-Как вы могли проиграть вообще? – в глазах колдуна читалось такое негодование, что избитые и, впервые, опозоренные духи, отступили на несколько шагов назад. – Вы духи, имея отряд и пятидесяти сильных наемников, проиграли тридцати воинам покровителя! У меня такое даже в голове не укладывается! Просто аматоры какие-то, а не воины, смех да и только
-Это были не просто воины, этот бастард Айрон притащил откуда-то тридцать натренированных ингуров, мы никогда не сталкивались с ними, наши наемники тоже, вот и проиграли, - пытался оправдаться Мет.
-Луксор, почему ты никому не сказал про слабые места этих воинов?
-Да нет у них слабых мест, их тупо количеством забивать надо! Но пока их накроешь, они убьют роз в десять больше своего количества.
-Но, ведь, Айрона ты побеждал!
-Так, его если врасплох застать, его каждый победит, а в толпе с этими, даже он просто машина для убийства.
-Хорошо, почему Такаман ничего вам не сказал про эту напасть? И вообще, где он сейчас?
-Такаман пытается наладить контакты с изгнанниками, - вывернулся Мет.
-Изгнанники воины никудышные, как правило, - поморщился Виктор, - хорошо, пусть работает, нам нужна поддержка местного населения. А вы, быстро за летописи и узнавать все, что в них говорится об ингурах и как с ними бороться!
-Пронесло, - выдохнул Винт, отирая лоб, после того, как за колдуном захлопнулась дверь, - Ну ты даешь Мет, я бы никогда не додумался сказать такое.
-Помолчи, седой опять к изгнанникам ушел ведь, контакты наводить, а какого плана эти контакты, я просто не уточнил. Так что, выходит, я даже не соврал. – джариден потирал ушибы на теле, обдумывая что-то свое.
-Умник. – хмыкнул Луксор, потирая руку, висящую на перевязи, после боя.
Рената отпрянула от двери, возле которой стояла, подслушивая разговор духов, и хищно ухмыльнулась:
-Так вот в чем дело! – шепнула она и быстро скользнула в темный коридор. Теперь ей было, что сказать Виктору.
Седой ничего не мог с собой поделать, ведь забота о многодетной семье стала теперь для него главным приоритетом. Каждый день он находил минутку, чтобы побыть рядом с ними, а особенно их матерью, Палладой. Женщина тоже стала тянуться к духу. И все же некая отдаленность пока мешала им сблизиться. Стена стояла меж этими двумя.
В один из дней, придя навестить семью изгнанников, Ябир, к своему негодованию, заметил, что поленница почти пуста, хотя во дворе было полно напиленных, но не порубленных еще поленьев, а в доме полно подросших и крепких мальчишек. Да еще и этот оболдуй Дастер, жил на иждивенье малолетней жены и мачехи.
Законник тихонько приоткрыл дверь и зашел в дом. Паллада полулежала на топчане, сколоченном из грубо отесанных досок, дети играли у очага.
-Привет, ты что заболела? – прошептал он, целуя ее ладонь.
-Да голова болит немного, погода, наверное, - так же тихо ответила она.
-Опять сама дрова пилила?
-Нет, другие селяне помогали, но потом погода испортилась, и пришлось домой идти.
-А Дастер если поможет, у него что, руки отвалятся? Или подростки, которые здесь живут, вы кухарки, а они должны вам помогать!
-Они же сироты, я не могу заставлять их. А Дастер на охоту ходил с мужчинами.
-Интересно, и что же он добыл? Я что-то мест разделки во дворе не видел.
-Их метель в дороге застала, все вернулись без добычи, даже глава села.
-Отговорки это все, просто он лентяй и раздолбай. Дастер, иди ко ты сюда! Быстро!
-Чего надо? – подросток вынырнул из комнаты мальчишек, где пропадал днями напролет, после возвращения к Палладе.
-Метель закончилась, надо бы на охоту сходить, а то завтра нечего есть будет!
-Так я был уже сегодня, нет дичи.
