Бояре Рюрика. Глава 7

Глава 7
(819 г. от Р.Х.)
 
Совсем ещё молодой, переживший всего двадцать зим, но уже успевший отличиться в битвах свейский конунг Харальд Клак самодовольно оскалился и оглядел своих воинов-викингов. Они были спокойны, а некоторые даже веселы. Отчаянной храбрости, не имевшие ни кола ни двора, большинство из которых были младшими сыновьями в семьях и которым из наследства достался только меч, жившие только за счёт захваченной добычи, воины безоговорочно доверяли своему удачливому конунгу. За последнюю неделю свеи смогли перехватить четыре торговых судна славян, направлявшихся из моря в Ладожское озеро. Всех людей безжалостно рубили, всё, что считали ценным, забирали, а ладьи, пробив дно, топили за ненадобностью.
Место для этого хищного промысла было замечательное. Река, несущая воды Ладожского озера в море, была не длинна, но полноводна, неводом протянувшись по узкому участку земли, соединявшие водные стихии. Не поэтому ли славяне и местные жители, довольно редко встречающиеся в этих глухих заболоченных местах, называли её Нево-река? Миновать её нельзя, если плывешь торговать к славянам, хазарам или далёким арабам с целью поиметь так ценимое арабское серебро. Две ладьи Харальда, похожие на драккары данов, но более лёгкие и за счёт этого имевшие чуть меньшую осадку, стремительно выскакивали из-за поворота реки, покрытого лесом, и, на вёслах, легко настигали плывущие против течения ладьи купцов.
Харальд скалился не просто так. Очередная, пятая по счёту ладья, показавшаяся вдали и плывшая по течению реки со стороны Ладожского озера, становилась всё ближе и ближе. И пусть его ладьи, не скрытые берегом, были хорошо видны издали, Харальд был уверен, что и эта купеческая ладья будет его добычей. Конунг зычно крикнул и махнул рукой. По его команде воины налегли на вёсла, и два судна викингов стремительно побежали по волнам навстречу купеческому кораблю.
Новгородский купец Владияр на небольшой своей ладье направлялся к бодричам в город Старград. Этот город часто посещали купцы франков, и именно им он собирался сбыть свой товар – меха. Меха были разные: и неповторимый по своему окрасу мех рыси; тёплый, с жёстким подшерстком мех куницы; густой мех соболя с вкраплениями седины и подшёрстком, переливающийся голубым оттенком. Но особой ценностью среди франкских купцов считались мягкие белоснежные меха горностая. Франки не стояли за ценой и брали этот мех нарасхват, хотя ворс на нём был не очень прочным и быстро линял.
Его четыре подручные сидели на вёслах и, скорее, не гребли, а чуть шевеля ими, не давали ладье уйти со струи, позволяя реке самой нести её по течению к морю. А там, поставив парус, при хорошем ветре они почти за десять дней могли достичь искомой цели. Гребцы, сидя спиной по направлению движения, не могли видеть стоявшие вдали у берега ладьи. Владияр заметил их давно, но то, что это разбойники, он понял только тогда, когда они направились в его сторону.
- Мурманы! Поворачивай! – Дико закричал Владияр. – К берегу правь!
Ладья развернулась, и гребцы налегли на вёсла так, что от напряжения на их шеях выступили жилы. Славяне гребли изо всех сил, пот градом валил у них по лицу. Берег приближался, но приближались и свеи. Среди зарослей кустов, густо растущих по берегу реки мелькнуло устье маленькой речушки, похожее на узкий залив, с такими же заросшими берегами.
- Стемид! В речку давай, в речку! – Закричал Владияр, поглядывая на догонявших.
- Застрянем!
- Правь – тебе говорят!
Ладья славян с разгону влетела в узкую речку и после первого же поворота, скрывшись за кустами, Владияр достал колчаны со стрелами:
- Балша, Мишата – на берег! Не подведите, родимые! Отвлеките, задержите! И сломя голову на рожон не лезьте – живыми останьтесь!
Мишата и Балша прыгнули за борт и, держа лук и стрелы над головой, по грудь в воде побрели к берегу.
- Путарь, - Владияр повернулся к третьему, - а ты уж, голубчик, давай на другой!.. Выследи главаря у них, не промахнись, постарайся!
Путарь разухабисто свистнул и ухмыльнулся:
- Не промахнусь! Сейчас они на себе почуют нашу новгородскую удаль.
- Ты, это, не мудри! Своё ухарство брось! Живым возвращайся!
- Да ладно! Что я – лапоть что ли? Не впервой, вернусь.
Он тоже прыгнул в воду и скрылся на противоположном берегу. Оставшись вдвоём, Владияр и Стемид ещё сколько возможно гребли вверх по речке, пока днище ладьи не уткнулось в мель. Тогда они подтащили ладью под куст, ветки которого нависали над водой, и, прислушиваясь, замерли.
- Что делать-то будем, Владияр? – Тихо спросил Стемид, настороженно озираясь по сторонам.
- Мурманы сюда вряд ли доберутся – мелковато здесь. Мужиков наших ждём да ночи, а там боги нас надоумят, и что-нибудь придумаем. – Так же тихо ответил Владияр. – Ночи белые, светлые – много чего сделать можно.
Ладья свеев влетела следом за славянами в устье речушки и остановилась: длинные вёсла цеплялись за кусты и не позволяли плыть дальше. Харальд победоносно вскинул голову:
- Всё! Отсюда им не выплыть! Рагнар, - повернулся он ко второй ладье, - ждите нас здесь! Мы скоро вернёмся.
Викинги убрали мешавшие плыть вёсла и, упираясь, как шестами, только двумя о дно речки, медленно стали продвигать ладью вверх по течению. Харальд, отмахиваясь от кучи комаров, с непрерывным звоном кружащих вокруг, напряжённо всматривался вперёд, ожидая увидеть за очередным поворотом речки преследуемых славян, но и за ним открывалась узкая полоска между кустами с нависшими ветками над самой водой. И в этом комарином писке почти неразличимом свистом из этих кустов ударили две стрелы, а следом ещё две, после чего четыре викинга упали замертво. Воины на ладье загородились щитами и выставили луки, целясь туда, откуда прилетели стрелы.
