ПОСЛЕДНИЙ ЯЩЕР(2 редакция)глава 8-9

21 декабря 2017 - Михаил Заскалько

8. ГРАДЕЦ ХУТКО(рассказывает Ским)

Сидя на плече Горемага, я ехидно рассматривал небольшой городок.
- Не Афины, да, Пташка? - не менее ехидно спросил Пракша.
Ещё на подступах к городку, пробираясь по грязным узким улочкам посада, Горемаг почему-то решил, что мне будет лучше сидеть у него на плече. Я не возражал. Пракша тотчас нарёк меня "пташкой".
- Не Афины, не Рим, и даже не Киев, пёс трепливый.
Псом трепливым иногда в шутку называл Пракшу Горемаг, я запомнил и при случае парировал ехидные колкости Пракши.

Мы шли по главной улице городка. На местном языке он назывался Градец Хутко, что переводилось как "скоро, быстро, бойко, спешно, борзо". Городок походил на безобразно разросшуюся деревню, издали, с холма она мне напомнила растёкшееся тесто из чана. Градец Хутко стоял на пути "из варяг в греки" и вполне соответствовал своему названию: здесь останавливались, чтобы быстро, спешно пополнить запасы воды и продовольствия, что-то прытко продать, бойко обменять и борзо двигаться дальше. Кого тут только не было! Но в глаза бросались почему-то в основном пьяные варяги. Среди купцов, судя по татуировкам, попадались бывшие пираты.

Мне приходилось бывать в подобных местах, а Горемаг впервые оказался, поэтому всё время вертел головой с интересом рассматривая то одно, то другое. Я обратил внимание, что многие с таким же любопытством посматривали на Горемага, но почему-то игнорировали Истому. Неужели они так часто видели козатавриц, что для них это неинтересно, а вот юнец с сидящим на плече крылатым лисом - диво?

- Фурсик, зачем мы здесь? - осторожно спросила Истома.
- Здесь можно сесть на корабль. Это сократит наш путь.
Пракша косо глянул на Горемага:
- А платить чем?

- Шайтан, собака! - отшатнулся от Пракши проходящий мимо горбоносый купец, явно навеселе.
- Сам дурак, - не остался в долгу Пракша.
Купец остановился, покачался, будто деревце на ветру, икнул, взирая мутными выпуклыми как у вола глазами на говорящего пса.
- Тьфу, тьфу, шайтан! Сгинь!
- Лешак ты болотный, проваливай в своё болото, - рыкнул Пракша, оскалившись.
Икая и махая руками, задом, задом купец скрылся в узком проулке. Хмыкнув, Пракша повернулся к Горемагу:
- Итак, денежки у нас есть?
- Есть, должно хватить. В крайнем случае, можно на варяжский корабль гребцами.
- Добро, - мотнул головой Пракша. - Пташка, сядем рядом. Чур, я у борта.
Вот пёс трепливый, всё надсмехается…

- Нет, никаких гребцов, - вполне серьёзно заявила Истома. - Это кабала. Денег достанем.
Я уже хотел, было предложить Горемагу наколдовать золота, но, вспомнив, чем оборачивается его волшба, передумал.
- На корчму хватит? - поинтересовался.
- А тебе-то что, Пташка? - тут же встрял Пракша.
Я мудро пропустил его слова мимо ушей.
- Зачем? - рассеяно спросил Горемаг.
- В городах не принято спать под звёздами. Да и Истоме, я думаю, это надоело.
Истома лукаво улыбнулась, погладив меня по шёрстке:
- Заботливый какой. Если и заночуем на улице, нас никто не увидит.
- Почему?
Она рассмеялась, наклонившись ко мне, тихо сказала:
- А ты думаешь, почему люди в мою сторону пальцами не тычут? Они сейчас меня вообще не видят.
- Понятно.

И тут опять влез этот трепливый пёс:
- Слушайте и внимайте Пташке, он мудрый путешественник, много повидал, а мы так, варвары неотёсанные, щи лаптем хлебаем, соплёй закусываем.
Ну, псина, договоришься!

Горемаг отцепил от пояса кошель, пересчитал монеты.
- Ским прав. Лучше действительно переночевать в корчме.
- Напрасные траты, - скривился Пракша.
Но он остался в меньшинстве, потому что Истома была за ночлег под крышей. С сытным ужином.

Горемаг направился к корчме. В таких местах они на каждом шагу. Массивная дверь была нараспашку, из неё несло тяжёлым кислым духом, но это не остановило Горемага, и он решительно вошёл. Хозяин тотчас замахал рукой, приглашая.
- Сколько стоит остановиться на ночь?
- Три медных. Еда столько же.
Горемаг кивнул.
- А если двухместную комнату?
- В два раза больше. Впервые вижу, чтобы покупали второе место для собаки.
Горемаг благоразумно промолчал, а мне вдруг пришла в голову мысль: если никто не обращает внимания на крылатого лиса, значит, я тоже невидимый. Желание проверить это, улетучилось при мысли, что наговор накладывал Горемаг, а значит, сработать оно может непредсказуемо, если я покину его плечо.

Хозяин открыл перед нами дверь, которая вела в небольшую комнату. Впрочем, это мягко сказано. Три шага в ширину, семь в длину. Так называемые кровати - обычные деревянные скамьи. Ещё имелся низкий стол, столешница чёрная, не то от грязи, не то от времени, вся в трещинках и порезах. Большое окно ничем не закрывалось, кроме ставен, сейчас распахнутых.
Довольно усмехнувшись, хозяин вышел ненадолго, после чего вернулся, неся флягу с вином и деревянное блюдо с куском мяса и увесистой краюхой хлеба.
- Если захотите остаться ещё завтра, в полдень придётся доплатить.
- Добре, - коротко кивнул Горемаг.
Хозяин, будто с наклеенной улыбкой, вышел.
Пракша сразу забрался на одну из лавок и нагло посмотрел на Истому:
- Сказано было: для собаки.
- Но не сказано, на лавке или под лавкой. Брысь!
Жёсткий голос Истомы заставил его нехотя покинуть лавку.

