Труизмы

11 сентября 2014 - Владимир Степанищев

Труизм есть дефиниция или изречение не столько не нуждающееся в доказательстве, сколько до таких пределов очевидное, что его и произносить-то в приличном обществе неприлично или сочтут за дурака, скажем: хорошее хорошо – плохое плохо; или вот другое: образованные и воспитанные не любят необразованных и невоспитанных, а необразованные и невоспитанные не любят образованных и воспитанных. Произносить-то за очевидностью, может, и неприлично, а вот задумываться про себя, шепотом, не обнаруживая собственной глупости, иной раз и надо.

   Если признать за истину или хотя бы за рациональный посыл, что образованные и необразованные люди - это два различные вида в надвидовой, по Карлу Линнею, таксономической категории человеков, то понятно, что в натуральном, безусловно-инстинктивном устроении природы они не скрещиваются (не должны бы скрещиваться), как не скрещиваются (или не впрягаются в одну телегу, как говорил поэт) например конь и трепетная лань, хоть оба, казалось бы, из отряда плацентарных. Однако человек, лишь только вкусил он от древа познания добра и зла, но совершенно в этих добре и зле толком не разобравшись, все спутал в строгой божественной иерархии классов, отрядов, родов и видов. Расплодившись в результате немерено, против всяких божественных на человека планов, да еще и погрязши от излишних знаний во грехе, ослушник вынудил Создателя на радикальные, крайние меры, но, как писал другой поэт: «Когда вода всемирного потопа вернулась вновь в границы берегов, из пены уходящего потока на берег тихо выбралась любовь...», и любовь эта вернула в прежние границы и поголовье народонаселения, и оно, уверовав от такой победы в свои потенции, возгордилось до такой ереси, что стало приравнивать себя к Создателю и начало строить Вавилонскую башню. Тогда-то Господь, не доверяя больше воде, не только разделил языки, Он еще сделал одних богатыми, других бедными; одних красивыми, других безобразными; одних талантливыми, других бездарными; одних умными, других глупыми…, чем и посеял непримиримую казалось бы вражду, положив начало bellum omnium contra omnes, войне всех против всех. Эта креативная на первый взгляд идея антропогенной саморегуляции поначалу привела к тому, что люди перестали понимать друг друга и принялись друг друга потихоньку истреблять, приводя демографическую ситуацию к изначально задуманному состоянию. Но Он позабыл, не сделал главное - не разделил человека как семейство, отряд или род на виды, не прописал разницу в хромосомы (всегда нужно записывать что придумал) и тот продолжил размножаться не взирая на расовые, языковые, эстетические или интеллектуальные различия. Да, homo sapiens и по сей день уничтожает сам себя, но плодится-таки с гораздо большими скоростью и упорством, нежели стараются в обратном направлении войны да эпидемии.

   Однако оказалось, что кроме кода ДНК, уж непонятно кем, но явно не Творцом выданный, у человека имеется и еще один паспорт – его менталитет, по-русски говоря, склад ума, образ мыслей. Именно он, а вовсе не незадачливый наш демиург и стал отделять «мух от котлет», необразованных от образованных, невзирая на разницу рас, национальностей, религий и даже полов и накал вражды их, их ненависть друг к дружке не идет ни в какое сравнение с какими-то там смешными, инфантильными (часто им же и выдуманными) антагонизмами типа ксенофобии, гомофобии, антисемитизма, гендерного, социального или геронтологического шовинизма. Их взаимная ненависть сколь огромна, столь и неутолима, но неутолимость эта, как ни странно, зиждется как раз на всенепременном наличии на земле одних и других с стопроцентной же взаимокорреляцией. Метафора о мухах и котлетах здесь видится весьма спорной, ибо котлеты прекрасно умеют существовать и без мух, а мухам довольно и результата «полураспада» и неважно какого качества котлет. Образованный же человек не может, по определению никак не может наличествовать на земле без результатов труда человека необразованного, - ну хоть чтобы с голоду не помереть; необразованный же человек, в свою очередь, настолько стал зависеть от результатов труда человека образованного, что, отними у него все эти ненужные в натуральной природе излишества, от юридических законов до телефона и фаянсового унитаза, - он уцелеет конечно, но, как сказано в Откровении: «В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них» (Откр. Гл. 9, ст. 6).

