ПОСЛЕДНИЙ ЯЩЕР(2 редакция)главы 6-7

23 ноября 2017 - Михаил Заскалько

6.СКИМ

Где-то вдали прогрохотало. Не разберёшь: то ли Зевс опять на колеснице навернулся, то ли Велес от Перуна затрещину схлопотал.
А чтобы разобраться стоит ответить на такой простой вопрос - где я? Да простят меня боги. Воспоминания расплывчато-туманые. А голова гудит как после доброго удара. Сатиры…чтоб их Ехидна обласкала… Что б я ещё играл на спор кто кого перепьёт!

Одно ясно - это не Эллада. Да и на страну Рудых волков не похоже. Гиперборея?
Так, ещё раз с начала… Где я проснулся? Я попытался вспомнить точнее, но это вызвало очередной приступ боли.
Гнездо на дубе, что посреди болота, и храпящая рядом виверниха. Точно! До этого видел её вместе с сатирами, ещё до спора. Хорошо хоть не разбудил: сожрала бы не икнув.

Кстати и мне самому сейчас съесть кого-нибудь не помешает. Желудок согласно взвыл при одной мысли о еде.
Вяло махая крыльями, снижаюсь. Где-то рядом снова загрохотало. Вот словлю по загривку от местного бога, и полечу вниз свежеподжаренный с хрустящей корочкой…. Желудок в очередной раз свело так, что я забываю махать крыльями. Опомнился, когда начал различать внизу крыши деревенских изб.

Уф! Ещё бы немного и всё …рёбра вовнутрь, кишки наружу, а клюв набок…
Вид деревни рождает во мне взлёт настроения. Деревня - это значит, что здесь держат скот, и он наверняка пасётся в сторонке. Ага, вон одно стадо. Кажется, козы. Впрочем, не важно, было бы мясо.
Заложив красивый вираж, я с бреющего ловко подхватил зазевавшуюся козу и тотчас разодрал её когтями, игнорируя вопли пастуха. Пока в деревню за подмогой сбегает, я успею уже взлететь.

Но я серьёзно оплошал: ведь помнил же, что после доброй попойки у меня просыпается дикий аппетит… Увлёкся насыщением желудка, забыл про осторожность.
Неожиданно почувствовал, как что-то острое полоснуло по боку. Оглянувшись, с ужасом передёрнулся: мужики толпой несутся, размахивая косами, вилами. Если чуть помедлю, то буду выглядеть не лучше чем разодранная мной коза.
Один из бегущих метнул в меня нож. Я пытаюсь взлететь, но было уже поздно: меня с тыла пырнули вилами в бок,…и мир в глазах взорвался, рассыпавшись на осколки…

…Тепло и уютно. Кажется, меня куда-то несут. Одновременно с этим понял, что я собственно не я. Не было страшных грифоньих когтей, не было клюва - я ощущал тело маленького зверька.
- Нет, Пракша! Есть его не дам. Он не кура, хоть и курьи крылья.
- Не пожалеть бы потом. Теперь точно за нами увяжется.
Есть собирались, кажется меня. Не стали. Я должен радоваться или как? Наверное, всё же радоваться.
Приоткрыв глаза, вижу, что моя мордочка зарылась меж двух женских грудей, почему-то покрытых белой шерстью. Медленно поднимаю глаза выше и вздрагиваю всем телом: на меня взирает козья морда и совершенно по-человечески улыбается.
- Фурсик, он очнулся!
- Нашего полку прибыло, - меланхолично кто-то хмыкнул в стороне.

Тем временем я отчаянно пытаюсь осмыслить, кто же держит меня на руках. Точно не минотавриха. Во-первых, сама морда - у них схожа с коровьей, а тут явно козья. Причём, довольно премиленькая козья мордочка. Во-вторых, минотаврихи не разгуливают нагишом, и шерсть у них более короткая и гладкая. Может, гибрид вроде мула?

Сильные цепкие руки отнимают меня от груди, и вот я уже вишу в воздухе, глаза в глаза. Мы с интересом разглядываем друг друга. Я обнаруживаю ещё одно отличие от минотаврих: у этой не было топора! Только простенький хлыст, обёрнутый на манер пояса.
- Ты кто? - наконец решаюсь прервать паузу.
- Я Истома. А это, - она кивнула на юного человека и сидящего у его ног рыжего пса, - Фурсик и Пракша. Фурсик тебе жизнь спас, только вот, - она сдержано усмехнулась, - изменил тебя…

Ладно, за жизнь сочтёмся при случае: не в моих правилах оставаться в должниках.
Я ещё раз оглядел себя и застонал. Лис! Лис с куриными крыльями! Правда, чуть больше чем у курицы, но всё же…
- Он может меня расколдовать? Обратно в грифона?
- Становись в очередь, - весело пролаял пёс.
Понятно. Этот Фурсик по-всему чародей-недоучка. Горе-маг… Да, попал я, как мало кто из грифонов попадал. Вздохнув, нашёл силы улыбнуться:
- Я Скимирион. Можно поставить меня на землю?

