Путешествие длиною в жизнь. Глава 6

Путешествие длиною в жизнь

Глава 6  У каждого своя дорога и судьба

Раскрыты окна, улица бушует, 
послушна времени, кисть мастера, бунтует, 
покинув королей, вельмож, господ

.... То точками, то странными мазками...

 Бен - Йойлик

Искусство, как молитва. Оно несёт свободу самовыражения, полёт мысли и наслаждение жизнью.

Татьяна Дюльгер

    Гойя.

   Франсиско  отправился в Италию.  Правящим принцем Пармы в то время был Филипп, брат испанского короля Карла III. Он задумал украсить свой дворец картинами на античные темы. По его распоряжению  Пармская  Академии художеств организовала  конкурс, где Гойя примет участие,  назвав себя римлянином. Он получит вторую премию, не добрав всего один голос,  за картину «Ганнибал, взирающий с высоты Альп на поля Италии». Первая  премия  достанется  Паоло Борони  за «тонкий изящный колорит», тогда как Гойю  будут упрекать   за «резкие тона», зато   признают  «грандиозный характер фигуры Ганнибала». 

   И в то время ценились родственные связи и были заранее обговорены победители.

   В 1771 году Гойя вернётся в Сарагосу, разочарованный и уставший от неудач. Пройдёт несколько месяцев и ему, наконец, повезёт. Он  получит свой первый заказ: выполнить  серию религиозных росписей в часовне дворца местного графа Габарда де Собрадиель.

   Художник будет стараться изо всех сил, чтобы оправдать оказанное доверие.  Фрески очень понравятся  заказчику. Это станет  первым значительным успехом Гойи, как художника.

    Потом он будет выполнять  эскизы  для фресок купола собора Мадонны дель Пилар в Сарагосе. Потребуется всего  месяц работы, чтобы  создать произведения, поразившие членов комиссии по реконструкции собора. Это будет  второй успех Франсиско. Возможно, в этом сыграет роль то обстоятельство, что Гойя выставит цену на свои  эскизы  на десять тысяч реалов меньше, чем у остальных претендентов. Антонио Веласкес, например,  потребует за свою работу  25 000 реалов.

   К середине 1772 года художник закончит работу над росписью купола. Фреска, названная «Поклонение ангелов имени Господа», будет выполнена в стиле барокко. Насыщенная многочисленными фигурами ангелов, изображённых в образе прекрасных женщин, разнообразие ракурсов которых подчеркнёт динамику композиции, построенной на непрерывном движении, она принесёт художнику долгожданный и заслуженный успех.

  Участие в создании живописного убранства собора Мадонны дель Пилар –  поворотный пункт  в карьере художника. Так медленно, но верно, главное, упорно, шёл по жизненной лестнице вверх Франсиско Гойя.  Но без поддержки и покровительства даже  в то время  приходилось трудно.

  Покровителем Франсиско  будет  самый знатный арагонец Рамон Пиньятели, чей портрет Гойя напишет в 1791 году.

   Гойя станет уважаемым  человеком и получит  постоянный поток заказов, который так важен для любого художника. Наконец, он добьётся и материального благополучия. Бедствования юности уйдут в прошлое. Но иногда, особенно дождливыми ночами Гойя будет вспоминать Париж, Луи Виже и его беспокойную ученицу.

  Следующей работой Франсиско Гойи станет создание целого цикла фресок для монастыря де Аула Деи и церкви ди Менуэль.  Именно здесь в течение 1772-1774 гг. он напишет  11 больших композиций   на темы из жизни Девы Марии.

   Всё это известно нашей Елизавете, странным и необъяснимым образом оказавшейся в сознании Элизабет Виже.  К сожалению, только семь композиций  дойдёт до XX века, да и те будут испорчены реставрационными работами.  

    Франсиско займёт  должное положение в обществе и станет  самым преуспевающим художником в Сарагосе, о чём он всегда мечтал.  

    В 27 лет Гойя  решит жениться и в  начале марта 1773 года художник отправится в Мадрид к своему учителю Франсиско Байеу, чтобы просить руки его сестры Хосефы.  Пышная церемония состоится 25 июля того же года.

   Глядя на счастливых влюблённых, недоброжелатели Гойи распустят слухи о соблазнении им двадцатишестилетней старой девы Хосефы.

– А что Байеу остаётся, как не выдать свою сестру замуж! – болтали сплетницы.

– Посмотрите, посмотрите! Да у невесты виден животик!

    Действительно, Хосефа была  уже на пятом месяце беременности. Она, как и Франсиско, не прислушивалась к болтовне окружающих.   Молодая жена с радостью отправилась за мужем   в Сарагосу, где Франсиско поджидали многочисленные незавершённые заказы.

    Через четыре месяца после свадьбы  у молодой четы родился мальчик, которого назвали Эусебио, но он прожил недолго и вскоре умер. Всего Хосефа родила пять детей, из которых выжил лишь один мальчик — Франсиско Хавьер Педро (1784—1854) — он пойдёт  по стопам отца и станет  художником.

 Самого же Гойю, по всей видимости, не особо прельщала семейная жизнь –  слава и время меняет людей. А возможно, не только это – творческие   люди должны чувствовать себя свободными от ограничений и рамок.  Гойя вскоре увлекла  жизнь  при дворе.  Но, тем не менее, вместе они с Хосефой  прожили почти сорок лет!  

   Хосефа была преданной женой и заботливой хранительницей домашнего очага. Она мало интересовалась светской жизнью. Достойно сносила трудный характер Гойи, его увлечения и частые  отлучки из дома.

 Умерла Хосефа   тихо в 1812 году.  За долгую семейную жизнь Франсиско Гойя написал всего один портрет своей супруги. Он изобразил её молодой.

   Мы видим лицо простой женщины. Она очень худа. Тёмные волосы украшены заплетённой косой. Небольшая чёлка не закрывает лоб. Овальное лицо, длинный нос, широкие брови. Большие глаза смотрят по-детски наивно.

Понятно, что Хосефа была замкнутым человеком. Об этом говорят сцепленные руки, прямая гордая осанка. Она сидит, не облокачиваясь  на спинку кресла. Не видно, какое у Хосефы платье, хотя рукава из блестящей, дорогой ткани. Плечи  покрывает лёгкий белый платок – обязательный атрибут замужней испанки.

   В 1792-1793 годах в жизни Гойи произошло серьезное несчастье. После поездки в Кадис к своему другу Себастьяну Мартинесу художник   перенёс тяжелую болезнь, приведшую его к параличу и частичной потере зрения, а также к полной потере слуха.  Поговаривали, что Гойю пытались отравить. Следующие несколько месяцев художник был на волоске от смерти.    Его  начали посещать видения. Постоянным кошмаром стал «эль янтар» — то ли человек, то ли черепаха, полуденный призрак, предвестник беды. На нервной  почве у суеверного Гойи появился страх слепоты.