Харальд озверел:
- Гуннар, Арнбьёрн, Кольгрим, Стейнар, отправляйтесь на берег и убейте их! Остальные – вперёд! Их ладья должна быть рядом.
- Мы их прихлопнем как комаров. – Пообещал Гуннар.
Свеи уткнули концы вёсел в берег реки, и по ним как по мосткам пробежали воины, прорубая себе мечом путь через кусты. Ладья двинулась дальше, но почти тотчас же уткнулась носом в мель. Харальда качнуло, и он почувствовал резкую боль в предплечье: его руку насквозь пробила стрела.
Невзирая на боль, Харальд пригнулся, прячась за борт:
- И на этом берегу ещё один! Хёскульд, возьми десять воинов и поймай мне этого стрелка! Я с него с живого шкуру спущу!.. - Он своей мощной рукой обломил наконечник стрелы и, схватившись за её оперение, выдернул из раны.
Путарь, прятавшийся за кустом и смотревший через прогалы листвы на мурманов, с досадой поджал губы: непредвиденная случайность помешала ему убить их предводителя. Низкий берег реки, затопляемый в половодье и изобилующий непересыхающими за лето лужами, бочажками и омутками, соединёнными между собой лабиринтом проток, в дальнейшем переходящих в болото, был сыроват, и на нём отчётливо проступали его следы. Путарь, отступив от кустов и слыша за собой погоню, вбежал в протоку, пробежав по колено в воде несколько десятков шагов, свернул к достаточно глубокому омутку и, стараясь не зацепить плавающую по поверхности зелёную ряску, осторожно погрузился в воду. Вынырнул он под ветками нависшего над омутом хилого искривлённого дерева, сунул в рот тростинку и скрылся опять под водой.
Путарь подождал, когда преследователи отошли довольно далеко, и осторожно вынырнул. Стряхнув с пропитанного воском лука капли воды, оглядел истоптанную в округе землю и усмехнулся:
- В болото попёрлись - дуралеи. - И направился в противоположную сторону.
Кольгрим, Стейнар, Арнбьёрн и Гуннар, прикрываясь щитами, осторожно продирались сквозь кусты, переходили вброд многочисленные лужи, но ни славян, ни их следов не было видно. Путь им перегородила похожая на лужайку широкая протока, сплошь покрытая зелёной ряской. Арнбьёрн первый шагнул в неё и по пояс провалился в трясину, выдавив из неё пузырь воздуха с тухлым запахом.
- Вытащите меня! – Протянул он руки, погружаясь всё глубже.
Гуннар и Кольгрим начали помогать ему выбраться из этого природного плена, а Стейнар пошёл дальше вдоль протоки, изыскивая возможный проход. Он отошёл довольно далеко, но всюду натыкался на всё то же болото, и обойти его не было никакой возможности. Стейнар повернул назад и возвратился туда, где оставил Кольгрима, Арнбьёрна и Гуннара и нашёл их, лежащими навзничь и утыканных стрелами. Он отпрянул от трупов и, испуганно озираясь, начал пятиться, поворачивая свой щит в разные стороны, откуда ожидал прилёта стрелы.
Недалеко из высокой травы Балша натянул тетиву лука и прицелился в Стейнара, но Мишата остановил его, мягко взявшись за плечо:
- Пусть идёт. – Шепнул он. - Неведомое всегда страшнее опасности, смотрящей в глаза.
Весь в грязи Стейнар предстал перед Харальдом.
- Где остальные?
- Я потерял их в лесу. – Слукавил Стейнар.
- Вы нашли славян?
Стейнар отрицательно покачал головой:
- Их невозможно найти в этой трясине.
- По берегу не пройти: кругом одно болото. – Поддержал его Хёскульд.
- Но они как-то по этому болоту передвигаются! – Раздражённый Харальд недовольно поджал губы. – Их ладья с реки уйти не может, но как её достать?
- Тогда может вброд по реке?..
Харальд унизительно окинул взглядом Хёскульда:
- Увязая по колено в иле, двигаться среди кустов, откуда могут прилететь стрелы? Эти комарики оказались пчёлами, которые могут больно кусать. Они обречены сидеть в этом болоте. Иного пути у них нет, как возвратиться назад, а мы их дождёмся в устье реки. Возвращаемся!
Ладья свеев отчалила от удерживающей её мели, медленно скрылась за поворотом, и наступила тишина, если не считать пения птиц, писка комаров и плеска рыбы. Ветви одного из кустов над поверхностью воды раздвинулись, и показалась голова Путаря. Он посмотрел вслед скрывшейся ладье, ехидно улыбнулся и опять скрылся за сомкнувшимися ветвями.
Мишата, забросив руки за голову и откинувшись на борт ладьи, дремал, изредка лениво отмахиваясь от назойливой мошкары. Стемид косил глазами по сторонам и прислушивался к различным звукам:
- А вдруг он не придёт?
- Кто, Путарь-то? – Спросил Мишата, не открывая глаз. – Никуда он не денется. Путарь ещё тот лесовик! Он сколько раз один на один на хозяина леса – ведмедя ходил! И ничего! – И, зевая, добавил, - придё-от!
- Фьюить, ти-ти-ти! Чирк, чирк, чирк! Чи-та, чи-та, чи-та! Фить, фить, фить! – Раздался недалеко заливистый голос соловья.
Балша облегчённо вздохнул, а Стемид встрепетнулся:
- Путарь! Только он может так соловью подражать!
- Ух, непутёвый! – Разозлился Владияр. – Разве в это время соловьи поют?!
- Ух, ух, ух. – Откликнулся обрадованный Стемид, подражая выпи.
Раздался треск кустов, и появился весь испачканный в грязи Путырь.