Костёр постепенно догорал, на котором Истома аппетитно обжарила остатки убитой мною козы, нанизанные на прутья. Передав каждому порцию, Истома, не смущаясь, принялась живо есть.
- Странно…
- Что? – глянула на меня Истома.
- Минотавры коров стараются не есть. Правда, они вообще недолюбливают их, считая за странную шутку богов.
- Так и я не козатаврица. Не уж-то не понял? Раньше людской девчонкой была, пока он, - кивок на Горемага, - лечить не взялся.

Пракша хихикнул, звучно раскусив косточку:
- У него с этим всегда здорово получается. Кстати, а минотавры разве ещё водятся?
- Их много. Но они теплолюбивы и в основном расселились на юге.
Истома с любопытством посмотрела на меня:
- Ты сам-то откуда?
- Не знаю. Я путешественник с рождения.

Горемаг оживился, придвинулся ко мне поближе:
- У меня будет к тебе Ским несколько вопросов.
Ским? Никто ещё так коротко меня не звал. Ладно, пусть буду Ским.
- С удовольствием отвечу, - кивнул я.
"После чего, я просто засыплю тебя ворохом своих вопросов", закончил я фразу про себя. Уж очень странную компанию возглавляешь, Горемаг…

7.НОВЫЙ СОПУТНИК (рассказывает Фурсик)

Разбудил меня браный лай Пракши, перемешанный с крепкими словами. Самым приличным на слух было слово "себялюбец". Пракша стоял на задних лапах, передними упёрся в оберег и ругался во все тяжкие.

Было ранее утро, ясное и спокойное - ни один листочек не дрожал, ни одна травинка не колыхалась. Небо затянуто чистым, плохо выбеленным полотном.
- Пракша, угомонись.
Истома сидела чуть в стороне на коряге, перед ней ворох хвороста, а над ним на рогатинах вертел с разделанной тушкой поросёнка. Истома звучно хрумкала огурцом.
- Огня давай, у-у себялюбец, - Пракша пронзил меня злым взглядом.- Ждём, ждём, а он сопит и в ус не дует.
- Потому и не дую, что усов нет.
Пракша отходя, буркнул что-то невнятное, должно быть опять выругался браными словами. Я чувствовал себя хорошо, отменно выспавшимся, и не желал утро начинать с ссоры, поэтому ругань Пракши пропустил мимо ушей.

Сняв оберег, я подошёл к Истоме. Она дохрумкала огурец и потянулась к холщёвому мешку, что стоял у её ног набитый чем-то доверху. А рядом важно демонстрировала крутые бока корчага(1) с водой. Истома извлекла из мешка крупное желтовато-красное яблоко, с улыбкой протянула мне:
- Покушай для затравки.
- Откуда всё это?
-Там у речки небольшое селище в три двора.
- И тебе так просто дали? И поросёнка, и корчагу…
- Порося мы с Пракшей в лесу поймали. А это…одолжили.
- Украли.
- Одолжили, - твёрдо повторила Истома.
- Мы будем мясо жарить или лясы точить? - рыкнул Пракша. - Давай, себялюбец, зажигай. Сколь можно ждать, меня мутит от голода.
- Я предлагала тебе огурчик пожевать.
- Сама жуй. Я никогда не любил огурцов, у меня от них… живот болит. Я пёс или овца?
- Пёс, пёс, - засмеялась Истома. - Но если будешь доставать Фурсика, он обратит тебя в лягушку, будешь сидеть в болоте триста лет и ждать царевну, которая поцелуем расколдует тебя.
- С него станется, - сникнув, тихо обронил Пракша, лёг, сложив голову на лапы.

Я простёр руки над хворостом, помедлил, снова и снова проверяя, верно ли я помню заклинание.
Пракша вдруг дёрнулся, вскочил:
- Истома, давай отойдём подальше: неведомо, что учудит.
Я глянул через плечо на Истому:
-Дело говорит. Вдруг опять напутаю.

Когда Истома и Пракша отошли к дальним кустам, я, протяжно выдохнув, произнёс заветные слова. Столб огня вырвался из земли, ослепив меня. Отпрянул, закрыв лицо руками. От кустов что-то крикнули, но я не разобрал из-за шума огня.
"Давай отвод!"- едва не вслух закричал сам себе.- Лес спалишь…"
- Знич уймись, покорись! - выдохнул, задыхаясь от жара.

