Любви неясные мотивы. ч.5

            Волоски, милостиво выданные Соломонихой обаятельному молодому человеку прямо с деревянной перегородки, возле которой терся хозяйкин любимец, оказались идентичны волоскам на шкуре. Преступная группа была найдена. Кто из них стал убийцей, кто соучастником, пока оставалось неясным, но Василий Васькин в криминальной базе числился, как браконьер, мошенник и вор. Для полноты облика возможного убийцы следовало собрать о нем немного информации, с чем и пожаловали по найденному адресу.

            - Пошла вон! – ответил мужской бас. – Ходят тут всякие, спать мешают.

            - Если вы не знаете, то наступило утро! Всего пара вопросов, и я уйду.

            - Уходи сразу, не открою!

            - Ну и ладно. Будете неопрошенный! Так и скажем комиссии.

            - Вон, сказал!

            Выйдя на улицу, Галка пожаловалась ожидавшему ее Яну:

            - Какой-то бас не уважает опрос. Василий таким голосом говорить не умеет. Интересно, кто это? По прописке здесь никого, кроме Василия и его жены.

            - Посидим, подождем. Наверняка найдется какая-нибудь любознательная соседка.

            И через несколько минут такая появилась.

            - Кто такие? – сразу спросила она. – Из новеньких? Соседями будете? Тут недавно квартира освободилась. Или кого-то ожидаете? Точно, ожидаете!

            - Почему вы так думаете? – спросила, удивляясь, Галка.

            - Вид такой имеете. Вроде, это не ваше и вы отправитесь отсюда, как только узнаете то, ради чего пришли.

            - Не наше, но ждем Василия Васькина. Дома, похоже, никого.

            - Зачем вам этот пройдоха и хулиган?

            - Обещал как-то на рыбалку взять. Места, говорил, знатные знает, - пояснил Ян.

            - Нашли кого слушать. Его дружок, Мишка Борщ, сбаламутил куда-то. Так они, почитай, с полгода домой носа не кажут.

            - Откуда вы знаете? Может, Мишка дома?

            - Не верите? Сходите и узнайте.

            - Узнали бы, да адреса не знаем.

            - Соседний дом, на первом этаже. Точней не знаю. Спросите. А Васькина баба другого мужика себе завела. Считает, что тот без вести пропал. Он часто куда-то уходил, но так надолго – никогда. Избивал сердечную и смывался, чтоб не посадила. Все ревновал, да ревновать было не к кому. Дурак!

            - Может, и правда пропал?

            - Ага! Он бы пропал! Не верю! Только баба его верит, раз другого привела. Настрадалась она, намучилась, да и с деньгами помощь. А вот Мишка мог бы пропасть. Бороду себе отпустил, а дитя дитем: русалок боится. Говорит, утопленницы это.

            - А как же тогда рыбачит?

            - За компанию он храбрый.

            - А еще кого берут с собой, когда рыбачить уходят?

            - Бывало такое.

            - Спасибо, добрая женщина, но мы пойдем. Видимо, не дождаться нам рыбалки.

            - Скорей всего. Идите уже, идите, - вздохнула она и долго смотрела им вслед. Торопиться было некуда, а пара такая красивая…

            Михаил Борщ в криминальной среде оказался не из простых: рецидивист, склонный к насилию. Отсидел десять лет. Через несколько месяцев свободы опять попался. Отсидел. Вернулся. Прописался у тетки, но показывался у нее от случая к случаю. Сдружился с хулиганистым соседом. Как говорится, свой своего издалека видит. Вместе где-то пропадают. Как выяснилось, поживают потихоньку в рыбацкой хижине. Ловят рыбку, большую и маленькую. Подторговывают, наверняка, и питаются, что посущественней, типа, барана. Не скучно ли? Может, еще чем занимаются, пока другие спят?

            За что убили человека?

            Кто он был для них?

