Инцидент. Глава 1. Полкан

Музыка: Чёрный Кофе Переступи Порог Ищу я в жизни суть

1

Я смотрел на этих молодых парней и девочек и думал, что должен отобрать из этой двадцатки шестерых. Лучших. Надо сказать им сразу.

– Меня зовут полковник Вениамин Шварц, пилот первого класса, робот категории ноль. Заводские атрибуты, если кому будет интересно, можете посмотреть потом, –  все разговоры прекратились и группа приготовилась слушать меня. Они сидели по одному за столиками в мягких креслах с высокими спинками. Курорт, не иначе!

В комнате не было ничего, кроме доски-дисплея у меня за спиной. Остальное – голые стены, столы и эти кресла. Не знаю почему, но они меня раздражают.

– Мне предстоит отобрать из вас шестерых в команду, женщины могут поучаствовать, но брать вас в команду я не собираюсь.

– Так можно сразу уходить? – спросила рыжеволосая, с едва уловимыми негроидными чертами лица, совсем молоденькая и хрупкая на вид девушка. На ухоженные ногти, ладно сидящий комбинезон я обратил внимание, как только почувствовал запах парфюма от Thierry Mugler, знакомый мне давно, так пахла одна моя... знакомая. Я, конечно, понимаю, что в этой группе случайных людей нет и всё же, как она сюда попала, за какие заслуги? Я вывел на доску досье кандидатов, в том числе и её.

– После того, как я закончу, Лауриза Сампайу! Инженер, три полёта, разведена, дочь пять лет, капитан. Вы все здесь непростые и все вы мне не подходите. По мне, так лучше бы вся команда была из таких же, как я.

При этих словах офицер, сидевший в конце комнаты, поднялся из-за своего столика и пошёл к выходу. Я продолжал, не обращая на него внимания.

– Как вы помните, десять лет назад на Луне произошёл инцидент, в котором погибли два космонавта, – офицер, который уже дошёл до двери, остановился, – до настоящего времени неясно, что там произошло.

– Задача группы, которую я буду возглавлять, – офицер прошёл к своему столу и сел в кресло, – произвести расследование инцидента. Всё в порядке, Джек? Ну, и хорошо. Десять лет в тот район никто по-серьёзному не проникал, тем более, что это на обратной стороне Луны. Так говорят. Но это не значит, что ничего не делалось. Готовился большой десант. Четырнадцать грузовиков, которые привезут туда кучу оборудования, в том числе и оружие, до недавнего времени запрещённое к ввозу на Луну. Группа полетит на Любопытном со штатным экипажем.

– Полезем в Дыру Калиниченко-Моргана? – спросил Джек Одд, тот, который собирался уходить.

– По обстоятельствам, – ответил я, – главное не залезть туда, а вылезти оттуда. Сейчас я оставлю вас на полчаса, подумайте. Вы можете выйти из этой комнаты, если решите не участвовать. Туалеты справа.

Я вышел и пошёл по коридору. Световая рамка на потолке стенах и полу корридора плавно двигалась синхронно со мной. Трансляция шла по нескольким каналам, я видел и слышал всё, что там происходит. Никто больше не дёргался уходить, тема их заинтересовала, а трудности и опасности не пугали. Профи. Супруги да Силва, Оскар и Джовита, уже деловито обсуждали, какой дом они смогут купить после экспедиции. Они абсолютно были уверены, что вернутся из очередного полёта. У них всё расписано и распланировано. Они были хорошими физиками, летали везде вместе, но мне-то нужен только один физик! А ещё специалист-радиотехник, альпинист-спелеолог, оператор по работе с дронами и три спецназовца, включая меня. В двадцатке было по четыре-пять кандидатов на каждую специальность, за исключением спецназовцев, их было всего двое и одним из них была Лауриза, позывной Лиса, а другим – Джек, он же Джокер. С норовом ребята.

