Фантастические приключения
с хулигано-эротическим уклоном
Пусть никого не пугает словосочетание: Хулигано эротический уклон. Просто, обыкновенная жизнь обитателей выдуманного городка, сдобренная юмором, эротикой и, малость, фантастикой. Просьба не обращать внимания на несоблюдение хронологии, а также, на появление тех или иных изобретений. Текст написан на жёстком разговорном языке.
1974 г.
Баран сгрёб весь выигрыш и подозвал своего адъютанта:
- Мишаня, сгоняй-ка в магазин, купи червивочки.
- Ты мне так денег много дал, что я один не допру, - заскулил Миха.
- Не ной, возьми Седого в помощь.
- А почему, я? - заартачился парень с белёсыми волосами, - Как, что, так Седой.
Баран выставил перед собой крепкий кулак:
- А вот этого, не хочешь понюхать?
У Седого мгновенно исчезли все сомнения на счёт пробежки за вином. С Геной спорить бесполезно, не задумываясь даст в нюхомыльник.
- Так-то, вот, - удовлетворённо хмыкнул Баран, - Давайте, скачите во весь опор, а то в горле пересохло. Время уже двенадцать, а у меня ни в одном глазу.
Он перевернулся на живот, подставляя солнцу спину для загара. Лениво приподнявшись на локте, повернул голову к своей банде:
- А, что это за тёлка мимо нас прошла?
- Это у которой волосы, как жемчугом обсыпаны? - живо откликнулся парень с большими ушами, прозванный Чебурашкой, - Так она на том берегу сидит, возле вышки.
- Не болтай ерундой, Чимпо, - оборвал его Баран, - Я и без тебя вижу, что она там, - Мне просто интересно, кто-нибудь её знает? Или эта фея приезжая?
Паганини, лучший кореш Гены, взял в руки гармошку, растянул меха, пробуя звуки:
- Да не думай ты об этом, Геша! Приплывёт сюда, познакомимся. Давай-ка лучше песню споём, - он заиграл мелодию типа танго, - «Собака лаела, на дядю фраера», - и кивнул головой, приглашая всех продолжить пение.
- «Она кусаела, его за яила», - дружно подхватили пять глоток.
Баранов заметно повеселел:
- Чебурашка, слётай посмотри, что это за тачка, на которой они приехали. Я такой ещё ни разу не видел.
- Ага, Гена, я сейчас. Мне и самому интересно.
Он быстро поднялся на ноги, направляясь к Лёхиному мотоциклу, с ним подорвались и все остальные.
- Твою мать, - хохотнул атаман, - Как папуасы дикие, - и снова уткнулся в песок.
Вдруг, перед его носом возникла тень, он поднял голову. Перед ним стоял известный всему городу придурковатый Кока Стрекопытов. Мужику было где-то около пятидесяти лет и для молодёжи он считался почти дедом. По умственному развитию, дяденька не далеко ушёл от обезьяны, а сказать проще, был туп, как пробка.
- Кока! - сказал Баран недовольным тоном, - Свали в сторону, солнце загораживаешь.
- Э-э, миленький, обгоришь, будешь, как негритос. А, ведь, ты, русский.
- Ну, блин, нацист, понеслось.
- А чего? Нацист, нацист, - обиделся Кока, - Я тебе фашист, что ли?
- Хорош, миленький, успокойся. У тебя, чего есть, что ли?
- А я же пустой никогда не хожу, - стал выпендриваться Кока, - Я, как боевой офицер, всегда имею сто грамм боевых.
- Ну, тогда наливай, - милостиво разрешил Баран.
Стрекопыт достал «Старку», в который раз удивляя Гену, своими способностями, всё доставать. Человек нигде не работает, а у него всегда найдётся то, что нужно. В подставленные стаканы разлили водку, выпили, крякнули и закусили чёрствым хлебом с солёной килькой.
- Слушай, милый, - сказал Гена, - Какой ты боевой офицер, если армию даже и близко не нюхал?