К счастью, на мясо хозяин не поскупился. Правда, оно было пережаренным и слишком тщательно нафаршировано луком, что заставляло усомниться в его свежести. Мы были так голодны, что проигнорировали это. Хватило всем. Вино оказалось ещё более дрянным, щедро разбавленное водой. Пракша попробовал и отказался:
- Я предпочитаю по-скифски, неразбавленное.
Я тоже отказался, ибо всегда придерживался правила: вино отдельно, вода отдельно.
Горемаг сделал пару глотков, чтобы унять луковый жар и тоже отверг это пойло. К нашему удивлению, Истома выдула всё, даже не поморщившись. Как обычную воду.
Вскоре нас потянуло в сон, и мы расположились, кому как удобно. Я впервые в жизни засыпал под людской крышей.

Пробуждение было нерадостным. Нас ограбили! Кошель, прицепленный к поясу Горемага, благополучно пропал.
Истома что-то неразборчиво процедила сквозь зубы и резко ударила кулаком по краю стола, отщепив угол доски.
- Ты можешь найти вора?
- Но… - Горемаг под её взглядом поёжился, увёл глаза в сторону.
-Ты чародей, или рыбий хвост?
- Попробую,… - едва слышно выдавил Горемаг.

Пракша метнулся под лавку, а я на всякий случай перелетел на подоконник. Истома осталась стоять на месте, как вкопанная, сверля глазами Горемага.
Но ничего неожиданного не произошло, вообще ничего. Горемаг с закрытыми глазами что-то пошептал, затем распахнул их и радостно заулыбался:
- Я могу отвести нас к вору.
- Лучше к кошелю, - обронил Пракша, явно сомневаясь.
Мы все вышли из комнаты, следуя за Горемагом. Хозяин суетливо кинулся к нам, поинтересовался, намерены ли мы остаться ещё на ночь.
- Ещё не полдень, - бросил Горемаг на ходу.

Горемаг привёл нас в порт. Здесь почти не было богатых домов, сплошные жалкие лачуги, наспех построенные склады и бараки, где проживал всякий сброд, от беглых преступников до бездомных работных людишек, вроде корабельных плотников.
Мы подошли к одному из бараков, по виду нежилой, по причине сильной ветхости. Горемаг решительно стал подниматься по жутко скрипящей лестнице - казалось, она вот-вот развалится, - на второй этаж.
- Фурсик, - окликнула негромко его Истома.
- Да?
- Как действует твоё заклинание?
- Кошель зовёт меня. Он здесь!

Горемаг уверенно вошёл в одну из дверей, открыв её толчком ладони.
Поперёк комнаты была натянута рыболовная сеть, и на ней кто-то спал. Стараясь не шуметь, мы подошли ближе. Приглядевшись, я понял, что на сети спит минотаврица, совсем ещё юная. Сначала мне показалось, что она одетая, но очень быстро понял: этот эффект создавала шёрстка, как и у Истомы. Единственная её одежда, - плащ с капюшоном,- висела на деревянном крюке неподалеку.
- Фурсик сделай нас видимыми, - попросила Истома.
Горемаг коротко что-то сказал. А Пракша тем временем положил лапы на край гамака. Он качнулся, минотаврица застонала во сне и перекатилась на другой бок. Но тут же вздрогнув, пришла в себя, резко села, удивлённо глядя на нас.
- Как вы меня нашли?
- Это последнее, что тебя должно интересовать, - сказал я. - А первое, где наши деньги?
Глаза минотаврицы покраснели от знаменитого гнева, и она одним движением вскочила с сети, намереваясь силой проложить себе путь наружу, но сбить Истому с ходу не получилось. Сцепившись, они рухнули на пол, яростно борясь. Одна пыталась высвободиться, другая ей мешала.

Улучив момент, Пракша кинулся вперёд и сцепил челюсти на шее минотаврихи, глухо прорычал:
- Будешь брыкаться - перегрызу.
Минотавриха расслабилась, прекратила вырываться, Истома тут же оседлала её, стиснув коленями.
- Хорошо, сдаюсь…
- Говори, где наш кошель с деньгами?
- Что-нибудь одно, - неожиданно улыбнулась минотавриха так, точно они с Истомой просто забавлялись вознёй.
-То есть?

-Тебе не кажется странным повстречать здесь минотавра? - вопросом на вопрос ответила минотавриха.
- Допустим, и что?
- Это был последний взнос за мою свободу.
Истома в полголоса ругнулась, отошла, присев на край сети.
- Значит…
- У меня ничего нет. И всё-таки, как вы меня нашли?
- При помощи магии, - отводя глаза, ответил Горемаг.
- Иногда срабатывает как надо, - тут же влез этот ненавистный пёс трепливый.
Минотаврица с удивлением посмотрела на Пракшу:
-Ты…
- Совершенно верно: под чарами. Как и Истома, и вот эта чудо-Пташка.
Ну, пёс, терпение моё не беспредельно!

Минотавриха поднялась, села на сеть, подобрав к груди колени, и обхватив их руками.
- И куда путь держите?
- Тебе-то что? - резко ответил я, злясь, прежде всего на Пракшу.
- Мой бывший хозяин, у которого я выросла, много ходил по этим землям, я с ним в обозах, на кораблях… Если хотите, я могу стать вашим проводником.
-Ты нас обокрала! Как после этого мы можем тебе доверять?
Минотавриха опустила голову:
- Не можете… Поверьте, мне нужно хоть куда-нибудь пристроиться. Отпустив меня, хозяин забрал всё. Даже одежду.
- Щас расплачусь, - едко усмехнулся Пракша, за что получил увесистую затрещину от Истомы.
- Истома.
- Тээль.
Руки минотаврихи и козатаврицы соединились в рукопожатии.

