Перекресток Глава 30 (Заключительная)

Я сижу за своим столом и пялюсь на отчет, который лежит передо мной.
Большой Брат, точно решит, что я сбрендил, когда прочтет это.
В это трудно поверить… но глаза не обманешь. Не только я видел, как Шон Леттер, из крови и плоти, вдруг исчез, а вместо него осталась миссис Чампин.
Но у меня нет выбора.
Я должен представить отчет о расследовании по всем пунктам.
В лаборатории по второму разу проверили биохимию крови.
Анализ показал дефицит тираксина и высокий уровень гормонов надпочечников.
Может ли это привести к смерти в связи со страхом?
Неизвестно.
Нож, который был рядом с трупом миссис Чампин, оказался интересной находкой.
Именно этот нож проходил по делу Шона Леттер, в качестве улики.
Каким образом попал нож к миссис Чампин – не известно.
Так же неизвестно, о какой женщине говорила миссис Чампин, которую якобы встретила в коридоре, когда пропали головы жертв.
Почему у жертв, были деформированы внутренние органы и зачем их пытались оживить?
Неизвестно.
Мисс Пирс утверждает, что Шон Леттер занял тело своей матери. Так обычно ясновидящие, когда вступают в контакт с умершими.
Так, может, миссис Чампин вступала в контакт со своим сыном, и в его лице, убивала?
Неизвестно.
Когда дело доходило до убийства, кто же, все-таки выступал в роли палача – миссис Чампин или Шон Леттер?
Неизвестно.
Слишком много неизвестности.
Я могу сказать, что это дело останется, в кавычках, висяком.
Большая часть фактов, прямых или косвенных, не указывают на ответы, а наоборот их пополняют.
В любом случае, дело закроют и отправят в архив.
Я поднимаюсь из-за стола и направляюсь в кабинет Большого Брата.
Стучу в дверь.
- Входи.
Я вхожу и киваю Большому Брату, так как он говорит по телефону.
Он, действительно, Большой Брат.
Огромный мужик, с мускулами и блестящей лысиной. На носу круглые очки в тонкой, серебряной оправе.
Кожа смуглая и гладкая, как после спа-салона.
Большой Брат жестом указывает мне на место.
Я сажусь, похлопывая папкой по бедру, и жду, пока он перестанет трепаться по телефону.
Наконец, он кладет трубку и тянет руку.
Я подаю ему папку и возвращаюсь на стул.
Большой Брат листает отчет. Его брови то взлетают, то опускаются. Губы подрагивают.
Не понятно, то ли он улыбается, то ли брезгует.
- Интересный случай, верно, Нэш? – спрашивает он, не отрываясь от отчета.
- Да.
- И это все, что ты можешь мне сказать?
- Там все написано, сэр.
- Ты знаешь, в другое время, я бы не принял это дерьмо. Но раз ты у нас не единственный свихнувшийся на исчезновении призрака. – Он поцокал. – Убийца найден?
- Она мертва.
- Отлично. – Большой Брат расписывается в отчете и откладывает в сторону. – Можешь идти.
Я поднимаюсь и иду к двери.
- Что там с годовым отчетом?
- Завтра будет у вас на столе.
Большой Брат кивает.
Я выхожу из кабинета с чувством… явно не облегчения или хорошо выполненной работы. Что-то гложет меня.   
Что-то… как будто, еще не все закончено.
Возвращаюсь к своему столу и сажусь, тупо смотря в голубой экран.
Готовый отчет лежит в ящике стола, но я не хочу относить его сегодня Большому Брату, потому что это дерьмо затянется на пару часов, пока он будет досконально проверять его.
Я не хочу торчать в кабинете столько времени.
И вообще… что со мной сейчас творится? Я не знаю.
Я должен испытывать облегчение, что сумасшедшая старуха мертва, а ее сынок-призрак – исчез. Мисс Пирс жива.
Но, что-то… я оглядываюсь через плечо на Гарца.
После операции, он больше не подтрунивает надо мной.
Один безумный – это смехотворная глупость.
Толпа – абсурд.
Гарц помалкивает, уткнувшись в бумаги и ни разу не посмотрел в мою сторону.
Еще, сегодня звонила Аманда.
Она спрашивала, как у меня дела.
Я отвечал стандартно – все, как всегда. Работа-работа-работа.
Она несколько секунд молчала в трубку, а потом огорошила меня… может, это и слышится слишком сильно… вообщем, она выходит замуж за своего любовничка.
Я, не скажу, что искренне, но поздравил ее, пожелав, ляпистой надписи на багажнике и чтобы банки также звонко гремели, как и их кровать.
В своей манере. Аманда поблагодарила меня, посмеявшись над шуткой и пригласила на свадьбу, через два месяца.
Я вздыхаю.
Завидую я ли ее счастью? Отчасти.
Мне тридцать лет, и я до сих пор не нашел той женщины, которую хотел бы видеть каждый день.
Просыпаться с ней в одной кровати.
Держать свою зубную щетку, рядом с ее щеткой.
Мыться одним мылом.
Завтракать.
Черт, это сложно, когда привыкаешь к одной стороне кровати и поворачиваешься, ничего не чувствуя, кроме холодной простыни рядом.
- Эй, Нэш, - окликает меня Маркси. Сегодня на ней бежевый брючный костюм и темно-синяя футболка с V-образным вырезом. Через руку перекинуто кашемировое пальто, в тон костюму. – Выпьем? Я угощаю.
Я киваю и поднимаюсь с места. Вырубаю компьютер и подхватив свою куртку, иду за напарницей к выходу.
Начало октября, и на улицах, местами лежит снег, смешавшийся с водой. Кое-где асфальт блестит от тонкого льда.
Воздух холодный, почти сухой.
Небо серое, с бледным отпечатком заходящего солнца.
- Ты сегодня молчалив. – Замечает она, когда мы садимся в машину. Маркси за рулем, я рядом с ней, смотрю в окно, на серое здание участка. На полукруглую лестницу с трещинами на ступеньках. На серые колонны, подпирающие навес с огромными буквами – полицейский участок № 18. – Что с тобой?
- Ничего. Я в норме.  
Маркси издает протяжное хммм… и кивает, разворачивая машину с парковки.
- Тебе кажется, что чего-то не хватает?
Я перевожу на нее взгляд и щуру глаза.
- Знаешь, я начинаю побаиваться женской проницательности. – В особенности, мисс Пирс с ее предположениями.
- Так я права?
Я кривлю губы и тянусь в куртку за сигаретами.
- Есть немного. Кажется… что я что-то упустил.
- Что именно?
Я вздыхаю и закуриваю.
