Как же она восхитительна ! До умопомрачения ! С ней никого в ряд не станови. Всех красотой заблещет ! У её папы – нулёвый мерседес, у мамы – небесного цвета яхта. У обоих двухэтажный дом в центре Москвы, на Ильинке и пять дач на окраинах. А ещё мама с папой работает – директорами департаментов в важном бюджетообразующем министерстве внешних сношений. Откаты там прут в руки в лёгкую, не напрягаясь. Мама в коммерции – прошаренная, содержит – автосалон, десять парикмахерских для стрижки кобелей, ювенальный дворец бракосочетаний и коммерческий крематорий, где по понедельникам всегда очереди. Папа имеет долю в уставном капитале десяти нефтяных скважин. Бабла и злата в кубышках и стеклянных банках - немерено… Ох, не могу, сейчас рассыплюсь на зёрнышки от счастья…, как я люблю мою ласковую недотрогу, искусительницу моих чувств, девственницу до всяческой благопристойности! Она так красива ! Никому её не отдам ! Она принадлежит мне и только мне !
Я ей так прямо в лицо и сказал:
- Люся, без тебя мне жизни нету ! Ты как хочешь, но я на тебе женюсь !
Она сидела в тот момент в микроклиматическом саду, под маминой любимой сакурой; розовые лепестки сыпались на асфальт и будоражили мои чувства. Сидела она в инвалидной коляске и завораживающе смотрела на меня, пытаясь собрать два непослушных косых глаза у переносицы. Бреджит Бардо – и только!Да какой там, - Софи Лорен в 18 лет ! Люблю её – до потери пульса ! Я экстримальный поклонник её палящего душу тела !
Услышав мои слова, она душисто всплеснула ручками, будто вспорхнула с сакуры, и попыталась встать, но ей мешали это сделать протезы рук и искусственный тазобедренный сустав. Правый протез упирался в колесо, а сустав согнулся и не пожелал более разгибаться; она упала снова на сиденье коляски и запричитала:
- Любимый мой, Витюша, солнце моё, папа с мамой нам с тобой подарят крутолобый внедорожник с бассейном в багажнике и мигающим подфарником, чтобы светил нам с тобой всю жизнь до самых смертных судорог…. Люби меня, как первую любовь !
Я запрыгал от восполнившегося до краёв счастья.
-Боже, ты согласна ! Ты согласна ! – вопил я как маленький ребёнок. - Как я ждал этой минуты ! Какое это счастье ехать во внедорожнике и всем обгоняемым лохам крутить дули и тыкать в их наглые рожы факи …
-Ты о чём, любимый… - Шмыгнула она носом и округлила глаза.
-Да всё об одном, любимая, - хочу ехать во внедорожнике рука в руке и упиваться чувствами к тебе…
- Ааа… И я тоже сейчас переполняюсь чувствами…
-Ты, Люсенька. не представляешь, как это красиво с ветерком, да по европейской трассе… Лучше бы, конечно, на яхте по средиземноморским волнам… с девочками.. ой, тпррр… что я говорю, конечно же, - с любимой женой в обнимку…
Она опять встрепенулась и сказала, что папа отправит меня в Голландию руководить его бизнесом – карандашной фабрикой и комплексом тюльпанных оранжерей. После этих слов я мою малышку возлюбил ещё больше и сказал, встав перед её коляской на одно колено, как тот дурачок Тристан перед дебильной Изольдой:
- Любимая, я без тебя никуда не поеду. Только вместе ! Иначе я умру от тоски в этой чёртовой Голландии !
С её восхитительных глаз от нервных переживаний упали очки, похожие армейский бинокль дальнего действия, и она воскричала будто младенец в люльке:
-Милый мой я ослепла от счастья ! Я как в тумане ! Боже… А ещё папа с мамой обещали мне отдать в приданное замок на берегу Атлантического океана. Скажи мне, ты рад? О Боже !!
Я стонал, грудь моя разрывалась от любви.
- Милая я не могу говорить ! Во мне всё пламенеет, когда ты рядом ! – Вырвались из меня чуть ли не в стихотворной форме, правдивые до истинности слова.
И тут резко и неожиданно пошёл отсчёт моего счастья в обратном направлении. Пришёл растрёпанный и перепуганный папа, бухнулся рядом со мной на скамейку и сказал:
-Всё, дети мои. За мной приехали…
В сад вошли три человека в чёрных костюмах. Один из них держал папку в руках и колючим взглядом пристально оглядывал ослабшего от волнения папочку.
-Вы Лухта Сидор Моисеевич !?
- Да я Лухта… только не Сидор, а Иисидор Моисеевич…
Человек с папкой кашлянул, потом подошёл и вобрал папину голову у затылка в свою мозолистую ладонь, подтянул её к себе и говорит:
- Да какая уже разница ! Скоро тебя оденут в чёрную робу, на переднем кармане вышьют суровой ниткой порядковый номер, а на башку повесят треух… как и подобает бывшему директору департамента... Вы обвиняетесь в кражах госимущества и растратах бюджетных средств. Вот в этой папке лежит постановление суда на ваш арест ! Собирайтесь, поедите с нами.
В душе моей тут же оборвалась ниточка скрепляющая нашу любовь с Люсенькой. Она, любовь с первого взгляда, пала ниц и разбилась на тысячи мелких кусочков. Господи, как же хрупки истинные чувства !
- Папа, папа ! - Закричала Люся.- Как я без тебя с мамой?! Господи, это же завтра придут и опишут все имущество.
-Не переживай за меня, дочка ! Я спокоен за тебя ! У тебя уже есть защитник. – Обернувшись в полуоборота успокаивал папа то ли себя, то ли весь окружающий мир.
На руках у него блестели наручники, а сзади его подталкивали двое верзил в спину.
Я отчётливо слышал его охрипший голос, когда перелазил через забор и спрыгивал на асфальт центральной улицы. Потом я бежал по людной Ильинке, огибая прохожих, и слышал вслед крик и причитания этой прокажённой неудачницы и (тьфу её!) гадкой жабы:
Помочь сайту
Поздравления