9. ГРАДЕЦ ХУТКО (рассказывает Фурсик)

Неумолимо приближался полдень, а у нас ничего определённого. Мы остались без гроша, но приобрели новую сопутницу. Тээль. Минотаврица. Читал о таких, честно сказать, думал, очередная придумка книжников. Ан, нет, вот она живая, совсем ещё девчонка. Но в глазах столько боли, что думаю, по жизненному опыту она старше не только нас с Истомой, но и Пракши. Ским, пожалуй, сровняется с ней.

На благо нам ещё одна сопутница или в обузу? Эта мысль всё время меня донимает. Говорит, что долгое время была при купце, имеет дар чувствовать Путь. Ским подтвердил: да, минотавры владеют этим даром. Ским тоже считает себя путешественником, но ни на один мой вопрос не нашёл ответа. Ни про земли Урман не слышал, ни о Мгинских горах не ведал. И про ведунью Сувору не знал. Сдаётся мне, что он просто краснобай, далее своей хвалённой Греции нигде не был.

- В корчму путь нам заказан, есть нечего. Что будем делать? - спросил Пракша и глянул с вызовом на Скима. Должно быть, он решил, раз Ским путешествует на моём плече, то он теперь вроде моего советника.
Ским ответил высокомерным взглядом и, развернувшись, стал смотреть в сторону порта. Да, советник мне не помешал бы. Ским безмолвствовал, Истома и Таля (мы, не сговариваясь, стали так звать Тээль, она была не против) о чём-то перешёптывались, словно были лишь вдвоём.
-Ты наш вожатый, - не унимался Пракша, - так давай действуй. Стоять и любоваться на речку хорошо с наполненным желудком.
-Так сходи на помойку, съешь чего-нибудь! - вспыхнул Ским, вновь развернувшись. - Пёс трепливый, только нервы треплешь.
- Ну, Пташка, я доберусь до тебя…

-Хватит! - жёстко пресёк я забияк.- Я ведь тоже могу до вас добраться, живо в речке рыбёшками поплывёте. Или просто зажарю.
Ским собрался в комочек, затих. Пракша едва слышно буркнул: "Уж и сказать ничего нельзя…" и стал выкусывать блох с бедра.
-Таля, ты не знаешь, где можно достать денег?
- Украсть.
- Нет, красть ничего не будем. А там, - я кивнул в сторону порта, - если наняться грузчиком?
- Большая конкуренция. Не подпустят. Хорошо если просто прогонят, могут и побить.
-Тогда идём в город. Всем гуртом не след идти, разделимся. Мы с Скимом…
- Я один пойду,- встрепенулся Пракша.
-Только будь добр, свары не затевай. Таля ты с Истомой иди. Ищем где можно заработать денег. Через час встречаемся у корчмы, где ночевали.

Я миновал короткий проулок и вышел на улицу, которая вела к торговищу. Туда мне идти посоветовал Ским. Когда мы расходились на берегу речки, я рискнул применить отводящие чары к девчонкам: незачем им привлекать к себе лишнее внимание, ничего доброго это не сулит. Всё прошло без ошибки. Должно быть, оттого, что я уже не раз применял это заклинание, оно прочно засело в моей голове.

Когда мы остались вдвоём с Скимом, он предложил: давай я полетаю над градцем, посмотрю что и как. Я разрешил. Вернувшись, Ским и посоветовал идти на торжище. Это большая свободная от построек площадь, в неё как в озеро речки-притоки вливаются почти все улицы городка. Там много люду, идёт бойкая торговля и обмены. А вокруг торжища гостиные дворы иноземных купцов, огороженные заборами из заострённых брёвен.
-Там я думаю проще всего добыть деньги. И прознать подробности про Путь. Купцы должны ведать о землях Урман, имя-то не ваше, не славянское. Либо варяжское, либо свейское.
- Хорошо, идём на торжище.

До выхода на площадь оставалось сажени три, когда из двери корчмы вылетел чумазый мальчонка, но споткнулся, упал, распластавшись. Хотел вскочить, но его уже схватил за шиворот верзила варяг. Большой, с длинной бородой и огненно-рыжими волосами до плеч. Его лицо было отталкивающим: крупные, грубые черты, по щеке змеился ужасный шрам. На варяге был длинный до пят плащ зелёного сукна с горностаевыми оторочками. Почти весь перед плаща в бурых масляных пятнах.
Варяг что-то коротко выкрикивал, пытался приблизить лицо мальчишки к масляным пятнам, но тот яростно брыкался, упираясь то ногами, то руками.
-Ты понимаешь по-варяжски? - тихо спросил я.
- Хочет, чтобы мальчишка вылизал плащ дочиста, - глухо обронил Ским.
Из корчмы шустро выбежал маленький тучный хозяин с тряпкой в руках, окатышем закружил вокруг варяга:
- Господин нурман, отпустите мальца, я сам накажу. Я всё вытру, вернитесь, я вымою и просушу у печи. Ничего не будет видно…
Нурман не слышал его, ибо сопротивление мальчишки его бесило. Наконец он занёс пудовый кулак над головой мальчишки.
- Останови! - задёргался у меня на плече Ским.
Я сам желал этого, но просто вмешаться опасался, а нужные чарные слова как на грех не вспоминались.