- Мы до сих пор не знаем, какую женщину видела миссис Чампин и как головы попали в квартиру.
- Не думаю, что миссис Чампин поделилась бы с нами этой информацией.
- Я должен был ее ранить, а не убивать. – Испытываю ли я укол совести, за то, что убил старуху, вместо того, чтобы выудить у нее полное признание? Наверное – нет. Она или ее сын… они могли убить мисс Пирс.
- Должен. – Соглашается Маркси. Она снова сворачивает с дороги, направляя машину в Блейвиль. – У тебя просто не было выбора.
- Он опустил руку. – Напоминаю я.  
- Он или она, в любом случае – оно, не сдалось бы. И не смей винить себя в этом, понял. Ты поступил правильно.
На дороге почти нет машин, и Маркси прибавляет газу, увеличивая скорость почти до ста десяти.
Не помню, чтобы напарница была поклонницей быстрой езды.
Мы минуем Блейвиль и въезжаем в район Хоупес.
Маркси снижает скорость до разумной, проезжая мимо припаркованных автомобилей и привычных магазинчиков.
Я слежу за неоновыми огнями за стеклом.
На лобовое падают капли, выстраивая на стекле небрежный рисунок, который смазывается дворниками.
Она тормозит у бара «Синий Джин» и глушит мотор.
Я выхожу из машины и смотрю на окна своей квартиры.
Там темно и пусто, пока я не войду в квартиру.
Маркси оставляет пальто в салоне и выходит из машины, запирая дверь.
Мы шагаем к бару. Под ногами хлюпает мокрый снег и влага от дождя ощущается каждой клеточкой тела.
Внутри бара, спертый от дыхания, запах, выступает в роли обогревателя.
Я замечаю Святую Троицу, но они не рыпаются. Сидят за своим столом, и косясь на нас, шушукаются.
Маркси занимает столик, я иду к барной стойке.
- Привет, коп. – Здоровается со мной Джим. – Я слышал, убийцу пристрелили.
Я киваю.
Джим ставит на стойку два стакана и наполняет их двойным скотчем.
- Так, это правда был призрак? – спрашивает он без улыбки.
Черт, газетчики тоже хотели посмеяться надо мной… но, как я уже сказал – толпа – это абсурд и подтрунивать на толпой копов, бессмысленно.
- Вроде того. – Я беру стаканы и иду к столику. Достаю сигарету и закуриваю.
- В этом деле много пробелов, Нэш. – Говорит Маркси, отхлебывая из стакана. – Я с самого начала догадывалась, что с ним у нас будет больше вопросов, чем ответов.
- Намного больше. – Поправляю я, делая глоток. Скотч проскальзывает в горло и обжигает слизистую. – И знаешь, что самое интересное?
- Что?
- Мисс Пирс оказалась права во всем. Такое ощущение, - я делаю затяжку. – Такое ощущение, что она знала все, что происходило с Шоном Леттер. Такое ощущение, что она со стороны наблюдала за ним.
- И к чему ты ведешь?
- К тому, что женская проницательность – вещь опасная.
Маркси улыбается.
- Ты ее боишься? Мисс Пирс?
- Я? Боюсь? – я издаю фыркаю. – Я просто говорю, что ей стоит сменит профессию с проститутки на Шерлока Холмса.
Теперь, напарница ржет, прикрывая рот рукой.
Я думал, что после случившегося, мисс Пирс переедет в другой город… ну, или хотя бы в другой район. Что она расстанется с прошлым. Отрежет себя от дурного. Но, она по-прежнему живет в Ланчин. В своей квартире и нисколько не переживает, что через одну комнату, когда-то жила безумная старуха, которая хотела ее убить, а рядом – жертвы.
Как-будто ее все устраивает.
Не знаю, откуда у меня такие дерьмовые мысли.
- До Шерлока Холмса ей далеко. Даже нашему Большому Брату, далеко.
Может – да, а может – нет.
Я залпом выпиваю остатки скотча и выдыхаю сквозь зубы.
Звонит мой сотовый и я достаю телефон из куртки. На дисплее высвечивается номер мисс Пирс. Я не поленился, и подписал ее номер.
Она здоровается со мной и просит приехать к ней.
- Что-то случилось?
Мисс Пирс говорит – нет. Она просто хочет увидится со мной.
Я подумываю… может, в ее голове всплыла еще какая-то информация, о которой я не упомянул в отчете.
- Это она? – спрашивает меня Маркси, когда я отсоединяюсь.
- Да.
- Поедешь к ней?
- Да.
Она хмыкает.
- Будь аккуратнее, Нэш.
- Почему?
Маркси поднимается из-за стола, и лезет в карман брюк, доставая деньги.
- У тебя на лице написано, что ты собираешься с ней сделать, когда вы останетесь наедине.
- Мы просто поговорим. – Я даже не знаю… в другое время, я бы скакал от радости, остаться наедине с женщиной, которую хочу. Но сейчас… сейчас, мои мозги заняты другим.
Недостающий кусочек мозаики, затерялся среди хлама, и я никак не могу его найти.
- Обычно, - она улыбается и кладет деньги под стакан. – Я начинаю именно с этих слов, когда собираюсь кого-нибудь уложить в кровать.
- Сейчас, у меня не то настроение.
Мы выходим из бара и садимся в машину. Маркси заводит мотор и дает газу.
- Она женщина. Красивая женщина, которая может вскружить голову мужчине. Ты, кстати, подходишь под описание такого мужчины.
- Я еще помню, как она меня шарахнула бутылкой. – Бурчу я.
Может, Маркси и права… наш разговор не начнется… с порога, мы окажемся в кровати и на этом все кончится.
Я добьюсь того, чего так отчаянно желал… а что дальше?
Снова холостяк?
Иногда, я думаю… чего я хочу от женщин? Постоянства или безрассудства?
Наверное, ни того, ни другого.
Я сам, иногда бывают безрассуден… иногда постоянен.
В чем?
В скотче и в своей работе.
Да, пожалуй, только в этом.
Маркси тормозит у Северной Седьмой.
- До завтра, Нэш. – Она улыбается мне и отъезжает.
Я вхожу в дом, осматривая первый этаж.
Все осталось на своих местах… тот же мусор. Тот же запах. То же ощущение разложений Ланчин.
Спешно поднимаюсь на четвертый этаж.
Проходя мимо квартиры миссис Чампин, я долго смотрю на опечатаю дверь.
В том, что на телефоне будут только два отпечатка, мисс Пирс не ошиблась.
Ее и хозяйки телефона.
Иду к квартире номер шестнадцать. Бросаю короткий взгляд на семнадцатую.
