Помочь сайту
Поздравления
Про кота часы и Генку.
-1-
Стоит город в чистом поле, - не большой, не маленький, с базаром и широкой площадью, с магазинами и школой, церквушкой с краю небольшой и с высокой башней, в своём центре, с которой на все четыре стороны смотрят большие белые циферблаты часов, со строгими, огромного размера чёрными стрелками. Летом весёлая речка тёплым берегом обегает город с одной стороны, да серая лента дороги, что петляет где-то там, устало приходит в город с другой. Она заканчивается прямо на его площади, а, может быть, она там только начинается и, наоборот, вдаль убегает, - это зависит от того, в какую сторону на неё смотреть. Зимой совсем не просто отыскать эту самую дорогу, и, не приведи Господь, случится метель, так и вовсе не найти не только дорогу, но и сам город, который так занесёт снегом, что он почти весь может пропасть под ним, - одна только башня с часами снаружи останется!
Как раз в этой-то башне и жил-поживал большой серый кот, с виду совсем обыкновенный и, вроде бы, ничем не примечательный. Казалось, что целыми днями он только и делал что спал на подоконнике узенького окошка, было одно такое в башне, как раз на светлую, солнечную сторону, да по вечерам, ближе к ночи, изредка выходил на улицу, – погулять. Случись такое, что коту, вдруг, по какой-то своей кошачьей надобности приходилось выходить днём из башни, как он тут же попадал под пристальное внимание вездесущих мальчишек, которые мало того, что начинали смеяться и показывать на него пальцами, но и могли запустить в него огрызком яблока или ещё чем похуже.
Особенно старался один из них, - Генка, шустрый и вертлявый, словно шарнир, с худым и очень любопытным носом, который своего владельца, то есть Генку, всегда куда-нибудь утягивал за собой следом, - будь то запах свежеиспечённого вафельного стаканчика с ледяным мороженым из ларя торговки на площади, или громкий треск мотоциклетки на соседней улице, - он сразу же был там. Независимо от времени года носу было интересно всё: и дно у речки, и оторванная доска в заборе, и старая автомобильная покрышка на обочине. Нос мальчишки не мог спокойно пройти мимо любого лаза, в который мог пролезть, а уж если там ещё было темно и ничего не видно, то уж каким магнитом темнота затягивала его следом за носом внутрь, не мог бы ответить даже сам Генка.
- Смотрите! Смотрите, опять этот кот неулыбчивый показался! – кричал мальчишка на всю площадь, стоило только коту показать свою грустную мордочку из очень маленького лаза в самом низу дверей башни с часами.
- Больно надо, - тихо ворчал недовольный кот и пятился назад в свою башню.
- Улыбнись, котяра, не грусти! – громко стучал Генка в тяжёлую дверь.
Дверь даже не дрожала, а лишь глухо отзывалась на град ударов, который сыпал на неё мальчишка.
- Выходи, кот, я рассмешу тебя! – падал перед дверью на коленки мальчишка. Он заглядывал в таинственную темноту кошачьего хода, злился на него за то, что тот такой узкий, громко сопел и при этом старательно тыкал в его темноту тонким прутиком, норовил достать кота щекоткой.
- Вот уж вредный мальчишка, - процедил сквозь зубы кот и прищурил один глаз, - совсем проходу не даёт, как теперь на двор выйти? Пристал – спасу нет, вот чему его только в школе учат? Ведь, не к котам же одиноким приставать…
- Ну какой же вредный ты, котяра! Погоди, доберусь я до тебя, тогда припомню тебе, как ты удирал, да только глазом мне подмаргивал, погоди! – стучал он рукой по двери, в надежде хоть немного напугать кота.
Ни рассмешить, ни напугать серого кота, одиноко живущего в высокой башне под четырьмя циферблатами часов, у мальчишки никогда не получалось, даже снежком в него никак не удавалось попасть, а снежки кидать Генка был великий мастер. Бывало, скатает его покрепче, да как запустит туда, куда наметит, и всегда ведь попадает, что за шиворот кому, иль в глаз, в дерево какое одинокое, или в стекло звонкое, - во всё попадёт, а вот по коту – промажет! Ох, и не любил за это Генка серого кота из башни, и чем больше он его не любил, тем сильнее хотел попасть в эту самую башню, дверь которой во все времена была накрепко заперта.
Кот тоже не любил Генку, он вообще терпеть не мог всех шумных детей, норовивших везде и всюду схватить его за кончик пушистого хвоста. Своим хвостом кот был очень доволен, следил за ним, расчёсывая утром и вечером мелким гребешком, и всегда гордо носил его не только по своему дому, но и на прогулке, на улице. Начешет кот свой хвост до такой пушистости, что тот становится невесомым и, как бы сам по себе, уже отдельно парит в воздухе, обрадуется кот, чуть заметно улыбнётся самым краешком губ, и заспешит на улицу, – скорее такую красоту людям показывать, а там не успеет нос высунуть, как сразу же попадает под насмешки и снежки, - загрустит от такого и даже самый весёлый рыжий кот-хохотун, - не то что обыкновенный серый!
Была у серого кота и другая причина, по которой ему приходилось вести такую одинокую и совсем нерадостную жизнь. Всё дело в том, что у серого кота из высокой башни была тайна, из-за которой он никогда не улыбался широко и которую он так старательно прятал за всем своим грустным видом, - у него во рту росли два огромных плоских клыка, очень похожие на сабли. Стоило коту даже совсем чуть-чуть улыбнуться или тихо мяукнуть, как из его пасти тут же норовили выскочить страшные клыки и грозили своим видом напугать всех окружающих до полусмерти. Серый кот это знал и поэтому всегда молчал и никогда не улыбался. Эти клыки, ещё в далёком детстве, так напугали всех родных и близких тогда ещё маленького серого котёнка, что ему пришлось срочно покинуть место, где он родился, и отправиться искать другое, более уединённое.
Всю ту долгую ночь маленький котёнок пытался найти себе укромное место в городе, но лишь только под утро ему удалось пробраться в узкую щель двери, за которой было тепло и сухо. Там его и нашёл старый и добрый смотритель башни, который регулярно поднимался наверх к башенным часам:
- Что за чудо такое лохматое? – наклонился старик к серому комочку, сжавшемуся, словно маленькая пружинка, - Что же ты молчишь? – большая и теплая рука ласково погладила взъерошенную шерсть на голове котёнка.
- Ага, - подумал про себя котёнок, - сейчас я начну рассказывать и как только мяукну первый раз, ты меня такого и прогонишь прочь! Уж лучше я промолчу… - так подумал маленький серый котёнок, и при этом он не произнёс ни единого звука.
- Эх! – только и сказал старик. Он повернулся и вышел из башни, плотно закрыв за собой дверь.
- Ну, всё, за мешком пошёл! – обречённо подумал котёнок, - Точно, сейчас посадит в него и в речку холодную закинет, заберусь-ка я от него на самый верх, тогда, может, он меня и не отыщет, - и с этой мыслью котёнок запрыгал вверх по высоким ступеням винтовой лестницы башни.
- Кис-кис, - донёсся снизу голос вернувшегося вскоре смотрителя, - где же ты, малый, ау?
- Хитрит старик, обмануть хочет! – думает котёнок, а сам всё торопится, хотя уже с трудом запрыгивает на крутые ступеньки, совсем из сил выбился.
Вот закончились ступеньки, и прямо перед ним встал чудищем невиданным весь сложный механизм часов башенных: растопырил в стороны длинные оси и как заскрежетал своими колёсьями зубатыми, - из котёнка чуть душа вон не полетела от страха. Зажмурился он крепко и прыгнул, что есть силы, прямо на зверя металлического. Качнулся зверь в сторону, брызнул искрами, и скинул с себя враз оглохшего котёнка вниз. Летит он и видит, как на правой лапе у него коготь растёт волшебный, весь серебряный и тоже искрами сыпет в разные стороны. Так и шлёпнулся он, вместе с сияющим когтем, под ноги к старику с мешком.
- Эх, ты, глупое создание! Зачем же ты в механизьму-то полез! Там же лектричество, оно же ляснет так, что и не опомнишься! – выговаривал старик котёнку, одной рукой нашаривая чего-то в своём страшном мешке.
- Да лучше бы и не опомниться мне, - хотел было ответить котёнок, но, вспомнив про свои ужасные клыки, передумал. Он молчал и просто смотрел на руку, что искала чего-то в глубоком мешке, и все ждал, когда же она вытащит оттуда верёвку, которой старик будет его связывать.
