Инцидент. Глава 2. Луна

 Музыка: Uriah Heep Salisbury

1

Мы оставили Любопытного на орбите под управлением двух встроенных роботов и Звёздный Бродяга, посадочный модуль, с полувитка пошёл на посадку. Управлять кораблём я не доверил автоматам, это удовольствие никому не отдам! Я полностью слился с ним, чувствовал Бродягу, как жокей скакуна. Исчезли все преграды между мной и Космосом – я висел в нём, совершенно обнажённый, я ощущал, как вакуум обволакивает меня. Зелёные навигационные вертикальные линии с бегающими по ним метками, показывающими высоту, скорость, перегрузки, авиагоризонт, прицельное кольцо и маркер точки прилунения висели прямо в пространстве. Скорее желанием, чем движениями я вёл Звёздного Бродягу к точке встречи с лунной поверхностью, он понимал меня и отвечал мне взаимностью. Мы с Кораблём сначала нырнули почти отвесно, потом пошли по пологой линии, чуть изменили тягу маршевых двигателей, чуть подрулили, вот пыль полетела под действием струй от двигателей… касание!

– Центр, Звёздный Бродяга на Луне. Все системы работают штатно, медицинские показатели экипажа в норме. Командир корабля полковник Шварц.

Я посмотрел на данные экипажа. Непомнящий и Джовита заметно вспотели. Ну, это нормально, Олдрин* в своё время в момент посадки не только вспотел. Пульс у всех был чуть больше двухсот. Тоже нормально.

– Экипаж! Поздравляю с прибытием на обратную сторону Луны! Готовимся к выходу. Первые: Лиса и Джокер, затем Джовита и Дмитрий. После выгрузки Мулов, выходят Оскар и Патрик, последним выхожу я.

Пока Лауриза и Джек готовились к выходу, мы с Карсоном проверяли крепление на  Мулах оборудования, личных вещей экипажа, которые они должны будут отвезти на базу. За бортом уже началось оживлённое движение. Со всех четырнадцати грузовиков сползали гружёные тележки и двигались в сторону базы. Солнечные панели были уже развёрнуты, кабели к базе проложены. Два топливозаправщика подъехали к Бродяге и ждали разрешения для начала процедуры дозаправки. Корабль должен быть готовым к взлёту в любой момент.

До базы, которая находилась у подножия гор кратера Галуа М в естественном укрытии, по дальномеру было 983 метра. Использовалась небольшая пещера глубиной в сто сорок метров и диаметром около десяти. Снаружи были только шлюзы, остальное скрыто скальными породами цирка кратера. С космосом был связан только первый этаж базы, где располагались склады и гаражи, второй этаж был рабочим, третий – жилой.

Правее базы, почти на линии горизонта виднелись механизмы лифтов, ведущие к объекту. Куда же они нас привезут? Но об этом потом, сейчас разгрузка и дозаправка, я загружу двух вернувшихся Мулов и поеду на одном из них. А пока они не вернулись, я занялся консервацией Бродяги. Мы друг друга понимали после одного единственного полёта. Понятно, что он, если надо будет, полетит и под управлением кого-то другого или самостоятельно, но он, так же, как и я, будет ждать нашей следующей встречи. Его внутренние шумы мне напомнили чем-то всхрапывания породистого жеребца, хотя можно было услышать и довольное урчание кота, устроившегося рядом с хозяином.

Перед тем, как сесть в кресло Мула, я погладил опору Бродяги и мы поехали на базу. Загорелся зелёный фонарь на воротах, сигнализируя, что шлюз готов, ворота открылись, а после нашего заезда в него – закрылись. Камера стала наполняться воздухом, зелёный свет, открылись другие ворота и закрылись за нами после того, как мы въехали в ангар. Наконец, можно открыть шлем. Меня встречала Джовита, ответственная за дронов. Я снял скафандр и пошёл на второй этаж. Карсон уже доложил Центру о нашем заселении и о том, что я тоже прибыл. Остальные под управлением Оскара занимались запуском и отладкой систем станции.

Я поднялся в жилой отсек, каюты уже были распределены и подписаны, мне предназначалась каюта с двумя отсеками – командирская. В одном стояло кресло-ложемент, другой был кабинетом.

К вечеру по корабельному времени, когда, в основном, всё уже было разложено и включено, я объявил сбор на ужин в кают-компании. Я пришёл с полуторалитровой упаковкой Каберне с Крымских виноградников. Лучшего средства, чем стакан красного вина, для профилактики облучения так и не придумали.

– Парни, и девушки тоже, итак, мы начинаем. Оскар и Дима, вы за завтрашний день должны дотянуть дорогу до первого лагеря и заполнить палатку запасами воздуха и питания. За последующие два дня второй и третий лагеря соответственно. Мужики, не торопитесь, всё основательно, если надо заменить лебёдки, значит меняем. В любом случае, пока не закончен первый этап, второй не начинаем. Из нас в Дыру первым пойдёт Джек, – завозмущались сразу и Оскар, и Патрик, и Джовита.

– Это почему – Джек? – заговорил, перебивая всех, Непомнящий, – мы, значит, доберёмся до входа и не войдём в него?

– Тебе так хочется умереть первым, Дима? – отозвался Джек, – давай, вперёд! Батя сказал, что и как делать, так и будем! У него правило – выполнить задачу и вернуться без потерь.

– Перед тем, как Одд войдёт в пещеру, мы её будем оборудовать с помощью автоматов. Патрик, покажи своих жуков, – сказал я.

– Это классные штучки! Раньше таких не было, всё крупняк, – Карсон включил дисплей, на котором появилось изображение жука на шести ножках, – а это создание может лазить даже по потолку!