Ским взлетел, больно хлестнув меня крылом по уху, метнулся к варягу. В следующее мгновение его зубы вонзились в вознесённый кулак. Варяг взвизгнул, как недорезанный хряк, скорее от неожиданности, чем от боли, отпрянул, точно от сильного тычка в грудь. Вторая его рука разжалась и мальчишка, получив свободу, стрелой влетел в распахнутую дверь корчмы. Хозяин же остолбенел, глаза его округлились, челюсть отпала. По всему очи его и уши отказывались верить тому, что видели и слышали. А видели и слышали они, как внезапно налетел ветер на нурмана, взлохматил волосы, а затем хрустнули хрящи, и рука нурмана обагрилась кровью. А потом раздался глас из воздуха:
- Эриманфская свинья!
*******************
(Эриманфский вепрь- чудовище, которое убил Геракл)
***************************************************
Варяг выхватил из-под плаща меч и, очевидно изрыгая родные ругательства, принялся рубить воздух вокруг себя.
Но Ским уже сидел у меня на плече.
-Ты думал, во что встреваешь? - прошептал я осуждающе.
- Кто-то же должен думать, пока ты бездействуешь, - огрызнулся Ским. - Тьфу, у него и кровь паршивая. Ну, его к воронам!
**************************************
("Ну, его к воронам!" - распространённое древнегреческое бранное выражение)
*********************************************************************

- Что здесь творится? - вдруг раздался зычный голос у меня за спиной.
Мы с Скимом обернулись. Шагах в пяти от нас стоял низкорослый дородный мужчина лет сорока в дорогом греческом кафтане, рудого цвета, расшитого золотыми нитями сказочных птиц и цветов. На голове у него высокая шапка из синего сукна, оторочена чёрным соболем. На ногах сапоги из бирюзового сафьяна. Чёрная смоляная борода и усы коротко подстрижены, над глазами вздыбились пышные брови. По всему купец, либо киевский, либо новгородский. За ним толпились верно, приказчики, толмач и наёмники из варягов, все в долгополых плащах, кои оттопыривались мечами, волосатые, иные в железных шлемах. Телохранители.

- Вальдс, пошто голосишь, ровно девка на сносях?- раздражённо спросил купец, стукнув о мостовую дубцем - резной полированной палкой.
Варяг перестал рубить воздух, убрал с лица волосы и,…указав мечом на меня, выкрикнул:
- Колдун! Он наслал на меня злобную горгулью. Она прокусила мне руку,- и варяг продемонстрировал окровавленную кисть.
- Ещё один пёс трепливый, - сказал Ским возмущённо. - Горгулья, надо же выдумать. Сам ты гоблин болотный!
Варяг услышал, подступил, угрожающе поигрывая мечом:
- Господин, дозволь колдуна рассечь!
- Погодь, - жёстко остановил его купец. Тяжёлый конец дубца надавил на моё плечо, как раз рядом с Скимом. - Кто таков? Чей холоп?
- От холопа слышу, - ещё больше возмутился Ским и, дрыгнув задней лапой, отшвырнул дубец. - Тычет грязной палкой…
Телохранители загудели, схватились за мечи.
- Цыть! - вскрикнул купец, гася шум, вперил в меня потемневшие глаза. - Отвечай.
- Я это…скоморох. Чревом вещаю…
- Дерзости вещаешь, - купец вновь приподнял дубец.
- Не балуй купец, можешь остаться без бровец, - не унимался Ским, видимо решил мне подыграть.
- Занятное чрево, - купец изобразил подобие улыбки. - Пошто оно на плече, а не как у всех?
- Где хочу, там сижу, - ответил Ским, зорко следя за палкой.
- Взять его - внезапно вскрикнул купец.

Но я был на чеку: поставил оберег. Телохранители ударились о незримую стену, с руганью принялись рубить её, но мечи отскакивали, тупились.
- Чрево, да? - купец тоже попробовал ткнуть в оберег дубцем.
- Оно, - спокойно сказал я, - творит, что хотит.

И тут я почувствовал, что Скима на плече нет. Торопясь возвести оберег, я отвлёкся и не почуял, когда же он взлетел. Осмотревшись вокруг, я увидел, как по улице в нашу сторону несётся Пракша. А Ским завис над шапкой купца, мгновение - и шапка взмыла в воздух. Всеобщему взору предстала в полголовы блестевшая от пота лысина.
Длинно выругавшись, купец принялся, подпрыгивая, махать палкой, пытаясь достать шапку.
- Купец-молодец средь овец, а средь молодца, сам овца, - озорно засмеялась невидимая "горгулья".
В прыжке в купца врезался Пракша: он видимо решил, что тот видит Скима и пытается его сбить. Купец рухнул ничком, раскинув руки, Пракша вспрыгнул ему на спину, положил лапу на голову, предупреждающе зарычал.

Неожиданно у меня в памяти всплыло заклинание, которое я не пытался вспоминать. Словно кто-то специально подсунул мне для такого случая.
Затаив дыхание, с опаской, я всё же произнёс его. Неведомая сила повлекла мечи варягов к земле и ровно припаяла их к мостовой. Тщетно рвали варяги руки - мечи не двигались, более того, сами руки не отнять от рукоятей.
Я снял оберег.
- Пракша, оставь его.
Пракша провёл лапой по лысине купца, оставив следы когтей, наклонился к уху:
- Не трогай лихо, покуда спит тихо. Как бывший секретарь, советую, господин.
После чего присоединился ко мне.

Со стороны проулка, обходя столпившихся зевак, к лежащему купцу приблизились Истома и Таля, в руках они держали объёмные мешки. Неужели украли, презрев мой запрет?
Поравнявшись с рукой купца, держащей древец, Таля, помедлив, вдруг наступила копытцем на руку, та разжалась, выпустив палку. Таля подняла её.
Не знаю, зачем я это сделал, скорее всего, из юношеского озорства, но на минутку я снял с Тали невидимость.
-Ты?! - дёрнулся купец. - Не тронь! Повинуйся!
- Я боле не твоя раба, - сказала резко Таля и плюнула на лысину бывшего хозяина.
Под защитой заклинания отводящего очи, мы направились к торжищу.

