двадцать тысяч и проводил на самолет, потом проверил, соврала ли она - на удивление нет.

 Через день он встретился с тем парнищей.

 

 Он был в том же наряде, слегка взволнованный. Они сидели в стрип-баре. Внимание парня часто отвлекали танцовщицы.

- Что за работа? - Спросил серьезно Джеймс.

- Нужно убрать человека. Плохого. - Ответил паренек, глотнув пива.

- С чего ты решил, что я тот, кто тебе нужен. - Смотря в его глаза, спросил Джеймс.

- Ты похож на бывшего вояку. А если бывший вояка сидит в баре в Вегасе, то он скорей всего тот, кто мне нужен. И еще, я навел о тебе кое-какие справки - ты косвенно связан с убийствами киллера-черепа. Ты, случаем не он? - Сказал паренек двусмысленно, отчего Джеймс внутренне напрягся - чем меньше человек знают кто он, тем лучше. Обычно маскировка под "агента" киллера помогала.

- Нет, но я его неплохо знаю. А что ты хочешь, чтобы он выполнил это дело? А насчет вояки, ты почти не ошибся и насчет того кто тебе нужен, ты тоже почти прав, но не берусь за сложные дела, а вот он возьмется, он псих. - Сказал Джеймс, откинувшись на спинку дивана - перед ним танцевала девушка.

- У меня глаз на таких как ты. Я могу найти нужных людей, поэтому босс меня и держит. - Самодовольно произнес парень. - Босс был бы рад, если бы череп выполнил это дело, ты сможешь это устроить?

 Паренек верил Джеймсу, да и смысла ему не верить не было, лишь бы дело было сделано тем, кого называют Черепом, и босс будет доволен. Потому что практически никогда не встречался с киллерами напрямую, обычно всегда были посредники. Человек, который хотел нанять киллера, говорил с посредником. Тот, имея связи, находил нужного курьера, а курьер, уже нанимал нужного человека. Конечно, непрофессионалов хватало в барах и в прочих злачных местах, да и требовали они не так много. Но на задания потяжелей, они не годились, а такой известный профи, как Череп не подведет.

- Да могу, но стоит подороже. - Джеймс посмотрел в глаза парню, но не увидел в них неверия. - Что за человек?

- Брайан МакКент. Сын богатенького папаши, мешает кое-кому делать бизнес. И еще кое-что - пропадают люди, иногда это дети... и пропал после... скажем "недомолвки" между моим шефом и этим ублюдком, один хороший знакомый босса. Все указывает на него, но полиция никогда его не возьмет. - Сказал парень и протянул фотографию, на обратной стороне которой был написан адрес.

 На фотографии был смазливый паренек с черными волосами, смахивающий на голубого и с нагло-мрачным выражением лица. Джеймсу он не понравился.

- Тридцать штук. Будет выполнять он. - Сказал Джеймс, засовывая триста долларов в трусики танцовщице. - Я соглашусь на двадцать, но судя по всему я не потяну - серьезная шишка. Десять наличкой, завтра, здесь же, остальное на этот счет по выполнению. - Джеймс протянул салфетку с номером счета и названием банка, швейцарские банки были лучшим местом для таких вложений, потому, что умели хранить информацию о своих клиентах. - Срок есть?

- Как можно быстрее. Не больше двух недель. - Улыбаясь, сказал паренек. - По рукам?

 Джеймс пожал протянутую ему руку, взял фотографию и вышел из бара. Он чувствовал, что за этим козлом стоят какие-то силы, и это не только его папаша.

 

Ночь спустилась на город, но не смогла прорваться сквозь заслон из огней, который стер звезды с неба. Даже на окраине города, в районе частных и дорогих домов, было светло. Редко проезжали машины, чаще полицейские. Литые ворота лениво поблескивали в свете города, высокий забор из стриженых кустов и железа надежно защищал дом от нормальных людей. Никто не рисковал перелезть через него - те, кому было, что терять или те, кому воровство не стоило здесь свеч. Джеймсу было нечего терять, поэтому он припарковал мотоцикл на тротуаре, около забора.

 Он две недели следил за целью. Сегодня цель была на месте. И почему-то на каждый шестой день почти не было охраны. И сегодня, двадцать четвертого июня охраны меньше, чем обычно. Это лучший день для атаки, все равно, почему ее меньше? И в каждый такой день пропадал человек, вот ли не случайность? Но Джеймса не волновали эти пропажи, он не был благородным спасителем людских жизней, свою душу он очищал другим способом - убивал тех, кого считал недостойными жить, ну и тех за кого платили. Его философия, позволяющая ему быть собой, была довольно проста:

- Когда ты прав перед собой - ты прав.

 Поэтому Джеймс не боялся, вчера вечером он продумал план, посчитав, что эффект неожиданности и скорость сделают свое дело.

 Джеймс перелез через забор с некоторым трудом, взвыла сигнализация - пять минут. Джеймс мысленно отсчитывал минуты. Он пошел по-над забором и, сделав усилие, перепрыгнул через него. В этот момент, из дома вышел охранник. Но поздно, Джеймс уже был в нужном дворе. Время пошло.

 Прижимаясь к земле, Джеймс быстро пробежал к черному ходу. Он предусмотрительно оказался заперт, но замок не выдержал двух выстрелов.

-" А говорят, замки могут защитить лучше, человека." - открывая дверь, подумал Джеймс.

 Завыла полицейская сирена и заткнулась сигнализация.

-"Успел. Хорошо, где он?" - подумал Джеймс, предусмотрительно закрывая за собой дверь.

 В доме было темно, и откуда-то издалека, снизу, шел свет. Пройдя максимально бесшумно до того места, Джеймс предположил, что это кухня. Заткнулась полицейская сирена. Джеймс резко открыл дверь. Пахнуло жареным мясом, с какими-то странными специями.

 На кухне, отделанной в светлых тонах, с серой мебелью, стоял за плитой человек, в простом фартуке, белой рубашке, джинсах и домашних тапочках, с зализанными волосами. Джеймс подумал, что повар странноват, но когда "повар" обернулся, он оказался МакКентом младшим.

- Что жаришь? - Спросил Джеймс, ткнув глушителем в его сторону.

 На лице жертвы изобразилось удивление.

- Так киллер-череп - коп? А, я-то думаю, что-то странно он действует. - Спокойно сказал тот.

 Теперь на лице Джеймса начало поваляться удивление, хорошо, что маска скрывала эмоции.

- Допустим. Но, я спросил первый, что жаришь? - Парировал Джеймс, он уже отсчитал три минуты, - у тебя две минуты.

- И ты меня убьешь? - Он улыбнулся. - Ты знаешь зачем тебя послали меня убить или тебе просто дали цель?

- Ответь сначала на вопрос, а потом уже я. И я скажу правду. - Джеймс улыбнулся в ответ, было что-то интересное в глазах этого человека, и Джеймс хотел узнать это. - Хочешь правду, хоть и перед смертью?

- Ха! - Резко засмеялся он. - Твоя правда, по сравнению с моей, - жалкие потуги мозга.

- Да? И что у тебя за правда? - Так же резко, но злобно сказал Джеймс и приставил пистолет к его голове.

 Тот посмотрел на ствол, и сказал:

- Мозг требует энергию. - Он замолчал и посмотрел взглядом от которого создавалось ощущение, будто его глаза отражают свет, и он не проникает в его душу. - Люди - пища для размышлений.

 Мозг Джеймса судорожно дернулся, как стартер в машине, когда поворачиваешь ключ зажигания и выдал вероятный ответ.

 Джеймс не привык долго думать, но, он испытал, что-то новое, ощущение будто, что-то  что ты знал, повернулось к тебе своей другой стороной, когда ты увидел это в лицо, и сторона эта не самая ожидаемая.

- Так это мясо - человек. Круто. - Внешне спокойно, но внутренне задумавшись, сказал Джеймс. - Теперь мое время отвечать.

-"Времени нет, но это весело." - рассматривая лицо этого человека... урода, как думал Джеймс.

МакКент не ожидал, такого. Он думал, что его тайна, вываленная как помои на голову, хоть на некоторое время остановит и собьет с пути человека. Он гордился этим и внутренне страшно желал "похвастаться".

- Я тебя убью. Я не коп. Мне просто дали цель, но я чувствовал, что ты тот, кто мне нужен. - Без смены интонации произнес Джеймс,- Ты интересный собеседник, но времени нет.

 Джеймс с радостью бы поговорил с этим типом, но времени не было, и в коридоре были слышны шаги.

- Спасибо. Ты тоже... - Недоговорил он, как пуля пробила его череп.

 Он упал и зацепил, злосчастную сковородку и она обдала его кипящим маслом, кожа начала быстро краснеть и сморщиваться, запахло паленой человечиной. Кусок мяса упал ему на колени, и он смотрел на него мертвыми глазами, со сморщивающейся кожей на лице и шее. Казалось, что человек пища для его ума и сейчас.

 Джеймс развернулся и выстрелил в дверной проем, но там никого не оказалось.

-"А телохранитель - не лох." - Подумал Джеймс  и решил не рисковать, он медленно отходил к окну. Звуков из коридора не было. Джеймс прыгнул в окно. Стекло разлетелось блестящими брызгами по траве газона.

Ворота открылись, и туда въехала полицейская машина, пассажиры которой попытались, как можно скорее ее покинуть, чтобы перехватить подозреваемого. Джеймс, что есть сил, рванул к противоположной стороне забора.

- Стой. - Крикнул коп, а фразу: "стрелять буду!", произнес пистолетом.

 Джеймс мысленно выругался, пули прошли рядом, он слышал их свист, но продолжил бежать к забору. Свобода была близка, и игра стоила свеч.

 Он перемахнул через забор в одном порыве, мышцы напряглись на максимум, превратившись в углеродистое волокно,  и вот он уже на улице, копы никогда не были к нему так близко. Почти свобода. Почти...

 Джеймс спрыгнул, начал вставать и почувствовал удар тупой тяжелый удар по затылку, который немного сместился в сторону. При падении он краем глаза видел копа с помповиком, но организм был занят приземлением.

 

  Время перестало существовать, свет стал ярче,

Мир вдалеке замаячил.

  Ты никогда не знал?

  Ты всю свою жизнь ничего не значил!

 

Мысли шли холодно, четко, по порядку, как пули в автомате:

 -"Это была ошибка. Время. Зачем болтал. Нужно было бежать в соседний двор. Хорошо ударил, но я еще в сознании. Может бежать?... Глупая смерть."

 Джеймс упал на землю и попытался встать.

- Лежи! - Сказал коп, и Джеймс не стал сопротивляться - ствол уперся ему между лопаток. - Я схватил его!

 Джеймс лежал лицом на холодной  плитке тротуара, и довольно грязной, в чем он смог убедить воочию. Сердце бешено стучало, требуя свободы, но его укрощал разум, как скаковую лошадь, правда, силой всего в четыре джоуля против семисот у скаковой. Джеймс мог только слушать, в голове слегка мутило, ощущение прикосновения в том месте, где прошел приклад, казалось он до сих пор там.

- Молодец. Поймал. - Произнес кто-то властно-добрым голосом, как собаке, а потом слегка радостно продолжил, - долго тебя все ловили, но твое лицо увидим первыми мы.

- " Да. Я сглупил. Нужно было, чтобы собачка мне пол черепа снесла - лица бы моего не увидели. Да... сглупил." - Думал Джеймс, слыша шелест одежды присевшего над ним на корточки человека.

 Джеймс почувствовал попытку снять с него маску.

 Сердце дико забилось. Рассудок помутился, на его место яростным потоком встала ярость. Джеймс мотнул головой. Единственное чем он дорожил - маска, его гарант свободы, будет снята - невозможно!!! Как доказать религиозному фанатику, что бога нет - кто он без веры?

 - Не стреляй, одень наручники. - Сказал начальник. - А ты не рыпайся.

 Джеймс почувствовал как надевались наручники, но он не чувствовал себя. Он пропал. Он был не нужен. Он чувствовал себя как скрипач без рук - можно еще жить, даже играть, но разве это осознаешь в первый момент?

- Сэр. Дом горит. Мы вызвали пожарных. - Доложил кто-то из-за спины.

- Хорошо... А вы кто такие? - Сказал он, как ребенок перед горчичником, задав вопрос для приличия.

- ФБР. Это теперь наш клиент. - Сказал кто-то холодным голосом.

- Опять лавры вам. - Сказал начальник. - Забирайте.

- Работа... Только работа. - Произнес холодный голос.

Джеймс почувствовал, как его поднимают и куда-то ведут, слышал треск горящего дома, вой сирен, недовольные возгласы. Он был теперь дико рад, как будто руки оторвало, кому-то рядом, но не ему.

 Его усадили в машину. Сняли маску. Новая волна страха, осознания того, что рядом лежат его руки. Что-то говорили. Джеймс не запомнил лиц, он запомнил лишь фонари и привычку водителя дергать себя за мочку уха.

 

Ведут. Кабинет. Удар по лицу.

- Как тебя зовут? - Спросил холодный голос не так холодно.

- Ты и так узнаешь, может без протокольных бесед? - Джеймс приветливо улыбнулся, по губе текла кровь.

- Нет.

- Джеймс... Блэкберн. - Ответил Джеймс, улыбка стекла с его лица.

- Ты киллер-череп? - Холодный вопрос.- У тебя есть сообщники, покровители? - Выделив слово покровители, допрашивающий смотрел в глаза Джеймсу, который, не стесняясь, рассматривал его лицо: По оценке Джеймса это был практически образец следователя или агента - выдающийся вперед нос со шрамом в виде полоски чуть выше немного загнутого вниз кончика, невысокий, но не низкий лоб покрытый морщинами, черная шевелюра еще не повреждена сорока-сорока пятью годами, брови чуть гуще и шире, чем обычно, и темно-карие сверлящие глаза.

- Я. Нет я один. Может мне признания написать, за все? - Ответил с мертвым лицом Джеймс.

- Нет. - Голос начал прогреваться. - Ты убил Маккартни, Стивенсона, О'Коннора и Фальстальфа?

- Да. Только это не все. - Ответил Джеймс, чувствуя, что он становится пешкой в чьей-то игре.

- За что?

- Это цели. Деньги. - Ответил Джеймс так же, но насторожился.

- Ты не хочешь, чтобы твое лицо увидели все?

- Да. Что надо? - Удивленно спросил Джеймс и радостно подумал. - "Везде работа."

- Убрать одного человека.

- Вот это по-нашему. - Джеймс внутренне расслабился: руки можно пришить, но останутся швы.

 

 " Человека звали Алехандро Болини. Сорок девять лет. Метится в мэры Лос-Анджелеса. Любит показуху - общается с простыми людьми, учувствует в благотворительных акциях.

На самом деле торгует наркотиками, глава местной преступной группировки и это только основное. ФБР не может его убрать своими людьми, Джеймс же получит неразглашение личности, в обмен на сотрудничество. Место операции - Париж, благотворительный концерт. Там он меньше всего ожидает удар, и это покажет остальным, что они нигде не могут чувствовать себя в безопасности.

 У него есть друг Макс Уилсон, по совместительству телохранитель. Бывший морпех. Два года служил в Афганистане. По прибытию обратно в штаты, после ранения в ногу, в нем проснулась коммерческая жилка - начал торговать героином, так и познакомился с Болини. Есть одна слабость - очень привязан к армейской Берете, ни на что ее не променяет. Агрессивен, склонен к вспышкам ярости."

 Вот, что странно (для Джеймса) - копы его сфотографировали, сняли отпечатки, пробу голоса и отпустили. Кто им поверит, что он это он киллер-череп, а не просто подставное лицо. Хотя ему от этого не легче. И цель желательно убрать со своего пистолета. Остальное дадут на месте. Конфисковали все имущество. Когда Джеймс выбрал место, где остановится и написал список необходимого, никто слова против не сказал.

 Подумав, Джеймс был рад только одному, тому, что отдал деньги той, именем которой не сильно интересовался, хоть копам они не достались. Добро возвращается.

 - "Как не вовремя я туда полез. Они, как раз слежку вели, хотя вовремя, так бы я стал звездой. Хотя бы до рождения трехголовой панды в Китае или тайфуна в Тихом океане."- подумал Джеймс, он вспомнил того странного типа.-

-" Мы с ним похожи. Он гордился каннибализмом, я убийствами. Быстро его телохранитель следы замел, устроив пожар." - Джеймс мрачно улыбнулся. - "Пора!"

 На часах восемь минут одиннадцатого.

- Операция началась! - Произнес он негромко и поднялся по трапу самолета.

 Голубое небо над ним, периодически омываемое багровой кровью заката, заплывающее белым жиром облаков, продырявленное вирусом-человечеством изнутри, обливалось жидким золотом солнца - оно делало свою работу и не спрашивало зачем, изнутри оно красивей.

 Самолет взмахнул крылом, оставив земле лишь тень и выжигая тонны кислорода.

 

 

Глава III.

  Джеймс вдохнул полной грудью табачный дым. Мозг медленно успокаивался. Мысли сбросили темп. Часы хладнокровно перевели стрелку на шесть часов. Он встал с белого дивана, в недорогом отеле.

-" До места час езды. Концерт в девять. Буду действовать по своему любимому плану - без планов. Хотя копы сказали, что могут помочь мне попасть на сцену. Если поймают, я проиграл... Хотя я уже проиграл. Она будет там, в тот момент, когда я меньше всего свободен, и находиться со мной опасно. Я всегда знал, что встречусь с ней. - Джеймс провел руками по волосам, сильно сжав их, - И если я ничего для этого не делал, то встречусь в худший момент... А я уже почти забыл, об этой глупости. Черт!" - последняя фраза в мысли слетела с его уст, и он с силой затушил сигарету о белую стену, и она от злости или обиды оставила на стене черное пятно, кашлянув в последний раз облачком дыма.

 Джеймс снял с себя синюю майку и светло-синие джинсы. Открыл светло-коричневый шкаф и достал из его глубин чернеющие куртку, майку, брюки. Он медленно все это одел на себя, вспоминая те дни, когда верил, словно после этого он мучился в болезненной, сильно растянувшейся агонии и сейчас вспоминая, как он жил, надевал на себя мешок для трупов. Вот проскользил по ушам скрежет молнии, мешок закрылся. Джеймс подошел к кровати и достал черный ранец и вынул из него свой пистолет, который ни разу его не подводил, быстро собрал, разобрал. Он был в лучшей форме.

  Джеймс ходил с мрачным лицом, и с ощущением, будто лицо это маска и она давит на мозг. Доставая что-нибудь или одевая, он закладывал эмоции подальше в душу, но знал, что не удержит их, не потому, что у него не хватит сил - для него это просто. А потому, что ему надоело жить только адреналином и сопливыми воспоминаниями, ему хотелось чего-то новенького, чего он не испытывал и не важно чего. Хотя, все новое - хорошо забытое старое.

 Положив пистолет за пазуху, в специально сделанный карман, на этот раз пистолет удобно лежал там, глушитель был не нужен, он на секунду остановился, задумавшись, а потом негромко произнес:

- Зачем бежать? Что будет - то будет.

 Джеймс взял ранец руки, обулся и выбежал из отеля. На улице его ждал верный конь, который остался ему, отчасти из-за надобности, отчасти из-за усиленного впрыска и увеличенных цилиндров - для копов он оказался тяжеловат в управлении, и бензина жрал достаточно.

 Джеймс провел по нему рукой и почувствовал живое тепло. Пристегнув ранец, он сел на мотоцикл и одел шлем. Джеймс завел мотоцикл, выжал полный газ и верный конь привстал на дыбы не в силах удержать собственную мощь. Джеймс чувствовал себя на коне, который больше, чем в сто семьдесят раз мощнее своих сородичей.

 Джеймс выжимал максимум на трассе, и встречные порывы ветра доходили до шестидесяти метров в секунду. Стук копыт заменили удары четырехтактного двигателя. Бензин, обретая свободу в тесных камерах сгорания, отдавал ее мощному корпусу машины, а тот дарил ее своему хозяину. Джеймс сливался в одно целое с мотоциклом, он чувствовал каждый удар его четырехкамерного сердца. Воздух охлаждал раскаленные души Джеймса и мотоцикла, но не мог их остановить.

 При входе в город, движение в котором напоминает ход крови в заплывшем жиром сердце, Джеймс чувствовал, как его с мотоциклом сердца требуют свободы, яростно стуча, но пришлось усмирить их, потому, что встреча с местными копами не лучший выбор перед "концертом".

  Джеймс подъехал к месту проведения концерта, это был дворец Гарнье. Большое величественное здание, построенное в духе начала двадцатого века, на крыше которого находились четыре позолоченных статуи изображающих летящих вверх ангелов, навстречу солнцу, небесам. Редкие лучи играли на их золотом загаре.

Джеймс остановил мотоцикл поближе к служебному входу. На прощанье он провел по нему рукой и сказал:

- Прости... если что...

