Куда уходит белая кошка. Роман, фантастика. Глава 4

14 августа 2015 - Владимир Дылевский

          Отто Армон продолжал смотреть на свои ладони. Они были пусты. Приятные на ощупь выпуклости витиеватого узора цепочки медленно таяли на коже. Тактильная память, фантом?.. А кошачья мордочка на медальоне?..
          – Гадаешь по линиям руки? Пустое. Хотя, кто знает? Может, и разглядишь своё будущее.
Шутка у соседа справа получилась такой же бледной и нервозной, как и улыбка на угловатом лице.
          – А тебе не хочется увидеть будущее, Лисок?
          – Не сегодня, знаешь ли. Мы здесь такие смешные. На физиономиях писано, кто гадал-ворожил этой ночью на красной лилии: «встретятся капли, скатившиеся с лепестков, или не встретятся». И тому подобное. Ты знаешь, не хочу я видеть эту свою жену прямо сейчас. Если только через неделю… – Лисок покривился.
          – Нас никто и не принуждает. Ты просто всё позабыл. Не раньше, чем через неделю. Фактически, первое свидание должно состояться не позднее, чем через год.
          – Да знаю я, – отмахнулся Лисок.
          Под украшенными изящной лепниной сводами прогремели мощные аккорды гармоники, предваряющие начало торжества, и все мелкие разговорчики, образующие равномерный нестройный ропот, рассыпались и затихли.
          «Он прав. Мы все здесь такие забавные» – подумал Отто. В шеренге, посреди мраморного зала, топтались и переминались с ноги на ногу одногодки: молодые мужчины, которым исполнилось тридцать пять лет. В строгих одинаково чёрных костюмах и белых рубашках они напоминали птенцов горной птицы, испуганно сгрудившихся на краю гнезда, не решающихся выпорхнуть в свой первый полёт над глубоким ущельем.
          Церемония бракосочетания проводилась каждый год, в последнее воскресенье июня. Мужчины, которым исполнилось 35 лет, должны жениться – таковы законы его общины, построенной по принципу обособленного военизированного общества. Женщины могли предложить себя в возрасте от 25 до 35, по собственному усмотрению. Выбор пары определял жребий, где женихи с невестами значились под номерами.
          «Мне тоже не хочется видеть свою жену» – Отто, не отрываясь, смотрел на массивную инкрустированную цветочными узорами дверь. Почему они обязаны производить потомство для жалкого поселения, как однотипные детские курточки на конвейере? Почему, играя в нелепую безликую рулетку, под названием «общество», все находят это естественным?
          Началось с того, что сверх всякой разумной меры расплодились универсальные академии. Соперничество, переросшее во вражду, сопровождалось мелкими войнами. И всё закончилось разобщением и отчуждением мелких поселений друг от друга. Административные единицы поделили территории между собой и успокоились, но люди перестал себя чувствовать полновесным хозяевами на планете. Созданные руками человеческими, поднявшиеся из недр земли и привнесенные из космических глубин, заявили о своих правах разноликие и не всегда понятные силы.
          Контакты с ближайшей общиной были утрачены. Вполне возможно, что она прекратила своё существование…
          Двери распахнулись, появился церемониймейстер с двумя помощниками. Шлейфы длинных расшитых блёстками мантий скользили по поверхности крапчатого мрамора. Грянул марш «Обретённые мужи», вспыхнули всеми огнями массивные люстры под потолком.
          Приблизившись к правому флангу шеренги, церемониймейстер взмахнул жезлом и музыка стихла. Женитьба проходила в точности как на картинках в энциклопедии: помощники несли сверкающий поднос, на котором лежала шапка «Скрытого лона», более похожая на красный, с синим мехом внутри, конический мешок. Бракосочетание началось.
          Армон отрешённо поднял глаза к потолку и попытался себе представить невест, ожидающих результата жеребьёвки в одном из смежных залов.
          – Номер семнадцать-одиннадцать, согласно социальному кодексу вам предоставляется вольный выбор супружеской пары!
          Сунув руку в мягкое нутро «шапки», Отто потрогал несколько карточек. Собственно, что он пытается определить подобным образом, и насколько судьбоносен для него этот выбор? Не более, чем извлечение экзаменационного билета из общей стопки. Нарождающейся паре нужно всего лишь оставить после себя потомство в количестве двух человек. Ни к чему иному этот статус не обязывал. Муж и жена могли жить по отдельности и вступать в любые связи, в которых рождение детей уже было под запретом.
          Он вынул черную карточку с красивыми золотистым теснением: «3807» и передал её церемониймейстеру.
          – Поздравляю, номер семнадцать-одиннадцать! Обладайте избранницей с номером 3807 достойно и будьте счастливы! Номер семнадцать-двенадцать…
          Краем глаза Отто уловил движение: один из помощников оживлённо шевелил пальцами на подносе. Добившись внимания, «Левый основатель» указал глазами в сторону дальней колонны, что приблизительно означало: «никуда не уходи, жди меня здесь».
          Можно было подивиться тому, как друзья юности в таком возрасте умудряются занимать престижные места. Но Армон прекрасно знал пронырливую натуру Тода и ничему не удивлялся.
          По окончании церемонии, когда зал опустел, в назначенном месте он столкнулся носом к носу со старым приятелем. Без мантии щуплая фигура Тода утратила изрядную долю солидности и выглядела сутуловатой, подобострастной.
          – Я должен тебе сообщить кое-что важное, но сначала хочу показать нечто безотлагательное и срочное, – скороговоркой выпалил Тод. – ОНА всё ещё там, беги скорее к Внешнему залу, а я подожду тебя здесь.
          – Кто «ОНА»?
          – Твоя жена. Ну что ты смотришь на меня как на государственного преступника? Знаю, что нельзя. Но сейчас во дворце никого нет.
          – Тод, это действительно из ряда вон выходящее…
          – Да ладно тебе, иди уже! – с доброй усмешкой Тод мягко подтолкнул его к девичьей половине.
          Приблизившись к восточной стене, Армон остановился в дверном проёме. Открывшийся вид вызывал недоумение. То, что именовалось «Внешним залом», на деле выглядело обширной площадкой под открытым небом. От прочих атрибутов дворцовых помещений остался лишь блестящий мраморный пол, который заканчивался фигурными перилами. На всём пространстве до самого горизонта господствовал уверенная в своей бесконечной силе морская рябь. Небо, затянутое сплошной светлой облачностью красило воды в ненавязчивые серо-бирюзовые тона.
          По Внешнему залу очень медленно удалялась в сторону моря стройная молодая дама в вечернем платье. Была в её неспешном шаге какая-то неприменимость к понятиям «шла» или «брела». Удалялась. Плыла по застывшим волнам мраморного узора. Густые чёрные волосы время от времени приподнимал морской бриз, словно для того, чтобы застывший позади неё наблюдатель мог разглядеть гладкие плечи и шею.
          «Она сама решилась!» – мелькнула внезапная мысль. – «Великий Сайнс, она прекрасна! Неужели это моя жена, встречи с которой придётся ждать целую неделю?! Или даже год!» – Отто покачнулся под приливом неведомой ранее и щемящей бескрайней радости.
          Вне всякого сомнения, она знала, что за ней наблюдают, и прекрасно понимала, насколько хороша собой. Даже не видя её лица, Армон распознал это по небрежной и пластике в движениях. Она рассказывала о себе языком ветра, играющего локонами и складками платья:
          «Ты здесь, мой мужчина? Смотри прямо сейчас, не взирая на запреты и убогие правила жалкой общины. У меня была мечта. Сильная, как птица с большими крыльями, рвущаяся за рамки навязанной кем-то жизни. Но от неё осталась обречённая гордость и апатия, потому что ничего не сбывается. Банальная история девичьей жизни. Вот это и есть та самая горчинка, которая делает женщину таинственной. Удивлён? Ждал чего-то иного? Можно и дальше прятаться, тянуть до предела. Да только зачем? Чтобы оборвались несбывшиеся мечты вопреки моей воле? У меня ещё осталась гордость, лучше я это сделаю сама. Я предложила себя. Смотри мой мужчина, другого такого откровения не будет. Это моё тело. «Обладай достойно…» смешные вы и наивные. А хочешь, я подарю свою горчинку?»
          – Отто, Отто… – послышалось или нет? Вроде бы голос Тода. Громкий шепот, сердитый. Похоже, время истекло, хотя и неясно, куда можно спешить после бракосочетания. Этот день совершенно свободный для всех его участников.
          Тод действительно проявлял нетерпение и раздраженно вышагивал вокруг колонны.
          – Посмотрел?
          – Да. Спасибо, тебе дружище! Невозможно представить, как можно устроить просмотр…
          – Пустил в ход своё обаяние, – глазом не моргнув, ответил невзрачный и малопривлекательный   Тод. – В некоторых случаях оно помогает. В остальном, стараюсь не растрачивать его попусту. Вижу, как блестят твои глаза. Значит, мои старания не пропали даром. Теперь, о важном. Мне поручено передать первую часть задания…
          – Задание?! Какое задание?! Сразу после бракосочетания?! А восемь дней полной неприкосновенности?..
          – Впервые вижу экземпляр, страстно уцепившийся за обязательный срок после женитьбы. – Тод широко улыбнулся. – Значит, успел что-то разглядеть в своей половине?
          – Какой характер работы?
          – Курьерский. Доставка. Сегодня вечером тебя отвезут на железнодорожную станцию. Это горная ветка, которая по дуге огибает сразу три сопредельных территории. Следовательно, поедешь без остановок. Тебе дают напарницу. Возможно, это хоть как-то скрасит тяготы ожидания супружеских объятий. Точка пересечения: заброшенный домик стрелочника. Там и переночуете. Вот, собственно, и всё. То, что мне положено знать, я изложил. Остальное тебе сообщат позднее. Представления не имею, где и как.
          – Не сомневаюсь. Но всё равно не пойму: поэтапное оповещение предусмотрено только в военное время. Сейчас никакой войны не предвидится даже в перспективе. Ближайшие соседи больше десяти лет не подают признаков жизни. А в расширении наших владений нет никакой необходимости. Что и кому можно доставить по длинной железнодорожной ветке, когда мы понятия не имеем, что творится у нас под боком?
          – Спрашивай, Отто, спрашивай. Чем больше вопросов задаёшь, тем больше шансов, что именно я тебе отвечу, – едко заметил Тод. – Будешь пытать?
          – Не хочу я тебя пытать. Маленьких не обижаю, – огрызнулся Отто, озираясь в сторону Внешнего зала.
          – А, значит, пора на выход. Путь не близкий, а тебе необходимо прибыть к месту назначения до наступления темноты, – Тод невозмутимо махнул в сторону двери, из которой появился в составе церемониальной тройки. Отто шагнул в сторону указанного направления, но остановился и с недоумением уставился на собеседника. Казалось каким-то кощунством, что через торжественный вход можно запросто выскочить из дворца по какой-то служебной надобности.
          – Не беспокойся, портал Исполнения является таковым только во время обрядов, – пояснил Тод. – По окончании, это просто дверь – и ничего больше. Шагай смело. Одежду и снаряжение тебе предоставят. Но мне так думается, что ничего из этого не понадобится. Тебя ожидает скучная поездка через пустынные места. Затем столь же внезапно отзовут обратно. И доставлять ничего не придётся. Проверка оперативности вкупе с секретностью высшей категории. Удачи!
          Армон кивнул и нетвёрдым шагом приблизился к двери. Приоткрыв её, он помахал рукой неясной фигуре, застывшей в полумраке, и нырнул в короткий, ничем не примечательный коридорчик.
          Тёмно-зелёная, машина (три пассажирских места и багажное отделение для трёх максимальных комлектов) стояла немного поодаль, у плотной стены розового кустарника. На боках торчали налипшие ошмётки грязи, и все боковые стёкла были покрыты пахнущими тиной грязными подтёками.
          – Где можно в сухую погоду найти столько грязи? – Армон, устроился на заднем сиденье и брезгливо отряхнул замазанный рукав.
          – Дороги сейчас в ужасном состоянии, – человек, сидящий за рулём, говорил глухо, не поворачивая головы. – А что тебя беспокоит? Машина повышенной проходимости. Не застрянет.
          – Костюм я обязан вернуть без единого пятнышка.
          Заговорив об одежде, Армон надеялся проверить предположение Тода о фиктивности миссии. Водитель вездехода ничего не опроверг и не подтвердил: не предложил переодеться в полевую форму. Только лишь кивнул, соглашаясь, что брачный наряд необходимо вернуть в безупречном виде. После чего включил двигатель и молча повёл машину по извилистой дороге, уходящей к подножью малых гор.
          Поездка продолжалась около трёх часов. Когда они добрались до железнодорожной стации, солнце скрылось за вершинами гор. Свет фар качнулся на штабеле почерневших шпал, скользнул по блестящим плоскостям рельсов и остановился.
          Домик стрелочника находился в отдалении от заброшенного здания вокзала и к нему два десятка шагов пришлось пробираться через густые заросли репейника. Убранство этого примитивного жилища состояло из двух деревянных кроватей, стоящих у противоположных стен и круглого столика.
          Судя по керосиновому запаху, где-то здесь находился светильник. Пошарив руками по столешнице, Отто нащупал его и зажёг. Тусклое пламя осветило бревенчатые стены и кабинку, занавешенную плотной тканью. Возможно, стрелочник жил не один и соорудил, таким образом, своего рода дамскую комнату.
          Постельные принадлежности лежали в мешках под кроватями. Недовольно ворча, Отто стянул с себя брачные одеяния и повесил на гвозди, торчавшие из стены. Элементарное приличие требовало до прибытия напарницы держать светильник зажженным, а спать при свете Армон не любил.
          Он долго ворочался на продавленном матрасе, стараясь принять приемлемую позу для сна. Через какое-то время, он задремал, пока не был разбужен стуком каблуков. На пороге появилась фигура, завёрнутая в лёгкую блестящую накидку. Упругие и плавные движения свидетельствовали о том, что в домике появилась женщина. Она коротко глянула в его сторону и прислонила палец к губам, широко раскрыв глаза неопределённого цвета. После чего быстро скользнула в «дамскую комнату».
          Армон, замерев, наблюдал за ней через прикрытые веки. Всплывший откуда-то из глубины сознания жест: палец, прислонённый к губам, таил в себе невнятную угрозу. От драпированной кабинки повеяло хмельным животным сладострастием и непонятной властью, подавляющей разум: там, за шторками притаилась вожделенная самка, которая томительно медленно шелестела одеждами, скользящим по бархатистой коже.
          Внезапно сквозь стену просунулась рука, которая зажала ему рот и выдернула из домика наружу. Всё произошло настолько стремительно, что Отто даже в голову не пришло сопротивляться. Он попросту утратил ощущение реальности – казалось, будто он загадочным образом просочился сквозь толстые брёвна.
          – Семнадцать-одиннадцать, ни звука! Молчать, стоять смирно, руками не махать! – услышал он жёсткий шепот у самого уха. – Дёрнешься – схлопочешь по башке!
          В предрассветных сумерках над железной дорогой плыла стекающая с гор, пробирающая насквозь холодная сырость. Стоять в одном нижнем белье и босиком среди высокой мокрой травы было чрезвычайно зябко и неприятно. Армон успел заметить, как под брезентом, скрывающим щель в стене, мелькнула голая нога лезущего на его место человека.
          Оставшиеся снаружи двое с закрытыми матерчатыми масками лицами, схватили его под руки и быстро повлекли за собой. Приблизительно через две сотни шагов они остановились. Один из них извлёк откуда-то из темноты защитный комплект первого класса, плоский удобный ранец и бросил отрывисто:
          – Одевайся!
          Особого приглашения не требовалось. Отто быстро влез в комбинезон и поёжился: одежда внутри была холодной и мокрой.
          – Объяснит мне кто-нибудь… – начал он.
          – Согласно инструкции мы должны были разобрать стенку в домике стрелочника и закамуфлировать эту дыру, – с теми же резкими интонациями перебил его человек, отдававший распоряжения. – В определённый момент изъять Отто Армона и заменить на приблизительно похожего двойника-дублёра. Предоставить объекту всё необходимое и передать в распоряжение Власты Вронски в качестве напарника.
          – Что? – Отто потряс головой. – Кто ведущий, а кто ведомый? Я – напарник?
          – Разговаривать на ходу умеешь? Надевай ботинки, и пошли, – отрезал собеседник, поправляя маску на лице. – Наша конечная цель: проводить тебя к Власте Вронской. Материалы у неё, инструкции тоже. Дальше разбирайтесь сами, кто из вас старший.
          – Какие-то странные вы, корректировщики, – пробормотал Отто и прислушался. Складывалось впечатление, что все свои фразы собеседник упрощает намеренно, чтобы скрыть непонятный акцент, прозвучавший в последних словах. – Вас порядку проведения операций вроде бы и не учили.
          – Учили, очень хорошо учили. Этому, и многому другому. А теперь иди. Через десять шагов в конце тропики, поляна. – Незнакомец поднял руку, указывая направление.
          На рукаве вспыхнул тусклый отсвет металлического значка. Отто шагнул вперёд и блик на рукаве обрёл в его памяти очертания восьмилепесткового цветка. Он резко обернулся, но успел лишь заметить размытые контуры двоих провожатых, растворившихся молочно-сизой дымке.
          Тропинка, ведущая через редкий кустарник, оборвалась. В зарослях образовался разрыв и Отто увидел   человеческую фигуру, облачённую в точно такую же одежду, как и он сам. Вронски нетерпеливо топталась на месте.
          Заметив его, она энергично замахала руками.
          – Ну, что вы там застряли?   – услышал Армон грудной женский голос. – Боитесь упасть или стесняетесь? Шире шаг! Сначала левую ногу ставьте, потом правую.
          Отто осторожно вышагивал по мелким и скользким кочкам. Увидев перед собой ботинки напарницы, вздрогнул от неожиданности и поднял глаза. Защитный костюм оставлял открытым только милое личико и заботливый взгляд чёрных глаз.
          Она мягко остановили его, уперев руки в плечи. Придирчиво осмотрев экипировку, плотнее затянула ремешки ранца, поправила сбившийся на бок капюшон и перевязала поясные шнуры.
          – Не выспался…
          – Конечно, не выспался, – согласилась Власта, продолжая выискивать огрехи в застёжках. – Я тоже не выспалась. Разница лишь в том, что я успела проснуться. Мне даже не позволили лечь. Вернулась в свою комнату, разделась. С этого всё и началось. Меня мотали по лесу всю ночь на двух вездеходах. Сначала гнали вдоль береговой линии, а потом пересадили в другую машину и поехали в противоположную сторону. С таким диким головотяпством курьерскую работу не ведут. Бросили меня в лесу одну и смотались. Сам знаешь, что здесь не самое лучшее место пересечения. Тебя, как я вижу, выловили где-то в районе железнодорожной ветки. Судя по растрёпанному виду, не более получаса назад? Ночевал где-то под кустами? Не побоялся, что слопают «смерчи»?
          – Спал в домике стрелочника. Там относительно безопасно. Так высоко «смерчи» не забираются.
          – Ух, ты, везунчик, какой! – молодая женщина мило улыбнулась, глаза её задорно сверкнули, затем с шутливой подозрительностью сузились. – А что ты делал в домике стрелочника, Отто Армон?
          – По всей вероятности, ждал утренний поезд. А так же, свою напарницу.
          – Загадочно и романтично. Ужин при мерцающем свете керосиновой лампы вблизи заброшенного вокзала… Пошли посмотрим, что для нас приготовили. Двадцать шагов вниз по тропинке… – Власта направилась к полосе можжевельника с неестественно слепленными ветками. Отто двинулся за ней следом. – То, что напарница на месте совместного ночлега не появилась, я уже поняла по твоему удручённому лицу. Это и есть причина, по которой ты не сел на свой поезд?
          Пройдя назначенное расстояние, Аромон обнаружил, что то, что выглядело издалека плотными зарослями, оказалось маскировкой. Власта убрала две ближайшие ветки и аккуратно отложила их в сторону.
          – Ты будешь смеяться, но напарница в назначенном месте появилась. Только ужин не состоялся.
Напарница бросила в его сторону взгляд, преисполненный лукавого одобрения, и засмеялась тихим благозвучным смехом.
          – Веселый ты парень, Отто, хоть и не выспался.
          – Это не шутка…
          – Ой, да всё уже!.. Юморист… – она махнула рукой, спихнув изрядную часть маскировки.
          Увидев выражение лица собеседника, Власта обернулась и замолчала. Перед ними, под небольшим наклоном стояла грубо сработанная решётчатая направляющая. Нацеленное острым носом на юго-восток, на ней находилось нечто среднее между ракетой и маленьким самолётом с короткими крыльями. На самом деле, это действительно была грузовая ракета класса «земля-земля», которая когда-то очень давно использовалась для экстренной доставки особо важных посылок на большие расстояния. Только вместо грузового отсека, данный транспорт был оборудован двумя пилотскими креслами, видневшимися под обтекаемым прозрачным колпаком.
          – Мы ведь не самоубийцы, правда, Отто? – Власта робко провела по потемневшей от времени поверхности.
          – Не знаю, не уверен. Когда-нибудь на такой штуке людей запускали на другую сторону планеты? И есть ли у неё тормоза?
          – Если подумать, то на них отправляли ценные грузы, которые не должны были расплющиться при посадке. Значит, есть шанс, что мы приземлимся целыми и невредимыми.
          – Никогда ни о чём подобном не слышал, – пробормотал Армон. – Сумасшествие... Зачем всё это нужно?
          – Отто, ты сам видишь, куда нацелена ракета. Никому не удавалось перейти поле летающих дисков. Это верная смерть.
          Армон кивнул, поднялся по направляющей и заглянул в кабину. Власта была права. Фамилию инженера, занимавшегося разработкой концепции вечного двигателя, он не помнил. Но про возобновляемые источники энергии ему слышать приходилось. Внешний тонкий диск из сверхпрочной стали, вращаясь с большой скоростью вокруг сферического контейнера с источником энергии, теоретически мог поддерживать генерацию до бесконечности. Созданный на этой основе летательный аппарат исправно выписывая круги на небольшой высоте по заданной орбите. Применение этому бестолковому изобретению нашлось не сразу. Управленческий комитет общины не смог придумать ничего лучшего, как распорядиться выпустить несколько сотен таких дисков диаметром в полметра и отправить их в полёт для охраны южных границ. Однако вскоре выяснилось, что замкнутая энергосистема нестабильна. Диски начали ускоряться и вскоре окончательно вышли из-под контроля.           Утешение было одно: свои функции по охране обширного степного района они выполняли исправно, заменив предполагаемые минные поля. Всё живое, попавшее в эти районы, немедленно уничтожалось.
          Отто освободил фиксаторы и приподнял фонарь. Прислушался. Предрассветный лес не издавал ни звука, только откуда-то из долины снизу доносился обьёмный монотонный шум, словно где-то вдалеке протекала большая бурная река.
          – Полезай на заднее сиденье, – распорядилась Власта. – При полном обзоре мне будет гораздо спокойнее.
          – С управлением справишься?
          – На кнопочку старта нажать смогу. Никаких рулей, вертикальных и горизонтальных здесь не предусмотрено.
          Они влезли в кабину – каждый на своё место – Армон опустил фонарь и толкнул его вперёд до щелчка. Откинулся назад и пристегнулся широкими ремнями к креслу. Из-за толстой перегородки, разделявшей кабину, вести дальнейшие разговоры стало невозможно. Тем более, после того как с шипеньем и грохотом запустился двигатель.
          «Власта, давай сбежим отсюда, пока не поздно. Нас точно хотят убить» – мелькнула пронзительная мысль. Отто даже потянулся к замкам, чтобы освободиться от ремней, но резкое ускорение отбросило руки назад. Ракета выскочила из нижней полосы тумана и, набирая высоту, потянулась к светлеющим небесам.
          Внезапно лишённый рулевого управления, снаряд совершил резкий разворот налево и полетел в сторону густого тёмного массива. На север. Двигатель выдал мощный импульс, выбросив длинный огненный хвост, и затих.
          Армон сквозь зубы выдал самые отборные проклятия и ткнул кулаком в стену. Бесцветные слова присяги, обязывающие отдать свою жизнь «во благо», обрели леденящую ясность. Неужели они станут жертвами катастрофы, произошедшей в результате технических неполадок, ни совершив в этой жизни ничего существенного?
          Горизонт за стеклом начал выравнивался. Скоро начнётся снижение, переходящее в падение. Дай Бог, чтобы… Раздался резкий щелчок, фонарь открылся и, сорванный встречным воздушным потоком, скрылся где-то позади. Внизу прозвучал хлопок, сверкнула вспышка, и Армон был выброшен из кабины вместе с креслом.
          Ошарашенный рваной цепочкой   нелепых событий, он безмолвно наблюдал, как выплеснулась ткань парашюта, как она зачерпнула воздух и превратилась в туго натянутый купол над головой. Он быстро огляделся по сторонам и с немалым облегчением заметил чуть ниже себя второй парашют и висящую на стропах фигуру в кресле.
          Напарников следовало беречь как самого себя и относиться к ним как частям своего тела. Такова была истина, которую с первых ступеней академии настойчиво вбивали в юные кадетские головы. Но беспокойство за Власту Отто испытывал отнюдь не прагматичное. С первых же минут он почувствовал заботливые женские руки и сразу же возникшее между ними понимание и сопереживание, делающее совместную работу желанной. Не было ничего известно о том, что преподавали в женских аудиториях. Вполне возможно, что девушек специально обучали психологическим приёмам. Например, как создать тесный союз, основанный на взаимной симпатии, и поддерживать эту связь во время совместной работы.
          Он вспомнил стройную фигуру и нежные плечи своей жены. Гордой, труднодоступной, замкнутой, тонко вписавшей свою неповторимость в центр хмурого приморского пейзажа. И сопоставил с открытым и доброжелательным лицом напарницы, с мягким внимательным взглядом, в котором читалась готовность найти и сгладить любую тревогу. Эмоции рождались разные: безоглядное доверие к Власте в мыслях и чувствах, а ту, что он видел у моря, хотелось разгадывать и постигать до бесконечности.
          Освободившись от ремней, он разыскал застрявшее в ветвях небольшого дерева пилотское кресло, и помог напарнице спуститься на землю. Спрятав парашюты в мшистой земляной норе, они отправились в путь вдоль небольших скал, настороженно всматриваясь в густые заросли орляка.
          Лёгкой прогулкой переход через этот лес назвать было нельзя. Самой страшной опасностью здесь считались «смерчи», о которых имелись более-менее достоверные сведения очевидцев. Так называли волокнистые облачные образования, походившие на миниатюрные галактики или туманности, внезапно вырастающие из-под земли. Выбраться из этих дымных спиралей не удавалось никому. Они обволакивали свои жертвы и исчезали вместе с ними столь же внезапно, как и появлялись.
          В общине ходили зловещие, больше напоминающие древний фольклор, слухи о «хозяевах леса». А так же о «метеоритных коридорах» и чрезвычайно ядовитых колючках, быстро прорастающих сквозь самую плотную ткань.
          – Власта, откуда тебе известен маршрут?
          – Из письма, которое нам необходимо доставить. Помнишь три факультативных занятия: «Множественные вероятности и их пересечения»?
          – Довольно смутно. Предмет давали очень поверхностно.
          – Здесь я столкнулась с чем-то подобным. Символика какая-то чуждая, но мне удалось её прочитать.
          – А что мы имеем сейчас? Двойной конверт? Хотелось бы на него взглянуть. Ты позволишь?
          Напарница извлекла из недр своего ранца и бережно передала Армону пакет из прозрачного пластика. Внутри лежал примитивный бумажный конверт с печатными надписями на незнакомом языке. Линии очень походили на обозначение строк, которые предлагалось заполнить отправителю. Но строки эти были пусты.
          – «Письмо в никуда». Такова суть нашего задания, – прокомментировала Власта.
          – Мне доводилось слышать о таких вещах, но я думал, что это детский лепет из сказок, – пробормотал Армон, внимательно рассматривая письмо со всех сторон. Найдя то, что искал, он приблизил конверт к глазам. Крохотные косые чёрточки в левом верхнем углу.
          – Конверт тройной степени вложенности.
          – Но таких не бывает, Отто. Только двойная степень. Во внешней оболочке спрятан внутренний конверт, который следует доставить по назначению. А вместе с ним подробные инструкции для курьеров.
          – Взгляни сама.
          Вронски провела пальцами по гладкому уголку и осторожно согнула его.
          – Действительно. Это не помарка и не ошибка. Три чёрточки серым прозрачным маркером. Что это может означать?
          – Если следовать оперативной логике, кто-то вскрыл самый первый конверт до нас. Там тоже содержались инструкции…
          – Гораздо более сложные, чем наши, – подхватила Власта. – Они загнали нас в ракету, в которой непонятным образом заложили крен, ускорение, отключение двигателей и катапультирование. Зачем? Чтобы сбить кого-то с толку? Возможно… Если кто-то найдёт на опушке направляющую, нацеленную на юго-восток, он непременно решит, что нас перекинули через поле летающих дисков. Зная, что ракета неуправляемая, ему и в голову не придёт искать нас на севере. А до этого нас мотали, чтобы замести следы… Расскажи мне свою историю. Как ты попал в домик стрелочника и что там произошло? Ты вроде бы упомянул какую-то самозванку, которая заявилась вместо меня, и добавил, что это не шутка.
          – Меня отправили туда сразу после церемонии, прямо в парадном костюме…
          – После церемонии? Церемония в конце июня… Я понимаю так, что ты вчера женился. Так ты женатый человек, Отто Армон? – Власта смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых читался возросший интерес и дружеская усмешка. Она положила ему руку на запястье и придвинулась ближе. – Мне всегда было интересно, как вершатся судьбы. Что ты при этом чувствовал? Было ли ожидание трепетным или всё прошло обыденно и скучно?
          – Не знаю, Власта, я сейчас не готов ответить, потому что не осмыслил всё до конца, – ответил Армон уклончиво. – Зато…
          Он споткнулся и замолчал.
          – Скажи, Отто, – мягко предложила Власта. – У тебя на языке крутится что-то сокровенное. Если ты об этом не скажешь сейчас, то потом уже никогда не решишься. Не бойся показаться глупым. Я пойму.
          –Я встретил тебя в том лесу и всё изменилось. Эта встреча… Вижу тебя впервые, но мне кажется, что мы знакомы с детства, когда-то играли вместе и научились понимать друг друга с полуслова. А вчера я словно переступил черту. Тайком, как будто подло обманул воплощение своей юности. Но юность ничего не замечает, весело теребя мой рукав, требуешь подробностей какого-то весёлого приключения, не понимая, что это уже всерьёз. Появилась больная трещина, душа рвётся назад, но обратной дороги нет. Странные ассоциации, не правда ли?