И наступила тишина, такая, о которой говорят "могильная". Медленно, боясь увидеть нечто ужасное, убираю руки с лица.
Там где был ворох хвороста, теперь слегка курились угли, а на них лежал обжаренный блестящий от проступившего жира, поросёнок. Коряга дымилась, местами плясали сизые язычки пламени. В корчаге пузырилась кипевшая вода. От мешка ничего не осталось, а на опалённой траве рассыпались печёные яблоки и огурцы.
- Перестарался, но с пользой: поросёнок поспел, - усмехнулась за моей спиной Истома.
О мою ногу потёрся Пракша, вскинул голову:
- Ты это…прости те браные слова, что я… Не взаправду я, от глупой обиды…
- Будем трапезничать или лясы точить? - Я присел, обхватив уши Пракши, потрепал их.- Пёс ты трепливый.
- Правда, твоя, - уркнул Пракша. - Давайте трапезничать.

Солнце перевалило за полдень, когда мы подошли к маленькой речке, совсем ручеёк. Я решил сделать привал, освежиться и перекусить. Пракша, попив водицы, удалился:
- Проверю, что впереди.
Я занялся костром, а Истома - переборкой грибов. Перед тем как тронуться в путь от места ночлега, Истома надрала лыка и на ходу, довольно быстро сплела кузовок, в который и складывала попадавшиеся грибы. Теперь вот перебирала, хорошие нанизывала на прутики. Я соорудил костёр, выломал две рогульки, воткнул по обе стороны, а на них положил две перекладинки. Истома тотчас разложила на них прутики с грибами.

Я отошёл к речке, разулся, опустил ноги в воду. Хорошо! Тело вбирало свежесть и казалось, силы прибывали. А вот мысли у меня были нерадостные. Мы шли полдня, самое время съесть чего-нибудь серьёзного, желательно с хлебом. Грибы разве еда, так червячка заморить. Нужно выходить к весям. Заплатить или обменять у нас ничего нет, значит, придётся попрошайничать. Что как селяне не жалуют таких и прогонят взашей? Голодными далеко не уйдём. Надо что-то придумать.

Глянул через плечо на Истому. Очи почему-то зацепились за её грудь, затем медленно стали опускаться, скользя по изгибам тела Истомы. Меня бросило в жар так, что в висках заныло.
Зачерпнул воды, плеснул на пылающее лицо, раз, другой, третий. Отступил жар, погас.
Вот ещё докука: всю дорогу видеть пред очами голую девчонку…Они, очи, не желали зреть козье обличье, они видели ту прежнюю Истому с ясным людским лицом. Её нагота приводила меня в замешательство, то в жар метнёт, то в озноб окунёт, а то вроде как кровь в жилах закипает, и сердце суматошно колотится о рёбра…

Хотел я применить отводящий очи наговор, да не смог вспомнить. Нечто смутное возникло в мозгу, вроде разобрал, но произнести не осмелился: нет никакой уверенности, что оно то самое. Хуже бы не сделать. Так шёл и мучился, ровно пытку терпел… Нет, надо к весям выбираться. Кровь из носа, а разжиться хлебцем да одёжкой для Истомы…

Из кустов, запыхавшись, вылетел Пракша:
-Там…там…непотребное творится…
Развернулся и опять в кусты. Истома, даже не спросив, что случилось, кинулась следом. Я сунул ноги в обувь и метнулся их догонять. Бежал на шум впереди.

На западе прогрохотало раз, другой. По всему гроза движется. О, Вершители Судеб пошлите её стороной! Не хочется под ливнем в лесу ночевать.
Лес внезапно поредел и вскоре я выбежал на опушку. Сразу от неё начинался косогор, а внизу равнинка, с речкой и весью в дюжину дворов. Между весью и косогором на лугу роится толпа мужиков, у кого коса, у кого вилы. А в кругу бьётся существо крылатое.

Догоняю Истому, она на бегу разматывает свой пояс-верёвку. Пракша бежит рядом с ней, нога в ногу.
До нас уже долетают ясные слова, смех.
- Погодь, дай я вилами поддену поганца.
- Хватит с него. Вишь дёргается, к богам своим направился.
И тут с земли раздался гневный клёкот, вызвавший очередной приступ смеха у селян.
- Ишь, ругается тать.
- Чья коза-то?
- Моя. Дай по мордасам вдарю, душу отведу…

Истома вдруг остановилась, Пракша сел рядом, прижавшись к её ноге.
- Что там? - спросил я, справившись с дыханием.
- Грифона мужичьё поймало. Коз воровал. Вилами проткнули, теперь вот забаву устроили.
- Может, опоздали,- обронила Истома, поигрывая верёвкой.
- Клекочет ещё, - сказал Пракша. - Я слыхал, грифоны живучи.
- Отбить надо. Грифоны речь разумеют, нельзя с ним как со зверем.
Истома пристально посмотрела на меня:
- Шибко много мужиков. Не осилим.
Обхватив голову, я лихорадочно пытался вспомнить нужное сейчас заклинание. Обрывки, обрывки, ничего цельного…

