пьеса

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ФОТОГРАФ
ЛАРИСА она же ФОТОМОДЕЛЬ 
ЖЕНЩИНА
СЕКРЕТАРША
СТАРУХА 
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ
КРЕСТЬЯНИН
ДИРЕКТОР
ДОЦЕНТ
I ПРОХОЖИЙ
II ПРОХОЖИЙ
III ПРОХОЖИЙ
ГЛ. СЛУГА
СЛУГИ
ГРУППА ТАНЦУЮЩИХ


Фотопавильон. Фотограф и фотомодель.

ФОТОГРАФ: — Вроде все в порядке. Ты готова?
ФОТОМОДЕЛЬ: — Готова. Где мне стать?
ФОТОГРАФ: — (задумчиво) Где тебе стать? Давай начнем с разминки. Подойди к фону. Молодец. Расслабься. Глубокий вдох - выдох, вдох - выдох, вдох - выдох. Хорошо. Потягиваемся. Пытайся достать руками потолок.
ФОТОМОДЕЛЬ: — (потягиваясь) Не достается.
ФОТОГРАФ: — А ты представляй. Так - так. Хорошо. Переходим к танцам. Движение, надеюсь, ты помнишь. Включаю музыку. Поехали. 

Ритмичная музыка. Сцена темнеет. Белый фон освещается импульсивным светом. Фотомодель танцует, и ее движения на фоне смотрятся как отдельные кадры. Потом танцующих фигур становится две, три, четыре. 
Сцена снова освещается, но тональность освещения иная, чем в начале. Там, где стояла Фотомодель, сидит на скамейке старуха, прижимая к груди фотокарточку.

ФОТОГРАФ: — Бабуля, что тебе здесь надо?
СТАРУХА: — Я к тебе с просьбой, сынок. 
ФОТОГРАФ: — Бабуля, мне ж некогда.
СТАРУХА: — Что ж мне делать, не знаю к кому идти? Сказали сюда надо. Помоги старушке, сынок. (Встает и подходит к фотографу) Век благодарить буду. Не знаю, что и делать. Сказали, сюда надо, а, сынок?
ФОТОГРАФ: — Бабуля, я же сказал, мне некогда. Ну, ладно, давай, что за дело. Только быстрее. (Смотрит по сторонам, как бы ищет фотомодель).
СТАРУХА: — Моего сына убили. Он умер, а я вот так осталась одна. Никого у меня больше нет. Мой сын...
ФОТОГРАФ: — Ну, я тут причем?
СТАРУХА: — Вот. Единственная карточка. Говорили люди, что ты поможешь.
ФОТОГРАФ: — Бабуля, тебе что, карточку увеличить надо?
СТАРУХА: — Да, сынок. Чтоб на стенку повесить. На этой плохо видно. Я заплачу. А?
ФОТОГРАФ: — Бабуля я рад бы, но такими делами я не занимаюсь.
СТАРУХА: — Но сынок...
ФОТОГРАФ: — Бабуля, не делаю я такие работы.
СТАРУХА: — Взглянул бы ты, а? (подходит к фотографу все ближе).
ФОТОГРАФ: — Ну не делаю я репродукции. (уходит от нее).
СТАРУХА: — Он был моим единственным...
ФОТОГРАФ: — Бабуля...
СТАРУХА: — Больше мне не к кому идти.
ФОТОГРАФ: — Но я же не могу, я занят.
СТАРУХА: — Хоть взглянул бы, может, сможешь?
ФОТОГРАФ: — Занят я, занят, понимаешь?
СТАРУХА: — Понимаю, что тут не понимать -то? Сына убили...

незаметно входит на сцену человек в черном.

ФОТОГРАФ: — Ну не делаю я репродукции, некогда мне.
СТАРУХА: — Понимаю, понимаю, но взглянул бы на карточку- то.
ФОТОГРАФ: — Некогда мне. Занят я, занят.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Интересно, чем это ты занят?
ФОТОГРАФ: — А вы кто? Ну что это такое? Кто там дверь оставил открытой?
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Ты не нервничай. Объясни лучше человеку, чем ты так занят?
ФОТОГРАФ: — Я не обязан давать вам объяснения. Прошу покинуть павильон.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Почему это не обязан? Очень даже обязан.
СТАРУХА: — Обязан, обязан. 
ФОТОГРАФ: — Ну, я действительно занят.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Чем же, позвольте поинтересоваться?
ФОТОГРАФ: — Уходите, прошу вас.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — А чего же это мы должны уходить?
ФОТОГРАФ: — Потому, наверно, что это, пока – что, мой павильон.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Да?!!!
ФОТОГРАФ: — Да! Уходите, а то мне придется позвонить куда надо.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Так звони, почему не звонишь? Звони же.
ФОТОГРАФ: — (Ищет телефон). И позвоню. (не может найти телефон). Уходите, прошу вас.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Нет, это уже слишком.
СТАРУХА : — Да. И карточку сына не хочет увеличить Я же старая. Глаза плохо видят. Я же хочу портрет сына каждый день на стенке видеть. Но это же на стенку не повесишь? Это же маленькая? 
ФОТОГРАФ: — (мотаясь по сцене). Лариса!!! Куда же телефон делся? Лариса.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Подойдите ко мне, молодой человек.
ФОТОГРАФ: — (иронией) Молодой человек! Лариса!!!
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Старуха, будь добра, позови Ларису.
СТАРУХА : — Позову, чего не позвать - то? Лариса ! Иди сюда милочка, иди сюда.

Заходят три девочки

СТАРУХА: — Вот они, Ларисы - то, одна лучше другой.
ФОТОГРАФ: — Это еще что такое?
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — А что, они разве вам не нравятся?
СТАРУХА: — Да, что тебе, сынок, не нравятся? Девушки хорошие, стройные.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Да, девушки действительно то, что надо. Не пойму, молодой чело-век, что вам не нравится? И танцуют они великолепно. Старуха, они ведь танцуют?
СТАРУХА: — Танцуют, танцуют.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Вот и старуха утверждает, что танцуют.
СТАРУХА: — Да. Утверждаю. Чего не утверждать - то. Утверждаю. Ну-ка, ать-два, ать-два. 

Музыка в стиле варьете. Девушки танцуют. Освещение концертное.

Танец заканчивается. Девушки остаются. Там, где сидел человек в черном, сидит крестьянин.

КРЕСТЬЯНИН: — (Фотографу) Ну как?
ФОТОГРАФ: — Уходите, прошу вас, оставьте мой павильон.
СТАРУХА: — Во дает.
КРЕСТЬЯНИН: — Сынок, ты что, уверен, что это твой павильон? Что мы сейчас в твоем павильоне? Эээ!!! Это наш павильон, это ты находишься в нашем павильоне. В твоем павильоне кто фотографировал? Правильно. Ты. А здеся!!! Поди - ка сюда. (встает). Садись вот здесь. (девочкам) Кыш отсюда. (фотографу) садись, садись вот сюда. (фотограф садится) Так - так. Здеся старуха будет тебя фотографировать. 
СТАРУХА: — И буду. Чего не фотографировать?
КРЕСТЬЯНИН: — (фотографу) Ты сиди, сиди.
СТАРУХА: — А чем я буду фотографировать?
КРЕСТЬЯНИН: — Да хоть веником. Ты, сынок, сиди смирно и смотри на старуху.
ФОТОГРАФ: — А где мой павильон?
КРЕСТЬЯНИН: — Какой - такой павильон?
СТАРУХА: — Какой - такой павильон?
ФОТОГРАФ: — Мои софиты, камеры...
КРЕСТЬЯНИН: — Какие - такие софиты?
СТАРУХА: — Какие - такие камеры?
ФОТОГРАФ: — Где тот человек в черном?
КРЕСТЬЯНИН: — Какой - такой человек?
СТАРУХА: — Какой - такой в черном?
КРЕСТЬЯНИН: — Чего это он?
СТАРУХА: — Брешет.
КРЕСТЬЯНИН: — Брешет?
СТАРУХА: — Брешет, брешет.
ФОТОГРАФ: — Где Лариса?
СТАРУХА: — (крестьянину) Веник подойдет?
КРЕСТЬЯНИН: — Подойдет. Ты, парень, сиди смирно и смотри вон туда. (показывает в сторону старухи, которая готовится фотографировать веником).

