ЗАЧЕМ Я ЗДЕСЬ? часть1

 ЗАЧЕМ Я ЗДЕСЬ?
Фантастический рассказ

Часть 1.

Лес внезапно оборвался, и взору предстало широкое поле, ещё чувствовался слабый запах скошенной травы. До боли знакомый клеверный запах. Далеко впереди - километра два будет - по краю поля цепочкой вытянулись, точно вагоны поезда, деревенские избы, "поездом" была церковь. Справа поле уходило вдаль до самого горизонта, слева - упиралось в скобу леса. Над лесом небо было окрашено тёмно-розовым, местами с красными разводами.

По всему вечер, и там за лесом садится солнце. Это значит, что я полдня блуждал в лесных дебрях, уже не надеясь выбраться. Выходит, крупно повезло тебе Димон: вон деревня, там люди, еда, вода и возможный сон. Но главное, там ответ: где я?

Присел на мохнатую кочку, вытянул ноги, – пусть чуток отдохнут, - закурил последнюю сигарету. С первой затяжкой, почему-то заурчало в животе, прихлынуло лёгкое головокружение. Курить расхотелось, и я с отвращением отбросил сигарету. Во рту противная слюна - морщась, отплевался. Стало ещё хуже: образовалась дерущая горло сухота. Хочу пить! Больше чем жрать. Руку отдам за стакан воды!

Кончай ныть! Вставай и дуй в деревню, будет тебе там и вода и всё остальное, и руку не придётся отдавать. Ага, это на словах-то легко. Что я им скажу? Правду? Любой здравомыслящий мою правду сочтёт бредом, а меня сбежавшим из дурки. Значит, придётся тупо врать. А этого как раз я и не умею: ещё в детстве бабуля отучила - по губам била за враньё. Всё же придётся на чьи-то уши вермишель навешивать, иначе…"иначе нам удачи не видать".

Всё, хватит рассиживать, встал - и пошёл! Как, как? Через не могу!
Ноги отказывались слушаться, крича об отдыхе, желудок будто сгребли в горсть и сжимали, сжимали…Мутило, тошнило, разве что не рвало.
С трудом поднялся, преодолевая головокружение, двинулся. Со скоростью обожравшейся улитки.

Всё когда-нибудь кончается, кончилось и это ненавистное поле, когда я уже окончательно отчаялся и приготовился издать последний выдох в этой зелёной пустыне. В какой-то момент стена травяных джунглей скрыла деревню, и мне с каждой минутой казалось, что деревни-то и нет на самом деле, был просто мираж. А порой было ощущение, что эта травяная стена не приближается, а напротив, издеваясь, отступает.

Наконец, на крохах сил, я продрался сквозь джунгли и вывалился на хорошо протоптанную тропу, которая упиралась в мосток через речушку. Журчащий звук воды подействовал на меня возбуждающе: прибавилось ещё чуток сил. И вот мосток подо мной. Но я не кинулся сломя голову к воде, как хотел, а тупо застыл: у входа на мосток стояла высокая дородная старуха с лыжной палкой вместо клюки.

Забавная старушенция, в смысле одёжки: цветастый платок, концы завязаны узлом под острым бурым, точно из деревяшки выточенным подбородком, долгополая пёстрая куртка - рыжее с серым- с надписью поверх нагрудного кармана "Леспромхоз", ниже куртки не то юбка, не то низ платья такого же пёстрого цвета, как и платок, ноги обуты в солдатские кирзовые сапоги. Лицо всё сморщенное, в пигментных пятнах. Бабуле явно под стольник, но стояла она так величественно, будто ей и пятидесяти нет.

Почувствовав на себе её пристальный взгляд, я попытался первым делом поздороваться, но лишь выдавил:
-Здра…
-И тебе здравия, милок,- заговорила старуха приятным бархатным чуть суховатым голосом.- Гляжу, идёшь, а признать чей, не могу. Теперь вижу: не наш. В гостях?