Истома сделала петлю на веревке, одела на руку, затянула, затем решительно направилась туда, где, по словам Пракши, "непотребное творилось". Я, было, дёрнулся остановить её, но Пракша схватил зубами мою штанину, удержал.
- По мне так пусть покажется. Царь-девица. Мужиков много, да трусливы. Вспомни ягнёнка, счас она им свою забаву устроит. А ты покуда успокой голову, вспоминай свою волшбу.

Тем временем, легко ступая раздвоенными копытцами по траве и поигрывая верёвкой, будто кнутом Истома приблизилась к толпе. Её увидели, разом все обернулись, остолбенев.
- А ну рассыпались! - выкрикнула громко Истома, разорвав тишину в клочья. - Живо к мамкам, к жёнкам, - в подкрепление к своим словам она резко взмахнула рукой, "кнут" рассёк воздух с оглушительным хлопком.
Оцепенение у мужиков прошло, загалдели, точно грачи на деревах у погоста.
- Эт кто ж такая-то?
- Козлотаврица вроде. Дед Карп любил про них былички глаголить.
- Дак, сказывал, помёрли все от мора.
- Как видишь, не все.
- Что ноне за день: нежить к нам в гости пожаловала.
- Мужики, гля, на ней ничё нету. В шерсти, а ровно голая…

"Кнут" просвистев, стеганул глазастого по ногам, тот коротко взвыв, упал на траву, принялся растирать места ушиба.
- Дальше больнее будет, - честно предупредила Истома. - Что б духу вашего тут не было.
- Сурова, - сказал плотный высокий мужик с кудлатой серой бородой, покачивая косой. - Дак и мы не из мякины леплены…
Ещё раз просвистел "кнут" и конец его захлестнулся на ручке косы, резкий рывок - и коса упала на траву, а опешивший мужик глянул на пустые руки и смачно выругался.
Оживлённее загалдели мужики, выставили вперёд вилы, двинулись на Истому.
- Сзади, сзади обходи! - прокричал почти бабьим голосом тощий мужичонка.
И тут взлетела в воздух коса на привязи, и ну описывать круги - вжик, вжик, вжик…
Отпрянули мужики в ужасе, смешались, кое-кто не удержался на ногах, распластался по траве.
Вжик, вжик, вжик…наступало, приближалось. И сорвались все, побросав орудия, кто на двоих, кто на четырёх конечностях понеслись к веси. А в спины им бился задорный девичий смех.

Истома осторожно косой надрезала веревки, опутывавшие грифона, разорвала. Грифон лежал с закрытыми глазами, тяжело дышал, из ран пузырясь, сочилась кровь.
Я опустился на колени рядом, оглядел раненого. В нём жизнь едва теплилась.
- Без магии никак…
-Так ворожи, - фыркнула Истома, собирая обрывки веревки. - Может лучше к богам душу отпустить?

Я молча наложил руки на раны грифона, вспоминая уроки Белабола и призывая в подмогу Вершителей Судеб. Кровь, сначала кровь. Уговорить её срастить сосуды и жилы. Как же там говорил Белабол? В голове что-то щёлкнуло, точно кто орешек раскусил, и я ясно вспомнил заветные слова. Закрыв глаза, начал петь древний наговор.
- …остановит кровь теперь и восстанет рудый зверь, - нараспев закончил я, прислушиваясь к своим рукам, но они немо молчали.
- Опять учудил…Чароплёт, - внезапно раздался заливистый смех-лай Пракши.
А секунду спустя звонким смехом разразилась Истома:
- Ой, не могу…

И тут я почувствовал, что руки мои не ощущают жёсткого холодного оперения грифона, а лежат на тёплом коротком мехе. Затаив дыхание, я медленно приоткрываю глаза и вижу…сладко спящего лисёнка. Рудого. С курьими крыльями…

Регистрационный номер №0402446

от 23 ноября 2017

[Скрыть] Регистрационный номер 0402446 выдан для произведения: 6.СКИМ

Где-то вдали прогрохотало. Не разберёшь: то ли Зевс опять на колеснице навернулся, то ли Велес от Перуна затрещину схлопотал.
А чтобы разобраться стоит ответить на такой простой вопрос - где я? Да простят меня боги. Воспоминания расплывчато-туманые. А голова гудит как после доброго удара. Сатиры…чтоб их Ехидна обласкала… Что б я ещё играл на спор кто кого перепьёт!