 Болезнь  с трудом, но отступила. Во время выздоровления Гойя начал работать над серией офортов "Капричос".

– Я делаю это, чтобы отвлечься от болезни, – говорил он.  – Я могу дать себе свободу творчеству и работать  не на заказ.

С этого времени в работах Гойи стали появляться странные образы, порождённые исключительно его фантазией и показывающие тёмную сторону жизни.

– Фантазия, лишенная разума, производит чудовище; соединенная с ним, она — мать искусства и источник его чудес, – утверждает художник, описывая свою картину "Сон разума". 

  "Сон разума"

     После смерти Байеу в 1795 году Франсиско Гойя становится  директором живописного отделения Королевской академии Сан-Фернандо.  Через три  года он  получает  заказ от Карла IV на роспись купола  церкви Сан Антонио де ла Флорида.

   Гойя исполнил поручение правителя необычайно быстро, выполнив  более тысячи персонажей.

    Тем временем  он  продолжает писать портреты аристократов, отличающиеся своей правдивостью и никогда не приукрашивая свои модели.

 –  Я рано осознал, что вижу  мир не так, как другие люди, и не боюсь  переносить свой взгляд на холст.

   И уж, конечно, Гойя  не терпел никакого диктата.

– Честь художника очень тонкого свойства. Он должен изо всех сил стараться сохранить её чистой, так как от репутации его зависит всё его существование; с того момента, когда она запятнана, счастье его гибнет навсегда, — говорил художник.

  Когда в 1808 году Наполеон оккупирует  Испанию, Гойя отобразит эти события в двух своих знаменитых полотнах: «Восстание на Пуэрта дель Соль 2 мая 1808 года» и «Расстрел мадридских повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года» (обе написаны около 1814 года).

  В последней картине –центральная фигура человека в белой рубахе — это автопортрет Гойи или  портрет Испании, что одно и то же. Испании, не вставшей на колени перед французскими захватчиками. Солдаты стреляют залпами, повстанцы привязаны к столбам, мёртвые тела обвисли на веревках, и вот один обречённый выходит вперед. Это он, Гойя распахнул руки как распятый Христос. Надежды нет – есть только крик:

– Стреляйте, вот я! Я вас не боюсь! Да здравствует свобода!

Этот бесстрашный крик  слышится века.

    В 1814 году, после ссылки Наполеона на остров Эльба, Гойя уже знал, что реставрация монархии неизбежна. После прихода к власти Фердинанда VII  ему  удалось сохранить должность придворного художника, однако новый монарх не вызывает у него  восхищения. Всё больше времени он  проводит у себя на  вилле, стены которой сам  расписал маслом, создав 14 уникальных художественных панно, на которых преобладает дьявольское начало.

    А в 1815 году случилось то, чего Гойя панически боялся всю жизнь: до него доберётся  святая инквизиция. На допросе Гойю спрашивали о его «Махе обнаженной», найденной при обыске в доме Мануэля Годоя. Дальше допроса, к счастью, дело не пошло — за Гойю вступился сам король, желавший, чтобы знаменитый художник написал его парадный портрет.

 До конца своих дней Гойя не  забудет этого допроса. Он перестанет  общаться с людьми,  и больше не будет  писать на заказ.

   Гойя,  наконец – то, как он давно мечтал,  построит  по своим эскизам  виллу  в пригороде  Мадрида — мрачное строение, которую   позже назовут  «Кинта дель Сордо»  («Дом глухого»).

– Этот дом населён призраками, – скажет сын Гойи Хавьер.

Он вырос и вскоре женится на дочери богатого купца и решит поселиться отдельно от отца.

   Гойя тем временем познакомится с женой предпринимателя Леокадией де Вейс. Она поселяется  в «Доме глухого» на правах домоправительницы.  Через год у них  родится  дочь Мария Росарио.

   Опять поползли слухи:

– Гойя воспитывает чужого ребёнка!

  Но он давно не прислушивался к сплетням и кривотолкам.   Он  не признаёт  девочку официально, но будет относиться к ней как отец. Росарита, как нежно называл  её  Гойя.

    Боясь преследования нового правительства, а не слухов, 78-летний художник  с Леокадией и  дочерью навсегда покидает Испанию и поселяется в небольшом домике, окружённом садом, в предместье французского города Бордо. Здесь  Гойя вновь обретает спокойствие духа и  проводит последние годы своей жизни. 

  Не на заказ, а по своему усмотрению он   пишет  портреты своих друзей-иммигрантов. Кроме того, Гойя  осваивает  технику литографии и создаёт  серию, посвященную бою быков – «Бордоские быки» Незадолго до смерти художник совершит путешествие в Мадрид, где навестит сына и внука. 

Гойя  "Автопортрет"

  16 апреля 1828 года на семнадцатый день после своего 82-го дня рождения Франсиско Хосе де Гойя умирает.

   Он  не знает, что победил – да и победы никакой не искал.  Правота не нуждается  в торжестве. Побеждают на рынке, а искусству достаточно просто того, что оно есть.⁽¹⁾

  В год своей смерти  Франсиско Гойя  напишет:

– У меня не было других учителей кроме собственных наблюдений в мастерских других художников и знаменитых картин Рима и Испании, откуда и извлёк наибольшую пользу.

  Прах Гойи был перевезен в Испанию и захоронен в  мадридском храме  Сан-Антонио де ла Флорида, стены и потолок которой украшают его росписи.

   Элизабет узнает о смерти своего учителя. Некоторые моменты его жизни станут ей известны, но вот то, что знает Елизавета, ей не будет доступно.

       Еще при жизни творчество великого испанского живописца приобретёт  общеевропейское значение. Гойя –  первый художник, обратившийся к актуальным событиям в своём творчестве, а его последователями станут такие знаменитые живописцы, как Оноре Домье, Клод Моне и Огюст Ренуар. Кроме того, творчество испанского художника повлияет на работы французских и немецких экспрессионистов.

   С именем Франсиско Гойи связано становление искусства Нового времени, а его творчество отразилось не только в живописи и графике XIX-XX веков, но и в литературе, драматургии, театре и кино.

А вот ещё одно обстоятельство:

  14  ноября 2006 года при транспортировке в знаменитый музей Гуггенхайма в Нью- Йорке  была похищена картина великого Гойи. Полотно «Дети с тележкой», написанное  художником в 1776 году, принадлежало  Музею искусств города Толедо (штат Огайо). С соблюдением всех мер предосторожности оно на грузовике  было отправлено в  Нью-Йорк.