Меня хватило лишь отрицательно мотнуть головой. Ноги ещё каким-то чудом держали разваливающееся тело, глаза жадно тянулись к воде.
- Заплутал, выходит. В нашем-то лесу не мудрено заплутать. Грибов отродясь не было, ягод и тех нет, народ не ходит, тропы не торит, вот и зарастает лесушко…

Я собрал остатки сил и выдохнул:
- Во…ды…
- Чего воду-то голую дуть. Пошли, молочка налью. Оголодал, поди? Заодно и повечеряешь.
Старуха довольно лихо для своих лет развернулась и зашагала к распахнутым воротам. Я поплёлся следом на заплетающихся ногах.

 - Бабуля!- из ворот вылетела девчушка лет пяти в сарафанчике.- А Максим землёй кидается! Скажи!
- Я скажу, скажу. Во-первых, не бегай жалиться по всякому случаю, во-вторых, скажи этому Максиму, что бабушка ему вуши оторвёт и приклеит ватные, как у чебураха. Забыл, негодник, как в углу стоял? Я живо напомню! Ступай, так и передай.
Девчушка, зыркнув на меня большими с зеленцой глазами, унеслась, крича на ходу:
- Максим, бабуля сказала вухи тебе оторвёт и приклеит чебурашкины…

Мы прошли часть двора по песчаной дорожке, - причём я тянулся вялым "хвостом",-затем через туннелеобразный сумрачный коридорчик вышли на веранду, где стояли стол, две широких скамьи по обе стороны, газовая плита, холодильник, раковина с рукомойником. Два широких окна увешаны горшочками с вьющимися растениями, их плети развешаны на верёвочках. Дурманяще пахло чем-то вкусным. Прежде чем старуха сказала "Садись", я буквально рухнул на скамью и чудом не сполз на пол.

Я смутно помню, как в мои руки впихнули холодный стакан с молоком, заставили сделать несколько глотков. Что-то говорила старуха, но я не понимал: её голос слышался откуда-то издалека, нечёткий, вибрирующий. Да и сама старуха то двоилась, троилась, а то вроде расплывалась в огромное серое пятно.

Прошла целая вечность, прежде чем я стал более менее соображать: по крохам возвращались силы, слух и зрение нормализовались.
-Ты случаем не заболевший?- участливо спросила старуха, увидев мой осмысленный взгляд.
 - Нет,- к собственному удивлению чётко произнёс.- Устал,…полдня выбирался…
 - Ну и ладушки,- обрадовалась старуха.- А то я всполошилась: фелширицу вызывать, аль нет? А усталость мы и сами спровадим. Счас покушаешь, сходишь в баньку, попаришься. Уж час как готова стоит. Внучку с города жду, для неё и протопила. Воды наносили ребята, на двоих хватит…

Через пару минут старуха поставила передо мной миску с жареной картошкой и кусками мяса величиной с мой кулак, подвинула поближе плетёную хлебницу, в которой стопками нарезанный хлеб и булка.
 - Ешь. А я чайку попью за компа…-старуха не договорила: где-то в недрах её куртки вдруг взорвался механический детский смех.
Я невольно дёрнулся, напрягся, уставившись на старуху. Колдовство?!
Старуха, вроде не заметила моей реакции, что-то бубня под нос, сунула руку в кармашек и вынула плоскую узкую коробочку, которая светилась розовым оконцем и истошно смеялась детским смехом. Старуха поднесла коробочку к уху:
 - Да? Ну, где ты, кулёмушка? Детки заждались. Уже в автобусе? Ясно…Да нет, всё нормальненько. Ну, ждём.

Я кашлянул, приходя в себя, не в силах оторвать глаз от коробочки. Не фига себе у них техника!
 - Эт..что рация?
- Мобильник,- просто ответила старуха, вернув коробочку на место - в карман.- Жрёт зараза денжищи. Как-то жили без них и в ус не дули. А теперь как привязанные, так и тянется рука одному звякнуть, другому.
"Так это телефон! Чёрт, куда ж меня закинуло? Неужели параллельный мир?"

