Туристка

            Бесконечная работа ввиду полного одиночества до такой степени опутала своими сетями Анжелу, что та не представляла себе иной жизни. Не сказать, что ее не интересовали игривые взгляды мужчин – она их просто не замечала, вечно погруженная в бизнес-планы, проекты и прочие дела. Свой бизнес – не шутка и на раскрутку ушло так много времени, что она забыла, когда последний раз отдыхала. Не до того было в моменты становления и развития, но как-то наступил день, и она смогла себе позволить помощников. После того, как все закрутилось колесом и потекли реальные деньги, вдруг обнаружила, что ей уже порядком за тридцать, к тому же, появилось свободное время, которое тяготило деятельную натуру.

            - Анжелочка Мехметовна, а не съездить ли вам отдохнуть? Морщинка появилась у глаза – ей срочно нужен отдых и свежие витамины, – сочувствуя, предложила секретарь, а по обстоятельствам еще и подруга. В рабочее время они свято соблюдали этикет, понимая, что панибратство расхолаживает и сильно влияет на производительность труда.

            - Думаете, поможет? И куда посоветуете?

            - Есть у меня на слуху одна маленькая страна. Туристического направления, в основном. Перелеты на самолетиках, ночевки в красивых местах, экзотическая растительность и доброжелательные люди.

            - Согласна. Подготовьте документы и… так и быть! Даже не думала, что захочу отдохнуть в отрыве от работы…

            - Вы забудете о ней, как о страшном сне, настолько там красиво, говорят, - засмеялась подруга.        

            Через месяц Анжела пересекла границу и заночевала в маленькой гостинице. Смена часовых поясов, поначалу, не казалась чем-то неудобным, но провалявшись полночи, она уснула всего на несколько часов. Разбудил будильник сотового телефона. С утра предстоял вылет на чудеса природы и имея в запасе целых два часа, решила сначала принять ванну, а потом позавтракать. Погружаясь в теплую воду, еще зевала, и уютно устроившись, прикрыла глаза, блаженствуя, и не заметила, как уснула снова. Разбудил ее громкий стук в дверь. Дежурная по этажу предупреждала, что следует поторопиться, так как через пять минут самолет отправляется и его не будет потом несколько дней, пока не вернется для получения нового маршрута. Проживать в гостинице это время Анжеле показалось ужасным, но и приводить себя в порядок не было времени. Сдернув с кровати покрывало, завернулась в него, как индианка, схватила в охапку сумку, комплект белья, одежду, туфли и босиком помчалась к пыхтящему на взлетной полосе ужасно маленькому самолетику. 

«И гордо именуют самолетом!» - думала с удивлением, продолжая бежать к нему. Спутать не могла, так как он был один единственный. Права оказалась ее подруга, когда рассказывала о местном транспорте.

Маленький, частный, с сиденьями, стоящими вдоль стен на манер широких лавочек из неизвестного материала, без единого соединения; кабина, ничем не защищенная от шумных и, порой, неуравновешенных пассажиров, - все в духе чужой, но очень теплой страны. Это было необычно и чрезвычайно нравилось туристам, - заверяли ее в гостинице.

Ветер неплохо потрудился с ее волосами, пока бежала, и в последнюю секунду, не желая расставаться с живой «игрушкой», закрутил, поднял вверх неприбранную яркую копну, завитую природой, и уронил вниз, совершенно не заботясь, как они там улягутся. Пышные, роскошные, но торчащие во все стороны, они прикрывали часть ее лица, не позволяя рассмотреть смущенную женщину.

Ворвавшись вихрем в самолетик, плюхнулась на свободное место с правой стороны, переполошив своим появлением пассажиров, судя по их обескураженным лицам; шумно выдохнула и тихонько рассмеялась:

- Знаете, я так опаздывала, что не успела одеться. Все мое со мной, поэтому…

- Не стесняйтесь, - мягко заметила моложавая старушка, - вероятно проспали? Эти часовые пояса так дестабилизируют!

- Проснулась вовремя, но принимая ванну, снова уснула. Простите, но придется одеваться при вас! Простите, пожалуйста!