Процесс фотографирования веником длится по возможности долго. В момент фотографирования - вспышка, после сцена полностью темнеет.

Слабое освещение, из центра сцены идет молодая женщина с новорожденным ребенком, завернутым в одеяло на руках. Она поет колыбельную.

ЖЕНЩИНА: — (поет) 

Во дворе метелица,
Но не бойся, заинька,
Пока сердце бьется, 
Пока жива маменька.

Черный конь жует траву, 
Не стучат копыта,
Месть пленила папеньку,
А она коварна.

За стенами пасть открыл
Голод окаянный, 
Серый звон не заберет
Молоко у мамы.

Ты усни, не бойся,
Сердце пока бьется.

Ветер добрый, ветер злой
Вы зря не бушуйте,
Путника - заблудника
Вы здесь не учуете.

Три кинжала, три ножа
Зарытые в землю,
Ищет всадник путь домой -
Я свой крест целую.

Но пленила Месть его
И он не вернется.
Черный конь жует траву,
Серый звон в оконце.

Но ты усни, не бойся,
Сердце пока бьется.

Во дворе метелица,
Холода настали,
Жизнь - сама весельца,
Только не рыдать бы.

Дома ведь нам хорошо -
Мать твоя не умерла,
Во земле, под горой
Зарыты кинжалы.

Только черный конь траву
Щипать не желает,
Ветер добрый, ветер злой, -
Что он вспоминает?

Но ты усни, не бойся,
Бьется сердце, бьется.

Песня заканчивается. Хорошее освещение, на сцене пара стульев.
Входит директор. Женщина тревожно прижимает к себе младенца. Она испуганно, но с готовностью служить, смотрит на директора. 

ДИРЕКТОР: — А, опять ты здесь. Опять с ребенком. (резко выхватывает у женщины ребенка. Он вытряхивает одеяло. Там пусто. Одеяло возвращает женщине.) На. Сколько тебе можно объяснять, что твое место в приемной, возле телефона? Поняла? Иди. А нет. Вернись. Что с мебелью слышно?
ЖЕНЩИНА: — Должны скоро привезти.
ДИРЕКТОР: — Хорошо. Ну, как тебе помещение?
ЖЕНЩИНА: — Хорошее место.
ДИРЕКТОР: — Хорошее. В центре города. А!!! Не плохо сработали. (довольно садится на од-ном из стульев). Ну ладно, иди.

Женщина уходит
Пауза
Голоса из-за кулис.

ЖЕНЩИНА: — Директор не принимает.
ФОТОГРАФ: — У меня срочное дело.
ЖЕНЩИНА: — Я сказала, не принимает. 
ФОТОГРАФ: — Ну, поймите, у меня срочное дело.
ЖЕНЩИНА: — Он вас ждет?
ФОТОГРАФ: — Я фотограф. 
Женщина и фотограф врываются на сцену
ЖЕНЩИНА: — (директору) Я не хотела пускать, он ворвался.
ФОТОГРАФ: — Извините, у меня срочное дело к вам. Я фотограф. 
ДИРЕКТОР: — Вы фотограф? (радостно встает и идет на встречу). Здравствуйте. Рад вас видеть.
ФОТОГРАФ: — Здравствуйте.
Женщина уходит.
ДИРЕКТОР: — Вы уж извините, мы только переехали. Офис еще не оборудован. Но стулья есть. Стулья есть, так что прошу садиться.

Садятся.

ДИРЕКТОР: — Так вы фотограф. Великолепная профессия. Я всю жизнь хотел научиться вашему делу, но, увы. Хорошая у вас работа, интересная. Не то, что у меня. Скука и только. Хотя, сказать честно, даже скучать некогда. Ну ладно. Так, говорите у вас ко мне дело, я слушаю. Или, погодите, сначала, может, чаю? Или кофе?
ФОТОГРАФ: — Вы не беспокойтесь.
ДИРЕКТОР: — Никакого беспокойства. Лариса!

Входит женщина

ДИРЕКТОР: — Кофе. Две чашки.

Женщина уходит

ДИРЕКТОР: — Так вот, значит, вы фотограф. Работаете где-то или, как сейчас говорят, свободный художник?
ФОТОГРАФ: — У меня свой павильон, вернее…
ДИРЕКТОР: — Это очень хорошо, что у вас свой павильон. Это интересно. Оборудован? Все есть? Все готово?
ФОТОГРАФ: — Да. Вернее, был.
ДИРЕКТОР: — Так все же был или есть?
ФОТОГРАФ: — Был. Вернее, и сейчас есть. Только теперь там бабка веником фотографирует. 
ДИРЕКТОР: — Говорите, веником? Это интересно. Вы говорите, говорите. Я слушаю. Так, значит, веником.
ФОТОГРАФ: — Да, с каким-то мужиком. Хотя мужика сначала не было. Но, как Лариса, эта моя Фотомодель, во время съемки исчезла, тут же появился человек в черном.
ДИРЕКТОР: — Да шут с ним, с человеком. Так, говорите, у вас своя фотомодель?
ФОТОГРАФ: — Да.
ДИРЕКТОР: — Красивая?
ФОТОГРАФ: — Фотогеничная.
ДИРЕКТОР: — Ножки, грудки, все на месте? Это хорошо, это замечательно. Я вам скажу, женщина, эта очень доходное дело. Я три таких операции провел... Женское белье. Вот это, я вам скажу, дело. Одна крупная партия - и почти целое состояние. Но, правду говоря, поставщик немного подхимичил. Вместо ажурных трусов подсунул бюстгальтеры для кормящих мамаш. Но, вы знаете, к моему удивлению, обнаружил, что в нашем городе еще полно кормящих мамаш. Удивительно, да? Все раскупили. Все (смеется). (Серьезно) Так вы фотограф. И у Вас свой павильон. 
ФОТОГРАФ: — Да
ДИРЕКТОР: — Вы как раз тот, кто мне нужен. Я скоро буду организовать небольшую презентацию. Вы знаете, теперь без этого не обойтись. Мы закажем большой зал, будет много важных и нужных людей. Вы понимаете меня. Ну, надо, сами знаете. К этой презентации мне нужны пригласительные билеты в виде красивых карточек. А на карточках, кроме всего, хочу, чтоб были изображены наши изделия. Представляете? На одной стороне пригласительный текст, а с другой, скажем, ваша модель в моих трусах под «Монако».
ФОТОГРАФ: — Это было бы не плохо, но...
ДИРЕКТОР: — Что Вы говорите, великолепно! И я мог бы присутствовать на съемках, подсказать нужные ракурсы.
ФОТОГРАФ: — Можно и так, но мой павильон...
ДИРЕКТОР: — Ах, да. Что-то с веником. А собственно, в чем там проблема?
ФОТОГРАФ: — Бабуля там фотографирует.
ДИРЕКТОР: — Ага, понял. Значит теперь фотограф у Вас бабуля. 
ФОТОГРАФ: — Да нет. Она клиентка. Она хотела, чтобы я увеличил портрет ее сына, но я был занят...
ДИРЕКТОР: — И она сама стала увеличивать портрет.
ФОТОГРАФ: — Нет, нет. Она начала фотографировать меня. А Лариса исчезла.
ДИРЕКТОР: — С павильоном?
ФОТОГРАФ: — Да как сказать. Павильон вроде есть. А вроде...
ДИРЕКТОР: — Так что же там?
ФОТОГРАФ: — Мужик появился.
ДИРЕКТОР: — Да ну? Ну и что?
ФОТОГРАФ: — А человек в черном исчез.
ДИРЕКТОР: — И Лариса исчезла.
ФОТОГРАФ: — Мужик командует, а бабка вместо камеры - веником. Чик.
ДИРЕКТОР: — (Задумчиво). Да. Ну, это еще ничего. С моим другом еще более интересное случилось. Он как раз заключил сделку с луком и чесноком и хотел вернуться домой. Но не тут- то было, машина сломалась на середине пути в двухстах километрах от дома. Всю ночь чинил, чтоб вовремя успеть к жене. Всю ночь! А когда на следующий вечер появился дома, жена уже успела подать на развод.