Одно ясно - это не Эллада. Да и на страну Рудых волков не похоже. Гиперборея?
Так, ещё раз с начала… Где я проснулся? Я попытался вспомнить точнее, но это вызвало очередной приступ боли.
Гнездо на дубе, что посреди болота, и храпящая рядом виверниха. Точно! До этого видел её вместе с сатирами, ещё до спора. Хорошо хоть не разбудил: сожрала бы не икнув.

Кстати и мне самому сейчас съесть кого-нибудь не помешает. Желудок согласно взвыл при одной мысли о еде.
Вяло махая крыльями, снижаюсь. Где-то рядом снова загрохотало. Вот словлю по загривку от местного бога, и полечу вниз свежеподжаренный с хрустящей корочкой…. Желудок в очередной раз свело так, что я забываю махать крыльями. Опомнился, когда начал различать внизу крыши деревенских изб.

Уф! Ещё бы немного и всё …рёбра вовнутрь, кишки наружу, а клюв набок…
Вид деревни рождает во мне взлёт настроения. Деревня - это значит, что здесь держат скот, и он наверняка пасётся в сторонке. Ага, вон одно стадо. Кажется, козы. Впрочем, не важно, было бы мясо.
Заложив красивый вираж, я с бреющего ловко подхватил зазевавшуюся козу и тотчас разодрал её когтями, игнорируя вопли пастуха. Пока в деревню за подмогой сбегает, я успею уже взлететь.

Но я серьёзно оплошал: ведь помнил же, что после доброй попойки у меня просыпается дикий аппетит… Увлёкся насыщением желудка, забыл про осторожность.
Неожиданно почувствовал, как что-то острое полоснуло по боку. Оглянувшись, с ужасом передёрнулся: мужики толпой несутся, размахивая косами, вилами. Если чуть помедлю, то буду выглядеть не лучше чем разодранная мной коза.
Один из бегущих метнул в меня нож. Я пытаюсь взлететь, но было уже поздно: меня с тыла пырнули вилами в бок,…и мир в глазах взорвался, рассыпавшись на осколки…

…Тепло и уютно. Кажется, меня куда-то несут. Одновременно с этим понял, что я собственно не я. Не было страшных грифоньих когтей, не было клюва - я ощущал тело маленького зверька.
- Нет, Пракша! Есть его не дам. Он не кура, хоть и курьи крылья.
- Не пожалеть бы потом. Теперь точно за нами увяжется.
Есть собирались, кажется меня. Не стали. Я должен радоваться или как? Наверное, всё же радоваться.
Приоткрыв глаза, вижу, что моя мордочка зарылась меж двух женских грудей, почему-то покрытых белой шерстью. Медленно поднимаю глаза выше и вздрагиваю всем телом: на меня взирает козья морда и совершенно по-человечески улыбается.
- Фурсик, он очнулся!
- Нашего полку прибыло, - меланхолично кто-то хмыкнул в стороне.

Тем временем я отчаянно пытаюсь осмыслить, кто же держит меня на руках. Точно не минотавриха. Во-первых, сама морда - у них схожа с коровьей, а тут явно козья. Причём, довольно премиленькая козья мордочка. Во-вторых, минотаврихи не разгуливают нагишом, и шерсть у них более короткая и гладкая. Может, гибрид вроде мула?

Сильные цепкие руки отнимают меня от груди, и вот я уже вишу в воздухе, глаза в глаза. Мы с интересом разглядываем друг друга. Я обнаруживаю ещё одно отличие от минотаврих: у этой не было топора! Только простенький хлыст, обёрнутый на манер пояса.
- Ты кто? - наконец решаюсь прервать паузу.
- Я Истома. А это, - она кивнула на юного человека и сидящего у его ног рыжего пса, - Фурсик и Пракша. Фурсик тебе жизнь спас, только вот, - она сдержано усмехнулась, - изменил тебя…

Ладно, за жизнь сочтёмся при случае: не в моих правилах оставаться в должниках.
Я ещё раз оглядел себя и застонал. Лис! Лис с куриными крыльями! Правда, чуть больше чем у курицы, но всё же…
- Он может меня расколдовать? Обратно в грифона?
- Становись в очередь, - весело пролаял пёс.
Понятно. Этот Фурсик по-всему чародей-недоучка. Горе-маг… Да, попал я, как мало кто из грифонов попадал. Вздохнув, нашёл силы улыбнуться:
- Я Скимирион. Можно поставить меня на землю?