          Вронски убрала свою руку и опустила глаза. Было видно, что такого откровения она не ожидала и была потрясена.
          – Ты прости, если боль причинила, задела что-то глубинное, – тихо произнесла она, не поднимая глаз. – Наверное, мы живём в мире, лишённом красок, привыкли к условностям, и боимся коснуться радуги, чтобы не обжечься. Я понимаю, что ты мне в чём-то признался, но ещё не постигла – в чём. У меня никогда не было настоящих друзей. А теперь я вдруг почувствовала настоящую радость. Захотелось побыть твоей юностью, Отто, пока мы вместе. Если не возражаешь.
          – Боюсь, что вместе мы не надолго.
          – Друга обрести – большое счастье. А каково потерять его, ещё не знаю. Расскажи мне, что было дальше.
          – Меня отвезли на горную дорогу к месту встречи… – Армон подробно изложил всё, что произошло до его появления на лесной поляне.
          Власта помрачнела.
          – Тебя отчего-то спасли, – глухо вымолвила она. – Это задание… оно не наше. Я только сейчас вспомнила: люди в машине тоже говорили с каким-то акцентом. Кто-то снизошёл до нас, чтобы употребить в качестве микроскопических фишек в секундном фрагменте многовековой игры. Они использовали как нас, так и общину с её твердолобыми правилами. Многое, что сейчас твориться, оно откуда-то из глубины Вселенской. И это письмецо решает многое. А, может, кто-то там наверху, прочитав его, всего лишь улыбнётся пожеланию светлого утра? Но, всё здесь, включая письмо, безымянное, чтобы скрыть от кого-то наши следы.
          – Хаос и суматоха...
          –Та женщина, которая пришла к тебе в домик стрелочника... От неё повеяло чем-то таким, что оторопь берёт. Тебя очень ловко и незаметно подменили. Когда она вернулась из будуара, нашла на лежанке парня, приблизительно похожего на тебя, и в полумраке едва ли заметила разницу. Во всяком случае, не сразу. Мне страшно за твоего двойника. Даже если он приятно провёл время, он жертва априори. Его отдали на съеденье, как пешку, не заботясь о последствиях, чтобы двигать нас дальше в этой игре.
          – Не забывай, что письмо у нас. Значит, мы как раз те фигуры, которые должны дойти до конца.
          – Что-то мне подсказывает, что не мы здесь главные. Нам подсунули эту мерзкую ракету. Не очень-то нами, дорожат, Отто. И где он, этот финал?
          – Мы вернёмся домой хорошими и верными друзьями. Давай перейдём на ускоренный марш. На привале побеседуем.
          Искусству ходьбы в академии уделяли много внимания и шлифовали это мастерство на протяжении всего обучения. Учили двигаться быстро и легко, без лишнего напряжения, рационально расходовать силы, не растрачивая их на что-либо ненужное, включая разговоры.
          Путь по-прежнему лежал вдоль подножья гор и Армон прекрасно понимал почему: в предгорьях не мешали густые заросли. Отсутствие рыхлой почвы уменьшала вероятность появления «смерчей» и других опасных сюрпризов. Самое надёжное убежище на ночь, можно было найти только в горах.
          Возможные признаки опасного соседства им попались лишь в одном месте: в траве чернела круглая выемка и клочья шерсти на земле. Если здесь поработал «смерч», то забрал он небольшое животное: зайца или горную крысу.
          – Поговаривают, что «смерч» не что иное, как доспехи, – тихо произнесла Власта, опасливо поглядывая на круглую проплешину.
          – Доспехи?
          – Да. Защита. Только нужно уметь с ней управляться. Кто-то скрытно создавал их здесь. «Небесные мастера» из легенд, пришельцы из космоса. Только это был какой-то кустарь-одиночка. Куда он потом делся, никому не ведомо. Потому его детища и тянутся ко всему живому. Наверное, что-то разладилось в них.
          – Чем больше я слышу подобных историй, тем больше мне кажется, что наш мирок – проходной двор и одна сплошная свалка. – Армон болезненно скривился. – Мы сами-то здесь как чужие, с полнейшим равнодушием поплёвываем на то, что нас окружает. Потом не знаем, куда деваться от собственных плевков. Не знаем, доберутся ли летающие диски до общины и снесут наши головы или переломаются, наконец. А что тогда ожидать от всяких залётных «мастеров»?
          – Чего ты так разошёлся? Странно как-то реагируешь на легенды. Нахохлился весь. Тебе просто боязно рассказывать сказки.
          Армон промолчал. Он и сам не понимал, почему так остро воспринимает всё, что его окружает.
Вечера на склонах наступали быстро, без плавно перехода, характерного для открытой местности. Поэтому необходимо было найти ночлег до наступления темноты. Армон повернул голову налево и бросил взгляд на каменную стену, выступающую волнистым гребнем среди бескрайнего леса. Он занёс ногу, чтобы ступить на пологий подъём, покрытый мелкой осыпью, но Власта остановила его старинной мудростью:
           – Невзрачное – надёжнее надёжного.
          – Я вижу в скале несколько затемнений, – возразил Армон. – Что может быть лучше пещеры с костром у входа?
          – Пустоты в породе под слоем почвы. Без костра. Они лучше. Представь себе, что мы уходим от преследования. Где бы нас стали разыскивать в первую очередь? Вспомни, с какими ухищрениями нас отправили в путь. Давай придерживаться этой линии. Поужинаем и сразу ляжем спать.
          – Слишком рано. Можно ещё идти, по меньшей мере, часа два.
          – Именно потому, что слишком рано, лучше устроиться на ночлег прямо сейчас.
          – Притчу о юном разведчике, который перестраховался и задохнулся в пыльном мешке…
          – Помню, – хладнокровно откликнулась Власта, доставая из ранца две консервных банки. – Найди, пожалуйста, ложки, у меня они зарыты слишком глубоко…
          Поужинав, они разыскали убежище там, где кончались голые камни, и начинались сочная лесная зелень. Осветив фонариком тёмное подземелье, с угрюмо свисающей над входом травой Власта повернулась и кивнула.
          – Здесь нет никаких ответвлений. Нора не сквозная.
          После чего пролезла туда первой.
          Подземная пещера оказалась более высокой, чем выглядела у входа. Можно было даже ходить, пригнув голову. Армон сгрёб ногой в угол мягкую деревянную труху и лёг на импровизированное ложе, с наслаждением вытянувшись в полный рост. Власта устроилась рядом.
          – Холодно здесь, – прошептала она и, положив голову ему на грудь, закрыла глаза. Отто прижал её к себе левой рукой и замер, всматриваясь в неясные в полумраке каменистые неровности над головой.
          «Какая страшная жизнь у нас, в своём безмолвии. Безумно хочется рассказать о себе, да только нечего»…
          – Власта… там, на бракосочетании. Я её видел.
          – Ты о чём?
          – Свою жену.
          Рука, лежащая на его плече, сжала ткань защитного костюма.
          «Кажется, я всё испортил. Ляпнул то, что не следовало» – подумал Армон.
          – Но, ты не мог её видеть. Кажется, это категорически запрещено. Или я ошибаюсь?
          – Смотрины устроил… в общем, один хороший парень.
          – Правда? Это гораздо интересней ритуала. Намного интересней! Расскажи мне о ней.
          – Я её видел во внешнем зале, со спины. Сам не знаю... До этого мне было всё безразлично, а, может, даже противно, что меня вовлекли в какое-то карикатурное действо. А после того, как я её увидел, уходящую к морю, всё как будто расцвело. Она где-то далеко, и мне до неё не дотянутся. Во всех смыслах. Я должен всего лишь сделать двух детей, которые заменят нашу пару. И не понять, и не постичь. Для неё это будет отвратительно, она замкнётся… А я хочу поймать её взгляд…
          – Ты влюбился со спины, Отто?! Непостижимо! – она приподнялась и заглянула ему в глаза. – Как такое может быть?!
          – Она разговаривала со мной языком тела, волн, мрамора, бриза, облаков. Каким-то образом я её услышал. Ни у какой другой девушки нет ничего подобного.
          Власта с немалым изумлением, молча, смотрела на него. Затем опустилась на прежнее место и провела ладонью по его щеке.
          – Милый мой, давай уже спать. – «Милый мой» Вронски произнесла с нежной иронией. – Она всё-всё тебе поведает и откроет, даже не сомневайся. Мы вернёмся, я её разыщу и расскажу ей о тебе. Она не сможет оставаться извергиней, чтобы держать тайники своей души...
          – А ты?
          – Наперёд загадывать не хочу. Нам предстоит сделать многое. Спи уже…
          «Один я, наверное, кретин на белом свете, что взялся одной женщине расхваливать другую. Но, она меня выслушала без боли, без обиды и без зависти. Готов поклясться, что она радовалась за меня. Счастливый блеск в глазах не подделаешь. У моей напарницы ангельский характер и чистая душа. Великолепная девушка – Вронски »…
          Мысли становились бессвязными, расплывались, падали в сон, превращаясь в образы и знаки. На берегу стояла его жена, и он по неведомой причине не мог подойти к ней ближе. С моря рвался, свистел буйный ветер. Надвигалась лиловая мгла.
          «Повернись же к нему! Это единственное, что осталось сделать! Я знаю, ты сможешь!»
          «Ничего не получится, Власта! Я не могу оторваться от прибоя и отдать сокровенное, потому всё взаимосвязано: горчинка в морской воде повенчана с бурей»
          Женщины перекликались голосом Власты, но звучали он у них по-разному.
          «Сейчас удачный момент – затишье. Давай же! А я успею перехватить, отвлеку. Воздух и волны беру на себя! Да, не будь же малахольной идиоткой! Отто, забирай её, и бегите! »
          «Власта, не могу, без этого всего я исчезну…»
          Сумрак прорвался из-за горизонта, стёр морские виды и звуки. Отчётливо запахло земляной влажностью и прелой древесиной. Из темноты на него уставился огромный глаз с голубым фосфоресцирующим обводом вокруг зрачка.
          «Власта, посмотри, что там произошло! Она вырвалась, но исчезла!» – хотел воскликнуть Армон, но голос отказывался ему повиноваться. Внезапно он осознал, что уже не спит и этот взгляд единственного глаза – печальный и страшный – подействовал на него как удар электрического тока. Сердце бешено заколотилось в груди, дыхание сбилось. Очень медленно он приподнялся на локте и, отталкиваясь ногами, отполз, закрыв собой Власту, которая судорожно вцепилась в его куртку у локтя. Правая рука потянулась к брючине, под которой находился пристёгнутый к ноге чехол с двумя ножами.
          Существо моргнуло, послышался глубокий вздох, взгляд погас. Минуту спустя, на фоне светлой полоски входа появились контуры мешковатого тела, по-стариковски перевалившееся с боку на бок. Колыхнулось травяная занавеска, и всё исчезло.
          – Хозяин леса… ушёл? – подала голос Власта. Она произнесла то, что не хотелось говорить Армону. Как ни глупо это звучало, но описание неправдоподобных страшилок вполне соответствовало неясному облику визитёра.
          – Вроде бы.
          –Досадно очень, но придётся искать новое убежище.
          –Думаю, не понадобится. Ты знаешь, он уходил, и у меня в голове возникла ясная такая картинка: старый служака-охранник вернулся в своё жилище и обнаружил на единственном своём ложе двух спящих детишек – мальчика и девочку. Он вздохнул и отправился в лесную чащу, лелеять свою старую бессонницу.
          – Если верить сказкам – а верить, как видишь, приходится – встречи с подобными существами добром не кончаются.
          – Если верить сказкам, то хочется спросить у сказочника: почему ты всё ещё живой? Помнишь: «невзрачное надёжнее надёжного»?
          – Отто, я не смогу уснуть после такого кошмара!
          – Там наверху, похоже, даже вечер ещё не наступил. Давай всё же попытаемся, но будем держать оружие наготове.
          – Хорошо.
          Власта извлекла из своего ранца два пистолета с толстыми стволами.
          – Убойные штучки, – заметил Армон. Он взял один из них, отщёлкнул магазин и вынул верхний патрон. – Пули, прошибающие слоёную сталь. Ложись к стене, за моей спиной. Если кто-нибудь сюда заглянет, я буду встречать гостей первым.
          – Раскомандовался, – возмутилась Власта. – У меня письмо, оружие и все детали операции, которые даже тебе сообщать не имею права. Во всяком случае, не сразу.
          – Именно, поэтому первым номером иду я. Тебя надо беречь. Спи уже, дорогая.
          Власта покорно легла и прижалась к стене.
          «Черноокая» – подумал Армон, устраиваясь поудобнее. – «Смотрит, как мама когда-то. Как будто свет души старается отдать и умоляет, чтобы я его принял… О чём она будет разговаривать с женой?.. Кстати, с чего я вдруг решил?.. Что за нелепый вздор?.. Пообещала, чтобы меня поддержать.   Нет, конечно, не станет она говорить ни с кем и ни чём. Просто тихо и незаметно отойдёт в сторону. Исчезнет… Жена и напарница, разорвите меня пополам и выбросьте… Власта спит, дыханье ровное… »
          Поверх угрюмых стен проступило и потекло прозрачное одинокое море. Пустынный берег освещали беззвучные вспышки. Молнии играли аккордами лесных теней. Появились первые отзвуки. Грохот, пауза, ещё один – громче и ближе…
          Послышался слабый шум над головой, вибрация. Топот человеческих ног, который ни с чем не спутаешь. Армон вздрогнул и открыл глаза, снял пистолет с предохранителя и почувствовал руку Власты у себя на поясе. Она держала оружие наготове, направив его в сторону щели.
          Громыхнуло, бирюзовая вспышка озарила деревья у входа, содрогнулась почва, сверху прокатились камни, с треском вломившиеся в лесной кустарник. Продолжительное затишье. Человеческие голоса? Не то крики, не то разговор… Треск автоматных очередей, вспышки, свист пуль где-то рядом. Снова голоса и выстрелы, но уже далеко. Шуршанье и сопенье около входа, глухой звук падающих предметов. И тишина.
          – Мне уже начинает казаться, что мы бредим. Власта, где мы сейчас находимся: на полигоне во время учений или в дремучем лесу?
          – В подземной пещере под скалой. Собирай вещи, Отто. Минут через пятнадцать уходим отсюда.
          – Ты сводишь меня с ума, напарница. Всё идёт строго по плану?
          – Нет, конечно. – Власта поднялась и придвинула к себе ранец. – Нам предлагается несколько разных вариантов. Выбор одного варианта из нескольких определяют обстоятельства. А в остальном мы должны действовать максимально непредсказуемо. По возможности, даже для самих себя.
          – Не мужское это дело: руководить такого рода операциями, – проворчал Армон. – Твоё первенство признаю безоговорочно. Один из твоих вариантов возвращения домой не предусматривает?
          – Представь себе: предусматривает. Но чтобы определиться, необходимо выглянуть и узнать, что всё-таки произошло.
          Армон поднялся и стряхнул с себя пахнущий опрелостью мусор. Выбравшись наружу, она сразу наткнулся на что-то мягкое и тёплое на земле. Присмотревшись, увидел три тела, лежащие головами к пещере.
          – Власта, здесь какие-то люди. У тебя есть фонарик? Посвети.
          – На них полевая форма наших ближайших соседей, – сообщила Власта, осматривая и ощупывая эмблему на пуговицах. – Правда, сильно устаревшая и изрядно потрёпанная. Похоже, насчёт хозяина леса ты не ошибся. Он не только уступил нам своё логово на ночь, но и оберегал наш покой. Есть в этом и что-то звериное: уложил их рядком, чтобы похвастаться своими трофеями. Причину смерти определить не могу. Нет никаких ранений, никаких повреждений, признаков асфиксии... Жутковато…
          Армон вскарабкался на каменистое плато и обнаружил несколько валунов, а так же шлейф свежей осыпи, протянувшейся со стороны предполагаемых пещер.
          – Били по пещерам из базуки, – послышался позади голос Власты. – Снарядов явно не жалели. Нам надо перебраться на другую сторону гор. Согласно инструкциям наших доброхотов, через полчаса здесь откроется метеоритный коридор.
          Она замолчала, прислушиваясь к беззвучию леса, который, казалось, испуганно замер в ожидании фрагмента космической катастрофы, способной на ограниченной площади выбить всё живое. Невидимая за скалами луна разлила по небу молочный свет, от которого кроны вековых деревьев выглядели поседевшими.
          – Страшные они какие-то доброхоты. – Армон посмотрел на небо. –   Могут с большой точностью предсказать явление, про которое у нас только сказки рассказывают. Мы можем не успеть перебраться в безопасное место. Моё предложение: укрыться в обстрелянных пещерах и переждать.
          – Дались тебе эти пещеры. И что тебя к ним тянет?
          – Потому что именно там сейчас безопасно. Это соответствует духу задания, верно? Власта, мы сто раз уже покойники: хозяин леса, удары из гранатомета, метеоритный коридор. На месте наших гипотетических врагов, я бы уже со спокойной совестью писал некрологи. От метеоритных ударов может защитить только гора. В худшем случае придётся выкапываться из-под завала.
          Пробираться к пещерам пришлось окружными путями, так как мелкие камешки осыпи при подъёме катились под подошвами и не давали возможности за что либо зацепиться. Первое углубление оказалось небольшой нишей и в качестве укрытия не годилось. Зато второе подходило идеально.
          Здесь ещё не выветрился запах пороховой гари. Взрыв не причинил существенных повреждений стенам из твердой породы.
          – Минуты через три-четыре должно начаться. Давай найдём надёжное укрытие, – предложила Власта. – Светопреставление продлиться минут двадцать от силы. Любопытное явление, редкое. Но лучше держаться от него подальше.
          Они отошли за массивный выступ и стояли, напряжённо прислушиваясь к слабому ветру. Яркость свечения неба резко возросла, затем белоснежное лунное сияние истаяло, обнажив необычайно контрастные и острые звёздные лучи. Словно табачный дым, отгоняемый исполинской рукой, на границе коридора с невероятной скоростью клубились и сминалась облака.
          Пещера содрогнулась, сверху ослепительным каскадом брызнули искры и раскалённые камни. На фоне чёрного неба и выразительных звёзд замелькали вертикальные огненные чёрточки. Под разгулом космической стихии горы стенали, ходили ходуном, трещали, разнося свои голоса продолжительным эхо.
          Новый удар пришёлся в площадку у входа. Осколки горящей шрапнелью со свистом и завыванием улетели вглубь пещеры.
          Армон крепко прижал Власту к себе. Она подняла к нему своё лицо, и он увидел в её глазах танцующие искорки метеоритного дождя.
          – Загадал желание, Отто?
          – Не знаю, что там в этом письме. Поскорей бы избавиться от него.
          – Хочешь вернуться?
          В этом вопросе послышалась недоговорённость: « Куда и зачем? К ТОЙ женщине?» Мысли смешались в голове. Хочет ли он вернуться к тем мгновениям у моря или желает вечно бродить по склонам лишь для того, чтобы на него смотрели с заботой и тревогой эти глаза?
          – Девочки не злые, нас просто нужно чаще обнимать. А я пытаюсь резать по живому… Не знала, что могу быть жестокой. Прости…
          Скала получила несколько мощных ударов, после чего яркие всполохи и резкие звуки падения небесных тел сместились, стали отдаляться и затихли. Курьеры осторожно подошли к краю площадки.
          Жалкие остатки леса торчали редкими и обугленными пиками, в нескольких местах догорал кустарник. Голая почва предгорья изобиловала дымящимися воронками.
          – Нас больше нет… – Армон поперхнулся горьким дымом, закашлял и вытер слезящиеся глаза. – Надо быстрее уходить, пока не задохнулись.
          – Капитальный разгром, – Власта достала из ранца моток прочной тонкой верёвки. – Лезем напрямую, прямо отсюда. Теперь выбоин предостаточно, есть за что зацепиться. Наверху небольшая ложбина, перейдём по ней на соседнюю высоту. Обрати внимание, мы не оставили никаких следов, чего не скажешь о наших оппонентах. И нас никто не заметил, кроме нашего приятеля под скалой. Но это не имеет никакого значения. Наше движение расписано по дискретным точкам. Вне зависимости от того, появимся мы в намеченных пунктах или нет, они будут лупить по этим точкам, не особо разбираясь в средствах.
          К счастью, подъём оказался коротким и не сложным. Альпинистское снаряжение им почти не понадобилось. Наверху, как ни в чём не бывало, стояли не тронутые стихией остроконечные хвойные деревья.
          – В сравнении с тобой, я чувствую себя слепым котёнком. Но, кажется, начинаю прозревать. Те курсанты, наши соседи, вместо того, чтобы как следует обследовать окрестные норы, просто били по ним из гранатомёта. Топорная работа. Тот, кто ими руководит, не слишком рассчитывал на наше появление в этих местах. Куда нам дальше?
          – Через заросли на соседнюю вершину. Она здесь самая высокая.
          Взяв вначале средний походный темп, Власта замедлила шаг и медленно брела между пахнущими свежей смолой молоденькими пихтами. Словно на прогулке в малом цветочном парке возле ритуального дворца. Остановившись, обернулась.
          – Скажи мне, как ты воспринимаешь свою жизнь до свадебного ритуала?
          – Туманная, пустая, лишённая смысла, – отозвался Армон, не задумываясь. – Какие-то занятия за парными столами. Игры и развлечения в перерывах. Даже не помню своих эмоций. Всё это выглядит каким-то плоским и бесцветным, не вызывает никакой ностальгии. Не моё…
          – Ничуть и не сомневалась, что услышу нечто подобное, – проронила Власта. – Не знаю, на чём основаны мои ощущения. Ты не Отто Армон. То есть, я хотела сказать, что ты не тот Отто, который спокойно жил и учился в академии. После свадебного ритуала вся наша действительность как с цепи сорвалась. Сошла с ума. Ты как будто прибыл издалека. Тебе сразу же показали жену. Знали, что полюбишь? Привязали к месту?
          Армон пытался возразить, но Власта приложила пальчики к его губам.
          – Речь не о нас, милый. Поговорим об этом после возвращения. Грязный вездеход. Где ты видел такое? Где можно заляпать машину по самую макушку? Только прогнав через болото – как раз оттуда, куда изначально была направлена ракета. Что-то там произошло, что заставило их поторопиться (назовём их плохими ребятами). Им срочно пришлось менять свои планы. Нашим транспортным средством воспользоваться они не могли. Учёт слишком жёсткий. Ты сел не в ту машину, Отто. И увезли тебя на встречу с очень важной особой, которая решила заняться тобой самолично. Видно, были на то причины. Очень похоже на то, что наше письмо плохих ребят не интересует. Скорей всего, они даже не знают о его существовании. Ты им нужен – живым или мёртвым. Из домика тебя умыкнули хорошие ребята и доставили ко мне. Полёт, разворот, отключение двигателей, катапультирование – всё было рассчитано до мелочей, чтобы забросить нас на место, заодно оставить сразу несколько ложных следов, вынудившие плохих ребят рассредоточить свои усилия на большие расстояния.
          – В твоём изложении плохие ребята такие же всеведущие и могучие, как доброхоты. Но кто-то их очень ловко обвёл вокруг пальца. Что нас ждёт на вершине горы?
          – Давай поднимемся, и ты сам всё увидишь.
          Идти через ночные заросли, петляя почти на ощупь среди колючих хвойных лап, которые, казалось, норовили ухватить за шиворот, было неуютно. К счастью, расстояние до самой высокой точки составляло не более полумили.
          Приблизительно через полчаса среди деревьев замелькали просветы, предвещавшие по ходу небольшую поляну. А когда они выбрались на открытое пространство, стало видно, что это просека вокруг гигантской металлической опоры. Где-то в вышине от неё тянулись в обоих направлениях нити проводов, на которых висели какие-то приспособления.
          – Нам наверх, – В ответ на вопросительный взгляд Армона, Власта улыбнулась. – Это канатная дорога. Она ведёт в поселения соседской общины. Той самой, представители которой устроили канонаду у нас над головами.
          – Прямиком в западню?
          – Отто, ты прекрасно знаешь, что их община прекратила своё существование. Что-то заставило их покинуть свои жилища. Наверное, уцелевшие одичали и влачили жалкое существование в окрестностях, пока кто-то их не разыскал и использовал для своих целей. Канатная дорога не действующая. Нам придётся обвязаться верёвками для подстраховки и ползти по тросу, цепляясь руками и ногами. Мы по-прежнему идём туда, где наше появление с точки зрения логики – сумасшествие. И рассказать я тебе ничего не могу. Если я попаду к ним в руки, тебе придётся импровизировать, потому, как план после этого превратится в ловушку. Если попадёшься ты, то ничего полезно сообщить не сможешь.
          Возразить было нечего. Подъёмники не работали даже ручные. Пришлось карабкаться по неудобной аварийной лестнице, предназначенной для технического персонала.
          Сверху, с небольшой площадки открывался хороший круговой обзор. С другой стороны горной цепи лес занимал сравнительно небольшую площадь. Дальше на запад тянулась степь, покрытая густыми прошлогодними травами. На границах видимости, на фоне горизонта темнела угловатая масса, очертания которой вполне могли соответствовать городу.
          – Зачем нам такие сложности? – Чтобы соперничать с ветром, который наверху усилился и завывал среди металлических балок крепления, Армону пришлось повысить голос.
          – В первую очередь для того, чтобы быстро преодолеть окраины леса. Эту часть за горами мы знаем очень плохо, поэтому можем к его ловушкам оказаться неподготовленными. И что гораздо более важное: нам по возможности дольше необходимо оставаться невидимками, избегать любых встреч. Впрочем, не беспокойся. На первой же опоре в степи мы спустимся вниз и пойдём по земле. Думаю, большой беды не будет, если сообщу, что цель нашего визита в их поселения: раздобыть какой-нибудь транспорт и перепрятать его в надёжное место. Он может понадобиться, когда наша миссия будет завершена…
          Как представлялось вначале, ползти со скоростью букашки не пришлось. Они скользили вниз, изо всех сжимая сил изрядно провисший трос, чтобы не сорваться на движение с убийственной скоростью. Жёсткая ткань перчаток ощутимо нагрелась, кисти рук болели от напряжения. Обе линии раскачивались порывами ветра, и временами казалось, что переваливается предутренний небосвод со звёздами и редкими пушинками облаков.
Когда они спустились вниз, Власта ни слова не говоря, отошла в сторону от железного столба, присела на склоне небольшой ямки, скинула перчатки, посмотрела на свои руки и тихо заплакала. Армон опустился рядом.
          – Больно?
          Власта только кивнула и прислонилась к нему спиной. Он взял её руки и стал осторожно массировать пальцы.
          – Отто, скажи мне, можно ли понять душу девушки, стоя позади неё?
          – Ты всё время возвращаешься к морю. А я не знаю, что сказать, – признался Армон. – Что ты хочешь услышать?
          – И я, и она ответили бы: « сама не знаю…» Что хочет услышать любая женщина?
          – Власта, сейчас я вижу то, что не скрыть под капюшоном: твои глаза. Они заботятся, тревожатся, согревают, требуют – и получают всё из самой сердцевины…
          – А у неё?..
          – Она где-то там. Как морской мираж. Начинается казаться, что она мне приснилась. Ждёт ли она меня сейчас?
          Он замолчал, ожидая того, что больше всего боялся услышать: «твой выбор?». Вопроса не последовало. Власта спала. Даже через оболочку защитного костюма Отто ощущал сладкое тепло расслабленного тела и   безоглядное доверие, с которым она, ни о чём, не беспокоясь, позволила себе уснуть в его объятиях.
          В самом деле, какой у него выбор? С той дамой у моря он связан обязанностями, но не обязательствами. Она его не видела и ровным счётом ничего о нём не знает. Удастся ли добиться чего-то большего, это ещё вопрос. С точки зрения неписанного кодекса совместных операций Вронски безупречна. За ничтожно короткий срок они стали очень близкими друзьями, готовыми друг для друга пойти на многое. Но в своих чувствах к ней Армон запутался окончательно. Чем дальше, тем больше его волновала близость этой девушки.
          Отто уронил голову на грудь, но сразу же вскинул её. У них вторую ночь подряд не было полноценного сна. Но засыпать обоим сразу было бы, по меньшей мере, неблагоразумно. Ещё кивок… «Невозможно … Провались оно всё… Взяться за оружие, затаиться… и… спать… спать…»
          Разбудил их громкий треск, щелчки и резкий хлопок. Армон вздрогнул, они с Властой откатились друг от друга и осторожно выглянули из ямы, скрытой от стороннего наблюдателя густым прошлогодним бурьяном.
Звуки исходили с верхушки дальней опоры: оттуда тянулся тонкий дымный шлейф. Ещё одна вспышка слилась с солнцем, отчего казалось, будто разгорелось ярче само светило. Отделились от опоры и упали на землю тросы.
          Последующее томительное ожидание ничего нового не принесло. День клонился к вечеру. На западе теперь уже отчётливо просматривались очертания каких-то построек. Армон спрятал пистолет под куртку и вопросительно взглянул на напарницу.
          – В городе будем ночью. Выспались мы с тобой на славу. Молодцы. То, что проснулись целыми и невредимыми можно считать счастливой случайностью. Не нравится мне затея с транспортом.
          – Почему, дорогой?
          – Мы с тобой как парочка приведений славно и бесшумно парили над лесами и полями, – пояснил Армон, пропустив мимо ушей обращение «дорогой». – Угон транспортного средства не пройдёт незамеченным.
          – Отто, в поселениях пусто, – с лёгкой улыбкой возразила Власта. – А у нас скоро закончится вода. Нам просто необходимо туда попасть по нескольким причинам.
          – Это после того как подорвали тросы? Наверное, это что-нибудь значит. Например, если канатная дорога простирается дальше, то они уничтожили возможность миновать общину, по воздуху. А в город – пожалуйста, милости просим. В противном случае, они могли бы поджечь сухую траву. Мало бы не показалось.
          – Но варианта всего два, ведь так? Один из них правильный, – Власта быстро придвинулась к нему и обняла за шею. – Пришло время сказать о главном. Я люблю тебя, Отто Армон!
          Армон задохнулся от неожиданности. Его окатила волна блаженного жара, затопивший небо и землю. Опять её взгляд в упор, но теперь дерзкий, искрящийся открытой и яркой радостью.
          – Власта, ты не…
          – Я знаю, как гложет тебя этот выбор! Не мучай себя! Всё закончится хорошо! Милый, я клятвенно обещаю, что всё устроится, когда мы вернёмся! Ты думаешь, это невозможно?
          «Это действительно невозможно! Она говорит это, чтоб…»
          Власта улыбнулась. В улыбке её таилась какая-то Великая тайна.
          «Она ведь действительно почему-то знает, что всё закончится хорошо! Но как?! Мы вёрнёмся, и… Нет! Не хочу быть в ладах с логикой, особенно сейчас! Пусть произойдёт маленькое непостижимое чудо!»