Пауза

ДИРЕКТОР: — Лариса! (Входит женщина.) Принеси, милочка, чаю, две чашечки. (Женщина уходит.) Так что за дело у Вас? Вы извините, офис еще не оборудован. Мы только сегодня утром переехали. Мебель вот-вот привезут. Ну, как вам местечко?
ФОТОГРАФ: — Местечко великолепное. 
ДИРЕКТОР: — Что вы! В центре города. Чего мне стоило урвать это место. Еще бы. В центре города. А конкуренты, чтоб у них все форс- мажором вышло, чтоб они из рекламации не вылезали, утопить готовы были меня, заживо съесть. Лариса! (Женщина входит.) Бусинка, сделай, пожалуйста, кофе, две чашечки. (женщина уходит.) Так что Вам угодно?
ФОТОГРАФ: — Мне бы уточнить сроки. 
ДИРЕКТОР: — Какие сроки?
ФОТОГРАФ: — Ну, когда будем фотографироваться.
ДИРЕКТОР: — Фотографироваться? С Вами? А что, это идея.
ФОТОГРАФ: — Вы меня неправильно поняли. Я фотограф.
ДИРЕКТОР: — Что вы говорите? Это интересно. Вы где-то работаете или, как сейчас говорят, свободный художник?

Фотограф в недоразумении. Он испуганно смотрит на директора, потом быстро покидает сцену.
Директор достает пачки денег и считает. Потом открывает чемодан с женским бельем, достает оттуда предметы белья и нежно кладет на деньги.

Освещение слабеет. Директор, раскладывая белье, начинает плакать.

ДИРЕКТОР: — Лариса, Лариса!

Тянущая музыка. Директор рыдает. Входит женщина. Подходит к директору. Садится на пол рядом с ним. Женщина стелет на пол детское одеяло. Директор заворачивает его. Женщина обнимает голову директора. Завернутое одеяло директор дает женщине. Женщина обнимает пустое одеяло, как ребенка. Звучит колыбельная. 
КОЛЫБЕЛЬНАЯ: — 

Ветер добрый, Ветер злой, 
Вы зря не шумите,
Черный конь стоит во мгле,
Только не спугните.

Кто-то роет под горой, -
Кинжалы найдутся,
Серый звон колоколов -
Мой цветок проснется.

За стенами пасть открыл
Голод окаянный,
Серый звон ведь заберет
Молоко у мамы.

Ты усни, не бойся,
Сердце пока бьется 
Оба уходят.
Темнеет


Крик старухи. Слабое освещение. Входит старуха с фотокарточкой в руках.

СТАРУХА: — Убили моего сына. Убили сына. Сына моего единственного. Когда он родился, его ручки были такие маленькие, ладошки теплые, губки нарисованные. Он, когда спал, улыбался во сне ангелам. Мой сын. А его убили, и как будто он и не рождался. Как будто он не был ребенком. Как будто он не улыбался ангелам. Я старая, я осталась, а его уже нет. Он мертв. Убили!

Появляются трое прохожих

1-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Чего орешь? Убили, убили. Чего людям спать не даешь?
СТАРУХА: — (показывает карточку) Он мой сын. Его убили.
1-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Значит, так и надо было. Сунул нос, значит, не туда. Ну и правильно сделали, что убили.
2-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Да что убийство. Вчера семеро насиловали одну девочку, а она даже не кричала.
3-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — А может, не насиловали? Может, просто так? Может, сейчас вообще не насилуют? Может, наконец, избавились от насилия.
СТАРУХА: — Сына моего единственного...
2-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Да просто холодно, вот и все. И дожди какие-то недобрые.
1-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Холодно.
3-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Мир пирует, и миру плохо.
2-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Медицина нынче развитая. Вот и боли меньше стало.
3-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Не болит, и мир пирует.
1-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Мир пирует, и ему наплевать.
2-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Еще бы. Медицина нынче развитая.
СТАРУХА: — (Показывает им карточку) Сына моего убили.
1-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Это мы уже слышали. А это что, его фото, что ли? Покажи-ка. (смотрят втроем) Его здесь не было.
2-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — И мне не знаком.
3-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Маманя, никто его здесь не видел.
1-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Его здесь не было.
2-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Это точно.
3-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Не убили его, иначе он был бы здесь.
СТАРУХА: — Нет, я знаю. Его нет среди живых.
3-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Но и среди мертвых тоже нет.
1-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Нету его здесь.
2-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Нету.

Входят слуги, шумя бубенцами. Все трое падают на колени и отползают вглубь сцены. С середины сцены выходит главный слуга в черно-красном наряде.

ГЛ. СЛУГА: — 
Кто ревет над землей?
Кто ревет под землей?
СЛУГИ: — 
Адр, Адр, Адр.
ГЛ. СЛУГА: — 
Что прячет мгла
Сквозь смех и стон?
СЛУГИ: — Адр, Адр, Адр.
ГЛ. СЛУГА: — 
Что желает теперь
Его жадная пасть?
СЛУГИ: — Месть, месть, месть.
ГЛ. СЛУГА: — 
Так кто же теперь
Придет танцевать?
СЛУГИ: — Смерть, смерть, смерть.

Танец Смерти

Кабинет доцента. Сидит доцент

ДОЦЕНТ: — Лариса!

Входит секретарша 

СЕКРЕТАРША: — Да.
ДОЦЕНТ: — Студенты пришли?
СЕКРЕТАРША: — Еще нет. Ну, пока ведь рано? Они будут через четверть часа.
ДОЦЕНТ: — И правда рановато.
СЕКРЕТАРША: — К вам какой-то человек просится.
ДОЦЕНТ: — Что за человек?
СЕКРЕТАРША: — Говорит, фотограф.
ДОЦЕНТ: — Фотограф? Я не собираюсь фотографироваться. Что он хочет?
СЕКРЕТАРША: — Говорит, по личному делу.
ДОЦЕНТ: — Хорошо, пригласи. Посмотрим, что за личное дело.

Секретарша уходит. Чуть позже заходит фотограф. 

ФОТОГРАФ: — Здравствуйте.
ДОЦЕНТ: — Здравствуйте. (жестом приглашает садиться. Фотограф садится.) Я вас слу-шаю. (фотограф не знает, с чего начать.) Так Вы ко мне по делу?
ФОТОГРАФ: — Да. 
ДОЦЕНТ: — По личному?
ФОТОГРАФ: — Да.
ДОЦЕНТ: — Ну и что это за дело?
ФОТОГРАФ: — Не знаю, как это сказать...
ДОЦЕНТ: — Давайте без предисловия. У меня мало времени.
ФОТОГРАФ: — Попробую, конечно, если получится.
ДОЦЕНТ: — Попробуйте.
ФОТОГРАФ: — Во время фотосъемки пропала моя фотомодель, Лариса. 
ДОЦЕНТ: — Я искренне сожалею. Но не кажется ли вам, что вы не по адресу? Я, к вашему сведению, не частный детектив. Я всего лишь доцент.
ФОТОГРАФ: — Я знаю. Мне не надо, чтобы вы ее искали. Я за объяснением.
ДОЦЕНТ: — За объяснением? Не понимаю. В чем я должен объясниться? Не думаете ли вы, что это я украл ее?
ФОТОГРАФ: — Да нет, что Вы.
ДОЦЕНТ: — Тогда я Вас не понимаю. Может она из моих студенток?
ФОТОГРАФ: — Нет. Она нигде не училась. Она потерялась во время фотосъемок. Потеря-лась, ну как вам сказать, не совсем. Вместо нее появилась старуха.
ДОЦЕНТ: — Ну и что же из этого?
ФОТОГРАФ: — Разве это не кажется вам странным?
ДОЦЕНТ: — А почему это должно мне казаться странным?
ФОТОГРАФ: — Странно. Потому что это странно. Еще этот Человек в черном, который потом превратился в крестьянина? Странно?
ДОЦЕНТ: — Я вас понял. Вы столкнулись с чем-то странным и пришли ко мне за объяснением. Я правильно вас понял?
ФОТОГРАФ: — Да.
ДОЦЕНТ: — Лариса!

Входит секретарша 

ДОЦЕНТ: — Лариса, два кофе. Вы пьете кофе?
ФОТОГРАФ: — (напряженно встает) А ведь она так и не принесет ни чая, ни кофе. 
ДОЦЕНТ: — Почему это не принесет? Да вы садитесь.
ФОТОГРАФ: — Не принесет.