«Доставку картины осуществляла компания, специализирующаяся на транспортировке произведений искусства». – Об этом  говорилось  в  совместном заявлении двух музеев.

 Шоферы, осуществлявшие перевозку, оставили картину без присмотра во время ночевки в мотеле города Скрэнтон в Пенсильвании. Лишь на утро они обнаружили пропажу.

 «Творение великого испанца фактически относится к разряду бесценных произведений искусства.   Полотно Гойи должно было экспонироваться в Музее Гуггенхайма на масштабную   выставку «Испанская живопись - от Эль Греко до Пикассо: время, истина и история» в Нью-Йорке 17 ноября 2006 года».

   Расследование кражи взяло на себя  ФБР.

  «Картину  практически невозможно продать,  ведь  она не имеет рыночной стоимости.

За информацию о местонахождении полотна, застрахованного на один миллион долларов, назначена награда в размере 50 тысяч долларов».

     Согласно предположению ФБР, воры, по-видимому, решили, что грузовик вёз игровые приставки PlayStation, так как это происходило за месяц до  Рождества.

«Похитители нашли самую хорошую коробку, а в ней оказалась картина — скорее всего, злоумышленники даже не догадывались, сколько стоит полотно».

   Ценную картину   обнаружили благодаря анонимному звонку — полотно даже  не было повреждено. А в  октябре 2007 года в  Нью-Джерси агенты ФБР задержали человека, подозреваемого в краже.  

У каждого своя дорога,

У каждого своя судьба.

Великих не осудят строго –

Так эта истина стара!

И злые сплетни, кривотолки

Их не минуют, ну и пусть!

И в душу врежутся осколки,

Перевернув всей жизни суть.

Болезни, страхи и сомненья

Пройдут пред ними чередой

И будет множество сомнений,

Но только в творчестве покой!

  14.12.2013.

Элизабет на пути к славе

 –  Мне б еще добавить глянца и румяна для лица!

Принесите шёлк и бархат! Пусть в колье горит алмаз!

Жемчугов рассыпьте сахар! Изумруды – под цвет глаз!

Александр Иванов

    После смерти отца и отъезда Франсиско дарование юной  Элизабет  развивалось стремительно.  О ней вскоре заговорили в художественных мастерских Парижа как о чуде.  А в глубине её сознания промелькнула искорка Елизаветы. Она вспомнила своего отца Ивана Дмитриевича, его песни, сказки,  а  Элизабет  стало грустно до слёз.  Ведь её отцу Луи Виже  не суждено было увидеть успеха дочери.    

    Но она провела с отцом целый год и столько много узнала!

    Родители Елизаветы погибли в автокатастрофе, когда ей было всего 2 года. До 5 лет её воспитывала старенькая бабушка, но и она отдала Богу душу, а девочка попала в детский дом. Вскоре маленькую Лизу  удочерили, и  она попала в дружную семью Тепловых.   Вера Ивановна и Кирилл Викторович стали хорошими родителями для Елизаветы.

   У Элизабет осталась только мать. Флора – женщина чрезмерной возбудимости, бешеной активности. Она была хитрой, как лиса, не поддавалась ничьему влиянию, умела выпутываться из любой неприятной ситуации.    

  После смерти мужа Флора стала одеваться ярко, экстравагантно.  Вскоре она обратила на себя внимание богатого ювелира Шарля Эбера. Флору прельстило, что он был приближен к королевскому двору, она  приняла его предложение и вторично вышла замуж.

   Отношения в семье становились всё более  напряженными.

 Элизабет, понимая, что только работа сможет дать ей желанную независимость, продолжала свои занятия живописью.  Друзья отца взяли сироту под своё покровительство и устроили в мастерскую Габриэля Дуайена.  Элизабет   стала делать большие успехи, на её творчество обратили внимание известные живописцы Жан Батист Грёз и Клод Верне.⁽²⁾

     Елизавета с интересом наблюдала и радовалась  её успехам. Chrysalide –  куколка, так называли   талантливую маленькую художницу мастера живописи. Она была окружена заботой и вниманием. Об этом времени у Элизабет  осталось самые благоприятные воспоминания.

   Габриэль Дуайен обратил внимание, что лучше всего у его протеже   получаются портреты и передал ей  все свои секреты  портретного искусства.   Элизабет была очень благодарна Дуайену, она помнила уроки с Франсиско и продолжала учиться.

  В пятнадцать лет юная  художница добилась несомненных успехов  в живописи и  стала знаменитой. К тому же, Элизабет  превратилась в стройную и обворожительную, остроумную  девушку,  дышащую свежестью и  нежным цветом кожи. Вместе с красотой рос и развивался её талант.

    Слава юной художницы разнеслась по Парижу. В 1774 году Элизабет Виже, которой исполнилось всего  девятнадцать лет, была избрана в члены Академии Святого Луки – объединение парижских живописцев. Это был год восшествия на престол Людовика  XVI и  Марии – Антуанетты, её ровесницы.

– Вскоре пути  молодой королевы и художницы пересекутся,  – мелькнуло в глубине сознания  частица души Елизаветы.

  Она вместе с Элизабет проживала  жизнь интересную, полную новых впечатлений и новых творческих побед.

    Портреты приносили Элизабет неплохой заработок, который позволил снять небольшую, но удобную квартирку. Это была мансарда на Монмартре,  Лиз превратила  её в мастерскую, которую вскоре стали  посещать  знаменитые люди Франции, привлеченные не только талантом хозяйки, но и ее красотой и редким остроумием.

  Элизабет стала принимать заказы на портреты, которые у неё получались очень профессионально.

–Tes portraits sont superbes! Твои  портреты превосходны!– восхищался её учитель Габриэль Дуайен.

  Подобное восхищение мастера вызвало зависть недоброжелателей, которые пожаловались в департамент полиции.  В один из вечеров вместо заказчика прибыл ажан – полицейский и обратился к Элизабет:

– Мадмуазель! Покажите ваш патент на  занятия рисованием.

    Патента, естественно у девушки не было,  и мастерскую по приказу шефа полиции закрыли. Элизабет сняла на последние деньги маленькую комнату, не хотелось возвращаться к матери.  Новый муж Флоры Шарль был  очень скупым и необщительным  человеком.

– Ювелиры  имеют дело с камнями, пусть драгоценными, поэтому они всегда холодны  и неразговорчивы, – считала Элизабет.

