[Скрыть]
Регистрационный номер 0512848 выдан для произведения:
Сегодня Всеволод явился к мадам Шацкой пораньше. Охранник
пропустил, не задавая лишних вопросов, так как с того самого позднего завтрака
он бывал здесь каждый день. На подходе к крыльцу услышал яростный женский крик
и отборные ругательства, донесшиеся из приоткрытого окна на первом этаже, но не
удивился, так как ждал чего-то подобного. Хозяйка особняка кричала, как
потерпевшая поражение шведка на Чудском озере, хотя ею, вряд ли была. Он -
проницательный человек и давно раскусил ее суть. Она пыталась быть хорошей, но
чернота грубой души, которая проявилась после смерти мужа, потому что некому
стало ее сдерживать и смягчать, время от времени просилась наружу.
- Предупредите хозяйку о моем визите, - мягко попросил он
заплаканную девушку, открывшую ему дверь.
- Ах, я спешу уже к вам, Всеволод. Сегодня вы раньше.
Напитки?
- Не возражаю.
- Чем займемся сегодня? Поговорим о поэтах Серебряного века
или современности дань отдадим? Знаете, а я решила дерево посадить. Сама!
Поможете?
- Какое?
- Елочку голубую. У ворот место, просто, замечательное.
Саженец прикуплен.
- С удовольствием.
- Прекрасно! Садовника отпустила. До слюноотделения поработатьжелаю. Сегодня такой прекрасный день! А как вы с прислугой
контактируете? Огорчает ли вас кто-то?
- Знаете, я держу дистанцию. Мелочи не трогают. Есть четкий
распорядок всему. Есть старший. С него спрос. А вы сами руководите?
- Раньше муж занимался, а я, как в колодец упала. Не знаю, не
понимаю, не умею.
- Мог бы помочь вам, подсказать, но
как вы решите. Идемте к елочке, - сказал он, поглядывая на нее вопросительно.
Несколько минут у нее еще было…. На остановку безумия. Пока идут, рассматривают
деревце, ставят в ямку, присыпают, поливают и идут в дом. Временная боль, а
потом и боли не будет…
- А теперь бы ведерко водички и все, - заметил он. Шацкая кивнула
головой охраннику.
- Неси воду. Потом ворота закроешь,
- распорядилась она. – А мы в дом пойдем.
Поддерживая под руку, он приблизился к ней максимально близко
и сунул руку во внутренний нагрудный карман. Шацкая вздрогнула, остановилась и
стала оседать. Никто не заметил, как рука его нырнула внутрь пиджака снова. Он
подхватил ее на руки, не позволив упасть на каменное покрытие. С растерянным
видом внес в дом.
- Что с ней? – перепугалась Минни.
-
Не знаю. Покажите, куда нести вашу хозяйку, и вызывайте скорую помощь.
Девушка убежала к телефону.
- Почему мне так плохо? – шепнула
Шацкая. – Что со мной случилось?
- То, что хотели, то и случилось. С
вас вторая половина гонорара.
- Вы о чем? За что гонорар?
- Вы же хотели умереть не сразу, - удивился
он, не понимая ее реакции.
- Нет! – ужаснулась та. - Ничего
такого!
- Да! Сами сказали, что вторая
половина после исполнения. Я исполнил.
- Вы?!
- Да. Я. Что заказали, то получили.
- Но я не просила меня убивать.
- Вы были в кафе. Условия выполнили.
Я о деревце у ворот. В смысле, не передумали.
- Тот странный тип не мог быть вами.
- Почему? Я это. Мастер маскировки.
Артист от природы. Впрочем, неважно. Недолго вам осталось. Умрете от потери
крови. С моей помощью. Получили, что хотели. Пока никого нет, говорите, где мой
заработок лежит.
- Издеваетесь? Хотите меня обмануть?
Мне и так плохо. И… я хотела ту наглую рожу из журнала. Гляньте. У камина
валяется. Я его ногами топтала всю неделю. Ненавижу!
