КОГДА ПРИДЁТ ЗАЗИРКА(русское фэнтези) 34

Г Л А В А 34.

В отличие от Димы, который с первыми звёздами зарылся в меховое одеяло, и тотчас вырубился, я долго не могла заснуть. Зеб, видимо из солидарности, лишь делал вид, что спит.
 - Ты, случайно, не вспомнил слово?
 - Случайно - нет, - притворно сонным голосом буркнул.
 - А вспоминал?
Зеб шевельнулся, удобнее укладывая голову на лапы:
 - Может, сейчас тебе сподручнее быть малявкой?

Я подумала и... согласилась. Пожалуй, на загривке Зеба с его маневренностью, я буду более полезна, нежели на земле. Даже если не будет воздушного боя... Будем исполнять роль авиации для прикрытия своих...
Сколько мы здесь - в этом мире, - третью ночь? Ха, кто бы мог подумать, что затюканная тихоня Варька, до дрожи в коленках робевшая в любом обществе, жутко боявшаяся собак и пьяниц... будет лежать в мехах, пялиться на звёзды и думать о предстоящем сражении... Настоящем, не киношном. Как какой-нибудь полководец. Господи, за что мне всё это?! Я же никому ничего плохого не сделала, зачем мне эти кровавые испытания? Лучше три, пять, десять контрольных по математике и по физике... Хочу домой!

Как и положено Варьке - плаксе, разревелась. Укрылась с головой, чтобы Зеб не услышал. Не помню, как заснула. Снилась всякая жуть: папка с лицом Морока (или Морок с лицом папки?) гнался за мной по полю... Я лишь в одних трусиках... Поле недавно скошено, острая стерня до крови режет мне ноги, но я, почему-то не чувствую боли... Бегу к стоящей вдалеке скирде... У папки в руке кнут, время от времени он щёлкает им и огненная змейка устремляется за мной... Не достигнув цели чуток, гаснет, оставляя после себя след ожога на отаве...
 - Доча, одумайся, - кричит папка без злобы, миролюбиво, как обычно со мной разговаривает. - Не перечь мне... не совладаешь... Вернись домой, у тебя ещё домашнее задание не сделано...
Щелчок - и огненная змейка пронеслась рядом, обдав жаром ноги... От неожиданности я спотыкаюсь и падаю...

Выпрыгиваю из сна, как из воды. Вся потная, дыхание учащённое, будто стометровку пробежала. Вокруг тишина. Небо чистое, ни облачка, звёзд так много, что, кажется, истолкли тонну стекла и сыпанули. Месяц где-то за зданием. Ещё ночь или раннее утро - не понять. Впрочем, свежо, как обычно бывает перед рассветом.
Новый день... День нашего испытания? Может не сегодня? Не готова я к бою... А кто готов? Лучше, конечно, без боёв дойти до места назначения, найти злополучное Зерно - и айда по домам! Всё, что здесь происходит... это проблемы местных... Только кто спрашивает моё мнение?

Дыхание пришло в норму, и я почувствовала холод: мокрое от пота "нижнее бельё" буквально леденило. Валяться расхотелось. Встала, плотнее закутавшись в "кукольное "меховое одеяло - клочок шкурки. Зеба на месте не было: должно быть, тоже проснулся и решил прошвырнуться по саду.
Дима дрыхнул, зарывшись в мех.
Я подошла к перилам. Площадь и прилегающее к ней пространство накрыты молочно-сизым одеялом тумана.
В метре от меня на перила тяжело плюхнулся Зеб. Шерсть мокрая, слипшаяся, мордочка весьма довольная.
- Будь здрава, Ладушка! Варька, привет!
 - Привет.
 - Как спалось - почивалось? - Зеб уселся поудобнее, энергично принялся вылизываться.
 - Спасибо, отвратительно.
Зеб посмотрел пристально, сочувствующе вздохнул, и посоветовал спуститься вниз, босой побегать по росной травушке - муравушке. Мол, полезно во всех отношениях. Особенно для "ножек". И, вообще, настроение поднимется, дух взбодрится...
 - Чей? Чей дух - мой или Её?
Зеб протяжно вздохнул, но уже не сочувствующе, а сожалеющее: что ж ты, Варька, такая... глупенькая...
 - Сейчас вы едины.
 - Ага, свежо предание, да верится с трудом.

Запахло дымом, туманное одеяло стало серым, заколыхалось.
 - Что это? Пожар? - всполошилась я.
 - Вадька жарит дичь, - спокойно обронил Зеб.
 - Дичь? В такую рань?
 - Самое время для удачной охоты: бедолаги, сладко спят, досматривают последки сна, чуткость притупляется. Подкрадываешься...
 - Только без подробностей, будь добр! Давай... на травку.