Пока он комментировал клип, все были настолько увлечены, что, услышав какой-то шум, не сразу обратили на него внимание. А когда увидели то, что этот шум издавало, поневоле вздрогнули. По ножке стола взбирался большой красный таракан, а дисплей показывал то, что этот таракан видел. Он был размером около тридцати сантиметров в длину и сантиметров десять высотой. Забравшись на стол, он остановился. Карсон, надев перчатки, стал управлять им: таракан помахал задней частью, как собака, потом поднял переднюю часть туловища и помахал приветственно одной из лап. Девочки облегчённо вздохнули, Лауриза даже попыталась погладить его по голове. Таракан сделал выпад в её сторону.

– Ай! Ну, дурак же ты, Карсон! А если бы неожиданность случилась? – возмущённо вскрикнула Лауриза, но потом осмелела и взяла в руки механизм, – Какой лапушка! А Карсону мы обязательно подлянку сделаем!

Джовита забрала перчатки у Патрика и сама попробовала им управлять. С помощью Карсона освоилась она довольно быстро. Потом притащили ещё двух тараканов, две пары перчаток и все поупражнялись в управлении. Даже бои устроили.

– Вот это есть наш первопроходец. Он и железную дорогу нам протянет, и в Дыру первым войдёт. Ну, а пока вы будете заниматься подготовкой и строительством дороги к объекту, я смотаюсь на базу Калиниченко-Моргана. День туда, день там, день назад, – сообщил я команде

– Командир, одному такое приключение это есть запрещено, – сказала Джовита.

– Просто «запрещено», без «это есть». Я не один и поеду, Вита. Лауриза, готовься к завтрашнему походу!

– Есть, командир, –  ответила она, – а то они меня тут совсем затюкают!

И показав язык Патрику, Лауриза, держа ладони параллельно полу, а носик задрав вверх, вальсирующей походкой ушла. Глядя на неё, я начал понимать, почему ей дали позывной Лиса. И рыжий хвостик волос и поведение – Лиса, она и есть лиса.

____

* Базз Олдрин был вторым после Нейла Армстронга, который ступил на Луну, Майкл Коллинз в это время был на орбите. Во время прилунения (плюс-минус) у Олдрина было мочеиспускание, о чём он сам рассказывал. Это непростое дело – быть первыми людьми на Луне.

2

Отъезд был назначен сразу после завтрака. Первый лагерь располагался внизу и ребята начали тянуть к нему струнную дорогу: на высоте около метра на стойках натягивались две струны, по которым поедут тележки и, при необходимости, поезда из нескольких тележек со скоростью до ста километров в час. Для Луны это практически мгновенная доставка грузов и людей. Ко второму лагерю, расположенному на высоте 500 метров, должна быть проложена такая же, но наклонная дорога, и скорости, естественно, совсем другие. К третьему лагерю, который располагался непосредственно у входа в Дыру, вёл лифт.

Кабина нашей Барракуды, как её назвала Лауриза, расшифровав таким образом БР10, была закрытой, сверху располагалась солнечная батарея. Её энергии хватало не только для движения, но и для создания магнитного поля, которое обеспечивало дополнительную защиту от излучения. Управляла Барракудой она, я сидел на сидении пассажира. Собственно, двигался он сам, Лауриза вмешивалась только тогда, когда он задумывался о том, как объехать то или иное препятствие. Уже через двадцать минут, она ограничивалась только лёгкими касаниями.

Мы проехали мимо палатки, которую в своё время построили Борис и Эдвард и могилы Калиниченко с установленным Арнольдом флагом, и направились по дороге, которую проложили они. Дорога – это следы от их лунохода.

– Скажи, Лауриза, – спросил я где-то в конце второго часа нашего путешествия, – а почему ты мотаешься по разным опасным местам, подолгу отсутствуешь дома, а не с дочерью? У неё сейчас такой возраст, что, как мне кажется…

– Веничка, не лезь в душу, – довольно резко оборвала она меня, – извините, командир.

Мы молча проехали минут пятнадцать, пока Лауриза снова начала говорить.

– Я, наверное, плохая мать. Но я люблю свою Белочку. Её зовут Бэла, – пояснила она, – Я бы с удовольствием занялась чем-нибудь недалеко от дома, но, увы, там труд довольно скучный и плохо оплачиваемый. Когда мы расстались с Расселом, я пробовала. Фигня!

– А почему вы расстались?

– Да ну его, людоеда!

– В смысле?

– Ну, просто мы очень разные. Из разных цивилизаций. Мы съездили к его родителям, а по возвращении я сказала, что мы расстаёмся. Не спрашивай. Потом я пошла в спецшколу, попалась на красивую рекламу, – засмеялась она, – удивительно легко прошла отбор, потом несколько операций было, платят хорошо, дочка и мама всем обеспечены.

Я незаметно взял управление Барракудой на себя, чтобы Лауриза, увлёкшись разговором, случайно не заехала в какую-нибудь яму.

 –А почему ты снова не выйдешь замуж?

– Девушка я видная, интересная, без мужского внимания не остаюсь. Бывают встречи, но всё как-то мимолётно, без обязательств и претензий. Одному сказала, что есть дочь, и не получилось, а другому не сказала – и тоже вид сбоку. Наверное, правильно, надо прекращать все эти метания по мирам, надо стать почтенной матроной в белой шляпке с розочкой и синем в белый горошек платье, по субботам ходить с Белочкой в церковь, а потом гулять с ней в парке, делиться новостями с другими такими же мамашами, обсуждать новый наряд какой-нибудь Элеоноры. И на работе: да, мистер Полонский, нет, мистер Карпиньи, сейчас будет готово, Альбина. Смешно?

– Ни капельки! Я просто представил: «Я не спрашиваю, мистер Полонский, почему! Я спрашиваю, почему не сделано?», – я сделал грозные глаза, – Вариант?

Лауриза обыграла ещё свой разговор с Карпиньи и Альбиной, потом мы в более серьёзной форме обсудили, чем можно заняться, подготовка у неё была весьма приличная.

– Ну, а вот и база, – показал я рукой, – приехали.

– Как быстро, командир! Вы отличный собеседник!