- Чего таитесь? – Громко спросил он.
- Тихо ты! Услышат. – Всполошился Владияр.
- Некому слушать. Уплыли они опять в Нево-реку и там нас дожидаются. По берегу испугались идти: болото кругом.
- Поджидают, говоришь? – Стемид испуганно повернулся к Владияру. – Что делать-то будем?
- По болоту их обойдём. А где нельзя – ладью на руках перенесём. Через пороги на Волхове перетаскивали, а здесь не сдюжим что ли? Пусть дожидаются! – Владияр усмехнулся. – А там ладью река сама в море вынесет - ищи нас потом.
- А ну-ка они на Ильмень направятся?
- Ты, Стемид, сам подумай: зачем им туда идти? По Волхову на вёслах всё время против течения? Не зная броду?.. А вот предупредить Гостомысла-то не помешало бы. Как ладью до Нево-реки дотащим, ты, Стемид, возвращайся и сообщи обо всём. Иначе житья не будет от мурманов-то… А нам ведь ещё возвращаться! А здесь – мурманы озоруют…
Два корабля свеев несколько дней простояли борт об борт, поджидая славянскую ладью. Харальда бросало в жар от раны на руке, но он с упрямым упорством не желал покидать это место. Его воины уже не смотрели на него с нескрываемым обожанием, а хмурились и отводили взгляд.
Рагнар, смотря на неприветливый берег, произнёс, не выказывая никаких эмоций:
- Сгинули, видно, Кольгрим, Арнбьёрн и Гуннар. Харальд, мы долго ещё здесь ждать будем? Может, ну их - этих славян! Они упрямы, как и мы. И просто так из болота не вылезут. Комары сожрут, а не вылезут! Может лучше, чем по болоту за ними гоняться, их селения поворошить?.. Откуда-то они плыли?!
Стоявший рядом Харальд помолчал, а потом сурово произнёс:
- В этот раз мы не победили, но и не проиграли. И сдаваться раньше времени я не собираюсь. Это просто наша неудача, которая не способна нас сломить… А каждая неудача только повышает нашу волю к битвам. В этой неудачи нет горечи, и это ещё не конец – всегда есть путь дальше! А путь таков: пусть они сидят в этих болотах, а мы посетим их селения. – А затем он повернулся к своим воинам и громко крикнул. – На вёсла! Пошевеливайся! Совсем заснули, мухи болотные?!
 
*   *   *
 
Разгорячённый воин остановил своего изнурённого долгой скачкой коня у самого костра, вокруг которого сидели воеводы славян: словене Всеволод и Доброслав – сыновья князя Гостомысла, их зять Вадим, женатый на их старшей сестре, и воевода кривичей Родосвет. Усталый конь всхрапывал и косил большим своим глазом на огонь. Воин похлопал его по шее, успокаивая, и отрывисто начал бросать слова:
- Гудим просил передать, что он нашёл хазар.
Сидевшие у костра переглянулись, а Родосвет удовлетворённо произнёс:
- Наконец-то!
Объединённое войско ильменских словен и кривичей вот уже много дней искало по округе этих хазар после того, как дошла весть о разорении ими селений кривичей на земле, граничащей с вятичами. Кривичи спешно собрали войско в тысячу пеших воинов и попросили помощи у новгородского князя Гостомысла, который прислал около шестисот конников.
- Сколько их? – Поинтересовался Всеволод.
- Гудим просил передать, что около двадцати сотен.
- Многовато для простого набега! – Закачал головой Вадим.
- Далеко? – Продолжил расспросы Всеволод.
- Так вёрст двадцать с гаком отсюда.
- Как их перенять можно?
- Так они вдоль речки движутся, и если наперерез поспешить, то как раз успеем…
- Успеем ли? – Засомневался Доброслав. – Кругом одни леса да болота. В такой глуши одна верста за пять сойдёт…
- В болото они не сунутся. Они по другому берегу реки идут, а там повыше и посуше, и другого пути у них нет. А мы как через брод перейдём, так до них – рукой подать.
- Чего так коня запарил-то? – Спросил Родосвет у гонца.
- Так весть спешил доставить.
- Возьми другого – путь покажешь!
Всеволод резко встал с земли:
- Да, пора! Хватит почивать! Вадим, подымай воинов!
Вадим скрылся в гуще леса, и его зычный голос раздался из-за деревьев. Всеволод, а за ним Доброслав накинули на плечи свои фиолетовые плащи и застегнули застежки у себя на груди.
- Вы бы не надевали свои плащи перед боем. – Посоветовал Родосвет. – Уж больно они яркие. Каждый хазарин будет в вас стрелой целить…
- Эти плащи не для хазар, а для своих воинов. Пусть каждый видит нас в бою и, равняясь на нас, не покажет врагу свою спину. – Ответил Доброслав.
- Ты, Родосвет, - застёгивая пояс с мечом, сказал Всеволод, - со своими пешими кривичами догоняй нас – конных. Мы пока место для битвы подыщем. Да не задерживайся, а то туговато нам придётся без вас.
Родосвет понимающе кивнул головой и тоже скрылся за деревьями.
На предполагаемое место битвы конных словен вывел встретившийся им Гудим. Это был вытянутый вдоль реки узкой полосой шагов в четыреста заливной луг, окромлённый с другой стороны лесом. Высокая трава, растущая на нём, была чуть ли не по пояс человека. Славяне с опушки леса осматривали предстоящее поле брани, и оно им понравилось.
- Подходяще! – Похвалил Гудима Всеволод. – Конница хазар быстро скакать здесь не сможет, а Родосвет со своими кривичами как раз перекроет поле от реки до леса, и обойти их трудно. А как уж хазары ввяжутся в битву, мы по ним и ударим. Только бы успели. Гудим, вернись – поторопи их!
- Не надо меня торопить! – Запыхавшийся Родосвет продирался сквозь лес, ломая ветки. – Не намного мы задержались.