  На часах было полвосьмого. Подъезжали, какие-то и не очень артисты. Известные певцы и певицы и неизвестные бэк-вокалисты. Джеймс сидел у служебного входа и смотрел на людей. Разные, но обычные. Серый город за их спинами, одинаковые машины по мрачным дорогам. Впервые он грустил перед работой. Серые облака,  казалось, отражались от серого города. Слегка дул ветерок. Солнце уткнулось в подушку из облаков и поплакивало жиденькими лучами на город. Еще зеленые деревья пытались разбавить серость красок, но глаза Джеймса видели все в сером спектре, и это не потому, что он был в очках. Он был как старый пес, вывезенный его хозяевами далеко от дома, туда, где его нашли маленьким веселым щеночком. Но он теперь не щенок, и это место не вызывает у него кучу эмоций, а заставляет ныть старые раны, вспоминать щенячество и прошедшую жизнь. Только для Джеймса хозяевами оказались его поступки, принципы, стереотипы, которыми он себя сковал.

 На него периодически поглядывали люди, но никто не обращал внимания, кроме охранника, который стоял неподалеку.

 На противоположной стороне здания началась шумиха. Приезжали гости, исполнители.

 На часах было девять минут одиннадцатого, зазвенел телефон - сообщение: Пришлите смс на номер семь шесть шесть семь и вы сможете выиграть Мерседес.

- Пора. - Сказал спокойно Джеймс, охранник посмотрел на него.

 Джеймс подошел к нему и со всей силы ударил в челюсть. Но не стал убивать - хватит крови.

Он достал из кармана маску и одел ее. Теперь он снова он. Джеймс открыл дверь и вбежал в здание. Перед ним был коридор. Чем дальше он шел по коридору, тем сильнее были слышны аплодисменты. Джеймс перешел на легкий бег, время последовало за ним. Адреналина было больше, чем обычно.

-"Старею, волнуюсь." - оправдался он.

 На него странно посмотрели, какие-то люди в гримерках.

-"Он на первом ряду, почти по центру, три человека вправо. В черном костюме, белой рубашке и синем галстуке." - вспоминал Джеймс слова ФБРовца.

- Встречайте, для вас поет несравненная Жанна Дарк - Произнес голос ведущей.

 Сердце Джеймса отбило два удара, как солдаты, когда заканчивают маршировать - раз! два! и остановилось вместе с ним.

Секунду он перестал существовать, но пути назад не было, а путь вперед чернел неподалеку.

 Потом тишину разорвали три возгласа:

Души - "Нееет!"

Разума - "Надо!"

Сзади - "Стой!"

 Джеймс сделал усилие и побежал, словно душа вырвалась, а тело осталось смотреть ей вслед. Он ничего не слышал. Ни мелодии, ни свиста из зала, ни своих шагов. Только удары сердца остались, как аккомпанемент к ее голосу.

 Киллер-череп выбежал на сцену, вдающуюся в зал полукругом.

 Она стояла на сцене посередине и чуть вперед, за ней находились музыканты. Под ней находилось сорок пять метров сцены, потолок возвышался на пятнадцать. Зал был большим, и партер находился на высоте двадцати метров, посередине потолка, ближе к сцене восьми тонная красавица размером с неплохое чудовище, гений чистой красоты - люстра. Болини сидел на первом ряду, почти по центру, на кресле, отделанном красным бархатом, подходящим под момент, три человека вправо, в черном костюме, белой рубашке и синем галстуке. Рядом с ним сидел его дружок, в черном костюме и довольно сильно расстегнутой для обстановки черной рубашке.

 Никто не обратил на Джеймса внимания, скорей всего не успели, кроме каких-то типов - скорей всего охранников. Он пробежал сквозь преграду из музыкантов, вышел перед ней, преодолев двадцать пять метров по сцене. Музыка сбилась, она обернулась. Сердце Джеймса отбило два удара мощнее остальных, Джеймс два раза нажал на курок. Начались крики, паника и прочие проявления инстинкта самосохранения. Это дало Джеймсу время. Ему захотелось жить после ее взгляда. Правда его мозг умудрился сочетать сейчас две вещи - любовь к ней и попытку бежать, взяв ее в заложники - он сейчас был киллером-черепом.

  Адреналин в крови - хорошая штука, при должной тренированности. Дружок Болини подскочил и начал доставать пистолет, Джеймс посадил его пулей в открытую грудь, выше солнечного сплетения.

 Джеймс развернулся к ней, она стояла с легкой полумаской страха на лице, но при этом попыталась кинуться на него, судя по глазам. Она еще больше нравилась ему. Он перехватил ее руку и приставил пистолет к виску. Охрана ничего не могла поделать, и пришлось сопроводить ее и его до выхода, создавалось ощущение некоторой неловкости.

 Пару раз она пыталась вырваться, но не получилось. Она не боялась его, она чувствовала, что он ее не убьет. А он не стремился ей это доказать, главное, чтоб в это поверили парни с пушками. Джеймс старательно показывал им, что стоит подождать, пока шел к выходу.

- Ты горячая. Может, встретимся потом, в более приличной обстановке? - Сказал он ей на выходе прежде, чем оттолкнуть от себя и запрыгнуть на мотоцикл.

- Нет... - Сказала она, повернувшись к нему.

 Джеймс погнал мотоцикл прочь.

 

 Джеймс зашел к себе в номер и упал без сил на кровать. Он был одет, маска лежала рядом. Джеймс смотрел в белый потолок. Даже без сил, после долгой утомительной погони, он не мог уснуть из-за ее глаз, запаха ее духов, волос. ФБР не соврали, они помешали французским копам догнать его.

 Ее глаза...

 Вся жизнь фигня.

 Ну, почему нельзя,

 Было знать наверняка?

 Джеймс впервые так ненавидел свою жизнь, себя, но он впервые был настолько уверен, что будет делать. Даже на курок он не жал с такой уверенностью, как был уверен в своих последующих действиях. Но он остался самим собой, киллер-череп все-таки часть него - "что будет - то будет."

 Лежа в кровати, он несколько раз приставлял холодный жгучий металл ствола к виску, и даже один раз нажал на курок, но пистолет был на предохранителе.

 

 Джеймс встал. Почистил зубы с особой уверенностью, включил веселую музыку на весь номер - умирать, так с музыкой, пританцовывая искупался в душе, радостно позавтракал, снова почистил зубы, впервые внимательно посмотрел в зеркало, а я ничего - его мнение о себе, погладил рубашку, брюки, пиджак, галстук, три раза обжог палец, три раза выругался, включил новости.

 Сегодня киллер-череп убил еще одну жертву - это был Алехандро Болини, главный претендент на пост мэра Лас Вегаса. Скорей всего его заказал, кто-то из оппонентов. Хотя кто знает, что движет этим сумасшедшим? Его главный оппонент Николас Грей, теперь является лидером. Показали какого-то политикана, но Джеймса смутил тот тип из ФБР, который на кадрах стоял ближе всего к нему и аплодировал.

-" Вот, черт. Убил одного, на другого. Ну теперь они меня не волнуют, я свободен." - подумал Джеймс.

 Известная актриса и певица, которая прибыла на благотворительный концерт, была взята им в заложники для побега, и она пообещала найти этого убийцу. Она находится сейчас на месте преступления. Показали Ее и Ее эмоциональное интервью.

 Джеймс выключил телевизор и бросил пульт на диван.

- Ну теперь я моральный урод. Круто. - Сказал он, ругая себя. - Но Она не видела мое лицо, но слышала мой голос. И искать не надо.

 Джеймс надел костюм, который долго, скрупулезно вычищал, потом также долго кремил туфли, - он слышал, что женщины "смотрят" на обувь, не новые, лежащие идеально по ноге и не натирающие при долгой ходьбе, закрыл номер и вышел на улицу.

  Джеймс сел на автобус и поехал к месту преступления, через три часа он был на месте. Был час дня.

  Он знал, что его не пустят, поэтому сидел у входа в ожидании, на этот раз камера видела его. Ему не пришлось долго ждать, но он уже начал подумывать, что опоздал.

 Начали выходить люди, в основном полицейские. Вскоре вышла она, в сером джемпере, белых облегающих брюках и акцентированном черном поясе под сумку, разговаривающая с американским следователем, судя по его манере разговаривать и походке......

 Джеймс пошел к ней, но его остановил телохранитель.

- Куда? - Холодно отрезал тот путь Джеймсу.

- К ней... У меня есть информация. По киллеру. - Спокойно ответил тот.

 Телохранитель подошел к ней, что-то сказав, она попрощалась со следователем и подошла к Джеймсу.

 Джеймс волновался, как мальчишка. Вдобавок она могла его узнать.

- Здравствуйте. Вы хотите поймать киллера-черепа? - Начал немного волнуясь, с усилием заставляя себя "слишком пристально" на нее не смотреть.

- " Произведу я хорошее впечатление, так волнуясь." - недовольно подумал Джеймс.

- Да. - Ответила монотонно она, Джеймс провел взглядом по ее по полоске лба, выглядывающего из под густых светло-русых локонами волос, волна которых была похожа на морскую, только была более гладкой.

- У меня есть информация. Но я могу рассказать ее только вам. Им я не доверяю. - Он показал на копов и посмотрел на них, чтобы не утонуть в ее лучистых глазах, которые способны заменить солнце, своим светло-синим светом.

- Да! Давайте встретимся, сегодня. Можно сейчас. Где вам удобно? - С почти детским энтузиазмом проговорила она, что выразили ее широковатые скулы, и нос с выдающимся вперед кончиком и дернувшийся подбородок, делающий лицо чуть острее.

- Давайте. С глазу на глаз.

Они сели в ее машину. Пока они ехали, Джеймс обдумывал все, что он видел;

-" Как я и ожидал, она еще красивее, чем на фотографиях. Вблизи, не сквозь линзы очков. Такое ощущение, будто я уже рассматривал это лицо, близко, так близко или еще ближе. Дежа вю, неудивительно, если столько смотреть на ее" портреты"."

Через несколько минут езды, в дорогой машине, под пристальным взглядом телохранителя, они прибыли в ресторан неподалеку. Люди оборачивались, когда проходила она. Официант старался держаться.

- Ну. - Несколько приказным тоном сказала она.

- Вы храбрая и умеете дослушать до конца? - Спросил он холодно.

- Да... - несколько смущенно ответила она.

- Тогда слушайте, может вы мне не поверите, но в моем положении это все равно. Первое - я всегда мечтал сказать вам три вещи: Извините, спасибо, я вас люблю. - Сказал Джеймс, потеряв надежду и за неимением времени, но веря, что должен это сделать.

 Ее глаза и лицо изобразили один вопрос: - Что?

- Молчите, пожалуйста, дослушайте. - Она остановилась на полуслове, а Джеймс, собрав оставшуюся волю в кулак продолжил: - Второе - я Джеймс Блэкберн и есть киллер-череп, и я весь в вашей власти.

 Она вначале улыбнулась, но увидев его взгляд, нахмурилась.

- Я поняла, почему голос знакомый. Прежде, чем я вас сдам полиции, зачем вы убивали? - Спросила она, заглянув ему в глаза.

- Хотите всю историю? - Ответил он вопросом, и ответным взглядом, который заставил его жалеть о проведенной им жизни, а ее несколько смущенно отвести глаза, прекрасные голубые глаза, которые в отличие от пуль пробивались, сквозь его взгляд, до его души.

- Да.

- Я убил первый раз, когда мстил за друга. Двоих - Джеймс начал вспоминать тот день:

 Прошла неделя. Джеймс поднимается по лестнице девятиэтажки. Пути назад нет. Все рассчитано. На кону, важнейшее дело в его жизни на данный момент - месть.

" Поднимаясь по лестнице, он спорил сам с собой. Рассудок сопротивлялся, но не так сильно, как обычно. Его место заняла совесть: А как же родители? Это же зло...

 Джеймс волновался. Он был одет во все черное, черная спортивная куртка, штаны, кроссовки, перчатки, которые он спрятал, спрятав руки в карманы. У него задрожали руки. Он постоял минуту перед злополучной дверью. Коричневая дверь с наклеенными, с  золотым покрытием цифры - "девяносто восемь". Судя по двери, не по цифрам, богатая квартирка. С трудом Джеймс нажал на звонок.

 Через несколько секунд дверь открылась.

- А, это ты. Входи. - С некоторым презрением сказал паренек лет восемнадцати, выше и худощавей Джеймса, со светлыми волосами, со смазливым лицом, фиолетовой майке с рисунком, на который Джеймс не обратил внимания и серых зауженных джинсах.

 - Я же говорил, что приду. Вы вдвоем? - Спросил, успокоившись, Джеймс и вошел.

 - Да. - Ответил тот и улыбнулся.

 Джеймс вошел в трехкомнатную, богато обставленную квартиру. Рядом с полкой для обуви стояли серые кроссовки Лакост, на которых ярко выпячивался зеленый крокодил. Джеймс вошел на кухню, там сидел и курил второй из них. Парень, чуть пониже ростом предыдущего, с темными волосами, загорелым лицом и наглым выражением в зеленой майке, на которой был изображен один из мультяшных персонажей показывающий средний палец. Дверь на балкон была открыта. В просторной кухне было все, что надо. Выделялся стол из красного дерева, которым видимо хозяин очень гордился. Но Джеймс обратил внимание на набор хороших кухонных ножей, которые он однажды присмотрел в магазине, как неплохое оружие. Монолитные, хотя бы по внешнему виду, разных размеров они стояли под рукой у курящего.

 - А ты храбрый. Придти, что бы обвинить в убийстве. - Проговорил курящий и затянулся.

 - Да, вы и так виноваты, чего бояться? Я пришел заставить вас в этом признаться. - Сказал Джеймс и отошел спиной к телевизору, его напрягало то, что сзади стоит белобрысый.

 - Ты так уверен, что мы убили этого кретина? Ты  совсем тупой. Если даже и мы его убили, то придя к нам, ты ничего не исправишь. - При этих словах он улыбнулся.

 - Мне плевать. Я все отдам, что бы узнать правду. - Сказал яростно Джеймс.

 - Точно? За тобой никто не идет? Мы скажем, кто убил твоего друга. - Внезапно оживился белобрысый.

 - Да. И я пришел один. - Ответил Джеймс в надежде на правду.

 - Тогда слушай. - Сказал курящий. - Твоему другу что-то во мне не понравилось. Он начал меня унижать и ударил в живот. Подошел Артур, - он показал на блондина, - и начал нас разнимать, тогда дружок твой достал нож и начал нам угрожать, а потом кинулся на меня. Я увернулся и не помню, как ударил его ножом. Мы испугались и убежали.

 Вот он. - Сказал парень в зеленой майке выразительно, с силой затушил сигарету о прозрачную круглую пепельницу, стоящую посередине стола, в которой уже лежал небольшой слой пепла и три окурка, и достал нож - это был небольшой нож, который его друг носил в кармане, как талисман в связке ключей.

 Джеймс слушал ошеломленно. Ключей с этим ножичком с лезвием длиной пять сантиметров не нашли на месте. Но рана и вправду была небольшая. Джеймс начал сопоставлять факты. Его друг не мог так поступить.

 - Это ложь! - Сказал Джеймс и расстегнул куртку.

 - Ты собираешься меня кулаками переубедить? С какой стати ты решил, что если ты придешь, я все тебе скажу? И тем более с чего ты взял, что это неправда? - Спросил злобно, вставая с ножом в руках, парень с темными волосами.

 - Надо бы тебя проучить, воришка! - Сказал блондин и пошел на него.

 Джеймс понял, что ситуация хреновая. Они изобьют его и скажут, что он напал на них, когда они застали его в квартире.

 - "Хорошо, что они не обратили внимания на перчатки и не знают, что у меня под курткой." - обрадовался Джеймс и улыбнулся.

 Улыбка на секунду смутила обоих нападавших. Джеймс не потерял ни секунды. Он с развороту ударил правым боковым светловолосого в челюсть. Удар был безотказным. У блондина подкосились ноги и он упал. Джеймс развернулся на другого...

 Тот опешил. Он не ожидал от Джеймса такого. Между ним и Джеймсом было расстояние в два метра. Он кинулся на Джеймса с ножом в руках, но внезапно остановился - перед его носом оказался пистолет. Штатный полицейский пистолет.

 - Отойди и друга своего оттащи к столу! Расскажи, как все было на самом деле, сука! - Прорычал Джеймс.

 У него тряслись ноги от адреналина. У него было такое ощущение, будто у него вместо крови адреналин. И это ему нравилось. Благодаря занятиям спортом сердце привыкло к адреналину, и он не представлял для него большой опасности, а организм научился пользоваться этим наркотиком с максимальной пользой. Джеймс полностью себя контролировал, при этом не было страха, движения были четче, а само состояние доставляло удовольствие.

Тот не стал спорить и все сделал.

 - Давай познакомимся. Я Джеймс. - Начал Джеймс, обдумывая, что же делать дальше.

 - Я... Я Макс. - Постепенно отходя от шока, говорил тот.

 - Хорошо. Теперь расскажи, как все было, на самом деле. - Спокойно сказал Джеймс и облокотился на раковину, пистолет приятно лежал в руке. Джеймс поглаживал скользким пальцем курок.

 - Я убил твоего друга. И не этим ножом. Мы "разговаривали" с одним молокососом, а он вмешался. Ха. Дурак. Этот молокосос такой трус, что не рассказал ничего копам. - Наглея и вставая, говорил тот.

 Джеймс не знал кого больше ненавидит сейчас этого ублюдка или того молокососа.

 - Сядь. - Сказал Джеймс и навел пистолет Максу на лоб.

 - Ты же не выстрелишь... Пистолет копов? Они у них заряжены холостыми, и он у тебя на предохранителе. А откуда ты его достал? - Сказал он, сделав шаг.

 Джеймс на секунду засомневался в оружии, но он знал, что предохранитель стоит в положении "стрельба". Он вспомнил, как переборов страх, надев импровизированную маску, в шапке были вырезаны дырки для глаз, и в свернутом виде она не отличалась от обычной шапки, но развернув края, он получал неплохую маску, Джеймс толкнул полицейского сзади и выхватил у него пистолет из кобуры. Толпа тогда помогла ему скрыться.

 - "Ну и что, что холостые, руками забью, хотя у него нож." - подумал Джеймс и сказал:

 - Я смогу тебя застрелить. - Сказал Джеймс несколько вопросительно, на секунду он почувствовал слабость.

 - Не сможешь! Ты слабак! - Громко сказал Макс и подшагнул к нему, для него это был момент, когда нужно предпринять решительные меры против придурка с пистолетом.

 - Это не вопрос! - Резко сказал Джеймс и, собрав все свои силы в кулак, он нажал на курок."

 

У Джеймса приятно дернулся указательный палец на руке.

 - Но убил из них только один, а меня пытались оба. Второй раз по "глупости" и за деньги, так еще раза четыре. - Это был монолог его рассказа и ее эмоций, выражавшихся на лице. - Потом я придумал маску. Убил О'Коннора - трус, наняли коллеги по бизнесу, но я слышал о его сослуживцах: он бежал, а их бросил, когда был офицером, они большинством инвалиды, да и до моей встречи с ним - тот еще урод. Я всегда искал повод его повод для очищения совести. Убил Стивенсона, но этот мне просто не понравился, хотя я сильно не разбирался. Следующий был Фальстальф - он был садистом и извращенцем. Еще был Брайан Макккент - как оказалось за каннибализм, и Алехандро Болини - за торговлю героином. Но я кое-что понял, когда я убираю одного, я освобождаю место для другого, иногда... еще более страшного. Я осознал это, посмотрев сегодняшние новости. Я больше не хочу убивать. Я люблю вас, по крайней мере, я так думаю, поэтому решил, что вы правильней всего решите мою судьбу.

  Когда Джеймс завершил свой рассказ, Жанна была в тупике. Он "плохой" и давит на нее, что бы она его покрыла, но зачем ему все рассказывать, если он мог уйти? И любит ли он ее? Вряд ли он врал. Она не могла понять. Но она чувствовала симпатию к нему.

- Оставьте свой номер телефона, я сейчас не могу решить. - Замешкавшись, сказала она.

 Джеймс написал номер на темно-коричневой салфетке, ее золотистой ручкой, так подходящий под отделку ресторана: белые стены, позолоченная  лепнина, пожелал ей счастья, встал из-за стола и молча ушел. Он корил себя за то, что из-за своих страхов и малодушия повесил всю тяжесть выбора на нее, но это был единственно правильный выбор потому, что если "ничего не изменится" он уже нашел себе цель, он не может умереть, только потому, что так "надо бы".

 Придя себе в номер, с бутылкой водки купленной по дороге вместе с салатом из разноцветных овощей, креветок и кукурузы и сигарой, достаточно дорогой, чтобы быть невысокого качества. Джеймс переоделся, с заботой уложив костюм в шкаф и, одев халат. Он накрыл себе на стол, включил телевизор и поставил свой самый любимый фильм с ней. Он смотрел его еще, когда верил...