Зеб довольно фамильярно схватил меня, как мышонка за шиворот и - я даже возмутиться не успела, - перенёс на площадь, к месту, где обрывалась мостовая, и начинались травяные джунгли. Здесь гулял слабенький ветерок, сгоняя клочки тумана в общее "стадо", что вяло гуртовалось вверху.
 - Так пойдёшь или дорожку проложить? - ехидно спросил Зеб, опередив и смяв мой возмущённый выпад. Я ещё и рот не открыла, а он забавно оскалился, склонив голову: - Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа! - сиганул в траву, завалился набок и, точно катком, проложил широкую извилистую колею-просеку.
 Злость моя улетучилась, как только осознала, что и фамильярность и дурачество Зеба направлены исключительно к одной цели: расшевелить, поднять настроение у Варьки, чтобы Дух Ладанеи чувствовал себя уютно, комфортно и... плодотворно себя проявил. Очевидно, я выглядела паршиво, раз серьёзный Зеб решился на клоунство...
Спасибо, милый котик, спасибо, спасибо, спасибо!

Почему-то мне тоже нестерпимо захотелось подурачиться, побезумствовать. Чисто по-детски, выбросив из головы все печальные взрослые мысли и бездумно счастливо резвиться.
Я разделась до трусиков. Зеб округлил глаза:
 - Мне зажмуриться или отвернуться?
 - Как совесть подскажет. Если она есть, конечно.
Зеб обиженно фыркнул, лёг рядом с моими вещами, уронив голову на лапы.

Лишь вначале было неприятно от сырости и знобко, затем тело привыкло и, удовлетворённое, стало вырабатывать тепло. Я носилась по примятой траве, как безумная. Проваливалась, падала, кувыркаясь, врезалась в стену стоящей травы, и меня окатывало росным душем. Господи, боженька, как же хорошо - то!
Может в последний раз и эта роса, и запах трав, и это непередаваемое словами чувство блаженства и восторга... Тьфу, на тебя, Варька! Не смей так думать! Гони в шею, прочь тёмные мысли, ибо помогаешь врагам своим одолеть себя!..
 - Варька, угомонись: простудишься, - окликнул Зеб.
Его слова не достигли цели: я их просто пропустила мимо ушей. Со мной творилось что-то непонятное: завестись завелась, а остановиться как... Меня будто вихрем захватило, бешено раскрутило и пустило юлой вертеться...

Если бы не Зеб, я, наверное, с катушек съехала бы. Он поймал меня, как натуральную мышь, даже чуток придушил, чтоб не билась в запале и не повредила себе чего-нибудь, оттащил к костру, где Вадик на примитивных шампурах жарил кусочки мяса. Добран ломал через колено сухие трухлявые доски.
Жар костра, запах подгоревшего мяса, присутствие Вадика и Добрана... - трудно сказать, что привело меня в нормальное чувство и остановило "верчение". В целом, я чувствовала себя прекрасно, как говорится, будто заново родилась. Ну, разве что крошечку было стыдно... перед мужчинами. Однако, вскоре и эта крошка куда-то подевалась.

Туман рассеялся, загомонили птицы, приветствуя всходившее солнце и народившийся день.
Я сидела на своём кукольном одеяле, близ костра, - "бельё" на мне почти высохло, - и с невиданным зверским аппетитом грызла сочный кусок мяса. Рядом лежал Зеб, щурясь, смотрел на огонь.
Вадик, по обыкновению, задумавшись, сосредоточенно вертел над пламенем "шампуры". И, что странно, не лез мне в голову.
Добран стоял в сторонке и, запрокинув голову, смотрел в небо, где гасли последние звёзды.
 Всё было хорошо, но в этой пасторальной картинке чувствовалось тяжёлое нехорошее напряжение. И мучительный вопрос: когда? Когда пробьёт наш час испытания? Неизвестность угнетала...

Ответ принёс Изгага. Он так спешил, что явился перед нами в облике волка. Мокрый, измазанный в грязи. Большую часть ночи Изгага провёл с дозорными, измаялся, как и мы, от неизвестности. Когда стало невмоготу, решился повторить уже дважды использованное: выйти за обережную черту путём подкопа. Оказавшись на той стороне, Изгага обследовал все подходы. Посланцев Морока обнаружил в трёх верстах от границы. Близ старой дороги, полностью заросшей травой. Расположились на ночлег. Около сотни вооружённых всадников и одна крытая кибитка. Люди не из сварожьих внуков: темны ликом, глаза раскосы, щёлками, по - всему, степняки. Почему решил, что они и есть посланцы? На кибитке знак Морока - сучковатая палка с железным крюком на конце. Должно быть, Вонюка опустился до того, что набирает наёмников из Дикого Поля, где обитают извечные враги внуков сварожьих. Видно не горят желанием служить Вонюке соотечественники... Сейчас отряд на подходе к обережной черте.

Минут через двадцать, когда все уже были на ногах и в твердыню тянулись слобожане, прибежали дедульки с известием: отряд подошёл к обережной черте и пробует пробить брешь.
К всеобщему огорчению, Яга сообщила, что им с Зарёмой не удалось вспомнить заклятье на оберег. Какое-то время он продержится, но Вонюка найдёт способ если не снять, то проделать лаз. Остаётся, обороняться...