Зайдя в выделенный мне кабинет, я переключил сигнал на его дисплеи. Карсон довольно быстро разобрался с тем, как управлять доской и вывел на неё окрестности Дыры. Пожалуй, подойдёт. Да Силва тоже неплохи: Джовита, оказывается, имеет классность по дронам, а Оскар побывал на вершинах Котопахи и Ритакуве в Андах. Одна почти пять с половиной километров, а другая почти шесть. Плохо, что они супруги. И всё-таки первое впечатление – самое верное. Надо ещё одного выбрать, спелеолога или оператора.

– Сделай мне большую чашку кофе, – дал я команду автомату, – три ложки кофе и три сахара.

Взяв кофе, я вернулся в комнату к кандидатам. Некоторое время я пил кофе, присев на край стола, кандидаты в команду молча ждали.

– Готовиться будете все, отбор состоится в самый последний момент. У всех вас есть шанс. Собственно, как обычно: основной экипаж, первый и второй дубли. Я не сомневался, что по возвращении увижу вас всех здесь. С этого момента и вплоть до возвращения на Землю рабочий язык – русский.

Заскрипели кресла, зашуршали рукава по столам, послышались вздохи, потом снова наступила тишина. В космосе два языка: русский и английский. Какой из них, определяет командир.

– Теперь по делу. Эту Дыру с орбиты не видно, она скрыта скальным навесом, снизу тоже, скальным же выступом, - я показывал на доске эти элементы вокруг геометрически правильного чёрного круга диаметром около трёх метров, – Открыта она была случайно, Борис с Эдвардом проводили осмотр окрестностей с помощью малой одноразовой ракеты. Дыра расположена на высоте семьсот одиннадцать метров. Они построили три лифта для подъёма к ней. Эти лифты до сих пор там, куда они денутся, но, скорее всего, не работают. Наша задача: установить на вершине солнечную электростанцию, проложить кабели, отремонтировать лифты, база, в основном, к нашему прилёту уже будет развёрнута. Но вдохнуть в неё жизнь надо будет нам самим.

– А в дырку когда полезем? – спросил Дима Непомнящий, парень ростом под два метра и около ста килограммов весящий, спелеолог. Он оглянулся в поиске похвалы или поддержки, но её не последовало.

– Когда уроки выучишь и всю кашу съешь, – ответила ему Джовита, – слушай, что старшие говорят!

Они ещё немного попикировались. Я не стал никого прерывать, они всё глубже погружались в задачу, пусть лишние эмоции сгорят.

– Когда лифты были готовы, – продолжил я, – Борис и Эдвард пошли к Дыре. Диаметр Дыры равен одной стомиллиардной диаметра земной орбиты. Очень точно. Арнольд, робот, такой, как я, оставался внизу на связи. Получив сигнал SOS, он полез наверх. Калиниченко лежал около лифта, Моргана не было. Скафандр Бориса был очень радиоактивен, судя по всему, Калиниченко получил запредельную дозу облучения. По команде Лунного Центра, Арнольд заходил на двадцать метров в Дыру, радиоактивности и Моргана не обнаружил, вернулся назад и спустился на базу вместе с телом Бориса. Калиниченко сказал только два слова: «Там… он…». Нам предстоит выяснить, где «Там» и кто «он». Никаких записей нет, хотя Арнольд утверждает, что получал инфу вплоть до сигнала SOS.

– А почему его нет в команде? Или он позже присоединится? – спросила Лауриза.

–  Нет, его с нами не будет. Я знаю всё, что знает он.

– Почему? – настаивала она.

– Потому. Не комментируется.

Я отметил, что после упоминания о радиоактивности все немного погрустнели. Мало того, что на Луне с этим и так проблемы, а здесь ещё возможность получить радиоактивный «спецзаряд».

– Возможно, что гамма-лазер*, Тогда понятно, почему нет радиоактивности вокруг и столько её на скафандре, – послышался голос Евгения Гельфанда, ещё одного физика.

– Да его бы разрезало на фиг! – возразила ему Натали дэ Моро, шикарная блондинка, тоже физик, – а может, первым импульсом расфигачило Моргана, а на второй накачки не хватило и он только пукнул?