Регистрационный номер №0405049

от 21 декабря 2017

[Скрыть] Регистрационный номер 0405049 выдан для произведения: 8. ГРАДЕЦ ХУТКО(рассказывает Ским)

Сидя на плече Горемага, я ехидно рассматривал небольшой городок.
- Не Афины, да, Пташка? - не менее ехидно спросил Пракша.
Ещё на подступах к городку, пробираясь по грязным узким улочкам посада, Горемаг почему-то решил, что мне будет лучше сидеть у него на плече. Я не возражал. Пракша тотчас нарёк меня "пташкой".
- Не Афины, не Рим, и даже не Киев, пёс трепливый.
Псом трепливым иногда в шутку называл Пракшу Горемаг, я запомнил и при случае парировал ехидные колкости Пракши.

Мы шли по главной улице городка. На местном языке он назывался Градец Хутко, что переводилось как "скоро, быстро, бойко, спешно, борзо". Городок походил на безобразно разросшуюся деревню, издали, с холма она мне напомнила растёкшееся тесто из чана. Градец Хутко стоял на пути "из варяг в греки" и вполне соответствовал своему названию: здесь останавливались, чтобы быстро, спешно пополнить запасы воды и продовольствия, что-то прытко продать, бойко обменять и борзо двигаться дальше. Кого тут только не было! Но в глаза бросались почему-то в основном пьяные варяги. Среди купцов, судя по татуировкам, попадались бывшие пираты.

Мне приходилось бывать в подобных местах, а Горемаг впервые оказался, поэтому всё время вертел головой с интересом рассматривая то одно, то другое. Я обратил внимание, что многие с таким же любопытством посматривали на Горемага, но почему-то игнорировали Истому. Неужели они так часто видели козатавриц, что для них это неинтересно, а вот юнец с сидящим на плече крылатым лисом - диво?

- Фурсик, зачем мы здесь? - осторожно спросила Истома.
- Здесь можно сесть на корабль. Это сократит наш путь.
Пракша косо глянул на Горемага:
- А платить чем?

- Шайтан, собака! - отшатнулся от Пракши проходящий мимо горбоносый купец, явно навеселе.
- Сам дурак, - не остался в долгу Пракша.
Купец остановился, покачался, будто деревце на ветру, икнул, взирая мутными выпуклыми как у вола глазами на говорящего пса.
- Тьфу, тьфу, шайтан! Сгинь!
- Лешак ты болотный, проваливай в своё болото, - рыкнул Пракша, оскалившись.
Икая и махая руками, задом, задом купец скрылся в узком проулке. Хмыкнув, Пракша повернулся к Горемагу:
- Итак, денежки у нас есть?
- Есть, должно хватить. В крайнем случае, можно на варяжский корабль гребцами.
- Добро, - мотнул головой Пракша. - Пташка, сядем рядом. Чур, я у борта.
Вот пёс трепливый, всё надсмехается…

- Нет, никаких гребцов, - вполне серьёзно заявила Истома. - Это кабала. Денег достанем.
Я уже хотел, было предложить Горемагу наколдовать золота, но, вспомнив, чем оборачивается его волшба, передумал.
- На корчму хватит? - поинтересовался.
- А тебе-то что, Пташка? - тут же встрял Пракша.
Я мудро пропустил его слова мимо ушей.
- Зачем? - рассеяно спросил Горемаг.
- В городах не принято спать под звёздами. Да и Истоме, я думаю, это надоело.
Истома лукаво улыбнулась, погладив меня по шёрстке:
- Заботливый какой. Если и заночуем на улице, нас никто не увидит.
- Почему?
Она рассмеялась, наклонившись ко мне, тихо сказала:
- А ты думаешь, почему люди в мою сторону пальцами не тычут? Они сейчас меня вообще не видят.
- Понятно.

И тут опять влез этот трепливый пёс:
- Слушайте и внимайте Пташке, он мудрый путешественник, много повидал, а мы так, варвары неотёсанные, щи лаптем хлебаем, соплёй закусываем.
Ну, псина, договоришься!

Горемаг отцепил от пояса кошель, пересчитал монеты.
- Ским прав. Лучше действительно переночевать в корчме.
- Напрасные траты, - скривился Пракша.
Но он остался в меньшинстве, потому что Истома была за ночлег под крышей. С сытным ужином.

Горемаг направился к корчме. В таких местах они на каждом шагу. Массивная дверь была нараспашку, из неё несло тяжёлым кислым духом, но это не остановило Горемага, и он решительно вошёл. Хозяин тотчас замахал рукой, приглашая.
- Сколько стоит остановиться на ночь?
- Три медных. Еда столько же.
Горемаг кивнул.
- А если двухместную комнату?
- В два раза больше. Впервые вижу, чтобы покупали второе место для собаки.
Горемаг благоразумно промолчал, а мне вдруг пришла в голову мысль: если никто не обращает внимания на крылатого лиса, значит, я тоже невидимый. Желание проверить это, улетучилось при мысли, что наговор накладывал Горемаг, а значит, сработать оно может непредсказуемо, если я покину его плечо.

Хозяин открыл перед нами дверь, которая вела в небольшую комнату. Впрочем, это мягко сказано. Три шага в ширину, семь в длину. Так называемые кровати - обычные деревянные скамьи. Ещё имелся низкий стол, столешница чёрная, не то от грязи, не то от времени, вся в трещинках и порезах. Большое окно ничем не закрывалось, кроме ставен, сейчас распахнутых.
Довольно усмехнувшись, хозяин вышел ненадолго, после чего вернулся, неся флягу с вином и деревянное блюдо с куском мяса и увесистой краюхой хлеба.
- Если захотите остаться ещё завтра, в полдень придётся доплатить.
- Добре, - коротко кивнул Горемаг.
Хозяин, будто с наклеенной улыбкой, вышел.
Пракша сразу забрался на одну из лавок и нагло посмотрел на Истому:
- Сказано было: для собаки.
- Но не сказано, на лавке или под лавкой. Брысь!
Жёсткий голос Истомы заставил его нехотя покинуть лавку.

