Роман про Африку. Глава тридцать первая

Глава

тридцать первая

Мишель смотрел на окружающий пейзаж. Где-то там в этих песках была скрыта тайна угнанного самолёта.

Машина катила к древнему мавританскому городу.  Мысли были похожи на кусочки пазла, они никак не желали выстраиваться в некогда предложенный рисунок.

- Ты думаешь, он идиот. Прилететь сюда и спрятаться под мамину юбку?

Голос Поля Верлена был слегка насмешлив.

- Не знаю, я вообще предполагаю, что мы зря туда едем.

- Но всё-таки эта версия имеет право быть. Он вряд ли бы решился на такую авантюру, если бы не имел хорошего и проверенного тыла. А что может быть проверенней и надёжней материнской любви?

- Нет, а что тогда он сделал с этими людьми? Не думаю, что он возомнил себя Моисеем.

Человек, ведущий людей через пески. Моисей. А в этом право есть смысл. Но куда он мог направиться?

 Нет, всё-таки надо ехать в Атар, наверняка у него  есть там какой-то сюрприз.

Небольшая мастерская на самом въезде в город.

Молодой темноволосый человек стоял у открытой двери и поджидал возможных клиентов.

Он был по-своему красив, красив и ловок. Этакий универсальный мастеровой с белозубой улыбкой и честными неподкупными глазами. Они были темны, как вишни.

Песочного цвета «Рено 17» притормозило.

- Qu'est-il arrivé, effendi?
- Il faut faire l'appoint d'huile.
- Un moment, efendi. Juste un moment. [1]

Молодой человек тотчас принялся за работу. Он мигом достал всё необходимое и принялся возиться со старым, но таким надёжным автомобилем.

Поль Верлен и Мишель Круазье отошли в сторону.

- Тебе не кажется, что этот парень очень похож.

- Это тебе кажется Поль. Для европейца все арабы на одно лицо.

- И всё-таки.

- Думаешь, что он угнал самолёт, а затем решил на досуге стать автомехаником.

- И всё-таки это странно. Вполне возможно, что он какой-нибудь родственник нашего летуна.

Ибрагим старался не терять ни одного слова. Он знал, кого разыскивают эти двое. Они искали его непутёвого кузена Ахмеда. Тот давным-давно не заглядывал ни в Атар, ни в Мавританию. Это бедная, пустынная страна была слишком мала для него. Он грезил Францией, мечтал завоевать весь мир.

Ибрагиму хватало каморки его матери. Он дал себе слово кормить её до встречи с Всевышним. Мать, которая так любила сына брата своего мужа.

Их отцы были совершенно одинаковыми и в то же время абсолютно различными. Ахмед пошёл в своего отца. Он был горделивым и неуживчивым. Ему было мало этой страны, словно бы он был не уроженцем, а изгнанником тут.

Его отец всегда подначивал его. И когда Ахмед стал учиться летать, он очень гордился его успехами.

Сначала это был старый советский самолёт. Он был нужен для опрыскивания полей от саранчи. Но очень скоро Ахмеду стало мало этого воздушного извозчика. Он с тоской смотрел на пролетающие в безоблачном небе самолёты и жаждал того мгновения, когда ему позволят сесть за штурвал Боинга.

Теперь он не знал, как ему поступить. Слухи о потерпевшем крушение самолёте дошли до Атара. В любой момент они могли дойти до матери. И это убило бы её.

Он не забыл, как брат насмехался над ним. Обзывал его глупым страусом, за то, что он живёт тут. Он всегда слишком высоко метил, считал себя хищной и удачливой птицей, а было попросту гадким, жрущим падаль, стервятником. Стервятником, которого презирают все живущие на Земле.

 -آسف, ولكن قد لا تكون قادرا على أن تقول لنا كيفية الحصول على. [2]

Ибрагим вздрогнул.

- - Cherchez-vous, mon cousin?
- Cousin?
- Oui, Ahmed Нуарси - mon cousin. Mais il vit en France. Ce n'est pas ici.
- Ce n'était pas ici?
- Bien sûr.
- Vous dites la vérité?
- Oh, vous croyez que je Ahmed? Je peux vous montrer mon passeport. Je ne sais pas où maintenant Ahmed. Il a envoyé un télégramme. Et tout. [3]

 - И вас не удивило, что он прислал телеграмму, а сам не приехал.

-  Он всегда так делал. Много обещал и шёл на попятный. Он даже о матери забыл. Говорил, что будет помогать ей из Парижа, и как всегда обманул.

- Да, он обманул нас. Надеялся, что мы примем этого парня за него. Что мы потребуем его задержания. Видимо, он ненавидел его так страстно.

- А за это время он уйдёт далеко. Очень далеко. Но куда.

- Поль, по-моему, этот парень имеет очень хорошего покровителя. Кто-то помогает ему, кто-то оберегает его от проблем.

Ахмед мечтал.

Он надеялся, что козлом отпущения станет его слабоумный кузен. Ибрагим всегда был простаком. Он ни к чему высокому не стремился. Ему хватало этой забытой Всевышним страны. Хватало неба и бесконечной пустыни.

Но он не хотел до конца жизни жариться на этом ужасном солнце. Не хотел стареть и становиться беспомощным и беззубым. Не хотел смотреть на всех снизу вверх.

Мать рассказывала ему о другом мире. О мире, где не убивают за любовь, где женщин не забивают камнями. Во Франции было проще стать свободным. Там никто не убивал за супружескую измену, и женщины там обожали свои обнаженные тела. Они напоминали ему страстные и красивые растения. Растения, которые может нарисовать разве что пустынный мираж.

Он любовался каждым из них. Теперь он был самым главным. Главным для этих жалких людишек. Их становилось всё меньше. Кого-то уже терзали стервятники, кто-то безумно смотрел на недоступную флягу с водой, смотрел и становился мёртвым от жажды.

Наиболее жалкой была голая и испуганная женщина. Её привели в его палатку. Она сидела перед ним и механически ублажала себя.

Несчастная позабыла о себе. Её пальцы поглаживали тайное место, поглаживали и заводили её мозг. Тот получал привычную истому и наполнялся неизбежным счастьем, счастьем, которое сродни смертной истоме.

- Listen to me, you filthy whore. I found buyers for your body. If you like it, they let you live. Do you understand me? Of course, you have to be naked. But you like it. You catch a buzz from it. After all, you're a goddess, isn't it? [4]

Ирина уже не чувствовала свою душу. Она боялась лишь за своё потрепанное тело. Тело, которым она так гордилась, и которое лелеяла, как самый дорогой в жизни подарок.

Впрочем, она и была этим телом. Телом, которое никак не желало быть мёртвым.

Английская скороговорка этого страшного человека пунала её. В его руках была жизнь, её жизнь, и жизнь Анжелики.

- "Your daughter will go out on the farm for feeding brides. She will get a good loving husband, and will soon cease to look like a whore. She and another granddaughter of the painter. Don't worry about her fate. Think about how will be to please the new owners. They are well paid for you. And will probably help you get back to the civilized world. Farewell, naked pink monkey! [5]