Новая желтая лента перекрещивает дверь и новая пломба с печатью полиции Папсквера.
Стучу в шестнадцатую, раздумывая, как все-таки, можно было проникнуть в чужую квартиру и не тронуть ленты?
Через окно? По уличной лестнице?
Есть вероятность, да и никто не увидит. В Ланчин, мало кто обращает внимания на подобные вещи.
Тогда, вопрос в другом – что за женщину видела миссис Чампин в коридоре? Или она уже тогда была не в себе?
Наконец, в двери поворачивается замок и распахивается дверь.
Мисс Пирс стоит передо мной в своей домашней одежде – в шортах и свободной толстовке с надписью «Университет».
- Привет, - она улыбается мне, отступая в сторону. Я вхожу внутрь, сразу же учуяв запах жареного мяса и томатов.
- Вы хотели просто увидится или поговорить со мной? – я начинаю с главного. К чему тянуть кота за яйца?
- Вообще-то, я хотела, чтобы мы поужинали. Не против? – она закрывает дверь и шагает к столу, на котором стоят две тарелки и приборы.
- Мисс Пирс…
- … Ханни, - она подхватывает кастрюльку и ставит ее в центре стола. – Мы через такое прошли. Никакой больше фамильярности и выканья, хорошо? Нэш?
Я на мгновение столбенею. Затем киваю и снимаю куртку, вешая ее на крючок.
Мою руки в ванной комнате, смотря на себя в отражение.
Можно подумать, что я прошел через бомбардировку, а не исполнял обязанности детектива.
Вот так, я дерьмово выгляжу.
Я сажусь за стол.
На тарелках дымится паста с томатами.
Мисс Пирс достает из холодильника бутылку белого вина и бутылку скотча.
- Очередная дедукция… Ханни? – от меня разит скотчем что ли?
- Ты всегда его пьешь, Нэш. – Она наливает мне скотча. Затем, себе вина. – Это твой напиток. Он тебе подходит.
- И чем же?
Мисс Пирс вздыхает, отпивая вино.
- Не скажу, что скотч – это напиток отважных и все такое. Он просто подходит тебе. В нем, я вижу тебя. – Она смотрит на меня поверх бокала. – Попробуй пасту. Пожалуй, это единственная вещь, которая у меня хорошо получается.
Я накручиваю на вилку спагетти и отправляю получившийся кокон в рот.
Неплохо. Даже очень.
- Ты думал, что я вспомню еще что-то из разговора с миссис Чампин?
Я киваю, пережевывая пасту.
- Я так и поняла. Твой тон выдал тебя. Ты сейчас… немного другой.
- Какой? – спрашиваю я, проглотив комок спагетти.
Мисс Пирс ставит бокал на стол и пристально смотрит на меня. Ее глаза перемещаются с моего носа, на губы, на подбородок. Затем все повторяется еще несколько раз.
- Ты недоволен развязкой. Ты, наверняка, думаешь, что в этом деле чего-то не хватает.
- А ты, случаем не ясновидящая?
Она смеется.
- Нет. За те несколько дней, что я видела тебя, я многое о тебе поняла и узнала.
- И что же ты узнала обо мне? – я откладываю вилку, откинувшись на спинке стула.
- Ты уязвим своими проблемами.
Я вскидываю брови. Никогда бы не подумал о себе так.
- И как бы ты старательно не скрывал это за вспыльчивостью, уязвимость все равно выходит на передний план.
- Как странно, - протягиваю я. – А мне говорили другое. По шкале долбанутости, я в золотой середине.
Мисс Пирс улыбается.
- Мы все уязвимы в чем-то. – Пространно говорит она, отпивая вина. – То, кто ты внутри – тебя уязвляет.
Я хмыкаю и тру лицо.
Из мисс Пирс получится не только хороший детектив, но и психолог.
Надо же, она раскусила меня с… какого там раза?
Конечно, мысленно я смеюсь над ее выводами. Над глупыми выводами.
Я не считаю, что жизнь уязвляет меня.
Да, я бываю вспыльчивым, но только потому, что всякие ублюдки гадят в мой горшок и гордятся, точно справили нужду, предусмотрительно подняв крышку унитаза.
Я вспыльчив благодаря работе и тем людям, что мне встречаются на пути.
- А ты видимо долго не выходила из библиотеки, чтобы расписать меня в ярких красках. – Язва зудит на моем языке. Не то, чтобы я хотел ее оскорбить. Но, откуда ей, черт возьми знать, что я за человек. – Хорошо разбираешься в людях.
- Иногда.
Я киваю и подаюсь вперед, поставив локти на стол.
- Ну, раз ты так хорошо разбираешься в людях, то почему сразу не распознала в миссис Чампин – врага?
Она пожимает плечами.
- Трудно отличить врага от его иллюзии.
Я беру стакан со скотчем и залпом отправляю его в рот.
- Когда ты говорила с миссис Чампин, ты не спросила, как она пронесла головы в квартиру, не испортив ленты и пломбу?
- Нет. Я только спросила, почему она это сделала.
Я киваю.
- А как насчет женщины, которую она видела в коридоре? – я сужаю глаза, внимательно смотря на мисс Пирс. Я хочу увидеть в ней панику… намек на панику… неужели, я хочу поверить в то, что она может быть замешана в этом?
Мысли путаются, черт возьми.
- Миссис Чампин кого-то видела? – она удивлена. И похоже, искренне.
- Она так говорила.
Она пожимает плечами и откидывает волосы назад.
- Нет. Насчет этого, она не обмолвилась. Ни она, ни ее сын.
Значит, это тупик.
Полный.
Гребаное дело в моих мыслях, будет по-прежнему открытым.
Мисс Пирс поднимается с места, обходит стол и подходит ко мне.
Сидя, моя голова доходит ей до груди.
Я поворачиваюсь к ней всем телом, поднимая на нее глаза.
Такие холодные. Такие серые.
Пронзительные. Гипнотизирующие.
Она протягивает к моей щеке руку и скользит по скуле. Пальцы у нее теплые и мягкие. Я чувствую шелк ее кожи, поверх щетины.
- Я не хочу, чтобы ты думал, что я лгу тебе. – Шепчет она. – Я не хочу, чтобы ты думал, будто я, тот самый кусочек загадки, которой тебе не достает.
Я готов вырубить себя чем-нибудь тяжелым, потому что она озвучивает мои мысли.
Как это возможно? Неужели, она знает меня лучше, чем следует?
Когда она собирается опустить руку, я хватаю ее за запястье и встаю с места.
Она долго смотрит в мои глаза, задрав голову.
Ее горло напряженно двигается, когда она сглатывает.