Через некоторое время рука старика достала из мешка блюдце и молочную бутылку, закрытую плотно скрученной газетной пробкой.
- Есть-то ты умеешь? – подтолкнул старик оробевшего котёнка к полному блюдцу, - Иль только молчать?
- Умею, ещё как умею! – чуть было не закричал котёнок, но вовремя уткнулся в блюдечко и стал лакать самое вкусное на свете молоко.
С той самой поры и остался этот молчаливый и смышлёный котёнок жить в большой башне с часами. Он очень скоро вырос и превратился во взрослого, немого грустного, кота. Каждый раз он встречал старого смотрителя внизу, и поднимался с ним наверх, к механизму часов. Там кот, стараясь не мешать, садился в сторонку и внимательно наблюдал за тем, что делает старик, дожидался, пока тот закончит свои дела и снова сопровождал его по лестнице до самого низа. И так каждый раз, пока старик приходил в башню. Когда же тот перестал приходить туда, кот потосковал немного и стал сам ухаживать за часами наверху, он не знал, что такое время, но понимал, что вещь эта очень и очень нужная людям.
- Старею я, наверное, - разглядывая своё отражение в одиноком окне башни, сказал кот, - сколько я здесь уже? Порой мне кажется, что я здесь уже тысячу лет, и мне всё никак отсюда не уйти никуда, но столько времени коты не живут же, просто они этого не могут, а уйти мне некуда, да и на кого я «механизьм» оставлю? Вот он что-то сбоить начал в последнее время, чует моё сердце, - быть беде, наверное; ещё и мальчишка этот пристал, спасу нет, ох, будет беда…
В темноте за окном тихо падали снежинки. Кот поднял со ступеньки большую маслёнку, полную самого чистого машинного масла, вздохнул и чиркнул своим волшебным когтём по шершавой стене, тот ярко вспыхнул и выхватил из темноты башни круто поднимающиеся ступени винтовой лестницы. Держа сияющий коготь высоко над своей головой, кот стал медленно подниматься наверх, к механизму часов.
- Быть беде - не быть беде, - неровно отсчитывали часы наверху…
-2-
Зимой собираются все ёлки в лесу и начинают выбирать самых красивых и нарядных, для того, чтобы отправить их в большие и маленькие города на праздник. Дело это очень хлопотное, ведь не так просто из целого леса красавиц выбрать самых-самых красивых, да ещё и отправить их своим ходом в города разные. Ёлки колючими ветками в разные стороны размахивают, шишки свои сердито распушают, - в лесу ветер поднимается, метель снежная, - это они спорят, никак не могут определить, - у кого иголки самые длинные и ветки пушистые. Трудно в такую пору в лесу и зверю и человеку, совсем проходу нет, но стоит им договориться, как замирают они, наряженные в иней искрящийся, - теперь самая пора в путь. Красавицы-ёлки, как только выберут их, уж такие сразу капризные становятся, - пешком ходить отказываются наотрез, - подавай им транспорт личный и точка! Вот и тянутся из городов в леса за пушистыми красавицами лимузины разные, большие и маленькие, - милости просим, ёлочки, не откажите в любезности побывать у нас на празднике!
В канун праздника, в город, который стоял в чистом поле, ёлка каждый раз сама приходила из того леса, что виднелся вдалеке за речкой. Может быть, лес там был какой-то особенный, а может, просто ёлка была не очень гордая, но каждый раз она самостоятельно приходила из далёкого леса, и вставала на площади рядом с башней с часами. К вечеру ёлка наряжалась в шары из застывших радужных пузырей, зажигала разноцветные гирлянды и щедро одаривала всех подарками, - начинался праздник.
Так было много лет подряд, и никто из жителей города, даже самые почтенные старцы с длинными седыми бородами, в которых они крепко запутались и поэтому давно не выходили на улицу, даже они, не припоминали такого, что случилось в этот раз. А случилась-то настоящая беда, - ёлка перешла по льду речку, да так и застыла на этом берегу. Встала и стоит, как вкопанная, - ни туда, ни обратно!
Ранним утром, как только солнце показалось над тёмным лесом, жители города увидели, что оттуда, как обычно в этот день, к городу прямо по снежному полю идёт ёлка. Идёт, знай себе, ветками машет, только пыль снежная столбом искрится позади! К обеду дошла она, значит, до речки, даже пару раз туда-сюда по льду её прокатилась, выбралась на берег, сделала пару шагов, да так и замерла, - дальше ни с места! Уж и уговаривали её по-хорошему и верёвкой цепляли, тащить пробовали, только всё бесполезно, - стоит, как влитая!
Сколько времени длилась та суматоха на берегу речки замёрзшей, никто теперь и не вспомнит, помнят лишь то, что тогда весь глубокий снег вокруг той ёлки так крепко утоптали, что он даже начал жалобно поскрипывать под подошвами зимних ботинок и валенок.
- Может быть, оно и к лучшему, что ёлка в этом году будет стоять здесь, а не на площади? – обратился ко всем собравшимся важный городской начальник.
- Ой, как здорово! – фальцетом подхватила высокая худая дама, моментально пряча свой нос в меховой воротник, - В этом даже есть какая-то своя прелесть, - пробубнила она уже в воротник.
- Ура! – закричали вездесущие мальчишки, и стали бросать снежки в девчонок, а те с визгом бросились врассыпную.
На том все и порешили. Главный городской начальник достал из жилетки старинные часы в золотом корпусе, откинул в сторону сверкнувшую крышку и посмотрел на них внимательно.
- Ничего не понимаю, - пробормотал он, - часы отличной работы, с чётким ходом, и на тебе – встали!
Он защёлкнул крышку, потряс часы и приложил их к уху, – стоят!
- Вы не подскажете, который сейчас час? - обратился главный городской начальник к своему заместителю слева, - А то у меня, вот ведь незадача, часы остановились!
- С удовольствием! – заместитель слева оголил запястье и стал внимательно разглядывать свои наручные часы на кожаном браслете, - Вы знаете, а мои, вроде бы, того… тоже остановились…
- Подождите секундочку, у меня, ведь, тоже есть часы! - спохватился заместитель справа, но его часы, к удивлению, так же стояли.
- Смотрите, и на башне часы стоят! – протянул руку в сторону больших часов самый внимательный горожанин, - мы здесь уже больше часа вокруг ёлки ходим, а у них большая стрелка ни с места!
- Действительно, - заволновались собравшиеся, - пора бы уже и четырём часам пробить, а на них всё полчаса никак не получается!
Вот тут-то кто-то из мальчишек первым и закричал, показывая рукой над лесом:
- Смотрите, а солнце-то на небе застряло!
Так оно и было. Солнце, у которого в зимние дни по небу такой короткий путь, зацепилось одной ногой за кромку леса, да так и зависло там, как мальчишка на заборе.
И вот, пока всё взрослое население города, включая самых почтенных старцев, ломало голову над тем, почему же так всё получилось, детвора, уже расположившаяся неподалёку от застывшей на морозе ёлки, принялась горячо спорить на тему: надо ли теперь будет ходить в школу, ложиться спать и кому, сколько, а, главное, как теперь считать возраст, если время пропало, а солнце застряло на небе?
Первыми испугались и заплакали малыши. Они уже достаточно нагулялись, устали и захотели спать, а как спать, если никто не знает, сколько времени-то? Малыши поняли, что если они не будут спать, то и не вырастут никогда, ведь во сне же все растут, по крайней мере, так им всегда говорили взрослые. От того что им теперь навсегда придётся оставаться такими маленькими, малышня пустилась в такой громкий рёв, что его стало слышно даже в соседнем городе. Перепуганные родители тут же увели их домой, – успокаивать.
Самый счастливый из всех ребят, Генка, носился по площади вокруг башни, время от времени закидывая кверху голову, он смотрел на неподвижные стрелки часов и, всё больше радуясь, рисовал в уме невероятные картины времяпрепровождения этого бесконечного не то дня, не то вечера.
- Ура! – кричал он, прибавляя ходу, - Как здорово, что теперь мне не надо никуда торопиться и я, о, удивление, везде поспею!
- Когда наступит завтра? - спрашивал он у прохожих, и тут же сам отвечал, - Никогда! Ура, я, наконец-то, вырос! Прощайте, школа и уроки! Прощайте, скучные науки!
Генка так был счастлив от всего происходящего в этот необычный день, что, не помня себя от радости, носился вокруг большой башни, никого не слыша и не видя, с горящим взглядом, словно маленький метеор. И каково же было его удивление, когда он, после очередного быстрого витка, врезался во что-то повстречавшееся ему на пути:
- Бац! – брызнули из его глаз искры на белый снег.
