Глава 7 Петербург Тот, кто несет фонарь и светит, Тот чаще падает во тьме, Без света много не заметит, И жизнь пройдет, как при луне. Владимир Проскуров Наши дни
Прошло несколько дней после «виртуального путешествия» Елизаветы в Париж середины XVIII века. Она ничего не рассказала мужу, так как знала, что он не верит ни в какую мистику. Принял бы за простое сновидение. Но Елизавета была уверена, что это не сон. – Разве можно во сне прожить целую жизнь? Тем более, не свою, а чужую,– думала она.
Она перерыла Интернет, пытаясь найти хоть какое-то объяснение.
Вот что она прочитала, и это показалось более или менее подходящим к её случаю. «Принято считать, что мозг получает информацию из окружающего мира, перерабатывает её и принимает те или иные решения. По мнению некоторых ученых, мозг может хранить до 15 триллионов разных данных. Но есть исследователи, которые не уверены в том, что информация действительно хранится в мозгу, а также и в том, что именно он управляет нашими поступками». – Интересно! – думала Елизавета. – Наш мозг – это своеобразный компьютер, в котором хранится огромная масса знаний, полученных нами за многие годы нашей жизни. Всё помнить невозможно! Но что – то помогает выискивать эти знания, когда они нам необходимы.
Она узнала о XVI Всемирном философском конгрессе, проходившем в 1978 году в Дюссельдорфе, на котором присутствовало более 1,5 тысяч ученых из 60 стран мира. С докладом выступил австралийский нейрофизиолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине 1963 года, Джон Кэрью. Он предложил гипотезу, согласно которой механизмы деятельности мозга приводит в действие некий «психический принцип», находящийся вне человека.
Подобное предположение прозвучало как гром среди ясного неба и показалось странным. – Это противоречит здравому смыслу и накопленному человечеством опыту, – выступали противники Керью.
Но у известного ученого были основания для подобного утверждения.
И не у него одного возникла подобная гипотеза об иных, нежели принято думать, функциях мозга. Еще в книге «О духе, душе и теле», крупнейшего ученого, хирурга, доктора медицинских наук, профессора Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого (1877-1961 гг.) были такие слова: «Душа выступает за пределы мозга, определяя его деятельность и всё наше бытие… Мозг работает как коммутатор, принимая сигналы и передавая их абонентам». – Интересно, значит, по утверждению профессора должна быть ретрансляционная башня, подобная источникам связи МТС или Мегафон, которая передаёт сигнал в мозг.
Сознание существует независимо от мозга, – это отстаивают и современные голландские физиологи под руководством Пима ван Ломмеля.
Ломмель прямо заявил: – Мыслящей материи, возможно, вообще не существует!
Такой же точки зрения придерживаются и английские ученые Сэм Парния из Центральной клиники Саутгемптона и Питер Фенвик из Лондонского института психиатрии. Парния утверждает: – Мозг, как и любой другой орган человеческого тела, состоит из клеток и не способен мыслить. Он работает как устройство, обнаруживающее мысли! – Так что же получается? Мысли витают в атмосфере?– рассуждала сама с собой Елизавета.– Чем больше думаешь, тем больше вопросов.
Действительно, чем больше человек узнаёт о себе самом, тем появляется больше новых нерешенных вопросов.
Наука до сих пор не может определённо ответить на старый вопрос о связи мозга и сознания. Материалисты утверждают, что сознание порождается электрохимическими процессами, протекающими в мозге, по закону перехода количества в качество. И иронично добавляют: –Все видели мозг без сознания, но сознания без мозга не видел никто! – Рассказать, что со мной случилось, – думала Елизавета, – посмотрела бы я на наших учёных. Ведь в моём случае сознание оказалось вне моего мозга.
Елизавету никогда не интересовала ни медицина, ни психология, ни, тем более, парапсихология и экстрасенсорика.
Она сделала свой вывод: –Мы не всё знаем о мозге, а сознание и впрямь не привязано к нему.
Сам Пария на попытку упрекнуть его в заигрывании со сверхъестественным отвечал: – Мы пытаемся объяснить положение вещей с помощью научного метода, но возможности науки ограничены. Если кто-то говорит о том, что существует нечто необъяснимое для науки, это не значит, что он суеверен или ошибается. Когда открыли электромагнитное взаимодействие, которое в то время нельзя было не то, что увидеть — измерить, многие учёные над этим лишь посмеялись. В действительности не проведено ни одного эксперимента, который показал бы, каким именно образом работа клеток мозга приводит к возникновению мысли. Невозможно посмотреть в микроскоп на клетку и сказать: ага, объект думает о том, что он голоден.
Елизавета читала и всё больше запутывалась. Объяснить, что с ней случилось, ни одна из статей в Интернете не могла. Она читала дальше рассуждения Сэма Парии: – Возможно, психика и сознание, представляют собой неизвестный науке тип физического взаимодействия, который совсем не обязательно производится непосредственно мозгом. Да, исследования деятельности мозга с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии научили специалистов видеть связь между активацией той или иной области и определёнными мыслительными процессами. Но это никак не отвечает на вопрос о курице и яйце: то ли электрохимическая деятельность клеток порождает мышление, то ли наоборот. –Действительно, – думала Екатерина, — до сих пор неизвестно, каким образом мозг переключается в бессознательное состояние. Если бы об этом знали, — врачи давно научились бы возвращать к жизни «людей-растений» и тех, кто годами лежит в коме.
Елизавета, можно сказать, «сломала голову», пока размышляла на эту тему. Ведь то, что с ней произошло не входило ни в какие научные рамки. – Возможно, что был некий толчок, в результате которого я очутилась в сознании Элизабет. Но что-то есть такое, что связывает нас. Поделиться этими мыслями с кем-то Елизавета не могла. – Меня просто примут за чокнутую. Лучше молчать. Просто использовать это в моей работе, – решила она и продолжала свои исследования. Материал о жизни и творчестве Элизабет Виже был почти готов, не хватало только информации о петербургском периоде её жизни. В Интернете об этом было совсем немного. Работа задерживалась, а время поджимало, уже осталось несколько дней до сдачи её директору. Середина декабря. Понедельник. Утро началось как обычно. Максим ушёл на работу, когда Елизавета ещё спала. Он не стал её будить, потому что она ночью долго сидела за компьютером. – Эта исследовательская работа доведёт её до истощения умственных сил, – думал Максим. – Пусть поспит, – ведь сегодня у неё законный выходной. Да, у Елизаветы был заботливый муж, ничего не скажешь. Они порой понимали друг друга с полуслова. Все подруги Елизаветы ей завидовали. А она только загадочно улыбалась. Максим сам приготовил завтрак, сварил кофе, сделал бутерброды и поспешил в мастерскую. Там его уже ждали клиенты. Максим вышел из квартиры, стараясь не хлопать дверью. Мысли его были о работе. – К концу месяца нужно завершить все заказы, чтобы спокойно отдохнуть на Новый год. Друзья пригласили Максима и Елизавету Головиных на турбазу покататься на лыжах. – Ещё две недели и отдыхать! Устал до чёртиков, – вздохнул Максим, садясь в Ниссан Алмера. Этот автомобиль, как вы помните, появился на рисунке Элизабет Виже. Максим сам иногда рисовал, особенно в юности, но это, скорее всего, были графические наброски: гербы, флаги, рыцарское снаряжение. Что бы ни говорили учёные, была и есть взаимосвязь прошлого с настоящим и будущим. Елизавета не слышала, как ушёл муж. Она проснулась с каким-то неясным ощущением, что сегодня