     Настали трудные времена. Порой по утрам   на завтрак у Лиз был только стакан молока и  вчерашняя булочка. Обедала она у друзей художников, а на ужин выпивала стакан кипячёной воды.  Девушка похудела и осунулась, а Елизавета в её  сознании  окончательно растворилась.

   Рисовать Элизабет не прекратила, только продавать картины  стало невозможно. Порой оказывали помощь  друзья отца, которые не забыли о девушке. И вот  на одном из заседаний Академии, которые продолжала посещать  Элизабет, она   познакомилась  с Пьером Лебреном, уже немолодым живописцем.  Он помог Элизабет продать несколько её картин и так увлёкся девушкой, что зачастил к ней в  её комнатку.

  Настало время, когда Элизабет нечем было платить за квартиру.  Ей пришлось вернуться  в дом к матери.  Здесь было очень трудно  работать над картинами, но она не теряла присутствия духа. Элизабет умела приспосабливаться к любым обстоятельствам, в глубине души верила в свою счастливую звезду.

 – Я добьюсь признания, как художника! Добьюсь! Добьюсь,  – повторяла она.

А не это ли, собственно говоря, называется успехом?

 С матерью у Элизабет начались разногласия. Флора  ревновала дочь к своему немолодому мужу.

Видя тяжелые жизненные обстоятельства, Пьер Лебрен предложил Элизабет   руку и сердце.

–Mon cheri! Выходи за меня замуж. Ты будешь со мной счастлива, и  ни в чём не будешь нуждаться, – обещал Пьер  девушке.

 Элизабет рассказала матери о предложении, та  была очень рада этому известию. Отношения в семье на тот момент накалились до предела. Флоре казалось, что её Шарль  проявляет к падчерице  нескромный интерес.

– Я старею, а дочь расцвела, превратившись в красавицу!

Такое порой случается, когда матери ревнуют своих мужчин к дочерям. Поэтому Флора с радостью ухватилась за предложение Пьера Лебрена.

– Милая моя девочка! Выходи замуж за Лебрена. Пусть он не так молод, но это твой единственный шанс на благополучие, – уговаривала она дочь,– я ничем не смогу тебе помочь. Так что  даже не раздумывай!

А Шарль Эбер, восхищавшийся более талантом Элизабет, чем её внешними данными,  высказался однозначно:

–Лучше Лиззи  повесить камень на шею и утопиться в Сене, чем обвенчаться с Лебреном.

    А ювелир, оказывается,  разбирался не только в камнях, но и в людях тоже. Но Элизабет не стала его слушать. Стремясь как можно скорее покинуть дом отчима, чтобы не вызывать у матери ревность, она  вынуждена была согласиться на предложение  Лебрена, хотя это  решение далось ей не просто.

– Бог мой! Как же любовь? Я ведь так о ней мечтала! – думала девушка, но в то же время убеждала себя:

 –Пьер любит меня, может этого достаточно?

    Она не забыла  сказку, какую рассказывала ей  Августина,  о капризной девушке Жанин, испытывавшей  своего возлюбленного, отправляя его   за Золотым цветком и  за синей птицей.

– Жанин ведь осталась одна. Я не хочу подобной участи.

   Елизавета в её сознании не могла повлиять на выбор Элизабет. Но зерно сомнения она  всё-таки  заронила, хотя девушка  даже и не догадывалась об этом. Душа её мучилась и страдала, но, тем не менее, выбор был сделан.

     7 августа 1775 года состоялось скромное бракосочетание. По дороге в церковь невеста задавалась вопросом:

–  Сказать ли перед алтарем «да» или «нет»?

– Милая Элизабет! Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива,  –  уверял в который раз  Поль свою невесту, а потом и молодую жену.

 Несмотря на обещания, Лебрен оказался скуповат. О счастье в супружеской жизни девушке пришлось забыть. Элизабет много работала, помогала мужу в торговле  произведениями искусства. Живописцем он оказался посредственным.  Дела шли не так хорошо, как  Поль  ей обещал, но талантливая  юная художница не отчаивалась, она занималась домашним хозяйством. Работа отвлекала её от жизненных неудач.   

К тому же в свободное время она продолжала рисовать. Мужа Элизабет так и  не полюбила, но  влияние и связи  Пьера вскоре помогли ей войти во многие аристократические дома. Она стала получать много заказов.

   Поль Лебрен был игроком, и эта болезненная страсть точила его душу. Как только в  его  руках появлялись  деньги, они немедленно проигрывались, а когда не было дохода – Лебрен   влезал в долги.  Он   не стыдился жить за счет жены - художницы, отбирая у неё заработанные деньги.

– Ты  обязана мне, ведь я тебя вывел в люди, – цинично заявлял  он своей молодой  супруге.

Впрочем, взамен муж  предоставлял Элизабет Виже-Лебрен  полную свободу, свободу творчества.      

 Меняется настрой души художницы –
Штормится море яростными красками...

Лянка

  На душе у Элизабет было тягостно, порой просто опускались руки. Елизавета в её сознании ничем не могла ей помочь.  Лишь обратить её взгляд на мольберт и краски. У Элизабет   сразу же появлялось настроение, как только она начинала рисовать.

    Настоящим счастьем стало рождение  12 февраля 1780 года  дочери, которую она назвала  Жанна  Джули Луис или просто Джулия, как называла её Элизабет.

  Она была счастлива и  продолжала рисовать с малышкой на руках. Дочь для Элизабет была ярким лучиком солнца в её жизни и источником вдохновения.

–Ma belle Musе! Моя прелестная Муза! – так назвала  Элизабет свою дочку.  

 Она рисует автопортрет с дочерью на фоне пианино. Джулия сидит  на коленях и  с любовью смотрит на мать, нежно касаясь её руки.  Для неё она самая красивая.      

   У Элизабет лёгкий румянец на щеках, счастливый взгляд, волосы перехвачены длинным ярко-красным платком, спадающим лёгкими волнами на плечи и спинку стула, на котором сидит. Синее платье, так напоминающее  античную тунику,  чуть-чуть приоткрывает грудь и обнажает руки. Дочь Джулия в платье яркого цвета, цвета  зелёной травы, перевязанное алой лентой. На ногах в тон ленты переплетённые сандалии, какие носили в Древней Греции.

    В этом портрете отразилось  увлечение античностью, которое стало модным во Франции в конце XVIII века.

    В отсутствии супружеского счастья Элизабет  искала утешения в кругу образованных и светских людей, старалась совершенствоваться в искусстве и вскоре приобрела широкую известность в парижских аристократических кругах.

  Она устраивает  «древнегреческие вечера», создавая классическую обстановку того времени. Гости собирались в туниках и тогах вокруг стола, уставленного этрусскими вазами и амфорами и пели под аккомпанемент лиры гимны Глюка⁽³⁾. Эти вечера впоследствии стали поводом для клеветнических рассказов о потраченных на них средствах.