- Бегом что ли бежали? – Усмехнулся Вадим.
- Зачем бегом? Быстрым шагом шли. Ну что здесь?..
- Смотри, Родосвет! Сможешь перекрыть поперёк это поле своими кривичами?
Воевода внимательно оглядел луг и кивнул головой:
- В два ряда воинов поставлю.
- Только не дай им проломить строй, а то зайдут потом сзади – всех порубят. Удержи!..
- Удержу. Копья и рогатины сделают своё дело! Только речка мелковата, как бы по реке не обошли.
Всеволод повернулся к Вадиму:
- Возьми полторы сотни конников и спрячьтесь на том берегу, а если полезут хазары в реку, то бейте их с налёту…
Вадим с противоположного лесистого берега реки смотрел, как кривичи вытянулись цепочкой, перекрывая луг от леса до реки, а затем, сев на землю, скрылись в высокой траве. Он вглядывался, пытаясь разглядеть воинов среди зелени, но никого не было видно.
- Смотри, Вадим! – Сотник Олимер тронул его за плечо, показывая рукой: вдали вдоль речки ехали около двадцати всадников, а вслед за ними в отдалении показались и остальные хазары.
- Не будет здесь двадцати сотен. – Усмехнулся Вадим. – От силы сотен восемь будет. Со страху, что ли, Гудиму померещилось?!
Передовые хазары не спеша приближались к скрытым в траве кривичам и, недалеко от них, видимо чего-то заметив, развернули своих коней. Выхватив луки и пуская стрелы, они кружили на одном месте, ожидая остальных. Кривичи, подняв большие щиты и скрываясь за ними, выставив копья и рогатины, ровным строем двинулись навстречу.
Подоспевшие хазары с гортанными криками набросились на пеших воинов, но кривичи выстояли, сдержали натиск и заставили врагов сбиться в неповоротливую кучу перед своим строем. Хазары крутились на своих конях, пытались своими мечами достать славян, но их длинные копья не подпускали конников близко. И тогда из леса на хазар ударили конные словене. Хазары стушевались, повернули коней, и, уходя от неожиданно появившихся воинов, рассыпались по полю, пуская на ходу стрелы в преследователей.
Олимер в нетерпении закричал:
- Ну что же, Вадим! Смотри, как хазар погнали, а мы стоим!..
Вадим, наблюдая, как два всадника в своих фиолетовых плащах скакали впереди своих воинов, пытаясь настигнуть убегающих хазар, упрямо нахмурил брови:
- Нам сказано сторожить кривичей с этого края, так сторожи! Да и куда теперь спешить? Видишь, как улепётывают? Подоспеем к шапочному разбору…
Всеволод и Доброслав, предчувствуя скорую победу, догоняли отстающих хазар, рубили их и пытались догнать следующих, но убегающие вдруг отхлынули в стороны, и перед словенскими всадниками возникла стена закованных в латы хазар, на рысях приближавшихся к ним. Славяне, не сдерживая коней, врезались в эту стену и после непродолжительной рубки, потеряв треть воинов, начали понемногу сдавать назад. Многочисленные хазары, обступив с трёх сторон словен, с гортанными криками начали прижимать их к реке.
Смотревший издали на побоище Олимер в запале воскликнул:
- Вадим, чего мы стоим? Побьют же их!..
Стискивая от бессилия зубы и перебирая желваками, Вадим хмуро процедил:
- Не успеем их спасти. Сами тоже костьми ляжем, а кому тогда землю от мурманов оборонять?
Густо полетели стрелы хазар, и окружённые хазарами славяне по одному поверженными начали падать на землю, но ни одна из стрел не была направлена ни во Всеволода, ни в Доброслава.
- Живыми хотят взять, - отбиваясь от наседавших хазар, прокричал брату Доброслав, - но и нам не спастись!
- Сидеть в цепях не хочу! Позору этому не бывать! – Ответил Всеволод. – Только в смерти позору нет. Ты готов, брат?
- Готов.
Братья повернулись друг к другу.
- Прощай, брат!
- Прощай!
И два меча братьев одновременно вошли в тела Всеволода и Доброслава.
Расправившись с окружёнными словенами, хазары неторопливо накатывали на кривичей. Шагов в двухстах от них они остановились и, выпустив рой стрел, устремились на славян. Стена кривичей пошатнулась, в некоторых местах попятилась назад, но затем опять выпрямилась и выстояла. Сотни две с половиной хазар на конях бросились в реку с намерением обойти этот пеший неприступный строй воинов. Вадим поднял руку, призывая своих конников приготовиться, а затем резко опустил её и послал своего коня вперёд. Поднимая тучу брызг, с разгону словене вломились в неповоротливую толпу хазар, скованных рекой, и началась страшная месть за ранее погибших соплеменников.
От неожиданного появления конных славян хазары стушевались и повернули своих коней, пытаясь опять заманить за собой, а за ними отхлынули и остальные хазары, бившиеся с кривичами.
- Назад! – Зычно закричал Вадим, не давая своим воинам опять попасть в ловушку.
Полторы сотни конных словен встали позади кривичей, готовые броситься в бой туда, где возникнет опасность. Хазары остановились в трёхстах шагах от кривичей, озираясь и прикидывая, откуда неожиданно могут появиться еще славяне, а затем повернули коней и поскакали прочь.
Смотря вслед уходящим хазарам, подъехавший к Вадиму Олимер хрипло сказал:
- Двоих сыновей лишился Гостомысл. Что теперь скажем князю-то?..
Вадим нахмурился и мрачно произнёс:
- Бери ещё коня заводного и немедля скачи к князю. Скажешь, что погибли Доброслав и Всеволод, но чести не потеряли. Скажешь, что хазары повернули вспять. Поспеши, а мы пока погибших огню предадим и тризну справим. Честь и слава - павшим и хвала - победившим!
 

© Copyright: М.Лютый, 2016

Регистрационный номер №0354088

от 9 сентября 2016

[Скрыть] Регистрационный номер 0354088 выдан для произведения: Глава 77
(819 г. от Р.Х.)