К счастью, на мясо хозяин не поскупился. Правда, оно было пережаренным и слишком тщательно нафаршировано луком, что заставляло усомниться в его свежести. Мы были так голодны, что проигнорировали это. Хватило всем. Вино оказалось ещё более дрянным, щедро разбавленное водой. Пракша попробовал и отказался:
- Я предпочитаю по-скифски, неразбавленное.
Я тоже отказался, ибо всегда придерживался правила: вино отдельно, вода отдельно.
Горемаг сделал пару глотков, чтобы унять луковый жар и тоже отверг это пойло. К нашему удивлению, Истома выдула всё, даже не поморщившись. Как обычную воду.
Вскоре нас потянуло в сон, и мы расположились, кому как удобно. Я впервые в жизни засыпал под людской крышей.

Пробуждение было нерадостным. Нас ограбили! Кошель, прицепленный к поясу Горемага, благополучно пропал.
Истома что-то неразборчиво процедила сквозь зубы и резко ударила кулаком по краю стола, отщепив угол доски.
- Ты можешь найти вора?
- Но… - Горемаг под её взглядом поёжился, увёл глаза в сторону.
-Ты чародей, или рыбий хвост?
- Попробую,… - едва слышно выдавил Горемаг.

Пракша метнулся под лавку, а я на всякий случай перелетел на подоконник. Истома осталась стоять на месте, как вкопанная, сверля глазами Горемага.
Но ничего неожиданного не произошло, вообще ничего. Горемаг с закрытыми глазами что-то пошептал, затем распахнул их и радостно заулыбался:
- Я могу отвести нас к вору.
- Лучше к кошелю, - обронил Пракша, явно сомневаясь.
Мы все вышли из комнаты, следуя за Горемагом. Хозяин суетливо кинулся к нам, поинтересовался, намерены ли мы остаться ещё на ночь.
- Ещё не полдень, - бросил Горемаг на ходу.

Горемаг привёл нас в порт. Здесь почти не было богатых домов, сплошные жалкие лачуги, наспех построенные склады и бараки, где проживал всякий сброд, от беглых преступников до бездомных работных людишек, вроде корабельных плотников.
Мы подошли к одному из бараков, по виду нежилой, по причине сильной ветхости. Горемаг решительно стал подниматься по жутко скрипящей лестнице - казалось, она вот-вот развалится, - на второй этаж.
- Фурсик, - окликнула негромко его Истома.
- Да?
- Как действует твоё заклинание?
- Кошель зовёт меня. Он здесь!

Горемаг уверенно вошёл в одну из дверей, открыв её толчком ладони.
Поперёк комнаты была натянута рыболовная сеть, и на ней кто-то спал. Стараясь не шуметь, мы подошли ближе. Приглядевшись, я понял, что на сети спит минотаврица, совсем ещё юная. Сначала мне показалось, что она одетая, но очень быстро понял: этот эффект создавала шёрстка, как и у Истомы. Единственная её одежда, - плащ с капюшоном,- висела на деревянном крюке неподалеку.
- Фурсик сделай нас видимыми, - попросила Истома.
Горемаг коротко что-то сказал. А Пракша тем временем положил лапы на край гамака. Он качнулся, минотаврица застонала во сне и перекатилась на другой бок. Но тут же вздрогнув, пришла в себя, резко села, удивлённо глядя на нас.
- Как вы меня нашли?
- Это последнее, что тебя должно интересовать, - сказал я. - А первое, где наши деньги?
Глаза минотаврицы покраснели от знаменитого гнева, и она одним движением вскочила с сети, намереваясь силой проложить себе путь наружу, но сбить Истому с ходу не получилось. Сцепившись, они рухнули на пол, яростно борясь. Одна пыталась высвободиться, другая ей мешала.

Улучив момент, Пракша кинулся вперёд и сцепил челюсти на шее минотаврихи, глухо прорычал:
- Будешь брыкаться - перегрызу.
Минотавриха расслабилась, прекратила вырываться, Истома тут же оседлала её, стиснув коленями.
- Хорошо, сдаюсь…
- Говори, где наш кошель с деньгами?
- Что-нибудь одно, - неожиданно улыбнулась минотавриха так, точно они с Истомой просто забавлялись вознёй.
-То есть?

-Тебе не кажется странным повстречать здесь минотавра? - вопросом на вопрос ответила минотавриха.
- Допустим, и что?
- Это был последний взнос за мою свободу.
Истома в полголоса ругнулась, отошла, присев на край сети.
- Значит…
- У меня ничего нет. И всё-таки, как вы меня нашли?
- При помощи магии, - отводя глаза, ответил Горемаг.
- Иногда срабатывает как надо, - тут же влез этот ненавистный пёс трепливый.
Минотаврица с удивлением посмотрела на Пракшу:
-Ты…
- Совершенно верно: под чарами. Как и Истома, и вот эта чудо-Пташка.
Ну, пёс, терпение моё не беспредельно!

Минотавриха поднялась, села на сеть, подобрав к груди колени, и обхватив их руками.
- И куда путь держите?
- Тебе-то что? - резко ответил я, злясь, прежде всего на Пракшу.
- Мой бывший хозяин, у которого я выросла, много ходил по этим землям, я с ним в обозах, на кораблях… Если хотите, я могу стать вашим проводником.
-Ты нас обокрала! Как после этого мы можем тебе доверять?
Минотавриха опустила голову:
- Не можете… Поверьте, мне нужно хоть куда-нибудь пристроиться. Отпустив меня, хозяин забрал всё. Даже одежду.
- Щас расплачусь, - едко усмехнулся Пракша, за что получил увесистую затрещину от Истомы.
- Истома.
- Тээль.
Руки минотаврихи и козатаврицы соединились в рукопожатии.