   Кстати об Откровении… Когда Иоанн Богослов говорит: «И взглянул я, и вот, Агнец стоит на горе Сионе, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах. И услышал я голос с неба, как шум от множества вод и как звук сильного грома; и услышал голос как бы гуслистов, играющих на гуслях своих. Они поют как бы новую песнь пред престолом и пред четырьмя животными и старцами; и никто не мог научиться сей песни, кроме сих ста сорока четырех тысяч, искупленных от земли. Это те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Они искуплены из людей, как первенцу Богу и Агнцу, и в устах их нет лукавства; они непорочны пред престолом Божиим» (Откр. Гл. 14, ст. 1-5), то эти вот сто сорок четыре тысячи, они какие? образованные или необразованные? Об их качествах не сказано слепым провидцем ничего, кроме, что они девственники и идут, куда их ведут, - об интеллекте ни слова. Понятно из «не осквернились с женами» и из «девственники», а не «девственницы», что девочек там, в светлом будущем, не будет, а из «следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел», что вряд ли ума у тех избранных - палаты. Иоанн Зеведеев, мы помним из писания, был человеком мало, а то и вовсе не образованным, простым рыбаком, где и как писать-то научился – загадка, но пошел однако по первому зову за Человеком образованным, полетел, как муха за котлетой. Простите, православные христиане, старого еретика, если сможете, или как Бог вам велит, – это неуважение только к писателю Святого писания, точнее, к писателю, что писал от имени предполагаемого писателя писания, ибо я убежден, - любая человеческая история есть приписывание вымышленного, не существовавшего факта или не сказанного слова очевидно существовавшим событиям или людям, а вовсе не к его, писания, Главному герою. Нетрудно предположить (лишь предположить), что видения, посетившие, осенившие приснопамятного Иоанна, необразованного рыбаря, на склоне утомленных борениями с языческим заблуждением лет, нарисовали ему будущее в виде, в образе такой вот как он сам толпы из ста сорока четырех тысяч необразованных девственников, не ведающих не только азбуки, но и женщины, этих альфы и омеги бытия. Вот не повесься Иуда Искариот на осине, единственный хоть сколько-то образованный апостол, одиночно-умный, заведовавший (а кому ещё?) присяжной кассой, - он наверное написал бы, что спасутся сто сорок четыре тысячи не дураков, но книжников (может, и боле отсчитал бы), но… мы читаем то, что читаем… Апокрифы? – преданы забвенью из страха правды иль хотя бы антитезы хрестоматии.

   Не здесь ли лежит корень неодолимого отвращения одних к другим? За неизбежным, кажется очевидным апокалипсисом побеждают, выживают, похоже, необразованные и это бесит образованных…, но и необразованных раздражает тот пророческий факт, что их сегодня миллиарды, а спасутся всего-то какие-то сто сорок четыре тысячи, да еще и девственников, да еще и самых глупых из глупых. Со всею априорностью становится ясно, что тяга хоть к какому-то знанию смерти подобна, но ясно и то, что тяга эта неизлечима, и антагонизм образованных и необразованных так же неизлечим. Котлета ненавидит муху за то, что та грызет ее и откладывает в ней свои яйца, опарыш невежества, а муха ненавидит котлету за то, что она есть неизбежное условие ее жизни.

   Оставим Иисуса Христа с его странными, необразованными апостолами (сам ведь набирал команду, интеллектуал, - не так ли всякий начальник выстраивает своих подчиненных во всякое время?), за коими, вместо коих некие образованные люди написали, подсунули, подметнули всю эту чушь для потребления людьми необразованными – вера не любит думающих… Образованный сверх всякой меры царевич Шакьямуни, аристократ Сиддхартха Гаутама, пророк Будда завещал (правда за него опять-таки кто-то писал, известно, что сам он, как и Иисус, в отличие от Мохаммеда, не написал ни строчки) – если хочешь достичь просветления – откажись от самой пагубной страсти на земле – страсти накопления знаний, ибо она гаже, ниже, инфернальнее всякого сластолюбия и сребролюбия; будь тупым, нищим разумом и одеждою девственником и тогда душа твоя успокоится в вечности. Но… Не пуля ли в лоб разрешает для нас то же самое?

   Труизмы… Не в них ли квинтэссенция бытия? Я буду, прости, Иегова, Будда, Иисус, Магомет или кто там еще мутит воду познания панацеей невежества, наслаждаться своей хоть сколько-то, но образованностью, я стану завидовать всякому, кто хоть на толику образованнее меня, я, как последний скопидом, стану вожделеть, стяжать всех знаний на земле, стану бить себя по затылку за несовершенство своей памяти, за прогулянные молодостью, растраченные на бессмысленную карьеру зрелостью мозги мои…, и я не перестану презирать необразованных…, я останусь в вере в такое, что - нет, ни красота, ни вера, ни совесть, ни воздержание, ни отказ от славы иль мошны, но образованность спасет мир. Хорошее хорошо – плохое плохо. А как задуматься не произнося? – бог ведает… Произносите труизмы – в них соль и суть. Аминь

Регистрационный номер №0238405

от 11 сентября 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0238405 выдан для произведения: Труизм есть дефиниция или изречение не столько не нуждающееся в доказательстве, сколько до таких пределов очевидное, что его и произносить-то в приличном обществе неприлично или сочтут за дурака, скажем: хорошее хорошо – плохое плохо; или вот другое: образованные и воспитанные не любят необразованных и невоспитанных, а необразованные и невоспитанные не любят образованных и воспитанных. Произносить-то за очевидностью, может, и неприлично, а вот задумываться про себя, шепотом, не обнаруживая собственной глупости, иной раз и надо.