- Так помоги мне не думать об этом. – Говорю я и обнимаю ее одной рукой за талию. Моя другая рука, по-прежнему сжимает ее запястье. Я закидываю ее себе на шею и нежно беру мисси Пирс за подбородок.
Я наклоняюсь к ней.
В голове мешается скотч с вопросами в одну кучу.
Ее и мои губы всего в трех дюймах.
Она закрывает глаза, притягивая меня за шею и наши губы встречаются.
Через мгновение, я углубляю поцелуй, сплетая наши языки и она стонет мне в рот.
Я помню ее стоны, пока был у нее между ног… я помню, как ее тело извивалось, пока я исследовал ее нежную плоть.
Я крепко стискиваю мисс Пирс в объятиях, приподнимая над полом.
Первый и единственный путь – это кровать.
Теперь, я, наверняка, не кажусь ей уязвленным своими проблемами.
Теперь, я животное, что нуждается в грязной случке.
Я шагаю к кровати и бросаю мисс Пирс на кровать, так что она чуть подпрыгивает на матрасе.
Я думал, что после поцелуя, все изменится. Я захочу нежности с ней… захочу медлительности… но это не так.
Она разжигает во мне не тот огонь, которым можно гордится.
Она разжигает во мне порок, что я использовал с женщинами, которых трахнул.
Мисс Пирс спешно раздевается и я тоже, бросаю свою одежду на пол.
Наваливаюсь на нее всем телом, закидывая ее руки за голову и припадаю к губам.
Я целую ее жадно и почти беспощадно, пока хватает воздуха.
Раздвигаю коленом ее бедра, но она шепчет сквозь поцелуй – презерватив.
Пока она ищет в ящике прикроватной тумбочки резинку, я смотрю на ее бедра. На изгиб ее талии и на изящную спину.
Мой член напряженно подпрыгивает от нетерпения.
Я возбужден и… я разозлен.
Гнев растекается по моим венам, в точности, как и похоть, ударяет в пах.
Все чего я хочу – это трахнуть ее.
В голове всплывает тупая мысль… а может, это и есть последний кусочек загадки?
Я вошел в нее одним яростным толчком, до упора и стиснул зубы от внезапной тесноты, сжавшей мой член.
Мисс Пирс вскрикнула, выпучив глаза.
Ее серые и холодные глаза воительницы, смотрели на меня с ужасом и наслаждением.
- Как мужчина и женщина. – Шепчет она и я начинаю двигаться в ней.
Я пронзаю ее раз за разом, не отрывая от нее взгляда.
Я хочу понять… хочу распознать ее… хочу добраться до сути…
Что с ней не так… что не так со мной…
Что, мать твою, вообще не так с этим миром?
 
 
 
… я открываю глаза и не нахожу Ханни.
Теперь, она для меня просто Ханни, а не мисс Пирс.
Собственно, все, с кем я трахаюсь, в итоге, становятся просто теми, с кем я трахаюсь.
У них только имена.
Я сажусь на кровати и мой взгляд падает на полоску света в ванной комнате.
Затем на будильник – четыре утра.
Я поднимаюсь и шагаю к двери.
В горле и груди щекочет…
Я бы сказал, что и в заднице неприятное ощущение, но подумается, будто это не я был в Ханни, а она во мне.
Хм…
Можно и так сказать… я впустил Ханни себе под кожу, позволив не только ей вести нашу постельную игру, но и вести мои мысли.
Остановившись перед дверью, я прислушиваюсь.
Не слышно, чтобы бежала вода, только едва различимый шепот.
- … я не хочу этого… пожалуйста… 
Я хмурюсь.
С кем она, черт возьми, говорит?
Я толкаю дверь и вижу Ханни, стоящую перед зеркалом, а в ее руке зажат нож.  
Она отводит взгляд от зеркала и смотрит на меня.
Ее холодные, серые глаза воительницы таращатся на меня в ужасе.
Они опухшие, а по щекам бегут слезы.
- Ханни… - я не спускаю глаз с ножа и медленно приближаюсь к ней. – Ханни.
Я не знаю, что с ней происходит… не знаю, что твориться в ее голове, но понимаю – если я не вмешаюсь, она убьет себя.
- Ханни, пожалуйста…
- … уходи. – шепчет она. – Уходи, сейчас же. Пока не поздно.  
И оставить ее одну?!
Да, она чокнулась!
- Черта с два, я уйду.
И как только я хочу схватить ее за руку, как в меня со всей дури впечатывается нечто, выбивая из ванной комнаты, прямо с дверью. Я ударяюсь о стену.
От удара, дверь треснула подо мной и щепки впиваются в кожу.
- Никогда! – кричит Ханни и раздается звон стекла.
Я кое-как вскакиваю на ноги и несусь в ванную.
- Ханни!
Когда я оказываюсь внутри, то кроме осколков зеркала, ничего не нахожу.
Ханни исчезла.
Осколки зеркала валяются на полу, в душевой. Они повсюду.
Такое ощущение, что его выбило взрывной волной.
Куда… куда она пропала…
Я же не сошел с ума?
А может, здесь есть лазейка, в которой можно скрыться?
Я обшарил все стены. Ничего.
Это ненормально. Это не правильно.
Это нереально.
Человек, не может просто так исчезнуть.
Пух – и его нет.
Я поднимаю осколки зеркала, пытаясь осознать случившееся… я пытаюсь, но у меня ни хрена не получается.
У меня нет предположений. У меня нет ничего. У меня нет объяснения…
Я опускаю глаза на самый большой осколок и замираю.
- О… нет… Ханни…
Меня словно ударяет под дых и я отскакиваю к стене.
Невероятно… в осколке зеркала я вижу Ханни… а за ее спиной Шона Леттер.
Как он оказался в зеркале?
Как он… он затянул за собой Ханни… черт, а не значит ли это, что именно Шон забрал головы проституток и вернул в квартиру погибшей? Не значит ли это, что он способен появляться в любом отражающем предмете?
Дьявол, сколько таких вещиц в морге?
Может, это и было результатом страха жертв и их повреждений?
Может, он входил в их тела и вытаскивал на поверхность, все самое ужасное?
Я не понимаю и не узнаю…
Я не узнаю, что послужило причиной возращения Шона Леттер…
Я смотрю на Ханни.
Она тянет ко мне руки.
Она умоляет спасти ее… она заливается слезами и у меня болезненно сжимается сердце.
Я перевожу взгляд на Шона Леттер.
Он скалится в улыбке, с легкостью удерживая Ханни.
Он смотрит на меня в упор, холодными, серыми глазами.