9. ГРАДЕЦ ХУТКО (рассказывает Фурсик)

Неумолимо приближался полдень, а у нас ничего определённого. Мы остались без гроша, но приобрели новую сопутницу. Тээль. Минотаврица. Читал о таких, честно сказать, думал, очередная придумка книжников. Ан, нет, вот она живая, совсем ещё девчонка. Но в глазах столько боли, что думаю, по жизненному опыту она старше не только нас с Истомой, но и Пракши. Ским, пожалуй, сровняется с ней.

На благо нам ещё одна сопутница или в обузу? Эта мысль всё время меня донимает. Говорит, что долгое время была при купце, имеет дар чувствовать Путь. Ским подтвердил: да, минотавры владеют этим даром. Ским тоже считает себя путешественником, но ни на один мой вопрос не нашёл ответа. Ни про земли Урман не слышал, ни о Мгинских горах не ведал. И про ведунью Сувору не знал. Сдаётся мне, что он просто краснобай, далее своей хвалённой Греции нигде не был.

- В корчму путь нам заказан, есть нечего. Что будем делать? - спросил Пракша и глянул с вызовом на Скима. Должно быть, он решил, раз Ским путешествует на моём плече, то он теперь вроде моего советника.
Ским ответил высокомерным взглядом и, развернувшись, стал смотреть в сторону порта. Да, советник мне не помешал бы. Ским безмолвствовал, Истома и Таля (мы, не сговариваясь, стали так звать Тээль, она была не против) о чём-то перешёптывались, словно были лишь вдвоём.
-Ты наш вожатый, - не унимался Пракша, - так давай действуй. Стоять и любоваться на речку хорошо с наполненным желудком.
-Так сходи на помойку, съешь чего-нибудь! - вспыхнул Ским, вновь развернувшись. - Пёс трепливый, только нервы треплешь.
- Ну, Пташка, я доберусь до тебя…

-Хватит! - жёстко пресёк я забияк.- Я ведь тоже могу до вас добраться, живо в речке рыбёшками поплывёте. Или просто зажарю.
Ским собрался в комочек, затих. Пракша едва слышно буркнул: "Уж и сказать ничего нельзя…" и стал выкусывать блох с бедра.
-Таля, ты не знаешь, где можно достать денег?
- Украсть.
- Нет, красть ничего не будем. А там, - я кивнул в сторону порта, - если наняться грузчиком?
- Большая конкуренция. Не подпустят. Хорошо если просто прогонят, могут и побить.
-Тогда идём в город. Всем гуртом не след идти, разделимся. Мы с Скимом…
- Я один пойду,- встрепенулся Пракша.
-Только будь добр, свары не затевай. Таля ты с Истомой иди. Ищем где можно заработать денег. Через час встречаемся у корчмы, где ночевали.

Я миновал короткий проулок и вышел на улицу, которая вела к торговищу. Туда мне идти посоветовал Ским. Когда мы расходились на берегу речки, я рискнул применить отводящие чары к девчонкам: незачем им привлекать к себе лишнее внимание, ничего доброго это не сулит. Всё прошло без ошибки. Должно быть, оттого, что я уже не раз применял это заклинание, оно прочно засело в моей голове.

Когда мы остались вдвоём с Скимом, он предложил: давай я полетаю над градцем, посмотрю что и как. Я разрешил. Вернувшись, Ским и посоветовал идти на торжище. Это большая свободная от построек площадь, в неё как в озеро речки-притоки вливаются почти все улицы городка. Там много люду, идёт бойкая торговля и обмены. А вокруг торжища гостиные дворы иноземных купцов, огороженные заборами из заострённых брёвен.
-Там я думаю проще всего добыть деньги. И прознать подробности про Путь. Купцы должны ведать о землях Урман, имя-то не ваше, не славянское. Либо варяжское, либо свейское.
- Хорошо, идём на торжище.

До выхода на площадь оставалось сажени три, когда из двери корчмы вылетел чумазый мальчонка, но споткнулся, упал, распластавшись. Хотел вскочить, но его уже схватил за шиворот верзила варяг. Большой, с длинной бородой и огненно-рыжими волосами до плеч. Его лицо было отталкивающим: крупные, грубые черты, по щеке змеился ужасный шрам. На варяге был длинный до пят плащ зелёного сукна с горностаевыми оторочками. Почти весь перед плаща в бурых масляных пятнах.
Варяг что-то коротко выкрикивал, пытался приблизить лицо мальчишки к масляным пятнам, но тот яростно брыкался, упираясь то ногами, то руками.
-Ты понимаешь по-варяжски? - тихо спросил я.
- Хочет, чтобы мальчишка вылизал плащ дочиста, - глухо обронил Ским.
Из корчмы шустро выбежал маленький тучный хозяин с тряпкой в руках, окатышем закружил вокруг варяга:
- Господин нурман, отпустите мальца, я сам накажу. Я всё вытру, вернитесь, я вымою и просушу у печи. Ничего не будет видно…
Нурман не слышал его, ибо сопротивление мальчишки его бесило. Наконец он занёс пудовый кулак над головой мальчишки.
- Останови! - задёргался у меня на плече Ским.
Я сам желал этого, но просто вмешаться опасался, а нужные чарные слова как на грех не вспоминались.