случится что-то необычное. Она поднялась с постели, приняла душ и пошла на кухню. Приятно пахло кофе. На столе лежала плитка молочного шоколада «FELICITA» и несколько бутербродов с маслом и сыром. – Какой молодец у меня муж! Шоколадку оставил и бутерброды,– улыбнулась она. – Максим тоже, как и я не может обойтись утром без чашки хорошего кофе. Елизавета поставила на плиту кофе, хотя у неё была современная кофеварка, она предпочитала готовить в турке. Сегодня она решила выпить шоколадный кофе. Раскрыв шоколадку, она увидела магнитик на холодильник. На небольшом плотном квадратике были изображены молодые парень с девушкой, расправив руки как крылья, они будто парили над морем. Елизавета прочитала надпись: –«Счастье – это на земле испытать чувство невесомости». Как верно сказано! И дополнила фразу: –А ещё выпить хорошего кофе! ¼ шоколада она соединила с ¼ крепкого кофе, хорошо размешала и налила в чашку. Сливки наливать не стала. Взяв чашку с кофе, Елизавета подошла к окну. Шёл пушистый снег и словно огромным покрывалом укрывал деревья и крыши домов. Всё было белым-бело. Елизавета представила, как снежинки падают ей на ладошки и тают, не оставляя следа. – Как хорошо было в детстве, беззаботном детстве, – подумала она. Елизавета воспитывалась в приёмной семье, но никогда не чувствовала себя не родным ребёнком. Став старше, она узнала о том, что случилось с её настоящими родителями, но для неё мама Вера и папа Коля навсегда остались самыми близкими людьми в её жизни. В задумчивости Елизавета стояла у окна. Её внимание привлекли голоса на детской площадке. Дети лепили снеговика, им было весело. Слышался детский смех. У молодой женщины сжалось сердце. Опять закрались тревожные мысли: – Ну почему я не могу стать матерью? Врачи говорят, что у нас с Максимом всё нормально. Елизавета горько вздохнула, но тут же успокоила себя: – Вот закончу исследование о Виже, а потом будем думать об ЭКО, в крайнем случае, – будем решать вопрос об усыновлении малыша из детского дома. Пока она размышляла, недопитый кофе остыл, но Елизавета не стала варить новый, поставила чашку на стол и вышла с кухни. – Не буду думать о грустном, – решила она. – Нужно заняться делом. Женщина подошла к компьютеру и включила его. Экран засветился голубоватым светом, а потом вышла её любимая заставка – по берегу моря молодая девушка ведёт под уздцы белоснежную лошадь. В скайпе не было пропущенных звонков. А вот в электронной почте её ожидало письмо из государственной библиотеки с прикреплённым сжатым файлом. – Наконец –то! –обрадовалась Елизавета. – Прислали воспоминания Элизабет. (1) За время работы и необычайного путешествия Виже Лебрен стала ей такой близкой, хотя во многом Елизавета и Элизабет были разные, по крайней мере в том, что жили в разных веках. Но вот, что у них было общим – это самостоятельность в решении жизненных вопросов. Для Элизабет это было вынужденным обстоятельством, ведь её муж только первое время помог ей в карьере художницы, а потом просто тянул из неё деньги для азартных игр, которыми чересчур увлёкся. А муж Елизаветы Максим, хоть и был по натуре технарём, как сам себя называл, интересовался и работой, и увлечениями жены. Часто приходил в музей на новые выставки и поддерживал её во всём. Вот за это Елизавета была благодарна Максиму. Они жили дружно и были счастливы, одно только омрачало их жизнь – отсутствие детей. Прежде чем открывать файл «Палитра Элизабет Виже-Лебрен», так Елизавета назвала своё исследование, в её голове промелькнула мысль: – Что-то мне не даёт покоя. Но что? В висках появилась ноющая боль. –Взгляд Виже мне кого-то напоминает. Кого? Кого? Мысль металась, Елизавета не могла никак ухватить её и найти ответ. Внезапно пришло озарение, и она метнулась к стеллажам с книгами. Туда, где лежали старые альбомы фотографий родителей Максима. Елизавета взяла самый потёртый фотоальбом из тёмно-красного бархата с медной застёжкой и открыла первую страницу. – Вот ответ! Но этого не может быть! С фотографии, датированной 1914 годом, на неё смотрела молодая женщина похожая на Элизабет Виже. – Анна Головина, – прочитала Елизавета надпись на фотографии. – Боже мой! Одно лицо! Это была прабабушка мужа. Анна Ивановна, мать Максима, рассказывала, что её далёким предком был граф Николай Головин. – Но при чём здесь Элизабет Виже, – только и успела подумать Елизавета, как перед глазами потемнело. Когда спала пелена с глаз, Елизавета увидела, что сидит в карете в белой меховой накидке, рядом с ней молодая девушка тоже в мехах. Щёки её раскраснелись, длинные ресницы подрагивали. Она спала. – Джулия! Да, Елизавета опять непонятным образом оказалась в прошлом. Молодая девушка была дочерью Элизабет Виже. – Красавица! – прозвучало в голове Элизабет двойным эхом. Элизабет даже от неожиданности потрясла головой. И в мире есть иные области … Для высшей силы, высшей доблести Они навек недостижимы. Николай Гумилёв Всё повторилось непостижимым образом, как будто какая-то неведомая сила перебросила Елизавету не просто в прошлое, а вновь в сознание Элизабет Виже. Всё это было связано с прабабушкой Максима и нам предстоит это выяснить. Зима 1795 года (2) Элизабет Виже-Лебрен приглашали ко двору многие европейские монархи. Находясь в вынужденном изгнании, она жила четыре года в Риме (1789-1793гг.), потом год в Вене (1793-1794гг.) и повсюду пользовалась большим успехом. Прежде всего, за счёт личных качеств: она была умна, тактична, умело находила общий язык с людьми разного круга. Её одинаково с почётом принимали и в королевских дворцах, и в аристократических салонах. Элизабет была не просто талантливой художницей, но и обворожительной женщиной. Все знали о бегстве из революционного Парижа и предательстве мужа. Восхищались и жалели, хотя, глядя на её прекрасное лицо, никто не мог сказать, что она страдает. Свои чувства Элизабет всегда умела скрывать. И вот, объехав многие страны Европы, в 1795 году Виже-Лебрен добралась до Петербурга. В тот момент, когда Елизавета вновь оказалась вне своего времени, Элизабет вместе с дочерью мчалась в карете по заснеженным полям в северную столицу России. Здесь её ждали для создания галереи портретов царственных особ. Этому посодействовали знакомые в Вене, зная, что Элизабет не может вернуться в Париж, а ей необходимы средства к существованию. – Мама, как холодно в России, – кутая руки в меховую муфту, произнесла Джулия. – Да, ничего не поделаешь, это не Франция, говорят, что здесь бывают сильные морозы, – согласилась с дочерью Элизабет. – Скоро приедем. Посмотри, как красиво! За окошком кареты мелькали, покрытые инеем деревья, белоснежные поля. – Мама! У меня голова болит, и глаза уже не воспринимают белый цвет. Всюду белый, белый... – Ты закрой глаза, не думай ни о чём. Можешь поспать ещё немного. Вот возьми! Элизабет достала из дорожного несессера, похожего на красивую шкатулку склянку с нюхательной солью,(3) открыла её, поднесла стеклянную крышку сначала себе, а потом к очаровательному носику дочери. Джулия сделала глубокий вдох. Через несколько мгновений на лице у неё заиграла улыбка. – Мамочка! Ой, правда, стало лучше! Головная боль исчезла. Запах лимонно — мятного эликсира проникал не только в лёгкие, пары достигли и подкорки головного мозга, это ощутила Елизавета, которая находилась в сознании Элизабет Виже. – Вот и хорошо. Поспи. Видя, что дочь закрыла глаза, Элизабет укрыла её меховым покрывалом, а сама загляделась в окно кареты. Мысли текли плавно, совсем не так, как быстро сменяющиеся пейзажи русской природы. – Такая ширь! Как приятно смотреть на эту чудесную картину. Всё хорошо, но так холодно. Де Ривьер убеждал, что здесь очень