Веничка мне нравилось больше. Мы остановились рядом со входом, Лауриза пошла открывать ворота шлюза, а я – к реактору, находившемуся на удалении около пятисот метров от базы. Реактор был заглушен штатно, контроль показывал, что он может работать ещё год. Открыв панель управления, я стал готовить его к запуску.

– Центр, я Луна, полковник Шварц, прошу коды доступа для запуска реактора базы Галуа.

– Пересылаем, Вениамин, подтвердите получение.

– Получил, вижу.

Я ввёл коды, пульт ожил полностью, ещё несколько манипуляций с разноцветной клавиатурой и «Пуск» загорелся зелёным. Я нажал, дальше всё пошло в автоматическом режиме. Реактор работал по типу прямого преобразования атомной энергии в электрическую в силовых полупроводниках. Выход на режим продлится минут двадцать, и только после этого он подаст энергию на станцию. Пройдёт ещё часа два, пока температура внутри поднимется до десяти градусов.

Когда я поднялся на рабочий этаж, свет уже горел везде, вентиляторы шумели, Лауриза показала на градусник и сказала:

– Минус двадцать два. В принципе, стекло шлема можно открывать.

– До нуля хотя бы дойдёт, тогда и откроем. Пока садись, подсоединись к сети и системам жизнеобеспечения. Мы долго уже на автономке.

Я помог Лауризе подсоединиться, а сам пошёл в каюту Арнольда. По дороге я включил музыку, чтобы ей не скучно было сидеть. В каюте температура была всего минус десять. Для меня это уже приемлемо. Я снял скафандр, нажав на клавишу «Выход» на нём и стал искать флэшку, о которой мне говорил Арни. Флэшка лежала там, где он и говорил, но нащупал её я не сразу, даже подумал, что кто-то пошарил здесь раньше. Но после Моргана и Калиниченко мы тут первые люди. Я поймал себя на мысли, что не первый раз так думаю: мы – люди.

Флэшку я подключил к себе напрямую. После вводного экрана она потребовала пароль, я ввёл, флэшка меня опознала и переделала обращение лично ко мне.

– Привет, Полкан! Я Скиталец. Этой информации нет нигде, даже во мне, я писал прямо сюда. После того, как ознакомишься – уничтожь. Я думаю, что ты не будешь против. Иначе, если на Земле кому-то покажется, что ты скрыл какой-нибудь бит информации, тебя разберут на атомы в поисках этого бита. Это Чужие. Я прошёл на глубину сто двадцать метров, а не двадцать, как в отчёте, куда делся Морган, я не знаю. Меня тоже облучали, но не гамма-лучами, чем-то другим. И не радиосигналом точно. Там, глубине пещеры, где-то в районе четырёхсот метров что-то есть, я почему-то это знаю. Гамма-излучение, которое убило Бориса, нёсло в себе какую-то информацию, но мощность была высокой, и он не выдержал. Я думаю, то, что его убило, не является оружием, но оружие вполне может быть дальше. Мне не хочется, чтобы наступил Судный день**. Я допускаю, что Борис что-то понял, как и я, когда пытался мне сказать: «Там… он…». Как по мне, я взорвал бы всё это к чертям собачьим, если бы был уверен, что взрыв кого-то там или чего-то уничтожит, а не разбудит. Поэтому я ничего этого не скажу, напущу тумана. Если решат посылать экспедицию, пусть подготовятся. Я набросал несколько рисунков, которые дадут тебе представление, что я «видел» или что мне показывали. Я думаю, что тут работает автомат. Чем чёрт не шутит, вдруг, если получится до него добраться, то удастся его отключить. Рисунки в соответствующей папке. Удачи!

Это было всё. Я посмотрел рисунки и запомнил их. К каждому рисунку были свои комментарии. Более или менее понятно, как проложить дорожки в Дыре. Наверное, Арни был прав, скрыв информацию. Сейчас всё делается спокойнее, а тогда могли и погорячиться. Да и я не буду рассказывать. Я взял из скафандра плоскогубцы из комплекта носимого инструмента и раздавил флэшку, потом ещё и ещё, фактически стерев её в порошок. Снова надев скафандр, но не застёгивая его, я пошёл к Лауризе. Увидев меня со шлемом в руке, она тут же открыла шлем и вздохнула полной грудью.

– Я сейчас тоже вылезу из этой шкуры, не могу уже.

– Не вздумай! –  я открыл ящик стола, один, другой, третий, наконец, нашёл салфетки и стал вытирать пот у неё с лица, – ты сейчас мокрая и сразу простудишься. Даже вода для душа только начала таять. Потерпи.

Посмотрев в чайник и обнаружив там достаточно льда, я включил его. Реактор уже вышел на режим генерации, начали включаться дополнительные обогреватели, станция явно оживала.

– Тебе сахару сколько в чай? – спросил я

– Мне без сахара, – Лауриза стягивала перчатки. Рыжие волосы прилипли ко лбу, щёки раскраснелись, – мне в туалет надо!

– Прекрати! В скафандре всё есть!

– Ну, Веничка! – я сдался сразу.

– Ладно, сейчас достану из баула твою одежду, чтобы сразу из мокрой выскочила и в сухую вскочила.

Закипел чайник, я приготовил чай и, вручив Лауризе чашку, пошёл за одеждой. Бельё, тёплый костюм, тёплые носки, шапочка с помпончиком, перчатки, меховые чуни. Ну, если что, сама остальное возьмёт. Она немного побурчала, что-то про цветовую гармонию, пока я помогал ей освободиться от скафандра. Я предполагал, что она, схватив одежду, куда-нибудь побежит, но Лауриза сделала буквально так, как я говорил, сначала быстро выскочила из мокрой одежды и осталась совершенно голой. Я стоял и смотрел, не в силах отвернуться, потому что посмотреть было на что – было, чем рожать и было, чем кормить ребёнка. Но всё в меру, всё ровненько, не такая уж и хрупкая. Я подумал, что она меня не видит в упор или воспринимает, как электрочайник.