- Ой-ёй-ёй, - захныкало что-то рядом.
Когда последние искры погасли в снегу, Генка рассмотрел, что он со всего маху влепился в девчонку с косичками, небольшого роста, ничего особенного, так себе девчонку, обыкновенную и ничем не примечательную.
- Смотри, куда идёшь! – потирая свой лоб, сказал Генка.
- Хны-хны, а ты, хны-хны, смотри куда несёшься! – огрызнулась девчонка.
- Ладно, - поддался Генка, - прощаю тебя, ради такой радости!
- Какой ещё, хны-хны, такой радости?
- Ты, что, с Луны свалилась, или с этой башни? – Генка кивнул головой вверх, туда, где уже стали покрываться инеем неподвижные стрелки часов, - Ты, что, не знаешь, что время в городе насовсем пропало, солнце на небе застряло, и теперь всегда будет один бесконечный и радостный день?
- Зна-а-а-ю! – пуще прежнего заревела девчонка.
- Ну и непонятный же вы народ, девчонки! Радоваться надо такому событию, а ты разревелась, будто сама потерялась! Ну вот чего ты хнычешь?
- Оби-и-идно, хны-хны, праздника не бу-у-у-дет! – упрямо тянула своё девчонка.
- Как это не будет? – не мог понять Генка, - Когда он уже есть! Вот же он, самый праздничный праздник, - гуляй, и ни о чём не переживай! Какой тебе ещё праздник-то нужен?
- Мне другой праздник нужен, хны-хны, настоящий!
- А этот какой, игрушечный, что ли? – удивился Генка.
- Этот ненастоящий, а мне настоящий нужен, с пода-а-арками-и-и!
- Ладно, не реви! Ну, хочешь, я тебе свои рукавицы подарю? Они ещё совсем новые, а дырка на пальце, - это я совсем недавно за забор зацепился. Бери, честное слово, мне совсем их не жалко!
Девочка взяла протянутые рукавицы, смахнула ими слезинку с глаз и вернула обратно Генке:
- Спасибо, только это не совсем тот подарок, который я загадала, - девчонка уже совсем успокоилась, она перестала хныкать, и только её худые плечи изредка немного подрагивали.
Генка никогда в жизни не загадывал получить подарок от лесной красавицы. Вообще, он был достаточно взрослым и уже давно не верил во всё это. Мальчишка верил только в собственные силы, а в звёзды, ёлки и прочую ерунду, с бородами и без, он никогда не верил, считал, что это всё глупости для самых маленьких, но вид расстроенной девчонки чем-то затронул его и Генка, больше из сострадания, чем просто из любопытства, взял и поинтересовался у неё:
- А что же такого особенного ты загадала в этот раз?
Девчонка подумала немного, потом махнула рукой и сказала в сторону:
- Собаку, понимаешь, я хотела завести себе настоящего друга, и поэтому в этот раз загадала себе собаку, но теперь ничего не будет, ёлка замёрзла на речке и никогда не доберётся сюда, а я навсегда останусь без друга…
- Подожди ты переживать! Вот возьмут взрослые, твою ёлку спилят и притащат сюда с речки, будет тебе скоро настоящий праздник с подарками!
- Нет, всё должно быть по-настоящему, и ёлка сама должна придти на площадь к часам, если хочешь знать, а взрослые слишком заняты своими делами и, вообще, - девчонка даже притопнула от обиды ногой, - они многого не замечают и не хотят понять!
- Ой! – Генка чуть было не сел в сугроб от неожиданности, - Это чего такого ты заметила, что остальным никак не удалось, а?
- Чего, чего? – передразнила девчонка Генку, - А того, что, как только часы встали, так сразу и ёлка и солнце замерли, время-то пропало, потому что часы на башне встали, а не наоборот! Понятно?
- Ну-у-у, - недоверчиво потянул Генка, - он, конечно, ничего не понял, но почему-то сильно засомневался, - а вдруг?
- Ладно, - махнула рукой девчонка, - можешь мне не верить, но я сегодня с часов глаз не спускала. Ах, тебе я вижу, всё равно, беги, наслаждайся своим праздником вечного дня. Приветик!
Она повернулась и пошла прочь с площади.
- Эй, подожди! - окликнул её Генка, - Как тебя зовут?
- Меня зовут Эля…
- Эля? – переспросил мальчишка, - Тогда ты, точно, с луны!
- Это почему?
- В нашем городе нет девчонок с таким именем! – поморщил свой лоб со свежей шишкой Генка.
- Но я-то есть, - удаляясь, ответила ему девчонка.
- Если я исправлю часы, ты вернёшься? – крикнул он ей вслед, но она уже пропала из виду…
-3-
Ох, и загоняла кота эта суматоха с часами! Часы-то сломались и остановились, а суматоха, откуда ни возьмись, выскочила и стала гонять бедного кота по башне туда-сюда, обратно и сверху вниз, и наоборот. Бегает кот, со всех лап сбивается, хватается то за маслёнку, то за тряпицу бархатную, которой протирал «механизьму» часов мудрёную, то за голову свою, и не знает, что же ему делать с часами остановившимися, - никак неисправность понять не может, а тут ещё и суматоха мешается, с толку сбивает, - беда, да и только!
Прогнал прочь кот суматоху, а сам присел напротив застывших часов и крепко задумался. Думает кот, думает, лапой с когтём волшебным крутанёт тихонечко колёсико тоненькое у часов, - проскочит искорка маленькая и, вроде бы, подхватится оно, сверкнёт огоньком бодрым, но нет, опять, потускнев, затихает, - ни в какую не хочет само крутиться, хоть слезами заливайся от обиды! Так и сделал бы кот, если бы, конечно, он плакать умел, но ему было столько много лет, что заплакать, в его положении, нельзя было бы даже в одиночестве. Оставалось только одно, - отправляться на другой конец города к старому мастеру, может быть, он знает, как починить механизм этих часов?
Иван Иванович был человек известный и всеми уважаемый в этом городе, он много всего знал и мог починить буквально всё: от видавших виды стоптанных башмаков и прохудившегося медного таза, в котором уже много лет добрые городские тётушки варили клубничное варенье, до хитроумных замков и парового отопления. Да что там какие-то печи и камины: говорят, что случись какие неполадки даже с космическим кораблём, так из самой столицы, с просьбой помочь, за ним присылают посыльного. Вот какой замечательный человек жил на окраине города и нисколечко при этом не зазнавался. Может быть, поэтому, а может, и по какой другой причине, но почти все в этом городе называли его по сокращённому отчеству – Иваныч.
Ни день, ни вечер, - не понять никак, что происходит, да тут ещё и снег густой пошёл, опять дворнику работа, зато коту - в самый раз, надел он валенки и за дверь глянул, - нет ли поблизости мальчишки неугомонного?
Весь город казался покинутым собственными жителями, на его площади стояла лишь заспанная фигура одинокого дворника в светлых валенках с галошами, в белом, почти до самой земли, переднике, надетого поверх овчинного полушубка, с парой огромных рукавиц. На голове у дворника серым зайчишкой спрятался маленький треух, а на груди, сияя ярким лунным светом, горела металлическая бляха с номером тринадцать. Дворник одной рукой опирался на метлу, а другой скрёб рукавицей в затылке, и недоумённо оглядывался по сторонам, время от времени принимаясь гонять метлой пушистые снежинки. От его стараний на улице поднялась настоящая метель, которая закрыла собой добрую половину города, вместе с площадью и самим дворником.
Генка же к этому моменту нагулял такой зверский аппетит, что тот загнал его домой, не то отобедать, не то поужинать, в общем, перекусить немного, а то его живот забеспокоился и стал так громко урчать, что совсем не давал голове придумать, каким образом забраться в башню и часы исправить.
Кот даже не догадывался про Генкин аппетит, но, на всякий случай, сиганул напрямки через всю широкую площадь, как раз в то самое место, где вокруг дворника с метлой кружила свой хоровод густая снежная метель. Там он, неожиданно для себя, со всего размаху налетел на дворника, сшиб его с ног так, что у бедного дядьки метла улетела далеко в сторону, и тот, страшно перепугавшись, принялся тут же громко свистеть в свой свисток. Кот хотел было извиниться перед дворником за свою неуклюжесть, но тут его уши заложило таким нестерпимым свистом, что ему ничего не оставалось делать, как срочно спасаться бегством. Он быстро прыгнул в другую сторону, где его сразу же целиком проглотил глубокий снежный сугроб.