дружелюбные и гостеприимные люди, а он никогда не обманывает. Жан де Ривьер (4) был дружен с семейством Лебрен, но более всего с Элизабет. Поль тоже был художником, но выбрал дипломатическую службу. Ривьер не признавал увлечение Пьера Лебрена азартными играми. – Не могу понять, в какой момент карьера месье Лебрена как художника пошла под откос, – думал Ривьер. Возможно, слава Элизабет не давала ему покоя. А ведь он был прав! Ривьер несколько лет сопровождал Виже в её странствиях. В Россию он направлялся дипломатическим посланником от земли Гессен и уговорил ехать с собой Элизабет. Картины за окошком кареты действительно были чудесные. Огромные сугробы, по которым не ступала ещё нога человека. Под ярким солнцем ослепительно сверкал белый снег. Казалось, что по полю рассыпались мелкие бриллианты, но их никто не собирает. Так хотелось дотронуться до них, погладить рукой, ощутив холодное прикосновение. Вот дорога свернула в лес. По веткам окружающих сосен мелькнула пушистым хвостом белка. – Просто сказочная картина! – восхищалась Элизабет. – Хотя я не любительница писать пейзажи, так и хочется отразить красоту русской природы на холсте. – Так оно и будет, – мелькнуло в сознании Элизабет мысль Елизаветы. Удивительно, но на этот раз ей было намного легче выражать свои мысли. Это почувствовала Виже и потёрла холодными пальцами виски, словно что-то побеспокоило её. Скорее всего, это было предчувствие, что она напишет в России свои лучшие пейзажи и портреты. Именно в России знаменитая француженка напишет более 50 портретов, которые станут украшением лучших российских музеев. Жан де Ривьер, по дружбе будет рисовать пейзажи для фона портретов Виже Лебрен. Ведь пейзажи – это не сильная сторона творчества Элизабет. Элизабет сделал глубокий вздох, дышалось легко и свободно, хотя морозный воздух, который проникал в утеплённую карету, щекотал и холодил ноздри. Она натянула на свой носик тёплую шаль, что была на плечах под шубкой и закрыла глаза. В это время в её сознании заработала мысль Екатерины, углубляясь в прошлое и забегая вперёд. Связи Виже- Лебрен с русскими аристократами Жан де Ривьер и Элизабет Виже Лебрен вскоре станут родственниками. Сюзанна Мария, родная сестра Ривьера, выйдет замуж за Этьена Виже – родного брата Элизабет, на тот момент секретаря графини Прованской. Значит, согласно русским традициям, Виже Лебрен и родная сестра Ривьера станут золовками. Родство – достаточно близкое. … Щадите дерево, чей веток белый снег Страх умерял порой, давал тоске отраду – Под чьей листвой был счастлив человек. Эти строки Этьен Виже – французский драматург и критик – написал в тюрьме Консьержери, когда в декабре 1793 года был арестован как подозрительный. Он был освобождён только после термидорианского переворота в 1794 году. Интересно, что единственная дочь Сюзанны и Этьена Виже Шарлотта-Луиза-Елизавета, домашние называли её Каролина, выйдет замуж за собственного дядю – брата матери Жана Николя де Ривьера, старше себя на 18 лет.(5) В XVIII – XIX веках родители часто выдавали своих чад за двоюродных и троюродных кузенов и кузин, а дядя – это даже не кровный родственник. Хотя были исключения даже среди аристократии. Ещё один Жан в семействе де Ривьеров, но он родился на 17 лет позже гессенского дипломата Ривьера. – Как говорится, чёрт ногу сломит, – думала Елизавета. – Так принято в королевских семьях называть не просто двойными именами, но и к тому же одинаковыми. Оказывается и не только в королевских семьях. Ох-ох, да ещё три имени! Боже упаси! Ах, к тому же Елизавета! Вот бы узнать о ней побольше. Не удивляйтесь, пока наша Елизавета рассуждала, Элизавет Виже спала, она заснула под скрип полозьев и покачивание кареты от равномерного бега лошадей. – Но я пока не пойму, при чём здесь Анна Головина? Елизавете ещё нужно было найти ответ на этот опрос. Тонкий психолог Все путешествия, даже самые длительные заканчиваются. Элизабет открыла глаза, когда карета остановилась. В Петербурге её ждали. Здесь было много знакомых и друзей, бежавших от революции. Особняк на Фонтанке ей пришёлся по вкусу. Он напоминал ей родную Францию. Действительно дворец был построен по образу зданий Сен-Жерменского предместья. Элизабет устроила здесь свою мастерскую. Желая познакомиться с очаровательной и остроумной женщиной, на Фонтанку устремились представители российской аристократии и служители искусства. Каждого встречали радушно и с большим вниманием. Елизавета в сознании Элизабет удивлялась, как Виже даже за время непродолжительного общения умела прочувствовать и раскрыть характер собеседника.
– Да она тонкий психолог, – не уставала удивляться Елизавета.
Неудивительно, с самого раннего детства, а ведь именно с того времени Елизавета постоянно находилась рядом с Элизабет, вернее в её сознании, художница чувствовала, что понимает каждого, кто с ней общался.
– Я очень редко ошибалась, глядя на выражение лиц, – говорила Элизабет.
Однажды по тусклому левому глазу короля Польши она предсказала его близкую смерть.
Виже Лебрен не была знахаркой. Обладала она специфической зоркостью. Над головой собеседника буквально на долю секунды цветовой гаммой появлялась чёткая картинка: яркая, красочная. Елизавета подумала:
– В наше время это аура человека. Но иногда, когда люди Элизабет были неприятны, она видела, словно чёрная вуаль или паутина окутывает, пульсирует над ними, – это тёмные, мрачные мысли, спрятанные от окружающих. –Такой человек негативно относится не только ко всем, но и к себе, – думала Элизабет и никогда не ошибалась. С такими людьми старалась не общаться. Синий цвет – символ постоянства. Значит, человек сильной натуры, упорный и настойчивый. Таким был её муж, Пьер, когда они познакомились, пока он не увлёкся азартными играми. Потом над ним появилась иссиня-чёрная пелена. Зелёный цвет – цвет удачи, цвет людей уверенных, контролирующих свои поступки. Элизабет не знала, но Елизавета была уверена, что в ауре художницы, в сознании которой она оказалась, преобладал именно зелёный цвет. Жёлтая картинка над головой – человек оптимист, оранжевая – это человек, в душе которого всегда праздник. Корона красного цвета – у людей раздражительных и агрессивных. Если преобладает алый цвет, значит люди самоуверенные, эгоистичные. Если голову собеседника опутывало, словно шалью, облачко неприятного тёмно-красного цвета – у человека злобный характер. Коричневый цвет говорил о скрытности человека, но ценящего близких ему людей и свою семью. Преобладание всех оттенков серого для Элизабет было свидетельством о неизлечимой болезни человека. Белый цвет, наоборот, предрекал хорошее здоровье и благополучие. Так с помощью цвета Элизабет могла определить и эмоциональное настроение человека, и его самочувствие. Но нередко картинка была разноцветная. Например, цветовая гамма королевы Антуанетты была зелёно-жёлто-оранжевой, как пятнистая мантия, но цвета сливались и как мутный туман мгновенно улетучивались. Это Элизабет посчитала несчастливым знаком, но ничего не могла сказать королеве. – Бедная, бедная Антуанетта! Что же тебя ждёт? – подумала она тогда. За границей Элизабет узнала о казни Антуанетты на гильотине. Предчувствие её не обмануло. После этого она ещё более внимательно всматривалась в каждого человека, который встречался на её пути. Тактично выспрашивала о самочувствии и давала рекомендации, если болезнь была ей знакома. Царское Село Элизабет осмотрела достопримечательности Петербурга, проехала по Сенатской площади, через Неву, мимо Биржи, на Дворцовую площадь, по набережной, мимо Эрмитажа, совершила прогулку по зимнему Летнему саду до Аничкова дворца и вернулась по Невскому проспекту на Фонтанку.