            И кто, конкретно, свел с ними счеты?

            В любом случае, повязаны оба: убийца и сообщник.

                        - Ну что, Галины, делать будем? Как заставить их занервничать и признаться? Улик прямых нет.

            - А шкура? – предположила Галчонок.

            - Скажут, что нашли, - заявила Галка.

            - Клиент видел мельком, но навряд ли опознает, - задумался Ян.

            - Даже не мельком, - заспорила Галка. – Тела нет, значит, дела нет. Мало ли кто случайно прошел по ложбинке?

            - Да, - подтвердил Ян, - никто не станет лазить, как мы, - причин нет. Клиенту никто не поверил изначально и что должно случиться, чтобы поверили? Мыслей нет… никаких. Разбежались и затаились, и возвращаться не собираются. И у них причин нет!

            - А у меня появилась, но такая глупая, - засмущалась и потупила глаза Галка.

            - Говори, не томи! - вскрикнули в один голос, не имеющие никаких мыслей.

            - Приползла и… намекнула, что… Михаил… боится русалок, потому что читает утопленницами. Откуда у него этот комплекс, мы не знаем, но сыграть на нем можем.

            - Как?!

            - Можем стать утопленницами!

            - Не хочу! - взвизгнула Галчонок. - Не желаю!

            - Да понарошку…

            - Точно! – взвился Ян. – Рыба ловится лучше всего ранним утром. Они идут к реке… Нужно найти, где они ходят! Может, натоптана тропа?! Ждет нас дорога дальняя через реку величавую в глухое место, рыбачье… Это я вам, как шеф, говорю…

            - Вы такой таинственный, Ян! Что-то придумали? – заинтересовались помощницы.

            - Берем в аренду лодку. Плывем без сопровождающих. Справимся!  Одежда в цвет леса. Изучаем местность. Наблюдаем из засады. Как выпадет удобный момент, вы переодеваетесь в костюмы утопленниц, которые тоже арендуем, и… спектакль начнется.

            - Из затопленных кустов понесется заунывное, протяжное, приглушенное для мистического мандража: Миша-а-а…

            - Ой! – содрогнулась Галка. – Как страшно! Не подозревала в тебе такую жуть! Если в сумерках такое услышать, и здоровое сердце откажет!

            - Насчет сердца сомневаюсь. Как бы он ни боялся утопленниц-русалок, но буйное прошлое закалило подлую душонку. А Ваську насквозь видно! Прохиндей тот еще!

            - Затягивать не будем. Прямо сейчас и займемся. Нужно время добраться до места. Не причалишь же к ним, как в прошлый раз. Километра за два причалим и пойдем пешком. На месте осмотримся и устроим засаду. Фонари нужно взять.

            Горизонт стал светлеть. Раннее утро пробудило жителей избушки. Услышав, скрип открываемой двери, шум, разговор, бравая команда затаилась в кустах, сливаясь с травой.

            - Девочки, переодевайтесь. Сожалею, водица прохладная. Потерпите?

            - Синее будем! Для утопленниц самое то! – буркнула Галка, а Галчонок передернула плечами, кривясь.

            Берег оказался пологим, удобным для спуска. Кустики, деревца скрадывали идущих рыбаков.

            - Давай, Галчонок! – шепнул Ян.

            - Миша-а-а-а-а… - тоскливый, страдальческий голос стелился над рекой, тревожа.

            - Ты слышал?! – оторопел Михаил.

            - Что? – заворчал Васька. – Тишина, как в гробу!

            - Миша-а-а-а-а…

            - Я не пойду дальше! К черту рыбу! Иди сам сети проверяй.

            - Показалось тебе. Шугаешься, как маленький. Рыба плесканула, волна плюхнулась на камни…

            - Думаешь?!

            - А что думать? Иди давай!

            - Ах-ха-ха-ха-ха… - тоненьким голосом рассмеялась Галка.