 Он очень плохо знал французский, поэтому поблагодарил тех, кто причастен к наличию нескольких звуковых дорожек и выбрал оригинальную - английскую. Проигрыватель проглотил диск и вывел на экран телевизора, который показался Джеймсу знакомым, главное меню диска.

 После третьей рюмки зазвонил телефон, Джеймс посмотрел на экран: Пришло сообщение от номера семь шесть шесть семь. Он отреагировал на него, тем, что осушил еще одну рюмку и закурил. Сигара курилась вначале тяжело, Джеймс позволял себе курить только по "праздникам", но потом даже приятно.

 Джеймс смотрел фильм с ней, как будто он побывал на съемочной площадке. Он смотрел только на ее игру, мимику, голос, движения. Он замечал то, чего не видел раньше. Мозг его постоянно анализировал воспоминания, его отношение к ней до встречи и после, и Джеймс остался доволен и опечален одновременно:  Она "живая" понравилась ему еще больше, чем тогда, хоть она стала "старше", но дело в душе, а душевно он мог дать фору многим старикам, особенно когда выпивал и\или начинал философствовать на тему жизни. Но появилось одно чувство, которое собственно и заставило его купить эту бутылку, и это было не чувство вины, за то, что не смог раньше быть с ней, это было понимание того, что с ним ей будет только хуже, и лучшее, что он может сделать, это исчезнуть, желательно физически. 

 Джеймс рвал свою душу, срывая кровяную корку со старых не заживших ран, и когда становилось больно, он чтоб не сдаться, заглушал боль обезболивающим - рюмкой водки.

 Утром, Джеймс сквозь головную боль, ощущение, будто мозг находиться не в той голове и надо освоиться, услышал телефон. Еще минута прошла прежде, чем он понял, что значит однообразная мелодия и вибрация столика в такт ей, и что надо делать. На экране светил цифрами номер, не отмеченный в списке контактов, Джеймс взял трубку:

- А.. Да. - Ответил он сонным голосом.

- Это Джеймс Блэкберн? Вы вчера со мной разговаривали, помните? - Спросил знакомый и бодрый женский голос.

- Ага. Да помню. Вы Жанна? Вы уже решили? - Спросил в ответ Джеймс, растягивая окончания, похмелье было сильнее, чем обычно.

- Да. А я вас разбудила? Извините. - Сочувственно произнесла она.

 Джеймс насторожился, если она так вежливо с ним разговаривает, то решение не такое, как он ожидал или это ловушка? Но зачем? Он и так собирался прийти, хоть в полицейский участок в трусах и маске, с транспарантом: - "Я тот киллер-череп."

- Нет. Я почти не спал. - Сказал он, приходя в себя. - Не извиняйтесь... предо мной.

- Ладно, сможете подъехать к тому месту, где мы вчера встречались, я там буду вас ждать? - Спросила она.

- Конечно. Я буду, хоть через полчаса. - Слегка, на полчаса, соврал Джеймс.

- Давайте... в десять. Через два с половиной часа. - Сказала она.

- Да... - Сказал Джеймс и на другом конце повесили трубку.

-" Через два с половиной часа? А сейчас сколько? - Джеймс посмотрел на часы. - Ранняя пташка, а я вчера бухал до трех часов. Аааа... Башка..." - слово башка он произнес вслух, проведя руками по лицу, будто хотел выдавить себе глаза.

 Джеймс, некоторое время думал насчет одежды и остановился на рубашке с джинсами и кроссовками. Взял свой рюкзак. Потом он вспомнил про телефон и посмотрел историю сообщений с номера семь шесть шесть семь:

 - Джеймс срочно объявись! Ты забыл, что ты должен?

- Вы все еще хотите выиграть Мерседес? Отправьте сообщение с коротким словом: - Да! на номер семь шесть шесть семь.

 - Вы хотите выиграть Мерседес? Отправьте сообщение с коротким словом: - Да! на номер семь шесть шесть семь.

 - Вы выиграли Мерседес, оправьте сообщение с коротким словом: - Да! на номер семь шесть шесть семь.

 Джеймс выругался, и ответил:

- Я выбываю из игры. Все. Я теперь законопослушный гражданин. - Эта мысль успокоила его и вселила уверенность.

 На выходе его догнало сообщение:

- Ты не можешь! Договор забыл?

- Можете меня раскрыть. Я хочу стать человеком, законопослушным, разве вы не должны мне помочь? - Нажав кнопку отправить, Джеймс рассмеялся и бросил телефон на дорогу, прямо по направлению движения фуры - телефон стал лепешкой из пластика и шурупов.

 Джеймс сел на мотоцикл и поехал. По дороге он купил одноразовый телефон. Подъехав, он ввел ее номер по памяти, он любил напрягать память - полезно и никаких улик.

- Я на месте, на черном мотоцикле. - Сказал он в трубку.

 Пока он ждал ее, его внимание привлекла женщина со светлыми волосами, в очках и светло-коричневом пальто. Ему понравилась ее манера двигаться, походка, то, как она двигала тазом во время ходьбы и еще, что-то неуловимое во внешности. Это заставило его задуматься об истинности его любви, если его может "завлечь" другая женщина. Джеймс повернулся в другую сторону. Мысли слегка потяжелели. Он вопросительно посмотрел на небо.

- "Что я творю?" - подумал он, рассуждая о перспективах, любовь ослепила его, он забыл, что не может дать ей того, что нужно ей, а если и может - прошлое не сотрешь:

 Оно останется людьми и их поступками,

 Воспоминаниями и ошибками.

 Джеймс уже не тот, что был раньше,

 Хоть за оболочкой перемен - тот же.

Солнце ответило ему лучами, сквозь сероватое, но светлеющее небо. Лишь вдалеке маячило небольшое светлое облако...

 Джеймс решил, что не может жить дальше без нее, а с прошлым он разберется.

 - "Как я могу жить по другому, зная, где моя судьба и зная, что она ко мне благосклонна..."- подумал Джеймс и был оборван его именем, произнесенным до глубины души знакомым голосом. Джеймс обернулся - перед ним стояла светловолосая девушка, в светло-коричневом пальто.

- Ну... ты актриса. - Произнес удивленный и смеющийся над собой Джеймс, - ты меня обхитрила, старого больного убийцу.

- А ты думал мы просто так свой хлеб едим? - Произнесла она немножко лукаво. - Я подумала. Я могу найти для вас работу и устроить в этой жизни. Вы можете написать мемуары...

- Постойте. Можно сначала два вопроса? - Он посмотрел в ее глаза и увидел в них ответ, - Первый - вы не боитесь покрывать преступника? Второй - откуда столько заботы о моей судьбе?

- Если вы попадете в Америку, то вам сидеть лет двадцать-тридцать, по смягчающим и плюс залог, ну если вас не депортируют. И вы убивали "плохих" людей и вы не заслужили строго наказания. - Она улыбнулась и наклонилась к сумочке под цвет пальто.

- Там два билета? - Сказал и наклонился  к ней, улыбаясь, Джеймс.

 В тот же момент раздался выстрел, и просвистела пуля, которая воткнулась в асфальт неподалеку.

- Снайпер! - Крикнул Джеймс и прижал ее к земле, обернулся, в том месте, откуда он ожидал выстрел, блеснул прицел. Это было недостроенное многоэтажное здание на другой стороне улицы.

- Лежи здесь, я пойду, разберусь с прошлым. Когда скажу - беги. - Сказал он холоднокровно.

- Да. - Испуганно сказала она, только вскрикнув после выстрела.

- Беги! - Джеймс схватил рюкзак и отпрыгнул за машину, там он быстро достал пистолет и выпрыгнул на дорогу. На улице паника все усиливалась, она могла уйти. Джеймс сделал два выстрела в водителя черного фургона, который ему сразу не понравился и побежал в здание.

  Джеймс забежал в здание, он слышал торопливые шаги сверху и побежал им навстречу. Снайпер не ожидал такого поворота событий и упал после двух выстрелов, на холодный, мертвый, серый, быстро высасывающий живое тепло бетон на третьем этаже здания. Джеймс услышал вой сирен и понял, что не уйдет, поэтому подбежал к стрелку, надел его маску и взял винтовку, которая был уже зачехлена и глушитель был снят.

- "ДСР-1 - отличная немецкая автоматическая винтовка. - вспомнил Джеймс запись про нее на одном из сайтов, - посмотрим, так ли она хороша."

 Джеймс перевел флажок предохранителя в режим стрельба и передернул затвор, дослав патрон калибра триста тридцать восемь Лапуа Магнум в патронник.

- Сдавайся Джеймс. Ты обвиняешься в убийстве Алехандро Болини и многих других. - Услышал Джеймс знакомый голос в рупор.

- " А вот и цель, не умирать же с пустыми руками..." - подумал Джеймс и пополз в сторону, откуда доносился голос.

 Вдруг он услышал сзади тихие шаги и резко развернувшись, направил туда пистолет. Через несколько секунд вышла Жанна с миниатюрным пистолетом в руках.

- Зачем? - Спросил он, с ощущением, будто по стеклу его души прошлись вилкой страха.

- Так они вас убьют, а я сойду за заложника. - Сказала она, бросив пистолет в лужу крови рядом с трупом.

- Не надо было, но вы храбрая. - Сказал Джеймс, но резко помрачнел - на крышу соседнего здания взбирались снайпера. - Вы зря рискуете, я не заслужил даже разговора с вами.

 Они села рядом с ним, закрывая его от снайперов.

- Ты заслуживаешь лучшей судьбы. - Резко перешла она на ты, сменив интонацию.

- Но, для меня нет худшей судьбы, чем подставлять тебя. - Он сел рядом с ней.

- Джеймс отпусти заложницу или это сообщница? - Спросил голос.

- Убери маскировку и уходи, это мои ошибки. - Сказал Джеймс и схватился за пистолет.

- Я люблю тебя. - Сказала она, разорвав окончательно последние швы на его сердце.

- Да, я тебя тоже. - И он снял маску.

 В этот момент перед ним спрыгнул, человек в маске, черном костюме спецназовца и автоматом с интересным названием "Пара Тактикал Таргет Райфл" черного цвета, со сложенным прикладом, в руках.

- Как мило. Ты его любишь. - Сказал он мрачно, и Джеймсу показалось, что он его знает. - Умрете оба.

- Ты кто такой? Оставь ее, поговорим один на один. - Произнес Джеймс и закрыл ее собой.

- Я тот, кто превзошел тебя. - Сказал тот высокомерно. - Ты всегда все рушишь, потому, что ты слабак! Мы знаем о тебе больше, чем ты думал. Кстати, твой отец спился, а мать бросилась под машину.

- Ты лжешь! - Крикнул Джеймс, выстрелил в него из пистолета.

 Убийца отпрыгнул, получив пулю в бок, но выпустил в Джеймса три пули.

 Джеймс понял, что проиграл. Он медленно повернулся к ней и подхватил ее на руки.

- Нееет! - Крикнул он и упал на колени.

- Я умру... но с тобой, и я не отстаю от своих героинь? - Спросила она слабым голосом, улыбка слегка лучилась на ее губах.

- Круче. Гораздо. Ты не умрешь, нет. - По щекам Джеймса текли слезы, а по рукам кровь, Джеймс нежно провел рукой по Ее щеке. - Я люблю тебя.

- Я тебя тоже. С тобой я поняла смысл жизни... - Произнесла она, вложив в слабую улыбку все свои силы.

- Ну все, хватит соплей. - Произнес киллер, с трудом встав - бронежилет не подвел.

 Он подошел сзади к Джеймсу, который стоял на коленях, свесив свою голову над ней и из последних сил ее удерживая, приставил к его затылку ствол и медленно, получая удовольствие от каждой доли секунды, нажал на курок...

 Пуля пробила череп Джеймса примерно посередине и пробила ее череп, на пыльный бетон упали кусочки мозга и черепа,  закапала кровь, а потом упали два тела, но они были уже не нужны. Их обладатели, две вечные души нашли друг друга. Снова. Им никто не нужен...

 Киллер нервно дернул себя за мочку уха находящуюся под маской и в следующую секунду погиб от пули полицейского снайпера на крыше.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

© Copyright: Давид Карапетян, 2012

Регистрационный номер №0084939

от 16 октября 2012

[Скрыть] Регистрационный номер 0084939 выдан для произведения:

                                                                                                 Одна душа. Одна мечта.

Часть II

Киллер

Пролог

Чувства, совесть и борьба,

Борьба с самим собой.

Будут с тобой всегда,

Но что сильней?

Смысл есть всегда.

Даже, когда не дорога видна.

И цель почти ушла в туман,

Когда душа, как наркоман.

Вспомни сердце.

У всего есть ритм.

И твой ритм отбивает сердце.

Будь в ладу с ним.

Ты освободишься,

Увидишь, как бьется сердце солнца.

Почувствуешь к душе прикосновенья,

Теплого, живого луча.

Запомни, смысл есть всегда.

Даже, когда дорога не видна.

И цель почти ушла в туман,

И когда душа - как наркоман...

Начало.

Голые деревья в сером городе начала февраля. Тяжелое свинцовое море, где-то неподалеку, бросало свои волны на каменистый берег. Солнце, словно глаза полуслепого старца, затягивало пеленой облаков.

Джеймс с другом гуляли по городу, разговаривая обо всем и ни о чем. Легкий прохладный ветерок, который в других местах приравнивается к ураганному, обдувал их лица. Они заходили в разные магазины, рассматривая товар, представленный там. Так они добрались до магазина бытовой техники.

Посмеявшись над очередной шуткой, брошенной одним из друзей, на этот раз по поводу бытовой техники, они медленно поднялись на второй этаж, где помимо всего прочего находились: ноутбуки, компьютеры, мониторы, телевизоры, проигрыватели и различные носители информации.

 Джеймс осмотрел ноутбук с большим экраном, который ему приглянулся, и повернулся направо...

 Там стояли телевизоры, разные по качеству изображения, размерам, компании производителю и т.д. Но на доброй половине из них показывали, нет, не девушек в купальниках, как можно подумать сначала...  Песочный пляж, пальмы, солнце приглушенное облаками и легкий ветерок, раздувающий Ее черные волосы. Это было одно из многочисленных интервью, но для него оно было первым. Но не в этом дело. Джеймс видел эту актрису в нескольких фильмах, она была ему симпатична, но он относил ее к остальным симпатичным актрисам. А сейчас, что-то щелкнуло в его голове. Какая-то мысль, неосязаемая, которую невозможно уловить и "задержать в голове", чтобы понять ее содержание.

 Эта мысль вызвала у него странное ощущение, и навсегда врезало в его память этот фрагмент одного из ее многочисленных интервью. А понять причину этого ощущения он смог только через два месяца...

Обвал.

  То, что произошло с Джеймсом, будем называть его Джеймс, по истечении полутора лет, с того момента, как он полюбил, по настоящему или нет, сейчас ответ на этот вопрос не так важен, можно назвать обвалом. Его жизнь шла в гору. Он поступил в престижное учебное заведение, строил планы, намечал цели. Перед ним было множество дорог. На самой удачной для него он видел Ее. Но внутренне, он был готов и к дороге без Нее. По двум причинам: сознание, как птица, билось в рамках стереотипов, принципов, правил и окружения, и он не был уверен, что она именно Она. Но он знал, что ему это надо для того, чтобы знать наверняка - один взгляд в глаза, и он почти был готов ради этого все бросить, на время... Он, как большинство молодых людей его возраста верил, надеялся. Он знал, что свободен. Конечно, как и многим - жизнь ставила ему свои вопросы и давала иногда резкие ответы. Его нервы были постоянно напряжены и душа тоже. Поэтому то, что произошло дальше, порвало его "струну", и он как альпинист во время обвала сорвался вниз. Джеймс не разбился, но был сильно травмирован, голова кружилась, он забыл зачем лез в гору и пошел не по тому пути.

День этот начинался довольно хорошо. Джеймс проснулся от звонка будильника, сигналом на котором, стоял противный, особенно с утра, рингтон с названием Классик Бэл и который прервал сон Джеймса:  "Джеймс идет по пыльной дороге в кожаном куртке и брюках эпохи средневековья, и с мечем в правой руке. Рядом с ним, мерно стуча копытами, идет вороной конь с белыми пятнами на груди и чуть выше копыт. От коня веет здоровьем и мощью, каждый удар его копыт поднимает облака пыли. За спиной Джеймса солнце, находящееся довольно высоко над землей.

 Джеймс идет по пыльной дороге в черной кожаной куртке и спортивных штанах, с черным пистолетом в правой руке, рядом с ним едет черный мотоцикл, поршни которого мерно отбивают свой ритм. За спиной Джеймса солнце, погружающееся за край света.

 Несколько раз Джеймс меняется местами: то в современности, то в прошлом. Каждый раз Джеймс все выше поднимает голову, и когда он в образе рыцаря, перед ним загорается звезда, довольно большая и яркая на фоне светлого неба. Джеймс запрыгивает на коня и несется к ней навстречу, поднимая столб пыли, но ему кажется это слишком медленным, он уже несется на мотоцикле..."

Будильником служил телефон. Черный Нокиа, с металлическим корпусом. Как ему не хотелось вставать. Тело упорно не хотело шевелиться, но вскоре раздражающий звук вынудил мозг приложить все усилия к тому, чтобы его выключить. Джеймс сел на кровати, взял телефон в руки и выключил будильник. На заставке, был черный мотоцикл - Ямаха.  Часы показывали пять часов тридцать пять минут.

 Хотелось залезть под теплое одеяло. Но Джеймс пересилил желание поспать и встал.

 -" Рыцарь... Неплохо. Мне всегда нравились те времена, я бы хотел туда попасть... А звезда - она?" - подумал он.

Он подошел к окну, отодвинул светло-синюю занавеску. На улице было еще темно, город блестевший огнями вечером, почти потух, оставив лишь дорожные фонари, которые должны были уступить место солнцу приблизительно через час. Джеймс надел шорты, майку. Спустился вниз, обул кеды и надел наушники. Он вышел на улицу. Спросонья знобило. Было такое ощущение, особенно на лице и в ногах, будто мышцы просто мясо, которое ничего не делает. В наушниках разыгрывалась его любимая группа. Джеймс медленно спускался вниз. Рок в голове набрал силу и Джеймс побежал.

 Ритм его сердца, вдохов, шагов подстраивался под ритм музыки, и музыка не жалела его. Спустившись вниз по улице, Джеймс повернул направо, пробежал до тупика с игровой площадкой. Слева, параллельно улице, тянулась железная дорога, Джеймс повернул в ее сторону и спустился по ступенькам. Выбежал на тротуар дороги, которая была шире и загруженней, чем та по которой он бежал. Добежав до пересечения дорог в том месте, откуда начался его забег, Джеймс пошел на следующий круг.

 Он бежал по неровной дороге. Музыка требовала от него высокого темпа, и он старался не отставать. Светлело с каждой минутой. Кто-то выгуливал собаку - немецкую овчарку. Легкие Джеймса работали как насос, забирая максимум воздуха. Сердце, не сильно увеличив ритм, билось раза в два-три сильней. Ему казалось, что каждый удар, сотрясает его всего. Слева ехал грузовой поезд, тянущий длинную вереницу пустых вагонов. Джеймс поравнялся с ним и некоторое время бежал наравне, пока бугор на дороге не вывел Джеймса из игры. Джеймс потерял скорость, каждый шаг давался ему с трудом, уставшие, после быстрого бега, легкие начинали сбивать ритм. Он не остановился, потяжелевшими шагами, стараясь не терять скорость, забежал на бугор. Впереди Джеймса ждал еще один, не намного выше, но имеющий гораздо более пологий склон.

 Джеймс, сбегая вниз, восстанавливал ритм. Периодически проезжали машины. Резко потухли фонари, Джеймс слегка растерялся. Без фонарей, перекрывающих своим светом свет солнца, стало светлее. Под песню, со словами: "I'm awake for you. I'm asleep because of you." Под барабаны, бас-гитару, электрогитару и стук своего сердца он взбегал на бугор, невзирая на отчаянные попытки мышц не шевелиться. Легкие работали все быстрее,  не теряя ритм. Как бы ему сейчас не было тяжело, он чувствовал себя свободным. Это чувство усилилось, когда он сбегал по параллельной улице. Но это был не максимум... свободы. Он думал о Ней.

 Пробежав пять кругов, делая между кругами перерывы, Джеймс остановился. Он попрыгал, размял ноги и перешел дорогу, поменяв музыку в проигрывателе на ее песни. Это был не рок, а пение под гитару и аккомпанемент. Он не видел ее в живую, не слышал ее голоса в живую, но почему-то от ее голоса, пусть даже записанного, его сердце билось сильнее, и укреплялась его вера в себя. Хотя... он уже не верил, что это любовь, он уже не верил в Бога, в которого поверил благодаря Ей. Единственное, что осталось это - изменившиеся восприятие мира, абстрактная надежда на хорошее будущее и бег по утрам.