Елизавета смотрела на Петербург глазами Элизабет и также как художница удивлялась красоте северной столицы.
Дом ей вручили приглашение в Царское село. Влиятельные сановники, приближённые к царскому двору, уже доложили Екатерине II о приезде француженки и представили Элизабет как талантливую художницу. «Дорогая Элизабет! Слава о вас, как о любимой портретистки Марии-Антуанетты дошла и до нашей царственной особы. Хочется посмотреть на вас и пообщаться. Жду вас при дворе в ближайшее время. Екатерина II».
Приглашение к императрице через сутки после приезда, застало Элизабет врасплох, она не знала, как одеться.
– Какие парадные платья здесь носят, – лихорадочно думала она.
А потом решилась и надела своё любимое зелёное муслиновое платье, которое ей очень шло.
– Милочка, такие платья у нас не носят!
Такое замечание получила Элизабет от графини Эстергази, супруги посла.
– Я могла бы вам предложить свой наряд, но я выше вас ростом, да и времени нет подшивать. Вас уже ждут!
Элизабет ни за что на свете не одела бы чужого платья и нашлась, что ответить:
– Русская мода отстаёт от французской! Такой фасон, и особенно, зелёный цвет, я уверена, ещё произведёт фурор при дворе.
Графиня смутилась и больше ничего не стала говорить.
– Так, держаться почтительно, но свободно и не подобострастно, – вспоминала Элизабет, что слышала о русской государыне от принца де Линя.
Граф Шуазель-Гуфье тоже много ей рассказывал о Екатерине II:
– Она очень изящна и благородна. Это царственная женщина сильной воли и грации. Гордость – в её характере, но Екатерина также приветлива и добра, хотя для некоторых излишне проницательных, это считается только следствием её крайнего желания нравиться.
Элизабет будто заранее знала, что встреча пройдёт благополучно.
Цвет, который Элизабет увидела над головой Екатерины II, был фиолетовым. Словно мантилья она обволакивала нежными волнами высокую причёску Екатерины II. Фиолетовый цвет – символ благородства и элегантности.
– И не удивительно, – решила Элизабет, – фиолетовый – это цвет людей с твёрдым характером, натур цельных, страстных и честных.
Но тут же фиолетовая картинка омрачилась лёгкой, еле заметной, примесью серого цвета.
– А почему серый цвет вьётся дымкой? – встревожилась Элизабет. – Возможно, у Екатерины есть проблемы со здоровьем.
Действительно, последнее время у императрицы давило в левой стороне груди, в области сердца. Но она не жаловалась своему врачу, больше всего её беспокоили головные боли. Екатерина считала, что это всё от излишней работы с государственными бумагами.
Елизавета смотрела на Екатерину II глазами художницы и видела перед собой величественную женщину среднего роста и крепкого телосложения, моложавую для своего возраста, а было ей уже 66 лет.
Виже-Лебрён, несомненно, владела и кистью, и пером, её описание содержит тонко подмеченные детали, верно передающие психологию русской императрицы.
– А русская императрица довольно таки полная женщина, но красивое лицо, обрамлённое седыми, некогда каштановыми, волосами, придаёт её облику величие и совершенство, – отметила Элизабет
Как говорили современники: «Действительно, она была рождена быть владычицей народов».
Недаром Державин посвятил ей следующие строки: Екатерина в низкой доле И не на царственном престоле Была б великою женой.
Элизабет низко склонилась перед Екатериной II. Одного быстрого взгляда было достаточно, чтобы оценить эмоциональное состояние русской императрицы.
Екатерина II оценивающе осмотрела на склонившуюся перед ней Элизабет. Она была наслышана о таланте художницы, поэтому сразу же пригласила к себе, чтобы познакомиться поближе и заказать несколько портретов.
– Эта француженка была дружна с Марией Антуанеттой, её признают все монархи Европы и считают за честь заказать портрет. Почему бы и мне этого не сделать, – рассуждала русская императрица.
Екатерина приветствовала Элизабет Виже кивком головы и веером коснулась плеча. Пробежала искра и Элизабет вздрогнула. Неудивительно, внутренняя энергия Екатерины II была настолько высока, что шёлковые платки и даже простыни электризовались.
Элизабет подняла голову и встретилась глазами с Екатериной.
– Какие у русской императрицы глаза необычайного цвета, – удивилась Элизабет.
Действительно, карие глаза Екатерины отсвечивали голубым блеском, что ещё более притягивало и завораживало. В них светилась доброта, а улыбка только подчёркивала величие, ни в коем случае не снисходительность.
– А какое величие во взоре, – думала Элизабет.
Екатерина в её сознании как бы со стороны наблюдала за происходящим, особенно за размышлениями Виже.
– Черты лица Екатерины говорят о сильной воле. А какая длинная шея! А профиль удивительной красоты, достойный для того, чтобы писать с не портрет.
Действительно, широкий и открытый лоб, почти орлиный нос, свежие губы.
– Зубы совсем не старой женщины. Только подбородок несколько велик и почти двойной, брови темные, цвет лица. Несмотря на возраст, чрезвычайно свежий, – продолжала рассматривать Екатерину Элизабет. – Не зря о ней идёт слава Великой.
Но тут в сознании Виже мелькнула мысль Елизаветы:
– Ей осталось жить чуть меньше года, но по виду не скажешь.
От Екатерины II пахло дорогим табаком, который она нюхала, несмотря на запрет своего лейб-медика Рожерса. А ещё кофе и еле уловимым ароматом роз. Элизабет сделал глубокий вдох.
– Как хочется кофе, – подумала она.
А Елизавета вспомнила, как Екатерина приветствовала своих подданных. Суворова целовала в щёку, перед графом Румянцевым вставала со стула. Всегда была вежливая и весёлая. Никто никогда не слышал от неё грубого слова.
Екатерина II, казалось, прочитала мысли Элизабет и с улыбкой проговорила:
– Не составите ли мне компанию за обедом, милая Лиз? Можно я буду вас так называть?
– Как Вам угодно, Ваше Величество, – ответила Элизабет.
–Пройдёмте в столовую.
Элизабет пошла следом за Екатериной. В одном из залов дворца она увидела два роскошных рояля чёрного и фиолетового цвета.
– Ваше Величество! Это вы играете на рояле?
– Немного, но я равнодушна к музыке. А вот рисовать приходилось, говорят, неплохо получалось. Сейчас некогда, государственные дела...
Елизавета много читала о Екатерине II, даже проводила экскурсии в музее по Екатерининской эпохе. Поэтому вспомнила, что Екатерина II, хотя и любила поспать, но даже зимой вставала в 6 часов. Одевалась сама, зажигала свечи, раскладывала дрова в камине. Любила смотреть на огонь, который не только согревал, но и настраивал её на деловой лад. В кабинете Екатерину всегда ждала чашка крепкого кофе со сливками. На столе стояла небольшая картина с изображением Петра I. Даже табакерка была с его портретом.
Все часы у Екатерины II были тщательно распределены. Никогда не было беспорядка на письменном столе, бумаги лежали на своих местах. И так все 34 года царствования. Но всегда, прежде чем начать работу над каким-либо вопросом, она мысленно обращалась к Петру I:
– Что бы ты повелел при этом случае? Чем бы разрешил подобное обстоятельство?