 Слобожане, от велика до мала, явившиеся по первому зову, без суеты расположились вдоль стен. Их было что-то около трёх сотен. И все настроены дать решительный отпор. Что их так вдохновило? Присутствие Духа Ладанеи? Явление мифической Зазирки и Последнего Полкана? Или необычное поведение Хозяйки- вчера ещё служила верой-правдой Мороку, а нынче выступает супротив. Видимо, всё вместе взятое. Плюс память. Силой, оторванные по велению Морока с родных мест, от родичей, не понаслышке ведали, что творят прихвостни Вонюки на любезной отчине. Не исчезли боль и рождённая ею ненависть, пряталась в укромном уголке, набирала силушки до урочного часа. И вот он пробил! Пусть всего лишь сотня псов Вонюки, но победа над ними - это первый удар по пакостной роже Морока...

Глядя на слобожан, и мы приободрились. Пусть идут: у нас втрое перевес в людях и мы за стенами. Если только... Вонюка не воспользуется колдовством. Яга говорила, что "арсенал" у Вонюки богат: и ворованные Силы Светлых Богов и все Тёмные в подчинении.

"Против лома нет приёма", – неожиданно "посетил" меня Вадик. Фраза прозвучала странновато: не то спрашивал, не то твёрдо утверждал. И без привычной усмешки.
"Есть. Другой лом".
"Где ж его взять?" - уже с усмешкой, но... какая-то незнакомая, не свойственная Вадику. Впрочем, так ли я хорошо знаю его, что берусь судить: свойственно - не свойственно? Не зря ведь говорят: чужая душа потёмки...
"Что с тобой?" - осторожно спросила.
"А что со мной? Нормалёк"
"Уверен?"
"На все сто. У вас с Жирдяем - не уверен."
"Ты о чём?"
"Скоро узнаете. Посмеёмся и позабавимся" - жуткий смех, буквально, обдал меня ледяным холодом.
"Вадим... ты меня пугаешь..." - За мгновение до моего "крика", он "ушёл".

Что это значит? Бездумное позёрство перед сражением или... он что-то знает? Нехорошее для нас с Димкой... и радуется, предвкушая... Да, нет же, нет! не накручивай себя всякой ерундой!
 - Зеб, летим!

В этом пёстром многолюдье я не сразу обнаружила Димку. Его окружили малолетки, с восхищением рассматривали меч, пробовали поднять в четыре, в шесть рук. Зеб завис над ними. Малолетки отпрянули, застыли поражённые. Конечно же они слышали о Зазирке, в которой Дух Ладанеи, что она летает на крылатом коте... и вот, слышанное стало явью, во плоти, можно протянуть руку и коснуться тёплого бока крылатого кота... Только кто ж осмелится...
 - Дим, ты видел Вадика?
 - Где-то мелькал. А что?
 - Что-то с ним происходит... нехорошее. Такого мне наговорил...
 - Хамил?
 - Нет. Но лучше бы нахамил.
 - Может, это... ну, страх хочет скрыть?
 - Я сперва тоже так подумала. Но это другое... Будто он заранее знает о нашем поражении... и радуется...
 - Вольтанулся, дерёвня.
 - Не похоже... Ладно, я тебя предупредила.

Добран, Изгага и десятка два слобожан укрепляли ворота. Пожалуй, это самое уязвимое место в твердыне: от времени воротины обветшали, металл местами съела ржавчина, крюки, на которых висели воротины, расшатались в каменной кладке.
Я не стала посвящать Добрана и Изгагу в подробности, просто поинтересовалась, где Вадим. В последний раз его видели, как и я, у костра.

Яга с Зарёмой были в покоях: шерстили все загашники в поисках нужного заклятья. Заветные слова не вспоминались, в ход шли травы, камни с печатью чар. Пока безуспешно.
Мои опасения на счёт Вадика, Яга не сочла напрасными. Она вспомнила, что ещё при полканах в ячейке, где был заключён Вадик, окончил дни свои могущественный в то время колдун Ворожбит. Правда, это имя скоро выветрилось: колдун предпочитал именовать себя Кавардаком. Так вот этот Кавардак был заточён в Хранилище по велению самого Сварога: сеял смуту промеж Светлых. Многие считали тогда, что Дух колдуна вселился в безвестного тщеславного его ученика Морока, что и толкнуло его на паскудство. Возможно, в ячейке остались частицы Духа, так называемые Скверны, и они проникли в Вадика. Иначе объяснить его странное поведение невозможно. Вытравить Скверны может лишь природный колдун. Их осталось немного и все на службе у Морока. Однако Скверны можно приглушить на время, парализовать, но для этого необходимо зелье по рецепту Макоши, из семи компонентов. К великому сожалению, здесь и сейчас имеется всего один - молоко Земун. Шесть других надо собирать по всему Тридевятому. Впрочем, мало шансов собрать все: Морок в своё время провёл тщательную ревизию и уничтожил всё, что когда-либо могло стать угрозой его владычеству.
 - Выходит... в любую минуту жди удара в спину? Что же делать?

Я лишь робко подумала, а Яга высказала вслух: выход у нас один-единственный - вновь заточить Вадика в Хранилище, до лучших времён, то есть, когда сможем собрать компоненты для зелья. И лучше это сделать незамедлительно, пока "гости" далеко.