                                                 *       *       *
          «Счастье – воспоминания о губах, которые коснулись лица. И я тоже целовал её щёки, глаза и губы. Мы оба спешили, задыхаясь. Это было на самом деле! И оба мысленно проклинали работу, не позволяющую, забыв обо всём, сбросить амуницию и прикоснуться друг к другу обнажёнными телами »
          – Власта, нам пора. Солнце уже садится.
          – Знаешь, я хочу остаться здесь на всё лето. А потом ещё на целый год.
          Они выбрались из ямки и шли по степи. Дорога незаметно поднялась из поросшего ковылём небытия и вывела на улицу приземистых бетонных коробок. Возле одной из них обнаружился ручной насос для добычи воды из скважины, и они наполнили фляги.
          Наступила ночь. На улицах тлели фосфоресцирующие светильники, вобравшие в себя за день энергию солнца. Армон кивком указал в сторону металлической лестницы, на стене одного из зданий.
          – Я заметил, что у них множество разного рода внешних надстроек и приспособлений. И все корпуса объединены переходами. Неизвестно, что их могло заставить покинуть поселения. Должна быть какая-то веская причина. Поэтому я предлагаю продвигаться по наружным лестницам и прочим приспособлениям. Пока не выясним где безопасней: в домах или на улице.
          – Согласна. Следуем твоей схеме, пока не доберёмся до центрального академического корпуса. Нам надо попасть вовнутрь.
          – Зачем?
          – Потому, что… Вспомни, Отто, нашу академию. В ней содержаться вся информация общины. Это лакомый кусочек любого разведчика – знания, разработки. А, кроме того, должны быть хроники, летописи, дневники, из которых можно узнать, что у них произошло. Дабы не повторять чужих ошибок. Мы быстренько найдём хранилища, набросаем простенькую карту. Остальное уже не наша забота.
          – Дорогая моя командирша, хоть убей, ну не вписывается город и все наши действия в нём в общую картину. Нутром чую. До сих пор мы очень ловко обходили просматриваемые места, а здесь сами лезем на рожон. Я понимаю – неожиданность…
          – Правильно понимаешь, любимый, – Власта ласково прикоснулась к его губам. – А теперь молчи. Соблюдаем режим тишины, объясняемся жестами.
          Они переместились в тёмный проулок и шли замысловатыми путями крыш, карнизов, пожарных лестниц. Пока не добрались до самой академии, которая в любой общине располагалась в самом защищённом месте.
Здание высотой в пять этажей занимало внушительную площадь. Без особого труда она проникли через открытое окно в крохотную бытовую комнату на четвёртом этаже и оттуда попали в один из сквозных проходов, которых было великое множество. Слабый свет уличных фонарей с трудом освещал ряды одинаковых дверей с равными интервалами расположенные по обе стороны коридоров.
          В этом замкнутом пространстве стояла гнетущая, наполненная мрачной тревогой, пустота. Слабый шорох мягких прорезиненных подошв отзывался в нервах болезненным подёргиванием. Казалось, что шаги разносятся по всем ответвлениям и лестничным пролётам так, что слышно их даже на улицах.
          Миновав три параллельных коридора, Армон выглянул из-за угла четвёртого и отпрянул назад. Придержав левой рукой напарницу, осторожно выглянул вновь. Едва заметные в полумраке там покачивались туманные образования, в которых угадывались скрученные диагональные складки.
          Легонько, словно нажимая на клавиши, он опустил три пальца на запястье Власты и начертил указательным пальцем   спираль. Власта качнула рукой вниз. На языке жестов это означало:
          «Там три «смерча»»
          «Поняла»
          Они отступили и свернули в третий коридор. Попробовали последнюю дверь с правой стороны и быстро проскользнули в комнату, оказавшуюся стандартным учебным классом. У дальней стены стояла преподавательская кафедра. Около входа были плотно сдвинуты и составлены друг на друга ученические столы и стулья.
          Армон быстро подошёл к окну и посмотрел вниз. Убедившись, в наличии запасных путей отхода с внешней стороны здания (довольно широкий карниз, ведущий к водостокам), он вернулся и присел на один из стульев.
          – Думаю, что причина для бегства из поселений довольно веская. Хотя, возможно, не единственная. Выглядит довольно угрожающе: «смерчи» в городе. Каким образом они сюда попали? Почему мы избежали этой участи? Может, летающие диски берегут нас от напастей? Тогда непонятно: кто взорвал канатную дорогу? Надеюсь, теперь ты не будешь настаивать на поиске архивов и библиотек?
          Власта молчала и, казалось, чего-то ждала, напряжённо прислушиваясь. Где-то в коридорах послышались голоса и топот множества ног. Армон вскочил.
          – Надо выбираться на крышу!
          – Не сейчас, позже. Сначала мы проследим за этими людьми и узнаем, в каком месте они базируются в этом корпусе. Наверняка, они перетаскали туда всё самое важное, из того, что у них осталось. Найдём базу – и можно будет уходить.
          – Но это слишком рискованно!
          Власта замерла. Из-за темноты и он не мог определить выражения её лица.
          – Это связано с нашей миссией?
          – Да.
          – Тогда я иду один.
          – Без меня ты не сможешь быстро ориентироваться.
          – Смогу. Нас всему этому учили, Власта, я тебе не дам, не позволю идти со мной! Если попытаешься, свяжу и спрячу под столом.
          Она сидела, неподвижно взирая на него. Потом поднялась и обняла, крепко прижавшись к его лицу щекой.
          – Люблю тебя, всё равно, какого – тот ли ты, которой здесь жил с рождения или тебя подменили, забросили с других перекрёстков Вселенной! Согрею, не отдам, оставлю возле себя и сделаю всё, чтобы тебя больше никто не посмел тревожить, чтобы никто не угрожал! – звучал около уха её горячий шепот. – Молчи, молчи! Слушая меня. Проберёшься по карнизам и пролезешь через вентиляционную камеру. Это самый короткий путь. Они пойдут мимо лестниц и непременно спустятся по одной из них. Наверное, есть безопасные тропы, где «смерчи» не появляются.   Узнай, где их этаж, крыло... И сразу же уходи. В аудиторию больше не возвращайся. Встретимся на крыше. Если задержишься, иди на ту сторону поселения и выбирайся из него. Там холмы. Отсидишься у подножья, утром поднимешься на вершину одного из них. Ищи знак… Увидишь и поймёшь. А я… буду ждать тебя. Год, Вечность… Всегда!
          Отто поцеловал нежные влажные губы и через окно перебрался на карниз. Он медленно продвигался выше линии фонарей, цепляясь за шероховатости стены. Гофрированная труба, ведущая в венткамеру, была сделана из мягкого материала, который ссохся от времени и крошился под рукой. Через неё он проник в тёмное помещение, где приходилось соблюдать величайшую осторожность, чтобы не удариться об жестяные воздуховоды и не наделать шума. Сверху под потолком обозначилась блеклая полоска света, и Армон по скобам и креплениям взобрался наверх.
          Поле зрения из-под потолка ограничивалось отрезком коридора и лестничной площадкой. Наружный путь действительно оказался более коротким, что позволило опередить чей-то ночной патруль. Шаги приближались, а вместе с ними источник света, постепенно выявляющий выцветшую лиловую краску на стенах и тёмно-красные перила лестницы.
          Появились люди, одетые в точно такую же чёрную форму, как у выложенных около подземной пещеры хозяином леса мертвецов. Впереди колонны вышагивал низкорослый мужчина, нёсущий яркий светильник на длинном шесте. Процессия остановилась. Вперёд выдвинулась гибкая изящная фигура, в искрящейся тёмно-серой накидке.
          Женщина бросила несколько отрывистых фраз на непонятном языке и взмахнула рукой, как бы обозначив небольшую территорию. Свет качнулся, упал на её лицо и Армон, непроизвольно отпрянув назад, едва не потеряв опору под ногами. Он сразу узнал зловещую визитёршу, заявившуюся под утро в домик стрелочника.
          Сопровождающие её люди беспрекословно выполняли указания, выдаваемые сладким обольстительным меццо-сопрано: расставляли указатели на подставках. Походило на то, что свои дела на этом этаже они закончили. Последовал оживлённый обмен репликами, и вся кавалькада начала спускаться по лестнице.
          Выждав для верности, Армон протиснулся в тесное пространство под потолком, осторожно спрыгнул на пол и быстро, бесшумно крался по ступеням. На ходу он извлёк из-за пояса нож и оставил на стене первые малозаметные ямки, по которым можно было искать обратную дорогу на ощупь в темноте.
          Во время брожения по закоулкам нижнего этажа, оставаясь незамеченным, он ни на секунду не упускал «курсантов» из виду. Сосчитать их точное количество никак не удавалось. Навскидку он определил: не больше дюжины.
          Напрягая слух, он прислушивался к их разговорам, но не смог понять ни единого слова. Диалекты общин практически не отличались друг от друга и не могли они за десять лет претерпеть столь значительные изменения. Тот язык казался каким-то сухим, до предела рафинированным техническим языком, абсолютно чужым в его мире.
          Приглядевшись, Армон покрылся холодным потом. Женщины среди суетившихся в проходе «курсантов» не было. Отделиться от остальных незаметно при таком освещении она не могла, он бы это сразу заметил. Мысленно перебирая этапы слежки в обратном порядке, он вспомнил, как просматривал их с лестничной площадки и пытался сосчитать по головам. Блестящей накидки среди них не было!
          Проклиная себя за невнимательность, Армон повернул назад. Поначалу ему казалось, что метки свои он потерял и не доберётся до места, пока не наступит утро. Наконец, ему удалось нащупать знакомые ямки, которые вывели его к указателям вблизи венткамеры.
          Пробравшись по карнизу до заветного окна, он присел и провёл рукой по слою пыли. Спасительный путь, ведущий на крышу, оставался нетронутым. По нему никто не уходил. Армон приоткрыл окно и влез в пустую аудиторию.
          Рядом с нагромождением учебных столов по-прежнему стояли два стула. В нескольких местах висели полоски отслоившихся обоев. Входная дверь была распахнута настежь. Отто достал пистолет, прыгнул в дверной проём и упал на бок, целясь. Затем вскочил и быстро на цыпочках переместился к широкому общему проходу.
Свою напарницу он нашёл в начале второго коридора. Она лежала на спине около пожарного шкафа. Рядом лежал пистолет и раскрытый ранец.
          «Обморок… Обычный женский обморок… Если бы стреляли, я бы услышал…»
          Опомнившись, он быстро осмотрелся, собрал вещи и, подхватив Власту на руки, отнёс её обратно в аудиторию и положил на стулья. Сжав зубы, Армон быстро управился с многочисленными застёжками защитного костюма.
          Потрогал пульс, попытался слушать сердце, но, ощутив неестественный холод, отдёрнул голову. Ледяной воздух ощущался вблизи белоснежного круга на груди. В памяти резко обозначались рваные фрагменты какого-то прошлого: жуткий белый точечный свет за окном, мёртвый водитель мусоросборной машины с белым лицом.
          «Лишилась чувств… В коме…» – Армон сглотнул шершавую слюну и сунул руку в ранец, пытаясь нащупать аптечку. Внутри покопались, он это чувствовал: был нарушен, скомкан и перевёрнут привычный порядок вещей. Но кроме этого часть предметов имело знакомые формы и габариты.
          Он сбросил из-за спины свой ранец и раскрыл его. После быстрого осмотра ситуация немного прояснилась. Власта подменила багаж. Самое важное переложила в его ранец, скомпоновав оставшееся таким образом, чтобы исключить малейший намёк на то, что она явилась сюда не одна. Возможно, всё это было проделано во время отдыха в степи.
          Письмо пребывало на месте рядом с какими-то бумагами и чёрной свадебной картой. Армон вынул её и осветил фонариком. На ней в середине лакированной поверхности ясным отражённым светом серебрились цифры: «1711». Это был дубликат его брачного жребия, вручаемого невесте после церемонии… Власта! Женщина у моря и его Жена?! Власта – его жена?!!
          «Она обещала, что всё закончится хорошо! Выбор делать не придётся… не пришлось бы… Почему ты сразу мне ничего не сказала, моя хорошая?! Я бы сжёг это проклятое письмо!.. »
          Дрожащими руками он открыл аптечку и вставил в автоматический шприц ампулу с сильнодействующей оживляющей смесью. Приставил к шее чуть выше ключицы и нажал на рычажок. Подождав немного, выхватил ампулу из другой аптечки.
          – Власта, милая, дорогая, просыпайся! Прошу тебя, умоляю!
          Армон, гладил её плечи, густые чёрные волосы. Схватив оба пистолета, он вышел в коридор, поднял голову и взревел нечеловеческим голосом так, что зазвенели под потолком плафоны.
          В нескольких шагах от него качнулось скрученная прозрачная дымка.
          – А ну, иди сюда, тварь такая! Давай!!! Посмотрим, кто кого сожрёт со всеми потрохами!
          «Смерч» шевельнулся и сдвинулся вправо. Именно в этот момент Отто вспомнил о том, что говорила ему Вронски: вихреобразные образования согласно поверьям являются «доспехами», созданными каким-то неизвестным кустарём-отшельником. Он уже был не в состоянии анализировать, насколько самоубийственными могут быть его поступки, и бросился в самый центр призрачной дымки.
          Изнутри туманные линии   казались невесомой прозрачной тканью, но всё тело словно сдавило, стальными многочисленными обручами. Страх и самосохранение были подавлены болью и дикой злобой, помутившей рассудок. Он не отдавал себе отчёта, смерти ли ищет или хочет разорвать в клочья первое, что подвернулось под руку. Нечеловеческими физическими и мысленными усилиями он раздвинул эти путы, велев им умерить норов и превратиться в мягкую рубашку. Наверное, именно так происходило укрощение любого дикого и опасного зверя. И зверь покорился. Давление прекратилось. Вместе с его исчезновением пришло необычное чувство отстраненности и хладнокровной расчетливой ненависти, делающей все движения выверенными и точными.
          Где-то внизу звучали возбуждённые голоса, хлопали двери, приближался дробный топот. Отто ждал их на лестничной площадке – единственном безопасном месте, через которое можно проникнуть на верхние этажи.
          На блеклом фоне маленького окошка возникли два чёрных силуэта. Армон с яростным наслаждением услышал оглушительный грохот своих стволов и увидел две светящиеся малиновые точки: пули «прожгли» тонкие нагрудные пластины. Один из «курсантов» медленно осел у стены, другой скатился по ступеням.
          Напротив него появились ещё три фигуры, воздух прошили светящиеся линии. Не достигнув цели, пунктиры автоматных очередей ломались вблизи его тела, дробили штукатурку и бетон. Посыпались вниз осколки разбитого стекла, кто-то надсадно хрипел и плевался.
          Перестрелка оборвалась. Последовавшее напряжённое затишье было подобно паузе в схватке двух небольших отрядов. Возможно, такое же впечатление сложилось у бывших хозяев академии.   С нижнего этажа доносились крики, беготня, но на лестницу больше никто не совался.
          Армон начал спускаться вниз, перешагивая через тела «курсантов» и остановился. Ему показалось, что в углу скользнул тусклый отсвет в складках ЕЁ одежды. Напрягая зрение, он увидел фигурку – жалкую, сжавшуюся в позе насмерть перепуганного человека. В её руке вспыхнул белая звезда с острыми лучами. К лицу Армона прикоснулся ужасающий холод, который тут же был отброшен, рассеялся и закружился вокруг него невидимой вьюгой.
          Дама отделилась от стены и, надменно ступая, начала приближаться. В издевательской пантомиме, где жалкий испуг превращается в насмешку и презрение, ему отводилась недвусмысленная роль – он должен лежать у её ног, сражённый зарядом страшного холода. Другие варианты не предусматривались.
          Он вскинул обе руки, и сразу же последовала вторая белая вспышка и всплеск холода у груди. Армон сбросил с себя оцепенение и, целясь в живот, нажал на курки. Дама подпрыгнула от неожиданности, отскочила назад и резко дёрнула правым плечом. С её накидки посыпались искры. Она несколько раз встряхнула предмет, который держала в правой руке и бросилась бежать. Армон вышёл следом за ней, продолжая стрелять, пока она не свернула в левое ответвление коридора.
          Вернувшись, он забрал автомат одного из убитых вместе с запасными обоймами. Внизу скрипнули дверные петли, на улице появились восемь человеческих фигур, бегущих наискосок через улицу. Выпущенная из окна длинная очередь оставила троих лежать на дороге. Предводительница с четырьмя оставшимися «курсантами» скрылась за углом приземистого блока.
          С полным безразличием к возможным сюрпризам он уже не крался, ступал твёрдо и жёстко. Шаги гулко резонировали под потолком. Через разбитое стекло с лестницы тянулся ток ночного воздуха, разгоняющий затхлую атмосферу академии.
          Сознание отчаянно цеплялось даже не за надежду – за какие-то смутные фантазии, что в его отсутствие Власта пришла в себя и в беспокойстве прохаживается по аудитории. Но нет, ничего не изменилось. Она по-прежнему лежала на стульях – единственный во всём мире источник живительного света, который вспыхнул на короткий миг на однообразном сумрачном небосводе.
          Почему так произошло? Он вынул из ранца наружный конверт и извлёк из него инструкции, судя по резкому запаху, пропитанные легковоспламеняющейся смесью. В них содержалась схема ветвящихся цепочек событий, ключевые места в которых были обозначены узелками.
          Армон проследил линию, по которой они двигались к намеченной цели. Ниточки событий упиралась в опору канатной дороги и ветвилась по двум направлениям – в обход поселений общины. Ни какой из вариантов их появления в этом месте не предусматривал! Более того, поверх скопления схематических домов-коробок, в самом центре их расположения был начертан красный треугольник с восклицательным знаком внутри: «Нельзя, опасно, категорически воспрещено!»
          «Согрею, не отдам, оставлю возле себя и сделаю всё, чтобы тебя больше никто не тревожил, чтобы никто не угрожал!»… – вновь и вновь звучал её голос. Как будто кто-то острой иглой колол воспаленную рану. И тут он понял: Власта с самого начала определила лженапарницу как основную противодействующую силу и взяла её на заметку. Канатную дорогу взорвали. Следовательно, предупреждение на схеме с большой долей вероятности могло быть связано именно с женщиной в блестящей накидке. Скорей всего, так и было: предположительно десять лет назад северные соседи ушли в окрестные леса под давлением какой-то неведомой силой. Пришлая особь разыскала некоторых из них, подчинила себе и использовала в собственных целях. Ей удалось встряхнуть перепуганных обитателей леса, вернуть какую-то толику человеческого достоинства и преодолеть страх перед городами.
          Изучив повадки «смерчей», она поняла, что здания лучше инспектировать ночью, когда видна их спиральная дымка. Наверняка у неё имелись схожие схемы, и на обходных путях она вполне могла устроить несколько засад.
          Расчеты Власты строились на тех же самых вероятностях. Она решила раз и навсегда ликвидировать опасность, угрожающую любимому человеку. Пока не зазвучали шаги в коридоре, у неё не было никакой уверенности, что план её может сработать. Она отправила возлюбленного через окно на карниз, а сама вышла встречать соперницу. Как Власта могла узнать, что таинственная незнакомка останется на четвёртом этаже? Возможно, понадеялось, что та заметит свежие следы на пыльном полу и тоже пожелает заманить её в ловушку. С обеих сторон сработала женская интуиция, постичь которую было невозможно.
          Если бы затея Вронски удалась, вероятно, произошло бы то же самое, чего он добился своей самоубийственной атакой: деморализованные «курсанты» разбежались бы кто куда. Одного не учла умная и проницательная Власта: нечеловеческие возможности соперницы.
          «Будь ты проклята, ведьма! Не знаю как, не знаю где, но я тебя разыщу!» – Армон сел на стул, положив голову Власты себе на колени.
          «Прожита целая жизнь. Я потерял жену, не успев обрести её. Женщина, которая любила, которая вышла одна с пистолетом против какой-то космической дьявольщины. Сколько же их было, этих жизней, откуда такая чудовищная усталость, прорастающая из бездонных глубин его величества Времени? Любимая моя, какие тайные сокровища и радости ты с собой унесла? Из-за письмеца… Пусть весь мир провалится в бездну, если не узнаю ради чего!»
          Армон достал белый невзрачный на вид конверт и распечатал его ножом. Письмо, написанное от руки на незнакомом языке, показалось ему очень родным и близким. Каким-то непостижимым образом он смог понять его содержание!