- Так. Действительно, мужик, -
удивился Всеволод, разглядывая обложку, - но это старый журнал. На новом – вы,
завистливая и непримиримая эгоистка. Что ж так пошло?! Ненависть слепит глаза?
- Минни, сука, - просипела Шацкая,
усмотрев робкую прислугу, вбежавшую на цыпочках в комнату, - ты подсунула это старье?
- Вы загоняли меня бесконечными
придирками. Я света белого не видела. Стол разобрать времени не находилось,
простите!
- Значит, сама я виновата. Все
рвалась куда-то. По головам топталась. Все есть, а жить уже некогда. Финиш!
Пошла прочь, исчадие коварства и наглости!
- Девушка, идите во двор, встречайте
врачей скорой. Ворота до сих пор открыты?
- Да. Охранник дерево поливал.
- Идите и смотрите по сторонам. Если
враг мадам еще рядом, он сможет навредить. Ждет результатов своего зверства,
возможно.
- Бегу, - перепугалась Минни.
- Так это не вы? – прошептала
Шацкая.
- Нет, конечно! Дайте-ка
прижму вашу ранку, чтобы кровь так быстро не пульсировала. Как вы могли
подумать обо мне плохо?! Целую неделю мы провели вместе. Однако я знаю все.
- Интригуете? А… какая теперь
разница?!
- Как сказать! Киллер знаком мне, но
ничего это вам не даст. Не в ваших интересах стучать в органы. А когда узнает,
что останавливал вамкровь, спасал, рассердится на меня. Он – серьезный человек. Профи! У
него был заказ. Не знаю, развеселит ли его это недоразумение, так как может
ударить рикошетом по репутации. Придется вам с ним объясниться, и в дальнейшем
держать рот на крепком замке. Да, я с
ним в контакте, как с полезным, знакомым существом в жестоком нашем мире. Ну,
вам доказывать не нужно полезность некоторых общих знакомых. Лежите спокойно,
прошу! Не все еще кончено!
- Где больная? – в комнату вбежали работники скорой помощи. - Что с ней?
- На крыльце вдруг падать стала. Я
поддержал и сюда притащил. Кровь сочится…
- Сами увидим. Отойдите в сторонку.
Больную нужно осмотреть. Отвернитесь, сэр-господин! Что вы такой недогадливый?!
- Простите, - стушевался Всеволод, и
сделал вид, что не смотрит, но ему нужно было видеть все. По факту, ранение
тяжелое, но она с ним… беседовала! Если бы он не зажимал ранку, она бы сейчас
могла исторгнуть последний вздох, всхлип и закатить глаза, впадая в
бессознательное состояние, из которого не вышла бы из-за потери крови. Однако кровь
истечь так быстро не могла. По двум причинам: разобрались вовремя, и случилось
чудо - медики приехали быстро. Как будто знали, что в них будут нуждаться,
и ждали… где-то за углом…
- Ба, мадам! Так вы вся в броне! Как
получить доступ к вашему телу? Как еще дышите? Где у вас завязки… или кнопки?
Минни бросилась на подмогу. Трясясь
от ужаса всем телом, непослушными руками стала расстегивать корсет. Шацкая судорожно
вздохнула и усиленно задышала. Врачи склонились над ней.
- Смотрите, пластины корсета вдавлены. Здесь и здесь. А здесь
пробиты. Ребра пострадали. Ранение?! Свят! Свят! Откуда? Что за Дикий Запад?
Кому перешла дорогу женщина?
Мадам Шацкую, потерявшую сознание, увезли в больницу. Есть
предел человеческому терпению, и существует болевой порог. Забытье для раненого
– только во благо.
Проводив автомобиль скорой помощи, Всеволод отбыл домой, где
пообедал, сходил в ванную, переоделся, позвонил в больницу – узнать о состоянии
раненой. Выслушал внимательно и остался дома. Через несколько дней ему
сообщили, что дама жить будет, хотя он в этом и не сомневался. Помощь была
оказана вовремя…. Возрастная дама, во вред себе носящая корсет для
моделирования фигуры, рискует здоровьем. Ранение – ранением, но и корсет
подгадил! Не имея фигуры, создавать ее за счет мучений? Никогда он не понимал этих
женщин. Одной ногой уже…, а все туда же!
