ПТ. Часть первая. Глава 2. КПСС и буржуа. Основные вопросы педагогики
Глава 1. "Учительская газета". Легко ли быть свободным?
ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ТЕТРАДЬ. Часть первая. Глава 2. КПСС и буржуа. Основные вопросы педагогики
Народу на похоронах Матвеева было очень мало. Уже не помню, напечатала ли «Учительская газета» вовремя некролог. Во всяком случае, мне о месте прощания сообщил знакомый директор школы из района, где я работала.
В том же 1989 году я добровольно вышла из партии. Желание такое у меня созрело давно, но исполнить его было нереально – все, кто пытались прекратить своё членство в КПСС до того, получали написанные заявления назад, и никакие ссылки на устав, закреплявший подобную возможность, не помогали. Немного поразмыслив, подала заявление о выходе из партии и директриса школы, в которой я трудилась. З.Ф. была старше меня на 16 лет, но это обстоятельство не мешало нашим дружеским отношениям. Зоя Александровна, наш парторг, увидев мою бумагу, только руками всплеснула: «Но ведь перестройка, ЕлВладимирна, всё будет по-другому…» Это была очень добрая женщина, обожавшая свою работу в начальной школе и верившая в то, что живёт в социалистическом государстве.
В советской школе догматический партийный пресс работал не так уж жёстко, как думают иные. Тяжело было историкам в старших классах: они должны были долдонить про всякую чепуху, связанную со съездами КПСС и противоречащую настоящему марксизму. Пионерия и комсомолия, конечно, не существовали без принятой для этих организаций символики, но она не воспринималась как главное. А что было главным? Просто доброжелательные отношения между разными поколениями и командные игры, способствующие воспитанию не стаи, а коллектива. Дело в том, что настоящий педагог всегда найдёт лазейку, чтобы увернуться от мертвечины. Хотя, разумеется, в советский период в школах, как и всегда – увы! – было много антипедагогов, они насаждали бессмысленный формализм, мучая и коллег, и учеников.
Я прочла Маркса рано. Не всего, конечно, но основные работы, список которых предлагался студентам. Ну, я так устроена, что никогда не пользуюсь чужими сентенциями, готовыми и широко распространёнными формулами, – мне интересно и важно знать, каким образом они возникли, есть ли доказательства того, что они верны. :) Поэтому я понимала, что никакого социализма, а тем более коммунизма, в моей стране нет и быть не может при тех социально-экономических отношениях, которые существуют. Людей, которые бы не принимали на веру догмы марксизма-ленинизма, гордо провозглашённого наивернейшей из наук, я встретила до описываемых событий немного. Причём вера была довольно странная: коммунизм – это замечательно, мы всё равно к нему придём, только не скоро; а пока нужно сменить дурных руководителей на дельных. Параллельно с этим рассказывались всякие анекдоты про русских царей, в число которых включались все государственные лидеры после 1917 года. Параллельно с этим советский народ много пил, воровал, кричал о свободе западного мира. На последнее обстоятельство дружно налегали дети номенклатурных партийных работников и творческая богема – эти «элитные» особи нарекали себя интеллигенцией.
На одном из своих телемостов с Америкой Познер задал вопрос аудитории: «Кто верит в перестройку?» Аудитория бодро подняла руки, просто лес рук. «А кто не верит?» Нашлась только одна женщина. «Почему вы не верите?» – удивился журналист. «Потому что людей нельзя переделать. Христос вот пытался, да ничего не вышло», – спокойно возразила женщина. Зал как-то трудно замолчал, но спорить с ней не стал.
Четыре года – с 1989-го по 1993-й – наша страна активно продвигалась к буржуазной революции. Это не было очевидным фактом для большинства, люди кричали о необходимости свободы, путали её с рыночными отношениями, которые-де непременно дадут всем равные конкурентные возможности. Наверху же Ельцин дрался с Горбачёвым, а старые партийцы из политбюро надеялись на возврат к благополучному для себя прошлому. Правозащитники не успели оглянуться, как оказались на содержании всевозможных фондов и фондиков. Растворилась в воздухе партия, а с нею партийная касса, закрылись заводы, вклады бывших советских граждан превратились в пыль, здоровые мужики нанялись в бандиты, а здоровые женщины в проститутки. Образовалась целая армия «челноков», московские «Лужники» заполонили торговцы всем и вся. Ползучая гражданская война в провинции поедала жизни без разбора.