У Коки глаза стали наливаться кровью, словно у быка, увидевшего красную тряпку:
- Кто не служил? Да я всю жизню хожу при погонах. У меня медалей больше, чем у Брежнева! - брызгая слюной закричал Стрекопытов.
- Успокойся, Кока, - сказал Паганини, отложив инструмент в сторону, - Допустим, мы тебе верим, - он подмигнул Барану, - Если у тебя орденов больше, чем у Лёни, где же ты их цепляешь? На спине, что ли? - ребята громко расхохотались.
Стрекопытов замолчал, обдумывая этот не простой, для его ума, вопрос.
- Ладно, Кока, не парься. Лучше расскажи какой-нибудь случай из военной жизни, - подначил Гена, - Ведь, ты же воевал?
- А, как же, братцы! - обрадовался дурачок, - ещё как воевал!
- Ага, - засмеялся Паганини, - Это типа того… Сидим мы в окопе и только пули над нами пиз, пиз-з… Да, были времена, - он, снова захохотал.
- Вот именно, - согласился Стрекопыт, ни хрена не поняв, - Пулей надо мной много летало, - он засмеялся, - Будто пчёлы, и все жужжат, жужжат. А самолёты, ну, прямо, задолбали, мать их! - и Кока закатил глаза, собираясь с мыслями.
Баран нагнулся к Паганини и тихо зашептал:
- Ну, смотри, сейчас начнёт языком молоть.
По-всему было видно, что у дурачка в мозгу происходит важная работа. Фрагменты мыслей, натыкаясь и перескакивая друг через друга, постепенно сложились в картину, которая была понятна только её обладателю.
- Так вот, - заговорил Стрекопытов, - Было это под Новосибирском, бои шли страшенные.
- Постой, Кока, - перебил Гена, - Ты хоть знаешь, где Новосибирск-то находится?
- Конечно, знаю… Брежнев там Малую землю защищал и книгу про это написал. Да Чёрное же море там! Вы, что, совсем того? - он повертел пальцем возле виска.
- Завянь, Стереокопытов, - усмехнулся Паганини, - Этот город называется Новороссийск, в натуре.
- Ну, а я, что говорю? Как раз в энтом Новом Российске я и начал воевать, - даже не моргнув глазом продолжать врать фальшивый фронтовик.
Вернулись ребята, которые ходили лицезреть Лёхин мотоцикл. Чебурашка хотел всё по форме доложить, но Баран поднял руку:
- Потом, потом… Садитесь, послушайте, как человек на войне чалился.
- Так вот, - продолжал Кока, - Служил я тогда командиром… - он повернулся к Паганини, - А вот скажи мне, Никола, что больше, рота или батальон?
- Конечно, батальон.
- Ага… Значит, был я командиром батальона.
- В каких войсках-то? - улыбнулся Гена.
- Как, в каких? - наморщил лоб дурачок, - В антилерии, конечно. Шли тогда на нас танки, штук пязьдесят. Едут, и не стреляют. Молчат, гады!
Кока, прекратив рассказ, достал махорку, ловко свернул цыгарку, неспеша прикурил. Едкий, но весьма душистый аромат, потянулся над головами слушателей.
- Так на чём я остановился-то? - прищурился Стрекопытов.
- Едут, и молчат, - подсказал, уже сбегавший в магазин, Седой.
- Кто, молчат? - удивлённо переспросил Стрекопыт, будто бы и не он только что вёл рассказ.
- Гады, молчат, - крикнул Седой, вглядываясь в безумные глаза Коки, но кроме знака вопроса ничего там не увидел.
- А-а, - вспомнил рассказчик, - Да… Психическая атака, значит. Ну, я приказываю своим орлам открыть стрельбу, а сам, сижу на арлекине и цель ловлю.
- Вот, врёт! - встрял в разговор Чебурашка, - На какой такой арлекине?
