Шли семидесятые годы, уходили в лету страшные времена ГУЛАГа. Жизнь в «Магадане» приходила в более цивилизованное русло. Лагерей к тому времени убавилось не на много, а вот политических узников почти не осталось. Отец, после реабилитации уехал в Ленинград на Родину – оттуда идёт вся династия нашей семьи. Жизнь сложилась так, что он непосредственно общался с представителями преступного мира разных поколений. Со многими из них мне приходилось встречаться, и получалось так, что помимо кругленькой суммы в банке, он оставил мне в наследство общение с «меккой» уголовного мира. Среди них были очень выдающиеся личности того времени.
Юрий только что вернулся с командировки на Чукотку. Звонок по телефону: на проводе Валера Коробков (он и Жора Караулов – преступные авторитеты, «правили бал» в Магадане тех времён).
– Я тоже вернулся с «инспекторской» поездки по Камчатке, – скаламбурил он, – приходи вечером, посидим, будут все свои.
Магадан – это пристанище золотодобытчиков и рыбаков, да и таксисты в то время играли не последнюю скрипку. В городе – «море» ресторанов, помогающих этой братии освобождаться от тяжести их карманов. Ресторан «Северный» – один из брендов этой сети. Находился он прямо в центре, на проспекте Ленина у телевышки – славился улётным репертуаром того времени. Попасть туда без записи или блата было практически невозможно! За столом сидели Валера, Жора и Лёша «окурок», тоже известный вор и «катало». С эстрады неслось - «Созрели вишни в саду у дяди Вани, у дяди Вани на Марчекане!» (это пригород на берегу бухты Нагаево, как раз там и базируется весь рыболовецкий и военный флот края). На клавишах «наяривал» и пел со своим квартетом Мишаня, впоследствии – король шансона Михаил Шуфутинский. Тогда ещё все были молодые. К нему одинаково хорошо относились как власть, спортсмены, так и криминальный мир. С Юрием они дружили и ещё неоднократно встречались в разные годы, как в стране, так и за границей!
Недалеко от нас сидел Мирза Кантемиров – председатель старательской артели «Мир» со своей компанией. Мы хорошо друг друга знали и учтиво обменивались хорошим спиртным, так сказать, «от нашего стола – вашему столу»! Среди них восседал мой закадычный друг Сергей Спицын – с ним мы прошли огонь, воду и медные трубы! Он от природы был наделён большим чувством юмора и обаяния и составлял мне большую конкуренцию в обольщении прекрасного пола. Тогда мы были молоды и «шалили» от души. Обычно все посиделки мы затевали с ним: приходили в «заведение» как на «подиум», осматривали всё красивое, обольщали и увозили в свою «берлогу». (В настоящее время он с женой Надеждой, живёт в одной из европейских стран, а их дети не разбежались по свету, а живут и здравствуют на нашей северной земле). За соседним столом расположились братья Миша и Дима Колченские. Они тоже пользовались авторитетом среди уважаемых людей города. Ни одни молодёжные разборки не обходились без их участия.
Вечер продолжался, все, конечно, клеили – пока только глазами, присутствующих в зале дам. - Те, зная статус сидящих за нашим столом - кокетничали, как-бы показывая призыв к сотрудничеству! Жора Караулов, большой добрый увалень, всегда чего-нибудь рассказывал, показывая это всё в лицах. Без гомерического хохота на это смотреть было нельзя. В то же время, он мог одним ударом поставить на место любую «заблудшую душу»! Михаил с эстрады со своей «фирменной» хрипотцой за «красненькую» (червонец, 10 руб., по тем временам можно было посидеть весь вечер компанией из двух человек с полным набором всех яств) отправлял музыкальные послания разным столам. И громко неслось: «Мурка, ты мой мурёночек, Мурка, ты мой котёночек»! Зал был забит битком, в глубине сидела компания мне хорошо знакомая. Среди них выделялся «зализанный» хлюст, знакомый мне по прежней работе. Он всё время оказывал мне какие-то знаки внимания, много суетился. Вдруг он срывается с места и «летит» к нашему столу, нагнулся ко мне и шепчет:
– «Познакомь меня с Валерой я, много о нём слышал!» В двух словах представил этого гуся «авторитетам», те кивнули в знак приветствия. И в этот момент – о, Боже! – этот зализанный фрукт произнёс фразу, которая, в дальнейшем ему очень дорого стоила:
– «Валера, я слышал, вы играете? Может, распишем?»
Все с интересом подняли глаза. Валера посмотрел на меня, как бы спрашивая: - «Эта «вошь», я надеюсь, меня беспокоит не зря?» Я улыбнулся и кивнул ему, мол, вроде мужичок упакованный – решай сам! Решили: - после банкета едем на хату!
Нужно отметить, что для Валеры и Жоры подобные ситуации – это была их стихия. Они жили этим и чувствовали себя как рыба в воде, понимая друг друга с полуслова, полувзгляда. Даже желание выпить кофе или чай, взять за мочку уха, почесать затылок – каждое движение во время игры имело определённое знак.
Играли у Коробка дома. Двухкомнатная квартира в центре города, в которой обстановка была довольно спартанская: диван, круглый резной стол, пианино, шикарная немецкая аппаратура и большая фонотека на «пластах» и катушках, с лучшей мировой музыкой того времени. Будущий «Король шансона» часто забегал сюда на рюмочку чая, и порой «гладил» клавиши этого пианино.