– Ну, а где тогда наведённая радиация**, если разнесло Моргана? – подхватил Оскар, –  наведённая должна была остаться! А Арнольд ничего не обнаружил.

– У вас будет возможность поговорить с командой подготовки экспедиции, – я прекратил их прения, – программа подготовки штатная, шесть суток, вылет на базу в 15-00. Все свободны.

Поразительно! Гамма-лазер на Луне, если это так, возможно, другая цивилизация или её следы, а они ведут себя, как будто на пикник собрались, ну, спуск на каяках по горной реке!

На базе мы разместились в «яслях» – части городка для кандидатов и членов экспедиций. Каждый получил отдельный стандартный домик с санузлом, кухней, спальней и гостинной. Всё очень маленькое. Перед каждым домиком был палисадник, а позади домика – небольшой садик, совсем небольшой, четыре-пять деревьев, беседка и газон. Несмотря на стандартность, все домики были окрашены в разные цвета, разные цветы в палисадниках, разные деревья в садиках, разные беседки. В моём домике в палисаднике росли георгины и ночные фиалки, а в садике, кроме дички груши и вишен, была малина и крыжовник. У других домиков ягод не водилось. Если я правильно понял психологов, экспедиционерам это должно напоминать о Земле и они должны хотеть вернуться. А у командира можно угоститься ягодами. Ну-ну…

2

Десять дней назад было назначено совещание у генерала Моковского, на которое пригласили и меня. Состав участников впечатлял: Этторе Виччи, эксперт Агенства Дальнего Космоса, Пу-Екун, начальник управления Лунных исследований Азиатской Космической Ассоциации, Анна Фогст из Института Искусственного Интеллекта, Андрей Меркулов, директор Института Стратегических Исследований, Джимми Эндерс, вице-президент по науке Фонда Перспективных Исследований – все люди.

Моковский представил нас друг другу и открыл заседание.

– Прессе мы дали сообщение, что готовится пилотируемая международная экспедиция на Луну. Цели экспедиции определены, как инспекция лунных роботизированных комплексов, а также исследования по программе полётов в Дальний Космос, –  сказал генерал в своём вступительном слове, – я думаю, что будет одна официальная съёмка и пресс-конференция перед полётом.

Все согласно кивали. То, что я буду командовать этим предприятием, было само собой разумеющимся. Первым начал разговор по существу Пу-Екун. Типичный невысокий китаец с бородой клинышком.

– Исследования объекта, полковник, возобновились через год после инцидента, но они проводились с помощью автоматов с малой степенью интеллектуальности. Понятно, что меры предосторожности были значительно усилены. Сколько-нибудь значимых результатов получить не удалось. Кроме того, как-то слишком много было поломок. И хотя причины были, безусловно, найдены и устранены, поломок было многовато. Мы считаем, что вы должны сделать новые подъёмники.

Анна Фогст, откинувшись в кресле, постоянно переворачивая карандаш пальцами и постукивая им по столу, продолжала тему.

– Самая первая попытка после инцидента была предпринята с помощью группы из трёх роботов категории три со специально изготовленными телами для работы на Луне. После возвращения они доложили, что кроме явно искусственного входа в объект, он ничем более не примечателен. Через сутки они были мертвы, если так можно сказать. Поэтому дальнейшие исследования проводились простыми автоматами. Вениамин, мы разработали специальный скафандр для Вас, надеемся, что он будет эффективен. Мы проверяли его на жёсткое гамма-излучение. Но я продолжаю настаивать, что Вам внутри объекта делать нечего.

– Я чего-то не услышал или не понял, Анна? – внешне я был спокоен, но внутри у меня всё готово было взорваться, – Люди из моей команды пойдут внутрь, где могут погибнуть, а я должен буду наблюдать со стороны?

– Именно так. Никто, кроме Вас их оттуда не вытащит, – Анна смотрела на меня уверенным взглядом и не отводила глаза.