Екатерина II обратила внимание на отрешённый взгляд художницы. Она слегка удивилась и задала вопрос:
– С вами всё в порядке?
Элизабет, словно отгоняя мысли, покачала головой.
– Всё хорошо! Извините, что-то слегка голова закружилась. Это от длительного переезда.
Елизавета поняла, что её размышления отвлекают Элизабет, поэтому решила больше ей не мешать. Но тут художница своим цепким взглядом увидела, как побледнела королева.
– Ваше Величество! Вам плохо?
– Головные боли замучили. Мой медик, Рожерс, лекарствами меня пичкает! А то ещё кровопускание пропишет – не нравится мне это! Я лечиться не люблю.
– Ваше Величество! Я могу предложить вам лавандовую нюхательную соль. Я всегда ношу при себе, на случай головных болей. Поверьте, она поможет.
Екатерина с большим интересом взяла в руки маленький изящный флакончик, открыла его. Пахнуло свежим ароматом лаванды. Элизабет закрыла глаза. Перед ней предстали лавандовые поля Прованса, где они часто отдыхали с Пьером. Она открыла глаза и глубоко вздохнула. Невольно на глаза навернулись слёзы. Екатерина внимательно посмотрела на Элизабет.
– Я понимаю, вас тревожат воспоминания о Франции. Я тоже первое время тосковала по своей родине, а потом Россия мне стала отчим домом. Девочка Фике выросла и превратилась в Екатерину.
Было видно, что слова даются императрице с трудом. Она не забыла ничего. Потом Екатерина ещё раз поднесла флакон с нюхательной солью к своему царственному носу.
Элизабет пришла в себя и пробормотала:
– Ваше Величество! Давайте выйдём на свежий воздух. Вам станет легче!
Элизабет и Екатерина II в сопровождении нескольких придворных вышли в парк. Значительно позже Пушкин так опишет морозный день: Мороз и солнце! День чудесный!
Действительно, природа была просто сказочная. Такого Элизабет во Франции не видела. Деревья стояли в снежных шубах, дорожки парка покрыты белоснежным ковром, небо в голубой дымке. Несмотря на мороз, дышалось легко и свободно.
– Ваше Величество! Вам стало легче? – спросила Элизабет.
– Гран мерси, большое спасибо, – ответила Екатерина.
Императрица легко и свободно говорила на трёх языках: русском, французском и родном, немецком.
– Дорогая Элизабет, вы можете жить в Царском Селе, я рада буду видеть вас.
Екатерина, находясь в сознании Элизабет, вспомнила, что дворец в Царском селе был построен Императрицей Елизаветой I. Это было красивое здание, несмотря на свою готическую архитектуру. Екатерина II добавила для себя особое помещение, обустроив его по своему изысканному вкусу. Оно находилось за многочисленными залами в зеркалах и позолоте, и за которыми находилось возвышение, где императрица обыкновенно стояла обедню вместе с семьей и дамами её свиты.
Первая комната этого нового помещения была отделана живописью восковыми красками, в следующей комнате стены украшала сибирская лазурь, а пол покрыт паркетом из красного дерева и перламутра. Рядом находился большой кабинет, где Екатерина II занималась государственными делами, слева от него – спальня, очень красивая, и кабинет с зеркалами, разделёнными большими деревянными панно. Маленький кабинет служил входом в колоннаду.
Места для гостей было много. Элизабет понимала, что Екатерина II, как добродушная хозяйка, предлагает поселиться во дворце от чистого сердца, но она решила не оставаться.
– Если бы императрица настояла, то я не смогла бы отказаться, – подумала Элизабет, а Екатерина с ней согласилась.
Апартаменты выделены не были. Императрица просто забыла.
– Ах, как это предсказуемо! Придворные интриги, ничего не поделаешь, но это к лучшему, не нужно быть обязанной, – решила Элизабет.
Екатерина II, предложив француженке остаться, потом раздумала.
– Иметь рядом с собой молодую красавицу, покорившую Европу, видеть, как её окружает толпа поклонников, нецелесообразно, – рассуждала она. – Мой Платоша, не дай бог, увлечётся ею.
Платон Зубов(6) – последний фаворит императрицы. Молодой, красивый юноша мускулистый, с высоким лбом и прекрасными глазами приглянулся ей, овладел сердцем стареющей, но не смирившейся со старостью Екатерины.
Летом 1789 года Зубов упросил начальство разрешить ему командовать конвоем, сопровождавшим Екатерину II в Царское село. Так красовался перед каретой императрицы, что она не могла не заметить статного мускулистого наездника, через две недели он стал полковником и занял лучшие покои во дворце.
Екатерина пишет своему бессменному фавориту Григорию Потёмкину(7):
«Я здорова, весела, словно муха ожила. Как твоё здоровье?»
Князь Потёмкин узнал о новом увлечении императрицы и послал с известием в Петербург о взятии Измаила брата Платона Валериана Зубова. «Я во всём здоров, только один зуб мешает, – писал он Екатерине, – приеду в Петербург, вырву его».
Прибыв в Петербург в 1791 году, Потёмкин не смог устранить молодого, 24-х летнего молодца, вернулся в Яссы и по пути в Николаев умер от лихорадки. Екатерина, получив известие о смерти князя, так расстроилась, что кровь ударила ей в голову, и она лишилась чувств. А когда пришла в себя она написала: «Кем заменить такого человека? Я и все мы теперь как улитки, которые боятся высунуть голову из скорлупы. О, Боже мой! Вот теперь я истинно сама по себе, снова мне надо дрессировать людей».
Только вот Элизабет Виже дрессировки не поддалась. Екатерина старалась скрыть ревность к успешной красавице, покорившей Европу, проявляя своё недовольство портретами, что рисовала Элизабет, старалась каждый раз задеть её самолюбие. На берегу Фонтанки
В XVIII столетии на левом берегу Фонтанки располагались обширные загородные усадьбы богатых и знатных жителей города. С первой половины XVIII века здесь, между Садовой улицей и рекой Фонтанкой, находился загородный дом семьи Юсуповых. Губернатором Борисом Григорьевичем Юсуповым на берегу реки был построен деревянный особняк в стиле барокко. Здесь и расположилась Элизабет с дочерью.
Николай Борисович Юсупов (8) был известен благодаря зарубежным поездкам, которые он совершал по Европе с целью приобретения предметов искусства для России. Он встречался с Дидро, Вольтером, Бомарше. Заграничные путешествия, начавшиеся с обучения в Лейденском университете в 1772 году, продолжались с небольшими перерывами 20 лет. Голландия, Англия, Испания, Италия, Франция – страницы его поездок.
Элизабет познакомилась с князем Юсуповым в Париже, когда он был представлен ко двору Людовика XVI и Марии Антуанетты. Он произвёл хорошее впечатление на королевских особ. Это был молодой, довольно серьёзный, умный человек, старше Антуанетты, а значит и Элизабет на 5 лет, очень привлекательной наружности и общительный. С молодых лет князь Юсупов с большим интересом учился. Зная о его стремлениях к новым знаниям, Бомарше посвятил ему следующие строки: Желаю быть неутомимым Я вам любовником наук. И счастья баловнем счастливым.
В 1789 году Николай Борисович Юсупов вернулся в Россию из революционной Франции. С собой он привёз значительную коллекцию предметов искусства: картины, книги, предметы фарфора. Для размещения этого богатства Юсупов принял решение перестроить старый дом, пригласив имперского архитектора Джакомо Кваренги(9). В результате на участке дома № 50 по Садовой улице (№ 115 по Фонтанке) к 1793 году был построен новый дворец в классическом стиле. Вместо регулярного парка, выходящего к Сенной площади, был создан пейзажный Юсуповский сад.