 Он посмотрел на улицу, уходящую перед ним под  углом градусов от сорока пяти до шестидесяти, в гору. Джеймс вдохнул и побежал. Треть пути до перекрестка далась ему довольно легко, но на этом легкость закончилась. С каждым шагом мышцы все слабее перемещали ноги. С каждым шагом сердце билось все сильнее. С каждым шагом вдохи становились все чаще. Джеймс пробежал еще треть пути. Из-за домов вышло солнце, заставив его улыбнуться, но усталость говорила, что пора остановиться.

 Маленькими, но тяжелыми шагами, дыша со скоростью три вдоха в секунду, с частотой ударов сердца, не отстававшего от легких и с ее голосом в ушах, Джеймс бежал, напрягая свою волю не меньше тела. Ее голос поддерживал его, хотя он забежал бы и без него, но он этого не хотел. Шаг, вдох, выдох, шаг, вдох, выдох. Под яростный аккомпанемент сердца, навстречу солнцу и чистому голубому небу, Джеймс бежал. В этот момент он верил в Бога, верил, что будет с ней. Он был счастлив... В этот момент.

 Забежав, он перешел с бега на шаг. Ноги слегка тряслись, голова слегка кружилась. Легкие не останавливались. Он чувствовал пульсацию вен. Джеймс повернул на улицу вправо, и медленно спускался двадцать метров до перекрестка. Дойдя до перекрестка, он посмотрел в небо, снял наушники, выключил музыку. Джеймс вошел в дом. Пот стекал с него ручьями, дыхание не восстановилось. Сев на диван, он пару минут сидел, дыша и истекая потом.

  День прошел спокойно. В институте все было как обычно. Лекции, конспекты. Джеймс вернулся домой к четырем часам.

 На небо наплывали облака, солнце теряло свою силу.

 Зайдя домой, Джеймс переоделся и уставший лег на диван, посмотреть телевизор. По одному из каналов шел, концерт молодых исполнителей.

-" Нам, что, певцов не хватает?" - подумал Джеймс, но так как он был уставшим и без настроения, продолжал смотреть.

 Джеймс целиком погрузился в мысли. Погрузившись в себя, он мрачнел с каждой минутой. Через минут пять он выключил телевизор, походил по комнате, и с психу ударил по доскам стены кулаком. Рука заболела слабее, чем он ожидал. Сильно стучало сердце. В эти моменты он ненавидел себя и считал, что смерть это далеко не худшее, что может быть в жизни. Его напрягало то, что люди которые хотят жить - умирают в самые счастливые периоды жизни. А он, который пожил бы еще, но не отказался бы от смерти, живет.

 Джеймс решил позвонить другу. Ему надо было развеяться, повеселиться. С другом это гораздо лучше. Джеймс выбрал из списка контактов имя друга и позвонил. Через гудков семь женский голос сказал ему:

- Абонент не отвечает. Перезвоните позже.

 Джеймс набрал снова. На этот раз трубку подняли. Это был его брат.

- Алло. - В голосе сквозила нотка печали, но Джеймс ее не заметил, он не очень хорошо знал брата своего друга.

- Алло, а можно ....? - Спокойно сказал Джеймс.

- Нет. В смысле вообще нет... - Ответил печальным голосом брат.

- Как... Нет. Ты шутишь. - Не поверил Джеймс, но почему-то сердце волнительно сжалось.

- К сожалению нет. - Ответил голос на другой стороне.

- Как?  Ведь... Когда похороны? - Все, что смог выдавить из себя Джеймс. Что-то такое, чего он раньше не чувствовал, ощущение того, что все может рухнуть в один момент сдавило его сердце.

- Ножом. Уроды... Завтра, в восемь. - Прерывисто ответил на все вопросы его брат.

- Я приду. - Сказал Джеймс и бросил трубку.

 Джеймс метался по комнате. Кто мог убить его друга? Просто пытались обокрасть или что? Нужно действовать. Месть, все чего он сейчас желал. Проходив по комнате пять минут, он осознал, что его друг погиб. Его больше нет! Что может быть страшнее? Когда твой лучший друг умирает, хотя вчера вы строили с ним планы на жизнь, шутили, ты желал ему успехов всей душой. А его больше нет. Не существует! По глазам Джеймса потекли слезы. Внизу открылась дверь. Джеймс вытер лицо и спустился. С работы вернулась мать, которая увидев его, сказала:

 - Джеймс, что-то случилось?

 - Да, ..... погиб. - Джеймс с трудом выговорил его имя.

 - Как? - Только и спросила удивленная мать.

 - Я спать. - Не удостоил ее ответом Джеймс, который больше всего сейчас хотел уснуть и никогда не просыпаться.

 Он побежал к себе в комнату, и после долгого мучительного лежания в кровати, Джеймс уснул.

 

 Звонок будильника медленно разрушает завесу сна, с таким ощущением, будто он вместе с ней разрушает мозг. Джеймс медленно открыл глаза. Белый потолок. Он выключил будильник, было ощущение, будто вчера случилось что-то плохое. Через несколько секунд, когда мозг прогрелся, Джеймс вспомнил что.

- Черт. Нет! - Проговорил он.

 Он лег в кровать и минут десять лежал в полузабытьи. Уснуть, как обычно в подобных ситуациях, он не мог. Разные мысли лезли в голову. Но они не вызывали сильных эмоций. Хотя раньше он думал, что смерть близкого человека вызывает больше эмоций. Но было кое-что еще. Ощущение неопределенности, бесцельности жизни и невозможности осознать, что все может так быстро закончиться.

 Джеймс встал с кровати.

- "Сегодня похороны." - подумал он и еще минут десять просидел на кровати, с противным ощущением в голове.

  Он посмотрел на шкаф с одеждой и встал. По улице проехала машина. Было еще темно. Джеймс открыл шкаф и посмотрел на черную рубашку, рядом с которой белые казались ему невзрачными.

-"Теперь черный цвет будет со мной всегда." - мрачно улыбнувшись, подумал он.

 Джеймс достал рубашку, брюки и аккуратно разложил их на кровати. До похорон было еще два часа.

 

Солнце на улице светило тускло. Джеймс вошел домой. Он посмотрел на часы, над зеркалом в прихожей. Двенадцать часов.

 -" А  я еще не ел." - Подумал он, чувствуя неприятную пустоту в желудке, как и в душе.

 Он снял туфли, идеально накремленные утром, они напомнили ему сейчас трупы - припыленные, с пятнами грязи. Джеймса это не волновало. Его состояние сейчас... А что, оно ему даже нравилось. Практически без эмоций, без лишних мыслей. Круто.

 Он открыл холодильник, достал из его чрева котлеты, потом подошел к хлебнице достал оттуда что-то вроде корзинки, в которой лежал уже нарезанный хлеб, и, поставив это на стол, сел за него. Котлеты, прижавшись друг другу от холода, лежали на белой тарелке с голубой каемкой. Три куска хлеба лежали на столе, как в поле - на скатерти были изображены подсолнухи, цветочки. Джеймс был не в настроении есть, но он ел через силу, так как осознавал, что это необходимо. Пока он молча жевал сухой хлеб с холодными котлетами, он вспоминал похороны: Джеймс практически ничего не запомнил, кроме выражения лица матери друга и его лица перед тем, как закрыли крышку гроба. Потом он забежал в первый автобус и ехал в нем с каменным лицом до остановки рядом с домом. Одна любопытная женщина, с лицом мелкого грызуна, рассматривала его. Его это разозлило и он посмотрел ей прямо в глаза. Она сразу же отвернулась, хотя пару раз хотела посмотреть на него, но он не сводил с нее глаз. И она взволнованно, судя по неловким движениям, вышла из автобуса на следующей остановке. Джеймс остался этим доволен, он даже на секунду ухмыльнулся, но потом опять нахмурился, черной тучей давил на него один вопрос:

 - Кто это сделал?

 Единственным планом, который у него был на будущее это - месть.

 Дожевав свой завтрак или обед, называйте, как хотите, Джеймс встал из-за стола, помыл руки и освежил лицо. Он поднялся по деревянным ступенькам наверх и сел за письменный стол. На столе лежала пустая тетрадь и ручка. Джеймс вспомнил, что сейчас идут занятия в институте, и он вчера соизволил позвонить и сказать, что не придет по уважительной причине.

 Джеймс взял ручку и начал малевать в тетради. Он думал:

-" Как найти убийц? Может взять академический отпуск?"

 Джеймс перебирал варианты:

-" Случайное убийство, могло иметь место, ведь удар был нанесен в спину, тело лежало в подворотне, но вещи были на месте, кроме ключей. Причины? Убийца испугался и забрал первое, что попало под руку? Нет, это бред. Девушка? Его другу нравилась одна, но у нее не было парня. Он ее защищал? Но она бы все рассказала. Она его убила? Это вообще фигня. Из меня детектив еще тот. Дальше. - он постучал ручкой по столу, - Наркотики. Ну у нас тут не боевик. Да и наркотики он ненавидел. Поэтому его и убили. Он чем-то навредил наркоторговцам, пообещал их сдать и они его убили?... - он уставился в одну точку за окном и улыбнулся, - Ну я дурак. Куда меня занесло. Что же могло быть еще?"

 Джеймс встал и начал ходить по комнате. Его мозг, как не старался, а идей правдоподобней случайного убийства не выдал. Поэтому Джеймс решил позвонить брату друга и спросить, что говорит полиция и что знает он. Набрав номер, Джеймс нервно ходил по комнате, слушая гудки. Через пять гудков раздался голос:

 - Да.

 - Привет. Извини, что беспокою. Я хочу спросить про... убийство. Что копы говорят? - Джеймс ожидал, что брат его пошлет куда подальше, но вопреки его ожиданиям, он довольно спокойно ответил:

 - Удар ножом. В область левой почки. Еще есть мелкие гематомы. Они дрались Джеймс. Понимаешь? Ты его лучший друг, ты знаешь, с кем у него были нелады? - Говорил старший брат, таким тоном, будто Джеймс все знает.

 - Нет. У него вроде со всеми все было нормально. Не знаю. А, где он вчера был? - Говорил Джеймс, нервно расхаживая по комнате.

 - Сказал, что пойдет гулять. Я вначале подумал с тобой. Но сейчас вспомнил, что он слегка волновался, надушился и оделся особенно аккуратно. На похоронах девушка была, он с ней и гулял. А у нее парня нет? - Спросил брат.

 - Да, вроде нет. - Сказал Джеймс и в его голове всплывали мысли, что может быть она во всем замешана, но они отпали довольно быстро - он вспомнил, что она была на похоронах, плакала и винила в этом себя: "если бы я пригласила его к себе или не позволила себя провожать."

- "Нужно было с ней поговорить."- Упрекнул себя Джеймс и замолчал.

- Еще копы сказали, что там видели двоих, слышали шум. Камера их засекла. Мне кажется, они что-то знают. Но копы их проверили - никаких улик. Да и я с ними лично встречался. Они не могли его убить - силенок бы не хватило. Да и они...  говорят складно. Я если не верю им, то верю копам - Выложил все брат.

- Что ты раньше не сказал. Ты хочешь узнать правду и отомстить? - Сказал Джеймс резко.

- Ну, это не способ Джеймс. - Сказал брат, поняв, что он имел ввиду. - Они будут в качестве свидетелей. Если, что копы докопаются до правды. А это лишнее.

- А, ты понял о чем я. - Сказал, улыбнувшись, Джеймс. - Если через неделю не найдут виновного, ты даешь мне их номера и говоришь имена.

- Нельзя так Джеймс. Ты не сможешь. - Недоверчиво сказал брат. - Я же уже лично с ними говорил.

- Смогу. - Сказал Джеймс и повесил трубку.

 Он решил для себя. Ему было все равно к чему это приведет. Он всегда хотел совершить в жизни что-нибудь. Его друг был полон жизни, влюблен и его убили. Джеймс был такой же с одним "но", он был безнадежно и бессмысленно "влюблен". К тому же он всегда хотел идти "воевать" или куда-нибудь туда, где оружие, убийства, он даже в военное хотел поступать, но мать и "другие" мысли подсказали ему, что лучше сначала гражданскую специальность получить, повоевать всегда успеешь, если сильно захочется. А сейчас это была не прихоть, а долг.

 

 

 

 

 

 

 

 

Последний шаг

Прошла неделя. Джеймс поднимается по лестнице девятиэтажки. Пути назад нет. Все рассчитано. На кону важнейшее дело в его жизни на данный момент - месть.

 - Вы спросите, почему психически более или менее здоровый молодой человек, с хорошо устроенной жизнью, готов все разрушить из-за мести, которая может не удастся из-за того, что он мстит не тем?

 - Хороший вопрос. Причин много. Очень много. Начнем: Это его долг,  лучшего друга убили - его совесть заставит спиться и\или постоянно винить себя в его смерти. Он постоянно мечется от одной цели в жизни к другой, ему нравится оружие и в душе он чувствует себя воином, правда сможет ли он убить это - другой вопрос. Месть стала для него постоянной целью, игрой. С его стороны это все выглядит не так уж страшно. Пока. Хотя это не намного страшнее постоянного презирания себя, чувства, что все во что ты верил - чушь собачья. И еще куча причин. Это как выстрел - на полет пули влияют и значительные факторы: ветер, расстояние, ее вес, количество пороха, длина ствола, так и менее значительные: притяжение луны, давление воздуха, влажность и так далее.

 Поднимаясь по лестнице, он спорил сам с собой. Рассудок сопротивлялся, но не так сильно, как обычно. Его место заняла совесть: А как же родители? Это же эгоизм...

 Джеймс волновался. Он был одет во все черное: черная спортивная куртка, брюки, кроссовки, перчатки, которые он спрятал в карманы. У него задрожали руки. Он постоял минуту перед злополучной дверью. Коричневая дверь с наклеенными, с  позолоченным покрытием, цифрами - "девяносто восемь". Судя по двери богатая квартирка. С трудом Джеймс нажал на звонок.

 Через несколько секунд дверь открылась.

 - А, это ты. Входи. - С некоторым презрением сказал паренек лет восемнадцати, выше и худощавей Джеймса, со светлыми волосами, со смазливым лицом, фиолетовой майке с рисунком, на который Джеймс не обратил внимания и серых зауженных джинсах.

 - Я же говорил, что приду. Вы вдвоем? - Спросил, успокоившись, Джеймс и вошел.

 - Да. - Ответил тот и улыбнулся.

 Джеймс вошел в трехкомнатную, богато обставленную квартиру. Рядом с полкой для обуви стояли серые кроссовки Лакост, на которых ярко выпячивался зеленый крокодил. Джеймс вошел на кухню, там сидел и курил второй из них. Парень, чуть пониже ростом предыдущего, с темными волосами, загорелым лицом и наглым выражением в зеленой майке, на которой был изображен один из мультяшных персонажей показывающий средний палец. Дверь на балкон была открыта. В просторной кухне было все, что надо. Выделялся стол из красного дерева, которым видимо хозяин очень гордился. Но Джеймс обратил внимание на набор хороших кухонных ножей, которые он однажды присмотрел в магазине, как неплохое оружие. Монолитные, хотя бы по внешнему виду, разных размеров они стояли под рукой у курящего.

 - А ты храбрый. Придти, что бы обвинить в убийстве. - Проговорил курящий и затянулся.

 - Да, вы и так виноваты, чего бояться? Я пришел заставить вас в этом признаться. - Сказал Джеймс и отошел спиной к телевизору, его напрягало то, что сзади стоит белобрысый.

 - Ты так уверен, что мы убили этого кретина? Ты  совсем тупой. Если даже и мы его убили, то придя к нам, ты ничего не исправишь. - При этих словах он улыбнулся.

 - Мне плевать. Я все отдам, что бы узнать правду. - Сказал яростно Джеймс.

 - Точно? За тобой никто не идет? Мы скажем, кто убил твоего друга. - Внезапно оживился белобрысый.

 - Да. И я пришел один. - Ответил Джеймс в надежде на правду.

 - Тогда слушай. - Сказал курящий. - Твоему другу что-то во мне не понравилось. Он начал меня унижать и ударил в живот. Подошел Артур, - он показал на блондина, - и начал нас разнимать, тогда дружок твой достал нож и начал нам угрожать, а потом кинулся на меня. Я увернулся и не помню, как ударил его ножом. Мы испугались и убежали.

 Вот он. - Сказал парень в зеленой майке выразительно, с силой затушил сигарету о прозрачную круглую пепельницу, стоящую посередине стола, в которой уже лежал небольшой слой пепла и три окурка, и достал нож - это был небольшой нож, который его друг носил в кармане, как талисман в связке ключей.

 Джеймс слушал ошеломленно. Ключей с этим ножичком с лезвием длиной пять сантиметров не нашли на месте. Но рана и вправду была небольшая. Джеймс начал сопоставлять факты. Его друг не мог так поступить.

 - Это ложь! - Сказал Джеймс и расстегнул куртку.

 - Ты собираешься меня кулаками переубедить? С какой стати ты решил, что если ты придешь, я все тебе скажу? И тем более с чего ты взял, что это неправда? - Спросил злобно, вставая с ножом в руках, парень с темными волосами.

 - Надо бы тебя проучить, воришка! - Сказал блондин и пошел на него.

 Джеймс понял, что ситуация хреновая. Они изобьют его и скажут, что он напал на них, когда они застали его в квартире.

 - "Хорошо, что они не обратили внимания на перчатки и не знают, что у меня под курткой." - обрадовался Джеймс и улыбнулся.

 Улыбка на секунду смутила обоих нападавших. Джеймс не потерял ни секунды. Он с развороту ударил правым боковым светловолосого в челюсть. Удар был безотказным. У блондина подкосились ноги и он упал. Джеймс развернулся на другого...

 

 

Глава I.

  Джеймс совместил целик и мушку на уровне лба человека в деловом костюме ровно между глаз и нажал на курок. Он почувствовал приятное ощущение от того, что ощущал, как пуля, медленно, по сравнению со скоростью полета, разбивая кости и разрывая мясо, проходит сквозь мозги его жертвы, как сквозь масло. Джеймс улыбнулся, этот момент напомнил ему, то, как он начал убивать.

 Пуля пробила голову на вылет, разнесся череп и забрызгав мозгами вперемешку с кровью и кусочками черепа дрогой паркет. Капли крови брызнули на маску Джеймса, быстро впитавшись в ткань, напоминая о себе лишь мокрым местом, темным пятном, выделяющимся на ней. Маска представляла собой подшлемник, на котором по заказу был нанесен рисунок в виде рентгеновского снимка черепа. Сам подшлемник был черным, а рисунок синим. Джеймс был в черных спортивных очках, которые находились под подшлемником и скрывали пепельно-зеленые глаза. Он одет был во все черное, черные спортивные брюки, кроссовки, куртка и перчатки, и выглядел довольно неплохо. За счет мелких деталей и фасона костюма он не был похож на черную тень, скорее на оболочку.

 Джеймс положил пистолет за пазуху, автоматически поставив его на предохранитель, и застегнул куртку. Это был вороненый матовый ФНП-45 сорок пятого калибра, как можно догадаться из названия, с глушителем. Джеймсу нравился этот пистолет. Хоть он был немножко громковат, он был довольно мощным и скорострельным, а его пули делали большие дырки и при надобности в бронебойном варианте расправлялись с целями в бронежилетах даже лучше, чем их мелкокалиберные собратья.

В любой момент может нагрянуть охрана и тогда будет жарко. Джеймс подошел к окну и отодвинул занавеску бежевого цвета из дорого тюля в сторону. Второй этаж, весело. Джеймс прыгнул не раздумывая. Падение было смягчено кувырком, и мягкой изумрудной травой газона, но было немного неправильным, поэтому Джеймс почувствовал боль в ноге, хотя если б Джеймс упал чуть ближе к дому, плитка дорожки бы надолго запомнилась ему.

 Услышав шум сзади, Джеймс обернулся. В него целился рослый детина в смокинге.

 - Стой! - Крикнул детина и выстрелил.

 -" Нет. А этот умнее, чем остальные. Они сначала делают, а потом думают, а он делает и думает одновременно." - Подумал Джеймс, зрительно измеряя до него расстояние, до него было около двадцати метров.

Он стоял у бассейна, расставив ноги на ширине плеч и целясь в Джеймса.

 Джеймс не стал устраивать перестрелку и пробежал к забору. Это был двухметровый забор, оплетенный каким-то цветущим розовыми цветочками кустарником. Джеймс мысленно поблагодарил этот кустарник.

 Рядом просвистела пуля, уткнувшись гладким носом в землю. Джеймс выругался про себя и услышал ругань из дома.

- Черт! Он убил босса. Сука! - Кричал разъяренный охранник, отвлекая стреляющего - это был лучший момент для Джеймса, и он хватаясь за куст и забор, перемахнул через это препятствие, чуть не зацепившись за колья, торчащие как зубы из челюсти давно сдохшего животного, явно хищного.

 Спрыгнув, Джеймс осмотрелся. Какая-то женщина пряталась за красной Тойотой и звонила по телефону, на лице ее свободно разгуливал страх. Напротив Джеймса, в двух метрах, стоял мотоцикл БМВ К 1200 Р Спорт черного цвета и без номеров, которые были заботливо сложены сейчас под сиденье. От мотоцикла веяло мощью и свободой, от ночи тоже веяло свободой, и она тоже была черна. Просто идеальная пара.