Вот бывают же снежные коты! Живут себе преспокойненько в своих снежных домах, и в усы не дуют, да что там «в усы», - под снегом вообще ни во что не дует, там даже тепло и уютно, но зато немного темно и очень скучно, а ведь у серого кота из башни было такое важное и срочное дело, -когда ему под снегом нежиться? Выскочил он из-под снега без валенок и, как ошпаренный, дальше уже помчался босиком, только пятки засверкали!
Добежав до двери дома, где жил мастер Иваныч, кот немного отдышался и только после этого постучал лапой в дверь. За дверью послышались неторопливые шаги, она широко распахнулась, и кот быстро проскочил внутрь, мимо удивлённого старого мастера. Прикрываясь лапой, кот быстро рассказал Ивану Ивановичу всю историю с часами. Старый мастер внимательно выслушал кота, выдал ему новые валенки и они, вдвоём, не мешкая, отправились в обратный путь.
- Как же так могло получиться, что все кругом позабыли про такие важные часы? – всю дорогу к башне сокрушался Иван Иванович, - То-то я смотрю, у меня сегодня с утра ни одна задача правильно не решается! Эх, все кругом стали такие занятые, что перестали время замечать, вот оно и пропало, а без времени чего? Да, без времени ровным счётом ничего, праздника сегодня может не быть, и вообще, даже самого сегодня может не получиться...
- Никогда бы не подумал, что эти часы в старой башне могут иметь такую значимость, - поддержал на скользком месте под руку старого мастера кот.
- Конечно, мой друг, они имеют очень важное значение не только для нашего города, но и для всего белого света, смотрите! – Иван Иванович показал своей тростью туда, где зацепившись за край леса, грустило солнце, - Смотрите, вот вам и доказательство: солнце застряло на небосводе!
- Ой, и правда! – удивился кот на солнце, - А я, честно говоря, и не заметил этого, всю ночь, знаете, около часов просидел, да и утром от них не отходил, всё думал, - поправятся, а они - вот на тебе, взяли и заболели, - кот немножко смутился, почувствовав, что сказал что-то не так, но тут же быстро поправился, - то есть не заболели, а сломались и остановились.
- Вы высказали совершенно правильную мысль, мой удивительный друг! Механизмы болеют точно так же как и люди, потому что у каждого из них есть своя жизнь, порою, совсем незаметная, но очень необходимая не только людям, но, как все мы теперь видим, и небесным светилам тоже! Так что поторопимся, мой друг, а то, - как бы чего на свете не случилось!
Они дружно прибавили шагу и вскоре вышли на площадь, где всё ещё мела метель, правда, уже не так сильно. Дворник, как только завидел старого мастера, тут же взял свою метлу «на караул».
- Добрый день, уважаемый Иван Иванович! – поздоровался он, потом виновато оглянулся на солнце, крякнул в рукавицу и добавил, - А, может быть, добрый вечер? Сегодня что-то не понять, что с погодою творится…
- Добрый, как хотите что! – поздоровались в ответ кот и мастер.
- А вы разве не знаете, что время пропало? – спросил кот, с интересом разглядывая сияющую на груди дворника бляху с цифрами, - теперь надо срочно часы на башне исправить, а то праздник не получится…
- Вот оно что! – провожая путников взглядом, поскрёб затылок дворник, - То-то я смотрю, сегодня городская управа на целых десять пунктов заседать отправилась. Вот оно в чём дело-то, оказывается, - во времени! А я-то мету снег, мету, а он всё никак не заметается… Часы они чинить пошли, тоже мне, начальники важные! Самые важные начальники где? – остановил он своей метлой пробегавшего мимо Генку, - Где, я тебя спрашиваю?
- Чего? – не понял тот.
Он торопился к старой башне, полностью погружённый в свои мысли и совсем не ожидал, что ему вдруг перегородит дорогу дворник, с каким-то непонятным Генке вопросом:
- Где самые важные начальники? – грозно переспросил мальчишку дворник.
Генкины уши, так хорошо помнившие крепкие пальцы дворника, моментально вспыхнули, но, поскольку свежих грешков за мальчишкой не было, он крутанулся на пятке и быстро нырнул под метёлку.
- А я чего? Дядь, я ничего не делал! – крикнул он на всякий случай и, не спуская взгляда с лохматой метлы дворника, стал быстро пятиться назад.
- Ах, ты! – дворник погрозил метлой мальчишке, потом достал свисток и коротко свистнул ему вдогонку, - Вот озорник, один только ветер у него в голове! Эх! - расстроено вздохнул он, - А самые важные начальники, между прочим, в городской управе заседают. Как они порешат, так тому и быть, - и празднику, и часам вашим сломанным… тоже мне, учёные выискались, - солнце у них по часам ходит … сами вот только по земле ходят, да мусорят! Метёлок на таких учёных не напасёшься…
Дворник вздохнул, спрятал в карман свой громкий свисток и принялся так быстро заметать снег, что в углах площади вмиг образовались глубокие сугробы.
Петли на двери в старую башню так сильно заржавели, что дверь с трудом подалась под натиском Иван Ивановича и помогавшего ему кота. Не успели они прикрыть сильно упиравшуюся дверь, как из снежной метели на них выскочила чья-то спина.
- Ой! - сказала спина Генкиным голосом и повалилась на пол.
- Хорош подарочек! – воскликнул Иван Иванович, - Ты кто такой?
- Это тот самый вредный мальчишка, - прошептал кот, снова пряча свою мордочку в лапы, - давайте его прогоним, а то от него могут быть одни только неприятности.
- Подождите, не прогоняйте меня! - запросился Генка, - Мне очень нужно сегодня попасть к большим часам наверху!
- Это почему вдруг такая необходимость появилась? – спросил мальчишку Иван Иванович.
- Мне надо их починить, - ответил тот.
- Ну, что? – старый мастер посмотрел на кота, - Доверим ему часы исправить?
- Нет, ни в коем случае! – замахал своими лапами кот, - Лучше будет его сразу прогнать отсюда…
- Вот видишь, - обратился Иван Иванович к мальчишке, - кот не хочет, чтобы ты даже в башне оставался, не то чтобы часы чинил… ты чего-нибудь в своей жизни уже отремонтировал, или пока только всё ломаешь?
- Ремонтировал, конечно! – обрадовано воскликнул Генка, - Я мотоцикл дедушке ремонтировал…
- Мотоцикл? – удивился мастер, - И где же он теперь?
- Кто, дедушка или мотоцикл?
- Мотоцикл, конечно…
- Его пришлось выбросить, - с сожалением ответил Генка.
- А, позвольте полюбопытствовать, почему его пришлось выбросить? – спросил Иван Иванович.
- Он был очень, очень старый и его никак нельзя было починить. Его можно было только разобрать, а обратно он уже не собирался, - Генка махнул рукой, - рухлядь, одним словом!
- Да-а-а, история… - проговорил Иван Иванович, - я прямо не знаю, что мне с тобой делать.
- Прогнать такого мастера, и дело с концом! – кот говорил так громко, что ему пришлось уже за двумя лапами прятать свои страшные клыки, - Это ещё хорошо, что он своего дедушку не начал ремонтировать, а то, точно, быть беде! Иван Иванович, «механизьм» у нас очень древний, на него дышать надо с опаской, а тут мастер такой, - ему всё что «никак», - то рухлядь! Давайте, прогоним его отсюда, пора уже!
- Не прогоняйте меня, пожалуйста, может быть, я пригожусь вам для чего-нибудь, правда… - почти пускал слезу Генка.
Хотя, по всему было видно, что мальчишка сильно хитрит и чего-то не договаривает, Иван Иванович решил все-таки взять его с собой наверх, но при этом он взял с Генки обязательное слово - без спроса ничего не трогать и, упаси его Боже, засовывать в какие-нибудь сложные механизмы свой любопытный нос.
-4-
Такого большого механизма часов Генка в своей жизни ещё ни разу не видел. Огромный, размером с самый большой пароход, он начинался от пола верхней площадки башни и, разрастаясь вширь, опутывался многочисленными металлическими лесенками и разнообразными трубками, поднимался высоко кверху, насколько хватало глаз, и дальше совсем пропадал где-то в тёмной выси небесного купола.
- Вот это да! – застыл Генка с запрокинутой головой на краю площадки, - Вот это громадина!
- А ты что думал? – спросил его кот и, повернувшись в сторону часов, раскинул лапы широко в стороны и почтительно произнёс, - «Механизьм»!