Главный фасад украсил полу округлый въезд, с широкими ступенями, центральная часть здания была оформлена в виде трёх арок, правая – колоннами из восьми сближенных попарно тосканских колонн. Плоскости стен между колоннами были прорезаны тремя проездами. Они отделялись один от другого пилонами, служившими опорой для перекрывающих их сводов.
Перед домом на небольшой площадке росло ветвистое дерево. Даже зимой на нём собирались птицы, которых прикармливал местный сторож Демьян, развешивая на ветках бумажные домики-кормушки.
В 1793 году Николай Борисович женился на племяннице князя Г. А. Потёмкина-Таврического Татьяне Васильевне, они вместе переехали в только что отстроенный дворец. Здесь разместилась картинная галерея, собрание скульптуры и библиотека. В 1794 году Николай Юсупов был избран почётным членом Академии художеств. В 1797 году Павел I отдал в его ведение Эрмитаж, где разместилось имперское художественное собрание произведений искусства.
Юсупов с радушием принял Элизабет Виже Лебрен с дочерью, предоставив художнице полную свободу действий. Элизабет жила на всём готовом, не тратя своих средств. Добродушный хозяин предоставил ей всё, что было нужно: роскошные апартаменты, мастерскую, краски, холсты. Платон Зубов и Николай Юсупов
Элизабет не нравилось, когда во время работы к ней приходили гости, поэтому установила приёмные часы. Однажды Платон Зубов решил навестить мадам Лебрен. Он видел её в Царском селе и задумал заказать свой портрет.
– Посмотрим, на что способна француженка. Женщина –художница – это, по-моему, не комильфо!(10)
Но Элизабет не приняла настырного царедворца. Экономка стояла перед фаворитом, не поднимая глаз от страха:
– Извините, барышня просила передать, что она сейчас занята, назначает вам для посещения воскресное утро.
Зубов озлобился, он не мог понять, что люди посещают художника для того, чтобы видеть картины и тут же пожаловался Екатерине II:
– Посмотри, государыня, у госпожи Лебрен тоже свой двор, подобно вашему, она назначает аудиенции.
Элизабет посещали буквально толпы людей, желающих посмотреть на портрет великих княжон и на другие работы. Им было интересно, как творит художница. Но ей такое паломничество просто мешало.
Императрица была рассержена не на шутку, а когда увидела картину, на которой Элизабет изобразила её внучек, дочерей Павла Александру и Елену, она со злобой произнесла:
– Госпожа художница только пробует свою кисть. Представляете! Она заставила девочек скорчиться на диване, младшая так неловко свернула шею. Да они обе похожи на мопсов, греющихся на солнце.
Элизабет передали слова императрицы. Она нисколько не огорчилась. Она понимала, что стареющая Екатерина просто завидует её молодости и ведёт себя как ревнивая женщина. Ведь художница постоянно была окружена толпой поклонников.
– Да, не всё так прекрасно, как хотелось бы, – думала Элизабет. Не сложились отношения с Екатериной II. Как можно меня ревновать? Как же её Величество не понимает, что Зубов не в моём вкусе, да и меня он не любит!
Тем более, Элизабет узнала, что Екатерина раскритиковала фасон модного платья, которое рекомендовала Елизавете – супруге внука Александра. Императрица заявила в грубом тоне:
– Как можно было надеть ночную сорочку! Это moveton!(11)
Александр и Луиза Мария Августа Баденская, принявшая имя Елизаветы, поженились в 1793 году. Несмотря на критику «самодержавной бабушки», Елизавета заказала несколько портретов.
Елизавета и Элизабет подружились.
– Дорогая Лиза! – попросила она художницу, – Прошу не только портреты, но и новые модели платьев, Екатерина не разбирается в моде, она просто старомодна! … И радость жизни ощутив, Ведь мне всё мало, Закончу тысячу картин – Начну сначала! (Лариса Луканева «Художник»)
Нет, не старомодна, а ужасно ревнива ко всем молодым женщинам, так как вернуть себе молодость она уже не могла. Даже волшебная кисть элегантной француженки не в состоянии это сделать.
– На её полотнах женщины всегда прекрасны, – злилась Екатерина. – Моему Платоше 28, а я уже не так молода! Портрет Платона Зубова Брюзжание императрицы не сказалось на отношении к Элизабет Виже столичной аристократии.
Каждая дворянская семья готова была принять её в своём доме. Но она не торопилась покидать особняк на Фонтанке. Ей нравилось радушие и щедрость князя Юсупова, тем более он переехал в Москву и оставил дом в полное распоряжение художницы.
Когда Элизабет по поручению Павла I, уже после смерти Екатерины II, выехала в Москву, она остановилась во дворце в Большом Харитоньевском переулке, где жил Юсупов. Здесь в 1801—1803 гг. в одном из флигелей жила семья Пушкиных вместе с маленьким Александром Пушкиным. Поэт бывал и у Юсупова в Архангельском, а в 1831 г. Юсупов был приглашён на торжественный ужин в арбатскую квартиру молодожёнов Пушкиных.
Юсупову было уже за 80, «он жил, окруженный мраморной, рисованной и живой красотой. В его загородном доме беседовал с ним Пушкин, посвятивший ему чудное послание, и рисовал Гонзага, которому Юсупов посвятил свой театр», – писал А.И.Герцен в «Былое и думы».(12) Ты понял жизни цель: счастливый человек, Для жизни ты живёшь. Свой долгий ясный век Ещё ты смолоду умно разнообразил, … увидел ты Версаль. Ты помнишь, Трианон и шумные забавы? … Подобный своему чудесному герою, Весёлый Бомарше блеснул перед тобою. … Приятель твой Вольтер, Превратностей судьбы разительный пример, … Один всё тот же ты. Ступив за твой порог, Я вдруг переношусь во дни Екатерины. Книгохранилище, кумиры, и картины, И стройные сады свидетельствуют мне, Что благосклонствуешь ты музам в тишине, Что ими в праздности ты дышишь благородной. Я слушаю тебя: твой разговор свободный Исполнен юности. Влиянье красоты Ты живо чувствуешь. С восторгом ценишь ты... (А.С.Пушкин «К вельможе» 1830)
Скончался князь Николай Юсупов во время эпидемии холеры в Москве в приходе церкви Харитония в Огородниках.
После 1917 года обширное собрание Юсупова было раздроблено, произведения из коллекции переданы во многие музеи. Основная часть коллекции хранится в Государственном музее изобразительных искусств имени Александра Пушкина, Государственном Эрмитаже, Государственном музее–усадьбе «Архангельское».
В 2001 году эти предметы воссоединились в ГМИИ на выставке «Ученая прихоть. Коллекция князя Николая Борисовича Юсупова».(10)Елизавета, находившаяся в сознании художницы, искусствовед по образованию знала, хорошо знала, что это обширная коллекция из 600 полотен, скульптур, фарфора произведений прикладного искусства – свыше 20 тысяч, имеет огромное значение в истории культуры России.
Приехав в Москву, Элизабет остановилась у Юсуповых, она должна была нарисовать панораму Москвы с высоты Воробьиных гор. Полгода она провела в дружественной обстановке, но панорама Москвы так и не была написана.
Элизабет часто бывала на Воробьёвых горах, долго стояла в молчании с палитрой в руках, пыталась сделать зарисовки. В последнее пребывание она произнесла:
– Не смею...
Почему, не объяснила. Елизавета в её сознании так объяснила этот поступок художницы:
–Написать величественную картину Москвы с высоты Воробьёвых гор для Элизабет, мастера портрета, оказалось просто трудным делом.
В Москве Элизабет Виже рисует портрет дочери графини Екатерины Строгановой, в доме у которой художница провела несколько дней. В благодарность за гостеприимство Элизабет подарила графине портрет.