 Завыла нервно сирена. Джеймс запрыгнул на мотоцикл, одел шлем. Сирена все ближе, а судя по тому, что куст за оградой ожил - охранник решил повторить действия Джеймса. Джеймс, внутренне посмеялся над бедолагой, внешне это выразилось ухмылкой, завел мотоцикл и выжал максимум. Сирена на секунду затихла под ревом двигателя в сто шестьдесят три крепких здоровых лошади, но потом завыла вновь. Стрелка спидометра быстро дошла до середины и не собиралась останавливаться.

 Джеймс чувствовал радость и свободу. Задание выполнено не плохо - его засекли камеры, хотя с его маскировкой это не так страшно, и чуть не пришлось вступить в перестрелку с охранниками, а это уже гораздо хуже.

  Адреналин потихоньку отступал, поддерживаемый лишь скоростью. Город блистал фонарями, медленно угасающими под светлеющим небом. Было еще темно. Машин было мало, и Джеймс мог позволить своему железному коню разгуляться. Его сердце отбивало бешеный ритм, сжигая литры бензина. Стрелка спидометра подходила к двум сотням, а широкий участок трассы к концу. Джеймс сильней нажал на газ, как бы давая своему коню и себе последнюю порцию свободы и сбрасывая скорость, наклонив мотоцикл, вошел в поворот.

 Дом стоял не в самом богатом районе Лондона, находящемся близко к заводам. Это был трехэтажный дом с обшарпанными, светло-коричневыми стенами. Джеймс снимал весь третий этаж, состоявший из трех комнат и туалета. Он хорошо платил - хозяин не жаловался и не афишировал его присутствие.

 Джеймс завел мотоцикл в гараж с автоматическими дверями. Там стояла машина хозяина - старенький, но бодрый форд. Оставив мотоцикл он, печально провел по нему рукой, оставив на нем шлем. Он снял подшлемник, очки и медленно поднимался по лестнице.

 Небо светлело быстро. Джеймс чувствовал усиливающуюся усталость. Адреналин сошел на нет. Он посмотрел на небо и подумал: - "Хорошие очки, почти не изменяют контрастность, и глаза не устают."

 Войдя в дом, он закрыл дверь на щеколду, снял куртку и бросил ее на подставку для обуви - двухэтажную столу с крышей сверху. Там стояли - черные накремленные до блеска туфли, без шнуровки с тупыми носами и потрепанные серые кеды. Джеймс снял кроссовки и поставил их на полку. Выйдя из прихожей, зашел в спальню, сбросил с себя одежду и в трусах лег на двухместную простенькую кровать, в комнате со светло-коричневыми  обоями и такими же шторами, сквозь которые с трудом пробивался свет от светлеющего неба.

 

Джеймс идет по пыльной дороге в кожаной куртке и брюках, средневекового производства и с мечом в правой руке, рядом с ним, мерно стуча копытами, идет вороной конь, с белыми пятнами на груди и чуть выше копыт. От коня веет здоровьем и мощью, каждый удар его копыт поднимает облачка пыли, выбивая следы словно печать. За спиной Джеймса солнце, находящееся довольно высоко над землей.

 Джеймс идет по пыльной дороге в черной кожаной куртке и спортивных штанах, с черным пистолетом в правой руке, рядом с ним едет черный мотоцикл, поршни которого мерно отбивают свой ритм. За спиной Джеймса солнце, погружающееся за край света.

 Несколько раз Джеймс меняется местами: то в современности, то в прошлом, каждый раз Джеймс все выше поднимает голову и когда он в образе рыцаря поднимает голову, перед ним загорается звезда, довольно большая и светящая на фоне светлого неба. Джеймс запрыгивает на коня и несется к ней навстречу, поднимая столб пыли, но ему кажется это слишком медленным, он уже несется на мотоцикле, но проходит лишь полпути и падает лицом в дорожную пыль.

 

 Джеймс открыл глаза. В комнате стало чуть темнее, чем когда он лег.

 - "Опять этот сон. Давно он мне не снился. И теперь полностью... Хороший конец, правдивый." - подумал Джеймс и улыбнулся - он почему-то вспомнил старый анекдот, который слышал давно: "Что упало - то бухало."

 Хотелось есть, что подтверждал недовольным ворчанием желудок, и по маленькому, что напряженно подтверждал другой орган. Джеймс зашел в ванную. Белая плитка, белый унитаз, белая ванна, белая раковина, над которым висело зеркало, и белая подставка для мыла, зубных щеток и прочих чистящих средств. Казалось, что входишь в психушку, если бы не количество предметов, которыми можно себя убить. Умылся холодной водой и пристально посмотрел в зеркало, но не увидев там ничего примечательного,

не одеваясь, пошел на кухню. Коричневые обои, белый холодильник, небольшой столик и один такой же стул, все это бывало в обиходе не раз. Правее холодильника находилась раковина, а за ним кухонные шкафчики и еще дальше плита. Единственное окно было зашторено. Создавалось ощущение, что эта комната застыла в предыдущем десятилетии, это в лучшем случае, среди всего этого ярко выделялась микроволновка, как гость из будущего.

 Джеймс открыл холодильник, на удивление не пустой. Достал мясо со специями, холодного копчения и молоко. Поставил на стол. Потом достал из шкафчика хлеб и кружку и поставил на стол. На столе стояла подставка для ножей, и среди них не хватало среднего ножа с черной ручкой.

 Джеймс нарезал хлеб, мясо, оставляя на лакированной полосатой поверхности новые полосы.

Он ел хлеб с мясом, запивая его изредка молоком, обдумывая вчерашне-сегодняшние события:

-" Так... я его убил. Не наследил. О, даже деньги прихватил. Что за рифма? Там, наверное, штук десять-пятнадцать, если не больше, он вроде как на сделку собирался. Круто. Полгода бухать можно. Сегодня надо будет забрать деньги у курьера. Ха. Смешно одного урода убил за деньги другого. Может и другого убить?... Идея хороша. Тот толстый заслуживал смерти, за то, что насиловал и еще... Фу, противно аж. Не зря убил. Не зря... А того, как его, Вильям Блейк, кажется так. Он должен умереть за... Да пока не за что. Он мне штук двадцать отвалит, и я свалю. Тридцать штук - неплохо. Куда свалить из серой Англии? На Карибы или куда там еще? Круто, но там делать нечего. Америка? Судя по фильмам, - Джеймс ухмыльнулся, - там есть кого валить и отдохну. Вегас, Лос... Да еду в Америку."

 Джеймс допил молоко и поставил стакан, который печально стукнулся о стол, на котором остались лежать лишь крошки. Казалось что все, что было в этой комнате и кто, чего-то недоговорили, не сделали, не успели: ни покряхтывающий старый холодильник, ни молодая, еще бодрая микроволновка, ни хлебные крошки, жмущиеся друг к другу, ни холодный расчетливый нож, ни таракан задумавшийся в углу за плитой, ни таблетка яда, заставившая его задуматься, ни стеклянный стакан ударенный Джеймсом о стол, ни израненный стол принявший этот удар. Он подошел к двери и, взяв куртку, развернул ее, в ней лежал пистолет и солидная пачка фунтовых купюр, вызвавших у него некоторую радость - фунты не дешевеют.

 Джеймс бросил куртку с ее содержимым на кровать и пошел в ванную. Прохладный душ приятно взбодрил. Джеймс зашел в спальню, достал из-под кровати черный рюкзак. Открыв его, он достал между белой и черной рубашками сумку для ноутбука и извлек ее содержимое. В интернете, на сайте одной из газет в последних новостях: "Убит Джон Фальстальф. Достопочтенный представитель палаты пэров убит в своем доме киллером-черепом. Это уже четвертое убийство совершенное им. Кто стоит за этим: псих-одиночка или хорошо подготовленная организация?"

 Эта запись заставила Джеймса улыбнуться. Они знают только о четырех. А о скольких они не знают, и сколько он убил до того, как придумал себе эту маску. Человек двадцать. Прежде чем выключить ноутбук, он прошелся глазами по свежим новостям и одна новость сделала его улыбку мрачней...

 

 

Глава II

 Джеймс стоял перед уютным коттеджем, с видом на город, который ночами блистал так, что в доме было светлей, чем днем. Город греха светлей ночью, чем днем, - романтика. Его не волновала цена - шестьсот долларов сутки. У него с собой было двадцать штук и еще столько же на счетах в двух банках. Много денег ушло на документы, часть ушла на наладку кое-каких связей.

 Джеймс нажал кнопку на брелоке ключей, и ворота гаража открылись. Завел в него мотоцикл. В гараже было пусто. Кроме верстака, пустого и холодного, словно стол в морге ожидающий трупа - ничего. Джеймс поднялся из гаража на второй этаж и закрыл ворота. Тут находилась гостиная, с бильярдным столом и мини-баром, спальня с телевизором и большой кроватью, а также просторная веранда.

 Джеймс бросил рюкзак в спальню и спустился по деревянным ступенькам вниз. Дизайнер дома постарался и удачно сочетал дерево, металл и панели. На первом этаже находилась кухня, ванная и небольшая прихожая. Первый этаж отличался преобладанием панелей желтого цвета, в отличие от обитых деревом стен второго этажа. То же самое и с мебелью, деревянная мебель второго против железно-фанерной мебели первого. Вообще дом был полной противоположностью лондонского бунгала Джеймса, но в нем не было той близости по моральному состоянию - душевности и тех тараканов, которые вполне охотно жрали отраву...

 На следующий день Джеймс пришел к себе домой выпивший. Его водило, но рассудок, хоть и судорожно, удерживал власть над телом, хотя тело, сейчас меньше всего хотело пить, это все мозг, пусть теперь сам все разгребает.

 Он открыл минибар. Там стояла, среди прочего и не дешевого, бутылка виски, коричневая, приятного цвета для глаз, словно роскошная мулатка.

 Джеймс вспомнил друга, как они в первый раз попробовали виски. И им понравилось.

-"Ха..."- подумал Джеймс и печально улыбнулся.

- За тебя друг. - Сказал он и сделал пару глотков с горла, сделав движение головой в сторону потолка.

 Сердце у него болезненно сжалось, от нахлынувших эмоций и оно требовало еще алкоголя. Не физическое сердце, ему-то алкоголь особой радости не доставлял, а то сердце, что находится слева в груди.

 Джеймс сделал еще пару глотков. Боль ушла, но душа теперь хотела вернуться в тот счастливый и не очень мир, который он сам себе разрушил, не без помощи конечно. Тогда ему периодически было грустно, он считал себя ничтожеством, но тогда у него были мечты, пусть и нереальные, в его, "том мире", но мечты, которые делали жизнь иногда счастливой, и забирали эти минуты счастья минутами боли.

 Дом... Джеймс вспомнил дом. Мать... Отец... Хоть они и развелись, но он любит их до сих пор и чувство вины перед ними терзает его душу. Отец, он однажды сказал Джеймсу одну вещь, которую, как многие из таких "вещей" он запомнил на всю жизнь: " - Не верь. Не бойся. Не проси."

  И Джеймс запомнил это. Он верил, только себе и то не всегда. Он не боялся смерти, а больше бояться ему было ничего. Он никогда не просил: он либо брал, либо предлагал единственно возможную плату за свои "услуги", не меньше, без торгов. Из этой аксиомы он вывел несколько теорем, которые сам себе доказал:

 Бог - делай все сам, будь в ладу с совестью, со своими принципами и ты будешь прав.

 Смерть - боевая подруга, мало что сравниться по красоте с ее улыбкой, и ее улыбку тебе не забыть никогда, жаль красота требует жертв.

 Страх - его не должно быть, вместо него должен быть только инстинкт самосохранения, который срабатывает  только перед неизвестным, в остальных случаях это стимулятор адреналина, что хорошо, либо слабость, что плохо.

 Свобода - бог.

 Жизнь - будь свободен, делай, что нравится.

 Любовь - то, что может забрать свободу или... дать ее.

 Джеймс в своем мире, верил, боялся, у него не хватало силы воли, чтобы все бросить и улететь туда, куда рвалось сердце и хватило сил убить и второпях сбежать. Джеймс мрачно вспомнил тот день, когда ушел:

 

Он встал рано утром, когда солнце только выглянуло из-за горы, расстилая лучи по земле. Над городом висел смог, усиленный тучами.

 Джеймс сел за письменный стол, показавшийся ему холодным, и написал несколько строк на листе печатной бумаги: "Простите мать и отец. Я ухожу, может вернусь. Не бойтесь за меня и мама не страдай, а то даже оказавшись на том свете, я буду страдать, ты же желаешь мне счастья?"

 Написав эти строки, он с тяжелым сердцем собрал все необходимое в рюкзак и вышел из дома. Пока он ехал в автобусе на вокзал, его преследовало ощущение, что он что-то забыл и написал полный бред. Это сильно его волновало. Он одел наушники и включил музыку. Но легче не стало, заиграла "Where'd you go", навевающая не самые веселые мысли, но он ее не переключил. Тучи сгустились, вернув освещенность на пару часов назад. На каждой остановке стояло большее, чем обычно количество влюбленных парочек. Джеймс на секунду задумался, но с силой отодвинул мысли прочь."

 

- " Да я слабак." - Подвел итог Джеймс и пошел в спальню, за все время пока он думал, он не пошевелился.

 Он решил встряхнуть свою душонку. Если она у него еще осталась. Вряд ли... Он не мечтал. Он жил с элементами существования. Или существовал с элементами жизни. Больше второе. Он жил только в двух случаях: когда адреналин терзал его сердце, или когда воспоминания, подкрепленные зачастую выпивкой, рвали его душу. И сейчас, пьяный настолько, что еще несколько глотков переключат тумблер в его голове, один дома, но далеко от дома, с бутылкой виски, сидя перед ноутбуком, Джеймс хотел жить. Он хотел чувствовать. Хоть алкоголь подавлял эмоции, он еще не подавил рассудок, память, душу.

 Джеймс открыл ноутбук. Нажал кнопку, загорелся синий экран.

 Пока ноутбук включался, Джеймс смотрел на бутылку.

-"Нет, рано. Я сейчас отключусь. Смысла нет." - убедил он себя, хотя мозг яростно убеждал его в обратном. Джеймс включил интернет и ввел в поисковике ее имя, выбрав раздел картинки.

 Разные. Вот она улыбается с каким-то цветком в руках в фиолетовом платье - Джеймс улыбается и включает следующую. Она в эффектной голливудской позе, с пистолетом и обтягивающей одежде. Никаких эмоций, просто боль в том месте, где находиться душа. Вот она с мужем. Боль сильней, пропадают эмоции, желания. Джеймс звонит другу и говорит, что: ему хреново, надо бы развлечься.

-" Он все обо мне знал. И он меня поддерживал, даже мама сказала: это все глупо, а он меня поддержал." - подумал Джеймс, освободившись от воспоминаний, и сделал глоток.

 Ему оставалось еще два.

 В основном, были фотографии из фильмов с ней, большую часть которых он видел. Он опять чувствовал себя пацаном, в котором надежда, любовь, душа борются с логикой, самосохранением и слабоволием.

 Она... старше его и вроде не одна. Это не хорошо, для него, но он ее любит. Стереотипы, расстояние до нее (во всех смыслах) плюс страх перед неизвестностью и жестокого, справедливого, страшного, но даже желаемого: - Нет!

 Эти "воспоминания" - позволяли не сойти с ума, не доверится и сделать другом первого встречного. Хоть они и кажутся сумасшествием, но они помогают оставаться Джеймсу тем, кем он хочет быть, как говорится: "Клин клином вышибают". Поэтому он им не сопротивлялся, не искал "великую цель всей жизни", он не хотел меняться, и он знал, чем закончился в последний раз поиск смысла жизни.

 Джеймс сделал глоток.

- "Да я ошибся совсем... Нужно было выбрать ее, а не месть. Хотя и после мести я мог бы попытаться, чего мне это стоило? Я ничтожная тварь!"- Под нахлынувшей на него волной, которую можно сравнить с цунами, которое уже прошлось по берегу - волна не так высока и сильна, но ее еще хватает, чтобы убить и она тащит на тебя обломки, людей, мусор, а потом пытается утащить тебя в океан или раздавить.

-" Я бы ничем не отличался от толпы фанатов..." - попытался отмахнуться он от этой волны.

 На глазах Джеймса выступили слезы. Он вытер их рукавом, выругался и произнес:

 - Простите: отец, мать, ты друг, и ты... та, которая счастлива без меня... А ладно. - Сказав, он сделал хороший глоток.

 

 

Два дня, три тысячи долларов спустя. Джеймс сидел в понравившемся ему баре, в котором его уже хорошо знали. Перед ним стояла недавно начатая бутылка виски и полная рюмка. На нем были черная рубашка с закатанными рукавами выше локтей, синие джинсы.

 Бармен - бородатый мужик лет тридцати пяти, знал Джеймса отчасти из-за его щедрости, отчасти из-за его умение не напиваться в хлам, по крайней мере, в стенах заведения, хотя он считал его странным, и сынком богатенького папаши, или выигравшим лотерею и не справившимся с такой радостью.

 Каждая рюмка отгоняла прочь ненужные мысли и эмоции, заставляла жить одним моментом. Вокруг были веселые, полупьяные или пьяные в стельку ребята, курящие дорогие сигары или дешевые сигареты, в дорогих костюмах или дешевых потертых майках и джинсах, причем одежда не обязательно сочеталась с остальным. Женщины же были как на подбор под эту компанию. Разные, дешевые и подороже, хорошо одетые или как чучела, умные или глупые, причем внутренний мир не всегда соответствовал внешности. Джеймса веселил этот мирок людей, которые живут этим моментом, не сегодняшним днем, а именно этим моментом. Сейчас они строили из себя королей, слуг, героев, трусов - хотя плохие черты чаще были настоящими. Потом их ждали работа, семьи, улицы, смерть, наркотики. Джеймс оставался самим собой, все проявления его собственного "мира" сводились к периодическому выпиванию в подобных местах, в целях заглушить воспоминания, чувство вины перед всеми: родителями, другом, той единственной, которая была скорее образом, чем реальностью, как вера в милосердие бога, поддерживающая верующих, когда им тяжело.

 Табачный дым, пошлые шутки, опьянение, музыка в стиле кантри в здании, старающемся выдать себя за салун, правда, в котором настоящими ковбоями и злодеями даже не пахло, а может в настоящих салунах ими тоже не пахло?

 - " А вон та симпатичная"- подумал Джеймс, смотря на девушку в вызывающей короткой мини-юбке, в красноватых колготках под цвет блузки, с красивыми ногами, светлой кожей и вычурно накрашенными губами. Она стояла, облокотившись на барную стойку, с подругой, на которую Джеймс даже не хотел обращать внимание - никаких "спецэффектов". Каштановые, живо блестящие в свете неоновых ламп,  волосы и голубые глаза, периодически отвлекали внимание Джеймса от коричневого напитка в прозрачной бутылке.

 - " Жаль, шлюха... - Он напряженно о чем-то задумался.- Хотя... они по большинству шлюхи. Но они заслуживают счастья. А это... Это их инстинкт...- Джеймс в развитие своей мысли налил себе рюмку. - Для продолжения рода..."

 - За вас... всех. - Джеймс поднял рюмку в ее сторону и опустошил ее.

 Они заигрывающе улыбнулась. Этот сигнал, вышиб подмытые пробки принципов Джеймса и он, недолго думая, встал со стула и подошел к ней.

- Привет. Что такая девушка делает тут одна? - Сказал Джеймс, стараясь держаться, как можно лучше перед дамой и у него это неплохо получалось.

- Привет красавчик. Я тут не одна, во-первых, я с подругой... - Она сделала движение в сторону девушки, стоявшей рядом. - И, во-вторых, тебе лучше уйти.

- Это почему же? Тут есть кто-то, кто может мне помешать разговаривать с красивой девушкой. - Сказал Джеймс, животные инстинкты самца в нем говорили сквозь алкоголь гораздо громче рассудка, хотя трезвый он бы тоже возмутился.

- Уйди! - Сказала она, как-то напугано, а потом попыталась отстраниться от него.

- Реально, вали. У нее есть парень. - Проговорила подруга, и показала в сторону бильярдных столов.

 Джеймс обернулся, заметив перемену в лице бармена, и его организм привычно ввел в кровь дозу адреналина. И не зря. На Джеймса пер здоровенный детина в байкерской куртке, с явно недовольным лицом. Все вокруг отреагировали на это как древние римляне на гладиаторский бой. И на Джеймса никто не ставил - детина был на голову выше и побольше в окружности, Джеймс рядом с ним выглядел значительно "моложе".

 - Слышь ты урод. Отвали от этой суки - это моя сука! - Хрипя и краснея от ярости, прорычал здоровяк.