 
Совсем ещё молодой, переживший всего двадцать зим, но уже успевший отличиться в битвах свейский конунг Харальд Клак самодовольно оскалился и оглядел своих воинов-викингов. Они были спокойны, а некоторые даже веселы. Отчаянной храбрости, не имевшие ни кола ни двора, большинство из которых были младшими сыновьями в семьях и которым из наследства достался только меч, жившие только за счёт захваченной добычи, воины безоговорочно доверяли своему удачливому конунгу. За последнюю неделю свеи смогли перехватить четыре торговых судна славян, направлявшихся из моря в Ладожское озеро. Всех людей безжалостно рубили, всё, что считали ценным, забирали, а ладьи, пробив дно, топили за ненадобностью.
Место для этого хищного промысла было замечательное. Река, несущая воды Ладожского озера в море, была не длинна, но полноводна, неводом протянувшись по узкому участку земли, соединявшие водные стихии. Не поэтому ли славяне и местные жители, довольно редко встречающиеся в этих глухих заболоченных местах, называли её Нево-река? Миновать её нельзя, если плывешь торговать к славянам, хазарам или далёким арабам с целью поиметь так ценимое арабское серебро. Две ладьи Харальда, похожие на драккары данов, но более лёгкие и за счёт этого имевшие чуть меньшую осадку, стремительно выскакивали из-за поворота реки, покрытого лесом, и, на вёслах, легко настигали плывущие против течения ладьи купцов.
Харальд скалился не просто так. Очередная, пятая по счёту ладья, показавшаяся вдали и плывшая по течению реки со стороны Ладожского озера, становилась всё ближе и ближе. И пусть его ладьи, не скрытые берегом, были хорошо видны издали, Харальд был уверен, что и эта купеческая ладья будет его добычей. Конунг зычно крикнул и махнул рукой. По его команде воины налегли на вёсла, и два судна викингов стремительно побежали по волнам навстречу купеческому кораблю.
Новгородский купец Владияр на небольшой своей ладье направлялся к бодричам в город Старград. Этот город часто посещали купцы франков, и именно им он собирался сбыть свой товар – меха. Меха были разные: и неповторимый по своему окрасу мех рыси; тёплый, с жёстким подшерстком мех куницы; густой мех соболя с вкраплениями седины и подшёрстком, переливающийся голубым оттенком. Но особой ценностью среди франкских купцов считались мягкие белоснежные меха горностая. Франки не стояли за ценой и брали этот мех нарасхват, хотя ворс на нём был не очень прочным и быстро линял.
Его четыре подручные сидели на вёслах и, скорее, не гребли, а чуть шевеля ими, не давали ладье уйти со струи, позволяя реке самой нести её по течению к морю. А там, поставив парус, при хорошем ветре они почти за десять дней могли достичь искомой цели. Гребцы, сидя спиной по направлению движения, не могли видеть стоявшие вдали у берега ладьи. Владияр заметил их давно, но то, что это разбойники, он понял только тогда, когда они направились в его сторону.
- Мурманы! Поворачивай! – Дико закричал Владияр. – К берегу правь!
Ладья развернулась, и гребцы налегли на вёсла так, что от напряжения на их шеях выступили жилы. Славяне гребли изо всех сил, пот градом валил у них по лицу. Берег приближался, но приближались и свеи. Среди зарослей кустов, густо растущих по берегу реки мелькнуло устье маленькой речушки, похожее на узкий залив, с такими же заросшими берегами.
- Стемид! В речку давай, в речку! – Закричал Владияр, поглядывая на догонявших.
- Застрянем!
- Правь – тебе говорят!
Ладья славян с разгону влетела в узкую речку и после первого же поворота, скрывшись за кустами, Владияр достал колчаны со стрелами:
- Балша, Мишата – на берег! Не подведите, родимые! Отвлеките, задержите! И сломя голову на рожон не лезьте – живыми останьтесь!
Мишата и Балша прыгнули за борт и, держа лук и стрелы над головой, по грудь в воде побрели к берегу.
- Путарь, - Владияр повернулся к третьему, - а ты уж, голубчик, давай на другой!.. Выследи главаря у них, не промахнись, постарайся!
Путарь разухабисто свистнул и ухмыльнулся:
- Не промахнусь! Сейчас они на себе почуют нашу новгородскую удаль.
- Ты, это, не мудри! Своё ухарство брось! Живым возвращайся!
- Да ладно! Что я – лапоть что ли? Не впервой, вернусь.
Он тоже прыгнул в воду и скрылся на противоположном берегу. Оставшись вдвоём, Владияр и Стемид ещё сколько возможно гребли вверх по речке, пока днище ладьи не уткнулось в мель. Тогда они подтащили ладью под куст, ветки которого нависали над водой, и, прислушиваясь, замерли.
- Что делать-то будем, Владияр? – Тихо спросил Стемид, настороженно озираясь по сторонам.
- Мурманы сюда вряд ли доберутся – мелковато здесь. Мужиков наших ждём да ночи, а там боги нас надоумят, и что-нибудь придумаем. – Так же тихо ответил Владияр. – Ночи белые, светлые – много чего сделать можно.
Ладья свеев влетела следом за славянами в устье речушки и остановилась: длинные вёсла цеплялись за кусты и не позволяли плыть дальше. Харальд победоносно вскинул голову:
- Всё! Отсюда им не выплыть! Рагнар, - повернулся он ко второй ладье, - ждите нас здесь! Мы скоро вернёмся.
Викинги убрали мешавшие плыть вёсла и, упираясь, как шестами, только двумя о дно речки, медленно стали продвигать ладью вверх по течению. Харальд, отмахиваясь от кучи комаров, с непрерывным звоном кружащих вокруг, напряжённо всматривался вперёд, ожидая увидеть за очередным поворотом речки преследуемых славян, но и за ним открывалась узкая полоска между кустами с нависшими ветками над самой водой. И в этом комарином писке почти неразличимом свистом из этих кустов ударили две стрелы, а следом ещё две, после чего четыре викинга упали замертво. Воины на ладье загородились щитами и выставили луки, целясь туда, откуда прилетели стрелы.