Пауза

Входит секретарша с двумя чашками кофе на подносе. Поднос ставит на стол. Фотограф расслабленно падает на стул. 

ДОЦЕНТ: — Спасибо.

Секретарша уходит 

ФОТОГРАФ: — Может, я ненормальный?
ДОЦЕНТ: — А что тут удивительного?
ФОТОГРАФ: — Вы действительно считаете, что я не нормальный?
ДОЦЕНТ: — На этот счет не может быть и сомнений. Да вы, голубчик, так уж не терзайте се-бя. Быть ненормальным, это вовсе не означает быть не таким, как все. Ведь вы именно этого испугались.
ФОТОГРАФ: — Вы хотите сказать, что я, не смотря на мою ненормальность, такой же, как и все?
ДОЦЕНТ: — Вы правильно поняли меня.
ФОТОГРАФ: — По-вашему, все ненормальные?
ДОЦЕНТ: — Именно так.
ФОТОГРАФ: — Что, все прямо свихнутые, полоумные?
ДОЦЕНТ: — Между умом и нормальностью, голубчик, ничего общего.
ФОТОГРАФ: — Я вас не понимаю.
ДОЦЕНТ: — На счет ума - у всех в порядке. Даже слишком. Вы тоже ведь не обижены, не так ли?
ФОТОГРАФ: — Так в чем же заключается ненормальность?
ДОЦЕНТ: — Да ни в чем особенном. Вы просто психически больны, вот и все дела. Да вы не волнуйтесь, голубчик, Вашу болезнь никто не заметит. 
ФОТОГРАФ: — Как это понимать?
ДОЦЕНТ: — Очень просто. Потому что все окружающие вас так же психически больны. 
ФОТОГРАФ: — Я не понимаю.
ДОЦЕНТ: — Хорошо. Вы можете представить человека, который добровольно дал согласие ради собственного уюта убить собственных детей? Притом медленно и мучительно.
ФОТОГРАФ: — Да кто даст такое согласие?
ДОЦЕНТ: — Только сумасшедший.
ФОТОГРАФ: — Сумасшедший, может быть, и даст.
ДОЦЕНТ: — Значит, вы согласны? Тогда давайте размышлять дальше. Вы согласны, что технический прогресс идет во благо человечества?
ФОТОГРАФ: — Безусловно.
ДОЦЕНТ: — И это хорошо.
ФОТОГРАФ: — Конечно, хорошо.
ДОЦЕНТ: — Великолепно.
ФОТОГРАФ: — Да.
ДОЦЕНТ: — И вас устраивает условие тоже?
ФОТОГРАФ: — Какое условие?
ДОЦЕНТ: — Видите ли, голубчик, всякое в жизни имеет свои условия. Технический прогресс не исключение. Мы получаем удобства от технического прогресса, а что даем в замен? Воздух, Воду и чистый хлеб.
ФОТОГРАФ: — А, я вас понял. Вы из партии зеленых.
ДОЦЕНТ: — Без чего мы не можем жить?
ФОТОГРАФ: — Но техника тоже нужна.
ДОЦЕНТ: — Без воздуха, без воды и без чистого хлеба.
ФОТОГРАФ: — Не остановить же прогресс.
ДОЦЕНТ: — Без чего не могут жить наши потомки?
ФОТОГРАФ: — Я с вами не согласен.
ДОЦЕНТ: — Без воздуха, без воды и без чистого хлеба.
ФОТОГРАФ: — Да, но...
ДОЦЕНТ: — Что убьет медленно и мучительно наших детей? Отсутствие воздуха, воды и чистого хлеба.
ФОТОГРАФ: — Надо вернуться к каменному веку? Вы это хотите сказать?
ДОЦЕНТ: — Нет. Я просто хотел показать вам степень нашей всеобщей ненормальности. А вы говорите - фотомодель пропала.

Входит секретарша 

СЕКРЕТАРША: — Студенты пришли.
ДОЦЕНТ: — Пусть войдут.
Входят несколько девушек. Секретарша уходит. 
ДОЦЕНТ: — Молодцы, не опоздали. Ну что, начнем?

Медленная музыка. Освещение интимное. Доцент танцует с девочками. 

ФОТОГРАФ: — (ходит за доцентом) А как вы объясните, что старуха меня фотографировала веником?
ДОЦЕНТ: — (танцуя) Хоть своей галошей, если это у нее получается.
ФОТОГРАФ: — Но, что вы делаете? Вы так танцуете с вашими студентками? 
ДОЦЕНТ: — Ну что здесь такого?
ФОТОГРАФ: — Но это же ненормально? Ненормально!


Пустота

Фотограф и человек в черном 

ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Ну, как дела?
ФОТОГРАФ: — Это Вы?
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Я, кто же еще? Ты что, нездоров? Или случилось что-нибудь?
ФОТОГРАФ: — Вы еще спрашиваете?
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Да ты точно нездоров. Перетрудился наверно. Ай, ай, ай. В твоей лаборатории и здоровый заболеет, куда уж тебе там.
ФОТОГРАФ: — Вы еще издеваетесь? Я здоров. Это вы больны, вы.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Вам бы лечь в больницу. Настоятельно советую (Собирается уходить).
ФОТОГРАФ: — Постойте. Вы так от меня легко не уйдете. Где Лариса, черная твоя душа? Где девочка?
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Да шут с вами. Откуда мне знать, где ваша девочка?
ФОТОГРАФ: — Нет, вы ее украли.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Да. Вам надо лечь в больницу и очень долго лечиться. Настоятель-но вам советую.
ФОТОГРАФ: — Ваши советы держите для вашей бабушки. Где Лариса?
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Кто такая - Лариса?
ФОТОГРАФ: — Как будто не знаете. Моя фотомодель.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Вы что, любитель фотографировать женские ножки?
ФОТОГРАФ: — Не ваше дело.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Почему это не мое дело? Я мог вам предложить именно то, что на-до. Пожалуйста.

Выходят на сцену девочки 

ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Вы только посмотрите сюда. Ах, какие ножки. Ну-ка (Девочки по очереди демонстрируют ножки). Смелее, смелее. Ну? Каков товар? Ходите, ходите. А? Наверно лучше, чем твоя Лариса? Ты смотри, смотри. Вот это ножки, а? Бери - не хочу.
ФОТОГРАФ: — Где Лариса? Где.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Да что с тобой на самом деле? (Жестом показывает, чтобы девушки ушли. Они уходят). Далась тебе эта Лариса. Вот она.

В глубине сцены стоит девочка спиной к фотографу. Одета, как фотомодель. Фотограф кидается в ее сторону. Она резко поворачивается. Эта старуха с фотокарточкой. 

СТАРУХА: — Сынок, хорошо, что я тебя нашла. Люди сказали, что ты поможешь мне, а сынок. Портрет сына увеличить надо. Его убили. Он умер. Он был моим единственным. Вот, смотри-ка. (Фотограф отступает, садится) Сынок, милый, помог бы старушке? (Фотограф, как загипнотизированный, берет у старухи карточку.) Вот он здесь, мой сын, его убили.(фотограф смотрит на карточку и подскакивает с места).
ФОТОГРАФ: — Боже, да это я!
СТАРУХА: — Это мой сын. Единственный. Его убили.
ФОТОГРАФ: — Это я! Это мой портрет!
СТАРУХА: — Он умер, и я осталась одна.
ФОТОГРАФ: — Я жив. Я не умер.
СТАРУХА: — Помог бы ты мне, сынок.
ФОТОГРАФ: — Боже, жив я, я не умер, я живой. Боже, что это с нами, Боже, живы мы или умерли? Боже, Живой я, я не умер. Живы ли мы, Боже?