– Всё рассмотрел? – спросила Лауриза, глядя на меня своими огромными зелёными глазами и неторопливо натягивая бельё. В голосе слышалась подколка. Зараза. Ведьма! Женщина.

– С учётом камер станции, безусловно, всё, – ответил я. Лауриза оглянулась, прикусила нижнюю губу, весь вид показывал досаду и некоторый испуг, – если ты включила камеры по приходу, – добавил я после паузы.

– Не включала! Я совсем забыла!!! – радостно закричала она и стала одеваться гораздо быстрее. Мало ли что.

Приведение в порядок станции заняло нас до глубокой ночи. Ночь, на самом деле ничем от дня не отличалась, но суточный цикл у людей делал своё дело и Луариза начала останавливаться или засыпать перед каким-нибудь экраном.

– Иди в душ и баиньки, – сказал я, – тут работы ещё на час, я сам справлюсь. Можешь устраиваться в любой каюте.

Станцию мы готовили для следующего десанта, а заодно надо было и просто посмотреть, что оставили погибшие парни. Компьютеры я уже соединил с компами нашей базы, а бумаги, записки и тому подобное я хотел собрать и увезти. Я полагал, что их будет много, но оказалось всего ничего: два планшета, две тетрадки Моргана с текстами его песен, гитара и всё. А в кают-кампании я нашёл две чашки, сделанных из лунной породы. На одной кириллицей было написано Эдвард, а на другой латиницей –Boris. На дне каждой чашки стоял автограф Калиниченко в виде перевёрнутой запятой, с кораблём на конце и буквами БК внутри. Я решил забрать их с собой и отвезти на Землю. Как и находившиеся в каюте Бориса три фигурки в скафандрах: посередине Морган, а по бокам Борис и Арнольд. Они стояли обнявшись.

Меня вывел из задумчивости голос Лауризы. Она стояла, закутавшаяся в одеяло.

– Я боюсь оставаться одна в каюте. Мне страшно. Мне кажется, что кто-то ходит, – вид у неё был, как у маленького ребёнка, которому что-то приснилось, – посиди рядом, а? Ну, пожалуйста!

– Ты же из спецназа!

– Ну и что? Я умею стрелять, драться, но против чего-то реального, а тут…, – она была готова расплакаться.

Лауриза спала, уцепившись обеими руками в мою руку, как ребёнок держится за свою мягкую игрушку. Дыхание спокойное, рыжие волосы разбросаны по подушке и одеялу. Я сидел в кресле рядом с кроватью, пытаясь отогнать мысли, донимавшие меня. А что было бы, если бы она не знала, что я робот? Наверное, такой ситуации и не возникло бы, я поехал бы с кем-нибудь из парней. А так – плюшевый медвежонок, перед которым можно переодеваться и даже спать, если не в одной постели, то в одной комнате. А глазки зачем строила? Веничка… Запутано всё. Или просто мы из разных цивилизаций. И главное – я теперь не смогу послать её в опасность. Да, наверное, не только её. Впереди ещё одна ночь… Надо будет завтра загрузить её так, чтобы она с трудом до кровати добралась.

– Ты здесь? – не открывая глаз, спросила она и снова заснула. А может, всё-таки мы из одной?

____

** В науке Судным днём называют случай применения оружия Судного дня. Его пока, слава Богу, нет. Суть такая: оно уничтожает всё (для нас хватит, если уничтожит только человека) на Земле. После запуска отменить процедуру невозможно, после завершения постройки добраться к нему невозможно – так защита строится, отрезать от энергии невозможно, оно сработает, защититься от него тоже невозможно. Не обязательно ему находиться на Земле. Гадость несусветная! Лучше его не создавать. Коль скоро есть понимание, что это такое (я же не сам придумал!), значит, над проблемой учёные работают. Ничего личного – просто интересная задача! Да и конкуренция со стороны вероятного противника.

3

По дороге к базе я постоянно был на связи с ней, потому что наступал ответственный момент – заканчивался монтаж лифта. Непомнящий должен подняться на нём наверх и принимать грузы, чуть позже туда же должен идти Джек. Лауриза через час после отъезда заснула, ей вчера досталось, ей не мешали даже наши переговоры.

В один из моментов я увидел, что Дима собрался, не смотря на категорический запрет, зайти в Дыру. Не думаю, что он собирался глубоко, тем не менее, я решил его одёрнуть.

– Непомнящий! Ещё один шаг и я по приезду, независимо от того, будешь ты жив или мёртв, лично прострелю систему жизнеобеспечения твоего скафандра! Назад!

– Понял, командир! Это я так, задумался.

– Отключи свою думалку и делай то, что должен! Вы проделали такую работу и что – всё насмарку? Джовита! Ты куда смотришь? В карты играешь?

– Командир, я пыталась его остановить! Я сигнал «Стоп. Назад» послала, посмотри по телеметрии!

– Ты не пытайся – ты останавливай! Твоей телеметрии знаешь, где место будет, если вдруг что? Ладно, проехали. Карсон, жуки «отдыхают»?

– Да, на зарядке. Через час будут готовы.

– Я перешлю тебе пару схем, как я вижу дорогу внутри Дыры, пусть строят по этим схемам. Как только – так сразу.

– Понял, командир. А что Лауризу не слышно?

– Спит. Умаялась девочка, работала, в отличие от некоторых, всю станцию вылизала, –  я покосился в её сторону, она не реагировала, но я всё равно стал говорить тише, – Оскар, у тебя что?

– Да ничего особенного, наши паровозы достигли 97,2 км в час.

– Молодец!

– Тут все пахали, чтобы они так поехали.

– Да знаю я, что вы все пахали. Мы подъедем через три часа, на связи постоянно. И всё вижу!

Всё-таки кричали мы довольно громко, Лауриза проснулась.