  На один такой ужин  Виже –Лебрен потратила всего 15 франков, но сплетники увеличили эту сумму до 20 тысяч. Когда же Элизабет,  вынужденно  покинув Париж,  окажется в  Петербурге, там она услышит, что один такой ужин стоил  80 тысяч франков! Так на репутации художницы отразится непопулярность королевы Антуанетты, впавшей в немилость у народа.    

    Ведь вскоре слава о талантливой  молодой художнице дошла до  королевского дворца  и вот однажды Элизабет  была приглашена в Версаль. 

–MadamЛебрен! Вы удостоены высокой чести – написать портрет королевы.

О таком Элизабет оставалось только мечтать.

– Значит, мои картины  дошли даже до королевы, – подумала она.

  Мария Антуанетта высоко оценила работу художницы и засыпала её дополнительными заказами.  Кроме того, королева присвоила Виже-Лебрен титул своей первой портретистки.

Молодые женщины стали часто общаться и очень сблизились. Дружба продлилась целых десять лет. Они проводили много время на природе, совершали прогулки по окрестностям Парижа, вместе музицировали на клавесине, пели дуэтом, развлекались.

   Несколько раз Мария Антуанетта приглашала Элизабет с дочерью Джулией в  Фонтенбло⁽⁴⁾ . В то время как Людовик XVIохотился, молодые женщины гуляли. От роскошного дворца  по узкой тропинке они углублялись в лес. Буквально в нескольких шагах   возвышались огромные валуны, как гномы, охранявшие лесных жителей.

– Как в сказке, – восхищалась Элизабет.

Домой она возвращалась с массой приятных впечатлений и рисовала чудесные пейзажи.

   В свободное от общения со своей  высочайшей покровительницей время Элизабет написала десятки портретов. В среде французских аристократов стало престижно иметь портреты, написанные Виже-Лебрен. Даже суровые критики от искусства вынуждены были признать:

  – Кисть Виже-Лебрен легка, портреты изящны и эффектны.

   C 1780-х годов  Элизабет с мужем  много ездила по Европе, работала  в разных странах.  Везде её талант был принят,  её избирали в местные Академии художеств. В этих поездках ею были написаны портреты многих царственных особ, государственных деятелей.

    За картину «Мир приносит благоденствие» она в 1783 году получила звание академика Французской Королевской Академии художеств, что дало ей право выставлять свои произведения в салоне Версаля.

   Некоторые члены Академии выступали против Виже-Лебрен:

– Муж у мадам Лебрен – простой торговец живописью! Он roturiere - простолюдин, не знатного происхождения!

   Дело в том, что Виже, выйдя замуж,  стала носить двойную фамилию. Академики знали о пристрастиях Лебрена и долгое время не решались зачислить Элизабет Виже в ряды Академии. 

  Но из Версаля поступили соответствующие указания от Марии Антуанетты:

–Картины художницы Элизабет Виже Лебрен достойны восхищения и являются украшением Версаля! А что до титула – дарую титул баронессы Луис Лебрен вместе с небольшим участком земли под Парижем в деревушке  ДʹОвиль⁽⁵⁾. Здесь «подруги» часто проводили время на природе, принимая солнечные и воздушные ванны.

   В члены Академии Элизабет была принята в один день с другой художницей, — Аделаидой Лабиль-Гийяр⁽⁶⁾, которая была старше Элизабет на 6 лет и давно  считалась заслуженной художницей.

     Элизабет исполнилось 28 лет,  с  автопортрета так и брызжет молодостью и лукавством.

Виже-Лебрен вместе с Аделаидой Гийяр и Розой Дюкре⁽⁷⁾   называли одной «из трех граций французской живописи» конца XVIII века. 

  Между  Аделаидой и Элизабет сразу возникло соперничество. Ведь среди почитателей таланта Виже-Лебрен были королева, представители знати, философ-просветитель Даламбер⁽⁸⁾ и теоретик нового классицизма⁽⁹⁾ Лагарп⁽¹⁰⁾.

  Аделаиду это ужасно злило.

Аделаида Гийяр

  Аделаида родилась 11 апреля 1749 года в Париже и  была младшей из восьми детей зажиточного торговца галантереей Клода Лабиля. Отцу Аделаиды принадлежал модный магазин готового платья, в котором одно время работала Жанна Беккю, будущая мадам дю Барри — фаворитка Людовика XV. Именно в те времена зародилась многолетняя дружба Аделаиды и Жанны, что позволило Аделаиде в будущем приблизиться к королевскому двору.

   С детства Аделаида Лабиль любила рисовать. Когда ей исполнилось  14 лет, она заявила отцу:

–Papá! Я хочу стать великой художницей!

 Клод Лабиль не стал спорить, у него в семье  было ещё семеро детей, им тоже нужно было найти достойное место в жизни. Он решил отдать Аделаиду  на обучение к   миниатюристу — швейцарцу Франсуа Винсенту,  жившему по соседству. Девочка оказалась талантливой.

  Аделаиде было всего 15 лет, когда её автопортрет в миниатюре был выставлен в знаменитом салоне Сен-Люк. Это был её первый успех, который не только окрылял, но и ослеплял.

– Смотри, не зазнайся, – говорил девушке отец. – Ты мне нужна в магазине. Почему я должен брать продавщиц со стороны, когда у меня подрастает такая красавица дочь?

– Папа! Ты ничего не понимаешь! Я хочу стать знаменитой художницей и добьюсь, что мои  портреты будут украшать  стены Версаля, – говорила Аделаида отцу.

Так её жизнь  и  шла бы по накатанной колее, но в  20 лет родители решили выдать её замуж.  Взбалмошная девушка, к тому же занимающаяся, как тогда считали,   рисованием – мужским делом, отталкивала молодых людей своей категоричностью.  Она часто напевала:

–Où trouver un homme
J'ai enfanté un fils!
Cette très jeune,
Ce trop fier
Cette croissance de la petite
En effet, non mon général!
Je voulais une fille -
Ce comme un tonneau!
Je voulais notable,
Eh bien, un peu riche.

Где найти мужчину,

Я б родила сына!

Этот очень молод,

Этот слишком гордый,

Этот ростом мал –

Ведь не генерал!

Я б хотела дочку –

Этот словно бочка!

Мне хотелось знатного,

Ну, чуть-чуть богатого.

   Вот так перебирала Аделаида женихов, что родители сами нашли ей  мужа,  правда, не совсем знатного, не очень молодого, но при деле – Николя Гийяр. Он  работал секретарём  королевского суда. Аделаиде ничего не оставалось делать, как согласиться. Мужа она так и не полюбила.  