– Видите ли, полковник, – высокий голос лысеющего уже Этторе Виччи отвлёк меня от Анны, – у нас есть несколько гипотез относительно объекта. Не все они плохие. Во-первых, нам удалось выяснить, что объект достаточно древний, возраст можно оценить, по крайней мере, от нескольких тысяч до десятков тысяч лет. Есть определённая надежда, что его работоспособность в значительной степени утрачена. Возможно, удастся, хотя бы косвенно, выяснить цель и назначение объекта. Во-вторых, это же для нашей цивилизации событие! Опасность есть, но мы считаем, что она идёт на убыль.

– Ну, да, ребёнок нашёл спички, или гранату, – язвительно заметил Андрей Меркулов, – А если это приманка на удочке? 

– Да Бог с ней, с удочкой, Андрей! Почему люди должны идти на такой риск? Легко их сделать? Трах-трах и готово! Не то, что с роботом, там лет пять надо затраты нести. Да вы все в своём уме!? Я не полечу с таким экипажем.

– Полетишь, Шварц! – сказал Джимми Эндерс, даже не повернув голову в мою сторону, – иначе команда полетит без тебя и в случае чего, помочь им будет некому.

3

После утренней пробежки и зарядки я, не смотря на протесты, заставил всех немного позаниматься единоборствами. Лисе и Джокеру я отрядил по три соперника. Самый трудный бой – против троих, потому что они ещё не мешают друг другу, но уже полностью окружают. Разумеется, они справлялись, но потели. Физики и лирики через некоторое время махали руками и ногами с большим удовольствием. Я не ставил себе задачу за несколько часов чему-то научить их, но мой опыт показывал, что ничто так не способствует дружбе, как небольшая потасовка.

Потом я провёл бой против Лисы и Джокера, в результате которого они оказались связанными и привязанными друг к другу их собственной одеждой.

– Завтрак через пятнадцать минут, не опаздывайте, – сказал я им и пошёл.

– Кто ты такой? – скрипел зубами Джокер.

– Полкан, – бросил я через плечо.

На завтраке они были в полном порядке, даже умыться успели. Лауриза смотрела в мою сторону почти влюблёнными глазами, а Джек выглядел так, будто это он вышел победителем. Полкан мой позывной, проиграть мне в тренировочном бою не зазорно, является честью просто участвовать в нём. Выражения – «Ты дерёшься, как Полкан» или «Тут тебе и Полкан не поможет» – соответствовали очень высокому уровню бойца или тяжести ситуации. Обо мне много баек ходит, я давно перестал с ними бороться ввиду безнадёжности этого. А, кроме того, в некоторых есть доля правды.

Перед тем, как разойтись по занятиям, ко мне подошла Натали, и заговорщицки, оглядываясь, спросила:

– Скажите, командир, а, правда, что Вы на Меркурии…

 – Я никогда не был на Меркурии, – вынужден был прервать её, – и никто никогда не был даже на его орбите, там очень сильное излучение. Вам ли, Натали, этого не знать? На Меркурии работают исключительно автоматы. Не слушайте Лауризу, она ещё расскажет Вам, что я пальцами одной руки ложки гну.

– Ну-у, – очаровательно вытянув губки, с недоверием протянула Натали, – ложку Лауриза как раз согнула пальчиками одной руки. И сказала, что дело, типа, не в силе, а в технике. Ну, в натуре же! На фига ей фигню фигачить? Или она… Вот, засранка!

И Натали побежала в сторону Лауризы, которая спряталась за Непомнящим.

Вся команда двигалась в направлении конференц-зала, где перед нами должны были выступать специалисты Центра, в том числе и Андрей Меркулов. Его взгляды на наше предприятие несколько отличались от взглядов основной группы, тем не менее, генерал Моковский никак не ограничивал его участие в подготовке.