-Ничего, сходим вместе. Да, и скажи мальчишкам, что во дворе надо собрать и наколоть дрова, а то топлива совсем не осталось. И последнее, если до нашего возвращения ничего не будет сделано, я каждого пятого утоплю, понятно?!
Мальчишки недовольно зашумели, но, увидев, с каким грозным видом глядит на них повелитель вод, притихли и гуськом высыпали во двор.
-Ты слишком строг с ними, - покачала головой женщина.
-Если не я, то кто? Селянам глубоко плевать на их воспитание, пройдет еще пара лет и из этих сирот вырастут настоящие отморозки, которые будут творить такие бесчинства, что правление Деодема покажется окружающим детскими шалостями, это я как старый избитый волк говорю. У нас была подобная проблема, поэтому и появились лагеря волчат. Дастер, ты готов?
-А с чего я должен идти, - заерепенился вдруг пацан, - это не моя семья!
-Как это не твоя? – глаза седого прищурились, - ты живешь в этой семье, сидишь на шее у мачехи и жены, тебя кормят и одевают! Будь добр, плати им тем же. И уважай Палладу хоть немного, она спасала тебе жизнь несколько раз.
-Уважать солдатскую подстилку? С чего бы это вдруг, она вообще моему отцу обязана еще тем, что жила у нас…
Он даже не успел договорить свою фразу, как повис на вытянутой руке белого гиганта. Паллада с ужасом в глазах смотрела на них, она хотела было вмешаться, но была остановлена…Маришкой.
-Не трогай, пусть сами разбираются.
-Если я еще раз услышу подобное в адрес Паллады или какой-либо другой женщины, то твоя голова будет торчать на воротах в село, как знак устрашения, ты меня понял?
-Да. – прохрипел в ответ тот.
-А теперь подойди к женщинам и извинись перед ними. Иначе, я тебя четвертую!
Нехотя, с таким выражением, будто его величество делает большое одолжение, Дастер подошел к женщинам.
-Извини, Паллада, что назвал тебя подстилкой, хоть ты таковой и являешься!
Затрещина, которой за подобные слова наградил его законник, сбила парнишу с ног, но заставила задуматься.
-А теперь у жены своей прощение проси!
-За что?!
-За все, что ты делаешь с ней!
-Прости, - это прозвучало скорее как: «Ну, вы у меня еще дождетесь». – Это все?
-Да, иди теперь к мальчишкам во двор и помогай им дрова рубить. От души воротит с тобой на охоту идти, ты не пацан, а баба.
Негодуя, подросток выскочил из дома, громко хлопнув дверью, а Такаман подошел к женщинам.
-Гони его в три шеи, - произнес он, обращаясь к Маришке, - не будет с ним жизни, у него нутро гнилое.
-Я бы с радостью, да меня его отцу продали, за долги.
-И за сколько продали?
-За одну серебряную меру.
-Дешево тебя родные оценили.
-Я знаю.
-Так, не выходите во двор, я пока пойду, поймаю что-нибудь съедобное, а мальчишки там не в самом хорошем расположении духа. Когда вернусь, проведу с ними воспитательную беседу.
-Ты уйдешь, а нам тут жить, - прошипела девчонка.
-Не стоит переоценивать этих молокососов…
Законник незаметно вышел через задний вход и направился в лес. Надо было спешить, ведь в округе уже сгущались сумерки.
Вернулся он уже затемно, таща на плечах уже разделанную тушу лесного большерогого оленя. Его встретили притихшие, напуганные женщины и дети.
-Дастер сбежал, забрал все свои вещи и кольцо Маришки, - шепнула ему по секрету девятилетняя падчерица Паллады, - ругался сильно, обзывал маму и Маришку.
-Сбежал, говоришь, хорошо, поговорю со старостой, пусть погоняют его по болотам, сам он отсюда выхода не найдет.
-Я пойду, разрублю кости во дворе, - предупредил он Палладу.