                                                    *       *       *

                                          Письмо в никуда:
          «Пишу… Потому, что соседская девчонка попросила. Мне стыдно её обманывать. Она славная, заботливая и доверчивая. И я пытаюсь обмануть самого себя. Глупо, наверное? Знаешь, я всегда думал, что у каждого есть свой идеал. Назови себя как-нибудь по-другому, потому что мне тоже не нравится это лакированное словечко. А мне на днях объяснили, что нет той единственной и неповторимой, а есть какой-то спящий зал с манекенами, каждый из которых может ожить в любой момент... Ты знаешь, не хочу, душа не принимает. Уверен, что всё поймёшь, когда прочитаешь это письмо. И тогда мы посмеёмся вместе над недоумком, который состряпал эту диссертацию. Или реферат. В последнее время со мной происходят совершенно нелепые вещи. Кофточки, знаки. Слова и лица накладываются друг на друга, словно графические слои, которые кто-то стремиться свести к единому стилю. И мне некому рассказать, поведать об этом. Может быть, мы встретимся когда-нибудь, не в этой жизни. А, может, уже виделись в прошлом? Что я могу ещё сказать? Прощай или до встречи – в зависимости от того, как распорядилось нами время»
Письмо было написано ЛГ в первой главе (примечание автора)

                                                        *       *       *

          «Счастлив, брат» – Армон взял на руки тело Власты и вышел из аудитории. – «Ты только начал искать, даже сам не зная кого. Кто ты, с каких небес отправил своё послание? Оно уйдёт по назначению. Я сделаю это ради того, чтобы тебе не пришлось пережить подобное»
          «Смерчи» стояли вдоль стен, медленно покачиваясь как луговые колокольчики при слабом ветре. Просунув руки через дымчатую оболочку, он поместил свою жену в центр одного из образований.
          «Я не хочу, чтобы она лежала в земле. Такие похороны не хуже любых других. Заберите её с собой. Прощай… Для меня ты навсегда останешься женщиной у моря и верной подругой, ведущей меня неясною дорогой»
          Он смотрел, как милое лицо заслоняют вихревые полоски, как её очертания становятся прозрачными, сливаясь с фоном стены…
          Сны порой уводят от несчастий и нестерпимой боли. Он спал или не спал на стульях, вобравших в себя последнее дорогое тепло. Следил за чёрными людьми сквозь дымчатую пелену, прячась в тесных туалетных и технических комнатках. Успешно возвращался к ожидавшей его напарнице, и они вместе с ней поднимались на радостный от утреннего солнца пригорок.
          Отто проснулся в первых лучах рассвета разбитым и опустошённым. Быстро собрал вещи и покинул пыльные, покрытые множеством следов коридоры академии. На обочине одной из улиц нашёл исправный вездеход, не настолько изъеденный ржавчиной, чтобы развалиться на первой же кочке. Разобрался с управлением и выехал из города, не заботясь о скрытности и безопасности. Ему хотелось поскорей закончит это дело.
          Остановив машину у подножья небольшой высотки, покрытой мелкими жёлтыми цветами, поднялся на неё и посмотрел на соседние холмы. На верхушке одного из них, сверкая копной лучей отражённого солнца, стоял металлический дисковидный объект. Можно было, верить своим глазам или не верить – перед ним находился ещё один оживший мираж из детских сказок: небесный корабль со звёзд!
          Разные возможности приходили на ум, каким образом отправить письмо: сжечь, отдать его «смерчу» вместе с Властой. В схемах имелось указание на это место, но лишь как на удобный обзорный пункт, от которого расходились в дальние северные леса пять разных маршрутов. Но они были созданы для отвода глаз, теперь он в этом не сомневался.
          Если удастся каким-то образом подложить конверт в этот сверкающий диск, с точки зрения планетарного аборигена письмо действительно отправится в никуда. Пунктиры уходили за холмы, ветвились... Он не пойдёт дальше! Потому, что чуткая красавица Власта перехитрила обе враждующие стороны.
          Осторожными перебежками, останавливаясь, он подобрался к инопланетному диву и крадучись обошёл его по кругу. Ничего похожего на вход он не обнаружил. Никто не вышел к нему навстречу, его не поразили смертельные лучи и Армон рискнул подойти вплотную. Потрогал холодный полированный бок, мысленно представил себя идущим с письмом внутри…
          … и вышел из обводной металлической дорожки между двумя стенами, растерянно озираясь по сторонам. Перед ним находился короткий переход, ведущий в центральный круглый зал. По обе стороны коридорчика темнели закруглённые сверху ниши. В одной из виднелась маленькая комнатка с двумя лежанками у стен и столиком посередине.
          Армон быстро шагнул вовнутрь и положил конверт на столик. Услышав шаги, он осторожно выглянул в сторону зала. Мелькнул зеркальный комбинезон, пышные светлые волосы на плечах. Послышались странные ритмичные звуки и скрипы, исходящие от стен.
           Здесь тоже наличествовало какое-то неясное превосходство над   человеческим естеством: врождённая сверхцивилизованность в манерах. В мыслях навязчиво крутилось слово «оно»: человекоподобное существо.   Возможно, женщина. Не взирая на внешние признаки пола, отсутствовала пленительная магия дамского притяжения, порождающая желание оценить, мысленно прикоснуться к округлостям тела. Отто оттолкнулся от стены и отступил назад. Так или иначе, свою работу он выполнил. Осталось лишь дождаться благоприятного момента, чтобы незамеченным пробраться к выходу.
          В этой крохотной каюте ничего примечательного не было. На столике рядом с письмом лежали три предмета: маленькая металлическая коробочка, нечто похожее на пишущее перо и медальон с выгравированной кошачьей мордочкой. Украшение сразу же завладело его вниманием, приковало к себе, потянуло куда-то за собой, но в последние мгновения Армон волевым усилием остановился, задержался в непроглядной темноте, наполнившей открытые глаза.
          «Я снова ухожу? Навсегда? Куда и зачем? Смертельно устал... Не хочу… За мной остался должок…»
          «Всё, что здесь осталось, не твоя забота» – услышал он свой собственный голос. – «Ты не Отто Армон. Твоя задача сберечь то, что ещё осталось»
          «Но я ничего не вспомню. Меня для чего-то лишают памяти»
          «Забвение – твоя защита. Чтобы из памяти твоей не могли извлечь будущее. И избавление от раздирающих душу потерь. Армон пойдёт по одной из цепочек. Через два дня лишится защиты и будет убит в схватке с патрулём погибшей академии. В его ранце найдут картографию района, и суть его миссии будет предельна ясна. Тебе предстоит далёкий путь… »

