Я присел на стул и уставился на Корнелия. Он и его жена хотели меня усыновить. Я не верил своим ушам. С чего вдруг знатной семье усыновлять простого мальчишку? Ладно, допустим, они хотели иметь ребёнка. Но, почему именно я? Они могли бы взять младенца в доме малютки и воспитать, дать ему хорошее образование.
Встав, я подошёл к окну и посмотрел куда-то за границу леса, словно там я мог найти ответ. Семья Корнелия ждала, пока я отойду от шока. Через пятнадцать минут я повернулся и окинул взглядом стоящих у стола людей. О таких родителях можно было только мечтать. Несмотря на то, что они были вампирами, их глаза сияли от добра и любви.
— Скажите, зачем вам это? Я не понимаю. Со мной у вас не будет спокойной жизни. Те вампиры, что напали на меня в лесу, они попытаются снова. Самаэль приходил по это причине? Да? Те двое могли быть его слугами. Они наверняка рассказали, что наткнулись на некое сверхъестественное существо…
Я не знал, почему пытался отговорить Корнелия и Кристину от этой затеи. Они знали меня чуть больше недели. Неужели им хватило этого времени, чтобы принять такое серьёзное решение?
— Конечно, о таких родителях можно только мечтать, но я откажусь. Извините!
Я ушёл в комнату, где переоделся в свои старые шмотки. Пришло время, уходить. Сложив спортивный костюм, я присел в кресло и обхватил голову руками. Мне было больно, только я не понимал причину этой боли. Сейчас я мог изменить свою жизнь, но не сделал этого по неизвестным мне причинам. Наверное, я привык к постоянным издевательствам и избиениям…
— Дим, можно к тебе? – заглянув в комнату, спросил Даниил.
— Конечно. Это же твой дом.
Он прошёл и присел на кровать.
— Корнелий надеется, что ты примешь его предложение…
— Скажи, хоть ты мне. Зачем ему это?
— Я не знаю и не понимаю. Но с тех пор, как ты появился в этом доме, дядя стал улыбаться. Он начал жить. Конечно, я буду рад, если ты уйдешь, но ты всё-таки подумай…
Даниил похлопал меня по плечу и скрылся за дверью. Накинув куртку, я вышел на улицу.
Дождь прекратился, немного подморозило. Лес за территорией особняка играл разными красками: кроваво-багряными, золотыми. Каждый листок, каждая веточка были уникальны и прекрасны в своей первозданности. Осень была художником, о каком свет не слышал. Каждый её мазок являл собой чудо. Из года в год она рисует свои пейзажи, и не один из них не повторяется. Мне хватило недели, чтобы полюбить в этом доме всё. Я метался, пытаясь принять правильное решение. Одна часть меня желала остаться, но другая твердила о том, что у меня нет права на такую жизнь. Вдохнув ещё раз обжигающего воздуха, я вернулся в дом.
— Корнелий в своем кабинете? – спросил я у Ани, убирающей пыль в гостиной.
— Вы не ушли? – девушка крепко обняла меня.
— Аня, я не могу дышать, — просвистел я.
— Извините, — она отпустила меня, — Корнелий в своём кабинете. Он будет счастлив, увидеть вас.
— Обращайся ко мне на «ты». Хорошо?
— Хорошо.
У массивной двери я остановился, всё ещё размышляя, имел ли я права вливаться в эту семью. Успокоившись, я открыл дверь и вошёл в кабинет.
— Кристина, я думал, что он обрадуется, — говорил Корнелий, лежа на коленях жены, — когда я нашёл этого мальчишку, то почувствовал с ним некую связь. Во мне сразу проснулись отцовские чувства. Я не думал, что испытаю это когда-нибудь. После смерти Владимира, я возненавидел себя. Я не смог спасти его. Нам все лекаря говорили, что Лиза никогда не сможет иметь детей. И тут появилось это чудо – мой сын.