– Я не спала, –  сразу сказала она.

– Ну, так поспи. Ещё три часа ехать.

– Ну, тогда я ещё посплю, что-то устала я за вчерашний день.

Логично.

Когда мы приехали на базу, все уже были внутри. Управлять жуками можно и непосредственно с базы, необходимости получать дополнительную дозу облучения не было никакой. Непомнящий начал было оправдываться, но я сказал, что всё уже произнесено и больше возвращаться к эпизоду не будем.

Карсон и Джовита в перчатках и очках виртуальной реальности управляли жуками, выглядело это так, будто они занимаются гимнастикой у-шу. Или танцуют в каком-то экзотическом балете. Оскар и Джек просто сидели за столом. Я подсел к ним, развернул на столе схему пещеры с проложенной дорогой и стал рассказывать Джеку его маршрут. Дима, помявшись, сел рядом с Джеком, его это тоже касалось.

– Виталий, – обратился ко мне Оскар, – мне кажется, что кроме датчиков, надо «затуманить» пещеру.

– Что ты имеешь в виду? – это требовало пояснений, сразу мне врубиться не удалось.

– В вакууме луч лазера, тем более гамма, мы не увидим. Ему не в чем рассеиваться

– Понятно. И какой туман ты предлагаешь напустить? На Луне, в вакууме и при температуре минус 200?

– Простую лунную пыль! Подвесим к потолку коробочки с пылью и будем понемногу выпускать её. Она будет падать и создаст среду, в которой мы увидим луч. Он ведь будет взаимодействовать с каждой пылинкой! Пылинки будут нагреваться, испаряться, они будут светиться в луче.

– Я понял, Оскар. Посчитай, сколько надо, так и чтобы можно было дозаправлять. Или забирать коробочки, но без людей, или досыпать пыль в коробочки там, в пещере. И тоже без людей! Когда всё будет готово, мы сначала погоняем там тележки с камерами, кстати, Карсон, сколько камер на стенах будет стоять?

– По три двойных камеры, размещённых в вершинах равностороннего треугольника через каждые двадцать метров. Соседние треугольники повёрнуты друг относительно друга на тридцать градусов.

– Джек, ты понял этого умника? – Джек улыбался, рядом с ним уже стояла вернувшаяся Лауриза.

 – Что тут понимать? – вопросом ответил Джек, взял стилус и на столе нарисовал цилиндр, вписанные в него треугольники, которые отклонялись один относительно другого на тридцать градусов, –  мы получим полную картину, невидимых мест не будет. Так хорошо смотреть на голую женщину – видно будет всё.

Лауриза закашлялась, Оскар и Джек посмотрели на неё. То, что она покраснела, можно было списать на кашель.

– Ещё один умник, – прервал я паузу, – Карсон, мне кажется, что двадцать метров слишком много. Надо бы сократить хотя бы до пятнадцати, но лучше – до десяти. У нас камер хватит?

– Командир, не надо ближе, мы и так увидим каждую пылинку. Каждая точка будет сниматься минимум с пяти камер. Для компьютера данных через глаза. Я же говорю – увидим каждую пылинку! Оскар, ты пыль давай! Отличная идея!

4

Пробный проезд тележки состоялся через два дня. До этого было почти без происшествий, один раз заклинило лебёдку и один жук приказал долго жить. Один из двадцати – это не много, в пределах разумного. Джек и Дима работали на самом верху, у входа, во втором лагере – Оскар, мы с Парсоном внизу, в первом лагере, Лауриза на базе, в скафандре, на первом этаже, Джовита смотрела за всеми нами через мониторы базы.

Дорога пока была проложена до отметки сорок пять метров, но мы будем тянуть её дальше. Поставив тележку на рельсы-струны, Джек и Дмитрий отошли к палатке, которая была защищена щитом от входа. Карсон включил освещение в пещере и дал «Малый вперёд». Тележка поехала в жерло, её камеры давали объёмную картинку во все стороны и вверх. Когда она доехала до отметки двадцать метров, Оскар стал пылить и картинка приобрела почти земной вид. Изображение стало мягче, появились полутона от рассеянного света, привычнее чувствовался объём, и стали видны лучи от фонарей, как на Земле.

Мы проделали много экспериментов: гоняли тележку на разных скоростях, своим ходом и на аварийных тросах, с пылью и без, с остановками и без них. Четыре раза заправляли пылью контейнеры, пока наши запасы пыли не закончились, система работала отлично. Однажды Оскар включил «пылемёт» на полную мощность, мы даже потеряли из виду нашу тележку.

– Оскар, а ведь через такую завесу не пробьётся никакой лазер! Как ты думаешь? Ты это здорово придумал! – я искренне радовался, что у нас есть этот «пылемёт».

– Трудно сказать однозначно, но помешает он, безусловно. Другой вопрос, а что лучше: прямой луч высокой интенсивности или рассеянная радиоактивность со всех сторон?

– Команда, слушать меня! На сегодня заканчиваем, тележку убрать к палатке, Оскар, ждёшь Одда и Непомнящего и вместе спускаетесь в первый лагерь. Всё за собой закрываете самым тщательным образом. Потом все вместе на паровозике едем в Ромашково.

– Ромашково – это наша база? – спросила Джовита, – тогда надо и тележке имя дать, а то неудобно как-то получается! Мотается по пещере, экспериментирует – и просто тележка.

– Рысак! – подхватил Дмитрий.

Сама поездка заняла всего минуту, гораздо дольше садились, пристёгивались. Только ветра в лицо не хватало! Правда, кому-то он был бы в затылок – мы сидели попарно, спина к спине, кроме Карсона – он сидел один на переднем сидении.

– Ромашково, конечная! Пассажиров просим не забывать свои вещи! – сообщил всем Патрик Карсон.

Луауриза проверила наш радиационный фон, затем, убедившись, что всё в порядке пошла снимать скафандр, а нам ещё надо было пройти через камеру очистки. В душ! Как хорошо, без этой шкуры! За последние дни я успел от скафандра устать.