Вокруг быстро собралась толпа, судя по крикам которой, она явно не поддерживала Джеймса. А девушка прижалась к подруге.

 Все это напоминало бой котов за самку. Они сначала орут не своими голосами, а потом, либо один из них убегает, либо проигрывает в бою. И Джеймс не собирался сдаваться, он тоже был в ярости - какой-то толстяк, который ничего кроме своей дыры в жизни не видел, тычет ему, Джемсу, профессиональному киллеру, что делать.

- Слышь, ты, щенок... - Прорычал Джеймс в ответ, взбешенный до предела, но был прерван чуть не лопнувшим от ярости здоровяком, который кинулся на него.

 Здоровяк думал, что Джеймс испугается, или у него не хватит сил справиться из-за разницы в массе, но сильно просчитался - Джеймс схватил его за бока и, приложив все силы, перебросил через левое колено. Толстяк оказался левым боком на барной стойке. Но Джеймс не дал ему опомниться от неожиданности. Он стянул его с барной стойки на пол. Его бодрили, вдобавок к адреналину, страх в глазах противника и он принялся наносить мощные удары сверху вниз. Первые два удара здоровяк еще пытался блокировать, но потом взвыл:

- Прекрати. Дав-ай! поговорим.

 Джеймс нанес еще один удар по зубам и встал с него.

- Давай. Нехорошо ты разговоры начинаешь, а потом за базар не отвечаешь. - Сказал Джеймс успокаиваясь.

 Толстяк встал, сначала его даже трясло, но потом он, выплюнув зуб, позволил себе злобно посмотреть на девушку.

- Еще кое-что, если ты ее хоть пальцем тронешь, тебе не жить. - Сказал Джеймс, ровно вдыхая полной грудью прокуренный воздух, в отличие от тяжело дышавшего здоровяка и повернулся к виновнице торжества.

 Джеймс повернулся к ней, но увидел в ее взгляде то, что заставило его мгновенно обернуться. Здоровяк за чем-то полез рукой в куртку, и Джеймс понял, что явно не за конфетами.

- Обоих убью! - Прорычал здоровяк, злобно улыбаясь.

- " Ах, ты трусливый сукин сын" - подумал Джеймс.

 Не растерявшись, он схватил первое, что попалось под руку - полупустую бутылку водки и метнул здоровяку в голову. Бутылка сделала свое дело. Толстяк упал, сраженный ударом крепкого алкоголя, что аж ноги подлетели вверх, и рядом с ним упал револьвер по правую сторону, а по левую разбилась бутылка с драгоценной влагой.

 Воцарилась гробовая тишина, даже музыка притихла. Затихло и застыло на своих местах все, рюмки на полпути до цели, казалось даже дым и воздух боятся шевелиться. Но тишина длилась недолго.

- Хэд шот! - Произнес паренек в джинсах, пиджаке поверх майки и красной бейсболке, с бутылкой пива в руках, на лице которого выделялся только нос.

 Джеймс рассмеялся. Рассмеялась пара мужиков. Но трое, те, кто были за спиной здоровяка, зло смотрели на Джеймса, но не решались ничего предпринять.

 Джеймс обернулся к девушкам. На лице обеих выражалась крайняя степень удивления, а на лице той, которая приметилась Джеймсу, был еще и страх.

- Если он тебя хоть пальцем тронет, говори. Я тут, наверно, еще побываю. - Сказал Джеймс, пытаясь подобием улыбки успокоить девушку.

- Ага... - С трудом выдавила из себя она.

- Можешь ко мне пойти. - Как то скованно сказал Джеймс, зная ответ.

- Ты вырубил его ... - Девушка явно была поглощена своими мыслями.

- Да... Пока! - Сказал Джеймс и обернулся.

 Кое-кто возвращался к "жизни" но, кто-то так и остался стоять с умным выражением лица, а три "байкера" пытались привести друга в чувство. Пистолет все также сиротски лежал рядом. Джеймс выложил на столик пару купюр, взял недопитую бутылку и направился к выходу. На выходе его остановил парнишка, так удачно разбавивший неловкое молчание, всунул ему в руки бумажку и убежал. Джеймс вышел на улицу, и развернул бумажку. Это оказалась салфетка с телефонным номером и словами: есть работа, для тебя. Слово "тебя" было несколько раз обведено.

-Психолог хренов! - описал впечатление от мастерства парня заинтриговывать людей Джеймс.

Он  достал телефон и, идя по тротуару, набрал номер с салфетки.

 Вообще, сенсорный телефон в пьяном состоянии, пусть даже и после трезвящего адреналина, веселая вещь, тем более на ходу. Клавиши на электронной клавиатуре, набирают совсем не то. Но Джеймс был крепкий орешек, через пятнадцать шагов он набрал номер и сохранил его под названием - работа четыре.

 Через несколько секунд он услышал женский голос:

- Постой, я с тобой.

- Да. А не боишься? - Повернувшись к ней, сказал Джеймс.

- Нет. Ты меня защитил и вряд ли обидишь. А вот он...- она содрогнулась.- Он меня убьет.

- За что? - Джеймс сбавил ход.

- За тебя. Он ревнивый. Часто бил... - Проговорила она.

- А почему ты раньше от него не ушла? - Недоуменно спросил Джеймс.

- Я боялась и любила. Но он меня задолбал. - Гневно произнесла она.

- Ааа. - Произнес Джеймс и подумал про себя: - " Где я, супергерой, был раньше?" - Она чем-то ему нравилась. Он не знал чем.

 Город был освещен вывесками и огнями. Джеймс любил гулять по городам ночью - воздух свежее, города красивее. Меньше народа - больше кислорода. Хотя Вегас не очень-то следовал этому правилу.

- А где ты живешь? - Спросила она.

- А вон там, на холмах коттеджи. - Сказал он и указал вперед по дороге, но кроме пары отелей и казино ничего не было видно.

- Но это далеко. - Произнесла она устало.

- Не очень. А я люблю пройтись. Но я не один, поэтому возьмем такси. - Объяснил он, как самому себе, и направился к желтому автомобилю.

 Джеймс сел с ней на заднее сиденье и сказал шоферу куда ехать. Только сидя рядом с ней, он заметил, что ее немного трясет.

- " Напугалась бедная." - подумал Джеймс.

 Таксист ничего не говорил, он привык к таким парочкам. Поэтому ехали они молча и Джеймс, только к концу пути заметил, что она спит на его плече. И еще он заметил, что она для него как ребенок и ему хочется отдать ей все свое тепло.

 Джеймс расплатился с удивленным таксистом и вынес ее из машины.

- Спасибо. Но я еще ходить умею. - Произнесла она, проснувшись.

- Ну иди. - Сказал он улыбаясь и ставя ее на землю.

 Джеймс завел ее в дом.

 - А не плохой домик. - Сказала она входя в дом.

 - Да, уютный. Там, направо ванная, на втором спальня, будешь спать на моей кровати, а я посплю на диване. - Сказал он разуваясь.

- Нагло будет с моей стороны... - Произнесла она.

- Все равно. Ты гость. - Джеймс пошел к себе в комнату, по пути бросив на диван бутылку, и порылся в шкафу. Там висел удобный белый махровый халат.

- Это тебе. - Сказал он и бросил ей халат. - И смой боевую раскраску, а то так я ночью от страха умру.

- А тебе не нравится? - Спросила наивно она, сыграв бровями.

- Если честно... нет. - Сказал он и пошел к дивану.

 Через пятнадцать минут, сиденья на диване и потягивания виски, он увидел ее. Она преобразилась. Ее натуральные цвет и форма губ, глаза - делали ее притягательной. В его халате она выглядела сексуально, но не по вине халата. Она специально оголила ногу, и сделала декольте.

- Может, я тебе отплачу? - Произнесла он, заигрывающе.

 Джеймс аж поперхнулся виски.

- Нет. - Сказали рассудок и совесть, он ее не ради этого "защитил".

- Услуга за услугу. - Настойчивей продолжала она, выдвинув ногу до предела, как бы невзначай.

- Нет. Я грязный, как свинья, дай мне в душ сходить. - Джеймсу тяжело давались эти нет, и он знал, что если она продолжит он окажется в ее власти. - Иди спать.

- Ну, ладно. Я подожду. - Ответила она и направилась в его комнату.

-"Фух. Она реально сучка, в хорошем смысле." - подумал он, его телом почти овладели не очень приличные мысли, не выходящие из его головы.

 Выйдя из душа, Джеймс лег на диван, укрывшись большим полотенцем. Он включил телевизор, только потянулся к бутылке, как услышал ее шаги.

 - Ты и вправду не хочешь благодарности? - Спросила она.

- Такой, нет. - Сухо ответил он.

- А если я хочу тебя? - Продолжала она.

- Можно. Только ты наверно... а, что мне терять? - Спросил он серьезно, повернувшись к ней.

- Нет. - Сказала она и сбросила халат - это подействовало убеждающе.

 

На следующий день Джеймс спросил, что она бы хотела в жизни, она вначале сказала, что его. Когда он переспросил, она сказала, что хотела бы побывать и жить на берегу моря, и Джеймс дал ей двадцать тысяч и проводил на самолет, потом проверил, соврала ли она - на удивление нет.

 Через день он встретился с тем парнищей.

 

 Он был в том же наряде, слегка взволнованный. Они сидели в стрип-баре. Внимание парня часто отвлекали танцовщицы.

- Что за работа? - Спросил серьезно Джеймс.

- Нужно убрать человека. Плохого. - Ответил паренек, глотнув пива.

- С чего ты решил, что я тот, кто тебе нужен. - Смотря в его глаза, спросил Джеймс.

- Ты похож на бывшего вояку. А если бывший вояка сидит в баре в Вегасе, то он скорей всего тот, кто мне нужен. И еще, я навел о тебе кое-какие справки - ты косвенно связан с убийствами киллера-черепа. Ты, случаем не он? - Сказал паренек двусмысленно, отчего Джеймс внутренне напрягся - чем меньше человек знают кто он, тем лучше. Обычно маскировка под "агента" киллера помогала.

- Нет, но я его неплохо знаю. А что ты хочешь, чтобы он выполнил это дело? А насчет вояки, ты почти не ошибся и насчет того кто тебе нужен, ты тоже почти прав, но не берусь за сложные дела, а вот он возьмется, он псих. - Сказал Джеймс, откинувшись на спинку дивана - перед ним танцевала девушка.

- У меня глаз на таких как ты. Я могу найти нужных людей, поэтому босс меня и держит. - Самодовольно произнес парень. - Босс был бы рад, если бы череп выполнил это дело, ты сможешь это устроить?

 Паренек верил Джеймсу, да и смысла ему не верить не было, лишь бы дело было сделано тем, кого называют Черепом, и босс будет доволен. Потому что практически никогда не встречался с киллерами напрямую, обычно всегда были посредники. Человек, который хотел нанять киллера, говорил с посредником. Тот, имея связи, находил нужного курьера, а курьер, уже нанимал нужного человека. Конечно, непрофессионалов хватало в барах и в прочих злачных местах, да и требовали они не так много. Но на задания потяжелей, они не годились, а такой известный профи, как Череп не подведет.

- Да могу, но стоит подороже. - Джеймс посмотрел в глаза парню, но не увидел в них неверия. - Что за человек?

- Брайан МакКент. Сын богатенького папаши, мешает кое-кому делать бизнес. И еще кое-что - пропадают люди, иногда это дети... и пропал после... скажем "недомолвки" между моим шефом и этим ублюдком, один хороший знакомый босса. Все указывает на него, но полиция никогда его не возьмет. - Сказал парень и протянул фотографию, на обратной стороне которой был написан адрес.

 На фотографии был смазливый паренек с черными волосами, смахивающий на голубого и с нагло-мрачным выражением лица. Джеймсу он не понравился.

- Тридцать штук. Будет выполнять он. - Сказал Джеймс, засовывая триста долларов в трусики танцовщице. - Я соглашусь на двадцать, но судя по всему я не потяну - серьезная шишка. Десять наличкой, завтра, здесь же, остальное на этот счет по выполнению. - Джеймс протянул салфетку с номером счета и названием банка, швейцарские банки были лучшим местом для таких вложений, потому, что умели хранить информацию о своих клиентах. - Срок есть?

- Как можно быстрее. Не больше двух недель. - Улыбаясь, сказал паренек. - По рукам?

 Джеймс пожал протянутую ему руку, взял фотографию и вышел из бара. Он чувствовал, что за этим козлом стоят какие-то силы, и это не только его папаша.

 

Ночь спустилась на город, но не смогла прорваться сквозь заслон из огней, который стер звезды с неба. Даже на окраине города, в районе частных и дорогих домов, было светло. Редко проезжали машины, чаще полицейские. Литые ворота лениво поблескивали в свете города, высокий забор из стриженых кустов и железа надежно защищал дом от нормальных людей. Никто не рисковал перелезть через него - те, кому было, что терять или те, кому воровство не стоило здесь свеч. Джеймсу было нечего терять, поэтому он припарковал мотоцикл на тротуаре, около забора.

 Он две недели следил за целью. Сегодня цель была на месте. И почему-то на каждый шестой день почти не было охраны. И сегодня, двадцать четвертого июня охраны меньше, чем обычно. Это лучший день для атаки, все равно, почему ее меньше? И в каждый такой день пропадал человек, вот ли не случайность? Но Джеймса не волновали эти пропажи, он не был благородным спасителем людских жизней, свою душу он очищал другим способом - убивал тех, кого считал недостойными жить, ну и тех за кого платили. Его философия, позволяющая ему быть собой, была довольно проста:

- Когда ты прав перед собой - ты прав.

 Поэтому Джеймс не боялся, вчера вечером он продумал план, посчитав, что эффект неожиданности и скорость сделают свое дело.

 Джеймс перелез через забор с некоторым трудом, взвыла сигнализация - пять минут. Джеймс мысленно отсчитывал минуты. Он пошел по-над забором и, сделав усилие, перепрыгнул через него. В этот момент, из дома вышел охранник. Но поздно, Джеймс уже был в нужном дворе. Время пошло.

 Прижимаясь к земле, Джеймс быстро пробежал к черному ходу. Он предусмотрительно оказался заперт, но замок не выдержал двух выстрелов.

-" А говорят, замки могут защитить лучше, человека." - открывая дверь, подумал Джеймс.

 Завыла полицейская сирена и заткнулась сигнализация.

-"Успел. Хорошо, где он?" - подумал Джеймс, предусмотрительно закрывая за собой дверь.

 В доме было темно, и откуда-то издалека, снизу, шел свет. Пройдя максимально бесшумно до того места, Джеймс предположил, что это кухня. Заткнулась полицейская сирена. Джеймс резко открыл дверь. Пахнуло жареным мясом, с какими-то странными специями.

 На кухне, отделанной в светлых тонах, с серой мебелью, стоял за плитой человек, в простом фартуке, белой рубашке, джинсах и домашних тапочках, с зализанными волосами. Джеймс подумал, что повар странноват, но когда "повар" обернулся, он оказался МакКентом младшим.

- Что жаришь? - Спросил Джеймс, ткнув глушителем в его сторону.

 На лице жертвы изобразилось удивление.

- Так киллер-череп - коп? А, я-то думаю, что-то странно он действует. - Спокойно сказал тот.

 Теперь на лице Джеймса начало поваляться удивление, хорошо, что маска скрывала эмоции.

- Допустим. Но, я спросил первый, что жаришь? - Парировал Джеймс, он уже отсчитал три минуты, - у тебя две минуты.

- И ты меня убьешь? - Он улыбнулся. - Ты знаешь зачем тебя послали меня убить или тебе просто дали цель?

- Ответь сначала на вопрос, а потом уже я. И я скажу правду. - Джеймс улыбнулся в ответ, было что-то интересное в глазах этого человека, и Джеймс хотел узнать это. - Хочешь правду, хоть и перед смертью?

- Ха! - Резко засмеялся он. - Твоя правда, по сравнению с моей, - жалкие потуги мозга.

- Да? И что у тебя за правда? - Так же резко, но злобно сказал Джеймс и приставил пистолет к его голове.

 Тот посмотрел на ствол, и сказал:

- Мозг требует энергию. - Он замолчал и посмотрел взглядом от которого создавалось ощущение, будто его глаза отражают свет, и он не проникает в его душу. - Люди - пища для размышлений.

 Мозг Джеймса судорожно дернулся, как стартер в машине, когда поворачиваешь ключ зажигания и выдал вероятный ответ.

 Джеймс не привык долго думать, но, он испытал, что-то новое, ощущение будто, что-то  что ты знал, повернулось к тебе своей другой стороной, когда ты увидел это в лицо, и сторона эта не самая ожидаемая.

- Так это мясо - человек. Круто. - Внешне спокойно, но внутренне задумавшись, сказал Джеймс. - Теперь мое время отвечать.

-"Времени нет, но это весело." - рассматривая лицо этого человека... урода, как думал Джеймс.

МакКент не ожидал, такого. Он думал, что его тайна, вываленная как помои на голову, хоть на некоторое время остановит и собьет с пути человека. Он гордился этим и внутренне страшно желал "похвастаться".

- Я тебя убью. Я не коп. Мне просто дали цель, но я чувствовал, что ты тот, кто мне нужен. - Без смены интонации произнес Джеймс,- Ты интересный собеседник, но времени нет.

 Джеймс с радостью бы поговорил с этим типом, но времени не было, и в коридоре были слышны шаги.

- Спасибо. Ты тоже... - Недоговорил он, как пуля пробила его череп.

 Он упал и зацепил, злосчастную сковородку и она обдала его кипящим маслом, кожа начала быстро краснеть и сморщиваться, запахло паленой человечиной. Кусок мяса упал ему на колени, и он смотрел на него мертвыми глазами, со сморщивающейся кожей на лице и шее. Казалось, что человек пища для его ума и сейчас.

 Джеймс развернулся и выстрелил в дверной проем, но там никого не оказалось.

-"А телохранитель - не лох." - Подумал Джеймс  и решил не рисковать, он медленно отходил к окну. Звуков из коридора не было. Джеймс прыгнул в окно. Стекло разлетелось блестящими брызгами по траве газона.

Ворота открылись, и туда въехала полицейская машина, пассажиры которой попытались, как можно скорее ее покинуть, чтобы перехватить подозреваемого. Джеймс, что есть сил, рванул к противоположной стороне забора.

- Стой. - Крикнул коп, а фразу: "стрелять буду!", произнес пистолетом.

 Джеймс мысленно выругался, пули прошли рядом, он слышал их свист, но продолжил бежать к забору. Свобода была близка, и игра стоила свеч.

 Он перемахнул через забор в одном порыве, мышцы напряглись на максимум, превратившись в углеродистое волокно,  и вот он уже на улице, копы никогда не были к нему так близко. Почти свобода. Почти...

 Джеймс спрыгнул, начал вставать и почувствовал удар тупой тяжелый удар по затылку, который немного сместился в сторону. При падении он краем глаза видел копа с помповиком, но организм был занят приземлением.

 

  Время перестало существовать, свет стал ярче,

Мир вдалеке замаячил.

  Ты никогда не знал?

  Ты всю свою жизнь ничего не значил!

 

Мысли шли холодно, четко, по порядку, как пули в автомате:

 -"Это была ошибка. Время. Зачем болтал. Нужно было бежать в соседний двор. Хорошо ударил, но я еще в сознании. Может бежать?... Глупая смерть."

 Джеймс упал на землю и попытался встать.

- Лежи! - Сказал коп, и Джеймс не стал сопротивляться - ствол уперся ему между лопаток. - Я схватил его!

 Джеймс лежал лицом на холодной  плитке тротуара, и довольно грязной, в чем он смог убедить воочию. Сердце бешено стучало, требуя свободы, но его укрощал разум, как скаковую лошадь, правда, силой всего в четыре джоуля против семисот у скаковой. Джеймс мог только слушать, в голове слегка мутило, ощущение прикосновения в том месте, где прошел приклад, казалось он до сих пор там.

- Молодец. Поймал. - Произнес кто-то властно-добрым голосом, как собаке, а потом слегка радостно продолжил, - долго тебя все ловили, но твое лицо увидим первыми мы.

- " Да. Я сглупил. Нужно было, чтобы собачка мне пол черепа снесла - лица бы моего не увидели. Да... сглупил." - Думал Джеймс, слыша шелест одежды присевшего над ним на корточки человека.

 Джеймс почувствовал попытку снять с него маску.

 Сердце дико забилось. Рассудок помутился, на его место яростным потоком встала ярость. Джеймс мотнул головой. Единственное чем он дорожил - маска, его гарант свободы, будет снята - невозможно!!! Как доказать религиозному фанатику, что бога нет - кто он без веры?

 - Не стреляй, одень наручники. - Сказал начальник. - А ты не рыпайся.

 Джеймс почувствовал как надевались наручники, но он не чувствовал себя. Он пропал. Он был не нужен. Он чувствовал себя как скрипач без рук - можно еще жить, даже играть, но разве это осознаешь в первый момент?

- Сэр. Дом горит. Мы вызвали пожарных. - Доложил кто-то из-за спины.