В зале, кроме штатной съёмочной группы, были три группы из СМИ. Командование решило, что лучше отвязаться от прессы в самом начале подготовки. Чем ближе к старту, тем меньше возможностей и времени  на это. Эти группы имели своих сопровождающих, которые после протокольной съёмки вывели их из зала и повели для съёмок городка, встреча с командой не была предусмотрена.

Самой интересной, даже провокационной была лекция Маркелова.

– Здравствуйте, леди и джентльмены, – в этом, пожалуй, единственном, он был не оригинален, – я вам постараюсь рассказать о своих взглядах на объект, который вам предстоит обследовать. Он может быть создан нашими умельцами, с таким же успехом его могли соорудить незваные гости. Итак, если его произвели мы, то мы знаем принципиально, что с ним можно делать. Его можно исследовать, обходить ловушки, его можно понять и взорвать, в конце концов. Не отбрасывайте такую возможность сразу. Могли сделать американцы, могли русские или китайцы, по разным причинам никого не поставив в известность. Технически это возможно. Прошло очень много времени с того момента, как мы научились делать ровные отверстия в горных породах, научились делать их круглыми и в невообразимо твёрдых материалах. Мы умеем делать гамма-лазеры различной мощности. Я считаю, что в этом случае объект следует просто уничтожить и спокойно продолжать нашу космическую программу. Не думаю, что моя точка зрения сразу будет принята, но абсолютно уверен, что она будет принята довольно скоро. Вам, в любом случае, никаких ядерных взрывов производить не придётся – у вас другая задача.

Если сначала в зале и был небольшой шум, то буквально после третьего предложения установилась тишина, было слышно время от времени, как поскрипывают кресла. Даже я, частично знакомый с теориями Андрея, слушал, стараясь запомнить все интонации, все акценты его речи.

– Теперь о второй вероятности. Этот объект сделали приходимцы издалека. Тут всё гораздо сложнее и разнообразнее.

Первое: они ещё здесь, неважно, пауки, червяки, на нас похожие, или их роботы.

Второе: их нет, здесь два случая. Они оставили какую-то технику (специально или забыли, а может, в чемодан не влезло). И второй случай – ничего не оставили.

Разберём оба случая. Итак, первый, они здесь: а – они живые; б – они спят; в – они дохлые.

Скорее всего, ваша миссия на этом закончится. Контакт будет готовиться по-другому. Я говорю, что, «скорее всего», потому, что могут сложиться обстоятельства, когда вы не сможете не вступить в этот самый пресловутый Контакт. Но, повторяю, основной вариант – миссия сворачивается, и вы возвращаетесь. Все проандерстендели? Никакой самодеятельности! Хороших пришельцев не бывает. Мы не знаем их техники, мы не знаем их морали, мы не знаем, могут ли они управлять сознанием людей. И роботов. Так что, повторяю, основной вариант в этом случае – Полундра!

Послышались вздохи, где-то слышался шёпот. Да, это надо переварить и выбросить все остатки геройства и надежд типа: «Ах, какой я молодец! Смог с пришельцами поговорить!». Маркелов подождал, пока все снова успокоятся. Он подошёл к столу, на котором лежало яблоко, в начале лекции им же водружённое туда, взял его и откусил от него большой кусок. Жевал  он его громко и получал от этого удовольствие – это всем было видно и у всех начала выделяться слюна. Андрей махнул рукой с надкушенным яблоком в сторону появившегося изображения лабиринта.

– Посмотрите сюда. Это 3Д-модель ходов объекта, которую мы получили с помощью сейсмодатчиков. Десятки, если не сотни километров, обратите внимание на количество ответвлений, – Маркелов снова откусил огромный кусок и продолжал говорить с полным ртом, – Вам не надо будет их исследовать. У вас другая задача. «Да» или «Нет». Есть или нет. Живой или нет. Впрочем, я уверен на двести пятьдесят два процента, что живых нет. Вернее не живых, а активных. Могут быть спящие. Тогда все механизмы исправны, я думаю, что в этом случае они способны рассчитать, сконструировать и обеспечить работоспособность механизмов на тысячи лет. Уходим и будем потом разбираться, что нам со всем этим делать. Возможно, что они подхватили какой-нибудь лунный вирус и дуба дали, матчасть тогда они не консервировали, она может быть неисправной. Хотя мы не знаем, что в их понятии является правильной работой и что неправильной.