            Ян не верил своим ушам. Если бы не знал, что эту жуть его помощницы наводят, играя до того правдоподобно, что он и сам поначалу оторопел, поэтому прекрасно понимал Мишу и даже сочувствовал. В иной обстановке сам испугался бы не хуже его. 

«А Васька, однако, туговат на ухо», - подумал, между делом.

            - Теперь… слышишь? – задрожал Михаил. – … так смеяться живые не могут… И зовет… зовет… меня… Я… не вынесу… этого.

            - Слы-ы-шу… - затрясся Васька. – Кто это?! 

            - Утоп… ленницы… развлекаются… Скучно… им в реке…

            - Да ну…

            Чтобы отвлечь внимание рыбаков, на время, необходимое девушкам, Ян бросил на склон, позади мужчин, несколько камней. Они с шумом покатились вниз и напугали бедолаг еще больше. В дикой панике те обернулись, Васька от неожиданности упал и стал уползать прочь. Еще один камешек, удачно брошенный Яном, упал возле него, и перепуганный Василий вскочил и бросился назад, к хижине.

Миша не был так резв. Он замешкался, глядя на панику приятеля, и это сыграло против него.

            Пользуясь удобным моментом, девушки вошли в воду и затаились в воде за подтопленными кустами на некотором расстоянии друг от друга.

            - Миша-а-а-а-а… - понеслось с двух сторон. - Ах-ха-ха-ха-ха… иди-и-и... сюда-а-а…

            Ноги его подкосились, он медленно повернул голову и обессиленно присел. Вытаращив глаза, смотрел на двух див, медленно встающих из реки. Белые одежды их покрывали водоросли. Белокурые волосы касались стройных бедер. Невероятно большие, буквально на пол-лица, зеленые глаза сводили с ума, алые губы призывно улыбались… Белые руки тянулись к нему, желая заключить в смертельные объятия. Они все ближе, ближе…

            - Не надо! – вскричал он в ужасе, стряхивая с себя оцепенение. – Я пожить хочу! Не трогайте меня! Каюсь, подворовывал, но помаленьку, а жмурик на совести Васьки. Дурак ревнивый! Решил, что Витька к его бабе ходит, когда того нет до дома. На рыбалку зазвал, желая разобраться. А баба его, хоть и дура, что с Васькой живет, а не гулящая. Пошли в деревню поживиться, пока народ спит. Слово за слово… Тот в отказную, да и я говорю, чтоб не сходил с ума, а Васька лезет на рожон, не верит. Потасовка началась. И это т идиот – хрясь в морду, а тут поезд. Каюсь, помог Ваське выкрутиться. Сам бы он не допер, что сделать, но не хочу в реку, не хочу умирать. Помогите! Спасите, кто-нибудь! В милицию пойду, признаюсь! Сгиньте, чур меня!!!

            - Да чтоб ты сдох со своей рыбалкой! Сам не вылезаешь отсюда и другим не даешь! – донесся голос убегающего Васьки. – Лучше домой! Думал все врешь про утопленниц, а вон… они… явились…

            - Пойдем со мной, - ласково сказал Ян, выходя из засады. – Помогу тебе. Ты звал – я пришел!

            Миша встал, как сомнамбула, смотрел перед собой и глаза его были пусты…

            Возвращались той же дорогой. Через лес. Помощницы, переодевшись в сухую одежду, последовали за ними, неся в сумках мокрые арендованные костюмы.

            Полиция с удивлением внимала рассказу испуганного рыбака.

            - Васька – ревнивец ужасный, - бубнил он, и Ян вдруг с ужасом понял, что испуганный Васька может явиться домой не вовремя. Там его настолько потеряли, что заменили на лучший «вариант».

            - Нужно к нему домой наряд послать, как бы не быть новой беде! – всполошился он.

            - Да куда он денется?! Знать не знает, говорите, что приятеля повязали?! Сейчас все на задании. Как явятся, можно и отправить, - отмахнулись от него.