- Хорошо... А вы кто такие? - Сказал он, как ребенок перед горчичником, задав вопрос для приличия.

- ФБР. Это теперь наш клиент. - Сказал кто-то холодным голосом.

- Опять лавры вам. - Сказал начальник. - Забирайте.

- Работа... Только работа. - Произнес холодный голос.

Джеймс почувствовал, как его поднимают и куда-то ведут, слышал треск горящего дома, вой сирен, недовольные возгласы. Он был теперь дико рад, как будто руки оторвало, кому-то рядом, но не ему.

 Его усадили в машину. Сняли маску. Новая волна страха, осознания того, что рядом лежат его руки. Что-то говорили. Джеймс не запомнил лиц, он запомнил лишь фонари и привычку водителя дергать себя за мочку уха.

 

Ведут. Кабинет. Удар по лицу.

- Как тебя зовут? - Спросил холодный голос не так холодно.

- Ты и так узнаешь, может без протокольных бесед? - Джеймс приветливо улыбнулся, по губе текла кровь.

- Нет.

- Джеймс... Блэкберн. - Ответил Джеймс, улыбка стекла с его лица.

- Ты киллер-череп? - Холодный вопрос.- У тебя есть сообщники, покровители? - Выделив слово покровители, допрашивающий смотрел в глаза Джеймсу, который, не стесняясь, рассматривал его лицо: По оценке Джеймса это был практически образец следователя или агента - выдающийся вперед нос со шрамом в виде полоски чуть выше немного загнутого вниз кончика, невысокий, но не низкий лоб покрытый морщинами, черная шевелюра еще не повреждена сорока-сорока пятью годами, брови чуть гуще и шире, чем обычно, и темно-карие сверлящие глаза.

- Я. Нет я один. Может мне признания написать, за все? - Ответил с мертвым лицом Джеймс.

- Нет. - Голос начал прогреваться. - Ты убил Маккартни, Стивенсона, О'Коннора и Фальстальфа?

- Да. Только это не все. - Ответил Джеймс, чувствуя, что он становится пешкой в чьей-то игре.

- За что?

- Это цели. Деньги. - Ответил Джеймс так же, но насторожился.

- Ты не хочешь, чтобы твое лицо увидели все?

- Да. Что надо? - Удивленно спросил Джеймс и радостно подумал. - "Везде работа."

- Убрать одного человека.

- Вот это по-нашему. - Джеймс внутренне расслабился: руки можно пришить, но останутся швы.

 

 " Человека звали Алехандро Болини. Сорок девять лет. Метится в мэры Лос-Анджелеса. Любит показуху - общается с простыми людьми, учувствует в благотворительных акциях.

На самом деле торгует наркотиками, глава местной преступной группировки и это только основное. ФБР не может его убрать своими людьми, Джеймс же получит неразглашение личности, в обмен на сотрудничество. Место операции - Париж, благотворительный концерт. Там он меньше всего ожидает удар, и это покажет остальным, что они нигде не могут чувствовать себя в безопасности.

 У него есть друг Макс Уилсон, по совместительству телохранитель. Бывший морпех. Два года служил в Афганистане. По прибытию обратно в штаты, после ранения в ногу, в нем проснулась коммерческая жилка - начал торговать героином, так и познакомился с Болини. Есть одна слабость - очень привязан к армейской Берете, ни на что ее не променяет. Агрессивен, склонен к вспышкам ярости."

 Вот, что странно (для Джеймса) - копы его сфотографировали, сняли отпечатки, пробу голоса и отпустили. Кто им поверит, что он это он киллер-череп, а не просто подставное лицо. Хотя ему от этого не легче. И цель желательно убрать со своего пистолета. Остальное дадут на месте. Конфисковали все имущество. Когда Джеймс выбрал место, где остановится и написал список необходимого, никто слова против не сказал.

 Подумав, Джеймс был рад только одному, тому, что отдал деньги той, именем которой не сильно интересовался, хоть копам они не достались. Добро возвращается.

 - "Как не вовремя я туда полез. Они, как раз слежку вели, хотя вовремя, так бы я стал звездой. Хотя бы до рождения трехголовой панды в Китае или тайфуна в Тихом океане."- подумал Джеймс, он вспомнил того странного типа.-

-" Мы с ним похожи. Он гордился каннибализмом, я убийствами. Быстро его телохранитель следы замел, устроив пожар." - Джеймс мрачно улыбнулся. - "Пора!"

 На часах восемь минут одиннадцатого.

- Операция началась! - Произнес он негромко и поднялся по трапу самолета.

 Голубое небо над ним, периодически омываемое багровой кровью заката, заплывающее белым жиром облаков, продырявленное вирусом-человечеством изнутри, обливалось жидким золотом солнца - оно делало свою работу и не спрашивало зачем, изнутри оно красивей.

 Самолет взмахнул крылом, оставив земле лишь тень и выжигая тонны кислорода.

 

 

Глава III.

  Джеймс вдохнул полной грудью табачный дым. Мозг медленно успокаивался. Мысли сбросили темп. Часы хладнокровно перевели стрелку на шесть часов. Он встал с белого дивана, в недорогом отеле.

-" До места час езды. Концерт в девять. Буду действовать по своему любимому плану - без планов. Хотя копы сказали, что могут помочь мне попасть на сцену. Если поймают, я проиграл... Хотя я уже проиграл. Она будет там, в тот момент, когда я меньше всего свободен, и находиться со мной опасно. Я всегда знал, что встречусь с ней. - Джеймс провел руками по волосам, сильно сжав их, - И если я ничего для этого не делал, то встречусь в худший момент... А я уже почти забыл, об этой глупости. Черт!" - последняя фраза в мысли слетела с его уст, и он с силой затушил сигарету о белую стену, и она от злости или обиды оставила на стене черное пятно, кашлянув в последний раз облачком дыма.

 Джеймс снял с себя синюю майку и светло-синие джинсы. Открыл светло-коричневый шкаф и достал из его глубин чернеющие куртку, майку, брюки. Он медленно все это одел на себя, вспоминая те дни, когда верил, словно после этого он мучился в болезненной, сильно растянувшейся агонии и сейчас вспоминая, как он жил, надевал на себя мешок для трупов. Вот проскользил по ушам скрежет молнии, мешок закрылся. Джеймс подошел к кровати и достал черный ранец и вынул из него свой пистолет, который ни разу его не подводил, быстро собрал, разобрал. Он был в лучшей форме.

  Джеймс ходил с мрачным лицом, и с ощущением, будто лицо это маска и она давит на мозг. Доставая что-нибудь или одевая, он закладывал эмоции подальше в душу, но знал, что не удержит их, не потому, что у него не хватит сил - для него это просто. А потому, что ему надоело жить только адреналином и сопливыми воспоминаниями, ему хотелось чего-то новенького, чего он не испытывал и не важно чего. Хотя, все новое - хорошо забытое старое.

 Положив пистолет за пазуху, в специально сделанный карман, на этот раз пистолет удобно лежал там, глушитель был не нужен, он на секунду остановился, задумавшись, а потом негромко произнес:

- Зачем бежать? Что будет - то будет.

 Джеймс взял ранец руки, обулся и выбежал из отеля. На улице его ждал верный конь, который остался ему, отчасти из-за надобности, отчасти из-за усиленного впрыска и увеличенных цилиндров - для копов он оказался тяжеловат в управлении, и бензина жрал достаточно.

 Джеймс провел по нему рукой и почувствовал живое тепло. Пристегнув ранец, он сел на мотоцикл и одел шлем. Джеймс завел мотоцикл, выжал полный газ и верный конь привстал на дыбы не в силах удержать собственную мощь. Джеймс чувствовал себя на коне, который больше, чем в сто семьдесят раз мощнее своих сородичей.

 Джеймс выжимал максимум на трассе, и встречные порывы ветра доходили до шестидесяти метров в секунду. Стук копыт заменили удары четырехтактного двигателя. Бензин, обретая свободу в тесных камерах сгорания, отдавал ее мощному корпусу машины, а тот дарил ее своему хозяину. Джеймс сливался в одно целое с мотоциклом, он чувствовал каждый удар его четырехкамерного сердца. Воздух охлаждал раскаленные души Джеймса и мотоцикла, но не мог их остановить.

 При входе в город, движение в котором напоминает ход крови в заплывшем жиром сердце, Джеймс чувствовал, как его с мотоциклом сердца требуют свободы, яростно стуча, но пришлось усмирить их, потому, что встреча с местными копами не лучший выбор перед "концертом".

  Джеймс подъехал к месту проведения концерта, это был дворец Гарнье. Большое величественное здание, построенное в духе начала двадцатого века, на крыше которого находились четыре позолоченных статуи изображающих летящих вверх ангелов, навстречу солнцу, небесам. Редкие лучи играли на их золотом загаре.

Джеймс остановил мотоцикл поближе к служебному входу. На прощанье он провел по нему рукой и сказал:

- Прости... если что...

  На часах было полвосьмого. Подъезжали, какие-то и не очень артисты. Известные певцы и певицы и неизвестные бэк-вокалисты. Джеймс сидел у служебного входа и смотрел на людей. Разные, но обычные. Серый город за их спинами, одинаковые машины по мрачным дорогам. Впервые он грустил перед работой. Серые облака,  казалось, отражались от серого города. Слегка дул ветерок. Солнце уткнулось в подушку из облаков и поплакивало жиденькими лучами на город. Еще зеленые деревья пытались разбавить серость красок, но глаза Джеймса видели все в сером спектре, и это не потому, что он был в очках. Он был как старый пес, вывезенный его хозяевами далеко от дома, туда, где его нашли маленьким веселым щеночком. Но он теперь не щенок, и это место не вызывает у него кучу эмоций, а заставляет ныть старые раны, вспоминать щенячество и прошедшую жизнь. Только для Джеймса хозяевами оказались его поступки, принципы, стереотипы, которыми он себя сковал.

 На него периодически поглядывали люди, но никто не обращал внимания, кроме охранника, который стоял неподалеку.

 На противоположной стороне здания началась шумиха. Приезжали гости, исполнители.

 На часах было девять минут одиннадцатого, зазвенел телефон - сообщение: Пришлите смс на номер семь шесть шесть семь и вы сможете выиграть Мерседес.

- Пора. - Сказал спокойно Джеймс, охранник посмотрел на него.

 Джеймс подошел к нему и со всей силы ударил в челюсть. Но не стал убивать - хватит крови.

Он достал из кармана маску и одел ее. Теперь он снова он. Джеймс открыл дверь и вбежал в здание. Перед ним был коридор. Чем дальше он шел по коридору, тем сильнее были слышны аплодисменты. Джеймс перешел на легкий бег, время последовало за ним. Адреналина было больше, чем обычно.

-"Старею, волнуюсь." - оправдался он.

 На него странно посмотрели, какие-то люди в гримерках.

-"Он на первом ряду, почти по центру, три человека вправо. В черном костюме, белой рубашке и синем галстуке." - вспоминал Джеймс слова ФБРовца.

- Встречайте, для вас поет несравненная Жанна Дарк - Произнес голос ведущей.

 Сердце Джеймса отбило два удара, как солдаты, когда заканчивают маршировать - раз! два! и остановилось вместе с ним.

Секунду он перестал существовать, но пути назад не было, а путь вперед чернел неподалеку.

 Потом тишину разорвали три возгласа:

Души - "Нееет!"

Разума - "Надо!"

Сзади - "Стой!"

 Джеймс сделал усилие и побежал, словно душа вырвалась, а тело осталось смотреть ей вслед. Он ничего не слышал. Ни мелодии, ни свиста из зала, ни своих шагов. Только удары сердца остались, как аккомпанемент к ее голосу.

 Киллер-череп выбежал на сцену, вдающуюся в зал полукругом.

 Она стояла на сцене посередине и чуть вперед, за ней находились музыканты. Под ней находилось сорок пять метров сцены, потолок возвышался на пятнадцать. Зал был большим, и партер находился на высоте двадцати метров, посередине потолка, ближе к сцене восьми тонная красавица размером с неплохое чудовище, гений чистой красоты - люстра. Болини сидел на первом ряду, почти по центру, на кресле, отделанном красным бархатом, подходящим под момент, три человека вправо, в черном костюме, белой рубашке и синем галстуке. Рядом с ним сидел его дружок, в черном костюме и довольно сильно расстегнутой для обстановки черной рубашке.

 Никто не обратил на Джеймса внимания, скорей всего не успели, кроме каких-то типов - скорей всего охранников. Он пробежал сквозь преграду из музыкантов, вышел перед ней, преодолев двадцать пять метров по сцене. Музыка сбилась, она обернулась. Сердце Джеймса отбило два удара мощнее остальных, Джеймс два раза нажал на курок. Начались крики, паника и прочие проявления инстинкта самосохранения. Это дало Джеймсу время. Ему захотелось жить после ее взгляда. Правда его мозг умудрился сочетать сейчас две вещи - любовь к ней и попытку бежать, взяв ее в заложники - он сейчас был киллером-черепом.

  Адреналин в крови - хорошая штука, при должной тренированности. Дружок Болини подскочил и начал доставать пистолет, Джеймс посадил его пулей в открытую грудь, выше солнечного сплетения.

 Джеймс развернулся к ней, она стояла с легкой полумаской страха на лице, но при этом попыталась кинуться на него, судя по глазам. Она еще больше нравилась ему. Он перехватил ее руку и приставил пистолет к виску. Охрана ничего не могла поделать, и пришлось сопроводить ее и его до выхода, создавалось ощущение некоторой неловкости.

 Пару раз она пыталась вырваться, но не получилось. Она не боялась его, она чувствовала, что он ее не убьет. А он не стремился ей это доказать, главное, чтоб в это поверили парни с пушками. Джеймс старательно показывал им, что стоит подождать, пока шел к выходу.

- Ты горячая. Может, встретимся потом, в более приличной обстановке? - Сказал он ей на выходе прежде, чем оттолкнуть от себя и запрыгнуть на мотоцикл.

- Нет... - Сказала она, повернувшись к нему.

 Джеймс погнал мотоцикл прочь.

 

 Джеймс зашел к себе в номер и упал без сил на кровать. Он был одет, маска лежала рядом. Джеймс смотрел в белый потолок. Даже без сил, после долгой утомительной погони, он не мог уснуть из-за ее глаз, запаха ее духов, волос. ФБР не соврали, они помешали французским копам догнать его.

 Ее глаза...

 Вся жизнь фигня.

 Ну, почему нельзя,

 Было знать наверняка?

 Джеймс впервые так ненавидел свою жизнь, себя, но он впервые был настолько уверен, что будет делать. Даже на курок он не жал с такой уверенностью, как был уверен в своих последующих действиях. Но он остался самим собой, киллер-череп все-таки часть него - "что будет - то будет."

 Лежа в кровати, он несколько раз приставлял холодный жгучий металл ствола к виску, и даже один раз нажал на курок, но пистолет был на предохранителе.

 

 Джеймс встал. Почистил зубы с особой уверенностью, включил веселую музыку на весь номер - умирать, так с музыкой, пританцовывая искупался в душе, радостно позавтракал, снова почистил зубы, впервые внимательно посмотрел в зеркало, а я ничего - его мнение о себе, погладил рубашку, брюки, пиджак, галстук, три раза обжог палец, три раза выругался, включил новости.

 Сегодня киллер-череп убил еще одну жертву - это был Алехандро Болини, главный претендент на пост мэра Лас Вегаса. Скорей всего его заказал, кто-то из оппонентов. Хотя кто знает, что движет этим сумасшедшим? Его главный оппонент Николас Грей, теперь является лидером. Показали какого-то политикана, но Джеймса смутил тот тип из ФБР, который на кадрах стоял ближе всего к нему и аплодировал.

-" Вот, черт. Убил одного, на другого. Ну теперь они меня не волнуют, я свободен." - подумал Джеймс.

 Известная актриса и певица, которая прибыла на благотворительный концерт, была взята им в заложники для побега, и она пообещала найти этого убийцу. Она находится сейчас на месте преступления. Показали Ее и Ее эмоциональное интервью.

 Джеймс выключил телевизор и бросил пульт на диван.

- Ну теперь я моральный урод. Круто. - Сказал он, ругая себя. - Но Она не видела мое лицо, но слышала мой голос. И искать не надо.

 Джеймс надел костюм, который долго, скрупулезно вычищал, потом также долго кремил туфли, - он слышал, что женщины "смотрят" на обувь, не новые, лежащие идеально по ноге и не натирающие при долгой ходьбе, закрыл номер и вышел на улицу.

  Джеймс сел на автобус и поехал к месту преступления, через три часа он был на месте. Был час дня.

  Он знал, что его не пустят, поэтому сидел у входа в ожидании, на этот раз камера видела его. Ему не пришлось долго ждать, но он уже начал подумывать, что опоздал.

 Начали выходить люди, в основном полицейские. Вскоре вышла она, в сером джемпере, белых облегающих брюках и акцентированном черном поясе под сумку, разговаривающая с американским следователем, судя по его манере разговаривать и походке......

 Джеймс пошел к ней, но его остановил телохранитель.

- Куда? - Холодно отрезал тот путь Джеймсу.

- К ней... У меня есть информация. По киллеру. - Спокойно ответил тот.

 Телохранитель подошел к ней, что-то сказав, она попрощалась со следователем и подошла к Джеймсу.

 Джеймс волновался, как мальчишка. Вдобавок она могла его узнать.

- Здравствуйте. Вы хотите поймать киллера-черепа? - Начал немного волнуясь, с усилием заставляя себя "слишком пристально" на нее не смотреть.

- " Произведу я хорошее впечатление, так волнуясь." - недовольно подумал Джеймс.

- Да. - Ответила монотонно она, Джеймс провел взглядом по ее по полоске лба, выглядывающего из под густых светло-русых локонами волос, волна которых была похожа на морскую, только была более гладкой.

- У меня есть информация. Но я могу рассказать ее только вам. Им я не доверяю. - Он показал на копов и посмотрел на них, чтобы не утонуть в ее лучистых глазах, которые способны заменить солнце, своим светло-синим светом.

- Да! Давайте встретимся, сегодня. Можно сейчас. Где вам удобно? - С почти детским энтузиазмом проговорила она, что выразили ее широковатые скулы, и нос с выдающимся вперед кончиком и дернувшийся подбородок, делающий лицо чуть острее.

- Давайте. С глазу на глаз.

Они сели в ее машину. Пока они ехали, Джеймс обдумывал все, что он видел;

-" Как я и ожидал, она еще красивее, чем на фотографиях. Вблизи, не сквозь линзы очков. Такое ощущение, будто я уже рассматривал это лицо, близко, так близко или еще ближе. Дежа вю, неудивительно, если столько смотреть на ее" портреты"."

Через несколько минут езды, в дорогой машине, под пристальным взглядом телохранителя, они прибыли в ресторан неподалеку. Люди оборачивались, когда проходила она. Официант старался держаться.

- Ну. - Несколько приказным тоном сказала она.

- Вы храбрая и умеете дослушать до конца? - Спросил он холодно.

- Да... - несколько смущенно ответила она.

- Тогда слушайте, может вы мне не поверите, но в моем положении это все равно. Первое - я всегда мечтал сказать вам три вещи: Извините, спасибо, я вас люблю. - Сказал Джеймс, потеряв надежду и за неимением времени, но веря, что должен это сделать.

 Ее глаза и лицо изобразили один вопрос: - Что?

- Молчите, пожалуйста, дослушайте. - Она остановилась на полуслове, а Джеймс, собрав оставшуюся волю в кулак продолжил: - Второе - я Джеймс Блэкберн и есть киллер-череп, и я весь в вашей власти.

 Она вначале улыбнулась, но увидев его взгляд, нахмурилась.

- Я поняла, почему голос знакомый. Прежде, чем я вас сдам полиции, зачем вы убивали? - Спросила она, заглянув ему в глаза.

- Хотите всю историю? - Ответил он вопросом, и ответным взглядом, который заставил его жалеть о проведенной им жизни, а ее несколько смущенно отвести глаза, прекрасные голубые глаза, которые в отличие от пуль пробивались, сквозь его взгляд, до его души.

- Да.

- Я убил первый раз, когда мстил за друга. Двоих - Джеймс начал вспоминать тот день:

 Прошла неделя. Джеймс поднимается по лестнице девятиэтажки. Пути назад нет. Все рассчитано. На кону, важнейшее дело в его жизни на данный момент - месть.

" Поднимаясь по лестнице, он спорил сам с собой. Рассудок сопротивлялся, но не так сильно, как обычно. Его место заняла совесть: А как же родители? Это же зло...

 Джеймс волновался. Он был одет во все черное, черная спортивная куртка, штаны, кроссовки, перчатки, которые он спрятал, спрятав руки в карманы. У него задрожали руки. Он постоял минуту перед злополучной дверью. Коричневая дверь с наклеенными, с  золотым покрытием цифры - "девяносто восемь". Судя по двери, не по цифрам, богатая квартирка. С трудом Джеймс нажал на звонок.