На нее посмотрели с одобрением, оценив искренность, мягкую манеру разговаривать и душевную открытость. Сидящие рядом пошушукались, и кое-кто в шутку попробовал отнять белье.

- Не надо! – засмеялась она. – Кроме покрывала на мне ничего нет. Прошу вас, не мешайте, мне будет стыдно.

Отодвинувшись от нее, ей это позволили. Она стеснялась, но выбора у нее не было: приличия требовали немедленно одеться. Неловко действуя под покрывалом, старательно натягивала на себя одежду и полыхала жарким румянцем… Туристы добродушно посмеивались, поглядывая на ее возню. Не остались в стороне и пилоты. Постарше, сидя в кресле, повернулся в пол-оборота к салону и широко улыбался. Тот, что помоложе, вдруг перестал смеяться. Лицо его напряглось и застыло. Он рассматривал ее очень пристально, следя за мелькающими руками, медными волосами, пребывающими в том же растрепанном виде, белым личиком, опущенным вниз. Не имел представления, какая у нее фигура, цвет глаз, дурнушка или симпатичная, но не мог оторвать глаз.

Подобного рода внимание женщина ощущает, буквально, каждой клеточкой организма. Ей сделалось немного неловко. Не к ней должны быть обращены его взгляды. Подумала с сожалением, что старше его значительно и седые волоски, вовремя закрашенные, могли бы намекнуть на возраст; но стройность тела, юркость, живое выражение лица счастливым образом преображало ее и делало юной, изысканной, бодрящей, как молодое вино. Она не знала об этом и недоумевала, чем привлекла его внимание.

Одевшись, скинула с себя покрывало. Достала расческу и несколькими движениями собрала в пучок необузданные волосы, приподняла повыше и заколола, обнажая белую шею. Коротенькая римская туника белого цвета с золотым шитьем удивительным образом подходила ей и туристам она показалась девушкой из далекого прошлого.

- Вам бы очень пошел колчан со стрелами и луком, - заметила все та же старушка. Кто-то кивнул головой с ней соглашаясь, а кто-то поднял одобрительно палец. 

- Взлетаем, - сообщил младший пилот, глядя на Анжелу, чем переключил всеобщее внимание на себя, - садитесь поудобнее.

Перелет длился долго. Заночевали в глухом месте, где кроме посадочной полосы среди разросшегося леса, ничего не было. Расположились на пассажирских сиденьях. Было немного тесновато, но в походных условиях с обстоятельствами приходилось мириться. Многим это показалось очень романтичным. Сиденья, тем не менее, оказались удивительно удобными. То ли недосып прошлой ночи, то ли долгая дорога или же особенности местного климата так повлияли, но Анжела уснула моментально и спала очень крепко. Просыпаясь, ощутила полуобнаженной спиной чье-то дыхание. Голая грудь касалась ее спины и несмелый поцелуй в заблуждение не ввел. Она не видела, но знала, что рядом спит тот самый молодой пилот. Точнее, уже не спит... Странное, кажется давно утерянное чувство всколыхнулось в ее душе. Нестерпимо захотелось влюбиться и броситься с головой в изумительные ощущения, но домечтать она не успела: он… отстранился, затем встал. Взглянул на нее смущенно. Не выдержав его взгляда, она опустила голову, будто совершила недостойный поступок, покраснела и отвернулась.

Зашевелились и стали просыпаться туристы. Старший пилот предложил позавтракать, немного прогуляться по лесу, чтобы ознакомиться с любопытными видами растительности, которых нигде больше нет, а потом совершить небольшой перелет до истинного места назначения, где проведут несколько дней в тиши и уединении, если не против. Естественно, все были согласны...

Высокий зеленый берег встретил сочной травой, не топтаной еще людьми. Под лучами солнца блестела голубая река. Вид был чарующий.

Анжела вскрикнула от восторга и сбежала вниз. Ей было все равно, смотрит на нее кто-нибудь или нет. Взвизгнув от удовольствия заскочила в воду по колени, нагнулась резко, зачерпывая воду, волосы взметнулись в воздухе и окружили ее плечи.