Ским взлетел, больно хлестнув меня крылом по уху, метнулся к варягу. В следующее мгновение его зубы вонзились в вознесённый кулак. Варяг взвизгнул, как недорезанный хряк, скорее от неожиданности, чем от боли, отпрянул, точно от сильного тычка в грудь. Вторая его рука разжалась и мальчишка, получив свободу, стрелой влетел в распахнутую дверь корчмы. Хозяин же остолбенел, глаза его округлились, челюсть отпала. По всему очи его и уши отказывались верить тому, что видели и слышали. А видели и слышали они, как внезапно налетел ветер на нурмана, взлохматил волосы, а затем хрустнули хрящи, и рука нурмана обагрилась кровью. А потом раздался глас из воздуха:
- Эриманфская свинья!
*******************
(Эриманфский вепрь- чудовище, которое убил Геракл)
***************************************************
Варяг выхватил из-под плаща меч и, очевидно изрыгая родные ругательства, принялся рубить воздух вокруг себя.
Но Ским уже сидел у меня на плече.
-Ты думал, во что встреваешь? - прошептал я осуждающе.
- Кто-то же должен думать, пока ты бездействуешь, - огрызнулся Ским. - Тьфу, у него и кровь паршивая. Ну, его к воронам!
**************************************
("Ну, его к воронам!" - распространённое древнегреческое бранное выражение)
*********************************************************************

- Что здесь творится? - вдруг раздался зычный голос у меня за спиной.
Мы с Скимом обернулись. Шагах в пяти от нас стоял низкорослый дородный мужчина лет сорока в дорогом греческом кафтане, рудого цвета, расшитого золотыми нитями сказочных птиц и цветов. На голове у него высокая шапка из синего сукна, оторочена чёрным соболем. На ногах сапоги из бирюзового сафьяна. Чёрная смоляная борода и усы коротко подстрижены, над глазами вздыбились пышные брови. По всему купец, либо киевский, либо новгородский. За ним толпились верно, приказчики, толмач и наёмники из варягов, все в долгополых плащах, кои оттопыривались мечами, волосатые, иные в железных шлемах. Телохранители.

- Вальдс, пошто голосишь, ровно девка на сносях?- раздражённо спросил купец, стукнув о мостовую дубцем - резной полированной палкой.
Варяг перестал рубить воздух, убрал с лица волосы и,…указав мечом на меня, выкрикнул:
- Колдун! Он наслал на меня злобную горгулью. Она прокусила мне руку,- и варяг продемонстрировал окровавленную кисть.
- Ещё один пёс трепливый, - сказал Ским возмущённо. - Горгулья, надо же выдумать. Сам ты гоблин болотный!
Варяг услышал, подступил, угрожающе поигрывая мечом:
- Господин, дозволь колдуна рассечь!
- Погодь, - жёстко остановил его купец. Тяжёлый конец дубца надавил на моё плечо, как раз рядом с Скимом. - Кто таков? Чей холоп?
- От холопа слышу, - ещё больше возмутился Ским и, дрыгнув задней лапой, отшвырнул дубец. - Тычет грязной палкой…
Телохранители загудели, схватились за мечи.
- Цыть! - вскрикнул купец, гася шум, вперил в меня потемневшие глаза. - Отвечай.
- Я это…скоморох. Чревом вещаю…
- Дерзости вещаешь, - купец вновь приподнял дубец.
- Не балуй купец, можешь остаться без бровец, - не унимался Ским, видимо решил мне подыграть.
- Занятное чрево, - купец изобразил подобие улыбки. - Пошто оно на плече, а не как у всех?
- Где хочу, там сижу, - ответил Ским, зорко следя за палкой.
- Взять его - внезапно вскрикнул купец.

Но я был на чеку: поставил оберег. Телохранители ударились о незримую стену, с руганью принялись рубить её, но мечи отскакивали, тупились.
- Чрево, да? - купец тоже попробовал ткнуть в оберег дубцем.
- Оно, - спокойно сказал я, - творит, что хотит.

И тут я почувствовал, что Скима на плече нет. Торопясь возвести оберег, я отвлёкся и не почуял, когда же он взлетел. Осмотревшись вокруг, я увидел, как по улице в нашу сторону несётся Пракша. А Ским завис над шапкой купца, мгновение - и шапка взмыла в воздух. Всеобщему взору предстала в полголовы блестевшая от пота лысина.
Длинно выругавшись, купец принялся, подпрыгивая, махать палкой, пытаясь достать шапку.
- Купец-молодец средь овец, а средь молодца, сам овца, - озорно засмеялась невидимая "горгулья".
В прыжке в купца врезался Пракша: он видимо решил, что тот видит Скима и пытается его сбить. Купец рухнул ничком, раскинув руки, Пракша вспрыгнул ему на спину, положил лапу на голову, предупреждающе зарычал.

Неожиданно у меня в памяти всплыло заклинание, которое я не пытался вспоминать. Словно кто-то специально подсунул мне для такого случая.
Затаив дыхание, с опаской, я всё же произнёс его. Неведомая сила повлекла мечи варягов к земле и ровно припаяла их к мостовой. Тщетно рвали варяги руки - мечи не двигались, более того, сами руки не отнять от рукоятей.
Я снял оберег.
- Пракша, оставь его.
Пракша провёл лапой по лысине купца, оставив следы когтей, наклонился к уху:
- Не трогай лихо, покуда спит тихо. Как бывший секретарь, советую, господин.
После чего присоединился ко мне.

Со стороны проулка, обходя столпившихся зевак, к лежащему купцу приблизились Истома и Таля, в руках они держали объёмные мешки. Неужели украли, презрев мой запрет?
Поравнявшись с рукой купца, держащей древец, Таля, помедлив, вдруг наступила копытцем на руку, та разжалась, выпустив палку. Таля подняла её.
Не знаю, зачем я это сделал, скорее всего, из юношеского озорства, но на минутку я снял с Тали невидимость.
-Ты?! - дёрнулся купец. - Не тронь! Повинуйся!
- Я боле не твоя раба, - сказала резко Таля и плюнула на лысину бывшего хозяина.
Под защитой заклинания отводящего очи, мы направились к торжищу.

ПОСЛЕДНИЙ ЯЩЕР(2 редакция)глава 10

ПОСЛЕДНИЙ ЯЩЕР(2 редакция)главы 6-7

Рейтинг: +2 332 просмотра

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (4)