 Через несколько секунд дверь открылась.

- А, это ты. Входи. - С некоторым презрением сказал паренек лет восемнадцати, выше и худощавей Джеймса, со светлыми волосами, со смазливым лицом, фиолетовой майке с рисунком, на который Джеймс не обратил внимания и серых зауженных джинсах.

 - Я же говорил, что приду. Вы вдвоем? - Спросил, успокоившись, Джеймс и вошел.

 - Да. - Ответил тот и улыбнулся.

 Джеймс вошел в трехкомнатную, богато обставленную квартиру. Рядом с полкой для обуви стояли серые кроссовки Лакост, на которых ярко выпячивался зеленый крокодил. Джеймс вошел на кухню, там сидел и курил второй из них. Парень, чуть пониже ростом предыдущего, с темными волосами, загорелым лицом и наглым выражением в зеленой майке, на которой был изображен один из мультяшных персонажей показывающий средний палец. Дверь на балкон была открыта. В просторной кухне было все, что надо. Выделялся стол из красного дерева, которым видимо хозяин очень гордился. Но Джеймс обратил внимание на набор хороших кухонных ножей, которые он однажды присмотрел в магазине, как неплохое оружие. Монолитные, хотя бы по внешнему виду, разных размеров они стояли под рукой у курящего.

 - А ты храбрый. Придти, что бы обвинить в убийстве. - Проговорил курящий и затянулся.

 - Да, вы и так виноваты, чего бояться? Я пришел заставить вас в этом признаться. - Сказал Джеймс и отошел спиной к телевизору, его напрягало то, что сзади стоит белобрысый.

 - Ты так уверен, что мы убили этого кретина? Ты  совсем тупой. Если даже и мы его убили, то придя к нам, ты ничего не исправишь. - При этих словах он улыбнулся.

 - Мне плевать. Я все отдам, что бы узнать правду. - Сказал яростно Джеймс.

 - Точно? За тобой никто не идет? Мы скажем, кто убил твоего друга. - Внезапно оживился белобрысый.

 - Да. И я пришел один. - Ответил Джеймс в надежде на правду.

 - Тогда слушай. - Сказал курящий. - Твоему другу что-то во мне не понравилось. Он начал меня унижать и ударил в живот. Подошел Артур, - он показал на блондина, - и начал нас разнимать, тогда дружок твой достал нож и начал нам угрожать, а потом кинулся на меня. Я увернулся и не помню, как ударил его ножом. Мы испугались и убежали.

 Вот он. - Сказал парень в зеленой майке выразительно, с силой затушил сигарету о прозрачную круглую пепельницу, стоящую посередине стола, в которой уже лежал небольшой слой пепла и три окурка, и достал нож - это был небольшой нож, который его друг носил в кармане, как талисман в связке ключей.

 Джеймс слушал ошеломленно. Ключей с этим ножичком с лезвием длиной пять сантиметров не нашли на месте. Но рана и вправду была небольшая. Джеймс начал сопоставлять факты. Его друг не мог так поступить.

 - Это ложь! - Сказал Джеймс и расстегнул куртку.

 - Ты собираешься меня кулаками переубедить? С какой стати ты решил, что если ты придешь, я все тебе скажу? И тем более с чего ты взял, что это неправда? - Спросил злобно, вставая с ножом в руках, парень с темными волосами.

 - Надо бы тебя проучить, воришка! - Сказал блондин и пошел на него.

 Джеймс понял, что ситуация хреновая. Они изобьют его и скажут, что он напал на них, когда они застали его в квартире.

 - "Хорошо, что они не обратили внимания на перчатки и не знают, что у меня под курткой." - обрадовался Джеймс и улыбнулся.

 Улыбка на секунду смутила обоих нападавших. Джеймс не потерял ни секунды. Он с развороту ударил правым боковым светловолосого в челюсть. Удар был безотказным. У блондина подкосились ноги и он упал. Джеймс развернулся на другого...

 Тот опешил. Он не ожидал от Джеймса такого. Между ним и Джеймсом было расстояние в два метра. Он кинулся на Джеймса с ножом в руках, но внезапно остановился - перед его носом оказался пистолет. Штатный полицейский пистолет.

 - Отойди и друга своего оттащи к столу! Расскажи, как все было на самом деле, сука! - Прорычал Джеймс.

 У него тряслись ноги от адреналина. У него было такое ощущение, будто у него вместо крови адреналин. И это ему нравилось. Благодаря занятиям спортом сердце привыкло к адреналину, и он не представлял для него большой опасности, а организм научился пользоваться этим наркотиком с максимальной пользой. Джеймс полностью себя контролировал, при этом не было страха, движения были четче, а само состояние доставляло удовольствие.

Тот не стал спорить и все сделал.

 - Давай познакомимся. Я Джеймс. - Начал Джеймс, обдумывая, что же делать дальше.

 - Я... Я Макс. - Постепенно отходя от шока, говорил тот.

 - Хорошо. Теперь расскажи, как все было, на самом деле. - Спокойно сказал Джеймс и облокотился на раковину, пистолет приятно лежал в руке. Джеймс поглаживал скользким пальцем курок.

 - Я убил твоего друга. И не этим ножом. Мы "разговаривали" с одним молокососом, а он вмешался. Ха. Дурак. Этот молокосос такой трус, что не рассказал ничего копам. - Наглея и вставая, говорил тот.

 Джеймс не знал кого больше ненавидит сейчас этого ублюдка или того молокососа.

 - Сядь. - Сказал Джеймс и навел пистолет Максу на лоб.

 - Ты же не выстрелишь... Пистолет копов? Они у них заряжены холостыми, и он у тебя на предохранителе. А откуда ты его достал? - Сказал он, сделав шаг.

 Джеймс на секунду засомневался в оружии, но он знал, что предохранитель стоит в положении "стрельба". Он вспомнил, как переборов страх, надев импровизированную маску, в шапке были вырезаны дырки для глаз, и в свернутом виде она не отличалась от обычной шапки, но развернув края, он получал неплохую маску, Джеймс толкнул полицейского сзади и выхватил у него пистолет из кобуры. Толпа тогда помогла ему скрыться.

 - "Ну и что, что холостые, руками забью, хотя у него нож." - подумал Джеймс и сказал:

 - Я смогу тебя застрелить. - Сказал Джеймс несколько вопросительно, на секунду он почувствовал слабость.

 - Не сможешь! Ты слабак! - Громко сказал Макс и подшагнул к нему, для него это был момент, когда нужно предпринять решительные меры против придурка с пистолетом.

 - Это не вопрос! - Резко сказал Джеймс и, собрав все свои силы в кулак, он нажал на курок."

 

У Джеймса приятно дернулся указательный палец на руке.

 - Но убил из них только один, а меня пытались оба. Второй раз по "глупости" и за деньги, так еще раза четыре. - Это был монолог его рассказа и ее эмоций, выражавшихся на лице. - Потом я придумал маску. Убил О'Коннора - трус, наняли коллеги по бизнесу, но я слышал о его сослуживцах: он бежал, а их бросил, когда был офицером, они большинством инвалиды, да и до моей встречи с ним - тот еще урод. Я всегда искал повод его повод для очищения совести. Убил Стивенсона, но этот мне просто не понравился, хотя я сильно не разбирался. Следующий был Фальстальф - он был садистом и извращенцем. Еще был Брайан Макккент - как оказалось за каннибализм, и Алехандро Болини - за торговлю героином. Но я кое-что понял, когда я убираю одного, я освобождаю место для другого, иногда... еще более страшного. Я осознал это, посмотрев сегодняшние новости. Я больше не хочу убивать. Я люблю вас, по крайней мере, я так думаю, поэтому решил, что вы правильней всего решите мою судьбу.

  Когда Джеймс завершил свой рассказ, Жанна была в тупике. Он "плохой" и давит на нее, что бы она его покрыла, но зачем ему все рассказывать, если он мог уйти? И любит ли он ее? Вряд ли он врал. Она не могла понять. Но она чувствовала симпатию к нему.

- Оставьте свой номер телефона, я сейчас не могу решить. - Замешкавшись, сказала она.

 Джеймс написал номер на темно-коричневой салфетке, ее золотистой ручкой, так подходящий под отделку ресторана: белые стены, позолоченная  лепнина, пожелал ей счастья, встал из-за стола и молча ушел. Он корил себя за то, что из-за своих страхов и малодушия повесил всю тяжесть выбора на нее, но это был единственно правильный выбор потому, что если "ничего не изменится" он уже нашел себе цель, он не может умереть, только потому, что так "надо бы".

 Придя себе в номер, с бутылкой водки купленной по дороге вместе с салатом из разноцветных овощей, креветок и кукурузы и сигарой, достаточно дорогой, чтобы быть невысокого качества. Джеймс переоделся, с заботой уложив костюм в шкаф и, одев халат. Он накрыл себе на стол, включил телевизор и поставил свой самый любимый фильм с ней. Он смотрел его еще, когда верил...

 Он очень плохо знал французский, поэтому поблагодарил тех, кто причастен к наличию нескольких звуковых дорожек и выбрал оригинальную - английскую. Проигрыватель проглотил диск и вывел на экран телевизора, который показался Джеймсу знакомым, главное меню диска.

 После третьей рюмки зазвонил телефон, Джеймс посмотрел на экран: Пришло сообщение от номера семь шесть шесть семь. Он отреагировал на него, тем, что осушил еще одну рюмку и закурил. Сигара курилась вначале тяжело, Джеймс позволял себе курить только по "праздникам", но потом даже приятно.

 Джеймс смотрел фильм с ней, как будто он побывал на съемочной площадке. Он смотрел только на ее игру, мимику, голос, движения. Он замечал то, чего не видел раньше. Мозг его постоянно анализировал воспоминания, его отношение к ней до встречи и после, и Джеймс остался доволен и опечален одновременно:  Она "живая" понравилась ему еще больше, чем тогда, хоть она стала "старше", но дело в душе, а душевно он мог дать фору многим старикам, особенно когда выпивал и\или начинал философствовать на тему жизни. Но появилось одно чувство, которое собственно и заставило его купить эту бутылку, и это было не чувство вины, за то, что не смог раньше быть с ней, это было понимание того, что с ним ей будет только хуже, и лучшее, что он может сделать, это исчезнуть, желательно физически. 

 Джеймс рвал свою душу, срывая кровяную корку со старых не заживших ран, и когда становилось больно, он чтоб не сдаться, заглушал боль обезболивающим - рюмкой водки.

 Утром, Джеймс сквозь головную боль, ощущение, будто мозг находиться не в той голове и надо освоиться, услышал телефон. Еще минута прошла прежде, чем он понял, что значит однообразная мелодия и вибрация столика в такт ей, и что надо делать. На экране светил цифрами номер, не отмеченный в списке контактов, Джеймс взял трубку:

- А.. Да. - Ответил он сонным голосом.

- Это Джеймс Блэкберн? Вы вчера со мной разговаривали, помните? - Спросил знакомый и бодрый женский голос.

- Ага. Да помню. Вы Жанна? Вы уже решили? - Спросил в ответ Джеймс, растягивая окончания, похмелье было сильнее, чем обычно.

- Да. А я вас разбудила? Извините. - Сочувственно произнесла она.

 Джеймс насторожился, если она так вежливо с ним разговаривает, то решение не такое, как он ожидал или это ловушка? Но зачем? Он и так собирался прийти, хоть в полицейский участок в трусах и маске, с транспарантом: - "Я тот киллер-череп."

- Нет. Я почти не спал. - Сказал он, приходя в себя. - Не извиняйтесь... предо мной.

- Ладно, сможете подъехать к тому месту, где мы вчера встречались, я там буду вас ждать? - Спросила она.

- Конечно. Я буду, хоть через полчаса. - Слегка, на полчаса, соврал Джеймс.

- Давайте... в десять. Через два с половиной часа. - Сказала она.

- Да... - Сказал Джеймс и на другом конце повесили трубку.

-" Через два с половиной часа? А сейчас сколько? - Джеймс посмотрел на часы. - Ранняя пташка, а я вчера бухал до трех часов. Аааа... Башка..." - слово башка он произнес вслух, проведя руками по лицу, будто хотел выдавить себе глаза.

 Джеймс, некоторое время думал насчет одежды и остановился на рубашке с джинсами и кроссовками. Взял свой рюкзак. Потом он вспомнил про телефон и посмотрел историю сообщений с номера семь шесть шесть семь:

 - Джеймс срочно объявись! Ты забыл, что ты должен?

- Вы все еще хотите выиграть Мерседес? Отправьте сообщение с коротким словом: - Да! на номер семь шесть шесть семь.

 - Вы хотите выиграть Мерседес? Отправьте сообщение с коротким словом: - Да! на номер семь шесть шесть семь.

 - Вы выиграли Мерседес, оправьте сообщение с коротким словом: - Да! на номер семь шесть шесть семь.

 Джеймс выругался, и ответил:

- Я выбываю из игры. Все. Я теперь законопослушный гражданин. - Эта мысль успокоила его и вселила уверенность.

 На выходе его догнало сообщение:

- Ты не можешь! Договор забыл?

- Можете меня раскрыть. Я хочу стать человеком, законопослушным, разве вы не должны мне помочь? - Нажав кнопку отправить, Джеймс рассмеялся и бросил телефон на дорогу, прямо по направлению движения фуры - телефон стал лепешкой из пластика и шурупов.

 Джеймс сел на мотоцикл и поехал. По дороге он купил одноразовый телефон. Подъехав, он ввел ее номер по памяти, он любил напрягать память - полезно и никаких улик.

- Я на месте, на черном мотоцикле. - Сказал он в трубку.

 Пока он ждал ее, его внимание привлекла женщина со светлыми волосами, в очках и светло-коричневом пальто. Ему понравилась ее манера двигаться, походка, то, как она двигала тазом во время ходьбы и еще, что-то неуловимое во внешности. Это заставило его задуматься об истинности его любви, если его может "завлечь" другая женщина. Джеймс повернулся в другую сторону. Мысли слегка потяжелели. Он вопросительно посмотрел на небо.

- "Что я творю?" - подумал он, рассуждая о перспективах, любовь ослепила его, он забыл, что не может дать ей того, что нужно ей, а если и может - прошлое не сотрешь:

 Оно останется людьми и их поступками,

 Воспоминаниями и ошибками.

 Джеймс уже не тот, что был раньше,

 Хоть за оболочкой перемен - тот же.

Солнце ответило ему лучами, сквозь сероватое, но светлеющее небо. Лишь вдалеке маячило небольшое светлое облако...

 Джеймс решил, что не может жить дальше без нее, а с прошлым он разберется.

 - "Как я могу жить по другому, зная, где моя судьба и зная, что она ко мне благосклонна..."- подумал Джеймс и был оборван его именем, произнесенным до глубины души знакомым голосом. Джеймс обернулся - перед ним стояла светловолосая девушка, в светло-коричневом пальто.

- Ну... ты актриса. - Произнес удивленный и смеющийся над собой Джеймс, - ты меня обхитрила, старого больного убийцу.

- А ты думал мы просто так свой хлеб едим? - Произнесла она немножко лукаво. - Я подумала. Я могу найти для вас работу и устроить в этой жизни. Вы можете написать мемуары...

- Постойте. Можно сначала два вопроса? - Он посмотрел в ее глаза и увидел в них ответ, - Первый - вы не боитесь покрывать преступника? Второй - откуда столько заботы о моей судьбе?

- Если вы попадете в Америку, то вам сидеть лет двадцать-тридцать, по смягчающим и плюс залог, ну если вас не депортируют. И вы убивали "плохих" людей и вы не заслужили строго наказания. - Она улыбнулась и наклонилась к сумочке под цвет пальто.

- Там два билета? - Сказал и наклонился  к ней, улыбаясь, Джеймс.

 В тот же момент раздался выстрел, и просвистела пуля, которая воткнулась в асфальт неподалеку.

- Снайпер! - Крикнул Джеймс и прижал ее к земле, обернулся, в том месте, откуда он ожидал выстрел, блеснул прицел. Это было недостроенное многоэтажное здание на другой стороне улицы.

- Лежи здесь, я пойду, разберусь с прошлым. Когда скажу - беги. - Сказал он холоднокровно.

- Да. - Испуганно сказала она, только вскрикнув после выстрела.

- Беги! - Джеймс схватил рюкзак и отпрыгнул за машину, там он быстро достал пистолет и выпрыгнул на дорогу. На улице паника все усиливалась, она могла уйти. Джеймс сделал два выстрела в водителя черного фургона, который ему сразу не понравился и побежал в здание.

  Джеймс забежал в здание, он слышал торопливые шаги сверху и побежал им навстречу. Снайпер не ожидал такого поворота событий и упал после двух выстрелов, на холодный, мертвый, серый, быстро высасывающий живое тепло бетон на третьем этаже здания. Джеймс услышал вой сирен и понял, что не уйдет, поэтому подбежал к стрелку, надел его маску и взял винтовку, которая был уже зачехлена и глушитель был снят.

- "ДСР-1 - отличная немецкая автоматическая винтовка. - вспомнил Джеймс запись про нее на одном из сайтов, - посмотрим, так ли она хороша."

 Джеймс перевел флажок предохранителя в режим стрельба и передернул затвор, дослав патрон калибра триста тридцать восемь Лапуа Магнум в патронник.

- Сдавайся Джеймс. Ты обвиняешься в убийстве Алехандро Болини и многих других. - Услышал Джеймс знакомый голос в рупор.

- " А вот и цель, не умирать же с пустыми руками..." - подумал Джеймс и пополз в сторону, откуда доносился голос.

 Вдруг он услышал сзади тихие шаги и резко развернувшись, направил туда пистолет. Через несколько секунд вышла Жанна с миниатюрным пистолетом в руках.

- Зачем? - Спросил он, с ощущением, будто по стеклу его души прошлись вилкой страха.

- Так они вас убьют, а я сойду за заложника. - Сказала она, бросив пистолет в лужу крови рядом с трупом.

- Не надо было, но вы храбрая. - Сказал Джеймс, но резко помрачнел - на крышу соседнего здания взбирались снайпера. - Вы зря рискуете, я не заслужил даже разговора с вами.

 Они села рядом с ним, закрывая его от снайперов.

- Ты заслуживаешь лучшей судьбы. - Резко перешла она на ты, сменив интонацию.

- Но, для меня нет худшей судьбы, чем подставлять тебя. - Он сел рядом с ней.

- Джеймс отпусти заложницу или это сообщница? - Спросил голос.

- Убери маскировку и уходи, это мои ошибки. - Сказал Джеймс и схватился за пистолет.

- Я люблю тебя. - Сказала она, разорвав окончательно последние швы на его сердце.

- Да, я тебя тоже. - И он снял маску.

 В этот момент перед ним спрыгнул, человек в маске, черном костюме спецназовца и автоматом с интересным названием "Пара Тактикал Таргет Райфл" черного цвета, со сложенным прикладом, в руках.

- Как мило. Ты его любишь. - Сказал он мрачно, и Джеймсу показалось, что он его знает. - Умрете оба.

- Ты кто такой? Оставь ее, поговорим один на один. - Произнес Джеймс и закрыл ее собой.

- Я тот, кто превзошел тебя. - Сказал тот высокомерно. - Ты всегда все рушишь, потому, что ты слабак! Мы знаем о тебе больше, чем ты думал. Кстати, твой отец спился, а мать бросилась под машину.

- Ты лжешь! - Крикнул Джеймс, выстрелил в него из пистолета.

 Убийца отпрыгнул, получив пулю в бок, но выпустил в Джеймса три пули.

 Джеймс понял, что проиграл. Он медленно повернулся к ней и подхватил ее на руки.

- Нееет! - Крикнул он и упал на колени.

- Я умру... но с тобой, и я не отстаю от своих героинь? - Спросила она слабым голосом, улыбка слегка лучилась на ее губах.

- Круче. Гораздо. Ты не умрешь, нет. - По щекам Джеймса текли слезы, а по рукам кровь, Джеймс нежно провел рукой по Ее щеке. - Я люблю тебя.

- Я тебя тоже. С тобой я поняла смысл жизни... - Произнесла она, вложив в слабую улыбку все свои силы.

- Ну все, хватит соплей. - Произнес киллер, с трудом встав - бронежилет не подвел.

 Он подошел сзади к Джеймсу, который стоял на коленях, свесив свою голову над ней и из последних сил ее удерживая, приставил к его затылку ствол и медленно, получая удовольствие от каждой доли секунды, нажал на курок...

 Пуля пробила череп Джеймса примерно посередине и пробила ее череп, на пыльный бетон упали кусочки мозга и черепа,  закапала кровь, а потом упали два тела, но они были уже не нужны. Их обладатели, две вечные души нашли друг друга. Снова. Им никто не нужен...

 Киллер нервно дернул себя за мочку уха находящуюся под маской и в следующую секунду погиб от пули полицейского снайпера на крыше.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Одна душа. Одна мечта. Часть III: "Наемник"

Одна душа. Одна мечта. Часть I: "Рыцарь"