- Странно, а с земли они кажутся маленькими и совсем обыкновенными, - удивился Генка, рассматривая через толстое стекло циферблата огромную часовую стрелку.
- Вот глупый мальчишка! – воскликнул кот в сторону, - Да земля от нас в трёх тысячах трёхстах ступеньках!
- Как это - в трёх тысячах? – от неожиданности у Генки даже появилась какая-то дрожь в коленках, ведь он в жизни ещё так высоко никогда не забирался, но он не показал виду, а лишь выпятил грудь вперёд и сказал, - Ха! А я и не заметил…
- Так никто и не замечает ничего, - времени-то нет совсем, как заметить чего-нибудь? Наступишь хоть на одну ступеньку, хоть на тысячу, а всё одинаково, без времени-то, совсем беда, - ни пожить, ни состариться, эх!
- Ну и глупый же ты кот! Мало того, что всё время грустный ходишь, так ещё и состариться мечтаешь! Вот возьмёшь, быстро состаришься и умрёшь сразу, чего такого хорошего мёртвым-то быть? Уж лучше жить без времени, никогда не стареть и совсем не умирать!
- И вовсе я не хочу быстро стариться! – возразил кот, - Я хочу в своё время состариться, чтобы в жизни дни менялись, и время текло в них, не пересыхая, как вода в нашей речке, вот и сейчас она подо льдом, а всё равно бежит к своему морю далёкому. Зачем мне однообразный день, нескончаемый до безобразия?
- Не знаю, почему тебе он не нужен, мне бы он точно не помешал, нет, не сегодня, а завтра или через неделю, это уж точно…
«Может быть, и не надо исправлять эти часы, если я теперь могу три тысячи ступенек в один миг перешагнуть»? – подумал Генка, вспомнив о том, что как раз через неделю должны будут закончиться каникулы, и снова придётся каждый день ходить в школу, - «Зачем теперь учиться, если можно запросто стать путешественником и не просто каким-нибудь там, а Великим Путешественником Вне Времени! Тут уже не только страны можно будет повидать, а целые миры, до сих пор ещё не открытые, ведь остались ещё такие, - где-нибудь на далёких планетах!» - начал мечтать Генка уже в полную силу, - «Вот отправлюсь я на край вселенной, на самую далёкую и, поэтому, до сих пор ещё не открытую планету, шагну на её поверхность, а там…» - то, что было там, на планете, Генке никак не удавалось разглядеть из-за заплаканной девчонки по имени Эля и, как Генка ни крутил головой, у него никак не получалось прогнать это назойливое видение, - «Нет, часы, всё-таки, придётся исправить, пусть бы мне после этого всю свою оставшуюся жизнь придётся ходить в один и тот же класс!»
- Странный механизм какой-то, я бы сказал, – удивительный, простой и сложный одновременно! – потирая руки, сказал Иван Иванович, - Давайте познакомимся с ним поближе…
- Смотрите, вот здесь искрило немного, а тут, - кот протянул лапу в другую сторону, - тут внутри колёсико маленькое, похоже, что оно соскочило со своего места.
- Подождите вы лапы протягивать! – остановил кота и любопытный Генкин нос Иван Иванович, - Надо сначала электричество отключить, а то, - как бы чего не случилось!
Генка заметил, как кот при этих словах старого мастера моментально спрятал за своей спиной одну лапу, а в другую, которой он всю дорогу прикрывался, тихонько хмыкнул.
«Значит, не такой он и грустный, каким старается казаться», – подумал мальчишка, - «Хотел бы я знать, над чем сейчас хихикнул этот кот!»
- Вы только посмотрите! – показав на замысловатую схему, начерченную на пожелтевшем от времени большом бумажном листе, воскликнул Иван Иванович, - Судя по этому документу, этим часам не одна тысяча лет, а, мне кажется, что они попали сюда из будущего!
Кот взял в лапы другой, обыкновенный с виду лист бумаги, только намного меньше, посмотрел на странные закорючки, которыми тот был покрыт, покрутил его туда-сюда, потом понюхал, хотел сначала попробовать на зуб, но потом передумал и положил обратно.
- Мудрёное дело – наука! – произнёс он и тихонько отошёл назад.
- Давайте же часы чинить, а то мы здесь уже целую вечность, и ничего не делаем, только старые бумаги какие-то перебираем! – Генке уже вовсю не терпелось заглянуть за отливающие стальным цветом блестящие панели механизма часов, - как там всё устроено?
- Не мешай мастеру! – одёрнул его кот, - Не то, всё будет, как с дедушкиным мотоциклом, помнишь?
Вместо ответа, Генка отвернулся и насупился: «Подумаешь, вот если бы у меня были хорошие инструменты, тогда не только какой-то мотоцикл, я бы тогда любое починил, даже такое, как эти часы! Вот почему всегда не доверяют нам, мальчишкам, ответственных заданий? Вот я, например, уже готов такое выполнить! Вполне...»
- Пойдёмте вон туда, - показал рукой наверх Иван Иванович, - по всей видимости, неисправность именно там!
- А что там такое? – Генка поднимался следом за мастером и всё тянул свою шею, стараясь заглянуть вперёд, чтобы нечаянно не пропустить чего-нибудь важного и очень интересного.
- Там у них, как и у всех обыкновенных часов, находится сердце всего механизма, - старый мастер открыл небольшую дверцу и посмотрел внутрь.
- А разве у часов бывает сердце? – Генке тоже не терпелось поскорее заглянуть туда.
- Конечно, бывает, – вместо мастера ответил мальчишке кот, - маятник называется!
- А я не у тебя и спрашиваю, между прочим! – обиделся на кота Генка.
- Да, да, именно так оно и называется, - подтвердил слова кота Иван Иванович, - а в этих часах таких сердец даже несколько, смотрите!
Кот торжествующе посмотрел на мальчишку и благородно сделал шаг в сторону, пропуская Генку вперёд к дверце.
- Подумаешь! – фыркнул Генка, - Вот если бы я жил в этой башне, то тоже бы знал, как здесь всё называется.
Мальчишка заглянул внутрь небольшого окошка и увидел, что из строгого ряда золотых, и, вроде бы, одинаковых с виду колёсиков, выскочило одно, хрустальное, и повисло на тоненькой, как волосок, пружинке: вот-вот упадёт и разобьётся на мелкие кусочки!
- Здесь колёсико висит какое-то, вроде, как выскочило откуда…
- Это и есть маятник. Его надо обратно поставить и прикрутить гаечкой серебряной, там такая должна быть, видишь её? - спросил мальчишку Иван Иванович.
Генка не успел ответить, как в этот самый момент в небольшой проём двери, где и одному мальчишке-то было не очень просторно, внезапно втиснулся кот и потянул свою лапу к сверкающему колёсику:
- Иван Иванович, не беспокойтесь, я сейчас всё поправлю, - промурлыкал он, тихонько протягивая свою мохнатую лапу ближе к колёсику.
- Эй, пусти! – запротестовал Генка, отталкивая кота в сторону, - Не тебе сказали «поправить», а мне, так что отойди в сторону и не мешай!
- Сам не мешай! Здесь дело тонкое, нужна аккуратность и точность, а ты ещё ничего не умеешь! – отталкивал Генкину руку своей лапой кот.
- Как же мне научиться, если мне никто ничего не доверяет делать?! – уворачиваясь от когтистой лапы, цедил сквозь зубы мальчишка, в свою очередь пытаясь вытолкнуть обратно этого непрошенного кота.
- Прекратите немедленно! – попытался остановить их Иван Иванович.
Но спорщики его уже не слышали. Каждый из них старался первым взять и поставить на место хрустальное колёсико часов. Кот и мальчишка давно уже стояли на цыпочках и так сильно толкали друг друга, что вот-вот должны были упасть куда-то внутрь механизма. Иван Иванович схватил спорщиков за шиворот и попытался вытащить их обратно, но те, упираясь, продолжали ловить уже сильно раскачивающееся из стороны в сторону, хрупкое колёсико.
- Пусти, не мешай! Я первый! – кричал Генка.
- С-сам пус-сти, с-сам не меш-шай, - не сдаваясь, шипел кот.
- Дзи-и-инь! – что-то тоненько пропело внутри часов и, рассыпавшись серебряным звоном, пропало где-то в самом низу башни.
- Что вы натворили? Что случилось? – с большим трудом Иван Ивановичу удалось, всё-таки, вытащить кота и мальчишку из часов.