- Я возвысился… вы пали…

© Copyright: Юлия Пуляк, 2014

Регистрационный номер №0250489

от 4 ноября 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0250489 выдан для произведения: Я сижу за своим столом и пялюсь на отчет, который лежит передо мной.
Большой Брат, точно решит, что я сбрендил, когда прочтет это.
В это трудно поверить… но глаза не обманешь. Не только я видел, как Шон Леттер, из крови и плоти, вдруг исчез, а вместо него осталась миссис Чампин.
Но у меня нет выбора.
Я должен представить отчет о расследовании по всем пунктам.
В лаборатории по второму разу проверили биохимию крови.
Анализ показал дефицит тираксина и высокий уровень гормонов надпочечников.
Может ли это привести к смерти в связи со страхом?
Неизвестно.
Нож, который был рядом с трупом миссис Чампин, оказался интересной находкой.
Именно этот нож проходил по делу Шона Леттер, в качестве улики.
Каким образом попал нож к миссис Чампин – не известно.
Так же неизвестно, о какой женщине говорила миссис Чампин, которую якобы встретила в коридоре, когда пропали головы жертв.
Почему у жертв, были деформированы внутренние органы и зачем их пытались оживить?
Неизвестно.
Мисс Пирс утверждает, что Шон Леттер занял тело своей матери. Так обычно ясновидящие, когда вступают в контакт с умершими.
Так, может, миссис Чампин вступала в контакт со своим сыном, и в его лице, убивала?
Неизвестно.
Когда дело доходило до убийства, кто же, все-таки выступал в роли палача – миссис Чампин или Шон Леттер?
Неизвестно.
Слишком много неизвестности.
Я могу сказать, что это дело останется, в кавычках, висяком.
Большая часть фактов, прямых или косвенных, не указывают на ответы, а наоборот их пополняют.
В любом случае, дело закроют и отправят в архив.
Я поднимаюсь из-за стола и направляюсь в кабинет Большого Брата.
Стучу в дверь.
- Входи.
Я вхожу и киваю Большому Брату, так как он говорит по телефону.
Он, действительно, Большой Брат.
Огромный мужик, с мускулами и блестящей лысиной. На носу круглые очки в тонкой, серебряной оправе.
Кожа смуглая и гладкая, как после спа-салона.
Большой Брат жестом указывает мне на место.
Я сажусь, похлопывая папкой по бедру, и жду, пока он перестанет трепаться по телефону.
Наконец, он кладет трубку и тянет руку.
Я подаю ему папку и возвращаюсь на стул.
Большой Брат листает отчет. Его брови то взлетают, то опускаются. Губы подрагивают.
Не понятно, то ли он улыбается, то ли брезгует.
- Интересный случай, верно, Нэш? – спрашивает он, не отрываясь от отчета.
- Да.
- И это все, что ты можешь мне сказать?
- Там все написано, сэр.
- Ты знаешь, в другое время, я бы не принял это дерьмо. Но раз ты у нас не единственный свихнувшийся на исчезновении призрака. – Он поцокал. – Убийца найден?
- Она мертва.
- Отлично. – Большой Брат расписывается в отчете и откладывает в сторону. – Можешь идти.
Я поднимаюсь и иду к двери.
- Что там с годовым отчетом?
- Завтра будет у вас на столе.
Большой Брат кивает.
Я выхожу из кабинета с чувством… явно не облегчения или хорошо выполненной работы. Что-то гложет меня.   
Что-то… как будто, еще не все закончено.
Возвращаюсь к своему столу и сажусь, тупо смотря в голубой экран.
Готовый отчет лежит в ящике стола, но я не хочу относить его сегодня Большому Брату, потому что это дерьмо затянется на пару часов, пока он будет досконально проверять его.
Я не хочу торчать в кабинете столько времени.
И вообще… что со мной сейчас творится? Я не знаю.
Я должен испытывать облегчение, что сумасшедшая старуха мертва, а ее сынок-призрак – исчез. Мисс Пирс жива.
Но, что-то… я оглядываюсь через плечо на Гарца.
После операции, он больше не подтрунивает надо мной.
Один безумный – это смехотворная глупость.
Толпа – абсурд.
Гарц помалкивает, уткнувшись в бумаги и ни разу не посмотрел в мою сторону.
Еще, сегодня звонила Аманда.
Она спрашивала, как у меня дела.
Я отвечал стандартно – все, как всегда. Работа-работа-работа.
Она несколько секунд молчала в трубку, а потом огорошила меня… может, это и слышится слишком сильно… вообщем, она выходит замуж за своего любовничка.
Я, не скажу, что искренне, но поздравил ее, пожелав, ляпистой надписи на багажнике и чтобы банки также звонко гремели, как и их кровать.
В своей манере. Аманда поблагодарила меня, посмеявшись над шуткой и пригласила на свадьбу, через два месяца.
Я вздыхаю.
Завидую я ли ее счастью? Отчасти.
Мне тридцать лет, и я до сих пор не нашел той женщины, которую хотел бы видеть каждый день.
Просыпаться с ней в одной кровати.
Держать свою зубную щетку, рядом с ее щеткой.
Мыться одним мылом.
Завтракать.
Черт, это сложно, когда привыкаешь к одной стороне кровати и поворачиваешься, ничего не чувствуя, кроме холодной простыни рядом.
- Эй, Нэш, - окликает меня Маркси. Сегодня на ней бежевый брючный костюм и темно-синяя футболка с V-образным вырезом. Через руку перекинуто кашемировое пальто, в тон костюму. – Выпьем? Я угощаю.
Я киваю и поднимаюсь с места. Вырубаю компьютер и подхватив свою куртку, иду за напарницей к выходу.
Начало октября, и на улицах, местами лежит снег, смешавшийся с водой. Кое-где асфальт блестит от тонкого льда.
Воздух холодный, почти сухой.
Небо серое, с бледным отпечатком заходящего солнца.
- Ты сегодня молчалив. – Замечает она, когда мы садимся в машину. Маркси за рулем, я рядом с ней, смотрю в окно, на серое здание участка. На полукруглую лестницу с трещинами на ступеньках. На серые колонны, подпирающие навес с огромными буквами – полицейский участок № 18. – Что с тобой?
- Ничего. Я в норме.  
Маркси издает протяжное хммм… и кивает, разворачивая машину с парковки.
- Тебе кажется, что чего-то не хватает?
Я перевожу на нее взгляд и щуру глаза.
- Знаешь, я начинаю побаиваться женской проницательности. – В особенности, мисс Пирс с ее предположениями.
- Так я права?
Я кривлю губы и тянусь в куртку за сигаретами.
- Есть немного. Кажется… что я что-то упустил.
- Что именно?
Я вздыхаю и закуриваю.