Светлая музыка. Сцена называется прохождение СВЕТА. Все чистое и светлое. Это и должно остаться в глазах и душах, и в памяти каждого зрителя.
Павильон фотографа. Фотомодель, которая стояла у фона в начале пьесы, отходит от фона, смотрит на зал, в недоразумении тянет плечами, берет со стула свое платье и уходит.
Занавес, если он есть

© Copyright: Gor Vek, 2014

Регистрационный номер №0195331

от 25 февраля 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0195331 выдан для произведения: ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ФОТОГРАФ
ЛАРИСА она же ФОТОМОДЕЛЬ 
ЖЕНЩИНА
СЕКРЕТАРША
СТАРУХА 
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ
КРЕСТЬЯНИН
ДИРЕКТОР
ДОЦЕНТ
I ПРОХОЖИЙ
II ПРОХОЖИЙ
III ПРОХОЖИЙ
ГЛ. СЛУГА
СЛУГИ
ГРУППА ТАНЦУЮЩИХ


Фотопавильон. Фотограф и фотомодель.

ФОТОГРАФ: — Вроде все в порядке. Ты готова?
ФОТОМОДЕЛЬ: — Готова. Где мне стать?
ФОТОГРАФ: — (задумчиво) Где тебе стать? Давай начнем с разминки. Подойди к фону. Молодец. Расслабься. Глубокий вдох - выдох, вдох - выдох, вдох - выдох. Хорошо. Потягиваемся. Пытайся достать руками потолок.
ФОТОМОДЕЛЬ: — (потягиваясь) Не достается.
ФОТОГРАФ: — А ты представляй. Так - так. Хорошо. Переходим к танцам. Движение, надеюсь, ты помнишь. Включаю музыку. Поехали. 

Ритмичная музыка. Сцена темнеет. Белый фон освещается импульсивным светом. Фотомодель танцует, и ее движения на фоне смотрятся как отдельные кадры. Потом танцующих фигур становится две, три, четыре. 
Сцена снова освещается, но тональность освещения иная, чем в начале. Там, где стояла Фотомодель, сидит на скамейке старуха, прижимая к груди фотокарточку.

ФОТОГРАФ: — Бабуля, что тебе здесь надо?
СТАРУХА: — Я к тебе с просьбой, сынок. 
ФОТОГРАФ: — Бабуля, мне ж некогда.
СТАРУХА: — Что ж мне делать, не знаю к кому идти? Сказали сюда надо. Помоги старушке, сынок. (Встает и подходит к фотографу) Век благодарить буду. Не знаю, что и делать. Сказали, сюда надо, а, сынок?
ФОТОГРАФ: — Бабуля, я же сказал, мне некогда. Ну, ладно, давай, что за дело. Только быстрее. (Смотрит по сторонам, как бы ищет фотомодель).
СТАРУХА: — Моего сына убили. Он умер, а я вот так осталась одна. Никого у меня больше нет. Мой сын...
ФОТОГРАФ: — Ну, я тут причем?
СТАРУХА: — Вот. Единственная карточка. Говорили люди, что ты поможешь.
ФОТОГРАФ: — Бабуля, тебе что, карточку увеличить надо?
СТАРУХА: — Да, сынок. Чтоб на стенку повесить. На этой плохо видно. Я заплачу. А?
ФОТОГРАФ: — Бабуля я рад бы, но такими делами я не занимаюсь.
СТАРУХА: — Но сынок...
ФОТОГРАФ: — Бабуля, не делаю я такие работы.
СТАРУХА: — Взглянул бы ты, а? (подходит к фотографу все ближе).
ФОТОГРАФ: — Ну не делаю я репродукции. (уходит от нее).
СТАРУХА: — Он был моим единственным...
ФОТОГРАФ: — Бабуля...
СТАРУХА: — Больше мне не к кому идти.
ФОТОГРАФ: — Но я же не могу, я занят.
СТАРУХА: — Хоть взглянул бы, может, сможешь?
ФОТОГРАФ: — Занят я, занят, понимаешь?
СТАРУХА: — Понимаю, что тут не понимать -то? Сына убили...

незаметно входит на сцену человек в черном.

ФОТОГРАФ: — Ну не делаю я репродукции, некогда мне.
СТАРУХА: — Понимаю, понимаю, но взглянул бы на карточку- то.
ФОТОГРАФ: — Некогда мне. Занят я, занят.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Интересно, чем это ты занят?
ФОТОГРАФ: — А вы кто? Ну что это такое? Кто там дверь оставил открытой?
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Ты не нервничай. Объясни лучше человеку, чем ты так занят?
ФОТОГРАФ: — Я не обязан давать вам объяснения. Прошу покинуть павильон.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Почему это не обязан? Очень даже обязан.
СТАРУХА: — Обязан, обязан. 
ФОТОГРАФ: — Ну, я действительно занят.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Чем же, позвольте поинтересоваться?
ФОТОГРАФ: — Уходите, прошу вас.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — А чего же это мы должны уходить?
ФОТОГРАФ: — Потому, наверно, что это, пока – что, мой павильон.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Да?!!!
ФОТОГРАФ: — Да! Уходите, а то мне придется позвонить куда надо.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Так звони, почему не звонишь? Звони же.
ФОТОГРАФ: — (Ищет телефон). И позвоню. (не может найти телефон). Уходите, прошу вас.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Нет, это уже слишком.
СТАРУХА : — Да. И карточку сына не хочет увеличить Я же старая. Глаза плохо видят. Я же хочу портрет сына каждый день на стенке видеть. Но это же на стенку не повесишь? Это же маленькая? 
ФОТОГРАФ: — (мотаясь по сцене). Лариса!!! Куда же телефон делся? Лариса.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Подойдите ко мне, молодой человек.
ФОТОГРАФ: — (иронией) Молодой человек! Лариса!!!
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Старуха, будь добра, позови Ларису.
СТАРУХА : — Позову, чего не позвать - то? Лариса ! Иди сюда милочка, иди сюда.

Заходят три девочки

СТАРУХА: — Вот они, Ларисы - то, одна лучше другой.
ФОТОГРАФ: — Это еще что такое?
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — А что, они разве вам не нравятся?
СТАРУХА: — Да, что тебе, сынок, не нравятся? Девушки хорошие, стройные.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Да, девушки действительно то, что надо. Не пойму, молодой чело-век, что вам не нравится? И танцуют они великолепно. Старуха, они ведь танцуют?
СТАРУХА: — Танцуют, танцуют.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Вот и старуха утверждает, что танцуют.
СТАРУХА: — Да. Утверждаю. Чего не утверждать - то. Утверждаю. Ну-ка, ать-два, ать-два. 

Музыка в стиле варьете. Девушки танцуют. Освещение концертное.

Танец заканчивается. Девушки остаются. Там, где сидел человек в черном, сидит крестьянин.

КРЕСТЬЯНИН: — (Фотографу) Ну как?
ФОТОГРАФ: — Уходите, прошу вас, оставьте мой павильон.
СТАРУХА: — Во дает.
КРЕСТЬЯНИН: — Сынок, ты что, уверен, что это твой павильон? Что мы сейчас в твоем павильоне? Эээ!!! Это наш павильон, это ты находишься в нашем павильоне. В твоем павильоне кто фотографировал? Правильно. Ты. А здеся!!! Поди - ка сюда. (встает). Садись вот здесь. (девочкам) Кыш отсюда. (фотографу) садись, садись вот сюда. (фотограф садится) Так - так. Здеся старуха будет тебя фотографировать. 
СТАРУХА: — И буду. Чего не фотографировать?
КРЕСТЬЯНИН: — (фотографу) Ты сиди, сиди.
СТАРУХА: — А чем я буду фотографировать?
КРЕСТЬЯНИН: — Да хоть веником. Ты, сынок, сиди смирно и смотри на старуху.
ФОТОГРАФ: — А где мой павильон?
КРЕСТЬЯНИН: — Какой - такой павильон?
СТАРУХА: — Какой - такой павильон?
ФОТОГРАФ: — Мои софиты, камеры...
КРЕСТЬЯНИН: — Какие - такие софиты?
СТАРУХА: — Какие - такие камеры?
ФОТОГРАФ: — Где тот человек в черном?
КРЕСТЬЯНИН: — Какой - такой человек?
СТАРУХА: — Какой - такой в черном?
КРЕСТЬЯНИН: — Чего это он?
СТАРУХА: — Брешет.
КРЕСТЬЯНИН: — Брешет?
СТАРУХА: — Брешет, брешет.
ФОТОГРАФ: — Где Лариса?
СТАРУХА: — (крестьянину) Веник подойдет?
КРЕСТЬЯНИН: — Подойдет. Ты, парень, сиди смирно и смотри вон туда. (показывает в сторону старухи, которая готовится фотографировать веником).