- Это всё он, – пряча свои глаза, показал лапой в Генкину сторону кот, - я говорил, что не надо было его сюда брать, он обязательно всё сломает…
- А вот и не правда! Кто меня лапой по руке бил? Сам только мешался! – не глядя мастеру в глаза, возразил мальчишка, - Не оцарапал бы ты меня своим когтями, то ничего бы и не случилось…
- Сам толкался и мешал, это из-за тебя всё так получилось…
- Да? А кто там меня своим когтем пугал? – Генка показал на светящийся кончик лапы у кота, - Покажи!
- А вот и не покажу! - кот тут же спрятал свою лапу за спину.
- Перестаньте ссориться и объясните, что произошло? – Иван Иванович посмотрел внутрь часов на колёсико, которое всё ещё продолжало раскачиваться, - А то я что-то ничего не могу понять…
- Гаечка упала… - тихо обронил Генка.
- Серебряная… - вздохнул кот, - в самый низ…
- Что же нам теперь делать? Как быть дальше? – спросил Иван Иванович у кота и мальчишки, - Надо срочно вернуть на место пропажу, как вы думаете?
- Да, да, - закивали согласно головами кот и Генка, - надо отыскать и вернуть гаечку на место!
- Вот и прекрасно, тогда, не мешкая, отправляйтесь на поиски, а я пока колёсико попробую приладить… - старый мастер достал из кармана футляр с очками, - Ну, что же вы на месте стоите?
- Я не хочу с ним идти… - глядя в пол, сказал Генка.
- Нет, это я с тобой первый не хочу… - возразил кот и уже собирался добавить ещё что-то, но его вежливым жестом остановил Иван Иванович:
- Вот что, друзья мои, вместе натворили дел, вместе теперь их и расхлёбывайте!
- А мы вовсе и не друзья с ним, - покосился на мальчишку кот и направился вниз по лестнице.
- Больно надо нам дружить, - ответил Генка, спускаясь следом.
- Идите, время покажет, - кто вы, если гаечку серебряную принесёте, - тихо им вслед проговорил старый мастер…
-5-
Сразу же, как только кот и Генка спустились в самый низ старой башни, они принялись осматривать все укромные закутки, куда могла подеваться их пропажа. Ох, и не простое это дело - отыскать крохотную детальку на полу, собранном из древних каменных валунов! Коту, хоть и привычное дело - ползать носом по полу, но и он устал от поисков безрезультатных, а Генка-то так старался не отстать от кота и первым найти гаечку серебряную, что чуть весь нос себе о каменный пол не изодрал, но тоже ничего не нашёл.
Кот и Генка исползали весь пол вдоль и поперёк, и даже два раза стукнулись головами так, что у них из глаз искры высыпались на пол, но ничего не нашли, кроме двух старых, сильно гнутых и покрытых ржавчиной маленьких гвоздей.
Свет из маленького оконца наверху едва касался каменного пола башни, на котором лежали, казалось, совершенно выбившиеся из сил кот и мальчишка.
- Как же так получилось, что гаечку, которая просто упала вниз, никак не найти? Не могла же она провалиться сквозь землю! – от отчаяния Генка стукнул кулаком по каменному полу, - Она ведь такая твёрдая!
- Кто «твёрдая»? – словно оторвавшись от далёких мыслей, спросил кот, глядя куда-то в сторону.
- Земля, земля твёрдая, конечно… - устало выдохнул Генка.
- А я подумал про гаечку… - сказал кот, всматриваясь в темноту под лестницей. Это было единственное место, где была полная темнота, которая, впрочем, коту нисколько не мешала.
- Гаечка тоже твёрдая, но она, хоть и маленькая, зато блестящая, её здесь должно быть видно, а её нет, словно она сквозь землю провалилась, а так быть не может, потому что земля твёрдая! Понял?
- Понял, - ответил кот, - не блестит, значит, провалилась сквозь твёрдую землю. Точно, провалилась!
- Ну, что ты там всё в свою лапу бубнишь? – разозлился Генка на кота, - Сказать нормально не можешь, что ли?
Вместо ответа, кот, совершенно не обращая на мальчишку никакого внимания, навострил уши, бросился на пол, и стал по-пластунски осторожно ползти в сторону темноты, над которой нависала тяжёлая лестница башни. Генке почему-то стало немножко не по себе от такого поведения кота, и он тоже прилип к полу и пополз, точно так же, рядом с котом.
Темнота медленно надвигалась, и скоро мальчишка почувствовал, как её холодная рука сильно сдавила ему горло. Генка попытался проглотить застрявший в горле комок, но тот, видимо, крепко там засел, и тогда мальчишка потянул сзади кота и тихо спросил его неожиданно севшим голосом:
- Ко-от, ну, что-о-о ты всё в лапу-у-у-то…
Кот и ухом не повёл в Генкину сторону, он не спускал глаз от чего-то там, в глубине, и продолжал так же медленно и осторожно ползти в темноту под лестницей. Ещё немного, и он совсем пропадёт в ней.
- Кот! – мальчишка потянул его за лапу, - Ну скажи, чего ты…
Кот перестал уползать в темноту, развернулся в сторону мальчишки и, не разжимая своих страшных клыков, прорычал каким-то незнакомым внутренним голосом, исходившим, казалось, из глубины самой темноты:
- Видишь ли ты, очень любопытный мальчишка, правда не всегда бывает такая, какой тебе так хочется её увидеть! За своей лапой я прячу твой собственный страх, и стоит мне отвести её в сторону, как он тут же на тебя набросится! Не заставляй меня показывать его тебе!
- Кот, перестань! Я серьёзно спрашиваю, а ты мне глупостями отвечаешь! - старался подбодрить себя Генка, но он уже не смог сдержать дрожь, выскочившую наружу, - Что может быть страшнее самой тёмной темноты?
- Ха-ха-ха! – вдруг рассмеялся кот своим обычным голосом, - Ха! – он даже нисколько не пытался прикрыться лапой, - Ха-ха! Трусишка – мальчишка, темноты испугался! Да знаешь ли ты, что есть на свете вещи во много раз намного страшнее этой самой темноты!
- Я – трусишка? Да я, если хочешь знать, ничего другого не боюсь и могу смело спрыгнуть даже с этой башни! Понял? Давай, показывай свои вещи, страшнее темноты которые! – Генка так распалился, что враз перестал дрожать, - Ну?
- Ах, так, тогда смотри! – с этими словами кот улыбнулся так широко, насколько смог в этом узком пространстве под лестницей, - Ну, что, видишь, как страшно?
- Где? – закрутил своей головой Генка, - Куда смотреть?
- Сюда смотри! – кот подвинулся ближе к мальчишке и, не переставая улыбаться, широко раскрыл свой кошачий рот, - Так видно?
- Чего там у тебя должно быть видно-то? – не понимал Генка.
- Шуда шматри! – кот тыкал лапой в свою широко открытую пасть, - Вубы штрашные видишь?
- Зубы, как зубы! – отмахнулся от кота Генка, - Ничего страшного…
Мальчишка, ожидавший, что сейчас у кота, как у настоящего сказочного героя вдруг повалит из пасти густой и страшный дым, который закроет собой всю округу, вместо этого увидел, как тот почему-то старается напугать его своей обыкновенной улыбкой. «Уж не дурачит ли он меня?» - подумал Генка и хотел уже было обидеться, но вид кота с широко разинутой пастью, глупо тыкающего туда своей лапой, так развеселил его, что он только засмеялся.
- Ничего не понимаю, - пробормотал удивлённый кот, - что-то здесь не так, - или я, или мальчишка, или мои зубы…
- Ой, не могу! – хохотал Генка, - Ну и глупая же у тебя морда, кот! Да ещё вся в пыли и паутине!
- А ты себя-то видел? На тебе не меньше и того, и другого! – кот потрогал лапой кончик своего огромного клыка, - Непонятно… неужели, ты не видишь, какие они страшные, эти клыки? Прямо, две огромные сабли!
- Ладно тебе, кот, перестань, нормальные у тебя клыки, только немножко больше, чем обычные, но это совсем и не страшно.
- Правда? В это очень трудно так быстро поверить, когда всю свою жизнь считаешь, что всё, как раз, наоборот…
- Улыбнись, кот, не грусти! Нам же ещё надо гаечку найти, - сказал Генка и почувствовал, как самому вдруг почему-то грустно стало…
- А чего её искать-то? Вон она, в подвале лежит, посверкивает, надо только вниз спуститься, - показал кот на виднеющийся в темноте под лестницей узкий лаз, - вон там ход есть, только я им давно не пользуюсь.
- Почему?