Конечно, ей вслед смотрели. И не один человек. Пилот залюбовался ее стройным, приятной округлости телом, и внезапно понял, что влюбился окончательно, и ничего с этим поделать нельзя: это чувство сильнее всех доводов рассудка.

А она не понимала, что с ней происходит. Ощущение своей исключительности, особенности заставляло ее смеяться, радоваться, восхищаться. Да, он нравился ей, и она нравилась ему… Это было главное! Он, будто для нее родился! Но… разные страны, языки, культура… Возможно ли будущее, если влюбиться по-настоящему?! Перестав смеяться от неожиданных, щемящих сердце мыслей и не сулящих ничего хорошего, если позволить себе расслабиться, она тихо вышла на берег, присела и задумалась...

Внезапно, будто сдвинулось время, и все началось сначала.

Она видела тот самый самолетик будто со стороны; удовлетворенно шумящих детей у развлекательных стендов; себя в одном покрывале, пытающуюся одеться; туфельку – предмет ее гордости, обутую на ногу, отчего та стала маленькой, изящной, красивой и вызвала одобрительные восклицания неравнодушной к любым развлечениям публики; свой задорный взгляд, от которого зажглись глаза молодого пилота и небрежно окружившие ее голову волнистые, пышные, медные волосы. Понимала каким-то шестым чувством, что сейчас чрезвычайно хороша, но… возраст. Она смущалась своего бальзаковского возраста, которого, судя по взглядам, никто, кроме нее, не замечал. Затем что-то случилось с туфлями. Пилот вызвался помочь и нес их в своей руке. Она шла босиком по траве и это ощущение ей нравилось. Он предложил посидеть. Они долго сидели и разговаривали так, будто знакомы всю жизнь, и целовались.

- Очнитесь, дорогая! Вы меня слышите? - прорвался к ее сознанию старческий голос. Она качнула головой. Приоткрыла глаза. На нее участливо смотрела вся группа.

- Что случилось?

- Вы попытались утонуть, но вам не дали. Зачем же так неосторожно лезть в воду? Мест не знаете и не спросили, можно ли и где можно.

- Но я же вышла на берег. Я помню.

- А потом вдруг встали и пошли в реку.

- Я?! Не может быть!

- Может, оказывается! Откачали вас и теперь следить будем. Увлекающаяся вы, однако, натура! Все и на полную катушку! Давно не отдыхали?

- Мне кажется, всю здравую жизнь.

- Бедняжка!

- Я проконтролирую вас, - неожиданно сказал молодой пилот. - Отвечать перед вашей страной не так страшно, как перед своей совестью. Для начала найдем ваши туфли. В них-то вы купаться не станете. И прошу вас держаться только рядом. Не сопротивляйтесь! Долгожданной свободой еще нужно уметь воспользоваться.

Смущенный взгляд был ему ответом.

Несколько дней, находясь в эйфории, они облазили каждый участок земли, осмотрели каждую травинку и деревце. Все здесь было, как в некоем ботаническом саду. Анжела как-то поймала себя на мысли, что местные немного схитрили. Стремясь привлечь к себе побольше туристов, устроили и дальние перелеты, и подсадили в дикую природу экзотические растения, которых здесь расти не могло, но росло. Вынужденно. И, наверняка, есть садовники, занимающиеся этими посадками, но во время экскурсий сидят по домам.

- Здесь немного хитрости? - спросила, не выдержав, своего сопровождающего, останавливаясь под любопытным деревцем.

- Если дама будет настолько любезна, зовите меня Антонием. Мы знакомы уже чуть ли не неделю, а имени моего вы не знаете, Анжела.

- А вы... откуда?

- Вы же приписаны к нашему борту на время экскурсии. Мы о вас знаем достаточно, как о туристке.

- Красивое у вас имя, Антоний. Мне нравится.

- Может, и я вам понравлюсь.

- Вы мне и так нравитесь. И все мне нравятся. Хорошая группа!

- Я не в том смысле...