Харальд озверел:
- Гуннар, Арнбьёрн, Кольгрим, Стейнар, отправляйтесь на берег и убейте их! Остальные – вперёд! Их ладья должна быть рядом.
- Мы их прихлопнем как комаров. – Пообещал Гуннар.
Свеи уткнули концы вёсел в берег реки, и по ним как по мосткам пробежали воины, прорубая себе мечом путь через кусты. Ладья двинулась дальше, но почти тотчас же уткнулась носом в мель. Харальда качнуло, и он почувствовал резкую боль в предплечье: его руку насквозь пробила стрела.
Невзирая на боль, Харальд пригнулся, прячась за борт:
- И на этом берегу ещё один! Хёскульд, возьми десять воинов и поймай мне этого стрелка! Я с него с живого шкуру спущу!.. - Он своей мощной рукой обломил наконечник стрелы и, схватившись за её оперение, выдернул из раны.
Путарь, прятавшийся за кустом и смотревший через прогалы листвы на мурманов, с досадой поджал губы: непредвиденная случайность помешала ему убить их предводителя. Низкий берег реки, затопляемый в половодье и изобилующий непересыхающими за лето лужами, бочажками и омутками, соединёнными между собой лабиринтом проток, в дальнейшем переходящих в болото, был сыроват, и на нём отчётливо проступали его следы. Путарь, отступив от кустов и слыша за собой погоню, вбежал в протоку, пробежав по колено в воде несколько десятков шагов, свернул к достаточно глубокому омутку и, стараясь не зацепить плавающую по поверхности зелёную ряску, осторожно погрузился в воду. Вынырнул он под ветками нависшего над омутом хилого искривлённого дерева, сунул в рот тростинку и скрылся опять под водой.
Путарь подождал, когда преследователи отошли довольно далеко, и осторожно вынырнул. Стряхнув с пропитанного воском лука капли воды, оглядел истоптанную в округе землю и усмехнулся:
- В болото попёрлись - дуралеи. - И направился в противоположную сторону.
Кольгрим, Стейнар, Арнбьёрн и Гуннар, прикрываясь щитами, осторожно продирались сквозь кусты, переходили вброд многочисленные лужи, но ни славян, ни их следов не было видно. Путь им перегородила похожая на лужайку широкая протока, сплошь покрытая зелёной ряской. Арнбьёрн первый шагнул в неё и по пояс провалился в трясину, выдавив из неё пузырь воздуха с тухлым запахом.
- Вытащите меня! – Протянул он руки, погружаясь всё глубже.
Гуннар и Кольгрим начали помогать ему выбраться из этого природного плена, а Стейнар пошёл дальше вдоль протоки, изыскивая возможный проход. Он отошёл довольно далеко, но всюду натыкался на всё то же болото, и обойти его не было никакой возможности. Стейнар повернул назад и возвратился туда, где оставил Кольгрима, Арнбьёрна и Гуннара и нашёл их, лежащими навзничь и утыканных стрелами. Он отпрянул от трупов и, испуганно озираясь, начал пятиться, поворачивая свой щит в разные стороны, откуда ожидал прилёта стрелы.
Недалеко из высокой травы Балша натянул тетиву лука и прицелился в Стейнара, но Мишата остановил его, мягко взявшись за плечо:
- Пусть идёт. – Шепнул он. - Неведомое всегда страшнее опасности, смотрящей в глаза.
Весь в грязи Стейнар предстал перед Харальдом.
- Где остальные?
- Я потерял их в лесу. – Слукавил Стейнар.
- Вы нашли славян?
Стейнар отрицательно покачал головой:
- Их невозможно найти в этой трясине.
- По берегу не пройти: кругом одно болото. – Поддержал его Хёскульд.
- Но они как-то по этому болоту передвигаются! – Раздражённый Харальд недовольно поджал губы. – Их ладья с реки уйти не может, но как её достать?
- Тогда может вброд по реке?..
Харальд унизительно окинул взглядом Хёскульда:
- Увязая по колено в иле, двигаться среди кустов, откуда могут прилететь стрелы? Эти комарики оказались пчёлами, которые могут больно кусать. Они обречены сидеть в этом болоте. Иного пути у них нет, как возвратиться назад, а мы их дождёмся в устье реки. Возвращаемся!
Ладья свеев отчалила от удерживающей её мели, медленно скрылась за поворотом, и наступила тишина, если не считать пения птиц, писка комаров и плеска рыбы. Ветви одного из кустов над поверхностью воды раздвинулись, и показалась голова Путаря. Он посмотрел вслед скрывшейся ладье, ехидно улыбнулся и опять скрылся за сомкнувшимися ветвями.
Мишата, забросив руки за голову и откинувшись на борт ладьи, дремал, изредка лениво отмахиваясь от назойливой мошкары. Стемид косил глазами по сторонам и прислушивался к различным звукам:
- А вдруг он не придёт?
- Кто, Путарь-то? – Спросил Мишата, не открывая глаз. – Никуда он не денется. Путарь ещё тот лесовик! Он сколько раз один на один на хозяина леса – ведмедя ходил! И ничего! – И, зевая, добавил, - придё-от!
- Фьюить, ти-ти-ти! Чирк, чирк, чирк! Чи-та, чи-та, чи-та! Фить, фить, фить! – Раздался недалеко заливистый голос соловья.
Балша облегчённо вздохнул, а Стемид встрепетнулся:
- Путарь! Только он может так соловью подражать!
- Ух, непутёвый! – Разозлился Владияр. – Разве в это время соловьи поют?!
- Ух, ух, ух. – Откликнулся обрадованный Стемид, подражая выпи.