Костёр постепенно догорал, на котором Истома аппетитно обжарила остатки убитой мною козы, нанизанные на прутья. Передав каждому порцию, Истома, не смущаясь, принялась живо есть.
- Странно…
- Что? – глянула на меня Истома.
- Минотавры коров стараются не есть. Правда, они вообще недолюбливают их, считая за странную шутку богов.
- Так и я не козатаврица. Не уж-то не понял? Раньше людской девчонкой была, пока он, - кивок на Горемага, - лечить не взялся.

Пракша хихикнул, звучно раскусив косточку:
- У него с этим всегда здорово получается. Кстати, а минотавры разве ещё водятся?
- Их много. Но они теплолюбивы и в основном расселились на юге.
Истома с любопытством посмотрела на меня:
- Ты сам-то откуда?
- Не знаю. Я путешественник с рождения.

Горемаг оживился, придвинулся ко мне поближе:
- У меня будет к тебе Ским несколько вопросов.
Ским? Никто ещё так коротко меня не звал. Ладно, пусть буду Ским.
- С удовольствием отвечу, - кивнул я.
"После чего, я просто засыплю тебя ворохом своих вопросов", закончил я фразу про себя. Уж очень странную компанию возглавляешь, Горемаг…

7.НОВЫЙ СОПУТНИК (рассказывает Фурсик)

Разбудил меня браный лай Пракши, перемешанный с крепкими словами. Самым приличным на слух было слово "себялюбец". Пракша стоял на задних лапах, передними упёрся в оберег и ругался во все тяжкие.

Было ранее утро, ясное и спокойное - ни один листочек не дрожал, ни одна травинка не колыхалась. Небо затянуто чистым, плохо выбеленным полотном.
- Пракша, угомонись.
Истома сидела чуть в стороне на коряге, перед ней ворох хвороста, а над ним на рогатинах вертел с разделанной тушкой поросёнка. Истома звучно хрумкала огурцом.
- Огня давай, у-у себялюбец, - Пракша пронзил меня злым взглядом.- Ждём, ждём, а он сопит и в ус не дует.
- Потому и не дую, что усов нет.
Пракша отходя, буркнул что-то невнятное, должно быть опять выругался браными словами. Я чувствовал себя хорошо, отменно выспавшимся, и не желал утро начинать с ссоры, поэтому ругань Пракши пропустил мимо ушей.

Сняв оберег, я подошёл к Истоме. Она дохрумкала огурец и потянулась к холщёвому мешку, что стоял у её ног набитый чем-то доверху. А рядом важно демонстрировала крутые бока корчага(1) с водой. Истома извлекла из мешка крупное желтовато-красное яблоко, с улыбкой протянула мне:
- Покушай для затравки.
- Откуда всё это?
-Там у речки небольшое селище в три двора.
- И тебе так просто дали? И поросёнка, и корчагу…
- Порося мы с Пракшей в лесу поймали. А это…одолжили.
- Украли.
- Одолжили, - твёрдо повторила Истома.
- Мы будем мясо жарить или лясы точить? - рыкнул Пракша. - Давай, себялюбец, зажигай. Сколь можно ждать, меня мутит от голода.
- Я предлагала тебе огурчик пожевать.
- Сама жуй. Я никогда не любил огурцов, у меня от них… живот болит. Я пёс или овца?
- Пёс, пёс, - засмеялась Истома. - Но если будешь доставать Фурсика, он обратит тебя в лягушку, будешь сидеть в болоте триста лет и ждать царевну, которая поцелуем расколдует тебя.
- С него станется, - сникнув, тихо обронил Пракша, лёг, сложив голову на лапы.

Я простёр руки над хворостом, помедлил, снова и снова проверяя, верно ли я помню заклинание.
Пракша вдруг дёрнулся, вскочил:
- Истома, давай отойдём подальше: неведомо, что учудит.
Я глянул через плечо на Истому:
-Дело говорит. Вдруг опять напутаю.

Когда Истома и Пракша отошли к дальним кустам, я, протяжно выдохнув, произнёс заветные слова. Столб огня вырвался из земли, ослепив меня. Отпрянул, закрыв лицо руками. От кустов что-то крикнули, но я не разобрал из-за шума огня.
"Давай отвод!"- едва не вслух закричал сам себе.- Лес спалишь…"
- Знич уймись, покорись! - выдохнул, задыхаясь от жара.

И наступила тишина, такая, о которой говорят "могильная". Медленно, боясь увидеть нечто ужасное, убираю руки с лица.
Там где был ворох хвороста, теперь слегка курились угли, а на них лежал обжаренный блестящий от проступившего жира, поросёнок. Коряга дымилась, местами плясали сизые язычки пламени. В корчаге пузырилась кипевшая вода. От мешка ничего не осталось, а на опалённой траве рассыпались печёные яблоки и огурцы.
- Перестарался, но с пользой: поросёнок поспел, - усмехнулась за моей спиной Истома.
О мою ногу потёрся Пракша, вскинул голову:
- Ты это…прости те браные слова, что я… Не взаправду я, от глупой обиды…
- Будем трапезничать или лясы точить? - Я присел, обхватив уши Пракши, потрепал их.- Пёс ты трепливый.
- Правда, твоя, - уркнул Пракша. - Давайте трапезничать.