– Николя – обычный заурядный человек, – говорила она. – В его голове только судебные разбирательства.

  Гийяр любил свою жену и разрешил ей заниматься живописью. Он даже нашёл ей хорошего учителя – знаменитого Мориса Квентина де  Латура⁽¹¹⁾. Аделаида была очень удивлена:

– Мой Николя знает такого известного художника!

  Секретарь суда знал тайны многих  парижан. Он был скромным, незаметным человеком, которого уважали уже за то, что он работал в суде.  К тому же никогда не  болтал лишнего.

 Гийяр слышал о Латуре  много разных мнений. Говорили, что художник  заставлял заказчика очень долго позировать, назначая многократные сеансы, поэтому слишком нетерпеливые клиенты предпочитали обращаться к  Натье, который писал значительно быстрее.

  Гордый, независимый, не склонный заискивать перед богатыми и знатными, Морис Квентин де Латур стремился заставить своих высокопоставленных заказчиков уважать труд и достоинство художника. Он назначал очень высокие цены за свои  картины.

–Богатые должны платить за бедных, – говорил  Латур.

  Он  часто передавал большие денежные суммы на благотворительные цели своему родному городу Сен-Кантену— в пользу бедных матерей, престарелых ремесленников. В 1782 году здесь же Латур учредил  бесплатную  школу рисования. Впоследствии  он завещал этой школе  основную часть своего творческого наследия.

– Аида, – так называл Гийяр свою жену, – Латур, как никто  другой,  в своих картинах отображает  внешнее сходство с моделью. Он пишет человека таким, каким видит – взгляд, улыбка или гримаса – он не боится показывать это, несмотря на недовольство  заказчика.  Я уверен, что он многому тебя научит.

Аделаида слушала мужа и удивлялась, что он так близко к сердцу принял её увлечение живописью. А Гийяр  продолжал:

 – На  творчество Латура сильное влияние оказали работы итальянской художницы Розальбы Карреры. ⁽¹²⁾ Поэтому в  цветовой гамме его  картин преобладают  синие,   жемчужно-серые тона,   даже  розовый, красный и желтый. Рассказывают, что Латур изобрел для своих пастелей ⁽¹³⁾ фиксатор,  тайну состава которого  он никому не рассказывает. Может тебе передаст?

    У Латура  Аделаида Гийяр  освоила технику рисования пастелью.

   Но Латур недолго занимался с Аделаидой. Вскоре он вернулся в свой родной город – Сен-Кантен. Гийяр нашёл жене другого учителя Франсуа-Андрэ Венсана  ⁽¹⁴⁾.  Он даже не догадывался, что учитель  и ученица давно знают друг друга, а то, что произойдёт дальше, даже и не догадывался. Аделаида начала учиться писать маслом и не заметила, как влюбилась. Возможно, что детские чувства просто переросли в любовь.

 Вскоре Аделаида  оставила мужа и начала семейную жизнь с любимым человеком. Правда, официальный развод месье Гийяр бывший супруге сразу не  они разошлись мирно и цивилизовано. Аделаида получила обратно своё приданое и на эти деньги открыла в Париже художественную  школу. Она  стала  преподавать и зарабатывать этим на жизнь. Деньги это приносило, славу – нет.  Аделаиде нужна была слава.

    Занимаясь с ученицами, она одновременно писала по большей части, пасторальные миниатюры аристократок в кругу семьи, вскармливающих младенцев. Своих детей у Аделаиды не было, но её ученицы — мадемуазель Капе и мадемуазель Каре де Розмон, были ей почти как дочери. Именно их она решила изобразить на своём автопортрете.

Аделаида Гийяр «Автопортрет с ученицами»

   Автопортрет с  ученицами произвёл настоящий фурор.  При помощи мадам дю Барри на Аделаиду обратила внимание её  тёзка, тетушка короля Людовика XVI, которую тоже звали Аделаидой.

   Мадам Лабиль-Гийяр поняла, что она поймала птицу счастья. Тетушки короля – Мадам Аделаида и Мадам Виктория, а также  его сестра принцесса Елизавета её обожали.

– Восхищение королевских родственников всегда дорогого стоит, – в этом Аделаида была убеждена.

    Мало того, что  сиятельные дамы постоянно заказали свои портреты, но ещё и добились для своей придворной  художницы пансиона в 1000 ливров, что для Лабиль-Гийяр было  не лишним.

  Самолюбие Аделаиды Гийяр было задето, когда Мария Антуанетта  пригласила во дворец Виже -Лебрен, которую потом по настоянию королевы приняли в Академию художеств.

– Эта выскочка Лебрен – ведьма, она буквально очаровала королеву, – с ненавистью говорила Аделаида.

  Гийяр развернула настоящую женскую войну.   С её лёгкой руки по Парижу   поползли слухи и сплетни. В кулуарах дворца и в салонах шептались:

– Лебрен – любовница министра финансов Калонна.

– И не только Калонн ходит в её любовниках, многие знатные особы  попали в её ласковые сети.

–Пальцев на руках не хватит, чтобы перечислить всех её любовников!

    Это развлекало многих членов Академии, но Элизабет было не до смеха.

– Я не должна идти на поводу этих грязных сплетен, – убеждала она себя.

  Для неё было главным просто общение с образованными людьми, не склонными к увлечениям азартными играми, как её муж. 

   Для Екатерины, что таилась неосознанным для художницы пушистым маленьким комочком, который иначе и не назовёшь, были интересны рассуждения Даламбера.

– Необходима новая полная классификация наук, которая будет основана на отличии воображения от памяти и рассудка, – говорил философ.

  Кроме того, он  признавал:

– Наряду с качественно однородной материей существует нематериальная  активная субстанция, проявляющаяся в духовной деятельности человека. Ощущения зависят от воздействия этого духовного начала, составляющего суть человеческого Я.

  Екатерина внимательно слушала и в  этот момент её посетили мысли:

– Может быть, это моё воображение перенесло меня из XXI века  в XVIII век, или это  глубинная память родственной души раскрыла такую возможность?

А Элизабет волновало другое: сплетни.

– Шарль Калонн  мой хороший друг, так же, как и Даламбер.  Тем более,   брак с Лебреном давно уже стал фикцией.

   Но Виже  была не только женщиной, но в большей мере  матерью. Она прекрасно сознавала, что все эти грязные слухи способны негативно сказаться на будущем её любимой дочери.