Доделывал работу уже в кромешной темноте. Топор мерно стучал по бревну, и разрубленная косточка отлетала немного в сторону. Неприятные мысли роились в голове седого. Он был настолько поглощен ими, что не сразу заметил даже, как дверь в дом открылась и Паллада подошла к нему с дымящейся кружкой в руках.
-Выпей кофе, а то замерзнешь, - протягивая напиток ему, произнесла женщина.
-Не стоило напрягать себя. У тебя голова болит.
-Мне не сложно было.
Такаман посмотрел на нее и взял кружку из ее рук. На мгновенье ладони их соприкоснулись, и женщина смущенно опустила глаза. Дух отставил горячий кофе в сторону и мгновенно заключил женщину в объятьях. Паллада с трудом дотягивала ему до подмышки, поэтому, чтобы поцеловать ее седому пришлось основательно нагнуться. Дух легко коснулся губами ее губ, но женщина обвила руками его шею, не отпуская от себя. В ответ он крепко обнял ее за талию, выпрямился. В таком положении она висела в воздухе, словно кукла, что, однако, не мешало ни ей, не ему.
-Тебе сколько лет? – оторвавшись на мгновенье от женщины, спросил Такаман.
-Такие вопросы женщина задавать неприлично, - Паллада попыталась снова поцеловать его, но, увидев вопросительный взгляд, остановилась, - 28, если так интересно.
-Ты настолько юна наравне со мной.
-Тебе это мешает? – ее ладошка легла ему на грудь, пальчики перебирали пуговицы куртки, - останься сегодня у нас?
-Как же ты это детям объяснишь?
-Что-нибудь придумаю. Идем в дом, уже очень темно.
Седой коротко улыбнулся и отпустил подругу, предварительно поцеловав ее еще раз.
Ужинали все вместе. Дети быстро насытились и теперь играли возле камина с огромным рогом оленя. Такаман же сидел, и серьезно разговаривал с подростками, которые внимательно слушали его, даже не пытаясь перебивать. Паллада и Маришка мыли посуду, изредка прислушиваясь к разговору. Молодая девушка хмурилась, напряженно поглядывая на мачеху.
-Ты хочешь, чтобы он остался здесь ночевать? – наконец, не выдержала она.
-Это мое личное дело, - парировала женщина.
-Он раб, при хозяине, зачем он тебе нужен? Придет время, когда он уйдет. Навсегда, между прочим.
-Надеюсь - это время придет нескоро.
-Ты наивная.
-Мне просто тоже хочется немного счастья и тепла.
-И мечтательница.
Седой в это время укачал младших детей и теперь сидел возле камина, раскалывая толстые паленья на щепки, для того, чтобы с утра легче было его растапливать. Маришка, недовольно поглядывая на него, молча прошагала мимо и закрылась в своей комнате. Паллада присела возле него, и обняла сзади за плечи. Он отложил топор в сторону и положил свою ладонь поверх ее.
-Поздно уже, идем отдыхать, - шепнула она, покусывая его левое ухо, - слушай, а почему у тебя ушные раковины подрезаны, острые, как у животного…
-Мода такая была раньше, мальчикам всем ушки подрезали после рождения сразу, мочки делали приращенные, как у зверей и кончики ушей остренькие. Я своим сыновьям такого не делал, хотя Аделина психовала жутко, обзывала, как хотела, но я запретил, потом, когда подросли, все, то захотел, сами сделали.
-Ясно, а какая мода еще тогда была?
-Пойдем, покажу, - ухмыльнулся Ябир, сгреб женщину в охапку и понес в ее коморку.
Вот только недолго музыка играла. Рената, выждавшая для верности около месяца, донесла-таки до колдуна весть о том, куда ходит его старший дух, да еще и своего приплела гору, да еще так хитро, что и от правды не отличишь. Тор был зол. Нет, обычной злобой это назвать было очень сложно, огребли все, кроме самого Седого, которого, как всегда, не было в этот день.