Солнце перевалило за полдень, когда мы подошли к маленькой речке, совсем ручеёк. Я решил сделать привал, освежиться и перекусить. Пракша, попив водицы, удалился:
- Проверю, что впереди.
Я занялся костром, а Истома - переборкой грибов. Перед тем как тронуться в путь от места ночлега, Истома надрала лыка и на ходу, довольно быстро сплела кузовок, в который и складывала попадавшиеся грибы. Теперь вот перебирала, хорошие нанизывала на прутики. Я соорудил костёр, выломал две рогульки, воткнул по обе стороны, а на них положил две перекладинки. Истома тотчас разложила на них прутики с грибами.

Я отошёл к речке, разулся, опустил ноги в воду. Хорошо! Тело вбирало свежесть и казалось, силы прибывали. А вот мысли у меня были нерадостные. Мы шли полдня, самое время съесть чего-нибудь серьёзного, желательно с хлебом. Грибы разве еда, так червячка заморить. Нужно выходить к весям. Заплатить или обменять у нас ничего нет, значит, придётся попрошайничать. Что как селяне не жалуют таких и прогонят взашей? Голодными далеко не уйдём. Надо что-то придумать.

Глянул через плечо на Истому. Очи почему-то зацепились за её грудь, затем медленно стали опускаться, скользя по изгибам тела Истомы. Меня бросило в жар так, что в висках заныло.
Зачерпнул воды, плеснул на пылающее лицо, раз, другой, третий. Отступил жар, погас.
Вот ещё докука: всю дорогу видеть пред очами голую девчонку…Они, очи, не желали зреть козье обличье, они видели ту прежнюю Истому с ясным людским лицом. Её нагота приводила меня в замешательство, то в жар метнёт, то в озноб окунёт, а то вроде как кровь в жилах закипает, и сердце суматошно колотится о рёбра…

Хотел я применить отводящий очи наговор, да не смог вспомнить. Нечто смутное возникло в мозгу, вроде разобрал, но произнести не осмелился: нет никакой уверенности, что оно то самое. Хуже бы не сделать. Так шёл и мучился, ровно пытку терпел… Нет, надо к весям выбираться. Кровь из носа, а разжиться хлебцем да одёжкой для Истомы…

Из кустов, запыхавшись, вылетел Пракша:
-Там…там…непотребное творится…
Развернулся и опять в кусты. Истома, даже не спросив, что случилось, кинулась следом. Я сунул ноги в обувь и метнулся их догонять. Бежал на шум впереди.

На западе прогрохотало раз, другой. По всему гроза движется. О, Вершители Судеб пошлите её стороной! Не хочется под ливнем в лесу ночевать.
Лес внезапно поредел и вскоре я выбежал на опушку. Сразу от неё начинался косогор, а внизу равнинка, с речкой и весью в дюжину дворов. Между весью и косогором на лугу роится толпа мужиков, у кого коса, у кого вилы. А в кругу бьётся существо крылатое.

Догоняю Истому, она на бегу разматывает свой пояс-верёвку. Пракша бежит рядом с ней, нога в ногу.
До нас уже долетают ясные слова, смех.
- Погодь, дай я вилами поддену поганца.
- Хватит с него. Вишь дёргается, к богам своим направился.
И тут с земли раздался гневный клёкот, вызвавший очередной приступ смеха у селян.
- Ишь, ругается тать.
- Чья коза-то?
- Моя. Дай по мордасам вдарю, душу отведу…

Истома вдруг остановилась, Пракша сел рядом, прижавшись к её ноге.
- Что там? - спросил я, справившись с дыханием.
- Грифона мужичьё поймало. Коз воровал. Вилами проткнули, теперь вот забаву устроили.
- Может, опоздали,- обронила Истома, поигрывая верёвкой.
- Клекочет ещё, - сказал Пракша. - Я слыхал, грифоны живучи.
- Отбить надо. Грифоны речь разумеют, нельзя с ним как со зверем.
Истома пристально посмотрела на меня:
- Шибко много мужиков. Не осилим.
Обхватив голову, я лихорадочно пытался вспомнить нужное сейчас заклинание. Обрывки, обрывки, ничего цельного…

Истома сделала петлю на веревке, одела на руку, затянула, затем решительно направилась туда, где, по словам Пракши, "непотребное творилось". Я, было, дёрнулся остановить её, но Пракша схватил зубами мою штанину, удержал.
- По мне так пусть покажется. Царь-девица. Мужиков много, да трусливы. Вспомни ягнёнка, счас она им свою забаву устроит. А ты покуда успокой голову, вспоминай свою волшбу.