Процесс фотографирования веником длится по возможности долго. В момент фотографирования - вспышка, после сцена полностью темнеет.

Слабое освещение, из центра сцены идет молодая женщина с новорожденным ребенком, завернутым в одеяло на руках. Она поет колыбельную.

ЖЕНЩИНА: — (поет) 

Во дворе метелица,
Но не бойся, заинька,
Пока сердце бьется, 
Пока жива маменька.

Черный конь жует траву, 
Не стучат копыта,
Месть пленила папеньку,
А она коварна.

За стенами пасть открыл
Голод окаянный, 
Серый звон не заберет
Молоко у мамы.

Ты усни, не бойся,
Сердце пока бьется.

Ветер добрый, ветер злой
Вы зря не бушуйте,
Путника - заблудника
Вы здесь не учуете.

Три кинжала, три ножа
Зарытые в землю,
Ищет всадник путь домой -
Я свой крест целую.

Но пленила Месть его
И он не вернется.
Черный конь жует траву,
Серый звон в оконце.

Но ты усни, не бойся,
Сердце пока бьется.

Во дворе метелица,
Холода настали,
Жизнь - сама весельца,
Только не рыдать бы.

Дома ведь нам хорошо -
Мать твоя не умерла,
Во земле, под горой
Зарыты кинжалы.

Только черный конь траву
Щипать не желает,
Ветер добрый, ветер злой, -
Что он вспоминает?

Но ты усни, не бойся,
Бьется сердце, бьется.

Песня заканчивается. Хорошее освещение, на сцене пара стульев.
Входит директор. Женщина тревожно прижимает к себе младенца. Она испуганно, но с готовностью служить, смотрит на директора. 

ДИРЕКТОР: — А, опять ты здесь. Опять с ребенком. (резко выхватывает у женщины ребенка. Он вытряхивает одеяло. Там пусто. Одеяло возвращает женщине.) На. Сколько тебе можно объяснять, что твое место в приемной, возле телефона? Поняла? Иди. А нет. Вернись. Что с мебелью слышно?
ЖЕНЩИНА: — Должны скоро привезти.
ДИРЕКТОР: — Хорошо. Ну, как тебе помещение?
ЖЕНЩИНА: — Хорошее место.
ДИРЕКТОР: — Хорошее. В центре города. А!!! Не плохо сработали. (довольно садится на од-ном из стульев). Ну ладно, иди.

Женщина уходит
Пауза
Голоса из-за кулис.

ЖЕНЩИНА: — Директор не принимает.
ФОТОГРАФ: — У меня срочное дело.
ЖЕНЩИНА: — Я сказала, не принимает. 
ФОТОГРАФ: — Ну, поймите, у меня срочное дело.
ЖЕНЩИНА: — Он вас ждет?
ФОТОГРАФ: — Я фотограф. 
Женщина и фотограф врываются на сцену
ЖЕНЩИНА: — (директору) Я не хотела пускать, он ворвался.
ФОТОГРАФ: — Извините, у меня срочное дело к вам. Я фотограф. 
ДИРЕКТОР: — Вы фотограф? (радостно встает и идет на встречу). Здравствуйте. Рад вас видеть.
ФОТОГРАФ: — Здравствуйте.
Женщина уходит.
ДИРЕКТОР: — Вы уж извините, мы только переехали. Офис еще не оборудован. Но стулья есть. Стулья есть, так что прошу садиться.

Садятся.

ДИРЕКТОР: — Так вы фотограф. Великолепная профессия. Я всю жизнь хотел научиться вашему делу, но, увы. Хорошая у вас работа, интересная. Не то, что у меня. Скука и только. Хотя, сказать честно, даже скучать некогда. Ну ладно. Так, говорите у вас ко мне дело, я слушаю. Или, погодите, сначала, может, чаю? Или кофе?
ФОТОГРАФ: — Вы не беспокойтесь.
ДИРЕКТОР: — Никакого беспокойства. Лариса!

Входит женщина

ДИРЕКТОР: — Кофе. Две чашки.

Женщина уходит

ДИРЕКТОР: — Так вот, значит, вы фотограф. Работаете где-то или, как сейчас говорят, свободный художник?
ФОТОГРАФ: — У меня свой павильон, вернее…
ДИРЕКТОР: — Это очень хорошо, что у вас свой павильон. Это интересно. Оборудован? Все есть? Все готово?
ФОТОГРАФ: — Да. Вернее, был.
ДИРЕКТОР: — Так все же был или есть?
ФОТОГРАФ: — Был. Вернее, и сейчас есть. Только теперь там бабка веником фотографирует. 
ДИРЕКТОР: — Говорите, веником? Это интересно. Вы говорите, говорите. Я слушаю. Так, значит, веником.
ФОТОГРАФ: — Да, с каким-то мужиком. Хотя мужика сначала не было. Но, как Лариса, эта моя Фотомодель, во время съемки исчезла, тут же появился человек в черном.
ДИРЕКТОР: — Да шут с ним, с человеком. Так, говорите, у вас своя фотомодель?
ФОТОГРАФ: — Да.
ДИРЕКТОР: — Красивая?
ФОТОГРАФ: — Фотогеничная.
ДИРЕКТОР: — Ножки, грудки, все на месте? Это хорошо, это замечательно. Я вам скажу, женщина, эта очень доходное дело. Я три таких операции провел... Женское белье. Вот это, я вам скажу, дело. Одна крупная партия - и почти целое состояние. Но, правду говоря, поставщик немного подхимичил. Вместо ажурных трусов подсунул бюстгальтеры для кормящих мамаш. Но, вы знаете, к моему удивлению, обнаружил, что в нашем городе еще полно кормящих мамаш. Удивительно, да? Все раскупили. Все (смеется). (Серьезно) Так вы фотограф. И у Вас свой павильон. 
ФОТОГРАФ: — Да
ДИРЕКТОР: — Вы как раз тот, кто мне нужен. Я скоро буду организовать небольшую презентацию. Вы знаете, теперь без этого не обойтись. Мы закажем большой зал, будет много важных и нужных людей. Вы понимаете меня. Ну, надо, сами знаете. К этой презентации мне нужны пригласительные билеты в виде красивых карточек. А на карточках, кроме всего, хочу, чтоб были изображены наши изделия. Представляете? На одной стороне пригласительный текст, а с другой, скажем, ваша модель в моих трусах под «Монако».
ФОТОГРАФ: — Это было бы не плохо, но...
ДИРЕКТОР: — Что Вы говорите, великолепно! И я мог бы присутствовать на съемках, подсказать нужные ракурсы.
ФОТОГРАФ: — Можно и так, но мой павильон...
ДИРЕКТОР: — Ах, да. Что-то с веником. А собственно, в чем там проблема?
ФОТОГРАФ: — Бабуля там фотографирует.
ДИРЕКТОР: — Ага, понял. Значит теперь фотограф у Вас бабуля. 
ФОТОГРАФ: — Да нет. Она клиентка. Она хотела, чтобы я увеличил портрет ее сына, но я был занят...
ДИРЕКТОР: — И она сама стала увеличивать портрет.
ФОТОГРАФ: — Нет, нет. Она начала фотографировать меня. А Лариса исчезла.
ДИРЕКТОР: — С павильоном?
ФОТОГРАФ: — Да как сказать. Павильон вроде есть. А вроде...
ДИРЕКТОР: — Так что же там?
ФОТОГРАФ: — Мужик появился.
ДИРЕКТОР: — Да ну? Ну и что?
ФОТОГРАФ: — А человек в черном исчез.
ДИРЕКТОР: — И Лариса исчезла.
ФОТОГРАФ: — Мужик командует, а бабка вместо камеры - веником. Чик.
ДИРЕКТОР: — (Задумчиво). Да. Ну, это еще ничего. С моим другом еще более интересное случилось. Он как раз заключил сделку с луком и чесноком и хотел вернуться домой. Но не тут- то было, машина сломалась на середине пути в двухстах километрах от дома. Всю ночь чинил, чтоб вовремя успеть к жене. Всю ночь! А когда на следующий вечер появился дома, жена уже успела подать на развод.