Старуха налила себе чай в высокую фаянсовую кружку, из холодильника достала коробку с рафинадом.
"И рафинад у них такой же, как у нас"- почему-то машинально я отметил. - Нет, точно я в параллельном мире. Интересно, а у них какой год?"
Только было я собрался спросить, как глаза сами устремились в сторону холодильника, вернее на стену над ним: там висел настенный календарь из двух половинок: первая занята фотографией какой-то церкви, вторая- расчерчена цветными квадратиками, а в них числа –дни, а над квадратиками крупно с завитушками пропечатано…2010 год.

Картошка с мясом застряли в горле, я судорожно закашлял, проталкивая их.
- Ну, и куда торопишься?- осуждающе глянула старуха, снимая с себя куртку и вешая на вешалку.- Никто ведь не отбирает, пожелаешь, так и добавка будет. Запей, запей.
Я хлебнул холодного молока, смахнул набежавшие слёзы. Продышался.
"Эт что,…я в будущем?! Опупеть! "

 - Ба,- влетела на веранду уже знакомая девчушка.- Когда мама приедет?
 - Уже можете, идти встречать. Только на дорогу не выбегайте, крапивой отстегаю, кто будет озоровать.
 - Не будем. На остановке будем ждать.

Девчушка убежала. Едва она скрылась, как у меня родилось довольно странное ощущение. Эти глазища, носик, косички вразлёт…я уже где-то видел. Где?
 - Не спи, замёрзнешь, - шутливо окликнула старуха, макая кусок рафинада в чай.- Что-то долго валандаешься. Аль не вкусно?
 - Вкусно, спасибо…Это ваша внучка?
 - Правнучка. Егоза ещё та. В кого только уродилась? Папка с мамкой спокойные, а у этой будто шило в попе.
 - Может, в бабушку или в дедушку.
Старуха пососала сахар, звучно отхлебнула чай, затем странно хмыкнула:
- Кабы так. Дед-то тихоня, сам себе на уме, а бабка с пелёнок тише воды, ниже травы. Рохля, прости господи.
И тут у меня внутри точно фотовспышка сверкнула, и я вспомнил, вернее, увидел, как на фото…собственную сестрёнку Танечку. Она умерла, когда ей было четыре годика: пьяный сосед сбил её на мотоцикле. Мне тогда было десять, я так любил сестрёнку, что во время похорон истерично требовал закопать меня с ней…Меня потом валерьянкой отпаивали, я полгода не мог ходить в школу. Мои боялись, что я полоумным стал…Так вот эта девчушка вылитая Танечка!

За дверью послышался шум, топот, возбуждённые детские голоса. В следующее мгновение дверь распахнулась и вошла девушка на вид лет восемнадцать, среднего росточка, тоненькая с кругловатым кукольным личиком. Девушка была в белом приталенном плаще, русые волосы волнисто спадали на плечи. В одной руке девушка держала объёмную сумку, на плече - другая довольно странная: широкая, плоская, явно не дамская. За девушкой, пыхтя, ввалились девчушка и загорелый до черна мальчик в маечке и шортиках, они тащили ещё одну сумку.

 - Всем приветики! Фу, дотащилась. Ба, дай хлебнуть холодненького молочка, а то умру.
 - Я тебе умру,- в тон девушки сказала старуха, доставая из холодильника кувшин с молоком.- Оживлю и всыплю как сидоровой козе…
Выпив залпом молоко, девушка выдохнула:
- Усё, теперь до ста лет проживу.
- Легко,- совсем не по-стариковски, а точно ровесница девушки, усмехнулась старуха.- В нашем роду все бабы долго жили. Ладно, воду-то в ступе толочь. Раздевайся, кушай, пока не простыло.

 - Мам, мам,- прозрачно напомнили о себе дети.
- Вон в сумке возьмите, там сразу сверху.
Девчушка сунулась в сумку и достала два…яйца, завёрнутых в цветную фольгу. Спрятав руки за спину, глянула на брата:
- В какой руке?
Мальчик лишь на мгновение растерялся, затем выкрикнул:
- В левой!
Девочка отдала ему яйцо, и дети удалились, на ходу сдирая фольгу.
- Опять эту хрень купила,- сердито пробурчала старуха, провожая взглядом ребят.- Лучше бы наши шоколадки взяла.
- Ба, не начинай. Им интересен не шоколад, а игрушки внутри. Не каждый же день пичкаю, в недельку раз можно.