Однако я тороплюсь в своём повествовании. Я не во всём была согласна с манифестом «Педагогика сотрудничества» , написанном на заре перестройки. Разве возможна педагогика без сотрудничества? Если учитель и ученик скользят мимо друг друга, соблюдая лишь по возможности правила приличия: один говорит, другой думает о своём – где эта самая педагогика? Но учителя, подписавшие манифест, были правы в том, что возможно учить одновременно очень разных детей, а дробить классы на «подходящих» учеников и наоборот – антипедагогично. И многие из них действительно разработали такие методики, которые позволяли достигать результата и другим учителям, вне зависимости от их личных качеств.
Испокон веку ведутся споры о том, что такое педагогика – наука или искусство? Конечно, если помнить, что эта область знаний лежит внутри этики, которая озабочена отношениями людей, выработкой таких правил, которые бы поддерживали данные отношения на принципах добра и общей пользы, – то наука. И в то же время нельзя не признать, что основной инструмент, которым пользуется учитель в общении с учеником для передачи своих знаний, есть сама личность учителя со всеми её индивидуальными особенностями, да ещё следует сделать поправку на индивидуальные ученические особенности, которые нужно очень быстро улавливать, – поэтому и искусство тоже. Вот и получается, что прежде чем вы постараетесь усвоить азы этой науки и развить себя до творческого состояния, необходимо поразмыслить над вопросами: «Что есть человек? Кем он приходится другому человеку? И можно ли признать, что ребёнок – полноценный человек?»
21 декабря 2012 года
P.S. Уважаемые читатели! Для понимания позиции автора лучше знакомиться со всеми главами книги, причём в порядке их нумерации.
Глава 3. От маленьких гениев к большим дуракам. Безграничность общения
Глава 1. "Учительская газета". Легко ли быть свободным?
ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ТЕТРАДЬ. Часть первая. Глава 2. КПСС и буржуа. Основные вопросы педагогики
Народу на похоронах Матвеева было очень мало. Уже не помню, напечатала ли «Учительская газета» вовремя некролог. Во всяком случае, мне о месте прощания сообщил знакомый директор школы из района, где я работала.
В том же 1989 году я добровольно вышла из партии. Желание такое у меня созрело давно, но исполнить его было нереально – все, кто пытались прекратить своё членство в КПСС до того, получали написанные заявления назад, и никакие ссылки на устав, закреплявший подобную возможность, не помогали. Немного поразмыслив, подала заявление о выходе из партии и директриса школы, в которой я трудилась. З.Ф. была старше меня на 16 лет, но это обстоятельство не мешало нашим дружеским отношениям. Зоя Александровна, наш парторг, увидев мою бумагу, только руками всплеснула: «Но ведь перестройка, ЕлВладимирна, всё будет по-другому…» Это была очень добрая женщина, обожавшая свою работу в начальной школе и верившая в то, что живёт в социалистическом государстве.
В советской школе догматический партийный пресс работал не так уж жёстко, как думают иные. Тяжело было историкам в старших классах: они должны были долдонить про всякую чепуху, связанную со съездами КПСС и противоречащую настоящему марксизму. Пионерия и комсомолия, конечно, не существовали без принятой для этих организаций символики, но она не воспринималась как главное. А что было главным? Просто доброжелательные отношения между разными поколениями и командные игры, способствующие воспитанию не стаи, а коллектива. Дело в том, что настоящий педагог всегда найдёт лазейку, чтобы увернуться от мертвечины. Хотя, разумеется, в советский период в школах, как и всегда – увы! – было много антипедагогов, они насаждали бессмысленный формализм, мучая и коллег, и учеников.