Пауза

ДИРЕКТОР: — Лариса! (Входит женщина.) Принеси, милочка, чаю, две чашечки. (Женщина уходит.) Так что за дело у Вас? Вы извините, офис еще не оборудован. Мы только сегодня утром переехали. Мебель вот-вот привезут. Ну, как вам местечко?
ФОТОГРАФ: — Местечко великолепное. 
ДИРЕКТОР: — Что вы! В центре города. Чего мне стоило урвать это место. Еще бы. В центре города. А конкуренты, чтоб у них все форс- мажором вышло, чтоб они из рекламации не вылезали, утопить готовы были меня, заживо съесть. Лариса! (Женщина входит.) Бусинка, сделай, пожалуйста, кофе, две чашечки. (женщина уходит.) Так что Вам угодно?
ФОТОГРАФ: — Мне бы уточнить сроки. 
ДИРЕКТОР: — Какие сроки?
ФОТОГРАФ: — Ну, когда будем фотографироваться.
ДИРЕКТОР: — Фотографироваться? С Вами? А что, это идея.
ФОТОГРАФ: — Вы меня неправильно поняли. Я фотограф.
ДИРЕКТОР: — Что вы говорите? Это интересно. Вы где-то работаете или, как сейчас говорят, свободный художник?

Фотограф в недоразумении. Он испуганно смотрит на директора, потом быстро покидает сцену.
Директор достает пачки денег и считает. Потом открывает чемодан с женским бельем, достает оттуда предметы белья и нежно кладет на деньги.

Освещение слабеет. Директор, раскладывая белье, начинает плакать.

ДИРЕКТОР: — Лариса, Лариса!

Тянущая музыка. Директор рыдает. Входит женщина. Подходит к директору. Садится на пол рядом с ним. Женщина стелет на пол детское одеяло. Директор заворачивает его. Женщина обнимает голову директора. Завернутое одеяло директор дает женщине. Женщина обнимает пустое одеяло, как ребенка. Звучит колыбельная. 
КОЛЫБЕЛЬНАЯ: — 

Ветер добрый, Ветер злой, 
Вы зря не шумите,
Черный конь стоит во мгле,
Только не спугните.

Кто-то роет под горой, -
Кинжалы найдутся,
Серый звон колоколов -
Мой цветок проснется.

За стенами пасть открыл
Голод окаянный,
Серый звон ведь заберет
Молоко у мамы.

Ты усни, не бойся,
Сердце пока бьется 
Оба уходят.
Темнеет


Крик старухи. Слабое освещение. Входит старуха с фотокарточкой в руках.

СТАРУХА: — Убили моего сына. Убили сына. Сына моего единственного. Когда он родился, его ручки были такие маленькие, ладошки теплые, губки нарисованные. Он, когда спал, улыбался во сне ангелам. Мой сын. А его убили, и как будто он и не рождался. Как будто он не был ребенком. Как будто он не улыбался ангелам. Я старая, я осталась, а его уже нет. Он мертв. Убили!

Появляются трое прохожих

1-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Чего орешь? Убили, убили. Чего людям спать не даешь?
СТАРУХА: — (показывает карточку) Он мой сын. Его убили.
1-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Значит, так и надо было. Сунул нос, значит, не туда. Ну и правильно сделали, что убили.
2-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Да что убийство. Вчера семеро насиловали одну девочку, а она даже не кричала.
3-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — А может, не насиловали? Может, просто так? Может, сейчас вообще не насилуют? Может, наконец, избавились от насилия.
СТАРУХА: — Сына моего единственного...
2-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Да просто холодно, вот и все. И дожди какие-то недобрые.
1-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Холодно.
3-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Мир пирует, и миру плохо.
2-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Медицина нынче развитая. Вот и боли меньше стало.
3-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Не болит, и мир пирует.
1-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Мир пирует, и ему наплевать.
2-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Еще бы. Медицина нынче развитая.
СТАРУХА: — (Показывает им карточку) Сына моего убили.
1-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Это мы уже слышали. А это что, его фото, что ли? Покажи-ка. (смотрят втроем) Его здесь не было.
2-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — И мне не знаком.
3-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Маманя, никто его здесь не видел.
1-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Его здесь не было.
2-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Это точно.
3-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Не убили его, иначе он был бы здесь.
СТАРУХА: — Нет, я знаю. Его нет среди живых.
3-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Но и среди мертвых тоже нет.
1-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Нету его здесь.
2-ИЙ ПРОХОЖИЙ: — Нету.

Входят слуги, шумя бубенцами. Все трое падают на колени и отползают вглубь сцены. С середины сцены выходит главный слуга в черно-красном наряде.

ГЛ. СЛУГА: — 
Кто ревет над землей?
Кто ревет под землей?
СЛУГИ: — 
Адр, Адр, Адр.
ГЛ. СЛУГА: — 
Что прячет мгла
Сквозь смех и стон?
СЛУГИ: — Адр, Адр, Адр.
ГЛ. СЛУГА: — 
Что желает теперь
Его жадная пасть?
СЛУГИ: — Месть, месть, месть.
ГЛ. СЛУГА: — 
Так кто же теперь
Придет танцевать?
СЛУГИ: — Смерть, смерть, смерть.

Танец Смерти

Кабинет доцента. Сидит доцент

ДОЦЕНТ: — Лариса!

Входит секретарша 

СЕКРЕТАРША: — Да.
ДОЦЕНТ: — Студенты пришли?
СЕКРЕТАРША: — Еще нет. Ну, пока ведь рано? Они будут через четверть часа.
ДОЦЕНТ: — И правда рановато.
СЕКРЕТАРША: — К вам какой-то человек просится.
ДОЦЕНТ: — Что за человек?
СЕКРЕТАРША: — Говорит, фотограф.
ДОЦЕНТ: — Фотограф? Я не собираюсь фотографироваться. Что он хочет?
СЕКРЕТАРША: — Говорит, по личному делу.
ДОЦЕНТ: — Хорошо, пригласи. Посмотрим, что за личное дело.

Секретарша уходит. Чуть позже заходит фотограф. 

ФОТОГРАФ: — Здравствуйте.
ДОЦЕНТ: — Здравствуйте. (жестом приглашает садиться. Фотограф садится.) Я вас слу-шаю. (фотограф не знает, с чего начать.) Так Вы ко мне по делу?
ФОТОГРАФ: — Да. 
ДОЦЕНТ: — По личному?
ФОТОГРАФ: — Да.
ДОЦЕНТ: — Ну и что это за дело?
ФОТОГРАФ: — Не знаю, как это сказать...
ДОЦЕНТ: — Давайте без предисловия. У меня мало времени.
ФОТОГРАФ: — Попробую, конечно, если получится.
ДОЦЕНТ: — Попробуйте.
ФОТОГРАФ: — Во время фотосъемки пропала моя фотомодель, Лариса. 
ДОЦЕНТ: — Я искренне сожалею. Но не кажется ли вам, что вы не по адресу? Я, к вашему сведению, не частный детектив. Я всего лишь доцент.
ФОТОГРАФ: — Я знаю. Мне не надо, чтобы вы ее искали. Я за объяснением.
ДОЦЕНТ: — За объяснением? Не понимаю. В чем я должен объясниться? Не думаете ли вы, что это я украл ее?
ФОТОГРАФ: — Да нет, что Вы.
ДОЦЕНТ: — Тогда я Вас не понимаю. Может она из моих студенток?
ФОТОГРАФ: — Нет. Она нигде не училась. Она потерялась во время фотосъемок. Потеря-лась, ну как вам сказать, не совсем. Вместо нее появилась старуха.
ДОЦЕНТ: — Ну и что же из этого?
ФОТОГРАФ: — Разве это не кажется вам странным?
ДОЦЕНТ: — А почему это должно мне казаться странным?
ФОТОГРАФ: — Странно. Потому что это странно. Еще этот Человек в черном, который потом превратился в крестьянина? Странно?
ДОЦЕНТ: — Я вас понял. Вы столкнулись с чем-то странным и пришли ко мне за объяснением. Я правильно вас понял?
ФОТОГРАФ: — Да.
ДОЦЕНТ: — Лариса!