- Понимаешь, в подвале всем заправляет водопроводчик Пламбер, и у меня с ним, как бы это сказать, - кот задумался на секунду, - понимаешь, у меня с этим водопроводчиком не совсем сложились отношения. Ну вот, где-то так…
- Уж не боишься ли ты его? – спросил с усмешкой Генка.
- Не знаю, но огромные башмаки у него на ногах всегда так громко топают, а яркий фонарик и свой страшный гаечный ключ, которым стучит по трубам, он, наверно, не выпускает из рук даже во сне… монстр, одним словом!
- Что-то мне плохо верится в то, что ты испугался каких-то башмаков!
- Да ты можешь мне не верить, но я не такой храбрый, как ты, я не могу прыгнуть с башни, я -самый обыкновенный кот, и напугать меня можно даже одним башмаком огромного размера… - кот немного помолчал, потом глубоко вздохнул и добавил, - В общем, ты как хочешь, а я один вниз к Пламберу не полезу!
- Вот интересный ты, кот! Как же ты себе представляешь, что я в такой узкий лаз пролезу? Да и темно там, ничего не видно… подумаешь, пломбира он испугался, - заворчал недовольный Генка. – Я, если хочешь знать, за один раз их несколько могу взять и съесть! Вот был бы я ростом поменьше, тогда точно показал этому пломбиру «где раки зимуют»!
- Правда? – спросил Генку кот, и при этом он почему-то прищурил один глаз, вроде, подмигнул мальчишке.
- Запросто, - ответил ничего не подозревающий мальчишка, - вот только был бы я ростом поменьше…
- Ну, это дело поправимо! – сказал кот, и тут же чиркнул по Генкиной ноге своим волшебным когтем.
Не успел мальчишка толком ничего понять, как всё вокруг него стало быстро увеличиваться. Выросли стены, и камень под ногами стал намного крупнее, а лестница, в обратную сторону которой Генка только что упирался своей головой, поднялась выше, и теперь, чтобы до неё дотянуться, мальчишке пришлось бы вставать на цыпочки. Генка ничего не понимал и лишь осматривал свои руки и ноги, - всё, вроде бы, было в порядке.
Кот терпеливо стоял в стороне. Одной лапой он опирался о шершавую стену, а вторую, с ярко светящимся когтем, высоко держал над своей головой и ждал, когда мальчишка закончит себя осматривать.
- Попробуй, - показал он Генке на узкий лаз, когда тот перестал крутить своей головой, - сейчас у тебя должно получиться!
И правда, теперь не только Генкина голова, но и сам мальчишка мог целиком спокойно протиснуться в теперь уже достаточной ширины лаз.
- Интересно, а ты всё назад сможешь вернуть, или теперь я навсегда останусь такого маленького роста? – спросил Генка, с восхищением рассматривая светящийся коготь кота.
- Я это сделаю сразу же, как только мы вернёмся обратно и починим часы, не беспокойся, - ответил ему кот.
- Эх, вот бы сейчас с ребятами в прятки сыграть разочек! Можно было бы такую потеху устроить! Да, нашли бы они меня теперь, держи карман шире! – Генка хлопнул в ладоши и притопнул ногой, - Давай, кот, больше света на дорогу! Пломбир, мы идём к тебе в гости! – с этими словами, мальчишка, пританцовывая, скрылся в сумерках узкого лаза, бывшего когда-то обыкновенным кошачьим ходом.
- Удивительное дело, ростом он стал много меньше, а отваги не убавилось… - кот поспешил следом за Генкой, - Удивительное дело…
-6-
В сухом и тёплом подвале царило хитросплетение труб. Трубы были везде и всюду: они внезапно выныривали из-под земли, и становились поперёк пути, потом виляли в сторону и, извиваясь гигантскими змеями, тянулись по стенам наверх, и там, под самым потолком, переплетались в тугие клубки, разбегаясь дальше в разные стороны. Покрашенные в разные цвета, они жужжали, булькали и посвистывали на разные лады. Огромными жуками на них сидели краны и разнообразные устройства. На некоторых из них висели таблички, где светящейся в темноте краской было написано: «Туда», «Сюда», «Обратно» и «Эту не включать, здесь работает Марио»!
Не успели кот и Генка перебраться через первую трубу, перегородившую им путь, как откуда-то снизу, прямо им под ноги, выкатились две горошины и громко запищали тоненькими голосами:
- Кот, наш кот нашёлся! Ура! Где же ты так долго был, наш котик, миленький котик?
Кот сгрёб обеих горошин свободной лапой и крепко прижал к себе:
- Здравствуйте, мои любимые! А вы знаете, я вас потерял, всё ищу, ищу, а вы вон куда, оказывается, закатились!
- Это что ещё за малявки? – недовольно покосился на горошины мальчишка.
- Это мои самые любимые игрушки, - зажмурил кот глаза и ещё крепче прижал к себе два маленьких круглых зёрнышка.
- Кот, а ты не забыл, что мы твои хозяйки? – горошины уже тянули кота за усы и при этом дружно хохотали, - А ты дашь нам поиграть с твоими когтями сегодня? А ты пойдёшь с нами? Мы тебя познакомим со своими родителями!
- Подождите, разве у вас есть родители? – спросил горошин Генка, - Вы же обыкновенные горошины!
- Конечно, есть! Конечно, есть! – запрыгали горошины, - Папа-горох и Мама-горох, они сейчас на гороховом поле работают, а живем мы все вон в той крайней коробке! – горошины показали на длинную цепочку картонных коробок, протянувшуюся за третьей трубой слева.
- Ну, кот, давай же играть! – перекатываясь в кошачьей лапе, просили горошины, - Давай! Мы уже соскучились!
- Подождите вы, непоседы! – Кот опустил на пол горошин, и они тут же запрыгали, взявшись за руки:
- Ну поиграй же с нами, кот! Пощекочи нас своей мягкой лапой, тогда мы со смеху покатимся в разные стороны!
- Подождите, у нас есть очень важное дело, нам надо гаечку от часов серебряную найти, вы случаем не видели такую? – остановил горошин своей лапой кот.
- Видели, видели! Она там, за пустыней красного песка, на другом берегу речки зелёной, мы знаем, мы покажем! – покатились горошины вперёд, а за ними двинулись и кот с мальчишкой.
Когда же они все четверо добрались через пустыню до берега реки, то увидели, что река разлилась широко и превратилась в море. В большое зелёное море, с крошечным островком возле самого горизонта и одинокой звездочкой на нём, – серебряной гаечкой. Остановились все на берегу и не знают, что им делать, а тут ещё и шторм на море поднялся сильный: покатили высокие волны и заслонили собой далёкий островок, ничего не видно, молнии засверкали и гром, вдобавок, загремел.
- Ну, всё! – сказал, съёживаясь, кот, - Это водопроводчик Пламбер идёт! Вон, как фонариком ярко сверкает и громыхает своим ключом по трубам!
- Да нет же, это обыкновенная гроза, - попытался успокоить кота Генка.
- Гроза в подвале, да ещё и зимой? Нет, в это я никак поверить не могу, это идёт Пламбер, я его походку хорошо знаю, - нырнул кот за мальчишку и, на всякий случай, спрятал в лапе обеих горошин.
Вверху сверкнуло и, со страшным скрежетом, прямо на Генку, упал небольшого роста человечек в клетчатом комбинезоне и заграничной кепке с широким козырьком. В одной руке он держал большой изогнутый зубастый ключ, а в другой – маленький фонарик, который включал, время от времени нажимая на красную кнопку на его корпусе. На ногах у маленького человечка были одеты грязные башмаки огромного размера.
- Ты кто такой? - посветил он своим фонариком Генке прямо в глаза.
- Генка, - ответил Генка и почувствовал, как сзади к нему сильнее прижался кот.
- Как ты сюда вообще попал? – грозно наступая огромными башмаками, спросил Генку маленький человечек.
- А твоё какое дело? – ответил коротышке Генка, хотя сам сейчас был на целую голову ниже, чем наступающий на него обладатель заграничной кепки, - Сам-то ты кто такой? Водопроводчик мороженый?
- Я не водопроводчик!
- А кто?
- Я – сантехник! – гордо выпятил свою грудь вперёд маленький человечек.
- Потапов?! – дружно закричали горошины, выпрыгнув из лапы кота. Они набросились на маленького человечка и, повалив на песок, принялись его терзать!
- А-а-а! – закричал тот, - Спасите меня, я не Потапов, я – Пламбер! Помогите! – причитал он.