- Мы до сих пор не знаем, какую женщину видела миссис Чампин и как головы попали в квартиру.
- Не думаю, что миссис Чампин поделилась бы с нами этой информацией.
- Я должен был ее ранить, а не убивать. – Испытываю ли я укол совести, за то, что убил старуху, вместо того, чтобы выудить у нее полное признание? Наверное – нет. Она или ее сын… они могли убить мисс Пирс.
- Должен. – Соглашается Маркси. Она снова сворачивает с дороги, направляя машину в Блейвиль. – У тебя просто не было выбора.
- Он опустил руку. – Напоминаю я.  
- Он или она, в любом случае – оно, не сдалось бы. И не смей винить себя в этом, понял. Ты поступил правильно.
На дороге почти нет машин, и Маркси прибавляет газу, увеличивая скорость почти до ста десяти.
Не помню, чтобы напарница была поклонницей быстрой езды.
Мы минуем Блейвиль и въезжаем в район Хоупес.
Маркси снижает скорость до разумной, проезжая мимо припаркованных автомобилей и привычных магазинчиков.
Я слежу за неоновыми огнями за стеклом.
На лобовое падают капли, выстраивая на стекле небрежный рисунок, который смазывается дворниками.
Она тормозит у бара «Синий Джин» и глушит мотор.
Я выхожу из машины и смотрю на окна своей квартиры.
Там темно и пусто, пока я не войду в квартиру.
Маркси оставляет пальто в салоне и выходит из машины, запирая дверь.
Мы шагаем к бару. Под ногами хлюпает мокрый снег и влага от дождя ощущается каждой клеточкой тела.
Внутри бара, спертый от дыхания, запах, выступает в роли обогревателя.
Я замечаю Святую Троицу, но они не рыпаются. Сидят за своим столом, и косясь на нас, шушукаются.
Маркси занимает столик, я иду к барной стойке.
- Привет, коп. – Здоровается со мной Джим. – Я слышал, убийцу пристрелили.
Я киваю.
Джим ставит на стойку два стакана и наполняет их двойным скотчем.
- Так, это правда был призрак? – спрашивает он без улыбки.
Черт, газетчики тоже хотели посмеяться надо мной… но, как я уже сказал – толпа – это абсурд и подтрунивать на толпой копов, бессмысленно.
- Вроде того. – Я беру стаканы и иду к столику. Достаю сигарету и закуриваю.
- В этом деле много пробелов, Нэш. – Говорит Маркси, отхлебывая из стакана. – Я с самого начала догадывалась, что с ним у нас будет больше вопросов, чем ответов.
- Намного больше. – Поправляю я, делая глоток. Скотч проскальзывает в горло и обжигает слизистую. – И знаешь, что самое интересное?
- Что?
- Мисс Пирс оказалась права во всем. Такое ощущение, - я делаю затяжку. – Такое ощущение, что она знала все, что происходило с Шоном Леттер. Такое ощущение, что она со стороны наблюдала за ним.
- И к чему ты ведешь?
- К тому, что женская проницательность – вещь опасная.
Маркси улыбается.
- Ты ее боишься? Мисс Пирс?
- Я? Боюсь? – я издаю фыркаю. – Я просто говорю, что ей стоит сменит профессию с проститутки на Шерлока Холмса.
Теперь, напарница ржет, прикрывая рот рукой.
Я думал, что после случившегося, мисс Пирс переедет в другой город… ну, или хотя бы в другой район. Что она расстанется с прошлым. Отрежет себя от дурного. Но, она по-прежнему живет в Ланчин. В своей квартире и нисколько не переживает, что через одну комнату, когда-то жила безумная старуха, которая хотела ее убить, а рядом – жертвы.
Как-будто ее все устраивает.
Не знаю, откуда у меня такие дерьмовые мысли.
- До Шерлока Холмса ей далеко. Даже нашему Большому Брату, далеко.
Может – да, а может – нет.
Я залпом выпиваю остатки скотча и выдыхаю сквозь зубы.
Звонит мой сотовый и я достаю телефон из куртки. На дисплее высвечивается номер мисс Пирс. Я не поленился, и подписал ее номер.
Она здоровается со мной и просит приехать к ней.
- Что-то случилось?
Мисс Пирс говорит – нет. Она просто хочет увидится со мной.
Я подумываю… может, в ее голове всплыла еще какая-то информация, о которой я не упомянул в отчете.
- Это она? – спрашивает меня Маркси, когда я отсоединяюсь.
- Да.
- Поедешь к ней?
- Да.
Она хмыкает.
- Будь аккуратнее, Нэш.
- Почему?
Маркси поднимается из-за стола, и лезет в карман брюк, доставая деньги.
- У тебя на лице написано, что ты собираешься с ней сделать, когда вы останетесь наедине.
- Мы просто поговорим. – Я даже не знаю… в другое время, я бы скакал от радости, остаться наедине с женщиной, которую хочу. Но сейчас… сейчас, мои мозги заняты другим.
Недостающий кусочек мозаики, затерялся среди хлама, и я никак не могу его найти.
- Обычно, - она улыбается и кладет деньги под стакан. – Я начинаю именно с этих слов, когда собираюсь кого-нибудь уложить в кровать.
- Сейчас, у меня не то настроение.
Мы выходим из бара и садимся в машину. Маркси заводит мотор и дает газу.
- Она женщина. Красивая женщина, которая может вскружить голову мужчине. Ты, кстати, подходишь под описание такого мужчины.
- Я еще помню, как она меня шарахнула бутылкой. – Бурчу я.
Может, Маркси и права… наш разговор не начнется… с порога, мы окажемся в кровати и на этом все кончится.
Я добьюсь того, чего так отчаянно желал… а что дальше?
Снова холостяк?
Иногда, я думаю… чего я хочу от женщин? Постоянства или безрассудства?
Наверное, ни того, ни другого.
Я сам, иногда бывают безрассуден… иногда постоянен.
В чем?
В скотче и в своей работе.
Да, пожалуй, только в этом.
Маркси тормозит у Северной Седьмой.
- До завтра, Нэш. – Она улыбается мне и отъезжает.
Я вхожу в дом, осматривая первый этаж.
Все осталось на своих местах… тот же мусор. Тот же запах. То же ощущение разложений Ланчин.
Спешно поднимаюсь на четвертый этаж.
Проходя мимо квартиры миссис Чампин, я долго смотрю на опечатаю дверь.
В том, что на телефоне будут только два отпечатка, мисс Пирс не ошиблась.
Ее и хозяйки телефона.
Иду к квартире номер шестнадцать. Бросаю короткий взгляд на семнадцатую.