После убийства Павла I Виже-Лебрен вместе с дочерью вернулась в Петербург. Когда Элизабет рассказали страшные подробности гибели Павла I, она не поверила в участие наследника – Александра в покушении на отца.
– Нет, нет! Это невозможно! Я твердо убеждена, что Александр ничего не знал. Он не мог выступить против отца.
Горько вздохнула и уверенно произнесла:
– У Александра доброе сердце.
С удивлением Элизабет узнала, что в заговоре принял участие Платон Зубов с братьями. И не удивительно, что Александр I избавился от Зубовых.
А вот образ скупого рыцаря Пушкин рисовал с Платона Зубова. Деньги? – деньги Всегда, во всякий возраст нам пригодны; Но юноша в них ищет слуг проворных И не жалея шлёт туда сюда. Старик же видит в них друзей надёжных И бережёт их как зеницу ока. … Я каждый раз, когда хочу сундук Мой отпереть, впадаю в жар и трепет. … Я царствую!.. Какой волшебный блеск!(13)
Жил Платон Зубов экономно, одевался плохо. С каким наслаждением он открывал сундуки и любовался блеском золота. Только серебряных монет у него было 20 млн.рублей. Лишь один раз он вынес свой сундук. На сельской ярмарке Зубов увидел 19-летнюю девушку неземной красоты, дочь польского шляхтича(14) Игнатия Валентиновича. Текла, так звали девушку, не хотела выходить замуж за старика. Седой, сгорбленный, в 50 лет Зубов казался дряхлым стариком, а когда встретил свою последнюю любовь, ему уже было 60 лет.
Но что ни сделают огромные деньги! Так что Зубов купил невесту за 1 млн. рублей. Но недолго он наслаждался семейным счастьем, через год умер в Курляндии,(15) в Рундальском дворце, который ему подарила Екатерина II. Николай Головин
Через своего родного брата Этьена Элизабет узнает о дальнем родстве с русским графом Николаем Николаевичем Головиным,(16) который совершил путешествие во Францию ещё задолго до Французской революции.
Происходил из графской ветви древнего боярского рода Головиных. В раннем детстве был товарищем по играм великого князя Павла Петровича. Николай был отправлен во Францию для завершения образования.
В Париже он познакомился с Анной Теруань де Мерикур. Позже её назовут «Амазонкой свободы». Анна ему родила сына и сразу отказалась от него. Уже тогда она бредила идеями о свободе женщин, считала, что отцы тоже должны заботиться о детях.
Граф назвал мальчика Фёдором и забрал ребёнка с собой в Петербург. Здесь он женился на княжне Варваре Николаевне Голицыной, с которой был знаком ещё до поездки во Францию. Графиня Головина заботилась о мальчике, как о родном сыне.
Незаконный сын Николая Николаевича был пожалован дворянской грамотой и носил сокращенную фамилию своего отца – по обычаям того времени – Ловин. У любвеобильного графа был ещё один незаконнорожденный ребёнок – прекрасная малышка Эжени.
Но на этом любовные похождения графа не закончились. В Монпелье Головин вступил в близкие отношения с женой гессенского дипломата во Франции Катрин Дюбуа. У неё родилась от него дочь Антуанетта — Элен. Дюбуа тайно от жены передал девочку графу Головину. Девочка была восхитительным ребёнком и также воспитывалась графиней Варварой Головиной.(17)
Две женщины – эмансипированная Анна Теруань и добропорядочная Варвара Голицына – Головина, которая воспитывала незаконнорожденных детей своего мужа. Занималась с ними со снисходительностью того времени, не подав никакого повода детям, что они не родные.
Когда Антуанетта, её называли Анетта, выросла, бабушка познакомила её с французским посланником в Петербурге Жаном де Ривьером Гессенским. Ривьер был очарован красотой девушки. Вскоре они поженились.
Гессенкая дипломатическая миссия странным образом возникает и в судьбе самой Анетты: её мужем становится близкий родственник художницы Элизабет Виже-Лебрен Жан-Батист (де) Ривьер, в разное время представляющий Гессен в Санкт-Петербурге и Париже.
Елизавета, находясь в сознании художницы, только удивлялась таким обстоятельствам.
– Каким причудливым образом, Элизабет породнилась с представителями русской знати! Поэтому не случайно она отправилась в Петербург, – размышляла она в те минуты, когда Элизабет спала. – Портреты этого времени станут важной частью её художественного наследия.
Елизавета смотрела на мир глазами Элизабет и проживала вместе с нею жизнь, полную тревог, печалей и маленьких радостей. Варвара Голицина – Головина.
Эта часть истории была очень интересна для Елизаветы, хотя она находилась почти в состоянии анабиоза в сознании Элизабет, но проблески её душевной организации содействовали тому, что Элизабет заинтересовалась Варварой Голициной в замужестве Головиной.
Варваре было 14 лет, когда умер её отец, Николай Фёдорович. Мать – княгиня Прасковья Ивановна, урожденная Шувалова, тяжело восприняла потерю мужа. Прасковья Ивановна была сестрой Ивана Ивановича Шувалова,(18) фаворита императрицы Елизаветы Петровны.
После смерти отца, Варвара с матерью поселилась в доме дяди Шувалова, на углу Невского проспекта и Малой Садовой. Это был настоящий дворец! Даже современники оценивали его как выдающееся сооружение. Здесь находилась собранная Шуваловым картинная галерея, часто бывал М. В. Ломоносов. В 17-летнем возрасте Варвара Голицина становится фрейлиной при царском дворе, где её двоюродный брат Иван Шувалов уже три года числился камер-юнкером.
Варвара увлекалась музыкой и с успехом стала выступать в Царском Селе и Зимнем дворце. Особый восторг у светской публики вызывали романсы её собственного сочинения.
На одном из званых балов Варвара Николаевна встретила Николая Головина. Его представит сестре Иван Шувалов:
– Николай Николаевич Головин – внука генералиссимуса и фельдмаршала графа Федора Алексеевича Головина.
На Варвару произвело неизгладимое впечатление не столько знатный род и состояние молодого человека, сколько красивое лицо и благородство характера.
Молодые люди понравились друг другу, стали встречаться. Но мать Варвары, княгиня Голицына воспротивилась браку:
– К чему такая спешка! Варенька! Я нахожу ваш союз преждевременным.
Головин, получив отказ, отправился в заграничное путешествие, долгое время находился в Париже. Варенька после отъезда Николеньки чуть не слегла, но помог дядя, отец Ивана, граф Шувалов. Он увлёк её литературным творчеством. Под руководством дядюшки она добивалась правильности и лёгкости стиля.
Варвара много читала, и не только русских, но и немецких, французских классиков, вместе с их непринужденностью, ясностью и духом она усвоила и их остроумие.
– У сердца есть также свои тропинки, по которым оно любит следовать. Чистые и справедливые чувства являются их образом, а их граница — наша смерть.
Этим высказыванием Головина позже закончит книгу своих воспоминаний о Екатерининской эпохе.
По возвращении из Франции граф Головин посватался к Вареньке. Родители дали благословление на брак. 4 октября 1786 года в Зимнем дворце отпраздновали свадьбу. Екатерина II лично надела бриллианты на причёску невесты. Императрица прибавила ещё рог изобилия. Это не ускользнуло от фрейлины баронессы Мальтлиц.
– Ваше Величество! Не много ли внимания Вы уделяете этой девочке?
Екатерина II ответила:
– Дорогая, это украшение служило мне. Я выделяю Варвару из невест, пусть оно послужит и ей.
Варвара покраснела от удовольствия и робко произнесла:
– Благодарю Вас, Ваше Величество! Ваши драгоценности украсят мою скромную персону.
Екатерина II, ласково подняв подбородок девушки, сказала:
– Посмотрите на меня! Вы вовсе недурны. Невесты не могут быть некрасивыми!