Тем временем, легко ступая раздвоенными копытцами по траве и поигрывая верёвкой, будто кнутом Истома приблизилась к толпе. Её увидели, разом все обернулись, остолбенев.
- А ну рассыпались! - выкрикнула громко Истома, разорвав тишину в клочья. - Живо к мамкам, к жёнкам, - в подкрепление к своим словам она резко взмахнула рукой, "кнут" рассёк воздух с оглушительным хлопком.
Оцепенение у мужиков прошло, загалдели, точно грачи на деревах у погоста.
- Эт кто ж такая-то?
- Козлотаврица вроде. Дед Карп любил про них былички глаголить.
- Дак, сказывал, помёрли все от мора.
- Как видишь, не все.
- Что ноне за день: нежить к нам в гости пожаловала.
- Мужики, гля, на ней ничё нету. В шерсти, а ровно голая…

"Кнут" просвистев, стеганул глазастого по ногам, тот коротко взвыв, упал на траву, принялся растирать места ушиба.
- Дальше больнее будет, - честно предупредила Истома. - Что б духу вашего тут не было.
- Сурова, - сказал плотный высокий мужик с кудлатой серой бородой, покачивая косой. - Дак и мы не из мякины леплены…
Ещё раз просвистел "кнут" и конец его захлестнулся на ручке косы, резкий рывок - и коса упала на траву, а опешивший мужик глянул на пустые руки и смачно выругался.
Оживлённее загалдели мужики, выставили вперёд вилы, двинулись на Истому.
- Сзади, сзади обходи! - прокричал почти бабьим голосом тощий мужичонка.
И тут взлетела в воздух коса на привязи, и ну описывать круги - вжик, вжик, вжик…
Отпрянули мужики в ужасе, смешались, кое-кто не удержался на ногах, распластался по траве.
Вжик, вжик, вжик…наступало, приближалось. И сорвались все, побросав орудия, кто на двоих, кто на четырёх конечностях понеслись к веси. А в спины им бился задорный девичий смех.

Истома осторожно косой надрезала веревки, опутывавшие грифона, разорвала. Грифон лежал с закрытыми глазами, тяжело дышал, из ран пузырясь, сочилась кровь.
Я опустился на колени рядом, оглядел раненого. В нём жизнь едва теплилась.
- Без магии никак…
-Так ворожи, - фыркнула Истома, собирая обрывки веревки. - Может лучше к богам душу отпустить?

Я молча наложил руки на раны грифона, вспоминая уроки Белабола и призывая в подмогу Вершителей Судеб. Кровь, сначала кровь. Уговорить её срастить сосуды и жилы. Как же там говорил Белабол? В голове что-то щёлкнуло, точно кто орешек раскусил, и я ясно вспомнил заветные слова. Закрыв глаза, начал петь древний наговор.
- …остановит кровь теперь и восстанет рудый зверь, - нараспев закончил я, прислушиваясь к своим рукам, но они немо молчали.
- Опять учудил…Чароплёт, - внезапно раздался заливистый смех-лай Пракши.
А секунду спустя звонким смехом разразилась Истома:
- Ой, не могу…

И тут я почувствовал, что руки мои не ощущают жёсткого холодного оперения грифона, а лежат на тёплом коротком мехе. Затаив дыхание, я медленно приоткрываю глаза и вижу…сладко спящего лисёнка. Рудого. С курьими крыльями…

ПОСЛЕДНИЙ ЯЩЕР(2 редакция)глава 8-9

ПОСЛЕДНИЙ ЯЩЕР(2 редакция)глава 5

Рейтинг: +4 417 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (5)

Валерий Куракулов # 25 ноября 2017 в 08:41 +1

Пошёл к началу)) Потом приду сюда.

Михаил Заскалько # 30 ноября 2017 в 07:09 +1

Приходи, дорогой,гости у меня не часты.Посидим,поглаголим. c0414

Ивушка # 25 ноября 2017 в 09:45 +1

вы очень зримо и так реально рассказываете о тех фантастических событиях,
что создаётся впечатление что когда-то очень давно
всё так и происходило...
спасибо,понравилось,
новых вам интересных задумок...

Михаил Заскалько # 30 ноября 2017 в 07:12 +1

Благодарю,Ивушка!Рад такому эффекту.Заходите ещё.Будьте здравы! snegovik

Пронькина Татьяна # 21 декабря 2017 в 21:39 0

А где продолжение? Я серьёзно втянулась...Так здорово! super

RSS-лента комментариев