   Если признать за истину или хотя бы за рациональный посыл, что образованные и необразованные люди - это два различные вида в надвидовой, по Карлу Линнею, таксономической категории человеков, то понятно, что в натуральном, безусловно-инстинктивном устроении природы они не скрещиваются (не должны бы скрещиваться), как не скрещиваются (или не впрягаются в одну телегу, как говорил поэт) например конь и трепетная лань, хоть оба, казалось бы, из отряда плацентарных. Однако человек, лишь только вкусил он от древа познания добра и зла, но совершенно в этих добре и зле толком не разобравшись, все спутал в строгой божественной иерархии классов, отрядов, родов и видов. Расплодившись в результате немерено, против всяких божественных на человека планов, да еще и погрязши от излишних знаний во грехе, ослушник вынудил Создателя на радикальные, крайние меры, но, как писал другой поэт: «Когда вода всемирного потопа вернулась вновь в границы берегов, из пены уходящего потока на берег тихо выбралась любовь...», и любовь эта вернула в прежние границы и поголовье народонаселения, и оно, уверовав от такой победы в свои потенции, возгордилось до такой ереси, что стало приравнивать себя к Создателю и начало строить Вавилонскую башню. Тогда-то Господь, не доверяя больше воде, не только разделил языки, Он еще сделал одних богатыми, других бедными; одних красивыми, других безобразными; одних талантливыми, других бездарными; одних умными, других глупыми…, чем и посеял непримиримую казалось бы вражду, положив начало bellum omnium contra omnes, войне всех против всех. Эта креативная на первый взгляд идея антропогенной саморегуляции поначалу привела к тому, что люди перестали понимать друг друга и принялись друг друга потихоньку истреблять, приводя демографическую ситуацию к изначально задуманному состоянию. Но Он позабыл, не сделал главное - не разделил человека как семейство, отряд или род на виды, не прописал разницу в хромосомы (всегда нужно записывать что придумал) и тот продолжил размножаться не взирая на расовые, языковые, эстетические или интеллектуальные различия. Да, homo sapiens и по сей день уничтожает сам себя, но плодится-таки с гораздо большими скоростью и упорством, нежели стараются в обратном направлении войны да эпидемии.

   Однако оказалось, что кроме кода ДНК, уж непонятно кем, но явно не Творцом выданный, у человека имеется и еще один паспорт – его менталитет, по-русски говоря, склад ума, образ мыслей. Именно он, а вовсе не незадачливый наш демиург и стал отделять «мух от котлет», необразованных от образованных, невзирая на разницу рас, национальностей, религий и даже полов и накал вражды их, их ненависть друг к дружке не идет ни в какое сравнение с какими-то там смешными, инфантильными (часто им же и выдуманными) антагонизмами типа ксенофобии, гомофобии, антисемитизма, гендерного, социального или геронтологического шовинизма. Их взаимная ненависть сколь огромна, столь и неутолима, но неутолимость эта, как ни странно, зиждется как раз на всенепременном наличии на земле одних и других с стопроцентной же взаимокорреляцией. Метафора о мухах и котлетах здесь видится весьма спорной, ибо котлеты прекрасно умеют существовать и без мух, а мухам довольно и результата «полураспада» и неважно какого качества котлет. Образованный же человек не может, по определению никак не может наличествовать на земле без результатов труда человека необразованного, - ну хоть чтобы с голоду не помереть; необразованный же человек, в свою очередь, настолько стал зависеть от результатов труда человека образованного, что, отними у него все эти ненужные в натуральной природе излишества, от юридических законов до телефона и фаянсового унитаза, - он уцелеет конечно, но, как сказано в Откровении: «В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них» (Откр. Гл. 9, ст. 6).