Новая желтая лента перекрещивает дверь и новая пломба с печатью полиции Папсквера.
Стучу в шестнадцатую, раздумывая, как все-таки, можно было проникнуть в чужую квартиру и не тронуть ленты?
Через окно? По уличной лестнице?
Есть вероятность, да и никто не увидит. В Ланчин, мало кто обращает внимания на подобные вещи.
Тогда, вопрос в другом – что за женщину видела миссис Чампин в коридоре? Или она уже тогда была не в себе?
Наконец, в двери поворачивается замок и распахивается дверь.
Мисс Пирс стоит передо мной в своей домашней одежде – в шортах и свободной толстовке с надписью «Университет».
- Привет, - она улыбается мне, отступая в сторону. Я вхожу внутрь, сразу же учуяв запах жареного мяса и томатов.
- Вы хотели просто увидится или поговорить со мной? – я начинаю с главного. К чему тянуть кота за яйца?
- Вообще-то, я хотела, чтобы мы поужинали. Не против? – она закрывает дверь и шагает к столу, на котором стоят две тарелки и приборы.
- Мисс Пирс…
- … Ханни, - она подхватывает кастрюльку и ставит ее в центре стола. – Мы через такое прошли. Никакой больше фамильярности и выканья, хорошо? Нэш?
Я на мгновение столбенею. Затем киваю и снимаю куртку, вешая ее на крючок.
Мою руки в ванной комнате, смотря на себя в отражение.
Можно подумать, что я прошел через бомбардировку, а не исполнял обязанности детектива.
Вот так, я дерьмово выгляжу.
Я сажусь за стол.
На тарелках дымится паста с томатами.
Мисс Пирс достает из холодильника бутылку белого вина и бутылку скотча.
- Очередная дедукция… Ханни? – от меня разит скотчем что ли?
- Ты всегда его пьешь, Нэш. – Она наливает мне скотча. Затем, себе вина. – Это твой напиток. Он тебе подходит.
- И чем же?
Мисс Пирс вздыхает, отпивая вино.
- Не скажу, что скотч – это напиток отважных и все такое. Он просто подходит тебе. В нем, я вижу тебя. – Она смотрит на меня поверх бокала. – Попробуй пасту. Пожалуй, это единственная вещь, которая у меня хорошо получается.
Я накручиваю на вилку спагетти и отправляю получившийся кокон в рот.
Неплохо. Даже очень.
- Ты думал, что я вспомню еще что-то из разговора с миссис Чампин?
Я киваю, пережевывая пасту.
- Я так и поняла. Твой тон выдал тебя. Ты сейчас… немного другой.
- Какой? – спрашиваю я, проглотив комок спагетти.
Мисс Пирс ставит бокал на стол и пристально смотрит на меня. Ее глаза перемещаются с моего носа, на губы, на подбородок. Затем все повторяется еще несколько раз.
- Ты недоволен развязкой. Ты, наверняка, думаешь, что в этом деле чего-то не хватает.
- А ты, случаем не ясновидящая?
Она смеется.
- Нет. За те несколько дней, что я видела тебя, я многое о тебе поняла и узнала.
- И что же ты узнала обо мне? – я откладываю вилку, откинувшись на спинке стула.
- Ты уязвим своими проблемами.
Я вскидываю брови. Никогда бы не подумал о себе так.
- И как бы ты старательно не скрывал это за вспыльчивостью, уязвимость все равно выходит на передний план.
- Как странно, - протягиваю я. – А мне говорили другое. По шкале долбанутости, я в золотой середине.
Мисс Пирс улыбается.
- Мы все уязвимы в чем-то. – Пространно говорит она, отпивая вина. – То, кто ты внутри – тебя уязвляет.
Я хмыкаю и тру лицо.
Из мисс Пирс получится не только хороший детектив, но и психолог.
Надо же, она раскусила меня с… какого там раза?
Конечно, мысленно я смеюсь над ее выводами. Над глупыми выводами.
Я не считаю, что жизнь уязвляет меня.
Да, я бываю вспыльчивым, но только потому, что всякие ублюдки гадят в мой горшок и гордятся, точно справили нужду, предусмотрительно подняв крышку унитаза.
Я вспыльчив благодаря работе и тем людям, что мне встречаются на пути.
- А ты видимо долго не выходила из библиотеки, чтобы расписать меня в ярких красках. – Язва зудит на моем языке. Не то, чтобы я хотел ее оскорбить. Но, откуда ей, черт возьми знать, что я за человек. – Хорошо разбираешься в людях.
- Иногда.
Я киваю и подаюсь вперед, поставив локти на стол.
- Ну, раз ты так хорошо разбираешься в людях, то почему сразу не распознала в миссис Чампин – врага?
Она пожимает плечами.
- Трудно отличить врага от его иллюзии.
Я беру стакан со скотчем и залпом отправляю его в рот.
- Когда ты говорила с миссис Чампин, ты не спросила, как она пронесла головы в квартиру, не испортив ленты и пломбу?
- Нет. Я только спросила, почему она это сделала.
Я киваю.
- А как насчет женщины, которую она видела в коридоре? – я сужаю глаза, внимательно смотря на мисс Пирс. Я хочу увидеть в ней панику… намек на панику… неужели, я хочу поверить в то, что она может быть замешана в этом?
Мысли путаются, черт возьми.
- Миссис Чампин кого-то видела? – она удивлена. И похоже, искренне.
- Она так говорила.
Она пожимает плечами и откидывает волосы назад.
- Нет. Насчет этого, она не обмолвилась. Ни она, ни ее сын.
Значит, это тупик.
Полный.
Гребаное дело в моих мыслях, будет по-прежнему открытым.
Мисс Пирс поднимается с места, обходит стол и подходит ко мне.
Сидя, моя голова доходит ей до груди.
Я поворачиваюсь к ней всем телом, поднимая на нее глаза.
Такие холодные. Такие серые.
Пронзительные. Гипнотизирующие.
Она протягивает к моей щеке руку и скользит по скуле. Пальцы у нее теплые и мягкие. Я чувствую шелк ее кожи, поверх щетины.
- Я не хочу, чтобы ты думал, что я лгу тебе. – Шепчет она. – Я не хочу, чтобы ты думал, будто я, тот самый кусочек загадки, которой тебе не достает.
Я готов вырубить себя чем-нибудь тяжелым, потому что она озвучивает мои мысли.
Как это возможно? Неужели, она знает меня лучше, чем следует?
Когда она собирается опустить руку, я хватаю ее за запястье и встаю с места.
Она долго смотрит в мои глаза, задрав голову.
Ее горло напряженно двигается, когда она сглатывает.