И вот - сели играть! Фартило всем по-разному. «Зализанный» разошёлся – у него карта катила, как никогда! Жора подскакивал, деланно показывая, что психует и игра никак не идёт! Товарищ «жертвы», которого он взял для моральной поддержки, несколько раз пытался его остановить, даже брал за грудки, но тот, как слепая лошадь, рвался в бой. И вот наступил тот момент, когда на кону стояла очень большая сумма и «спрыгнуть» уже было нельзя. Дрожащими руками вскрылись!!! И в это мгновение он проигрывает все! На нём остались только трусы и большой фамильный перстень. Расписка о «кругленьком» долге уже была написана ранее. Без жалости на эту картину смотреть было нельзя: по лицу «горемыки» стекал пот, волосы на голове уже были не прилизаны, а торчали, как веник, руки тряслись. От отчаяния, с последней надеждой, на удивление всех, он поставил и этот перстень. Его товарищ уже в соседней комнате повторял: «Дурак! Дурак! Ну дурак!». Результат этого безумного хода был предсказуем! После этого со смехом выдали ему одежду, выпили по рюмочке на дорожку и разъехались по домам.
Здесь нужно отметить, что преступные авторитеты того времени почитали закон чести и никогда не обижали простых людей. Если и проходили какие-то разборки, то они касались толстосумов, и братвы их криминального круга.
Были и другие авторитеты – как бы не публичные, в их руках была вся экономика края, и тут уже фигурировали запредельные суммы, золото, японская техника и т. д. Такие имена, как Летягин и Шнеерсон, судебный процесс над ними - был очень громкий. Кстати, с Летягиным у нас были очень добрые отношения – он был человеком чести и порядочности. Просто, видимо ставил свои подписи не с тем «уклоном». К сожалению, так и в нашей жизни бывает. Ему отвесили тринадцать лет строгача. «Парился» Летягин в лагере рядом с курортом «Талая», где как раз правил «бал» мой друг Владимир Ильич – один из героев моих рассказов. Где-то годика через два, с подачи Ильича ему позволили свободное передвижение. Ильич забрал его к себе снабженцем, года три им нарадоваться не мог, т. к. благодаря его связям и деловитости - курорт расцвёл! Затем Летягина освободили по «удо» в связи с болезнью. И, действительно, через какое-то время он «ушёл».
На следующий день, в выходной, где-то к обеду, в мою дверь начали настойчиво ломиться. Со словами: «кого это ещё несёт в такую рань» - открываю. И вижу такую картину: у порога на коленях стоит «зализанный друг» и начинает причитать:
– «Юра, родненький, помоги! Прости меня, дурака! Сам не понимаю, как меня понесло. Чёрт с ними, с деньгами. Самое главное – мой перстень. Это реликвия нашей семьи, досталась мне через несколько поколений. Умоляю тебя, договорись с ребятами - вернуть мне его на любых условиях!»
Вот так я стал адвокатом в таких делах, которые в преступном мире даже не рассматриваются! Карточный долг – дело «святое»! Он может только откладываться, но возврат его не обсуждается. Ну, что делать? Пользуясь нашей давней дружбой с авторитетами, я дал согласие. Сделал я это только потому, что частично приложил руку к его «раздеванию» и не остановил это всё вовремя - зная последствия процесса. В намеченный час машина была подана, и мы поехали на Ленина, 7. Перед этим я позвонил Валере и предупредил о визите. Подъехали, сказал им оставаться в машине и молиться!
Поднимаюсь наверх и вижу такую картину: «авторитеты» разбирают посылку, прибывшую с «нарочным» из-за «бугра», а там – мечта всех меломанов – пластинки бриллиантовых исполнителей всех времён: Т. Джонса, Э. Хампердинка, Ф. Синатры и т. д. Пару часов мы слушали хиты и со смехом вели разбор «ночных полётов». Вопрос с перстнем решили без проблем. Пришли к общему выводу: того, что он спустил, и что должен вернуть по расписке – достаточный урок самоуверенному дилетанту. Мужик хотел срубить «халяву», а получил большую «головную боль». Когда я уходил, ребята предложили мне сразу не отдавать, пусть мол - помучается. Вышел из дома, «друзья» сидели в машине, они безнадёжно уставились на меня, «бедолага» был весь белый, как простыня. Оба мне:
– Ну что?
Мой разжатый кулак дал ответ – на ладони лежала золотая печатка с большим камнем и гравировкой! Хозяин перстня натурально заплакал и громко зарёкся когда-либо ещё испытывать судьбу на этом поприще! Потом он ещё долго отдавал долг, но делал это безоговорочно и в срок! Впоследствии он в благодарность водил меня по ресторанам, коих в нашем городе было ещё много – «Приморский», «Астра», «Бригантина», «Магадан» и т. д. Ресторан «Северный» он опасливо обходил стороной. Хочу сразу отметить, что слово ресторан на севере не должен ассоциироваться с шабашем и разгулом. Мест, где можно собраться с друзьями, послушать красивую музыку, а женщинам просто продефилировать – не было, а Магадан в то время был атакован заезжими музыкантами самой высшей пробы - со всего Союза. Так что, северяне одни из первых показали «Западу», как и где нужно проводить досуг!
Помочь сайту
Поздравления