- Нет! – в один голос говорили горошины, - Если ты - сантехник, то – Потапов, и сейчас ты нам ответишь за то, что нашего кота пугал когда-то!
- Сдаюсь! – закричал водопроводчик и поднял руки вверх, - Пощадите! Просите всё, чего пожелаете!
- То-то, - сразу подобрели горошины, - а ну, говори, как на тот остров попасть, где гаечка серебряная?
- Честное слово, я не знаю, - попытался отползти в сторону водопроводчик.
- Юлишь, уворачиваешься? – рассердились горошины, - Сейчас ты узнаешь, что с нами шутки плохи! Посмотрим, как ты устоишь против нашей двойной щекотки!
- Пощады! – взмолился маленький человечек, - Только не это, умоляю! Я, честное слово, не знаю, как туда попасть, но можно попробовать подыскать какой-нибудь корабль в тихой гавани, ведь, должна же здесь такая быть?
- Ну вот, видите, как всё, оказывается, просто, - кот, выглядывавший из-за Генкиной спины, осторожно вышел оттуда. С опаской поглядывая на огромные башмаки водопроводчика, он подобрал в лапу горошины, - Большие башмаки испугались маленьких горошин, почему?
- Потому что мы – дружные! – ответили те ему хором.
- Очень даже может быть… - задумчиво сказал кот и повернулся к Генке, - Нам пора идти дальше!
- Возьмите меня с собой! – запросился маленький человечек в комбинезоне и заграничной кепке.
- А зачем ты нам такой нужен? – спросил Генка, - Задавала! Только и можешь, что в глаза светить!
- Я, вообще-то, полезный… - начал, было, водопроводчик.
- Знаем, знаем… - махнули на него лапой и рукой кот с Генкой, - Слыхали, как же!
- Правда, полезный… Я же не виноват, что он меня таким придумал… - сказал человечек и показал указательным пальцем на потолок.
- Кто тебя таким придумал? – все почему-то посмотрели на потолок.
- Автор, - шёпотом произнёс водопроводчик.
- А кто это такой? – спросил Генка, - И почему ты говоришь шёпотом?
- Автор, он там, наверху, он нас всех придумывает… а шёпотом, это чтобы он не услышал, потому что, если услышит, то, наверняка, сделает меня ещё меньше ростом, а куда мне при таких башмаках ещё меньше-то быть? Вам хорошо, вы все положительные, веселитесь, праздники у вас бывают, а мне одно развлечение – по трубам гулять и по ним же стучать… Возьмите меня с собой, а?
- Нет там никакого Автора! Выдумки всё это, мы сами по себе, и точка! – сказал, как отрезал, Генка, - А насчёт того, чтобы с нами, я, в принципе, не против, можно. Только, чур, кота больше не пугать, уговор?
- Я, честное слово, тоже очень хочу быть хорошим и делать добрые дела, правда, это бывает порой так трудно! – маленький человечек засунул палец в нос и стал старательно что-то оттуда выковыривать, - А с котом у нас просто не сложились отношения, хотя, мы с ним даже где-то одинакового роста…
- Пускай идёт с нами, только чтобы не топал громко и ключом не стучал, - сказал кот и обратился к горошинам, - вы не против?
- Нет, мы не против! Только, пусть он ещё перестанет ковырять в своём носу!
- А это ещё почему? – спросил маленький человечек, но палец из носа всё-таки вытащил.
- Потому что это не-кра-си-во! – хором сказали две горошины.
На том все и порешили, и немедля отправились на поиски тихой гавани, в которой обязательно должен был стоять настоящий корабль.
- Смотрите, вон там стоит что-то! Похоже, что это и есть корабль! – закричали горошины из лапы кота, они стали всем показывать, в какую сторону надо идти.
- Да, это и есть самый настоящий корабль! – воскликнул кот, - Правда, он чуть-чуть старенький и требует небольшого ремонта.
- Где? Где он? – крутил головой Генка, пытаясь увидеть хоть что-нибудь, похожее на корабль, в бушующих зелёных волнах.
- Да вот же, прямо перед тобой, на самом берегу…
Как ни старался Генка, как не напрягал своё зрение, но разглядеть перед собой что-нибудь другое, кроме старой и дырявой калоши, не смог. Он даже крепко закрыл свои глаза и потом снова их открыл, но корабль так и не появился…
- Ты взаправду думаешь, что мы переплывём море на старой и дырявой калоше? – обратился мальчишка к коту, - да мы же прямо тут у берега и потонем все! И вообще, даже самые опасные приключения должны быть на надёжном фрегате, пусть и старом, но крепком и красивом, например, а ты мне здесь калошу предлагаешь, да ещё и дырявую! Вот узнают ребята про мои похождения, они же мне проходу не дадут, засмеют насмерть! Не поплыву никуда я в этой развалине…
- Напрасно ты думаешь, что в моряки берут любого! В моряки берут самых лучших, поэтому в плавание отправимся только ты и я. За корабль можешь не беспокоиться, его сейчас же починит своим ключом водопроводчик, так что, вытри нос и запомни: по морю не плавают, а ходят! – кот повернулся в сторону сияющего Пламбера, - Ну что, готово?
- Так точно, господин адмирал! – взял «под козырёк» водопроводчик, - Корабль к плаванию полностью готов, добро пожаловать на борт!
- Юнга, - обратился кот к мальчишке, - за мной!
Генка нехотя перевалил через резиновый борт, а кот ловко запрыгнул на мостик и стал подавать оттуда команды:
- Отдать якорь! Поднять паруса! Полный вперёд! - он стоял на мостике и одним глазом смотрел в подзорную трубу. Второй его глаз закрывала полоска из чёрной материи, а на поясе, блестя золотой рукояткой, висел самый настоящий адмиральский кортик.
Генка так и замер с открытым ртом!
- Юнге рот закрыть! Прямо по курсу серебряный остров! По местам стоять, все вёсла на воду! – строго отдавал команды кот.
- Чего, чего? – не понял Генка.
- Возьми вон ту доску и начинай грести, отчаливаем… - повторил спокойно кот.
Мальчишка принялся быстро грести, а кот, держа курс по красной стрелке компаса, правил корабль хвостом. Провожающие на берегу горошины махали им платочком и вытирали глаза, а водопроводчик Пламбер всё мигал своим ярким фонариком, до тех пор, пока корабль с отважными путешественниками не скрылся в бушующем море.
Долго носился по зелёным волнам старый корабль. Море его мяло и жевало, пока совсем не поглотило в своей пучине, а двух, совершенно обессиливших мореплавателей, выбросило на пустынный берег серебряного острова. Изнемогая от голода и жажды, кот и мальчишка добрались-таки до заветной гаечки.
- Вот она куда закатилась, оказывается, - оглядывая совершенно пустынный остров, слабеющим голосом проговорил Генка.
- Да, ещё немного и мы бы её никогда не нашли! – кот без сил рухнул рядом…
- Ну, где же вы там пропали? – раздался сверху голос Иван Ивановича, - Нашли гаечку?
- Нашли! – закричали кот и мальчишка, - Здесь она, отыскалась пропажа!
- Несите её сюда скорее, пора время запускать!
Кот протянул свою лапу, готовый вот-вот коснуться шести сверкающих граней гаечки, как вдруг мальчишка внезапно остановил его:
- Подожди, пожалуйста, ещё всего лишь одно маленькое мгновение, ещё чуть-чуть, ну, пожалуйста, чего тебе стоит…
Вместо ответа кот только покачал головой.
- Ну, пожалуйста, ты же всё можешь! – Генка двумя руками схватился за лапу кота.
- Пора! Я ничего не могу поделать… Время! - кот с сожалением покачал головой, и коснулся лапой маленькой, отливающей серебряным светом, детальки от часов.
Всё тут же закружилось в огромном водовороте времени: ёлка, речка и город, со всеми его жителями. Всех стало вращать по кругу с такой силой, что норовило всё окончательно перепутать, но в последний момент, каким-то чудесным образом, всё вдруг встало на свои места.
- Ура! – закричали жители нарядной ёлке на площади рядом со старой башней.
- Замечательно! – воскликнули важные начальники, заседавшие в городской управе, и тут же вынесли решение: «Празднику – быть!»
Все жители дружно высыпали на площадь и стали дарить друг другу подарки, ведь так было заведено в этом городе с самых давних времён. А в это время, высоко над городом, в ночном небе летел кот. У него над головой в одной лапе ярко горела звезда, а за другую двумя руками крепко держался летящий рядом мальчишка...
13 – 31 декабря 2013 г.
Нет комментариев. Ваш будет первым!