   Все изменилось летом 1789 года. Восставший Париж штурмом взял Бастилию, на площадях столицы под восторженные крики  толпы начали свою кровавую работу гильотины. К тому моменту, когда голова Марии-Антуанетты скатилась к ногам палача, Элизабет  с дочерью была уже далеко от революционного Парижа.

   Один оставшийся  неизвестным почитатель её таланта за несколько часов до побега прислал письмо:

  –MabelleVigee-Lebrun! Прелестная Виже-Лебрен!  Вы  должны бежать из Парижа, революция подписала Вам приговор.

  Уезжала Элизабет  в спешке и налегке. Вещи, драгоценности она  оставила, надеясь, что скоро вернётся. Тогда художница ещё не знала, что проведёт в изгнании 12 лет. В ту самую ночь, когда толпа ворвалась в Версаль, Элизабет со своими друзьями пересекла границу Италии.

   В  Риме  дом Виже – Лебрен   стал центром роялистской коалиции, но политика художницу не привлекала. Она курсировала между Римом и Неаполем. И рисовала, рисовала.

  А что Аделаида Гийяр?  Её звёздным часом должен был стать сложный по композиции портрет графа де Прованса, но триумф не состоялся из-за революции. Граф эмигрировал, а революционеры потребовали, чтобы Аделаида уничтожила работу. «Гражданку Гийяр» тщательно проверили на лояльность Революции и народному делу, ведь в прошлом художница писала портреты «презренных аристократов».

  Групповой портрет семьи графа Прованского, брата короля Людовика XVI  и некоторые другие Аделаида вынуждена была сжечь.

 Её  жизнь художницы не претерпела серьёзных изменений. Выяснилось, что политические деятели Республики любили собственные портреты ничуть не меньше своих злейших врагов-аристократов. И Лабиль - Гийяр их рисовала, от Ролана до Робеспьера. Портрет Максимилиана Робеспьера был очень популярен в революционном Париже. 

   Но в дни революционных событий Лабиль- Гийяр не только писала портреты.

    Аделаида активно занималась проблемой реформирования Академии живописи и скульптуры.  В своей речи перед Академией она требует равноправия в отношении женщин-художниц.     

Консервативно настроенные члены Академии иронично прозвали Аделаиду «Жанной д’Арк» и «Наседкой». Но Лабиль-Гийяр не смущали эти шовинистские выпады в ее адрес.  Её предложения были приняты академиками, однако после поражения Революции отменены.

   Не менее активно она отстаивала права женщин на законодательном уровне, представив в Национальное Собрание проект Декрета о бесплатном образовании для малоимущих девушек.

 Для этого в  1791 году в Национальное собрание Франции она жертвует часть своих средств.

   В 1792 году Аделаида с Винсентом и двумя любимыми ученицами покидает Париж. До 1796 года она живёт в провинции, снимает  небольшой домик в Понтеле.

  После возвращения в столицу она становится первой женщиной, получившей разрешение иметь своё художественное ателье в Лувре, где Лабиль работает со своими ученицами.

    Террор не затронул Аделаиду Лабиль-Гийяр. Более того, именно в эти страшные дни она наконец-то смогла официально развестись со своим мужем, оставленным  20 лет назад. При помощи Иоахима Лебретона, шефа музейного бюро, она получила квартиру в Лувре и пансион в 2000 ливров. 

    Только в  июне 1799 года  Аделаида выйдет  замуж за своего давнего возлюбленного художника Франсуа Венсана. Теперь она подписывает свои портреты, которые часто выставляет в парижских салонах, как «Мадам Венсан».

    Её  семейное счастье продлится недолго. В 1803 году  Аделаида умрёт. После  смерти верной супруги Франсуа Венсан  проживёт ещё 13 лет.  Последние годы он будет часто болеть,  рисовать  уже не сможет.

    Имя Аделаиды Лабиль –Гийяр будет на долгие годы забыто. Только в XX веке её творчество оценят  по достоинству.

 Роза Дюкре   

  В 1791 году произведения Элизабет Виже,  Аделаиды Лабиль - Гийяр   были выставлены на широкое обозрение в Парижском Салоне. Это была долгожданная новация революционных властей: наконец-то женщинам-художницам разрешили показать собственные картины.  Аделаида  выставляет  13 портретов членов Национального собрания. Здесь же окажется автопортрет     Элизабет Виже – Лебрен и автопортрет Розы Дюкре  с арфой. Эти портреты произвели на критиков особенно благоприятное впечатление.

 Роза Дюкре  – старшая дочь художника-портретиста и гравёра Жозефа Франсуа Дюкре, носившего звание «Первого живописца Королевы».    Она промелькнула во французском искусстве подобно метеору.

Роза Дюкре «Автопортрет с арфой»

   Её дарование было необычайно ярким, а жизнь оказалась столь короткой, ведь она прожила всего 41 год. Наделённая многочисленными талантами  Роза Дюкре   приобрела  известность сразу в двух сферах искусства, как живописец и музыкант.

  Её творческий союз с автором известных революционных мелодий, Этьеном Мегюлем⁽¹⁵⁾    оказался очень успешным. Среди произведений композитора наибольшей известностью пользовалась  написанная им в 1794 году  на слова Жозефа Шенье  «Походная песня».

    Именно близкое знакомство с Мегюлем  помогло Розе Дюкре избежать преследований,  и она, оставаясь в революционном Париже,  продолжала писать картины и музыку.  

   С 1791 по 1799 годы Роза Дюкре  ежегодно выставляла свои полотна в Лувре. Все они были по достоинству оценены современниками, как и творчество Виже – Лебрен. Но вскоре Роза покидает Париж. Вслед за супругом  морским префектом  Сан-Доминго Монтгийро она оправляется в далёкую французскую колонию. Но жизнь в тропических широтах оказалась для изнеженной  парижанки трудной и недолгой. 26 июля 1802  Роза  скончалась от жёлтой лихорадки.

     К этому приложил руку её муж, с которым они несколько лет не общались. У месье Лебрена  закончились  деньги,  которые он получил за  драгоценности  Элизабет, просто  спустил их по ветру.    

    Пытаясь наказать сбежавшую жену, Лебрен   обратился в Академию с требованием, чтобы имя Элизабет  Виже-Лебрен было вычеркнуто из списков академиков, но ему отказали. 

  Элизабет узнает об этом, но значительно позже.  За границей она  жила только своим трудом – творчеством. Как позже она напишет  в мемуарах:

 «Господин Лебрен никогда не присылал мне денег, он ещё  весьма жалостливо умолял в письмах о помощи. Как же я жестоко ошиблась в этом человеке!»

Наши дни 

 Елизавета внезапно очнулась. Она сидела за компьютером, с экрана которого  на неё смотрела Элизабет Виже такими до боли  знакомыми глазами.