Входит секретарша 

ДОЦЕНТ: — Лариса, два кофе. Вы пьете кофе?
ФОТОГРАФ: — (напряженно встает) А ведь она так и не принесет ни чая, ни кофе. 
ДОЦЕНТ: — Почему это не принесет? Да вы садитесь.
ФОТОГРАФ: — Не принесет.

Пауза

Входит секретарша с двумя чашками кофе на подносе. Поднос ставит на стол. Фотограф расслабленно падает на стул. 

ДОЦЕНТ: — Спасибо.

Секретарша уходит 

ФОТОГРАФ: — Может, я ненормальный?
ДОЦЕНТ: — А что тут удивительного?
ФОТОГРАФ: — Вы действительно считаете, что я не нормальный?
ДОЦЕНТ: — На этот счет не может быть и сомнений. Да вы, голубчик, так уж не терзайте се-бя. Быть ненормальным, это вовсе не означает быть не таким, как все. Ведь вы именно этого испугались.
ФОТОГРАФ: — Вы хотите сказать, что я, не смотря на мою ненормальность, такой же, как и все?
ДОЦЕНТ: — Вы правильно поняли меня.
ФОТОГРАФ: — По-вашему, все ненормальные?
ДОЦЕНТ: — Именно так.
ФОТОГРАФ: — Что, все прямо свихнутые, полоумные?
ДОЦЕНТ: — Между умом и нормальностью, голубчик, ничего общего.
ФОТОГРАФ: — Я вас не понимаю.
ДОЦЕНТ: — На счет ума - у всех в порядке. Даже слишком. Вы тоже ведь не обижены, не так ли?
ФОТОГРАФ: — Так в чем же заключается ненормальность?
ДОЦЕНТ: — Да ни в чем особенном. Вы просто психически больны, вот и все дела. Да вы не волнуйтесь, голубчик, Вашу болезнь никто не заметит. 
ФОТОГРАФ: — Как это понимать?
ДОЦЕНТ: — Очень просто. Потому что все окружающие вас так же психически больны. 
ФОТОГРАФ: — Я не понимаю.
ДОЦЕНТ: — Хорошо. Вы можете представить человека, который добровольно дал согласие ради собственного уюта убить собственных детей? Притом медленно и мучительно.
ФОТОГРАФ: — Да кто даст такое согласие?
ДОЦЕНТ: — Только сумасшедший.
ФОТОГРАФ: — Сумасшедший, может быть, и даст.
ДОЦЕНТ: — Значит, вы согласны? Тогда давайте размышлять дальше. Вы согласны, что технический прогресс идет во благо человечества?
ФОТОГРАФ: — Безусловно.
ДОЦЕНТ: — И это хорошо.
ФОТОГРАФ: — Конечно, хорошо.
ДОЦЕНТ: — Великолепно.
ФОТОГРАФ: — Да.
ДОЦЕНТ: — И вас устраивает условие тоже?
ФОТОГРАФ: — Какое условие?
ДОЦЕНТ: — Видите ли, голубчик, всякое в жизни имеет свои условия. Технический прогресс не исключение. Мы получаем удобства от технического прогресса, а что даем в замен? Воздух, Воду и чистый хлеб.
ФОТОГРАФ: — А, я вас понял. Вы из партии зеленых.
ДОЦЕНТ: — Без чего мы не можем жить?
ФОТОГРАФ: — Но техника тоже нужна.
ДОЦЕНТ: — Без воздуха, без воды и без чистого хлеба.
ФОТОГРАФ: — Не остановить же прогресс.
ДОЦЕНТ: — Без чего не могут жить наши потомки?
ФОТОГРАФ: — Я с вами не согласен.
ДОЦЕНТ: — Без воздуха, без воды и без чистого хлеба.
ФОТОГРАФ: — Да, но...
ДОЦЕНТ: — Что убьет медленно и мучительно наших детей? Отсутствие воздуха, воды и чистого хлеба.
ФОТОГРАФ: — Надо вернуться к каменному веку? Вы это хотите сказать?
ДОЦЕНТ: — Нет. Я просто хотел показать вам степень нашей всеобщей ненормальности. А вы говорите - фотомодель пропала.

Входит секретарша 

СЕКРЕТАРША: — Студенты пришли.
ДОЦЕНТ: — Пусть войдут.
Входят несколько девушек. Секретарша уходит. 
ДОЦЕНТ: — Молодцы, не опоздали. Ну что, начнем?

Медленная музыка. Освещение интимное. Доцент танцует с девочками. 

ФОТОГРАФ: — (ходит за доцентом) А как вы объясните, что старуха меня фотографировала веником?
ДОЦЕНТ: — (танцуя) Хоть своей галошей, если это у нее получается.
ФОТОГРАФ: — Но, что вы делаете? Вы так танцуете с вашими студентками? 
ДОЦЕНТ: — Ну что здесь такого?
ФОТОГРАФ: — Но это же ненормально? Ненормально!


Пустота

Фотограф и человек в черном 

ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Ну, как дела?
ФОТОГРАФ: — Это Вы?
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Я, кто же еще? Ты что, нездоров? Или случилось что-нибудь?
ФОТОГРАФ: — Вы еще спрашиваете?
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Да ты точно нездоров. Перетрудился наверно. Ай, ай, ай. В твоей лаборатории и здоровый заболеет, куда уж тебе там.
ФОТОГРАФ: — Вы еще издеваетесь? Я здоров. Это вы больны, вы.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Вам бы лечь в больницу. Настоятельно советую (Собирается уходить).
ФОТОГРАФ: — Постойте. Вы так от меня легко не уйдете. Где Лариса, черная твоя душа? Где девочка?
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Да шут с вами. Откуда мне знать, где ваша девочка?
ФОТОГРАФ: — Нет, вы ее украли.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Да. Вам надо лечь в больницу и очень долго лечиться. Настоятель-но вам советую.
ФОТОГРАФ: — Ваши советы держите для вашей бабушки. Где Лариса?
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Кто такая - Лариса?
ФОТОГРАФ: — Как будто не знаете. Моя фотомодель.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Вы что, любитель фотографировать женские ножки?
ФОТОГРАФ: — Не ваше дело.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Почему это не мое дело? Я мог вам предложить именно то, что на-до. Пожалуйста.

Выходят на сцену девочки 

ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Вы только посмотрите сюда. Ах, какие ножки. Ну-ка (Девочки по очереди демонстрируют ножки). Смелее, смелее. Ну? Каков товар? Ходите, ходите. А? Наверно лучше, чем твоя Лариса? Ты смотри, смотри. Вот это ножки, а? Бери - не хочу.
ФОТОГРАФ: — Где Лариса? Где.
ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ: — Да что с тобой на самом деле? (Жестом показывает, чтобы девушки ушли. Они уходят). Далась тебе эта Лариса. Вот она.

В глубине сцены стоит девочка спиной к фотографу. Одета, как фотомодель. Фотограф кидается в ее сторону. Она резко поворачивается. Эта старуха с фотокарточкой. 

СТАРУХА: — Сынок, хорошо, что я тебя нашла. Люди сказали, что ты поможешь мне, а сынок. Портрет сына увеличить надо. Его убили. Он умер. Он был моим единственным. Вот, смотри-ка. (Фотограф отступает, садится) Сынок, милый, помог бы старушке? (Фотограф, как загипнотизированный, берет у старухи карточку.) Вот он здесь, мой сын, его убили.(фотограф смотрит на карточку и подскакивает с места).
ФОТОГРАФ: — Боже, да это я!
СТАРУХА: — Это мой сын. Единственный. Его убили.
ФОТОГРАФ: — Это я! Это мой портрет!
СТАРУХА: — Он умер, и я осталась одна.
ФОТОГРАФ: — Я жив. Я не умер.
СТАРУХА: — Помог бы ты мне, сынок.
ФОТОГРАФ: — Боже, жив я, я не умер, я живой. Боже, что это с нами, Боже, живы мы или умерли? Боже, Живой я, я не умер. Живы ли мы, Боже?

Светлая музыка. Сцена называется прохождение СВЕТА. Все чистое и светлое. Это и должно остаться в глазах и душах, и в памяти каждого зрителя.
Павильон фотографа. Фотомодель, которая стояла у фона в начале пьесы, отходит от фона, смотрит на зал, в недоразумении тянет плечами, берет со стула свое платье и уходит.
Занавес, если он есть