Регистрационный номер №0303257

от 14 августа 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0303257 выдан для произведения: Отто Армон продолжал смотреть на свои ладони. Они были пусты. Приятные на ощупь выпуклости витиеватого узора цепочки медленно таяли на коже. Тактильная память, фантом?.. А кошачья мордочка на медальоне?..
– Гадаешь по линиям руки? Пустое. Хотя, кто знает? Может, и разглядишь своё будущее.
Шутка у соседа справа получилась такой же бледной и нервозной, как и улыбка на угловатом лице.
– А тебе не хочется увидеть будущее, Лисок?
– Не сегодня, знаешь ли. Мы здесь такие смешные. На физиономиях писано, кто гадал-ворожил этой ночью на красной лилии: «встретятся капли, скатившиеся с лепестков, или не встретятся». И тому подобное. Ты знаешь, не хочу я видеть эту свою жену прямо сейчас. Если только через неделю… – Лисок покривился.
– Нас никто и не принуждает. Ты просто всё позабыл. Не раньше, чем через неделю. Фактически, первое свидание должно состояться не позднее, чем через год.
– Да знаю я, – отмахнулся Лисок.
Под украшенными изящной лепниной сводами прогремели мощные аккорды гармоники, предваряющие начало торжества, и все мелкие разговорчики, образующие равномерный нестройный ропот, рассыпались и затихли.
«Действительно. Мы все здесь такие забавные» – подумал Отто. В шеренге, посреди мраморного зала, топтались и переминались с ноги на ногу одногодки: молодые мужчины, которым исполнилось тридцать пять лет. В строгих одинаково чёрных костюмах и белых рубашках они напоминали птенцов горной птицы, испуганно сгрудившихся на краю гнезда, не решающихся выпорхнуть в свой первый полёт над глубоким ущельем.
Церемония бракосочетания проводилась каждый год, в последнее воскресенье июня. Мужчины, которым исполнилось 35 лет, должны жениться – таковы законы его общины, построенной по принципу обособленного военизированного общества. Женщины могли предложить себя в возрасте от 25 до 35, по собственному усмотрению. Выбор пары определял жребий, где женихи с невестами значились под номерами.
«Мне тоже не хочется видеть свою жену» – Отто, не отрываясь, смотрел на массивную инкрустированную цветочными узорами дверь. Почему они обязаны производить потомство для жалкого поселения, как однотипные детские курточки на конвейере? Почему, играя в нелепую безликую рулетку, под названием «общество», все находят это естественным?
Началось с того, что сверх всякой разумной меры расплодились универсальные академии. Соперничество, переросшее во вражду, сопровождалось мелкими войнами. И всё закончилось разобщением и отчуждением мелких поселений друг от друга. Административные единицы поделили территории между собой и успокоились, но люди перестал себя чувствовать полновесным хозяевами на планете. Созданные руками человеческими, поднявшиеся из недр земли и привнесенные из космических глубин, заявили о своих правах разноликие и не всегда понятные силы.
Контакты с ближайшей общиной были утрачены. Вполне возможно, что она прекратила своё существование…
Двери распахнулись, появился церемониймейстер с двумя помощниками. Шлейфы длинных расшитых блёстками мантий скользили по поверхности крапчатого мрамора. Грянул марш «Обретённые мужи», вспыхнули всеми огнями массивные люстры под потолком.
Приблизившись к правому флангу шеренги, церемониймейстер взмахнул жезлом и музыка стихла. Женитьба проходила в точности как на картинках в энциклопедии: помощники несли сверкающий поднос, на котором лежала шапка «Скрытого лона», более похожая на красный, с синим мехом внутри, конический мешок. Бракосочетание началось.
Армон отрешённо поднял глаза к потолку и попытался себе представить невест, ожидающих результата жеребьёвки в одном из смежных залов.
– Номер семнадцать-одиннадцать, согласно социальному кодексу вам предоставляется вольный выбор супружеской пары!
Сунув руку в мягкое нутро «шапки», Отто потрогал несколько карточек. Собственно, что он пытается определить подобным образом, и насколько судьбоносен для него этот выбор? Не более, чем извлечение экзаменационного билета из общей стопки. Нарождающейся паре нужно всего лишь оставить после себя потомство в количестве двух человек. Ни к чему иному этот статус не обязывал. Муж и жена могли жить по отдельности и вступать в любые связи, в которых рождение детей уже было под запретом.
Он вынул черную карточку с красивыми золотистым теснением: «3807» и передал её церемониймейстеру.
– Поздравляю, номер семнадцать-одиннадцать! Обладайте избранницей с номером 3807 достойно и будьте счастливы! Номер семнадцать-двенадцать…
Краем глаза Отто уловил движение: один из помощников оживлённо шевелил пальцами на подносе. Добившись внимания, «Левый основатель» указал глазами в сторону дальней колонны, что приблизительно означало: «никуда не уходи, жди меня здесь».
Можно было подивиться тому, как друзья юности в таком возрасте умудряются занимать престижные места. Но Армон прекрасно знал пронырливую натуру Тода и ничему не удивлялся.
По окончании церемонии, когда зал опустел, в назначенном месте он столкнулся носом к носу со старым приятелем. Без мантии щуплая фигура Тода утратила изрядную долю солидности и выглядела сутуловатой, подобострастной.
– Я должен тебе сообщить кое-что важное, но сначала хочу показать нечто безотлагательное и срочное, – скороговоркой выпалил Тод. – ОНА всё ещё там, беги скорее к Внешнему залу, а я подожду тебя здесь.
– Кто «ОНА»?
– Твоя жена. Ну что ты смотришь на меня как на государственного преступника? Знаю, что нельзя. Но сейчас во дворце никого нет.
– Тод, это действительно из ряда вон выходящее…
– Да ладно тебе, иди уже! – с доброй усмешкой Тод мягко подтолкнул его к девичьей половине.
Приблизившись к восточной стене, Армон остановился в дверном проёме. Открывшийся вид вызывал недоумение. То, что именовалось «Внешним залом», на деле выглядело обширной площадкой под открытым небом. От прочих атрибутов дворцовых помещений остался лишь блестящий мраморный пол, который заканчивался фигурными перилами. На всём пространстве до самого горизонта господствовал уверенная в своей бесконечной силе морская рябь. Небо, затянутое сплошной светлой облачностью красило воды в ненавязчивые серо-бирюзовые тона.
По Внешнему залу очень медленно удалялась в сторону моря стройная молодая дама в вечернем платье. Была в её неспешном шаге какая-то неприменимость к понятиям «шла» или «брела». Удалялась. Плыла по застывшим волнам мраморного узора. Густые чёрные волосы время от времени приподнимал морской бриз, словно для того, чтобы застывший позади неё наблюдатель мог разглядеть гладкие плечи и шею.
«Она сама решилась!» – мелькнула внезапная мысль. – «Великий Сайнс, она прекрасна! Неужели это моя жена, встречи с которой придётся ждать целую неделю?! Или даже год!» – Отто покачнулся под приливом неведомой ранее и щемящей бескрайней радости.
Вне всякого сомнения, она знала, что за ней наблюдают, и прекрасно понимала, насколько хороша собой. Даже не видя её лица, Армон распознал это по небрежной и пластике в движениях. Она рассказывала о себе языком ветра, играющего локонами и складками платья:
«Ты здесь, мой мужчина? Смотри прямо сейчас, не взирая на запреты и убогие правила жалкой общины. У меня была мечта. Сильная, как птица с большими крыльями, рвущаяся за рамки навязанной кем-то жизни. Но от неё осталась обречённая гордость и апатия, потому что ничего не сбывается. Банальная история девичьей жизни. Вот это и есть та самая горчинка, которая делает женщину таинственной. Удивлён? Ждал чего-то иного? Можно и дальше прятаться, тянуть до предела. Да только зачем? Чтобы оборвались несбывшиеся мечты вопреки моей воле? У меня ещё осталась гордость, лучше я это сделаю сама. Я предложила себя. Смотри мой мужчина, другого такого откровения не будет. Это моё тело. «Обладай достойно…» смешные вы и наивные. А хочешь, я подарю свою горчинку?»
– Отто, Отто… – послышалось или нет? Вроде бы голос Тода. Громкий шепот, сердитый. Похоже, время истекло, хотя и неясно, куда можно спешить после бракосочетания. Этот день совершенно свободный для всех его участников.
Тод действительно проявлял нетерпение и раздраженно вышагивал вокруг колонны.
– Посмотрел?
– Да. Спасибо, тебе дружище! Невозможно представить, как можно устроить просмотр…
– Пустил в ход своё обаяние, – глазом не моргнув, ответил невзрачный и малопривлекательный   Тод. – В некоторых случаях оно помогает. В остальном, стараюсь не растрачивать его попусту. Вижу, как блестят твои глаза. Значит, мои старания не пропали даром. Теперь, о важном. Мне поручено передать первую часть задания…
– Задание?! Какое задание?! Сразу после бракосочетания?! А восемь дней полной неприкосновенности?..
– Впервые вижу экземпляр, страстно уцепившийся за обязательный срок после женитьбы. – Тод широко улыбнулся. – Значит, успел что-то разглядеть в своей половине?
– Какой характер работы?
– Курьерский. Доставка. Сегодня вечером тебя отвезут на железнодорожную станцию. Это горная ветка, которая по дуге огибает сразу три сопредельных территории. Следовательно, поедешь без остановок. Тебе дают напарницу. Возможно, это хоть как-то скрасит тяготы ожидания супружеских объятий. Точка пересечения: заброшенный домик стрелочника. Там и переночуете. Вот, собственно, и всё. То, что мне положено знать, я изложил. Остальное тебе сообщат позднее. Представления не имею, где и как.
– Не сомневаюсь. Но всё равно не пойму: поэтапное оповещение предусмотрено только в военное время. Сейчас никакой войны не предвидится даже в перспективе. Ближайшие соседи больше десяти лет не подают признаков жизни. А в расширении наших владений нет никакой необходимости. Что и кому можно доставить по длинной железнодорожной ветке, когда мы понятия не имеем, что творится у нас под боком?
– Спрашивай, Отто, спрашивай. Чем больше вопросов задаёшь, тем больше шансов, что именно я тебе отвечу, – едко заметил Тод. – Будешь пытать?
– Не хочу я тебя пытать. Маленьких не обижаю, – огрызнулся Отто, озираясь в сторону Внешнего зала.
– А, значит, пора на выход. Путь не близкий, а тебе необходимо прибыть к месту назначения до наступления темноты, – Тод невозмутимо махнул в сторону двери, из которой появился в составе церемониальной тройки. Отто шагнул в сторону указанного направления, но остановился и с недоумением уставился на собеседника. Казалось каким-то кощунством, что через торжественный вход можно запросто выскочить из дворца по какой-то служебной надобности.
– Не беспокойся, портал Исполнения является таковым только во время обрядов, – пояснил Тод. – По окончании, это просто дверь – и ничего больше. Шагай смело. Одежду и снаряжение тебе предоставят. Но мне так думается, что ничего из этого не понадобится. Тебя ожидает скучная поездка через пустынные места. Затем столь же внезапно отзовут обратно. И доставлять ничего не придётся. Проверка оперативности вкупе с секретностью высшей категории. Удачи!
Армон кивнул и нетвёрдым шагом приблизился к двери. Приоткрыв её, он помахал рукой неясной фигуре, застывшей в полумраке, и нырнул в короткий, ничем не примечательный коридорчик.
Тёмно-зелёная, машина (три пассажирских места и багажное отделение для трёх максимальных комлектов) стояла немного поодаль, у плотной стены розового кустарника. На боках торчали налипшие ошмётки грязи, и все боковые стёкла были покрыты пахнущими тиной грязными подтёками.
– Где можно в сухую погоду найти столько грязи? – Армон, устроился на заднем сиденье и брезгливо отряхнул замазанный рукав.
– Дороги сейчас в ужасном состоянии, – человек, сидящий за рулём, говорил глухо, не поворачивая головы. – А что тебя беспокоит? Машина повышенной проходимости. Не застрянет.
– Костюм я обязан вернуть без единого пятнышка.
Заговорив об одежде, Армон надеялся проверить предположение Тода о фиктивности миссии. Водитель вездехода ничего не опроверг и не подтвердил: не предложил переодеться в полевую форму. Только лишь кивнул, соглашаясь, что брачный наряд необходимо вернуть в безупречном виде. После чего включил двигатель и молча повёл машину по извилистой дороге, уходящей к подножью малых гор.
Поездка продолжалась около трёх часов. Когда они добрались до железнодорожной стации, солнце скрылось за вершинами гор. Свет фар качнулся на штабеле почерневших шпал, скользнул по блестящим плоскостям рельсов и остановился.
Домик стрелочника находился в отдалении от заброшенного здания вокзала и к нему два десятка шагов пришлось пробираться через густые заросли репейника. Убранство этого примитивного жилища состояло из двух деревянных кроватей, стоящих у противоположных стен и круглого столика.
Судя по керосиновому запаху, где-то здесь находился светильник. Пошарив руками по столешнице, Отто нащупал его и зажёг. Тусклое пламя осветило бревенчатые стены и кабинку, занавешенную плотной тканью. Возможно, стрелочник жил не один и соорудил, таким образом, своего рода дамскую комнату.
Постельные принадлежности лежали в мешках под кроватями. Недовольно ворча, Отто стянул с себя брачные одеяния и повесил на гвозди, торчавшие из стены. Элементарное приличие требовало до прибытия напарницы держать светильник зажженным, а спать при свете Армон не любил.
Он долго ворочался на продавленном матрасе, стараясь принять приемлемую позу для сна. Через какое-то время, он задремал, пока не был разбужен стуком каблуков. На пороге появилась фигура, завёрнутая в лёгкую блестящую накидку. Упругие и плавные движения свидетельствовали о том, что в домике появилась женщина. Она коротко глянула в его сторону и прислонила палец к губам, широко раскрыв глаза неопределённого цвета. После чего быстро скользнула в «дамскую комнату».
Армон, замерев, наблюдал за ней через прикрытые веки. Всплывший откуда-то из глубины сознания жест: палец, прислонённый к губам, таил в себе невнятную угрозу. От драпированной кабинки повеяло хмельным животным сладострастием и непонятной властью, подавляющей разум: там, за шторками притаилась вожделенная самка, которая томительно медленно шелестела одеждами, скользящим по бархатистой коже.
Внезапно сквозь стену просунулась рука, которая зажала ему рот и выдернула из домика наружу. Всё произошло настолько стремительно, что Отто даже в голову не пришло сопротивляться. Он попросту утратил ощущение реальности – казалось, будто он загадочным образом просочился сквозь толстые брёвна.
– Семнадцать-одиннадцать, ни звука! Молчать, стоять смирно, руками не махать! – услышал он жёсткий шепот у самого уха. – Дёрнешься – схлопочешь по башке!
В предрассветных сумерках над железной дорогой плыла стекающая с гор, пробирающая насквозь холодная сырость. Стоять в одном нижнем белье и босиком среди высокой мокрой травы было чрезвычайно зябко и неприятно. Армон успел заметить, как под брезентом, скрывающим щель в стене, мелькнула голая нога лезущего на его место человека.
Оставшиеся снаружи двое с закрытыми матерчатыми масками лицами, схватили его под руки и быстро повлекли за собой. Приблизительно через две сотни шагов они остановились. Один из них извлёк откуда-то из темноты защитный комплект первого класса, плоский удобный ранец и бросил отрывисто:
– Одевайся!
Особого приглашения не требовалось. Отто быстро влез в комбинезон и поёжился: одежда внутри была холодной и мокрой.
– Объяснит мне кто-нибудь… – начал он.
– Согласно инструкции мы должны были разобрать стенку в домике стрелочника и закамуфлировать эту дыру, – с теми же резкими интонациями перебил его человек, отдававший распоряжения. – В определённый момент изъять Отто Армона и заменить на приблизительно похожего двойника-дублёра. Предоставить объекту всё необходимое и передать в распоряжение Власты Вронски в качестве напарника.
– Что? – Отто потряс головой. – Кто ведущий, а кто ведомый? Я – напарник?
– Разговаривать на ходу умеешь? Надевай ботинки, и пошли, – отрезал собеседник, поправляя маску на лице. – Наша конечная цель: проводить тебя к Власте Вронской. Материалы у неё, инструкции тоже. Дальше разбирайтесь сами, кто из вас старший.
– Какие-то странные вы, корректировщики, – пробормотал Отто и прислушался. Складывалось впечатление, что все свои фразы собеседник упрощает намеренно, чтобы скрыть непонятный акцент, прозвучавший в последних словах. – Вас порядку проведения операций вроде бы и не учили.
– Учили, очень хорошо учили. Этому, и многому другому. А теперь иди. Через десять шагов в конце тропики, поляна. – Незнакомец поднял руку, указывая направление.
На рукаве вспыхнул тусклый отсвет металлического значка. Отто шагнул вперёд и блик на рукаве обрёл в его памяти очертания восьмилепесткового цветка. Он резко обернулся, но успел лишь заметить размытые контуры двоих провожатых, растворившихся молочно-сизой дымке.
Тропинка, ведущая через редкий кустарник, оборвалась. В зарослях образовался разрыв и Отто увидел   человеческую фигуру, облачённую в точно такую же одежду, как и он сам. Вронски нетерпеливо топталась на месте.
Заметив его, она энергично замахала руками.
– Ну, что вы там застряли?   – услышал Армон грудной женский голос. – Боитесь упасть или стесняетесь? Шире шаг! Сначала левую ногу ставьте, потом правую.
Отто осторожно вышагивал по мелким и скользким кочкам. Увидев перед собой ботинки напарницы, вздрогнул от неожиданности и поднял глаза. Защитный костюм оставлял открытым только милое личико и заботливый взгляд чёрных глаз.
Она мягко остановили его, уперев руки в плечи. Придирчиво осмотрев экипировку, плотнее затянула ремешки ранца, поправила сбившийся на бок капюшон и перевязала поясные шнуры.
– Не выспался…
– Конечно, не выспался, – согласилась Власта, продолжая выискивать огрехи в застёжках. – Я тоже не выспалась. Разница лишь в том, что я успела проснуться. Мне даже не позволили лечь. Вернулась в свою комнату, разделась. С этого всё и началось. Меня мотали по лесу всю ночь на двух вездеходах. Сначала гнали вдоль береговой линии, а потом пересадили в другую машину и поехали в противоположную сторону. С таким диким головотяпством курьерскую работу не ведут. Бросили меня в лесу одну и смотались. Сам знаешь, что здесь не самое лучшее место пересечения. Тебя, как я вижу, выловили где-то в районе железнодорожной ветки. Судя по растрёпанному виду, не более получаса назад? Ночевал где-то под кустами? Не побоялся, что слопают «смерчи»?
– Спал в домике стрелочника. Там относительно безопасно. Так высоко «смерчи» не забираются.
– Ух, ты, везунчик, какой! – молодая женщина мило улыбнулась, глаза её задорно сверкнули, затем с шутливой подозрительностью сузились. – А что ты делал в домике стрелочника, Отто Армон?
– По всей вероятности, ждал утренний поезд. А так же, свою напарницу.
– Загадочно и романтично. Ужин при мерцающем свете керосиновой лампы вблизи заброшенного вокзала… Пошли посмотрим, что для нас приготовили. Двадцать шагов вниз по тропинке… – Власта направилась к полосе можжевельника с неестественно слепленными ветками. Отто двинулся за ней следом. – То, что напарница на месте совместного ночлега не появилась, я уже поняла по твоему удручённому лицу. Это и есть причина, по которой ты не сел на свой поезд?
Пройдя назначенное расстояние, Аромон обнаружил, что то, что выглядело издалека плотными зарослями, оказалось маскировкой. Власта убрала две ближайшие ветки и аккуратно отложила их в сторону.
– Ты будешь смеяться, но напарница в назначенном месте появилась. Только ужин не состоялся.
Напарница бросила в его сторону взгляд, преисполненный лукавого одобрения, и засмеялась тихим благозвучным смехом.
– Веселый ты парень, Отто, хоть и не выспался.
– Это не шутка…
– Ой, да всё уже!.. Юморист… – она махнула рукой, спихнув изрядную часть маскировки.
Увидев выражение лица собеседника, Власта обернулась и замолчала. Перед ними, под небольшим наклоном стояла грубо сработанная решётчатая направляющая. Нацеленное острым носом на юго-восток, на ней находилось нечто среднее между ракетой и маленьким самолётом с короткими крыльями. На самом деле, это действительно была грузовая ракета класса «земля-земля», которая когда-то очень давно использовалась для экстренной доставки особо важных посылок на большие расстояния. Только вместо грузового отсека, данный транспорт был оборудован двумя пилотскими креслами, видневшимися под обтекаемым прозрачным колпаком.
– Мы ведь не самоубийцы, правда, Отто? – Власта робко провела по потемневшей от времени поверхности.
– Не знаю, не уверен. Когда-нибудь на такой штуке людей запускали на другую сторону планеты? И есть ли у неё тормоза?
– Если подумать, то на них отправляли ценные грузы, которые не должны были расплющиться при посадке. Значит, есть шанс, что мы приземлимся целыми и невредимыми.
– Никогда ни о чём подобном не слышал, – пробормотал Армон. – Сумасшествие... Зачем всё это нужно?
– Отто, ты сам видишь, куда нацелена ракета. Никому не удавалось перейти поле летающих дисков. Это верная смерть.
Армон кивнул, поднялся по направляющей и заглянул в кабину. Власта была права. Фамилию инженера, занимавшегося разработкой концепции вечного двигателя, он не помнил. Но про возобновляемые источники энергии ему слышать приходилось. Внешний тонкий диск из сверхпрочной стали, вращаясь с большой скоростью вокруг сферического контейнера с источником энергии, теоретически мог поддерживать генерацию до бесконечности. Созданный на этой основе летательный аппарат исправно выписывая круги на небольшой высоте по заданной орбите. Применение этому бестолковому изобретению нашлось не сразу. Управленческий комитет общины не смог придумать ничего лучшего, как распорядиться выпустить несколько сотен таких дисков диаметром в полметра и отправить их в полёт для охраны южных границ. Однако вскоре выяснилось, что замкнутая энергосистема нестабильна. Диски начали ускоряться и вскоре окончательно вышли из-под контроля. Утешение было одно: свои функции по охране обширного степного района они выполняли исправно, заменив предполагаемые минные поля. Всё живое, попавшее в эти районы, немедленно уничтожалось.
Отто освободил фиксаторы и приподнял фонарь. Прислушался. Предрассветный лес не издавал ни звука, только откуда-то из долины снизу доносился обширный монотонный шум, словно где-то вдалеке протекала большая бурная река.
– Полезай на заднее сиденье, – распорядилась Власта. – При полном обзоре мне будет гораздо спокойнее.
– С управлением справишься?
– На кнопочку старта нажать смогу. Никаких рулей, вертикальных и горизонтальных здесь не предусмотрено.
Они влезли в кабину – каждый на своё место – Армон опустил фонарь и толкнул его вперёд до щелчка. Откинулся назад и пристегнулся широкими ремнями к креслу. Из-за толстой перегородки, разделявшей кабину, вести дальнейшие разговоры стало невозможно. Тем более, после того как с шипеньем и грохотом запустился двигатель.
«Власта, давай сбежим отсюда, пока не поздно. Нас точно хотят убить» – мелькнула пронзительная мысль. Отто даже потянулся к замкам, чтобы освободиться от ремней, но резкое ускорение отбросило руки назад. Ракета выскочила из нижней полосы тумана и, набирая высоту, потянулась к светлеющим небесам.
Внезапно лишённый рулевого управления, снаряд совершил резкий разворот налево и полетел в сторону густого тёмного массива. На север. Двигатель выдал мощный импульс, выбросив длинный огненный хвост, и затих.
Армон сквозь зубы выдал самые отборные проклятия и ткнул кулаком в стену. Бесцветные слова присяги, обязывающие отдать свою жизнь «во благо», обрели леденящую ясность. Неужели они станут жертвами катастрофы, произошедшей в результате технических неполадок, ни совершив в этой жизни ничего существенного?
Горизонт за стеклом начал выравнивался. Скоро начнётся снижение, переходящее в падение. Дай Бог, чтобы… Раздался резкий щелчок, фонарь открылся и, сорванный встречным воздушным потоком, скрылся где-то позади. Внизу прозвучал хлопок, сверкнула вспышка, и Армон был выброшен из кабины вместе с креслом.
Ошарашенный рваной цепочкой   нелепых событий, он безмолвно наблюдал, как выплеснулась ткань парашюта, как она зачерпнула воздух и превратилась в туго натянутый купол над головой. Он быстро огляделся по сторонам и с немалым облегчением заметил чуть ниже себя второй парашют и висящую на стропах фигуру в кресле.
Напарников следовало беречь как самого себя и относиться к ним как частям своего тела. Такова была истина, которую с первых ступеней академии настойчиво вбивали в юные кадетские головы. Но беспокойство за Власту Отто испытывал отнюдь не прагматичное. С первых же минут он почувствовал заботливые женские руки и сразу же возникшее между ними понимание и сопереживание, делающее совместную работу желанной. Не было ничего известно о том, что преподавали в женских аудиториях. Вполне возможно, что девушек специально обучали психологическим приёмам. Например, как создать тесный союз, основанный на взаимной симпатии, и поддерживать эту связь во время совместной работы.
Он вспомнил стройную фигуру и нежные плечи своей жены. Гордой, труднодоступной, замкнутой, тонко вписавшей свою неповторимость в центр хмурого приморского пейзажа. И сопоставил с открытым и доброжелательным лицом напарницы, с мягким внимательным взглядом, в котором читалась готовность найти и сгладить любую тревогу. Эмоции рождались разные: безоглядное доверие к Власте в мыслях и чувствах, а ту, что он видел у моря, хотелось разгадывать и постигать до бесконечности.
Освободившись от ремней, он разыскал застрявшее в ветвях небольшого дерева пилотское кресло, и помог напарнице спуститься на землю. Спрятав парашюты в мшистой земляной норе, они отправились в путь вдоль небольших скал, настороженно всматриваясь в густые заросли орляка.
Лёгкой прогулкой переход через этот лес назвать было нельзя. Самой страшной опасностью здесь считались «смерчи», о которых имелись более-менее достоверные сведения очевидцев. Так называли волокнистые облачные образования, походившие на миниатюрные галактики или туманности, внезапно вырастающие из-под земли. Выбраться из этих дымных спиралей не удавалось никому. Они обволакивали свои жертвы и исчезали вместе с ними столь же внезапно, как и появлялись.
В общине ходили зловещие, больше напоминающие древний фольклор, слухи о «хозяевах леса». А так же о «метеоритных коридорах» и чрезвычайно ядовитых колючках, быстро прорастающих сквозь самую плотную ткань.
– Власта, откуда тебе известен маршрут?
– Из письма, которое нам необходимо доставить. Помнишь три факультативных занятия: «Множественные вероятности и их пересечения»?
– Довольно смутно. Предмет давали очень поверхностно.
– Здесь я столкнулась с чем-то подобным. Символика какая-то чуждая, но мне удалось её прочитать.
– А что мы имеем сейчас? Двойной конверт? Хотелось бы на него взглянуть. Ты позволишь?
Напарница извлекла из недр своего ранца и бережно передала Армону пакет из прозрачного пластика. Внутри лежал примитивный бумажный конверт с печатными надписями на незнакомом языке. Линии очень походили на обозначение строк, которые предлагалось заполнить отправителю. Но строки эти были пусты.
– «Письмо в никуда». Такова суть нашего задания, – прокомментировала Власта.
– Мне доводилось слышать о таких вещах, но я думал, что это детский лепет из сказок, – пробормотал Армон, внимательно рассматривая письмо со всех сторон. Найдя то, что искал, он приблизил конверт к глазам. Крохотные косые чёрточки в левом верхнем углу.
– Конверт тройной степени вложенности.
– Но таких не бывает, Отто. Только двойная степень. Во внешней оболочке спрятан внутренний конверт, который следует доставить по назначению. А вместе с ним подробные инструкции для курьеров.
– Взгляни сама.
Вронски провела пальцами по гладкому уголку и осторожно согнула его.
– Действительно. Это не помарка и не ошибка. Три чёрточки серым прозрачным маркером. Что это может означать?
– Если следовать оперативной логике, кто-то вскрыл самый первый конверт до нас. Там тоже содержались инструкции…
– Гораздо более сложные, чем наши, – подхватила Власта. – Они загнали нас в ракету, в которой непонятным образом заложили крен, ускорение, отключение двигателей и катапультирование. Зачем? Чтобы сбить кого-то с толку? Возможно… Если кто-то найдёт на опушке направляющую, нацеленную на юго-восток, он непременно решит, что нас перекинули через поле летающих дисков. Зная, что ракета неуправляемая, ему и в голову не придёт искать нас на севере. А до этого нас мотали, чтобы замести следы… Расскажи мне свою историю. Как ты попал в домик стрелочника и что там произошло? Ты вроде бы упомянул какую-то самозванку, которая заявилась вместо меня, и добавил, что это не шутка.
– Меня отправили туда сразу после церемонии, прямо в парадном костюме…
– После церемонии? Церемония в конце июня… Я понимаю так, что ты вчера женился. Так ты женатый человек, Отто Армон? – Власта смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых читался возросший интерес и дружеская усмешка. Она положила ему руку на запястье и придвинулась ближе. – Мне всегда было интересно, как вершатся судьбы. Что ты при этом чувствовал? Было ли ожидание трепетным или всё прошло обыденно и скучно?
– Не знаю, Власта, я сейчас не готов ответить, потому что не осмыслил всё до конца, – ответил Армон уклончиво. – Зато…
Он споткнулся и замолчал.
– Скажи, Отто, – мягко предложила Власта. – У тебя на языке крутится что-то сокровенное. Если ты об этом не скажешь сейчас, то потом уже никогда не решишься. Не бойся показаться глупым. Я пойму.