- Так помоги мне не думать об этом. – Говорю я и обнимаю ее одной рукой за талию. Моя другая рука, по-прежнему сжимает ее запястье. Я закидываю ее себе на шею и нежно беру мисси Пирс за подбородок.
Я наклоняюсь к ней.
В голове мешается скотч с вопросами в одну кучу.
Ее и мои губы всего в трех дюймах.
Она закрывает глаза, притягивая меня за шею и наши губы встречаются.
Через мгновение, я углубляю поцелуй, сплетая наши языки и она стонет мне в рот.
Я помню ее стоны, пока был у нее между ног… я помню, как ее тело извивалось, пока я исследовал ее нежную плоть.
Я крепко стискиваю мисс Пирс в объятиях, приподнимая над полом.
Первый и единственный путь – это кровать.
Теперь, я, наверняка, не кажусь ей уязвленным своими проблемами.
Теперь, я животное, что нуждается в грязной случке.
Я шагаю к кровати и бросаю мисс Пирс на кровать, так что она чуть подпрыгивает на матрасе.
Я думал, что после поцелуя, все изменится. Я захочу нежности с ней… захочу медлительности… но это не так.
Она разжигает во мне не тот огонь, которым можно гордится.
Она разжигает во мне порок, что я использовал с женщинами, которых трахнул.
Мисс Пирс спешно раздевается и я тоже, бросаю свою одежду на пол.
Наваливаюсь на нее всем телом, закидывая ее руки за голову и припадаю к губам.
Я целую ее жадно и почти беспощадно, пока хватает воздуха.
Раздвигаю коленом ее бедра, но она шепчет сквозь поцелуй – презерватив.
Пока она ищет в ящике прикроватной тумбочки резинку, я смотрю на ее бедра. На изгиб ее талии и на изящную спину.
Мой член напряженно подпрыгивает от нетерпения.
Я возбужден и… я разозлен.
Гнев растекается по моим венам, в точности, как и похоть, ударяет в пах.
Все чего я хочу – это трахнуть ее.
В голове всплывает тупая мысль… а может, это и есть последний кусочек загадки?
Я вошел в нее одним яростным толчком, до упора и стиснул зубы от внезапной тесноты, сжавшей мой член.
Мисс Пирс вскрикнула, выпучив глаза.
Ее серые и холодные глаза воительницы, смотрели на меня с ужасом и наслаждением.
- Как мужчина и женщина. – Шепчет она и я начинаю двигаться в ней.
Я пронзаю ее раз за разом, не отрывая от нее взгляда.
Я хочу понять… хочу распознать ее… хочу добраться до сути…
Что с ней не так… что не так со мной…
Что, мать твою, вообще не так с этим миром?
 
 
 
… я открываю глаза и не нахожу Ханни.
Теперь, она для меня просто Ханни, а не мисс Пирс.
Собственно, все, с кем я трахаюсь, в итоге, становятся просто теми, с кем я трахаюсь.
У них только имена.
Я сажусь на кровати и мой взгляд падает на полоску света в ванной комнате.
Затем на будильник – четыре утра.
Я поднимаюсь и шагаю к двери.
В горле и груди щекочет…
Я бы сказал, что и в заднице неприятное ощущение, но подумается, будто это не я был в Ханни, а она во мне.
Хм…
Можно и так сказать… я впустил Ханни себе под кожу, позволив не только ей вести нашу постельную игру, но и вести мои мысли.
Остановившись перед дверью, я прислушиваюсь.
Не слышно, чтобы бежала вода, только едва различимый шепот.
- … я не хочу этого… пожалуйста… 
Я хмурюсь.
С кем она, черт возьми, говорит?
Я толкаю дверь и вижу Ханни, стоящую перед зеркалом, а в ее руке зажат нож.  
Она отводит взгляд от зеркала и смотрит на меня.
Ее холодные, серые глаза воительницы таращатся на меня в ужасе.
Они опухшие, а по щекам бегут слезы.
- Ханни… - я не спускаю глаз с ножа и медленно приближаюсь к ней. – Ханни.
Я не знаю, что с ней происходит… не знаю, что твориться в ее голове, но понимаю – если я не вмешаюсь, она убьет себя.
- Ханни, пожалуйста…
- … уходи. – шепчет она. – Уходи, сейчас же. Пока не поздно.  
И оставить ее одну?!
Да, она чокнулась!
- Черта с два, я уйду.
И как только я хочу схватить ее за руку, как в меня со всей дури впечатывается нечто, выбивая из ванной комнаты, прямо с дверью. Я ударяюсь о стену.
От удара, дверь треснула подо мной и щепки впиваются в кожу.
- Никогда! – кричит Ханни и раздается звон стекла.
Я кое-как вскакиваю на ноги и несусь в ванную.
- Ханни!
Когда я оказываюсь внутри, то кроме осколков зеркала, ничего не нахожу.
Ханни исчезла.
Осколки зеркала валяются на полу, в душевой. Они повсюду.
Такое ощущение, что его выбило взрывной волной.
Куда… куда она пропала…
Я же не сошел с ума?
А может, здесь есть лазейка, в которой можно скрыться?
Я обшарил все стены. Ничего.
Это ненормально. Это не правильно.
Это нереально.
Человек, не может просто так исчезнуть.
Пух – и его нет.
Я поднимаю осколки зеркала, пытаясь осознать случившееся… я пытаюсь, но у меня ни хрена не получается.
У меня нет предположений. У меня нет ничего. У меня нет объяснения…
Я опускаю глаза на самый большой осколок и замираю.
- О… нет… Ханни…
Меня словно ударяет под дых и я отскакиваю к стене.
Невероятно… в осколке зеркала я вижу Ханни… а за ее спиной Шона Леттер.
Как он оказался в зеркале?
Как он… он затянул за собой Ханни… черт, а не значит ли это, что именно Шон забрал головы проституток и вернул в квартиру погибшей? Не значит ли это, что он способен появляться в любом отражающем предмете?
Дьявол, сколько таких вещиц в морге?
Может, это и было результатом страха жертв и их повреждений?
Может, он входил в их тела и вытаскивал на поверхность, все самое ужасное?
Я не понимаю и не узнаю…
Я не узнаю, что послужило причиной возращения Шона Леттер…
Я смотрю на Ханни.
Она тянет ко мне руки.
Она умоляет спасти ее… она заливается слезами и у меня болезненно сжимается сердце.
Я перевожу взгляд на Шона Леттер.
Он скалится в улыбке, с легкостью удерживая Ханни.
Он смотрит на меня в упор, холодными, серыми глазами.
- Я возвысился… вы пали…

 

Перекресток Глава 3

Перекресток Глава 4