Раздался треск кустов, и появился весь испачканный в грязи Путырь.
- Чего таитесь? – Громко спросил он.
- Тихо ты! Услышат. – Всполошился Владияр.
- Некому слушать. Уплыли они опять в Нево-реку и там нас дожидаются. По берегу испугались идти: болото кругом.
- Поджидают, говоришь? – Стемид испуганно повернулся к Владияру. – Что делать-то будем?
- По болоту их обойдём. А где нельзя – ладью на руках перенесём. Через пороги на Волхове перетаскивали, а здесь не сдюжим что ли? Пусть дожидаются! – Владияр усмехнулся. – А там ладью река сама в море вынесет - ищи нас потом.
- А ну-ка они на Ильмень направятся?
- Ты, Стемид, сам подумай: зачем им туда идти? По Волхову на вёслах всё время против течения? Не зная броду?.. А вот предупредить Гостомысла-то не помешало бы. Как ладью до Нево-реки дотащим, ты, Стемид, возвращайся и сообщи обо всём. Иначе житья не будет от мурманов-то… А нам ведь ещё возвращаться! А здесь – мурманы озоруют…
Два корабля свеев несколько дней простояли борт об борт, поджидая славянскую ладью. Харальда бросало в жар от раны на руке, но он с упрямым упорством не желал покидать это место. Его воины уже не смотрели на него с нескрываемым обожанием, а хмурились и отводили взгляд.
Рагнар, смотря на неприветливый берег, произнёс, не выказывая никаких эмоций:
- Сгинули, видно, Кольгрим, Арнбьёрн и Гуннар. Харальд, мы долго ещё здесь ждать будем? Может, ну их - этих славян! Они упрямы, как и мы. И просто так из болота не вылезут. Комары сожрут, а не вылезут! Может лучше, чем по болоту за ними гоняться, их селения поворошить?.. Откуда-то они плыли?!
Стоявший рядом Харальд помолчал, а потом сурово произнёс:
- В этот раз мы не победили, но и не проиграли. И сдаваться раньше времени я не собираюсь. Это просто наша неудача, которая не способна нас сломить… А каждая неудача только повышает нашу волю к битвам. В этой неудачи нет горечи, и это ещё не конец – всегда есть путь дальше! А путь таков: пусть они сидят в этих болотах, а мы посетим их селения. – А затем он повернулся к своим воинам и громко крикнул. – На вёсла! Пошевеливайся! Совсем заснули, мухи болотные?!
 
*   *   *
 
Разгорячённый воин остановил своего изнурённого долгой скачкой коня у самого костра, вокруг которого сидели воеводы славян: словене Всеволод и Доброслав – сыновья князя Гостомысла, их зять Вадим, женатый на их старшей сестре, и воевода кривичей Родосвет. Усталый конь всхрапывал и косил большим своим глазом на огонь. Воин похлопал его по шее, успокаивая, и отрывисто начал бросать слова:
- Гудим просил передать, что он нашёл хазар.
Сидевшие у костра переглянулись, а Родосвет удовлетворённо произнёс:
- Наконец-то!
Объединённое войско ильменских словен и кривичей вот уже много дней искало по округе этих хазар после того, как дошла весть о разорении ими селений кривичей на земле, граничащей с вятичами. Кривичи спешно собрали войско в тысячу пеших воинов и попросили помощи у новгородского князя Гостомысла, который прислал около шестисот конников.
- Сколько их? – Поинтересовался Всеволод.
- Гудим просил передать, что около двадцати сотен.
- Многовато для простого набега! – Закачал головой Вадим.
- Далеко? – Продолжил расспросы Всеволод.
- Так вёрст двадцать с гаком отсюда.
- Как их перенять можно?
- Так они вдоль речки движутся, и если наперерез поспешить, то как раз успеем…
- Успеем ли? – Засомневался Доброслав. – Кругом одни леса да болота. В такой глуши одна верста за пять сойдёт…
- В болото они не сунутся. Они по другому берегу реки идут, а там повыше и посуше, и другого пути у них нет. А мы как через брод перейдём, так до них – рукой подать.
- Чего так коня запарил-то? – Спросил Родосвет у гонца.
- Так весть спешил доставить.
- Возьми другого – путь покажешь!
Всеволод резко встал с земли:
- Да, пора! Хватит почивать! Вадим, подымай воинов!
Вадим скрылся в гуще леса, и его зычный голос раздался из-за деревьев. Всеволод, а за ним Доброслав накинули на плечи свои фиолетовые плащи и застегнули застежки у себя на груди.
- Вы бы не надевали свои плащи перед боем. – Посоветовал Родосвет. – Уж больно они яркие. Каждый хазарин будет в вас стрелой целить…
- Эти плащи не для хазар, а для своих воинов. Пусть каждый видит нас в бою и, равняясь на нас, не покажет врагу свою спину. – Ответил Доброслав.
- Ты, Родосвет, - застёгивая пояс с мечом, сказал Всеволод, - со своими пешими кривичами догоняй нас – конных. Мы пока место для битвы подыщем. Да не задерживайся, а то туговато нам придётся без вас.
Родосвет понимающе кивнул головой и тоже скрылся за деревьями.
На предполагаемое место битвы конных словен вывел встретившийся им Гудим. Это был вытянутый вдоль реки узкой полосой шагов в четыреста заливной луг, окромлённый с другой стороны лесом. Высокая трава, растущая на нём, была чуть ли не по пояс человека. Славяне с опушки леса осматривали предстоящее поле брани, и оно им понравилось.
- Подходяще! – Похвалил Гудима Всеволод. – Конница хазар быстро скакать здесь не сможет, а Родосвет со своими кривичами как раз перекроет поле от реки до леса, и обойти их трудно. А как уж хазары ввяжутся в битву, мы по ним и ударим. Только бы успели. Гудим, вернись – поторопи их!
- Не надо меня торопить! – Запыхавшийся Родосвет продирался сквозь лес, ломая ветки. – Не намного мы задержались.