Девушка сняла плащ и оказалась в брючном джинсовом костюме, на ногах изящные сапожки. Хороша! Задержал подольше на ней взгляд и почувствовал, как внутри меня родилось и медленно растекалось щекотное тепло. Но попутно и ещё появилось довольно странное ощущение, словно протестующее против тепла и его растекания. Может это оттого, что девушке явно не восемнадцать, раз у неё уже такие дети, да и замужем наверняка. Так что зря тепло то родилось…Пусть так, но любоваться то не запрещено?

Девушка вымыла руки и села за стол напротив меня, бабушка подала ей такую же миску с картошкой и мясом. Глянула на мою тарелку:
- Не неволься, у нас есть кому доесть. Полкан только спасибо скажет. Чаю наливать?

Я кивнул, не поднимая глаз. Девушка, оказавшись за столом, впервые внимательно посмотрела на меня. И задержала взгляд дольше положенного. От чего я и почувствовал себя не в своей тарелке.
- Я Лена, - вдруг сказала девушка.
- Дима,- Я приподнял глаза, чтобы видеть протягивают мне руку, как обычно при знакомстве, или нет, но натолкнулся на пристальный взгляд Лены: закусив ложку, она во все глаза нагло меня рассматривала.
Бабушка тем временем заваривала чай у плиты и не видела, что внучка взяла на прицел гостя.

Лена устроила мне форменный допрос. Заготовленная лапша, наконец, дождалась своих ушей. Язык мой, молодчина, опережал разум, а тому оставалось лишь анализировать ответы и восхищаться, что все ответы были впопад.
 - На какой улице вы живёте?
 - Улица Ленина,- ляпнул язык.
" А, что, логично,- оценил разум.- У нас ведь в каждом населенном пункте, большом и малом обязательно есть улица Ленина."
 - А мы на Комендантском, считай рядом, две остановки на метро,- продолжая сверлить меня пристальным взглядом, сказала Лена.
" Метро…ну это для меня как египетские пирамиды: только в кино видел…Только бы не спросила про метро,…засыплюсь…"

Спросила не про метро, а как это я оказался в этих краях, почему блуждал по лесу.
Порцию лапши пришлось увеличить, хотя и старался не отдаляться далеко от правды.
- С друзьями решили в последний раз побродить по го…по лесу, пофотать виды. Боб с Тимкой уезжают в Москву поступать во ВГИК …Как-то так получилось, я отделился от них, поздно опомнился…
- А почему именно сюда?
"Она что в милиции работает? Ишь, глядит так, будто чует, что привираю…"
- Да, это…Тимка раньше жил в этих местах…в соседней деревне…
- В Красном Луче?
"Пусть будет в Красном Луче".
- Да…
 - И что, у вас ни у кого нет мобильника?
- Это…забыли…
- Бестолочи. Одно слово мужики,- как-то странно фыркнула Лена.
"Похоже у них мобильник такая же рядовая вещь, как у нас расчёска в кармане. Неужели через…тридцать пять лет мы так продвинемся в технике? Лихо! На Луне наверно уже забабахали комсомольскую стройку…"

 - Вот кулёма!- вдруг встрепенулась Лена, хлопнув себя по лбу.- У меня ж есть фото…- вскочив, метнулась к вешалке, где была повешена её странная плоская сумка.
- Как я понимаю, есть вы уже не будете?- спросила ворчливо бабушка.
- Что-то расхотелось,- ответила Лена, вернувшись к столу, сумку поставила на лавку, звучно цвиркнула молнией.- Чайку попью, наливай. Ба, неужели ты ничего не заметила?
- А чего я должна была заметить? С моим-то зрением.
- Сейчас покажу,- Лена вынула из сумки нечто похожее на широкую книгу, у меня такого же формата географический атлас. Видимо это фотоальбом, правда, странная обложка: похоже, пластмассовая, серебристого цвета.