            Гонимый дурными предчувствиями, Ян бросился к своему автомобилю, но как ни старался, избежать трагедии не удалось.

            Дверь квартиры оказалась открытой. Из нее выползала окровавленная женщина.

             - Скорая, срочно, - кричал Ян в телефонную трубку, - ножевые ранения многочисленные. Женщина. В квартире? Пока не знаю!

            - Там… - шепнула раненая и потеряла сознание.

            На кухне с ножом в груди лежал щуплый мужчина, на, на счастье, еще дышал.

            В зале, на крюке от люстры, висел Васька… Васька ревнивец… Что его сподвигло влезть в петлю, Ян не понимал, но надеялся, что когда-то узнает.

            Через неделю врач разрешил навестить раненых, но просил пока не сильно утруждать. «Раненые организмы, - сказал он, - сделали все правильно, то есть выздоровели!»

            - Не ждала, что явится. Столько времени прошло! Думала, сгинул и тропка к нему заросла. Жить одной тяжело и тоскливо. Понравился Костя. Сошлись. Решили пожениться, как сроки поисков закончатся. Немного-то и осталось подождать. А он… тут как тут! – рассказывала потихоньку вдова Васьки. – Открыла дверь на звонок. Он влетел и увидел мужскую куртку на вешалке. Заорал, побежал по комнатам, я за ним. Увидел на кухне Костю, схватил нож и сразу же ударил. Повернулся ко мне. Глаза бешеные, почти белые от ненависти. Схватил другой нож. Попыталась убежать, но он в ярости всегда бывал быстр. Догнал и ударил. Я металась, а он бил. Догонял и бил, пока не упала. И вдруг поняла, что непременно убьет, только хочет, чтоб перед смертью помучилась, поэтому, то в руку кольнет, то в ногу, и сделала вид, что умерла. Глаза закатила и ногами задрыгала. И притворяться не надо было – они сами тряслись. А он веревку давай цеплять к люстре, бормотал, как заведенный, что все равно Мишка его прибьет за то, что убежал, а не помог справиться с утопленницами. Как только забился в петле, плюнула в его сторону со злости и стала выползать из квартиры, чтобы на помощь позвать. Повезло, что квартира была не закрыта. Спасибо, молодой человек! Если бы не вы!..

            - Ну, ну… Какие слезы?! Все закончилось для вас благополучно. Выздоравливайте! Впереди у вас все только хорошее, - заверил Ян и вышел из палаты.

            Чуть позже увез Соломонихе шкуру барана, послужившего раскрытию непростого дела. Та всплакнула немного, но после рассказа о том, как неравнодушный гражданин Малиновки, презрев насмешки, добился правды и только благодаря ему убийцы пойманы и прояснилась судьба барана.

Затем навестил клиента и выложил всю правду с начала и до конца, отчего мужичок просветлел лицом и загордился собой. За активную жизненную позицию и гражданскую сознательность, полиция наградила грамотой и настенными часами. В Малиновке его хлопали по плечу, пожимали руку и приглашали в гости. В одночасье, он стал героем, а в детективном агентстве дело закрыли окончательно, сняв с папки красную метку.

Галка и Галчонок торжествовали, так как прошли испытательный срок и были зачислены в штат на льготных условиях, позволяющих продолжать учебу.

            И потекли годы. Все было в них: любовь, разочарование, надежда на прощение, искупление и снова любовь. У любви были разные мотивы, иногда неясные, но, все же, это была любовь. Уж такая, какая есть! У каждого - своя! Любовь к жизни, женщине, мужчине, ребенку и к себе, эгоистичная, но имевшая место быть… Какая давалась свыше, той и пользовались! Спасибо и за это!

             Время многое принесло героям, но, главное, покой и радость общения с любимыми… и просто людьми. У каждого были свои цели в этой жизни, и они следовали им.