- Можно навестить Шацкую? –
медсестра на посту осмотрела лохматого и бородатого человека в потертых, но
чистых джинсах и растянутом свитере с
пакетом в руке и накинутом на плечи белом халате.
- Ей ничего нельзя!
- Тогда это вам.
- Нет. Пойдете обратно, заберете.
Он кивнул головой и потопал к палате,
припадая на ногу и сутулясь.
- В-вы?! - пролепетала Шацкая,
внезапно испугавшись. - Добивать меня пришли?
- Пришел навестить. Всеволод передал
мне, что с вами не так все плохо. Кровожадность свою поумерили? Все могло быть
хуже. Одинокая могилка, так как после вас никого нет. Точнее, есть и очень
много дальних и самых дальних родственников, с которыми вы не знаетесь и
которым на вас наплевать. Верно? Завещать не пробовали еще? Возраст,
обстоятельства разные…. Пытался отговорить, а вы упирались. Нельзя заказывать
себя! Это противоестественно. Печальное недоразумение. Не находите? Знайте, всегда
найдется, кому подсуетиться на ваш счет, если пронюхает о больших деньгах. В
свете открывшихся обстоятельств, я выяснил все о том мужчине. Он никоим образом
не имел к вам отношения. За что было его ненавидеть? На себе прочувствовали,
как это дико, несправедливо и больно, когда не за что страдать, а приходится?
Жить хотите?
- Хочу! – шепнула она белыми губами.
- Платите и живите, а впредь
согласовывайте свои «деяния» с трезвым рассудком, и оставьте в покое ночные
клубы, и выпивку. Это сильно крадет возраст. Поживите спокойной и счастливой
жизнью. Есть много интересного и без злачных мест, пагубных привычек. Чтобы не
пугать вас больше, встречаться не будем. Всеволод занесет остаток гонорара. Он
надежный и молчаливый друг. Я спас его однажды. Теперь мы неразлучны.
- Сделаю, как вы сказали.
- Имейте в виду, что рискнете
жизнью, если проболтаетесь. Контролируйте себя.
- Да-да… - слезинки задрожали на
ресницах и покатились по щекам.
- И напоследок. Недоразумение
создали вы, а я исполнял ваш «каприз». Каприз! Вы посягнули на чужую жизнь не
по серьезной причине, а по капризу! Это кощунство! Надеюсь, урок усвоили?
- Да.
В полдень явился Всеволод.
- Как себя чувствуете, прекрасная
леди?
- Все уже хорошо, мой друг.
Присядьте.
- Не говорят, как успехи, когда
домой?
- Рано об этом. Знаете, ваш друг
приходил пару часов назад. Я испугалась. Не думала, что так боюсь умереть. Сказал
резкие слова. Представляете, если недоразумение не разрешилось бы, то я могла
умереть, предварительно с ним рассчитавшись. Все в точности, как вы тогда
обрисовали мне. Хорошо знаете своего приятеля. Или были в курсе?
- Потом…. Рад, что все утряслось.
- Можно просить услугу?
- Да.
- Хочу в платную клинику.
Организуете?
- Как пожелаете.
- Не забуду вашей доброты, -
проникновенно заявила она, и он догадался, что благодарность выразится в
денежном эквиваленте. Возможно, не так грубо: ввиде пачки денег, а богатое
колечко или нечто подобное. Иного предложить она не могла. Он - не альфонс,
чтобы в койку прыгать с возрастными дамами ради «куска хлеба»; и она - не Офелия, чтобы смутить сердце красавца блондина.
Однако собеседником была интересным, если не принимать в расчет стервозность,
грубость натуры и уничижительное отношение к низшим слоям общества, которых - преобладающая
масса на многострадальной земле.
Помочь сайту
Поздравления