Девушки решили добавить нагрузки на тренажёрах, поскольку работа сегодня у них была спокойная. Зато нам нагрузки хватило и мы после ужина сидели перед экраном и смотрели записи Рысака. Сначала всё было даже скучновато: ездит тележка с камерами по одному и тому маршруту, показывает одно и то же. Что мы видели и в процессе съёмки. А потом, когда начали работать «пылемёты», вдруг дёрнулся Джек.

– Батя, а  тормозни и отмотай назад секунд на десять-двенадцать, – я сделал стоп и отмотал, – давай потихоньку вперёд… ещё… Стоп!

Джек показал на пятно на стене слева. Присмотревшись, я увидел как бы лицо, но нечёткое и размытое. При проходе камеры оно появлялось постепенно, но достаточно быстро, а затем моментально исчезало.

– Ну, и? Игра света на камне или действительно лицо? – спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Любое изображение есть игра света. Рожи есть и на Земле, и на Марсе. Надо бы порезче сделать, – Оскар наклонился в сторону картины.

– Патрик! Я не просто так говорил, что камеры надо ставить ближе!

– Ничего не надо! – возразил он, не отвлекаясь от управления жуками, – выделите место, которое хотите рассмотреть, в контекстном меню выберите «Резкость», потом «Обработать».

Дмитрий сразу начал эту процедуру. Через минуту мы видели, можно сказать, чеканку. Лицо было нарисовано мелкими точками. Патрик снял очки и перчатки и подошёл к нам.

– Клёво! – сделав несколько пассов руками, он вытянул объёмное изображение зоны портрета и увеличил его, – теперь можно походить вокруг и рассмотреть, как следует. Резкости хватает, командир?

Я кивнул. Никакой чеканки, чисто случайно, по естественным причинам. Но, чёрт возьми, очень похоже!

– Батя, я завтра, когда пойду, то посмотрю на эту мордочку. Может и потрогать её? Не возражаешь? – Джек коснулся носа этого виртуального загадочного лица.

– Не возражаю. Так, тренировка «пеший по лётному». Карсон, организуй нам здесь пещеру, чтобы Джек отработал, как будет входить и, самое главное – возвращаться. Оскар, Дима, вы тоже участвуете. Я на контроле. Возможно, я дам вводные по отказам техники и прочим гадостям. Всё до автоматизма. Пойдём только тогда, когда будем готовы.

Я пошёл в свою каюту. Включил гитару Моргана, полистал записи, решил, что слушать, так слушать и начал с первой. Голос у Моргана был так себе, но со слухом и чувством юмора всё в порядке. Некоторые тексты выделялись глубиной. В основном – добротные любительские песни, играл и аранжировал он достойно. Так я сидел с бокалом полагающегося мне коньяка около часа, пока в дверь не постучали. Это была Лауриза.

– Вы слушаете? А я хотела попросить гитару, мы там попевки решили замутить, – она стояла на пороге и не переступала его.

– А ты играешь на гитаре? – поинтересовался я, одновременно отключая её, – бери.

– Ага! Я потом принесу, – Лауриза забежала, быстро схватила гитару, и уже находясь снова в дверном проёме, спросила, – а вы присоединитесь к нам?

– Чуть позже, но обязательно, – скоро я уже слышал самбу. Тут Джовите равных, конечно, нет. Пожалуй, я смогу послать кого угодно куда надо.

5

Мы ещё день посвятили тренировкам, заодно и продолжили строительство дороги вглубь пещеры. Дошли до отметки триста двадцать метров. Дальше надо расширять проход. Оскар предлагает взрывать. Возможность запыления закончилась ещё на отметке сто два метра, коробок больше нет. Расстановка сегодня другая: я в усиленном скафандре, Джек и Оскар - наверху, Непомнящий во втором лагере, Лауриза – в первом, Джовита на первом этаже в Ромашково, Патрик – за мониторами.

Рысак ехал чуть впереди Одда. Джек шёл строго по настилу, пыль пока не пускали. Пройдя десять шагов, он останавливался, осматривался и говорил, что видит, словами добавляя к общей картине, передаваемой камерами. Подойдя к тому месту, где мы увидели лицо, Джек остановился и повернулся к нему.

– Я не вижу лица. Просто стена. Вижу указатель на лицо, но, повторяю, лица не вижу. Сейчас я прикоснусь к тому месту, где оно находится, – Джек поднял руку и коснулся пальцем того места на стене, на котором был нос лица, – чувствую твёрдую поверхность. Оскар, напусти тумана. Попробуем так. Я делаю два шага назад.

Оскар включил пыль с двух ближайших контейнеров.

– Пыль пошла.

– Вижу лицо, сейчас снова попробую. Касаюсь левой от меня щеки.

– Подтверждаю, Джек, левая от тебя щека, всё правильно. Десять шагов вперёд до отметки пятьдесят.

– Батя, а тумане видны листья, а трещина на стене похожа на змею с раскрытой пастью.

– Покажи, где видишь.

Джек коснулся стены в двух местах.

– Карсон?

– Обрабатываю, через минуту.

– Джек, стой на месте.

Карсон вывел изображения, которые были похожи на лист и на змею.

– Командир, если бы мы были с Марса, то видели бы их листья и зверушек, – сказала Джовита, – мне кажется, что зацикливаться на этом не стоит. Вот если бы попалось что-то явно искусственное, то это было бы интересно. Как вход в эту пещеру.

– С тобой трудно спорить, Джовита, но пока ничего не попалось. Джек, десять шагов вперёд.

Одд дошёл до отметки  сто восемьдесят восемь метров, после чего я принял решение о прекращении. Джек сел на Рысака и поехал к выходу, где его встречали я и Оскар. Как только он слез с тележки, и мы подошли к палатке, послышался голос Карсона:

– Парни! Немедленно в лифт и вниз!