–Я встретил тебя в том лесу и всё изменилось. Эта встреча… Вижу тебя впервые, но мне кажется, что мы знакомы с детства, когда-то играли вместе и научились понимать друг друга с полуслова. А вчера я словно переступил черту. Тайком, как будто подло обманул воплощение своей юности. Но юность ничего не замечает, весело теребя мой рукав, требуешь подробностей какого-то весёлого приключения, не понимая, что это уже всерьёз. Появилась больная трещина, душа рвётся назад, но обратной дороги нет. Странные ассоциации, не правда ли?
Вронски убрала свою руку и опустила глаза. Было видно, что такого откровения она не ожидала и была потрясена.
– Ты прости, если боль причинила, задела что-то глубинное, – тихо произнесла она, не поднимая глаз. – Наверное, мы живём в мире, лишённом красок, привыкли к условностям, и боимся коснуться радуги, чтобы не обжечься. Я понимаю, что ты мне в чём-то признался, но ещё не постигла – в чём. У меня никогда не было настоящих друзей. А теперь я вдруг почувствовала настоящую радость. Захотелось побыть твоей юностью, Отто, пока мы вместе. Если не возражаешь.
– Боюсь, что вместе мы не надолго.
– Друга обрести – большое счастье. А каково потерять его, ещё не знаю. Расскажи мне, что было дальше.
– Меня отвезли на горную дорогу к месту встречи… – Армон подробно изложил всё, что произошло до его появления на лесной поляне.
Власта помрачнела.
– Тебя отчего-то спасли, – глухо вымолвила она. – Это задание… оно не наше. Я только сейчас вспомнила: люди в машине тоже говорили с каким-то акцентом. Кто-то снизошёл до нас, чтобы употребить в качестве микроскопических фишек в секундном фрагменте многовековой игры. Они использовали как нас, так и общину с её твердолобыми правилами. Многое, что сейчас твориться, оно откуда-то из глубины Вселенской. И это письмецо решает многое. А, может, кто-то там наверху, прочитав его, всего лишь улыбнётся пожеланию светлого утра? Но, всё здесь, включая письмо, безымянное, чтобы скрыть от кого-то наши следы.
– Хаос и суматоха...
–Та женщина, которая пришла к тебе в домик стрелочника... От неё повеяло чем-то таким, что оторопь берёт. Тебя очень ловко и незаметно подменили. Когда она вернулась из будуара, нашла на лежанке парня, приблизительно похожего на тебя, и в полумраке едва ли заметила разницу. Во всяком случае, не сразу. Мне страшно за твоего двойника. Даже если он приятно провёл время, он жертва априори. Его отдали на съеденье, как пешку, не заботясь о последствиях, чтобы двигать нас дальше в этой игре.
– Не забывай, что письмо у нас. Значит, мы как раз те фигуры, которые должны дойти до конца.
– Что-то мне подсказывает, что не мы здесь главные. Нам подсунули эту мерзкую ракету. Не очень-то нами, дорожат, Отто. И где он, этот финал?
– Мы вернёмся домой хорошими и верными друзьями. Давай перейдём на ускоренный марш. На привале побеседуем.
Искусству ходьбы в академии уделяли много внимания и шлифовали это мастерство на протяжении всего обучения. Учили двигаться быстро и легко, без лишнего напряжения, рационально расходовать силы, не растрачивая их на что-либо ненужное, включая разговоры.
Путь по-прежнему лежал вдоль подножья гор и Армон прекрасно понимал почему: в предгорьях не мешали густые заросли. Отсутствие рыхлой почвы уменьшала вероятность появления «смерчей» и других опасных сюрпризов. Самое надёжное убежище на ночь, можно было найти только в горах.
Возможные признаки опасного соседства им попались лишь в одном месте: в траве чернела круглая выемка и клочья шерсти на земле. Если здесь поработал «смерч», то забрал он небольшое животное: зайца или горную крысу.
– Поговаривают, что «смерч» не что иное, как доспехи, – тихо произнесла Власта, опасливо поглядывая на круглую проплешину.
– Доспехи?
– Да. Защита. Только нужно уметь с ней управляться. Кто-то скрытно создавал их здесь. «Небесные мастера» из легенд, пришельцы из космоса. Только это был какой-то кустарь-одиночка. Куда он потом делся, никому не ведомо. Потому его детища и тянутся ко всему живому. Наверное, что-то разладилось в них.
– Чем больше я слышу подобных историй, тем больше мне кажется, что наш мирок – проходной двор и одна сплошная свалка. – Армон болезненно скривился. – Мы сами-то здесь как чужие, с полнейшим равнодушием поплёвываем на то, что нас окружает. Потом не знаем, куда деваться от собственных плевков. Не знаем, доберутся ли летающие диски до общины и снесут наши головы или переломаются, наконец. А что тогда ожидать от всяких залётных «мастеров»?
– Чего ты так разошёлся? Странно как-то реагируешь на легенды. Нахохлился весь. Тебе просто боязно рассказывать сказки.
Армон промолчал. Он и сам не понимал, почему так остро воспринимает всё, что его окружает.
Вечера на склонах наступали быстро, без плавно перехода, характерного для открытой местности. Поэтому необходимо было найти ночлег до наступления темноты. Армон повернул голову налево и бросил взгляд на каменную стену, выступающую волнистым гребнем среди бескрайнего леса. Он занёс ногу, чтобы ступить на пологий подъём, покрытый мелкой осыпью, но Власта остановила его старинной мудростью:
– Невзрачное – надёжнее надёжного.
– Я вижу в скале несколько затемнений, – возразил Армон. – Что может быть лучше пещеры с костром у входа?
– Пустоты в породе под слоем почвы. Без костра. Они лучше. Представь себе, что мы уходим от преследования. Где бы нас стали разыскивать в первую очередь? Вспомни, с какими ухищрениями нас отправили в путь. Давай придерживаться этой линии. Поужинаем и сразу ляжем спать.
– Слишком рано. Можно ещё идти, по меньшей мере, часа два.
– Именно потому, что слишком рано, лучше устроиться на ночлег прямо сейчас.
– Притчу о юном разведчике, который перестраховался и задохнулся в пыльном мешке…
– Помню, – хладнокровно откликнулась Власта, доставая из ранца две консервных банки. – Найди, пожалуйста, ложки, у меня они зарыты слишком глубоко…
Поужинав, они разыскали убежище там, где кончались голые камни, и начинались сочная лесная зелень. Осветив фонариком тёмное подземелье, с угрюмо свисающей над входом травой Власта повернулась и кивнула.
– Здесь нет никаких ответвлений. Нора не сквозная.
После чего пролезла туда первой.
Подземная пещера оказалась более высокой, чем выглядела у входа. Можно было даже ходить, пригнув голову. Армон сгрёб ногой в угол деревянную труху и лёг на импровизированное ложе, с наслаждением вытянувшись в полный рост. Власта устроилась рядом.
– Холодно здесь, – прошептала она и, положив голову ему на грудь, закрыла глаза. Отто прижал её к себе левой рукой и замер, всматриваясь в неясные в полумраке каменистые неровности над головой.
«Какая страшная жизнь у нас, в своём безмолвии. Безумно хочется рассказать о себе, да только нечего»…
– Власта… там, на бракосочетании. Я её видел.
– Ты о чём?
– Свою жену.
Рука, лежащая на его плече, сжала ткань защитного костюма.
«Кажется, я всё испортил. Ляпнул то, что не следовало» – подумал Армон.
– Но, ты не мог её видеть. Кажется, это категорически запрещено. Или я ошибаюсь?
– Смотрины устроил… в общем, один хороший парень.
– Правда? Это гораздо интересней ритуала. Намного интересней! Расскажи мне о ней.
– Я её видел во внешнем зале, со спины. Сам не знаю... До этого мне было всё безразлично, а, может, даже противно, что меня вовлекли в какое-то карикатурное действо. А после того, как я её увидел, уходящую к морю, всё как будто расцвело. Она где-то далеко, и мне до неё не дотянутся. Во всех смыслах. Я должен всего лишь сделать двух детей, которые заменят нашу пару. И не понять, и не постичь. Для неё это будет отвратительно, она замкнётся… А я хочу поймать её взгляд…
– Ты влюбился со спины, Отто?! Непостижимо! – она приподнялась и заглянула ему в глаза. – Как такое может быть?!
– Она разговаривала со мной языком тела, волн, мрамора, бриза, облаков. Каким-то образом я её услышал. Ни у какой другой девушки нет ничего подобного.
Власта с немалым изумлением, молча, смотрела на него. Затем опустилась на прежнее место и провела ладонью по его щеке.
– Милый мой, давай уже спать. – «Милый мой» Вронски произнесла с нежной иронией. – Она всё-всё тебе поведает и откроет, даже не сомневайся. Мы вернёмся, я её разыщу и расскажу ей о тебе. Она не сможет оставаться извергиней, чтобы держать тайники своей души...
– А ты?
– Наперёд загадывать не хочу. Нам предстоит сделать многое. Спи уже…
«Один я, наверное, кретин на белом свете, что взялся одной женщине расхваливать другую. Но, она меня выслушала без боли, без обиды и без зависти. Готов поклясться, что она радовалась за меня. Счастливый блеск в глазах не подделаешь. У моей напарницы ангельский характер и чистая душа. Великолепная девушка – Вронски »…
Мысли становились бессвязными, расплывались, падали в сон, превращаясь в образы и знаки. На берегу стояла его жена, и он по неведомой причине не мог подойти к ней ближе. С моря рвался, свистел буйный ветер. Надвигалась лиловая мгла.
«Повернись же к нему! Это единственное, что осталось сделать! Я знаю, ты сможешь!»
«Ничего не получится, Власта! Я не могу оторваться от прибоя и отдать сокровенное, потому всё взаимосвязано: горчинка в морской воде повенчана с бурей»
Женщины перекликались голосом Власты, но звучали он у них по-разному.
«Сейчас удачный момент – затишье. Давай же! А я успею перехватить, отвлеку. Воздух и волны беру на себя! Да, не будь же малахольной идиоткой! Отто, забирай её, и бегите! »
«Власта, не могу, без этого всего я исчезну…»
Сумрак прорвался из-за горизонта, стёр морские виды и звуки. Отчётливо запахло земляной влажностью и прелой древесиной. Из темноты на него уставился огромный глаз с голубым фосфоресцирующим обводом вокруг зрачка.
«Власта, посмотри, что там произошло! Она вырвалась, но исчезла!» – хотел воскликнуть Армон, но голос отказывался ему повиноваться. Внезапно он осознал, что уже не спит и этот взгляд единственного глаза – печальный и страшный – подействовал на него как удар электрического тока. Сердце бешено заколотилось в груди, дыхание сбилось. Очень медленно он приподнялся на локте и, отталкиваясь ногами, отполз, закрыв собой Власту, которая судорожно вцепилась в его куртку у локтя. Правая рука потянулась к брючине, под которой находился пристёгнутый к ноге чехол с двумя ножами.
Существо моргнуло, послышался глубокий вздох, взгляд погас. Минуту спустя, на фоне светлой полоски входа появились контуры мешковатого тела, по-стариковски перевалившееся с боку на бок. Колыхнулось травяная занавеска, и всё исчезло.
– Хозяин леса… ушёл? – подала голос Власта. Она произнесла то, что не хотелось говорить Армону. Как ни глупо это звучало, но описание неправдоподобных страшилок вполне соответствовало неясному облику визитёра.
– Вроде бы.
–Досадно очень, но придётся искать новое убежище.
–Думаю, не понадобится. Ты знаешь, он уходил, и у меня в голове возникла ясная такая картинка: старый служака-охранник вернулся в своё жилище и обнаружил на единственном своём ложе двух спящих детишек – мальчика и девочку. Он вздохнул и отправился в лесную чащу, лелеять свою старую бессонницу.
– Если верить сказкам – а верить, как видишь, приходится – встречи с подобными существами добром не кончаются.
– Если верить сказкам, то хочется спросить у сказочника: почему ты всё ещё живой? Помнишь: «невзрачное надёжнее надёжного»?
– Отто, я не смогу уснуть после такого кошмара!
– Там наверху, похоже, даже вечер ещё не наступил. Давай всё же попытаемся, но будем держать оружие наготове.
– Хорошо.
Власта извлекла из своего ранца два пистолета с толстыми стволами.
– Убойные штучки, – заметил Армон. Он взял один из них, отщёлкнул магазин и вынул верхний патрон. – Пули, прошибающие слоёную сталь. Ложись к стене, за моей спиной. Если кто-нибудь сюда заглянет, я буду встречать гостей первым.
– Раскомандовался, – возмутилась Власта. – У меня письмо, оружие и все детали операции, которые даже тебе сообщать не имею права. Во всяком случае, не сразу.
– Именно, поэтому первым номером иду я. Тебя надо беречь. Спи уже, дорогая.
Власта покорно легла и прижалась к стене.
«Черноокая» – подумал Армон, устраиваясь поудобнее. – «Смотрит, как мама когда-то. Как будто свет души старается отдать и умоляет, чтобы я его принял… О чём она будет разговаривать с женой?.. Кстати, с чего я вдруг решил?.. Что за нелепый вздор?.. Пообещала, чтобы меня поддержать.   Нет, конечно, не станет она говорить ни с кем и ни чём. Просто тихо и незаметно отойдёт в сторону. Исчезнет… Жена и напарница, разорвите меня пополам и выбросьте… Власта спит, дыханье ровное… »
Поверх угрюмых стен проступило и потекло прозрачное одинокое море. Пустынный берег освещали беззвучные вспышки. Молнии играли аккордами лесных теней. Появились первые отзвуки. Грохот, пауза, ещё один – громче и ближе…
Послышался слабый шум над головой, вибрация. Топот человеческих ног, который ни с чем не спутаешь. Армон вздрогнул и открыл глаза, снял пистолет с предохранителя и почувствовал руку Власты у себя на поясе. Она держала оружие наготове, направив его в сторону цели.
Громыхнуло, бирюзовая вспышка озарила деревья у входа, содрогнулась почва, сверху прокатились камни, с треском вломившиеся в лесной кустарник. Продолжительное затишье. Человеческие голоса? Не то крики, не то разговор… Треск автоматных очередей, вспышки, свист пуль где-то рядом. Снова голоса и выстрелы, но уже далеко. Шуршанье и сопенье около входа, глухой звук падающих предметов. И тишина.
– Мне уже начинает казаться, что мы бредим. Власта, где мы сейчас находимся: на полигоне во время учений или в дремучем лесу?
– В подземной пещере под скалой. Собирай вещи, Отто. Минут через пятнадцать уходим отсюда.
– Ты сводишь меня с ума, напарница. Всё идёт строго по плану?
– Нет, конечно. – Власта поднялась и придвинула к себе ранец. – Нам предлагается несколько разных вариантов. Выбор одного варианта из нескольких определяют обстоятельства. А в остальном мы должны действовать максимально непредсказуемо. По возможности, даже для самих себя.
– Не мужское это дело: руководить такого рода операциями, – проворчал Армон. – Твоё первенство признаю безоговорочно. Один из твоих вариантов возвращения домой не предусматривает?
– Представь себе: предусматривает. Но чтобы определиться, необходимо выглянуть и узнать, что всё-таки произошло.
Армон поднялся и стряхнул с себя пахнущий опрелостью мусор. Выбравшись наружу, она сразу наткнулся на что-то мягкое и тёплое на земле. Присмотревшись, увидел три тела, лежащие головами к пещере.
– Власта, здесь какие-то люди. У тебя есть фонарик? Посвети.
– На них полевая форма наших ближайших соседей, – сообщила Власта, осматривая и ощупывая эмблему на пуговицах. – Правда, сильно устаревшая и изрядно потрёпанная. Похоже, насчёт хозяина леса ты не ошибся. Он не только уступил нам своё логово на ночь, но и оберегал наш покой. Есть в этом и что-то звериное: уложил их рядком, чтобы похвастаться своими трофеями. Причину смерти определить не могу. Нет никаких ранений, никаких повреждений, признаков асфиксии... Жутковато…
Армон вскарабкался на каменистое плато и обнаружил несколько валунов, а так же шлейф свежей осыпи, протянувшейся со стороны предполагаемых пещер.
– Били по пещерам из базуки, – послышался позади голос Власты. – Снарядов явно не жалели. Нам надо перебраться на другую сторону гор. Согласно инструкциям наших доброхотов, через полчаса здесь откроется метеоритный коридор.
Она замолчала, прислушиваясь к беззвучию леса, который, казалось, испуганно замер в ожидании фрагмента космической катастрофы, способной на ограниченной площади выбить всё живое. Невидимая за скалами луна разлила по небу молочный свет, от которого кроны вековых деревьев выглядели поседевшими.
– Страшные они какие-то доброхоты. – Армон посмотрел на небо. –   Могут с большой точностью предсказать явление, про которое у нас только сказки рассказывают. Мы можем не успеть перебраться в безопасное место. Моё предложение: укрыться в обстрелянных пещерах и переждать.
– Дались тебе эти пещеры. И что тебя к ним тянет?
– Потому что именно там сейчас безопасно. Это соответствует духу задания, верно? Власта, мы сто раз уже покойники: хозяин леса, удары из гранатомета, метеоритный коридор. На месте наших гипотетических врагов, я бы уже со спокойной совестью писал некрологи. От метеоритных ударов может защитить только гора. В худшем случае придётся выкапываться из-под завала.
Пробираться к пещерам пришлось окружными путями, так как мелкие камешки осыпи при подъёме катились под подошвами и не давали возможности за что либо зацепиться. Первое углубление оказалось небольшой нишей и в качестве укрытия не годилось. Зато второе подходило идеально.
Здесь ещё не выветрился запах пороховой гари. Взрыв не причинил существенных повреждений стенам из твердой породы.
– Минуты через три-четыре должно начаться. Давай найдём надёжное укрытие, – предложила Власта. – Светопреставление продлиться минут двадцать от силы. Любопытное явление, редкое. Но лучше держаться от него подальше.
Они отошли за массивный выступ и стояли, напряжённо прислушиваясь к слабому ветру. Яркость свечения неба резко возросла, затем белоснежное лунное сияние истаяло, обнажив необычайно контрастные и острые звёздные лучи. Словно табачный дым, отгоняемый исполинской рукой, на границе коридора с невероятной скоростью клубились и сминалась облака.
Пещера содрогнулась, сверху ослепительным каскадом брызнули искры и раскалённые камни. На фоне чёрного неба и выразительных звёзд замелькали вертикальные огненные чёрточки. Под разгулом космической стихии горы стенали, ходили ходуном, трещали, разнося свои голоса продолжительным эхо.
Новый удар пришёлся в площадку у входа. Осколки горящей шрапнелью со свистом и завыванием улетели вглубь пещеры.
Армон крепко прижал Власту к себе. Она подняла к нему своё лицо, и он увидел в её глазах танцующие искорки метеоритного дождя.
– Загадал желание, Отто?
– Не знаю, что там в этом письме. Поскорей бы избавиться от него.
– Хочешь вернуться?
В этом вопросе послышалась недоговорённость: « Куда и зачем? К ТОЙ женщине?» Мысли смешались в голове. Хочет ли он вернуться к тем мгновениям у моря или желает вечно бродить по склонам лишь для того, чтобы на него смотрели с заботой и тревогой эти глаза?
– Девочки не злые, нас просто нужно чаще обнимать. А я пытаюсь резать по живому… Не знала, что могу быть жестокой. Прости…
Скала получила несколько мощных ударов, после чего яркие всполохи и резкие звуки падения небесных тел сместились, стали отдаляться и затихли. Курьеры осторожно подошли к краю площадки.
Жалкие остатки леса торчали редкими и обугленными пиками, в нескольких местах догорал кустарник. Голая почва предгорья изобиловала дымящимися воронками.
– Нас больше нет… – Армон поперхнулся горьким дымом, закашлял и вытер слезящиеся глаза. – Надо быстрее уходить, пока не задохнулись.
– Капитальный разгром, – Власта достала из ранца моток прочной тонкой верёвки. – Лезем напрямую, прямо отсюда. Теперь выбоин предостаточно, есть за что зацепиться. Наверху небольшая ложбина, перейдём по ней на соседнюю высоту. Обрати внимание, мы не оставили никаких следов, чего не скажешь о наших оппонентах. И нас никто не заметил, кроме нашего приятеля под скалой. Но это не имеет никакого значения. Наше движение расписано по дискретным точкам. Вне зависимости от того, появимся мы в намеченных пунктах или нет, они будут лупить по этим точкам, не особо разбираясь в средствах.
К счастью, подъём оказался коротким и не сложным. Альпинистское снаряжение им почти не понадобилось. Наверху, как ни в чём не бывало, стояли не тронутые стихией остроконечные хвойные деревья.
– В сравнении с тобой, я чувствую себя слепым котёнком. Но, кажется, начинаю прозревать. Те курсанты, наши соседи, вместо того, чтобы как следует обследовать окрестные норы, просто били по ним из гранатомёта. Топорная работа. Тот, кто ими руководит, не слишком рассчитывал на наше появление в этих местах. Куда нам дальше?
– Через заросли на соседнюю вершину. Она здесь самая высокая.
Взяв вначале средний походный темп, Власта замедлила шаг и медленно брела между пахнущими свежей смолой молоденькими пихтами. Словно на прогулке в малом цветочном парке возле ритуального дворца. Остановившись, обернулась.
– Скажи мне, как ты воспринимаешь свою жизнь до свадебного ритуала?
– Туманная, пустая, лишённая смысла, – отозвался Армон, не задумываясь. – Какие-то занятия за парными столами. Игры и развлечения в перерывах. Даже не помню своих эмоций. Всё это выглядит каким-то плоским и бесцветным, не вызывает никакой ностальгии. Не моё…
– Ничуть и не сомневалась, что услышу нечто подобное, – проронила Власта. – Не знаю, на чём основаны мои ощущения. Ты не Отто Армон. То есть, я хотела сказать, что ты не тот Отто, который спокойно жил и учился в академии. После свадебного ритуала вся наша действительность как с цепи сорвалась. Сошла с ума. Ты как будто прибыл издалека. Тебе сразу же показали жену. Знали, что полюбишь? Привязали к месту?
Армон пытался возразить, но Власта приложила пальчики к его губам.
– Речь не о нас, милый. Поговорим об этом после возвращения. Грязный вездеход. Где ты видел такое? Где можно заляпать машину по самую макушку? Только прогнав через болото – как раз оттуда, куда изначально была направлена ракета. Что-то там произошло, что заставило их поторопиться (назовём их плохими ребятами). Им срочно пришлось менять свои планы. Нашим транспортным средством воспользоваться они не могли. Учёт слишком жёсткий. Ты сел не в ту машину, Отто. И увезли тебя на встречу с очень важной особой, которая решила заняться тобой самолично. Видно, были на то причины. Очень похоже на то, что наше письмо плохих ребят не интересует. Скорей всего, они даже не знают о его существовании. Ты им нужен – живым или мёртвым. Из домика тебя умыкнули хорошие ребята и доставили ко мне. Полёт, разворот, отключение двигателей, катапультирование – всё было рассчитано до мелочей, чтобы забросить нас на место, заодно оставить сразу несколько ложных следов, вынудившие плохих ребят рассредоточить свои усилия на большие расстояния.
– В твоём изложении плохие ребята такие же всеведущие и могучие, как доброхоты. Но кто-то их очень ловко обвёл вокруг пальца. Что нас ждёт на вершине горы?
– Давай поднимемся, и ты сам всё увидишь.
Идти через ночные заросли, петляя почти на ощупь среди колючих хвойных лап, которые, казалось, норовили ухватить за шиворот, было неуютно. К счастью, расстояние до самой высокой точки составляло не более полумили.
Приблизительно через полчаса среди деревьев замелькали просветы, предвещавшие по ходу небольшую поляну. А когда они выбрались на открытое пространство, стало видно, что это просека вокруг гигантской металлической опоры. Где-то в вышине от неё тянулись в обоих направлениях нити проводов, на которых висели какие-то приспособления.
– Нам наверх, – В ответ на вопросительный взгляд Армона, Власта улыбнулась. – Это канатная дорога. Она ведёт в поселения соседской общины. Той самой, представители которой устроили баталию у нас над головами.
– Прямиком в западню?
– Отто, ты прекрасно знаешь, что их община прекратила своё существование. Что-то заставило их покинуть свои жилища. Наверное, уцелевшие одичали и влачили жалкое существование в окрестностях, пока кто-то их не разыскал и использовал для своих целей. Канатная дорога не действующая. Нам придётся обвязаться верёвками для подстраховки и ползти по тросу, цепляясь руками и ногами. Мы по-прежнему идём туда, где наше появление с точки зрения логики – сумасшествие. И рассказать я тебе ничего не могу. Если я попаду к ним в руки, тебе придётся импровизировать, потому, как план после этого превратится в ловушку. Если попадёшься ты, то ничего полезно сообщить не сможешь.
Возразить было нечего. Подъёмники не работали даже ручные. Пришлось карабкаться по неудобной аварийной лестнице, предназначенной для технического персонала.
Сверху, с небольшой площадки открывался хороший круговой обзор. С другой стороны горной цепи лес занимал сравнительно небольшую площадь. Дальше на запад тянулась степь, покрытая густыми прошлогодними травами. На границах видимости, на фоне горизонта темнела угловатая масса, очертания которой вполне могли соответствовать городу.
– Зачем нам такие сложности? – Чтобы соперничать с ветром, который наверху усилился и завывал среди металлических балок крепления, Армону пришлось повысить голос.
– В первую очередь для того, чтобы быстро преодолеть окраины леса. Эту часть за горами мы знаем очень плохо, поэтому можем к его ловушкам оказаться неподготовленными. И что гораздо более важное: нам по возможности дольше необходимо оставаться невидимками, избегать любых встреч. Впрочем, не беспокойся. На первой же опоре в степи мы спустимся вниз и пойдём по земле. Думаю, большой беды не будет, если сообщу, что цель нашего визита в их поселения: раздобыть какой-нибудь транспорт и перепрятать его в надёжное место. Он может понадобиться, когда наша миссия будет завершена…
Как представлялось вначале, ползти со скоростью букашки не пришлось. Они скользили вниз, изо всех сжимая сил изрядно провисший трос, чтобы не сорваться на движение с убийственной скоростью. Жёсткая ткань перчаток ощутимо нагрелась, кисти рук болели от напряжения. Обе линии раскачивались порывами ветра, и временами казалось, что переваливается предутренний небосвод со звёздами и редкими пушинками облаков.
Когда они спустились вниз, Власта ни слова не говоря, отошла в сторону от железного столба, присела на склоне небольшой ямки, скинула перчатки, посмотрела на свои руки и тихо заплакала. Армон опустился рядом.
– Больно?
Власта только кивнула и прислонилась к нему спиной. Он взял её руки и стал осторожно массировать пальцы.
– Отто, скажи мне, можно ли понять душу девушки, стоя позади неё?
– Ты всё время возвращаешься к морю. А я не знаю, что сказать, – признался Армон. – Что ты хочешь услышать?
– И я, и она ответили бы: « сама не знаю…» Что хочет услышать любая женщина?
– Власта, сейчас я вижу то, что не скрыть под капюшоном: твои глаза. Они заботятся, тревожатся, согревают, требуют – и получают всё из самой сердцевины…
– А у неё?..
– Она где-то там. Как морской мираж. Начинается казаться, что она мне приснилась. Ждёт ли она меня сейчас?
Он замолчал, ожидая того, что больше всего боялся услышать: «твой выбор?». Вопроса не последовало. Власта спала. Даже через оболочку защитного костюма Отто ощущал сладкое тепло расслабленного тела и   безоглядное доверие, с которым она, ни о чём, не беспокоясь, позволила себе уснуть в его объятиях.
В самом деле, какой у него выбор? С той дамой у моря он связан обязанностями, но не обязательствами. Она его не видела и ровным счётом ничего о нём не знает. Удастся ли добиться чего-то большего, это ещё вопрос. С точки зрения неписанного кодекса совместных операций Вронски безупречна. За ничтожно короткий срок они стали очень близкими друзьями, готовыми друг для друга пойти на многое. Но в своих чувствах к ней Армон запутался окончательно. Чем дальше, тем больше его волновала близость этой женщины.
Отто уронил голову на грудь, но сразу же вскинул её. У них вторую ночь подряд не было полноценного сна. Но засыпать обоим сразу было бы, по меньшей мере, неблагоразумно. Ещё кивок… «Невозможно … Провались оно всё… Взяться за оружие, затаиться… и… спать… спать…»
Разбудил их громкий треск, щелчки и резкий хлопок. Армон вздрогнул, они с Властой откатились друг от друга и осторожно выглянули из ямы, скрытой от стороннего наблюдателя густым прошлогодним бурьяном.
Звуки исходили с верхушки дальней опоры: оттуда тянулся тонкий дымный шлейф. Следующая вспышка слилась с солнцем, отчего казалось, будто разгорелось ярче само светило. Отделились от опоры и упали на землю тросы.
Последующее томительное ожидание ничего нового не принесло. День клонился к вечеру. На западе теперь уже отчётливо просматривались очертания каких-то построек. Армон спрятал пистолет под куртку и вопросительно взглянул на напарницу.
– В городе будем ночью. Выспались мы с тобой на славу. Молодцы. То, что проснулись целыми и невредимыми можно считать счастливой случайностью. Не нравится мне затея с транспортом.
– Почему, дорогой?
– Мы с тобой как парочка приведений славно и бесшумно парили над лесами и полями, – пояснил Армон, пропустив мимо ушей обращение «дорогой». – Угон транспортного средства не пройдёт незамеченным.
– Отто, в поселениях пусто, – с лёгкой улыбкой возразила Власта. – А у нас скоро закончится вода. Нам просто необходимо туда попасть по нескольким причинам.
– Это после того как подорвали тросы? Наверное, это что-нибудь значит. Например, если канатная дорога простирается дальше, то они уничтожили возможность миновать общину, по воздуху. А в город – пожалуйста, милости просим. В противном случае, они могли бы поджечь сухую траву. Мало бы не показалось.
– Но варианта всего два, ведь так? Один из них правильный, – Власта быстро придвинулась к нему и обняла за шею. – Пришло время сказать о главном. Я люблю тебя, Отто Армон!
Армон задохнулся от неожиданности. Его окатила волна блаженного жара, затопивший небо и землю. Опять её взгляд в упор, но теперь дерзкий, искрящийся открытой и яркой радостью.
– Власта, ты не…
– Я знаю, как гложет тебя этот выбор! Не мучай себя! Всё закончится хорошо! Милый, я клятвенно обещаю, что всё устроится, когда мы вернёмся! Ты думаешь, это невозможно?
«Это действительно невозможно! Она говорит это, чтоб…»
Власта улыбнулась. В улыбке её таилась какая-то Великая тайна.
«Она ведь действительно почему-то знает, что всё закончится хорошо! Но как?! Мы вёрнёмся, и… Нет! Не хочу быть в ладах с логикой, особенно сейчас! Пусть произойдёт маленькое непостижимое чудо!»

