Юлька сидела перед включенным телевизором и вязала своей Галинке мягкие и тёплые носочки. Девочка играла тут же, на ковре, раскидав по нему игрушки. Милая, милая. Юлька, отложив вязание, подползла на коленях к ребёнку и поцеловала в макушку, потом, прижавшись носом, стала нюхать, глубоко вдыхая, как цветок. Ах, этот чудесный детский запах! Может, все дети и пахнут по-разному, но Галинка самая душистая, самая ароматная, самая милая.
В порыве счастья и неописуемой нежности, Юлька воскликнула:,, Ты ж мой сладкий! Ты мой золотой!"Галинка засмеялась и протянула к ней ручки, в её глазках запрыгали радостные искорки. ,,Вот он, вот он мамин взгляд,-- улыбаясь, подумала Юлька,-- что ты там ни говори, но прав, кто так точно сказал, что глаза -- это зеркало души. Да, хоть сто двойников выстрой, но взгляд родной будет только у одного. Мама, мамочка со мной и это счастье..."
Тут внимание её переключилось на экран телевизора, где по местному каналу шёл репортаж с места события. У одного из магазинов на Невской Заставе был похищен ребёнок полуторагодовалого возраста. Юлька взволновано позвала Вадика. Когда тот пришёл, то даже смотреть на экран не стал, а подойдя к Юльке и присев рядом, сказал:
-- Ну и что тут такого? Видел я уже это несколько раз. Событие это третьего дня, когда Ритка приехала. -- А вдруг Люська тогда не видела, а сейчас смотрит и подумает, что мы украли и полицию приведёт. Ты бы слышал, что она говорила и как удивлялась: и не мать я, и ребёнок не похож, мол, ни на кого и странно ей, что мать в Славянку зимой гостить поехала... А ведь, действительно, очень странно. Зря, зря Ритку не послушала. Сидела бы сейчас спокойно, а не как на вулкане.
-- Юлечка, девочка моя, она от сериалов не отрывается, даже по ночам эту хрень смотрит. О чём ты говоришь? Ей и дела нет! И ещё, ребёнок похищенный голубоглазый и светленький, а у нас чёрненький глазок, остренький зубок! Иди ко мне, Галчонок,-- Вадик протянул руки и девочка, забравшись на колени, прижалась к нему,-- птичка ты моя золотая! А где у Галчонка нашего Африка? Правильно, вот она! Ни у кого нет и, заметьте, никогда не будет! -- Вадик, ты единственный на планете мужчина,-- засмеялась Юлька,-- который так любит свою тёщу!
-- Была тёщей..., а теперь... -- Ну? Кто?! Кто?
-- Во всяком случае наступит хоть какая-то развязка. Не будем же мы вечно в подвешенном состоянии. Ты же знаешь, я оптимист и верю в лучшее. Ритка сказала, что её не будет два дня, значит, к вечеру или завтра, всё разрешится, тем более, что паспорта наши у неё, значит, есть намётки действий. -- Где же она, бедненькая? Если в Питере, то прибежала бы или, хотя бы, позвонила.
-- Вот ты бы, например, куда сразу двинулась? Правильно, к продавцу эликсира. Только тот помочь может. Мы зря переживаем так и зря живём старыми мерками... -- Ой! Кто бы говорил! Ты до сих пор бы не верил, если бы я остатки не допила!
-- А ты флакон не выбросила? Это же доказательство, даже, если только запах остался! -- Какая прелесть! Мою мамочку вместо детского дома на опыты заберут! Какое счастье науке послужить! А флакон я обследовала с помощью лупы. Странный он! Нет на нём ничего, кроме предупреждения. Красивый и пробка в виде цветка, так и светится...
-- Не с неба же он свалился! Учёные бились, бились -- вот и добились! Просто пока ещё не в курсе все. А передозировка любого лекарства естественна. Ритулю надо ждать. Затаиться и ждать. -- Поздно пить ,,Боржоми", когда почки отвалились! Крылатая фраза, а как актуальна: я уже высветилась! И зачем только леший потащил меня в тот день?! Ну, ни раньше, ни позже, а в то время, когда Люська по ступенькам поднимается!
Вадику было не так спокойно, как он хотел показать. Вчера вечером, когда Юлька укладывала Галинку спать, непонятный шорох за входной дверью привлёк его внимание. Тихонько прокравшись и посмотрев в дверной глазок, обнаружил стоящую за дверьми тётю Люсю. Ему показалось, нет, не показалось, а он был уверен в том, что она подслушивала, во всяком случае, пыталась это делать, прижимаясь головой к двери. Вадик, конечно, понимал, что женщины очень любопытны, но чтоб настолько!
Вот и сейчас во время разговора с женой, уловил едва заметные звуки, выражающиеся в лёгком скрежете у входной двери. Вадик поднялся с дивана, прошёл в прихожую, затем на цыпочках подойдя к двери, резко открыл её, рванув на себя.
Со всего размаха, плашмя, в прихожую ввалилась Люська, упала на пол, растянувшись на нём и алюминиевая, ещё довоенная кружка, вылетев из её рук, покатилась скачками по полу. -- Что же ты дверь так рвёшь, ирод окаянный!? Постучаться даже не успела! Озверел совсем!
Вадик, конечно же, извиняясь, помог ей подняться, испытывая при этом неполное чувство вины, так как знал о том, чтобы усилить слышимость, пользуются полой посудиной, желательно металлической, прижимая к стене или двери. В детстве не раз баловались с мальчишками так, подслушивая девчонок.
-- О-о-ох, покалечил, ирод,-- кряхтела она, поднимаясь,-- за сахарком к вам шла, да чай пить уж расхотела! Дал Бог соседей! Мать-то скоро приедет? -- Как дела пойдут...Там у Ритули проблемы...-- врал на ходу Вадик. Он зашёл на кухню и насыпал полную кружку сахара.
-- Почему я не удивляюсь?! Ритка ваша, просто какая-то ошибка природы. В её-то возрасте давно остепениться пора, а она всё прыг да скок, хи-хи да ха-ха...-- проворчала она, принимая из рук Вадика кружку с сахаром,-- И куда столько насыпал? Рассыплю по дороге!
Вадику стало досадно, что приплёл в разговор Риту и это первое, что пришло ему тогда в голову, Стараясь хоть как-то выправить ситуацию, сказал, помогая Люське открыть входную дверь: -- Зря вы, тётя Люся, про Риту так. Она хорошая и добрая, просто эмоциональная, потому что творческая. -- Ладно, учить меня будешь.-- поджав губы, сказала она, выходя на лестничную клетку.
Помочь сайту
Поздравления