Голубые глаза блестели от слёз. Я боялся дышать, и просто смотрел на людей, готовых принять меня в семью. Саднящая, тупая боль, прижившаяся обида и страх стали уходить. Я почувствовал силу, какой раньше не испытывал. Моё сердце наполнилось любовью, от которой я боялся задохнуться.
— Я знаю, родной, что ты любишь Диму. Но, он уже не ребёнок. Наверняка у него есть семья, есть близкие.
— Кристина, о чём ты говоришь? Я был в городе и выяснял, его никто не ищет. Да, у него есть отец, но его лишили родительских прав. У Димы нет друзей. Он совершенно один…
— Я не один, у меня есть вы, — прохрипел я, - я хочу, чтобы вы стали моими родителями.
Корнелий подскочил и отодвинулся от жены, пригласив меня сеть между ними, что я и сделал.
Так у меня появилась семья. На оформление документов ушло два месяца. Корнелий готов был всё сделать для меня, но мне хватало того, что он и его жена были рядом. Я радовался даже Даниилу, хотя он явно меня не жаловал. Я понимал этого парня, потому что он жил и был ограничен правилами в отличие от меня.
— Пап, ты занят? – я заглянул в кабинет.
Зрачки в голубых глазах расширились от удивления. Мужчина открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его и улыбнулся.
— Что? – спросил я, присаживаясь в кресло.
— Ты назвал меня папой! – он выдохнул и убрал со лба челку.
— Правда?
— Правда, сын. Так о чем ты хотел со мной поговорить?
— О школе! Скоро конец полугодия. Если я буду сидеть дома, то меня оставят на второй год.
Отец поднялся и достал из сейфа папку с документами и передал её мне.
Я достал их из конверта.
«Борджиа Дмитрий Корнелиович, тысяча девятьсот девяносто седьмого года рождения. Поздравляем, вы приняты в первый лицей.
Директор, Самойлов Аркадий Павлович».
— Первый лицей?– шокированный, я уставился на Корнелия.
Первый лицей считался самым престижным учебным заведением в городе. В нём учились в основном дети из богатых семей или самые талантливые, имеющие незаурядные способности. Я учился неплохо, но не обладал никакими способностями, не считая силы, которой не умел пользоваться.
— Ты с ума сошёл? – выпалил я, — извини!
Корнелий улыбался во все клыки. Наверное, ему доставляло удовольствие смотреть на мои бегающие глаза, которые смотрели то в письмо, то на отца.
— Не извиняйся, просто я хотел тебя порадовать…
— Спасибо, пап огромное! Надеюсь, я тебя не разочарую, и меня не вышвырнут в первый же день за неуспеваемость.
— Дим, пора становиться мужчиной. Хватит уже себя жалеть. Мама научит тебя манерам высшего общества, но а характером займусь я, и прямо сейчас. Во-первых, научись контролировать свои эмоции. Ты парень, в конце концов. Я понимаю, что для тебя всё это новое, но всё же пора взрослеть и приспосабливаться к ситуации. Во-вторых, когда назревает конфликт, старайся избежать его, а не лезть в драку. В наших кругах массовые потасовки не приемлемы. В-третьих, не бойся меня обидеть. Ты мой сын, поэтому не нужно извиняться при каждом промахе. Если ты что-то сделаешь не так, и мне не понравится, ты поймешь это. Ну? Наверно всё. Характер со временем разовьётся. В тебе есть стержень, но он такой слабый, что ты не чувствуешь его.
Я слушал отца, открыв рот. Он говорил вежливо, мягко, но в каждом слове и жесте чувствовалась сила. Корнелий хотел научить меня мужественности. Он делал то, что я желал. Именно о таком отце я мечтал. Я желал, чтобы на него можно было ровняться, стремиться стать таким, как он. Каждый поступок выдавал в нём джентльмена, человека, знающего себе цену, уважающего чужое мнение, но в то же время настаивающего на своём. Корнелий всегда держал слово и выполнял обещания, если был не прав, то извинялся, как подобает мужчине. Да, мой новый отец знал себе цену, но не был высокомерным, зажравшимся богатеем. Даже слуги, проживающие в его доме, были ему как братья. Он исправно платил им заработную плату и не требовал работать сверх нормы.