– То ли сон, то ли явь? Не пойму,  – думала Елизавета. – Что же это было?

Тут у неё сами собой потекли строки:

Не пойму, что это было?

Словно в омут сознание затянуло.

Жизнь промелькнула – не моя, а другая.

Может, Виже мне совсем не чужая?

 ⁽¹⁾ Максим Кантор (сайт «Колонки перемен»)

⁽²⁾Французские живописцы:

 Габриэль Франсуа Дуайен (1726-1806) — французский живописец, профессор.  После смерти Ванлò ему было поручено окончить начатое этим художником украшение живописью капеллы св. Григория в церкви дома Инвалидов.

Жан-Батист Грёз (1725 — 1805)  академик. Был новатором в применении голландских реалистических традиций к французской жанровой живописи. 

Клод Жозеф Верне (1714-1789) — один  из самых выдающихся пейзажистов своего времени. При жизни прославился, в основном, изображением морских бурь, которые, в частности, нравились российскому императору Павлу I. В 1754—1762 годах по заказу короля Людовика XV написал серию картин «Порты Франции».

⁽³⁾ Кристоф Виллибалд Глюк (1714-1787)–немецкий композитор, оперный реформатор. Он учил в детстве пению Марию Антуанетту. Лучшие оперы Глюка, среди них «Орфей и Эвридика, до сих пор занимают почётное место в  репертуаре оперных театров по всему миру. 

⁽⁴⁾ Фонтенблонаходится рядом с Парижем, в 64 километрах на юг в провинции  Иль-де-Франс.   Лес дворца Фонтенбло ранее был охотничьим угодьем для королей Франции. Сейчас этот лес является пристанищем для многих вымирающих видов в Европе. Лес Фонтенбло знаменит также большим количеством валунов, которые там можно обнаружить. Сейчас на этих валунах устраиваются многочисленные соревнования по скалолазанию. Дворец Фонтенбло является одним из наиболее красивейших дворцов Франции.

⁽⁵⁾ Д ΄Овиль  всего в двух часах езды от Парижа, здесь  в 1859 году сводным братом Наполеона построен  старинный французский курорт. Город был задуман специально для французской знати, которая могла бы принимать воздушные и солнечные ванны, не сильно страдая от солнца и при этом демонстрируя друг другу свое богатство и роскошь.

⁽⁶⁾ Имя Аделаиды Лабиль-Гийяр(1749- 1803) в наши дни известно мало. Только в XX веке её творчество было оценено по достоинству.

⁽⁷⁾ Роза Аделаида Дюкре (1761 – 1802) – художник и музыкант. Старшая дочь известного художника-портретиста и гравера Жозефа Франсуа Дюкре, носившего звание «Первого живописца Королевы».

⁽⁸⁾  ДАЛАМБЕР Жан-Лерон (16 ноября 1717, Париж—29 октября 1783, Париж) — французский философ-просветитель и математик. Вместе с Дидро был главным редактором (1751—1758) «Энциклопедии». Он ориентировался на просвещенную монархию, состоял в переписке с Екатериной II и даже был приглашен ею на роль воспитателя наследника Павла.

⁽⁹⁾  КЛАССИЦИЗМво Франции – художественный стиль XVII века, стиль Людовика XIV (Louis XIV). Под новым классицизмом или неоклассицизмом же подразумевают стиль второй половины XVIII века, стиль Людовика XVI (Louis XVI).

⁽¹⁰⁾  Лагарп (La Harpe) Жан Франсуа де (1739 — 1803) – французский драматург и теоретик литературы. Член Французской академии  с 1776 года. Был последователем Вольтера  в области просветительной драматургии.  Его трагедии на античные сюжеты: "Тимолеон" (1764), "Филоктет" (1781), "Кориолан" (1784) были  направлены против феодально-сословных отношений. Антиклерикальная драма  "Мелани" (1770) была запрещена, поставлена в  1791 году. После Великой французской революции Лагарп  стал реакционером, рьяным католиком, выступал против просветителей.

⁽¹¹⁾Морис Кантен де Латур(1704– 1788) – один из крупнейших французских портретистов XVIII века. Писал  монументальные  портреты. Работал по заказам короля, королевской семьи, двора, богатых буржуа, а также представителей литературных, художественных и театральных кругов. Творческое наследие  насчитывает свыше 1200 пастелей и рисунков.

⁽¹²⁾ Розальба КАРРЬЕРА  (1675 – 1757) – итальянская художница, дочь кружевницы.
Её творчество –  портреты членов королевской семьи, в том числе  одна из лучших работ – портрет дофина Людовика — будущего короля Людовика XV. В 1720 году была избрана членом Французской Королевской Академии живописи. В 1721 году  вернулась в Венецию, в свой дом на Большом Канале. В 1730 году Каррьера  6 месяцев работала в Вене, при дворе императора Карла VI. Ученицей  художницы в Вене была дочь Карла VI, будущая императрица Мария Терезия.  Все   портреты Розальбы исполнены нежнейшего очарования  — улыбчивы, красивы, хотя и весьма приукрашены. Поздние годы художницы были омрачены болезнью: она ослепла.

⁽¹³⁾ Пастель  (от лат.  pasta —тесто) — группа художественных материалов, применяемых в графике и живописи. Пастель получила своё название от слова «а пастелло», которым именовали приём рисования одновременно чёрным итальянским карандашом   и красной сангиной  (кроваво –красным карандашом), иногда с подкраской другими цветными карандашами, применявшийся итальянскими художниками XVI века, в том числе и Леонардо да Винчи. В XVIII веке пастель становится уже самостоятельной техникой и получает особую популярность во Франции.

⁽¹⁴⁾ Франсуа-Андре Венсан (1746 –1816) –  французский  художник, сын обосновавшегося во Франции швейцарского художника Франсуа Эли Венсана (1708 –1790). В1790 году  Венсан стал придворным художником короля Людовика XVI.   Через два года он — профессор Королевской академии живописи и скульптуры. В 1795 м году Венсан стал сооснователем французской Академии изящных искусств. Наряду с такими художниками, как Жак-Луи Давид  и Жан-Оноре Фрагонар. Венсан принадлежал к неоклассическому направлению в живописи.

⁽¹⁵⁾Этье́нн Никола́ Мегю́ль (Мею́ль)(1763 —1817) — французский композитор. Сын виноторговца. Начинал учиться музыке у местного органиста. Профессиональное образование получил в Париже на рубеже 1770-1780-х гг.  Ему принадлежит более 40 опер, три балета, а также шесть симфоний и различная инструментальная музыка.

Глюк. Мелодия из оперы "Орфей и Эвиридика"