- Простите... Вы молодой и интересный... Не смотрите в мою сторону! Я только выгляжу молоденькой девчонкой. У меня бизнес и долгое одиночество.

- Сердцу не прикажешь...

- Сожалею...

- Есть немного хитрости, - стал он отвечать на ее вопрос, пытаясь отвлечься от щекотливого разговора, но сдвинутые брови, хмурый взгляд как нельзя лучше говорил о бурях, бушующих сейчас в его душе. - Когда-то здесь жил богатый человек. Он мог себе позволить все. Любил растения и свозил их, откуда только мог. В свои поездки брал садовника и если что-то ему нравилось, спрашивал у него, приживется или нет. Тот справлялся у местных о каких-то тонкостях по уходу и если находил возможность выращивать у себя, рекомендовал хозяину покупку. Приживалось!  Так большие территории постепенно засаживались. Климат наш оказался чрезвычайно благоприятным. Растений покупалось по дюжине штук (любил он такое количество), поэтому возникла полная иллюзия, что все растет естественным путем. Конечно, никто не допускался сюда, чтобы посмотреть и оценить. Богачи наезжали, потом уезжали. Однажды его не стало. Наследники взяли немалые деньги, бизнес продали, а этот лес с землями отдали государству. За ним нужно было ухаживать, чтобы не одичал. Так в эти края в нужное время стали допускаться туристы. Жить-то местным нужно было на что-то. За счет этих территорий, в большей степени, благосостояние, как говорят в прессе, значительно выросло. Мы поднялись из нищеты и не перестаем благодарить того, кто создал для нас этот рай! Кое-где в других местах уже встречаются растения, растущие раньше только здесь. Никто же специально ими не занимался! Птицы поработали, ветер перенес семена...

- Спасибо за чудесный рассказ. Еще одной тайной меньше, - воскликнула восторженно Анжела и неожиданно для себя поцеловала его в щеку.

Лицо его полыхнуло удовольствием и он так мило улыбнулся, что она решила, будь что будет. Если еще раз дотронется до нее, не оттолкнет... Уедет потом домой и будет вспоминать свой чудесный романтический отпуск. Наверняка, и он тянется к ней, чтобы утолить сексуальный голод... "Любовь - не любовь... Кто скажет, где она любовь?!"

Выезд в дикую природу растянулся на длительное время, так как пытаясь взлететь, самолет вдруг потерял часть себя.

- Все живы? - кричал взволнованно Антоний, наблюдая свалку не пристегнутых тел на полу, и глазами искал ее. Она нашлась под грузным стариком, который изрядно ее придавил, и первые минуты не могла самостоятельно двигаться, а только кривилась, пытаясь встать. Старик даже не понял, насколько сильно она ударилась, падая первой, и стал помогать своей жене. Антоний вынес ее на руках. Она обнимала его за шею и старалась не застонать. Уложив ее на траву, он тут же бросился в салон и стал помогать выкарабкиваться оттуда помятым пассажирам.

- Связи нет. Прибор сломался, а починить самолет нечем, - обреченно уведомил старший пилот немного погодя.

- Что же нам делать? - заволновалась группа.

- Пойдем пешком до ближайшего селения. Оно, конечно, далеко, но у нас цель. Дойдем! Воды и еды маловато осталось. Будем экономить и питаться еще тем, что природа нам даст. Не пропадем, не волнуйтесь! Ночь переночуем здесь, чтобы пострадавшим полегчало. Кто не сможет сам идти завтра, понесем по очереди. Оставаться до полного выздоровления, нет смысла. Проедим все и станет только хуже.

Ночью Анжелины ушибы дали о себе знать. Она ворочалась на траве и не знала, куда деть ноги, чтобы перестали болеть, и нянчила свои руки, прижимая к груди. Антоний прилег рядом и обнял ее. Она не могла возразить, до того ей было плохо.

С утра отправились в путь. Печальное зрелище, бредущих друг за другом людей, сплошь усыпанных синяками; ковыляющих с перекошенными от боли лицами. Шли сами, но когда падали, кто-то подставлял свое плечо и помогал. Первый день прошли мало, но потом стали уговаривать себя идти быстрее, а после просто шли и не соображали. Шли и шли...