Маришка заглянула в коморку Паллады и недовольно покривилась, при виде спящего на топчане Ябира. Женщина выглянула из-за его спины, и вопросительно уставилась на падчерицу.
-Там в село чагр заехал на вороном коне, - прошептала девчонка. – Носится вокруг домов, выискивает что-то, селяне боятся выходить.
-Чагр? – Такаман приподнялся на локтях, мигом проснувшись, - как он выглядит?
-Высокий, худой, красивый, волосы длинные, а у жеребца его грива в косы заплетена и почти до земли свисает.
-Честно, вот лучше бы ты права была и это был чагр, - неизвестно, что Такаман сделал быстрее, поднялся с кровати или оделся. Надо было срочно убегать прочь. Причем, самыми, что ни на есть, околичными путями и не применяя силы, чтобы у Виктора маячок не сработал.
Вот только, ну не его сегодня день был и все. Тот удар, которым наградил его Виктор прямо на выходе из дома, свалил мужчину с ног. Колдун спешился и прикрепил кнут к поясу.
-Ты хотел предать меня, - спокойно произнес он, прохаживаясь перед седым.
-С чего ты взял? – на лицо духа не дрогнул ни один мускул. Он спокойно отер ладонью выступившую в уголке губ кровь и сверлил хозяина взглядом.
-Ты собираешь здесь тайно изгнанников, обзавелся, как я слышал, подругой. Смыться решил? Не выйдет.
-Я не собирался убегать, покуда не выполню свой долг. Таков закон.
-Честно, вот не верю я тебе.
-Правильно, не верь, верь своей дорогой подстилке-Ренате. Она не обманет.
-Я обезглавлю тебя, Ябир.
-Это твоя воля, только не трогай селян.
Тор побродил туда-сюда, обдумывая что-то. И тут духи с ужасом заметили, что его рука поглаживает эфес посеребряного клинка. В любой момент колдун мог одним молниеносным выпадом убить законника, но помощь мужчине пришла со стороны Паллады. Бесстрашная женщина храбро накинулась на Виктора, молотя кулачками по груди. Ошеломленный такой внезапностью Тор отступил на пару шагов.
-Не смей трогать его, он не твоя собственность! – верещала она, набрасываясь на колдуна снова и снова.
-Вообще-то моя, - ухмыльнулся Вик и ухватил ее за руку, - Ябир, где ты таких фурий берешь-то?
-Не смей трогать его, лучше меня убей! – шипела она сквозь слезы, вырываясь из его хватки, словно пойманная птичка, из кошачьих лап, - По крайней мере на одного нерожденного голодранца будет меньше!
-Ну, Ябир! – Виктор был ошарашен не менее седого, - Ах ты ж кобель престарелый! А по виду инок монашествующий!
-Не трогай его Виктор, - Луксор вытянулся у ног хозяина, закрыв духа воды своим телом и смело глядя в глаза колдуну, - если ты пообещаешь не убивать Такамана, я выполню любую твою волю. Даю слово.
-Ты прекрасно знаешь, что я не могу владеть твоей силой.
-Можешь, если я сам разрешу, я буду тебе покорным рабом.
-Хорошо, - тогда ты, при любой удобной возможности избавишь Чаграву от принцессы Киры и ее проклятия.
-Пусть будет так, на все твоя воля, - покорно склонил голову Лус и тут же на шее и запястьях его сомкнулись три черные змеи.
-А ты, - колдун указал на седого, - свободен, им спасибо скажи, ты доказал свою верность мне, ты доказал, что нужен им.
Дети толпой окружили Ябира, закрывая его своими телами. Они щебетали, стараясь успокоить своего отчима. Виктор невольно улыбнулся.
-Мне никогда не придется испытать такой преданной любви, - грустно произнес он, но тут же нахмурился, - сделайте так, чтобы Рената больше не попадалась на мои глаза, мне такая гниль не нужна!
-С радостью, - Такаман поднялся с земли и отряхнулся, идем ребята, поищем дрянь…
Помочь сайту
Поздравления
Очень интересно!
