В жизни привязанность одного человека к другому возникает весьма часто. Намного реже эта привязанность бывает взаимной. Объясняется это очень просто. Дело в том, что привязанность всегда базируется на подсознательном чувстве зависимости. Без этого чувства, которое редко осознают и в котором еще реже признаются, никакая привязанность невозможна в принципе – в силу всё того же изначального человеческого эгоизма. Зависимость может быть самая разнообразная: психологическая, материальная, сексуальная и т.д. Причем в паре зависимых людей никогда не бывает равноправных партнеров – один всегда доминирует над другим. В сущности, желание кем-то повелевать точно так же вызывает зависимость, ибо для удовлетворения этого желания всегда нужен объект. Любая зависимость, опять же на подсознательном уровне, вызывает неприятие, так как ограничивает свободу индивидуума. Стремление избавиться от зависимости и, одновременно, невозможность без нее обойтись порождает трагический внутренний конфликт, очень часто оборачивающийся серьезными психологическими травмами. Иллюзии, создаваемые в процессе творчества (и любовь – главная из них), помогают человеку избежать гибели в этом конфликте. Не осознавая своей зависимости либо объясняя ее любовью, человек легче переносит привязанность, подавляя стремление своего эгоизма к неограниченной свободе. Мало у кого хватает смелости, даже вполне осознавая факт, признаться даже перед самим собой, что любовь – всего-навсего иллюзия. Это объясняется, опять-таки, условностями, продиктованными нам обществом и ставшими уже частью нашего Я. Трудно признаться, что, оплакивая, например, своего умершего родственника, мы на самом деле оплакиваем не его, а себя. Мы понимаем, что были так или иначе зависимы от умершего, и сожалеем не потому, что он дорог нам сам по себе, а потому, что нам, лично нам, будет без него плохо. Если бы смерть родственника не принесла нам лично ничего плохого, вряд ли нам пришло бы в голову сожалеть о его смерти. Наш эгоизм в таком случае, наоборот, восторжествовал бы, ибо смерть ближнего избавила нас от еще одного ограничителя свободы. Да, трудно признаться в подобных вещах, и поэтому мы в процессе творчества изобретаем для себя тысячи оправданий. Произведения искусства во всем мире не устают бичевать людей, не останавливающихся перед убийством богатого родственника ради получения его денег. А вместе с тем, подобные поступки бичуемых являются самой яркой иллюстрацией ко всему сказанному нами выше. Эгоизм, не завуалированный иллюзией любви и не обремененный зависимостью, повелевает брать и отнимать любыми средствами и у кого угодно, в том числе и у милых родственников, почему-либо стоящих у него на пути. Как видим, родственные узы – такая же иллюзия, созданная в процессе творчества, причем иллюзия, наиболее легко разрушаемая в отсутствие зависимости, порождающей привязанность.
Одним из самых тяжких человеческих грехов многие философии, в частности, индийская, считают привязанность человека к объектам материального мира. Только отказавшись от всех материальных привязанностей во имя бога, можно достичь вечного блаженства. Заменим в этом уравнении порожденного в процессе творчества бога на вполне конкретную абсолютную свободу, и нам станет ясно, что и царствие божие, и абсолютная свобода в равной степени труднодостижимы, ибо слишком от многого приходится отказываться ради них. И всё же процесс может стать намного легче, если мы твердо уясним себе, что ни одна материальная вещь сама по себе не имеет смысла и приобретает его только в человеческом сознании, в процессе творчества. А раз так, то стоит всего лишь изменить свое личное отношение к той или иной вещи, чтобы понять ее бесполезность – тем легче будет от нее отказаться. Золото имеет ценность не само по себе, а лишь потому, что человек наделяет его ею в процессе творчества. У многих первобытных народов камни ценились выше золота – всё зависит от конкретного отношения к конкретному предмету. Нет ничего, к чему стоило бы привязываться. И в этом утверждении нет никакого религиозного смысла – наоборот, смысл более чем материальный, ибо любая привязанность, как уже говорилось выше, ограничивает нашу свободу, порождая зависимость. Эгоизм может быть удовлетворен только до тех пор, пока обладание материальными благами приносит наслаждение. Однако как только это обладание переходит в зависимость, наш эгоизм начинает бунтовать. Даже абсолютная власть становится в тягость, если начинаешь ощущать себя зависимым от нее, ибо даже абсолютная власть не дает абсолютной свободы.
Ни один, даже самый деспотичный государь не может позволить себе быть свободным от народа, который он угнетает, так как власть государя крепка до тех пор, пока крепка иллюзия, которую он сформировал о себе в народе. Как только личность государя по тем или иным причинам перестает соответствовать этой иллюзии, трон начинает шататься. Так было почти со всеми деспотами, даже с теми, кого подданные почитали за богов. Но какими бы ни были страдания угнетенного народа, сокрушение кумиров всегда чревато еще большими страданиями, ибо за эйфорией приходит отрезвление, и избавленный от иллюзий народ оказывается один на один с истинным ужасом – ужасом ничем не прикрытой реальности. Некоторое время понадобится на то, чтобы создать себе новый идеал, а между тем ужас делает свое дело: жертвы эпохи перемен очень часто бывают гораздо более многочисленны, чем жертвы тирании. Самоубийства и безумие становятся повседневностью в такие эпохи. Внезапно лишившийся иллюзий человек совершенно беспомощен перед лицом реальной опасности.
Помочь сайту
Поздравления