Я прочла Маркса рано. Не всего, конечно, но основные работы, список которых предлагался студентам. Ну, я так устроена, что никогда не пользуюсь чужими сентенциями, готовыми и широко распространёнными формулами, – мне интересно и важно знать, каким образом они возникли, есть ли доказательства того, что они верны. :) Поэтому я понимала, что никакого социализма, а тем более коммунизма, в моей стране нет и быть не может при тех социально-экономических отношениях, которые существуют. Людей, которые бы не принимали на веру догмы марксизма-ленинизма, гордо провозглашённого наивернейшей из наук, я встретила до описываемых событий немного. Причём вера была довольно странная: коммунизм – это замечательно, мы всё равно к нему придём, только не скоро; а пока нужно сменить дурных руководителей на дельных. Параллельно с этим рассказывались всякие анекдоты про русских царей, в число которых включались все государственные лидеры после 1917 года. Параллельно с этим советский народ много пил, воровал, кричал о свободе западного мира. На последнее обстоятельство дружно налегали дети номенклатурных партийных работников и творческая богема – эти «элитные» особи нарекали себя интеллигенцией.
На одном из своих телемостов с Америкой Познер задал вопрос аудитории: «Кто верит в перестройку?» Аудитория бодро подняла руки, просто лес рук. «А кто не верит?» Нашлась только одна женщина. «Почему вы не верите?» – удивился журналист. «Потому что людей нельзя переделать. Христос вот пытался, да ничего не вышло», – спокойно возразила женщина. Зал как-то трудно замолчал, но спорить с ней не стал.
Четыре года – с 1989-го по 1993-й – наша страна активно продвигалась к буржуазной революции. Это не было очевидным фактом для большинства, люди кричали о необходимости свободы, путали её с рыночными отношениями, которые-де непременно дадут всем равные конкурентные возможности. Наверху же Ельцин дрался с Горбачёвым, а старые партийцы из политбюро надеялись на возврат к благополучному для себя прошлому. Правозащитники не успели оглянуться, как оказались на содержании всевозможных фондов и фондиков. Растворилась в воздухе партия, а с нею партийная касса, закрылись заводы, вклады бывших советских граждан превратились в пыль, здоровые мужики нанялись в бандиты, а здоровые женщины в проститутки. Образовалась целая армия «челноков», московские «Лужники» заполонили торговцы всем и вся. Ползучая гражданская война в провинции поедала жизни без разбора.
Однако я тороплюсь в своём повествовании. Я не во всём была согласна с манифестом «Педагогика сотрудничества» , написанном на заре перестройки. Разве возможна педагогика без сотрудничества? Если учитель и ученик скользят мимо друг друга, соблюдая лишь по возможности правила приличия: один говорит, другой думает о своём – где эта самая педагогика? Но учителя, подписавшие манифест, были правы в том, что возможно учить одновременно очень разных детей, а дробить классы на «подходящих» учеников и наоборот – антипедагогично. И многие из них действительно разработали такие методики, которые позволяли достигать результата и другим учителям, вне зависимости от их личных качеств.
Испокон веку ведутся споры о том, что такое педагогика – наука или искусство? Конечно, если помнить, что эта область знаний лежит внутри этики, которая озабочена отношениями людей, выработкой таких правил, которые бы поддерживали данные отношения на принципах добра и общей пользы, – то наука. И в то же время нельзя не признать, что основной инструмент, которым пользуется учитель в общении с учеником для передачи своих знаний, есть сама личность учителя со всеми её индивидуальными особенностями, да ещё следует сделать поправку на индивидуальные ученические особенности, которые нужно очень быстро улавливать, – поэтому и искусство тоже. Вот и получается, что прежде чем вы постараетесь усвоить азы этой науки и развить себя до творческого состояния, необходимо поразмыслить над вопросами: «Что есть человек? Кем он приходится другому человеку? И можно ли признать, что ребёнок – полноценный человек?»
21 декабря 2012 года
Продолжение следует.
Анна Магасумова # 29 марта 2013 в 19:39 +1 | ||
|