– Что случилось, Патрик? – спросил я.

– Мне показалось, что я увидел нечто, похожее на луч.

– Все домой!

Когда все собрались, Патрик развернул изображение, где, по его мнению, он увидел «нечто, похожее на луч». Это было между шестьдесят третьим и девяносто пятым метрами. В пространстве, на высоте около трёх с половиной метров, с неравномерными промежутками видны были яркие горизонтальные полосы света, следовавшие одна за другой. Толщина этих полосок составляла не более двух миллиметров. Очень похоже на луч лазера. Разница была только в том, что лазера не было, луч возникал из ниоткуда и пропадал в никуда. В одной точке пространства он просто начинался и в другой просто пропадал.

– Идеальное техническая система! – сказала Джовита.

– Ну, идеальная. А если ещё пару слов добавить?

– Идеальная техническая система, это отсутствующая система, функции которой выполняются. Лазер отсутствует, а луч лазера есть – идеально! То, что отсутствует – не может сломаться! Абсолютная надёжность! – пояснила она. Я поймал себя на том, что у меня открыт рот. Я закрыл его.

– А как свет был и вдруг его не стало? Я немного в технике соображаю, – прервал тишину голос Лауризы.

И тут все загалдели, перебивая друг друга, предлагая немного побурить стены пещеры и найти лазер, выпустивший луч и зеркала, которые отразили его и он куда-то улетел. Но Оскар отрицательно мотал головой и ни с кем не соглашался.

– Луч возник из вакуума в точке и ушёл в вакуум в точку, – сказал он, – мы должны верить своим глазам и аппаратуре. Я не знаю подходящих физических эффектов, но значит, они есть, раз мы их видим.

– И насколько это опасно? – спросил Карсон.

– Да тут всё опасно! Ну и что? Мы тут для этого и работаем, – парировал Оскар, – командир, надо подумать. Мне пока никто не нужен, просто не мешайте.

Джовита подошла ко мне и прошептала на ухо:

– Я знаю, не первый раз. Кофе нужен будет, пару персиков, собственно, всё. Запрётся в каюте, часа через три что-нибудь скажет.

Пока Оскар фантазировал, я связался с Центром, рассказал о наших находках, и о том, что завтра в пещеру пойду сам. Центр возражал, но как он меня сдержит? Руки выкручивать будет? Не получится. Ну и вынужден был дать «Добро».

6

– Итак, я подумал, – начал Оскар, – и мне в голову пришла такая идея – никакого лазера нет и это совсем не лазерный луч. Ну, не могу пока представить, как он может возникнуть без накачки. А если предположить, что это что-то типа разрыва пространства? Узкая конечная полоса, на её протяжении выделяется энергия, мы её видим при взаимодействии с пылью. В одной точке он начался, и мы видим, будто свет возник из ничего, а в другом месте разрыв закончился, и мы видим, будто свет пропал в некоторой точке. Не буду грузить вас подробностями, вакуум с допущениями можно представить в виде моря Дирака, когда постоянно возникают и исчезают частицы. То есть, он не пустой, а полный энергии, но она в постоянно превращении из плюса в минус, энергия – в частицы, частицы – в энергию, а в результате мы видим ноль. Не заумно?

Оскар нарисовал несколько рисунков, как частицы сливаются и распадаются. Немного яснее, но всё равно – невероятно.

– Я продолжу. То, что я скажу сейчас – это гипотеза, ничем не подтверждённая. Известно, что частицы имеют несколько квантовых характеристик: электрический заряд, спин, цвет, очарование, прелесть, странность и истинность. Мы используем пока только электрический заряд и понятия не имеем, как использовать, например, странность или очарование, прелесть или спин. Вполне возможно, что там есть невообразимые энергии и возможности. Поскольку мы не видим понятных нам излучений, можно предположить, что используется для разрыва пространства что-то из неэлектрических зарядов или свойств. Какие для этого требуются условия? Не знаю, может быть, что не очень сложные. Электрический заряд можно получить, например, потерев стеклянный шар шерстью, что было известно многие тысячи лет назад.

– Нам это сильно грозит? – задал вопрос Непомнящий.

– Да не больше, чем Моргану, – отозвался Оскар.

– Понятно, Оскар, спасибо, – закончил я обсуждение, – завтра в пещеру иду я, с Центром согласовано. На площадке Джек и Лауриза, Непомнящий во втором лагере, Джовита – на первом этаже, Оскар и Патрик – на мониторах. Что мне искать или на что обратить внимание?

– Я думаю, что никаких устройств, всё-таки, здесь нет, – задумчиво произнесла Джовита, – сама система пещеры и, возможно, что-то ещё имеется на поверхности, – всё это и есть устройство. Иначе я не могу себе представить, как обеспечить работоспособность системы на протяжении десятков, а, может быть и сотен тысяч лет. Скорее надо искать место, попав в которое, мы своим нахождением как-то включаем её. И что мы, что любая экспедиция после нас, будет делать то же самое. Интересно, что простейшие автоматы не вызвали никакой активности системы. Возможно, что она реагирует на разум, как таковой. Я ещё на Земле подумала об этом, когда Маркелов показал нам модель пещеры.

– Понятно, обнадёжила. На сегодня всё. Личное время. Завтра работаем, – я поднялся и пошёл к себе в каюту.

Я сидел в каюте и смотрел в стену. Прямо и тупо. Открылась дверь, это была Лауриза с гитарой.

– Я принесла, вот, – она приподняла одной рукой инструмент.

– Проходи. Может, сыграешь что-нибудь? Я так и не услышал, как ты играешь.

Она села рядом – на станции всё рядом – и взяла несколько аккордов. Обычно у неё волосы собраны в пучок, а сейчас они были распущены и струились по плечам.

– А что ты хочешь, что бы я сыграла?

– Не знаю, что я хочу, просто сыграй.