   Кстати об Откровении… Когда Иоанн Богослов говорит: «И взглянул я, и вот, Агнец стоит на горе Сионе, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах. И услышал я голос с неба, как шум от множества вод и как звук сильного грома; и услышал голос как бы гуслистов, играющих на гуслях своих. Они поют как бы новую песнь пред престолом и пред четырьмя животными и старцами; и никто не мог научиться сей песни, кроме сих ста сорока четырех тысяч, искупленных от земли. Это те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Они искуплены из людей, как первенцу Богу и Агнцу, и в устах их нет лукавства; они непорочны пред престолом Божиим» (Откр. Гл. 14, ст. 1-5), то эти вот сто сорок четыре тысячи, они какие? образованные или необразованные? Об их качествах не сказано слепым провидцем ничего, кроме, что они девственники и идут, куда их ведут, - об интеллекте ни слова. Понятно из «не осквернились с женами» и из «девственники», а не «девственницы», что девочек там, в светлом будущем, не будет, а из «следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел», что вряд ли ума у тех избранных - палаты. Иоанн Зеведеев, мы помним из писания, был человеком мало, а то и вовсе не образованным, простым рыбаком, где и как писать-то научился – загадка, но пошел однако по первому зову за Человеком образованным, полетел, как муха за котлетой. Простите, православные христиане, старого еретика, если сможете, или как Бог вам велит, – это неуважение только к писателю Святого писания, точнее, к писателю, что писал от имени предполагаемого писателя писания, ибо я убежден, - любая человеческая история есть приписывание вымышленного, не существовавшего факта или не сказанного слова очевидно существовавшим событиям или людям, а вовсе не к его, писания, Главному герою. Нетрудно предположить (лишь предположить), что видения, посетившие, осенившие приснопамятного Иоанна, необразованного рыбаря, на склоне утомленных борениями с языческим заблуждением лет, нарисовали ему будущее в виде, в образе такой вот как он сам толпы из ста сорока четырех тысяч необразованных девственников, не ведающих не только азбуки, но и женщины, этих альфы и омеги бытия. Вот не повесься Иуда Искариот на осине, единственный хоть сколько-то образованный апостол, одиночно-умный, заведовавший (а кому ещё?) присяжной кассой, - он наверное написал бы, что спасутся сто сорок четыре тысячи не дураков, но книжников (может, и боле отсчитал бы), но… мы читаем то, что читаем… Апокрифы? – преданы забвенью из страха правды иль хотя бы антитезы хрестоматии.

   Не здесь ли лежит корень неодолимого отвращения одних к другим? За неизбежным, кажется очевидным апокалипсисом побеждают, выживают, похоже, необразованные и это бесит образованных…, но и необразованных раздражает тот пророческий факт, что их сегодня миллиарды, а спасутся всего-то какие-то сто сорок четыре тысячи, да еще и девственников, да еще и самых глупых из глупых. Со всею априорностью становится ясно, что тяга хоть к какому-то знанию смерти подобна, но ясно и то, что тяга эта неизлечима, и антагонизм образованных и необразованных так же неизлечим. Котлета ненавидит муху за то, что та грызет ее и откладывает в ней свои яйца, опарыш невежества, а муха ненавидит котлету за то, что она есть неизбежное условие ее жизни.

   Оставим Иисуса Христа с его странными, необразованными апостолами (сам ведь набирал команду, интеллектуал, - не так ли всякий начальник выстраивает своих подчиненных во всякое время?), за коими, вместо коих некие образованные люди написали, подсунули, подметнули всю эту чушь для потребления людьми необразованными – вера не любит думающих… Образованный сверх всякой меры царевич Шакьямуни, аристократ Сиддхартха Гаутама, пророк Будда завещал (правда за него опять-таки кто-то писал, известно, что сам он, как и Иисус, в отличие от Мохаммеда, не написал ни строчки) – если хочешь достичь просветления – откажись от самой пагубной страсти на земле – страсти накопления знаний, ибо она гаже, ниже, инфернальнее всякого сластолюбия и сребролюбия; будь тупым, нищим разумом и одеждою девственником и тогда душа твоя успокоится в вечности. Но… Не пуля ли в лоб разрешает для нас то же самое?

   Труизмы… Не в них ли квинтэссенция бытия? Я буду, прости, Иегова, Будда, Иисус, Магомет или кто там еще мутит воду познания панацеей невежества, наслаждаться своей хоть сколько-то, но образованностью, я стану завидовать всякому, кто хоть на толику образованнее меня, я, как последний скопидом, стану вожделеть, стяжать всех знаний на земле, стану бить себя по затылку за несовершенство своей памяти, за прогулянные молодостью, растраченные на бессмысленную карьеру зрелостью мозги мои…, и я не перестану презирать необразованных…, я останусь в вере в такое, что - нет, ни красота, ни вера, ни совесть, ни воздержание, ни отказ от славы иль мошны, но образованность спасет мир. Хорошее хорошо – плохое плохо. А как задуматься не произнося? – бог ведает… Произносите труизмы – в них соль и суть. Аминь

Пара вредных генов

Экое диво – осень!

Рейтинг: 0 516 просмотров

Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!