В одну из ночей она повернулась к Антонию и спросила со слезами в голосе:

- Мы погибнем? Такое пекло, а мы идем. Я уже не понимаю, куда идем, зачем. Все осталось где-то далеко, далеко...

- Моя ты девочка! - сказал он трогательно и поцеловал ее более смело. Она ответила.

Возможно, их искали, но недостаточно настойчиво. Они дошли  до поселения, но были истощены морально и физически, поэтому, почувствовав облегчение, отключились от реальности на сутки. По пробуждении застали возле себя полицию. Визы оказались просрочены, но чиновники, извиняясь за причиненные неудобства в их стране, вошли в положение и отправили туристов по домам за счет благотворительных средств в этот же день. Ее выпроводили за ограждение на границе, босую, оборванную, а его, не желавшего покидать возлюбленную, усадили насильно в вертолет.

- Вы не можете быть вместе, потому что – никто! - говорили ему.

- Разные страны... документов, позволяющих остаться, нет, - вяло подтвердили ей на другой стороне.

Вцепившись руками в сетку, она с тоской смотрела на вертолет, собиравшийся увезти любимого. Несколько шагов отделяли ее от него, но это были шаги в чужую страну. Она смотрела, а вертолет поднимался… один метр, два, три… и вдруг он упал… Из кабины высунулось залитое кровью лицо чужака - пилота, и он бросил на землю... ее туфлю… Единственную…

- Видимо, нельзя увезти чужую вещь без последствий! Это тебе от него, - проскрипел он и пропал из виду. Сердце ее зашлось от боли и, сама не понимая, что делает, бросилась она к вертолету и никто этого поначалу не заметил.

- Как она прошла?! – послышались запоздалые слова ей вслед.

Она и сама не поняла, как. Шла, спотыкаясь от охватившего ее ужаса, и не желала верить тому, что случилось. Подойдя к искореженному вертолету, стала цепляться за его части и лезть вверх, туда, где можно было пронырнуть внутрь. Тишина в салоне пугала. Похоже, все погибли... Она ползла и искала... И, наконец, нашла... Безвольное тело не реагировало.

- Я пришла к тебе, потому, что жизни своей не представляю без тебя, - шептала она и слезы ручьем лились на его бескровное лицо.

Она прощалась с ним, своей поздней любовью. Не представляла, как останется одна на всем белом свете… снова одна… и желала умереть. Лечь рядом и умереть... Смысла в дальнейшей жизни после этой потери больше не видела.

- Если ты умер, и я умру.  Нет без тебя жизни. Ты - мой навсегда.

-  Согласен, - прошептал он и открыл глаза. И она зарыдала... Спасатели, появившись чуть позже, были шокированы.

- Леди чужой страны не может находиться здесь. Нужно уйти немедленно! – отчеканил пограничник, явившийся за ней. - Обстоятельства таковы, что могли бы привлечь вас за самовольное пересечение границы, но знаем, что приключилось в нашей стране не по вашей вине, поэтому покиньте нас и мы забудет ваше самовольство.

- Леди моей души – моя леди! – слабым голосом заявил вдруг «ее пилот». – По законам моей страны она - моя, она - моя, она - моя!

Пограничник отступил. Мужчина признавал свою женщину вслух, значит, она – его половина, помощница и хозяйка его дома, и граница для нее больше не существует. Странные правила, но общепризнанные в отдельно взятой стране…

Она припала к его груди и всплакнула.

- Если бы не эти обстоятельства, кто знает, свиделись ли с тобой снова?

- В этом не сомневайся... Трудно отказаться от собственного счастья... Я бы приехал за тобой, как только пришел в себя...

- Откуда ты знаешь, куда ехать?

- Милая, ты же была приписана к нашему борту... Там есть и откуда ты прибыла, и фамилия... И имя, ангел мой...

- Но я же старше тебя!

- Любят не за года...

- У меня бизнес.

- Переведешь сюда, если захочешь работать, а я помогу, что в моих силах...

На этом оставим наших героев. Им и без нас хорошо.