                                                 *       *       *
«Счастье – воспоминания о губах, которые коснулись лица. И я тоже целовал её щёки, глаза и губы. Мы оба спешили, задыхаясь. Это было на самом деле! И оба мысленно проклинали работу, не позволяющую, забыв обо всём, сбросить амуницию и прикоснуться друг к другу обнажёнными телами »
– Власта, нам пора. Солнце уже садится.
– Знаешь, я хочу остаться здесь на всё лето. А потом ещё на целый год.
Они выбрались из ямки и шли по степи. Дорога незаметно поднялась из поросшего ковылём небытия и вывела на улицу приземистых бетонных коробок. Возле одной из них обнаружился ручной насос для добычи воды из скважины, и они наполнили фляги.
Наступила ночь. На улицах тлели фосфоресцирующие светильники, вобравшие в себя за день энергию солнца. Армон кивком указал в сторону металлической лестницы, на стене одного из зданий.
– Я заметил, что у них множество разного рода внешних надстроек и приспособлений. И все корпуса объединены переходами. Неизвестно, что их могло заставить покинуть поселения. Должна быть какая-то веская причина. Поэтому я предлагаю продвигаться по наружным лестницам и прочим приспособлениям. Пока не выясним где безопасней: в домах или на улице.
– Согласна. Следуем твоей схеме, пока не доберёмся до центрального академического корпуса. Нам надо попасть вовнутрь.
– Зачем?
– Потому, что… Вспомни, Отто, нашу академию. В ней содержаться вся информация общины. Это лакомый кусочек любого разведчика – знания, разработки. А, кроме того, должны быть хроники, летописи, дневники, из которых можно узнать, что у них произошло. Дабы не повторять чужих ошибок. Мы быстренько найдём хранилища, набросаем простенькую карту. Остальное уже не наша забота.
– Дорогая моя командирша, хоть убей, ну не вписывается город и все наши действия в нём в общую картину. Нутром чую. До сих пор мы очень ловко обходили просматриваемые места, а здесь сами лезем на рожон. Я понимаю – неожиданность…
– Правильно понимаешь, любимый, – Власта ласково прикоснулась к его губам. – А теперь молчи. Соблюдаем режим тишины, объясняемся жестами.
Они переместились в тёмный проулок и шли замысловатыми путями крыш, карнизов, пожарных лестниц. Пока не добрались до самой академии, которая в любой общине располагалась в самом защищённом месте.
Здание высотой в пять этажей занимало внушительную площадь. Без особого труда она проникли через открытое окно в крохотную бытовую комнату на четвёртом этаже и оттуда попали в один из сквозных проходов, которых было великое множество. Слабый свет уличных фонарей с трудом освещал ряды одинаковых дверей с равными интервалами расположенные по обе стороны коридоров.
В этом замкнутом пространстве стояла гнетущая, наполненная мрачной тревогой, пустота. Слабый шорох мягких прорезиненных подошв отзывался в нервах болезненным подёргиванием. Казалось, что шаги разносятся по всем ответвлениям и лестничным пролётам так, что слышно их даже на улицах.
Миновав три параллельных коридора, Армон выглянул из-за угла четвёртого и отпрянул назад. Придержав левой рукой напарницу, осторожно выглянул вновь. Едва заметные в полумраке там покачивались туманные образования, в которых угадывались скрученные диагональные складки.
Легонько, словно нажимая на клавиши, он опустил три пальца на запястье Власты и начертил указательным пальцем   спираль. Власта качнула рукой вниз. На языке жестов это означало:
«Там три «смерча»»
«Поняла»
Они отступили и свернули в третий коридор. Попробовали последнюю дверь с правой стороны и быстро проскользнули в комнату, оказавшуюся стандартным учебным классом. У дальней стены стояла преподавательская кафедра. Около входа были плотно сдвинуты и составлены друг на друга ученические столы и стулья.
Армон быстро подошёл к окну и посмотрел вниз. Убедившись, в наличии запасных путей отхода с внешней стороны здания (довольно широкий карниз, ведущий к водостокам), он вернулся и присел на один из стульев.
– Думаю, что причина для бегства из поселений довольно веская. Хотя, возможно, не единственная. Выглядит довольно угрожающе: «смерчи» в городе. Каким образом они сюда попали? Почему мы избежали этой участи? Может, летающие диски берегут нас от напастей? Тогда непонятно: кто взорвал канатную дорогу? Надеюсь, теперь ты не будешь настаивать на поиске архивов и библиотек?
Власта молчала и, казалось, чего-то ждала, напряжённо прислушиваясь. Где-то в коридорах послышались голоса и топот множества ног. Армон вскочил.
– Надо выбираться на крышу!
– Не сейчас, позже. Сначала мы проследим за этими людьми и узнаем, в каком месте они базируются в этом корпусе. Наверняка, они перетаскали туда всё самое важное, из того, что у них осталось. Найдём базу – и можно будет уходить.
– Но это слишком рискованно!
Власта замерла. Из-за темноты и он не мог определить выражения её лица.
– Это связано с нашей миссией?
– Да.
– Тогда я иду один.
– Без меня ты не сможешь быстро ориентироваться.
– Смогу. Нас всему этому учили, Власта, я тебе не дам, не позволю идти со мной! Если попытаешься, свяжу и спрячу под столом.
Она сидела, неподвижно взирая на него. Потом поднялась и обняла, крепко прижавшись к его лицу щекой.
– Люблю тебя, всё равно, какого – тот ли ты, которой здесь жил с рождения или тебя подменили, забросили с других перекрёстков Вселенной! Согрею, не отдам, оставлю возле себя и сделаю всё, чтобы тебя больше никто посмел тревожить, чтобы никто не угрожал! – звучал около уха её горячий шепот. – Молчи, молчи! Слушая меня. Проберёшься по карнизам и пролезешь через вентиляционную камеру. Это самый короткий путь. Они пойдут мимо лестниц и непременно спустятся по одной из них. Наверное, есть безопасные тропы, где «смерчи» не появляются.   Узнай, где их этаж, крыло... И сразу же уходи. В аудиторию больше не возвращайся. Встретимся на крыше. Если задержишься, иди на ту сторону поселения и выбирайся из него. Там холмы. Отсидишься у подножья, утром поднимешься на вершину одного из них. Ищи знак… Увидишь и поймёшь. А я… буду ждать тебя. Год, Вечность… Всегда!
Отто поцеловал нежные влажные губы и через окно перебрался на карниз. Он медленно продвигался выше линии фонарей, цепляясь за шероховатости стены. Гофрированная труба, ведущая в венткамеру, была сделана из мягкого материала, который ссохся от времени и крошился под рукой. Через неё он проник в тёмное помещение, где приходилось соблюдать величайшую осторожность, чтобы не удариться об жестяные воздуховоды и не наделать шума. Сверху под потолком обозначилась блеклая полоска света, и Армон по скобам и креплениям взобрался наверх.
Поле зрения из-под потолка ограничивалось отрезком коридора и лестничной площадкой. Наружный путь действительно оказался более коротким, что позволило опередить чей-то ночной патруль. Шаги приближались, а вместе с ними источник света, постепенно выявляющий выцветшую лиловую краску на стенах и тёмно-красные перила лестницы.
Появились люди, одетые в точно такую же чёрную форму, как у выложенных около подземной пещеры хозяином леса мертвецов. Впереди колонны вышагивал низкорослый мужчина, нёсущий яркий светильник на длинном шесте. Процессия остановилась. Вперёд выдвинулась гибкая изящная фигура, в искрящейся тёмно-серой накидке.
Женщина бросила несколько отрывистых фраз на непонятном языке и взмахнула рукой, как бы обозначив небольшую территорию. Свет качнулся, упал на её лицо и Армон, непроизвольно отпрянув назад, едва не потеряв опору под ногами. Он сразу узнал зловещую визитёршу, заявившуюся под утро в домик стрелочника.
Сопровождающие её люди беспрекословно выполняли указания, выдаваемые сладким обольстительным меццо-сопрано: расставляли указатели на подставках. Походило на то, что свои дела на этом этаже они закончили. Последовал оживлённый обмен репликами, и вся кавалькада начала спускаться по лестнице.
Выждав для верности, Армон протиснулся в тесное пространство под потолком, осторожно спрыгнул на пол и быстро, бесшумно крался по ступеням. На ходу он извлёк из-за пояса нож и оставил на стене первые малозаметные ямки, по которым можно было искать обратную дорогу на ощупь в темноте.
Во время брожения по закоулкам нижнего этажа, оставаясь незамеченным, он ни на секунду не упускал «курсантов» из виду. Сосчитать их точное количество никак не удавалось. Навскидку он определил: не больше дюжины.
Напрягая слух, он прислушивался к их разговорам, но не смог понять ни единого слова. Диалекты общин практически не отличались друг от друга и не могли они за десять лет претерпеть столь значительные изменения. Тот язык казался каким-то сухим, до предела рафинированным техническим языком, абсолютно чужым в его мире.
Приглядевшись, Армон покрылся холодным потом. Женщины среди суетившихся в проходе «курсантов» не было. Отделиться от остальных незаметно при таком освещении она не могла, он бы это сразу заметил. Мысленно перебирая этапы слежки в обратном порядке, он вспомнил, как просматривал их с лестничной площадки и пытался сосчитать по головам. Блестящей накидки среди них не было!
Проклиная себя за невнимательность, Армон повернул назад. Поначалу ему казалось, что метки свои он потерял и не доберётся до места, пока не наступит утро. Наконец, ему удалось нащупать знакомые ямки, которые вывели его к указателям вблизи венткамеры.
Пробравшись по карнизу до заветного окна, он присел и потрогал руками нетронутый слой пыли. Спасительный путь, ведущий на крышу, оставался нетронутым. По нему никто не уходил. Армон приоткрыл окно и влез в пустую аудиторию.
Рядом с нагромождением учебных столов по-прежнему стояли два стула. В нескольких местах висели полоски отслоившихся обоев. Входная дверь была распахнута настежь. Отто достал пистолет, прыгнул в дверной проём и упал на бок, целясь. Затем вскочил и быстро на цыпочках переместился к широкому общему проходу.
Свою напарницу он нашёл в начале второго коридора. Она лежала на спине около пожарного шкафа. Рядом лежал пистолет и раскрытый ранец.
«Обморок… Обычный женский обморок… Если бы стреляли, я бы услышал…»
Опомнившись, он быстро осмотрелся, собрал вещи и, подхватив Власту на руки, отнёс её обратно в аудиторию и положил на стулья. Сжав зубы, Армон быстро управился с многочисленными застёжками защитного костюма.
Потрогал пульс, попытался слушать сердце, но, ощутив неестественный холод, отдёрнул голову. Ледяной воздух ощущался вблизи белоснежного круга на груди. В памяти резко обозначались рваные фрагменты какого-то прошлого: жуткий белый точечный свет за окном, мёртвый водитель мусоросборной машины с белым лицом.
«Лишилась чувств… В коме…» – Армон сглотнул шершавую слюну и сунул руку в ранец, пытаясь нащупать аптечку. Внутри покопались, он это чувствовал: был нарушен, скомкан и перевёрнут привычный порядок вещей. Но кроме этого часть предметов имело знакомые формы и габариты.
Он сбросил из-за спины свой ранец и раскрыл его. После быстрого осмотра ситуация немного прояснилась. Власта подменила багаж. Самое важное переложила в его ранец, скомпоновав оставшееся таким образом, чтобы исключить малейший намёк на то, что она явилась сюда не одна. Возможно, всё это было проделано во время отдыха в степи.
Письмо пребывало на месте рядом с какими-то бумагами и чёрной свадебной картой. Армон вынул её и осветил фонариком. На ней в середине лакированной поверхности ясным отражённым светом серебрились цифры: «1711». Это был дубликат его брачного жребия, вручаемого невесте после церемонии… Власта! Женщина у моря и его Жена?! Власта – его жена?!!
«Она обещала, что всё закончится хорошо! Выбор делать не придётся… не пришлось бы… Почему ты сразу мне ничего не сказала, моя хорошая?! Я бы сжёг это проклятое письмо!.. »
Дрожащими руками он открыл аптечку и вставил в автоматический шприц ампулу с сильнодействующей оживляющей смесью. Приставил к шее чуть выше ключицы и нажал на рычажок. Подождав немного, выхватил ампулу из другой аптечки.
– Власта, милая, дорогая, просыпайся! Прошу тебя, умоляю!
Армон, гладил её плечи, густые чёрные волосы. Схватив оба пистолета, он вышел в коридор, поднял голову и взревел нечеловеческим голосом так, что зазвенели под потолком плафоны.
В нескольких шагах от него качнулось скрученная прозрачная дымка.
– А ну, иди сюда, тварь такая! Давай!!! Посмотрим, кто кого сожрёт со всеми потрохами!
«Смерч» шевельнулся и сдвинулся вправо. Именно в этот момент Отто вспомнил о том, что говорила ему Вронски: вихреобразные образования согласно поверьям являются «доспехами», созданными каким-то неизвестным кустарём-отшельником. Он уже был не в состоянии анализировать, насколько самоубийственными могут быть его поступки, и бросился в самый центр призрачной дымки.
Изнутри туманные линии   казались невесомой прозрачной тканью, но всё тело словно сдавило, стальными многочисленными обручами. Страх и самосохранение были подавлены болью и дикой злобой, помутившей рассудок. Он не отдавал себе отчёта, смерти ли ищет или хочет разорвать в клочья первое, что подвернулось под руку. Нечеловеческими физическими и мысленными усилиями он раздвинул эти путы, велев им умерить норов и превратиться в мягкую рубашку. Наверное, именно так происходило укрощение любого дикого и опасного зверя. И зверь покорился. Давление прекратилось. Вместе с его исчезновением пришло необычное чувство отстраненности и хладнокровной расчетливой ненависти, делающей все движения выверенными и точными.
Где-то внизу звучали возбуждённые голоса, хлопали двери, приближался дробный топот. Отто ждал их на лестничной площадке – единственном безопасном месте, через которое можно проникнуть на верхние этажи.
На блеклом фоне маленького окошка возникли два чёрных силуэта. Армон с яростным наслаждением услышал оглушительный грохот своих стволов и увидел две светящиеся малиновые точки: пули «прожгли» тонкие нагрудные пластины. Один из «курсантов» медленно осел у стены, другой скатился по ступеням.
Напротив него появились ещё три фигуры, воздух прошили светящиеся линии. Не достигнув цели, пунктиры автоматных очередей ломались вблизи его тела, дробили штукатурку и бетон. Посыпались вниз осколки разбитого стекла, кто-то надсадно хрипел и плевался.
Перестрелка оборвалась. Последовавшее напряжённое затишье было подобно паузе в схватке двух небольших отрядов. Возможно, такое же впечатление сложилось у бывших хозяев академии.   С нижнего этажа доносились крики, беготня, но на лестницу больше никто не совался.
Армон начал спускаться вниз, перешагивая через тела «курсантов» и остановился. Ему показалось, что в углу скользнул тусклый отсвет в складках ЕЁ одежды. Напрягая зрение, он увидел фигурку – жалкую, сжавшуюся в позе насмерть перепуганного человека. В её руке вспыхнул белая звезда с острыми лучами. К лицу Армона прикоснулся ужасающий холод, который тут же был отброшен, рассеялся и закружился вокруг него невидимой вьюгой.
Дама отделилась от стены и, надменно ступая, начала приближаться. В издевательской пантомиме, где жалкий испуг превращается в насмешку и презрение, ему отводилась недвусмысленная роль – он должен лежать у её ног, сражённый зарядом страшного холода. Другие варианты не предусматривались.
Он вскинул обе руки, и сразу же последовала вторая белая вспышка и всплеск холода у груди. Армон сбросил с себя оцепенение и, целясь в живот, нажал на курки. Дама подпрыгнула от неожиданности, отскочила назад и резко дёрнула правым плечом. С её накидки посыпались искры. Она несколько раз встряхнула предмет, который держала в правой руке и бросилась бежать. Армон вышёл следом за ней, продолжая стрелять, пока она не свернула в левое ответвление коридора.
Вернувшись, он забрал автомат одного из убитых вместе с запасными обоймами. Внизу скрипнули дверные петли, на улице появились восемь человеческих фигур, бегущих наискосок через улицу. Выпущенная из окна длинная очередь оставила троих лежать на дороге. Предводительница с четырьмя оставшимися «курсантами» скрылась за углом приземистого блока.
С полным безразличием к возможным сюрпризам он уже не крался, ступал твёрдо и жёстко. Шаги гулко резонировали под потолком. Через разбитое стекло с лестницы тянулся ток ночного воздуха, разгоняющий затхлую атмосферу академии.
Сознание отчаянно цеплялось даже не за надежду – за какие-то смутные фантазии, что в его отсутствие Власта пришла в себя и в беспокойстве прохаживается по аудитории. Но нет, ничего не изменилось. Она по-прежнему лежала на стульях – единственный во всём мире источник живительного света, который вспыхнул на короткий миг на однообразном сумрачном небосводе.
Почему так произошло? Он вынул из ранца наружный конверт и извлёк из него инструкции, судя по резкому запаху, пропитанные легковоспламеняющейся смесью. В них содержалась схема ветвящихся цепочек событий, ключевые места в которых были обозначены узелками.
Армон проследил линию, по которой они двигались к намеченной цели. Ниточки событий упиралась в опору канатной дороги и ветвилась по двум направлениям – в обход поселений общины. Ни какой из вариантов их появления в этом месте не предусматривал! Более того, поверх скопления схематических домов-коробок, в самом центре их расположения был начертан красный треугольник с восклицательным знаком внутри: «Нельзя, опасно, категорически воспрещено!»
«Согрею, не отдам, оставлю возле себя и сделаю всё, чтобы тебя больше никто не тревожил, чтобы никто не угрожал!»… – вновь и вновь звучал её голос. Как будто кто-то острой иглой колол воспаленную рану. И тут он понял: Власта с самого начала определила лженапарницу как основную противодействующую силу и взяла её на заметку. Канатную дорогу взорвали. Следовательно, предупреждение на схеме с большой долей вероятности могло быть связано именно с женщиной в блестящей накидке. Скорей всего, так и было: предположительно десять лет назад северные соседи ушли в окрестные леса под давлением какой-то неведомой силой. Пришлая особь разыскала некоторых из них, подчинила себе и использовала в собственных целях. Ей удалось встряхнуть перепуганных обитателей леса, вернуть какую-то толику человеческого достоинства и преодолеть страх перед городами.
Изучив повадки «смерчей», она поняла, что здания лучше инспектировать ночью, когда видна их спиральная дымка. Наверняка у неё имелись схожие схемы, и на обходных путях она вполне могла устроить несколько засад.
Расчеты Власты строились на тех же самых вероятностях. Она решила раз и навсегда ликвидировать опасность, угрожающую любимому человеку. Пока не зазвучали шаги в коридоре, у неё не было никакой уверенности, что её план может сработать. Она отправила возлюбленного через окно на карниз, а сама вышла встречать соперницу. Как Власта могла узнать, что таинственная незнакомка останется на четвёртом этаже? Возможно, понадеялось, что та заметит свежие следы на пыльном полу и тоже пожелает заманить её в ловушку. С обеих сторон сработала женская интуиция, постичь которую было невозможно.
Если бы затея Вронски удалась, вероятно, произошло бы то же самое, чего он добился своей самоубийственной атакой: деморализованные «курсанты» разбежались бы кто куда. Одного не учла умная и проницательная Власта: нечеловеческие возможности соперницы.
«Будь ты проклята, ведьма! Не знаю как, не знаю где, но я тебя разыщу!» – Армон сел на стул, положив голову Власты себе на колени.
«Прожита целая жизнь. Я потерял жену, не успев обрести её. Женщина, которая любила, которая вышла одна с пистолетом против какой-то космической дьявольщины. Сколько же их было, этих жизней, откуда такая чудовищная усталость, прорастающая из бездонных глубин его величества Времени? Любимая моя, какие тайные сокровища и радости ты с собой унесла? Из-за письмеца… Пусть весь мир провалится в бездну, если не узнаю ради чего!»
Армон достал белый невзрачный на вид конверт и распечатал его ножом. Письмо, написанное от руки на незнакомом языке, показалось ему очень родным и близким. Каким-то непостижимым образом он смог понять его содержание!