Отодвинув миску, Лена положила на стол фотоальбом и открыла, но почему-то не как обычный по вертикали, а по горизонтали, при этом откинутая обложка мёртво застыла стоймя.
- К сожалению, всего две фотки сохранилось,- всматриваясь внутрь альбома, говорила Лена.- Четыре года назад у нас здесь сгорел дом дотла и весь папин архив погиб…
Неожиданно, заставив меня вздрогнуть всем телом, внутри альбома зазвучала музыка, она длилась всего пару секунд, затем внутри вспыхнул свет. Лена оживилась, её пальцы забегали по лежащей поверхности.
Меня порывало встать и заглянуть в странный альбом, но почему-то ноги опять, как и в поле отказывались слушаться.

 - Вот!- вскрикнула Лена и резко развернула альбом в мою сторону.
У меня челюсть отвалилась, чудом не брякнув о столешницу. А глаза наверно стали как эти блюдца, что бабушка поставила рядом с кружками с налитым чаем. И вот этими "блюдцами" я немо взирал на "альбом": вертикальная плоскость светилась как экран телевизора, только невероятно плоский, а горизонтальная- утыкана клавишами с буквами и цифрами как на пишущей машинке.
"Что за странный гибрид? Это у них теперь такие фотоальбомы?"
- Ну, что скажете?- спросила Лена, вновь вперив в меня цепкий взгляд.- Как вам фото?

Я, наконец, глянул на фотографию, которая была во весь экран. Чёрно-белая, с явным налётом старины.
У меня вновь засосало под ложечкой, как во время выхода из леса, по спине, вдоль позвоночника поползли гусеницы с ледяными лапками, а в висках заработали механические молоточки.
На фото были…я, Лёшка и Тимур. В школьных костюмах, на лацканах сверкали комсомольские значки. НО ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Это же моя личная фотография, нас снимала Лёшкина сестра, сразу после последнего экзамена, это было ПЯТЬ дней назад! За спинами у нас памятник погибшим сельчанам в годы Великой Отечественной войны, а за ним наша школа.
- Вот это,- Лена ткнула длинным лакированным ногтём в меня на фото,- мой папа в неполных 18 лет…Снимались в день последнего экзамена. Тогда он жил в Киргизии. Через три месяца ушёл в армию…Вам не кажется странной такая похожесть? Ба, глянь.

С улицы донёсся неприятный с хрипотцой женский голос:
- Владимировна, ты дома? Выдь, разговор есть.
 - Опять эта зануда,- чертыхнувшись, бабушка пошла на выход.
- Идёшь?- спросили уже за дверью.
- Ага, бегу и падаю,- едва слышно проговорила бабушка.

Когда за бабушкой закрылась дверь, Лена вновь повторила свой вопрос:
- Ну, что скажете?
- А вы…это…как объясняете?
- Есть нехорошая версия,- нахмурилась Лена, отхлебнув из кружки.- Вам сколько? Восемнадцать? Не гульнул ли мой папочка девятнадцать лет назад? Может вы мой брат…Мда, ситуация блин…Вот ещё фотка…

Экран моргнул, и предстала следующая фотография. Опять я, один. В костюме Самозванца. Это в прошлом году я участвовал в Пушкинском вечере, играл в сцене у фонтана. Галка Пряхина, соседка по парте играла Марину Мнишек. Я её прежде в упор не замечал, а тут вышел на сцену, а она в роскошном платье с рюшечками, плечи оголены, глубокий вырез. Короче со мной случился ступор. Хорошо, Галка сообразила приблизиться ко мне и пребольно ущипнуть:
 - Хорош глазеть! Давай реплику!

И вот сейчас я был в таком же ступоре. Ибо факт не просто шокировал, а придавил бетонной плитой, ни вздохнуть, ни…
Говоря о брате Лена была близка к правде, только иной, чудовищно фантастической…Получается я попал в СВОЁ будущее. И Лена моя дочь, а те ребятишки мои внук и внучка, а старуха тёща…И тут я почему-то тихоня, сам себе на уме…
В горячечном мозгу, как наверно во время бреда, трепыхалась одна единственная мысль: почему, зачем я здесь?!