7

Скафандр с допзащитой всё-таки тяжеловат и неудобен. Одно дело стоять в нём и совсем другое долго идти или что-нибудь делать. На отрезке, где мы зафиксировали то ли разрыв, то ли луч, я махал руками и, насколько это позволял скафандр, ногами, я даже подпрыгивал, но ничего не происходило. Джек тоже был в пещере, но у самого входа, там же был и ещё один Рысак.

После двухсотого метра я стал слышать какие-то шумы и трески по связи, но связь не пропадала, помехи усилились. Пройдя ещё метров пять, я неожиданно увидел появляющееся изображение, в котором  хорошо узнавалась телевизионная передача. После ещё двух шагов картинка стала чёткой и появился звук. Это была трансляция флорентийского телевидения, корреспондент Луиджи Тотти рассказывал о заседании правительства, посвящённому повышению уровня благосостояния народа Флоренции.

– Патрик! Вы это видите? – спросил я озадаченно.

– Что именно, командир? – уточнил Патрик.

– Трансляцию телеканала.

– От Чужих?

– Нет, из Флоренции. Я не шучу! Луиджи Тотти рассказывает о заседании правительства по повышению благосостояния народа, – я повернул голову влево и увидел другой канал, там говорили по-арабски и рассказывали о храмовом комплексе Петра в Иордании, поднял голову вверх – трансляция с конференции по использованию роботов в воспитании детей дошкольного возраста из Сан-Паулу, Бразилия, – вы видите эти трансляции?

– Нет, мы не видим, командир, – подключился Оскар, – давай назад! Выходи, не спорь. Ты сам записываешь то, что видишь? Повторяю, мы ничего не видим. Выходи! Помнишь, как отчитывал Джовиту за Дмитрия? Назад!

– Принял, Оскар, я возвращаюсь!

– Батя, я контролирую, – это Джек.

– Я тоже, – а это Лауриза.

Я ехал на Рысаке спиной к выходу, чтобы быть лицом к тому, что может выскочить из глубины пещеры. Но оно выскочило как раз у меня за спиной – снова появился луч или разрыв. Остановив Рысака я, поколебавшись, решил всё-таки покинуть его, соревноваться в скорости  с тем, что движется со скоростью света смысла не имеет. Джек направил в мою сторону вторую тележку, а сам бежал немного сзади, Лауриза находилась у края входа. Мы организовали движение Рысаков в зоне разрыва туда-сюда, надеясь, что это отвлечёт внимание от меня. Я вошёл в зону, интересно вблизи видеть, как из ничего возникало свечение или луч, чёрт его разберёт! Когда была пройдена треть зоны, откуда-то появилась шаровая молния, за ней ещё одна. Одна полетела в мою сторону, другая – к Джеку.

– Командир! Прыгай на Рысака и дуй на выход! А я немного постреляю!

Находясь на дорожке, я мешал Джеку, он мог попасть в меня, а на тележке я хоть немного, но защищён. Но пока я усаживался на Рысака, со своим оружием я замешкался и эта молния кружилась совсем рядом – в паре десятков сантиметров. Стрелять было бессмысленно. Она переливалась всеми цветами и летала так, будто что-то искала. Наконец, в месте соединения шлема со скафандром она коснулась и проникла внутрь. Как удар током, очень сильно, но не смертельно, ткань скафандра затянула прожёг, выход воздуха прекратился. Я видел, как Джек стреляет по своей молнии,  как пылевая завеса стала сгущаться, как он раз за разом попадал и шар стал угасать. А меня чем-то облучали, я понимал, нет, это было на уровне чувства, что мне о чём-то рассказывают, что ли. Но если бы не костюмчик с усиленной защитой и пылевая завеса, этот «разговор» мог закончиться для меня печально. И хотя я и более стойкий к радиации, но доза была ощутимой. Надо срочно выбираться из этого панциря! Но силы куда-то делись, я сам почти не мог двигаться. Джек и подоспевшая Лауриза подхватили меня и потащили прямо к лифту.

– Оскар! Срочная эвакуация! – мне казалось, что я кричал, но он всё просил, чтобы я повторил громче.

 Мы были ещё на высоте около десяти метров, когда лопнули струны дороги от второго лагеря и мы рухнули вместе с кабиной на поверхность Луны. Хорошо, что сила притяжения значительно меньше, но Непомнящему досталось по ноге, он не мог стать на правую ногу. Лауризе и Джеку пришлось тащить уже двоих к Барракуде.

Лунотрясение началось, когда мы были на полпути к Звёздному Бродяге, и команда из Ромашково уже отъехала на Муле. Я приходил в себя, слабость ещё была, но я мог видеть, как сложилось Ромашково – его внутренние камеры показывали, как ломались перегородки и всё заполнялось пылью и камнями, видно, что и пещера разрушалась, как отрывались и разбивались построенные нами подъёмники. Огромный кусок скалы упал на палатку, построенную командой Моргана и окончательно похоронил Бориса Калиниченко.

Первичную обработку моего костюма сделали ещё при посадке в Барракуду, окончательную только на борту корабля, после чего его выбросили на поверхность. Я сел в кресло пилота и включился, Бродяга сразу откликнулся.

– Едем домой!

– Командир, я полагаю, что сегодня стаканчиком не обойдёмся.

– Конечно, Джек! Ты точно, Джокер!

На этот раз Бродяга взял, в основном, управление на себя, оставив мне только восторг от полёта. В конце экспедиции всё перевернулось с ног на голову, если  в начале её я был крутым, я всем указывал и показывал, я собирался спасать людей, то сейчас всё не так –  люди спасали меня, даже Бродяга носился со мной, как с маленьким ребёнком.

– С таким командиром можно лететь хоть к чёрту в пасть, правда, Лауриза? – сказала или спросила Джовита.

– Точно! – Бродяга в этот момент пристыковался к Любопытному.

– С таким экипажем!

Инцидент. Глава 3. Вирус.