После разговора с Корнелием мне предстояла долгая и трудная беседа с Кристиной. Мама учила меня правильно вести себя за столом, комплиментам и фразам, которые стоит говорить. Женщина лепила усердно из меня достойного гражданина высшего общества.
— В какой руке нужно держать в нож?
— В правой, вилку в левой. При обращении к незамужней девушке, говорить «мисс», к замужней «миссис». Не употреблять слова «клёво», «классно», «офигенно» и подобные им. Всегда улыбаться, даже если собеседник несёт полную чушь. Долго в одной компании не задерживаться, ибо это неуважение к другим. Покидать зал, чтобы дать отдохнуть и себе, и пришедшим гостям.
— Довольно, неплохо! – мама наградила меня своей одобряющей и обворожительной улыбкой.
— Чуть не забыл. Если ко мне подошла девушка, то я должен поклониться и поцеловать ручку. Если мужчина, то наклонить голову в знак уважения и пожать руку.
— Хватит. Ты уже всё запомнил.
— Спасибо вам! Миссис Борджиа, за увлекательную беседу. Позвольте, я покину вас и отправлюсь в свою комнату, — я поклонился в пояс и, взяв беленькую, казавшуюся хрупкой руку, и поцеловал её.
Мама рассмеялась. Её смех напоминал тихий, напевный звон колокольчиков, который был таинственен, как алеющий закат, и прекрасен, как цветущая весной сакура. Стоящая предо мной женщина излучала очарование, похожее на золотистый огонек в глазах ангела. Она была красива, стройна, добра и справедлива. Если провинился, то наказывала, если добился успеха в чём-либо, то вознаграждала. Мама не дарила никаких безумных, дорогущих подарков, она говорила лишь несколько важных для меня слов: «Молодец! Я тобой горжусь!»
— Мама, я люблю тебя! – я поцеловал её в щёку.
— И я люблю тебя!
Переполняемый чувствами, я поднимался по винтовой лестнице на второй этаж и в дверном проёме столкнулся с отцом. Наши глаза встретились. Не знаю, что отец увидел в моих, но в его я рассмотрел негаснущую искру счастья, которая с каждой секундой неумолимо разгоралась, пока не стала бушующим, неконтролируемым пламенем.
— Пап, конечно, я не говорю это мужчинам, но я люблю тебя!
— Сын, я тоже тебя люблю! Смотрю, беседа с мамой тебе доставила удовольствие.
— Я просто счастлив. Ладно, пойду делать уроки. По биологии мне примерно учить пять параграфов, а кроме биологии ещё история, — я фыркнул и улыбнулся.
— Ну, дерзай! – пропел отец.
Я сжал демонстративно кулак и поднял его над головой. В прошлой моей жизни, когда родной отец ещё не пил, этот жест означал, что всё схвачено. В новой семье мне было хорошо, как никогда, но память часто возвращала меня в полупустой дом, в котором пахло перегаром и потом. Я приходил после заработков, бросал сумку в своей комнате и начинал убирать разведённый отцом свинарник. Всё повторялось сначала, как по расписанию. Пять лет я терпел, пять лет старался образумить мужчину, который категорически отказывался слушать мои мольбы. Я простил ему всё, даже попытку убить меня…
Наша жизнь – это череда сменяющих друг друга событий. Иногда они мимолётны и неуловимы, но встречаются и такие, которые не пожелаешь и врагу. Если человек слаб, то они, словно паразитический червь, медленно убивают своего хозяина, но если в нём есть воля, стремление к жизни, то кошмарные события, закаляют характер, делают его мощным орудием…
Отложив учебник по истории в сторону, я выключил свет и лёг спать. Завтра меня ожидал первый учебный день в новой школе. Прекрасно…
Помочь сайту
Поздравления