                                                      *       *       *

                                                  Письмо в никуда:
«Пишу… Потому, что соседская девчонка попросила. Мне стыдно её обманывать. Она славная, заботливая и доверчивая. И я пытаюсь обмануть самого себя. Глупо, наверное? Знаешь, я всегда думал, что у каждого есть свой идеал. Назови себя как-нибудь по-другому, потому что мне тоже не нравится это лакированное словечко. А мне на днях объяснили, что нет той единственной и неповторимой, а есть какой-то спящий зал с манекенами, каждый из которых может ожить в любой момент... Ты знаешь, не хочу, душа не принимает. Уверен, что всё поймёшь, когда прочитаешь это письмо. И тогда мы посмеёмся вместе над недоумком, который состряпал эту диссертацию. Или реферат. В последнее время со мной происходят совершенно нелепые вещи. Кофточки, знаки. Слова и лица накладываются друг на друга, словно графические слои, которые кто-то стремиться свести к единому стилю. И мне некому рассказать, поведать об этом. Может быть, мы встретимся когда-нибудь, не в этой жизни. А, может, уже виделись в прошлом? Что я могу ещё сказать? Прощай или до встречи – в зависимости от того, как распорядилось нами время»

                                                      *       *       *

«Счастлив, брат» – Армон взял на руки тело Власты и вышел из аудитории. – «Ты только начал искать, даже сам не зная кого. Кто ты, с каких небес отправил своё послание? Оно уйдёт по назначению. Я сделаю это ради того, чтобы тебе не пришлось пережить подобное»
«Смерчи» стояли вдоль стен, медленно покачиваясь как луговые колокольчики при слабом ветре. Просунув руки через дымчатую оболочку, он поместил свою жену в центр одного из образований.
«Я не хочу, чтобы она лежала в земле. Такие похороны не хуже любых других. Заберите её с собой. Прощай… Для меня ты навсегда останешься женщиной у моря и верной подругой, ведущей меня неясною дорогой»
Он смотрел, как милое лицо заслоняют вихревые полоски, как её очертания становятся прозрачными, сливаясь с фоном стены…
Сны порой уводят от несчастий и нестерпимой боли. Он спал или не спал на стульях, вобравших в себя последнее дорогое тепло. Следил за чёрными людьми сквозь дымчатую пелену, прячась в тесных туалетных и технических комнатках. Успешно возвращался к ожидавшей его напарнице, и они вместе с ней поднимались на радостный от утреннего солнца пригорок.
Отто проснулся в первых лучах рассвета разбитым и опустошённым. Быстро собрал вещи и покинул пыльные, покрытые множеством следов коридоры академии. На обочине одной из улиц нашёл исправный вездеход, не настолько изъеденный ржавчиной, чтобы развалиться на первой же кочке. Разобрался с управлением и выехал из города, не заботясь о скрытности и безопасности. Ему хотелось поскорей закончит это дело.
Остановив машину у подножья небольшой высотки, покрытой мелкими жёлтыми цветами, поднялся на неё и посмотрел на соседние холмы. На верхушке одного из них, сверкая копной лучей отражённого солнца, стоял металлический дисковидный объект. Можно было, верить своим глазам или не верить – перед ним находился ещё один оживший мираж из детских сказок: небесный корабль со звёзд!
Разные возможности приходили на ум, каким образом отправить письмо: сжечь, отдать его «смерчу» вместе с Властой. В схемах имелось указание на это место, но лишь как на удобный обзорный пункт, от которого расходились в дальние северные леса пять разных маршрутов. Но они были созданы для отвода глаз, теперь он в этом не сомневался.
   Если удастся каким-то образом подложить конверт в этот сверкающий диск, с точки зрения планетарного аборигена письмо действительно отправится в никуда. Пунктиры уходили за холмы, ветвились... Он не пойдёт дальше! Потому, что чуткая красавица Власта перехитрила обе враждующие стороны.
Осторожными перебежками, останавливаясь, он подобрался к инопланетному диву и крадучись обошёл его по кругу. Ничего похожего на вход он не обнаружил. Никто не вышел к нему навстречу, его не поразили смертельные лучи и Армон рискнул подойти вплотную. Потрогал холодный полированный бок, мысленно представил себя идущим с письмом внутри…
… и вышел из обводной металлической дорожки между двумя стенами, растерянно озираясь по сторонам. Перед ним находился короткий переход, ведущий в центральный круглый зал. По обе стороны коридорчика темнели закруглённые сверху ниши. В одной из виднелась маленькая комнатка с двумя лежанками у стен и столиком посередине.
Армон быстро шагнул вовнутрь и положил конверт на столик. Услышав шаги, он осторожно выглянул в сторону зала. Мелькнул зеркальный комбинезон, пышные светлые волосы на плечах. Послышались странные ритмичные звуки и скрипы, исходящие от стен.
Здесь тоже наличествовало какое-то неясное превосходство над   человеческим естеством: врождённая сверхцивилизованность в манерах. В мыслях навязчиво крутилось слово «оно»: человекоподобное существо.   Возможно, женщина. Не взирая на внешние признаки пола, отсутствовала пленительная магия дамского притяжения, порождающая желание оценить, мысленно прикоснуться к округлостям тела. Отто оттолкнулся от стены и отступил назад. Так или иначе, свою работу он выполнил. Осталось лишь дождаться благоприятного момента, чтобы незамеченным пробраться к выходу.
В этой крохотной каюте ничего примечательного не было. На столике рядом с письмом лежали три предмета: маленькая металлическая коробочка, нечто похожее на пишущее перо и медальон с выгравированной кошачьей мордочкой. Украшение сразу же завладело его вниманием, приковало к себе, потянуло куда-то за собой, но в последние мгновения Армон волевым усилием остановился, задержался в непроглядной темноте, наполнившей открытые глаза.
«Я снова ухожу? Навсегда? Куда и зачем? Смертельно устал... Не хочу… За мной остался должок…»
«Всё, что здесь осталось, не твоя забота» – услышал он свой собственный голос. – «Ты не Отто Армон. Твоя задача сберечь то, что ещё осталось»
«Но я ничего не вспомню. Меня для чего-то лишают памяти»
«Забвение – твоя защита. Чтобы из памяти твоей не могли извлечь будущее. И избавление от раздирающих душу потерь. Армон пойдёт по одной из цепочек. Через два дня лишится защиты и будет убит в схватке с патрулём погибшей академии. В его ранце найдут картографию района, и суть его миссии будет предельна ясна. Тебе предстоит далёкий путь… »

Куда уходит белая кошка. Роман, фантастика. Глава 3

Куда уходит белая кошка. Роман, фантастика. Глава 5

Рейтинг: +8 643 просмотра

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (22)

Татьяна Белая # 15 августа 2015 в 14:44 +3

Володя, комментарии после. Надо все обдумать. Написано отлично. Учусь по ходу у тебя многому. super

Владимир Дылевский # 15 августа 2015 в 16:41 +3

Тата, мы все учимся друг у друга. 5min

Эдуард Руденко # 16 августа 2015 в 05:48 +3

Приветствую, Владимир!
Вот и продолжение! Почитаем. 50ba589c42903ba3fa2d8601ad34ba1e

Эдуард Руденко # 16 августа 2015 в 06:56 +3

Прочитал и понял:как ещё далеко до конца и ЛГ и нам, читателям....
понравилось. Отличные сюжеты и повороты событий. Интригует и затягивает.
50ba589c42903ba3fa2d8601ad34ba1e

Очипятка: Она мягко остановилИ его, уперев руки в плечи.
Это встреча с напарницей, после будки стрелочника.

Владимир Дылевский # 16 августа 2015 в 20:21 +3

Спасибо, Эд! Роман всё-таки, стараюсь, чтобы соответствовал smile

Валерий Куракулов # 16 августа 2015 в 14:08 +4

Понятно, что ничего не понятно. Кто и когда реален, а когда снится? И в какой из миров пришли "гости"? Или во все миры? Не могу пока ничего предугадать, хотя если уже было "наложение" времени в предыдущих главах, то можно предположить, что Кто-то что-то хочет исправить, но получится ли?
Круто, Володя! 50ba589c42903ba3fa2d8601ad34ba1e

Владимир Дылевский # 16 августа 2015 в 20:30 +3

Спасибо, Валера! c0137

С днём авиатора тебя! voensam

Пишу тормазно, что все забывают с чего всё началось. smile

Это конечно смещение во времени. Потому что в предыдущей главе ОНО письмо в никуда получало и там я описал следы её попыток стать женщиной. Зацепило её это письмо, подсказало неожиданный ход. Здесь я описал и происхождение той зловещей четвёрки, которая всюду сопровождало злодейку в предыдущих главах. Это то, что у неё осталось от "курсантов", которых Армон не замочил.

Валерий Куракулов # 17 августа 2015 в 06:16 +4

Конечно, что-то ускользнуло, но не это главное. Главное, что Мираж остался! И очень интересно следить за миражом, который постоянно меняется, оставаясь миражом, приобретая при этом некую конкретику.
super

Ивушка # 16 августа 2015 в 15:51 +3

Буду читать понемногу,вашу прозу читать увлекательно,Владимир.

Владимир Дылевский # 16 августа 2015 в 20:33 +3

Ивушка # 17 августа 2015 в 11:05 +2

Интересно.

Владимир Дылевский # 17 августа 2015 в 19:17 +3

Спасибо, Ивушка!

Лариса Тарасова # 3 сентября 2015 в 15:17 +2

Володя, делаю еще одну попытку - понять, ищу искорку, которая бы запылала и указала мне дорожку. Если честно, то сложно для меня, должна сознаться. Не пойму - почему. Сюжетную нить ухватила, на героев шикнула, чтобы подножки мне не ставили, текст хороший, видно, что на роман рассчитан: есть образность, описания, стилистика хороша, лексика богатая. Но. Вот сейчас прочла примерно две трети главы и такое чувство, что заблудилась. Стою в расстерянности. Ушла собирать мозги в кучку, вечером перечитаю.
))

Владимир Дылевский # 3 сентября 2015 в 18:18 +2

Да уж. Растянул я написание и выкладывание глав. sad

Что называется, на перепутье. По-идее, конечно, Лариса, лучше бы написать, да всё сразу выложить. С другой стороны, сам не знаю на сколько это затянется mmm

Лариса Тарасова # 3 сентября 2015 в 19:02 +1

Да на сколько бы ни затянулось, все равно надо писать, Володя!
Для меня трудность в том (одна из них), что приходится возвращаться, чтобы вспомнить, освежить в памяти. Пишите! Мечтаю держать Ваши книги в руках! Загордююююсь тогда... )) хвастать буду...))
Ушла дочитывать.

Эдуард Руденко # 27 октября 2015 в 07:51 +1

Свежесть в голове неимоверная!
Готов читать 5 главу!

Владимир Дылевский # 27 октября 2015 в 18:10 +1

Рада # 29 января 2016 в 05:11 +1

Вот оно! Теперь нашла, где я остановилась! УРА! Володечка, уже настраиваюсь на продолжение увлекательного путешествия по твоим бесконечно фантастическим мирам!

Владимир Дылевский # 29 января 2016 в 12:07 +1

Спасибо, Радушка! Здесь моему герою пожалуй впервые удалось дать серьёзный отпор непосредственной организаторше.

Рада # 29 января 2016 в 15:54 +1

Володя, каждая глава, как новая жизнь ЛГ. Ведь если верить в то, что душа проживает несколько жизней, каждый раз возвращаясь на землю с полностью стертой памятью предыдущей жизни, то тогда все понятно. Но вот что интересно, в каждом времени, пространстве ты оставляешь одни и те же таинственные знаки судьбы, которые настойчиво пытаются пробудить память (явления де жа вю?), и решить что-то очень важное, постичь суть вечных ценностей, суть добра и зла. Даже образы женщин олицетворяют собой это добро и зло. Кстати, образ Власты мне показался знакомым, женщина которой можно доверять, и с которой и я бы тоже рискнула пойти и в разведку, и на любое задание. Не могу еще разгадать, где это "в никуда", в которое отправлено письмо Олега Васильева, и куда все-таки уходит белая кошка, у которой, как известно, тоже 9 жизней?
Так же интересно, сможет ли герой встретить и полюбить свою женщину, ту самую, с набором идеальных черт? Пока что, как мне кажется, любят и добиваются его, в то время, как его самого преследуют только предчувствия близкой любви, типа кофточки, фиолетового запаха, плавности походки, жестов.
Володь, вещь просто сногсшибательная! Не оторваться! Читаю каждую свободную минуту! Молодчина!!! apl

Владимир Дылевский # 29 января 2016 в 17:25 +1

Спасибо, Радушка! Всё это соответствует теориям о параллельных мирах, где у каждого есть свой двойник. А так же той теории, которую изложил коллега ЛГ, который отрицает существование идеала в научном смысле. Попробуем его опровергнуть. smile

RSS-лента комментариев