Девушка только скромно улыбнулась.
– Как вам идёт улыбка, милая моя! Будьте счастливы! Я желаю вам этого как мать...
Варвара тут же перестала улыбаться, слегка нахмурила бровки. Она вспомнила, что мать была против этого брака. Но как всегда, настоял дядюшка.
Екатерина II не заметила перемены настроения девушки и продолжала:
– ...и как государыня, на которую вы всегда должны рассчитывать.
Варвара и Николай очень любили друг друга и производили впечатление счастливой пары, но в интеллектуальном отношении они были очень разными. К Головину, большей частью, относились недоброжелательно. Став полковником в 34 года, он не был удовлетворён ни воинской, ни гражданской службой. Современники в один голос говорили о его честности. В действительности, он был транжира, вёл легкомысленный и расточительный образ жизни. Тем не менее, в Петербурге все вверяли свои капиталы Головину.
Мемуары графиня Головина написала не только по просьбе, но и при содействии императрицы Елизаветы Алексеевны, супруги Александра I. Варвара Николаевна, как верная жена, приписывает своему мужу черты благородства и великодушия. Возможно, он таким и был в семье, хотя о личной жизни в мемуарах нет ни строчки.
Умерла Варвара Головина в Париже. Похоронена на кладбище Пер-Лашез. После смерти жены Николай Головин вернулся в Россию. Когда он скончался в 1821 году, открылось его банкротство, разорившее многих. (1)Воспоминания г-жи Виже-Лебрен о пребывании ее в Санкт-Петербурге и Москве. 1795-1801. / Перевод с франц. Д.В. Соловьева. — СПб.: "Искусство-СПБ", 2004. — 300 с., ил. (2)Согласно историческим данным Элизабет Виже прибыла в Петербург 25 июля 1795 года. Материал не сразу был найден, большая часть главы уже была написана, поэтому втор посчитал возможным перенести приезд художницы на зиму. (3)НЮХАТЕЛЬНАЯ СОЛЬ(англ. smelling-salts), лекарственная форма для вдыхания летучих лекарственных средств, предложенная в 17 веке Ф. Сильвиусом. Аммиачные нюхательные соли состоят из кусков углеаммониевой соли (Ammonium carbonicum), увлажненных крепким («тройным») нашатырным спиртом, с добавлением летучих ароматных веществ (скипидара, лавандового, бергамотного масла, терпинеола, ментола, камфоры). «Кислые» нюхательные соли содержат куски уксусно-натриевой или же уксусно-калиевой соли, смоченные ледяной уксусной кислотой (5—6% от веса соли), с добавлением вышеупомянутых летучих ароматных веществ. Нюхательную сольможно приготовить дома. Возьмите обыкновенную крупную поваренную соль. Насыпьте её в чашку, добавьте туда эфирное масло или смесь эфирных масел соответствующего состава и дозировки и всё тщательно перемешайте, чтобы соль впитала в себя масло. Полученную нюхательную соль засыпьте в небольшой флакончик или полиэтиленовый пакетик. Флакон нужно плотно закупорить, а пакетик запаять горячим утюгом, проделать в нескольких местах отверстия иголкой и положить его в матерчатый мешочек. От волнения и чувства тревоги: смесь эфирных масел мелиссы (3 капли), аниса (2 капли), ромашки (2 капли), лаванды (2 капли) и 1 мл растительного масла из виноградных косточек. От депрессии:смесь эфирных масел бергамота (2 капли), вербены (2 капли), иссопа (2 капли), лаванды (2 капли), герани (1 капля), иланг-иланга (1 капля) и 1 мл растительного масла из виноградных косточек. От головной боли и мигрени:эфирные масла лаванды (5 капель), мяты перечной (1 капля), лимона (1 капля), мускатника (1 капля) и 4 мл подсолнечного масла. При частых головных болях:носите с собой тёмный флакончик с освежающей водой такого состава: смесь эфирных масел лимона (3 капли), лаванды (3 капли), мускатника (2 капли) и 50 мл воды. Закрыв крышкой, несколько раз встряхнуть. При необходимости нанести несколько капель этой освежающей воды на носовой платок и протереть им виски, лоб и затылок. При нарушениях кровообращения: смесь эфирных масел мускатника (4 капли), лаванды (3 капли), мелиссы (2 капли), розмарина (1 капля), тимьяна (1 капля) и 4 мл подсолнечного масла. В квартире рекомендуется держать мешочек, наполненный нюхательной солью с ароматом лаванды: на 2 ч. ложки поваренной соли — смесь эфирных масел лаванды (5 капель), лимона (2 капли), бергамота (2 капли). Осенью и зимой лучше всего положить мешочек на батарею центрального отопления: тогда аромат, оказывающий освежающее действие, будет распространяться более интенсивно. От состояния усталости поможет ароматическая лампа со смесью эфирных масел лаванды (2 капли), вербены (2 капли), бергамота (1 капля), герани (1 капля) и кедра (1 капля). Для профилактики простудных заболеваний рекомендуется использовать в качестве «начинки» для арома лампы эфирные масла эвкалипта, фенхеля, розмарина, шалфея, чабреца, чайного дерева. (4)ОгюстЛуиЖан де Ривьер Гессенский (1761-1833) французский посланник в России, друг Элизабет Виже Лебрен. (5)Этьен Виже (1758-1820) и Сюзанна-Мария-Франсуаза Ривьер (1764), — супруги Шарлотта-Луиза-Елизавета (1796-1864) и Жан Николя Луи де Ривьер (1778-1861)—супруги (6)Платон Зубов (1767 – 1822) –фаворит Екатерины II, один из трёх братьев Зубовых (7) Григорий Александрович Потёмкин (1739 – 1791) – русский государственный деятель, который руководил присоединением к России и первоначальным устройством Новороссии, основал города Днепропетровск (1776), Херсон (1778), Николаев (1789), возвысился как фаворит Екатерины II с 1774 года. После путешествия Екатерины II в 1787 году в Крым получил почётное звание Таврический. (8)Николай Борисович Юсупов (1750 -1831) –государственный деятель, дипломат, любитель искусств. В 1781-1782 годах сопровождал по Европе великого князя Павла Павловича и великую княгиню Марию Фёдоровну. (9)Джакомо Антонио Доминико Кваренги (1744-1817) –архитектор итальянского происхождения, в 1780 году прибыл в Петербург. ЕкатеринаIIназначила его «архитектором её величества». По его проектам застраивался Петербург. (10)комильфо (фр. commeiefaut) –дословно: как надо, как следует, соответствие правилам, светским приличиям. (11) moveton– перевод с французского дурной тон. (12) Из Википедии (13) А. С.Пушкин «Скупой рыцарь», 1830 (14) шляхтич – мелкопоместный дворянин (15) Курляндия – герцогство, существующее на западе Латвии с 1562 по 1795 гг., с 1796 по 1920 гг. – одна из трёх прибалтийских губерний Российской империи. (16)Николай Николаевич Головин (1756-1821) – щёголь, товарищ по детским играм Павла I, действительный тайный советник, член Государственного Совета при Александре I, член комиссии по постройке Исаакиевского собора. После его смерти открылось его банкротство, разорившее многих. (17)Варвара Николаевна Головина в девичестве Голицына (1766-1819), оставила мемуары о светской жизни в Петербурге конца XVIIIвека.Роберт Тальсон Проза ру «Варвара Головина» (18) Иван Иванович Шувалов (1727-1798) – русский государственный деятель, генерал-адъютант (1760) фаворит императрицы ЕлизаветыIПетровны, меценат, основатель: Московского университета (1755) и его первый куратор, Петербургской Академии художеств (1757) и её президент до 1763 года. Один из создателей Академического словаря.
Помочь сайту
Поздравления