- А что такое лунный вирус, доктор Андрей? Откуда он там? – спросила Джовита.

- Вирусы – странная штука. Живут, где хотят. Кстати, по возвращении, вы пройдёте карантин, как повелось со времён Армстронга и компании, первыми походившими по Луне.

Так вот, никаких спящих мы не будим, никаких больных не лечим. Мы же не знаем, зачем они к нам припёрлись. То ли это летучие отряды ихних казаков или кортесов, которые здесь должны закрепиться, то ли это просто промежуточная остановка. Они что-то посмотрели, оставили маяк и полетели дальше. И мы не знаем, что мы такое можем совершить, чтобы это маяк сработал, и что за этим последует.

– Скажите, Андрей, Вы совсем не допускаете добрых намерений со стороны, как Вы говорите, «приходимцев»? – задал вопрос Женя Гельфанд.

– Совсем. Если соперники равны, они могут и говорить на равных. А если силы не равны, то предполагать, что более сильный будет подчиняться слабому, да хотя бы учитывать его интересы, было бы опрометчиво.

– Ну, может быть, что они просто исследуют, – не унимался Гельфанд

– И с какой целью исследуют? Может быть, что мы походящий корм для них или можем что-то изготовить для них же, в ущерб себе. А если мы почему-то представляем для них опасность, то каковы, по-вашему, будут их действия? Если им просто нужно жизненное пространство, а мы тут под ногами мешаемся? Или, например, они проводят какой-то опасный эксперимент и выбрали для этого задворки с их точки зрения. Но мы-то с вами знаем, что мы не задворки, мы самый, что ни на есть, Пуп Мироздания. А они тут – эксперименты! Да разве мы сами обращаем внимание на птичьи гнёзда или муравейники, когда решаем возвести новый дом? Я всё это вам рассказываю, чтобы вы прочувствовали свою ответственность, не побоюсь высокопарности, перед человечеством.

4

На орбиту, где нас уже ждал Любопытный, мы вылетали на двух челноках с Центрального аэродрома. Я, Лауриза, Карсон, Непомнящий и два пилота – на Симфонии, а Джек и пара да Силва – на Аккорде. Я решил всё-таки взять двух физиков после лекции Маркелова. Экипажи челноков были смешанные: командир – человек и второй пилот -  робот-тройка, специально подготовленный для этого.

Работа во время выхода на орбиту, пересадки на Любопытный и потом вплоть до отстыковки от лунного разгонного блока была насыщенной и говорить на любые темы, не связанные с ними, было практически невозможно. Чередование перегрузок, манёвров и невесомости довольно утомительно. Но после того, как корабль отстыковался от разгонника и кольцо начало вращаться, наступило некоторое расслабление. Появилась искусственная сила притяжения, все разместились по каютам, впереди сутки полёта до Луны.

Странно, сколько десятилетий перед стартом экипажи смотрят «Белое солнце пустыни», и он не надоедает! Никакого отношения к Космосу, мирным его нельзя назвать… В то же самое время для нашей экспедиции он выразил глубинные её основы – столкновение цивилизаций, попытка одной переделать другую. И в фильме это на Земле, что тогда говорить о Чужих?

---------

Пояснение на пальцах:

* Гамма лазер, это такой лазер, который даёт луч в гамма диапазоне, это ещё короче, чем рентген. Очень вредный и очень сильный луч. Для его реализации предлагался ядерный взрыв в Рейгановской программе СОИ в восьмидесятых годах. До сих пор не сделан.

**Наведённая радиация это на тех же пальцах так: если положить кусок чего-нибудь радиоактивного куда-нибудь, то место вокруг тоже станет радиоактивным. Это и есть наведённая радиоактивность.