- Бегом что ли бежали? – Усмехнулся Вадим.
- Зачем бегом? Быстрым шагом шли. Ну что здесь?..
- Смотри, Родосвет! Сможешь перекрыть поперёк это поле своими кривичами?
Воевода внимательно оглядел луг и кивнул головой:
- В два ряда воинов поставлю.
- Только не дай им проломить строй, а то зайдут потом сзади – всех порубят. Удержи!..
- Удержу. Копья и рогатины сделают своё дело! Только речка мелковата, как бы по реке не обошли.
Всеволод повернулся к Вадиму:
- Возьми полторы сотни конников и спрячьтесь на том берегу, а если полезут хазары в реку, то бейте их с налёту…
Вадим с противоположного лесистого берега реки смотрел, как кривичи вытянулись цепочкой, перекрывая луг от леса до реки, а затем, сев на землю, скрылись в высокой траве. Он вглядывался, пытаясь разглядеть воинов среди зелени, но никого не было видно.
- Смотри, Вадим! – Сотник Олимер тронул его за плечо, показывая рукой: вдали вдоль речки ехали около двадцати всадников, а вслед за ними в отдалении показались и остальные хазары.
- Не будет здесь двадцати сотен. – Усмехнулся Вадим. – От силы сотен восемь будет. Со страху, что ли, Гудиму померещилось?!
Передовые хазары не спеша приближались к скрытым в траве кривичам и, недалеко от них, видимо чего-то заметив, развернули своих коней. Выхватив луки и пуская стрелы, они кружили на одном месте, ожидая остальных. Кривичи, подняв большие щиты и скрываясь за ними, выставив копья и рогатины, ровным строем двинулись навстречу.
Подоспевшие хазары с гортанными криками набросились на пеших воинов, но кривичи выстояли, сдержали натиск и заставили врагов сбиться в неповоротливую кучу перед своим строем. Хазары крутились на своих конях, пытались своими мечами достать славян, но их длинные копья не подпускали конников близко. И тогда из леса на хазар ударили конные словене. Хазары стушевались, повернули коней, и, уходя от неожиданно появившихся воинов, рассыпались по полю, пуская на ходу стрелы в преследователей.
Олимер в нетерпении закричал:
- Ну что же, Вадим! Смотри, как хазар погнали, а мы стоим!..
Вадим, наблюдая, как два всадника в своих фиолетовых плащах скакали впереди своих воинов, пытаясь настигнуть убегающих хазар, упрямо нахмурил брови:
- Нам сказано сторожить кривичей с этого края, так сторожи! Да и куда теперь спешить? Видишь, как улепётывают? Подоспеем к шапочному разбору…
Всеволод и Доброслав, предчувствуя скорую победу, догоняли отстающих хазар, рубили их и пытались догнать следующих, но убегающие вдруг отхлынули в стороны, и перед словенскими всадниками возникла стена закованных в латы хазар, на рысях приближавшихся к ним. Славяне, не сдерживая коней, врезались в эту стену и после непродолжительной рубки, потеряв треть воинов, начали понемногу сдавать назад. Многочисленные хазары, обступив с трёх сторон словен, с гортанными криками начали прижимать их к реке.
Смотревший издали на побоище Олимер в запале воскликнул:
- Вадим, чего мы стоим? Побьют же их!..
Стискивая от бессилия зубы и перебирая желваками, Вадим хмуро процедил:
- Не успеем их спасти. Сами тоже костьми ляжем, а кому тогда землю от мурманов оборонять?
Густо полетели стрелы хазар, и окружённые хазарами славяне по одному поверженными начали падать на землю, но ни одна из стрел не была направлена ни во Всеволода, ни в Доброслава.
- Живыми хотят взять, - отбиваясь от наседавших хазар, прокричал брату Доброслав, - но и нам не спастись!
- Сидеть в цепях не хочу! Позору этому не бывать! – Ответил Всеволод. – Только в смерти позору нет. Ты готов, брат?
- Готов.
Братья повернулись друг к другу.
- Прощай, брат!
- Прощай!
И два меча братьев одновременно вошли в тела Всеволода и Доброслава.
Расправившись с окружёнными словенами, хазары неторопливо накатывали на кривичей. Шагов в двухстах от них они остановились и, выпустив рой стрел, устремились на славян. Стена кривичей пошатнулась, в некоторых местах попятилась назад, но затем опять выпрямилась и выстояла. Сотни две с половиной хазар на конях бросились в реку с намерением обойти этот пеший неприступный строй воинов. Вадим поднял руку, призывая своих конников приготовиться, а затем резко опустил её и послал своего коня вперёд. Поднимая тучу брызг, с разгону словене вломились в неповоротливую толпу хазар, скованных рекой, и началась страшная месть за ранее погибших соплеменников.
От неожиданного появления конных славян хазары стушевались и повернули своих коней, пытаясь опять заманить за собой, а за ними отхлынули и остальные хазары, бившиеся с кривичами.
- Назад! – Зычно закричал Вадим, не давая своим воинам опять попасть в ловушку.
Полторы сотни конных словен встали позади кривичей, готовые броситься в бой туда, где возникнет опасность. Хазары остановились в трёхстах шагах от кривичей, озираясь и прикидывая, откуда неожиданно могут появиться еще славяне, а затем повернули коней и поскакали прочь.
Смотря вслед уходящим хазарам, подъехавший к Вадиму Олимер хрипло сказал:
- Двоих сыновей лишился Гостомысл. Что теперь скажем князю-то?..
Вадим нахмурился и мрачно произнёс:
- Бери ещё коня заводного и немедля скачи к князю. Скажешь, что погибли Доброслав и Всеволод, но чести не потеряли. Скажешь, что хазары повернули вспять. Поспеши, а мы пока погибших огню предадим и тризну справим. Честь и слава - павшим и хвала - победившим!
 

 

Бояре Рюрика. Глава 8

Бояре Рюрика. Глава 6