- Эх, щенок ты ишо белогубый, - важно возразил дурак, - Пушка такая, арлекино называется. С двумя дулами…
- Лысый хрен тебе в обе руки! С двумя дулами… - передразнил парень и громко крикнул, - Пушка называется «Эрликон», да к тому же ещё и немецкая! - и поудобнее усаживаясь, буркнул в полголоса, - Чума на лыжах.
- А, кто слишком умный, - Кока сплюнул слюну, цвыркнув между зубов, - Пусть тогда сам бакланит, - и замолчал.
Баран, успокаивающе, положил ему руку на плечо:
- Кока, не манди… Давай, дальше гутарь.
- Ну, токмо ради тебя, - нехотя согласился Дурень, - Итак, сижу я на своём армяконе и из двух дул сразу леплю по танкам. А они, даже ухом не ведут, и только из пулемётов по нам пук, пук, пук.
- Да нет, - перебил его Седой, доставая из авоськи две бутылки портвейна «777», - Это ты, небось, делал пук, пук, на своей арлекине. От страха-то, наверное, все штаны были полны.
- А то! - даже не обиделся рассказчик, - Так вот, гляжу, один танк на меня хобот свой поворачивает, а у меня… - Кока замолчал, сильно натирая лоб.
- Мозги заклинило, - подсказал Чебурашка.
К Стрекопытову подкатился надувной мяч, от рядом играющей детворы. Он встал, наподдал ногой мяч, и, снова присел, скрестив ноги по-турецки:
- Да, правильно! Заклинило… Пушку! Ну, думаю, всё… Мандец, так сказать. Соскакиваю с седёлки и побежал по траншее. За мной дом стоял, так вот я хотел за воротину спрятаться. Только забежал, как шандарахнет! Я, будто жаба, на четвереньки, прыг! От взрыва каска слетела, и ухо оторвало, - Кока приподнял свои длинные патлы с левой стороны головы, наглядно демонстрируя половину уха.
- Ну, врёт же! - не выдержал чебурашка.
- Да погоди ты! - остановил его Паганини, - Пусть до конца доскажет, интересно же.
- Ладно, - согласился лопоухий, - Пусть долдонит, а я потом расскажу, где он своё ухо потерял.
Стрекопытов воззрился на него слегка пьяными глазами:
- Говорю же, взрывом оторвало. Осколком, как бритвой, вжик, и нету. Значит, выбрался я посмотреть, как там мой батальон, а они молодцы, немцев отогнали. Всё, думаю, теперь можно отдохнуть… Ан, нет! Самолёты на нас послали, бомбить. Поднимаю голову, а он, тут как тут, мистер Шмит, здрасте-пожалуйста, заходит на нашу позицию. Я задираю пушку, хочу в него пульнуть. А он, хоп, остановился, и бомбы вниз шмяк, шмяк! Потом, врубает задний ход и в облако спрятался. Ну, и куда палить? Не видно же!
Тут ребята не выдержали, смеялись очень сильно и долго. Стрекопытов, поначалу, хотел обидеться, но потом и сам, заразившись смехом, так смеялся, что аж заикал.
- Кока, - визжал Седой, - Где ты видел, чтобы у самолёта стоп кран был и задняя скорость?
- Э-э, миленький, - возражал дурачок, - То война, там особая конструкция… Одно слово – мистер Шмит!
- Мессер, - сквозь смех выговорил Седой.
- Что, мессер?
- Мессершмидт, так самолёт назывался.
- А я и не спорю, - согласился Кока, - Что в лоб, что по лбу, один хрен.
- Хрен-то один, - хлопнул его по плечу Чебурашка, - да размеры разные. И ухо ты своё, геройское, потерял не на войне, а по-пьяне.
- Это, какая же собака на меня бочку катит? - посерьёзнел Стрекопытов.
- А та самая, к которой ты в будку ночевать пытался забраться. Вот она тебе ушко и оттяпала, - Чебурашка ехидно засмеялся, - Чтобы не домогался.
- Это всё ложь, пи….ь, и провокация!
Помочь сайту
Поздравления
